Голос во тьме

Глава 1

Близилась полночь. Редгар из даэрдинских Смотрителей Пустоты, соскочил с коня близ замка лорда Марелл, бросил поводья конюху. Тот не успел отвести животное и на пять шагов, как к Редгару подошел гарнизонный стражник.

— Милорд рыцарь, — поклонился он, понятия не имея, кто перед ним.

Редгар, сухой, заточенный, словно коготь, затянул с ответом, взглядом обшаривая донжон снизу доверху. Огни на жилом этаже, запах горячей пищи, слышно гомон.

— Милорд рыцарь? — снова позвал солдат.

Редгар не сразу оторвал взгляд от донжона:

— Что-то празднуете?

Страж напрягся: обычно сначала отвечали ему. Он подбоченился и вздернул голову:

— Молодой господин сегодня привез невесту после свадьбы в доме её отца.

Редгар с пониманием хмыкнул. Он не скрывал себя, но в темноте рассмотреть путника было сложно. Отлично было видно лишь кинжал и одноручник за спиной гостя. Потому ситуация настораживала солдата, и Редгар кожей чуял, как тот напряжен.

— Я не вовремя, но мне нужно передохнуть. Скажи господину Мареллу, лорд-командор Смотрителей пустоты Даэрдина просит приюта до утра.

Услышав звание Редгара, гарнизонный выпрямился и застыл, как гвоздь, вытаращив глаза.

— Г…г… — заикнулся он. — Г-господин ло-лорд-командор! — опомнился, поспешно отдал честь — прижал правый кулак к сердцу и склонил голову.

Редгар снова хмыкнул.

— Ладно тебе. Проводи внутрь.

Страж, все еще заикаясь на: «Д-да, конечно!» повел Редгара к пирующим, сдал с рук на руки сенешалю. Последний отослал его обратно на пост, но стражник задержался у входа в парадную залу — хоть одним глазком поглядеть еще на этого лорда, при свете огня. Какой он, интересно?

Дождавшись за углом, пока сенешаль заведет гостя внутрь залы, стражник на цыпочках выскользнул из укрытия, подкрался к двери и осторожно приоткрыл.

В нос мгновенно ударил сильный запах вина, специй и горячей еды. Стражник завистливо облизнулся: а им-то в честь новой миледи так, по куску праздничного пирога да пинте эля! Гудящий гвалт и здоровый дух шуток, таких особенных, со свадебным оттенком, приятно пощекотал уши, а потом вдруг ослаб и вскоре вовсе затих.

— Охо-хо! — раздался голос молодого господина. Он вскочил, вышел из-за стола, протянул командору руку. — Сам Редгар Тысячи Битв! Честь всему роду принимать такого гостя! Хотя…

Он не успел договорить: отвечая на рукопожатие, Редгар с пониманием засмеялся.

— Не волнуйтесь, здесь я не для того, чтобы собирать новобранцев. Мне просто нужен постой, утром я уеду.

Лорд Марелл, молодой хозяин замка, разулыбался с пониманием, кивнул и жестом пригласил Редгара за стол рядом с собой. Справа от его кресла сидел сподвижник Марелла, которому хватило одного господского взгляда, чтобы подвинуться самому и сдвинуть на одно место всех сидящих следом.

— Рад слышать, что вы пришли не по души моих людей. Но вообще я хотел сказать, что представлял вас несколько иначе.

— Моложе, я думаю? — посмеялся Редгар, протискиваясь за стол вслед за хозяином дома.

Лорд Марелл коротко скосил взгляд на гостя. Редгар был ростом в шесть футов от макушки до пят и возрастом лет в тридцать пять. Черные волосы короче, чем до плеч, носил маленьким хвостом-оборвышем, зато щетину сбривал только со впалых щек, оставляя заточенную клином бородку. Лицо у Редгара было худое, поэтому, когда он улыбался, смуглая кожа обтягивала угловатые скулы и челюсть. Он не был сед, да и серьга в правом ухе всерьез молодила, но Марелл знал, что внешность обманчива: смотрители Пустоты стареют медленно, а живут нечеловечески долго. Если только оружие, которым обвешан каждый из них, пригождается не очень часто, а дрянь в крови не сводит с ума.

— Скорее наоборот, — отозвался Марелл.

Редгар улыбнулся:

— Вы же знаете, как говорят: смотритель стареет после смерти.

— И то верно. Позвольте представить, моя жена леди Данан. Данан, это Редгар Тысячи Битв.

Марелл немного отклонился назад, чтобы Редгар и молодая женщина могли увидеть друг друга и безразлично кивнуть. Как только были соблюдены формальности и почетному гостю принесли приборы, Марелл набросился с вопросами:

— В наших краях нечасто увидишь вашего брата. Куда держите путь, командор?

— Для начала в Цитадель Тайн. Полагаю, вы уже слышали, что король Драммонд велел поднимать орден Смотрителей по всему Даэрдину.

Марелл усмехнулся, потянувшись к кубку с вином.

— Король велел или вы обозначили необходимость, командор?

— Да и необходимость ли? — поддакнул один из дружинников молодого Марелла. — Исчадий пустоты лет триста никто не видел.

— Гномы видят их каждый день, — спокойно вставил Редгар.

— Ха, гномы! — отмахнулся дружинник. — Как им верить? Кондовым продажникам!

— Вы тут пока поспорьте, — вклинился Марелл, — а от меня чего-то хочет начальник стражи и, кажется, готов обсуждать это даже на празднике.

Он поднялся, осторожно протиснулся между стульями и направился вдаль залы.

— Эх! — от души прихлопнул по ягодицам одну из молоденьких служанок по дороге. Она кокетливо засмущалась, хотя было видно, что кокетство показное и внимание лорда для неё — лестная привычка.

Редгар, проследив это, вдруг почувствовал себя неловко. Он обернулся к сидевшей через пустое место невесте. Молодая женщина выглядела так, будто оказалась на этом мероприятии по ошибке. Она держалась невозмутимо, оглядывая происходящее с легким снисхождением. У неё было молочно-белое лицо, каждая черта которого — отточена как у статуи. Только глаза — большие, темно-зеленые — блестели недоверием к реальности, которое редко случается у аристократок в подобном положении. Разве её не должны были готовить к браку всю жизнь? Может, конечно, она надеялась на более понимающую партию, но они же не выбирают.

Леди была облачена в насыщенное зеленое платье, которое льнуло к фигуре, подчеркивая цветущее совершенство молодости — девушке едва ли стукнуло двадцать. На ней не было никаких покрывал, насыщенно медные, густого оттенка волосы леди уложила так, что основная длина лежала на плечах и спине. Принимая это во внимание, Редгар решил, что из статуса невесты, молодая женщина наверняка вышла.

— Мои поздравления, леди Марелл, — обронил он, наблюдая, с каким интересом она наблюдает за сторонними ухаживаниями мужа.

Поглядев на Смотрителя искоса, госпожа усмехнулась:

— О, благодарю, лорд-м… лорд-командор.

Редгару показалось, она хотела обратиться как-то иначе, но вовремя одернулась.

— Никогда бы не подумала, что брак — такая занимательная штука. А вы?

А он о браке знал еще меньше. Поэтому непроизвольно его лицо приняло несколько извиняющееся выражение, и Редгар пожал плечами. Данан засмеялась. У неё не было каких-нибудь умилительных черт, вроде ямочек на щечках или маленького ротика с пухлыми губками (или что там еще обычно воспевают барды? — подумал Редгар) — нет, её лицо, напротив, было образчиком строгих и правильных линий. Но когда леди улыбнулась, это выглядело так открыто, что оторвать взгляд Редгар смог не сразу.

— Если найдете хоть одного Смотрителя, который понимает в браке, дайте знать — я выгоню его из ордена.

Данан развеселилась еще:

— Настолько не соответствует уставным требованиям быть вечно хмурым, измордованным странствием собирателем новобранцев и борцом со злом?

— Вот, значит, какой у меня вид, — хмыкнул Редгар.

— О, конечно нет! — женщина убедительно широко раскрыла глаза. — Вы выглядите намного хуже. Но вы же командор, сам Редгар Тысячи Битв…

Он видел, как вздрагивали её плечи, и поэтому, помотав головой, попросил, ухмыляясь:

— Леди, пожалуйста, хватит.

Теперь плечом повела она — тоже с глуповатой физиономией, которая никак не шла её чертам — и снова взялась за вино.

Говорить с леди Марелл было абсолютно не о чем (хотя очень хотелось), и в попытках зацепиться хоть за какой-то повод, Редгар снова огляделся в зале. Может, стоит найти сенешаля и напроситься на отдых? Наверное, в такой день это очень невежливо, но он же лорд-смотритель, что ему будет?

Молодая женщина слегка наклонилась к гостю и шепнула с тонкой долей иронии:

— Похоже, вы тоже не знаете, что здесь делать?

Редгар от такого заявления немного отодвинулся и уставился на госпожу. Та, не оглядываясь, продолжала наблюдать за мужем, который, наконец, оставил в покое служанок и теперь говорил о чем-то с начальником замковой стражи.

Редгар прочистил горло.

— Я думал, для вас это является привычной с детства рутиной, — с искренним интересом предположил Редгар. Происхождение из низов могло бы объяснить, отчего она не привычна к светским раутам, но Редгар видел аристократические корни Данан во всем, от профиля до отточенности жестов: наклона головы, усмешки, в том, как она держала осанку, как тянулась за кубком с вином и как облизывала губы после глотка.

— Нет, — ответила молодая женщина коротко.

Она отставила бокал, и Редгар впервые обратил внимание на её руки. Если она аристократка, то почему правая выглядит так, будто только перед ужином сменила доспех на платье и выпустила из длани меч? Если аристократка, то почему у неё на левой руке такой уродливый массивный браслет?

— У вас очень необычное украшение, госпожа, — протянул Редгар.

Странно, но это замечание заставило прежде уверенную женщину занервничать. Взгляд, направленный прямо, в фигуру супруга, вдруг изменился, черты лица ожесточились, будто лорд Марелл был виноват, что она носит подобное. Данан поправила левую манжету платья, стараясь спрятать то, что привлекло Редгара.

— Скорее, колодки.

Она выпила вино до дна и больше попыток поддержать разговор не предпринимала. Редгар почувствовал осадок, какой оставляет чувство необоснованной вины, но лезть не стал. Его к утру все равно тут уже не будет.

Лорд-командор налег на еду — жаркое из свинины с картофелем, вино со специями, свежий хрустящий хлеб и тушеные овощи. В его обычной жизни такие радости встречаются редко, а в последние месяцы еще реже. На разносолы вроде заморских ягод или разных соусов к картофелю Редгар даже смотреть не стал.

— Вы так и будете сидеть в оружии? — спросил, вернувшись, лорд Марелл.

Редгар застыл с куском хлеба на пути ко рту, уставился на хозяина замка с недоумением: «А в чем проблема?». Наконец, понял, что у него спросили.

— О, простите, лорд. Должно быть, это не одобряют. Но, думаю, вы поймете, что так правильней.

Марелл согласно кивнул:

— Конечно. Благодаря тому, что ваш брат даже спит с оружием, вся Аэрида еще цела.

Было непонятно, польстил он, съехидничал или был честен. Поэтому Редгар сменил тему к тому, что вызвало в нем интерес:

— Я заметил у вашей жены браслет из ордовира. Говорят, раньше такие делали Стражи Вечного вначале обучения, если не могли совладать с изменениями, которым подвергал их амнирит. Значит ли это, что ваша супруга — воспитанница Цитадели Тайн?

Лицо Марелла, прежде улыбчивое, дрогнуло. Он бросил короткий взгляд на новоявленную супругу и махнул рукой.

— Лучше расскажите, какие вести на юге. Слышал, король собирает людей на берегу?

Редгар кивнул:

— Парталанские корабли прибились совсем недавно таким числом, что стратий Молдвинн не смог выдавить их своими силами. Теперь они укрепляются на берегу. Его величество сейчас там, хотя и пытается, вроде как, держаться переговоров. Парталанцы давно не выступали с воинственными намерениями в нашу сторону, а у Даэрдина сейчас откровенно есть проблемы посерьезней.

Марелл качнул головой, будто спрашивая: «Надо же! Что, снова бабкины сказки?».

— Пагуба? — спросил соответствующим тоном.

— От нее не отвертишься, милорд.

— Ох, Бран, — позвал лорда Марелла один из дружинников. — У тебя сегодня брак свершается, а ты талдычишь о ерунде!

— И не говори, — посмеялся лорд.

Больше о делах не говорили. Редгар был рад: тому, в чьих жилах не хлещет тьма, не понять, как она зовет и как безошибочно предупреждает. Присматриваясь к молодоженам, командор думал, что для новобрачного Марелл слишком уж не торопится в спальню. Но, с другой стороны, очевидно же, что этот брак был решен без участия молодых и обоим плевать. Так что Редгар предпочел быстрее доесть, расположиться в покоях, куда его отвел сенешаль, и хотя бы один вечер в месяц (или в год?) не думать об ордене, Пагубе, новобранцах, короле Драммонде, исчадиях пустоты и необходимости созвать командоров на севере.

Редгар подскочил среди ночи. В холодном поту и с пронзительным чувством тревоги во всю грудь: опять ему снится ледяная тьма без лица и имени. Только контур уродливого тела, больше, чем любое человеческое, с крыльями из тени над отвратительным горбом… Проклятье! — выругался мужчина. Решил поспать и не думать о делах, да, лорд-командор?

— Трудно спрятаться от того, что велит долг, если он течет внутри, да, Ред? — словно разочаровываясь в себе, спросил Редгар пустоту комнаты.

Скинув с постели ноги, привел в порядок дыхание. Наклонил голову туда-сюда, стараясь проснуться. Лучше всего пройтись.

Долгие годы в должности лорда-командора и еще более долгие — в судьбине бойца приучили Редгара собираться быстро и полностью. Ничего не забывать, безотчетно, не задумываясь, экипироваться, мастерить припас, седлать лошадь. Вот и сейчас, потуже перетянув ремни портупеи, Редгар крепко подвязал шнурок на волосах и вышел из комнаты. И покуда он спускался из гостевого крыла назад, в парадную залу, его достигал гомон, ничуть не похожий на праздничный.

Это был грубый мужицкий хохот, злой. Редгар понял мгновенно: пьяные мужики развлекаются. Редгар стиснул зубы и сжал кулаки: его это не касается. Но оставаться в доме, где неблаговидными порядками не могли пренебречь хотя бы в свадебную ночь, не пожелал. Всю жизнь он в пути или в бою — днем больше, днем меньше, какая разница?

Он решительно шагнул вперед, чтобы миновать залу, не показываясь в ней, и поскорее добраться до конюшен. Но едва сделал шаг, двери залы распахнулись и в хмельном угаре под невыносимый женский вопль вывалился один из дружинников.

— Оу! Ком… команд… др, — растекся он. Видно, по нужде, сообразил Редгар отодвигаясь от смрадного запаха.

— Командор! — Лорд Марелл тут же заприметил в открывшемся проеме гостя. — Пошли-ка, командор! На всех хватит!

И, не спрашивая, дружинник, который выглянул из залы, втолкнул Редгара внутрь, сам при этом едва не потеряв равновесие. Кое-как он утащился прочь, а Редгар, пронзенный очередным вскриком, оглянулся.

Восемь мужчин, включая Марелла, капитана замкового гарнизона и дружинников, сгрудились над распростертым на полу телом женщины, которую невозможно было не узнать. Она орала до хрипоты, пока между её ног орудовал какой-то из солдат. Вырывалась, сыпля проклятьями, пыталась отбиться, но её, раздетую донага, держали, парализуя, наступая, хватая, выдирая волосы. Сам Бран Марелл сидел уже за столом, в тунике, но без штанов с абсолютно довольной рожей и смотрел, как насилуют его жену.

— Милорд? — Редгар не желал иметь ко всему этого никакого отношения, но скрыть недоумения и негодования не сумел.

— Поганая сучка заслужила, — припечатал лорд, скалясь. — Давай, Йорв! — подначил он товарища. — Шевелись уже! Тут еще командор хочет!

— Это же ваша жен…

— Грязная шлюха из Цитадели Тайн! Подстилка стражей! Её папаша стряс с меня за шавку целый рудник! РУДНИК! Что хочу, то и делаю! — заприметив, что Данан теряет сознание, Марелл гаркнул. — Эй, Син, ткни её ножом! Или ударь! Пусть придет в себя! Йорв только четвертый, а она уже отрубается!

Кровавая волна ударила Редгару по глазам: если девка из Цитадели, значит, маг. Смог бы ты, скотина, причинить ей вред, не будь на ней ордовирного браслета? Где вообще его достал?!

Ордовир, «Погибель мага» — металл, блокирующий всякую чародейскую искру, вычерпали до последнего камня из недр Аэриды еще во времена Древней Империи и войны за Чертог Созидания. Так откуда? Из семейных залежей что ли? Редгар никогда не слышал о несметно богатом и древнем аристократическом клане Марелл. Даже в Королевском Секвенте — попробуй найди такой браслетик! Так откуда и как давно у Марелла оказалась подобная дрянь? Как давно Данан надела его в обмен на клятый рудник? Рудник?!

— Серебра или меди? — глухо спросил Редгар, сам не зная зачем. Марелл бросил на смотрителя одобрительный взгляд, чуть вытянувшись в лице.

— Хе-е-е, да он наш, ребят! — расплылся Марвелл. — Ну-ка, Йорв! Давай уже! Уйдите, пустите командора вперед! Он, чай, для нас Аэриду бережет! Поделимся!

— Но следующий я! — гаркнул Син с ножом наголо.

— Я сказал пустить командора, — припечатал Марвелл с блестящими глазами.

Редгар не понимал, что делать, но его уже толкали к распростертой на полу женщине. Она затихла — потому что снова потеряла сознание. Недовольный Йорв, отодвинувшись, пнул безвольное тело. Редгар, присаживаясь, подумал, что для «шлюхи» и «подстилки стражей» у женщины слишком много крови на бедрах.

— Ты глянь, какой растерянный! — пошутил Син. — Чего, командор? Первый раз бабу видишь? Или у вас в ордене вы по мальчикам?

Редгар вдруг опомнился: он на полу, сидит на коленях, и окружен пьяными ублюдками, которые, если он промедлит еще секунду, сами снимут с него оружие, доспехи и штаны. А если он откажется, то кто наутро будет новым лордом-командором? Не то, чтобы Редгар не переживал за жизнь — переживал, даже несмотря на то, что всякий смотритель Пустоты знает с первого дня: естественная смерть — не их участь. Но, в конце концов, Пагуба действительно на пороге, и Даэрдину нужен командор, который поможет королю остановить очередную волну смерти.

Скверно… Редгар хмыкнул: скверно? Хуже не придумаешь! Да и то, слишком деликатно для такой ситуации.

Но делать нечего.

Уезжая от короля Драммонда, маги в лагере дали ему всего две сферы телепортации — чтобы либо спастись в крайней ситуации, либо, если все пойдет как попало или внезапно откроются обстоятельства, которые немедленно нужно сообщить, Редгар мог быстро оказаться у государя. Каждый такой камень — спрессованная горошина магического минерала — был дороже всех рудников Марелла вместе взятых, и пользоваться оставшейся сейчас было очень-очень расточительно. Но оставлять все, как есть…

Кому нужна Аэрида, если жизнь в ней настолько чудовищна?

— Ты евнух что ли? — в голосе Марелла прозвучала угроза.

— Да не, стесняется оборвыша! — подшутил Йорв, к которому вернулось алкогольно-хорошее настроение.

Ладно, если Вечный позволит, первый чародей Цитадели Тайн, старый знакомец, выделит командору еще один камушек. Ну а нет, уж на лошадь лорд-командор Смотрителей может рассчитывать в любом порядочном замке.

— Ты только глупостей не делай, — посоветовал Марелл, вставая. Он качнул головой дружинникам. Кто был одет, обнажили клинки сразу. Кто уже расслабился, приблизились к разбросанным вещам, чтобы вооружиться.

— Син, я сказал ткни её! — приказал Марелл. Син, испуганно вздрогнув, ткнул Данан в бедро. Потекла кровь, и на несколько мгновений девушка открыла глаза. Проклятье, самое настоящее.

Редгара уже окружили, когда он потянулся к штанам. Дружинники Марелла замерли, наблюдая.

— Ты же понимаешь, — шепнул лорд, — что либо с нами, либо нам не нужен свидетель.

— Да, — кивнул Редгар. — Я сейчас.

Измучено, теряя смысл происходящего, Данан смотрела на нового мучителя. Редгар заложил палец за пояс штанов, чуть слева: с той стороны, в маленьком внутреннем кармашке, подшитом к ремню, он обычно хранил сферы телепортации. И надавил.

В одно мгновение слабым зеленоватым светом вокруг Редгара взвилась мерцающая сфера.

— Сучий потрох! — Бран Марелл и его люди рванулись к Редгару.

— ПАСКУДА!!

— ТВАРЬ!!!

Это Редгар еще услышал, ощущая приближение врага. А потом мир вокруг заполнила глухая, обволакивающая тишина. Он увидел перед собой только подрагивающие частицы зеленой пыли в воздухе, словно они заполнили абсолютно все пространство. Вспыхнул еще один зеленый огонь — женщина, распростертая перед ним, вдруг раскрыла удивительно ясные глаза. Она потянулась, надеясь просто уцепиться за Редгара, и он вдруг опомнился, зачем вообще затеял происходящее.

Прежде, чем чары утащили его из залы замка Марелл, захлопываясь вокруг, как если бы сфера свернулась в одну точку, Редгар схватил леди за щиколотку.

Они очутились на берегу какого-то озера. Выпали из воздуха на влажную майскую землю, и мерцание зеленой сферы развеялось вокруг них, как легкая волна, гонимая ветром по поверхности озера.

Данан тряхнула головой. Редгар поймал взглядом её глаза и подумал, что для женщины, которая пережила четырехкратное насилие в брачную ночь — в первую ночь, поправил себя командор — она выглядит слишком целой и вменяемой.

— Сфера, — с пониманием протянула она. У каждой сферы есть маленький, но порой судьбоносный при телепортации секрет. Так зеленая заживляет поверхностные повреждения, а, например, серебристая отражает все атаки, как магические, так и от оружия, в течении одной или двух секунд. Эти вещи всякий волшебник знает с детства.

— Послу… — начал Редгар и сделал по направлению к женщине один-единственный, роковой шаг.

Осознав, что нага и все еще распластана перед мужчиной, который в числе… в числе тех… ублюдков опустился до наси…

Данан заверещала, отползая.

— Не подходи ко мне! Не подходи!! НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ!!!

Вот из-за этого он обычно и не лезет, мысленно вздохнул командор. Негодный из него герой.

— Данан, оглянись, — мужчина слегка потянулся вперед, но молодая женщина отползла еще.

— НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ, УБЛЮДОК!

— Успокойся! — прикрикнул Редгар. — Я ничего не делаю! Оглянись, говорю! Мы у Цитадели Тайн! Тебе тут помогут!

— Я сказала, не смей приближа… Цитадели? — робко спросила женщина, оглянувшись: высокий каменный шпиль цилиндрического сечения пронзал ночное небо, и лунный свет выхватывал из черноты облик Цитадели почти до деталей.

Данан перевернулась на четвереньки. Плечи её затряслись. Цитадель. Цитадель… Её выдернули…

Девушка села на землю, закачалась вперед-назад, хныча. Сколь Редгар ни звал, ни уговаривал взять себя в руки, она плакала, обхватив себя руками. Сил у неё было совсем крошка — так что девчонка быстро охрипла. Тогда-то Редгар и потянулся к завязкам доспеха.

— Нет, — затрясла она головой, видя, что мужчина делает. — НЕТ!!!

Она подскочила и побежала, но раненное, истерзанное тело не слушалось. Его ломало нестерпимой болью, и Данан упала на землю под хруст собственных колен. Поползла прямо так. У Редгара сжалось сердце: молодая и гордая, с благосклонным снисхождением… Что она сделала такого, что её так унизили? Так обидели и изувечили! Неужели все дело в том клятом руднике, о котором говорил Марелл?! Так не отдавал бы и не женился! Или… или причина в том, что Данан — маг? Оскверненная амниритом и изгнанная собственным кланом за дарованные богами силы?

Редгар настиг её быстро и уже был в одних штанах. Почуяв на себе голые руки, обхватившие со спины, женщина сорвалась в истерику. Она выгибалась, пыталась отбиться, сама не поняла, как, но даже врезала Редгару в щеку. Командор, проявляя воистину божественное терпение, скрутил девчонку, и натянул ей на голову свою рубаху. Она была просалена, воняла потом мужчин, которых Данан ненавидела сейчас больше всего… Но девушка все равно надела её, потому что оставаться голой было еще хуже.

Остатки обмундирования Редгару пришлось взять в руки. Поджав скарб кое-как к груди, он протянул женщине свободную конечность и качнул головой в сторону шпиля — отсюда до Цитадели было чуть меньше, чем полмили.

— Идем?

Та дрожала, не решаясь.

— Хватит уже. Ты же видишь, что я…

— Сними мой браслет, — потребовала она, успокаиваясь, тихо и ясно. — Сними эту дрянь, и я пойду за тобой, лорд-командор.

Редгар вздохнул. Шагнул к девчонке, протянул руку, чтобы снять украшение, которое едва не сломало (а, может, все же и сломало) ей жизнь. А потом словно опомнился, одернул пальцы, будто Данан была прокаженной. Схватил девушку за запястье и просто потащил. Данан опять захныкала. Все тело пронзала чудовищная боль, браслет он так и не снял, заставляя чувствовать себя рабыней. И, тем не менее, женщина заставила себя перебирать ногами: ей уже показали, что в поганом ордовире и без всякого оружия, у неё против мужчины, к тому же опытного бойца — ни одного шанса.

Редгар тащил её к Цитадели, Данан цеплялась за полы мужской рубахи и путалась в ногах. Пройдя половину пути, они приметили, что начало понемногу светать. Тогда Данан посмотрела в небо — почти кристально-чистое, снова шепнула «Цитадель» и потеряла сознание.

Прикинув в уме одно к одному, Редгар обхватил упавшую девушку поперек туловища. Кое-как взвалил на плечо, словно она была куль с картошкой. Во второй руке он по-прежнему нес, зажав, собственное снаряжение и проклинал в душе, как мог, магов с их идиотскими привычками. Какого им так понадобился дурацкий барьер, из-за которого к Цитадели не подобраться?! Редгар не то, чтобы переносился с помощью сфер с регулярностью раз в неделю, но точно знал, что колдуны всегда накладывают очень точные чары. Если нужно попасть в столичную крепость Даэрдина — «приземлишься» аккурат перед воротами; если в трактир — очнешься посреди стола, рядом с зажаренным поросенком и в толпе пьяниц. Мало куда Редгару не удавалось перенестись со строгим соблюдением координат — например, в военный шатер короля, — и всегда виной был магический барьер чародеев.

Он все-таки не выдержал и уронил Данан, а потом и снаряжение. Измученный долгим отсутствием нормального сна, Редгар вдобавок начинал всерьез мерзнуть от предутреннего холода. Отдохнул за ночь, ничего не сказать! Злой на себя, на эту девчонку, в судьбе которой решил поучаствовать, на выродка Марелла и его ребят, из-за которых ему, Редгару, вообще пришлось в чем-то участвовать, на короля, который заслал его не пойми куда, мужчина склонился над девчонкой и попытался привести её в чувство.

Данан оклемалась не сразу, но, видимо, болтание вниз головой с плеча смотрителя помогло. Постанывая, женщина разлепила глаза.

— Ну наконец, — буркнул Редгар и тут же всучил ей в руки скарб, как бы отрезая всякую возможность снова свалиться в обморок. Растерянная, Данан бессмысленно поводила головой. Безотчетно прижала к себе чужие вещи. Поняв, что девчонка вроде соображает, но не будучи уверенным, как долго это продлится, Редгар подхватил Данан на руки и зашагал к Цитадели Тайн.

Редгар делал вид, будто не понимает, почему она так недовольно дышит, сжимается вся и дрожит — он прижимал её намного теснее, чем требовала ситуация. Но какая разница, если у него уже все тело сводит от холода?! Так было теплее, и Редгар старался придать себе предельно суровый вид, чтобы ей не пришло в голову возмущаться или дергаться.

Когда сумрачная тень от длиннющего шпиля Цитадели накрыла его вместе с ношей, Редгар пнул дверь ворот. Двое караульных, которые заснули на посту прямо у врат, опираясь на мечи, вздрогнули — один с визгом, другой со свистом вынимаемого из ножен меча. Редгар, проследив движение, хмыкнул: бывалый. Караульный — Страж Вечного, как и почти все в крепости не-маги — в свою очередь окинул взглядом Редгара, потом будто проснулся, мотнул головой и убрал меч. Поглядел на девчушку, хмурясь. Без лишних слов дернул здоровенный засов на воротах и надавил на двери ближе к зазору.

— Добро пожаловать.

Редгар кивнул, а караульный тут же подошел ближе и подставил руки. «Данан», — шепнул он под нос.

— Возьми-ка все, — Редгар передал Данан (та снова вся поджалась и затряслась), а сам выцепил из её рук доспех и подкольчужник. Караульный старался не смотреть на оголенные туникой Редгара женские ноги, которые хранили все следы её истязаний. Яснее некуда.

— Кого-то ждем? — уточнил караульный совсем мрачно.

— Возможно. — Редгар кивнул. Караульный пошел вслед за командором, на ходу бросив товарищу:

— Гляди тут в оба.

— Да, сэр, — второй караульный уже тоже проснулся и потверже обхватил рукоять меча.

Цитадель Тайн — одна из многих, рассыпанных почти по всему миру — представляла собой внушительную крепость, центральной частью которой являлась высокая круглая башня, выложенная внутри многоярусным кольцом. Оказываясь здесь, Редгар всегда путался в том, какую часть прилегающей к шпилю территории стоит считать «задним» двором, но зато внутри сооружения ориентировался хорошо.

— Лорд-командор?

На третьем этаже распахнулись двери одной из комнат, и в коридор вышла женщина в незастегнутом халате поверх исподнего. Сонная, взъерошенная, она моргала, явно пытаясь сосредоточиться. Потом взглянула на караульного:

— Клейв, что… — и выдохнула. — Данан.

Мотнула головой внутрь собственной спальни, веля оставить Данан здесь, вскинула глаза на командора.

— Я подниму лорда-магистра.

Лорд-магистр Сеорас жил на предпоследнем этаже, под самым копьевидным шпилем. Когда к покоям магистра подошел Редгар, тот уже выходил из двери. Это был маститый старик с пронзительными голубыми глазами. Вопреки тому, что можно было ожидать, он всегда коротко стригся, гладко брил щеки и подбородок, и во все времена предпочитал чародейской парадной робе боевые штаны, свободную, необременяющую тунику до колен, а порой и кольчугу. Правда, сейчас он был едва из постели и потому тоже в халате.

Магистр заметно уступал командору и в росте, и в плечах, но, тем не менее, едва они встретились, Редгар глубоко и с нескрываемым почтением поклонился.

— Магистр Сеорас.

— Лорд-командор, — Сеорас наклонил голову в ответ, потом шагнул вперед и хлопнул старого товарища по плечу. — Кианнон, — обратился к женщине. — Куда, говоришь, Клейв её дел?

— У меня.

Пока они спускались назад на третий этаж, Сеорас искоса бросил короткий взгляд на Смотрителя.

— Выглядишь дурно. Как закинем Данан в лазарет, тебя тоже нужно.

— Никак смеетесь, лорд-магистр.

— Никак нет, лорд-командор. К тому же это в твоих интересах.

Редгар взвинтился:

— Может, уже хватит решать, что мне нужно? — раздраженно рявкнул он. — Один подсовывает девчонку, другой…

Сеорас остановился посреди винтовой лестницы, опоясывающей Цитадель и вытаращился на командора:

— Это Марелл её тебе подсунул? — За ехидством магистра Редгар услышал абсолютную уверенность, что такое произойти не могло.

— Это довольно длинная история…

— Прошу прощения, — обернулась Кианнон, которая шла впереди. — Но сейчас не время её рассказывать.

Мужчины переглянулись, и Сеорас дал знак: пойдем. Кианнон выглядела взвинченной, но комментировать или расспрашивать никто не стал. Когда все трое вошли в спальню чародейки, караульный страж Клейв сидел на полу, у стены (для этого пришлось снять удлиненную кирасу, которая теперь стояла чуть правее от них), а Данан расположилась между его согнутых ног и, откинувшись, посапывала на груди мужчины.

— Лорд-магистр, — приветствовал Клейв несколько извиняющимся тоном. Сеорас жестом предостерег Клейва от объяснений и попыток встать.

Редгар озадаченно замер: вот так, значит? Ему, который вытащил её из-под выродков-кобелей: «Нет! Не приближайся!», а вот этому — объятия и спокойный сон? А, может, Марелл не без причин устроил то, что устроил? Может, это было наказание за неверность? Что, если в брачную ночь Данан оттолкнула его, выплюнув в пылу ссоры, что любит другого, вот этого Клейва к примеру? Скажи такое пьяному мужику в день свадьбы — кто удержится, к тому же, если жених — не высокий дворянин, а так, парень, по большому из низов, с простыми представлениями о черном и белом? Он, конечно, всерьез перегнул палку, но так ли безвинна была эта Данан?

Пока Редгар размышлял, Сеорас, присев возле молодых людей, оглядел воспитанницу.

— Значит, насилие? Этого следовало ожидать, — ровно выговорил магистр. — Еще ни разу девиц из Цитадели Тайн не забирали в брак, и это было оправданно.

— К слову об этом, господин, — позвал Клейв. — Я снял клятый браслет, — он указал взглядом в сторону: на полу в шаге от них лежал тусклый сероватый обруч из ордовира, расколотый надвое.

Магистр молча кивнул, распростер руку перед лицом посапывающей Данан, и мягкая зеленая волна обволокла его ладонь, как облако. Свечение крупицами устремилось к молодой женщине — она засветилась вся, но не зеленым, а почти серебристым, и совсем на чуть-чуть.

— Сфера? Удачно. Своими ногами она и шага бы ни сделала. — Не дожидаясь никакой реакции, Сеорас поднялся и оповестил. — Я сделал, что тут можно. Но её душа — за пределами любого лечения. Единственный способ ей помочь в этом — стереть память, а, как все вы знаете, мы используем подобные меры только в единственном случае.

— Абсолютное очищение — это кара за неповиновение, неразумное и гибельное несогласие и отсутствие способностей, достаточных, чтобы не поддаться сущностям! — Кианнон выглядела так же взбалмошно, дерзко и бескомпромиссно, как и её торчащие в разные стороны коротко остриженные пепельные волосы. — Что из этого, по-вашему, Данан?

— Тихо, — осадил Сеорас. — Я и сказал, что у нас нет повода для абсолютного очищения.

— А… тогда хор…

— Помолчи, — отрезал магистр. Неоправданная суматошность Кианнон его всегда немного раздражала. — Проводи командора в лазарет, а ты, Клейв, отнеси туда Данан. — Едва Редгар сделал шаг вперед в попытке возразить, магистр вскинул руку, снова предостерегая от споров. — Иди, командор. Тебе нужна сейчас пара хороших восстанавливающих печатей, чтобы в скором времени продолжить путь. А мне — надо поспать. Видишь ли, — чуть мягче объяснил маг, — это ты — Редгар Тысячи Битв, а вот я после вчерашних испытаний для четырех — четырех, только подумай! — Сеорас нарочито потряс пальцем, — наших выпускников чувствую себя исключительно как Сеорас Тысячи Лет. Я зайду.

Не давая шансов для дальнейшего диалога, Сеорас покинул комнату намного стремительнее, чем если бы ему была тысяча, или даже хотя бы сотня лет.

Кианнон молча и очень негодующе (это было слышно по шагам) отвела путников в лазарет, который занимал часть анфиладных помещений второго этажа. В лазарете всегда было два дежурных мага и, как повсюду в Цитадели, два караульных стража. Все, завидев Редгара, подобрались и поклонились (стражи — с жестом верности). Дежурные целители, выслушав Кианнон, сделали все, что требовалось, даже отмыли Данан пятна засохшей крови с конечностей, и, уложив прибывших на соседние койки (Данан — ближе к окну, Редгара — следом), ушли.

Отсек, где их поселили был пуст, не считая охраны. Клейв сделал знак, и караульные перешли в соседнее помещение. Он подставил стул и остался сидеть возле Данан, на которую, помимо прочих исцеляющих печатей, наложили заклятие сна. Страж Вечного поглядывал то в окно за постелью, то снова на женщину. Ничего не делал и не комментировал, и тогда Редгар спросил сам:

— Почему с тобой она не брыкалась, как у меня?

Клейв пожал плечами, предположив:

— Я её не насиловал?

— Я тоже, — безапелляционно обрубил Ред. — Из того, что увидел, я бы предположил, что ты её любовник, но, думаю, это не сходится с кровью, которая у неё была.

Клейв глянул на Редгара так убийственно, словно, будь магом, бросил бы смертельное заклятье. Ответил коротко и жестко:

— Надзиратель.

Редгар, на обоих запястьях которого, светясь, поблескивали печати восполнения сил и исцеления, выгнул бровь, почесал щеку. Щетина начинала пробиваться снова, после лазарета непременно надо будет побриться.

— Давно?

— Девять лет. Сначала строже, потом как товарищ.

Редгар выгнул и вторую бровь тоже, будто подначивая: «Ну, продолжай!». Однако, не дождавшись желанного продолжения, подтолкнул вслух:

— Товарищ? И только?

— И только, — отрезал Клейв. — Вам какое дело, командор?

Редгара вопрос не смутил ни капли.

— У неё была истерика рядом со мной, а с тобой нет — это первое. Я все еще не понимаю, как воспитанница Цитадели Тайн могла оказаться в политическом, — Редгар подчеркнул, — браке за каким-то никому неизвестным лордом Мареллом — это второе.

Клейв хмыкнул:

— Насчёт второго все просто. Данан — единственная дочь высокого отца, которую тот сослал к нам в возрасте десяти лет. Сиятельная леди Тегана Данария Таламрин, — с некоторой торжественностью произнес Клейв.

Редгар вздрогнул уже после «Сиятельной»: такой титул могли носить представители исключительно наивысшей знати, уступающей в положении лишь королю.

— Её отец, — продолжал Клейв, — Эйнсел Таламрин, страшно хотел один из серебряных рудников Марелла, а тот хотел законный шанс получить наследуемое дворянство. Поэтому Эйнсел использовал все свое влияние, чтобы вытащить её отсюда. И вытащил, — мрачно пригвоздил Клейв.

— Таламрин — тот самый? — совершенно по-идиотски спросил Редгар.

— В королевстве есть другие Таламрины? — с ехидцей просил страж. — Только клан Королевского Секвента. Что до её реакции — командор, думаю, вы можете понять отношения надзирателя и мага? Вы все время приглядываетесь друг к другу: ты — к человеку, которого в случае провала должен убить, а он — к человеку, от чьей руки в случае провала, обязан умереть. Естественны обе реакции — взаимное недоверие и насторожённость, и, напротив, безоговорочное согласие и своего рода верность.

— Но не чувства, — резонно протянул Редгар.

— Разумеется.

Редгар потер бороду и спросил прямо:

— То есть, несмотря на то, что у вас все сложилось в лучшем варианте, если бы пришлось, ты бы её убил? После стольких лет рядом?

— Да. — Клейв всегда рубил, отвечал коротко. Редгару невольно вспомнился прошлый вечер и ужин в замке Марелла. Данан тоже ответила ему односложно, коротким «Нет». Видимо, эту привычку она невольно переняла от надзирателя.

Однако сейчас Клейв зачем-то добавил:

— Я бы её убил.

Редгар не стал отвечать. Оглядел стража с головы до ног. Внешность тот имел ничем не примечательную. Кое-как взгляд Смотрителя зацепился за крупную родинку у парня на правом ухе. В остальном — ростом, кажется, как сам Редгар, в плечах тоже примерно такой же, только моложе.

Редгар прищурился и вдруг хмыкнул: что уж там плечи или рост — у них, Смотрителей Пустоты и Стражей Вечного, больше общего, чем кажется стороннему человеку. И те, и другие редко доживают до старости, в первую очередь, потому, что даже если этот вариант при великой удаче и оказывается возможен, после сорока почти все они с разной скоростью, но неизменно сходят с ума. И те, и другие — бдят, сторожат, наблюдают в состоянии непрерывной готовности выхватить меч и зарубить то, что вверено им стеречь, как озлобленным псам. И в обоих случаях, если положить руку на сердце, и стражи, и смотрители где-то в глубине побаиваются своих «подопечных» ровно в той же степени, в какой ненавидят. А ненавидят ровно настолько, насколько любой нормальный человек ненавидит всякое неизбежное предопределение вроде источника смерти или наличия права выбора.

— Почему человек становится смотрителем Пустоты? — вдруг спросил Клейв, все еще пристально наблюдая за каждой женской чертой.

— А почему он становится стражем Вечного? — отозвался Редгар.

Клейв качнул головой отрицательно:

— Я хотел защищать людей.

Редгар кивнул утвердительно:

— Я тоже.

— А они? — вдруг переключился страж, подбородком указав на Данан. Редгар лежал на кровати за его спиной и не мог видеть жеста, но распознал его интуитивно.

— Думаю, магам также свойственны обычные чувства, как всем людям, — Редгар проговорил неубедительно, прекрасно зная, что ждут от него не этого. Хотя, не то, чтобы он соврал.

— Они ведь не выбирают быть магами. — Клейв взялся отвечать себе сам. — Я молчу про Цитадель Тайн. Мы заходим в эту тюрьму, чтобы быть их надзирателями, но они заходят потому что альтернатива для них и тех, кто будет их прятать — смерть. Сколько времени я находился рядом с Данан, я не мог и до сих пор не могу понять, почему они наказаны за преступление, смысл которого в том, что они, маги, родились на свет.

Редгар хмыкнул и откинулся на подушки.

— Редкие размышления для стража.

— Да.

В лазарете надолго повисла тишина, прежде чем Клейв потребовал:

— Командор.

— М?

— Расскажите, что произошло.

Редгар не стал упрямиться. Когда он закончил, Клейв еще несколько минут посмотрел на Данан, а потом, оттолкнувшись ладонями от колен, решительно встал.

— Намерен мстить? — безынтересно спросил командор.

Ответ Клейва вышел невпопад, но внес ясность:

— За ней придут.

Редгар с пониманием прикрыл глаза, ощущая, как постепенно усиливается покалывающее чувство во всем теле — это печати, въедаясь будто в самую суть мужчины, набирали силу.

— Да, — согласно прокомментировал он. — Если леди Таламрин имела известную ценность, стоит подготовиться к приему гостей.

Вопреки ожиданиям, Клейв обернулся к Редгару и взглянул прямо:

— Данан. Её зовут Данан, — медленно и твердо оповестил страж. — Вас не было здесь, когда отец увозил её в этот клятый брак. Но именно вы спасли её. Если теперь вас настигнут, все будет еще хуже, особенно для неё. Вы знаете, что нужно сделать.

— С какой стати? — Редгар посмотрел в ответ столь же непреклонно и даже выпрямился на постели. — Здесь целая крепость магов и стражей Вечного. Явись сюда хоть полк, что они вам или ей сделают?

Клейв отвечать не стал. Просто кивнул: «Командор» и покинул лазарет. Он знал, где искать поддержку.

Глава 2

Немного оклемавшись, Редгар повел плечами, размял шею, и понял, что, в целом, чувствует себя хорошо. Сбросив одеяло, которым ему укрыли ноги, командор встал с кровати, кратко взглянул на спящую Данан и направился к выходу. Стражи не приставали: ни у лазарета, ни на предпоследнем этаже близ покоев лорда-магистра. Едва Редгар занес руку, чтобы постучать, дверь комнаты распахнулась сама собой и до командора донесся голос колдуна:

— Знал, что ты зайдешь. Давай, не стой там.

Редгар хмыкнул, растянув уголок рта, вошел к магистру и затворил дверь.

— Завтрак принесли. — Сеорас махнул рукой в сторону собственного стола, другой копошась в ларце на прикроватной тумбе.

Редгар присел на предложенное место (пахло потрясающе!), привычно огляделся. Странно, но вопреки расхожему мнению, не лишенному оснований в большинстве случаев, кабинет лорд-магистра Цитадели Тайн не был похож на библиотеку с кучей пыльных полок и бесконечными коробками всяких чудаковатых штуковин неясного предназначения. Это было просторное светлое помещение, совмещавшее спальню и приемную, с минимумом мебели, длинными стрельчатыми окнами, сквозь которые комнату обильно заливало светом. Лишь в отдаленном, не высветленном солнцем углу стоял узкий длинный стеллаж, наглухо забитый книгами. Учитывая рост магистра, было очевидно, что верхние пять полок без подручных чар ему не давались.

«Здорово, когда можешь достать нужную вещь, просто щелкнув пальцами», — с ноткой зависти подумал Редгар.

Желудок командора заурчал. Оглянувшись на него, Сеорас усмехнулся:

— Чего сидишь, как в первый раз, командор? — Закончив надевать перстни, каких всегда носил семь, Сеорас тоже уселся завтракать.

— Ловлю момент, — буркнул Редгар, осматривая еду. Ароматная горячая каша, свежий пирог с рыбой и лепешки в масле, зелень и первые ягоды, молоко и крепкий чай. Редгар прикрыл глаза, потягивая смесь запахов. Сеорас не выдержал и захохотал.

— Странствия всегда напоминают о простых радостях, — сказал магистр, отсмеявшись. — Ешь, — напутствовал он, но, впрочем, это уже было лишним: Редгар тащил в поставленную перед собой тарелку кусок пирога. — Стало быть, пришел за новобранцем, — раздумчиво протянул маг, накладывая кашу.

Прежде, чем отвечать, Редгар смакуя дожевал пищу.

— Или новобранцами. Смотря, чем ты богат и как расщедришься.

Съев пару ложек каши, Сеорас подпер щеку кулаком.

— Не могу сказать, что не думал об этом добрых десять минут с утра.

Он затих, но Редгар, несмотря на желание подначить и подтолкнуть мага к продолжению, сдерживался: когда надо расставаться с магами Цитадели во имя вящего блага, Сеорас нетороплив. И всегда долго рассуждает вслух над давно известными вещами.

— С одной стороны, тебе нужен кто-то стойкий, с хорошим шансом пережить посвящение. Из ста десяти магов, которые сейчас здесь находятся, у меня таких человек тридцать. С другой, какой тебе смысл от крепкого, но необученного? Рекруты твоего ордена проживают жизнь тем полезнее и дольше, чем пригоднее они к службе с самого начала. И таких, не считая меня самого, в Цитадели шесть. Четверо из них однажды заменят наставников, и их даже не проси, — Сеорас тут же предостерегающе воздел указательный палец, хотя Редгар и не думал открывать рот.

— Гатис невероятно хорош, но у него отношения с Кианнон, и они стойкие, без неё он не уйдет, — продолжал магистр и тут же пресек «отличное предложение», которое озарило лицо Редгара. — Кианнон негодна в смотрители. Она выглядит бойкой, и, в целом, хорошая чаровница, но запас сил у неё скромен. Выдыхается быстрее юнца, который впервые влез на женщину.

Редгар хорошо, просто отлично знал все эти разговоры, и сейчас по-честному был готов поспорить с магистром, что-де он сам, лорд-командор, разберется, кто там выдыхается, а кто нет. И вообще, ордену всегда нужны люди, а на пороге очередной Пагубы — как ни в какое другое время! Но поглощение свежей, горячей, заманчиво пахнущей еды занимало все внимание смотрителя, и он просто слушал.

— В таком варианте остается только один человек, но, хотя я могу рекомендовать Данан как чародейку, я бы не хотел отпускать её, поскольку Хаген будет против. Среди магов, знаешь ли, — магистр вдруг хохотнул, — она — одна из немногих, кто поддерживает его идеи. Ну, не считая меня, разумеется.

— Разумеется, — поддакнул Редгар. Потом вдруг вскинул глаза от тарелки, едва не поперхнувшись едой. Слегка закашлялся, но проглотил, прежде чем развести руками:

— Данан? Эта девчонка? Шутишь, Сеорас?

Сеорас и впрямь хохотнул, после чего заметил:

— Знаешь, за прожитый срок я понял, как легко можно вычислить любого лицемера: изобразить можно все, что угодно, кроме ума и чувства юмора. Так что нет, я не шучу, старый друг.

— Ты, может, запамятовал, Сеорас, но, по меньшей мере, восемь, а если быть честным, то и все девять из десяти смотрителей — это мужчины. Сейчас от твоей Данан будет больше проблем, чем проку.

— Будет прок, — настоял магистр. — Умей я в её годы столько же, сейчас бы… Хм, впрочем, я ровно столько же и умел, — он недоуменно улыбнулся.

Редгару настроение мага не передалось.

— Если она уйдет со мной, шансов дожить до твоего текущего возраста у неё почти не останется, — мрачно напомнил смотритель.

— Может, оно и к лучшему, а? — без всякого выражения спросил Сеорас.

— Сеор…

— Либо она, либо никого, — припечатал Сеорас. — Я не имею права отправлять из Цитадели недоучек, которые еще не прошли Испытания, а теми, кто готов служить магом в армии, не стану разбрасываться ради ритуала в котором им не выжить. — Его голос был сух и тверд. — Данан станет отличным приобретением, командор.

В следующее мгновение магистр щелкнул пальцами и сделал жест, поочередно распрямляя и собирая обратно в кулак всю пятерню. Необязывающим движением выпростал пальцы снова. По воздуху проплыли два небольших шара — с горошину каждый, — легли на стол перед командором.

— Это я дам тебе в любом случае, — сообщил лорд-магистр, — возьмешь ты с собой девчонку или нет. Серебряная для защиты, фиолетовая немного замедляет окружение.

Редгар сглотнул, кивнув. Магические сферы телепортации — щедрый дар. И снова две.

— Если эта Таламрин в числе шести наиболее годных в орден и по выносливости, и по умениям, почему она не в числе претендентов на смену нынешним наставникам? — вполне разумно спросил Редгар.

Казалось, вопрос поставил Сеораса в тупик. Магистр размышлял добрые полминуты, прежде, чем сказал:

— Потому что я никогда не замечал за ней желание командовать.

— Она же Таламрин, — еще более разумно опроверг командор.

— Она попала сюда ребенком, — устало напомнил Сеорас. — Я не буду тебя уговаривать, Ред. Аэриду от Пагубы защищают Смотрители пустоты, а Данан пока не смотритель. Она просто чародей, и однажды непременно окажется в регулярных войсках короля. Там, в отличие от твоего ордена, у неё больше шансов встретить старость.

Редгар взял сферы, осторожно, по одной убрал за пояс, чтобы не повредить. Поблагодарил. Потом поднял на Сеораса глаза и ответил его же словами:

— Может, оно и к лучшему, а?

Поскольку никакого другого рекрута, кроме Данан, ни Сеорас, ни Хаген, страж-коммандер надзирателей, Редгару не предлагали, а он, предвидя к чему все идет, нуждался именно в колдуне, в Цитадели пришлось задержаться. Сначала он упрашивал магистра поступиться каким-то другим чародеем вместо Данан.

— Если она настолько расчудесная, как ты говоришь, так оставь при себе и дай мне нормального колдуна, способного просто исполнять приказы! — настаивал командор на следующий после прибытия день. Нет у него времени торчать тут, ожидая, пока горе-невеста оклемается. — Что тебе мешает?!

Как выяснилось, мешало Сеорасу многое. Для начала то, что надо на живца — на саму девчонку — поймать её непутевого мужа. Запереть в казематах хотя бы на день и, тем самым, наверняка дать Редгару и Данан фору уйти в нужном направлении, не опасаясь преследования. Потом мешала Данан — она все еще не выходила из лазарета.

— ДА ПОЧЕМУ ИМЕННО ДАНАН?! — расходился командор весь вечер.

То, «почему именно Данан», мешало Сеорасу больше всего. Выслушав вопрос, магистр почернел лицом, приблизился к Редгару вплотную и жестко сказал:

— Потому что, к твоей великой удаче, я один из немногих в Даэрдине не считаю исчадий Пустоты байкой и готов поверить, что Шестая Пагуба подкралась уже очень близко. Если бы не это, — он воздел к потолку палец, — я бы в жизни не отпустил Данан ни с кем.

Редгар верил в это не особо сильно: Сеорас тот еще знатный зануда, привычка набивать цену магам въелась в него, как клещ, с первого дня в магистерском кресле. Вообще, вдруг сообразил Ред, странно, что даже лорд-магистр Цитадели зовет девчонку «Данан» вместо «Теганы».

— Я заметил, как ты не отпустил её в брак, — скептически отозвался командор. Сеораса это, скорее, взбесило, чем вразумило:

— Против слова короля у меня нет власти, но тебе, командор, я ничего не должен. Исключительно из осознания важности того, что вы делаете, я готов уступить чаро… — Он осекся, махнув рукой. — А, ладно. Твое дело. — И, пресекая любые разговоры и любопытствующие вопросы, припечатал: — Поговори с Хагеном, может он выделит тебе, кого-то еще, раз не хочешь ждать.

Сеорас мог бы повернуться на этом и уйти вон из комнаты, где состоялся разговор, или выставить самого Реда. Тогда все было бы понятно: по-прежнему набивает девчонке цену. Но Сеорас только подозвал прислугу, попросил сделать ему отвар из мяты и принести немного хлеба. Это сбивало с толку.

Командор терзался догадками.

Да, Сеорас зануда. Да, все маги себе на уме. И да, Сеорас никогда не пытался его обмануть или обыграть. Если их троих — командора смотрителей, магистра над чародеями и коммандера над стражами Вечного — что и объединяло, так это нежелание иметь что-либо общее с политикой — королевской или церковной. Стал бы Сеорас предлагать кого бы то ни было с каким-нибудь тайным умыслом, смысл которого от Редгара далек?

Едва ли.

Командор добрался до отведенной комнаты. Сел на кровать, широко расставив ноги. Значит, коммандер Хаген тоже не захотел бы отпустить Данан, потому что она разделяет его убеждения? Ред хмыкнул: правильней тогда сказать «убеждения всех коммандеров». Известное на всю страну противостояние: маги хотят больше свободы, а их надзиратели, стражи Вечного, видя, на что те способны, хотят ужесточить порядки чародейского обучения и контроля. В общем-то, не без причин: с колдунами порой сложно сладить. Взять того же Сеораса! Редгар не сдержал усмешки, которая, однако, быстро погасла.

Молва приписала к его имени Тысячу Битв. Конечно, их было меньше, но тех, что были, хватило, чтобы понять: один по-настоящему толковый и рукастый чародей может развернуть весь, даже масштабный бой, с ног на голову. В ордене, который стоит на пороге Пагубы, то есть на грани столкновения с чудовищным чародеем прошлого, такой пригодился бы стократ больше, чем в стенах Цитадели, среди пыльных полок библиотеки или хранилища артефактов.

Но время! Время играет против него. Нельзя засиживаться. Не говоря о том, что со дня на день его будут ждать сначала свои, немного западнее этих мест, а потом и король на южном берегу. Формально король ждет только Редгара, но у него, командора, есть свой интерес поторопиться к ставке Драммонда.

Редгар, опустив голову, потер затылок. Что ему сейчас делать? Ждать? Или уехать ни с чем?

В поисках ответа командор поднялся. Десятикратно измерил комнату поперек (двенадцать полных шагов и еще примерно на длину стопы), регулярно застывая напротив двери и таращась в окованные дубовые доски. Потом, сдавшись и нахрабрившись одновременно, открыл.

Ноги повели его в лазарет под неустанный скулеж внутреннего голоса: «Может, не стоит?», «Это дурная идея», «На что ты надеешься?». Ей-богу, хуже, чем шепот Темного Архонта в его кошмарах.

Стражи-караульные у лазарета пустили его, едва взглянув. Редгар приободрился, посчитав это хорошим знаком — разговор предстоял и без того мало вразумительный, чтобы отвечать сейчас на какие-то вопросы или что-то объяснять. Перед входом в нужный отсек, Ред набрал грудь воздуха и… выпустил его весь без слов, застав на постели Данан Клейва.

Страж сидел рядом с чародейкой. Они о чем-то тихо переговаривались. Учитывая полумрак слабого освещения нескольких магических огоньков, витавших недалеко от девушки, Ред бы даже сказал, они шептались. Он развернулся с намерением уйти, но его заметили.

— О, командор! — воскликнул Клейв с таким спонтанным радушием, словно сам Редгара и пригласил. — Вы вовремя.

Ред, коротко усмехнувшись, обернулся:

— Не думаю.

— Нет-нет, в самом деле, — поспешил заверить Клейв. Коротко глянул на Данан: — Я пойду возьму еды. Жутко голодный, — сообщил мужчина. — Да и ты наверное, тоже.

Редгар меньше всего хотел быть свидетелем какой-то такой сентиментальной канители. Зачем вообще приходил, в раздражении упрекнул он самого себя.

— Командор? — Клейв возник перед ним и взглядом указал на дверь. Нехотя Редгар вышел вслед за стражем и выслушал. — Она сопротивляется изнутри чарам всех местных целителей. Поэтому я пошел за снотворным. Не оставляйте её одну, пока я не вернусь. Это недолго, снотворное, уже, наверняка готово.

Он не стал дожидаться согласия Редгара (чтобы потом не уговаривать), засуетился в намеренной спешке. Редгар замер в одиночестве на мгновение: озлиться, впасть в раздражение, повернуться и уйти, порадоваться предоставленному шансу и сделать то, зачем пришел, — вроде как, он должен был испытать что-то из этого. Или дол все сразу. Но вместо Редгар шумно выдохнул, ощущая на плечах титаническую усталость, и толкнул дверь внутрь.

Данан, пялившаяся в окно, перевела взгляд на мужчину. Редгар помялся у порога, как юнец, впервые зашедший в спальню женщины поздним вечером. Направился к ней под аккомпанемент тишины и пристального женского взгляда. Только когда Ред сел на пустующую соседнюю кровать, которую занимал ранее, Данан сказала:

— Спасибо, что забрали меня оттуда, командор.

«Всегда пожалуйста?» — хмыкнул Ред самому себе. Что тут ответишь?

— М-м, — протянул он, кивая. Интересно, Сеорас говорил девчонке, что намерен выставить её из Цитадели в компании смотрителя Пустоты? Жаль, что эта мысль не пришла Реду в голову раньше. Лучше всего — в беседе с магистром. А сейчас поди пойми, услышит она о планах Сеораса впервые и закатит истерику, что-де нога её больше не ступит за стены Цитадели, или, может, кивнет и просто скажет: «Никогда». Редгар снова усмехнулся. Он понимал, что ухмыляясь чему-то в собственной голове, выглядит идиотом, но удержаться не мог: кажется, он всерьез надеется на её исключительно отрицательный ответ. Тогда у него будет в рукаве козырь, почему он не может взять Данан с собой и почему, если Сеорас в самом деле радеет за судьбу и Аэриды, и Смотрителей Пустоты, он обязан предложить Реду кого-то на замену.

Да уж, как обычно, пытается отказаться принимать подобное решение сам и свалить ответственность за него на кого-то другого. Была у него одна знакомая, которая, услышь о таком, здорово бы над ним посмеялась. Раз в сотый.

— Командор? — напомнила о себе Данан. Редгар вскинул голову, перестав бессмысленно разглядывать сцепленные между колен руки. Так ведь в лоб не спросишь, надо бы с чего-то начать.

— Как себя чувствуешь? — осведомился командор прежде, чем дернул себя за язык. Как она может себя чувствовать?!

Видимо, Данан подумала о том же, и несмотря на ситуацию засмеялась. Успокоилась она так же быстро, как развеселилась. Улыбка соскользнула с бледного лица, и вопрос остался без ответа.

Редгар прочистил горло, не зная, с какой стороны зайти. Он открыл рот, чтобы что-то сказать (и мог поклясться, что понятия не имел, что именно), когда Данан его перебила:

— Я знаю, за чем пошел Клейв. Ни одна печать не держится на мне дольше минуты. Это, наверное, временно, но лорд-магистр считает, что мне сейчас надо больше спать. Поэтому, командор, — она снова уставилась в окно, — если он попросил посидеть со мной, а вам нечего сказать, можем помолчать.

«Надо же, какая удобная!» — хмыкнул мысленно командор, почувствовав, словно его разоружили прямо перед боем. Он-то шел поговорить!

— А ты не согласна с Сеорасом?

Данан повела плечиком. Ее точенные черты не дрогнули:

— Я не целитель. Ему лучше знать.

Редгар вздохнул. Он упер локти в колени широко расставленных ног и чуть наклонился вперед:

— Твое доверие магистру похвально. Но разве за тебя уже не решили так, что вышло откровенно боком?

Данан дрогнула. Изумрудные глаза забегали, и дыхание — Редгар слышал — сбилось.

— Снотворное принесет Клейв. Он не сделает ничего мне во вред, если в этом не будет крайней необходимости, — прошептала она без всякой вообще уверенности.

— Доверие надзирателю — это тоже похвально, но это не ответ на мой вопрос, Данан. Если бы выбирать дали тебе самой, что бы ты выбрала? — Редгар смотрел так прямо и настойчиво, что Данан просто не удалось отвести взор. Она смотрела на Реда, как загипнотизированная, ощущая, как пересыхает в глотке.

— Что вы хотите от меня услышать? — спросила молодая женщина, и командор почуял в голосе чародейки растерянность и усталость даже большую, чем испытывал в последние месяцы сам. Ну что ж, вот он, отличный шанс не лукавить и спросить, как есть.

— Ты хочешь стать смотрителем Пустоты? — сказал и замер, напряженно высматривая каждую черту в женском лице. Данан держалась проще — для неё этот вопрос не имел особого смысла и не нес никаких обязательств.

— Нет.

Редгар вздохнул с неприкрытым облегчением.

— Но лорд-магистр, думаю, будет настаивать на этом.

Командор вскинул голову. Лорд-магистр то, лорд-магистр это… Редгар взбесился. Он выпрямил спину, вздернул голову:

— И что из этого? Опять послушаешься, как ребенок?

— Я не хочу создавать проблем Цитадели, — размыто отозвалась чародейка. — Я не знаю, — она, наконец, снова посмотрела на него сама, — говорил ли вам кто-нибудь здесь, но мой отец — август Эйнсел Таламрин. После случившегося Марелл первым делом обратиться к нему, а, понимаете, за брак со мной Марелл расстался с большим имуществом. Поэтому…

Слова довались ей таким трудом, что у Редгара непроизвольно сжалось горло. Гнев отступил.

— Благосостояние клана августу важнее, чем дочь, которую, не считая свадьбы, он видел в последний раз одиннадцать лет назад.

— Он не навещал тебя здесь ни разу?! — Вопрос сорвался прежде, чем Редгар успел подумать, что его не должно это заботить.

— И дома тоже не ждал, — ровно сказала женщина. — Но его влияния хватило, чтобы надавить на магистра. Я не хочу усложнять им жизнь еще больше, а к этому придет, если я останусь в Цитадели. Поэтому, полагаю, мне предложат присоединиться к вам. — Миг она смотрел Редгару прямо в глаза, а потом уставилась в окно, которое лишь отражало её собственное лицо, объятое скудным освещением нескольких огоньков. — Смотрители Пустоты, как я знаю, не подчиняются власти короля. А я все-таки чародейка, может, вам это пригодится.

Чародейка, прикинул Редгар, это и впрямь неплохо. В отличие от обычного мага, чародей — это всегда немного большее. Драконьи яйца, его не это сейчас должно беспокоить!

— Впрочем, — продолжала молодая женщина, — вы ведь лорд-командор ордена, — она усмехнулась. — Вы вполне можете отказать магистру. — Она глянула на него с откровенной надеждой, и Редгар осел. Проклятье! Это он шел сюда, чтобы воспользоваться её отказом для воздействия на Сеораса!

А она с той же целью надеется на его отказ! Сеорас, мелкий говню… Ладно, он не заслужил оскорблений, но именно потому, что не заслужил — ни оскорблений, ни непослушания — они сейчас и топчутся на месте, не зная, как быть.

— Вы еще здесь? — спросил Клейв из дверного проема с таким воодушевлением, будто не он сам просил Реда остаться. — Как здорово! — Страж Вечного уверенно зашагал к сидевшим, чуть раскачивая подносом в руках. Там стояли какие-то чашки — над одной курился дымок — и кувшин. — Поедите с нами? — спросил с энтузиазмом. — Здесь на всех хватит, я взял побольше.

Редгар посмотрел на Клейва, потом на Данан. Её глаза немного оживились с его приходом. Ред тут очевидно лишний, да и… Ясности их разговор не принес, делать ему здесь нечего.

— Редгар? — позвала Данан словно в напоминание, что они ждут его ответа. От звука имени Ред оглянулся на чародейку с необъяснимым выражением. Мотнул головой:

— Благодарю. Я и так переел за ужином, — сказал он абсолютно отрешенным голосом и заторопился к выходу. Во взгляде Клейва, когда командор проходил мимо, читалась благодарность, граничащая с радостью. Так счастлив, что она цела, или что командор не стал им мешать?

Проблемы настигли Цитадель Тайн к полудню шестого дня по прибытии командора и Данан.

Лорд Бран Марелл спешился у шпиля вместе с дружиной и затребовал у караульного немедленно пустить. Караульный успел только ответить, что не велено — дальше марелловские люди прорвались боем. Во дворе, огороженным от остального мира высоким каменным забором, за которым стояла голая пустошь на несколько миль вокруг, Марелла ждал только один человек.

— Вы что, идиоты? — спросила Кианнон. Теперь она выглядела свежее, на ней было привычное боевое одеяние из подпоясанной туники и тонких, в облипку, штанов; в руках — посох с загнутым навершием. Только волосы точно также, как и с утра, торчали во все стороны.

— Еще одна подстилка, — Марелл просто качнул головой в её сторону, и головорезы Брана двинулись в сторону женщины.

— Вы и правда идиоты, — признала Кианнон. — Здесь полная Цитадель магов и стражей. На что ты рассчитываешь?

— Забрать жену, — тупо отозвался Марелл, обнажая меч. — Долго она там будет стоять?! — гаркнул он своим. Один из дружинников тут же вскинул на плечо арбалет и выстрелил. Кианнон чуть наклонила посох, упиравшийся в землю, так, чтобы навершие было напротив груди, и перед ней на мгновение вспыхнуло плоское серебристое поле с затейливым внутренним узором. Оно погасло вмиг, а Кианнон вскинула голову.

— Защитница? — со скучающим видом протянул Марелл.

«Заступница» — про себя упрямо исправила Кианнон.

Марелл обернулся к ближайшему арбалетчику и гаркнул:

— Что встали?! Стреляй!

Заметив, что пора, из-за укрытий во дворе на центр высыпались несколько стражей — в форменных доспехах из удлиненных кирас с юбками-полусолнцем, с мечами и щитами. Следом из здания вышел магистр Сеорас.

Кианнон отбивалась от снарядов, но вот отражающее заклятье испарилось, а новое еще не возникло, и один из болтов угодил чародейке в плечо. Она пошатнулась, почти не обратив внимание, но уже через миг схватилась за болт, сильно морщась. Проклятье!

— Я знаю, что этот командор здесь, — бросил Марелл. — Он увез то, что принадлежит мне.

Сеорас неторопливо приблизился к Кианнон, посмотрел женщине прямо в глаза и, когда она закрыла их, изо всех сил дернул. Брызнула кровь. Кианнон зашипела, зарычала, но терпела, хватая ртом воздух. Сеорас коснулся легко, и кровотечение приостановилось, рана подернулась, но полностью не заросла.

— Иди в лазарет.

Молодая женщина, колеблясь, глянула через плечо магистра ему за спину, потом снова на руководителя Цитадели и кивнула.

— Командор Смотрителей пустоты — жалкий вор! Пусть вернет то, что украл! — требовал Марелл.

— Твои люди и твои яйца все еще при тебе, — отозвался Сеорас, оборачиваясь.

— А моя жена — нет.

— Насколько я знаю, ты не обращался с ней как с женой.

— Не твое дело, старый! — огрызнулся Марелл.

— Видишь ли, в некотором смысле мое. — Сеорас едва оглянулся на стражей Вечного во дворе, как они молниеносно взяли в кольцо собравшихся. Магистр выбросил вперед руку — в сторону открытых ворот, и в проеме возникла тонкая магическая завеса. Такая, что только светится как прозрачный шелк под солнцем, а попробуй пройти — скорее лоб расшибешь. Или весь расшибешься.

Марелл заметил чары и зашипел какие-то проклятья.

— У вас нет права, — воззвал он вскоре. — Таламрин отдал её мне, и чтобы мое дворянство было наследуемым, я обязан прожить с ней год.

— Используя, как рабыню? — уточнил Сеорас.

— Не ваше дело! — гаркнул Марелл. — Она — моя жена, хочу бью, хочу караю. Я в своем праве.

— Я в своем тоже, — спокойно настоял Сеорас. Марелл не выдержал и вспылил:

— Слушай сюда, ты, оборвыш! Я не хочу втягивать твоих магов непонятно во что, ведь, если станет ясно, что маги замешаны в очередном разбирательстве, едва ли король побрезгует наложить Гейс Чистоты на это место? — он сально оскалился.

— Король Драммонд не идиот.

— Я тоже. И я клянусь, за несоблюдение договоренностей я уличу старого Таламрина в таких грехах, что он будет рад сам за меня выйти! И уж тогда вернусь не просто так! Думаешь, её отец и братья примут бесчестье? Или захотят расстаться с серебряным рудником? Не будь дураком, если потребуется, они явятся сюда со всей армией! Я уже написал им! Ох уж эти благородные! — весело присвистнул Марелл. — А потом, — он, забавляясь, пожал плечами, отведя при этом свободную руку, — здесь случится разбой. Во всем будут виноваты маги, которые позволили себе слишком много, и кончится все равно тем, что король наложит Гейс.

— Лорд-магистр, — позвал Клейв явно на грани терпения. Сеорас просто кивнул.

Клейв дал знак своим. Едва они начали приближаться к Мареллу и его людям, из Цитадели вышли двое: лорд-командор Редгар и страж-коммандер Хаген — смуглый, придирчивый, с густой паутиной морщин у глаз. И такой леденящей подозрительностью ко всему, что во дворе похолодало.

— Гейс — забота стражей, — сказал страж-коммандер скрипучим голосом. — Что ты копаешься, Клейв? Или это теперь в порядке вещей, что в Цитадель Тайн врывается всякая шваль с оружием и за десять минут её все еще не убили и не отволокли в каземат?

— Понял, — отозвался Клейв. Марелл и дружинники сгрудились спинами и плечами друг к другу, выставив вперед клинки. Клейв больше не медлил, началась схватка. Сеорас в мгновение ока восставил вокруг себя и обоих командоров купол-щит — такой же, какой был у Кианнон, с густым, но мелким и подвижным узором магических связей.

Отбиваясь, Марелл крикнул:

— Эти маги…

— …еще ничего не сделали ни против закона, ни против справедливости, — отрезал Хаген. Потом обернулся к Редгару, который стоял рядом и добавил тише: — Он прав в том, что Таламрин не дадут тут покоя. И даже если сейчас мы задержим их, ни у меня, ни у Сеораса нет законных оснований удерживать здесь зятя старого Таламрина. День или два — самое большее, что мы сможем вам дать. Но за это время мелкий говнюк точно не двинется с места, и хотя бы недолго вас не будет никто преследовать.

— Так оставь девчонку тут! На кой хрен она мне…

— При малейшей неприятности в Цитадели или в округе, на Данан спустят всех собак, просто потому, что это она-де непотребным поведением в браке притащила сюда этого озлобленного ублюдка!

Редгар очевидно терялся, оглядывался вокруг себя, словно мог увидеть Данан где-то поблизости. Хаген тихо рыкнул:

— Слушай, как человек, который следит здесь за всеми чародеями, могу сказать, что Данан отлично ладит с магическими силами, трезво соображает, когда нужно, и не напоминает, что она — Таламрин.

Редгар нахмурился. Все происходящее — абсурд. Это вообще. Никак. Не. Входило. В его. Планы. НИКАК.

— А даже если бы напоминала, — продолжал Хаген, — разве Смотрители пустоты утратили право призыва любого, в ком нуждается орден, от свинопаса до принца крови?

Редгар безотчетно хмыкнул:

— Ну, знаешь, Хаген, призыв принца крови редко проходит для ордена без последствий. Особенно, если принц был один.

Аргумент лорда-командора был идиотским — даже он сам понимал.

— Ред, не дури, — обратился магистр Сеорас. — Ты хотел новобранца, ты получил новобранца. Что тебе еще?

«И впрямь, — одернул себя командор, наблюдая, как Клейв с ребятами не дает Мареллу с головорезами прорваться к защитному куполу. — Мы принимаем в Смотрители всех подряд, включая такой сброд, что даже пушечным мясом брать стыдно. В некоторых областях вообще одни селяне, которые толком не знают, с какой стороны за меч браться! Так чего ты растекся тут, как идиот, Редгар Тысячи Битв? — спросил командор сам себя. — Бери девчонку — и делу край. Талантливый боевой маг, рекомендованный магистром Цитадели Тайн и еще настойчивее — стражем-коммандером. Чего ты, яйца Создателя, еще хочешь?».

— УБЛЮДКИ! — сквозь лязг железа выплюнул Марелл. Потери и ранения случились уже с обеих сторон. — Хотел её трахнуть — так какого хрена увез? Я же предлагал тебе, кретин! — проорал Марелл командору. — Трус!

Даже перед собой Редгар не мог понять, почему все в нем против того, чтобы забрать Данан в качестве новобранца ордена. Нет же ни одной, абсолютно никакой причины отказать…

— Я обвиняю Тегану Данарию Таламрин, — снова заорал Марелл, — в незаконном использовании чародейства и отступничестве! Я требую призвать её к…

— Смотрителям пустоты. — Редгар, наконец, шагнул вперед. Голос, возвестивший о призыве, показался командору чужим.

Марелл поразился, застыв на мгновение. Одному из стражей хватило этого, чтобы скрутить молодого лорда.

— У тебя нет пра…

— Я лорд-командор Даэрдина! — гаркнул Редгар, понизив голос. Тот все еще не был похож на свой, отчего Редгару казалось, что он зачитывает с эшафота собственный приговор. — Именем Первого Смотрителя во благо Аэриды, всех её рас и народов, всех земель и морей, я призываю леди Тегану Данарию Таламрин в орден Смотрителей Пустоты.

Да нет же, оглушительней любого приговора, понял Редгар. Клейв, похоже, был согласен — он застыл с вытянувшимся лицом. Бран, ошарашенный, замешкался.

Марелла бросили в казематы Цитадели. Остальных выживших Хаген и Сеорас приказали тащить в пыточную. Сеорас кликнул пару магов Дома Кошмара — их заклинания легко вытрясут правду из головорезов. Хаген отрядил пару стражей. Клейв и Редгар вернулись в лазарет. Кианнон сидела, шипя, пока одна из целительниц лазарета насыщала печать на её плече. Завидев гостей, она вопросительно качнула головой:

— Что решили?

Клейв мгновение задержался с ответом. Поджал губы и выдал:

— Смотрители пустоты — отличный вариант. Нет большей глупости, чем держать в изоляции от мира людей, которые обладают достаточной силой, желанием и умом, чтобы принести ему пользу.

— Какой практичный, — буркнула Кианнон.

Не оглядываясь на остальных, он прошел дальше, в отсек, где находилась Данан. Она достаточно пришла в себя, её раны были полностью исцелены. И, не считая того, что чародейка дрожала всем телом, выглядела она сносно. Кто-то из помощников в лазарете приволок её посох и кое-какие вещи, пока она была в отключке.

Клейв ненадолго замер в дверях, оглядывая молодую женщину. Данан сидела на кровати в боевом облачении — туника, мягкое кожаное наплечье, пояс с несколькими защитными камнями и амулетами и небольшой поясной сумкой с полезными склянками — на глоток каждая, — штаны и высокие сапоги (в настоящее время Данан занималась тем, что натягивала второй). Рядом на кровати лежала перчатка, знакомая любому, кто когда-нибудь видел Данан в упражнениях — из гибкой блестящей черной стали с амниритовыми прожилками и клепками, чтобы её можно было не только надевать напрямую, но и оборачивать вокруг запястья, а потом застегивать — и еще плащ.

Данан вскинула голову, откликаясь на чужое присутствие. Увидела Клейва — сжала кулак и вздрогнула. Потом вздохнула спокойнее, заставляя себя расслабиться. Клейв с пониманием кивнул и шагнул в женщине. Она снова вернулась к сапогам. Закончив, поднялась, проверила, все ли в порядке в одеянии, оглянулась к кровати за перчаткой, но Клейв опередил.

Они смотрели друг другу в глаза без слов. Клейв протягивал перчатку, словно упрашивая взглядом, чтобы Данан не торопилась брать. И она не торопилась.

— Пора уходить, — в комнату твердо вошел Редгар. Данан вздрогнула и непроизвольно сделала шаг от командора.

— Дан, — позвал Клейв уверенно. — Нормально.

Она еще задержалась на несколько секунд взглядом в его глазах. Затем кивнула и взяла перчатку. Клейв не дал ей уйти сразу: когда Данан поравнялась со стражем плечом к плечу, он в последний момент поймал её, развернулся и крепко прижал к себе.

— Береги себя, Длинная.

Данан ответила тихонько, в шею единственного мужчины, который никогда ничем ей не грозил:

— И ты.

«Хотя именно ты имел на это право» — подумала молодая женщина напоследок.

Отстранилась, накинула плащ, взяла посох и пошла к Редгару. Он наблюдал за молодой женщиной, полный противоречивых чувств. Было будто что-то неправильное в том, что она уходит с ним. И вместе с тем, едва Данан поравнялась с командором, тот подумал, что она встала на место, как недостающая деталь механизма. Будто с самого начала его службы должна была стоять тут, сбоку, и, разумеется, с посохом. Ладно, одернул себя Редгар, нет никакой гарантии, что она доживет до окончания ритуала посвящения, и нет никакого смысла копаться в собственных предчувствиях до той поры.

— Я загляну к Кианнон, Редгар, — обратилась Данан. Его имя вылетело из уст само собой. — Это коротко.

Это действительно оказалось коротко, и уже через пару минут ничто не препятствовало Смотрителю и его рекруту спускаться из Цитадели во двор. На выходе Редгар спросил:

— Скажешь что-нибудь Хагену и Сеорасу?

Данан, настороженная и мрачная, качнула головой:

— Мы все сказали, когда меня увозили в первый раз, Ред…

— Отныне ты можешь обращаться ко мне только «командор» или «лорд-командор», — перебил мужчина.

Данан не отозвалась вообще. Стражи Вечного выделили ей коня — к его седлу была уже приторочена снедь. Клейв постарался. Глядя, как подводят лошадей, Редгар вдруг озадаченно нахмурился, даже напрягся.

— Ты умеешь ездить верхом, Данан?

Сфер перемещения Сеорас по долгой дипломатической дружбе дал ему две, но использовать их в ближайшее время Редгар не намеревался.

— Как тюк, набитый пухом, лорд-командор.

Редгар тяжело вздохнул: ну вот пожалуйста, вот поэтому он и не хотел брать её. Глупую, а теперь и напуганную девчонку, которая сколь угодно может быть талантливым магом, но по факту остается разбалованной аристократкой, обременительной в любом странствии. Ни узды, ни работы — знали её руки хоть что-то, кроме магических сетей и печатей? Нет. Настолько нет, что ради неё был даже нарушен непреложный закон не-покидания Цитадели ради политического брака.

Люди, привыкшие беспричинно командовать сызмальства, никогда не вызывали у Редгара ничего, кроме раздражения, презрения, зуда, или всего сразу.

Пока Редгар размышлял о предстоящих муках совместного путешествия, Данан забралась в седло (много ловчее, чем можно было ожидать). И только сейчас, наблюдая, как легко она вставила в стремя ногу, Редгар понял, почему она «Длинная».

— Сколько в тебе роста?

— Пять и семь фута. — Устроившись удобнее, она оглянулась на мужчину, который поднялся тоже в седло. — Едем… лорд-командор?

Данан держалась в седле слишком прямо для «тюка», набитого чем угодно. И за исключением того, что у девчонки была всего одна перчатка (что, по меньшей мере, глупо), выглядела она вполне пристойным всадником. Когда они расположились на первый привал близ какого-то ручья, Редгар потребовал:

— Не смей лгать больше.

Данан повела головой: в чем это?

— Ты прилично сидишь в седле.

Данан раздраженно буркнула:

— Я попала в Цитадель в десять лет. Во сколько, по-вашему, начинается обучение верховой езде в знатных семьях?

Хотя вопрос явно был риторическим, Редгар оставил ответ за собой:

— Рано, я полагаю.

Данан в усмешке поджала губы: да, рано.

— К четырнадцати годам большинство девиц раздают замуж. В Королевском Секвенте — и того раньше, с некоторыми расстаются в одиннадцать.

— И что это значит?

«Что уже к восьми ты обычно знаешь почти все, что нужно о других знатных семьях, а к десяти — умеешь ровно столько, сколько нужно, чтобы добраться до дома мужа своим ходом».

— Ничего, лорд-командор.

Данан отвернулась и больше на контакт не шла. Еще вчера вечером она была госпожа, у которой он гостил, а сегодня он — лорд-командор и буквально её командир. К лидеру Смотрителей всегда почтительны, однако быть почтительной госпожой и быть подчиненным рекрутом — очень, очень разные вещи.

Редгар тоже об этом вспомнил: еще совсем недавно над ней измывались, и она настойчиво помнит его лицо, зависшее над ней. И то, как он потянулся к ремню, и… Вечный, она помнит и всю жизнь будет помнить все, что случилось той ночью. Ей не дали даже недели, чтобы прийти в себя, и Данан уже здесь, с ним, в числе рекрутов ордена. Может, все-таки она небезнадежна и сможет взглянуть в Пустоты внутри себя?

Вечером они скудно поели (Редгар берег пищу) и устроились на ночлег чуть поодаль от тракта, но не углубляясь в рощу, близ которой разбили бивак.

— Я первый постерегу. Разбужу перед рассветом. Иди.

Данан опасливо покосилась на мужчину, придирчиво изучая каждую морщинку в его лице. Прекрасно поняв, что её пугает, Регар не выдержал и рявкнул:

— Ляг уже и спи!

Данан содрогнулась вся, снова схватившись за одежду на груди, но промолчала и отошла. Сначала в кусты, потом — спать.

Наутро за сборами, когда Редгар тоже вернулся из рощи, Данан спросила, куда они движутся.

— На запад, — отозвался Редгар. Отличный ответ, зло подумала Данан. Исчерпывающий и все объясняющий. Видя, как исказилось женское лицо, Редгар заставил себя уточнить:

— Я велел собрать в гарнизоне на северо-западе несколько человек из нового набора. Поэтому сейчас мы отправимся туда — там будет возможность подготовиться к ритуалу посвящения. А по пути захватим еще одного Смотрителя, надеюсь, он уже закончил с поручением, которое я оставлял ему. Оттуда сразу — к королю. Сидеть на месте некогда.

И, будто понуждая поторопиться, Редгар не стал притрагиваться к пайку — на ходу сделал несколько глотков из меха с водой, влез на коня и подбил пятками. Данан заторопилась следом, проклиная командора, который не понимал, что с посохом в руках и садиться в седло, и спешиваться много неудобнее.

Поручение, данное кому-то из Смотрителей, и впрямь повело Редгара и Данан на запад. Во второй день пути Редгар время от времени бубнил, что телемант пригодился бы ему куда больше в дороге — создать барьер, скрывающий присутствие путников или выставить щит — отличное подспорье для тех, кто не хочет быть замеченным. Данан никак на это не отзывалась, и Редгар довольно быстро прекратил. Зато к вечеру того дня за ужином определенная ценность чародейки резко возросла: едва Редгар принес хвороста и дров, женщина присела и мягко повела ладонью перед костровищем. Пламя схватилось сразу. Редгар тихо хмыкнул, но ничего не сказал.

Они держались исключительно большака, неизменно уходя на ночь немного от дороги. У вечернего костра Данан всегда держалась бесшумно, но сосредоточено, и почти постоянно прислушивалась к себе. Перчатка с амниритовыми прожилками у неё по-прежнему была одна, и иногда Данан надевала её, закрывая глаза, прощупывая каждый палец. Редгар наблюдал в такие моменты, прищуриваясь, рассматривая, как языки пламени тенями пляшут на женских щеках.

Поймав себя на очередном разглядывании, Редгар мотнул головой. Как-то неуклюже, так что хрустнула шея. Данан перевела на мужчину растерянный взгляд, точно её резко разбудили перед рассветом.

— Все в поряд… — и осеклась: кажется, она не в том положении, чтобы первой задавать вопросы. — Простите, лорд-командор.

Данан поднялась до того, как Смотритель успел что-то сказать, и пошла прочь. Редгар не спрашивал — неподалеку был ручей. В этот раз Данан отсутствовала довольно долго, а когда вернулась, мокрая, похоже, выстиранная одежда липла к намокшему телу, очерчивая талию, крутые бедра, грудь. Редгар вытаращился, не скрываясь, непроизвольно сглотнул и сжал пальцы в кулак, слишком явственно то ли вообразив, то ли вспомнив все её изгибы.

— С ума сошла?

Данан качнула головой:

— Желание носить чистую одежду, кажется, еще не внесено в признаки умственных помешательств. Она быстро высохнет.

— Ты заболеешь, а лечить тебя некогда, — буркнул Редгар недовольно.

Данан не обратила внимания на тон командира, приблизилась к костру.

— Нет.

— Данан! — Редгар прикрикнул: так было проще отогнать от себя непрошенные крамольные мысли, вызванные долгим одиноким странствием.

— Магия пробудилась во мне в девять, и это был огонь, — проворчала она.

— И это значит, что тебя можно засунуть в костер без опаски, что ты сгоришь? — раздраженно осведомился Редгар.

Данан вздернула голову, глядя на мужчину — «Да как же он надоел!» — а потом вдруг сникла. Голова повисла сама собой, чародейка закрыла лицо ладонью. Редгар выпучил глаза: этого не хватало! Как бы ни отягощала его компания молодой женщины, доводить её до слез и уж тем более их терпеть в планы не входило. Редгар закусил изнутри губу, пытаясь придумать, как быть или что сказать. Больше всего хотелось гаркнуть или отдать приказание, но ведь… Ох, Всевечный! Он ведь сам взял с собой этого рекрута, куда уж теперь его денешь?

— Нет, лорд-командор, — устало выдохнула Данан. Она снова встала, подошла к посоху, коснулась ладонью отполированной, но неровной поверхности дерева. Уперла в землю, легко перекинула древко в левую руку, и одновременно с этим движением от пальцев правой потянулся тонкий, но обильный рыжий узор прогревающей печати. Окружный знак завис в воздухе, словно щит, защищающий Данан грудь и живот, а через пару мгновений взорвался рассеивающимся оранжевым облаком вокруг чародейки. Одежда на ней подсохла за несколько секунд. Данан повела рукой обратно, развеивая отголоски чар, и отложила посох.

— Если выстираете свою перед сном, я просушу тоже.

— Да, тебе не составит труда, — проговорил Смотритель раздумчиво. Внезапно всполошился, нахмурился: а что вообще происходит?

— Тебя что, ничему не научила супружеская жизнь?! — гаркнул мужчина свирепо.

С удовлетворением Редгар отметил, как Данан дернулась и сжалась. Хорошо, будет думать, что вытворяет!

— Неужели нельзя было сделать это там? — злясь спросил Редгар. Если она чародейка, могла и не сверкать формами, как продажная, перед утомленным и одиноким мужчиной.

— Нет, — шепнула Данан, и Редгар не выдержал. Он вскочил, в два шага преодолел расстояние между ними, схватил женщину за плечо так, что та скривилась от боли, одновременно цепляясь за одежду на груди и стараясь вырваться. Распаленный сопротивлением, Редгар сдавил руку Данан еще сильнее и от души встряхнул.

— Показываешь себя после всего, что случилось в том зале?

— Замолчите, — сдавленно прохрипела Данан. — Я просто постирала одежду! Отпустите!

— Не раньше, чем до тебя дойдет! Или, может, ты и там сама принялась раздеваться? Намеренно облилась свадебным элем, так что соски торчали через платье, как сейчас? Я бы понял любого из тех выродков, кто…

Неожиданно Данан вскинула настолько перекошенное ужасом лицо, что Редгар сбился со слов.

— Но ведь вас не было среди них, правда?

Он замер с открытым ртом, оглушенно затих. Она и впрямь помнит смутно. Еще бы — о таком лучше вовсе забыть.

— Если бы вы… вы тоже… — Данан больше не вырывалась, но все еще пыталась отвернуться, не обращая теперь внимания на боль от того, что выкручивает собственные суставы и тянет кожу. — Зачем бы вам тогда возвращать меня в Цитад…

Редгар понял, что Данан дрожит.

— Зачем давать приют в ордене и…

Дрожит и не соображает, не в силах сказать целиком ни одной фразы. Не коря себя, Редгар внутренне усмехнулся: это, должно быть, тоже влияние Клейва — неспособность связно изложить что-то длиннее обычных «Да» и «Нет».

Данан заплакала безотчетно, не всхлипывая, не стеная. Она просто залилась слезами, и Редгар, обескураженный, несколько секунд смотрел на женщину бездействуя.

— Благословляющий Создатель, Данан, — позвал он одновременно тревожно и куда спокойнее, чем говорил прежде. Редгар потянул женщину к себе за руку, в которую вцепился, обнял другой, понимая, что, наверное, вот после этого ей станет лучше. Но едва кольцо его объятий сомкнулось вокруг, Данан истерично забила по мужской груди ладонями, стараясь оттолкнуть, а когда не вышло — приложилась в щеку кулаком. Редгар удивился от звона в ушах и боли одновременно с тем, как разулыбался от смеха в душе — а ручка-то посерьезней большинства бабских! Тем паче среди чародеек.

— Данан, пожалуйста, послушай…

Но Данан не слышала: едва Редгар снова предложил ей объятие поддержки, женщина упала в обморок. Смотритель ловко подхватил, посмотрел в напряженное, искаженное страхом лицо.

— Как тюк, набитый пухом, да? — спросил вечернюю пустоту и уложил Данан на ночлег.

Пока она приходила в чувство, Редгар сходил к ручью. Размышляя над событиями вечера, он счел за лучшее постирать одежду.

Смотрители пустоты — это особенное сообщество. В нем солдатская дисциплина, но мотивы поступков смотрителей не объясняются одним лишь приказом командования. Каждый вступающий в орден — по своей воле или за неимением альтернатив — знает или, во всяком случае, догадывается, что ждет его на этом пути. И за одну лишь готовность и мужество принести себя на алтарь служения народам Аэриды стоит проявить хотя бы толику уважения к любому из членов ордена.

Смотрителями во все времена действительно призывался любой, в ком орден был заинтересован: от козопасов до членов правящих династий. Право призыва командоров абсолютно, оно не отчуждается, не подвергается критике или сомнению. Хотя Данан еще не была полноценной частью ордена, как боевой маг она вполне могла бы стать отличным подспорьем в борьбе с исчадиями Пустоты. Поэтому Редгару, как командору, в первую очередь, надлежало создавать и поддерживать дух братства в подведомственной ему части ордена. Когда встречаешься с Пагубой лицом к лицу, замирает даже самое храброе сердце, и единственное, что может придать смелости — надежный товарищ по оба плеча. Не командир, не подданный или помощник, а только товарищ.

Раз так, думал Редгар на обратном пути к костру, нужно сделать хоть что-то, чтобы вызвать в Данан каплю доверия. Например, в открытую признать ценность её талантов.

Когда Редгар вышел к биваку (он не стал стирать белье — лишь необходимые части воинского одеяния), Данан сидела перед пламенем, согнув в коленях ноги.

— Я прошу прощения, лорд-командор, — она говорила ровно, и Редгар затруднялся предполагать что-либо о её состоянии. Тем не менее, она, августина дома Таламрин, извинилась первой, и командор счел это за лучшее.

— И ты прости. Я не хотел…

Данан обернулась до того, как командор закончил. Качнула подбородком в сторону мокрой одежды. На лице замерла тихая усмешка. Редгар кивнул:

— Если тебя не затруднит.

Данан просушила вещи командования быстро. Однако, когда закончила, поняла, что зверски голодна. Редгар это тоже понял — живот у Данан проурчал на полсотни шагов во все стороны. Ред засмеялся и выудил пару хлебцев.

— Прогревающая печать — заклятие больше целительское, чем боевое, — заметил как бы между прочим.

— Да, — отозвалась Данан. Опомнилась и заставила себя продолжить: — Но еще оно огненное.

Редгар хмыкнул:

— Понял. — Он поглядел на Данан и подумал, что идея поесть на ночь не так уж плоха. Выудил из походной сумки хлебец и для себя. — Сколько лет ты провела в Цитадели?

— Одиннадцать.

Эх, с упавшим сердцем усмехнулся Редгар: женского кокетства или вообще каких бы то ни было привлекающих мужчин умений в ней ни на грош. Прямая как палка — и в облике, и в душе.

— Я так и не спросил у Сеораса твой статус, — заметил Редгар и хрустнул хлебцом. — Ты боевой маг?

— Чародейка, — поправила Данан.

Редгар поглядел с интересом: это больше того, на что он надеялся, принимая Данан в рекруты. В отличии от обычных боевых магов, к которым причисляют абсолютно всех колдунов, освоивших полезные в бою умения, чародей владеет более сложными заклятиями, имеет не в пример большую колдовскую выносливость и, как правило, посвящает себя углубленному изучению какого-то одного вида магии.

Уточнять школу, или, как колдуны сами называли это, Дом магии Редгар не стал: если первый в ней пробудился огонь, то и так все ясно.

— Клейв был твоим надзирателем с самого начала или подхватил уже позже?

Данан посмеялась.

— У детей в Цитадели не бывает личных надзирателей. Но Клейв в ту пору был начинающим Стражем, и его определили в число наших надсмотрщиков. Момент слома объема чародейской энергии и запаса сил у всех наступает в разное время. Мой случился в двенадцать. Тогда рыцарь-командор Хаген приставил Клейва ко мне. Ну а когда появился шанс выбирать…

— Маг может выбрать надзирателя? — Редгар выглядел изумленным. Данан показалось странным, что лорд-командор Смотрителей Пустоты не осведомлен о подобных вещах.

— Маг — нет, но… словом, однажды я поняла, что готова доверить Клейву и голову, и душу — пусть рубит или вытряхивает, когда сочтет нужным.

— Так просто?

Данан пожала плечами:

— Он хороший страж. Делает то, что велит его орден.

Редгар обернулся к Данан всем телом:

— Но этого мало, чтобы доверить жизнь чужому человеку. Большинство магов наоборот стараются всеми силами уменьшить влияние стражей на свою судьбу, — убедительно отчеканил Редгар.

— Большинство магов любят ныть, — отрезала Данан. — Если маг в состоянии совладать с собственными возможностями и проходит испытания — его ждут в любой армейской части или крепости, он может стать наймитом или отправиться изучать новые веяния у каких-нибудь гномов или темных эльфов, если те не заколют его на подходе. Их никто не держит, — закончила Данан, и Редгар услышал в её голосе едва прикрытое недовольство, даже злость. С чего бы это?

— А потом, как думаете, лорд-командор, все ли маги задумываются, что случится, настигни кто-то с их собственными возможностями края, где эти маги выросли? Что было бы, используй кто магию не по назначению в отношении их родных и близких? — Редгар не отводил от Данан глаз. Пользуясь его раздумчивостью, Данан ответила сама. — Думаю, нет. Иначе было бы очевидно, что Цитадели остро необходимы.

Брови у Редгара поползли на лоб: она и в самом деле разделяла убеждения Аогнуса! Святая Митриас, даже бубнила на этот счет почти, как он!

— Странно слышать подобные рассуждения от женщины, поруганной в браке, куда её откровенно продали.

Данан отвела заметно погрустневшие глаза:

— Глава рода радеет о положении дома Таламрин, как велит ему долг.

— А отец?

Такие вопросы ставили Данан в тупик: она и сама хотела бы найти на них ответы. Не дождавшись никакой вразумительной реакции, Редгар, распаленный беседой, спросил ещё:

— Что, в таком случае, долг велит тебе?

Ответ ошеломил:

— Биться с исчадиями Пустоты, я полагаю.

Редгар ощупал Данан мягким, но придирчивым взглядом, с головы до ног, будто нарочно выискивая какой-нибудь изъян, который указал бы, что женщина лукавит, намеренно говорит ему, что он хотел бы слышать в такой беседе. Но Данан сидела ровно, похрустывая остатками хлебца и пялясь в огонь.

— Подежуришь первой? — Данан отметила, что он спросил.

— Как прикажете, лорд-командор.

Редгар также отметил, что она не поддержала доверительное настроение.

— Через четыре часа.

А вот это указание, усмехнулась про себя чародейка.

— Да.

Проклятый Клейв! — подумал Редгар в десятый раз за вечер. Очень сложно разговаривать с человеком, которому всего дороже в диалоге — односложный ответ.

— Спасибо за одежду, — Смотритель качнул головой в благодарном жесте. Быстро закинул в рот разом оставшиеся полхлебца и улегся на расстеленный путевой мешок.

— Создатель Вечен, — невпопад отозвалась Данан, но это Редгар комментировать уже не стал. Надо и впрямь поскорее уснуть, поскорее проснуться и выдвигаться дальше. Ни парталанцы, ни исчадия Пустоты не будут ждать, пока он наболтается с подопечным рекрутом.

Глава 3

Четырех часов не прошло, когда Редгар проснулся: он вскочил, в полусне хватаясь за кинжал, который клал у щеки. Огляделся бешеными глазами. На секунду Данан показалось, что он не узнает её.

— Командор? — позвала она опасливо.

Блуждающий взгляд командора кое-как выцепил фигуру перед собой, остановился на ней.

— Сколько времени? — прохрипел мужчина. Данан ответила.

— Вам нужно еще поспать, — добавила она в конце. Командор пристально уставился ей в лицо, потом мотнул на соседнее с собой место на лежаке.

— Ложись, — приказал командор и встал. Данан растеряно поднялась на затекшие ноги, размяла их.

— Но вы еще не отдохнули.

— Он не даст мне заснуть сейчас, — проговорил командор, присаживаясь к костру. Данан не стала спрашивать, кто «он»: внутренний голос подсказывал, что она узнает это раньше, чем надеется, и без всякого на то желания.

Снялись с места, когда солнце взошло уже на пол-ладони: Данан слишком беспокойно металась во сне и под утро совсем не могла нормально проснуться: шипела на Редгара, что-то бормотала. Сам измученный кошмарами, Редгар счел возможным дать девчонке отоспаться и сам прикорнул.

После откровений минувшим вечером, на разговоры не тянуло ни одного. Покончив с обедом, они вернулись на большак. Местность вокруг была дикая, ободранные клочки рощ перемежались с пустошами и степями. Любоваться, кроме ясного погожего дня и чистого неба было ровным счетом нечем, но это и хорошо: Редгар весь день казался излишне мрачным — сказывались бессонная ночь и какие-то тяготы, которые пока Данан были недоступны. Сама женщина большую часть времени (пока лошади шли шагом) украдкой поглядывала на Редгара, раздумывая: он ведь спас её тогда в замке, верно? Взять её с собой его, как пить дать, подговорили магистр и страж-коммандер. А вчера? Что это было? Его, Редгара, и впрямь озадачило её появление в исподнем? И чем озадачило: опасается командор, что она будет щеголять перед остальными смотрителями Пустоты, практически в чем её произвели на свет, и, тем самым, разрушит не только свою жизнь, но и дисциплину в ордене? Или он больше опасается своего к ней отношения? Он ведь уже видел её обнаженной, он видел, что с ней делали…

Дальше додумать не вышло — комок тошноты подступил Данан к горлу, в глазах поплыло, и она насилу удержалась в седле.

Вечером по устоявшейся привычке Данан спросила за ночлег, когда солнце полностью скрылось за линией горизонта. Однако, если в предыдущие дни этот вопрос всегда встречал отклик со стороны командора, сегодня Редгар велел двигаться дальше. Данан не стала встревать с вопросами, но когда полночь заметно приблизилась, всерьез захотелось прикрикнуть на командора. Что он там себе думает? Это он — бывалый воин, командор Смотрителей, Редгар Тысячи Битв и попросту мужчина! Ему, может, и по силам и по привычкам такое странствие, но не ей! И в конце концов: если они никак не улягутся от того, что горе-командор боится заснуть — пусть сидит на страже, а ей давно пора отдыхать. Переутомление сказывается на магах сильнее, чем на воинах — это понимал даже Хаген, а ведь он, между прочим, никогда не питал к подопечным особой симпа…

— Наконец-то, — раздался мужской голос. Данан опомнилась. У обочины, подбрасывая то прутики, то мелкие камешки в небольшой костер, сидел молодой мужчина. Он оглянулся на путников.

— Помнится, ты знатно бубнил, что успеешь вовремя, Редгар, — слишком довольно проворчал незнакомец. — Вовремя — это два дня назад.

— Не помню, чтобы позволял себя отчитывать, — не слишком требовательно отозвался Редгар, спешиваясь. Данан поочередно посмотрела на мужчин и последовала совету командора.

— О, новенькая. Я Дей, — он быстро вскочил на ноги и протянул Данан руку, хотя ей еще потребовалось бы два шага, чтобы до неё дойти.

— Кхм, — кашлянул Редгар.

— А, да, — Дей, хоть и поймал ладонь Данан и основательно встряс, вся же приосанился и оттараторил:

— То есть, Диармайд, старший лейтенант ордена.

Данан на это сказать было нечего — она пока только рекрут, поэтому женщина так и ответила:

— Я Данан.

— Тегана Данария Таламрин, — раздраженно поправил Редгар, стаскивая с седла походную утварь.

Услышав фамильное имя, Диармайд перевел глаза снова с командора на женщину и затряс руку, которую все еще не выпустил, с большим усердием. А Данан, напротив, поглядела на командора с возмущением и назло повторила:

— Я Данан.

— Хы, — хмыкнул Диармайд. — И, похоже, ты маг.

— Да.

Диармайд явно надеялся на продолжение диалога, потому как по-прежнему тряс женскую ладонь.

— Да, — тверже Данан повторила. Диармайд одернул руку. Поглядел с интересом на ладонь и снова на женщину.

— Жжет даже через ткань. Чародей?

Данан не удержалась и расправила плечи. И вдруг сообразила: он ведь едва ли намного старше её, этот Диармайд. Двадцать три, может, двадцать пять. Неужели так тесно наобщался с магами за жизнь, что распознал в два счета?

Взаимный обмен любопытствующими взглядами пресек Редгар, который вклинился между ними, протискиваясь к костру, и сбросил походный скарб.

— Достал? — спросил командор Дея.

— Да, командор, — тот оживился и с непонятным Данан энтузиазмом подскочил на месте. Кинулся к собственному седельному узелку, пошарил и выудил смятую кипу бумаг.

— Мог бы и поаккуратнее, — отчитал Редгар Диармайда себе под нос. Мужчины расселись возле костра, и командор склонился над пожелтелыми листами пергамента. Данан даже не попыталась выяснить, что там у них: осталась на месье и огляделась в поисках еды.

— Ладно, что тут?

Редгар разложил листки на коленях, но быстро понял, что и места не хватает, и ноги устают. Поэтому переложил на землю и сел, подогнув колено.

— Так, — он повел пальцем по каким-то линиям. — Это пути через лес… А это, — он перевел внимание на второй пергамент, — подземные. Подземные? — спохватился. Глянул на Диармайда. — Неужто кто-то еще уцелел?

Дей скривил непонимающую физиономию и пожал плечами.

— Я там не был. Я просто достал карты, как ты сказал. А что, Муравейники Тэхт-Морниэ действительно заброшены?

Теперь пожал плечами Редгар — скорее, чтобы поддержать тон подчиненного, чем по собственной привычке.

— Я там не был, — ответил интонациями Дея. — Но анархия у темных — последствия еще Четвертой Пагубы. Согласно хроникам, большинство кланов темных эльфов были уничтожены и опустошены именно в то время. В отличие от гномов, которые всю свою историю воюют с исчадиями пустоты, эльфы оказались слишком поглощены войной за власть и не придали вовремя значения происходящему. Могу добавить только то, что рассказывал мой предшественник: впоследствии темные попытались заселить тропы Муравейника заново, и вроде даже получилось. Но как они пережили Пятую Пагубу, и что от них осталось потом — я не знаю.

Диармайд вытянулся в лице — теперь всерьез:

— Но, зная это, ты всерьез надеешься привлечь их на нашу сторону?!

— Мы должны хотя бы попробовать, — с глубоким убеждением настоял Редгар. — Если где-то и сохранились знания и магия столь же древние, как архонты Пагубы, то это у эльфов. И светлые, как все знают, либо давно утратили наследие прошлого, либо скорее удавятся, чем с кем-то поделятся остатками.

— Думаешь, у темных осталось больше? Светлые без конца ноют о своей судьбе, но темные …

— Я не знаю, Диармайд! — вскипел Редгар. — Смотрителей осталось слишком мало! Нам нужны союзники! И раз уж мы можем напомнить темным, что их дома были разрушены Черной напастью, грех этим не воспользоваться. — Редгар встряхнул пергаментами перед собой с такой силой, что едва не порвал. Опомнился — это же ветхая рухлядь, на неё и дунуть боязно, дурень! — Что тут? Пять кланов в лесу Крайнель и четыре под землей, — Смотритель быстро оглядел карты владений темных эльфов. — У Первого смотрителя в Талнахе наверняка хранятся древние договоры ордена с народами и расами Аэриды. Как только закончим с посвящением и встретимся с Драммондом в военном лагере, отправимся в Талнах.

Диармайд поглядел на командора серьезно и тяжело.

— Ты все-таки уверен, что это Пагуба?

Редгар отвлёкся от карт, черный, как надвинувшаяся ночь. Невесело хмыкнул:

— Если ты спрашиваешь, достаточно ли признаков, чтобы судить, что Шестая Пагуба набирает силу — их недостаточно. Но поверь, лейтенант, — Редгар намерено подчеркнул разницу в их опыте, — даже когда Пустота подбирается из-за самого дальнего в мире угла, настоящий смотритель всегда её чует. Разве нет?

Диармайд не ответил — отвернулся и встал. Пожалуй, так. Но если бы сейчас командор сказал: «Нет причин тревожится, признаков Пагубы никаких», Дей стал бы значительно счастливее и спал впредь намного крепче.

— Дей, — позвал Редгар, поднимаясь следом. Лейтенант обернулся. — Карты были…

— У гномов, да.

Редгар кивнул.

— Выжившие есть? — спросил командор прежде, чем сумел остановить себя. Глупый вопрос.

— Как видишь, — отозвался Диармайд вполне бодро, но Ред, знавший парня с мальчишеских лет, точно знал, насколько тому тяжело осознавать, что выжил он один.

— О, — обронил лейтенант, оглянувшись на Данан. Та свалилась на землю, прямо там, где сидела прежде, и уже спала. Диармайд склонился к девчонке, кое-как поднял на руки.

— Не слишком-то ловко, — не удержался Редгар, наблюдая. Диармайд не отреагировал и подволок женщину поближе к костру. Устроил на походном лежаке.

— Тяжелая, — пробормотал он.

Редгар свернул карты эльфийских земель, спрятал за пазуху. Приблизился к лейтенанту и поглядел из-за плеча.

— Говоришь, Таламрин? — вдумчиво спросил Диармайд, разглядывая Данан. Редгар сообразил мгновенно:

— Дей, не вздумай.

— Почему? Если она переживет посвящение, то… Или ты призвал её в орден с умыслом? У неё что, приданное, которое отойдет к Смотрителям и будет содержать нас три года?

— Нет у неё приданного. Это, скорее, она — приданное, довесок к титулу, которым её отец осчастливил зятя.

Диармайд прищурился, размышляя. Когда показалось, что он уловил суть, лейтенант резюмировал:

— В таком случае, если её муж еще жив, ей не дадут покоя. Я стал бы ей щитом.

— Ты? — хмыкнул Редгар. — Ты видишь её первый раз в жизни и ты, — Редгар сделал акцент, — даже себя защитить не смог.

Дей не стал отпираться:

— Верно, я примкнул к тебе, потому что это был единственный способ выжить.

— И она также. Если станет смотрителем, другие щиты ей не пригодятся.

— А если не станет — тем более, — Дей натянул плащ Данан на плечи. — Значит, в Калагорн?

Редгар кивнул и отдал указание:

— Дежуришь первым, потом она, потом я. В дозор.

Диармайд молча вернулся на валун, на котором сидел до встречи с командором.

С утра её никто не будил, однако первым, что увидела Данан, открыв глаза, было сверкающее, как начищенный круглый щит, лицо Дея. Он лучезарно улыбался, словно видел не Данан, а какого-то очень давнего и доброго друга.

— Ну слушай! — звонко позвал он, и Данан вздрогнула, схватившись за голову: почему в нем столько энергии? — Мы не познакомились вчера толком. Я Дей! — сообщил молодой мужчина.

Идиот что ли? — всерьез подумала Данан, разглядывая лейтенанта. Сейчас, в утреннем свете, его облик несколько изменился в сравнении с плывущими очертаниями в полумраке вчерашнего костра. Дей был одного сложения с Редгаром, только моложе и чуть плотнее. Волосы непослушные, топорщатся надо лбом, и совсем не русые, как казалось вчера, а прямо светлые. Творец, да он блондин! Бледная, неряшливо обросшая щетина делала Дея похожим на сопливого юнца и шла абсолютно вразрез с темными, как сладкие виноградины глазами.

Подумав о виноградинах, Данан выпучила глаза и схватилась за живот — тот досадливо поурчал: когда завтрак?

Диармайд, наблюдая, засмеялся. Данан попыталась как-то скрыть неловкость.

— Я помню, — пробормотала она и на всякий случай потерла виски. Может, ударилась вчера? Они же вроде уже знакомились? Или вчерашняя встреча — уже часть сна? Хотя, кому она врет! Данан отлично помнила вчерашний разговор. И его здоровенные ладони, которые ощущают её магическую силу даже сквозь слой одежды.

Точно! Встряхнув головой со свалявшейся косой, Данан уставилась на Дея придирчиво.

— Ты — страж Вечного?

— Хы, — хмыкнул он, скалясь. — Соображаешь! Я был им прежде, чем стать смотрителем. Давай, — он протянул руку, подскочив. — Ну же!

Данан кое-как нахрабрилась ухватиться за предложенную длань и поднялась на ноги. Дей насилу потащил куда-то вперед (Данан спросонья едва ли понимала, куда и зачем), наклонился возле потухшего костра, чтобы взять чародейский посох.

Данан выдернула руку резко, запоздало ощутив, как засаднило кожу. Другой изо всех сил толкнула Дей вперед, поддела посох носком и, подкинув поймала правой рукой. Быстро перекинула в левую — смотревший Редгар узнал уже знакомое движение. Перед грудью женщины лишь на мгновение засветилась пурпурная печать, которая тут же свернулась сгустком энергии и, словно скрученный клубок дыма, метнулась к Диармайду.

Тот успел отреагировать: выставил ладонь вперед, как щит, и пурпурный дымовой шар распался. Не разошелся в стороны от ладони или развеялся в воздухе — нет, просто на миг заискрился и погас, не меняясь.

— С ума сошла? — спросил Дей неоправданно весело.

— Никогда не трогай мой посох.

— «Лейтенант», ты хотела добавить, рекрут Данан?

— Дей, хватит валять дурака! — гаркнул Редгар. Женщина взглянула на командора, ненадолго задержалась. Потом развернулась и отошла от бивака.

— Святая Митриас, Дей, тебе что, баб мало? — тихо рыкнул Редгар.

— Ну, вообще, говоря откровенно, в ордене слишком мало женщин. Ты и сам знаешь, — молодой мужчина с искренне озадаченным видом потер заросший подбородок. Этой реплике командор значения не придал совсем: сколько он помнил Диармайда, тот вечно ныл о нехватке женского общества.

— До Калагорна полтора дня. Если Вечный позволит, завтра к вечеру доберемся.

Вскоре Редгар дал команду выдвигаться, и тракт повел их дальше на северо-запад. Диармайд держался рядом с Данан и не затыкался всю дорогу, расспрашивая о всякой ерунде. Когда Данан начинала нахамить, выговаривая, что её прошлое — не его забота, как и воспоминания о Цитадели Тайн или о привлекательных сторонах жизни чародея, Диармайд скалился до неприличия широко и говорил:

— Лейтенант. Ты должна добавлять в конце «Лейтенант», рекрут Данан.

Тогда Данан отмалчивалась или обходилась односложными ответами, к которым давно привыкла. Ей было легко — вдалеке мелькали вершины к гор, и теперь Данан точно знала, что они движутся именно к тем вершинам. Дею молчаливость женщины, увлекшейся пейзажами, не нравилась, и он начинал допытываться снова, выводя на разговор.

Когда солнце зашло, Редгар дал знак останавливаться на ночлег. Он сам едва вытащил ногу из стремени и тут же вскинул руку в останавливающем жесте. Данан и Дей поравнялись с командором. Редгар щурился, вглядываясь в даль. Нахмурился и вовсе закрыл глаза. Его дыхание стало шумным и неровным.

— Ред? — позвал Дей. Данан показалось, что лейтенанту передалось состояние товарища.

Командор сглотнул, весь задрожав.

— Живо. — Он снова уселся верхом, безжалостно пнул коня в бока и помчался, как одержимый. Диармайд тоже выглядел собранным, и только Данан сориентировалась не сразу.

Они мчались почти десять минут, прежде чем Данан услышала впереди шум. Мужчины не мешкали, и совсем скоро Данан разглядела бой: обычные пехотинцы Даэрдина отбивались от многочисленных монстров. Это были человекоподобные твари с редкими, клыкообразными зубами, вооруженные топорами, мечами, кинжалами. Их черная кожа казалась коростой и покрывала, судя по всему, все туловище, включая лысые головы. То, что составляло доспех, почти сливалось с телом. Морды — Данан не могла назвать это лицами при каких угодно больших натяжках — через одну то почти человеческая, только обезображенная змеиным носом, огромными глазами или выдранной нижней челюстью, то почти орочья — круглая, клыкастая, с острыми ушами.

Данан оглянулась на Редгара, с которым ехала вровень, чтобы уточнить единственное возможное предположение, но осеклась: кожа командора у висков поблескивала в темноте обсидиановыми жилами, а дыхание напоминало мерцающий черный пар. Это выглядело до того жутко, что женщина не удержала писклявый вздох. Оглянулась в другую сторону, однако и Дей выглядел ненормально: его дыхание и его вены мерцали серебряным.

Проглотив вопль страха, Данан зажмурилась, словно это могло помочь загнать страх поглубже, и еще подстегнула коня. Других доказательств не требовалось: всякий, кто слышал хотя бы одну в жизни байку о Смотрителях Пустоты, знает, когда и отчего их глаза, кожа и воздух в легких окрашиваются в серебро.

Исчадия наползали, как саранча. Тех даэрдинцев, которые погибли в схватке, уже кто-то пожирал. В опустившемся вечере это выглядело особенно отвратительно. Редгар влетел в копошащуюся гущу на всем скаку, разя мечом направо и налево. У командора был одноручник, и ему приходилось серьезно наклоняться в стороны, чтобы достать. Данан все-таки замедлилась: наблюдая за командором — кто подумал бы, что он настолько ловок? — и попросту труся лезть в месиво из вечно голодных чудищ и отчаянных соотечественников. Одно дело — биться с людьми, обычными живыми людьми, или даже эльфами, гномами — да кем угодно! Совсем другое — такая вот напасть, не живая, не мертвая, оскверняющая все вокруг.

Дей промчался мимо, ухватив поводья Данан вместе с её рукой и на скаку дернул вперед. Конь женщины взвился, едва не выбросив из седла, дико заржал и понес. Данан ворвалась в гущу сражения, сдерживая истеричный вопль скорее от того, что горло сковало паникой. Видя безумие её коня, кто-то из отбивавшихся даэрдинцев бросил в её сторону печать Опустошения, и животное утихло. Значит, у них тоже есть маг, прикинула Данан, кто-то из Дома Чар.

Данан отстегнула посох и выпрыгнула из седла — верхом не поколдуешь, как следует. Диармайд, как и Редгар, от всей души прикладывался клинком направо и налево, но исчадия, привлеченные свежей молодой кровью родственного им создания, кинулись на него с особым усилием. Несколько смрадных уродливых созданий хищническими прыжками насели на скакуна Диармайда. Один из встреченных даэрдинцев выстрелил из арбалета, но смерть одного монстра не особенно помогла. Конь под Деем неистово заржал, вскидывая голову и падая на землю.

«Это такой же враг, как и любой другой» — сказала себе Данан, стараясь унять бешеный ритм сердца, которое, похоже, колотилось в горле. Однако внутренний голос не мог заглушить крик паники внутри. На Диармайда, который к мечу успел открепить от седла металлический щит — слишком уж не походного вида! — бросилось очередное исчадие пустоты — с таким непередаваемо скрежещущим воплем, что Данан содрогнулась от звука. Редгар обернулся в сторону лейтенанта — проклятье!

— Дей! — крикнул он, разворачивая коня назад, в сторону верного товарища, и уже зная, что нипочем не успеть. Дей наносил рубящие удары во все стороны, но исчадий Пустоты было слишком много.

Союзный маг, видя ситуацию, бросил в Дея заклинание волшебного щита — бледно-желтая печать растворилась перед магом и материализовалась непроницаемой поблескивающей сферой вокруг Диармайда, — крикнув:

— Уходи, скорей!

Дей уже и сам принялся вырываться из окружения, зная, сколь недолговечны такие щиты. Но прежде, чем успел сделать второй шаг, схватился за голову, ощущая, как внезапно зазвенело все вокруг. Невыносимо оглушительно! Он упал на колено, словно щит в повисшей руке стал неподъемным и потянул вниз. Из последних сил Диармайд вскинул голову и увидел, как огромный фиолетовый шар несется в его сторону. Инстинктивно, на голом рефлексе Дей попытался укрыться за щитом, уповая, что истаивающая сфера примет часть удара на себя.

Должна принять, иначе почему у него еще кровь из ушей не идет?!

Диармайда здорово отшвырнуло; падая на землю, он от души проклял Данан. Учиненный взрыв привлек внимание и друзей, и врагов. На мгновение затихло поле боя.

Редгар прищурился: хвала Митриас, Дей жив! Помятый ударом об землю, но живой, встает! Командор метнул взгляд дальше и увидел Данан. Она замерла с посохом в руках, все еще окутанная фиолетовыми искрами.

Поющая Погибель — одно из самых разрушительных заклятий, которые только можно встретить в Аэриде. И чтобы его читала девчонка…

«Самый настоящий чародей», — признал в душе Редгар.

Все исчадия развернулись в её сторону — создание, которое нанесло такой огромный урон несомненно полно сил. Значит, его стоит сожрать, поглотить, насытиться с его помощью! Данан, видя всхлестнувшуюся черную волну, сделала робкий шаг назад, и поняла, что колени дрожат. Может, она и способна сплести Поющую Погибель, но несколько минут, чтобы прийти в себя, ей теперь были жизненно необходимы.

Волна исчадий, жадно скалясь, кинулась к Данан, и та снова почувствовала предательский вкус паники на зубах. Проклятье! «По крайней мере, — попыталась утешить себя женщина, — эти не станут меня насиловать». Утешение было исключительно дурацким и нисколько не помогло. Рука сама собой потянулась к поясной сумке со склянками. Внутренний голос рыкнул: «Не смей! Ты больше не в Цитадели! Если выпьешь сейчас, когда сможешь достать еще?!».

Но страх быть сожранной пересилил. Данан отработанным движением выудила пузырек размером с большой палец, подцепила ногтем пробку с торчащим краем (специально сработанную так, чтобы быть удобной в бою) и уже поднесла к губам. Союзный маг бросил защитную сферу теперь в неё. Вздохнув, Данан упала на колени, отложила посох, быстро нашарила на земле пробку и заткнула флакон. Редгар обернулся к остальным:

— Сейчас!

Дей уже врубался волне исчадий пустоты в арьергард, продираясь к девчонке. Стоило прийти в себя, он осознал: как ни посмотри, Данан приняла единственно верное решение, бросив убийственное проклятье в его сторону. Оно отшвырнуло не одного лейтенанта — несколько десятков исчадий разметало по полю боя, и, поскольку в отличие от Диармайда, они не были защищены магической сферой, разметало по частям.

Встречные даэрдинцы, взявшие краткую передышку и воодушевленные наличием еще одного мага (чародея, к тому же!), перехватили инициативу. Прошло чуть больше минуты, и защитная сфера начала потрескивать, развеиваясь. Данан поднялась на ноги, перевела дух и снова включилась в сражение. Но теперь воздерживалась от заклятий массового поражения, рассыпая во все стороны перед собой одиночные огненные всполохи.

Исчадия Пустоты горели отлично. Как и свои, так что спустя еще четверть часа, Редгар пробился к девчонке и велел «заканчивать это».

— Издеваетесь?! — спросила в ответ Данан. — Просто велите отступать! Их все равно потом придется сжечь!

Она была права, Редгар не мог не признать, но пойти на поводу у девки, которая чуть не угробила Дея…

Видимо, с другой стороны поля сражения союзный маг сообщил что-то подобное своему командиру, и тот протрубил разворот. Тот маг сплел перед собой тонкий огненный узор и потратил почти минуту на усиление. Наконец, метнул вперед. Волна огня раскатилась, словно морская. Редгар уставился на Данан с требованием:

— Щит!

Но чародейка только схватила его за руку бросилась от огненной волны наутек. Ред так хотел посмотреть на всесожжение врага, что и позабыл, что перед ним — не телемант.

Редгар и командир встречного даэрдинского отряда столкнулись посреди побоища, когда огонь угас и ледяной ветер, посланный вослед Данан, остудил землю.

— Я Продий Девирн, — худой и жилистый, с сединой на висках и большими залысинами мужчина протянул Редгару руку. — Стратий этих земель.

— Редгар, командор Смотрителей.

— Редгар Тысячи Битв?! — раздалось мгновенно откуда-то из-за спины стратия.

Стратий не обратил внимания — только пуще потряс Редгару руку.

— Благодарю за помощь, лорд-командор. Ваша подчиненная здорово переломила ход битвы. Хотя, — он усмехнулся, — на месте того парня я бы хорошенько с неё стряс за такой удар.

Редгар тоже улыбнулся:

— Рад знакомству, милорд.

— Надеюсь, вы разделите с нами ночлег? — спросил стратий Девирн. — Мои люди снимут с вас необходимость дозора, отдохнете.

«Его людей» — с три дюжины — было и впрямь много больше, чем их, и Редгар рассудил за лучшее принять предложение.

— Давайте уйдем подальше, — предложил Продий.

— Только рад, — отозвался Редгар. На сожженных и искалеченных исчадий он за жизнь насмотрелся вдоволь.

Маг из числа сопровождающих Девирна хотел было поговорить с Данан (уверенно шагал в её направлении), но женщину перехватил Дей. Совершенно по-свойски, будто знает уже десять лет кряду, приобнял за плечо и повел куда-то в сторону от происходящего.

— Послушай, Данан… — начал Дей, когда они отошли от остальных на почтительное расстояние. Данан тут же вывернулась и встала к мужчине лицом.

— Дей, я надеюсь, ты понимаешь, почему я…

— Да брось, — махнул он рукой. — Я к тебе без претензий, это и правда было лучшим решением в той ситуации. Не жахни ты в меня, меня б уже сожрали. Так что спасибо.

— Фух, — Данан заметно расслабилась.

— Кстати вот, — Дей выудил из-за пазухи бутылек вроде тех, что Данан носила в чародейской поясной сумке. — Пригодится на посвящении.

Данан взяла презент: жидкость внутри казалась черной, но, наверное, на свету она цвета запекшейся крови, решила чародейка.

— Мне придется это пить?

— Не только это, — отозвался Дей. — Но ты можешь в некотором роде утешиться: эту кровь ты пролила из исчадий лично.

Данан поглядела на флакон, сунула в сумку.

— Спасибо.

— Всегда рад! — отозвался Диармайд.

— И часто ты носишь с собой такие флаконы?

Дей сделал удивленную физиономию:

— Да всегда. Просто пустые не всегда бывают под рукой. Но, к счастью, именно сегодня я поймал Поющую Погибель, и пришлось выпить зелье восстановления.

Данан улыбнулась — Дей говорил такими интонациями, что обижаться или испытывать чувство вины просто не получалось.

— Кстати, я хотела спросить…

Дей снова приобнял Данан и потащил вперед:

— Спрашивай!

Данан застряла где-то между раздражением и желанием посмеяться над его непосредственностью. Надо будет потом поболтать, так, по-обычному, с Деем. Кто он и откуда.

— Когда Смотритель находится рядом с исчадием пустоты, каждый его выдох говорит об этом, — так говорится во всех легендах о вас. И я знаю, что это правда. Чем больше исчадий, тем ярче серебряный блеск в его глазах, крови и легких.

— Глазастая, — похвалил Дей, но Данан слышала в комментарии издевку. Еще бы, это все знают!

— Тогда почему вены Редгара вздувались черным?

Дей неспешно шел, ведя Данан рядом. Он молчал несколько секунд, затем скосил на девчонку взгляд:

— И впрямь глазастая, — сказал совсем иным тоном. — Редгар смуглый, и была почти ночь… — Дей снова посмотрел на Данан. Та шла, задрав голову и глядя в упор на мужчину. Да, такую досужими рассуждениями не проймешь. Диармайд усмехнулся, на сей раз безрадостно, отчего Таламрин поняла, наконец: смешливость — его самая закоренелая привычка, не более того.

— Потому что, единожды прикоснувшись к Пустоте, — произнес Дей, — её оскверняющий след уже не смыть.

Это не было в полном смысле ответом на вопрос, но Данан смолчала. Видимо, есть вещи, которые становятся очевидны только после посвящения: если узнаешь раньше — можешь сбежать со страху. А если и не сбежишь — не факт, что выживешь, какой смысл рассказывать нелицеприятные тайны ордена кому-то, кто не станет наверняка его частью?

— Ладно, — Дей отцепился от Данан также внезапно, как прежде приобнял. — Кажется, тот союзный колдунишка хочет перекинуться с тобой парой слов, не стоит заставлять его ждать больше.

Вопреки заявлению, Данан вцепилась в плечо Диармайда обеими руками, скрючив пальцы от усилия.

— Нет, пожалуйста, — замотала головой.

Дей ощупал женщину взглядом с головы до ног и вынес единственное разумное предположение в такой ситуации:

— Вы знакомы что ли?

— Нет, — отозвалась Данан.

Видя, что ответ никак не удовлетворяет Смотрителя, чародейка пересилила себя и шепнула:

— Ты ведь… Диармайд ты ведь был Стражем Вечного. Тебе не показалось странным, что он с одинаковой легкостью использовал в бою заклятия заступника и боевой магии?

Дей беззаботно дернул плечом:

— Да нет, — он сделал еще пару шагов вперед вместе с Данан, прежде чем отцепить её руку. — Мне, скорее, показалось странным, что после того, как ты швырнула в меня Поющую погибель, ты выстудила весь его огонь ледяной волной, как многоопытный стихийник.

Он вывернулся из хватки молодой женщины и сообщил, скосив рот чуть в сторону.

— Ты ведь знаешь, рекрут Данан, что орден Смотрителей призывает и принимает абсолютно всех, независимо от их прошлого. Кроме одержимых и заклинателей душ, — припечатал Дей.

— Чт… Я не одержимая! И уж тем более не…

Дей снова обаятельно улыбнулся

— Лучше подумай, как ты объяснишь это Редгару. Его, насколько я знаю, ты еще ухитрилась подлечить.

— Ты же сам был в Цитадели Тайн! Любой маг владеет начальным заклинанием исцеления!

— Верно. Зато заклятиями двух Домов магии владеют только в двух случаях. Я догадываюсь, как из них твой, но Редгар всерьез спросит, за какой грешок тебя разменял отец.

Данан задохнулась. Единственное напоминание о том, отчего её увез Редгар, всколыхнуло самые страшные в жизни воспоминания. Данан задрожала, отступив от Смотрителя. Лицо исказилось. Она едва хотела высказать все, что думает о новообретенном командовании, но отвлек Редгар.

— Данан! — гаркнул издалека.

— О, ну вот, — улыбаясь, прокомментировал Дей. — Командор зовет.

Диармайд ретировался, а Редгар, напротив, грозной поступью судьбы надвигался на чародейку. Когда он навис над женщиной, та непроизвольно опустила глаза.

— Слушай сюда, Таламрин, — зашипел Редгар. — Дей — особенный, и сегодня ты едва не угробила его! Если еще хоть раз…

Подобное обвинение, брошенное вслед за предыдущим об одержимости или причастности к последователям запрещенных школ магии, для которых не писаны никакие законы, вывело Данан из себя.

— Вы были там! Если я этого не сделала…

— ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ, — вколотил Редгар, призывая к вниманию, — ты поставишь его под удар…

Данан, не дослушав, шагнула назад, чувствуя, как к горлу подкатился ком паники. Безотчетным, теперь уже рефлекторным жестом она вцепилась в одежду на груди и вся сжалась. Редгар мгновенно понял, какую расправу с его стороны девчонка нарисовала в собственном воображении. Эта её реакция его однажды доконает.

— Я сам брошу тебя на съедение исчадиям.

Редгар не понял, дошел ли до неё смысл угрозы, как он планировал, но девчонка определенно расслабилась, ссутулилась. Дыхание утратило ровность, а глаза снова заблестели. Редгар скрипнул зубами, развернулся и пошел прочь. Её нервы — не его забота. Во всяком случае, пока.

За ночным костром собрались все уцелевшие мужчины. Маг из сопровождения Продия Девирна, который так и не смог переброситься с Данан и парой слов, поскольку та сбежала в шатер, кручинился о потере товарища:

— Будь с нами наш рыцарь-чародей, этих тварей размазало бы до начала схватки. Эта ваша помощница ничего, но силы в ней против нашего Затрана ни на грош.

— Откуда они вообще взялись? — спросил Редгар раздумчиво.

Маг затруднился с ответом, зато вместо него отозвался Продий.

— Тут неподалеку старый заваленный алтарь, возможно под землей уже давно прорыты туннели да пробоины. Выманить их могло что угодно, но мы столкнулись с ними, когда они пожирали тут каких-то караванников. Ну, если судить по тому, что мы успели заметить до того, как эти уроды перекинулись на нас.

— Значит, как и мы, надеялись помочь? — спросил Дей.

— Ага, — подтвердил Продий.

— Вашего чародея тоже они загрызли?

— Рыцаря-чародея, — подчеркнул Продий. Маг от слов господина побледнел. — Если знаете, их днем с огнем не сыщешь сегодня. Он клинок выхватить не успел — здоровенная тварь бросилась ему точнехонько к горлу. Он сжег её последним движением, но увы… — Продий кратко глянул на мага. Тот сокрушенно повинился:

— Я заступник, а не целитель. Рваная рана горла мне не по рукам.

— Я, кстати, заметил, — оживился Диармайд, — да и не я один, что ты вроде как заступник, а поджарить тоже тот еще мастак, да?

Маг усмехнулся.

— Да куда там, мастак. Видели же, битый час ставлю простейшую печать. А кроме неё из школы стихий знаю еще всего два заклятия. И тем Затран научил. Я не был самым способным рекрутом в Цитадели, — совсем сконфузился мужчина в мантии.

Редгар комментировать самобичевание не умел, поэтмоу обратился к Продию.

— Полагаю, вы движетесь на юг.

Стратий развел руками:

— Король позвал, — аргументировал он с достоинством. — Будем бить парталанцев.

— Вы, кажется, задержались, — заметил Диармайд. Редгар зыркнул: помолчи! Однако стратий Девирн не повел и бровью и просто объяснил:

— Так у меня же стратилат. Его просто так не бросишь. Армию выслал вперед, а сам пока закончил с указаниями. У нас не такое стабильное и урожайное хозяйство, как в эрлингах. Если начинается поход, значит, надо обеспечивать провиант и для армии, и для тех, кто остался в домах. Я надеялся на Затрана, но он, к сожалению, погиб в числе первых. Хотя, говоря откровенно, бывал явно и не в таких передрягах.

— Не стоит винить его за нерасторопность. — Редгар взял прутик и принялся бессмысленно ковыряться в костре. — Даже самые опытные бойцы, впервые встречаясь с исчадиями Пустоты, недосчитываются души в теле. Меня вон, — вспомнил он со смешком, — в первом бою вообще бывший командор своей рукой вытащил за шкирку из-за валуна, за которым я трясся, и бросил в гущу врагов.

— А сейчас вы — лорд-командор, первый боец с исчадиями, о котором уже ходят легенды, — Продий почему-то тоже посмеялся. — Так или иначе, спасибо, что помогли. Гибель Затрана выбила нас из колеи.

Редгар в ответ молча поджал губы и вскинул брови: он просто делал то, что должны делать все без исключения смотрители Пустоты.

В ту ночь Данан не могла уснуть почти до рассвета. Всякий раз, стоило задремать, мерзкие кожеголовые уродливые твари наползали с разных сторон. Они набрасывались, длинными когтистыми пальцами раздирая Данан кожу на ногах и груди, ковыряясь в её внутренностях, выдирая волосы. Чародейка вскакивала в страхе, с остекленевшими от ужаса глазами, и вытирала мокрые щеки. Потом ложилась снова, и все в ней холодело от одной только мысли, что надо заснуть.

Под утро её все-таки сморило, и от накатившей от прошедшего дня усталости проснуться в последний раз не удалось. Данан растряс Диармайд, заявивший, что она перебудила своими воплями весь лагерь. Данан трясло: она рвалась между желанием броситься Дею на шею и требовать, чтобы он увез её куда угодно, лишь бы далеко-далеко от всего этого, и между желанием убежать и от Диармайда тоже.

Дей от открывшейся картины немало растерялся: его скабрезные шуточки, что с таким попутчиком, как Данан, им в жизни не отдохнуть в пути, явно были не к месту. К серьезным разговорам не располагало ни утро, ни близость их знакомства, ни опыт последних лет из жизни молодого смотрителя. Поэтому он в очередной раз натянуто улыбнулся и протянул Данан руку, предлагая встать. Чародейка запястьем вытерла щеки, хотя ночные слезы давно высохли, и взялась за предложенную длань.

— Ну и хорошо, — определил Диармайд и потащил Данан к общему костру.

«Ничего хорошего», — мрачно подумал Редгар, наблюдая за подчиненными.

После завтрака компании расстались: командиры пожали друг другу руки и повели людей в начальном направлении. Поскольку лошадь осталась только у Редгара, на неё сгрузили весь скарб, и шли теперь пешком. Не самое плохое решение — горы, среди которых расположился Калагорн, было видать уже как вблизи.

Данан весь день ощущала, как напряжен идущий впереди Редгар и как подозрительно посматривает на неё Диармайд. В оконцовке чародейка не выдержала и выпалила, топнув ногой:

— Да сколько можно! Ты же был стражем Вечного! Опустоши меня, выжги все чародейство и сотри память! И увидишь, что не останется ни одного заклятия! Я не одержима, болван!

Дей покосился на Данан с тем же мрачным выражением, с которым поглядывал весь день, но когда заговорил, заговорщицки улыбнулся:

— Ну надо же, Данан! — он тоже остановился и потрепал молодую женщину по плечу. — Делать столько ошибок в слове «лейтенант», — закручинился он.

Он опять издевается! Болван! Идиот! Сволочь!

— Благословенная Митриас, ну почему Сеорас вообще дал им забрать меня из Цитадели?! — проорала Данан в пустоту перед собой. Так пронзительно, что неподалеку взметнулась стая ворон.

— Вот и я об этом думаю, — едва слышно пробурчал Редгар под нос.

Хотя ни Дей, ни Данан не слышали слов Редгара, последняя все же прибавила шагу и, сровнявшись с командором, спросила:

— Зачем вам потребовалось ехать в Цитадель Тайн?

— За рекрутом, — сухо отозвался Редгар и вдруг злорадно ухмыльнулся. Надо же, а приятно чувствовать себя на месте Таламрин, которая вечно обрубает любую беседу короткими ответами.

— Мог послать лейтенанта, — огрызнулась Данан. — Он же не единственный в ордене, я надеюсь? — мотнула головой в сторону Дея.

— Нет, — ответил Редгар. — Но, как и другие, страшно любит женщин и еще совсем молод, в отличие от меня.

Данан скрипнула зубами: долго он еще собирается пугать её этим?!

Видя искаженное бессильной яростью женское лицо, Редгар продолжил:

— Я поехал в Цитадель сам, потому что и Хаген, и Сеорас страшно занудные люди со скверным характером — с кем-то кроме меня они о новобранцах и говорить не станут. А если станут, то непременно подсунут криворукого адепта. Мы — Смотрители Пустоты, — жестче заявил командор. — Мы ищем себе не пушечное мясо…

— Мы ищем надежду Аэриды, — торжественно влез Диармайд, сделав какой-то нелепый ораторский жест. Редгар посмотрел на лейтенанта с долей усталости.

— Мы ищем тех, кто будет по-настоящему полезен. В другое время мы можем позволить себе обучать новобранцев любого качества, но во время Пагубы… — Редгар качнул головой. — Рекрут должен пережить посвящение, и как минимум не мешать ордену после, а лучше всего — уметь держаться в сражении, — пригвоздил командор.

— Вы поэтому не хотели принимать меня, — вдруг осенило Данан. — Потому что у меня нет опыта сражений?

— Несмотря на это, смею вспомнить, ты сработала вчера весьма верно, — похвалил Диармайд.

— Дей, я же просил! — гаркнул Редгар.

Данан застыла на месте. О чем это он его просил? Не одобрять её действий? Она зарычала непроизвольно и опомнилась только когда посох, на который она опиралась в дороге правой, уже лежал в левой.

— Ты что задумала?! — бросил Дей. — Забыла?! Магов-отступников преследуют повсюду! Тебе не бу…

Данан и сама всегда прекрасно помнила о судьбе отступников — наставничество и надзор Клейва так просто не забыть. Поэтому от пальцев правой руки растекся огненный узор барьера. Он, конечно, не защитит от разговоров, но хотя бы заставит этих извергов держаться на расстоянии.

— Между прочим, это не по уставу, — Диармайд откровенно скорчил рожу.

— Оставь, — велел Редгар, немного ускоряясь, чтобы увеличить дистанцию между ними женщиной. Слегка оторвавшись, он вдруг усмехнулся: — Кажется, я понимаю, почему первым её колдовством была магия огня.

Дей, шедший сбоку, захихикал.

Не считая этой, напастей до конца пути больше не случилось. Хотя дорога затянулась дольше, чем они планировали (поскольку остались пешими), Данан отдала должное Калагорну. Крепость Смотрителей, отстроенная девяносто лет назад как новое пристанище лорда-командора Даэрдина, была врезана в одну из скал начинавшейся горной гряды. Проход к ней со стороны, откуда подошли путники, начинался простой тропой к возвышенностям, а оттуда переходил в надежный каменный мост, зависший над пропастью между несколькими вершинами хребта. Окруженная высокими массивными стенами из черного кирпича, твердыня Калагорн была величественна и совсем недружелюбна. Все шесть её круглых башен, все бойницы и зубцы на стенах словно отталкивали, прогоняли, велели убраться.

Данан она нравилась, такая крепость. Она напоминала Цитадель Тайн — отталкивающую снаружи, но вполне пригодную для жизни внутри. В отличие от отцовского замка, который Данан помнила с вопиющей ясностью — громадный, торжественный, и ужасно одинокий и унылый за каждой стеной.

— Если честно, это очень древние горы, — ни к чему вдруг сообщил Диармайд. — Калагорн воздвигли здесь на руинах одной из первых твердынь королевской семьи.

— Моя семья не заселилась бы в такой замок, даже если бы наш родовой чертог снес дракон, и на его восстановление потребовалось десять лет. — Данан брякнула это просто, чтобы не остаться в долгу, назло.

Диармайд было открыл рот, готовый к спору или скандалу, но Редгар взял слово:

— Теперь у тебя новая семья.

— И в ней меня ждут также никак, как и в первой, — не таясь, громко и прямо прокомментировала Данан.

— Не ной, — приказал командор. — Я свою семью даже не помню. Помню, как побирался в портах да колол людей. И вот — даэрдинский лорд-командор.

— Прошлого, видать, тоже закололи собственными руками, — не удержалась Данан. Вопреки ожиданиям, Редгар не обиделся, а вполне деловито кивнул:

— В подземелье пришлось. Скверна Пустоты поглощает нас раньше или позже, но — всегда.

И с этим совершенно непривлекательным напутствием Редгар повел Данан внутрь, через подвесные мосты — каменный и железо-деревянный.

Глава 4

— Приветствуем, лорд-командор! — караульные смотрители опустили головы, ударив кулаками в грудь.

Редгар шел впереди Диармайда и Данан, кивая в ответ на приветствия.

— Лорд-командор, — приветствовал невысокий мужчина с первой проседью и ясными соколиными глазами небесного цвета. — Рады видеть вас!

— Сенешаль Байл, — отозвался Редгар. — Все лейтенанты прибыли?

— Да, командор. Они уже собрались в главном зале.

— Отлично. — Редгар не сбавлял шага. — Готовьтесь к посвящению.

Вот так сразу, удивилась Данан. Дей, глянув на неё, хмыкнул и подначил:

— Все верно: какой смысл кормить тех, кого уже завтра с нами не будет?

Данан дернулась, будто намеревалась отступить на шаг от лейтенанта, но вовремя остановила себя. Диармайд, наблюдая, стер с лица ухмылку.

Следуя за командором, Данан миновала проходную, за ней переднюю, и вошла в главный зал. Это был самый обычной главный зал, как любой другой — обширный, с множеством коптящих факелов по периметру и креслом сюзерена вдалеке. По двум сторонам стояли столы, уставленные деревянными чашками, но не так, чтобы спутать это место со столовой. Это хорошо, прикинула Данан: когда важные вопросы решаются сообща за трапезой — это сплачивает, бесспорно. Но проводить праздники и, тем более, выносить приговоры надо не там, где обычно ешь.

Ближе к креслу командующего сгрудилось с полторы дюжины человек. Впереди всех — худой мужчина, остроскулый и вытянутый, как стилет. В обычной кожаной куртке, обшарпанных сапогах, он казался ничем непримечательным, если не считать его выдающегося роста и того, что он был эльф.

— Лорд-командор, — кратко, но с ощутимым уважением поприветствовал он Редгара.

— Гворт, — Редгар только кивнул.

— Последняя? — спросил Гворт, качнув подбородком в сторону Данан.

Редгар снова кивнул. Рассекая озирающихся рекрутов — кого-то с наглой физиономией, кого-то с боязливым любопытством в глазах — Редгар прошел к своему креслу командора, но садиться не стал.

— Это командор, — послышался шепот какой-то из женщин.

— Сам Редгар Тысячи Битв, — ахнул кто-то из мужчин.

— Командор…

— Новобранцы! — обратился Редгар громко, прерывая разговоры, и больше с интонацией отчаянной решимости, чем подходящей случаю торжественности. Сделал шаг в сторону, и, наблюдая за ним, Данан разглядела на краю стола небольшой железный ларец, а рядом — старинный кубок из латуни. Там, кажется, было что-то написано, но Данан не удалось разобрать.

— Все вы были призваны одним из древнейших орденов Аэриды, — несмотря на слова, говорил Редгар по-прежнему без лишней патетики.

— И уже этим вам и вашим семьям стоит гордиться. — Тут Редгар перевел взгляд на констебля, и Гворт, пройдясь взглядом по лицам собравшихся рекрутов, завел привычные наставления:

— Однако с этого у всех, кто пройдет ритуал посвящения, будет новая семья. Другая, из братьев и сестер. Калагорн станет вам домом, и в этом доме есть свои правила, первое из которых — дисциплина. Те, кто прежде не держал в руках оружия, научатся этому на тренировках, те, кого уже можно считать умелым бойцом, смогут отточить навыки с поединках с товарищами. Если вы не чувствуете себя уверенным с оружием, или у вас есть родные, которым некуда пойти, Калагорн примет всех: таланту каждого здесь найдется применение, будь то охотник, кузнец, повар или инженер, а сенешаль Байл, — Гворт указал на мужчины, который встречал Редгара с компанией в воротах, — даст на этот счет все необходимые наставления. Что же касается военной части, знайте: любой новобранец ордена, то есть смотритель — это рядовой. Десять смотрителей находятся под надзором старшего смотрителя, пять старших смотрителей подотчетны лейтенанту, на каждые четыре-пять лейтенантов назначается один старший лейтенант. Констебль и командор — только один. Мы не чиним в Калагорне скандалов и не терпим высокомерия: кем бы вы ни были в прошлом, чем бы ни отличились, родились мужчиной или женщиной, в богатстве или бедности — все это не имеет значения в ордене Смотрителей Пустоты. Ибо хотя все это нас разнит, цель объединяет.

Редгар чуть пожал губы с едва уловимым кивком: с каждым разом на подобных нравоучениях Гворт выглядит все лучше. Поняв, что констебль закончил, и никто вроде как не пытается впасть в обсуждения или протесты по сказанному, Ред снова взял речь:

— По традиции, перед тем, как начать посвящение, старший из присутствующих членов ордена, произносит несколько слов. Итак, — Редгар перевел дыхание, и только сейчас Данан поняла, насколько важно для него происходящее.

— Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, — когда Редгар снова заговорил, Данан отчетливо осознала, что эти слова он говорил уже десятки, а, может, и сотни раз. И всегда, всегда видел, чем они заканчиваются. — Ступайте с нами во тьму Пустоты, над которой мы бдим вечно. Присоединяйтесь к нам в бдении, которому нет конца и начала, ибо бдение это нельзя отринуть ни меж живых, ни среди мертвых. Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, в жизни и в смерти, ибо все мы живем от века лишь с одной целью — сберечь этот мир, и умираем только во имя её. Присоединяйтесь к нам и помните, что там, где нет границы меж живыми и мертвыми, нет и одиночества, ибо все мы однажды присоединимся к вам — тем, чьей жизнью насытилась Пустота.

Редгар замолчал, поглядев на Гворта. Данан почувствовала, как могильный холод пополз по спине вверх. И, похоже, не у неё одной — было слышно, как кто-то из собравшихся сглотнул, а кто-то и всхлипнул.

Гворт приказал всем по очереди надрезать с краю ладонь — тем, кто не смог сам, он надрезал сам. Дей подставлял кубок под алую, человеческую кровь. По его лицу ясно читалось, что он вспоминает собственное вступление в орден. Когда с этим закончили, Редгар возвестил:

— У кого есть кровь исчадий пустоты, влейте в одну из чаш.

Данан молниеносно перевела взгляд на Дея: значит, все-таки подсобил. Как его вообще разобрать, этого лейтенанта, который то помогает, то обвиняет непонятно в чем?!

— Данан, — позвал Диармайд, видя, что женщина замешкалась. Та встрепенулась и выполнила наказ.

Из двадцати рекрутов кровью запаслись всего восемь человек. Остальным Гворт достал по склянке — каждая объёмом с мизинец — из железного ларца, который жутко заскрипел при открытии.

— Это, — теперь Редгар лично запустил руку покопаться в ларце и достал на всеобщее обозрение серебряную фляжку размером с ладонь, — кровь последнего пробудившегося архонта.

Стоило откупорить емкость, над узким горлышком воскурился едкий багровый дымок. Все рекруты с любопытствующим ужасом воззрились на жидкость, подталкивая друг друга локтями, чтобы лучше видеть самому. Кровь архонта напоминала вязкую жижу темно-фиолетового, почти черного цвета. И Данан, как чародей, даже с такого расстояния чувствовала, что дымок, который вскруживался над останками древнего чудовища — это пар.

— Она ледяная, — не удержалась чародейка. Редгар и Гворт поглядели на неё одновременно, но командор не стал комментировать, и Гворт от этого тоже не счел возможным.

Когда латунный кубок наполнился кровью рекрутов и древнего архонта, Редгар передал его Гворту. Тот, словно всю жизнь был виночерпием, ловко сцедил точнехонько по глотку в каждую деревянную чашку. Жидкость, шипя, запузырилась (Данан даже на мгновение побоялась, что вот сейчас из этой мерзости выпрыгнет какая-нибудь тварь, которая окажется жутчайшим в её жизни чудовищем). Потом успокоилась и приобрела черный полупрозрачный оттенок — такой же, как отполированный агат.

— Вы поглощаете тьму ради тех, кто вам дорог, тех, кого вы не знали, тех, кто вас ненавидит. Вы принимаете Пустоту ради вящего блага мира, в котором родились, — закончил Редгар.

Никаких других команд не требовалось — ясно же, что делать. Однако никто не рисковал первым. Слухов о посвящении Смотрителей во все времена ходило немало, а уж трагических — и вовсе с избытком. Трусили даже крепкие здоровенные мужики, что говорить о трех женщинах, завербованных в рекруты?

— Нет смысла оттягивать, — не обращаясь ни к кому конкретно, негромко подсказал Дей.

Глянув на него, мрачный, как обманутый муж, молодой мужчина справа от Данан, первым вздернул чашку и, не глядя, опрокинул содержимое в рот. Утерся широким жестом, скривился. Так, как обычно морщатся от горького лекарства — не хуже. Данан, наблюдая, повела головой и выдохнула, изгоняя сомнение. Что ж, может, здесь ей и впрямь удастся найти понимание и защиту, равные тем, что она встретила среди надзирателей Цитадели. То, что они сейчас пьют и впрямь сулит побратимство. А побратимство — это хоть немного надежно.

Данан выпила обманчивую дрянь в чашке одним глотком. И впрямь леденящая. Во имя Вечного, да просто ужас, какая холодная! Ей свело не только зубы и внутренности — Данан показалось, у неё инеем изнутри покрылись даже кости. Руки, ноги и губы закоченели, остекленели, как льдинки, глаза, морозной коркой схватилось горло — ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Данан намеренным усилием попыталась совладать с накатившей паникой: дыши, говорила она себе, дыши, и как любая боль, эта скоро отступит. Женщина принялась оглядываться: воодушевленные примером первопроходца, остальные тоже приложились к чашкам, и теперь кое-кто уже тоже прислушивался к непривычному чувству внутри. Они же как-то справляются, твердила себе Данан, они как-то терпят, так что и она сможет. Но обжигающая боль обморожения только усиливалась — казалось, уже колом встали волосы; уши и зубы — дунь на них теплом, и раскрошатся! Боль мучила все сильнее, Данан сорвалась и заорала… Попыталась заорать, но из горла не вырвалось ни звука, если не считать одиночного треска, будто кто-то вогнал острие в льдину. Да сколько же еще терпеть?! Сколько, если уже темнеет в глазах?!

Данан все-таки захватила паника.

Проклятье. Не вдохнуть и не выдохнуть.

Данан открыла глаза с трудом. Видно вокруг не было ни зги. Голова казалась налитой свинцом, а туловище, стоило чародейке пошевелить пальцем, словно отозвалось треском. Неслышным, но болезненным, словно она была куском мяса, который выбросили в снег и теперь замороженным пытались распилить или разодрать на ломти.

Данан кое-как выдохнула, и над губами в воздухе мелькнуло серебристое облачко. Почти сразу чей-то утомленный голос оповестил:

— Еще один.

Кажется, это Гворт, попыталась сообразить Данан.

— Который? — спросил голос Редгара. Он звучал глухо, словно его обладатель находился в соседнем помещении.

— Кажется, женщина.

— Сейчас, — сообщил Редгар. Данан смутно, словно сквозь толщу мешков с сеном, расслышала шаги. Сознание дрогнуло, женщина поняла, что вот-вот опять провалится в темноту. Но прежде, чем ощутить ледяные объятия пустоты, успела почувствовать, как ей под спину и ноги кто-то просунул руки.

Пробуждение подкралось к Данан издалека. Сквозь веки осторожно пробирался свет, но он все равно казался слишком ярким. Данан болезненно сощурилась, в следующий миг солнце загородила тень.

— Живая, — сказал чей-то голос. Дей, и, похоже, он улыбается.

— Хвала Вечному, — отозвался Редгар. Данан почувствовала, как кровать под ней прогнулась под мужским весом. — Как себя чувствуешь? — спросил командор.

Данан, морщась, пожамкала губы, памятуя, как сейчас будет драть горло даже простым выдохом.

— Кое-к… как, — сообщила она. Вопреки ожиданиям, ощущения и в глотке, и в теле были необычными, но более, чем терпимыми. Данан изумленно открыла глаза. Физиономия Редгара маячила по прямой, и уставиться на командора вышло само собой.

Редгар понял её потрясение — он и свое помнил отлично. Командор улыбнулся, растягивая уголок губ. За минувшее время он выбрил щеки, оставив лишь бородку, как Данан запомнила за ним с первой встречи. Его волосы, собранные в хвост, были явно недавно вымыты, и весь командор посвежел. Серьга — из обсидиана с золотом — блестела в ухе, слепя, под проникающим солнечным лучом. Данан вдруг поняла, что Редгар, скорее всего, когда-то был разбойником, а, может, даже пиратом. Смуглый, с серьгой, и колол людей, по его словам… Женщин уж точно — в самое сердце, поняла молодая женщина, ощутив и в собственной груди непростой укол.

— Кхгм, — Данан отвела взгляд и попыталась подняться на локтях. — Как ржавый доспех, честно сказать, — добавила она, принимая сидячее положение.

— О, это нормально! — прытко заверил Дей, присаживаясь возле кровати прямо на пол.

— Это… лазарет? — Данан постаралась сконцентрироваться на окружающей обстановке.

— Ага, — поспешно подтвердил Дей. — Тут лекари и маги ордена латают в нас дыры, если нам удается добраться до Калагорна живыми.

— М, — Данан кивнула с видом, что ей все ясно, но на Дея даже не взглянула.

Хотя их разделяло, по меньшей мере, два фута, Данан чувствовала тепло командора. Может, все дело во взгляде, который, кажется, действительно выражал радость от её пробуждения. А, может, это пустота внутри так холодила кровь, органы и воздух в легких, что взгляд живого человека грел, как солнце.

Ноги у чародейки поджались: безотчетно она вспомнила вдобавок и тепло командорских ладоней — тех самых, что уже выносили её из беды, — и тепло его груди, биение в которой Данан слышала, когда Редгар нес её. По щекам Данан поползла краска. Оглядевшись вокруг себя, она спросила первое, что смогла придумать:

— Я… когда состоялся обряд посвящения?

— Вчера, — ответил Дей. — Из тех, кто не умер сразу, общим счетом, оклемались пятеро. Ты очнулась второй. Я имею в виду ночью, — рассказал лейтенант. Данан не выдержала и обернулась к нему. — Сначала был Борво, это тот парень, которым первым принял вчера кровь исчадий. Вообще, обычно ждут сутки, и время пока есть. Мы надеемся, что хоть кто-то еще сможет выжить, — голос Дея все-таки утратил жизнерадостные краски, хотя его лицо было скорее сосредоточенным и вдумчивым, чем печальным.

Женщина вздрогнула, ощутив, как левую руку обхватила твердая мужская. Редгар развернул ладошку Данан вверх и настойчиво провел большим пальцем по свежему рубцу, о наличии которого чародейка прежде не думала. Он больше не улыбался и только глядел на Данан в упор.

— Лорд-командор? — На миг Данан почудилось, что горло снова сдавило ледяными клешнями древней отравы, но нет, это собственное волнение и немного страх.

— Добро пожаловать, — сказал Редгар с неопределимым выражением, отпустил Данан и направился к выходу. — Ждем еще трех, — бросил он по дороге. — Если к вечеру не придут в себя, заканчивай с ними. Вурдалаки никому не нужны.

Хотя командор не видел, Дей кивнул.

— Сколько у нас времени?

— Нисколько.

— Редгар, — одернул Дей.

— Послезавтра выходим.

Дверь лазарета хлопнулась, и Дей опять обернулся к чародейке.

— Я, если не против, посижу тут еще.

— М-м. — Данан была очень даже «за»: Дей с его неразберимым энтузиазмом здорово отвлекал и от Редгара, и от ощущения, что по её внутренностям все еще стекает талая вода.

Редгар заперся в головных комнатах крепости — покоях лорда-командора — до конца дня. Что ж, Данан совершенно точно не была одержимой никакими духами и демонами, по крайней мере, на момент посвящения, потому как неустойчивые сущности более других подвержены влиянию Пустоты — либо распадаются, унося с собой жизнь чародея, либо вырываются на волю, овладевая им целиком.

Зато Данан была не то излишне благодарной, не то бездумно доверчивой. Потому что вчера, пока он нес женщину, она дышала ему в шею, цеплялась за его одежды ну груди и все твердила: «Командор». Интересно, помнила ли она? Наверняка — с чего бы ей тогда краснеть? А, может, помнила и стыдилась? Собственной слабости — или желаний? Поди разберись, с чего в самом деле началась её брачная ночь…

Агрх! Да глупость — думать, будто женщина в трезвом уме может подписаться на такое!

Редгар потер шею. Узловатый старый рубец на его ладони скользнул по коже. Редгар поглядел на руку, поднес ближе к глазам. Все смотрители неохотно расстаются с перчатками — зачем всем показывать кто ты, особенно если вспомнить, что вдалеке от исчадий пустоты ничто другое во внешности членов ордена не выдает их.

У Данан теперь тоже есть такой шрам — шрам, который сократит ей жизнь, отрежет от семьи, отнимет спокойный сон… Редгар криво усмехнулся: она же маг, она с детства отрезана от семьи, а после событий в замке Марелл ей едва ли удается безмятежно спать. Но, пожалуй, самое скверное в её жизни то, что она, эта жизнь, Редгара стала волновать. Данан рекрут, новобранец. Её шансы выжить в грядущей войне с Пагубой почти равны нулю. Не говоря о его собственных: разве Редгар соврал, сказав, что своего предшественника заколол из-за мук и невменяемости, которые настигают рано или поздно всякого смотрителя?

Интересно, понял ли все это Дей, когда встретил их с Данан впервые? Значило ли его: «Я могу быть ей щитом» что-то иное, чем желание покопаться под женской юбкой? Может, Дей быстрее командора сообразил, что час командора уже не за горами, и новобранцам потребуется иной заступник? Перед властями, перед неизвестным — тем, что пугает всякого рекрута в ордене? Вопрос о том, кому отдать должность, когда потребуется, преследовал Редгара с того самого момента, как на подземных путях Таз’Гарота, перемазанный кровью, он сам стал командором.

В любом случае, лучше выбросить чародейку из головы: у него уже все есть.

Из прошедших посвящение в Смотрители пустоты выжило шесть человек — четверо мужчин и две женщины. Хотя, стоило признать, что пережили они его далеко не одинаково: один из мужчин имел вид крайне болезненный и измученный, и Диармайд, пока собирались выходить из Калагорна, постоянно оглядывался из седла в сторону бедолаги. Данан на вкус Дея выглядела более, чем сносно. В этом — Данан признавала тоже — была большая заслуга самого Диармайда: он здорово поддержал её в первый после пробуждения день и умело отвлекал от неприятных чувств, которые явно значили перестройку в организме.

Данан примерялась в седле так и эдак, взгляд её время от времени останавливался на ладони — той, что теперь отмечена черным рубцом, как если бы царапина зажила не сама, а была наспех прошита черными нитками. Порез, затянувшийся за одну ночь, оказался недлинным, но, как сказал ей Дей днем ранее: «Сколь ни коротка эта царапина, её достаточно, чтобы вся толковая жизнь вытекла наружу».

Помимо командора и новобранцев, крепость Калагорн покидали другие смотрители: рядовые, лейтенанты, и даже констебль Гвортиджерн, или, как его звали в ордене, Гворт Полуэльф. Общим числом — чуть меньше двухсот смотрителей и, если верить Редгару, в лагере короля Драммонда было еще столько же. Вот, собственно, и весь цвет дарэдинских смотрителей, с безысходным смирением признал командор.

Несмотря на совпадение тракта, путь к южному укреплению короля Драммонда был выбран другой, не тот, которым они двигались прежде в Калагорн.

Редгар велел смотрителям делать рывки — проходить за день больше, двигаться быстрее. Зато на ночной отдых не скупился: неполные четыре сотни смотрителей в войне с Парталаном не очень-то переменят исход сражений, их дело — Пагуба, и ради неё стоит быть готовыми. Данан с интересом обнаружила, что когда в отряде больше трех человек, сторожевое охранение дается намного легче — хотя бы тем, что для каждого из бойцов случается не так часто. Новобранцев стабильно выставляли только либо на вечерние часы, либо на предрассветные, но определенно стоило признать, и оставшееся время ночи среди молодых смотрителей мало, кто спал. Кроме, разве что, Борво — бугая, что первым выпил ритуальную кровь, и которому, кажется, было ровно, что исчадия пустоты, что облезлый кот из подворотни.

Особенно туго приходилось Данан: если вдруг её не ломало от спонтанных судорог во всем теле, значит, мучали кошмары об исчадиях пустоты или еще чаще — о Бране Марелле. После отбытия из Калагорна её терзали домыслы, что с ним стало после казематов Цитадели Тайн: выпустили его или сам сбежал? Подвергли правосудию или, что вероятнее, их просто удержали от открытого конфликта — дождались, пока уедет Данан, да и вышвырнули новоявленного зятя августа Таламрин на волю? В самом деле — какие у них, Сеораса и Хагена права удерживать лорда, хоть бы и не пойми какого, в казематах? А если бы даже и удержали, этот выродок наверняка воспользовался бы именем Таламрин, чтобы выкрутиться из передряги. Вероятнее всего, если война с Парталаном, о которой она столько слышала в Цитадели, затянется, король призовет под знамена абсолютно всех боеспособных мужчин и женщин, а, значит, коль Редгар ведет их к королю Драммонду, есть шанс им с Браном встретиться!

От этой чудовищной мысли Данан скрутил рвотный спазм. Она с трудом удержалась, однако перспектива еще хоть раз увидеть клятого изверга холодила внутренности. Поэтому всякий раз, когда Данан все-таки удавалось заснуть в пути, ей снился муж — она не знала, может ли уже звать его бывшим — со всей дружиной, клонившейся над ней… Она просыпалась от собственных криков до хрипоты или оттого, что соседки в шатре пихали и толкали её с руганью. Выслушивая их справедливое недовольство, Данан не оправдывалась: она могла их понять, они её — нет.

В её жизни уже был схожий этап, когда пришлось свыкаться с новой жизнью — в Цитадели. Никто среди магов не был равного ей происхождения, не знал, что значит в страхе перед отцом с самых первых дней выслушивать только: «Нельзя», «Не положено», «Молчи», «Сиятельная леди не может…». Что, интересно, предпримет август Таламрин теперь, когда его сиятельная леди-дочь — смотритель Пустоты? Является ли она теперь неприкосновенной для его хлыста? Вступиться ли за неё Редгар, если они встретятся? А вдруг Марелл обратился к тестю и теперь они объединились, чтобы выследить Данан? Найти и вернуть в руки поганого ублюдка Марелла, дабы отец не утратил согласно договору рудник, а Бран — дворянство?

Данан трясло так, что спальный мешок трясся под ней, даже когда чародейка, разбуженная соседками, сидела. Воображение и наяву рисовало такие кошмары из воспоминаний детства, что голоса смотрительниц были ей попросту неслышны.

«Ха! — усмехалась Данан над собой. — И ты еще говоришь, что ты чародейка едва ли не самого опасного Дома магии? Смех!»

Она корила себя подобным образом почти все время в пути, когда не отбивалась от мучительных сновидений и не отвлекалась на разговоры с Диармайдом.

Иногда её, кстати, настигала мысль, что, возможно, некоторые смотрительницы взъелись на неё особенно сильно не потому, что её кошмары не дают спать и им тоже, а потому, что Дей участлив к её судьбе. На него явно имели виды, по меньшей мере, три девушки, но объяснять им, что она не входит в число почитательниц лейтенанта-балагура Данан не собиралась: чем больше она будет утверждать, что он ей не нужен, тем больше они будут её донимать. В Цитадели Тайн с Клейвом было так же.

В моменты самоуничижения чародейка всерьез завидовала выходцам из школы магии стихий: вот создал ты пожар — и сам в нем сгорел при желании. И не снятся тебе ни кошмары с исчадиями, ни Бран Марелл, ни злобный отец-август… А ей с её властью усыпить любого человека никогда не удалось бы заколдовать саму себя.

Коль так, определила чародейка в одно из ночных соседских нравоучений, стоит держаться к Диармайду ближе и чаще — в его обществе было определенно проще отвлечься и женщины ордена вели себя тише.

В целом, каждый из новобранцев был так или иначе закреплен за одним из лейтенантов. Не только последние шестеро, но и другие неопытные или малоопытные смотрители, примкнувшие к ордену недавно, держались старших товарищей, а те терлись около лейтенантов, коих Данан, прислушиваясь к болтовне еще в Калагорне, насчитала восемь. Конечное деление на отряды осталось ей неясным, да она не очень-то и стремилась разбираться в тонкостях смотрительской жизни. По крайней мере, пока не обвыкнется.

Пребывание среди смотрителей пока казалось иллюзорным, будто происходило не с ней. Чужие люди, которых теперь стоило считать братьями и сестрами — Святая Митриас! Данан чувствовала весь путь, как сковывало горло и как леденели внутренности: если бы ей сейчас, вот именно сейчас, в её двадцать один, оказаться в Цитадели Тайн, смогла бы она там прижиться? Ладить с наставниками, примиряться с соседками по комнатам, сдружиться с Клейвом? Такие вопросы вызывали только усмешку: куда там. Женщин-подруг у неё и в девичестве-то не было, явно и теперь не найдется, а уж насчет мужчин…

Дей, осознав, что Данан, похоже, ищет его общества часто держался неподалеку, старался скакать рядом, составлял компанию на биваках, одним своим видом отгоняя недовольных смотрительниц. Его доброжелательность, несколько отличная от ситуации других «братьев и сестер» по ордену, на вкус Данан объяснялась одним-единственным фактором: она была Таламрин. Если Данан не обманывали чутье и зрение, это обстоятельство с самого начала вызывало у Дея помесь интереса, любопытства и предельной настороженности. Большую часть времени Диармайд выглядел дурак дураком, поэтому его спонтанные серьезные или придирчивые взгляды заставляли Данан чувствовать себя неловко. Чародейка не спрашивала, но чуяла: Дей и сам если уж и не боковой член какой-то из семей Королевского Секвента, то точно отпрыск стратия. Образ мыслей и, главное, его всегда начищенный посеребренный щит (правда, без герба) говорили за себя.

Спасительные «чары» Диармайда, как быстро обнаружила Данан, не исчерпывались одним лишь только отвлечением от кошмаров. Потому что, как выяснилось, когда её не клонило в тяжелый лихорадочный сон, все её мысли сводились к размышлениям о командоре.

Редгар, неизменно возглавляющий колонну всадников, самоустранился от тесного общения с подчиненными. Исключение составляли Гворт, реже Дей и еще парочка лейтенантов. На Данан он более не обращал внимания, а это значило, что каждый раз, когда появлялась возможность, чародейка бессовестно пялилась командору в спину, стараясь разгадать, что же значил тот его взгляд в лазарете, тот жест и прикосновение. Что-то в духе: «Прости, что подозревал тебя в запретной магии?» или «Прости, что стал свидетелем такой твоей боли»? Данан в душе молилась, что правильным был второй вариант. Тогда был бы шанс, что однажды Редгар перестанет метаться между жалостью и презрением и почувствует хоть что-то другое.

В такие моменты Данан постоянно бросало в краску стыда, которую у неё не было умения прятать, поэтому Дей с бесконечным подколами за пазухой всегда оказывался к месту.

Как-то на привале за одной из таких досужих бесед в лагере поднялся переполох. Дозорные притащили в центр лагеря, к шатру командования, какого-то затасканного парня.

— Бежал от разбойников, — доложился начальник патруля. — Три жалких мародера. Драпанул от них через лес и притащил за собой.

— Где они сейчас? — сразу спросил Редгар.

— Наши парни занимаются телами, — ответил смотритель.

Редгар кивнул и оглядел не то пленника, не то выжившего. Тот не оказывал никаких попыток к сопротивлению и вообще имел вид до того измученный, что, если бы его прямо сейчас приговорили к смерти, он бы брякнул: «Ну слава Богу!». Поэтому, прежде всего, Редгар приказал:

— Дайте ему воды.

Услышав снаружи приказ командора, Дей, полный любопытства, быстро сообразил, как оказаться поближе к происходящему: сам притащил воду и походную снедь.

Парня, одетого в однотонные бурые одеяния с кожаными обхватами на запястьях (с каким-то узором), напоили. Следом попытались накормить. Посыльный короля отрывал зубами здоровые куски пищи, но глотал с трудом, как если бы давно не ел вообще ничего. Это несколько настораживало: гонец, конечно, измусолен, но не так, чтобы тощ. Поэтому, надуманно подозревая вмешательство какой-нибудь изнуряющей магии или наличие скрытых от глаз повреждений, Диармайд затащил в шатер командования Данан: чтобы наскоро наложила простенькое исцеляющее заклятье. Гворт воспринял идею без энтузиазма: что у них, других магов нет, поопытнее, к тому же целителей и заступников, которые с лечением и изучением стороннего колдовского вмешательства управляются лучше новичка-чародея? Но Редгар, стоило Диармайду ввести Данан, лишь на секунду уставился на пару у полога, и мотнул головой в жесте: «Заходите скорей».

Данан наскоро сплела простую зеленую печать, после чего Дей оттащил её в угол, велев сидеть тихо. Данан в душе усмехнулась: «Сидеть тихо» — значит, не шуметь, не говорить, не ерзать и уж точно никуда не ходить.

— Рассказывай, — велел командор, когда незнакомец немного пришел в чувство.

Тот послушно рассказал: он гонец короля Драммонда, мчался с поручением к стратию Продию Девирну, но проклятые дезертиры или кто бы они ни были, подстрелили его коня и преследовали в надежде обобрать.

— Слава Вечному, я вышел на шум — на ваш лагерь. Простите, что притащил их, но жить хотелось страшно, а для вас, как я погляжу, трое недобитых калек не проблема.

Гворт хмыкнул:

— Странно, что их всего трое.

— Вообще, их было пятеро, — признался гонец. — Но одного я сумел прибить сам, а другой попал под мою лошадь, когда её подстрелили. Сперва под копыта, потом и под тушу. — Он тяжело выдохнул и закончил. — Создатель небес и тверди, удача, что вы оказались здесь.

Редгар прочистил языком зубы, размышляя, после чего сказал:

— Мы, смотрители, не вмешиваемся в дела строго политические, однако король Драммонд мне давний союзник, и я хочу быть уверенным, что твое послание Девирну и в самом деле от короля. Можешь показать?

Гонец растерялся сначала, заерзал. Еще бы! А ну как командор вскроет королевскую депешу, и Продий Девирн потом обвинит самого гонца, что сует нос, куда не следует. Одно дело — влезть в тайну какого-нибудь любовничка знатной дамы, а другое — в личную переписку короля в период военных действий. Расплата тут будет простая и быстрая.

Редгар, сообразив, что пугает гонца, уточнил:

— Просто покажи оттиск. Если оно запечатано, таким и останется.

Хотя, подумал командор, может все дело в том, что малой уже покопался в тубусе с королевским посланием и теперь боится, что его досадливое и наказуемое любопытство обнаружится? Однако, вопреки опасениям, посыльный запустил руку за отворот бурой куртки, пошерудил за поясом и достал заткнутый, словно кинжал, тубус. Совсем простой, не сказать, чтобы королевский. Редгар принял, открыл емкость, вытряхнул письмо. Печать на свертке была целой, командору этого хватило. Он вернул все, как было, кивнул гонцу и сообщил:

— Печать в самом деле королевская. Что ж, отдохни немного, и поторопись. Мы встречали Продия несколько дней назад, но он уже двигался на юг. Возможно, вы разминулись, а возможно его что-то задержало.

— Или кто-то, — разумно предположил Гворт.

— Усилить дозоры, — приказал командор глянув на Гворта. Тот кивнул: «Слушаюсь!», — и мотнул головой в сторону выходя, глядя при этом на гонца.

— Пойдем, провожу.

Когда в шатре остались только Редгар, лейтенант Ованн, новобранец Борво, который приглянулся всем сразу своей решительностью и размерами, смотритель Алара, которая сегодня была на страже командирского шатра, Данан и Дей, последний, убедившись, что Гворт увел незнакомца подальше, шепнул:

— Ладно поет.

— Только сапоги у него, какие бы ни были грязные, а форму держат получше моих, — заметил Редгар. — Или еще новые.

Ованн пожал плечами:

— Он все-таки всадник.

— Он гонец, — отрезал Дей. — Когда это у гонцов были деньги на новые сапоги?

— Когда они убийцы, — сказал Редгар.

Данан высказалась тихо, но также непререкаемо:

— Когда они знатны.

— И как часто гонцы знатны? — Редгар перевел взгляд на женщину, всматриваясь придирчиво. Ну, хотя бы, это был неплохой ответ, усмехнулся командор про себя, лучше, чем «никогда» или «всегда», которые он, признаваясь в душе, почти ожидал услышать от девчонки.

— Ты разглядел тиснение у него на манжетах? — спросила Алара Ованна.

— Вполне обычное, — отозвался тот.

— Данан? — Дей посмотрел на женщину, словно требуя подтверждения, и она несколько озадачилась: а что если вправду, среди всех присутствующих она — наиболее высокородная по происхождению? Что если Редгар уже разболтал и это, и её заносчивость, когда она бахвалилась умениями знати к десяти годам? И все теперь ждут, что она опознает в узорах на наручах гонца символ какого-нибудь важного дома.

— Это действительно тиснение без всякой привязки к дому, — согласилась чародейка. — Но он вполне может быть шпионом, который долгое время путешествовал под видом жреца.

— С какой стати ты придумала? — спросил Ованн.

— «Создатель небес и тверди», — ответила Данан с некоторым недоверием к реакции остальных. — Даже Стражи Вечного не называют так Бога. Это церковное.

— Тебе-то откуда знать? — спросил Ованн. — Ты же маг!

— Маги не меньше остальных знают о церкви, — ответил за Данан Диармайд. — Я, кстати, тоже так подумал, — протянул он под нос.

— То есть, по-вашему, он все-таки лазутчик? — Борво попытался внести для себя ясность.

Дей кивнул:

— Или убийца.

— Или и в самом деле гонец? — бросила Алара— миловидная брюнетка среднего роста — с уверенным видом. — Что вы, в самом деле, как мальчишки на селе?! Навыдумывали призраков, где их нет! Сапоги у него, понимаешь, не те! Оговорился малец!

— Алара, — Редгар попытался её унять. Без особого энтузиазма и успеха.

— Откуда ты знаешь, а, — Алара гневно зыркнула на Данан, — что он не какой-нибудь сирота, который вырос при церкви? Маги! Чуть где что услышат церковное — сразу враг!

Данан уставилась на Алару с полноценным недоумением: что это нашло на женщину, с которой они видят друг друга разве что не впервые?

— Если у тебя проблемы с магами, — скромно заметила Таламрин, — не впутывай меня в это.

— Это у магов проблемы с нормальными людьми, — отрезал Ованн.

Данан слышно вздохнула, откидываясь на выставленные позади руки.

— Хватит, — гаркнул Редгар.

— Согласна, — тут же кивнула Алара. — Хватит сочинять чушь. В конце концов, никто не отменяет того, что в мирные времена этот парень и впрямь мог быть самым настоящим жрецом. А потом жизнь принудила.

Борво — здоровенный, как бастион, небритый и косматый — сидел тоже на земле, чуть поодаль от Дея и Данан. Он свел руки, округляя широкую мускулистую спину до хруста и твердо, едва ли не по слогам сказал:

— Этот гонец никак не мог быть жрецом.

— И ты туда же? — спросил Ованн, глянув на Борво, как на предателя.

Борво даже бровью не повел, закончив размеренно:

— Потому что нормальный жрец не смог бы найти для странствия лошадь, выпрыгнуть из седла подбитой кобылы, ничего себе не сломав, убить опытного разбойника и при этом еще бежать достаточно долго и далеко, чтобы притащить погоню к нам. Нормальный жрец свалится от бега через сто шагов.

Все замолчали. Только Дей, склонившись к самому уху Данан, смешливо шепнул ей:

— А этот Борво ничего так, да?

Несмотря на раздражение, Данан хмыкнула, без слов соглашаясь: «Да, пожалуй».

Редгар шумно вздохнул и поднялся с походного табурета:

— Обвинения ничего не дадут. Если будет что-то опасное, Гворт сообщит. Все свободны.

Данан показалось странным, что их собрали послушать гонца, попросили высказаться о его действительном отношении, а в конце выяснилось, что командор все решил. Она поднялась на ноги с остальными, но уходить не торопилась.

— То есть то, что Борво, безупречно объяснил, почему этот гонец не мог быть жрецом, никого не убеждает, что лучше за ним проследить?

— Нет, — отрезала Алара. — Потому что этот гонец может быть гонцом!

Данан посмотрела на женщину придирчиво, пересилила себя и обратилась напрямую к Редгару:

— Командор!

— Лорд-командор, — исправила Алара. Данан скрипнула зубами, но не отступала:

— Лорд-командор, — тверже обратилась женщина. — У вас среди смотрителей наверняка есть люди, хорошие в разведке или в слежке. Направьте их за этим парнем.

— Это не твое дело, Данан. — Редгар выглядел так, что было ясно: доводами его не пронять.

— Мое, если я часть ордена.

— Ты рядовой, — осадила Алара.

Данан поняла, что лучше вообще не отвечать, и по-прежнему давила на Редгара:

— Вы лучше меня знаете, что бдительность не бывает лишней.

— Рядовой Таламрин, Смотрители Пустоты не вмешиваются в политику Аэриды, — пресек Редгар. — Я не стану следить за королевским гонцом только из-за твоего воображения.

Данан затихла, замерев. Потом хмыкнула: вот оно что. Однако прежде, чем успела сказать хоть что-то, Ованн больно схватил её за плечо и поволок наружу.

— ОВАНН! — гаркнул Дей, преграждая выход из шатра.

— Какого ты вообще притащил рядового в шатер командования? — процедил Ованн сквозь зубы и толкнул Данан в руки Дея.

— Осторожней! — Дей сцепил зубы. У Данан сжались кулаки: она больше никуда и никогда не выйдет безоружной, даже среди смотрителей. И никогда не забудет этих психов, которые не могут понять, что и не-маги бывают редкими уродами.

— Меня вот позвал командор, — пробасил Борво. Обозначая свою позицию, он встал рядом с Диармайдом и положил Данан руку на плечо, изымая из объятия лейтенанта. Алара, проследив этот жест, хмыкнула. — Я — рядовой.

Данан выдохнула спокойнее — Борво сильно напоминал Стражей Вечного, с которыми Данан дружила в Цитадели. Особенно одного. Однако, стоило выйти, чародейка поблагодарила Борво и сказала, что задержится.

— Он не услышит тебя, — шепнул Борво, качнув головой. — Командиры редко слышат другие голоса, кроме своего.

— Дею тоже надо сказать «Спасибо», — уклончиво отозвалась молодая женщина. Борво на миг задумался, потом кивнул и пошел в палатку, которую делил со своей десяткой.

Алара с довольным видом вздернула голову и оглянулась на командора:

— Спасибо, Редгар. — Она сидела совсем близко, и положить обе руки командору на предплечье было легко. — Я тут подумала…

Редгар, устойчиво пялясь на полог шатра, за которым скрылись Борво и Данан, аккуратно освободил руку, на мгновение придержав пальцы женщины.

— Потом поговорим. — Командор перевел на неё глаза, взглядом пресекая дальнейшие споры, и мотнул головой в сторону выхода. Поджав губы, Алара вышла с видом оскорбленной гордости, следом поплелся Ованн. Только Дей не спешил: он подошел к Редгару, сел за стол — напротив командора.

— Если хочешь сказать за них обеих — помолчи.

Дей мотнул головой:

— Хочу спросить. Мы действительно не пошлем ни одного смотрителя следить за тем, куда этот гонец двинется?

Редгар поглядел на лейтенанта, прищурившись:

— Свет Вечного, нет, Дей! — воскликнул командор и продолжил заметно тише. — Если это обычный гонец, и Драммонд узнает, что мы подозревали его в чем-то, как думаешь, не расценит ли он, будто орден вмешивается в политику?

Диармайд вскинулся с явным протестом в лице:

— Что за бред, Редгар! Орден всегда вмешивается в политику! Даже то, что я здесь — это уже вмешатель…

— То, что ты здесь, — подчеркнул Редгар, переходя на шепот, — особенно не дает Смотрителям права лезть в королевские указы.

— Но мы ведь не знае…

— В том и дело! — Редгар откровенно зашипел. — Мы не знаем, — тихо припечатал он. — Все, что нам известно — что гонец похож на жреца, но слишком прыток для него, и что у него крепкие сапоги. Не те аргументы, чтобы лезть на рожон. Мне-то ничего не будет — я командор Смотрителей, а вот за тебя…

Диармайд поджал губы: он своим существованием вставил палок во многие колеса. А уж Редгару — больше всех остальных. Ему с командором в жизни не расплатиться.

— Ясно, — Диармайд решительно встал.

Редгар поглядел на лейтенанта с пониманием: Дей всегда осознает положение вещей, просто строит из себя дурачка. Но в ситуации, вроде сегодняшней, видно, какой он на самом деле: беспричинный разбой ему не по сердцу. Неудивительно, подумал Редгар, провожая лейтенанта взглядом и вспоминая, как тот вступился за Данан.

Дей вступился за Данан.

Борво вступился за Данан.

Он, Редгар, хотел вступиться за Данан, но Алара… Если не считать его командорства, Алара — величайшая глупость в его жизни. Однако он сам пошел на эту глупость, и отнекиваться сейчас, валить все на нее или ныть было неуместно.

Редгар по-честному себя покостерил.

Снаружи шатра командования, справа от полога ждала Данан.

— Скажи честно, — встретила она лейтенанта, потирая плечо, которое еще немного ныло от хватки Ованна, — мне показалось, или ты и впрямь затащил меня туда, чтобы просто иметь поддержку против Ованна и Намеры?

Дей, хмыкнув, исправил:

— Алары.

— Какая разница, — отмахнулась чародейка.

— Ну да, — согласился Дей и жестом предложил пройтись. — Но Борво в самом деле молодец, правда?

Данан пристроилась сбоку и Дей начал движение куда-то в обход командорского шатра.

— Мне кажется, — протянула Данан, — он понимает, что когда один человек убивает другого, нет никакой разницы, каким инструментом он для этого воспользовался: мечом, руками или магией. И наоборот, если тебе удается кому-то помочь, тебе благодарны без оглядки на то, как ты действовал.

— Слышу голос здравомыслия, — ехидно протянул Дей. — Неужто дружила с кем-то из стражей в Цитадели?

Данан пихнула мужчину локтем в бок — не то, чтобы дружески, а вполне с силой.

— Ау! — Дей с оскорбленным видом отпрыгнул на полшага в сторону. — За что?

Данан пожала плечами:

— Не знаю, что злит меня больше: что ты тоже не считаешь магов нормальными людьми или что ведешь себя так, будто все в порядке.

Дей вытянулся в лице:

— Так все ведь в порядке.

— Пару дней назад ты был уверен, что я заклинательница душ.

— А ты бросила в меня Поющую Погибель.

Чуть развернувшись, Данан ткнула в Дея пальцем:

— Ты сам сказал, что я была права, и выбора тогда не было.

Дей захихикал:

— Ага, а ты заявила, что не заклинательница. И мы оба сказали правду. Здорово, да?

У Данан отвисла челюсть. Она застыла на месте, и Дею, который не сразу это сообразил, пришлось вернуться на пару шагов.

— Ты чего? — спросил он, разглядывая молодую женщину.

Данан неспешно ощупала мужчину внимательным, заинтересованным взглядом — хмурясь и все еще не закрывая рот. Потом облизнулась и спросила:

— Как вы с командором можете быть дружны?

Дей сперва скривился, а потом выдал:

— А?

Не дожидаясь ответа, он потащил Данан за локоть дальше.

— Слушай, если мы будем повсюду останавливаться вдвоем, остальные могут подумать, что мы парочка.

Это сейчас волновало Данан меньше всего:

— Вы же вообще не похожи! — не переставала она удивляться.

— Хо, Данан. — С непередаваемой интонацией припечатал Дей. — Вот ты и тот твой друг-страж были очень похожи?

Данан, размышляя, всерьез задумалась над ответом. Если подумать, Клейв в чем-то напоминал ей Редгара. То есть Редгар напоминал Клейва. Насколько сама Данан была схожа с Клейвом или с Редгаром — вопрос. Есть ли у неё и Редгара нечто общее? Нечто, кроме неловкости от присутствия на торжественных обедах знати и останков темного архонта в крови?

— Свет Вечного, Данан! — Дей вскинул руки, и Данан подпрыгнула от неожиданности. — Да над чем ты там думаешь? — Он заговорил спокойнее, но все также весело. — Видишь, в чем дело: чтобы дружить, достаточно иметь равные представления о добре и зле, а в остальном можно вообще не быть похожими.

Данан скосила на Дея полный скепсиса взгляд:

— Звучит так, будто у тебя есть друзья.

— А то, — Дей зашагал бодрее. — Целых двое, но каждому верю, как себе.

— И один из них точно командор, да?

Дей в ответ только хмыкнул и, шагнув вперед, отодвинул полог шатра, возле которого они оказались. Данан даже не поняла, как, но, отбросив робость, зашла первой. В конце концов, если сейчас она отвернется и уйдет, то — куда? Назад в шатер, который делила в путешествии еще с девятью женщинами-смотрительницами? Которых она не знает, и с которыми взаимно друг друга недолюбливает? Они, как и Алара, заведомо ненавидят в ней мага, к тому же высоко сословного мага. Дей… Каким бы странным ей ни казался, все-таки куда более приятная компания. К тому же, он, кажется, с тех пор, как убедился, что её волей не управляет никакой дух, вел себя вполне дружественно.

— Как вы познакомились? — спросила женщина, заходя внутрь и оглядываясь. Шатер был отнюдь не такой просторный, как командорский, и лежака здесь валялось всего два.

«Здорово, должно быть, быть лейтенантом» — подумала Данан, с тоской вспомнив Цитадель Тайн. Её статус позволял ей делить комнату всего с одной соседкой, уже в семнадцать лет, а последние годы Данан вовсе привыкла жить одна. Поэтому было нормально и здорово, что к ней в любую время могла зайти Кианон — растрепанная, в халате, с диким огнем в глазах и каким-нибудь очередным безумным рассказом о событиях из близлежащих к Цитадели земель, или об очередной находке рыцаря-чародея Кваро, который придумать способ совместить два заклятия невиданным прежде образом, или о каком-нибудь страже Вечного, который никак не наберется смелости, чтобы признаться Кианон в чувствах и только смотрит, как побитый волк. Или к ней мог зайти Клейв — прямо среди ночи, разбитый, уставший длительным Бдением или участием в каком-нибудь изнурительном ритуале, в состоянии, когда говорить совсем не мог от истощения. Или наоборот в состоянии, когда поток его слов и чувств было не унять, потому как Клейв всегда воспринимал абсолютное очищение магов слишком близко и находил ошеломляющим. А иногда он заходил просто так, падал на пол возле кровати Данан, запрокидывал голову на матрац и тихо признавался:

— Создатель, Данан, я, кажется, влюблен. Ты же знаешь Алиру, которая из заступниц?

С таким настроем он приходил несколько недель, расхваливая Алиру-заступницу так и эдак, рассказывая об их взглядах, улыбках и случайных встречах — в библиотеке, в столовой, в хранилище артефактов, в узких коридорах башни. Данан шипела в ответ, чтобы Клейв был посмелее.

Клейв стал. А потом, спустя несколько месяцев признался снова — намного тише, горше, безумнее:

— Я до сих пор не могу поверить… Почему именно она стала одержимой, Дан?! Зачем ей вообще далось улучшать внутренние крепы Излома миров?!

У Данан не нашлось ответа, но, пользуясь поддержкой собственного усталого надзирателя, она выбралась из Цитадели за спиртным. Они изрядно нахлестались, и Сеорас с Хагеном вместе вынесли им наказание.

От воспоминаний сердце Данан сжалось: Клейв, добрый товарищ, строгий, но надежный в любой передряге. Как он сейчас?

— Ну, в общем, мое знакомство с Редом, — разглагольствовал Дей, заваливаясь на один из лежаков и стаскивая сапог, — это, знаешь, довольно долгий разговор. Но, если коротко, мне грозила казнь, Ред меня спас. Мне было шестнадцать.

— О, так ты был малолетним преступником? — удивилась Данан, демонстративно осматриваясь, чтобы Дей уже хоть куда-нибудь предложил ей сесть.

— Да ты не стой, — лейтенант махнул рукой в сторону второго лежака.

— Твой сосед не будет против?

— Не думаю.

— М-м, — кивнула Данан, осторожно присаживаясь на второй лежак. — Так что насчет преступности? Ты что-то украл?

Дей стянул второй сапог и хмыкнул.

— Ну, во всяком случае, многие так думали. Что украл или собираюсь украсть.

Данан нахмурилась:

— А ты, конечно, был безвинен?

Дей пожал плечами:

— Мне и сегодня трудно сказать, в чем конкретно я виноват. Но один плюс все-таки есть: я повстречал Редгара, и теперь — смотритель. А это, знаешь, своего рода неприкосновенность. Лорд-командор может призвать к Смотрителям по своему усмотрению любого, любого может выгнать и за любого может потребовать счет. И не считаться с его требованием нельзя.

Данан уселась, выставив перед собой согнутые в коленях ноги. Оперлась в одно из них локтем, пожамкала пальцами губы.

— Давно Редгар стал командором?

Дей прикинул в уме:

— Восемь лет назад.

— И правда убил предыдущего? — Данан постаралась, чтобы голос звучал весело, но Дей все равно слышал, что ей важен ответ. Он качнул головой:

— Они были вполне дружны, так что это не было борьбой за место командующего или что-то в этом духе. Командор Лансетий… одним словом, он хотел умереть.

Вид у Дея был до того вдумчивый, что Данан не стала уточнять дальше.

— Ладно, — подытожила женщина. Ничего нового она не узнала, и, хотя возвращаться к соседкам не хотелось, причин задерживаться не было. — Ты вроде говорил, что история про Редгара надолго, но, кажется, мне уже пора. Твой сосед скоро придет. — Она поднялась с лежака, повела, разминая, плечами.

— Не-а, — весело брякнул Диармайд.

— А? — протянула Данан. — В любом случае, уже поздно. Утром выходить.

«Будто он не знает!» — мысленно отругала себя Данан за глупость.

Дей поглядел интригующе:

— Мой сосед уже здесь.

«ЧТО?» — нелепый выкрик выстрелил у Данан только в голове. Право, не спрашивать же такое вслух.

— Слабовато, — резюмировала чародейка. — Шутка про то, что я заклинательниц душ была обиднее, — заявила она, прямо и требовательно поглядев на мужчину. Тот отлично все понял и требование удовлетворил одним лишь выражением лица.

— То есть, Дей? — взволнованно спросила женщина. — Ты сдурел?

— Указ лорда-командора, — быстро отделался Диармайд, выставив перед собой ладони в защитном жесте.

Данан поджала задрожавшие губы.

— Невозможно. — Когда она говорила, Дей слышал, как от злости клацали её зубы.

— Но выбора нет: твои соседки замучали Редгара жалобами на твои кошмары.

— А тебя они, значить, мучить не будут?! — взвизгнула чародейка.

«Еще как будут, но кто я, чтобы спорить с командором?» — подумал Диармайд. Да, едва ли Данан сейчас сможет молча выслушать такую длинную фразу.

— Указ Реда, — примирительно повторил Дей, поднимаясь. Чутье его не обманывало: без скандала едва ли обойдется.

— Так мне с ним поговорить?! — Не дожидаясь ответа, Данан рванула к пологу. Дей потерял мгновение, осознавая, что произошло, и молниеносно вспружинил следом, как гадюка в убийственном броске. Поймал за плечи. Отпускать было нельзя, поэтому от греха подальше Дей сразу схватил так, что у Данан едва не раскрошились кости.

— Ах! — взвизгнула чародейка от боли и вдруг согнулась вдвое, сломленная судорогой. Диармайд почувствовал её спазм, она обмякла. Дей не видел, но мог поклясться: даже пальцы её ног сейчас сведены так, что ломит стопы.

— Пожалуйста, Диармайд, — женщина заскулила, вырываясь. Одна её рук вцепилась в ткань одежды на груди, как если бы мужчина пытался её разорвать. И до Дея дошло.

— Ох, Вечный! — шепнул смотритель. Он едва-едва ослабил хватку, но отпускать совсем не стал — иначе Данан тотчас даст деру, голося на весь лагерь. Кому оно надо? Ред ведь дал вполне четкие указания на её счет.

— Данан, — позвал Диармайд, разворачивая женщину к себе лицом. Через силу, с неимоверным упорством, поскольку она все больше сворачивалась в какой-то вертикальный клубок, как подвешенный еж. — Данан, послушай, пожалуйста. Командор не дурак, и я тоже.

«Конечно! — прикрикнул Дей на себя. — Она в первую очередь сейчас хочет слышать, что ты не дурак. Дурак!».

— Он рассказал мне, — Дей заспешил перейти к сути. — И он пошел на этот шаг по многим причинам. Да послушай же! — прикрикнул мужчина. Данан начала сползать на пол, дрожа. Дей опустился следом: так даже лучше, не удерет неожиданно. — Сейчас, пока мы движемся только в числе смотрителей, что бы ни случилось, насилия никто не допустит. Но когда мы соединимся с лагерем короля, — Дей отвел глаза в сторону, не зная, как подобрать слова. — Ты — Таламрин, — сказал он, наконец, посмотрев на Данан прямо. — И ты… — покраснел. — Ты красивая, Данан. Незнатная половина лагеря будет облизывать тебя взглядами, которые тебе и так не забыть. А другая будет видеть то же, что видели Марелл и твой отец.

Данан все еще трясло — но теперь от злости и ярости. Все лучше, чем страх, подумали смотрители одновременно.

— И при чему тут ты?! — рявкнула чародейка.

— Мужчины на самом деле просты, — сказал Дей. — Ты не отобьешься от них, будучи ничьей. Но если все будут думать, что у тебя есть кто-то … я, — Дей сглотнул и улыбнулся, надеясь, что это смягчит для неё новость, — от тебя отвяжутся.

Он говорил правильно. Она сама уже видела, что так все и есть: и в Цитадели, и ранее в замке. Женщин Цитадели не трогали во многом из-за их возможностей, потому как обвинить в пристрастиях к запретному колдовству слишком несговорчивую чародейку без оснований было можно, а провести обряд абсолютного очищения — мало шансов: на дознании рыцаря-командора Хагена почти всегда выяснялась правда. Вместе с тем, Данан знала: её не трогали в пору расцвета по двум причинам: за неё точно мог отомстить август-отец (мало ли, чем грозит связываться с благородными?), и за её спиной всегда стоял Клейв.

Дей все говорил правильно, подумала Данан. И все-таки не могла смириться, что командор, то ли прорицатель, то ли скотина, принял такое решение, не поговорив с ней. Данан дернулась из рук мужчины безотчетно, просто назло. Дей воспринял это по-своему.

— Данан! — прикрикнул он, перехватив женские запястья. Данан только захотела оправдаться, но Диармайд встряхнул снова, не давая говорить, и с напором затараторил. — Подумай уже головой! Я хоть раз сделал то, что тебе навредило?

Страх накатил снова — похоже, её организм стал вести себя таким образом на любое проявление агрессии. Ну и как при таком раскладе ей биться с исчадиями Пустоты? — едко спросила она саму себя. Мало шансов, что подземная нечисть будет особенно деликатна в общении с молодой чародейкой. Данан принялась кусать губы, бессмысленно шаря взглядом где-то у себя в ногах. Дей явно ждал ответа.

— Ты сказал, что я заклина… тельни… — пролепетала она первое, что кое-как смогла наскрести в памяти, прекрасно понимая, что вот теперь она действительно выглядит последней дурой.

— Драконьи яйца! — воскликнул Дей, так всплеснув руками, что Данан отшатнулась. Поскольку они сидели на земле, женщина завалилась назад и упала на вовремя выставленные позади руки. — Я сказал! СКАЗАЛ! Женщины! — Дей почти выплюнул.

— Лейтенант! — донеслось с улицы. ¬— Я принес вещи рядовой Таламрин.

Данан, услышав, уронила лицо в ладонь: «Рядовой Таламрин» — более унизительно её имя не звучало еще ни с одних уст. Дей шагнул к пологу, но Данан, оттолкнув мужчину в сторону, выглянула первой, не глядя схватила у какого-то незнакомца ворох принадлежностей и посох, прошипев:

— Я — чародейка Таламрин!

Вернулась в шатер Диармайда, который стоял, как она его оставила — оглушенный наглостью и неустойчивостью девчонки. Та, бросив посох на пол, уставилась на лейтенанта, словно он был её подчиненным, а не наоборот.

— Мой слева?

— Чего? — не понял Дей. — А, да, — сообразил, что о лежаках. — Слушай, Да…

— Спокойной ночи, лейтенант, — рявкнула женщина и завалилась на лежак, не раздеваясь, прижимая изъятый ворох вещей к груди.

Дей посмотрел на это сначала с усталым раздражением, потом — с прощением: честное слово, ребенок. Было видно, что Данан не спит и как будто даже не собирается. Зато Дей, поняв, то главная беда миновала, с облегчением вздохнул и хлопнулся на ложе. Похрустел спиной, разворачиваясь вправо-влево, стащил через голову рубаху, ослабил завязку на штанах и с наслаждением раскинулся. Приятно все-таки расслабиться после непростого длинного дня.

Однако едва Дею показалось, что он вот-вот заснет, из темноты донесся голос чародейки — совсем робкий:

— А эта… Алара… она… у них с командором связь?

Дей от подобного вопроса, как лежал, вытянулся в струну. Почувствовал, как краснеет.

— Ох… — протянул он вслух, не зная, как подобрать слова. — Ну, дело в том, что… как бы сказать… Ред ведь не жрец какой-нибудь… Святые яйца, там такая ситуация… в двух словах не скажешь…

Данан шевельнулась — резко и решительно. Дей подумал, что наверняка девчонка снова вся скукожилась, как младенец — тихий, беспомощный и обиженный судьбой.

— Забудь, пожалуйста, — попросила она. — Это… это все не мое дело.

Уговаривать не пришлось: хвала Вечному, подумал Дей, избавленный от необходимости лавировать между Данан, с которой надеялся наладить отношения, и Редом, к которому испытывал сыновьи чувства. И потом, ведь правда, это не её дело! Довольный стечением обстоятельств, Дей брякнул: «Добрых снов» и перекатился на бок. Данан не отозвалась, размышляя, что на деле ситуация была предельно проста, и её вполне можно было описать одним словом: «Да».

Глава 5

Дей проснулся раньше обычного. Первым делом оглянулся — Данан все-таки сморило, и теперь она развалилась на лежаке, вытянув руки и ноги среди разбросанных вещей. Её мучали беспокойные сновидения — молодая женщина металась по ложу, путаясь в вещах еще сильнее. Иногда она вздрагивала, будто втягивая голову в плечи и инстинктивно стараясь закрыться руками. Дея затопило сочувствие: он осторожно подполз, постарался как мог аккуратно поправить одеяло, чтобы Данан меньше дрожала хотя бы от ночной прохлады. Но стоило задеть пальцем чародейку, она вцепилась в руку Диармайда, не просыпаясь и хныкая:

— Не надо, пожалуйста!

Поколебавшись, Диармайд оставил благие намерения, встал, стараясь не будить чародейку. Подхватил рубаху, вышел. Управившись с утренними делами, пошел к лагерному костру.

— Кто б сомневался, — буркнул под нос: конечно, Редгар тоже уже не спит и пялится на огонь. Присутствие хмурого командора разогнало от костра рядовых и офицеров. Когда Дей приблизился, Редгар бросил на соратника любопытствующий взгляд.

— Нормально?

Дей весело улыбнулся:

— Я бы на твоем месте не попадался ей на глаза пару недель, если не хочешь, чтобы она выцарапала твои. А так порядок.

Редгар кивнул, размышляя, потом снова уставился на огонь.

— Спасибо, — протянул командор. — Твои-то глаза на месте, я погляжу. И все остальное тоже.

Дей заржал, но вовремя заткнулся — чтобы не перебудить весь лагерь.

— Я состроил из себя жертву и благодетеля. Мол, меня ты тоже не спросил.

— А я и не спросил, — Редгар повел плечом.

— Да, но… — Диармайд согласился, потом замолчал. Командор коротко скосил на Дея взгляд, словно прикидывая что-то в уме.

— Готов? — спросил, явно меняя тему.

— Наверное, — честно ответил Диармайд. Выбора у него всяко нет, но этого он вслух не сказал. — С гонцом что-то выяснили?

— Нет. Гворт отрядил его дальше вчера вечером. ¬— Дей в ответ на это кивнул, а Редгар, завидев раздумчивость на лице лейтенанта, добавил: — Даже если все не так, как кажется, нас это не должно волновать.

Так-то оно так, думал Диармайд, потирая шею, да только Данан, например, все равно взволновало. Командор, между тем, в упор уставился на Дея и изрек:

— Ты тоже чувствуешь.

Он был предельно серьезен, и это сильно напрягло Диармайда:

— Особенно голод, — попытался он пошутить, намекая на завтрак. Но Ред не засмеялся.

Рассвет еще не настал, когда в лагерь смотрителей привезли очередную депешу. На сей раз — строго командору. Редгар решительным жестом развернул сверток, прочел, зыркнул на лейтенанта:

— Во время последней стычки с парталанцами с битву вмешались исчадия Пустоты. Парталанцы заняли берег.

— Их так много?! — ужаснулся Дей. Редгар качнул головой:

— Скорее, нас так мало. Судя по письму, Драммонд готовился встретить вторжение нескольких отрядов, но часть войск все еще не подошла.

— Включая нас, — вставил Диармайд. Командор кивнул и продолжил, не сбиваясь.

— В отсутствии основных сил, Драммонд счел за лучшее отступить, когда напали исчадия. Поднимай всех, больше нет времени на отдых.

Дей кивнул, вставая.

— По крайней мере, теперь мы знаем, что Драммонд действительно рассылает гонцов с письмами, — рассудил лейтенант, поклонился командованию и зашагал в их с Данан шатер.

Путь превратился в сплошное испытание. И прежде нещедрый на привалы Редгар дал команду держать коней попеременно рысью и шагом, но держаться в седле весь день. Пить на ходу, на ходу, где возможно, кормить лошадей. Прикорм требовал свернуть в бездорожье. Несмотря на указ Редгара не отдаляться сильно от большака, несколько новичков-смотрителей все равно углубились, и ушло почти полчаса, чтобы собрать весь отряд и продолжить путь. Другой раз бездорожьем оказалась опушка какой-то чащи, и лошадям было жутко неспокойно рядом с ней. Они вскидывали головы, переступали, как безумные, вперед-назад, некоторые даже ухитрились сбросить всадников.

Кляня, на чем свет стоит, чащу и «магов с их колдунствами», которые по всей Аэриде наплодили таких вот скверных, непригодных для жизни областей, Ованн подался к командору и почти потребовал:

— Дайте приказ вернуться на большак.

Редгар поглядел на него с подозрением, потом с недоверием посмотрел, туда, где кормились скакуны. Тех, кого кони сбросили, сейчас подлечивали маги. Проклятье, думал Редгар, все эти спонтанные неприятности только задерживают его в пути, а должно было быть совсем наоборот!

Он прислушался, наконец, к лейтенанту Ованну и велел вернуться на дорогу. Когда представится случай, они устроят привал.

— Ну наконец!

Высокий молодой мужчина, возрастом где-то между Диармайдом и Редгаром, заслышав новости, стрелой вылетел из военного шатра и зашагал навстречу прибывшим. — Сам Редгар Тысячи Битв! Значит, мы все-таки выйдем в бой с этими отвратительными тварями плечом к плечу!

Мужчина, едва Редгар успел спешиться, бросился с объятием — по-настоящему мужским, почти медвежьим, подумала Данан, наблюдая с завистью. Почему мужчины могут относиться друг к другу так, как никогда, никогда вообще не смогут к женщинам? Внутренний голос одернул чародейку: а как же Клейв?

— Как иначе, ваше величество? Чтобы я пропустил все веселье? — Редгар ответил на объятие с широкой улыбкой. От взгляда на него у Данан переломило в груди: эти его глаза, отражавшие прожитый опыт, и скулы, подчеркивающие эйтианские корни, и серьга, блеснувшая в тусклом лунном луче и выдававшая озорную и беспризорную молодость, и клятая, самая клятая в мире улыбка, от которой у Данан живот с тоской прилипал к позвонку, заставляли её постоянно пялиться на командора совершенно неблаговидным образом. И еще — его сердце в горячей груди, которое билось гулко и надежно в те самые минуты, когда Редгар, согревая, нес её на руках в Цитадель Тайн.

Она сглотнула. С того момента, как Редгар взял её за руку в лазарете, она как больная, думает только о его теплоте.

Если командор так беспокоился за её сохранность, почему не поселил в свой шатер?! — подумала женщина с тупой укоризной. Дей… чудесный он, этот Дей, но Редгар…

Молодая женщина осеклась: подаренное человеческое тепло никогда не забыть, но хватило бы ей благодарности для того, чтобы, не дрожа, остаться с Редгаром наедине? Просто остаться — и так, чтобы он не слышал, как от страха застучат её зубы?

Данан дернулась, поняв, что уже все заметили, как она, покраснев, неотрывно смотрит на командора! Взять себя в руки не получалось, но как обычно помог Дей: подошел сзади и отвесил легкую затрещину.

— О! — шепнул тут же с энтузиазмом. — А я уж думал, они выпадут от подзатыльника — ты так таращилась! — восхищенно закончил мужчина и подмигнул чародейке.

Уличенная в столь бесстыдном занятии, Данан нахмурилась, вперив взгляд в Диармайда, но того совсем не пробрало.

Король Драммонд был высоченным шатеном в сияющих позолоченных латах, полный всякого энтузиазма свершить на своем веку что-нибудь стоящее. Когда он шел жать руку Диармайду, Данан приметила его пружинящую походку, сверкающий оскал и блестящие глаза — словом, уловила человека, который рад бы заняться чем угодно, кроме удержания унылых бразд правления.

— Дей, — несколько небрежно бросил король.

— Ваше величество, — отозвался тот, и Данан показалось, что она слышит в голосе лейтенанта несвойственную осторожность.

— Гвортиджирн, — гаркнул Драммонд констеблю смотрителей, — располагай людей. Командор, — король мотнул головой Редгару: «Есть разговор».

Объяснять суть соображений Драммонд начал ещё по дороге в шатер.

— Местность спорная. Берег — пустынен, я отошел сюда, чтобы дождаться остальных. Рано что-то предпринимать.

Несмотря на то, что Драммонд Саэнгрин не был великим стратегом, значительная доля истины в его словах была: лагерь короля находился на небольшой природной насыпи, возвышаясь над стоянкой вторженцев. Если вытеснить их с одного набега не удалось, значит, они крепче и многочисленнее, чем король ожидал вначале. Или, вернее, чем ожидал Молдвинн Брайс, стратий Буйного берега. А пока непонятно, какую позицию и каким числом займет враг, пока не проясниться его следующий маневр, остается стоять неподвижно, в неусыпном бдении на холме и следить с мечом наготове.

— Сколько времени потребуется остальным, чтобы добраться? — спросил Редгар озабоченно. — Если парталанцев становится больше, стоит поторопиться.

— Войска уже в пути, — заверил Брайс Молдвинн, стратий здешних ныне оспариваемых мест, недовольный, смуглый, с лицом, словно выщербленным последствиями перенесенной оспы. — Не говоря о том, что я все еще тут! — гаркнул стратий. — Пусть попробуют эти пираты вырвать у меня мою землю!

— Они уже попробовали, — шепнул себе под нос Диармайд, но он стоял поодаль, и, к счастью, никто не услышал.

— Неделю или две, — заключил король быстро и вполне оптимистично. — Продержаться нужно не так долго, командор, — Редгару показалось, что его величество ему самым натуральным образом подмигнул.

— Ну, во всяком случае, — Редгар попытался поддержать настроение государя, хотя откровенно в душе не разделял его, — Продий Девирн прибудет сюда раньше, чем последний гонец, которого вы послали за ним — они, кажись, разминулись.

Драммонд скуксил лицо, дескать: «Серьезно? Такое могло произойти?»

— Продий! Песчаный краб! Я послал за ним еще месяц назад, и он даже прислал ответ, что уже наготове. И где?! — недовольно рыкнул король, глянув на Редгара так, будто именно он должен был знать.

— Уже неподалеку, — расплывчато отозвался командор Смотрителей. — Ваше величество, а гонец, которого вы отправляли за Продием, сейчас в лагере?

— Ну да. Чего?

— Я видел их обоих — и Продия, и гонца по дороге сюда, и странно, что разминувшись, гонец уже здесь, а Продия еще нет.

— Гонец уже две недели здесь, а за Продия — забудь. Из всех стратиев этот самый бесполезный, вечно пытается подмазаться к чужим успехам. Я с него потом спрошу, — припечатал Драммонд, показывая всем видом, что разговор о неудачниках его мало интересует. Приблизился к командору, хлопнул по плечу. — Отдыхайте, утром поговорим. Гарнизоны расставлены. Дей, задержись-ка.

Дей не изменился в лице, сохраняя непринужденную безалаберную веселость, и шагнул к королю.

Редгар огляделся, где можно найти интенданта, уверенно двинулся в нужную сторону. На месте он расспросил, в какой части у короля содержатся гонцы, и, уже зная, что именно найдет в конце поиска, отправился по наводке. Наконец, приблизился к костру гонцов (те вскочили с мест, отдавая честь) и замер, осматриваясь.

— Чем можем служить, лорд-командор? — спросил один из них, видать, который за старшего. Таращился он на Редгара с горящими глазами и воодушевленной физиономией — наверняка начнет спрашивать хотя бы про одну из тех Тысячи Битв, которые сложили славу Редгара-командора. Но отступать некуда, решил мужчина, и лучше закончить поскорей:

— Кто из вас отправлялся за стратием Девирном?

Поднялся один: совсем сопляк, худой (до торчащего хребта, Редгар мог поклясться), белоголовый, с продольным шрамом в диагональ через все лицо. Словом — ни одной общей черты с тем, кого они видели в пути.

Юнец ждал, и Редгар ляпнул первое, что сообразил:

— В каких землях ты застал Девирна? Король озадачен, что его все еще нет.

Парень недоуменно пожал плечами, огляделся на товарищей:

— Дык, я все рассказал уже государю. У него же в землях и застал, возле Керума. Это на востоке, — уточнил посыльный.

Редгар кивнул и пошел в часть лагеря, где расселили смотрителей. Технически все могло быть до смешного просто: Продий со своим воинством мог еще десять раз по дороге угодить в засады исчадий Пустоты, и либо всерьез замедлиться из-за этого, либо вообще погибнуть. Без лидера его люди наверняка бы вернулись домой (если бы кто выжил), чтобы захоронить стратия (если бы что осталось) и присягнуть следующему. А следующий мог не сразу сориентироваться, что теперь делать и поступить как угодно — вывести оставшихся людей на помощь королю или отослать депешу о бедственном положении.

Все это могло бы быть так, размышлял Редгар по пути к шатрам, если бы не одно «но». Что это был за проклятый гонец с королевской печатью, который ехал за Продием? Если гонца не посылал Драммонд, значит, он выехал из дворца, потому что единственное место, где можно взять королевский оттиск в отсутствии государя — у королевы.

Вплетать сиятельную леди Хеледд, королеву Даэрдина, в разбирательства такого свойства, имея за пазухой одни лишь предположения и подозрения, было крайне опасно. Орден Смотрителей Пустоты не ввязывается в политику стран Аэриды, только если речь не идет о призыве в ряды смотрителей членов королевских семей. Во всяком случае, так должно выглядеть — до тех самых пор, пока не завершится новая Пагуба, в которую еще ни на грош не верит король Драммонд. До тех самых пор, пока они с Диармайдом не доберутся до Талнаха, крепости Первого Смотрителя, покуда Редгар не назначит Диармайда преемником публично, сделав его, наконец, абсолютно неуязвимым для Драммонда, Хеледд, Продия и всех остальных.

И когда это произойдет, станет, наконец, ясно, что орден и впрямь никогда не имел целью лезть в политику: смотрителям она совсем не нужна, у них иное назначение, иная судьба, иная жизнь. Всякий, кто несет в себе скверну Пустоты, знает это и не испытывает сомнений на свой счет. Только как часто доводы здравого смысла волнуют тех, кто опасается за власть у себя в руке?

Редгар замер на миг — он не лукавил перед собой и знал, куда шел, с самого начала. Одернув полог шатра, решительно шагнул внутрь, пропуская за собой вечернюю прохладу и пыль. Данан сидела на лежаке, согнув перед собой ноги в коленях. На правой руке у неё была знакомая перчатка с амниритовыми прожилками. Оглянувшись на Редгара, она не изменилась в лице и вернулась к занятию, которому предавалась до прихода командора — безуспешно пыталась вычесать из волос колтун.

— Тот гонец, — Ред застыл у полога, не зная, что вообще собирался сказать, — не был гонцом. Или, по крайней мере, был не королевским.

Данан хмыкнула, опустив глаза на спутавшийся ком.

— Неужели?

У Редгара от ярости дернулась губа: издевается? Он решительно надвинулся на женщину, потом словно опомнился, замер. И застыл в растерянности: он пришел! Он, святые яйца, пришел с признанием её правоты! Она, что, не понимает, что он извиняется? Это же очевидно! Или она ждет, что он покается публично, при тех, кто был тогда в шатре? При Аларе и Ованне, и Диармайде, и… Бестолковая баба!

Редгар сжал кулак (Данан слышала, как поскрипывает от натуги командорская кожа), раскачиваясь — то ли в стремлении все-таки подойти к девчонке и хорошенько встряхнуть, то ли в страхе приближаться в принципе.

— Если вы хотели убедить меня, что тот парень не был посыльным, вы опоздали — это было ясно еще несколько дней назад.

— Данан! — гаркнул Редгар. Она переходит все рамки. И совсем не понимает, как в действительности обстоят дела! Неважно, насколько в том споре Редгар был согласен с предположениями чародейки, важно, что пока его действия могут поставить под угрозу Диармайда, он будет бездействовать. Дей нужен ему живым — больше некому.

— Да, командор? — Данан, наконец, отбросив подняла голову и возвела глаза.

А сама сидит, упрямо упрекнул девчонку командорский внутренний голос. Не положено это. И бесполезно — он не выложит все карты пугливой дурочке, которую знает едва ли месяц. Редгар отвернулся и шагнул к выходу: зря приходил.

— Дей скоро вернется, — обронила Данан. Редгар остановился, словно ждал, что чародейка даст к этому повод.

— Я в курсе, — бросил через плечо. Услышал звук копошения — похоже, встала. Значит, собралась-таки поговорить.

— Разумеется, вы в курсе. Это ведь вы настояли, чтобы в походе я жила с ним.

Редгар, прикрыв глаза, вздохнул: конечно, без этого не могло обойтись.

— Чем ты недовольна? — жестко спросил командор, оборачиваясь. — Кажется, Дей объяснил тебе, что это решение я принял ради твоей безопасности? И еще потому что ты своими кошмарами извела всех соседок и соседей даже в близжайших с тобой шатрах!

Лучшая защита — нападение, рассудил Ред. Но ни его тон, ни мрачный взгляд не возымели эффекта: Данан, нахрабрившись, шагнула вперед, глядя прямо в черные глаза Редгара.

— Если хотели во имя безопасности сунуть меня к кому-нибудь в койку, лорд-командор, отчего сами не подвинулись?

Маска на лице Редгара дрогнула: что это она имеет в виду?

— Думай, что говоришь, рядов… Погоди, хочешь сказать, Дей перешел границы указания?

— Хочу сказать, что, возможно, командору стоит больше слушать здравый смысл, чем голос из постели. Тогда бы он находил шпионов под видом гонцов чаще.

Редгару показалось, он ослышался. Он не мог вспомнить, чтобы в ордене ему хоть раз кто-то так откровенно хамил. Мужчина, весь в багровых пятнах на смуглом лице, в один шаг навис на Данан, схватил за ворот туники и дернул на себя, понимая, что это — отличный способ заставить чародейку не глупить и не брыкаться. Он был так близко, что черты перед взором чародейки расплывались в одно неуловимое пятно, потому что знакомое с ночи насилия чувство дурноты накрыло Данан сплошной волной.

— А новобранцу ордена, — Редгар процедил Данан прямо в лицо, — следует держаться от моей постели подальше, чтобы мне не показалось, будто он намеренно хочет в неё влезть.

Данан на миг застыла, кое-как взяла себя в руки, и от души толкнула Редгара в грудь. Тот, отступив, рыкнул — вот дрянь! Ощупал Данан взглядом с головы до ног, остыл. Ему следовало наложить на Таламрин наказание уже за то, что она не приветствовала его по уставу, когда командор вошел! А уж за те наглости, которые она позволила потом — хоть сразу под трибунал! Но он стоял и тупо смотрел на неё, вспоминая первую встречу в зале замка Марелл, где она сидела, одновременно величественная и веселая, рассуждая о том, как некомфортно им обоим присутствовать на светских банкетах. Он видел, как сейчас Данан в ответ осматривает его, разгневанная, обиженная и очень лохматая, но перед взором упрямо рисовалась девчонка с высокой грудью и длинными ногами в прилипшей к мокрому телу тунике. Девчонка, чей запах он запомнил с той поры, когда впервые нес её на руках.

Данан не прогоняла его, хотя тяжелое дыхание выдавало, что командор по-прежнему взволнован. Он сделал один осторожный шаг, проверяя, отступит чародейка или нет. Данан заставила себя не двигаться: она больше не даст Редгару повода ощутить её беспомощность, не позволит ему думать, будто то, что он узрел в ночь их знакомства, дает ему какую-то особую власть.

Ну или хотя бы попытается, робко подумала женщина, ощущая, как дрожит её решимость.

— Жаль разбивать ваши фантазии, командор. — Голос подчинялся с трудом, вынуждая Данан сглотнуть. — В вашей постели слишком тесно для двух женщин.

Глаза Редгара вспыхнули — не так, как вспыхивают глаза смотрителя Пустоты от приближения исчадий. Мужчина сделал несколько вдохов-выдохов, прежде чем ответить.

— То, что происходит в моей постели, не твое дело, рядовой.

— Тогда, полагаю, вы уже собираетесь вернуться к ней, лорд-командор, — отозвалась чародейка.

Редгар не стал уточнять, к кому именно — к постели или к Аларе? Он вырвался из шатра в ночной воздух, повел головой, как если бы ему в ухо нашептывал чей-то демонический голос. И зашагал к себе, размышляя, как теперь быть.

Ветер с берега обдувал смуглую кожу, позволяя Реду хоть немного привести мысли в порядок. Сейчас, именно сейчас он понял, почему так не хотел брать чародейку в рекруты. С самой первой минуты их встречи Данан была для него женщиной: чужой, желанной, спасенной, измученной — но только женщиной. Никогда — подчиненной. Он не мыслил и даже не мог помыслить, что будет располагать ею, как бойцом. Хуже всего, что Данан тоже это чувствует и ведет себя соответственно.

Проклятье!

Редгар ввалился к себе, игнорируя приветствие охраны у шатра, потер шею и рухнул на походный табурет. Он — её командир. Он должен первым дать понять, что их отношения могут быть только служебными. Никаких разговоров о постели, женщинах, даже о её будущем в ордене! Никаких разговоров наедине, чтобы голова больше не туманилась её близостью. Никаких встреч не по делу…

— Алара! — крикнул он и услышал, как один из стражников снаружи зашагал прочь.

Надо придумать, как использовать таланты Данан на поле боя, думал Редгар, дожидаясь Алары. Вот все, что должно его волновать.

— Значит, вот ты какая, сиятельная леди Таламрин.

Данан позвали к королю поздним вечером. Драммонд выставил наружу всех и отослал стражу.

— Дей рассказал мне о тебе. Твой отец не упоминал, когда выклянчивал у меня разрешение на брак дочери-мага, что Марелл скот.

Данан не удержалась, вспыхнув:

— Неужели так обязательно разбалтывать обо этом всем?! Дею пора оторвать язык.

Драммонд широко улыбнулся, поднимаясь.

— Поверь, при том, что я воспринимаю эту затею с большой симпатией, все-таки, когда спрашиваю я, Диармайд не может молчать.

Король напутственно взял Данан за плечо и повел к столу, за которым сидел сам. Усадил настойчивым жестом и вернулся на свое место — напротив Таламрин.

— Полагаю, мой отец пообещал солидный процент от прибыли с того клятого рудника за вашу помощь в убеждении лорда-магистра Сеораса отпустить меня. И полагаю, — Данан не дала Драммонду перебить себя, едва тот открыл рот в явно протестующем настроении, — этого процента достаточно, чтобы я могла требовать от вас воздержаться от жалости, ваше величество.

Драммонд подпер рукой подбородок, так что указательным пальцем сумел потереть рот. Потом откинулся на спинку стула, ухмыляясь.

— Да, уверен, эти разговоры тебя всерьез замучили. Я тебя вот зачем позвал. — Глаза Данан вспыхнули интересом. — Когда я отправлял своих людей с требованиями к Сеорасу, он дал справку о тебе. Мне бы пригодился в армии человек с такими талантами. Ты уже рекрутирована Редгаром?

— Да.

Драммонд погрустнел, опять потер подбородок.

— Если я использую влияние и попрошу Редгара изгнать тебя из Смотрителей, согласишься остаться в моих войсках?

Данан не сразу нашлась со словами.

— У вас мало магов?

Король хмыкнул:

— У всех мало магов. Те, у кого их больше, всегда в преимуществе.

Данан широко улыбнулась:

— Это ответ политика, государь. Мне нужен ответ командира.

— Ты Таламрин. — Драммонд улыбнулся тоже. — Чародей с корнями в Королевском Секвенте — такой сторонник не повредил бы ни одному из даэрдинских королей. И потом, моя бабка была дочерью твоего рода, так что мы, в отдаленном смысле, родственники. Что странного, что при наличии других магов, которых все-таки меньше, чем хотелось бы, — Драммонд повел ладонью вперед, акцентируя жестом ответ, — я делаю похожее предложение тебе.

— Мой король, все кланы Секвента состоят в родстве с правящей династией. И раз магов у вас недостаточно, но, похоже, вполне хватает, полагаю, основная причина в том, чтобы иметь большее влияние на моего отца.

Драммонд дослушал, немного приподняв брови, отчего на лице застыло недоумевающее выражение. Сложил на груди руки и вдруг неудержимо расхохотался. Данан дождалась, пока король смахнет несуществующую слезу.

— Твой отец уже показал свое отношение к моему благорасположению и за это должен быть наказан. Но у меня сейчас нет на это времени. А вот твой брат Лейд — да, мне было бы проще держать его на коротком поводке, будь в моем окружении его сестра-чародейка.

Данан вскинула на короля перепуганные глаза:

— Они ведь тоже здесь? Или будут здесь в скором времени? — спросила неожиданно сдавленно.

— Само собой, — от очевидности этого следствия Драммонд выглядел несколько обескураженным.

— И само собой, если я останусь под вашим непосредственным руководством, я буду видеться с семьей и в лагерях среди шатров, и на приемах во дворце?

Во взгляде Драммонда отразилось понимание:

— Что, совсем не хочется? Могу понять, Тегана.

Данан вздрогнула от его обращения, но смолчала.

— Твой отец откровенно занят не тем, чем следовало бы. Имея тебя на своей стороне…

— В заложниках? — уточнила женщина. Драммонд проигнорировал:

— … я смог бы многое изменить на юго-восточном рубеже. В лучшую сторону. Возможно, даже поставив тебя во главе этого преобразования. Что скажешь? — Глаза короля горели алчным огнем щедрых обещаний. Чародейка опустила взгляд и натянуто улыбнулась:

— Все еще голос политика. Я могу выбирать?

Драммонд помрачнел:

— К сожалению. Редгар с таким скрипом собирает рекрутов, и ты пригодишься ему самому не меньше, чем мне. По тем же причинам. Он лорд-командор Смотрителей, я не могу требовать у него выгнать тебя из ордена. Но если ты лично изъявишь желание, мне удастся настаивать. У меня есть нужный рычаг.

— Констебль сказал нам сразу после пробуждения, что клятва дается раз и навсегда, как вообще можно выйти из этого ордена? — спросила Данан с такой тихой печалью, что у Драммонда невольно сжалось сердце. Он ощупал чародейку мягким, внимательным взглядом и понял, что единственное, чего она хотела в жизни — скоротать свой век среди близких людей в Цитадели Тайн. Её участие в деле Смотрителей Пустоты было ей поперек горла не меньше, чем ему поперек планов.

Драммонд коротко и не менее грустно хмыкнул: разве его ситуация не схожа?

Наблюдая за королем, Данан именно в этот момент смутно уловила в нем нечто знакомое. Король молчал, и женщине пришлось уточнить хоть что-то, чтобы заполнить тяжелую молчаливую паузу.

— Я должна ответить сейчас? — спросила она.

— Не позднее, чем подойдут подкрепления, — без промедлений, строго ответил король, словно по мановению чародейского посоха взяв себя в руки. — Дольше мне здесь Редгара не удержать. — Драммонд внимательно взглянул в глаза собеседницы, потом перегнулся через стол и доверительно сообщил:

— Знаешь, в чем унизительность моего положения?

Данан, завороженная прямым взглядом его требовательных глаз, мотнула головой.

— Я волен назначить лорда-командора Смотрителей в своей стране, когда это необходимо, если Талнах не чешется. Но снять его с должности или отказать в новобранце — не могу.

Данан кивнула с опустошенным выражением в глазах: откровение короля было ей чуждо, зато его черты, когда он говорил вот так, чуть щурясь, будто настороже, стали еще более выразительны.

Драммонд снова демонстративно откинулся на спинку стула, Данан стало ясно, что разговор завершен.

— Я могу идти? — осведомилась, чтобы наверняка.

— В десяти шагах от шатра стоит стража. Скажи тому, что будет слева, чтобы проводил тебя до шатра. Моим именем.

— Да, государь, — Данан удивленно сообразила, что, похоже, кланяется этому мужчине, хотя жизнь в Цитадели уже убедила её, что все привычки из привитых строгой матерью манер в раннем детстве остались далеко позади.

Драммонд провожал Данан глазами и думал, что жизнь впрямь непредсказуема: четырнадцать лет назад его покойный отец выбрал Тегану Данарию Таламрин ему в жены. Три года Драммонд жил с мыслью, что едва ей стукнет четырнадцать, он вступит в брак. Их даже знакомили! А потом стало известно, что Данария — маг. И все. И в его постели, и в соседнем с королевским кресле появилась дочь стратия Брайса Молдвинна, уступавшая происхождением Секвенту, но имевшая в отцах отличного полководца. Чем думал отец, выбирая следующую королеву?

Драммонд никогда не мог понять короля Двирта.

Глава 6

На утро Редгар уже знал, что ночью Драммонд вызывал Данан на разговор. Мало вероятно, что его целью было выведать что-то, чего не удалось вытрясти из Диармайда (откуда новобранцу вообще быть в курсе всяких внутренних дел ордена?). Расспрашивать саму Таламрин после вчерашнего разговора и вовсе казалось в край паршивой идеей. Редгару так и не удалось расслабиться, несмотря на все старания Алары. Последствия бессонной ночи, проведенной в тревоге, нескольких дней скачки и отсутствия полноценного сна на протяжении уже стольких недель отразились в облике Редгара безжалостно. Он с самого утра был мрачен, помят, угнетающе придирчив и страшно бесился по любому поводу.

Данан не попадалась ему на глаза, и командор счел это плохим знаком. Поэтому, как только представился шанс, он велел лейтенантам начинать боевые учения в отдаленной части лагеря.

Как назло весь день лил дождь.

Парталанцы — в бурых кожаных форменных одеяниях — патрулировали берег, не давая гарнизонным и дозорным королевского лагеря ослабить напряжение. Такое изматывание не кончится добром — твердили в один голос Драммонду и Брайс Молдвиннн, и Редгар Тысячи Битв, когда последний оставил тренирующихся Смотрителей на попечение Гвортиджирна. Посовещавшись некоторое время, Драммонд, наконец, внял советам военных и велел возводить вал.

— Хотя смысла в этом нет! — все равно пререкался король. — Мы и так на холме! У нас преимущество!

— А у них — море за спинами, откуда пребывает подкрепление. И мы не знаем, когда и каким числом прибудет следующее. Как только они почувствуют перевес в числе и в бодрости солдатского духа, они выступят.

— Тогда почему бы не выступить первыми? — спрашивал Драммонд. — Если подойдет хотя бы треть из тех, кого я позвал — лорды ближайших земель, мы раздавим парталанцев…

— Вы сами сказали, когда мы прибыли, что местность спорная, — Редгар позволил себе перебить короля. — На такой местности никогда не стоит атаковать первым. Лучше подготовиться и ждать.

Драммонд затих, как и в том случае, когда Редгар, прикрикнув, почти потребовал рассылать фуражиров не только за снедью, но и за деревом, чтобы возводить укрепления. Брайс Молдвинн, первый генерал Даэрдина, при всем его безукоризненном военном таланте оставался королевским тестем. Это неизменно накладывало свой отпечаток на тон их общения: королю приходилось быть снисходительным, опыт Молдвиннна был незаменим. А последний, в свой черед, всегда блюл собственные интересы, как отец королевы Хеледд. Поэтому за каждым его советом Драммонд невольно чуял корыстный умысел.

С Редгаром все было иначе. О, на историях о Редгаре Тысячи Битв Драммонд вырос из мальчишки в мужчину. Правда, когда король был пятилетним сопляком в подштанниках Редгар еще не был командором Смотрителей Пустоты, и битв в прозвище у него было всего сто. Он был бесспорным даэрдинским героем, и к его совету Драммонд по-прежнему прислушивался, как доверчивый ребенок.

— А когда ваши войска соберутся, — продолжал командор, — измотать парталанцев и вынудить напасть первыми. Тогда обойдемся самой малой кровью. Главное в этом — не затягивать слишком сильно, потому что иначе для фуража в окрестностях не останется ничего.

— К тому же для вала нужно не только дерево, но и глина, вода и песок, — добавил Молдвинн. — И сейчас все это в руках парталанцев.

Драммонд рыкнул:

— То есть я все-таки должен напасть на них сейчас?!

Молдвинн на мгновение замер, выпучив глаза на командора: «Ну как он умозаключил это из того, что я сказал?»

— Нет, — воспользовавшись замешательством Брайса, припечатал Ред. — Вы должны максимально быстро провести оборонительный рубеж и сделать несколько форсированных фуражировок в стан врага. Благо, у вас есть несколько магов, они могли бы помочь в этом.

Теперь Молдвинн уставился на Редгара с бешенством:

— А просто сжечь всех людей на берегу эти маги бы не могли?

Драммонд взял удар на себя: качнул головой в сторону полога, за которым хлестал ливень.

— В такую погоду? — съехидничал он. — Все маги заняты поддержанием защитных куполов над шатрами и припасами, чтобы мы не остались без снабжения. Тогда-то парталанцы нас точно сомнут.

— Им не что не мешает попытаться этой же ночью, едва они поймут, что наши маги измотаны и все, как один, восстанавливаются и спят, — включился Редгар в обсуждение.

— Кстати, — Драммонд обратился к командору, — Данан ведь не занята с ними, да? Я имею в виду с теми, кто накладывает защитные чары?

Редгар растерялся от вопроса, но вида не подал. Почему король опять намерен лезть к Таламрин? Ладно, вчера он наверняка вызвал её, потому что она была главной безмолвной фигурой в сговоре августа Таламрин и короля Даэрдина, которые разделили прибыль с серебряного рудника, но теперь-то что Драммонд затеял?!

— Нет. Насколько я знаю, она принадлежит Дому Владык и больше связана с магией стих…

Драммонд уже не дослушивал — он стремительно двинулся к шатру, одернул полог и гаркнул:

— Начинайте заниматься укреплениями. Прямо сейчас!

Стражник испуганно вытаращился, потом глянул за плечо короля, на торопящегося следом генерала Молдвинна.

— С… сей… час? — насмелился он перечить королю.

— В самом деле, Драммонд, — обратился стратий.

— Сейчас! — рявкнул король и тут же обернулся на второго стражника у шатра. Тот натянулся, как тетива. — Чародейку Таламрин ко мне, живо.

Молдвинн скривился: мало того, что с появлением в поле обозрения Редгара, его, Брайса, голос мгновенно замолкает в ушах короля, и слушает он только советов командора (даже если тот дублирует идеи военачальника!), так теперь еще и позарился на бабу из-под командорского начала! И не просто какую-то… Ох! Как тесть короля, Брайс отлично знал, чье место заняла его дочь в свое время. И еще лучше помнил, каких усилий стоило вытащить наружу правду дома Таламрин. Старый август больше года ухитрялся скрывать способности дочери!

Прежде, чем Молдвинн рискнул прояснить ситуацию, а Редгар — спросить, что король задумал, последний обернулся к командору и, надменно улыбаясь, сообщил:

— Тебе что, Сеорас не сказал? Тегана вернулась в Дом Владык уже после получения статуса чародейки.

Редгар побледнел: ведь точно, Поющая Погибель! Это, несомненно, заклятие не из школы стихий! Но… как тогда быть с тем её признанием, что магия пробудилась в ней в девять, и это был огонь?

Когда Данан привели, мужчины снова сидели в шатре. Во избежание любых ситуаций, Борво взялся проводить чародейку до командования и обратно. Редгар, увидев незваного подчиненного, вздернул бровь и велел ждать снаружи. Но совсем отсылать не стал. Редгар быстро окинул Данан взглядом: бледная, волосы скрутила в узел. Наверное, так и не смогла прочесать, — и провел за стол командования.

Требование к чародейке король озвучил коротко:

— Можешь сделать так, чтобы они не могли спать?

«Я могу, — зло подумал Ред. — Дайте влить им в глотки кровь исчадий Пустоты и прошлого архонта, и все! Все они свихнутся от кошмаров!». Но вслух смолчал.

Данан перевела взгляд на короля. Редгар, не вмешиваясь, наблюдал не в силах понять, что происходит за этим взглядом. На памяти командора она прежде ни на кого не смотрела так.

— Да.

Обрубила, как обычно, мрачно усмехнулся Редгар. Быть не может. Или может? Или может быть так, чтобы, понаблюдав за подрастающей девчонкой в деле, Сеорас отправил её обучаться не в Дом Чар, откуда исходили все заступники, телеманты и целители, не в Дом Владык, в который зачастую хотят попасть все молодые маги из-за его связи со стихиями, а в Дом Кошмара, выходцев из которого побаиваются даже свои?

— Мне будет нужно прикрытие, — обратилась Данан к королю. — Я не смогу незамеченной подобраться на расстояние, необходимое для заклятия. И вообще, лучше делать такое ночью. К тому же, наслать смятение разом на такое количество людей… — Данан усмехнулась. — Не стоит переоценивать меня, государь.

Драммонд быстро мрачнел, слушая чародейку. В оконцовке нахмурился и спросил строго:

— Но ты сможешь растревожить их достаточно, чтобы они изнывали от собственных караулов вдесятеро больше, чем мы?

Данан улыбнулась:

— Защитите меня, и смогу. Если позволите, у меня есть соображение.

Редгар покосился с недоверием. Драммонд выгнул бровь, дескать, говори. Данан осторожно осмотрелась: трое мужчин глядели на неё с разным выражением: Редгар, скорее, подозрительно, король — высокомерно, но достаточно снисходительно, чтобы послушать минуту или около того; Молдвинн застыл с непроницаемым лицом, и прочесть хоть что-нибудь Данан не удалось. С королем наедине разговаривать было проще, признала женщина, а двое других заставляли её словно ждать подвоха отовсюду. Для смелости она прочистила горло:

— Даже самый выдающийся чародей не сможет смутить рассудок разом тысяче человек. Поэтому, если бы мы зашли небольшим отрядом, сделали такую… вылазку, — она не сразу подобрала слово, — чтобы я могла внести смутить только гарнизонных. Потом, когда караулы сменят, снова, и снова, и снова, сколько потребуется. Когда ты нервный — ты злой. Дело останется за малым, чтобы начать внутренние беспорядки.

— Хм, — Редгар уловил сразу, прищурился, примеряясь к идее. — Это не только растревожит их, — быстро сообразил лорд-командор, — но еще замедлит и существенно уменьшит в числе. По крайней мере, у них могут быть раненные. А за беспорядки командирам придется и казнить кое-кого.

— С миру по нитке, — проворчал Молдвинн. Редгар не смутился:

— Иногда нужно обходиться малыми силами. В такие моменты понимаешь, что потеря даже одного бойца — это большая потеря.

— У них не мало сил! — Молдвинн проигнорировал присутствие короля и чародейки и шагнул на Редгара. — И потеря одного бойца…

— Всяко лучше, чем без потерь вообще, — скромно, но без тени застенчивости заметила Данан. Молдвинн зыркнул на неё, словно с ним заговорил куст.

— Мне казалось, — процедил он, — ты чародейка, а не военный советник.

Драммонд вздохнул с тяжелым сердцем: как ни посмотри, а тесть в чем-то прав. Он мотнул в сторону военачальника головой:

— Брайс прав. Насчет потерь, — поспешил он заверить остальных. — Если их уже сейчас собирается немало, а в скором времени прибудут еще, то потеря у них даже сотни солдат не станет большой помощью.

Редгар хотел было снова напомнить про малые силы, но слушать его никто не станет: из трех мужчин в шатре один только командор извечно ограничен в количестве людей.

— В такой ситуации, — поддержанный королем, Молдвинн приосанился, развернул плечи и заговорил менторским тоном, будто и рад бы помочь Данан, сделать, как та хочет, да только опасается последствий, — как только командование врага поймет, что мы вносим разлад в их ряды, задаст бойцам единую цель — смять нас.

И от нашего лагеря камня на камне не останется. Ничто не делает врага на войне опаснее, — со знанием дела сообщил Брайс, — чем единодушие между командирами и рядами. А мы наткнемся именно на него, потому что парталанцы не дураки, они быстро сообразят, откуда дует ветер. И когда поймут — нам конец.

Король тяжело задумался. Он не собирался сдавать позиции так просто:

— Нет, если к этому времени подкрепление из всех даэрдинцев будет здесь.

В другой ситуации это заявление звучало бы разумно, а пока было глупостью. Молдвинн был вынужден обратиться за помощью. Он широко раскинул руки и уставился на командора: ну что ты молчишь? Редгар отозвался с пониманием:

— Верно, — он тоже немного помрачнел. — В местности спорной не нападай первым.

— Это я уже слышал! — гаркнул король, теряя терпение. — Именно поэтому она здесь! — он, не оглядываясь, ткнул в Данан пальцем. Молдвинн непроизвольно оглянулся на девчонку: все еще здесь? — Чтобы вынудить парталанцев напасть первыми! Разве это не соответствует тому, чего вы тут добиваетесь? И тогда эти выродки покатятся вверх, против возвышенности, — Драммонд с претензией уставился на Брайса. — Ты сам учил, что идти против возвышенности всегда ведет к гибели!

Брайс Молдвинн несколько растерялся. Ему отчаянно захотелось наорать на глупого мальчишку, который путает правление и командование и не видит очевидных вещей! Так и не вырос из юнца, мечтающего быть героем из легенд и уверенного, будто для этого достаточно просто махать мечом направо и налево! Зачем вообще полез воевать сам?! Молдвинн же несколько раз говорил ему: лучше отдать берег, положившись, что расположенные чуть дальше гарнизоны задержат продвижения врага вглубь страны. Потом, когда соберутся достаточные силы для отражения вторжения (с этим, разумеется, нельзя было медлить), он, Молдвинн, главнокомандующий войск Даэрдина, встретил бы гнусную мразь Парталана в одном из значительных укреплений и покончил с ней в одно крупное сражение. Так нет!

Молдвинна откровенно затрясло. Редгар, видя это, взял дело в свои руки:

— Отводя войска до подхода подкреплений, вы заняли хорошую позицию, ваше величество: она обладает значительными преимуществами перед позицией парталанцев. Однако их ощутимо больше, и, вероятно, прибудут еще. Именно поэтому парталанцы тоже имеют преимущество. И напасть сейчас первыми можем и мы, и они. Поэтому местность спорная.

— ДА ГОВОРИ ТЫ ТОЛКОМ! — рявкнул Драммонд. Нравоучения доконали его еще в юности!

— Своей позицией вы блокировали проход для врагов вглубь. Они, конечно, попытаются обойти лагерь, но, как я понял, Брайс установил надежные патрули на три мили в обе стороны.

Брайс, чье побледневшее лицо бело-зеленого цвета фрагментарно покрылось багряными пятнами, молча качнул головой. Его по-прежнему колотило от тупости зятя.

— Поэтому, — продолжал Редгар, — если мы укрепимся первыми, мы сделаем местность неустойчивой — нам нельзя будет потерять преимущество и придется напасть, чтобы иметь шанс разбить большими силами малые и минимизировать потери. В случае, если они укрепятся первыми, они тоже нападут, попытавшись, скорее всего, обогнуть холм или подкупить кого-то из наших. А результат выйдет один: у них позади море, через него не переправиться; отплыть им не даст позор, что встретит их на родине, а впереди — мы на возвышенности. В безвыходной ситуации они будут биться так, как нам и не снилось, — заключил, наконец, командор.

Король потерял нить размышлений еще где-то в середине, но последние слова услышал. И страшно рассвирепел:

— Ты хочешь сказать, мои люди — трусы?

— Он хочет сказать, — Молдвинн, наконец, взял себя в руки, — что даже имея численное превосходство, у нас остается высокий риск проиграть сражение. А поскольку его ведет король, у которого нет наследника, — Молдвинн подчеркнул это, — мы рискуем проиграть не только одно сражение, но и весь Даэрдин! — Молдвинн приколотил с абсолютной убежденностью.

Война — дело полководцев, подумал он с упавшим сердцем, а не детей, которым нравятся игры в солдатиков.

Эта странная, внезапная, ничем неоправданная солидарность двух командиров поставила Данан в тупик: какие меж ними отношения — неприязни или согласия? Они не похожи ни на союзников, ни на соратников, но, похоже, оба много больше короля понимают в искусстве войны. И, если быть до конца честной (об этом Данан даже подумала шепотом), оба, видимо, сходятся в том, что королю не следовало выводить войско самостоятельно.

— Святая Митриас! — Король взревел. — Да тогда какого мы тут ждем?! — и добавил чуть тише: — Из того, что вы наговорили, очевидно, что единственный путь — взять инициативу в свои руки и никого не ждать!

— Единственный путь — это сделать так, чтобы в один момент сошлись все наши идеи, — мрачно, без всякого удовольствия признал Молдвинн. Глянул на Редгара, предоставляя выступить ему. Кажется, признавать мысль чародейки вслух не лишенной смысла он не мог. Редгар понял и объяснил.

— Надо приказать патрулям, которые расставил стратий Молдвинн, составить предельно подробный план окрестностей и сформировать на удобных точках укрытия для засад. Это плато, здесь полно возвышенностей, поэтому сложностей с этим быть не должно.

Будто в подтверждение правильности суждений командора, стратий мрачно кивнул.

— Параллельно с этим приготовлением, — продолжал Ред, — под защитой отряда смотрителей Данан начнет вносить разлад в ряды врага. У вас есть еще кто-нибудь из Дома Кошмара?

Драммонд повел плечом:

— Надо потрясти командиров — я таких не помню.

Редгар деловито кивнул — надо, так надо — и продолжил излагать:

— А параллельно нужно разослать гонцов приближающимся войскам или выставить караулы с донесениями, чтобы другие стратии заняли позиции в засадах вокруг нашего холма. Тогда, когда Данан и другие маги вынудят парталанцев напасть первыми, мы завяжем тесную схватку в клинки, чтобы не дать им уйти от сражения, а подкрепление, расставленное в засадах, врежется им во фланги и частью, обогнув бойню, зайдет с тыла. Так мы сможем окружить их и смять. Остальные, кто будет прибывать, не рискнут высадиться.

Брайс Молдвинн, дослушав, шире расставил ноги и откинулся на спинку стула. Вот так и приходится пользоваться услугами выскочки, чтобы приструнить заносчивого юнца. Жаль, талант покойного короля Двирта не достался его сыну. Очень жаль.

Король всерьез озадачился, раздумывая над словами командора. Данан попросту сидела, уставившись перед собой: она почувствовала себя беспримерно тупой еще в начале разговора, и даже то, что к его концу Редгар смотрел на неё одобрительно, чародейку не воодушевляло.

— В таком случае, — протянул Драммонд, — Брайс, вели проверить наших магов, есть кто вроде Данан или нет. И разошли разведчиков по местности. А ты, — король посмотрел на лорда-командора; его голос смягчился, — мог бы заняться организацией этой… диверсии? — Драммонд сделал паузу. — Ты щедро предложил смотрителей в помощь для нашего дела, к тому же и Данан, — на этот раз король посмотрел на девушку, — под твоим командованием. Думаю, ты согласишься, что она не должна пострадать.

Данан так изумилась, что вжалась в спинку стула, который под её весом едва не перевернулся назад. Удержав равновесие, она, чтобы оказаться подальше от такого внимания, даже отклонила шею, отчего под подбородком собралась нелепая складка. Драммонд, заметив, повеселел. Данан напомнила ему гусеницу, и король едва не прыснул, но ограничился усмешкой, которую не очень ловко замаскировал под кашель. Увидев его реакцию, Данан тоже улыбнулась, и выпрямилась, наконец, сидя.

Редгар наблюдал, прищурившись. Суше, чем планировал, он отозвался на просьбу короля:

— Разумеется.

Драммонд отвлекся от разглядывания Данан, с недоумением покосился на Редгара, словно вообще впервые его тут увидел, и качнул головой.

— Тогда решено. За дело. — Король снова перевел глаза на чародейку, словно собрался что-то сказать. Но его перебили самым бесцеремонным образом:

— Идем. — приказал Редгар Таламрин. Та вздрогнула от его тона, оглянулась на короля. — Идем! — Редгар гаркнул, и Данан поторопилась.

Затею начали приводить к осуществлению сразу же, и уже в ночь того же дня патрули прочесывали местность в поисках удобных укрытий, гонцы мчались к командующим, которые еще не успели подойти на помощь королю. Однако участие Данан в своей части плана пришлось отложить на сутки: дождь не утихал до четырех утра, после чего все маги-заступники отсыпались, восстанавливая силы, а маги-стихийники гоняли сухие ветры, стараясь облегчить спуск с холма тем, кто должен был ночью отправиться к стану вторженцев.

К участию король призвал Данан вместе еще с тремя магами и небольшим отрядом смотрителей Пустоты, в коем чародейка наверняка по имени знала только Борво. Сейчас, с наступлением темноты, они скрывались в низине меж холмов. Двое из магов были заступниками из Дома Чар — на случай, если все пойдет не так, третий — как и Данан из Дома Кошмара. Было решено в первый раз посмотреть, как вообще пойдет, а затем разделить колдунов, чтобы тревожить караулы врага с двух противоположных сторон, и этим окончательно вывести врага из себя.

Редгар взялся контролировать операцию лично. Отчасти потому, что действительно отдал на это дело ряд своих бойцов и не хотел, чтобы они пострадали. Отчасти — потому что большинство этих бойцов были новобранцами, рядовыми, и ему всерьез хотелось лично посмотреть, что они могут. И еще отчасти потому, что король Драммонд тоже заявился. Редгар видел, как Драммонд присматривался к Данан, и понимал, что даже мужской интерес здесь едва ли уместен, а если и присутствует, то точно воспринимается государем как распоследний возможный приятный бонус. Чародей из Дома Кошмара — вот что он хочет, и если позволить той же Данан привязаться к королю хоть немного, он…

Редгар тяжело вздохнул, скрипнув сжатыми зубами: он, Драммонд, может потребовать изгнания Данан. У него есть удавка для командора. По крайней мере, до тех пор, пока они с Диармайдом не доберутся до Талнаха, крепости Первого Смотрителя. Но отнять у ордена заклинателя Кошмара — тоже преступление.

Редгар рыкнул, тихо, но внимание привлек. Король на него шикнул: мол, не мешай. Данан как раз начала выводить печать — слабое фиолетовое свечение разлилось перед грудью, и было видно, что сама чародейка страшно боится, как бы гарнизонные не заметили издалека глухой отсвет. Любой подобный проблеск может с легкостью выдать эту никчемную недозасаду!

Данан вздрогнула, дыхание было неровным. Когда она говорила с Редгаром и Деем на пути к Калагорну, она не врала: у неё не было настоящего военного опыта, и целая куча следящих пар глаз никак не прибавляла ей уверенности в собственных силах. Она пыталась думать, что даже Клейв и страж-коммандер Хаген высоко отзывались об её умениях, так что она просто неспособна сделать что-то совсем неприемлемое. Но когда чародейка повела рукой, отправляя готовую печать Смятения вперед, все видели, как дрожат пальцы.

Печать проплыла в воздухе не больше полутора шагов и погасла, растворяясь. Данан была уверена, что расстояние до караула парталанского лагеря оптимальное, и заклятие непременно достигнет цели. Но проверить наверняка не представлялось возможным. Чародейка напряженно всматривалась во тьму перед собой, надеясь разглядеть, как изменится поведение дозорных, но видать не было ни зги. В какой-то момент она поняла, что хочет разораться, как же её все бесит, и заплакать.

На плечо легла твердая мужская рука. Тяжелая — у Данан просели колени.

— Ты бы не тряслась, Данан, — протянул над ухом Борво. — Хуже-то все равно не сделаешь.

Слабое утешение, нервно хмыкнула про себя женщина. Борво, чувствуя, что Данан все еще дрожит, не убирал руку. Тогда Таламрин немного продышалась, перекинула туда-обратно посох из левой в правую и назад, и, растопырив пальцы, сплела еще один узор. Тусклого, багряного оттенка. Увидев его, второй маг кошмара вытаращился на Данан. Редгару показалось, в его взгляде мелькнул какой-то трепет, а потом — возмущение.

— С ума сошла?! — шикнул маг, резко приближаясь. Борво, подвинувшись, встал на пути и таким образом отсек вмешательство.

— Нет, — Данан качнула головой, по-прежнему хмурясь и неотрывно следя за печатью. Она мерцала совсем тускло, едва различимо и гасла прямо тут, у груди чародейки, не «уплывая» никуда вообще. Через несколько мгновений последние линии печати распались на блеклые бордовые точки. Как угодившие в бочку меда светлячки, они неторопливо дрейфовали в густом, наэлектризованном воздухе целый миг — и исчезли.

Теперь сразу все даэрдинцы настойчиво вглядывались в отстоящий в отдалении парталанский караул. Реакция мага Кошмара всерьез взбудоражила любопытство в солдатах.

— И что? — первым не выдержал король. К нему обернулись и Данан, и остальные. Маг воспользовался этим и все-таки прорвался к чародейке, схватив за грудки. Редгар непроизвольно дернулся вперед, но успел только занести ногу в направлении Таламрин. Борво вовремя включился и твердой рукой оттолкнул колдуна.

— Они тебя обнаружат! — рявкнул он.

— Обнаружат, если ты не заткнешься, — пресек Редгар.

— Простите, лорд-командор, — начал маг, злобно зыркнув на Данан. Потом все-таки нахрабрился. — Это заклятие выдаст наше вмешательство врагам! Кто тебя вообще надоумил?! — он снова был готов кинуться на Данан. Та опять скукожилась, как высушенная ягода, и с радостью держалась позади Борво.

— Ты плохо расслышал лорда командора? — уточнил тот.

Одному королю было, похоже, плевать на происходящее. Он не сводил глаз с вражеского дозора. Впрочем, один из магов-заступников тоже был более всего увлечен ожиданием последствий второго, багрового заклятия. Судя по его ухмылке, он знал эту печать. Возможно, предположил Редгар, он был телемантом — чародеем, то есть колдуном особо высокого мастерства, в области защитной магии.

— Ты не применял его никогда, — заметил этот телемант. — Иначе бы знал, что им, — колдун качнул подбородком в направлении, где располагался вражеский лагерь, — в ближайшее время будет не до выяснения причин.

Данан, наконец, усмехнулась, но не от слов телеманта: один из дозорных, судя по очертаниям силуэта, схватился за голову, другой стал ходить, шатаясь. Он, словно в поисках опоры, ухватился за плечо третьего, и тот, без промедления, замахнулся. Парталанец, который шатался, свалился на землю, а тот, у которого ломило голову, заголосил и набросился с кулаками на третьего. Четвертый, последний из дозорных, похоже, оказался самым стойким, но теперь Данан не беспокоилась: даже если он сам устойчив к чарам, непрошибаемых совсем — нет, особенно если все товарищи в окружении сплошь подвержены заклятию Кромешной Тьмы.

— Можно приступать к следующему караулу. — Данан посмотрела на короля. — Где они располагаются?

Драммонд несколько секунд молча разглядывал Данан. Кровь из носу, её надо иметь на своей стороне. Не этого мага, что боится раскидываться заклятиями подобного свойства, а девчонку, которая мыслит магию как магию, не оправдываясь узкими рамками морали, и которая, будет надо, лично скрутит семью, что подвергла её слишком тяжелым испытаниям в нежелательном браке.

Редгар видел, как зажглись глаза короля. «Данан надо использовать» — этого не прочел бы только слепой. Редгар рыкнул. Если Данан все-таки привяжется к этому… королю… А как не привязаться?! Она молода, Драммонд близок ей по возрасту, по происхождению, по первичному воспитанию и уже второй день всячески выказывает заинтересованное отношение!

Они двинулись ко второй точке парталанских караулов, Редгар немного отстал, приглядываясь к Данан со спины. Ордену нужна такая сила. Ордену нужен колдун, способный контролировать хоть сколько-нибудь разумных созданий и обращать на пользу их вынужденное, магически спровоцированное замешательство.

Сеорас… Старый лис! Знал, кого подсовывал. «Или она, или никого»? И Хаген хорош! Редгару казалось, что эти двое провернули за его спиной какую-то не очень чистую авантюру. Так не поступают с людьми, которым доверяют, но ее результаты пришлись Редгару настолько к месту, что ему просто придется смолчать!

Дерьмо.

Чем там вообще ночами занимается этот Дей? Что ему, все объяснять надо? — зло и бессильно упрекнул лорд-командор, понимая, что, в общем, сам не рекомендовал Диармайду усердствовать с Данан в интимном ключе. Стоило об этом подумать, внутренний голос поехидничал в голове мужчины недавно брошенными словами чародейки:

«Если так хотели сунуть меня в чью-нибудь койку, так отчего сами не подвинулись, командор?».

Редгар дернул головой (в шее что-то больно заклинило), словно отмахиваясь от подобной мысли, но та оказалась настойчивей. Может, и правда, стоило подвинуться на ложе? — искусил внутренний голос. Алару можно и выпроводить — с ней все равно довольно трудно находить общий язык. Зато укрепить связь Данан с орденом Смотрителей Пустоты через личные привязанности, на которые он рассчитывал, намного надежнее самому, чем через Дея. Ох! Недаром же говорят, хочешь сделать что-то хорошо — делай сам!

Редгар вдруг застыл, как вбитый придорожный столб. Хочешь сделать хорошо — делай сам? А что он хочет сделать хорошо?! Влезть под юбку девчонке более, чем вдвое моложе себя? Или, точнее, в штаны. Легкая нотка ехидства позволила немного оклематься и продолжить путь, пока остальные не решили, что он заснул стоя.

Даэрдинцы все вместе согласились с тем, что на второй караульной группе должно быть использовано какое-то иное заклятие, чтобы не выглядело слишком очевидно (хотя, конечно, парталанцы не идиоты, и вскоре сообразят, что беспорядки в их рядах возникли не сами по себе). После внесения сумятицы в этой части парталанского дозора Редгар самоустранился от путешествия еще по двум постам.

Вернулся к себе в шатер. Алара — легка на помине! — уже дожидалась его. Разумеется, все всё знали и никто не смел ей препятствовать. А зря.

— Сложный день? — спросила она. Мрачная физиономия командора от женщины не укрылась.

— Вечер, — буркнул он. Сейчас он не очень хотел кого-то видеть и был совсем не расположен к утехам. Он прошел к столу, за которым сидела женщина, устроился напротив.

— Расскажешь? — спросила Алара.

Редгар покосился на любовницу. Рассказывать одной женщине о другой? Он еще не совсем растерял остатки разума. Хотя, если ей не скажет он, скажет кто-нибудь еще. Тот же Ованн — за ним станется. Это при условии, что Аларе самой не удастся выведать, где и с кем он провел этот вечер.

Вот же! — Редгар потер подбородок. Алара влюбилась в него давно, он в ту пору еще не был командором, и своего добилась не сразу. Редгар хорошо знал о её чувствах, но долго отказывал. Потому что он осквернен, говорил тогда смотритель. Потому что он существенно старше. Потому что у него ничего нет, кроме должности констебля. А, хотя эта должность и считается в ордене почетной, для любой женщины, готовой быть рядом с обладателем такой должности, это значит отсутствие собственного дома, удобств, богатств.

В ту пору Редгара ломало, словно какой-то темный колдун накладывал на него пыточные чары. Его тянуло к Аларе, предлагавшей ему себя, как тянет всякого с детства одинокого мужчину к доверчивой женщине, но голос разума пересиливал. Тогда его тянуло еще сильнее — голос разума надрывался в край. К какому-то сроку Редгар настолько сжился с подобными сменами настроений, что перестал реагировать. Просто находил отличные способы отвлечься — убивать исчадий Пустоты на всех подземных путях, от Таз’Гарота до Тэхт-Морниэ, ездить с «дружескими визитами» к командору высоких эльфов далеко на востоке, рекрутировать новобранцев по указу лорда-командора везде, где мог. Он привык к жизни на краю дилеммы настолько, что даже не заметил, как Подземные пути стали все тяжелее отпечатываться на командоре, а потом и на нем самом.

Впервые Редгар опомнился, когда у командора Лансетия случился критический приступ, прямо там, в подземельях Аэриды. В тот день обошлось, но однажды командора пришлось убить, и Редгар окончательно понял, увидел, отчего не может быть с Алара — он чудовище.

Даже если и она — тоже, ибо всякий смотритель Пустоты суть монстр, Редгару это не мешало держаться выбранной позиции. Его с легкостью выручали случайные связи, равно удобные ему и женщинам из соседнего с Калагорном городка. Зато Алару все происходящее мучало несказанно, и она заходилась слезами, обвиняя командора в ненависти. Редгар не мог предложить ей опровержения, которого женщина жаждала — сказать о любви, — но другое утешение было ему по плечу. И в один из особенно холодных вечеров в Калагорне командор сдался.

Он все равно умрет, успокаивал себя Ред, впервые наблюдая за спящей обнаженной Аларой. Он все равно уже сто раз успел разбить ей сердце. Больнее не сделать, а ему самому тоже нужна поддержка. Потому что вот сейчас — он живой. Одному Создателю известно, как надолго, но пока живой. Значит, что можно позволить Аларе ночевать с ним рядом. Значит, можно попытаться сделать её несложное счастье и, если повезет, согреться самому.

Однако сейчас Редгару не было тепло рядом с ней и разговаривать он хотел меньше всего. Было много всего, о чем он хотел бы долго и всерьез поразмыслить наедине с собой. Редгар кратко изложил все события, какие застал, тщетно надеясь, что его женщина удовольствует этим.

— Данан может заставить солдат врага атаковать друг друга.

— Маги, — Алара прицокнула.

— Драммонд хочет забрать её из ордена, я чувствую, — добавил Редгар в конце и прикусил язык. У Алары так засветились глаза, что можно было не спрашивать: желание короля нравилось ей очень сильно!

А вот то, что Ред опять был в обществе чародейки и интересуется её судьбой — нет.

Редгар внутренне приготовился. Однако Алара сумела его удивить: наклонилась ближе к столу, разложила локти и сказала:

— Ты сам видишь, куда он клонит. Он знает, что брак Данан не задался, и знает, что если ты изгонишь её, она, представитель клана Таламрин будет абсолютно свободна. То есть — в его распоряжении. Для него это вопрос достоинства, Ред. Данан… — Алара облизнулась, чтобы дать себе время в последний раз подумать, хочет ли она сообщать то, что узнала, Редгару. — Тегана была его невестой. Это обычное мужское самолюбование, он не даст тебе её забрать из лагеря, ты же понимаешь, — она проникновенно заглянула возлюбленному в глаза.

Ред видел и понимал даже больше, чем Алара думала. Значит, была невестой?! Ему, Драммонду, определенно нужен не только маг! Даже если он потом выбросит Данан из собственной спальни, как куль с сеном, девять из десяти, что попытается в неё затащить.

— Ред? — Алара забеспокоилась. Лицо Редгара исказилось от злобы и черные, как обсидиан, жилы вздулись вдоль его висков.

Редгар дернул головой от женского голоса, глянул на Алару так, словно не узнал. У смотрительницы похолодели от страха внутренности. Правильно Ованн говорит, однажды он, как старший лейтенант, займет место Редгара. И, может, не только в ордене. Пора признать: Диармайд всюду таскается за рыжей чародейкой, если он со временем займет пост лорда-командора, Алара потеряет все свои привилегии. Когда Редгара не станет, на его месте ей очень нужен Ованн.

Разглядев перед собой любовницу, Редгар спокойнее вздохнул:

— Прости. Пора спать, идем. — Поднимаясь, он качнул головой в сторону ложа. Да, пожалуй, сегодня ему нужно именно поспать.

Но как назло, сон совсем не шел. Алара рядом ворочалась, и время от времени Редгар приникал к ней, вдыхал привычный запах, думал, что вот они по-настоящему подходят друг другу: одного круга, давно знакомы, многое прошли на двоих.

Доводы были нелепы. С Данан у него впереди еще много времени, и Пагуба, где они пройдут вдвоем еще больше! И тогда их знакомство тоже будет очень, очень длинным. И насчет круга… Благой Создатель! Он сдружился с Диармайдом, что ему девочка из Королевского Секвента?

Девочка, еще одна девочка, которой его так и тянет разбить жизнь. Неужели было мало Алары? Алара, которая смирилась, что однажды ей придется похоронить командора… Он не мог поступить так еще и с Данан. И потом, Алара заслуживала того, чтобы быть с ней честным, не гуляя по бабам, думал Редгар.

Измученный домыслами, он разворочался тоже, и женщина в постели потянулась, глядя на мужчину сквозь сон. Алара боялась этого, засыпая сегодня, и все подтвердилось: Редгар действительно не сомкнул глаз.

— Да что с тобой? — недовольно протянула она, не требуя ответа.

Редгар лежал, глядя в свод шатра. Потом откинул походное одеяло, сбрасывая заодно руку женщины.

— Ред! — крикнула она вслед. Но тот уже вышел на воздух, как был — в одних штанах.

Глава 7

Переполох в рядах парталанцев начался уже после магической атаки второго караула, но Драммонд настоял на вмешательстве еще и в третий. Однако, после этого король велел Борво вести чародейку назад и дать ей «хорошенько прийти в себя». Борво напоследок заметил, что он бы на месте парталанцев «здорово труханул и валил все на местных призраков». Драммонд добрался к себе, велел поднять Молдвинна. Озвучил слова новобранца-смотрителя (Молдвинна перекосило еще на вступлении королевской речи, стоило Драммонду только упомянуть слово «Смотритель»). Правда, толковость мысли он оценил, и еще до утра нашел несколько человек, которым было велено проникнуть в лагерь врага и пустить слух про призраков, чтобы еще больше внести растревожить вторженцев.

Данан от души поблагодарила Борво и даже затащила к ним с Диармайдом в шатер. Ткнула лейтенанта локтем в бок:

— Ты же лейтенант, — шепнула она. — Ты же можешь приказать или попросить, чтобы нам принесли еды? — И тут же, приосанившись, с вызовом бросила: — Я, между прочим, выполняла королевский указ, и государь остался доволен. Мне нужны сон и еда. И Борво тоже.

Диармайда королевские указы, во всяком случае, подобного толка, нисколько не касались, зато эти двое — и Данан, и Борво — Дею здорово нравились, и он не стал сопротивляться идее затеять посиделку.

Каждый немного рассказал о себе: Борво оказался выходцем из клана кузнецов. У него было три брата, которые, как и он, вырос между наковальней и мехом с тяжеленым молотом в руках. Как и другие в его деревне, он был с юности наслышан о великом смотрителе Редгаре Тысяче Битв, но в орден вступил не поэтому.

— Кузнецов у нас полно в семье, а соперничать с родней за монету я не хочу. Зато убивать всякую мразь и путешествовать по миру мне нравится, — добавил он в конце. — К тому же я отлично разбираюсь в оружии и знаю, где можно заказать парочку отменных клинков по сдельной цене.

Дей от души развеселился:

— Да уж! Вот так действительно Борво Толковый.

Данан прищурилась, поджав губы.

— Не-а, — покачала головой с недоверием. — Борво Защитник.

— Толковый, — поправил Диармайд. Данан развесила внутри шатра несколько огоньков, создавая атмосферу полумрака, и даже в таком скупом освещении Дей ухитрялся сиять улыбкой, как маяк.

— Борво все еще здесь, — заметил Борво. Голос у него был низкий, улыбаться Борво не любил. Но, как всякий кузнец, с детства знал, что значат слова «тепло» и «жар», и, как бы они ни напоминали ему о трудах семьи, огонь Борво любил.

Вскоре Данан отползла чуть поодаль, вглубь шатра, вывела пальцем по воздуху маленькую печать света — размером с ладонь, не больше — и спросила:

— Я тут покопаюсь, раз вы не спите?

Мужчины переглянулись, не совсем её понимая, но Данан уже вытащила из сумки, которую собрала, уходя из Цитадели Тайн, какой-то старый потертый том. Печать света поблескивала мягкими солнечными лучами, и Данан принялась изучать том магии Кошмара. Открыв где-то в середине, чародейка пролистнула вперед пару страниц и надолго застыла над записями.

Мужчины её не беспокоили — им было отлично и на двоих. Вскоре Данан задремала там, где сидела. Книга выпала из рук, чародейка завалилась на бок. Борво спросил, не нужно ли ему уйти, но Дей махнул рукой: достаточно просто говорить потише.

— А вообще, — добавил лейтенант, — измотанный чародей обычно спит так, что под боком можно развернуть десять требушетов, и ему будет все равно.

— Вот к слову о требушетах! — Борво с большим увлечением поддерживал тему оружия и орудий. — Если честно, я вживую ни одного не видал.

Диармайд удивился:

— А Калагорн? Там же стоит шесть штук!

Борво пожал плечами:

— Да кто знает? Видать, в Калагорне было не до того.

— А, точно, — усмехнулся Диармайд. — Ладно, когда вернемся, отведу тебя. Они, правда, говорят, страшно устарели. Все-таки смотрители Пустоты не занимаются взятием крепостей, но в общем разобраться можно.

— А ты вообще смыслишь в инженерии? — с интересом спросил Борво.

Дей, выпучив глаза, ткнул себя в грудь:

— Я? Нисколько. Так, немного представляю разницу между онагром и баллистой.

— И в Калагорне есть онагры и баллисты? Помимо требушетов.

Диармайд покосился на соседа:

— Есть-то есть, но, слушай, я бы не сказал по тебе, что тебя может увлечь инженерия.

— А чего нет? — Борво расселся поудобнее, раскинув ноги. — В обычном оружии мне больших секретов не откроешь, а тут все в диковинку. Мой второй старший брат несколько раз делал по эскизам какие-то детали, я ковал стрелы для баллист, а вживую ничем таким ни разу не пользовался.

Диармайд нахмурился:

— То есть ты ушел из семьи, добровольно примкнув к Смотрителям, не потому, что был плохим кузнецом?

Борво изменился в лице: почернел, челюсть выдвинулась вперед:

— Ты за языком-то последи! Я, может, не выкую тебе какое-нибудь легендарное копье, способное пролететь насквозь три стены подряд, но мои руки, — Борво выставил их перед собой ладонями вверх, — ты еще оценишь, Диармайд.

Дей, заметив такую реакцию, в примирительном жесте вскинул ладони: не хотел обидеть. Борво не унимался:

— Я просто понимаю, что вполне годен еще к чему-нибудь, кроме кузнечного ремесла. Да и пользоваться мечом куда интересней, чем ковать его. И я всегда мечтал побывать в море. А тут еще вон, осадная инженерия, не из рассказов деревенских сторожил, а прямо как есть!

— Да понял я, прости. Но, неужели твоя семья так просто тебя отпустила? Ты сам не думал, что жизнь смотрителя — слишком высокая плата за то, чтобы разок поссать с палубы в море?

Борво снова поджал губы (таким характерным образом, что нижняя челюсть немного выдалась вперед), дернул одним плечом.

— Пока все обычно. Просыпаюсь иногда по ночам, но и только.

Дей с пониманием кивнул.

— В таком случае, — сообщил лейтенант, — я тебя завтра познакомлю с нашими инженерами — в ордене их пока двое, — а в Калагорне, думаю, они с радостью расхвастаются тем, чем смогу…

Данан заверещала, схватившись за голову. Тяжело дыша, она стала отползать в непонятном направлении, ногами сбивая застил в шатре.

— Данан? — позвал Борво. — ЭЙ!

Диармайд молча кинулся к девчонке, попытался поймать за руку, но чародейка дергалась, мучимая кошмарами, и выбивалась из рук.

— Помоги! — гаркнул Дей рядовому. Вдвоем с Борво они скрутили Данан, Дей перенес её на лежак, нашептывая что-то успокаивающее. Борво разобрал в общей шипящей каше что-то в духе:

— Давай, проснись, и пройдет.

Уложив, Диармайд попытался разбудить чародейку. Она отбивалась сквозь сон, а когда, наконец, Дей встряс так, что Данан открыла глаза, схватилась за одежду у себя на груди и свернулась клубком, задрав плечи, будто пряча в них голову. Дей выставил перед собой ладони:

— Тише, тише! Данан! Успокойся! Тихо, — призывал он. — Все хорошо. Это просто я.

Он замолчал, уставившись на чародейку и ожидая, пока до неё дойдет. Данан перепуганно уставилась на Дея, с трудом узнавая, потом перевела взгляд на побледневшего Борво. Снова посмотрела на лейтенанта и, трясясь, медленно кивнула.

— Ну вот и хорошо. Ложись спать, я принесу воды, — улыбнулся Дей, глянул на Борво и мотнул головой в сторону полога.

— Дело не в воде, да? — уточнил бугай, оказавшись с лейтенантом на улице.

Конечно не в воде, молча кивнул Диармайд. В любом шатре валяется мех с водой, и частенько не один.

— Значит, то, что я слышал, правда?

Диармайд нахмурился:

— А что ты слышал?

— Ну, что если бы не командор, она бы погибла. Он-де спас её, но, похоже, от прошлого не отвертишься.

«О, ты даже не представляешь, насколько прав!» — горько усмехнулся Дей в собственных мыслях.

— Вроде того! — бодро улыбнулся он здоровяку. — Ладно! — шарахнул Борво по плечу. — Отлично посидели! Заходи еще. И лучше, когда Данан будет в сознании.

Борво посмотрел на Дея, не зная, как сказать, что все понял.

— А какая разница? — спросил он, и Дей расслабился: этот смолчит.

Отрядив Борво, Дей вернулся в шатер, схватил мех и присел рядом с Данан:

— Давай, надо попить, — прошептал он, укладывая её голову себе на колено. Слишком много потрясений на один короткий этап времени, подумал Дей. Одно посвящение стоит целой жизни (он по себе помнил многочисленные спонтанные боли, спазмы, судороги, от которых не мог спастись почти месяц), что говорить об остальном?

Утром пятого дня стоянки Дей растолкал Данан с какой-то озабоченной физиономией.

— Дей? — Спросонья Данан была похожа на взъерошенную обитательницу курятника, в который забралась лиса. К тому же еженощные вылазки в стан врага выматывали куда сильнее, чем чародейка ожидала вначале предприятия. Однако, покуда королю докладывали об успехах, тот был доволен. Редгар от личного контроля теперь воздерживался. Но о цене, какую командор каждый вечер платил за незнание, что происходит с Данан, наверняка знала только Алара. Знала — и дико, неистово злилась.

— Поднимайся скорей. — Дей потряс Данан за плечо. — Я думаю, день будет непростым.

В другой ситуации Данан могла бы поинтересоваться, с каких пор лейтенант подался в оракулы, но, учитывая, что взволнованным на её памяти Диармайд еще не бывал, Данан оставалось прислушаться. Она быстро облачилась (Дей отвернулся), отошла к обозным частям (Дей дождался у шатра), умылась (Дей полил из меха с водой), размяла шею и плечи (Дей вынес из шатра посох). Данан приняла орудие без задней мысли, а потом вдруг опомнилась, вытаращилась на Диармайда, отступив на шаг. Мужчина почуял, как чародейка вся напряглась — и напрягся в ответ, чтобы если что тут же блокировать заклятие. Однако его не последовало. Настороженно, словно в клетке с волком, Данан отступила еще на шаг, расслабляя поочередно плечи, ноги, живот. Дей заметил.

— Ну, хоть что-то, — улыбнулся лейтенант и подмигнул.

Завтракали они за общими кострами смотрителей. Борво подсел тут же. Выглядел он хорошо, хотя жесткие темные волосы топорщились больше обычного. Вдалеке на востоке, среди холмов, покуда хватало глаз, толстой шалью стелилась пыль.

— Наконец-то, подкрепление, — обронил Борво. Он сказал ровно, будто невзначай, но Дей слышал в словах соратника облегчение. Что ж, он и сам был рад: парталанцы теперь будут вести себя более мирно.

— Очень вовремя, — заметила вслух Данан: вчера караульные уже ждали вмешательства даэрдинских колдунов в их службу (сплетню про проклятую местность шпионы Молдвинна то ли так и не пустили, то ли парталанцы в неё не поверили). Ей кое-как повезло уйти от арбалетного болта, когда их погнали назад, к возводимым укреплениям на вершине холма. Но вот магу из-под командования Молдвинна не повезло, и единственный адепт Дома Кошмара в армии короля Драммонда теперь находился на попечении целителей.

Войско, взметавшее пыль, достигло лагеря меньше, чем через час. Стоило воеводе спешиться и шагнуть к шатрам командования, Данан, побелев, отшатнулась. Ноги сами по себе сделали несколько шагов назад, стараясь скрыть хозяйку от глаз прибывших.

— Данан? — Борво обернулся, наблюдая её нелепый маневр.

Данан судорожно вскинула глаза, прижала палец к губам и скрылась среди шатров, надеясь поскорей добраться до того, который они делили с Диармайдом.

Однако трусливо спрятаться ей не дали: Драммонд, учтивый, но сотрясающий воинской прытью и напором, по-мужски обнялся с лордом Эйнселом Таламрин, заметил, что ждал его раньше и послал за Теганой, «которую тут все отчего-то зовут просто Данан».

Они встретились у центрального костра, поскольку Редгар и Драммонд все еще сидели здесь, обсуждая новые донесения с отдаленных берегов и дальнейшие действия армии. И потому что, узнав о приближении подкреплений с раннего утра, Драммонд пожелал завтракать не в шатре, а среди людей, чтобы, когда будет нужно, он мог лично и не затягивая поприветствовать командующего.

Отец выглядел точь-в-точь таким, каким Данан запомнила его в день свадьбы и каким надеялась позабыть с раннего детства: телосложением Эйнсел более всего напоминал Брайса Молдвинна, глаза его были темны, как и алчная душа, но отливали здравомыслием, какое присуще всем прагматичным людям. Волосы были медно-рыжие, немного светлее и ярче, чем у самой Данан, и при этом с седыми «перьями» вдоль висков и на затылке.

Завидев дочь, Эйнсел размениваться не стал:

— И что я, по-твоему, должен теперь делать, Тегана? Сеорас прислал мне Марелла, который, между прочим, прав, требуя назад свое имущество! Что за выходки такие?! — Он надвинулся и гаркнул. — Отвечай мне, несчастная! — Эйнсел от души приложился дочери по щеке. Позвонки в шее слышно хрустнули.

Дей, наблюдавший сцену, сжал и челюсти, и кулаки. Эйнсел оглянулся на короля:

— Я прошу прощения, что эта девчонка доставила короне столько хлопот, государь, — коротко поклонился. — Будто бродяжка, примкнула к смотрителям! Больше не смей никому говорить, что Таламрин, ясно тебе?! — поймав Данан за грудки, он встряхнул с такой силой, словно намеревался этим движением вытрясти из чародейки если не душу, то хотя бы честь, совесть и признание вины.

Дей напрягся так, что ноги будто перекрутило калеными обручами. Надо было вмешаться! Надо немедленно… Но если он влезет, Драммонд тут же уцепиться за его участие и наверняка сможет использовать в своих целях, которые по душу Диармайда никогда не были благовидными. Ох! Что делать?! Почему сам Драммонд, который несколько дней кряду демонстративно любезничал с Данан, не вмешивается сейчас? И где этот клятый Борво? Можно было бы, за неимением шанса выступить самому, науськать его. Хотя, Борво-то? Его науськивать бы точно не пришлось, он сам не потерпел бы такого …

Пока Диармайд раскидывал мозгами, Данан вцепилась в руку отца у себя на груди (кажется, август Таламрин всерьез вознамерился разодрать одежду дочери в клочья просто из ярости).

— Ты подумала, дрянь, к чему приведет твое неповиновение?! Я такими трудами выбил для тебя замужество! Замужество! Законный брак для мага, который еще не покидал стен Цитадели Тайн! Ах ты, паскудная девка! — он замахнулся снова, но по мужской руке, в которую вцепилась Данан, пробежала огненная искра, и Эйнсел отдернулся, прижав к себе поврежденное запястье. — МРАЗЬ!!!

Драммонд не выдержал: он с нескрываемой яростью посмотрел на Редгара — это ведь его подчиненная! Какого демона он медлит?! — но, как оказалось, Редгар не медлил. Стоило Данан увеличить дистанцию с отцом на шаг, Редгар молниеносно выдернул из ножен меч, провернулся, отталкивая Данан дальше назад одной рукой, и спустя мгновение плашмя прижимал лезвие к шее Таламрина.

— Ты не хочешь попросить прощения у дочери, которую я вытащил из…

«Только не это!» — в ужасе подумала Данан.

— Ред… — Данан потянулась к мужчине. — Лорд-командор! — поправилась тут же.

Услышав, Ред зашипел — но не заткнулся:

— Которую я вытащил из-под кобелей, которым Марелл бросил её, как кость?!

— Тебя забыл спросить! — В лице августа клана Таламрин не отразилось ни тени страха. Драммонд даже испугался, что август может выкинуть что-то из ряда вон выходящее. — Это из-за тебя моя дочь стала шлюхой, которая бросила мужа и теперь ошивается среди мужланов?!

Редгар молча, не отвечая, отвел меч и по-простому врезал Таламрину в челюсть.

— Я лорд-командор Смотрителей Пустоты Даэрдина. Молись, чтобы я не призвал в орден тебя или всех твоих сыновей разом, сиятельный август. Ведь тогда всегда будет шанс, что именно от моей руки они сбавят в росте на голову.

— Сучий ты потрох, Редгар Подтирало… — Таламрин сплюнул кровь.

— ДАНАН! — гаркнул Дей, не удержавшись. Редгар, король, Эйнсел и даже возвращавшийся к костру Борво обернулись в сторону чародейки.

Какого он влез?! — Дей прикусил язык, но отступать уже некуда.

— Не вздумай! — строго сказал он, надеясь, что это прозвучит как приказ стража Вечного магу, который не к месту решил сотворить что-то ужасающее. Перед Данан и впрямь зависла (и без всякого посоха) большая печать глубокого фиолетового цвета с черными нитями в узоре. Она дымилась и сверкала так ярко, что сомневаться не приходилось — костей после заклятия не соберешь.

Дей уже собирался метнуть вперед облако развеяния, чтобы, если не снять, то хотя бы ослабить заклинание, но Данан, дрожа, начала гасить его сама.

Драммонд сориентировался первым: вот теперь он мог вмешаться. Коль скоро Редгар позаботился о подчиненной, самое время позаботиться о политике. Драммонд шагнул вперед:

— ТЫ ИЗ УМА ВЫЖИЛ, ЭЙНСЕЛ?!

От этого окрика застыли все. И больше других — Данан, потому что, ей показалось, она уже видела короля раньше. До встречи с ним. Словно только сейчас она начала вспоминать нечто, что забыла давным-давно.

Эйнсел Таламрин подал голос:

— Госу…

— В ЦЕПИ ЕГО! На дознание. Рудник серебра, за который он так трясся, что отдал на поругание дочь Королевского Секвента, чей редкий и столь необходимый в армии талант прежде имел смелость скрывать от короны, изъять в государственную казну.

— Мой король, вы не посмеете…

— Назначить временным регентом на месте августа Таламрин твоего сына? — Драммонд усмехнулся. Эйнсел окружили плотно, сплошь солдаты короля. — Назначить временным регентом на месте августа Таламрин его сына! — повторил государь тоном приказа.

Редгар, слыша это, улыбнулся только краешком рта. Дальше Драммонд сам управится. Он обернулся к Данан, поймал за руку и потащил к шатрам, не замечая, что Дей развернулся спиной к скандалу и теперь провожает командора и чародейку взглядом.

Впихнув Данан в шатер, который та делила с лейтенантом, Редгар хотел было тоже её встряхнуть, но отпустил. Окинул взглядом девчонку: щека от отцовского удара покраснела и припухла, глаза погасшие. Жалкая! Редгар озлобился, в точности как тогда, у костра, когда Данан пришла к нему от ручья в мокрой одежде.

— Тебя что, не научили в жизни сопротивляться насилию?!

Данан попыталась спрятать взгляд, но Редгар видел, как дрожат её ресницы и губы.

— Кажется, я вполне сопротивля…

— И чуть не угробила короля! Не делай из меня дурака! Я прекрасно знаю, что в Доме Кошмара полно заклятий, которыми можно наглухо разбить одного человека, не угрожая при этом всем остальным.

Что? Что он от неё сейчас хочет? — вымученно думала Данан. Что опять не так?

— Это… это отец… с ним… всегда было тяжело…И это и было заклятие для одного человека… — она начала перебирать все оправдания, какие приходили на ум, желая одного: чтобы Редгар оставил её в покое. Просто повернулся и ушел, потому что… Проклятье! Потому что, стоило ей покинуть Цитадель Тайн, вся её жизнь полетела под откос.

Редгар наблюдал за растерянностью подчиненной со смешанными чувствами. Тьфу ты! Вот тебе еще один скелет из-под кровати! Похоже, Данан не врала, когда говорила, что в семье ею никто не дорожил. И, похоже, он, Редгар, не ошибался, когда думал, что мужчин она боялась уже очень, очень давно. Как Данан вообще ухитрилась сдружиться с Клейвом? Поладить с Хагеном? Добиться расположения Сеораса? Возможно, стоит спросить правды у них самих — едва ли Таламрин разговориться. Но ставить под сомнение её ценность более нельзя, даже перед собой.

— Данан, послушай! — Редгар шагнул к чародейке, взял за плечо. Он больше не пытался трясти, и, хотя говорил по-прежнему в повышенном тоне, старался, чтобы голос не звучал угрожающе. — Послушай, пожалуйста, — он встал совсем вплотную, отчего женщине пришлось попятиться. Редгар смотрел прямо в глаза и все равно немного теснил. — Запомни, ты — Смотритель Пустоты. Ты чародей из Дома Кошмара. И сам король Даэрдина на твоей стороне. Август больше ничего не сможет тебе сделать. Но ты должна обещать мне, должна поклясться, Данан, — ради убедительности он натурально навис над женщиной. — Ты никогда и никому не дашь больше причинять тебе боль, не отвечая на это, — Ред наконец заговорил тише. — Поклянись, Данан, — потребовал командор.

Она тоже подняла глаза и застыла, завороженная его близостью и тем, о чем он просил.

— Я клянусь, — безотчетно шепнула Данан не своим, севшим голосом.

Редгар улыбнулся — и уголками губ, и черными глазами. А Данан заплакала. Непроизвольно и неостановимо. Закрыла глаза и задрожала. Ред хотел было прицокнуть, но смолчал: он тоже уже устал строжиться на неё, рычать и говорить, что у неё все криво и не по-людски. Он не удержался — костяшками пальцев провел по припухшей щеке, стирая слезы. Это лицо, мраморно-белое, не создано для нравоучительных пощечин или рыданий.

— Уходите, — попросила Данан, отстраняясь от командора, но Редгар не послушался — притянул чародейку к себе и крепко обнял.

Похоже, собственные страхи доконали чародейку не меньше, чем его: на этот раз она не выбивалась из его рук, не колотила в грудь, не теряла сознания. А просто плакала, содрогаясь и обнимая Редгара в ответ удивительно крепкими пальцами. Возможно, у него даже потом останутся синяки, не без иронии подумал Редгар и представил, как будет объяснять это Аларе.

— Командор? — позвала женщина спустя какое-то время и попыталась отстраниться.

Осознанно или нет, но полностью Редгар её не выпустил. Разглядывая женское лицо, он осознал, наконец, что его привлекло — схожесть! Есть люди, рожденные с судьбой изгоя, вроде них обоих. За себя — он никогда не лукавил; за Данан теперь мог сказать, что её отвергали все. Сначала сторонние люди оттого, что она маг. Потом семья — потому что она маг, и нарушила все их планы посвататься к тогдашнему королю Двирту. Потом другие маги — оттого, что Сеорас лишил девчонку удовольствия обучаться в Доме Владык с его зрелищными стихийными чарами и по только ему понятным соображениям отрядил в Дом Кошмара. Потом — её возненавидят или уже возненавидели смотрители Пустоты, от того, что все причины срослись в одной. И даже Алара будет ненавидеть её вечно просто за то, он, Ред, позволяет себе думать и говорить о Данан чаще, чем никогда.

Есть люди, рожденные с судьбой изгоя, которым волей случая все-таки удается хотя бы иногда найти опору в других людях. У Данан сначала был Клейв, теперь… Теперь у неё есть он, лорд-командор, которому никогда не отделаться от ответственности за чародейку, подобранную в тяжелую минуту. А еще, похоже, у Данан есть Дей и Борво, хотя, что движет последним, Редгар пока затруднялся сказать.

— Лорд-командор? — Данан позвала с нажимом: молчание командора и нечитамое выражение лица страшно пугали.

Редгар улыбнулся:

— Отдыхай, Данан. Тебе это нужно сегодня. Я постараюсь все время быть рядом с королем, чтобы, если ты встретишься с отцом снова, он больше не мог обидеть.

Данан смутилась, и благодарность её прозвучала растеряно:

— Пр… про… простите, командор, — сказала она, утирая лицо.

Выходя из шатра, Редгар думал, что, по-своему, просто здорово, что все обернулось так. Данан обладает серьезными талантами и умениями в одной из самых темных магических школ, и то, что она испытывает страх по отношению хоть к кому-то, делает её подконтрольной. Иными словами — ею можно пользоваться в бою.

А Данан, опав на землю, разрыдалась, зажимая рот руками.

Когда Дей вернулся в шатер, она дремала, но её еще влажное лицо говорило за себя. Он поудобнее устроил чародейку. Данан всхлипывала сквозь сон, пока Дей гладил ее по волосам и думал, какое он ничтожество. Сегодня он больше всего хотел вступиться за Данан, но все, что мог — стоять как дурень и тупо смотреть, как её унижают, или, того хуже — сдерживать её справедливую месть. Что он и сделал.

Поразительно, размышлял Диармайд, продолжая перебирать выбившиеся из косы прядки темно-медных волос, что Данан еще не убила ни отца, ни Брана Марелла, имея в рукаве такую тайну. Если он, Диармайд, не ошибался, козырь в руке Данан был по-настоящему большим — больше, чем все заклятия Дома Кошмара вместе взятые. И оттого еще страннее, что, похоже, Редгар о нем не знает. Дей давным-давно покинул ряды стражей Вечного, чтобы чувствовать и распознавать колдунов наверняка, но почему-то сейчас не сомневался: у Данан есть серьезный секрет.

Стоял глубокий вечер, когда Редгар, промучившись в размышлениях целый день, принял, наконец, решение. Он решил проспать с ним до утра, чтобы быть уверенным, однако, как бывало все чаще в последнее время, вскочил на постели среди ночи. В холодном поту, со сбившимся дыханием, вылезшими черными жилами и страхом в остекленевших глазах.

Что ж, это было можно воспринять как знак. Знак не затягивать и сказать Аларе первой. Он изложил суть решения, и Алара тут же взъелась:

— Что это значит? Она околдовала тебя?! Так что ли?! Наложила какие-то совращающие чары?!

Редгар, услышав, вытянулся в лице: даже ночной кошмар с участием Темного Архонта отступил на время перед изумлением. Каким образом бабам вечно приходят в голову самые абсурдные идеи и выводы? Ну как?!

— Иначе почему, — зашлась Алара, — её ты берешь с собой, а меня — нет?! После того, что нас связывает, Ред?! — Она прямо на ложе вцепилась в плечи мужчины. Немного отросшие ногти больно впились в кожу.

— Её сгноят свои же родичи, — ответил Редгар, отталкивая Алару. Он сел и принялся натягивать обувь.

— Ты никогда не думал, что не без причины? — женщина уставилась в мужскую спину. — Я бы на месте короля…

— Ты не на месте короля! — одернул командор, обернувшись через плечо. — И не на моем. — Все эти разговоры, что было бы, кабы то да это, его жутко бесили. — Смирись, Алара. Гворт будет за старшего.

С этой фразой Редгар вскочил на ноги, принялся одеваться, экипируясь на ходу. Последняя фраза Алары достигла его уже у полога:

— Редгар Тысячи Битв, ты последняя сволочь!

Редгар, игнорируя, вышел на улицу, отыскал Гворта — сообщить о предстоящих планах. Дальше раздал указания лейтенантам, ведущее из которых гласило: «Подчиняйтесь здравому смыслу, вашим клятвам и Гвортиджирну. Следите за порядком до новых посланий».

Ованн, которого не брали в предстоящий поход, к идее начальства отнесся холодно, Диармайд, напротив, всерьез заинтересовался.

Наконец, настал черед короля. Редгар, как командор Смотрителей, пробился к Драммонду среди ночи и сообщил, что утром он и еще три человека покидают лагерь. Остальные останутся в распоряжении наиболее высокого по рангу смотрителя, то есть Гворта, и, разумеется, самого короля.

— А мне надо в Талнах. Во-первых, я хочу быть предельно уверенным, что Шестая Пагуба все-таки началась. Мне нужны вести со всех углов Аэриды, и в Талнахе немало опытных смотрителей, которые могут многое рассказать. Вместе мы наверняка разберемся и, возможно, придумаем, как опередить исчадий, не дав им пробудить архонта. Во-вторых, я действительно должен сейчас быть рядом с Первым Смотрителем, потому что я сам, Драммонд, смотритель Пустоты. И мой долг — не бить парталанцев. Когда я буду уверен, в том, что прав, я пошлю сюда гонца, за Гвортом и остальными. До той поры располагайте ими. Диармайда я, разумеется, возьму с собой. И Данан тоже — не дело ей находиться рядом с неуправляемым августом.

Драммонду меньше всего хотелось видеть Диармайда в непосредственной близи лагеря. Потому, промаявшись дилеммой, он все-таки пересилил себя, сказав, что отлично понимает, что у каждого из них — свой долг. Отпустить Данан было сложнее: сейчас он вполне мог облагодетельствовать её тем, что прижал бы отца девчонки. Лучше чародея из Дома Кошмара только глубоко благодарный чародей из Дома Кошмара! Отличный союзник уплывал из его рук, и, поскольку Дея Редгар планировал забрать тоже, давить на командора Драммонду было нечем. Можно, конечно, просто убить, но… Если это и впрямь Пагуба, и началась она именно в его землях, в Даэрдине, что будет со страной, если он казнит Смотрителей Пустоты?

Драммонд мучал Редгара ожиданием и капризами почти полчаса, но в итоге сдался.

Выбравшись от короля, Редгар совершенно случайно встретил Данан у общего костра смотрителей: она снова сидела с книгой на коленях. Август Таламрин находился под надзором, так что было ясно, откуда в ней нашлась смелость выползти из шатра после утренней передряги. Рядом с Данан в воздухе маячила небольшая печать света. Редгар не стал трогать чародейку — просто приветственно кивнул.

Проводив командора глазами и точно зная, что у него все было не слишком гладко, Данан закрыла книгу — сосредоточиться на новом заклятии абсолютно не удавалось. Посмотрела в сторону королевского шатра. Драммонд вылетел на улицу, явно бешеный от разговора с командором, осмотрелся, увидев Данан, поймал её взгляд. Его лицо в отблесках костров дрогнуло. Таламрин показалось, он хотел пойти в её сторону, но резко передумал и свернул в совершенно другом направлении. В иной раз она бы задумалась, что его так разозлило, но сейчас это стало совершенно неважно: до неё дошло.

Чародейка вскочила, как прыщ, заторопилась в шатер. Растолкала соседа. Спросонья Дей выглядел еще более замученным, чем когда ложился спать.

— Надо поговорить, — сообщила с предельно серьезным лицом. Дей откровенно скривился:

— Данан, ты издеваешься?

Данан смотрела прямо, сжав побелевшие губы. Ладно, подумал Дей, это, видимо, значит: «Нет».

— Никак не подождет до утра?

Данан не стала отвечать и на второй вопрос, выпалив, как на духу:

— Ты родственник короля?

Дей тяжело и нехотя подобрался на ложе, сел, оперевшись локтями в колени расставленных ног. Бросил короткий взгляд искоса: эта Данан не робкого десятка, да? Заметно опустил голову, посмотрев в пол между колен, и мрачно усмехнулся:

— Я же говорил, глазастая. Кузен по матери, — тихо отозвался Диармайд. — Племянник короля Двирта.

Данан выгнула бровь, бессмысленно глядя перед собой. Племянник покойного короля… Память подкинула пару совершенно смутных обрывков из детских лет, когда до неё доносились разговоры взрослых. Но вспомнить что-то наверняка о старшей сестре покойного государя, почившей на родильном ложе, Данан не удалось.

— Данан, — позвал Дей, не понимая её реакции.

— Да, — она кивнула, также бездумно глядя перед собой. Потом, наконец, перевела взгляд на мужчину. Дей выглядел как человек, который больше всего хотел бы переписать самую постыдную страницу своего прошлого, но не мог. — Я ничего не скажу тем, кто не знает.

— Спасибо. — Диармайд невесело усмехнулся. Данан не выдержала, пересела ближе, вплотную, положила руку мужчине на плечо и посмотрела на понурый облик всегда бодрого, неунывающего лейтенанта.

— Значит, говоришь, тебя должны были казнить за кражу? Хотел ли ты на самом деле украсть тогда корону, от смерти за которую Редгар тебя спас?

Диармайд поднял голову и посмотрел на молодую женщину:

— Я не помню, — честно ответил он. — Я был ребенком. Возможно, я был ребенком в чужих руках. Возможно, меня было, за что казнить.

Тегана упрямо мотнула головой:

— Не было! Ты с ума сошел, Дей? Не было! Неважно, каковы были последствия решений и действий, тебя пытались казнить за поступки тех, для кого ты был удобной фигурой. Не более того. Но… мне интересно вот что: ты говорил, Редгар спас тебя в шестнадцать. А это не очень-то детский возраст. И ты ведь обучался где-то как Страж Вечного. Не расскажешь?

Она выглядела настолько участливой, и при этом отнюдь не жалостливой, что Дей не смог отказать. К тому же, Данан сказала так много слов подряд — похоже, в самом деле хочет знать.

Хочет знать о нем, подумал Диармайд и улыбнулся этой мысли. Он уже давно понял: в высшей степени важно иметь в жизни человека, который взаправду хотел бы знать о тебе побольше. Поэтому лейтенант улыбнулся, протянул руку в сторону, одними глазами спрашивая разрешения. Данан коротко кивнула. Дей, отодвинув женскую руку с плеча, сам приобнял чародейку.

— Впервые Редгар спас меня в девять. Но ребенка нельзя призвать в Смотрители Пустоты. Поэтому он предложил прошлому командору приберечь меня из политических целей, и в итоге они уговорили короля Двирта сослать меня к Стражам, в южную Цитадель Тайн при условии, что я рта не раскрою о своем происхождении. За мной постоянно наблюдали и следили, на случай, если я обозначу попытки подготовить себе почву, чтобы занять трон со смертью короля.

Данан горько усмехнулась:

— Полагаю, даже помогали пару раз вляпаться во что-то такое.

Дей усмехнулся тоже:

— Да, дерьма было полно. Когда исполнилось шестнадцать, Драммонд стал королем, и, в отличие от отца, он не собирался размениваться. Ред уже был назван следующим командором, хотя прошлый еще был жив, поэтому он призвал меня прямо в темнице. Драммонд откровенно надеялся, что умру при посвящении. Но я выжил. Наследовать, правда, формально больше не могу, поэтому вроде как всяко неопасен для Драммонда.

Данан нахмурилась:

— Знаешь, судя по тому, что я видела, на формальности король плевал.

Дей открыто засмеялся:

— А то. Но все понимают, что у него нет наследника, ни сына, ни даже дочери. Если трон опустеет, люди забудут про какие-то там условности и формальности вроде орденских клятв.

Чародейка прищурилась:

— Звучит так, будто тебе всерьез интересно стать королем.

Диармайд настолько ошалел, что, отпустив плечо Данан, отклонился от неё и выпучил глаза.

— Кому? Мне? — уточнил лейтенант. — Я не смыслю в этом ничего. Да и не хотел никогда смыслить. Глянь на того же Драммонда: всю жизнь трясется за стул под собой, спит с женщиной, настолько ему ненавистной, что даже ребенка ей заделать не может. В войне, как говорит Редгар, не разбирается, зато всегда лезет, потому что это единственный для него способ вырваться из дворца и увидеть хоть что-то, кроме его облезлых стен. А еще, как и все, он боится магов — сама же видишь, как он трется вокруг тебя просто для того, чтобы всегда контролировать. Нет уж, — подытожил Дей. — Мне все нравится в моей жизни: я был Стражем Вечного и поэтому не очень боюсь колдунов, даже чародеев. — К Дею вернулась привычная веселость, и он подмигнул собеседнице. — Я стал Смотрителем Пустоты, и видел кучу углов в Даэрдине, о наличии которых мой кузен не догадывается. К тому же, как смотритель я не очень-то плодовит, а значит, могу с чистой совестью гоняться за удовольствиями без страха наделать бастардов. В моем шатре ночуют женщины, которых выбрал я сам, так что я не волнуюсь, что у меня может не встать…

Данан уже улыбалась до ушей. Дей разошелся и был совершенно неповторимо харизматичен. Настолько, что чародейка даже не стала напоминать, что сейчас его шатер занимает она сама, и исключительно по приказу их непутевого, но, кажется, вполне порядочного командора.

— Ну и наконец! — Дей развел руками в стороны, отчего хлестнул Данан по плечу, поскольку та все еще сидела рядом. — Ну вот вытащат из-под меня стул — и что? Я пересяду на другой! Или вообще, — Дей глянул снова себе между ног, — посижу на земле. Я не гордый, главное, чтобы яйца не замерзли.

Данан дослушала кое-как. Убедившись, что сосед закончил, она закрыла лицо руками, согнулась пополам и расхохоталась буквально до слез.

— Эй, ты чего? — не понял Диармайд.

Нет, ничего, подумала чародейка.

— Чем выше, — сказала Данан вслух, ловя руку Диармайда и просовывая свою в изгиб его локтя, — происхождение человека, тем реже, согласно его мнению, королевский трон — это стул.

— М-м, — протянул лейтенант, до смешного стянув вниз уголки губ. — Я тут вот, что подумал, — вздохнув, сказал Дей. — Эта твоя перчатка из черной стали… она намного легче, чем если бы была из стали на самом деле.

Данан широко улыбнулась — ей нравилось, что они ушли от малоприятной для обоих темы высоких родственников.

— Слышу голос человека, который провел в Цитадели Тайн семь лет. Да, ты правильно думаешь.

— Редгар знает?

Данан качнула головой.

— Я не говорила.

— Сеорас, насколько я понял из разговоров с Редом в пути, тоже не обмолвился.

Данан приобрела вид человека, который сомневается, стоит ли ему чувствовать себя виноватой.

— Это плохо?

— Это здорово. Так вы квиты: ты не сказала ему нечто важное, он не сказал тебе нечто важное.

Данан округлила глаза в немом вопрос: «О чем ты?».

— Утром мы уходим.

— А?

Видя её дурашливое лицо, Дей расхохотался, но быстро взял себя в руки — сейчас еще пол-лагеря на уши поднимет! Ночь ведь.

— Мы уходим завтра. Я, ты, Ред и Борво. Ну, по крайней мере, так планировалось: мне надо быть с ним в Талнахе, тебя оставлять здесь небезопасно со всех сторон, а Борво, кажется, наиболее толковым из всех новобранцев. Редгар таких любит.

Данан повела головой, отчего заплетенные волосы словно перевалились на другое плечо. И как, интересно, государь отреагировал на самоустранение командира Смотрителей?

— Король? — чародейка обозначила вопрос одним словом.

Диармайд махнул рукой: мол, да стоит ли говорить?

— Он не властен над командором Смотрителей. Назначить в критической ситуации может, а вот снять или препятствовать — нет. Замечательная работа — быть командором Смотрителей, а? Как думаешь?

Данан, похоже, об этом вообще никак не думала, и Дей, разглядывая её внезапно вдумчивое лицо, продолжил сам:

— Всего-то делов — остановить Пагубу и помереть, когда придет час. Но, может, повезет, и помрет какой-нибудь другой смотритель. Благо, нас в Даэрдине сейчас целых триста шестьдесят два человека. Такое чувство, будто у нас даже есть шанс выйти из этого дерьма живыми.

Данан пропустила тираду лейтенанта. Дей понял это, услышав женский вопрос:

— Неужели даже Алара?

— Да, конечно, — увлеченно затараторил мужчина, — Алара тоже смотритель Пустоты, и если будет необходимость, она отдаст жи… А!

Теперь вопрос чародейки дошел. И всерьез заде. Стараясь не подать виду, Диармайд осклабился и съехидничал:

— Ну, я точно не знаю, ревнивица, возьмет ли Редгар Алару…

— Я не ревнивица! — тут же взъелась Данан.

— Конечно-конечно, — Дей примирительно поднял руки. — Ты дурочка, — сообщил совсем доверительно. — Потому что после услышанного, должна была тут же отползти от меня и брыкнуться спать, не думая, кого встретишь утром в попутчиках. Подъем, — шепнул совсем тихонечко, — через четыре часа.

Данан таращилась ровно миг — а потом сделала все, как лейтенант сказал. Правда заснуть сразу не получилось: Дей то и дело переворачивался из стороны в сторону и постоянно хихикал.