Глюконавты

Глава 15 Stairway To Heaven и вампир Ким Бендикс Петерсен

Пожав плечами, Муха направился к эскалатору. По дороге его пару раз чуть не переехали тяжёлой строительной тележкой и один раз чуть не уронили ему на голову холщовый мешок с цементом. Но всё к счастью обошлось.

Добравшись до митинга, парень поднырнул под огромный кумачовый транспарант «Даёшь станции тонну угля в неделю!», легко пробравшись за трибуну.

Колоритный оратор своё выступление уже завершил и теперь отвечал на многочисленные вопросы рабочего гномьего люда.

— А как нам решить проблему с подземной рекою? Туннель ведь там нормально не проложить…

— Не волнуйтесь, товарищи — мы пойдём другим путём!

— А как нам быть с растущим распределением доходов от продажи антрацита другим станциям?

— Уверен, вы и сами с этим легко разберетесь, потому что даже самая обычная гномиха-повариха может легко научиться управлять станционным государством…

Подойдя к эскалатору, Муха с удивлением уставился на абсолютно рабочий подъёмный агрегат. Справа у резиновых поручней светилась красная лампочка над чёрным бакелитовым переключателем.

Перебравшись через ограждающую цепочку с грозной табличкой: «Не перелазить — иначе комендант станции убьёт молотком», парень спокойно повернул ручку переключателя белой стрелкой вниз к позиции «вкл.».

Красная лампа тут же погасла.

Эскалатор мгновенно включился, тихо заурчав и подземный путешественник медленно поехал вверх навстречу неизвестности.

Мерцали круглые абажуры, установленные через каждый полтора метра, а из решётчатых динамиков заиграла убаюкивающая цеппелиновская «Stairway To Heaven».

Муха чуть не всплакнул от нахлынувших ностальгических чувств и, оглянувшись, вдруг понял, что уехал уже довольно далеко от гномьей станции.

Неожиданно заработали две соседние эскалаторные ленты, которые судя по направлению бегущих ступенек, ползли сверху вниз.

— Какого рожна? — испугано воскликнул парень, увидев как сверху на эскалаторе спускается непонятный человек в космическом скафандре за спиной которого болтался раскрытый парашют. — Где-то я уже видел этого чувака… Привет тебе, о загадочный космический ихтиандр…

И подняв руку, Муха поприветствовал проезжающего мимо космонавта.

Космонавт в ответ сделал рокерскую козу.

— Наш человек! — улыбнулся Муха, сразу слегка расслабившись.

Следом за таинственным звездолётчиком появился уже виденный ранее маньячный тип в жёлтом дождевике с глубоко надвинутым на голову капюшоном и с бензопилой в руках.

Приветственно махать рукой этому опасному парню Муха не стал. Дождевик у явного психа был весь мокрый от воды. Вода обильно капала на металлические ступеньки эскалатора с блестящего капюшона и рукавов.

Затем проехал пирамидоголовый.

Заметив Муху, двухметровый полуголый монстр с клеткой на голове попытался ткнуть его своим огромным тесаком, но лишь зря снёс один из фонарей, получив солидный удар током. Муха было хотел перескочить на соседнюю линию эскалатора, но оглушённый разрядом убийца уже с грохотом катился по железным ступенькам вниз.

Чудовищный тесак с дребезжанием полетел следом за своим неуклюжим владельцем.

Через пару минут проехал Капитан Очевидность в обнимку с двумя порно актрисами. Грудастые дамы громко хохотали, эротично прижимаясь к серебристому торсу супергероя. На Муху они внимания не обратили.

Подъём на поверхность длился примерно восемь минут, ровно столько сколько звучала в колонках знаменитая песня Led Zeppelin.

Последними проехали мимо бородатые Билли Гиббонс и Дасти Хилл из ZZ Top. Гномы — киллеры были одеты в щёгольские тёмно-синие пиджаки расшитые красными и жёлтыми цветами и каждый в руках держал по золотому автомату системы Томпсона.

«Бедный Бонч-Бруевич, — грустно подумал Муха. — Значит, они снова его выследили по сигналу смартфона. Как бы его предупредить?».

И парень, в который уже раз за всё это безумное путешествие сильно пожалел, что у него нет даже самого примитивного сотового телефона.

Наконец эскалатор вынес своего пассажира на поверхность и, не разбирая ничего вокруг, Муха с радостью ломанулся к стеклянным дверям выхода со станции.

Распахнул их настежь и…

Задумчивая физиономия носатого смуглого грузина с любопытством выглядывала из квадратного окошка пивного ларька, рядом с которым стоял совершенно обалдевший Вадик. Рюкзак с ценной коноплёй привычно топорщился у него за спиной.

— Вадька-а-а-а!!! — истошно заорал Муха, кидаясь к снова обретённому другу.

— Мля… — только и смог выдавить из себя Вадик, оторопело глядя на Муху. — Я же только что на мотоцикле через Шанхайский мост над речкой Янцзы проезжал. Удирал от банды ниндзей-байкеров отступников Конохи.

— А как же Гопстопов? — напомнил Муха. — С ним то, что у тебя было?

— Ушёл я от этого дурака, — скривился Вадик, облокотившись спиной о пивной ларёк. — Он слишком сильно разогнался и переместился в будущее на своём бобике как доктор Эмметт Браун… только огненные следы от шин на шоссе и остались…

— Да, дела… — протянул Муха. — Расскажешь потом про свои сольные приключения?

— Нечего там рассказывать, — развёл руками Вадик. — После исчезновения Гопстопова ко мне сразу же эта банда ниндзей шиноби-отступников из вселенной аниме Наруто прицепилась. Думал уже не уйду от них и тут бац сюда переместился. Мы же с тобой вроде как домой вернулись так ведь?

— Хз, — ответил Муха. — Но очень похоже на то…

— Рад что ты выжил свалившись с харлея. Я уж решил что хана тебе, братец, но потом смотрю гном следом за тобой прыгнул, значит было кому за тобой присмотреть. Кстати, а где он сам?

— Кто, Бонч-Бруевич? Да на станции внизу остался в метрошной «Мории».

— Где остался? — Вадик решил что ослышался. — На какой станции?

— Долго рассказывать, — сказал Муха и, обернувшись тихо выматерился, так как вход в метро за его спиной уже исчез и вместо него там теперь красовался рекламный щит с изображением пятой SONY плейстейшен.

— Гамарджоба, мегобреби! — дружелюбно произнёс грузин-киоскер, воровато высовываясь из своего ларька, словно финский артиллерист из бетонного дота. — Можэт по пывку, а?

Друзья переглянулись.

— Дом милый дом, — несколько неуверенно прошептал Муха.

— Есть «Хэннеси», охлаждэнный…

Вадик осмотрелся.

Да, похоже, они действительно вернулись в родной Муром, но вот только не в тот самый Муром, из которого начали своё фантастическое путешествие, а в какой-то совсем другой.

Видимо Муха тоже почувствовал неладное. Улыбка от встречи с потерянным другом на его лице медленно погасла. Вадик проследил за взглядом приятеля.

Муха мрачно взирал на притулившийся у обочины дороги маленький грузовичок с броской рекламой на кузове: «Передвижной магазин “Трансильвания”». Чуть ниже имелась надпись шрифтом поменьше: «Лучшие в стране осиновые колы и зубочистки вы приобретёте только у нас. Профессиональным охотникам на депутатов-вампиров и оборотней в погонах пятидесяти процентные скидки».

Естественно, следом шёл телефон магазина и адрес его электронной почты: Vlad Drakula @ kretin. ru.

За рулём грузовика дремал весьма странный водитель с сиреневым сморщенным лицом и большим ржавым болтом в левом виске. На голове водителя были отчетливо видны следы недавней трепанации.

— Значит так, — сказал Вадик, подойдя к хмурому Мухе, — похоже что мы попали в тот же изменившийся город, что и в прошлый раз, после того как сдуру вкололи себе палёное ширялово.

Муха кивнул:

— Прогресс на лицо. Вот только всё это слишком сильно походит на замкнутый круг.

— А… ерунда, — махнул рукой Вадик, — не в первой. Здесь мы уж точно не пропадём, ведь это инфернальная копия нашего родного Мурома.

— Ну-ну, — Муха с грустью рассматривал витрину ломившегося от всевозможных прохладительных и алкогольных напитков пивного ларька.

Денег у них всё равно не было.

— Да не грусти, приятель, — Вадик ободряюще подмигнул другу. — Главное что мы, наконец, снова вместе. Два дебила — это сила! Сейчас быстренько осмотримся, разведаем, что к чему, глядишь, и выход в нормальную реальность найдём…

Но Муха энтузиазма Вадика совсем не разделял. Даже наоборот, некое грустное порицание чувствовалось в его взгляде, мол, нехорошо издеваться над убогими и так ведь ясно, что положение безнадёжно и возвратиться домой теперь вряд ли когда-нибудь удастся.

— А может это и есть наша родная реальность? — вдруг предположил Муха. — Просто мы не совсем в неё… как же правильней сказать… не совсем в неё врубаемся. Просто нужно немного подкрутить настройки внутреннего восприятия… так сказать, чтобы не было сильного диссонанса.

— Не прокатит, — покачал головой Вадик, кивая на витрину пивного ларька. — Вот скажи мне как на духу, ты когда-нибудь видел в продаже пиво «Моча Люцифера»?

Муха недоумённо уставился на странную бутылку, на яркой этикетке которой был изображён некто с рогами и острой бородкой, бесстыже писающий на припаркованную рядом с пабом полицейскую машину.

— Ну… может его выпустили пока мы отсутствовали в городе, — неуверенно предположил Муха.

— Вах-вах, — донеслось из недр ларька, и в окошке снова появился смуглый горбатый нос. — Ты прав, генацвале, пыво совсэм нэдавно завэзли. Высший сорт. Рэкомэндую.

— Да нет, нам нельзя, — ответил Вадик, безнадёжно шаря в пустых карманах, — Мы с другом в завязке.

Смуглый нос в окошке тут же исчез.

Громко хлопнула маленькая дверца и в стеклянной витрине появилась жёлтая табличка: «ПЭРЭУЧЁТ».

— Наверное, новое пиво пробовать будет, — подмигнул Мухе Вадик, и друзья грустно побрели к трамвайной остановке.

— Не надо было нам тогда ширяться? — уныло рассуждал Муха. — Вообще все беды человеческие от наркомании и пьянства. Хотя в противном случае не было бы у нас ни рок, ни метал музыки. Творческие люди из этой среды творить без допинга в принципе не могут. Да и бешеные концерты отыгрывать по два часа тоже.

— Так просто мы им не сдадимся, — непонятно кому погрозил кулаком Вадик, прибывающий в весьма боевом расположении духа.

Он явно был рад тому обстоятельству, что они, наконец, оказались в более-менее знакомом мире, в отличие от той реальности, из которой еле-еле сбежали, чуть не повредив при этом себе рассудок…

Людей на улице практически не было, зато на трамвайной остановке стояло человек десять. Взглянув на эту разношерстную публику, Муха резко расхотел ехать на трамвае, но Вадик уговорил его, объяснив что так будет намного удобней рассмотреть изменившийся город.

— А чем мы заплатим за проезд? — недоумевал Муха, испуганно пялясь на явного психа в костюме Бэтмена с букетом белых гладиолусов в руках.

— А мы не заплатим, — беззаботно ответил Вадик. — Я профессиональный халявщик и принципиально никогда не плачу за проезд.

Чуть левее Бэтмена, стоял, опёршись на длинную алебарду, высокий рыцарь в блестящих доспехах и, судя по звукам доносящимся из-под опущенного забрала, мирно дремал.

— Цирк дю солей какой-то, — хохотнул Вадик, — а вот и трамвай…

Трамвай Мухе не понравился с самого первого взгляда. Во-первых, у него был тринадцатый номер, во-вторых, цвет трамвай имел какой-то болотно-коричневый. В-третьих… а вот, в-третьих, касалось водителя, которым оказалась безликая медсестра из Сайлент Хилла.

— Чего ты трусишь? — искренне удивлялся Вадик, силой запихивая упирающегося друга в салон трамвая. — Проедем пару остановок и быстро выйдем. А что до слепого водителя, так баранку ей всё равно не крутить, жмёт себе две педали и в ус не дует… Прокатимся с ветерком!

Трамвай оказался полупустым.

Вадик с Мухой уселись поближе к его задним дверям на случай внезапного стратегического отступления. Впереди на сдвоенном разноцветном сидении мирно дремал виденный ими на остановке в толпе ожидающих рыцарь, уперев алебарду острием в потолок трамвая. Рядом невозмутимо восседал какой-то гордого вида индеец в высоком головном уборе из птичьих перьев, очень сильно смахивающий на звезду старых немецких вестернов югославского актёра Гойко Митича.

— Видал? — толкнул Муху Вадик, указывая на индейца. — Ролевики на слёт за городом собираются что ли? Или дурдом временно на выходные распустили?

— Ты это потише, братуха, — шикнул на друга Муха, — а то доедем до конечной станции, но уже без своих скальпов…

Каково же было их искреннее удивление, когда выяснилось, что индеец является контролёром. Встав со своего сидения и поправив висящий на поясе томагавк, он принялся проверять у пассажиров билеты.

Муха, как завороженный, пялился на болтающийся на поясе у индейца топорик с прилипшими к блестящему лезвию окровавленными волосами.

Вадик же невозмутимо смотрел в окно, насвистывая себе под нос ковбойскую песенку: «Make Me a Cowboy Again for a Day».

Все пассажиры исправно протягивали контролёру билеты. Но тут вдруг оказалось, что у мужчины в костюме Бэтмена билета нет. Реакция индейца была мгновенной. Выхватив с пояса топорик он попытался скальпировать защитный шлем супергероя, но лишь затупил лезвие, чуть не сломав при этом рукоятку верного томагавка.

— Спокойно, я из органов! — басовито проговорил Бэтмен, суя под нос индейца раскрытую красную корочку. — У меня льготный проезд.

Смущённо заглянув в документы, индеец поспешно спрятал топорик и тут же браво отдал важному пассажиру честь.

— Под прикрытием мужик из КГБ работает, — констатировал Вадик, по-прежнему, неотрывно смотря в окно. — В царящем вокруг дурдоме практически незаметен…

А в окне, надо сказать, было на что посмотреть, поскольку трамвай в данный момент проезжал мимо местного Колизея. Судя по воплям доносящимся с арены, сейчас там шла игра в регби. В кривых разломах виднелись гротескные фигуры мощных игроков-орков в ярких формах.

— Да это же «Blood Bowl»! — усмехнулся Вадик, — Наверное арену для него совсем недавно построили, пока мы с тобой в городе отсутствовали.

Но Мухе сейчас было не до созерцания фантасмагорических картин новой реальности. Парень в ужасе наблюдал, как смуглокожий контролёр с неотвратимостью рока движется по вагону.

Вот он подошёл к храпящему рыцарю, прислушался, постучал костяшкой пальца по шлему, и безнадёжно махнув рукой, остановился рядом с друзьями.

— Ваши билеты? — грозно потребовал сын бескрайних прерий.

Муха молча таращился на индейца, а вот Вадик не подкачал и, отвернувшись от окна, довольно нагло заявил:

— Меня зовут Теренс Хилл, а это… — небрежный кивок в сторону Мухи, — Бад Спенсер, по прозвищу Свирепый Гризли…

Не сдержавшись индеец громко рассмеялся, усаживаясь на сидение рядом со спящим рыцарем.

— Вы похожи на этих знаменитых ребят также как я похож на Лучано Паваротти. Но спасибо что подняли мне настроение…

— Проспект Брэма Стокера, — громко продребезжало в вагоне, и друзья как ошпаренные выскочили из трамвая наружу.

На сырой прохладной улице окончательно стемнело, накрапывал мелкий неприятный дождик. Людей вокруг по-прежнему практически не было, если не считать человеком, дрыхнущего на скамейке у памятника Ленину бомжа.

Бомж был колоритным, в рваном сером военном кителе образца 1812-го года с серебристыми погонами и в наполеоновской треуголке. Из под грязного кителя виднелась чёрная футболка с логотипом «Running Wild».

Впрочем памятник, у которого спал пьяный бродяга, выглядел ещё более колоритно.

Друзья с интересом вгляделись в суровый лик вождя мирового пролетариата, облачённого в кожаную косуху с множеством змеек, бандану с черепами и остроносые сапоги-казаки. Воздетая к небу рука в перчатке с обрезанными пальцами демонстрировала всем желающим рокерскую «козу». За спиной вождя на постаменте мок под дождём его верный каменный «Харлей».

Вадик с Мухой переглянулись.

— Рок революция в отдельно взятой стране! — торжественно объявил Муха. — Металлисты всех стран объединяйтесь! Но возможна ли победа рок революции в отдельно взятой стране в отрыве от всемирной экспансии тяжёлого рока? Вот в чём главный вопрос!

На каменном постаменте имелась короткая историческая надпись: «МЕТАЛ ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ».

Осторожно, чтобы не разбудить бомжа, выражение лица которого во сне было весьма зверским, друзья миновали эпичный памятник и поспешно свернули на соседнюю улицу.

— А почему ты вышел именно в этом месте? — спросил Муха. — Почему не у Колизея?

— Да есть тут одно дело у меня, — неопределённо ответил Вадик, читая в тусклом свете фонаря указатель с названием улицы.

«Улица имени М.И. Вурдалакова», — значилось на указателе. Тут же рядом с указателем, как и полагалось, имелась мемориальная доска с медным барельефом некоего бородатого молодого мужчины. Под барельефом на особом выступе лежали три засохшие дольки чеснока.

— Видимо, вместо цветов, — заметил любознательный Вадик, внимательно изучая памятную доску.

— Ну и что там? — нетерпеливо спросил Муха, становясь на цыпочки.

— Да революционером этот Михаил Иванович Вурдалаков вроде как был, — ответил Вадик. — Смольный в составе штурмовой волчьей стаи брал, но геройски пал в районе Перекопа от серебряной пули белого офицера в январе восемнадцатого года. У офицера этого, кстати, фамилия Ведьмаковский была.

— А имя случайно не Геральт? — поинтересовался Муха.

Вадик присмотрелся:

— Да нет, вроде не Геральт, Анджеем этого белогвардейца звали.

Друзья огляделись.

— А я хорошо узнаю этот район города, — Муха указал на противоположную сторону улицы. — Вон восемнадцатая аптека, где мы пиявок покупали, помнишь? Преподавателю по истории их потом в термос с чаем подбросили.

— Помню, помню, — рассмеялся Вадик, — как же такое забудешь. У меня до сих пор его дикий крик в ушах стоит. Эх… знаешь, на какую-то короткую долю секунды мне даже показалось, что мы уже дома.

Аптека была закрыта и, судя по замазанной побелкой витрине, закрыта на вечный ремонт.

— Идём дальше, — скомандовал Вадик, задумчиво почёсывая подбородок. — Нам нужно найти высокое серое здание с большим двором.

— А что там? — заинтриговано спросил Муха.

— Скоро увидишь, — ответил Вадик, — если, конечно, в этой реальности то здание осталось неизменным, в чём я сильно сомневаюсь…

К счастью, сомнения Вадика были напрасны. Нужное здание они отыскали довольно быстро, слишком сильно оно выделялось по сравнению с остальными городскими строениями.

— Улица Батон-Руж, дом «LOA House» — вслух прочёл вывеску Муха и непонимающе перевёл взгляд на приятеля. — А в нормальном Муроме здесь что было?

— Муромский историко-художественный музей, — ответил Вадик. — Самое безопасное место в городе, где тебя будут искать в последнюю очередь.

Друзья на минуту задумались, с содроганием вспоминая участкового Антона Гопстопова, пусть земля ему будет пухом… Хотя нет… хоронить бравого участкового было пока что очень и очень преждевременно.

В старинном фасаде музея имелась сквозная арка, ведущая в тёмный таинственный двор.

— Э, нет, — сразу же заявил Муха, — иди туда, приятель, сам. Я лучше ещё раз на трамвае прокачусь вместе с Человеком-Пауком, Ван Хельсингом и Джеком Потрошителем, чем зайду в этот стрёмный двор.

Вместо ответа Вадик отпустил другу чувствительный пинок под зад, что было намного весомей всяких мотивирующих к действию слов.

— Рюкзак с коноплёй у кого сейчас? — строго спросил Вадик.

— Ну вроде как у тебя… — был вынужден признать Муха.

— Значит будешь безоговорочно меня слушать! Всё понял?

Тяжело вздыхая и потирая ушибленное место, Муха понуро побрёл вслед за воинственно настроенным приятелем к зияющей во тьме зловещей арке.

В арке, как обычно, для такого рода мест пахло котами и пролитым пивом. На стенах имелись похабные надписи и рисунки порнографического характера. С культурными посетителями антикварного «Дома Лоа» был видимо совсем уж жесткий напряг.

Сквозь арку друзья прошли без особых приключений. За ней их поджидал весьма симпатичный дворик, освещённый двумя подслеповатыми фонарями. У подъездов стояло несколько винтажных автомобилей и чёрный зловещий средневековый катафалк, запряжённый двойкой лошадей. За колыхающейся на ветру кружевной шторой угадывался чёрный лакированный гроб. Сидящие на козлах возницы дремали, опустив головы на грудь. А может и не дремали, а были попросту мертвы.

— Ну и куда теперь? — задал свой любимый вопрос Муха.

— По-моему, туда, — Вадик указал в темноту.

Муха скептически посмотрел на друга:

— Скажи, ты специально выбираешь места потемнее?

Вадик не ответил. Держась по возможности менее освещённых частей двора, друзья осторожно приблизились к самому дальнему подъезду. Железная дверь была не заперта. Естественно, в подъезде, как и в арке, пахло сыростью и котами. Ведь должны же были эти коты где-то жить?

Но на лестничной клетке тянуло и ещё кое-чем, на что сразу обратил внимание чуткий к таким вещам Муха.

— Вадик, ты чувствуешь? — он тронул идущего чуть впереди приятеля за плечо. — По-моему, чесноком несёт?

— Конечно, я тоже это заметил, — шёпотом ответил Вадик, который, судя по всему, намеревался спуститься в подвал жутковатого дома.

Тихо щёлкнул в темноте включатель, и под потолком подъезда обозначилась тусклая засиженная мухами лампочка, осветившая часть лестничного проёма, лифт и решётчатую приоткрытую дверь, ведущую в подвал.

— Ты что, совсем сдурел?!! — ужаснулся Муха, увидев, как Вадик открывает дверь в подвал пошире.

При этом дверь отворилась абсолютно бесшумно, что было, мягко говоря, странно, если учитывать ржавый налёт на её древних петлях.

— Чёрт бы тебя побрал, диггер хренов, — злобно выругался Муха, — приехали с тонущего корабля на бал голодных вампиров.

Всё происходящее ему сильно не нравилось.

— А в чём, собственно, дело? — удивился Вадик. — Чего ты здесь боишься?

Шмыгнув носом, Муха недовольно посмотрел на друга:

— Уж больно всё это напоминает третьесортный голливудский ужастик.

— Видишь, — усмехнулся Вадик, — ты сам говоришь, что он третьесортный, значит бояться нам нечего.

— Но всё-таки я хотел бы знать, что ты здесь ищешь?

— Да схрон у меня тут один был, — ответил Вадик, — на чёрный день.

— Что прямо вот здесь?!!

Вадик кивнул.

— За пожарным щитом… Ага! — радостно воскликнул он, вытаскивая из щели в стене маленький китайский фонарик, — всё на месте, идём же…

Самым фантастическим в этой ситуации оказалось то, что фонарик не только лежал где надо, он ещё и работал, провалявшись в сырости немалое количество времени.

Красный пожарный щит обнаружился сразу за поворотом в пяти шагах от входа в подвал, пол которого был покрыт мутными зловонными лужами с уныло плавающими окурками.

— Давай, помоги мне его снять, — распорядился Вадик, и друзья с трудом отодрали со стены обитую железом ярко красную доску, опустив её на пол подвала.

Естественно, огнетушитель и прочие инструменты для борьбы с огнём отсутствовали, вернее были разворованы несознательными жильцами подъезда, либо предприимчивыми находчивыми дворниками.

— М-м-м-мать, — Муха испуганно отпрянул в сторону, обнаружив на стене в том месте, где был только что снят пожарный щит, целую колонию отвратительных белёсых пауков.

— Не очкуй, меломан, — рассмеялся Вадик и, вытащив из стены кирпич, извлек из прямоугольного отверстия плотный пластиковый пакет.

В пакете лежала металлическая коробка, обклеенная картинками с голыми байкершами на крутых мотоциклах.

— С первого взгляда ясно, кому она может принадлежать, — хмыкнул Муха.

Вадик же открыв коробку охнул от изумления, обнаружив в ней солидную пачку свеженьких долларов.

— В чём дело? — испугался Муха. — Кто-то спёр часть запаса зелёных?

— Да нет… — ошарашено ответил Вадик, — просто тут раньше деревянные лежали. Произошёл магический валютный кросс-курс.

— Шутки свихнувшейся реальности, — быстро догадался Муха, — чтобы она всегда так с нами шутила. А это что за маленький пакетик?

Под деньгами лежал продолговатый свёрток с непонятным содержимым.

— Это? — переспросил Вадик и, понюхав пакет, передал его Мухе. — Это, приятель, я специально для тебя приберёг.

— Что, неужели тот самый легендарный ганджубас?!! — чуть не закричал Муха, не веря своему счастью. — Из личных запасов Боба Марли?

— Он самый, — кивнул Вадик. — Мне его один кореш на хранение оставил, но его потом посадили за тройное убийство, поджог и разбойное нападение на президентский кортеж.

Выбросив пустую коробку в ближайшую лужу и, распихав трофеи по карманам, друзья двинулись к выходу из подвала, но тут в подъезде дома послышались чьи-то громкие голоса.

Выключив фонарик, Вадик замер у железной двери осторожно заглянув в приоткрытый проём. Лампочка под потолком подъезда почти уже не горела и рассмотреть вошедших подробно не представлялось возможным.

Оступившись в полутьме Муха больно стукнулся лбом о затылок приятеля.

— Скорее, — раздражённо произнёс невысокий мужчина в старомодном котелке и длинном плаще, — собрание началось уже как десять минут назад, вечно мы с тобой опаздываем…

— Да ладно тебе, Кинг, не кипятись, — пробасил второй голос, принадлежащий длинноволосому худому человеку, — по ходу подключимся. Можно подумать в первый раз опаздываем.

— А всё из-за твоей патологической увлечённости длинными гитарными соло, — продолжал возмущаться незнакомец в плаще. — Задержался в студии на целых лишних полчаса…

— Дьявол, — приглушённо выругался Вадик, — они направляются прямо сюда в подвал, БЕЖИМ…

И друзья побежали вглубь опасного подземного коридора.

— Эй, Шерманн, это ты что ли? — громко позвал невысокий незнакомец. — Ты что, тоже опоздал?

— Вот видишь, — рассмеялся второй голос, — Хэнк Шерманн со всех ног уже бежит, а мы, как дураки с тобой непринуждённо болтаем. Ох, чувствую, снова нас сегодня оштрафуют штрафной рюмкой невинной крови…

Гулко топая, Муха с Вадиком в панике неслись по бесконечному коридору ободранного подвала. Вскоре свет фонарика им был уже не нужен. Сырость внезапно отступила, лужи с мокнущими окурками исчезли, а под потолком засияли яркие лампы дневного света. На опрятных аккуратно побеленных стенах были нарисованы толстые красные стрелки.

Послышались странные звуки, словно где-то рядом собралось очень много народа.

Сбавив темп, беглецы перешли на шаг.

— Чего ты так испугался? — удивился Муха, с трудом восстанавливая дыхание. — Так драпанул, что я подумал, не Тень ли отца Гамлета ты там увидел?

— Нет, не его, — спокойно ответил Вадик. — Возможно мне показалось, но лица тех двух… кажется один из них был разукрашен корпспэйнтом… очень знакомый образ.

— Думаешь это снова Аббат или Кардинал Копия? — предположил Муха.

— Нет, это кто-то другой… более культовый…

Длинный коридор закончился резким поворотом. За поворотом друзья наткнулись на распахнутую настежь украшенную замысловатой резьбой дубовую дверь. За дверью находилась лестница, покрытая бардовой ковровой дорожкой. Голоса усилились. Теперь можно было даже разобрать интонации говоривших. По всему выходило, что народ чему-то активно радовался.

— Крайне хреново всё это, — прошептал Муха, осторожно ступая на ковровую дорожку, — и чего мы только сюда попёрлись, ума не приложу.

— Да мне тоже здесь не очень нравится, — согласился Вадик, — но путь к отступлению пока что отрезан…

Покрытая ковровой дорожкой лестница вела куда-то вниз. Пара минут и горе путешественники оказались в гигантском сумеречном зале, заполненном большим количеством непонятных людей.

Яркий свет освещал лишь некое подобие сцены, где за большим длинным столом рядом с ударной установкой сидели какие-то чудаковатые типы в белых керамических масках и серых блестящих мантиях.

У установленного на длинной стойке микрофона возился с проводами меланхоличный длинноволосый рабочий сцены в кожаном жилете.

В концертном зале имелись свободные места, и на двух молодых людей, появившихся в дверном проёме, никто особого внимания не обратил.

— Скорее, — Вадик толкнул слегка растерявшегося Муху в спину, — сейчас сюда войдут те двое из подвала.

Муха очнулся и поспешно пробрался в самую тёмную часть зала, где обнаружились свободные кресла.

«Двое из подвала» появились в дверях буквально через несколько секунд после Вадика с Мухой. Вид у них, мягко говоря, был необычным. Тот, что невысокого роста в цилиндре и плаще и в самом деле был с разукрашенным бело-чёрным гримом лицом. На щеках чёрные перевёрнутые кресты, на подбородке потёки тёмно-багровой крови. Второй мужчина оказался подтянутым симпатичным длинноволосым музыкантом лет за пятьдесят в чёрной узкой косухе.

— Да это же… — прошептал Муха, втягивая голову в плечи.

— Кинг Даймонд и Энди Ла Рок, — подтвердил Вадик, — похоже, у них здесь задумана чёрная месса… попали мы, братка, из огня да в полымя…

Зал постепенно утих.

Опоздавшие быстро спустились вниз, сев поближе к сцене, на которую взошёл пожилой импозантный брюнет в полосатом, словно зебра, пиджаке.

— Элис Купер! — присвистнул Муха. — Да-а-а-а-а, движуха намечается и в самом деле серьёзная…

— Итак, господа кровососы, и просто неравнодушные участники нашего тайного фан клуба, — произнёс в микрофон знаменитый музыкант, — я объявляю наше очередное заседание открытым.

Раздались аплодисменты, кто-то азартно засвистел и зал снова утих.

— Итак, — повторил Элис Купер, — товарищи вампиры и вампирши, я хотел бы представить вам двух наших сегодняшних почётных гостей…

— Ё моё, — прошептал Вадик, решив, что их каким-то совершенно непостижимым образом уже вычислили.

Муха судорожно вцепился в мягкие подлокотники кресла.

— Встречайте, всенародно любимых писателей-фантастов Виктора Палевина и Ника Перунова.

В зале опять раздались аплодисменты.

— И эти тоже вампиры, — взявшись за голову, тоскливо прошептал Муха. — Литературные…

— Невинную читательскую кровь пьют, — кивнул Вадик. — Когда редко выпускают свои романы. Вот это поворот…