Гори, но живи

Глава 7

12 января 1984 года. г. Рябиновск. Утро

Ирина Юрьевна Андропова только пришла на работу, как заголосила мелодия её персонального телефона. Неспешно взяв его в руки, она ожидала увидеть номер кого-то из коллег-рябиновцев, но на поверку номер оказался неизвестным.

— Алло, слушаю…

— Ира, здравствуй. Это отец.

— О! Пап, привет! Как вы там? Здоровы?

— Всё хорошо, Ириш. Скажи, сколько роботов ты можешь выделить для серьёзной операции?

— Знаю, что десять точно прошли все испытания и готовы к работе. А что случилось?

— У нас проблема… авария на космическом корабле… В общем, готовь десять роботов во всей экипировке. Через два часа с тобой свяжется товарищ Соколов и даст дальнейшие указания.

— Хорошо, пап. Начинаю их готовить.

Два дня назад СССР приступил к возрождению программы «Союз-Аполлон», для чего в космос запустили следующий космический корабль «Союз-Т-10–1»[22]. Всё бы хорошо, но запуск этого корабля начал хандрить ещё на стадии подготовки к полёту. Технические службы космодрома быстро разобрались с возникшей проблемой, и старт прошёл штатно, но… от случайностей никто не застрахован, и они посыпались как из худого кармана. Собственно, посылать чисто женский экипаж уже было вопиющей ошибкой, но идея полёта была не столько научной, сколько политической, об этом знало практически всё руководство страны. Светлана Савченко — командир экипажа, была единственной из девушек-космонавтов, которые раньше работали на орбите — ни Виктория Квашнина, ни Екатерина Иванцова не имели такого опыта. Как только корабль состыковался со станцией «Салют-7», девушки успешно перешли на неё и стали ждать оборудование. Вчера вечером в небо ушёл транспортный корабль «Космос-1447». Вот с ним и началась череда неудач и катастроф. Первым делом отказали антенны наведения. Далее, из-за этого «Космос» неудачно погасил скорость, и, как следствие, произошёл удар, повредивший часть шлюза и сделавший попадание в грузовой отсек корабля практически невозможным. Но хуже всего было то, что от удара пострадал шлюз между «Салютом» и «Союзом». Теперь девушки не могли вернуться домой — их скафандры остались на «Союзе».

Понимая трагичность ситуации, Кайсаров доложил руководству о ЧП. Мнение специалистов оказалось удручающим — нужно было запускать ещё один «Союз» с одним человеком на борту, который сможет вызволить женский экипаж из плена. Но как быть с повреждёнными шлюзами на «Салюте» — этого не знал никто. И тогда Андропов подал мысль о применении другой космической разработки — «Буран». Да, корабль до конца не доработан, но если вместо людей использовать роботов? В этом случае риск минимален. Даже полной герметизацией корабля можно пренебречь. А кто у нас отвечает за все новшества? Кто палочка-выручалочка? Правильно, товарищ Иванов из «Прометея»!

Товарищ Иванов сразу подключил к работе товарища Соколова. Все необходимые данные по станции и серии кораблей «Союз» присутствовали в основной Базе Знаний. Но вот «Буран» как был экспериментальным образцом космической техники, так им и остался. И вот здесь Артём предложил модифицировать корпус ракетоплана, фактически нарушив целостность основной обшивки и структуры корабля, сделав из него что-то похожее на прогулочный катер. По сути, это был один из проектов 2069-года. Позиционировался он как «Буран-2 м», но какие уж тут дополнительные модификации? Быстро связались с КБ «Энергия». Борис Иванович Губанов — руководитель этого проекта, недолго оставался в неведении, почему человек со стороны обладает сверхсекретной информацией по «Бурану» и, более того, готов предложить практичную альтернативу. А уж экипаж из одних роботов стал для товарища Губанова вообще чем-то запредельным. Но ровно до того момента, когда Борису Ивановичу не сообщили о потомках, взяв соответствующую подписку. Естественно, после всего этого Губанова срочно доставили в Рябиновск и показали нужную модификацию ракетоплана. Главный конструктор оккупировал один из городских телефонов и после многочасового объяснения дал указание сначала КБ, а потом уже сборочному цеху, какие модернизации нужно провести. За сутки ценой нечеловеческих усилий «Буран» был готов к полёту.

13 января 1984 года. Подмосковье. ЦУП

Артёма Соколова доставили спецрейсом на один из военных аэродромов, откуда забрала личная машина Кайсарова. К его приезду в ЦУП уже был проведён инструктаж персонала, поэтому он сразу выбрал себе свободное место за одним из новых терминалов.

— УРы отправлены на Байконур? — поинтересовался он у Кайсарова.

— «Буран» готов к взлёту.

— Начинаем проверку телеметрии… — пальцы Соколова забегали по клавиатуре. На главном экране стали возникать окна с телеметрической информацией. — Внимание! Начинаем фазу стартовой операции! Жду докладов о запуске корабля! У пилота «Бурана» пошла загрузка обучающей информации. Время загрузки и обработки этой информации — три с половиной минуты!

— Ключ на старт! — приказал Кайсаров.

— Пошёл отчёт времени…

— Осталось тридцать секунд!

— Предварительная!

— Осталось десять секунд!

— Промежуточная!

— Ноль! Подъём!

— УР-4, доложить о готовности! — отдал команду Соколов.

— Говорит УР-4! К пилотированию готов, — сухой лаконичный ответ робота не заставил себя ждать.

Тем временем. Станция «Салют-7»

Девушки оккупировали иллюминаторы и с надеждой смотрели вниз, на меняющийся ландшафт планеты.

— Светик, как думаешь, нас спасут? — с надеждой в голосе проговорила Иванцова.

— Катюш, даже не сомневайся! Конечно, спасут!

— Хорошо бы, а то уже все знаменательные вехи жизни вспомнила… Как училась, как с подругами институт заканчивала… — вздохнула та.

— Смотрите! — Виктория обратила их внимание на появившийся на орбите новый объект. — Это что такое?

— Это «Колумбия»[23], — присмотревшись, пояснила Светлана. — Они по срокам должны были стартовать сегодня утром. И что теперь делать… ума не приложу…

— «Пион» ответьте Центру! — прогромыхало в динамике.

Савченко, сделав несколько движений, подлетела к рации.

— «Пион» слушает.

— Светлана Евгеньевна, как настроение? — поинтересовался Кайсаров.

— Неопределённое… рассчитываем на помощь с Земли… А то тут уже «Колумбия» появилась. Видимо, готовятся к стыковке с нами.

— Помощь идёт! — заверил её глава Центра. — Главное — ничему не удивляйтесь.

— А чему мы должны удивиться? — опешила она.

— Пока не уполномочен об этом говорить. Скажу лишь, что через пару часов вам помогут.

— Хорошо, ждём.

— Светик, что сказали? — окружили её коллеги.

— Помощь идёт! — улыбнулась та.

Тем временем. Космический корабль «Колумбия»

Командир американского шаттла только что завершил корректировку орбиты, приготовившись к стыковке.

— Рич, запроси у русских информацию о стыковке, — попросил он радиста.

— Русские! Приветствую! Когда начнём стыковку?

— Здравствуйте. По техническим причинам пока не можем состыковаться. Ожидаем помощь с Земли, — ответил ему приятный женский голос.

— Ничего себе! У русских сразу две неожиданности, — ответил Рич командиру.

— Какие?

— Во-первых, у них какие-то технические неполадки… — мотнул головой радист.

— А второе?

— У них женщина на борту. Именно она со мной разговаривала.

— Ладно, время у нас есть… подождём… — нехотя ответил командир.

Через сорок минут Энн Маккуорт — один из бортинженеров «Колумбии» заметила новый космический объект.

— Рон, посмотри на «четыре часа», — обратилась она к командиру.

— Что там? — недовольно поинтересовался тот.

— Какой-то объект, с виду похожий на нашу «Колумбию».

— Этого не может быть! — отрезал он. — NASA два корабля за раз не запускает!

— Да? А если это не наш корабль? — Энн многозначительно посмотрела на него.

— А чей? Русский?

— Вот сейчас и посмотрим, — прокомментировал Рич.

Тем временем неизвестный корабль увеличивался в размерах. Те же похожие очертания ракетоплана заставили американцев раскрыть рты. Он уверенно шёл на форсаже к точке рандеву с советской станцией. Американцы успели заметить красный флажок на хвосте ракетоплана. Затем советский шаттл резко притормозил почти рядом с «Салютом» и, вплотную пройдя перед «Колумбией», остановился. Через пару минут створки на его «спине» раскрылись, и оттуда посыпались чёрные человеческие фигурки. Используя небольшие двигательные установки, каждая из фигурок направилась в свой сектор на основном советском корабле. Как муравьи, облепив корпуса «Салюта» и «Союза», они начали ремонтно-восстановительные работы. Пристально вглядевшись в них, радист «Колумбии» изумлённо повернул голову к командиру.

— Рон, ты что-нибудь понимаешь?

— Ты о чём? — не понял тот.

— Как они могут работать без скафандров? КАК, чёрт возьми?

— Хм, и правда… С точки зрения жизнедеятельности, они уже мертвецы…

— Только если они не роботы, — покачала головой Энн.

— Роботы? — переспросил радист. — Но даже у нас нет таких разработок!

— Значит, русским пришлось раскрыть свой секрет, чтобы спасти экипаж, — резюмировал Рон. — Раз ты говоришь, что на станции тебе сказали о технической проблеме, значит, ситуация там критическая. Посмотрим, что будет дальше.

Тем временем. ЦУП СССР

— УР-2, перемещайся к блоку 12… УР-3, ты идёшь в сектор пять… — команды роботам сыпались как из рога изобилия. Артём работал на пределе своих физических возможностей, подобно Гаю Юлию Цезарю — говоря одно, а набирая на клавиатуре совсем другое. Все остальные сотрудники ЦУПа собрались на импровизированном пятачке перед центральным экраном и завороженно смотрели на разворачивающиеся события. Помимо телеметрии и общей диагностической схемы всей автоматики комплекса из трёх кораблей, слева вверху на экране велась видеосъёмка глазами пилота советского ракетоплана — УР-4 записывал всё происходящее. Постепенно части схемы, помеченные красным цветом, менялись на зелёный.

— Я — УР-7. Не могу восстановить герметичность шлюзового соединения с грузовым кораблём. Повреждены четыре исходных модуля, — доложил один из роботов. — Восстановление возможно только после отцепления транспортного корабля.

— Пётр Ильич, у нас есть возможность заново накачать потом станцию воздухом? — поинтересовался Соколов.

— Такая возможность существует, — кивнул тот. — А что вы хотите сделать?

— Минуту… УР-3, доложи о повреждениях на пилотируемом корабле.

— Говорит УР-3. В настоящее время завершаю восстановительные работы. Ориентировочное время — семь минут.

— Принято, — Соколов устало облокотился на кресло. Потом снова повернулся к Кайсарову. — Пётр Ильич, остаётся только один вариант: выгнать девушек в свой корабль, разгерметизировать станцию и вручную перекидать туда груз с транспортника. А уже потом заполнить станцию дыхательной смесью и заново пустить туда экипаж…

— Но такого ещё никто не делал! — воскликнул Аксёнов.

— Всё бывает в первый раз, — усмехнулся Артём.

— Артём Викторович, если вы это сможете… ну, не знаю… Впору вам ставить памятник.

— Пётр Ильич, не нужно мне памятника, — снова усмехнулся тот. — Просто я привык мыслить нестандартно… Иногда это приводит к оптимальному результату.

— Вся ваша сегодняшняя работа уже подвиг! Так что делайте, как считаете нужным.

— Вас понял — кивнул Соколов. — УР-3, у тебя в ремкомплекте есть два стальных троса. Делаешь стяжку обоими, чтобы корабль не ушёл в свободное падение. Дальше включаешь аварийное открытие шлюза и после этого попытаешься совместно УР-6 перегрузить полезный груз на станцию. Как понял?

— Вас понял, ожидаю команды.

Тем временем. Станция «Салют-7»

Уже с десяток минут внимание девушек-космонавтов было приковано к работе удивительных человекоподобных сущностей, ведь все понимали, что люди не могут дышать в безвоздушном пространстве.

— Света, кто они такие? — Виктория ошарашенно взирала на работу существ в чёрных комбинезонах.

— Я знаю не больше твоего… И наш корабль… я о таком и не слышала…

— «Пион», ответьте Центру! — снова прогромыхало в динамике.

— «Пион» слушает! — ответила Савченко.

— Девчата! Сейчас мои помощники попытаются открыть шлюз. Просьба не суетиться и не паниковать!

— Девчата? А вы кто такой? Это же вопиющее нарушение регламента.

— Я тот, кто руководит этой группой роботов. Просто решил не доводить вас до шока и предупредить, чтобы не волновались.

— Хорошо, ждём!

Спустя пару минут шлюз открылся.

— Это опять я. Теперь вам следует перейти на свой корабль.

— Нам запустить процедуру отстыковки? — уточнила Савченко.

— Ни в коем случае! Сейчас вы перейдёте на свой корабль и закроете шлюз. Потом мы разгерметизируем станцию и забьём её грузом из транспортного корабля. А дальше вы наведёте порядок на станции и можете продолжать свою миссию. Всё понятно?

— Так точно!

Тройка девушек стремглав ринулась на свой корабль. Как только они закрыли шлюз, УР-3 получил команду к работе. Вместе с УР-6 они аварийно вскрыли шлюз со стороны транспортного корабля и принялись перетаскивать присланное с Земли оборудование. На это потребовалось около двух часов, после чего корабль был полностью отстыкован, и роботы занялись починкой механизма шлюза. Через двадцать минут они устранили неисправность и стали покидать место работы.

В то же самое время. Космический корабль «Колумбия»

— Рон, вот смотрю я на эту работу русских и прихожу к выводу, что они нас обошли, — задумчиво проговорила Энн.

— В смысле?

— В том смысле, что такие аварийно-спасательные работы нам недоступны. У нас нет техники, которая способна вот так, играючи, устранить серьёзную неисправность на корабле. Насколько я понимаю, у них были повреждения обоих шлюзов. На их шаттле прибыла аварийно-спасательная служба, которая быстро ликвидировала поломку. За три часа провернуть такой чудовищный объём работ… ну, не знаю… Рич, ты ведёшь запись?

— А как же! Да меня в Хьюстоне удавят, если я им эту запись не отдам!

— Нужно будет обязательно проанализировать все их действия.

— Маккуорт! Там и без нас есть, кому это сделать, — недовольно возразил ей командир корабля.

— Смотрите! Грузовой корабль отделяется и уходит, — обратил их внимание радист. — Да и шаттл тоже!

— «Колумбия»! Мы готовы к вашей стыковке! — известил их задорный женский голос с русским акцентом.

Тем временем. ЦУП СССР

В американских фильмах при успешном выполнении какой-нибудь миссии служащие обнимаются и радостно вопят. Примерно то же самое происходило и в Центре Управления Полётов города Королёв, что в Подмосковье. Кричали и братались почти все. Сначала между собой, а потом переключились на Артёма — его подняли и стали качать. Кайсарова одолевали смешанные чувства: как радость успешно проведённого ремонта в космосе, так и понимание, что товарищ Соколов стоит практически всего коллектива. Никто из его подчинённых не смог бы в одиночку сделать аналогичное, а тот смог. И только то, что руководство страны сразу поставило его в известность, что товарищ Соколов — потомок… Именно это удерживало Артёма Викторовича от увещеваний о переходе на работу в ЦУП.

За празднованием победы чуть не прошляпили звонок.

— Да, слушаю, — трубку взял Кайсаров.

— Пётр Ильич, как прошла операция по спасению экипажа? — голос Андропова он узнал сразу.

— Юрий Владимирович… мы тут все в прострации… Товарищ Соколов сделал невозможное… Он один стоит целого коллектива… Как жаль, что его нельзя переманить к нам… Ей-богу, Артём Викторович — гений.

— Понимаю ваши чувства, товарищ Кайсаров, но его инкогнито нельзя раскрывать. Завтра к 12:00 жду вас обоих у себя в Кремле на совещание. Если имелась возможность снять видеоматериал о работе «Бурана» на станции, захватите его с собой. Будем прорабатывать создание новой космической службы.

— Понял, к указанному времени подъедем.

14 января 1984 года. г. Москва. Кремль. Полдень

Если в Советском Союзе операция по спасению экипажа космического корабля «Союз — Т-10–1» нигде не освещалась, то в стане капиталистических стран была развёрнута настоящая шумиха. Писали газеты, шли репортажи отдельных новостных телеканалов, где использовалось часть видеоматериала из отчёта «Колумбии». «Русские создали новую аварийно-спасательную службу!», «У русских появились новые роботы, ничем не отличающиеся от людей!», «Новый формат сотрудничества программы „Союз-Аполлон!“» — такими заголовками пестрели газеты и видеорепортажи. Ну и последние снимки с борта состыковавшихся «Колумбиии» и «Союза», где русский женский экипаж тепло общается со своими американскими коллегами.

Именно всё это Андропов продемонстрировал собравшимся Кайсарову, Соколову и Губанову.

— Мы на пороге создания своей аварийно-спасательной службы, имеющей широкий диапазон применения, — подытожил он всю подборку материала.

— Советская Аэрокосмическая Спасательная Служба… сокращённо — САСС, — высказал своё мнение Артём. — В принципе, потенциал оборудования позволяет выполнять ремонтные работы не только в космосе, но и в верхних слоях атмосферы. Нужно лишь приспособить шлюзы для воздушных судов.

— Борис Иванович, ваша задача в самый короткий срок сделать такой шлюз.

— Сделаем, Юрий Владимирович, — кивнул тот. — Но вообще я осознаю, что проект «Буран» претерпит кардинальные изменения. И лучше будет, если товарищи потомки примут в новом проекте самое непосредственное участие.

— Полностью согласен с Борисом Ивановичем, — добавил Кайсаров. — Во всяком случае, методы товарища Соколова не только революционны, но и очень эффективны. Повторюсь, Юрий Владимирович, он один стоит целого коллектива… И то, что вчера было — настоящий подвиг.

— Присоединяюсь к мнению Петра Ильича, — кивнул Губанов.

— Любой подвиг не должен остаться незамеченным, — усмехнулся генсек. — Значит, в ближайшее время наградим товарища Соколова. Но кто станет во главе этой службы? Предлагайте кандидатуры.

— Кроме товарища Соколова у меня нет вариантов, — вздохнул начальник ЦУПа.

— Согласен с товарищем Кайсаровым, — снова кивнул Губанов. — Слишком разные у нас весовые категории с потомками. Нужно время, чтобы сравняться с ними.

— Я понимаю ваш настрой, но пока потомки не легализованы у нас в стране, — коротко развёл руками Андропов.

— Значит, нужно поставить кого-то из наших официально, а товарища Соколова назначить его замом, но с полным правом принятия решений, — предложил Кайсаров.

— Его нельзя переводить в ЦУП, — возразил ему генсек. — Это даже не обсуждается.

— Я могу подключаться к ЦУПу по новому каналу связи, — предложил Артём. — Получится удалённый доступ, но с управленческими полномочиями.

— Вот видите, Юрий Владимирович, — улыбнулся Кайсаров. — Даже здесь налицо использование новых технологий, о которых мы пока либо мало знаем, либо не знаем вообще ничего.

— Если этот вариант будет принят, мне в ЦУПе понадобится отдельное рабочее место, — проинформировал собравшихся Соколов. — Лучше, если НПО «Прометей» выделит ещё один комплект оборудования для этих целей.

— Так и поступим, — кивнул Андропов. — Кого ставим официальным лицом новой службы?

— Предлагаю товарища Аксёнова, — сказал Артём. — Если что, пригласим его в Рябиновск и проведём обучение. Чтобы соответствовал.

— Согласен, — кивнул Кайсаров.

— Теперь об официальном ответе западным средствам массовой информации, — посерьёзнел генсек. — Есть ли у нас возможность альтернативного видеорепортажа?

— Есть, — кивнул Соколов. — Могу сам это сделать, только мне нужны материалы из ЦУПа и… — он остановился, прикидывая что-то в уме — … немного материала о начале советско-американского проекта… ну, там… — качнул он головой — … дружеские рукопожатия, ещё что-то аналогичное…

— Этого добра в достатке, — усмехнулся Кайсаров.

— Тогда не вижу проблем, — пожал плечами Артём. — За пару дней будет вам ролик.

Сразу после совещания Соколова пригласили в один из залов Кремля, где Андропов торжественно вручил ему орден Ленина и медаль Героя Советского Союза. Пребывая в состоянии шока от значимости награды, он не замечал дружеских похлопываний по плечу Кайсарова и Губанова.

— Я — Герой? Да ладно… там же ничего сложного не было…

— Артём Викторович, начальству виднее, — подмигнул ему начальник ЦУПа. — Да и спасение трёх космонавтов нельзя сбрасывать со счетов. Вы знаете, как плакали девушки после официальной церемонии общения с американцами? Сказали, что тот, кто сумел спланировать и осуществить эту операцию — настоящий герой! Вот поэтому товарищ Андропов и наградил вас этой медалью. А Совет космонавтов СССР за этот беспримерный подвиг собирается присвоить вам звание почётного члена.

— Обалде-э-э-ть…

К вечеру, получив все необходимые видеоматериалы, Артём добрался до Калачеевска, а уже оттуда домой его отвезла машина «Алых беретов». Припарковавшись у ЦСБ, все трое двинулись на второй этаж. Увидев Артёма, генерал Остапов по-дружески пожал ему руку.

— Ну, рассказывай… как съездил?

— Если честно, я ещё в полной прострации… — мотнул головой Соколов.

— Что такое? — мигом посерьёзнел тот.

— Вот… — Артём расстегнул куртку, и на его пиджаке все увидели медаль Героя и орден Ленина.

— Тёмочка… да как же это?.. — заплакала его жена, прижимая руку ко рту. — Ты что, летал в космос?

— Нет, но командовал операцией по спасению космонавтов… Там три наших девушки в экипаже… у них заклинило шлюзы на станции и корабле… ну и на Землю им было никак не вернуться… Пришлось вызывать спасательный корабль и проводить ремонт в открытом космосе…

— И ты руководил операцией по спасению? — уточнил генерал.

— Угу.

— Ты даже не понимаешь, какой ты есть человек! — Александр Петрович вновь пожал ему руку. На этот раз эмоционально.

— Я так тобой горжусь… — Галя приникла к мужу и снова заплакала.

— Я очень горд тем, что в нашей команде нет трусов, — проронил генерал.

— А я теперь зам главы советской аэрокосмической спасательной службы. Назначили… — улыбнулся Артём. — Придётся использовать персональный телефон на всю катушку.

— Если что, зарезервируем один канал под это дело, — поспешил его успокоить Остапов. — Анфиса, есть такая возможность?

— Безусловно.

— Вот видишь, всё под контролем, — улыбнулся генерал.

15 января 1984 года. г. Рябиновск. Ближе к обеду

Воскресное утро Артём провёл в делах и заботах. Как и обещал Андропову, он смонтировал ролик о спасательной экспедиции «Бурана». Удалось оцифровать видеоматериалы американцев, что ему дали на видеокассете, присовокупив туда и записи ЦУПа. И так получилось шикарно, а тут ещё Соколов сдобрил всё это берущей за душу музыкальной композицией «Two Steps From Hell — Victory». Он перекинул всё через смартфон самому генсеку — на его суд. Неудивительно, что тот перезвонил буквально через несколько минут.

— Артём Викторович, только что посмотрел видеоматериал… Аж гордость берёт… Слов нет, одни положительные эмоции. Это нужно сразу переслать Лапину, в ГКТР.

— У него нет такого телефона, как у вас.

— Как будем выходить из создавшегося положения?

— Только через капитана Невскую. У неё есть необходимое оборудование.

— Передайте ей мою личную просьбу.

— Понял, сейчас свяжусь с ней. А текст репортажа у кого взять?

— Сможете сами сочинить?

— Лучше привлеку для этого Ксению Юрьевну Рокотову. Она у нас единственный профессиональный репортёр.

— Хорошо, давайте так и поступим.

Вызванная в ЦСБ Рокотова не смогла без эмоций досмотреть весь материал.

— Потрясающе… — всхлипывая, прокомментировала она видеоролик.

— Тогда давай, присаживайся поближе… будем монтировать комментарии.

— На киношном уровне? — уточнила она.

— Ксения, всё должно быть достойно! Знаешь, даже логотип «Рябиновскфильма» поставим.

— Зачем?

— Затем, чтобы нести ответственность за созданный материал. А кинокомпании заработаем лишние плюсы в копилку авторитета.

За два часа десятиминутный фильм был готов. После этого последовал звонок Кате Невской и сразу за ним персональный от Ксении деду. Узнав, по чьему распоряжению всё это было сделано, Михаил Сергеич в приказном тоне вызвал на работу Лапина, и когда Екатерина прибыла в ГКТР, там её уже ждали. Получив кассету, Лапин лично прошёл в монтажный зал. После просмотра ролика женская половина персонала плакала, не стесняясь никого.

— Аж гордость берёт за нашу страну… — всхлипывая, прокомментировала одна из сотрудниц.

— Я вам вот что скажу… — с хмурым видом заметил Лапин. — Вот ЭТО, — показал он пальцем на экран, — теперь должно стать эталоном наших видеорепортажей! Всех неумех посылайте на переобучение. Не могут сами, пусть учатся у «Рябиновскфильма». А вы начинайте монтаж информационной программы «Новости» для Первого канала. Даже спецвыпуск будет к месту. Вызывайте товарищей Кириллова и Шатилову и начинайте монтаж. Как закончите, сразу репортаж в эфир.

И в три часа по московскому времени на Первом канале СССР вышел специальный выпуск «Новостей». Дикторы, списав часть информации с информационных подсказок в короткометражном фильме, наперебой сообщали о грандиозной миссии «Бурана», пришедшего на помощь экипажу космической станции. Вся страна наблюдала за героической экспедицией ракетоплана, работой роботов и успешным завершением первого задания новой космической программы Советского Союза — Советской Аэрокосмической спасательной службы.

А через пару часов практически все видеоканалы не только социалистических, но и капиталистических стран уже дублировали эту информацию, переведённую на местные языки. Особенно в Америке — там даже отменили часть местных новостных обзоров и вставили отрывки советского официального репортажа.

19 января 1984 года. Туркменская ССР. п. Моргуновка — пригород г. Кушка. Три часа местного времени

Тяжёлый транспортник только что приземлился, а к нему на всех парах помчался автотрап для самолёта. Как только дверь борта открылась, к нему рванули четыре машины: «Волга», «УАЗ» и два «КрАЗа», один из последних был платформой. Сошедшие по трапу четыре лица — двое военных и двое гражданских сразу попали под пристальное внимание генерал-майора Фёдорова — начальника Кушкинского гарнизона.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — козырнул полковник Устинов.

— Приветствую, Николай Фёдорович, — энергично пожал ему руку тот. — Как долетели?

— Нормально.

— Мне Дмитрий Фёдорович уже трижды звонил. Я сам до этого никак с ним не пересекался, а тут такое внимание. Что привёз нам? И кто эти люди?

— Начну с людей. Капитан Коркин — мой помощник по установке нового типа ПВО. Вместе со мной будет заниматься позиционной установкой техники. Ну и чета Соколовых — Артём Викторович и Галина Аркадьевна. Они — по электронике спецы.

— У всех допуск есть? — нахмурился генерал.

— У всех, — кивнул Устинов. — Более того, у нас с товарищем Соколовым есть допуск даже к «вертушке».

— Ого! Чтобы гражданский имел такой допуск… знать, высокого полета птица.

— Николай Тимофеевич, чтобы вам было понятнее, Артём Викторович недавно награждён звездой Героя и вхож в Кремль, — усмехнулся полковник, видя метаморфозы на лице генерала.

— Ладно, я понял, что тут заоблачный уровень секретности. Что от меня требуется?

— Вы личный состав для работы на новом комплексе ПВО отобрали?

— Конечно! Девять человек. Все проверенные люди, без залётов и косяков. Готовы пройти повышенную подписку.

— Тогда дайте команду на перегруз техники.

Технику перегрузили за час, после чего генерал пригласил всех в свою «Волгу».

— Значит, смотрите… сегодня у нас совещание с новыми расчётами комплекса, а завтра с утра начнём его установку. Мне пояснили, что доступ к управлению этим комплексом будет только у них… твою дивизию… — мотнул он головой — … никогда такого не было, чтобы руководство не могло попасть внутрь… Ты мне хотя бы скажи, Николай Фёдорович, что он может?

— Николай Тимофеевич, он может всё. Вы слышали о сбитом SR-71 «Блэкбёрд»?

— Конечно! И ведь что удумали америкашки — в канун Нового Года полезли со свиным рылом в калашный ряд, а!

— Так вот этот комплекс — точная копия того, что играючи сбил американца. И на это ему понадобилось чуть больше двух минут. Мы начинаем установку системы ПВО нового поколения с возможностью даже удалённого управления. То есть, помимо расчёта на самой станции им может управлять оперативный штаб в Подмосковье. Получается единая система ПВО по всей стране. Прикрывает не только рубежи нашей Родины, но и страны социалистического лагеря.

— Твою дивизию… — снова мотнул головой генерал. — А связь между ними как держать?

— Выделенный спутниковый канал связи и телеметрии, — ответил Артём. — Пока к вам не проведут новую наземную систему передачи информации, только так.

— Дело ясное, что дело тёмное, — усмехнулся Фёдоров. — Ладно, подробности оставим для специалистов. Мне важно, чтобы в работе станции комар носу не подточил.

— Мы обучим персонал квалифицированной работе на ней, но только узнать что-то лишнее у вас не получится, — предупредил его Соколов.

— Да я сильно и не настаиваю. Меньше знаешь — крепче спишь.

Гостям приготовили два номера «Люкс» в местной гостинице. Сразу после решения организационных вопросов все четверо прибыли в местный гарнизон, где их встречал начальник штаба — полковник Евсеев.

— Андрей Григорьевич, — представился он, пожимая руки гостям, а Гале даже поцеловал, вызвав её удивление. — Пойдёмте, товарищи. Люди собраны в Ленинской комнате и ждут вас.

В расчёты попали молодые и перспективные офицеры. Часть из них была молодыми и энергичными людьми, которым надоела рутина уже отживших свой век стартовых комплексов С-75 «Двина», поэтому они сразу клюнули на весть, что новый комплекс будет не в пример мобильнее и оперативнее. Ну и перспектива — даже видавшим виды капитану Коршунову и майору Гринёву не улыбалось снова менять место дислокации, убыв в какой-то другой гарнизон.

20 января 1984 года. Туркменская ССР. г. Кушка. 17 часов 20 минут местного времени

За этот день полковник и капитан успели установить и позиционировать станцию. Немалую помощь оказали все три расчёта — одиннадцать человек не один в поле воин. Поначалу у всего персонала глаза разбегались от увиденного — слишком велика была разница между старым оборудованием и новым. Однако установить блоки — лишь полдела, поэтому назавтра гости планировали начать обучение.

Устинов достал смартфон и вызвонил отца.

— Здравия желаю!

— Здравствуй, сын. Какие новости?

— Техника уже установлена. Завтра с утра начнём обучение персонала.

— По срокам успеваешь?

— Так точно. Завтра же обучение будет завершено.

— Так быстро?

— Потомки привезли с собой кибершлем. Поэтому время обучения сведено к минимуму.

— Персонал соответствует требованиям?

— Так точно, более чем. Генерал Фёдоров подобрал молодой и перспективный персонал. Тут товарищ Соколов решил привнести кое-какие новшества.

— Какие?

— Понимаешь, искусственный интеллект как бы женского рода, а у большинства персонала есть семьи. Чтобы не было накладок, решили переименовать искинов в мужской род. В Кушке будет Михаил, по остальным определимся на месте. Списки я потом составлю.

— Толково!

— Если проблем не будет, через два дня убываем в Казахстан под Талды-Курган. А дальше постепенно перемещаемся к Владивостоку. Только там уже будет нужна тёплая одежда и соответствующий инструмент — на Севере вечная мерзлота.

— Понял тебя. Завтра с утра озадачу соответствующие службы.

Тем временем. США. г. Феникс. Штат Огайо

Сэм Джонсон как обычно занимался разгрузкой поступившего из России оборудования. За прошедшее время «Феникс Индастриз» получило такой экономический и политический вес, что их грузы из России теперь стали приоритетными на местном терминале аэропорта, да и в Нью-Йорке, по слухам, за этим грузом установился негласный контроль. Большинство компаний электронной промышленности скрытно уже перешли на чипы Советов — слишком велика была разница по функционалу среди конкурирующих фирм-производителей. Ни японские, ни тем более штатовские аналоги не могли сравниться с советскими. Да ещё полный свод описаний каждого чипа и примеры их использования — этот вариант даташитов[24] стал своего рода эталоном для всех остальных производителей чипов.

Наращивание поставок и организация сборочных цехов в автомобильном и приёмо-передающем сегменте радиоэлектроники потребовали дополнительного усиления «Феникс Индастриз». Сэм неделю назад только заикнулся о новом наборе персонала в свою компанию, как разразился такой поток писем с резюме, что почтальоны уже не приносили корреспонденцию, а привозили на машине — до двух-трёх мешков за день. Мелкие фирмочки-сателлиты, распложенные в радиусе трёхсот миль, давно смотрели на «старшего брата» в позе тушканчика, подобострастно кивая на любые изменения в плане сотрудничества. Но Джонсон не проводил грабительскую политику — наоборот: с каждым днём все сильнее и сильнее опутывая их кольцами совместных направлений и не обижая с деньгами — давал им возможность заработать, не ущемляя себя. Именно этот фактор рачительного бизнесмена, а не стяжателя позволил мистеру Джонсону выйти и на политическую арену штата. В ближайшее время должны состояться выборы губернатора, и по слухам и предварительным прикидкам у Сэма практически не было конкурентов — налоговые сборы «Феникс Индастриз» занимали почти 54 процента от общего количества поступающих сумм.

Успешно разгромив «Ар Эл Дрейк компани», Джонсон заключил несколько очень выгодных контрактов не только гражданского направления, но и федеральных — новые системы связи, управляемые через компьютер, устанавливались как на суше, так и на море. И не только в американском сегменте — мексиканцы, канадцы, пуэрториканцы и бразильцы охотно заключили контракты на поставку такого оборудования. Русские предложили Сэму организовать сборочный конвейер, чтобы снизить себестоимость изделий. И это предложение было встречено на ура Джоном Смоуком. За какую-то неделю он собрал в Фениксе два десятка человек, понимающих в радиоэлектронике. А ещё через неделю их направили в Москву на профессиональную подготовку — в том же павильоне ВДНХ Вик — UA3KDI показывал нюансы настройки выпускаемого оборудования, отвечал на вопросы и рассказывал о перспективах развития этого направления. Ну а когда Сэм Джонсон пошёл по тому же пути, что и русские — дав работу десяти безногим инвалидам на сборке антенн, вот тут его социальный рейтинг резко пошёл вверх. Мало того, что среди этих бедолаг оказались как негры, так и латиноамериканцы, так ещё умело раскрученная рекламная компания, направленная на уничтожение расовой дискриминации, сделала свой ход — компанию «Феникс Индастриз» стали упоминать практически все значимые политические партии, ставя её в пример. В результате чего рейтинг на предстоящих выборах в губернаторы штата достиг именно этих цифр и продолжал потихоньку увеличиваться.

Но вчерашнее электронное письмо от миссис Шмелёвой сквозило эффектом разорвавшейся бомбы — ему предписывалось снабдить частью выпускаемого оборудования полицию штата, больницы и «Скорые», а также все системы гражданской обороны. Русские сознательно занижали свою долю в прибыли, но требовали именно такой неукоснительной социальной политики.

22 — В настоящей истории «Союз — Т-15» с аналогичным экипажем так и не был запущен.

23 — «Колумбия» OV-102 (англ. Columbia) — многоразовый транспортный космический корабль системы «Спейс Шаттл», изготовленный компанией Rockwell International и эксплуатировавшийся NASA.

24 — Техническая спецификация, карта данных, даташит (англ. Datasheet, data sheet) — документ, который объединяет в себе технические характеристики продукта, материала, компонента (например, электронного) или подсистемы и предназначен для использования инженером-конструктором.[1] Создается компанией-разработчиком (производителем) и начинается со вводной страницы, за которой следуют списки конкретных характеристик. В случае наличия исходного кода его располагают в конце документа или в отдельном файле.