Голова быка

Глава 8

Я не находил себе места с того момента, как Виктор и леди Эвелин вслед за проводником ушли в табор. Механическое чудовище Томаса почти сразу обступили дети, до того с любопытством глазевшие на нашу компанию из кустов, и он с радостью начал их развлекать. Я же, сославшись на желание размять ноги, оставил их и решил пройтись до границы табора. Поэтому я и увидел возвращающихся Виктора и леди Гринберг первыми.

— Вам удалось узнать то, что вы хотели? — поинтересовался я, когда они поравнялись со мной.

— Почти, — глаза Эйзенхарта горели энтузиазмом. — Мне нужна карта. Томас, у вас ее случайно не найдется? — крикнул он, пытаясь обратить на себя внимание нашего водителя.

Сопровождавший их Ворон свистнул, и ребятня кубарем кинулась к нему, отлипая от автомобиля.

— Нет а зачем вам? — механик смущённо взъерошил волосы и округлил глаза. — Леди Эвелин, что с вашей рукой?

Краем глаза заметив, как леди Гринберг поспешно натянула вниз рукав, я схватил ее за руку, не обращая внимания на ее попытки вырваться, обнажил запястье и не сдержал удивленного восклицания. На ее ладони расплылось уродливое черное пятно, напоминающее формой наконечник стрелы.

— Объяснитесь, — потребовал я от Эйзенхарта. — Что это такое?

Он отмахнулся от меня как от назойливой мухи.

— Ничего особенного, на чем следовало бы заострять внимание.

— Эйзенхарт… — в моем голосе послышался металл. Детектив горестно вздохнул.

— Это своего рода карта. Компас, если хотите. Какая разница! Главное, что мы можем найти Хардли, если не будем терять время.

— Эйзенхарт, если вы…

— Она в безопасности! Ей ничего не угрожает! И ваше стремление ее защитить, конечно, выглядит очень мило, но оно совершенно не ко времени.

— Я в порядке, — подтвердила леди Эвелин, виновато улыбаясь нам с Томасом. — Не беспокойтесь за меня.

Она наконец выдернула свою руку из моей и закурила. Выглядела леди хоть и хмурой, как небо над головой, но совершенно здоровой, поэтому я временно оставил эту тему.

— Вы хорошо знаете эту местность? — обратился детектив к механику, тоже успокоившемуся. — Что находится к северо-западу отсюда?

— Частные земли. Сразу по ту сторону от дороги начинается лес барона Мерца, потом…

— По ним можно проехать?

— До определенного предела, — осторожно ответил механик. — А куда именно вам нужно попасть?

— Я еще и сам не знаю, — честно признался Эйзенхарт. — Садитесь за свой штурвал, Томас. Доктор, вам придется пересесть вперед. Леди Эвелин, прошу, — он галантно предложил ей руку, хотя, думается, этикет в данный момент волновал его меньше всего.

По прошествии часа машина — и мы вместе с ней — тряслась по неровной колее. Хаотичный маршрут, проложенный Эйзенхартом, привел нас на узкую лесную дорогу. Автомобиль ней можно было разогнать не более чем на двадцать километров в час, но этого хватало, чтобы она с леденящим душу скрипом подскакивала на каждом шагу. Эйзенхарт, переживавший из-за низкой скорости, не прекращал ныть, что преступник уйдет, хотя, как утверждала леди Эвелин, его местоположение не изменилось за последние полчаса.

Наконец дорога закончилась небольшой площадкой, где уже стоял известный нам черный автомобиль. Моментально выскочив из машины, Виктор бросился обследовать улику, но вскоре вернулся к нам с пустыми руками.

— Ничего, — сообщил он нам. — И никого. Леди Эвелин, вы еще можете сказать, где он находится?

Леди кивнула.

— Нам надо туда, — темный сгусток на ее ладони вновь стянулся в стрелку, указывавшую на сосновый лес.

Эйзенхарт окинул взглядом панораму.

— Придется пробираться пешком. Сомневаюсь, что даже это чудо техники сумеет здесь проехать.

Достав из кобуры пистолет, он проверил патроны.

— Нет, доктор, — отказал он, прежде чем я успел вставить хоть слово. — Вы со мной не пойдёте. И вы тоже, Томас. Я не собираюсь заявлять о своем появлении заранее. А если мы заявимся всей гульбой, именно это произойдет. В лучшем случае.

— Если все так серьёзно, не хотите вызывать подкрепление? — только спросил я.

Детектив покачал головой.

— Я не успею. Чары уже слабеют, — он был прав, метка, на ладони леди Эвелин действительно выглядела гораздо бледнее. — Если я отправлюсь за подкреплением, то так и не узнаю, где он. А прочесывать эти леса — дело долгое. Леди Эвелин, если бы у меня был выбор, я не стал бы впутывать вас в это дело, но…

— Глупости, — отрезала леди. — Делайте, что должны, и не тратьте зря воздух, детектив, — отважно перешагивая через кучи валежника, она обернулась. — Вы идете или нет?

Эйзенхарт посмотрел ей вслед и повернулся ко мне.

— Если мы не вернемся через час, возвращайтесь в Гетценбург, — тихо велел он. — Найдите мистера Конрада и скажите ему, что мы в землях барона Мерца и движемся по направлении к меловому карьеру. Впрочем, у меня плохое предчувствие, — задумчиво добавил он совершенно невпопад, — что мы скоро вернемся.

В лесу можно было заметить следы Хардли. Отпечаток ботинка на нерастаявшем снегу здесь, недавно сломанные ветки там — с такими "хлебными крошками" можно было бы последовать за убийцей и без помощи Ворона. Эйзенхарт оглянулся на леди Эвелин, быстро сдавшую в лесу свои позиции и шедшую теперь в арьергарде, — ботинки на тонком каблуке едва ли подходили для прогулки по оттаивающему лесу.

— Я все еще сержусь на вас, — честно предупредила она, перехватив взгляд. Молчание ей, впрочем, скоро наскучило. — Итак… насколько я поняла, вы погнались за преступником, поймали мою машину, избежали смерти от пули, нашли новую машину, когда первая сломалась, а потом вспомнили, что поблизости можно так удобно узнать местонахождение любого нужного вам человека — причем я даже не скажу ничего про способ, потому что… серьезно? Магия? На мой вкус, в этой истории слишком много чудесных совпадений.

— Сказала девушка, не менее чудесным образом спасшаяся от убийцы в прошлом, — заметил Эйзенхарт. — На что вы намекаете?

— На то, что вам очень часто везет.

— Бывает. Аматео утверждает, что Ворон меня любит.

— Да уж, я заметила, — хмыкнула леди Эвелин. — И что дальше? — поинтересовалась она после паузы. — Что вы будете делать, когда его найдете?

Вместо ответа он задал свой вопрос:

— Нам еще далеко?

— Не знаю, — призналась леди. — Я… перестала его чувствовать.

Черное пятно, хотя побледнело, все еще было видно. Теперь оно снова свернулось в клубок в центре ладони.

— Думаете, что-то случилось?

— Или мы уже пришли, — Эйзенхарт отодвинул в сторону пушистые еловые ветви. — Смотрите.

Впереди, на берегу озера, виднелся двухэтажный каменный особняк с угловой башней и флюгером.

— Полагаю, вот и охотничий домик лорда Мерца, — он испытующе посмотрел на леди Эвелин.

— Он там, — у нее перехватило дыхание. — Я точно знаю. Что теперь, детектив?

Эйзенхарт посмотрел на часы.

— Теперь вы пойдете обратно — вы же сможете найти дорогу? — леди Эвелин возмущенно на него посмотрела. — И скажете доктору, что если я не вернусь спустя час после вашего возвращения, возвращаться вы будете без меня.

— Вы собираетесь пойти внутрь один? К человеку, который вас уже пытался сегодня убить — и чуть не преуспел в этом?

Леди Эвелин даже не пыталась скрыть скептическое отношение к этой идее.

— Как-то так, да, — подтвердил Эйзенхарт.

— Надеюсь, у Вас есть план?

Детектив легкомысленно пожал плечами.

— Вы знаете. Как всегда, буду действовать по обстоятельствам.

— Вы же не серьезно?

— Почему нет? Даже лучшие из планов проваливаются. Импровизация никогда не подводит. Только не делайте вид, что за меня беспокоитесь, — попросил он, увидев выражение лица девушки.

— Должно же быть что-то еще кроме вашей веры в собственную неуязвимость.

Эйзенхарт задумался.

— Поцелуй на удачу? — предложил он. — Чтобы уж наверняка.

— Удача вам явно понадобится, — проворчала леди Эвелин.

Тем не менее, она привстала на цыпочки и порывисто притянула его к себе.

— Вообще-то я пошутил, — смущенно кашлянул Эйзенхарт спустя минуту.

— Я знаю, — невозмутимо откликнулась леди Эвелин, доставая из сумочки карманное зеркальце. — Но вы не в том положении, чтобы шутить с Фортуной, детектив.

Поправив помаду, она снова посмотрела на Эйзенхарта.

— Полчаса, детектив. Если вы не вернетесь через полчаса, я сама отправлюсь вам за подмогой.

— Надеюсь, в этом не будет нужды, — улыбнулся Эйзенхарт.

К тому времени, как вернулась леди Эвелин, мы оба были как на иголках. Пару раз каждый из нас пытался завести разговор, но диалог быстро затухал, когда кто-то обнаруживал, что один из собеседников не отрывает взгляда от леса и отвечает невпопад.

Леди Эвелин вернулась, однако, совсем не с той стороны, из которой мы ждали, поэтому сумела незамеченной проскользнуть на сиденье автомобиля.

— Это я, — хлопнула она дверцей. — Могу ли я попросить сигарету?

— Где Эйзенхарт? — спросил я. — Почему его нет с вами?

Хотя я испытал неимоверное облегчение, увидев леди целой и невредимой, меня все еще терзало беспокойство за Виктора. По глазам леди Эвелин я понял, что не меня одного.

— Остался и велел нам ждать его здесь еще час. Спасибо, — леди Эвелин с благодарностью приняла от механика зиппо и сигареты. — Этот преступник, за которым вы гнались, засел в охотничьем домике.

— И Эйзенхарт в одиночку отправился туда, — продолжил я. — Он сошел с ума?

— Возможно, — с деланным безразличием пожала плечами леди Эвелин. — Вам виднее, вы доктор. Ладно, — она решительно тряхнула головой. — чем предаваться панике… Томас, лучше расскажите, на чем ездит ваше чудо техники? Явно не на бензине. И не на газе. И не на пару….

— На электричестве, — рассеяно сообщил Томас и повернулся ко мне. — Простите… я мало что понимаю в этой ситуации — детектив Эйзенхарт велел не задавать вопросов… но вы уверены, что ему не нужна помощь?

— Он считает, что нет. А я не собираюсь с ним спорить, — опыт моего общение с Эйзенхартом доказывал, что это бесполезно. Я обернулся к леди Эвелин, постучавшей по моему подлокотнику. — Что случилось?

— Подвиньтесь, — попросила она. — Вы пошутили насчет электричества, верно, Томас? В такой холод электрический автомобиль даже не заведется.

— Работающий на никелево-кадмиевых аккумуляторах. Мы используем железо-никелевые: они более устойчивы к холоду, замыканиям и перезарядке, — оживился механик, найдя благодарного слушателя. — Конечно, скорость зарядки все еще является проблемой, но зато сырье значительно дешевле, а Эжен, он действительно гений, скажу вам, придумал…

Уступив леди Эвелин своё место, я оставил их за обсуждением веса батареи, запаса хода и прочих технических параметров, в которых я все равно ничего не понимал, и решил пройтись. Признаюсь перед читателем откровенно, ожидание выводило меня из равновесия, должно быть, недобрые предчувствия детектива передались и мне. Я зажег сигарету, но вместо привычного запаха табака почему-то почувствовал порох. В какой-то момент мне даже послышался звук выстрела — но нет, это лишь насмешливо каркнул ворон, сидевший на изломанной ветром сосновой ветви.

Эйзенхарт вернулся минут через десять, гораздо раньше назначенного им срока. Мне этого времени хватило, чтобы окончательно преисполниться беспокойством (впоследствии я сам на себя удивлялся), а леди Эвелин и Томас, напротив, настолько увлеклись разговором, что не сразу обратили внимание на его появление.

— Что произошло? — ужаснулась леди Эвелин, увидев его выражение лица.

Эйзенхарт рухнул на заднее сиденье и устало потер лицо, из-под полы его пальто при этом выпал помятый конверт с министерским тиснением.

— Дайте мне тоже закурить, — слабым голосом попросил он.

На некоторое время в салоне автомобиля воцарилась тишина, прерываемая только чирканьем колесика зажигалки.

— Хардли мертв, — объявил Эйзенхарт.

— Вы его убили? — вырвалось от изумления у леди Эвелин.

— Я? — поразился детектив. — Нет, я его не убивал. Зачем мне его убивать, ради Духов?!

Леди Эвелин виновато повела плечом.

— Самоубийство, — пояснил Эйзенхарт. — Он пустил себе пулю в висок.

— Но почему? — на этот раз от вопроса не удержался я.

Какое-то время Эйзенхарт молчал, наблюдая, как сигаретный дым растворяется в сумерках.

— Должно быть, он понял, что ему все равно не уйти, — предположил он, но как мне показалось, сам в это не верил.

— И поэтому наложил на себя руки? Виктор, вам не кажется, что человек, который… — детектив кашлянул, намекая, что не все присутствующие посвящены в подробности этого дела. — Простите, — поправился я, — но вам не кажется, что это не в его духе?

Эйзенхарт флегматично пожал плечами.

— Разве не вы говорите, что пути судьбы неисповедимы?

Я все еще не верил его объяснениям и продолжал упорствовать.

— Вы уверены, что то самоубийство?

— В его руке зажат револьвер тридцать второго калибра. Того же калибра рана к него в виске. Простите за подробности, — извинился он скорее перед Томасом, чем перед леди Эвелин, выглядевшей куда менее шокированной его рассказом. — Ранение нанесено с близкого расстояния, револьвер прижали прямо к голове. Нет никаких следов борьбы. Дайте мне хоть одну причину считать, что это не самоубийство.

Я мог бы сказать, что, чтобы убить человека, не обязательно приставлять пистолет к его голове, можно заставить его сделать это самому. Но у меня не было никаких доказательств, не было даже предположений, кто мог бы стоять за этой смертью — только не отпускавшее чувство неправильности происходящего.

И я промолчал.

— По крайней мере, вы получили обратно бумаги, — резюмировал я.

— Да, — согласился со мной Эйзенхарт и устало прикрыл глаза. — Дело закрыто. Нужно только оповестить лорда Мерца о моей находке, вызвать местных представителей полиции и провернуть еще тысячу мелочей… Томас, вы не подбросите меня до поместья барона?