Год Собаки I. Среди Теней

День Третий. Сцена 4–5

4.

Наступило время завтрака.

Ма закатила на кухню тележки с едой — свою и привезенную Энн. Выложила с них блюда под блестящими колпаками на стол. На металле символами общего языка были выбиты наши имена.

Затем подняла колпак над тарелкой своего вчерашнего ужина. Нетронутый лосось и кусок ягодного торта.

Рыбу отложила на отдельную тарелку, а торт отдала Илье.

— Сделаю бутерброды… — пояснила она. — Жалко выбрасывать.

И добавила:

— Кстати… Видела Аарона, спрашивал о тебе.

Ма сделала паузу.

— И мы крайне прохладно поговорили.

Она испытующе смотрела на меня.

— Это я испортил замки… — признался я. — Вчера, когда прошел через дверь… Вышел в коридор прямо перед его носом.

Абуминог озадачено проговорил:

— Однако…

А Ма всплеснула руками в немом изумлении.

И рассмеялась:

— Теперь понятно, почему… Он строгих правил.

Я сокрушенно вздохнул.

— Вышло смешно и глупо. Будто шляюсь по ночным принцессам…

Ма покачала головой, представляя картину:

— Аарон что?

— Ничего… Проводил испепеляющим взглядом. Думал, что до номера не дойду, дырки прожжет в спине.

И снова вздохнул.

Ма смеялась.

— Да, пернатый… — зловеще предсказал Илья. — Он занес тебя в черный список… Поймает и сделает чучело.

Абуминог все еще стоял с куском торта возле Ма, показывая вилкой, что и как сделает со мной дворецкий.

Ма посмотрела на Илью и мягко произнесла:

— Не наговаривай на Аарона, пожалуйста…

И занялась готовкой.

— День будет долгий, — проговорила она. — И жаркий.

Из хлеба, салата, маслин и лосося Ма ловко сооружала бутерброды и по очереди заворачивала их в фольгу.

Поймала наши взгляды и опередила вопрос:

— Не испортятся.

Абуминог вонзил вилку в ягодный торт:

— Выбери хоть одну причину: «я так думаю», «мне кажется», «потому что потому»?

Ма насмешливо посмотрела на Илью и показала логотипы Зен на обратной стороне фольги:

— Фольга останавливает время объекта.

Потом кивнула на блюда под блестящими куполами.

— И колпаки тоже… — сказала она. — Поэтому еда долго сохраняется.

Я наклонился и разглядел на металле знакомое клеймо.

Удивленно спросил:

— Откуда столько знаешь про Зен?

— Я там работаю…

Абуминог подавился клубникой.

— Шучу… — рассмеялась Ма, — в буклетах написано.

Она уложила завернутые бутерброды в контейнер, а абуминог тем временем расправился с тортом.

— К приборам! — скомандовал он.

Мы сели за стол и по очереди сняли колпаки своих блюд.

У меня оказалась домашняя котлета с картофельным пюре, оливки с анчоусом и стакан молока.

— Шмекс-брекс-крекс… — колдовал над колпаком Илья. — Бифштекс с кровью… появляется, появляется…

Мы с улыбками ожидали завершения заклинания.

И рассмеялись…

На подносе Ильи покоилось спагетти с королевскими креветками и креветочный салат.

— Неправильно колдуешь… — проговорил я, откусывая котлету с вилки. — Говядина вызывается шмякс-брякс-крякс.

— Правда? — грустно спросил абуминог.

Ма вздохнула:

— Неправда…

Сняла крышку с подноса, под его восторженные вздохи. На тарелке оказались бэби-осьминоги в белом вине и салат кубиками.

Ма отбила вилкой покушение на главного осьминога:

— Нельзя… Получится, что ты ешь своих родственников…

Я фыркнул в стакан с молоком.

Насмешливо глянул на притихшего абуминога.

Илья раскладывал креветок по краю тарелки, словно готовился к осаде спагетти. Пространство между королевскими особями заполнялись солдатиками из салата.

Наконец, все креветки были освобождены, и абуминог приступил к трапезе, глядя на вилку с котлетой в моей руке.

— Что? — спросил я.

— Можно ли так вероятностно откусить котлету, чтобы она осталась на вилке целой, но прибавилась в моем желудке?

Теперь уже Ма фыркнула в стакан с апельсиновым соком.

Я отпилил абуминогу половину котлеты ножом.

— Это был вероятностный укус… — прокомментировала она, наблюдая ее исчезновение.

И неожиданно вернулась к недавнему разговору:

— Все-таки удивительно, что на рубашке сзади не осталось никаких следов…

Абуминог гипнотизировал взглядом мою вилку.

— Так я же говорю, вероятностные удары… — ответил я, снова кусая котлету. — Физически они не были нанесены в моменте «сейчас». Но как вероятное будущее — были.

Посмотрел на своих друзей, они застыли с раскрытыми ртами.

Илья помотал головой:

— Пернатый… Мой иступленный мозг прямо сейчас еще чуточку иступился…

Ма, морщась от досады, врезала брату по спине.

— За что? — возмутился абуминог. — Его послушать, так в будущем все они свершились.

— Вероятно, свершились… — уточнил я.

Ма переложила Илье часть завтрака. Теперь осьминогов охраняли креветки, держа круговую оборону.

И проговорила:

— Меня пугает, когда ты говоришь о будущем, как о свершившемся прошлом…

— Которое может стать настоящим, — добавил Илья. — Или не стать.

Я расстелил на столе чистую салфетку.

— Представь два потока… — сказал я абуминогу. — Поток событий идет из прошлого в будущее.

Я положил слева на салфетку в ряд три королевский креветки с тарелки Ильи. Абуминог проводил их равнодушным взглядом.

— Навстречу, идет поток вероятностей. Из будущего в прошлое…

Взял несколько оливок с анчоусами и выложил облаком перед креветками справа:

— Вероятные результаты событий в неопределенности.

От каждой креветки я положил по зубочистке к оливкам.

Пояснил:

— Векторы вероятности.

Мои друзья заинтригованно смотрели на карту сражения.

— Когда это можно есть? — спросил абуминог.

Ма молча двинула его локтем в бок.

А я продолжил:

— Сталкиваясь, потоки событий и вероятностей, создают настоящее.

И подмигнул Илье:

— Если развитие линейно, то…

Я взял зубочистку, по очереди ткнул ей в креветку и оливку лежащих в одной событийной линии.

— Получите результат… — сказал я. — Противник убит.

И протянул Ма канапе.

Она приняла зубочистку двумя пальцами:

— В этой модели чего-то не хватает…

Я смотрел на Ма, улыбаясь. Она уже все поняла.

Или знала?

— Маги… — сказала она. — Влияют на вероятность. Изменяют результат.

Ма взяла три кубика салата.

Красного перца, брынзы и огурца. Положила на салфетку возле зубочисток.

Абуминог поднял указательный палец вверх.

Затем повернул зубочистку, как стрелку компаса. Теперь она указывала от креветки в другом направлении.

— Зеленый модифицирует вероятность и результат. — Илья проткнул зеленый кубик, креветку и дальнюю оливку.

Протянул мне угощенье:

— Маг нанес обманный удар отравленным клинком.

И серьезно добавил:

— Вы ранены, вы проиграли… Вы умираете.

Я вздохнул и принял канапе.

Абуминог даже не представлял насколько был близок к истине.

— Магический поединок… — сказал я.

И соединил желтый и красный кубики новой зубочисткой.

— Маги борются за влияние на исход поединка. Создавая друг для друга негативное будущее и ослабляя вероятностными ударами.

Посмотрел на друзей.

— Желтый пропустил три удара, потерял влияние на вектор и проиграл.

Я снял с кубиков зубочистку и наткнул три оливки вероятностных ударов, затем желтый кубик мага, креветку события и последнюю оливку результата.

Протянул Ма:

— Убит… Красный навязал свою волю и свой результат будущего.

Канапе осталось нетронутым. Я какое-то время держал его в воздухе, а потом положил на тарелку.

Ма с абуминогам смотрели на опустевшее поле битвы.

— Жалко желтого… — сказал Илья. — А что с красным магом?

Я взял с салфетки последнюю зубочистку, наткнул подряд несколько оливок, а сверху красный кубик мага.

Отдал ее Илье:

— Красный получил свою порцию вероятностных ударов… Ни один не исполнился. Маг вернулся в момент «сейчас»… Живым…

И добавил:

— Теперь можно есть.

Абуминог рассматривал столбик оливок, увенчанный красным кубиком.

— Это ты… — Он глянул на меня, а потом на сестру. — И ты…

Забрал у нас канапе, снял с них креветки и быстро слопал оливки с кубиками салата.

— Вкусная демонстрация! — удовлетворенно проговорил абуминог. — Особенно вероятностные удары.

Ма тихо смеялась:

— Хитро…

До меня, наконец, дошло.

— Ты затеял целый спектакль ради оливок? — изумился я, пытаясь осознать абуминогово коварство.

И отдал Илье их все:

— Браво…

Абуминог выхватил газету из пачки свежей прессы, что принесла Ма ранним утром.

Торжествующе бросил в центр стола:

— Кто бы говорил про спектакль! — воскликнул Илья. — Вчера зажигал по полной программе… Тебя тут обзывают «темной лошадкой».

Развернул листы, Ма склонилась над его плечом. Я тоже подошел сзади и заглянул.

Заголовки громадными буквами били в глаза:

«Кого выберет Принцесса Ма?»

«Аристократ или Темная Лошадка из подворотни?».

— Что пишут? — с интересом спросил я.

— Дразнятся. И глумятся во всю… — Илья вздохнул. — «Иго-го… Лошадка, цок-цок…»

И ниже фотография пресловутой «Темной Лошадки». Как раз того момента, когда синеглазый в развороте ударил в лицо локтем. Жалкий я — опешивший и потерянный, с разбитым носом. А рядом Грэг — фото изысканного аристократа во фраке.

— Рука-лицо… — пробормотал я. — Ну и зрелище.

И зачитал абзац вслух:

— Дружеский поединок на балу перерос в жестокую и бескомпромиссную схватку из-за дамы. На кону стояли ее душа и сердце. Молодые люди так и не смогли решить, с кем юная особа проведет ночь…

Ма поморщилась:

— Фу-у… «юная особа», «проведет ночь». Пошлятина желтая…

Посмотрела шапку газеты на первой полосе:

— Не удивительно… — сказала Ма с отвращением. — «Вестник Снов». Пишут всякую ахинею…

Илья перелистнул страницу, открывая следующий разворот и заголовок.

«Ураган «Нео» унес жизни десяти человек.»

Взглянув на фотографию, я воскликнул:

— Да это же… то самое место! На побережье… Где были вчера.

И мы посмотрели друг на друга.

— Колокол пробил двенадцать… — произнесла Ма медленно. — Шел обходчик. Мы улетели почти сразу. Ураган пришел через несколько минут… в четверть первого.

И она перевела взгляд на страницу:

— Мы ускользнули буквально чудом.

На фото громоздились перевернутые баркасы и лодки, разрушенные причалы. Подпись под снимком сообщала:

«Собрав кровавую жатву, «Нео» ушел на север…»

В подвале газетной полосы размещался следующий материал.

Ма рассмеялась, и показала Илье:

— А это про тебя… — она хлопнула брата ладонью по спине. — «Новый фаворит».

Я официальным голосом прочитал:

— Светлейший Принц и Лорд Илья… с мэром города Снов прибыли на Историческую Арену, где началось открытия Тридцать Первого сезона.

— Погодите… — вдруг сказала Ма. — Откуда это?

В мире Ритуала можно было ожидать что угодно, только не этот звук, абсолютно обыденный в земном мире.

Где-то совсем рядом, вибрируя, тихо звонил телефон.

Ма приподняла газеты над столом, и мы уставились на оживший черный прямоугольник из сверхпрочного стекла.

Илья взял телефон в руки, на его экране мерцали два кольца. Тысячи предположений пронеслись в наших головах.

Он приложил палец к зеленому кольцу, принимая вызов.

Поднес телефон к уху:

— Да?

И тут же передал мне:

— Это тебя. Принц…

Глаза Ма расширились, а я удивленно взял телефон.

В нем зазвучал бодрый голос Принца.

— Да… — сказал я. — Хорошо… Будем.

И связь прервалась.

Я озадаченно посмотрел на Илью:

— Приглашает на какой-то тест… Говорит, ты в курсе.

Абуминог хлопнул себя ладонью по лбу:

— О, блин!

Ма отложила в сторону газеты:

— Для начала вопрос… Как он позвонил? Здесь нет сети…

#

5.

Абуминог поковырял вилкой в спагетти и сказал осьминогам:

— Ну вот… — упрекнул он их. — Остыли.

Поставил тарелку в печь. Вскоре пропищал таймер. Затем он открыл дверцу и пошел обратно к столу.

Остановился на полдороге:

— Загадочный агрегат… Ставил на минуту. Но, по-моему… стало холоднее.

Ма, не отрываясь от газеты, отозвалась:

— Естественно…

Я отложил газету, подошел к «агрегату» и склонился над панелью управления. Устройство выглядело обычным высокочастотным индуктором, вроде микроволновки.

— Подогреть: отрицательные значения, — по-прежнему не гладя на нас, сказала Ма. — Охладить: положительные.

Потом добавила, глядя на Илью:

— Это не печь… Вы смещаете время объекта вперед или назад. Чем ближе к моменту приготовления, тем горячее.

Мы с абуминогом опешили, пытаясь это осмыслить.

Наконец, Илья произнес:

— Машина времени… мать вашу…

Ма усмехнулась:

— Вы инструкции вообще не читаете?

Илья вернул тарелку со спагетти и бэби-осьминогам в устройство и крутил ручку против часовой стрелки.

Потом сказал:

— Дальше не уменьшается…

На табло светились красные цифры «минус двадцать пять».

— Это локальное время блюда… — ответила Ма и перевернула газетную страницу. — Его отметил шеф-повар.

Наконец, она не выдержала.

Подошла и решительно отодвинула нас в сторону…

Выставила «минус двадцать минут» и дважды нажала клавишу. Время сместилось, пропищал сигнал. Илья схватил горячие спагетти с осьминогами и умчался за стол.

Я вернулся на место, подтянул к себе «Вестник снов».

И, гримасничая, продолжил читать статью о «темной лошадке цок-цок». Узнавая новые и пикантные подробности. Более гнусного и коварного существа еще не видел белый свет…

Поднял взгляд на Илью:

— Куда в тебя столько лезет?

— Да он ест утром только… — заступилась Ма. — Потом целый день носится голодный.

Абуминог проглотил осьминога. Нанизав на вилку другого родственника, он, нисколько не смутившись, заявил:

— В центре абуминогов есть черная дыра… Разве ты не знал?

— Там проклюнулся и растет новый абуминог, — объяснил я Ма теорию размножения абуминогов. — Требует продолжения банкета.

Илья прищурился:

— Ох, пернатый… Мстя моя будет страшна…

Сбил меня со стула и повалил на пол.

С гордостью оседлал.

— Ты скомпрометировал меня при дворе… — заявил абуминог. — Теперь принцесса не будет меня любить…

Ма отложила газету.

— Дети малые… — проговорила Ма, вздыхая. — Вы размножаетесь почкованием. Хватит дурака валять…

За ухо сняла с меня абуминога и сказала:

— Покажи вероятностные удары.

Я допил молоко и посмотрел на черный кусок стекла. Пожалуй, стоит перекинуть видео с точек наблюдения на телефон, чтобы не бегать каждый раз к зеркалу…

Абуминог с тарелкой проследовал за нами.

Ма подняла с пола мечи в черных ножнах и вышла на середину холла. Мне отдала тот, что с красной ленточкой.

Она начала медленно вынимать свой клинок, любуясь им.

— Погоди… — сказал я. — Вначале проверим.

Ма вернула меч в ножны и выпрямилась, спокойно смотря на меня.

Я обнажил свой меч и держал его двумя руками прямо перед собой. Острие было на уровне глаз Ма.

— Готова? — спросил я. — Упреждение полсекунды…

Ма кивнула.

Я создал намерение отклонить клинок влево.

— Вправо или влево? — спросил я.

Она вдруг порывисто вздохнула и посмотрела на меня.

И воскликнула:

— Я увидела! Влево!..

— Э-э… — сказал абуминог. — Ты же держал неподвижно…

— Готова? — опять спросил я.

И создал намерение отклонить клинок влево, а затем вправо.

Ма удивленно сказала:

— Влево и… вправо… Правильно?

— Именно… — подтвердил я.

Абуминог уселся в кресло, наматывая на вилку спагетти, внимательно наблюдая за нами.

— Ты видишь на секунду вперед? — спросил я. — Так?

Глазами показал, чтобы она доставала меч из ножен.

— Так… — сказала Ма.

И обнажила свой клинок.

— Давай посмотрим… — я нанес удар с секундным упреждением.

Создал намерение ударить в плечо, и увидел, что Ма ставит клинок, поэтому ударил с другой стороны в бедро, там, где не было ее клинка.

В последний миг клинок Ма появился у бедра и встретил мой.

— Ты бил в левое плечо, — сказала она, — но потом я увидела, что это правая нога.

Я кивнул.

— Это была секунда… Еще раз.

И зеркало перевернул удар.

Ма встретила мой клинок своим теперь уже у левого бедра.

— Эй… Вы что творите? — встревоженно сказал Илья. — Я почти не вижу ваших клинков.

— Зато я вижу! — сказала Ма и рассмеялась.

Она светилась от радости.

— Боже… Это так здорово. — Ма воскликнула негромко. — Пусть это даже ненастоящие удары… Давай еще…

И я снова сделал обманный двойной удар.

А потом тройной.

Мы пробовали разные смещения, и выяснилось, что Ма вполне справляется даже с двумя секундами, но немного путается во времени.

Переводя дух, она спросила:

— Почему иногда я вижу твой меч словно не в фокусе?

— Нет синхронизации, — произнес я. — Ты либо впереди, либо позади… Нужно точнее подстраиваться.

Ма вложила свой меч в ножны:

— Впечатляет… Но это не совсем вероятностные удары.

— Скорее, отложенные, — согласился я.

Илья помолчал, покрутил вилку.

— А в чем разница?

— В неопределенности… — опять вздохнула она. — Вероятностные удары наносятся одновременно из разных «сейчас». Для меня это пока слишком сложно.

Ма улыбнулась:

— Зато я умею делать фокусы…

И подбросила в воздух невесомую бумажную салфетку. Она плавно опускалась на пол.

Ма подставила клинок учебного меча, и тот без задержки разрезал ее пополам. На паркет спланировали два неровных куска…

— Как ты это сделала?! — Мы с Ильей подскочили на месте. — Клинки же тупые!

Она подняла меч на уровень глаз. Показала мне:

— Смотри внимательно… На кромку…

И добавила:

— Прямо сейчас.

Я пригляделся к лезвию и бросил на Ма удивленный взгляд. Режущая кромка всего клинка стала острой.

Прикоснулся к ней пальцами, не веря своим глазам, лезвие прошло кожу и плоть без задержки до кости.

Ожгла острая боль.

Я удивленно вскрикнул и отдернул руку.

По ладони текла кровь.

— Осторожнее! — крикнула Ма. — Без пальцев останешься!

Я закрыл ладонью рану и ощутил, что один из пальцев держится только на коже. Морщась, удержал его, дунул в ладонь.

И рана исцелилась…

Места порезов еще горели фантомной болью, капли крови забрызгали паркет и ковер.

— Что за беспечность! — Ма посмотрела на брызги крови и отвесила мне подзатыльник.

— Заслуженно… — заметил Илья.

Но я даже не почувствовал его, настолько был шокирован.

Меня поразила легкость, с которой Ма изменила заточку на боевую. И это кое-что мне напоминало…

Клинок Грега в магическом поединке на балу тоже становился острым.

Абуминог глянул на меня:

— Лучше все рассказать… — сказал он сестре. — И побыстрее… Пернатый обалдел не на шутку.

Мы смотрели на Ма и ждали объяснений.

— Это не учебные клинки, — наконец проговорила она. — Это самые что ни на есть настоящие магические клинки. Боевые. Их замаскировали под обычные… Даже заточили концы.

— Вот это поворот… — проговорил абуминог.

Я молча рассматривал заточенные до бритвенной остроты последние сантиметры лезвия, скошенное острие. Даже таким «учебным» мечом можно было легко убить противника.

И вспомнил странные мерцающие пятна на сером ковре, заметные в истинном зрении из рапида.

Видел ли их Грег? Знал ли о них?

Безусловно.

Это были тщательно замытые лужи, целые озера крови. Какие разливаются вокруг неподвижных тел… Организаторы специально не меняли покрытие, чтобы сохранить зловещую ауру смерти.

Илья провел пальцем по скругленной режущей кромке клинка, притворяющегося учебным. Она, при желании, могла обрести смертельную остроту и без задержки рассечь человека пополам.

Ма забрала у Ильи клинок.

И сказала негромко:

— Я сразу поняла, что с поединком не чисто… Ни разу не видела столько магических мечей без архива.

Она вернула клинок обратно в ножны. Илья погладил ладонью черное лакированное дерево.

Посмотрел на Ма:

— Откуда знаешь, что они магические?

Ма выдвинула меч на два пальца и показала на клинке гравировку. Пять треугольников, соединенные острыми углами в центре наподобие цветка.

— Клеймо… Означает число «А». Этот можно использовать до пятого уровня, не выше.

— А что значит «без архива»? — спросил Илья.

Ма провела рукой по его волосам:

— Любопытный какой, абуминожек…

И пояснила:

— Они были в открытой форме… В боевом положении.

— Это как? — удивился я. — Что ты имеешь в виду?

Ма взяла меч за рукоять, закрыла глаза, и… меч стал в три раза короче.

Вместе с клинком уменьшились и ножны, а рукоять с гардой остались почти прежними. Разве что сделались поизящнее.

То же самое она проделала и со вторым мечом с тонкой красной ленточкой на ножнах.

— Ага… Вот что я видел на балу… — озадаченно произнес я. — Короткие мечи.

— Танто, — поправила Ма.

Она смотрела, как я вынул клинок из ножен и поднял на уровень глаз, ловя отраженный свет с полированной стали.

— Теперь они в архиве… Можно пользоваться и как ножом, и как мечом. Это их походная форма.

— А как вернуть обратно? — спросил я, рассматривая меч.

Я мысленно толкал структуры меча. Отдавал клинку команды, накладывала на образ меча намерение, представлял его прежним… Но меч все равно оставался коротким и безразличным.

— Я потом покажу, — сказала Ма. — Потренируемся после обеда?

— Конечно…

Илья выхватил второй танто из ножен, и клинок в его руке мгновенно стал длинным. Он изобразил мудрое и волевое лицо, вознес меч над головой, пародируя героя популярной космической саги, и просипел:

— Голактеко в опасносте!

Ма прыснула со смеху, а я ошарашенно проговорил:

— Абуминоги… Я с вас не могу…

#