Жизнь так коротка

Глава 5

Лес в месте высадки начинался недалеко от берега. Неожиданно из кустарника появилось семейство оленей. Четверо из них были взрослыми, а двое – ещё детёныши.

– Смотрите, людей не боятся! – воскликнул охотник по имени Джиг. Он тут же вскинул лук, и один из оленей упал замертво, пронзённый стрелой в шею. Сразу после этого ещё трое мужчин показали свою меткость, убив, в том числе и маленького оленёнка. Видя, что охотники собираются броситься в лес, чтобы преследовать двух оставшихся в живых оленей, я решил вмешаться в их неразумные действия.

– Остановитесь! Что вы делаете?! – крикнул я как можно громче, пытаясь унять азарт мужчин. – Подойдите ко мне!

Охотники нехотя подчинились и с недоумением уставились на меня.

– Что случилось, Сергей? – с тревогой в голосе спросил Сын Медведя, подойдя ближе. – Впереди опасность?

Мужчины обступили меня со всех сторон.

– Никакой опасности нет, – немного успокоившись, сказал я. – Просто прекратите охоту.

– Но почему?! – удивился Сын Медведя.

– Да потому что эта земля теперь ваша. Ваша навсегда, понимаете? Здесь будут жить ваши дети, дети ваших детей… Если вы начнёте убивать зверей без разбора, то что останется вашим потомкам?

– А ведь Сергей прав! – воскликнул вождь и добавил, обращаясь к мужчинам. – С этого момента будете охотиться только с моего разрешения, и убивать ровно столько оленей, сколько я прикажу. Все поняли?

Охотники согласно кивали, виновато улыбаясь.

– А если олень сам нападёт? – пошутил Джиг.

– Тогда прогонишь его палкой, – ответил Выдра под общий хохот.

Мысленно «сверившись по карте», я повёл племя вдоль побережья к ближайшему ручью. Следом семеро охотников тащили туши убитых оленей. Через некоторое время идущий рядом со мной Сын Медведя поинтересовался:

– Сергей, а как велика эта местность?

– Мы находимся на большом острове, – ответил я, прислушиваясь к плеску волн, медленно накатывающихся на берег. – Здесь живут племена охотников, но их гораздо меньше, чем за морем, поэтому большой опасности для нас они не представляют.

– Замечательно! – воскликнул вождь. – Мало врагов и много дичи. Это как раз то, что нам нужно.

«Для начала сойдёт, – мысленно согласился я. – Хотя аппетит приходит во время еды. В дальнейшем потомки людей, которые сейчас меня окружают, захотят гораздо большего. Моя задача – развить в них лучшие человеческие качества. Если это удастся, то с такими людьми мне не будут страшны никакие трудности».

Подойдя к ручью, люди утолили жажду. Подростки принесли хворост, и десятки пар любопытных глаз наблюдали, как я разжигал костёр при помощи спичек.

После ужина я сидел рядом с вождём и задумчиво смотрел на огонь.

– Нам понадобятся зимние шкуры. Поэтому зверей мы, конечно, бить будем. Но не больше, чем сможем съесть.

– Согласен, – ответил Сын Медведя.

…Утром следующего дня, взяв с собой Выдру и ещё пятерых охотников, я пошёл на разведку. Вождь поручил мне найти подходящее место для зимовки. Кое-какие соображения на этот счёт у меня уже имелись. Поднявшись по течению ручья километра на два, мы нашли его исток. Это был большой родник, расположенный в ложбине между двух невысоких холмов. Местность почти полностью покрывал густой лес. Я присел на траву и предоставил мужчинам полную свободу действий. Они разбрелись по склону холма и вскоре обнаружили две большие пещеры. В них без труда могло поместиться всё племя.

– Сергей, посмотри, что мы нашли! – возбуждённо крикнул Выдра. «Нашли – и молодцы», – лениво подумал я, но всё-таки встал и пошёл к охотникам, всем своим поведением изображая живой интерес.

Внимательно осмотрев наше будущее жильё и убедившись, что оно как нельзя лучше подходит для нашего племени, мы повернули обратно. По дороге нам часто попадались медвежьи и кабаньи следы. Лес прямо-таки кишел живностью. Мимо нас прошмыгнул заяц, за которым гналась лиса. Рыжие белки перепрыгивали с ветки на ветку. Отовсюду слышалось пение птиц, а неподалёку трещали кусты. Это олени шли на водопой.

– Сергей, – обратился ко мне Выдра. – Мы все так рады, что поверили тебе и перебрались сюда. Эта земля так богата!

– Вы будете здесь счастливы, – ответил я. – Но когда-нибудь и другие племена захотят переплыть море и поселиться на этой земле.

– Мы их не пустим! – серьёзно сказал Выдра.

Вернувшись на побережье, мы подошли к поджидавшим нас соплеменникам. Выслушав известие об обнаруженных пещерах, Сын Медведя приказал всем собраться. Это было не лишним, так как некоторые подростки могли заиграться в лесу и отстать от своих.

Все оказались в сборе, и люди цепочкой пошли вдоль ручья. По пути я обратил внимание вождя на то, что вокруг много хищников, поэтому дети и женщины не должны уходить далеко от пещер без сопровождения вооруженных охотников. Да и мужчинам желательно не ходить поодиночке.

Новое становище всем понравилось. Люди принялись благоустраивать пещеры, которые раньше служили логовом для хищников. Всё лишнее выбросили подальше, устроили постели из свежей травы. Вождь с удовлетворением отметил, что пещеры находятся недалеко друг от друга, а это значит, что ночным сторожам будет легче нести свою вахту. Меня же Сын Медведя избавил от этой обязанности. «Направь свои помыслы в другом направлении», – сказал он, указывая в сторону улыбающейся Клушты. «Спасибо, ты настоящий друг», – благодарно кивнув, подумал я.

Следующий день выдался пасмурным. Хмурые серые тучи нависли над вершинами деревьев, изредка проливаясь мелким дождём.

Сломав две ветки ясеня, я обжёг их концы на огне. Получились прочные заострённые палки. Мы с Клуштой взяли четыре корзины и спустились немного вниз по течению ручья. Используя одну из палок, я начал подкапывать верхний слой дёрна. Жена мне помогала. Мы освободили приличный участок от травы, и стали копать глубже, отбрасывая землю руками. Через некоторое время добрались до слоя жёлтой глины. Ею мы наполнили корзины и вернулись в становище.

– Серёжа, зачем нам эта жёлтая земля? – спросила Клушта.

– Это не земля, а глина, – ответил я по-русски.

– Глина, – повторила жена. – А зачем она?

– Из неё мы сделаем посуду.

– Посуда. А что это такое?

– Потерпи немного и скоро всё сама увидишь.

Я вытряхнул глину из одной корзины и смочил её водой из ручья. Затем обмазал толстым слоем корзину внутри и снаружи. Ещё немного смочил водой и хорошенько пригладил руками. Такую же операцию повторил с оставшимися корзинами.

Готовые горшки отнёс в самый дальний угол пещеры, где за ширмой из оленьих шкур располагалась наша с Клуштой «спальня», и куда вход другим обитателям пещеры был запрещён. Исключение сделали лишь для Шекны, поскольку она по-прежнему была дружна с моей женой.

Весь следующий день я вырезал своим ножиком из ветки липы две деревянные ложки. Делать это было крайне неудобно, так как у меня отсутствовал специальный инструмент для резьбы по дереву. Лезвия ножа постоянно тупились, и я то и дело затачивал их о камень. Всё-таки для начинающего резчика ложки получились на славу.

«Как же много времени должно ещё пройти, прежде чем я снова смогу воспользоваться всеми благами цивилизации, – думалось мне во время работы. – Но ничего, как говорили (или будут говорить) в России: „Терпенье и труд всё перетрут“. Теперь, находясь в каменном веке, среди людей, одетых в звериные шкуры, я всё чаще вспоминал свою прежнюю жизнь и сравнивал её с жизнью нынешней.

С одной стороны мне не хватало книг, газет, выпусков новостей, трансляций спортивных событий по телевизору. С другой – та жизнь хоть и была комфортной в бытовом плане, но вместе с тем в ней присутствовали плохая экология, людские пороки, большой разрыв между доходами богатых и бедных людей.

В новом же мире вода чистейшая, воздух свежайший, пища натуральная. Первобытные люди не знают, что такое имущественное расслоение. К тому же, они ещё не научились лгать и притворяться.

Готовые ложки я спрятал в пещере, пока там не было Клушты. Пусть для неё это будет сюрпризом.

Клушта… Я прикипел к этой весёлой сообразительной девушке всем сердцем. Она помогла мне выучить язык племени, сама уже многое могла сказать по-русски. Мне нравились тембр её голоса и та непосредственность, с которой она общалась со мной.

…Через несколько дней я решил, что мои горшки достаточно просохли, и пора их обжигать. Утром вынес их из пещеры и поставил в костёр на небольшой огонь. Всё, что было сделано из прутьев, при этом выгорело. Хворост в костёр я подкладывал понемногу, чтобы от сильного пламени посуда не потрескалась. Так прошло часов семь. Я взял толстую ветку и осторожно выкатил горшки из огня. Внимательно их оглядел: замечательно, нигде ни одной трещины.

Дождавшись, когда горшки окончательно остынут, два из них унёс обратно в пещеру. Остальные наполнил водой и поставил на малый огонь. Когда вода закипела, бросил в посуду нарезанные куски мяса. У меня оставалось немного соли, и я посолил своё варево.

Целый день обитатели становища внимательно следили за моими действиями. Зайчонок постоянно приставал с расспросами, и даже Сын Медведя сидел рядом и восхищённо цокал языком, видя, как кипит вода.

– Огонь нагревает горшок, он в свою очередь нагревает воду. Вода кипит, и в ней варится мясо, – терпеливо объяснял я любопытным наблюдателям. – Скоро попробуете и всё поймёте.

Мясо сварилось, но вода продолжала кипеть. Тогда я взял ветку и отодвинул горячие головешки подальше от горшков, сказав при этом: «Подождём, пусть немного остынет». Над посудинами поднимался пар. Через некоторое время я достал из-за пазухи две ложки и одну протянул вождю.

– Сын Медведя, прими этот скромный дар.

Я зачерпнул своей ложкой небольшой кусок мяса и стал на него дуть. Вождь повторил мой манёвр.

Когда мясо, наконец, оказалось у него во рту, он замер на несколько секунд. Затем принялся энергично работать челюстями, блаженно улыбаясь. Окружавшие нас охотники стали сглатывать слюнки. Им тоже не терпелось попробовать новое «блюдо». Я наспех прожевал пару кусков и отдал свою ложку Выдре. Сын Медведя тоже не стал жадничать и, в свою очередь, передал ложку Зубу Волка.

Постепенно все мужчины попробовали варёное мясо. Они ели и нахваливали. Вскоре горшки опустели. Тогда Клушта с Шекной снова наполнили их водой и сами принялись стряпать. Я подошёл к вождю.

– Сын Медведя! Прикажи мужчинам сделать как можно больше ложек, чтобы их всем хватило.

– Хорошо, Сергей. Завтра они этим займутся, только ты покажи им, как это надо делать.

Женщинам варёное мясо тоже понравилось, несмотря на то, что соли им не досталось.

На следующий день в становище развернулась бурная деятельность. Клушта повела часть женщин копать глину. Другие плели корзины. Проходя мимо вождя, я заметил, как он сочувственно смотрит на охотников, которые при помощи своих примитивных кремневых ножей пытаются изготовить ложки.

Я достал из кармана свой нож и показал его Сыну Медведя.

– Он сделан из железа, а оно прочнее кремня. Если ты согласишься, то весной я отведу племя туда, где этого железа много, и научу вас делать из него ножи, наконечники для копий и стрел, и ещё многое другое, о чём вы понятия не имеете.

Сын Медведя перевёл взгляд с ножа на меня. Глаза его светились теплотой.

– Сергей, после меня вождём будешь ты, да и сейчас любое твоё желание будет исполнено. Я знаю, что все твои помыслы направлены на то, чтобы люди жили счастливо.

– Согласен. Ведь звёзды хотят именно этого. А теперь дай мне несколько человек, я спущусь с ними к морю.

– Зачем? – заинтересовался вождь.

– Будем добывать из морской воды соль.

– Бери кого хочешь, – одобрительно глядя на меня, сказал Сын Медведя.

Взяв из пещеры два горшка, я подозвал к себе пятерых охотников и пошёл с ними к морю. Зайчонок и его друг Окунёк увязались за нами. Один из мужчин нёс кусок коры с горячими угольками – я решил беречь спички. На опушке леса мы разложили костёр и поставили на огонь глиняные ёмкости, полные морской воды. Мужчины уселись возле костра и не спеша подбрасывали хворост, который тут же охватывали яркие языки пламени. Глядя на спокойное море, несущее неторопливые волны к пологому берегу, соплеменники разговорились.

– Скажи, Сергей, – обратился ко мне охотник по имени Сокол. – Почему вода в море солёная?

– Давным-давно вода в море была пресная, но потом постепенно стала солёная, потому что соль принесли реки.

– Но мы же пьём воду из реки, а она не солёная, – вмешался Зайчонок, который, наконец-то, угомонился, перестав сновать по лесу в поисках сухого валежника, и стал прислушиваться к разговору взрослых.

– В речной воде так мало соли, что мы её не ощущаем, – объяснил я. – Но, попадая в море, соль накапливается. Со временем морскую воду стало невозможно пить.

За разговорами время прошло незаметно. Вода в горшках выкипела, и мы сняли их с огня. Дождавшись, когда посуда остынет, я осторожно пересыпал добытую соль в мешочек. Её оказалось совсем немного. К вечеру мы вернулись в становище, оставив глиняные сосуды на побережье, с тем, чтобы завтра продолжить начатую работу. Я показал соль Сыну Медведя.

– Так мало? – удивился он.

– Ничего не поделаешь: столько соли содержат два горшка морской воды. Вот если бы горшков было гораздо больше…

– То и соли получилось бы больше, – закончил вождь мою мысль. – Ничего, горшков у нас скоро будет много.

И действительно. Через шесть дней десять мужчин выпаривали соль из тридцати округлых глиняных сосудов, разложив костры цепочкой по побережью. Новые горшки принципиально отличались от старых тем, что имели ручки, за которые их было удобно держать. Скоро в племени появилась и другая посуда из обожжённой глины: миски, кружки и кувшины. Женщины научились украшать её при помощи разнообразных орнаментов.

Вообще люди этого племени отличались сообразительностью. Как правило, стоило им один раз что-нибудь показать или хорошенько объяснить, – и можно было не опасаться за результат порученной работы. Мужчины были отважны, но не кровожадны. Женщины – изобретательны и верны своим мужьям. Именно за эти качества я и выбрал племя Кикнауча для своей цели. Люди Сына Медведя имели те же достоинства. События последних недель сцементировали оба племени в одно целое. Я заметил, что и небольшие языковые различия между ними постепенно начинают исчезать.

Мне удалось полностью освоиться среди этих людей. Со временем я почувствовал, что не могу представить без них своего дальнейшего существования. Многим я симпатизировал, ко мне же мужчины племени относились с искренним уважением. Сын Медведя всё это прекрасно видел, но ревности по отношению ко мне не испытывал. Он был действительно мудр и понимал, как выиграло племя от того, что приняло меня в свою семью. Я же, со своей стороны, подчёркнуто корректно относился к вождю, полностью признавая его власть и ничего не предпринимая без его согласия.

Я постоянно вёл отсчёт прожитому времени. Июль заканчивался, а мне казалось, будто прошла целая вечность с того момента, как я оказался в прошлом. Порой меня охватывала такая ностальгия по той жизни, что хотелось выть, как одинокому волку, который, сидя на опушке тёмного леса, жалуется луне на свою тяжёлую судьбу. Глядя на её постоянно печальный лик, серому разбойнику становится ещё тоскливее, и от этого ещё заунывнее звучит его песня. В такие минуты я старался уйти вглубь леса, чтобы никто не мог нарушить моего единения с природой. Только она восстанавливала моё душевное равновесие и давала силу, чтобы идти к намеченной цели.

Прошлое постепенно уходило от меня всё дальше. Я свыкся с тем, что никогда уже не увижу своих родных и друзей. Однако они навсегда остались в моей памяти. Иногда я мысленно советовался с отцом, и после таких виртуальных бесед мне становилось немного легче. Я чувствовал, что он полностью одобрил бы мой выбор, но, с другой стороны – мог ли я вообще выбирать в той ситуации, в которую меня поставили пришельцы? «Прошлого не вернёшь, – решил я. – Надо жить настоящим и строить планы на будущее».

Теперь, когда была сделана глиняная посуда, у меня появилась возможность сварить мыло. Для этого я взял жир от нескольких убитых волков и поместил в большой горшок. В другую посудину насыпал золы из костра и налил туда воды, хорошенько перемешав. Потом, подогрев до кипения, дал отстояться несколько часов и осторожно, чтобы не попала зола, слил воду в горшок с жиром. Опять всё тщательно перемешал и поставил на слабый огонь.

Клушта сидела рядом, внимательно наблюдая за моими действиями, и терпеливо ждала, когда я закончу «колдовать» над непонятным потихоньку булькающим варевом. Я продолжал его периодически помешивать, и, наконец, оно загустело настолько, что я решил снять его с огня.

Дав немного остыть, стал накладывать ложкой получившуюся смесь в заранее сделанные коробочки из обожженной глины. Потом остывшие бруски вытряхнул на траву, постукивая палкой по дну коробочек. Взяв один из брусков, я поднёс его к носу: пахло отвратительно. Но всё-таки это было мыло, в чём я убедился, вымыв в ручье несколько мисок. Запасы мыла Клушта сложила в пещере в одной из ниш. Впоследствии она выдавала его женщинам по мере необходимости.

Уже почти два месяца я не мылся по-настоящему, поэтому в тот же день, как мыло было сварено, мы с Клуштой спустились ближе к морю, взяв с собой один из горшков и миску. Кроме того, я нёс каменный топор и копьё, поскольку начинало вечереть, и можно было наткнуться на какого-нибудь хищника.

Отойдя подальше от становища, мы с женой остановились на небольшой поляне. Здесь было тихо, и в лучах заходящего солнца деревья казались задумчивыми великанами, которые прислушиваются к лесным шорохам и журчанию маленького ручейка, бегущего среди их корней. Выбрав подходящее место, мы разожгли костёр. Я набрал из ручья полный горшок воды и поставил его на огонь. Пока раздевался, вода нагрелась.

Я уже собирался приступить к водным процедурам, как вдруг почувствовал приближающуюся опасность. Резко обернувшись, увидел, что двое подростков стремглав бегут из леса в нашу сторону. Заметив меня, они припустили ещё быстрее, и вскоре я понял причину их панического бегства. Метрах в пятнадцати от моих юных соплеменников нёсся разъярённый вепрь, в левом боку которого торчал обломок стрелы. Схватив оружие, я приготовился к обороне.

Жена, увидев кабана, взвизгнула и перепрыгнула на другую сторону ручья. Подростки, сделав последний отчаянный рывок, последовали её примеру. Вепрь, который успел сократить расстояние между собой и своими обидчиками, оказался чуть наискось от меня. В этот момент я изловчился и метнул копьё, попав зверю в шею, однако рана оказалась не смертельной. Перехватив в правую руку топор, я со всей силы ударил секача обухом между глаз, но он по инерции неминуемо должен был зацепить мои ноги своими страшными клыками. К моему удивлению, этого не случилось. Словно наткнувшись на что-то невидимое, зверь резко остановился, и его повело в бок. Воспользовавшись этим, я с размаху ударил его острием топора по хребту. Кабан ещё пару раз дёрнулся и испустил дух. Копьё так и осталось торчать у него в шее.

Только теперь я сообразил, что мне вообще ничто не угрожало: в момент смертельной опасности меня мгновенно окружало защитное поле. Но ведь я защищал Клушту и мальчишек. Они наверняка пострадали бы, проскочи кабан мимо меня!

– Ну что, успокоились? – спросил я, подходя ближе к ребятам, которые сидели на земле, постепенно приходя в себя от пережитого испуга.

– Да. Спасибо, Сергей! – ответил подросток, который был немного старше своего товарища.

– Как хорошо, что мы в эту сторону побежали! – с благодарностью глядя на меня, сказал другой мальчишка.

Бросив топор, я нахмурился:

– Что, решили поиграть в охотников? Разве вы не знаете, как опасен вепрь, если его разозлить, а тем более ранить?!

– Да мы в него не стреляли вовсе, – нервно жестикулируя, стал оправдываться старший. – Я целился в дерево, но промахнулся. Стрела улетела в кустарник, а там, оказывается, был кабан.

– Всё понятно. Только вот от становища почему так далеко ушли одни? Вождь будет очень недоволен, когда узнает о вашей самодеятельности. Ну-ка, быстро возвращайтесь к пещерам!

Мальчишки поднялись.

– Сергей! Не говори про нас Сыну Медведя. Мы больше не будем уходить от становища, – попросил младший.

– Ладно, – смягчившись, ответил я. – На вот, копьё возьми.

Выдернув оружие из кабаньей туши, я протянул его подростку.

– Немедленно возвращайтесь!

Мальчишки поспешили уйти. Клушта уже успела успокоиться. Она подошла ко мне и провела рукой по моему телу.

– Серёжа, ты весь в крови!

– Это кровь зверя, со мной всё в порядке. Помоги мне помыться.

Вода в горшке уже закипела. Я плеснул в него несколько мисок воды из ручья, едва не загасив костёр, размешал и попробовал пальцем: то, что надо. Клушта, смеясь, поливала мне из миски, а я фыркал и отдувался, как морж. Затем, для контраста, облился холодной водой и сделал несколько физических упражнений.

Жена сначала отказывалась купаться, но потом согласилась, и ей это очень понравилось. Перед тем, как намылить Клуште голову, я предупредил её, чтобы держала глаза всё время закрытыми, иначе в них попадёт мыло и будет сильно щипать. Она старалась изо всех сил и, даже когда у неё на лице совсем не осталось мыла, продолжала очаровательно жмуриться. Я не выдержал и поцеловал её…

Наступил август. Зверья в окрестных лесах меньше не становилось. Вождь давно уже не спрашивал меня, в каком направлении лучше идти на охоту. Он объяснял это тем, что так охотиться интереснее. Недавно группе мужчин удалось убить медведя, причём это получилось так легко, что они даже не хвастались, как обычно, своей победой. У вечернего костра Зуб Волка, смущаясь, рассказал, что убил хищника первой же стрелой, которая попала зверю в сердце. Тот по инерции сделал ещё несколько шагов в сторону охотников и рухнул замертво.

– Это благодаря луку, который сделал Сергей, – сказал Выдра, доставая из огня две поджарившиеся медвежьи лапы. Одну он передал вождю, а другую мне.

Людям племени теперь не приходилось голодать. Мясо они ели и в жареном и в варёном виде. В соли недостатка тоже не было, постепенно образовался её запас. Мне всё же захотелось разнообразить наше меню, и на другое утро я пошёл за грибами, взяв с собой шестерых мужчин. В полдень мы вернулись в становище с богатой добычей.

Вместе с Клуштой и Шекной я рассортировал грибы, отбросив в сторону несколько ядовитых. Сам себе удивляясь, я точно знал, что годится в пищу, а что нет. Ножом порезал дары леса на кусочки и сварил превосходный супчик сразу в нескольких горшках, чтобы хватило всему племени. Люди принесли свою посуду, и неразлучные подруги налили глиняными кружками каждому по полной миске. Грибной суп моим соплеменникам понравился, впоследствии мы стали варить его довольно часто.

Для того чтобы можно было есть такой суп и зимой, я занялся сушкой грибов. При этом использовал только шляпки, которые резал на кусочки и нанизывал на прочные оленьи жилы при помощи костяной иглы. Получившиеся связки в жаркую солнечную погоду развешивал на ветвях деревьев. Под ними я ставил подростков, вооружённых луками. Эти часовые были необходимы для борьбы с белками, которые во множестве водились возле становища.

Высушенные связки грибов я повесил внутри пещеры, вбив в стены деревянные колышки. Заготовленных таким образом продуктов должно было хватить до конца зимы.

– Молодец, Сергей! – похвалил меня вождь. – Никто в племени кроме тебя не догадался бы сделать подобное.

– Это ещё что! – ответил я. – А знаешь ли ты, Сын Медведя, что если грибы хорошенько просолить, то они могут храниться до следующего урожая и не портиться?

– Неужели?! – чувствовалось, что мой собеседник необычайно удивлён.

– И не только грибы. Можно засолить некоторые другие съедобные растения, а также мясо и рыбу.

– Вот это да! Так сделай это.

– К сожалению, пока не могу. Нужно изготовить специальную деревянную посуду, а для этого мне просто необходимо железо, которого здесь нет.

– А где же оно есть?

– Довольно далеко отсюда. Я тебе уже говорил. Вот перезимуем, а весной отправимся путешествовать по этому прекрасному острову, который называется Англия.

– Англия… – задумчиво повторил вождь. – Хорошо, пусть будет Англия.

Наступила осень. Дни стали короче, и густые туманы всё чаще окутывали местность, прилегающую к становищу. Листва на деревьях окрасилась в жёлтые, багряные и бурые цвета. Солнечные лучи всё реже ласкали землю, которая стала покрываться пёстрым шуршащим ковром. Перелётные птицы стаями потянулись на юг.

Проснувшись позже обычного, я вышел из пещеры и подошёл к костру. Подбрасывая валежник в огонь, обратил внимание на то, что со стороны моря наползает густой туман. Только что было светло, и вот уже солнца не стало видно. «Надо сказать вождю, чтобы сегодня никто на охоту не ходил», – подумал я и спросил сидящего неподалёку Зайчонка:

– Где Сын Медведя? Что-то я его не вижу.

– Он недавно пошёл охотиться, а меня, как всегда, не взял, – обиженно шмыгнул носом парнишка.

– Кто ещё с ним пошёл? – допытывался я, не принимая близко к сердцу переживания Зайчонка.

– Выдра, Джиг и Зуб Волка, а что?

– Да так, ничего, – задумчиво произнёс я, с тревогой наблюдая за тем, как туман густеет на глазах. – Пойду поищу их, а то как бы не заблудились.

С этими словами я встал и, внимательно глядя под ноги, пошёл в лес. Отойдя от костра метров на тридцать, обернулся – и ничего не увидел. «Весёленькая ситуация», – подумал я, включая «внутренний телевизор». Прошло около часа, когда я наконец-то «обнаружил» охотников. Они сидели на тушах двух убитых оленей, поминая недобрыми словами необычно густой туман и этот остров. Усмехнувшись, я отправился на выручку.

– Ау! – крикнул я, находясь в нескольких шагах от горе-охотников. Они аж подпрыгнули от неожиданности, но я для них по-прежнему был невидим.

– Это голос Сергея! – обрадовался Джиг. – Давайте ему покричим.

– Не надо. Я вас и так прекрасно вижу, – сказал я, материализуясь из густого, как парное молоко, тумана. – Заблудились?

– Нет, – насупившись, ответил Сын Медведя. – Просто сидим, отдыхаем.

– А, ну ладно, тогда я пошёл.

– Погоди, – остановил меня Выдра. – Мы действительно заблудились.

– Так бы сразу и сказали. Пойдёмте, я вас провожу.

Джиг ухватился за мою левую руку, Выдра – за правую. Вождь и Зуб Волка держались за их свободные руки и тянули за собой оленей. Так мы и пришли в становище. Долго потом смеялись бывалые охотники, вспоминая вечерами у костра этот забавный случай.