Год Вэй. Гильдия Реальности

Глава 10. План Барбаросса

— Петров на свободе! — Эдос буквально кричал, сбегая по лестнице нашего дома на первый этаж, в мой кабинет. Я не медленно отложил просмотр отчета, с выделенными Ващеевым местами по внедрению новой страховой оплаты надбавки за элитное обслуживание, встав из кресла и схватив Эдоса за ладони.

— Откуда ты это знаешь?

— Он только что звонил Насте Вэй из машины, он едет домой.

Новость была хорошей, наш план почти состоялся, но к сожалению, не до конца, Эдоса "всего лишь" наградили орденом за заслуги перед Отечеством, у капитана оказалась слишком могущественная "крыша", чтобы за один промах, хоть и целиком связанный с профессиональными обязанностями его сняли с такой должности, но я не переживал. Теперь, когда Петров вышел, чему я очень способствовал, вернув дело на пере расследование появился шанс продвинуть Эдоса выше о карьерной лестнице за счет того, что Петров поможет выйти нам на террористов. Ни я, ни мой любимый не сомневались, что он может сделать то, что не смогла сделать ни полиция, ни другой государственный орган.

Так сложилось у нас в семье, что Эдос обычно работал в спальне на втором этаже, которую мы переоборудовали ему под кабинет, а я свое рабочее место обустроил в боковой комнате — веранде первого этажа, чтобы быть поближе к саду и розам. Я работал в основном из дома, проверяя работу своих подчинённых по недельному отчету, показывающего верхние уровни SLA страховых услуг, среднего уровня SQI отзыва наших клиентов и уровней маржинальности между продажами и выплатой страховых премий. На обсуждение и создание отчета у меня ушёл весь первый месяц работы на новой должности. Зато, после внедрения и выхода на рынок этого шедевра, я быстро выявил слабые продукты и сервисные проблемы в своём департаменте и имел возможность держать руку на пульсе финансового потока, который благодаря моим действиям по повышению в должности новых молодых коммерсантов неуклонно возрастал, воплощая мой план по снятию старых пердунов с насиженных должностей.

Так что мои дела на работе шли просто блестяще, но вот за Эдоса я сильно переживал. Где тот лейтенант с заставки визарда, в которого я влюбился с первого взгляда? Эдос похудел, осунулся, под глазами сияли чёрные круги от недосыпания. Он днями и ночами напролёт искал связь между террористами, а также появившимся новым делом о массовых исчезновениях людей, которые буквально захлестнули наш мегаполис. На сегодняшний день в полиции было уже около сотни заявлений о пропавших людях. Все эти люди занимались интернет заказами по обработке игрового дизайна. Но куда они пропали? Какую цель преследовали их похитители, полиция определить не смогла. Эдос выдвигал самые невероятные догадки, от начавшейся войны по устранению конкурентов на рынке виртуальных садовников до продажи в третьи страны органов похищенных людей, но даже если это и так, кому нужны сейчас органы неизвестного качества?

Даже в странах, стоящих в самом конце очереди желающих войти в состав нового Объединённого Союза, в которых еще нет нанотехнологий и отсутствуют авалетотутографы, гражданам проще найти деньги на туристическо — медицинскую поездку в нашу страну, чем заказывать имплантации органов, которых хватит максимум на пять или десять лет. Мало того, что имплантированные органы не долговечны, так ещё на пересаженные органы от другого человека не действуют восстанавливающие принципы авалетотутографа, так как биополе приживленной ткани всегда имеет отличие от родной.

Больше всего мы склонялись к версии, что это было делом рук террористов, ведь исчезновения людей происходят только в нашем мегаполисе и начались сразу после теракта. Но парадокс, что так считало слишком мало людей, даже его коллеги говорили, что возможно террористы давно уже мертвы, раз все наши системы слежения за социумом не могут их обнаружить, а исчезновения людей — это преступления новой группировки.

Конечно же нас поддерживал Никос, а поддержка комиссара МПУ дорогого стоит, но и ему приходилось считаться с большинством, так как в противном случае он говорил бы о своей некомпетентности в поиске террористов.

Тогда‑то у Эдоса и возникла мысль, попробовать раскрутить клубок с самого начала, то есть воспользоваться тем, что Петров может сам выйти на террористов или они на него, но для этого нам нужно было дождаться освобождения Петрова. Именно поэтому Эдос так обрадовался, что его освободили из колонии.

— Я ещё вчера связался с администрацией колонии и узнал время его освобождения, — махнул Эдос рукой в сторону своей комнаты, — так что вскоре он будет здесь!

— Он кому‑то звонил?

— Ему выдали коммуникатор вчера, с него он успел сделал только заказ комнаты в митотеле и разговаривал с родными.

— Есть запись их разговоров? — поинтересовался я.

— Должна быть, по процедуре все разговоры ЗК в карантинном режиме не только записываются, пошли ко мне на верх посмотрим.

Когда я поднялся к нему, он уже дирижировал файловым менеджером, открывая вчерашние разговоры Петрова на своем визарде. Мы прослушали все четыре разговора, и последние слова последней записи поставили нас в ступор.

— Он сказал миллиард? — переспросил я Эдоса.

— Да, я тоже это услышал.

— Откуда у Петрова миллиард, если он полгода сидел в тюрьме? — все равно не понял я, — насколько я помню на его счетах не было денег когда его отправили в колонию.

— Может это обычное преувеличение или стёб, сейчас выясним, — Эдос через компьютер МПУ подключился к просмотру счетов.

— Действительно с счета его деда сегодня ему был перечислен миллиард, правда он много потратил и перевел его потом на другой счет, жаль дальше отследить не удаётся, идут счета ответственных, а к ним сам знаешь нужен особый допуск.

— Погоди все равно откуда у его деда такие деньги, у нас что пенсионеры сейчас все такие богатые?

— Нет, средства на счет деда поступали постепенно, в течении последних шести месяцев с абсолютно разных счетов, все выплаты легальные. Ого! Более десяти миллионов платежей на этот счет!

— Ну‑ка дай я посмотрю, за какие — такие услуги можно получить миллиард, менее чем за полгода? — я перехватил управление кликами документов у Эдоса. В чем — чем, а в финансах я разбирался.

— Меньшая часть — это частные платежи от физлиц, остальное поступило с различных с игровых серверов, да это же обычный способ оплаты услуг виртуальных садовников! — воскликнул я от удивления.

— Гошен, ты понимаешь, что это же прямая связь! Петров как‑то связан с исчезновениями! — мои слова взбудоражили Эдоса.

— Эдос, не торопись, для того чтобы заработать миллиард за несколько месяцев понадобился бы миллион садовников, а в полиции, хоть и много заявлений о пропаже, но их число явно несопоставимо с требуемыми для миллиарда прибыли ресурсами. Кроме того, здесь много поступлений только от одной игры "Клинки чести" и их большинство, — я полез глубже в банковскую выписку.

— Кстати здесь есть еще данные и о дебетовых финансовых потоках, — я вывел на экран около сотни тысяч платежных операций, — все они идут на оплату использования телекоммуникационных услуг интеллектуальной системы управления счетами Социума с одним и тем же значениями идентификационных кодов платежных операций.

— Ничего не понял, — удивился Эдос, — зачем дед Петрова покупал что‑то для компьютеров социума.

— Расшифровка значения ИКПО "сто", — запросил я данные по идентификатору оплат.

— Оплата аренды мощностей виртуальных серверов, — последовал ответ поисковика.

— Выдать детальную информацию по месту аренды, — я вновь озвучил идентификаторы платежей, осуществленных компьютеру социума. Информация с ИКПО имеющих маску "100" открыта для общего использования, достаточно правильно назвать номера и даты платежей.

По экрану побежали названия ЦОДов всех крупнейших мегаполисов Объединённого Союза!

— Ты понимаешь, что это значит? — спросил я Эдоса.

— Дед Петрова скупает мощности ЦОДов?

— Да, но это еще не самое странное.

Я вывел на экран суммы поступлений на счёта до дат покупок мощностей ЦОД и после, разделив их на количество дней. Прогрессия полученных удельных цифр прибыли в день была геометрической.

— Так, кто‑то делает деньги, на производительности компьютерных процессоров, затем на заработанные деньги снова расширяет процессорную емкость и так по кругу! — моё восхищение Петровым не знало границ.

— Думаю дед тут не причем.

— Конечно, — согласился я, — у кого еще кроме Петрова хватит знаний и умений на такой финт?!

— Интересно, что он будет делать с этими деньгами? — заинтересовалась моя половинка.

Он начал отдавать пассы полицейскому компьютеру со своего сервера.

— Так, погашен кредит на поездку до Центра, сделан перевод психологу колонии, а вот смотри, покупка нежилого помещения в Верхоянске- 2.

— Зачем ему помещение в Верхоянске-2, если он оттуда уезжает, да ещё и на такую сумму? За неё здесь можно купить третью часть среднего МКД, — задал я вопрос вслух.

— Это надо обязательно выяснить! Я на работу дорогой! Надо поделиться с отцом своими соображениями, — мой напарник не мешкая приступил к намеченному.

— Не забудь узнать, куда ушли деньги! — едва успел я прокричать ему вслед. Он услышал мои слова и кивнул, прежде чем закрыть за собой дверь.

Я остался один. Намерения поработать улетучились под натиском новой информации. Как Петров мог управлять финансовыми операциями сидя в тюрьме? Эдос говорил, что из колонии выхода в инет у ЗК нет, только просмотр страничек соцсетей под присмотром психолога колонии. Как он смог управлять тысячами заказов виртуального садовничества и быть при этом в играх с полным погружением?

Вопросы не давали мне покоя, и чтобы отвлечься я стал просматривать все последние видеозаписи с процесса над Петровым подряд.

— … "в этом случае имеется только одно объяснение — это месть социального компьютера лично Петрову!", — из мыслей меня вырвала фраза его адвоката.

— Стоп! — я остановил кадр с негодующей речью. Просматривая эти фрагменты ранее, я отнеся к ним безразлично поскольку посчитал полной чушью такое заявление. Социальный компьютер не живой, он не может кому‑то персонально мстить и ненавидеть. Ведь что мы знаем про социальный компьютер? То, что он "правит" нашим обществом более пятидесяти лет, а его коды постоянно расширяются и совершенствуются специалистами суперкласса. Петров ведь специалист такого уровня? Конечно. Мог он обмануть СЭС и свои "Социальные сети" и внедрить к компьютерам социума нужные себе кода? Безусловно.

Ситуация стала проясняться для меня, словно частички мозаики стали укладываться в цельную картину.

— Допустим компьютер социума был запрограммирован Петровым. Он захватил рынок виртуальных игр, расширил себе мощности для получения самостоятельных заработков и спокойно себе приносит прибыли новому хозяину, пока тот находится в тюрьме, — стал я размышлять вслух от переполнявших меня чувств, что я разгадал загадку, о которой кроме меня сейчас никто даже не догадывался.

— Если это так, то это катастрофа! — осознав уровень проблемы меня прошибло в холодный пот, — я не справлюсь с этим один, даже помощи Эдоса будет мало. Сказать кому‑то что компьютер социума "справедливый и непогрешимый" сейчас трудиться на благо одного человека? Да меня в дурку упекут быстрее, чем я чай успею выпить. Это считалось принципиально невозможным, так как все системы социума зависели от его работы, будь то чек за проезд на общественном транспорте или рождение ребенка, все было завязано на одной пусть и сильно распределенной структуре этого суперкомпьютера.

— Хотя погоди Гошен, у тебя ведь есть человек, который тебе поверит, а его власти хватит, чтобы хотя бы проверить эту версию, не говоря уже о том, чтобы поймать Петрова и предать его аферу огласке.

Секундой спустя пришедшая мысль заставила меня замереть на месте.

— А если не оглашать огласке его аферу, а захватить Петрова и вытрясти с него коды управления?

От открывающихся перспектив у меня вся рубашка стала мокрой. Если я смогу управлять этим компьютером, то я смогу стать кем угодно, хоть Президентом Союза!

— Календарь Директора головного офиса, — вызвал я на визард расписание Пантелея, распиравшая меня энергия требовала срочного выхода.

— Приглашение на личную встречу. Презентация нового страхового продукта и предложение по вводу единого вида отчёта, — продиктовал я тему личной встречи, не говорить же в общий календарь настоящую причину встречи.

— Привет, Игорь, — через несколько минут на экране визарда засветился улыбающийся Пантелей, — мой программный секретарь сообщил что ты в гости ко мне собрался, а что за отчёт такой? Вроде на последнем совещании мы все с тобой выяснили.

— Добрый день, Пантелеймон, — я поднял взгляд на видеокамеру, — мне нужен совет моего учителя, с глазу на глаз. Эзэпов язык полунамеков знаком любому руководителю и Пантелей меня сразу понял.

— Да что ты официоза нагнал, встреча в календаре, в рабочее время, лучше давай приезжай ко мне вместе с Эдуардом и выберемся за город на пикник, девочкам моим опять же будет приятно поговорить с вами, — шеф засмеялся, но глаза его остались серьёзными.

— Да, конечно, я и сам соскучился по Элизе, Розандилии и твоей младшенькой Сюзанне! С удовольствием приеду к тебе завтра с утра, устроит? Только Эд не сможет. В полиции сейчас все под ружьём из‑за исчезновений.

— Да, понимаю. Служба есть служба, ну тогда до встречи? Во сколько подъедешь?

— Завтра в обед буду у тебя, что нужно захватить для поездки?

— Договорились, ничего не нужно мы все равно собирались выезжать на природу, так что один человеком больше, одним меньше погоды не играет.

Пантелей из‑за своего стремительного карьерного роста пока не набрал нужный для этого социальный рейтинг и не был ответственным налогоплательщиком, соответственно не мог жить за городом, в отдельном доме, как я или родители Эдоса. Конечно, это бы довлело над ним, если бы он принимал меня у себя в городской квартире поэтому он принял мудрое решение, провести встречу на нейтральной территории, устроив заодно своей семье выходные за городом. — Я ухмыльнулся, хорошо, когда ты можешь читать начальство, как не защищённую вебстраницу.

Отправив координаты коммуникатора Пантелея в свой А0, я получил расчетное время в дороге около девяти часов. Что же, тогда я лягу спать прямо в машине, чтобы добраться вовремя и не вставать ночью из постели. Не любил я это дело, прерывать свой сладкий сон. Маленькие радости в жизни — это все, что у меня пока есть, главное…не сглазить теперь госпожу удачу.

— Игорь Игоревич, доброе утро. Вставайте, мы скоро будем на месте.

Меня разбудил мягкий и тягучий голос моего помощника. Появление видео проекции хорошенького мальчика происходило только тогда, когда в машине я находился один, чтобы не заставлять ревновать Эда.

— Встаю, сделай мне кофе, с айвовым ликером, — с момента моего знакомства с Эдосом я регулярно начинал свой день с этого напитка.

— Ваш кофе готов, — симпатюля — помощник улыбнулся мне и показал рукой на кофеварку.

Жалко, что нет рядом Эдоса, чтобы принести мне кофе в постель. Но к тому времени, как я ушел спать в машину, его ещё не было дома.

— "Надо обязательно его потом предупредить, чтобы он не спугнул Петрова, — сделал я себе заметку после разговора с начальством посвятить в свои идеи и партнера".

Предвкушая сегодняшний день, обед, общение с девочками Пантелея, которым я приготовил кучу подарков, а затем серьёзный разговор и совместное планирование "захвата мира", я втянул в себя за несколько глотков.

— Молодец, какой хороший и ароматный кофеек! Я пошёл в душ, — сообщил я блондину, зная, что он и водичку для меня сделает потеплее.

Аккурат без пяти минут час мой кар выехал с федеральной трассы и въехал в коттеджный посёлок, следуя передаваемым с коммуникатора Пантелея координатам. Кар заехал на стоянку для гостей коттеджей и взяв приготовленный чемодан подарков я пересел в поджидавший меня минимобильчик, который доставил меня прямо к крыльцу огромного срубового дома. Все‑таки Пантелей был ретроградом.

Двойные двери разъехались, пропуская меня внутрь, я оказался в большом светлом холле, где меня поджидала вся дружная семья Пантелея. Поздоровавшись с малышкой Сюззи, отдав должное новым причёскам старшей дочери и жены Пантелея, я приступил к раздаче подарков.

Что можно подарить жене человека, у которого есть все? Поэтому я поступил просто, отобрал и срезал пятьдесят пять самых лучших роз из моей оранжереи и положил их в термочемодан. Сейчас, когда я достал и вручил их хозяйке, они были такие же свежие и пахнущие, как десять часов назад, когда я их срезал. Элизабета только втянула аромат, и благодарно улыбнувшись мне, оценив подарок, убежала искать вазу.

Розандилии я подарил набирающий популярность среди молодежи набор для ухаживания за ногтями. Спустя нескольких минут ожидания в ногтевом боксе на пальцы переводились голограммы картин, количество репродукций в памяти бокса было беспредельно огромным, но их можно было увеличивать еще, просто подключая бокс к визарду.

Девочка тут же оставила нас, чтобы опробовать мой подарок.

— А мне, Гоша какой будет подарок? — Сюззи уселась ко мне на колени и смотрела прямо в глаза, ожидая ответа.

Пантелей улыбался и не спешил приходить мне на помощь.

— Маленькой принцессе, вот эти серьги! — стал я заставлять её долго ждать.

Я достал коробочку с золотыми сережками, со оставленными в них голубыми микрофонами и динамиками с имитацией под сапфиры.

— Ой, а у меня ещё нет коммуникатора, я же маленькая!

— Ничего, ты можешь подключать их к домашнему визарду или к маминому, — объяснил я девочке, она тут же слетела с моих колен и бросилась к входящей в холл, с вазой полной цветов, Элизе.

— Мама! Гоша мне сережки подарил, смотри какие красивые.

Последние слова Сюззи сказала шепотом, когда Элиза присела перед ней на корточки, улыбаясь и обнимая дочь.

— Игорь, ты нас балуешь! — Пантелей покинувший роль зрителя шагнул ко мне на сцену, мы крепко пожали ладони.

— Мальчики пойдёмте на веранду. Гоша, ты голоден? Долго добирался?

— Спасибо, не откажусь, — улыбнулся я в ответ хозяйке дома.

Пообедав на свежем воздухе, мы заказали бутылку рома, двадцати трёхлетней выдержки, дождались, когда девочки Пантелея покинут нас, оставив на едине.

Разлив и выпив по стаканчику, на лёгком морозце, я ощутил, как яркий и крепкий вкус солнечного напитка повысил и без того прекрасное настроение Пантелея.

— "Пора перейти в главному".

Я молча вытащил свой коммуникатора и отключив его питание, положил на стол.

— Даже так? — удивился Пантелей, — что ты накопал в этот раз?

Я не стал отвечать, пока его коммуникатор не занял место рядом с моим.

— Все на много сложнее, шеф, — начал я свой рассказ, — похоже наше дело с автоавариями не закончено, и дело здесь не в Энтони Ли Вэй.

— Рассказывай, — шеф убрал улыбку с лица и наклонился вперед, показывая, что он сосредоточенно внимает моим словам.

— Первый раз, автоаварии завершились незадолго до того, как полиция схватила Петрова и посадила его в КАЗПП, потом Петрова спустя месяц выпустили.

— Да там сбойнул компьютер КАЗа, я помню.

— Да, Петрова выпустили и через день снова посадили.

— За убийство постороннего прохожего, это мне все известно, — Пантелей, отмахнулся, торопя меня перейти к сути.

— Да, так вот, за это время, что он сидел, социальный компьютер заработал для него миллиард, который оказался на счёте Петрова, на следующий же день, как его отпустили из колонии.

— Миллиард! Кто заработал? — Голос Пантелея внезапно стал сиплым.

— Ага! — кивнул я ему, — наш КС, работал полгода на никому не известного программиста.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Эдос работает над делом террористов и поскольку подвижек никаких не было, решил начать с начала. Вы ведь знаете, что Петров встречался с сестрой главного террориста?

— Да, видел в отчётах.

— Но вот что самое интересное, как он заработал миллиард. Компьютер социума проворачивал какие сделки в играх за счет своей мощностей, на них покупал еще больше мощности и так по кругу.

— Охренеть! — только и смог высказаться шеф.

— Я не спроста начал разговор про автоаварии Пантелей, — продолжил я рассказ, догадки об участии Петрова в этом деле выстроились у меня за время пути сюда в одну общую теорию, — вспомним теперь факты. Ведь полиция так и не доказала, что Ли Вэй устроил эти автоаварии. Да он умный, даже можно сказать гений, но у него немного другая специальность, чтобы такое устроить, а что если это не так? Что если все это сделал компьютер социума? Взвесьте возможности нашего КС и возможности настройщика визардов, пусть и гениального. У кого из них больше способов управлять календарями рулевиков? Так чтобы это никем не было обнаружено? У Энтони Ли Вэй? Или у суперкомпьютера — абсолютного властителя нашего социума? Лично по мне, так за КС — чистая победа в этой схватке, хоть пусть против него и сто тысяч гениев микропрограмм!

— Ты считаешь?

— Да, я почти уверен, аварии устраивал компьютер социума. Думаю, что все произошло случайно. Петров работал с программой для КС, запустив туда какой‑то код, но произошел сбой и произошла первая авария. Петров будучи опытным программистом опробовал получившийся код и возможности его влияния на КС для анализа обстоятельств этой аварии и КС, это конечно догадки, но возможно КС и в этот раз устроил коллапсы на дорогах.

— Подожди ты, не скачи так с одного на пятого, — перебил меня шеф, — ты хочешь сказать Петров подобрал программный код влияния на КС? Да нас на смех поднимут, если мы скажем кому‑то из понимающих в этом вопросе спецов и еще спросят, что такие умники делают в руководстве страховой?!

— Поэтому я и приехал сначала к тебе, даже Эдос не в курсе моих выводов. Ведь это возможно?

— Слишком правдоподобно, чтобы быть бредом, — согласился он, — миллиард слишком весомый аргумент в твоей теории. Допустим, что твоя теория верна, чем это нам грозит?

— На поверхности следующее, КС управляет всеми платежными системами, кредитами, переброской электроэнергии по энергосетям, планированием населения, дорогами ответственных, погодой, приемкой в объединённый союз новых стран, короче всем, кроме нашей компетенции и компетенции СЭС.

— То есть конец Союза??

— Учтите, что отключить КС мы не можем!

— Это слишком серьезно Игорь, то что ты сейчас на меня вывалил, ты понимаешь?

Я промолчал и так все было понятно.

— И все это в руках одного Петрова, — задумчиво протянул шеф, — только он знает код и знает, как отключить самосознание КС. У тебя есть мысли, что нужно делать?

— Думал, пока ехал к вам. План в вкратце такой, используя возможности комиссара МПУ Центра Николая Костина, оказать давление на Петрова, чтобы он передал коды управления КС нам, — я хотел сказать "мне", но сдержался, смирившись с тем, что с властью придется теперь делиться, — только одних моих слов Николаю будет мало. Нужны аргументы по весомее, чтобы он действовал за рамками закона, или можно пойти альтернативным путем, — я сделал паузу и провел большим пальцем по горлу.

— Никаких нарушений законов! Игорь! Все будем делать по правильному!

— Как скажите, — тупизм шефа начал меня доставать, ведь какие перспективы открываются, а он боится пойти быстрым, обходным путем.

— Нужно предупредить Николая Эдмундовича, чтобы привлек к этому вопросу как можно меньше человек, оптимально одного суперспециалиста, который проверит твою теорию.

— Комиссар не глупый человек, — кивнул я, — он был очень благодарен нам после того, как получил исключительные прерогативы в расследовании автоаварий, но с поиском Энтони у него получился некоторый… затор, и сейчас, он прежде всего заинтересован не столько в успешном окончании этого поиска, как в том, чтобы ему не напомнили об этой неудаче сверху. Поэтому он будет делать все, что мы ему скажем, из‑за вашего влияния на его начальство в Москве. К тому же привлекая к расследованию Эдоса мы сможем рассчитывать на соблюдение секретности расследования.

— "Что же можно будет действовать и параллельно, — решил я продолжая напевать дифирамбы шефу о его исключительной мудрости, пока мы допивали бутылку рома до дна, — с Пантелеем официальным путем, а вот с Эдосом и Николаем можно договориться и о неофициальном пути".

Желание и открывающиеся возможности стоили риска.

Ночевать я у шефа не остался, сославшись на то, что надо как можно скорее донести до комиссара МПУ Центра известие о том, что в нашу жизнь вмешиваются высшие силы, пока своими действиями местная полиция ничего не напортила. Попрощавшись со Сью и Элизабет, так и не сумевшую оторвать Розальдинию от раскрашивания своих ногтей, я сел в электрокар для гостей поселка, который довез меня до моего транспорта. Едва закрыв за собой дверь машины, я отдал команду помощнику на отправку домой и рухнул на кровать, заснув крепким спокойным сном, невеяный мне черным ромом хорошей выдержки.

Проснулся я, когда машина стояла во дворе под навесом, с тяжёлым ощущением похмелья. Блондинчик молчал, в календаре не было отмеченных событий на ближайшее время, но как только я заворочался и открыл глаза, включилась кофемашина и запахло кофе.

С чашечкой в руках я вышел из машины и поднялся в дом. Эдос еще спал, и я прошёл в спальню и сел на нашу кровать, любуясь его спокойным красивым лицом. Видимо от ощущения чужого взгляда он проснулся.

— Доброе утро, Эдос, — я протянул ему кофе.

— Спасибо, Гошен, — Эдос воспользовался моим предложением и принялся за кофе, — куда ездил?

— Обсудил с Пантелеем ситуацию по счетам Петрова. Сегодня он обратится в Головной штаб полицейского управления, скорее всего будет создана секретная группа для расследования деятельности Петрова по изменению программного кода КС. Я попросил, чтобы в её состав также включили тебя.

— Эдос, — я сделал испуганные глаза, — но об этой группе не должен знать никто, понимаешь?!

— Понимаю, я тебя не подведу, не сомневайся! — Эдос придвинулся ко мне поближе и положил руку мне на плечо. Я увидел, что с утренней эрекцией у него все в порядке

— Я знаю, что могу на тебя положиться! — ответил я, тоже начав возбуждаться.

— "Дела, потом, сначала семья", — с этой мыслью я перевернул партнёра на живот, и разбудил его окончательно.

Пока мой любимый готовил нам завтрак, я лазил по файлу Петрова, который был открыт Эдосом для меня на полицейском сервере. Дела у полицейских шли не очень хорошо, информация была навалена кучей по разным папкам, никак не структурированных по названиям или по времени. Я едва нашёл отчёт из института киберологии и кибернетики, по которому Петров сняли обвинение в убийстве человека.

Я раз пять прочитал этот документ и ничего не понял. Выводы об искусственном происхождении трупа делались на основе обнаруженной глубокой киборгонизации организма, выше установленных законом величин.

Для моего гуманитарно — менеджерского образования такое объяснение не многое проясняло. Тем не менее протокол был утверждён соответствующим Актом, подписанным оттиском биополя директора ИКИК академиком Радоженнским, в котором было написано, что "вживленные чипы на усиление нервной активности и усиление свойств кожи с помощью генномодифицированных тканей животных однозначно говорят о продуманности изменений и не кустарном производстве. Рекомендуется проверить все лаборатории на предмет нелегальных модификаций людей". Наведя справки об академике через Википедию, я обнаружил около пятидесяти научных работ Радоженнского по вводу кибернетических надстроек в организмы людей и животных, исследований по влиянию изоберитезации на поведение и психологию индивидуумов, и около двух десятков опубликованных статей по робототехнике, и оснований не поверить этому заключению у меня не стало.

— Нашёл, что‑нибудь? — Эдос поднялся в комнату прямо с подносом, на котором стояли непроливайки, чашки с творогом и булочками.

— Не многое, вот смотри.

— " …усиление свойств кожи с помощью генномодифицированных тканей животных …"

— Да обычная дрянь из генноткани, вот только кому было нужно делать это и для каких целей?

— Заметь, Петров проломил этой пакости черепушку в гараже МКД, а пятеро полицейских только ошарашенно смотрели на то, как их убивают, — заметил Эдос.

— То есть похоже для Петрова такая встреча не была в новинку, и он знал о модернизации.

Эдос ошарашенно смотрел на меня.

— Думаешь он входит в группу террористов? Но ведь мы с тобой не нашли ни одного доказательства этому.

— Я не удивлюсь, что однажды мы узнаем, что это он возглавлял террористов, — закинул я первую удочку для Эдоса, ведь сойти его с пути "чести и служению" общества можно было только сильным эмоциональным потрясением.

Любимый еще больше удивился.

— У тебя появились новые факты по делу?

— Он перепрограммировал социальный компьютер, — просто сказал я.

— Что он сделал?!

Я посмотрел на Эдоса, выдержал паузу и продолжил.

— Это тот факт, информация по которому дала такую секретность рабочей группе, и я даже тебе не должен был этого говорить до момента включения тебя в группу расследования, — я виновато поступил взгляд, — но у меня не может быть от тебя никаких секретов!

Я снова поднял глаза на партнёра, ища в его эмоциях подтверждение, что он мне поверил.

— Гошен, я же сказал, что ты можешь положиться на меня полностью! Я никому не скажу!

— Я верю тебе, любимый.

— Кстати помнишь запись в интернете, о проведении референдума по возврату Правительственного управления в социум? — Эдос о теме широко обсуждаемой в интернете уже третий месяц подряд.

— Да снова не понятные требования, — отмахнулся я, — начала сайт, образованный "Модераторами пути" выдвигает инициативу повсеместной установки камер общественной безопасности, затем террористы взрывают дом с тысячами жителей, что этот закон был принят. Теперь закон принят, и они выходят с новой инициативой вернуть в социум институт правительственного управления, но ведь общеизвестно, что "террорист номер один" состоит в этом движении, и он же продвигает эти инициативы, как могут люди верить им и даже обсуждать такое? Я не понимаю.

— Да, мы не понимаем, зачем это нужно Ли Вэю, но все боятся, что будет новый теракт, чтобы толкнуть общество на принятие и этого закона.

— Эдос, а что если он знает про перепрограммирование Петровым КС и борется с ним таким образом?

— В смысле?

— Ли Вэй хочет вернуть управление социума людям через правительство и отключить компьютер социум.

— Гошен, КС отключить невозможно, даже если будет правительственное управление, все — равно без расчётов и работ компьютера социальной сети никто не сможет обойтись. Но твое предположение очень хорошее, требования террористов становятся понятным, если связать их с тем фактом, что Петрову удалось совершить перепрограммирование КС.

— Я очень надеюсь, — я понял, что сейчас лучший момент пойти вторым путем в этом деле, — что группа разберется с этой проблемой…

Эдос глядя на мое скривившееся лицо, заволновался.

— А что если не получиться? Если не найдут следы Петрова в коде КС?

— Я боюсь, что мы опять посадим Петрова, а КС его выпустил через неделю!

— Но будет работать ведь группа, она явно найдет следы вмешательства, если Петрова отпустят просто так. Сейчас то его опустили только потому, что ты отправил дело на пере расследование?

— Эдос, ты понимаешь, что только мы сейчас владеем полной информацией этому делу и больше никто? А группа экспертов может разберётся, а может и нет, кто может за это поручиться?

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Эдос, — я придвинулся к нему, смотря в глаза, — нужно захватить Петрова и заставить его отдать нам коды КС! Только так мы сможем спасти миллионы людей от смерти, а общество от безумного программиста, который негласно его контролирует!

— Ты прав, нельзя миндальничать!

После вербовки Эдоса мне предстояла более сложная задача, обеспечить не гласность операции МПУ и поддержку этого плана Николаем Эдмундовичем. Конечно, полицейские не были беспрекословными исполнителями воли комиссара, но все они выполняли его приказы функционального подчинения, а многие полицейские были рады исполнить и другие личные просьбы руководителя МПУ. Поэтому, очень многое в моём будущем зависело от его убежденности и поддержки моего шефа и его связей. Когда от него было получено "добро" я сразу же стал дейстовать.

Определив по внутри клановому поиску ответственных, что Никос находится дома, я направился к нему, внеся встречу с ним в календарь. Они встретили меня в холе и Никос пригласил меня в кабинет, куда попросил Федоса принести печенье и чай. Я согласился, но увидев включённый в кабинете визард, потер виски.

— Что‑то голова сегодня разболелась, — сказал я полуправду о своём утреннем похмелье, — может попьем чай в вашей замечательной беседке?

— Не боишься замерзнуть? Весна, холодно еще.

— Да ерунда, свежий воздух никогда не повредит, — сказал я и взяв поднос со сладостями и непроливайками, — тем более, под одеждой у меня тепло регулирующее бельё.

— Тогда я тоже приоденусь, и присоединюсь, — он удивился, но не подал виду такой моей таинственности. Все‑таки комиссар — есть комиссар.

— Недавно я был в Москве, — начал я рассказ, укутавшись в электро — одеяло, которое предусмотрительно захватил мне из дома Никос, — мы с шефом проговаривали ситуацию с поиском террористов и угрозой новых выплат, вытекающих из требований "Модераторов пути" ввести правительственное управление.

— Да, угрозы терактов более чем реальны, — Николас ждал продолжения.

— Пантелей провёл встречу тет — а-тет с Кержаковым, — назвал я фамилию самого главного шишки Николаса и почувствовал, как он чуть напрягся, — тот уверял шефа, что террористы будут пойманы в ближайшее время.

— Да, я сегодня получил в почту письмо от него об усилении мер по поиску террористов.

— Пантелей также сообщил ему дополнительные факты, что поиск террористов может быть затруднён тем, что небезызвестному вам инженеру — программисту Петрову удалось внедрить в код компьютера социума свои подпрограммы, с помощью которых он аккумулировал огромные денежные средства на своем счете, и Бог знает, что еще он там на изменял.

— Откуда у вас эти факты? — принял охотничью стойку старый служака.

— Страховые компании имеют инструментарий анализа финансовых измерений социального состояния и за последние несколько месяцев мы накопили много фактов необъяснимого повышения благосостояния Петрова, с помощью мощностей КС. Способ внедрения кода не известен, это может быть вирус или прямое управление.

— Петров такая важная фигура, что Пилатов и Кержаков обсуждают его дела?

— Объём денежных средств, поступивших на счёт Петрова за последние полгода составил миллиард рублей.

— Миллиард?! — лицо Никоса стало каменным.

— Именно, и насколько я знаю группу по расследованию внедренного кода вам поручили формировать?

— Да, но в письме от начальства не было таких подробностей, о которым ты сейчас мне рассказал, я ведь могу увидеть эти отчеты? Я безусловно верю тебе, но…

— Я на это и рассчитывал, — я вытащил из кармана флэш — накопитель и передал его Никосу, — здесь все.

— Не торопишься? — комиссар показал глазами на флешку и свой кабинет с визардом.

— Если только ваш визард не прослушивается, — улыбнулся я, — а то предложение выйти попить чай в такую погоду было откровенно не удачной.

— Я быстро.

Минуты ожиданий шли томительно долго, и я был благодарен старому полицейскому за электро — одеяло, без него бы я совсем уже окоченел.

Вернулся он с очень задумчивым лицом.

— Все очень похоже на правду, — заметил он, присаживаясь рядом и смотря мне в глаза, — но думаю ты прибыл лично не только для этого? Мог ведь передать информацию через Эдоса, я его обязательно ведь включил бы в группу.

— Николай Эдмундович! Если все так, как мы думаем, то не нужно заносить информацию и планы мероприятий, проводимых группой в сеть, а также выкладывать её куда‑либо сопряжённое с работой КС.

— Вернутся к дедовским методам работе на бумаге? — хмыкнул он, — других вариантов нет, компьютер социума присутствует во всех наших программах.

— Тогда режим секретности будет максимальным. Через кого держим связь? Ведь каналы инета, даже самые зашифрованные теперь не надёжны.

— Пока не пришлют специального связного, всю работу строим только через меня и, учитывая серьезность врага, полномочия связному передаются только после моего подтверждения.

— Да, это правильно, так мы исключим подделку от КС, — согласился я с его доводами.

— Тогда будут ли какие указания Эдосу? — чтобы не терять время впустую спросил я, — он посвящен уже во все подробности дела.

— Торопишься, — сморщился Никос, но продолжил, — хорошо, пусть устанавливает дополнительный звуковой контроль за Петровым, людей в группу я ему отберу сам. Вопросов задавать они не будут. Для собраний и совещаний группе будет передана явочная квартира. Завтра же уберут оттуда все визарды, а техники поставят помехозагорадительные устройства противодействия слежению.

— Николас, я верю, что Эдос справится, но ему нужна будет ваша моральная поддержка, он такой ранимый мальчик.

— Я люблю Эдоса и поддержу его, как комиссар и как отец. Спасибо Гошэн, я что ты вступил в нашу семью, мой мальчик, — слова старого лиса не убедили меня, в его стальных глазах главы даже намёков о данной любви не было.

— Я не подведу вас, — я тоже ответил Николаю дежурной фразой, стараясь, чтобы моя улыбка выглядела по настоящему доброй.

Старый полицейский, до пенсии которого осталось всего ничего задумчиво посмотрел вслед слишком прыткому супругу своего сына и пробормотал.

— Миллиард. Миллиард.

С каждым новым произнесением этого слова языку становилось все легче его произносить, а образы, навеваемые тем, что можно было осуществить с помощью этих денег становились все краше. Причем это были теперь не одноэтажный маленький домик в пригороде и скромный счет в банке по выслуге лет, а вилла где‑нибудь на Лазурном побережье, свой катер и конечно же банька. Причем её можно будет привести из Союза специально для себя.

— Миллиард, — произнес он напоследок и план в голове сложился сам собой.