Глитч

Глава 8. 88

— Здесь направо!

— Куда?

— В синий гараж, идиот! Быстрее!

Сойдя с тротуара в паре кварталах от своего дома, Ямато вошел отдельно стоящий гараж перед пустырём за автомобильной стоянкой. Здание выглядело пошарпанным. Кусок двери, где некогда находился замок, вырван с потрохами. Ямато толкнул скрипучую дверь и ступил в темноту. Учитель Кэтсу чаще остального повторял: «Неожиданность и импровизация с лихвой покроют разницу в искусстве боя. Поэтому придурки в фильмах вечно и проигрывают главному герою. Им следует сначала сделать в нём пару дырок, а уж потом пинать ногами. Так нет же — они выделываются и разминаются, будто готовятся выйти на ринг, а не дерутся в подворотне, кишащей крысами». Инстинкты подсказывали Ямато, что если сейчас он уйдет от входа в сторону, то обезвредить идущего за ним придурка не составит никакого труда. Щелкнула пластмассовая кнопка, и ударил желтый свет прожектора.

Ямато прикрыл глаза рукой и немного привыкнув к свету, огляделся. Перед ним стоял пацан лет двадцати пяти в спортивных штанах и мешковатой черной байке с капюшоном. Он часто шмыгал носом. Точно такой же прикид был и у того, кто вёл Ямато к гаражу. Чуть в стороне сидел третий в спортивных штанах и белой футболке на подкаченном торсе. Он слепил Ямато огромным фонарем, таская его по грязному столу. Во второй руке он держал двухлитровую бутылку пива, опустошенную на три четверти.

Пацан с пушкой вошел за Ямато и закрыл дверь. Из-под капюшона выглядывали усики и темные круги глаз. Он держал пистолет стволом к земле и, раскачиваясь, подошел к Сморкачу.

— Уважаемый чмошник, вы окружены! Ха-ха-ха! — сказал пьяным голосом Световик. — Просим вас сложить оружие, поднять руки, снять штаны и поцеловать себя в задницу! Ах-ха-ха-ха!

— Заткнись! — крикнул Сморкач.

— Это ты её убил, признавайся! — крикнул Световик и направил прожектор Ямато в лицо. — Говори, тварь, я всё равно тебя раскушу! Ах-ха-ха-ха!

— Сука, дай сюда! — Сморкач вырвал прожектор из рук Световика. — Идиот бля…

— Расслабься! Вечно вы такие напряженные! Ой-ой-ой… На лучше пива попей!

— Сам пей эту мочу! — Сморкач поставил фонарь на полку и направил луч на смежную стену.

На покрытом пылью и паутиной бетоне Ямато увидел рисунок человечка с пистолетом в руке и надписью на животе «88». Такой же рисунок был нарисован на торце его дома. Усатый вновь поднял пистолет и взмахом приказал Ямато — повернуться лицом к воротам. «Парни, если вам нужны мои вещи, я отдам и пойду домой», — сказал Ямато. Усатый ткнул его стволом между лопаток, а затем ударил подошвой под колено. Ямато пошатнулся и обернулся. Усач ударил ещё три раза, целя носком кроссовка под колено и по голени. Дуло пистолета тыркалось между лопаток, а временами убегало далеко за пределы тело Ямато. Усач ударил Ямато раз десять. Он запыхался, остановился и больно ударил прикладом пистолета по затылку. Хотел сбить меня с ног, и расстроился из-за того, что не получилось, подумал Ямато.

— Ах-ха-ха-ха! — заржал Световик. — Бля-я-я-я! Ха-ха-ха!

— На колени, сука! На колени встал! — разорался Усач. — Быстро, говно, на колени!

— Ухо-хо-хо-хо! — Световик упал лицом в стол и принялся долбить по нему кулаками.

— Да заткни ты свою пасть, синяк! Ты глухой?! Лег на землю! Лег, или я тебе башку прострелю!

— Стрельни ему в ногу, — сказал Сморкач, судя по всему, главный.

— А? — Усач прекратил бить Ямато и посмотрел на босса. — В смысле?

— Ты выглядишь жалко, а этому фраеру, кажется, вообще похер. Смельчак, бл*ть! Прострели ему колено! Тогда он и сядет, и ляжет, и даже раком встанет, если захочешь!

В гараже повисла тишина. Усач отошел от Ямато на пару шагов и направил пистолет в ноги. В свете прожектора Ямато видел, как тот побледнел. Световик отхлебнул пива, наклонился и замер, глядя на Усача.

— Но мы же вроде хотели… Может лучше руку ему сломать?

— Стреляй, ссыкло! Иначе так и будешь на побегушках у старших бегать!

Усач проглотил слюну и расправил плечи. Рука с пистолетом по высокой амплитуде ходила вверх и вниз, делаясь с каждой секундой всё тяжелее.

— Давай, давай, — прошептал Световик.

— Выстрел в спальном квартале, когда до полуночи ещё больше трех часов — не лучшая идея, — сказал Ямато.

— Наверное он прав, да? — покрывшийся потом Усач с надеждой посмотрел на главаря.

— Он прав! Ах-ха-ха-ха! — Световик отхлебнул пива, но не сдержавшись выплеснул его на пол. — Ну ты и лох! У тебя терпила прав! Вызови ему такси!

— Закройся!

— Стреляй, — сказал главарь, не сводя глаз с глаз Ямато.

В дальней части гаража что-то громыхнуло. Открылась дверь в прикрытую старыми покрышками подсобку, оттуда выскочила девчонка:

— Ребята, вы чего?! Не надо стрелять!

Присмотревшись, Ямато узнал в ней Ацуко — местную хулиганку, обидевшуюся на Ямато за то, что он не взял выигранную сотню. Дебильный грабеж теперь обретал логичное объяснение.

— Привет, Ацуко, — сказал Ямато.

— Прив…, - замялась она, словив его взгляд, а затем вновь оживилась. — Нужно его просто наказать, за то, что он…

— Ты чего выперлась, дура?! — крикнул на неё Сморкач. — Я тебе что — громила на час?! Фраер решил из себя крутого строить! Ты посмотри, какой он смелый?! Хер он что поймет, если мы не объясним ему со всей серьёзностью!

— Не надо стрелять, — Ацуко помотала головой. — Давайте, вы его побьете, а он попросит прощение?

— Девочка, ты вообще понимаешь, куда лезешь? — спросил Световик. — Тут дяди ведут взрослые разговоры и принимают взрослые решения. Ты сама хотела, чтобы мы твоего фраера помяли. Теперь дороги назад нету! Стреляй, Усач, не будь ссыклом!

— Мы же договаривались! — Ацуко повисла на руке у главаря.

— Отвали! — Сморкач дернул плечом, Ацуко упала на пол. — Не зли меня, а то и тебя вместе с ним продырявим!

— Только тебя не в ногу, ах-ха-ха-ха! — Световик допил пиво и швырнул бутылку в стену. — Продырявим, но не в ногу! Ах-ха-ха! Понял, да?! Понял?!

Потирая ушибленный Затылок, Ямато посмотрел на испуганную Ацуко. Мысль о том, что звук выстрела могут услышать, плотно засела в голове у Усача. Он выцеливал ноги Ямато, но то и дело поглядывал на дверь, а порой и прислушивался — не ходит ли кто-то снаружи. Световик достал из-под стола вторую бутылку. Его забавляло видеть испуганную девчонку и такого же испуганного Усача. Он принялся хлестать из горла с двойным усердием и быстро влил в себя половину. Ацуко стояла у стены, косилась на Ямато и, как настоящая защитница, просила сломать Ямато палец: «Можете руку, если пальца недостаточно, только не стреляйте!». Теперь она говорила шепотом и вставляла слова, только когда утихали наставления Сморкача. Того бесили бесстрашные глаза Ямато. Он приходил в бешенство и предлагал теперь прострелить уже обе ноги, а затем и вовсе — настаивал раздробить колени, чтобы: «Возомнивший себя крутышем выскочка, оставшуюся жизнь ездил в коляске или ходил с костылями». Световик рыгнул и сказал, что прирежет Ямато прямо в гараже, и тогда они все станут соучастниками убийства, если: «Прямо сейчас ты, ссыкливое чмо, не выстрелишь ему в ногу!». На глазах у Ацуко проступили слезы, но тронуть раскаленного главаря она больше не осмелилась. Световик мял в руках бутылку, расплескивал пиво на пол и менялся каждую минуту: то дико хохотал, тыча пальцем в Усача, то становился без эмоциональным и постукивал по столу рукояткой выкидного ножа.

Открылась дверь. Прищурившись и шаря перед собой руками, в гараж вошел Наоки — пацан на побегушках Ацуко. Увидев пистолет, он отскочил к стене и повалил на пол стоящие в углу доски. Световик приказал Усачу, прострелить «говноеду» плечо, а главарь дал Усачу последние десять секунд, чтобы тот наконец-то: «Жми на курок или я сам возьму пистолет!». Трясущийся всем телом Усач спросил, какого хера сюда приперся Наоки, на что тот ответил:

— Он из Пик, — и показал пальцем на Ямато.

— Чего?

— Гонишь!

— Хочешь сдохнуть? — спросил у Наоки главарь, впервые оторвав взгляд от Ямато.

— Мне пацаны сказали! — Наоки сполз по стене в угол и, сев на корточки, выставил руки. — Давайте проверим!

— Что за говно они нам впаривают?! — крикнул Световик, обращаясь к главарю. — Сука попросила, чтобы мы покалечили уе*ка, который ей прохода не даёт, а размазня, — Световик показал бутылкой в Наоки, — согласился заплатить за это пять сотен. А, что по итогу? По итогу получается, что он из Пик? Вы че, бля*ь?.. Чмошник, ты осмелился жить в нашем квартале, состоя в банде одиннадцатых?!

— Ко мне вопрос? — Ямато показал в себя пальцем.

— Нет, к твоей маме! Отвечай, падаль!

— Ты просто прилично набрался, и я не могу понять, на кого ты смотришь…

— Что?! — Световик вскочил из-за стола. — Ублюдок, мать твою! А ну иди сюда, говно собачье! Решил ко мне лезть? Ты, засранец вонючий, мать твою! Иди сюда, попробуй меня…

— Тише! У меня ствол! — крикнул Усач и оттолкнул шатающегося Световика.

Переложив пистолет в левую руку, Усач продолжил целиться в Ямато, хотя ствол теперь плавал в большом промежутке между выходом и раскладным столом. Правой рукой он боролся со Световиком. Световик споткнулся и упал, смяв картонные коробки. Затем Световик заорал во всё горло и пообещал кастрировать Усача, а потом поднялся и показал дырку в штанине, вокруг которой намокало темное пятно. Нож, на который он сам же и напоролся, валялся на полу и больше не нужен был Световику. Теперь ему нужно было во всех подробностях унизить Усача и напугать его печальным будущим в их нелегком деле.

— Пускай он снимет куртку, — сказал Наоки. — Пики носят на плече татуировку с цифрой одиннадцать.

Усач, желающий во что бы то ни стало отложить выпавшую на него работу, направил на Ямато пистолет и приказал снимать куртку.

— Снимай, — подтвердил главарь. — Если он одиннадцатый, то я сам его грохну.

— Наоки, что ты несешь?! — крикнула Ацуко. — Тебя кто просил, дебил ты?!..

— Давай, куртку!

Ямато снял куртку, которую Наоки тут же вырвал у него из рук. Подошел Усач и по очереди поднял левый и правый рукава футболки. Татуировок у Ямато не было. Наоки зашился в угол и прикрылся курткой Ямато, притворившись ветошью. Главарь сказал, что теперь мелкий говнюк должен им две тысячи долларов вместо пяти сотен и забрал у Усача пистолет. Ацуко, понимая, что будет дальше, бросилась на него, выставив колено. Главарь ударил её стволом наотмашь. Девчонка вскрикнула и с разбитой бровью сползла на пол.

— Он же не одиннадцатый, — взмолился теперь и Наоки. — Не убивай…

— Эх, — сказал Ямато.

— Ты чего вздыхаешь, потерпевший?! Молитву забыл? Самое время вспомнить!

Так и не простреленная нога Ямато резко распрямилась в колене. Согнувшийся пополам главарь улетел к дальней стене, сбил затылком полку и обрушил установленный на ней фонарь. Усач, ослепший, как и все, пятился к стене, радуясь, что стрелять ему так и не пришлось. Через три шага его настигла летящая по дуге нога. Она летела быстро, и он сперва даже подумал, что это блеснул катафот от велосипеда, прибитого к стене… Он думал об этом полсекунды, а потом он думал о огромной банке меда, из которой огромной ложкой вынимал липкие сгустки к себе на тарелку. Но то происходило уже не в гараже, а во временном провале из-за потерянного сознания. Световик понял, что начался замес и встал в стойку. В его пьяном представлении он делал всё быстро, четко и точно. Перенести вес тела, завести плечо назад, прицелиться в темное пятно… Всё… Гиря, цементный блок или кувалда, во всяком случае что-то такое же твердое и тяжелое, прилетело ему в лицо. Через двадцать секунд он вспомнил, что лежит в гараже. Но на этом прозрение закончилось. Следующие две минуты он вспоминал, почему во рту него не хватает как минимум четырех зубов.

Найдя бесчувственную Ацуко, Ямато закинул её на плечо. На выходе он вырвал из рук Наоки свою куртку и убил его осуждающим взглядом. Оказавшись на улице, он побежал по пешеходной дорожке в направлении дома. Проклинающий весь мир главарь, кашляя и плюясь, вылез из гаража через минуту. Огляделся по сторонам, помахал в воздухе пистолетом, сел на задницу, а затем перекатился на бок и прижал колени к животу.

… … …

— А?! Что?!

Ацуко дернула головой. Ямато ещё раз поднес вату к носу, и она снова дернулась.

— Фу-у-у! Фу… Где?

Ямато убрал нашатырь и поставил перед ней стакан воды. Кровь из рассеченной брови замазала веко, несколько капель спустились по щеке. Узнав Ямато, она сначала оскалилась, но потом всё вспомнила, подтянула ноги к животу и обхватила себя за колени. Ямато закрыл пузырёк с нашатырем, поставил его на стол и показал пальцем на влажные салфетки.

— Чего тебе надо? — спросила она, оглядывая комнату и косясь на дверь.

— Чего мне надо? — Ямато потрогал шишку на затылке. — Пожалуй мне надо узнать: чего тебе надо от меня?

— Ничего мне от тебя не надо! — она потерла скулу. Корочка засохшей крови осыпалась на кресло.

— Понятно, — Ямато сходил на кухню, взял в холодильнике две бутылки пива, что стояли там с первого дня, когда он появился дома, и под подозрительный взгляд Сумико вернулся обратно.

Ацуко смяла в руке влажную салфетку и повернулась к нему, выставив вперед колени. Она напомнила Ямато дикого зверя. Рысь или другую кошку, которая интуитивно продолжает рычать и скалиться на людей, которые хотят ей помочь. Поставив одну бутылку на стол, Ямато сел в другое кресло и попил. Вообще, он не любил алкоголь, да и Гудзима, хоть и не запрещал своим людям пить, но всячески напоминал о том, что любые зависимости — разрушают личность. «Наш клан подобен стене, каждый кирпич которой — человек. Сгниет один — за ним последуют другие. Зависимости от веществ, людей, предметов или веры — самый скорый путь к разрушению». Сейчас Ямато хотел лишь приручить дикую рысь. Алкоголь для установления контакта часто бывал просто незаменим.

Несколько минут они сидели в тишине, Ацуко смыла кровь с лица, выпила воды и прикрыла пледом ноги. Замерзала она не от холода, но всё равно станет легче. Неумело потягивая пиво из бутылки, она смотрела по сторонам, цеплялась взглядом за фотографии и постоянно косилась на Ямато.

— Лучше бы ты меня бросил, — вдруг сказал она.

— Почему?

— Тогда бы я не оказалась в таком дурацком положении.

— По-моему, тебе это не впервой.

— О чем это ты?! Про Наоки? Или про этих придурков? Откуда мне было знать, что они?..

— Ты где-нибудь учишься? — перебил Ямато.

— Не твое дело!

В коридоре послышались шаги, Акуцо замолчала и посмотрела на дверь. Долгие тридцать секунд Сумико топталась возле двери. Она то собиралась вернуться к себе, то возвращалась, пока не постучалась и тут же заглянула. Доброту и приятное расположение, которые Ямато лицезрел за ужином, унесло ветром. В комнату заглянул второй, не менее опасный хищник. Сверкнул глазами на Ацуко, а затем переключился на Ямато:

— Можно тебя на секундочку?

Выйдя в коридор, Ямато наткнулся на: «Кто это такая? Что она делает у нас дома? И ты считаешь нормальным, оставаться с какой-то бабой в комнате, когда твоя невеста находится в соседней спальне?».

— Сумико, ещё вчера ты собиралась уходить, — спокойно ответил Ямато, но увидев, как та теряет цвет, положил руку ей на плечо. — Она попала в беду и… я просто ей помог.

— Прости… я не имела право спрашивать, ведь…, - Сумико уткнулась в пол. — Давай вызовем ей такси?

— Спокойно ночи, Сумико, — Ямато погладил её по плечу и вернулся в комнату.

Время играло на Ацуко. Она освоилась. С бутылкой в одной руке и фотографией Ямато — в другой, она сидела в кресле и болтала ногами. Вернувшийся Ямато её ничуть не смутил и даже наоборот — она выпрямила спину и притворилась самой невозмутимостью.

— Твоя невеста?

— Да.

— Но вы спите в разных спальнях?

— С чего ты взяла?

Ацуко замялась и пожала плечами.

— Ты ещё и следила за мной?

— Ничего не следила! Я просто… узнавала о своём враге, понял?!

— С каких это пор я стал твоим врагом?

— С тех пор, как распустил свои руки! — Ацуко поправила плед и добавила громко, чуть поворачиваясь к двери. — Думал тебе сойдет с рук — лапать меня?!

— Враг — слишком опасное слово, — спокойно сказал Ямато. — Ты не находишь, что это немного перебор — натравливать на меня трех вооруженных отморозков из-за недоразумения на улице?

— Ты слишком правильный, — отмахнулась она и отпила из бутылки.

— А ты настолько неправильная, что готова убить человека из-за такой мелочи?

— Я… я не знала.

За окном пронеслась машина, гремя басами. Ацуко вжалась в кресло и с облегчением услышала, что та пронеслась мимо.

— Они местные?

— Не совсем. Они тусуются возле корта и здесь редко появляются. Дом твой они не знают, не бойся, я специально сказала им перехватить тебя на пробежке.

— Ты так великодушна.

— Ну…, - Ацуко пожала плечами и пробормотала под нос. — Я не думала, что всё так выйдет.

За окном пронеслась ещё одна машина. Шумно и гораздо быстрее, чем по спальному району обычно ездят. Ацуко перетрясло.

— Давай договоримся: больше ты так делать не будешь, — сказал Ямато. — Потому что этих придурков я боюсь гораздо меньше, чем твоей непредсказуемости.

— Так просто прощаешь? — она уставилась на него выпученными глазами.

— Уже поздно, а местные гангстеры, похоже, спать ложиться не собираются. Можешь переночевать у меня, — Ямато показал пальцем под ноги. — На полу.

В какой-то миг в Ацуко проснулась прежняя дикарка, и она сказала, что не собирается спать в одной комнате с парнем, а с ним — особенно. Ямато показал где дверь, а потом показал — где можно найти матрас. Сказал, чтобы она побыстрее выбирала одно или другое, потому что он устал и хочет спать. Сходив в душ, Ямато ожидал увидеть пустую комнату, но вместо этого нашел лежащую на полу Ацуко, накрывшуюся одеялом по шейку. Она то ли злилась, то ли нервничала, то ли стеснялась, то ли боялась. Ворочалась с боку на бок и косилась на Ямато. В полотенце Ямато повисел на турнике, как делал всегда перед сном, чтобы размять мышцы, расстелил кровать и лег. Когда он уже почти заснул, Ацуко спросила, почему она никогда не замечала его раньше. Потом она поинтересовалась, в какой школе он учится, и нехотя признала, что он хорошо дерется, «даже очень хорошо». Перевернувшись лицом к стене, Ямато дал понять, что пора бы и спать, но вместо этого ему пришлось выслушать, что Ацуко тоже учится в школе боевых искусств в районе Эдогава. Спустя двадцать минут она вылезла из-под одеяла и лежала на матрасе в трусиках и лифчике, потому что: «жарко тут у тебя». Набравшись смелости, она спросила у Ямато — не может ли он дать ей несколько советов, о том, как набрать такую форму: «В чем твой секрет?». А когда Ямато несколько раз дернулся, проваливаясь в сон, она села возле него на кровати и потрясла за плечо:

— Ямато, ты спишь?

— Да, Ацуко. И ты тоже ложись, а!

— Скажи, — её рука сжала его плечо. — А почему вы всё-таки спите в разных спальнях? Ты её не любишь?

Спросонья Ямато думал, как бы правильно ответить, чтобы уже наконец-то поспать, а Ацуко согнулась и поцеловала его в губы. Две или три секунды она пыталась включить его в процесс. За это время Ямато успел подумать о том, что целуется Ацуко очень даже хорошо для своего возраста, а потом подумал: «Эй, что за херню ты творишь?!». Отстранившись к стене, Ямато посмотрел на Ацуко и помотал головой, как бы говоря: «Извини, но я не могу». Он не хотел её обидеть, но она и не обиделась. Оценивающе посмотрев на Ямато, она облизала свои губы, улыбнулась и сползла обратно на пол. Перед сном пришлось задействовать дыхательные, а также пройтись с наблюдением в нижнюю часть тела. Уравновесив гормональное, Ямато отключился.

В следующий раз он проснулся от какой-то непонятной возни. Приоткрыв глаза понял, что на улице глубокая ночь, но что-то мешает. Под одеялом было жарко, и кто-то шевелился. Похоже, подростковый мозг нафантазировал после поцелуя Ацуко, отчего внизу всё окрепло, подумал Ямато. И только спустя несколько секунд, стряхнув глубокий сон, он понял, что окрепло всё не из-за сновидений. Приподняв одеяло, он увидел Ацуко. Она уместилась там на корточках, загадочно улыбалась и держала его за…

— Ацуко, ты что-то потеряла?

— Да, — она закусила нижнюю губу, и сжала кулак, — но уже нашла.

— Давай, ты положишь это на место и пойдешь спать?

— Сразу после того, как отблагодарю тебя за спасение.

— Слушай, я серьезно…

— Т-ш-ш-ш!

— Ацуко, хватит!..

Ямато почувствовал сомкнувшиеся зубы и замолчал. Попробовал увести корпус в сторону, но стало ещё больнее. Убедившись, что Ямато сдался, Ацуко ослабила хватку и отправила Ямато в страну наслаждений.

Проснулся Ямато один. Потянулся, потер глаза и перевернулся на другой бок. Ацуко лежала на животе без одеяла в одних лишь трусиках. Руки она скрестила перед собой на подушке и положила на них подбородок. Не спала она уже давно и встречала Ямато улыбкой и болтающимися ножками. Тело молодой, красивой, занимающейся спортом девчонки, лежащей перед ним в одних трусиках и намекающей… Так, стоп, подумал Ямато.

— Ночью ты сразу заснул, — сказал она шёпотом. — Но в ответ на мою благодарность мог бы отблагодарить меня сейчас. Мы сделаем это очень и о-о-очень тихо…

В коридоре послышались шаги, Ацуко спряталась под одеяло и закрыла глаза. Сумико сходила в туалет, ванную, поставила чайник на кухне. Собрав одеяло между ног, Ацуко лежала на боку, улыбалась и смотрела на Ямато. Это очень нехороший взгляд, подумал Ямато. Одно дело шалости под одеялом, из-за очищения свое вины, и совсем другое — такой взгляд… Накинув шорты и футболку, тем самым обезопасив себя от посягательств, Ямато тоже сходил в туалет, но был схвачен Сумико в коридоре. Подпудренная с самого утра невеста в шортиках, тканевых чулках до бедер и обтягивающем топике на бретельках спросила: «Ямато, эта… девушка ночевала у нас? Я, конечно, может и виновата перед тобой, но…». Ямато перебил Сумико. Сказал, что её зовут Ацуко и у неё кое-какие проблемы: «С… с родителями». Сказал, что они знакомы по сборам среди школ боевых искусств, и он случайно подвернулся и предложил ей помощь. Красотка Сумико, какой Ямато видел её впервые, кажется, немного успокоилась. Ямато криво улыбнулся и пошел обратно в комнату, а Сумико положила ему руку на шею и выставила вперед левую щеку:

— Доброе утро, Ямато.

— Доброе, Сумико, — ответил Ямато, целуя невесту в щеку и думая то том, как всё это неправильно.

Завтракали они втроем. Ямато приготовил всем чай, а Сумико поставила на стол бутерброды, печенье, конфеты. Несколько минут они сидели в полной тишине. Ацуко с Сумико играли в гляделки, оценивая друг друга, а Ямато налегал на бутерброды и печенье. Первой заговорила Сумико, спросив, всё ли у Ацуко в порядке. Та ответила, что всё хорошо. Тогда Сумико спросила, где живет Ацуко. Ацуко сказала, что недалеко от метро, там, где начинается район Аракава. Сумико сказала, что это не очень-то близко. Ацуко промолчала, а потом спросила, где учится Сумико. Невеста Ямато ответила, что учится на эколога в университете. Ацуко кивнула и чуть заметно хмыкнула. Сумико сказала, что экологов обычно недооценивают, потому что часто даже не понимают, чем они занимаются. Ацуко съела печенье. Сумико сказала, что инженерное образование ведет мир к развитию и счастью для всех. И ещё она считает, что защитой гражданского населения страны должны заниматься мужчины. Акуцо сказала, что мужчина мужчине рознь и, улыбаясь, посмотрела на Ямато. Сумико раздробила в руке печенье. Ацуко сказала, что печенье очень вкусное. Сумико спросила, часто ли Ацуко ночует у своих друзей. Ацуко сказала, что нечасто. Тогда Сумико спросила, как Ацуко относится к общению с помолвленными мужчинами. Ацуко сказала, что нормально. Тогда Сумико сказала, что уважающие себя девушки не позволяют себе подобного. Тогда Ацуко поделилась статистикой, которая говорила об непрочных отношениях молодых пар, особенно тех, кто живет вместе, но спит в разных спальных. Сумико раздробила в руке печенье. Ацуко раздробила в руке печенье. Ямато доел бутерброд, взял Ацуко под руку и сказал, что ей уже пора.

Оказавшись в гостиной разгоряченная и довольная собой Ацуко обвилась у Ямато вокруг шеи и не пожелала отцепляться. Сумико в это время хлопала дверьми спальни и ванной в нескольких метров за стенкой. Только благодаря своему росту Ямато уклонился от поцелуя, после чего вырвался и сказал, чтобы она так больше не делала. Ацуко погладила его по руке, хихикнула и оделась.

— Будем считать эту ночь одним сплошным недоразумением, — сказал Ямато. — Подобное не должно повторится.

— Больше я на тебя никого не натравлю, — она улыбнулась. — Обещаю.

— Я про всю ночь.

— Этого обещать не могу, — хихикнула Ацуко, заложив руки за спину.

— Я серьезно.

— Ты не серьезно.

— И прекращай втягивать куда ни попадя Наоки. Что это, кстати, было с бандой одиннадцатых?

— Понятия не имею, — Ацуко изменилась в лице и помотала головой. — Я ему ничего такого не говорила. Откуда он это взял? Причем тут Пики… ночью я об этом думала, но так и не поняла.

— Может, он рассчитывал, что они меня грохнут?

— Зачем? Да нет, — Ацуко помотала головой. — Он же на настолько…

— Насколько, — Ямато посмотрел в окно. — Ты слишком сильно задурила ему голову.

В дверь позвонили. Ацуко посмотрела на Ямато. В коридор вышла Сумико и спросила, ждёт ли кого-нибудь Ямато. Он ответил, что не ждет, накинул куртку и открыл дверь. На пороге в синей форме с фуражкой на голове стоял полицейский:

— Здравствуйте, вы Ямато Исикава?

— Да.

— Выйдите, пожалуйста, на улицу.

Обернувшись, Ямато увидел две торчащие из двери головы Сумико и Ацуко. Переступил порог. Перед его домом стояла патрульная машина, ещё один полицейский стоял на пешеходной дорожке, рядом с ним — почтальон и женщина с собачкой на поводке и недовольным лицом. Поглядывая на Ямато, она что-то шептала полицейскому, но тот был непреклонен и успокаивал её выставленной ладонью.

— Спуститесь, пожалуйста, на дорожку.

— Что происходит?!

— Девушки! — командным голосом сказал полицейский. — Оставайтесь в доме!

Спустившись с трех ступенек на пешеходную дорожку, Ямато услышал, как женщина с собачкой жалуется, что ей срочно нужно идти. Полицейский ответил, что они не задержат её слишком долго. Ямато начал понимать, что происходит.

— Расправьте, пожалуйста, руки!

— А в чем дело?

— Понятые, подойдите ближе и смотрите внимательно.

— Вы меня в чем-то?..

— Руки в стороны! — приказал полицейский и для убедительности потрогал кобуру.

— Надеюсь у вас есть веские причины, офицер, иначе я будут вынужден…

Полицейский положил руки на плечи Ямато и провел в стороны по вытянутым рукам. Затем он повторил то же самое с внутренней стороны, дошел до подмышек и опустился по торсу вниз. «И почему в такие нелепости всегда попадаю именно я?!» — пожаловалась женщина. Полицейский провёл рукой по спине, затем сунул руки под куртку и похлопал по бедрам. Присел на колено, намереваясь проверить штанины, но вдруг поднялся и скользнул рукой во внутренний карман куртки:

— Что мне сказать начальнику, если я опоздаю на работу?! Думаете в моем возрасте женщине так легко найти новую?..

— Внимание, понятые! — крикнул полицейский и вытащил из внутреннего кармана пакет с белым порошком.

— Это не моё.

— Прошу засвидетельствовать! Пакет с порошком белого цвета найден во внутреннем кармане куртки, принадлежащей Ямато Исикава, — сказал полицейский, отклонив голову к звукозаписывающему устройству на нагрудном кармане.

— Засвидетельствовали, засвидетельствовали. Теперь я могу идти?!

— Да, помолчите вы, женщина!

— Что сразу помолчите?! Вообще-то у меня есть права, и я, как гражданка Японии, хочу, чтобы…

Второй полицейский отвел женщину в сторону, где они продолжили дискуссию. Ямато же, продолжая держать вытянутыми в стороны руки, всё понял.

— Ямато Исикава, развернитесь и сложите руки за спину. Вас арестовывают по подозрению в хранении наркотических веществ, — сказал полицейский и застегнул браслеты.

— Это неправда! — крикнула Ацуко и выбежала из дома в носках. — Ему это подкинули!

— Вернитесь в дом, девушка! — потребовал полицейский. — Мы проедем в участок и там разберемся: кто, что и кому подкинул.

— Я поеду с вами! — крикнула Ацуко.

— Это я поеду с вами! — выбежала вперед неё Сумико.

— Никто с нами не поедет. Повторяю: Ямато Исикава задержан по подозрению в хранении наркотических веществ. Хотите: можете вызвать ему адвоката, — сказал Полицейский провожая Ямато в машину.

Следующие пятнадцать минут из окна патрульной машины Ямато смотрел, как раскрасневшаяся женщина топчется вокруг второго полицейского и подгоняет его с заполнением протокола. Из двери его дома торчали две напуганные головы, одна из которых вскоре выбежала на улицу, посмотрела на Ямато и убежала. Сумико вышла из дома, села на ступеньки и пустила по щекам соленые ручьи. Патрульная машина уехала.

Ямато привезли в полицейский участок, расположенный рядом с кинотеатром «Красное солнце». После того, как полицейский нашел у него пакет, обращения «пожалуйста», «спуститесь», «Ямато Исикава» сменились, на «ты», «выходи», «быстрее». В участке они прошли через пропускной пункт с турникетом. Один полицейский передал дежурному протокол, а второй отвел Ямато в комнату для задержанных. Там у Ямато забрали телефон и оставили сидеть на стуле перед продолговатым окном, из которого за ним мог следить дежурный. По манере общения полицейских, обустройству участка, мимике и жестам курсирующих уполномоченных, Ямато пытался определить культуру правосудия в этой стране. Готовы ли они слушать о том, что на пакете нет его отпечатков, и что вероятный преступник — тот, кто дал им анонимную наводку. Через сорок минут к Ямато пришел молодой полицейский в рубашке и служебной куртке. Он назвался младшим следователем, сел за стол и разложил бумаги из кожаной папки. Ямато рассказал ему свою версию случившегося, на что тот кивнул и стал задавать Ямато наводящие вопросы, касающиеся деталей его задержания. Место, время, понятые, в каком кармане лежал пакет, подтверждает ли Ямато, что на нём была его куртка, и так далее.

— Младший следователь, вы меня слышите? Разве это не очевидно, что меня подставили? Анонимный звонок. Полагаю, информатор сообщил полицейским и точное место, где лежал этот пакет.

— В последнее время в Японии стремительно развивается гражданское общество, — ответил полицейский. — Кому понравится, что рядом с его домом живет наркоторговец?

— Если я не ошибаюсь, меня арестовали за хранение.

— Хранение в больших объемах, — поправил младший инспектор. — Возможно, с целью сбыта.

— На пакете нет моих отпечатков пальцев.

— Предупредил ли вас патрульный, что ведет видеосъемку задержания?

— Нет.

— Может, вы просто не запомнили? — младший инспектор прикусил колпачок ручки. — В состоянии стресса всякое бывает.

— Так, что на счет отпечатков?

— Я лишь проверяю правильность заполнения протокола и уточняю детали, чтобы передать точную информацию старшему следователю. Применяли ли к вам насилие, во время задержания?

Двадцать минут младший следователь задавал Ямато уточняющие вопросы и записывал ответы на чистый лист бумаги, чтобы потом по нему составить чистовой протокол. Дежурный в пропускной будке, которого Ямато видел через два стекла, иногда проваливался в сон, соскальзывая по своей руке. В один из таких провалов он увидел, что его заметил Ямато. Размяв рукой лицо, он вышел, потянулся и вошел в комнату для задержанных:

— Чего тут у тебя?

— С наркотиками. В крупных. Возможно, с целью распространения.

— Ясно, — сказал дежурный, подошел младшему следователю и взял со стола первую попавшуюся бумагу.

Дежурный почесал живот, почесал за ухом, выковыривал застрявшую в передней части носа козявку. На секунду его сонное лицо посвежело, брови заползли на лоб. Он посмотрел на Ямато:

— Учишься в школе боевых искусств?

— Да.

— Полицейским хотел стать? Охранять порядок и сон мирных граждан Японии? Быть примером мужества, доблести…, - дежурный вытер козявку о штанину и повернулся к младшему следователю. — С усилками взяли?

— Нет. Предположительно кокаин, — ответил инспектор, продолжая, что-то записывать.

— Дурак, — дежурный помотал головой, глядя в протокол. — Ну дура-а-ак… Ладно б ещё с усилками… все мы, как говорится, не без греха…

— А? — младший инспектор выпрямился и посмотрел на дежурного.

— Ну, в смысле… Усилители они же, ну… Тоже незаконные, просто…, - дежурный чуть покраснел, покрутил головой, а затем ткнул пальцем в стол младшего инспектора. — У тебя лист замялся.

— Ой!

Младший инспектор распрямил лист, а дежурный перевернул протокол другой стороной и покачал головой:

— Да-а-а-а… Вот тебе и ученик школы боевых искусств. Мог окончить школу, получить третий или даже четвертый разряд, а затем выбирать высокооплачиваемую работу в силовых, охранке или армии. А теперь что? Уедешь в колонию для несовершеннолетних, досидишь там пару месяцев до восемнадцати, а оттуда в тюрьму лет на шесть. С наркотиками у нас в последнее время прокуроры не любят. Того блогера, или кто он там, помнишь? За два косяка — четыре года. И ведь этот засранец, когда освободится, продолжит записывать свои кривляния на камеру. Денег заработает, а вот таким парням… Мда-а-а-а… дёрнул же тебя черт связаться с этим дерьмом… Небось на машину хотел заработать? Перед девчонками выпендриться?

— Старший следователь скоро появится?

— А кто у него? — спросил дежурный у младшего следователя.

— Наш, — тот обреченно кивнул.

— О-о-о-о! Тогда, парень, тебе лучше не торопить события. Посиди, обмозгуй всё, прими ситуацию.

Дежурный ушел, а младший следователь спросил, будет ли Ямато подписывать протокол. Ямато ответил, что подпишет, если только тот внесет туда уточнение, что на пакете нет его отпечатков пальцев, и что подозреваемый настаивает на том, что кокаин ему подкинули.

— Об этом будешь разговаривать с Утияма, — ответил младший следователь и ушел.

В кабинете для задержанных Ямато просидел ещё примерно час. Всё это время в будке у дежурного звонил его телефон, пока тот его не отключил. Комната закрывалась на плевый замок, а путь к выходу преграждал только турникет. Но, что дальше? Гудзиямы в этом мире нету. Тут некому обеспечить убежище, а затем спустить дело на тормозах, обойдясь сотней часов исправительных работ. Гудзияма после такого поставил бы на Ямато крест, но сперва решил бы его проблему. Для Гудзиямы это было также буднично, как купить билеты на самолет. В городе всегда можно было найти «людей на бочке с порохом». Так их называли. Те, кого полиция хотела задержать куда больше, чем залетного парня с пакетом кокаина. Ямато и сам знал, где найти парочку таких людей, а в загашнике у Гудзиямы, вероятно, они исчислялись сотнями. Ничего личного, просто бизнес.

В полдень сменился дежурный и патрульные. В участке толпами ходили служащие. Потом прибыли несколько полицейских в офицерских фуражках, дежурный что-то им сказал и показал на комнату для задержаний. Ямато перевели в кабинет для допроса. Сидя в пустой комнате на стуле перед деревянным столом, он думал, насколько долгими окажутся для него следующие шесть лет. В комнату вошел старший следователь. Он бросил документы на стол и встал перед Ямато. Его уставшее и темное лицо вдруг исказились, брови полезли на лоб. Он открыл рот, но вместо слов выдавил лишь:

— Э-э-э-э-э…

— Ну привет, старший инспектор Утияма, — сказал Ямато.