Джойсан

Хотя я и решила отправить Торосса и его родственниц из Икринта, это было не так-то легко осуществить. Торосс все еще был прикован к постели. Не могла же я отправить его на носилках? Но я больше не заходила в его покои. С Ислайгой и Инглидой я тоже не разговаривала. Хорошо, что у меня было много дел и мне редко приходилось оказываться с ними в одной компании. В костюме для верховой езды, захватив хлеб и сыр на обед, я в сопровождении оруженосца объезжала поля, проверяла посты в горах и совершала другую работу. Теперь я не снимала кольчугу и не расставалась с мечом, который подарил мне дядя. И никто не говорил мне о том, что такой костюм не подходит для девушки - тяжелое время обязывало каждого делать все, что в его силах. А затем на нас обрушилась болезнь - с жаром и глубоким, раздирающим горло кашлем. По какой-то случайности я не заболела и в мои руки перешло все управление замком. Дама Мат заболела одной из первых. Но она все же изредка покидала постель и, несмотря на слабость, старалась помочь мне и больным. Маршал Дагаль тоже заболел и его люди получали приказы от меня. Мы постоянно держали часовых в горах и в то же время старались убрать урожай. Это было трудное время - дел было очень много, а рабочих рук не хватало. Дни и ночи слились для меня в океан усталости и изнеможения. Времени для отдыха совершенно не оставалось. Все, кто держался на ногах, работали. Даже малыши выходили в поле с матерями и помогали им, чем могли. Но силы наши были на исходе и мы собрали небольшой урожай, а посадили гораздо меньше, чем в минувшем году. В середине лета вместо традиционного пира, я собрала всех, кого наметила отправить в Норетид, и они направились на север. Шли они, в основном, пешком, так как лишних лошадей у нас не было. Торосс не поехал с ними. Его рана уже достаточно зажила и он мог бы перенести тяжести путешествия. Я надеялась, что у него хватит здравого смысла уехать, но он остался. Он даже стал другом маршала Дагаля и его ближайшим помощником, когда маршал поправился и приступил к выполнению своих обязанностей. В те дни я не чувствовала себя счастливой. И хотя Торосс не искал со мной встреч, я обостренно ощущала его взгляды, а его воля невидимыми путами пыталась захватить меня в плен. Я могла лишь надеяться, что у меня хватит сил, чтобы воспротивиться его бессловесным нападкам. Торосс понравился мне с самого первого взгляда, с первой встречи. Тогда я впервые увидела веселого, жизнерадостного юношу, столь непохожего на угрюмых, забитых людей, которые окружали меня до этого. Он был ласков, умен, с ним было интересно разговаривать. У него было приятное лицо и он великолепно поддерживал беседу и чувствовал себя как рыба в воде в любой компании. Я видела, что девушки не сводят с него глаз и сама ощущала силу его очарования. Рана омрачила его веселость, но он все равно облегчал наше существование в те суровые дни. И я не могла отрицать, что своими шутками он вселял в нас оптимизм. Правда, я никак не могла понять, на чем основана его уверенность, что я уйду к нему. Я знала, что наши мужчины смотрят на женщин, как на собственность. Сначала, конечно, они ухаживают за женщиной, потворствуют ее капризам, но когда добиваются ее и вводят в дом, то она становится вещью, как охотничий сокол, гончая собака, лошадь… Женщинами пользовались, как инструментом, чтобы заключать и укреплять союзы между лордами. И мы не могли протестовать, даже если намеченный брачный союз был женщине не по душе. Если какая-либо женщина пыталась восстать против судьбы, то предполагалось, что она вошла в союз с темными силами, а обвинение в этом означало для женщины страшную опасность: от нее отворачивались даже те, кто находился с ней в кровной связи. Мой путь был сравнительно прост и легок, до этого времени. Дама Мат была умной и душевно сильной женщиной, хорошо знающей место, которое женщина долины занимает в доме. Ее брат поручил ей управление всем хозяйством и советовался с ней по многим вопросам. Она была умна и ничем не проявляла отношение к родовым обычаям относительно роли женщин. Но я узнала от нее много такого, чего вовсе не обязательно было знать девушке, которой предстоит уйти в дом мужа. Я могла читать и писать, причем многое узнала в женском Монастыре, куда мы часто ездили. Изредка я присутствовала на совещаниях дяди и дамы Мат. Правда, я не осмеливалась высказывать свое мнение без приглашения, но дама Мат нередко спрашивала меня, что я думаю по тому или иному поводу. При этом она говорила, что будущая хозяйка должна уметь принимать решения, но для этого надо много знать. Я знала, что обо мне много говорят. У меня имелось наследство от отца, но не в земельных владениях. И Пиарт мог назвать меня по обычаю наследницей, хотя я была девушкой, но наследником все же стал Торосс, как мужчина. До бегства с юга Торосс был прямым наследником своего отца, теперь же он потерял право на лордство, как какой-нибудь второй или третий сын. Его постоянные требования, чтобы я стала его женой, заронили в мою душу подозрения, что его главная цель не я, а полное право стать наследником Пиарта. Может я и ошибаюсь, но мне казалось, что и Ислайга также лелеет эту мысль. Поэтому она пыталась скрыть свою неприязнь ко мне и часто оставляла нас наедине, полагая, что ее сын сможет уговорить меня разорвать брачный союз с Керованом. Этим летом я чувствовала себя зайцем, которого стараются загнать две гончие собаки, поэтому я все чаше и чаще спасалась от них работой. Когда мы отправили на север первую партию беглецов, стало полегче, но ненамного. Теперь к моим обязанностям прибавилась забота о даме Мат. Хотя она и делала, что могла, но работа давалась ей с трудом. Она все худела и худела, пока не стала совсем прозрачной. Частенько она стояла, стискивая пальцами четки и безмолвно молясь, но несмотря на это пальцы ее мелко дрожали. Я старалась проводить с ней как можно больше времени, и нам ни о чем не надо было спрашивать друг друга, мы и так, без слов отлично понимали друг друга. Но теперь она стала говорить, говорить намного больше, чем раньше. Делилась со мной всем, что знала, как будто чувствовала, что конец ее близок. Дама Мат рассказывала мне о травах, о лечении, и о многих странных вещах, которые сейчас редко передаются от одного поколения к другому. То, что мы живем в странной стране, все мы хорошо знали - достаточно было повернуть голову и увидеть то, что осталось от Прежних. Здесь таились опасности, которые можно было вызвать к жизни, если быть неосторожным. Детям строго-настрого запрещалось ходить туда, где царило странное мертвое спокойствие. Эта тишина, казалось, чего-то выжидала. Дама Мат открыла мне тайну. Оказалось, что Огонь, которому она посвятила жизнь, не обладает Могуществом Прежних. И тем, кто поклоняется ему, иногда приходилось идти в горы, чтобы искать свое Могущество, которое могло бы противостоять Злу. Даже Монастырь был вынужден искать помощи не только в своем божестве - Огне. Дама Мат пришла ко мне рано утром. Ее лицо очень похудело. Она стояла и перебирала в руках чётки, глядя не на меня, а куда-то в стену, как будто опасалась встретиться со мной взглядом.

- Джойсан, с Пиартом что-то случилось…

- Ты получила письмо? - я удивилась, потому что не слышала рога. Теперь при приближении к крепости нужно было обязательно оповещать о своем приходе.

- Да, только не словами и буквами, - ответила она. - Оно у меня здесь. - Она оставила четки в покое и показала себе на лоб тонкими пальцами.

«Сон? вновь удивилась я Неужели дама Мат получила такое же наследство?»

- Не такой, как ты думаешь, весьма расплывчатый. Но я знаю, что ему сейчас плохо. Я должна пойти к лунному источнику.

Сейчас не ночь и не полнолуние, напомнила я ей.

- Но воду из источника можно использовать, и я должна это сделать Боюсь только, что не дойду Слишком далеко… - она покачнулась и оперлась рукой о стену Я поспешила к ней, подхватила ее худенькое тело и усадила на стул Я должна идти она неожиданно заговорила с такой тревогой в голосе, что я перепугалась. Когда тот, кто всегда был тверд, как камень, вдруг обнаруживает в себе слабость, это всегда вызывает жалость.

- Хорошо. Ты можешь ехать верхом?

На ее верхней губе блестели капельки пота Внезапно я обнаружила, что дама Мат, строгая и чопорная дама, превратилась в старуху. Но ее твердая воля сделала свое дело, хотя груз прожитых лет обрушился на нее, пригнул к земле, и это также пугало, как и ее слабость. Сейчас она даже выпрямилась и распрямила плечи.

- Я должна. Дай мне одну из лошадей, Джойсан.

Тяжело опираясь о мое плечо, она вышла во двор. Я послала мальчика на конюшню за пони. Этих смирных животных мы держали для перевозки грузов. Когда мальчик вернулся, дама Мат уже совершенно преобразилась, как будто она выпила укрепляющее средство. Она легко села в седло и я повела пони через поля к тому самому источнику, куда недавно бегала сама. Почти никто не заметил нашего ухода Стояло раннее утро и вероятно все уже завтракали. Я шла за пони и ощущала голод.

- Пиарт - прошептала дама. Мат Она как будто звала брата и ждала от него ответа. Я никогда не думала о том, что же связывает этих двух людей, кроме имени. И теперь, услышав ее голос, я многое осознала. Хотя они и относились друг к другу по-деловому, но на самом деле они нежно любили друг друга. Наконец, мы добрались до источника. Когда я была тут ночью, я не видела следов множества людей, искавших у источника знаки Могущества, которые должны были здесь находиться Источник был выложен камнями, за которыми росли кусты. К веткам кустов были привязаны кусочки ткани, потерявшие свой первоначальный цвет под воздействием ветра и дождей. Кроме того, там висели фигурки овец, лошадей - и все это висело, покачиваясь на ветру. Я помогла даме Мат спуститься на землю и довела ее до источника. Здесь она освободилась от моей поддержки и пошла вперед сама, как будто при виде источника к ней вернулись силы. Она достала из кармана сосуд такой маленький, что он мог бы поместиться в ладони. Он был сделан из полированного серебра, а я знала, что серебро любимый металл Прежних, так же как опалы, жемчуг и янтарь были их драгоценными камнями. Она подозвала меня жестом и указала на растение, росшее возле самого родника. У него были широкие темно-зеленые листья с белыми прожилками. Не помню, встречалось ли оно мне когда-нибудь.

- Сорви листок и наполни им сосуд, - промолвила она.

Сорванный листок распространял приятный аромат и как будто сам по собственной воле скручивался в чашу, чтобы я могла черпать им воду. Вода в роднике доходила почти доверху. Я зачерпнула три раза и дама Мат сказала:

- Достаточно!

Дама Мат взяла сосуд, подняла его и начала легонько дуть на его поверхность.

- Это, конечно, не вода Девятой Волны, которая лучше всего годится для наших целей, но и эта пригодна.

Она прекратила дуть и поверхность воды стала гладкой. Дама Мат бросила поверх сосуда на меня взгляд, которому я не могла не подчиниться.

- Думай о Пиарте! Создай его портрет в своем мозгу!

Я попыталась мысленно изобразить портрет дяди и, наконец, мне это удалось. Я увидела его в тот момент, когда он пил во дворе чашу, преподнесенную мной перед его отъездом. Мною овладело удивление, что уже через несколько месяцев я с трудом вспоминаю его и даже не могу четко представить себе его облик. Ведь я же знала его всю жизнь!

- Что-то тебе мешает, - строго посмотрела на меня дама Мат. - Что у тебя есть, Джойсан?

Что у меня есть? Моя рука потянулась к груди, где прятался грифон. Неохотно, подгоняемая строгим взглядом дамы Мат, я вытащила шар.

- Повесь его туда.

Я не могла ослушаться и повесила шар на одну из веток, где уже висело множество безделушек. Дама Мат проследила за мной, и вновь уставилась на сосуд.

- Думай о Пиарте! - повторила она.

В этот момент передо мной как бы открылась дверь, и я увидела его четко и ясно.

- Брат! - услышала я крик дамы Мат. И больше она ничего не говорила, только всхлипывала. Она смотрела в сосуд, и лицо ее вновь стало дряхлым и изможденным. - Пусть так и будет! - она сделала шаг вперед, перевернула сосуд и выплеснула воду в источник. - Пусть так и будет!

Резкий, удивительно чистый звук раздался в утреннем воздухе: это был колокол тревоги с крепостной башни. То, чего мы так долго боялись, пришло и к нам - враг был рядом. Пони забеспокоился. Мне пришлось схватить его за поводья. Я пыталась успокоить испуганное животное. Тяжелые гулкие удары колокола отражались от гор и возвращались к нам предвестниками близящейся грозы. Я видела, как дама Мат протянула сосуд, как бы подавая его кому-то, и выронила в источник, после чего подошла ко мне. Ее хрупкое тело горело жаждой действия, опасность пробудила в ней молодость. Но на ее лице нельзя было увидеть надежду, нет, это было лицо человека, смотрящего в ночь, не имеющую конца.

- Пиарт видел это в своем последнем сне, - сообщила она, усаживаясь в седло. Больше о нем она не говорила, может потому, что не могла. Некоторое время она размышляла о том, что увидела в сосуде. Затем тревога вытеснила из моей головы все, кроме того, что нам необходимо спешить в крепость и узнать, что же там случилось.

Вести действительно были плохие и маршал Дагаль быстро изложил нам все, одновременно отдавая приказы своим людям. Каждый понимал, что защищаться бессмысленно, но воины должны были предпринять отчаянную попытку, чтобы выиграть время и спасти остальных. Враги шли по реке - это был самый простой путь к нам от побережья. Лодки, как доложили нам разведчики, не имели ни парусов, ни весел и тем не менее быстро двигались против течения. Так что времени у нас оставалось мало. Мы уже давно решили, что оставаться в крепости и погибнуть в ней - неразумно. Для тех, кто не мог сражаться, было бы лучше уйти в горы и пробиваться на запад. И мы тщательно планировали бегство. При первых звуках колокола пастухи гнали стада, женщины и дети собирались в путь со своими пожитками. Я направилась в свою комнату, натянула кольчугу, тяжелый плащ, взяла меч и мешки, в которые уже было уложено все необходимое. Инглида уже ушла. В комнате все было разбросано. Та часть комнаты, где жила она, выглядела так, как будто уже была разграблена врагами. Я пробежала через холл в комнату дамы Мат. Она сидела в кресле с высокой спинкой, держа в руках жезл, который я впервые у нее видела. Он был цвета слоновой кости и на нем вырезаны письмена.

- Дама… твой плащ… мешок… - я быстро осмотрела комнату, ища то, что всегда должно быть наготове. Но комната выглядела обычно, и я не заметила никаких приготовлений к бегству.

- Нам пора уходить! - я надеялась, что она не так уж слаба и может подняться и идти.

Она медленно покачала головой. Я заметила, что дама Мат очень тяжело дышит, как будто ее измученные легкие не получали достаточное количество воздуха.

- Иди… - она с трудом прошептала это короткое слово. - Иди… быстрее… Джойсан!

- Я не могу тебя здесь оставить. Дагаль будет прикрывать наш отход, но крепость ему не удержать. Ты знаешь, что это наше давнишнее решение.

- Я знаю… и…. - она подняла жезл, - Я должна поклоняться Огню, которому долго поклонялась и старалась забыть то, что когда-то знала. Но когда уходит надежда и жизнь, каждый должен бороться, как может. Теперь я знаю, что должна делать. Возможно, я смогу отомстить за Пиарта и за тех, кто с ним уехал. - С каждым словом голос ее становился крепче. Она выпрямилась в кресле, но подниматься с него не собиралась.

- Мы должны идти! - я положила руку на ее плечо. Оно было твердое и сильное, и я поняла, что она не хочет идти, а силой мне ее не увести.

- Джойсан, ты должна идти. Ты молода и у тебя будущее. Оставь меня. Это мой последний приказ тебе. Оставь меня. Пусть враги идут сюда… на свою погибель!

Она закрыла глаза, но губы ее шевелились, произнося слова, которых я не слышала. Видимо, она молилась. Но она не перебирала четки, а крепко сжимала жезл. Он дергался в ее руках, как будто им водила невидимая сила. Конец посоха двигался по полу, вырисовывая на нем какие-то письмена, не оставляя следов. Я поняла, что ничто не может заставить ее изменить решение. Она даже не посмотрела на меня и не ответила на мое приветствие. Дама Мат как будто ушла куда-то невообразимо далеко и полностью забыла о моем существовании. Я направилась к двери, думая, стоит ли мне привести людей, чтобы забрать ее. Я была уверена, что сейчас она не может отвечать за свои слова или действия. Возможно, она прочла мои мысли, потому что широко раскрыла глаза и повернула посох в мою сторону, как будто нацеливаясь в меня.

- Дурочка… скоро я умру… я знаю это. Поверь мне, девочка, я сделаю так, что враги пожалеют, что пришли в Икринт. Они уже должны мне кровавый долг, и я не заставлю их долго ждать. Это будет великолепная смерть человека из рода Сломанного Меча. Постарайся заслужить такой же конец, когда придет твое время, моя Джойсан!

Жезл указывал своим концом на меня. Я повернулась и пошла, так как не могла поступить иначе. На меня как будто наложили мощное заклинание, могущество которого было гораздо сильнее, чем моя воля.

- Джойсан! - колокол уже прекратил свой звон и я смогла услышать свое имя - Джойсан, где ты?

Я сбежала по ступеням и увидела Торосса. Его капюшон был надвинут на лоб, открывая лишь часть лица.

- Чего ты ждешь? - сердито спросил он и ухватил меня за руку. Потом он потащил меня за собой к двери. - Садись на лошадь и уезжай! Немедленно!

- Дама Мат… она не хочет уходить…

Он взглянул на лестницу, затем на меня и качнул головой.

- Тогда пусть остается, у нас нет времени. Дагаль с отрядом уже на берегу реки. По ней плывут враги. У них есть оружие, которое может стрелять дальше лучшего лука. Идем…

Торосс вытащил меня на левую сторону улицы: там стояла лошадь. Другая была у ворот. Он силой закинул меня в седло.

- Поезжай.

- А ты?

- Я к реке. Куда же мне еще? Мы будем отступать, как только услышим от вас сигнал, что вы уже вошли в ущелье. Все, как раньше планировали.

Он ударил мою лошадь и та резко рванулась вперед, так что мне пришлось призвать на помощь все свое умение, чтобы удержаться в седле. Я слышала позади крики и какие-то резкие хлопки, которые не походили ни на что, слышанное мною ранее К тому времени, как я справилась с лошадью, Торосс уже скакал во весь опор в противоположном направлении к реке. Мне очень хотелось поехать с ним, но я понимала, что буду воинам только помехой. Моя задача была вести тех, кто не мог сражаться, спасая их. Поднявшись в горы, мы разделились на маленькие отряды, каждый из которых должен был идти своим путем под руководством пастухов и лесников. Все пробирались на запад - единственное место в Высоком Халлаке, где еще было безопасно. Через некоторое время я неожиданно вспомнила: грифон в кристалле! Я оставила его на ветке возле источника! Я должна забрать его! Повернув лошадь, я понеслась назад по хлебному полю, не думая о том, что топчу посевы. Вот и кольцо деревьев возле него. Я схвачу шар, поверну лошадь и тут же поеду обратно. Все это не отнимет у меня много времени. Я въехала под деревья и соскочила с лошади, не дожидаясь, пока она остановится. Но у меня хватило здравого смысла привязать повод к сучьям. Я пошла вокруг куста, отыскивая среди множества фигурок свой шар. Вот он! Через мгновение он вновь находился в моей руке. Как же я могла забыть его? Я не стала расстегивать кольчугу, а просто сунула шар за ворот, перекинув через шею. Затем я поспешила к лошади. Она громко заржала. Я была чрезвычайно возбуждена тем, что грифон вновь у меня и поэтому не обратила внимание на ее ржание. Я шла прямо навстречу опасности, как глупая скотина. Они вероятно заметили, как я ехала сюда, и быстренько подстроили мне ловушку Им помогло то, что я была слишком поглощена мыслью вернуть обратно грифона, не думая ни о чем другом. Как только я взяла поводья лошади, они окружили меня четко и организован:!;; Вероятно, они не в первый раз захватывали пленников подобным образом Откуда-то прилетела петля и опустилась мне на плечи, крепко стянув руки. Я стала пленницей, пленницей ализонцев и все из-за своей глупости…

Загрузка...