Житие попаданки. Лес

Мужчина смотрел странно, словно пытался пробиться ко мне в голову и когда у него не получилось, сжал пухлые губы, став похожим на капризного ребёнка. Но он совладал со своим капризом и ответил:

‒ Меня зовут Намихар, я пришел, чтобы приять тебя в наши ряды сестра.

‒ Не помню, чтобы я просилась в ваши ряды, ‒ сощурила глаза, подозрительно осматривая пришельцев. Токмо слуги застыли позади кучки алай, опустив головы, а сами алайи полыхали красным золотом. Да их магия отличалась от моей. И было… да мало ее было, если из золотистых блесток бушевала настоящая буря, то красные блестки, жались к телам своих хозяев, покрывая их тонкой пленкой защиты. Или я не понимаю их силы, или они слабы, одно из двух.

‒ Мы только недавно узнали, что в Лесу живет наша сестра, и поспешили, чтобы приветствовать ее. Будь нашей хозяйкой на два перехода солнца. ‒ Голос мужчины вырвал меня от просмотра магического слоя.

Я замерла, пытаясь осмыслить, что ему от меня еще надо. Так, про меня узнали скорей всего от эльфов, которые должны были привезти к ним токмо. Значит, ушастые вырвались из ловушки лианы, и поспешили доложить своим хозяевам о новой алайи. Эти не подкачали и поспешили сюда, это понятно, лес им принадлежит, а тут чужачка хозяйничает. Что же касается хозяйки на два дня, то это они так на постой просятся, поздно дошло до меня. Пускать внутрь двора алай мне не хотелось, о чем я сразу же и сказала.

‒ Думаю у меня вам будет неудобно. Здесь нет тех благ, к которым вы привыкли. Думаю, наш разговор не займет много времени, и еще затемно вы сможете уйти, ‒ если перевести скрытый посыл, «шли бы вы отсюда, у меня без вас дел хватает". Алай мой посыл понял, чуть нахмурил брови, наморщив совершенную кожу. Интересно, внешне он молод, но я чувствую, что ему много лет, тяжесть я от него чувствую, неподъёмную тяжесть прожитых лет, даже от Майторана самого взрослого разумного, что тут встречала, я не чувствовала такую тяжесть.

Намихар не отвечал, но совершенно неожиданно я услышала женский голос и не сразу поняла, что алайи общаются мысленно.

‒ Мих, долго ты еще будешь с ней болтать, спеленай и дай нам пройти внутрь. Говорила я матери, что нужно было меня делать главной в этой экспедиции.

‒ Она не дикарка Арса, ‒ уже знакомый голос Намихара, который противился наглючей алайской выскочке. Я в возмущении посмотрела на девушек за спиной алайя, ‒ Дикарка не смогла бы так быстро выкинуть меня из своего поля, ты разве не видишь, что вокруг нее творится.

‒ Дикая магия вокруг нее творится, ‒ фыркнула девица, ‒ думаешь, она ею управляет? Это место притянуло силу, а дикарка просто тут живет.

‒ Она открыла место силы, что пытались сделать наши старейшины не одну сотню лет, не слишком ли вы самоуверены.

‒ Если сомневаешься, отойди с дороги, ‒ недовольно прошипел еще один женский голос. Разговор происходил быстро, так что сразу после моего отказа, Намихар тут же отошел в сторону со страдальческим лицом, а две девушки, стоящие за его спиной, сделали шаг ко мне.

Я почувствовала, как напряглись драконы, и взмолилась, чтобы они не влезали в разборки. Почему-то я не боялась этих алай, сначала был страх, но сейчас, когда я их увидела… все сомнения ушли и вот эти вот расфуфыренные статуи и есть созидатели? Я даже фыркнула, введя девок в небольшое замедление, но потом они переглянулись и пошли вразвалочку ко мне, переговариваясь между собой.

‒ Смотри, какие у нее токмо, ‒ сказала одна.

‒ Отбросы, они даже кристаллы нормально не наполнят, ‒ вторила ей другая.

С этими все понятно, подумала я совсем не удивляясь, что могу подслушивать их переговоры между собой. Самомнения не занимать, и за своих токмо обидно стало, ничего они не отбросы, милые работящие люди. Когда до меня у алай осталось пару шагов, напряжение у драконов достигло апогея, я поняла если не сделаю что-нибудь, то эти нетерпеливые выступят вперёд на защиту моего алайшества.

‒ А она не дура смотри на тех двух, ‒ драконов заметила одна из алай, ‒ я себе рыженького возьму, говорят они в постели такие же огненные. Девушки переглянулись между собой и улыбнулись одинаковыми улыбками пресытившихся хищниц. Я мельком взглянула на других алай, убедилась, что остальные двенадцать созидателей, ничего предпринимать не собираются, а просто отрешенно наблюдают за своими спутниками и перевела взгляд на алайек, которые уже начали магичить. Красная пленка на их телах распустила отростки, тонкие, как волоски, которые полетели в мою сторону.

‒ Место мы найдем сами, ‒ продолжила разговор со мной одна из девушек, ‒ а тебе бы поучится подобающему поведению, дикарка, на колени. ‒ Ее тонкие красные нити попытались меня связать, закручиваясь вокруг меня петлями, но мои золотистые блестки рвали их на части. Намихар замер, прикрыв глаза, он наблюдал за нашей борьбой не вмешиваясь. Девушки уже поняли, что происходит что-то из ряда вон выходящее и злобно зыркали на меня, пытаясь сделать еще шаг.

‒ Странные у вас понимания родственных уз, ‒ хмыкнула я, по спине от напряжения уже тек пот, но я ловко управляла глыбами блёсток вокруг себя, не давая красноте меня коснуться, ‒ не думала, что сестра должна стоять на коленях.

‒ Ты всего лишь неучтенная грязнокровка, даже силу нормально не можешь употреблять, ‒ рыкнула одна из девиц и попыталась сделать еще шаг, застревая в воздухе, как в киселе.

‒ Тебе не поможет дикая сила, отсталая, а за свое сопротивление будешь бита розгами, как дикое животное, ‒ не отставала от подруги вторая алайя.

Вот они и показали свое истинное лицо. Я улыбнулась и обрушила на них всю мощь золотистой магии, что кружила сейчас вокруг меня.

Глава 18

Словно сорвавшаяся с цепи, золотистая сила снесла с ног всех алай, а потом кубарем вынесла их за пределы моего двора. Следом с шумом захлопнулись тяжелые ворота, сотрясая грохотом пространство. Я прислушалась, за деревянной преградой была суматоха, крики, но я знала, что никто не пострадал. Я просто хотела, чтобы они ушли, а не поубивались.

‒ Ты могучая волшебница алайя, ‒ рядом уже возник Индир и, легко вскарабкавшись наверх воротины, уставился на происходящие у алайев разборки. Следом уже лез Лас, а старики пытались посмотреть в щёлки между частоколом. Я тоже очень хотела увидеть, что там сейчас делают незваные гости, но лезть верхом на ворота или ковырять дырку в заборе, нет уже. Шум за воротами становился все сильнее, и я все же решилась. Подозвала лиану, которая легко собралась в ковер, а потом подняла меня над головами драконов.

‒ А мы? ‒ всполошилась Угара, ‒ Когда еще увидим изгоев проклятущих, страшные, но дивно украшенные.

Я фыркнула и еще парочка платформ стали поднимать ко мне женщин и стариков. Все же строить забор было тяжелее, чем поддерживать платформы на весу подумала про себя. Наверно, я становлюсь сильнее, и словно тяжеловес качаю магические мышцы.

Надо сказать, из всех действующих лиц за воротами, мне жалко было быков. Бедные животные сбились в кучу, громко рыкали и утробно дышали, вращая глазищами. Не подумала, что напугаю животных. Алайи между собой ругались так, что токмо слуги попряталась за своими лошадками, боясь показаться на глаза своим хозяевам.

Алайи разделились на два лагеря. Одни во главе с Намихаром, уводили своих быков из общей кучи, другие не давали им этого делать. Самое интересное, что слышала их только я. Ведь все разговоры велись по мыслеречи. Намихар решил остаться, а девушки не хотели его тут оставлять, потому что парень, сын какого-то старейшины, кстати, жених одной из девушек. В общем, пособачившись еще с полчаса, алайи только перед тем, как уйти заметили порхающую в воздухе меня и застывших от любопытства токмо с драконами.

‒ Ты еще пожалеешь дикарка! ‒ выкрикнула одна из девушек и лихо запрыгнув на своего быка, ломанулась вон с моей полянки.

‒ Ты будешь есть траву под моими ногами! ‒ вторая решила тоже уйти красиво, надеюсь, они не собираются мне все по очереди что-то выкрикивать. Но остальные алайи, которые решили присоединится к девушкам, молча покидали оставшихся пятерых алайев. Намихар посмотрел на меня, улыбнулся и поклонился, копируя моих токмо.

‒ Чтоб тебя, ‒ возмутилась я. ‒ Он что, собирается здесь жить?

‒ Судя по всему да, ‒ глубокомысленно сказал Лас, ‒ Вика, если что, мы первые к тебе в мужья попросились, ‒ сказал он.

Я чуть не подавилась возмущением, но не стала показывать пришлым алайям, что чем-то недовольна. Я против палаточного лагеря у меня под воротами, но очень хочу себе быков. Я задержала взгляд на пятерых гигантах, ах вы ж мои красотулички.

‒ Вика, ‒ это уже Индир, неправильно истолковал мои взгляды, ‒ Он, конечно, красив, но мы лучше! Он слаб, мы сильны! ‒ прямо лозунги тут мне скандирует паразит.

‒ Да не нужны вы мне и алай этот тоже, не нужен, ‒ я стала спускать платформы вниз. Женщины что-то шепотком обсуждали и совершенно не беспокоились, что происходит вокруг, уверенные, что я их не уроню, и вообще… во мне уверенные. Мне бы их стойкость. Старики подслушивают женщин и качают седыми гривами, тоже в ус не дуют. Дурдом, как всегда, я вздохнула и прошептала, ‒ Мне другой нравится!

Хорошо, тихо сказала, никто не услышал. Мысли сразу о черном драконе, надеюсь, у него все хорошо. Майторан такое пропустил, интересно, а что он скажет, когда увидит шатры алай у меня под забором.

Вторая половина дня прошла без всяких потрясений. Мы нашли новые продукты в нашем чулане, разобрали их, радуясь каждой новой вещи.

Потом хором учились доить корову. Надо сказать я доить умела, еще в детстве училась, просто чуть обкатала навык, а вот с девчонками насмеялись, когда молоко прыскало в разные стороны. Даже Рыска отлепилась от меня и пыталась мелкой ручонкой выдавить из вымени чуть молока. Мелкое сосредоточенная личико, стало радовать проявлением эмоций.

Конечно, лепили пирожки, я же обещала. Женщины токмо на меня смотрели косо, считая, что давать детям доступ к готовке, верх безумия, но молчали.

Старики нашли ревень, прямо под забором рос. Тёмно-красные стебли, большущие лопухи. Это растение собирались отдать коровам, но я попробовала, чтобы подтвердить, что это ревень и забрала всю охапку. Токмо такого растения не знали. Так что пирожки были с яйцом, мешанным с зеленым луком, и с ревенем, который пересыпали комковым сахаром. Кстати, женщины собирались варить сахар сами, из растения, больше похожего на бамбук, интересно, что получится. В лесу поспевало много ягод, и все хотели варенья, кувшин меда уже показывал дно.

Вечером я под наблюдением драконов создавала на воротах хорошую защиту, наращивая лиану, не хватало, чтобы алайи ночью к нам переползли. Сама краем глаза поглядывала на сверкающий светом лагерь пришельцев. Большие белые шатры, высокие костры и запах еды. Алайи могут показаться вполне нормальными, когда не строят из себя слишком много. Ну ладно выгоню потом, нужно что-то придумать, чтобы заполучить себе быка. Конюшня у нас есть, но новых лошадок там нет, лишь те которых увели из лагеря эйфаров. А может, нужно вечером заказ этому месту послать. Так и сделала, когда улеглась в сухую мягкую постель:

‒ Мы сегодня много трудились, от алай защитились, грядки пололи, еду варили, добро разбирали, корову доили, дай нам Лес быка, ‒ засыпала вполне счастливой.

А утро началось, как всегда, с суматохи. Пришли наши охотники, притащили на волокушах тушку небольшого животного похожего на козла. Большого такого козла с острыми рогами. Я проснулась от гомона токмо и вынырнув из теплой постели, пошла на балкон. Ворота открывались, я зевнула, потерла ногу об ногу и увеличила зрение, чтобы рассмотреть, кто там заходит. Магия приносит интересные способности, а еще много знаний, которые иногда всплывают в голове словно из ниоткуда, хотя почему из ниоткуда это все Лес.

Сначала в проеме показался наир впряженный в волокуши, на которой лежала туша, следом оглядываясь на пришлых, шел Онель, напряженный и ожидающий нападения. Чуть в отдалении стояла группка алай, во главе с Намихаром они провожали взглядами наших охотников, не предпринимая никаких действий, просто смотрели. Намихар увидел меня, видимо, тоже умеет зрение биноклем делать, улыбнулся и поклонился. Вот черт!

Я тут же ломанулась в комнату, не ожидала, что меня в полуголом состоянии, увидит кто-то чужой. Спала я в рубашке, которая еле прикрывала попу. Потом фыркнула, а чего спрашивается, распереживалась, я в своем доме, нечего глазеть на чужое.

Умылась все в том же тазу за ширмой, в комнате ничего не изменилось, может и к лучшему нужно постепенно привыкать к цивилизации. Сегодня надела штаны, темно-серые, сверху светлая серая блуза, широкий пояс-корсет с мелкими кармашками, очень он мне понравился. За небольшие железные колечки можно цеплять что-то нужное, например, ключ или кошель с ножницами и иголками, в кармашках можно носить заколку или расчёску. Волосы у меня отросли еще больше, мешаются, а резать жаль, заплела две косы, он стали еще белее и кожа несмотря на то, что я все время на улице тоже белеет. Может, это Лес на меня так влияет, хотя несмотря на огромные деревья света тут достаточно. Женщины уже что-то пекут, пахнет жаренным. Заглянула по пути к детям их уже и след простыл, одна я соня.

На кухне сидел умытый Онель, уплетал утреннюю кашу и рассказывал, где они побывали, что видели. Тут же лежал на полу наир, прикрывая глаза отдыхал. Я чувствовала его усталость и что-то еще, словно он на что-то решился.

‒ Ая, ‒ Онель вскочил и давай кланяться, я кивнула ему в ответ и наложив себе кашу тоже села за стол.

‒ Наира не кормили? ‒ кошак проснулся и посмотрел на меня огромными глазищами.

‒ Ел, ‒ тут же ответила Угара и показала на пустую чашку, которая стояла на лавке. И не знаешь, как кормить это чудо, за столом ему неудобно, на полу как-то невежливо все ж разумный, токмо хорошо придумали, ставить на лавку и ему удобно и нам не стыдно.

‒ Переживаешь за меня алайя, ‒ мысленно спросил наир. Интересно, раса у него наир, а как зовут, поздно спохватилась я.

‒ Имена дают алайи, ‒ сказал он опять мысленно, и я поняла, что он услышал мои размышления, нужно учиться закрываться от таких вот мыслителей. Вон как Намихара из головы вымела быстро, так бы быстро и с полянки выгнать.

‒ Он не уйдет, ‒ кот внутренне усмехнулся, ‒ ты неправильная алайя и ему хочется понять почему. А когда алай интересно, они не уходят.

‒ Значит, нужно сделать, чтобы было неинтересно, ‒ нахмурилась я. Потом оглянулась, все смотрели на меня. Видимо, я сказала это вслух. Вот же подстава с этой магией пока привыкнешь… ‒ Не обращайте внимание это я про себя, ‒ махнула рукой, потом перевела разговор на другое, ‒ дети уже позавтракали?

‒ Как встали, так сразу сюда проглоты, а потом возле скота возятся, да старичью помогают траву таскать. Драйги опять что-то в кузне стучат, нет бы мясо разделывать, ‒ под конец пожаловалась Угара.

‒ Я сам разделаю, ‒ сказал Онель, ‒ я это лучше делаю чем драйги. Что тут делают алайи? — без перехода спросил у меня.

‒ Вот иди и задай им этот вопрос, ‒ пожала я плечами, ‒ пришли вчера, хотели тут свои порядки устроить, показала им, что у этого места уже есть хозяева. Так они решили рядом окопаться, мне бы быков, а так пусть уходят, ‒ вспомнила я свое вечернее желание. ‒ Ты лучше скажи, как там в Лесу, не встречал драконов или нежить эту.

‒ Мы далеко не отходили, ‒ покачал головой Онель, ‒ да и незачем, зверье в округе целыми стадами ходит, нужна только ловкость и меткость, чтобы их добыть. Мы небольшого подсвина завалили и оленя безрогого, мясистого.

Я фыркнула и потянулась к кружке с взваром, даже не заметила, как кашу съела.

‒ Я думала, что эльфы мясо не едят.

‒ Я эйфар, ‒ Онель посмотрел удивленно, ‒ и мы всеядны, как это без мяса?

‒ Не знаю, ‒ пожала плечами, ‒ никогда не понимала тех, кто не ест мяса, нас создали всеядными, так чего мучится.

Эх, вспомнила, когда последний раз приезжали на шашлыки дети, целое ведро маринованного мяса съели за два дня и не надоедает. А почему бы не сделать здесь, я даже глаза пошире открыла, точно шашлык. Только от одного слова полный рот слюней. Я любила классический шашлык на уксусе, понять бы еще чем его заменить.

В общем, сначала пошли мы мясо разбирать. Женщины с большими тазами, я с ведром деревянным, буду делать шашлык. Потом пройдусь по новым специям, сто процентов найду уксус, а нет так лук мне в помощь.

Онель и правда был отменным мясником, и не скажешь, что бард. Кровь с туш спустили еще в лесу, так что эльф лихо снимал шкуры, обещая, что покажет, как их обрабатывать. У меня уже лежала одна покромсанная драконами шкурка, ее женщины по-своему обрабатывали, но она бала твёрдой и почти не гнулась. Жаль сала из такого способа обработки туши не получится, опять полный рот слюней.

Детвора, заметив оживление, крутились рядом, помогая то подержать, то что-то принести с кухни. Скоро подтянулись, и драконы тягали куски на кухню и помогали разрубать самые большие куски.

‒ Погреб нужен, ‒ сказал Ард, ‒ мы глубокие погреба рыли, потом знаки алай чертили и прохладно в погребах было, долго мясо хранили.

Я сразу этим заинтересовалась, почему раньше не сказали.

‒ И что за знаки?

‒ Так вот, эти знаки алайи для токмо создали, чтобы значить помогать нам, ‒ Ард ухватил ветку и стал прямо на земле чертить разные знаки. ‒ Вот для холода, вот для отвода глаз хищника, а вот чтобы мошкара не ела поедом, вот для укрепления вещи, вот для спокойного сна, ‒ старик разошелся и чертил, и чертил, ‒ Молодёжь нынче не верит в знаки-то, а мы раньше не одного дела, без знаков алай не начинали.

‒ Да не действует ничего, ‒ влезла в разговор Угара, ‒ Вон от боли в голове, сколько я не чертила раньше, не помогло.

Зато я застыла перед начерченными стариком знаками и наблюдала, как они загорались, медленно мерцая в магическом поле. Блёстки словно всасывались в кривые линии, заставляя знак действовать. Я присела и дотронулась до знака холода рукой, не обжигает, но чувствуется прохлада.

‒ Зря не верите, ‒ покачала я головой, ‒ работают знаки то, золотом мерцают, холодом веют.

Токмо переглянулись, а Угара сказал общую точку зрения:

‒ Так, может, и работают, что на месте силы нарисованы, ‒ и тут же у себя на лбу начертила знак от боли, прислушиваясь к своему самочувствию. Через некоторое время лицо у нее разгладилось, и она воскликнула, ‒ Не болит! Голова не болит!

После той суматохи, что устроили заработавшие знаки, все принялись работать еще усерднее, а мы с драконами пошли искать место для погреба, раз такая возможность появилась, почему не сделать.

‒ У нас эти знаки не работают, ‒ сказал Лас, ‒ мы про них слышали, но алайи подарили знаки только токмо, за то, что забрали у них земли. Когда я родился, токмо уже почти не пользовались знаками, поэтому деревни стали маленькими, зверь стал приходить, убивать. Когда знаки были, поселки защищены были, огороды у всех, сады. А потом все забыли о знаках токмо.

‒ Когда ты появилась, Лес ожил, значит, и знаки стали работать как нужно.

‒ А это говорит о чем? ‒ спросила я драконов и остановилась недалеко от дома, выбирая, где погреб рыть, нужно недалеко от дома, чтобы не бегать все время.

‒ О чем? ‒ не поняли парни.

‒ О том, что настоящая алайя это я, ‒ сказала я им, ‒ а то неправильная, неправильная, может как раз таки я правильная, раз лес ожил, и знаки заработали.

‒ Просто мы привыкли к таким алайям и о других не знаем, ‒ почесал затылок Индир.

‒ Я вот тоже не знаю, ‒ задумчиво посмотрела на ворота.

‒ Хочешь у алайя спросить, ‒ сразу понял мой взгляд Лас.

‒ Думаю стоит, ‒ кивнула, ‒ не зря же они тут мою поляну топчут, я устала лиану сдерживать, чего они рядом ходят, нервируют мне стража, пусть расплачиваются знаниями.

‒ То же дело, ‒ согласился Лас, ‒ но ты без нас не ходи. Алайи хитрые могут тебе в еду что-нибудь подмешать и увезти.

‒ Хорошо, ‒ кивнула парням, а про себя подумала, что дождусь Майторана и пойду с ним. С ним мне как-то спокойнее, сердце мое сразу застучало сильнее, как вспомнила о черном драконе. Интересно, а он обо мне вспоминает, скучает? Навряд ли, скучал бы, уже прилетел…

‒ Не близко ли к дому, ‒ посмотрел на меня Лас, когда я указала ему, где копать.

‒ Нет, в самый раз, может дом утром сольется с погребом, помните, как Матойран мойку и туалет делал.

Парни согласились и приступили к рытью погреба, а я поспешила в кухню. Нужно и обед помочь приготовить и мясо разобрать. А еще нарезать его для шашлыка. Я даже представила, как вечером будем сидеть у костра, разговаривать и есть нежное сочное мясо, сдобренное приправами и насытившееся дымом от костра. Слушать пение Онеля. Такой вечерний отдых, лучшая мотивация для работы.

На обед потушили свежину из свинины. Свинка хоть и дикая, но запаха дикого не имела, так что без всякого вымачивания просто потушили в большом казане с большим количеством лука. Под самый конец готовки, я кинула туда листик лаврушки и довольно вдохнула приятный запах.

Жаль уксуса я так и не нашла. Перенюхала все новые бутылочки, но во многих были какие-то масла, а уксуса не было. Поэтому я просто посолила, и нарезала побольше лука, его сок как раз и будет своего рода маринад. Лука у нас теперь много, головки вырастают за пару дней почти с голову младенца, такой огромный. Ард и Сай тут же садят новый, так что у нас все время что-то растет. И в новых подарках от леса обязательно новая культура на посадку. Вчера посадили семена, никто не знает, что за диво растет, решили дождаться плодов, а потом уже решать, что с этим делать. Огород у дедков уже приличный, картошка, морковь, лук, сегодня посадили помидоры прямо так без рассады и огурцы, я так радовалась. Очень хочется салатика, да со сметанкой, у-у-у скорей бы.

Наша коровка обзавелась подружкой и теперь стоит вопрос кормом, травой мы их не прокормим. Нужно выводить на выпас, а ведь увести могут… Я задумалась, а что, если вокруг поляны лиану посадить, пусть охраняет. Точно что-то я немного торможу. Этим после обеда и займусь. Пусть скотинка сама пасется. В загоне конюшни быков я утром не нашла, немного расстроилась, вот тебе и исполнитель моих желаний. Лес решил, что мне бык не нужен обидно, я уж даже имя ему придумала. Видно не судьба…

На обед собрались все на кухне, стоял низкий гул от болтовни и споров стариков, которые опять не поделили, как правильно растения подкармливать. Сай говорил, что нужно золу под корни сыпать, Ард считал, что коровий навоз лучше, я пыталась вспомнить, когда и где какую подкормку делать. Когда я выращивала клубнику, то знала, что ранней весной ей нужен азот, перед цветением коровяком поливала, а от всяких болезней древесной золой посыпала. Соседка у меня золу и под корни настойкой лила. Клубника была у меня хорошая крупная, сладкая. Странно, что я клубники нигде не встречала, упущение. Уже привычно глаза к потолку, и воззвание к лесу, клубники бы. Вздохнула, возьмет и не даст, как быка…

В какой-то момент поняла, что чего-то не хватает, а потом дошло до меня, не чего, а кого!

‒ А где Рыська? ‒ все затихли, а дети стали друг дружку оглядывать, словно Рыська где-то среди них затерялась. Сердце мое пропустило удар, а потом забилось как бешеное. — Дитя потеряли!

‒ Да куда она денется, — Угара махнула рукой, ‒ заснула где-то.

‒ Она маленькая, а если с ней что-то случилось? ‒ я уже вскочила и побежала на улицу, ‒ Рыська! ‒ закричала во весь голос.

За мной высыпали все и на разные голоса стали кричать имя девочки. Мы оббежала весь парадный двор, с замиранием сердца я осматривала речушку, а потом побежала на задний двор. И вся эта бестолковая толпа за мной, словно не могут сами без меня искать.

Докричаться мы не могли, и я впервые подумала о магии, перешла на магическое поле и всмотрелась в блёстки, желая, чтобы они мне показали, где моя Рыська. Я корила я себя всякими словами, как могла о малышке забыть. Все дни ее все время в поле зрении держала, а тут забыла, вот дурында!

Только найдись, пожалуйста. В голову лезли всякие нехорошие мысли, мне уже хотелось бежать к алайям и требовать отдать мне ребенка. Но блёстки смиловались надо мной, и тонкой ниткой повели в сторону загонов. К конюшне, которая пустовала. Я открыла загон и пошли в сторону сарая. Дверь в сарай открылась без скрипа, хорошо, малышку не напугаю, если она тут. В щели, между досками стены, проникал свет и потому видно было хорошо. На ворохе желтой соломы, лежала Рыська, она спала, сладко посапывая, а возле нее… два белых маленьких теленка… Хотела быка Вика, получай, только сама расти. Я успокоено выдохнула и цыкнула на толпившихся домочадцев, которые желали посмотреть на новых жителей нашего скотного двора.

Глава 19

‒ Что вы хотите узнать ая? ‒ внимательно за мной наблюдая, спросил Намихар.

Да, я не дождалась Майторана и потопала к алайю сама. Потому что прошло уже две недели, а от дракона не слуху не духу. Можно было послать за ним Индира и Ласа, но я боялась, что и они пропадут. Потому отбросив все дела, которые не кончались на моем участке, я под взглядами своих домочадцев потопала к лагерю алай. Пришлось брать с собой наира, кот в последнее время сменили гнев на милость и ходил везде за мной следом. У меня было такое чувство, что он меня изучал, разбирал все мои поступки, а иногда просто нюхал меня. Я спрашивала, что с ним случилось, он не убегает и живет тут с ненавистной алайей, он фыркал и говорил, что я тут только благодаря ему. Впрочем, пояснений своим словам он не давал, гад такой. Так что пришлось брать его на встречу с Намихаром, с собой.

Надо сказать, пришлые алайи вели себя в эти недели вполне миролюбиво и цивилизованно. Где попало туалеты не делали, животных своих держали в загоне, лишь иногда ходили по поляне, собирая траву и то старались не пугать наш скот, который пасли ловкие мальчишки. Теперь у нас три коровки, пару коз, с шелковистой серой шерсть, два белых теленка, которые растут как на дрожжах и четыре хрюшки, одна из которых злой кабанчик.

‒ Меня интересует множество вопросов, ‒ сказала я и пригубила небольшую пиалу, смакуя самый настоящий чай. Моя работа с блестками стала проходить намного легче, так что я успела проверить чай на яды и другие лишние вещества.

Шатры у алай была красивы, большие, вместительные, внутри на полу роскошный ковер темно-серого цвета, небольшие этажерки, заваленные рулонами и книгами, круглый столик, вокруг которого разложены толстые циновки и мягкие подушки. У одной стороны занавешенный участок, скорее всего, там алай спит. Пара сундуков из темной древесины и оббитый красивыми золотыми узорами. Пахнет тут благовониями и древесным дымом. Слуга токмо принес поднос с закусками. На мелких тарелочках разложены одуряюще пахнущие засахаренные фрукты, несколько видов сыров, тонкие сухие лепешки, которые нужно макать в варенье. Но главное чай. У нас были травяные сборы, но настоящий чай, который я любила пить на Земле, почему-то не появлялся, даже после заказа.

‒ Я отвечу на все ваши вопросы ая, ‒ кивнул Намихар, ‒ но взамен попрошу ответить на мои.

‒ Если мои ответы не принесут вред мне и моим жильцам, я согласна ответить на ваши, ‒ кивнула и поставила чашку, страдальчески посмотрев на сыр. Мы уже пробовали варить свой, но он так быстро расходился, не успеваешь наесться.

‒ Я ничего не сделаю во вред вам, ‒ сказал Намихар и блестки, которые кружили вокруг него, подтвердили, что это правда.

Сегодня алай был одет в такую же белую одежду, но камней на ней было поменьше, больше золотистых узоров, в которых я различила знаки токмо. Хотя если знаки дали токмо алайи, то можно сказать, что это знаки алай.

‒ Зачем вы здесь Намихар? ‒ спросила я.

‒ Я хочу научиться у вас взаимодействию с Лесом, и просить вас дать мне доступ к нему, ‒ сразу ответил алай, словно уже знал о моем вопросе. Неужели я так предсказуема, прикусила губу.

‒ Как вы узнали обо мне? — не стала я заострять на том, что не знаю ответов на его желания. Как я взаимодействую с лесом я не знаю, а тем более не могу представить, как дать кому-то такие же права, как у меня.

‒ О вас сказали эйфары, но они всего лишь подтвердили наши предположения о том, что появилась неучтенная алайя… Лес, он перестал экономить ресурс и набирает мощность словно его кто-то питает. Я понятно вам объясняю, ‒ Намихар нахмурил черные брови, ‒ если что-то непонятно я объясню.

‒ Понятно, ‒ кивнула я, ‒ расскажите мне о лесе, об алайях, как так получилось, что вы не можете управлять его энергией.

Намихар был смуглолицым, но я все равно заметила, как он побледнел и сжал в кулаки тонкие пальцы.

‒ Это неприятная для нас история, постыдная, хотя многие так не считают. Моя семья относится к тем, кого сейчас считают своего рода предателями идей, ведь мы перестали употреблять энергию живых.

‒ А вот теперь я ничего не поняла, ‒ я насторожилась.

‒ Вы знаете, что после того, как мир находится на грани уничтожения, приходим мы алайи. ‒ Увидев от меня кивок Намихар продолжил, ‒ Наши предки пришли в этот мир и решили, что его спасать не стоит.

‒ Значит, алайи приходят не только для того, чтобы забрать энергию?

‒ Нет, ‒ покачал головой Намихар, ‒ мы приходим, чтобы понять спасти его или уничтожить, чтобы из освободившейся энергии создать новый, такими нас создали. Наши предки решили, что этот мир не стоит спасать.

‒ В голове не укладывается, как это можно провернуть, ‒ покачала головой.

‒ Когда мы собираем энергию из мира, мы изменяемся, ‒ Намихар усмехнулся, ‒ вы ведь знаете, что мы энергетические существа. В тот миг, когда мы приходим в мир, мы получаем тела, ‒ алай коснулся себя рукой, ‒ а когда собираем энергию, сбрасываем их, как отслужившие свое время одежду.

Я сидела, широко открыв глаза, переваривая эту новость. Значит, сюда я пришла сгустком энергии, а тут уже создалось мое тело, доходило до моего сознания.

‒ Наша капля, как называются скопления алай, была молодой и амбициозной, но провалила свою миссию. Мы погрязли в войнах между собой, перестав понимать нашу главную миссию. В этом и есть наша слабость, получая оболочку, мы перенимаем многие пороки смертных. А установки творцов, наших создателей никто не отменял, если есть червоточина, система окукливается и ждет другого управляющего. Нам было мало энергии этого мира, мы стали забирать ее у разумных, чтобы стать сильнее.

‒ Это очень тяжело понять, — покачала я головой, ‒ Я примерно знаю вашу историю, но многое для меня недостижимо в плане осмысливания. Сейчас, главное для меня, как оказалась здесь я.

Наир все это время тихо лежавший на выходе из шатра зевнул и сказал:

‒ Моя мать тебя сюда призвала чего непонятного, я же говорил, предсмертный зов на помощь. Созидающие дали нам такое право, спасти потомство, что она и сделала. Позвала тебя.

‒ Если ваш наир прав, то вы не из нашей капли, ‒ как-то печально сказал алай.

‒ Что это меняет? ‒ спросила я.

‒ Вы исправляющая, ‒ был тихий ответ, ‒ а мы никогда не станем прежними алайями, потому что провалили миссию, за такой проступок наказанием служит только одно, забвение. А вам как исправляющей не нужна капля, дождь или источник, вы все это уже переросли и стоите на несколько ступеней выше нас. Вы почти творец.

На минуту в шатре воцарилась тишина. Я обдумывала свой новый титул, и чем мне это грозит. Я так поняла, что местные алайи напортачили с работой, теперь не могут вернутся в свои энергетические тела и даже когда умирают, просто перерождаются, теряя память. Довольно странно, но думаю, сами виноваты. Нечего было хапать тогда и сейчас уничтожать разумных ради своей власти. Видят, мир погибает, сами уже вырождаются ведь молчаливые алайи, как сказал Намихар это признак небольшой умственной отсталости. Но все равно продолжают накапливать красную энергию, противную силе алай, которая не чистит мир, а еще больше гадит.

Наиры считаются помощниками алайев, своего рода батарейками и предохранителями и поэтому могут просить о помощи. Я умерла на Земле и в этот момент мать наира, понимая, что эйфар ее убьет, послала зов о помощи, который почему-то моя энергетическая сущность приняла и отозвалась. И вот я тут без очищенной памяти, потому что нужно принимать решения, а не учится.

Если честно все эти высшие цели, как-то были далеки от меня. Я просто хотела прожить свою новую жизнь счастливой, учесть все ошибки, которые совершила в прошлой жизни и не делать в этой. А тут вдруг выясняется, что никакой это не шанс на новую жизнь, а всего лишь работа.

А-а-а! Я так не согласна! Я по привычке подняла глаза к потолку. Я не хочу решать такие масштабные задачи и быть в каждой бочке затычка. Я живой человек и хочу спокойной жизни! Я сразу вспомнила о драконе, на него у меня была вполне понятные планы, из всего окружения мне он понравился как мужчина и я думала, что он будет рядом, когда возникнут проблемы, и поможет.

Вдруг раздался громкий грозный рык, от которого затрясся весь шатер. Я улыбнулась и посмотрела на выход, алай еще больше побледнел, а наир фыркнул:

‒ Явился! ‒ наверно я иногда слишком громко думала, а наир умеет слушать мои мысли паразит и знает, что я жду Матойрана.

Если он так говорит, то это точно черный дракон. Я подскочила и вылетела вон из шатра, даже забыв попрощается в алайем. В небе перекрывая лучи солнца, парили драконы и, конечно, один из них черный огромный был над шатром призывно рыкая.

Увидев меня вполне счастливую и довольную черный, пошел на снижение, кругами, а потом тяжело приземлился рядом с шатром, напугав и токмо слуг и белых быков в загоне. Магическая вспышка и на земле стоит Майторан, сверкая телесами.

Я опустила взгляд и ждала, пока дракон споро натягивал свои кожаные штаны, хотя хотелось нестись к нему в объятия. Сердце в груди билось как ненормальное, а руки дрожали от избытка эмоций. Как он меня встретит? Может, он теперь не считает меня красивой. Вон алайи стоят, как с картинки. Я пригладила распушенную шевелюру и одернула платье. Вещей у меня теперь больше, но все того же серого цвета. Успокойся Вика, ты ведешь, себя как дурочка, влюбленная дурочка. Дракон направился ко мне, и я подняла голову. Осматривала, ощупывала взглядом и очень хотела пустить слезу, так я была рада его видеть.

Оказывается, за те несколько дней пока он был с нами, я сильно к нему привязалась. Как мне не хватало его непоколебимой уверенности в своих силах и действиях, его спокойного взгляда. Синие глаза смотрят тепло, растворяя последние сомнения в моем сердце. Иногда разлука, дает время подготовится к тому, что в твоем сердце теперь образ другого человека. Фырканье кошака немного привело нас в чувства, а то застыли друг против друга и смотрим в глаза, не обращая внимание на других, что толпятся рядом.

‒ Ты долго, ‒ хрипловатым голосом сказала я.

‒ У тебя новые жители, ‒ дракон кивнул на алай, которые повылезали из своих шатров и глазели на представление драконов. ‒ Накормишь? ‒ простые слова, но сколько в них заложено чувств. Радость от встречи, нежность, счастье видеть ощущать. И выбор, который тебе дают, чтобы понять нужен или нет. Все чувства и мысли словно ураган в моем теле, я подошла к дракону, уткнулась лбом в его грудь, он неуверенно погладил по голове, напряженный готовый в любой миг отскочить от меня. Подняла лицо, к нему улыбнулась:

‒ Мне столько надо тебе рассказать, так что будешь есть и слушать.

‒ Мне тоже нужно много тебе рассказать, ‒ Майторан не улыбался, но я чувствовала его улыбку внутри, как нежную щекотку.

Мы пошли в сторону домика, а за нами толпа молодняка, которые не пытались скрыть своего удивления и орали как потерпевшие, оглашая округу своим репликами и нетерпением. Поздно вспомнила, что сегодня появился третий этаж у домика и там комнаты. Хмыкнула, могла бы догадаться, если лес дарит прибыток в виде комнат, жди пополнение в виде постояльцев, интересно, зачем Майторан привел столько драконов.

‒ Алайи!

‒ Настоящие алайи!

‒Тьма раздери, чего их тут так много!

‒ Сейчас отшельник все расскажет!

‒ Пожрать бы!

‒ Ничего так домик!

‒ Гляньте водопады!

‒ Токмо бабы!

‒ Та с большими сиськами моя!

‒ Почему твоя?!

‒ Баб мало!

‒ Милая, у тебя такие красивые глаза!

В общем, они болтали все время, а я вцепилась в руку Майторана и просто наслаждалась его спокойствием. Если верить Индиру и Ласу он не одно поколением драконов воспитывал и теперь я понимаю, откуда у него такие железные нервы.

Глава 20

Оголенные по пояс два бойца мутузили друг друга кулаками на потеху публике, а кучка моих токмо хихикали, прикрывая рты ладошками, вот паразитки. У Майторана железные нервы, железная воля и просто море терпения. Я давно бы схватилась за ремень и хорошенько от мутузила этих здоровенных детишек, которые потрясая мышцами, потому что больше гордиться нечем, орали и подбадривали драчунов.

Драконы все же не утерпели и сразу же в тот же вечер устроили бои. Как же если есть безхозные женщины значит нужны бои, чтобы женщин поделить. А так как драконов было больше, чем женщин и дрались они так, словно от этого зависела их жизнь.

И главное, не смотрели на возраст моих помощниц, даже самая старшая, Угара, которой на глазок уже давно за сорок не осталась без ухажера. Майторан смотрел на все со спокойствием удава, а я не знала, что делать. Поэтому сразу после обеда, где драконы не давали нормально всем поесть своими пошлыми шуточками, я собрала женщина в одном из залов и серьёзно с ними поговорила. Их у меня пятеро, две девушки и три женщины, которые уже имели семьи и потеряли их. На удивление токмо довольно легко забывали свои горести и потери и смотрели вперед, не оглядываясь назад.

‒ Я хочу спросить у вас, вы согласны, что ради вас будут устраиваться бои?

‒ Да что тут думать ая, мне уже много лет поэтому я согласна, ‒ сказала как всегда первой Угара, — говорят, что те, кто спят с драконами, долго не умирают.

Вот-те раз, я задумалась, конечно, я же не знаю, как проходят браки и вообще, чего я всполошилась, если токмо не против, чего мне лезть сама на дракона глаз положила и не сдвинешь.

‒ Значит, вы не против, что вас так вот делят?

‒ Нам нужны самые сильные, ‒ это уже одна из девушек, ‒ вот пусть и покажут кто сильнее.

Я немного успокоилась, поэтому просто кивнула:

‒ Тогда за работу до вечера еще много дел.

А вечером мне предстоит разговор с Майтораном, сейчас просто нет времени и судя по его виду ничего срочного обсудить не нужно. Детей мы покормили самыми первыми и отослали отдыхать в комнату, хотя б их уши защитила от болтовни драконов.

После обеда решили варить сахар. Женщины нашли на опушке нашей поляны настоящие заросли какого-то растения, из которого они варят сахар. Он был похож на тростник или бамбук, толстые стебли, которые выросли буквально за одни сутки. Индир и Лас помогли старикам срубить стебли и соорудили довольно примитивную давилку.

Тут я отдала руководство мужчинам и только наблюдала, что они делают. А они взяли два толстых бревна, очистили от коры, хорошо зачистили до блестящей поверхности. Над большим чаном соорудили стояк, на который положили два очищенные бревна, одно на другое, присобачили ручку, которая крутила эти бревна наподобие выжималки в старых стиральных машинках, была там раньше такая штука, сверху крепилась.

Суешь белье в щель между двумя роликами, и оно вылезает, с другой стороны, уже выжатое. Так и тут была похожая конструкция с одним отличием, это габариты. Сама бы я своими силенками такое точно не соорудила. Растения очищают от верхних чуть посохших листьев, засовывают между бревнами. Сок лился вниз в большой чан, а выжатый стебель брали, с другой стороны, старики и уносили сушиться, на дальнейшую обработку.

Мы с девушками выбирали ковшами сок в ведра, сразу процеживая через ткань, и несли к печам. Там в двух котлах выпаривали сок. В одном котле доводили до состояния жидкой сгущёнки, и выливали в другой котел, где не так жарко горел огонь, и выпарка жидкости шла медленнее, постепенно. Пустой котел заполняли опять соком и вновь допаривали до нужной консистенции на сильном огне. Варево получалось похожее на жареный сахар. Думаю, в детстве многие мои ровесники такое делали дома, сметана и сахар, жаришь на сковороде до золотистого цвета, выкладываешь на стол фигурой, втыкаешь палочку вот и конфета ириска, хочешь грызешь хочешь сосешь.

Так, опять я отвлеклась, доводим наш сахар до консистенции вареной густой сгущёнки и вываливаем на железный лист, на котором лопаткой остужаем и месим наш горячий сахар, пока он не остынет и превратится в тёмно-коричневый пласт. Потом его колотят ножами, мельчат и складывают в матерчатые мешки. Не знаю, каким на вкус будет с ним варенье, но я сама с удовольствием грызла сахар как конфету и смотрела на довольных ребятишек, которым наделали леденцов.

Итак, день опять был занят работой, что и все прошедшие дни, пока не приехал Майторан. Я поняла, что, если пропустить день и не поработать, Лес ничего не дает и во мне все начинало ныть, словно тонкие провода пустили по телу и они стонут от напряжения. Нельзя мне сидеть, вот что я поняла. Словно что-то показывает мне, иди и трудись!

Была еще одна новость, наир решили стать моим помощником. Сам пришел ко мне как-то днем уселся, напротив вглядываясь в глаза и мысленно сказал:

‒ Я твой, располагай!

Только когда у меня закололо по всему телу, а блёсток рядом скопилось столько, что поднялся невидимый другим, но вызывающий тревогу ураган, я поняла, что слова наира имеют под собой какой-то ритуал. Гад он! Полдня я потом отлёживалась от слабости и обнаружила, что знаю, где в любую минуту находится кошак. Я стала его чувствовать, как свой домик. Словно настроилась на него. Очень мне хотелось дать ему емкое имя, говнюк например! Но я сдержалась, конечно, самой же потом неудобно будет его так звать при всех и дала ему имя Лишай. Кошак не понимал значения этого слова, а я посмеивалась, а вот нечего молчанку играть и строить из себя обиженку. С того времени наир стал более покладистым, он еще не научился мне доверять, но уже не принимал все мои слова в штыки. Настырный котяра.

Итак, бои. Вечером я намариновала мясо на шашлык, так как Онель опять пришел с охоты и принес тушку кабанчика. Надо сказать, что эйфар был очень работящим и главное, не подлым. Работал наравне со всеми и не считал, что перед ним все должны кланяться. Ему, кстати, шашлык пришелся по душе, особенно когда появился уксус, и я сделала его как положено. Так вот, вечером расставили лавки, для зрителей запалили костры, чтобы было всем видно. Онель сказал, что жарить шашлыки будет сам, а меня отправил смотреть бои. Я была рада отдохнуть рядом с Майтораном, но не думала, что смотреть бои — это такое нервное занятие.

Первое, что бросалось в глаза, когда молодняк драконов решили драться за женщин токмо это их ритуальное рыканье. Самое натуральное драконье, из человеческих глоток, что со стороны было интересно слышать и главное — наблюдать, как они ходят кругами друг перед другом и хорохорятся как молодые петушки. От сравнения я даже хихикнула и улыбнулась удивлённому Майторану.

Мой дракон до конца дня занимался самой настоящей муштрой своих воспитанников. Каюсь, я подглядывала. Но как тут не подсматривать, Май которого я давно так называют про себя, был самым сильным самым красивым и самым притягательным из всех. Высокий, стройный, его тело не было гиперперекаченным, но все на своих местах, и так залипательно было наблюдать за перекатывающимися мышцами под кожей, и за бугрящимися мускулами на руках… ну да, и задница, обтянутая кожаными штанами, была на загляденье, глаз не оторвать…

Майторан отвел воспитанников за речку к самому забору и заставил их хорошенько побегать. И сам носился среди них, легко обгоняя и раздавая воспитательные тумаки ленивым. На его бег можно смотреть бесконечно, сила и грация, главное слюнями не подавится, только сейчас я понимаю, что помолодела не только телом… появились другие потребности, о которых я давно забыла.

Потом драконы отрабатывали удары копьями, понабрали жерди и давай биться так, что палки ломались. Я не понимала, зачем им тренироваться в человеческих телах, если в драконьих они практически непобедимы, но им видней. Только когда я заметила, как со мной рядом выстроились токмо и тоже смотрят на тренировки, а чуть дальше за кустами цветущих роз, выглядывают любопытные мордашки ребятишек, я устыдилась и вернулась к работе. Нечего тут нарушать порядок, днем работа, вечером отдых иначе не видать нам полной кладовой и новых территорий.

Вечер был прекрасен. Я давно забыла, как это когда на тебя украдкой поглядывает твой избранник, а ты делаешь вид, что не замечешь, но принимаешь самые свои красивые позы и изящно делаешь повороты головой, чтобы рассмотрел наверняка. Игра тел, мимолетные взгляды, легкие прикосновения. Это было волнительно и приятно.

На небольшом пяточке боролись по две пары, проигравшие уходили недовольными, а победившие бились с друг другом. Всего с Майтораном пришло двенадцать драконов и выходили они три раза по четверо. Победителей осталось трое, но это еще не все.

Оставшиеся девять вышли опять в круг и началась уже простая потасовка. Токмо кричали, подбадривая бойцов, Индир и Лас весело подтрунивали и вытаскивали из кучи уже отключившихся. Надо сказать, что не страшно дрались, но девочки все равно столпились за моей спиной, так им было спокойнее, а Рыська, как всегда, оказалась у меня на руках. Детей загонять в дом не стали, мальчишки вопили как потерпевшие, что они будущие воины и им нужно смотреть, девчонки с ними заодно с честными глазами говорили, что не испугаются.

В конце концов, стоял такой гвалт от криков борющихся, подбадривающих от зрителей, что я сама в особо нервных случаях вскрикивала, пока на руках не оказалась Рыська. С ребенком пришлось вести себя сдержанней, но все равно сердце билось от адреналина. Расы собрались разные, а повадки у всех одинаковые, дикарские.

На арене остались самые сильные, довольно побитые, но с широкими улыбками на заплывших мордах. Первым победителям дали выбрать из пятерых токмо самим. Девушки ради такого случая приоделись в самые красивые платья с рюшками, в волосы заплели красивые цветы. Хихикали как подростки и прикрывали лица, словно стеснялись, вот паразитки, да они мне все уши прожужжали что нужно с мужем делать, считали меня девицей. Я про себя смеялась, но слушала их с интересом, все ж другой мир, может тут нужно мужа в первую ночь связывать… Так вот, парни подходили к своей избраннице и если она соглашалась, то он повязывал на ее руку ленточку, которая становилась браслетом, простые традиции. Ни одна не отказала, как же победители.

А вот из свары победителей осталось четверо, и они с надеждой поглядывали на Угару и еще одну женщину. Моя первая помощница, как она любила себя называть, ходила между драконами как торговец по площади. И все не могла выбрать, я уже посмеиваться начала. Вторая выбрала себе того, кто побольше ростом, парень повязал ей свою ленту, и они отошли к новым образовавшимся парочкам.

А Угара, как всегда, слишком придирчива. У этого нос нравится у второго руки красивые. Такого конца никто не ожидал, по крайней мере, я. Угара выбрала двух! Черт побери! Двух драконов! И они не были против, наоборот, повязали свои ленты и вцепились в Угару, как коты в крынку со сметаной. Все же Индир и Лас не привирали, когда просились ко мне в мужья. Я с удивлением посмотрела на улыбающегося Майторана и поняла, что для него это вполне нормально. Черный дракон встал с лавки, на которой мы сидели и хлопнул в ладоши, призывая всех к спокойствию:

‒ Сегодня вы обрели свои пары, ‒ обратился он к молодоженам, ‒ не посрамите драйгов этой ночью!

Все стали поздравлять молодых, а я сидела, покачивала Рыську скорее по привычке и смотрела на обнимающихся драконов и токмо. Ведь могут жить мирно, даже Онель не остался в стороне, позвал всех на шашлыки и сейчас о чем-то рассказывал выбывшим из гонки за невестами драйгам. Могут жить дружно, так чего столько веков не мирятся?!

Рыська как дело подошло к угощениям, резво унеслась к другим ребятишкам, а я осталась одна на скамье, задумчиво рассматривая молодоженов. Где ж вас всех селить? Хотя, может, я зря переживаю и Майторан уведет всех в свой город. Стало тоскливо, я привыкла к женщинам и не хотела их терять.

‒ Ты наверно проголодалась? ‒ Рядом сел Майторан, в его руках была тонкая деревяшка, заменившая ему поднос. На ней стояла миска с горячим шашлыком, и кружка с брагой. Да, было теперь и такое вот у меня, а все старики, подпольщики. Я все гадала, чего они такие веселенькие последние дни ходят, а оно вона как, бражку на ягодах ставят паразиты и пьют втихаря. Пришлось бочонок у них экспроприировать, но думаю, что у них еще есть.

‒ Спасибо, ‒ с благодарностью приняла поднос, совсем забыла, что тут клювом не нужно щелкать, останешься без мяса, вон сколько голодных ртов. ‒ Но пить не буду не люблю, ‒ покачала головой.

Майторан отставил поднос с кружкой в сторону и сел рядом. Я молча наблюдала за гомонящей толпой, жевала мясо и не знала, что сказать. Днем как-то вся в делах и будто все просто, а сейчас язык словно неродной и мысли как тараканы разбегаются.

‒ Вы надолго? ‒ решила первой спросить.

‒ Я улечу через пару дней, пристрою у тебя молодняк, если ты не против, конечно.

‒ Почему тут, что-то случилось, что ты узнал?

‒ Давай о проблемах поговорим завтра, ‒ Май повернулся ко мне и посмотрел серьёзно, ‒ а завтра я расскажу тебе все и будем решать, что делать. Не хочу портить такой хороший вечер.

Я повернулась к затеявшим танцы молодым парочкам, хмыкнула, когда увидела, как Угара пытается танцевать сразу с двумя, вот неугомонная, откуда силы берутся.

‒ Давно тут алай, ‒ спросил неожиданно Майторан.

‒ Давай поговорим об этом завтра, ‒ ответила я дракону с милой улыбкой, пусть тоже отмучается от незнания.

Один из стариков оказался неплохим барабанщикам, стучит по перевёрнутым кувшинам, казанам и ящикам выдавая быстрый темп. Атмосфера вокруг становится жарче. Пляски у костра довольно дикие, решаю, что детей пора уводить, начинаются взрослые игры.

‒ Поможешь увести детей? ‒ решаюсь попросить о помощи Майторана, мальчишки его быстрее послушаются. Дракон кивает и помогает мне встать, подавая руку, моя ладонь утопает в его, быстро согревается от жара, которым пышет драйг. Май ведет меня к тому месту, где возятся ребятишки. У них свой костерок, в который они подкидывают ветки, о чем-то переговариваются. Большое блюдо, на котором им наложили шашлык, наполовину пуст, даже недоели. Рыська сразу виснет на руках и прилаживает голову на плечо, устала. Как только Майторан сказал всем идти спать, все молча собираются, старшие тащат младших. Без лишних слов умываются в мойке, расплескивая воду и раскидывая вещи, я не ругаюсь, пусть уж.

Потом веду девочек, Май мальчишек, странное ощущение словно мы родители, укладывающие спать своих детей. Переглядываемся с драконом, он, как всегда, склоняет голову чуть набок, прикрывая свой шрам, я просто любуюсь им. Рыська не отпускала меня еще минут десять, я рассказала ей короткую сказку и укрыла одеялом поплотней, чтобы она быстрее заснула. Комнаты стали чуть просторнее и теперь у каждого есть своя лежанка, укрытая шкурой с тёплым одеялом. Расширяемся.

Вышла в коридор, прислушалась, ушел ли Май. У мальчишек тишина вздохнула. Значит, уже ушел. Иду вниз, нужно прибраться в мойке. Возвращаться к костру уже не хотелось. Плетусь в мойку, возле которой стоит Май и улыбается:

‒ Так и знал, что ты придешь сюда, ‒ сказал он, ‒ я все убрал.

Мы просто стоим и смотрим друг на друга. Не замечаю, как он оказывается близко, смотрит пристально, сверкая синими глазами с узким зрачком, поджимает губы в тонкую нитку, не решаясь говорить. Такой сильный, бесстрашный и такой ранимый.

‒ Май, ‒ шепчу ему, он вздрагивает, смотрит вопросительно, затаив дыхание, ‒ поцелуй меня, ‒ говорю ему.

‒ Ты хорошо подумала ая, я не отпущу потом, ‒ демонстративно убирает за ухо волосы прикрывающий шрам, словно выставляет вперед свою рану. Очень хочется стукнуть его чем-нибудь, чтобы пришёл в себя, но я просто делаю еще один шаг к нему. Привстаю на пальчиках, какой же он здоровенный, и касаюсь его губ. Он наклоняет голову, чтобы я достала, а потом его руки подхватывают меня и притягивают к твёрдому телу.

‒ Я не думаю драйг, я делаю, ‒ шепчу ему в губы, ‒ и не отпускай.

А потом мы целовались, до боли в губах, до потемнения в глазах, такое забытое и приятное чувство неги, сладкой истомы, которая охватила все тело.

‒ Не хочешь танцевать? ‒ хрипло спросил меня Майторан. Дуболом несчастный я хотела совсем другого, но кивнула, может, у них перед близостью нужны танцы.

На улице в свете горящих факелов вовсю веселились драйги и токмо, даже Онель выплясывал, сняв верхнюю рубашку и прикрыв глаза. Наверно со стороны это смотрелось довольно необычно, для взгляда простого обывателя. Но в тот миг ритм, который выбивал из-под палок Сай, казался просто умопомрачительно прекрасной музыкой в моих ушах. И тело само двигалось в объятиях Майторана.

Он не отпускал меня далеко, зачарованно смотрел, как я изгибаюсь вокруг него, трусь как кошка, поднимаю руки, выкручивая ладонями круги, покачиваю бедрами, прикрываю глаза, чтобы увидеть вокруг себя закрученный золотой смерч. Мы с Майтораном внутри этого смерча, словно рядом никого нет. Стук палок и наши тела, двигающиеся в древнем как вселенная, танце тел.

Мы не пошли в дом, ноги сами понесли в лес, туда за ограду стража, где темный лес призывно расстилает перед нами серебряную дорожку из цветов светляков. Лес словно замер вокруг, прислушивался как дикий удивлённый зверь и немного ошарашенно затихал, боясь вспугнуть, что-то интересное. Я смеялась, прижималась к Майторану, чувствуя бешеный стук его сердца. В какой-то миг мы застыли, прильнув к друг другу, слушая дыхания.

‒ Я не смогу тебя сегодня отпустить ая, это выше моих сил, прости, ‒ сказал вдруг Майторан, и притянув меня к себе, стал целовать нежно, но требовательно. Я растворялась в его поцелуях, легких поглаживаниях, вдыхала его стон и сходила с ума от его запаха. Это я его никуда не отпущу, мой дракон, мой мужчина, мой!

Глава 21

Мы лежали на зеленом ковре из мягкой травы, смотрели друг на друга. Май пальцем водил по моему лицу, словно старался запомнить все ощущения.

‒ Ты прекрасна, ‒ сказал он мне чуть хриплым голосом, я потёрлась о его руку и уткнулась носом в грудь. Дракон подтянул меня ближе, обнял, согревая жарким телом. Куда делась наша одежда я не знала, да и не хотела знать, выходить из этого уютного уголка в огромный мир не хотелось. Над нами зеленый каркас из сплетённых ветвей стража в виде купола, который закрывает от чужого взгляда. По стенкам купола распустились цветы, освещая наш шатер еле видным золотистым сиянием, прекрасные похожие на розы с одуряющим запахом.

‒ Стоило жить, чтобы найти тебя, ‒ коснулся поцелуем макушки.

‒ Стоило умереть, чтобы найти тебя, ‒ сказала я и подняла лицо, чтобы посмотреть в его глаза.

‒ Умереть? ‒ в его глазах удивление.

‒ Для человека я прожила почти полную жизнь, ‒ улыбнулась ‒ ну ладно, еще пару десятков лет жить можно было, но не факт, что приятно.

‒ Расскажешь? ‒ Май оперся на локоть, а свою руку положил мне на грудь, вырисовывая пальцем узоры.

‒ Баш на баш, ‒ я рассмеялась и отбросила слишком наглую конечность дракона, которая совершенно бесстыдно ласкала ставший колом сосок.

‒ Хорошо, — дракон спеленал мои руки и притянул меня к себе, в спину тукнулось его возбужденное естество, ‒ Я расскажу тебе о своей жизни ая, но после тебя.

‒ У меня довольно простая жизнь, ‒ я зажмурилась от приятного тепла, что дарило его тело. ‒ Родилась в простой семье, был старший брат, но он погиб в молодости, отец тогда быстро сдал и умер, мама болела, но еще долго мне помогала. Я училась, работала, потом вышла замуж, родила детей. Все довольно просто и банально так живут миллионы. Наш мир не такой, как этот, у нас нет магии.

‒ Как нет, ‒ дракон удивился и даже перестал гладить мое бедро, ‒ не может такого быть, магия — это жизнь.

‒ Не перебивай, ‒ цыкнула на Мая, ‒ У нас нет магии, но есть техника. Мы технологичный мир. Мы могли разговаривать с друг другом на расстоянии, летать под облаками, а еще плавать на морях в большущих кораблях. Я не знаю, как это все происходит, всем занимаются ученые, а потом обслуживающий персонал, каждый знает, что ему делать. Большая часть населения моего мира живет вполне цивилизованно, хотя до сих пор бывают и войны, и рабство, и даже голод. Вот сейчас, когда я вспоминаю Землю, мне кажется, что я жила очень хорошо, спокойно, без сильных потрясений.

‒ А ты говоришь, не было магии, ‒ цокнул Майторан, ‒ У нас до того, как в мир пришло поветрие, каких только артефактов не было…все замолкаю.

Дракон уткнулся в мои волосы, затих.

‒ Так вот, я жила простую жизнь. Выросла, училась, работала, растила детей… ‒ при словах о детях, Май замер позади, напрягся. ‒ Они уже выросли, и сами имеют семьи, я им практически была не нужна, жила одна на даче, такое место, где можно растить овощи и фрукты, некоторые у нас умудрялись даже поросят держать и птицу. А потом я умерла и очутилась тут. Ночью, голая, без памяти, в своем молодом теле, а рядом мать Лишайя бьется с эйфаром изгоем. Но тогда я не знала, что кошки мне не враги, а враг эйфар, даже жалела его, когда он погиб.

‒ Наиры близки алайям, раньше все алайи имели таких защитников, пока не создали лес. Наиры могут посылать зов о помощи, ‒ сказал позади Май, ‒ она позвала тебя, чтобы спасти сына, отчаянье матери смогло пройти все преграды.

‒ Алай сказал, что я не из их капли, ‒ сказала я и повернулась к Майторану лицом, ‒ он сказал, что я другая, исправляющая, что ты еще знаешь об алайях?

‒ Немного, ‒ стал серьезным дракон, ‒ капля приходит в умирающие миры, там они живут и становятся большим народом, когда их становится больше и они образуют дождь, появляется лес. Они строят его своей магией, Лес — это огромный накопитель, артефакт. Когда мы узнали, что такое лес было много споров. Старейшие хотели его уничтожить. Они думали, что не будет леса, и энергия не станет покидать наш мир. Но это не так, умирающие миры все равно теряют энергию, просто она уходит в ничто. А так приходят алайи и собирают энергию, чтобы пустить ее на создание нового мира. Алайи не творцы, так мне как-то сказал один из них, они руки творца, его помощники.

Мы некоторое время просто молча лежали, слушая дыхание друг друга. Захотелось пить. Радом зашуршала трава и елозя по земле плеть, страж притащила фляжку с водой.

Дракон, как услышал шебуршение, насторожился, сел и меня постарался отодвинуть подальше от непонятного. Я рассмеялась на его удивлённый взгляд.

‒ Я просто захотела пить.

‒ Лес стал лучше слышать тебя, ‒ кивнул Май, ‒ значит, ты правильно растешь в силе. В таких местах, как твое всегда жили подростки. Учились созидать.

‒ Я живу не одна, ‒ я приложилась к фляжке и с удовольствием выпила воды, передала сосуд дракону. ‒ У нас существовали такие дома, назывались гостиницами. Так вот люди, когда приезжали в чужой город жили в таких зданиях. Мне кажется, что мой дом, и есть такая гостиница. Кого в нем только нет.

Майторан допил воду, проронив несколько капель на грудь. Я медленно коснулась их пальцем, соединяя вместе и оставляя влажный след. Майторан схватил мою руку, прижал к губам, сразу забилось сердце, а внизу живота появилась сладкая тяжесть.

‒ Теперь твоя очередь рассказывать о себе, ‒ я пристально смотрела в ставшие ярко-синие глаза дракона.

‒ У меня остался вопрос.

‒ Какой? ‒ стало даже интересно, что он хочет спросить.

‒ Ты любила отца своих детей Вика?

‒ Любила, ‒ я постаралась не скривиться, от мыслей о своей глупости, ‒ Мои дети родились в любви по крайней мере я так считала пока не узнала, что у моего мужа есть еще семья.

‒ У вас не разрешены множественные браки?

‒ В нашей стране нет, но я знаю, что в некоторых разрешено многоженство.

‒ Значит там мало мужчин, ‒ кивнул Май.

‒ Может и так, но я читала, что второй женой раньше брали вдову родственника чтобы воспитать детей. Правда или нет, не знаю.

‒ Тоже хорошая причина, так дети защищены. ‒ Май задумался, потом мы смотрели как ползучая ветвь утащила пустую фляжку и посмотрели друг на друга, ‒ ты больше не любишь своего мужа?

‒ Он мне не муж уже давно, и не люблю я его тоже давно, Май почему такие вопросы?

‒ Я должен знать, что твое сердце не занято

‒ Ты думаешь если бы я любила другого смогла бы с тобой тут, ‒ я нахмурилась, ‒ мы взрослые лю… разумные разберёмся сразу. Ты мне нравишься Май, я не знаю любовь это или нет, прошло еще мало времени, чтобы судить. Но мне рядом с тобой хорошо.

Драйг выдохнул, потом дотронулся до своего шрама:

‒ Тебя не волнует, что я урод? Что вокруг много красивых которые будут рады быть с тобой?

‒ Ты не урод, не для меня, у меня на родине шрамы считаются украшением мужчины, а что касается других,‒ я вздохнула, ‒ Мне все равно Май, я не ханжа, другие могут иметь хоть сто мужей и жен, их дело, но у меня один мужчина и я хочу быть для него единственной женщиной.

Глаза драйга с удивлением раскрылись, даже узкие зрачки расширились, выдавая его потрясение.

‒ За эти столетия я привык к такой жизни и забыл, что раньше у нас было по-другому. Кажется, это было в другой жизни… У нас всегда приветствовалась сила, красота была на втором месте, ‒ сказал он, но когда мы остались жить тут… У алайев культ красоты, они брали в жены и мужья только красивых токмо. Драйги переняли устои у токмо, которых брали в жены.

‒ Расскажи, ‒ я не стесняясь своей наготы села к нему поближе и посмотрела на задумчивое лицо, ‒ расскажи о себе.

‒ Я тоже, как и ты родился у простых родителей. У нас была сильная страна, развитая, всегда соперничавшая с эйфарами и нашими токмо, кстати наши были намного светлее и кожей и волосами, похожие на тебя. Так вот мой отец был в отряде одного знатного военачальника, после совершеннолетия к нему пошел и я. Я был силен, безжалостен и самонадеян. Иногда я думаю, что мой шрам — это наказание мне за то, что я творил.

‒ Не верю, что ты мог быть жестоким, ‒ покачала я головой.

‒ Зря не веришь, ‒ горько улыбнулся мне дракон, ‒ во всех мелких войнах, что вела наша страна, я был самым безжалостным. Тебе бы не понравился тот Майторан Вика, ‒ покачал головой драйг.

А потом открылся портал и лучшие из лучших сложили головы, чтобы его закрыть. Мы думали, что все позади пока не пришли страшные известия от токмо, их города один за одним становились могильниками. Токмо умирали прямо на дорогах, где их достигло поветрие. Их тела становились рассадником болезни, и ходячим ужасом для живых.

‒ Кошмар, ‒ я замерла.

‒ Ученые маги, изобрели специальные артефакты маски на лица, чтобы не пропускать поветрие, но не успели сделать для драконьих морд, поэтому с немертвыми мы сражаемся в человеческом теле. ‒ Майторан помолчал пару минут, словно собираясь с духом. ‒ Я видел, как умерла моя мать и сестра, они хотели улететь, но не успели, превратились в костяных драконов. Отец самолично убил их.

Когда стало ясно, что мы теряем город за городом, стало понятно, что нам не справится с поветрием, было решено плыть на пустынный остров. Это был небольшой материк, но все его называли островом. Тут жили пустынные токмо, не слишком хорошие земли для жизни. Старые легенды говорили, что материк пал из-за древних магических войн. Отец остался прикрывать последний портовый город, а мы в составе пятидесяти кораблей поплыли в поисках места спасения.

‒ Одни мужчины?

‒ Да, одни мужчины, оставившие свои семьи там, в страшном ужасе поветрия. ‒ мне стало даже холодно от рассказа дракона, и я прикрылась покрывалом, которое тут же притащил страж. Прижалась к Майторану, чтобы согреться, страшный рассказ, казалось, он выпивал из него силы.

‒ Когда мы прибыли сюда то увидели Лес. Он был еще не такой огромный как сейчас, но и тогда он казался нам спасением пока мы не встретили алай и не послушали их рассказы. Они разрешили нам поселится на озере, хотя предупредили что на долгую жизнь не рассчитывали. А потом одни из них убили других и этим спровоцировали лес закрыться от всего мира непроницаемым щитом. После того, как прошла магическая буря мы починили остатки кораблей и решили плыть назад и умереть вместе со своими родными, но проход был закрыт. А потом мы просто жили. Как ни странно, жизнь всегда берет свое. Токмо сразу после того, как их предали алайи были рады отдавать за нас своих дочерей, но и они постепенно вырождались. А у нас рождались только мальчишки.

‒ Ты женился?

‒ Да я женился, как и всем мне хотелось иметь детей. Я поздно понял, что Нейба считает меня уродом, что ей противно жить рядом со мной. Но у меня был богатый дом, и она терпела. Когда она родила мне сына, то решила со мной развестись. Я ушел жить в скалы, чтобы не портить жизнь ей и сыну. Я помогаю тренировать молодняк, мне дают продукты и вещи, мне много не надо. Жизнь до того, как мы приплыли сюда, никто не помнит, я один из пятерых, кто остался, ‒ Майторан усмехнулся, ‒ Так что подумай ая, нужен ли тебе такой старик.

Май говорил об этом спокойно, но я чувствовала, сколько тоски и боли прячется внутри него.

‒ Ты общаешься с сыном?

‒ Я урод Вика, ты просто не понимаешь, как внешность важна в нашем обществе, бездновы алайи, ‒ Май скрипнул зубами, потом взял себя в руки, ‒одно время я тренировал его вместе с другими мальчишками, но большего он не захотел. У его матери новый муж и два брата, ему не нужен отец урод.

‒ Мне жаль, ‒ погладила дракона по щеке, ‒ но, с другой стороны, я рада, что ты свободен. ‒ Я посмотрела в удивленные глаза Майторана, ‒ Пусть это прозвучит жестоко для тебя, но я рада, что ты только мой, потому что теперь я тебя никому не отдам, дракон.

‒ Я драйг, ‒ в который раз стал исправлять меня Майторан, ‒ и ты украла мои слова ая, никому не отдам тебя я, ‒ а потом он со стоном впился в мои губы поцелуем, наша ночь продолжалась и пусть весь мир подождет.

Глава 22

Утро встретило меня негой в объятиях дракона, утренним поцелуем в лоб и быстрым натягиванием вещей, что стащил к нам под купол страж. После того как мы оделись, переплетённые ветви сами распались в разные стороны. А нам предстала картина волшебного леса. Я с удивлением открыла рот, а Май сказал:

‒ Таким мы увидели лес, когда впервые сюда пришли.

Все пространство между огромными деревьями занимала зеленая трава, покрытая цветами. Над цветами порхали бабочки, стайки разноцветных пичужек летали между ветками весело щебеча, а страж оплел стволы зеленой сеткой, бурно украшая прекрасными цветами. Все вокруг медленно пульсировало золотым светом, нереальная красота. Прада она заканчивалась буквально в пару десятков метров от того места, где мы с Майораном ночевали и навевала на мысли, что это неспроста.

В доме, который за ночь опять подрос и светился в отличие от всего зеленым светом, было шумно, а вот в стороне алай тишина. Молчаливые словно белоснежные статуи они стояли недалеко от своих шатров и смотрели на нас.

‒ И чего таращатся, ‒ я нервно прижалась к дракону, и он тут же положил руку мне на плечо, словно закрывая от взгляда алай.

‒ Они чувствовали нас, ‒ немного помялся с ответом Май, ‒ насколько я знаю, алайи могут чувствовать друг друга на небольшом расстоянии, а ты скорей всего не закрывалась.

‒ Вот блин, ‒ я наверно покраснела, ‒ Я даже не знала, что они слышат, мне Намихар ничего не сказал.

‒ Наверно он не подумал, что ты не знаешь Вика, ‒ задумался Май, потом добавил, ‒ Тебе будет полезно поговорить с ним, ‒ я чувствовала, как ему тяжело даются эти слова, чувствовала его ревность, душную изматывающую, которая мутит сознание и прижалась к его боку. Не хочу, чтобы он чувствовал такое. Ревность — неприятное чувство и для того, кто ревнует и кого ревнуют. Надеюсь, он скоро научится доверять мне.

Ворота распахнулись, когда мы подошли к ним и все, кто был во дворе, замерли пристально нас разглядывая. Молодые драйги, мои токмо, ребятишки, два теленка которых выпустили погулять и теперь всем составом ловили.

‒ Вон оно как…‒ глубокомысленно сказал Ард и хлопнул по плечу своего друга, ‒ говорил я тебе старая кочерыжка, что алайя наша с увечным драйгом уединилась, а ты все с «пьяных глаз», да «пойди проспись».

Мне очень хотелось сказать, что Май не увечный, но поняла, что говорить что-то токмо сейчас бесполезно.

‒ Ая завтракать будете? ‒ Всех вернула к реальности Угара. Женщина была довольной, как сверкающая новая монетка, на щеках румянец, в глазах смешинки. Оба мужа рядышком смотрят на нее влюбленными глазами. Она словно помолодела на десяток лет, вот что любовь с людьми делает.

‒ Конечно будем, только умоемся, ‒ сказала я и степенно прошла возле домочадцев. Нужно еще Майторана пытать, чего он мне свой «молодняк» притащил да так много. Да и насчет поветрия разузнать, смогли драконы уничтожить заразу или нет.

Из кухонного коридора мы пошли к мойке, я приметила, что появилась новая дверь. Если мы все правильно сделали, то тут должен быть погреб. Очень хотелось пробежаться по дому узнать, что нового появилось, но я себя сдержала. В мойке ничего не поменялось, бочка с водой чуть теплой, она теперь все время была одной комнатной температуры. Май молчаливо набрал воды в тазы и спокойно умывался, я не отставала, желудок уже, как всегда, трезвонил, что пора бы подкрепиться. Молчание Майторана меня немного разочаровывало, вроде бы мы уже говорили о его шраме, и все выяснили. Он опять тревожится из-за разговоров токмо?

Умыла лицо руки, вытерлась полотенцем и хотела уже выходить из мойки, когда драйг взял меня за руку и заставил остановиться. Я замерла, с удивлением рассматривая решительного Майторана.

‒ Если ты откажешься я пойму, ‒ вдруг сказал он и в его руке появилась черная лента, которую он поднес к моему запястью и замер, вопросительно смотря мне в глаза, ‒ Ты будешь моей женой Вика?

Ну что за дуболом! Я возмущенно посмотрела на него, видя, как тухнет его взгляд, конечно, он сразу подумал не о том же, что я. Делать предложение в мойке, это не слишком романтично… хотя чего тебе еще надо Вика, укорила себя. Май столько столетий был изгоем из-за своей внешности, конечно, у него в голове не твои романтические красоты, а страх быть отвергнутым. Я проглотила свое возмущение и сказала:

‒ Я согласна быть твоей женой Майторан.

Драйг выдохнул, улыбнулся и быстро повязал мне на руку свою черную ленту, которая тут же превратилась в ажурный браслет, похожий на черное дерево, покрытое лаком, в небольших гнёздах сверкающие золотистые камешки, я о таких даже не знаю.

‒ Вот женщинам вы на руки браслет вешаете, а у мужчин, как узнать женат он или нет?

Май загадочно улыбнулся, а потом снял рубаху и повернулся спиной:

‒ Что ты видишь?

‒ Татуировку, ‒ сказал я удивлённо, ночью ее точно там не было. ‒ Два золотистых крыла…

‒ Я не знал, какая будет печать, ‒ Май надел назад рубашку, ‒ те, кто женятся на токмо, получают отпечаток лапы волка.

‒ Магия, ‒ протянула я.

‒ Когда я предложил тебе связь, ты хотела ответить отказом? ‒ Май серьезно смотрел мне в глаза, ‒ Я видел, ты была не рада.

‒ Я была не рада, что такое знаменательное событие у нас произошло тут, ‒ я оглядела мойку и улыбнулась дракону, ‒ хотелось ужин при свечах, ‒ и увидев, как у Майторана вытянулось лицо, ‒не забивай себе голову. Это из прошлой жизни.

Май вдруг подхватил меня на руки и прижал к себе:

‒ Ты не пожалеешь ая!

‒ Я знаю, ‒ шепнула ему в грудь, ‒ но пойдем уже на кухню есть, иначе все подумают, что мы тут с тобой опять связь закрепляем, ‒ я хихикнула.

Дракон поставил меня на пол и пошел за мной следом, когда я поправила волосы и открыла дверь. Странно, я опять замужем, что я чувствую? Что все правильно, я хотела, чтобы Май был моим, и свое получила.

Кухня стала больше. Я поняла это, когда увидела, что в нее натолкались все домочадцы вместе с пришлыми драконами. Сидели за длинными столами и просто чего-то ждали. Когда мы вошли в кухню, я сразу поняла, что эта тишина неспроста. Непривычная тишина, и глаза у всех странные, испуганные. Встал Онель, который сидел с краю и вдруг упал на колени передо мной:

‒ Помоги ая, прошу!

Сердце, которое только что трепетало от радости, новых впечатлений и вообще радовалось счастью, болезненно ёкнуло.

‒ Что случилось? ‒ Май вышел вперед и встал перед эйфаром. Онель перевел взгляд на драйга, потом на мою руку, на которой красовался черный браслет, побледнел еще больше. И потом обратился к Майторану.

‒ От моего отца пришел вестник, ‒ сказал он, громко сглотнул, отчего его кадык сильно дернулся, ‒ на них напали неживые.

‒ Мы уничтожили гнездо, ‒ нахмурился Май, ‒ выжгли заразу до самой земли и залили все зельем уничтожения. Живых там никого не было, ‒ Май оглянулся на притихших токмо. ‒ Как так получилось, что напали на эйфар это в другом месте.

‒ Вы уничтожили одно гнездо драйг, а их тысячи, ‒ сказал Онель ‒ отец сказал, что они посылали разведчиков к морю и… все море заражено, они наступают оттуда. Зараза поразила весь мир драйг, и мы здесь были защищены пока… ‒ в кухне раздались шепотки токмо и злые восклицания драконов, я поняла, что недоговорил эйфар, пока не появилась я, это из-за меня щит с леса спал, и поветрие смогло пробраться в лес.

‒ Если все море заражено, они могут прийти с любой стороны? ‒ спросила я его и тронула за плечо, мой браслет увидели уже все. Женщины зашептались с укоризной смотря на меня, а Индир с Ласом обменялись несчастными взглядами. Мне было не до токмо, не до страданий драйгов.

‒ Нужно проверить, ‒ не согласился с эйфаром драйг, потом обернулся ко мне, ‒ не уходи из этого места Вика, оно уже твое, ты же чувствуешь все, что тут творится. И это самое защищённое место.

‒ Мы не смогли удержать твоего наира ая, ‒ вспомнила Угара, ‒ утром он словно с ума сошел и куда-то убежал, просто я забыла тебя сразу сказать.

Я выдохнула, наир чувствительный к тому, что происходит в лесу, неужели он почуял беду, хоть бы с ним ничего не случилось. Так, нужно успокоится, все взвесить и действовать. Я не хочу, чтобы мой лес стал пристанищем всякой мерзости, прислушалась к себе, да, это мой лес!

‒ Сначала мы позавтракаем, а потом уже будем думать, что делать, ‒ сказал я.

‒ Тут ты защищена Вика, ‒ упрямо повторил Май.

‒ Надолго? ‒ спросила я его, садясь за стол, обернулась к эльфу, ‒ Не стой на коленях Онель, Я не знаю, как помочь твоим родным, но буду стараться сделать все, что в моих силах.

В общем, пока я мы с Майтораном ели, всем приспичило пить взвар и съесть лепешки с вареньем. Под ворчание и возмущение Угары о прожорливости домочадцев, понемногу спало напряжение, которое повисло после слов Онеля.

Мы поели кашу уже холодную, запили все взваром вприкуску с теплыми лепешками, пропитанными маслом. Вкуснятина. А потом перебазировались на улицу так как на кухне заседать не дала возмущенная Угара. Кухня — ее вотчина и спорить тут с ней никто не решился даже я. Иногда я люблю готовить, но больше под настроение, а вот перед теми, кто сделал это своим призванием, преклоняюсь и уважаю, золотые люди.

Старикам наш разговор был неинтересен, поэтому они забрали любопытных ребятишек себе на помощь и пошли в свои огороды. Молодняк драконов, Май отправил тренироваться на уже знакомый пяточек за речкой, а мы трое сидели на уличной скамье и думали, что делать.

‒ А твой отец, что он сказал тебе делать? ‒ спросила я.

‒ Как его зовут? ‒ тут же спросил Май.

‒ Аму Найслер, ‒ ответил Онель сначала Майторану, а потом повернулся ко мне. ‒ Он сказал не приходить домой, он сам меня найдет. Скажи ая, ты впустишь эйфар на свои земли, как пустила токмо драйгов и алай.

Мы с Майтораном переглянулись, надо же, как тесен мир.

‒ Не впустишь? ‒ принял по-своему наши переглядывания Онель и поник.

‒ Не в этом дело, ‒ я немного помялась, как сказать сыну, что его отец работорговец, спас меня от объяснений Май.

‒ Мы столкнулись с твоим отцом, когда он пытался продать алайям токмо, к тому же захватил в плен Вику, ‒ драйг кивнул на меня. Онель совсем поник, мне показалось, даже его длинные уши грустно склонились вперёд:

‒ Значит, вы не поможете… Я ушел из дома, потому что отец считал, что выживать нужно любым способом, а мне претило торговать токмо и осквернять лес. Деревья, через которые забираешь жизненную силу, потом гибнут, словно умирают.

‒ Мы знаем, ‒ кивнула я, ‒ мы это видели. Но ты не отчаивайся, я не закрою свои двери перед страждущими и просящими. Все, кто придут сюда, найдут и кров, и еду.

‒ Вика, ‒ Май смотрел с укоризной, ‒ сюда могут прийти не только друзья, но и враги.

‒ Лес не даст мне навредить, ‒ потом я вздохнула, ‒ сегодня я пойду к алайям, мне нужно знать, как взять весь лес под контроль.

‒ Это опасно для тебя, лесом управляли несколько сотен алайев! ‒ я чувствовала страх Майторана, его желание спрятать меня, закрыть своими крыльями от всего мира. Он еле сдерживался, чтобы не обернуться и схватив меня в лапы удрать в скалы. Наши взгляды встретились, узкий почти невидимый зрачок, постепенно принял нормальный вид.

‒ Если мы будем вместе, рядом, то все сможем преодолеть, даже страшную заразу, ‒ я успокаивающе улыбнулась Майторану.

‒ Отец сказал, что они просили помощи у алай. Им не страшно поветрие оно на алайев не действует.

Мы с Майтораном обернулись к эльфу, Онель под нашими взглядами сжался, ухватился за свой лук и стал его натирать твердой тряпочкой, словно это сейчас было самым важным в мире.

‒ Что они ответили? ‒ Я не выдержала молчания парня и немного его поторопила с ответом.

‒ Они отказались помогать. Сказали, что им некогда заниматься ерундой, у них высокие цели спасти свою каплю.

‒ Вот гады ваши алайи, ‒ возмутилась я, ‒ какая капля?! Все проворонили, так хотя бы сейчас помогли. Обелили свое имя, гады! — потом постаралась взять себя в руки. ‒ И все равно нужно идти к ним за знаниями, ‒ сказала Майторану, который сжал челюсть, что заходили желваки под смуглой кожей. Онель горестно вздохнул.

Глава 23

‒ Мы выследили их, ‒ рассказывал Майторан, как они зачищали от нежити участок леса. ‒ У нас мало масок, артефакты старые, повторить такое нашим ученым не под силу. Поэтому пошли только те, кто уже имеет детей. Найти нежить было просто, они не скрывались. Мы убили всех, сожгли осквернённые тела, залили место, где проводил ритуалы лич, специальным раствором, чтобы не осталось даже капли поветрия.

‒ Как происходит заражение? ‒ спросила я.

Мы сидели с Майтораном на улице в тени невысоких яблонек. Пахло цветами и мокрой землей, недалеко галдели ребятишки, затеяв какую-то игру. Двор опять увеличился и скоро станет настоящим парком. Ард и Лас только успевают сажать деревья и копать свои грядки, столько сил в них, что, мне кажется, они молодеют. Я решила вытрясти из Майторана все, что он знает о поветрии, прежде чем идти к алайям, поэтому отослала всех, чтобы не мешали разговаривать. И все равно, мимо, обязательно, кто-то проходит. Или просто глазеют, или вопросы задают…

‒ Поветрие — это зараженные тела, они источник заразы. Пока поняли, что нужно уничтожать тела, стало поздно, заразилась земля, растения и животные. Тела заразны несколько часов после того, как перерождаются в нежить. Они не живые Вика, но ходят, видят и убивают, чтобы добраться до плоти живых.

‒ Зомбиапокалипсис какой-то, ‒ пробормотала я себе под нос, а потом посмотрела на Майторана. ‒ Если эйфары окажутся правы и по всему лесу уже ходит эта зараза… смогут ли драконы зачищать эти рассадники заразы.

‒ Я не уполномочен говорить за всех, ‒ посмотрел на меня Май, ‒ но сам я готов и знаю, что остальные четверо, тех, кого называют первыми, согласятся.

‒ Ну хоть так, ‒ я подумала, ‒ Что тут городить, нужно идти в алайям и спрашивать, как закрыть лес от внешнего мира. Мы не в силах справится с той заразой, что там живёт не одно столетие. А уже потом выжигать то, что тут успело поселиться, и делать это нужно как можно быстрее. ‒ Мое сердце кольнуло, как же все не вовремя, хотя разве беды кто-то зовет сам, они приходят и тогда, когда их совсем не ждешь.

‒ Я пойду с тобой, ‒ Майторан кивнул мне, потом осторожно дотронулся до плеча, словно боялся, что мне неприятно его прикосновение. Я дотронулась щекой до его руки и потёрлась об нее.

‒ Скажи, что у нас все получится, ‒ попросила я.

‒ Все получился моя алайя, ‒ Май уже решительно притянул меня к себе и погладил по голове как маленькую девочку. ‒ Я буду рядом, и никому не дам тебя в обиду.

Рядом раздался визг одной из девчонок, а потом возмущенные крики стариков:

‒ Неслухи, — вопил или Сай или Ард, ‒ опять грядку мне потоптали, исчадья бездны, пропасть капель!

Мимо пролетели два белых стремительных росчерка, раскидывая из-под копыт комки земли, следом неслись мальчишки весело гикая, а потом Лас с палкой, которой он потрясал над головой. Увидев нас на скамье под деревцем, замер:

‒ Ая, приструните своих бычков, покоя саду нашему и огороду нет, жрут все подряд, морковь без ботвы, помидоры поломали, выдернули целый плетень огурца.

‒ Хорошо, ‒ сразу согласилась, а то с него станется перечислять все, что эти неслухи натворили. ‒ Я серьезно поговорю с ними, ‒ и сама не поняла, с кем я пообещала поговорить, с мальчишками, которые бычков выпускают или с бычками. Переглянулась с Майтораном и рассмеялась, увидев, как разглаживается морщинка между бровей у дракона.

‒ Захотела я себе ездовых быков, теперь нянчится приходиться, ‒ сказала я дракону, ‒ кто ж знал, что они такие вольнолюбивые.

‒ Зато в еде они не привередливые, ‒ кивнул мне Май, ‒ мы пыталтсь растить быков алай сами, но кроме еды, быкам нужна энергия алай, они как наиры специально выведенные.

‒ Лишай, ‒ спохватилась я, ‒ Угара сказала, что он куда-то убежал, ‒ я с тревогой посмотрела на Майторана.

‒ Тебе попался неспокойный наир, ‒ покачал головой Майторан, а сам обнимал меня прижимая к себе и довольно улыбался.

‒ Мне все неспокойное попалось, ‒ я чмокнула дракона в щеку и выскользнула из его объятий, ‒ пошли ловить быков, а потом к алайям. Чем быстрее начнём спасение леса, тем быстрее закончим.

‒ Я рад, что ты уверена в нашей победе Вика.

‒ А как еще по-другому, ‒ я пожала плечами и пошла в сторону визгов ребятишек, чувствуя, что дракон идет следом.

Первыми я увидела бычков, которые скакали в разные стороны, не даваясь в руки галдящей детворе. Низкое мыканье и очередной прыжок от рук загонщиков. Призвала стража, который гибкими плетями быстро ухватил за копытца и очень бережно спеленал мелких бестий.

‒ Ая, ‒ запрыгала от радости детвора, ‒ а нас, а нас.

Я улыбнулась, любят дети, когда страж их катает. Быстро сплела зеленый ковер, на который, как обезьянки сразу попрыгала ребятня. Даже самая мелкая, Рыська подала ручки и бесстрашно встала на зеленую платформу. Я приказала лиане высоко не поднимать не выше полметра от земли и покатать их по кругу, пока я пройдусь с драконом до загонов. Дети уселись на зеленый ковер и как настоящие алладины катались на нем.

‒ Эх балуете вы их, ‒ рядом уже один стариков, проверяет, чтобы бычки в загоне были.

Я проверила, как страж донес возмущённо орущих бычков в загон, а там положил их на землю, распеленал зеленые плети. Бычки сразу подскочили как пружинки и забегали по загону в поисках пути на свободу, по пути они дурашливо подпрыгивали и бодались.

‒ Нужно загон нарастить, ‒ сокрушенно сказал старик, ‒ перепрыгнут ведь скоро бездновы звери.

Слушать стариковское ворчание можно бесконечно. Я даже вспомнила, что сама частенько этим на Земле страдала. Как начну перечислять нужное и ненужное, так остановится не могу. И главное, понимала ведь, что лишнее, а словно кто заставляет, ворчать.

Я ухватилась за руку Майторана и потянула его к детям, пока старик не заболтал нам все уши:

‒ Пошли, хочу до ужина успеть сходить к алайям.

Когда открылись ворота и мы с Майторанам вышли на поляну, которая превратилась уже в настоящее поле, поняли, что у алайев что-то происходит. Быки стояли не в загоне, суматошно носились токмо слуги. Я подозрительно осмотрела поляну, посчитала коровок, которые паслись недалеко, их было уже три и решительно пошла вслед за Майтораном к лагерю алай. Спасибо, что хоть есть, за чью спину спрятаться. Я не трусиха, но не безбашенная.

Майторан застыл на краю пяточка, на котором стояли шатры алай. Тут была все алай, которых я видела в прошлый свой приход, и те, кто уехал в первый же день. Две наглые девки, которые выставляли вперед себя высокого на удивление крепкого мужчину алайя. Этот великан наступал на Намихара, который стоял побледневший, но не сломленный. И главное, все это в полнейшей тишине… потом вспомнила и пожелала подключиться к их разговору и крики в голове оглушили. Девки орали себе, великан басом отчитывал Намихара, а знакомый алай холодно отвечал не соглашаясь.

‒ Мы должны уходить, ‒ говорила одна из девок Арса вроде, ‒ нежить уже в лесу, и заражение идет быстро.

‒ Великий сказал собрать всех, будем уходить из этого мира, ‒ гудел великан.

‒ Мы не уйдем, ‒ Намихар посмотрел на девушек, ‒ лес нам не принадлежит, а камней собрали слишком мало, чтобы перейти в энергоформу. Мы просто развеемся.

‒ Мы сможем! ‒ не выдержала вторая девушка. ‒ А так жить, по-твоему, лучше?! Мы попробуем и, если суждено развеяться, так будем свободными от этого и алайя ткнула себя в грудь. Ненавижу этот мир, эту оболочку, я задыхаюсь!

‒ У нас есть выход, есть возможность все исправить, ‒ Намихар не терял хладнокровия.

‒ Какой?! Твой бред об исправляющей?! О нас давно забыли, что значит одна капля во вселенной, сколько нас исчезают и творцам плевать.

‒ Она тут, как бы тебе ни хотелось отрицать, это мы не справились, заигрались, перешли черту, поэтому лес отверг нас, мы пошли против своих же, ‒ Намихар скрипнул зубами, ‒ И когда нам присылают ее, вы отворачиваетесь и продолжаете идти во тьме.

‒ Одна, ‒ возмутилась Арса, ‒ Она даже не капля!

‒ Посмотри туда, ‒ Намихар показал рукой в сторону моего дома, и я сама посмотрела в ту сторону, чтобы удивлённо открыть рот. Дома, видно, не было, вокруг него непроглядный золотой тайфун, который величественно кружит невидимый простому глазу.

‒ Как только вы приехали, дом закрылся, лес защищает ее, ‒ сказал Намихар и запнулся, увидев на краю их лагеря меня и Майторана. ‒ Ая, ‒ тут же склонился в поклоне, остальные алайи замерли, рассматривая меня и дракона.

‒ Еще одного урода где-то нашла, ‒ сказала одна из девиц, имени я ее не знала, но резко посмотрела на нее желая, чтобы она заткнулась. Тут же легкая золотистая взвесь пронеслась через лагерь заставив быков поднять рогатые головы и шумно выдыхать с тревогой кося по сторонам, круглыми глазами. Токмо возле них как муравьи, пытающиеся удержать исполинов.

Но не это было удивительным и в тоже время настораживающим для пришлых алай. Губы девушки, которая посмела оскорбить моего мужа, слиплись. Она пыталась открыть его, замычала, а внутри кричала:

‒ Я не могу открыть рот! Что происходит?! Арса! ‒ девушка кинулась к подруге и вцепилась в ее руку, смотря на нее огромными от страха глазами.

‒ Стоило бы тебя вообще голоса лишить, ‒ я крепче ухватилась за руку Майторана черпая от него силу и уверенность, ‒ Никто не смеет оскорблять моего мужа в моем доме! ‒ Мы говорили по внутренней связи и Май не слышал нашего разговора, но понимал, что я общаюсь с алайями. Он накрыл мою руку своей ладонью, соглашаясь на все, что я буду делать. Такая вера в мои силы, и в меня, чуть не вызвала растроганную слезу, но мы были тут не одни…

‒ Это она что ли? ‒ великан повернулся ко мне. При всем немалом телосложении его лицо, было кукольным как у всех алай, что смотрелось гротескно. Темно-карие глаза смотрели презрительно, словно на букашку, ‒ Какая ‒ то она неприглядная…‒ протянул великан.

‒ Пора бы вам алайям понять, что внешность не играет роли в жизни, особенно у вас, ‒ хмыкнула я. ‒ Хотите в энергоформу перейти, а там нет красоты, ‒ я, конечно, не знала о красоте другой формы, но взбесили они меня. Я некрасива, Майторан урод, а они признанные красавцы с черными душами, ‒ Там вы сгусток энергии, безликий сгусток. Лепить свои блескучки вам будет не на что.

Я посмотрела брезгливо на пришлых алайев, потом повернулась к Намихару:

‒ Мне нужно с тобой поговорить, ‒ сказала я из всех алай, он вроде как самый нормальный.

‒ Арса пусть она разлепит мне рот, ‒ ныла одна алайка второй, а вот Арса прожигала меня ненавидимым взглядом и раздувала ноздри от бешенства.

‒ Я к вашим услугам исправляющая, ‒ Намихар поклонился еще раз, ‒ прошу в мой шатер, там нам будет удобнее.

Я хотела повернуть назад и скрыться в своем доме, чтобы не слышать алайев. И бурчание великана, что ему нужно доложить о самоуправстве Намихара и злые взгляды девок. Но я пришла сюда не просто так, поэтому все также держась за руку, Майторана потянула дракона в шатер, куда указывал Намихар.

Арса заступила нам дорогу и сверкнула злым взглядом, но обратилась не ко мне, а к Майторану, чуть изогнувшись, показывая свой стройный гибкий стан, она повелительно посмотрела на дракона и сказала:

‒ Эй ты, ящер, принеси мне воды, ‒ нежный голос с мурлыкающими нотками, заставлял подумать, что эта наглая дрянь решила ткнуть меня носом в землю, показав, что может увести у меня мужчину за пару секунд.

Все замерли, а Майторан удивленно посмотрел на меня:

‒ Любовь моя, ‒ он впервые так меня называл, и я замерла, любуясь веселыми искорками в его синих глазах. ‒ Ты хочешь пить?

‒ Нет, ‒ покачала головой.

‒ Значит, показалось, ‒ дракон тряхнул головой и не обращая внимание на заступившую нам дорогу Арсу, подтолкнул меня ко входу в шатер, ‒ пойдем, нас ждут.

Мы прошли мимо пышущих злобой девиц, которые поостереглись на нас нападать, хотя я чувствовала, что им очень хотелось. Рот у одной из них так и не открывался, а это показатель, что я сильнее. Но это не мешало им набиться вслед за нами в шатер.

Намихар усадил нас на мягкие войлочные подстилки вокруг круглого столика и приказал токмо принести напитки и сладости.

‒ В прошлый раз я понял, вы любите сладкое исправляющая, ‒ сказал Намихар, а я поморщилась.

‒ Зовите меня Виктория или Вика, исправляющая слишком высокопарно.

Троица пришлых внимательно нас слушали, я не собиралась говорить мысленно, так как рядом был Майторан, и я считала, что по отношению к нему это не красиво. Токмо быстро заставляли стол закусками и дымящимися напитками.

‒ Что вы хотите узнать ая? ‒ спросил Намихар.

‒ Ты так просто будешь все ей рассказывать? ‒ возмутился великан.

‒ Ты что-то хочешь предложить, ‒ посмотрел хозяин шатра на своих соплеменников.

‒ Пусть поможет нам наполнить кристаллы для преобразователя, ‒ тут же выдал великан.

‒ Я не буду просить о таком, так как считаю это лишней тратой энергии. ‒ Намихара не так просто склонить в ту сторону, куда он склонятся, не хочет.

‒ Кристаллы — это та энергия, что вы забираете из живых? ‒ спросила я Намихара, ‒ И они нужны для преобразователя, который поможет вам перейти в энергоформу и покинуть этот мир? ‒ блеснула я догадливостью и прокаченной логикой.

‒ Зачем ты ей все рассказал? ‒ возмутился великан, а я фыркнула.

‒ Вы все правильно поняли ая, ‒ кивнул мне Намихар и скорбно посмотрел на парня, который так ничего и не понял, ‒ Я ничего не говорил исправляющей Нимер, она сама все поняла. И это еще раз подтверждает, что она та, которую нам послали в помощь.

Я, конечно, не была так уверена, как Намихар, но и показывать свое смятение этим злобным алайям не стала.

‒ Вы считаете, что у них не получится? ‒ кивнула я на пришлых алай. Намихар покачал головой, ‒ Ладно я пришла не затем, чтобы выслушивать о проблемах алай, нужно думать обо всем лесе в целом. К нам пришел враг. Он силен, быстр, неутомим, и чтобы с ним справится, нам нужно собраться всем.

Алайи замерли, да что там, даже Майторан смотрел на меня удивлённо, ну и что я такого сказала…

‒ Вы говорите правильные вещи, ‒ пришел мне на помощь Намихар, я видела, что мои слова нашли отклик в его душе, ‒ что нужно от меня?

‒ Я хочу знать, как поставить щит на лес. Закрыться от всего зараженного мира, пока у нас не будет сил очистить его весь.

‒ Да она сумасшедшая! ‒ вскликнула Арса.

‒ Это невозможно! ‒ Сказал Немир.

‒ Вам должен помочь сам лес, ‒ не стал говорить о невозможности спастись Намихар, ‒ чтобы поставить щит, вы должны полностью взять его под свою власть.

Я замерла и побледнела. Сколько раз я пыталась открыться лесу и сколько раз малодушно закрывалась от страха перед той мощью, что пыталась пробраться в мое хлипкое тело.

‒ Даже капле не подвластно удержать лес, он рассчитан на источник, ‒ сказал Немир и хмыкнул, ‒ ее просто разорвет.

‒ Как это лучше сделать? ‒ спросила я Намихара, не обращая внимание на зазвучавшие в голове голоса. Алайи, как всегда, перешли на удобный им метод общения и сыпали неприятными высказываниями. Я перекрыла с ними связь и обратила внимание на Намихара.

‒ Я не силен в таких знаниях, ‒ алай потер переносицу и посмотрел на своих соплеменников, ‒ Ну думаю, что лучше всего это делать из вашего дома. Дело в том, что ваш дом — это энергоцентр леса. Таких центров по лесу очень много. Из них лучше всего удается слияние с лесом. Раньше тут проходили обучение молодые алайи, учились работать, создавать, понимать принцип созидания и обмена энергиями. Лес по-своему огромный конструкт, который создавали алайи на протяжении насколько сотен лет. Он бережет энергию, которую мы в него вкладывали и удваивает, если наладить с ним энергообмен. Он долгое время был в анабиозе, не развивался, не собирал энергию. С вашим приходом он словно раскрылся вновь, ‒ Намихар замолчал, и этим сразу воспользовалась Арса.

‒ И ничего хорошего это не принесло, ‒ она посмотрела на меня со злостью, ‒ Поломала все планы, впустила в наш лес тварей, от которых погиб весь мир.

‒ Если бы вы после прибытия, помогли миру очиститься от поветрия, а не засели тут, собирая энергию, все было по-другому, ‒ не выдержала я постоянного нападения алайи. ‒ Почему вы решили, что мир не заслуживает жизни?! Вы даже не попробовали его спасти! Легче создать новое, чем восстанавливать старое?! А те, кто тут живут?! Они тоже для вас всего лишь материал, который годен к употреблению, но не поддержке. Вы мне противны! Мне противно, что я алайя, и если такова наша работа, убивать миры, не помогая им, не пытаясь спасти, то я не хочу быть алайей!

Я почувствовала, как Май положил свою ладонь на мое плечо, и постаралась успокоиться. Что-то я разошлась. Выдохнула и оглянулась на замерших алай. Что они так на меня смотрят? Странно. Арса и вторая девушка с завистью, Немир с удивлением, Намихар с почтением, а Май с щемящей нежностью:

‒ Вика, твои глаза, ‒ он показал второй рукой на мое лицо, ‒ Они полностью золотые.

Глава 24

Глаза у меня стали обычными только на следующий день, пришлось пить успокаивающий сбор трав. Вокруг меня хлопотали токмо и возмущалась Угара.

‒ Довели вас эти сверкающие, нужно было им всем рты заклеить, ‒ я когда пришла домой, была немного зла и болтлива, так что скоро все знали, что произошло у алай.

Намихар ничего нового мне не сказал. Лишь соединившись с лесом, я смогу как-то влиять на него, но также сказал, что одна я не справлюсь и это я сама знаю, сколько раз пыталась и со страхом опять закрывалась. Но все равно толк от разговора с алайям был. Я поняла, что мне делать, если все же случится нашествие нежити.

Работать. Ведь чем больше мой участок, тем больше я смогу принять постояльцев в свою лесную гостиницу. От моей работы зависит, как быстро растет мой дом и расширяются окрестности. Дом уже спокойно вмещает нас. Я просила отдельные домики для молодоженов, но утром нас ждало еще одно расширение дома, а на отдельные дома можно закатать губу. Но и тут есть, где развернутся. Молодожёнов расселили по комнатам, и остальные получили отдельные апартаменты. В нашей с Майтораном комнате теперь можно в футбол играть, не скажешь, что совсем недавно тут стоял небольшой домик, на одну лежанку.

‒ Скорей всего это место рассчитано на одного алайя, ‒ глубокомысленно сказал один из стариков.

Пришла Рыська и залезла на руки, прислонившись головой к моей груди. Она любила сидеть на руках только у меня, хотя женщины токмо детей лаской не балуют, не принято у них нежничать. Зато с мужьями, как соловушки разговаривают, поют. Довольные ходили вокруг все, словно и нет никакой напасти.

Старикам дела нет до всего лишь бы огород да сад разрастались, уже овощи девать некуда. Растет то все быстро. Три дня и урожай снимай. Приходится изворачиваться, сушить, тушить и пробовать закатывать в глиняные кувшины с помощью магии. Я понимаю, что продукт портится от бактерий и воздуха, вот и пробую, как лучше сохранять продукты. Кувшины наладились делать драконы, с ними и крышки, чтобы удобнее было в них все закрывать. Пока додумалась, как магии дать приказ на обработку емкости, несколько закатанных в кувшины заготовок протухло. Моя золотистая магия не всегда делает то, что хочется.

Драконы вообще оказались очень деятельные, кто на кузне стучит, кто со скотом возится, Лас и Индир с Онелем подрядились на охоту ходить. Эйфар сначала не соглашался, нравилось ему быть добытчиком, но под общим натиском все же согласился взять помощников. Так, теперь раз в три дня нам еще и мясо разделывать, хорошо появилась холодная кладовая. Подвал, что копали возле дома, стал удобной кладовкой с множеством полок и… огромным коробом для заморозки. Уж не знаю, как тут магия действует, вернее, пыталась понять, но так и не поняла. Путь будет волшебство. В коробе мы хранили замороженные продукты в основном сливочное масло и мясо.

Я с Рыськой на руках пошла на улицу. Майторан не забывал гонять своих воспитанников, так что сейчас они занимались тренировкой на своем облюбованном пяточке за речкой. Я наблюдала за слаженными движениями молодняка, любовалась Майтораном и думала о своем.

Если нежить идет со всех сторон, то это коснется всех и алай, и эйфар, и драконов. Больше всех беззащитны токмо, вот их мне жалко. Рыська увидела ребятишек что-то ищущих в кустах и попросила ее спустить. Я поправила платьице на девочке:

‒ Иди играй милая, ‒ Рыська улыбнулась и побежала на детские голоса, две косички с синими лентами летели вслед за хозяйкой, смешно подпрыгивая.

‒ Скучаешь? ‒ Рядом стоит мой дракон, смотрит голодно, улыбается.

‒ Некогда скучать, ‒ прижалась к его груди.

‒ Я потный ая.

‒ Ну и что, ‒ потерлась щекой о его грудь.

‒ Завтра я улечу, ‒ сказал Май.

‒ Так быстро, ‒ я тревогой посмотрела на него.

‒ Вызов пришел из города, нежить видели на берегу озера, ‒ Майторан замялся, потом посмотрел мне в глаза, ‒ если у нас все пойдёт плохо, я могу привезти сюда детей и женщин?

‒ Конечно Май! ‒ Я с удивлением посмотрела на него. ‒ Мой дом всегда открыт для тех, кто попал в беду. Я прошу только об одном…

Дракон кивнул, собираясь слушать мои требования. Я глотнула комок в горле:

‒ Обещай, что будешь осторожен!

‒ Обещаю, ‒ Май коснулся моих губ поцелуем, ‒ Мне есть теперь, ради кого жить ая.

С минуту мы просто стояли, обнявшись слушая дыхание друг друга. Я даже не поняла, в какой миг дракон стал так важен для меня, что сердце колет от одной только мысли, что с ним что-то случится. Я не хочу жить без его молчаливой поддержки, без взгляда любимых глаз, от которого мурашки по телу, без уверенности, что он дарит мне своим присутствием.

‒ Ая! Ая! ‒ раздался крик Резена, я вздохнула, опять что-то случилось. ‒ Там… там эйфары, ‒ наконец-то сумел продышаться и сказать мальчишка. ‒ Прямо под воротами стоят, ждут.

Я нахмурилась, эльфы под воротами неприятная новость, я еще от общения с алайями не отошла.

‒ Найди Онеля, ‒ скомандовал Резену Майторан и на ходу, натягивая рубашку, взяв меня под руку, повел к воротам.

‒ Им что надо? — сказала я, а потом прикусила зык, только что ведь думала, что нежить придет ко всем. Если эйфары тут, это значит, нежить до них добралась.

‒ Скорей всего нежить, ‒ подтвердил мои мысли Майторан, ‒ я знаю, Онель передал весть отцу, что он здесь. Не могу его укорять в этом, ведь сам хочу сделать то же самое.

‒ Что сделать? ‒ не сразу поняла я.

‒ Спрятать тут у тебя самых слабых ая, ‒ Май посмотрел на меня твёрдым взглядом.

‒ Я понимаю, что эйфары не друзья нам Май, ‒ кивнула дракону, ‒ но, если эльфы пришли за помощью, я не смогу им отказать.

‒ Я знаю любовь моя, ‒ дракон сжал мою руку чуть крепче, ‒ я был уверен, что ты так скажешь.

Ворота, ведомые моим желанием, медленно открылись, показывая нам неприглядную картину.

Недалеко стояли эйфары, много эйфар, женщины, дети, мужчины,

Я с силой сжала руку Майторана, смотреть на опаленные измученные лица было страшно. Вперед вышел аму Нейслер. Куда девался высокомерный раздраженный эльф, передо мной стоял потерявший искру жизни во взгляде мужчина. Аму Нейслер стоял чуть в стороне от общей массы эльфов, поддерживая перебинтованную руку, рядом с ним несколько раненых.

‒ Ая, прошу спасти женщин, детей и тех, кто не может сражаться.

‒ Когда на вас напали? ‒ с тревогой спросил Майторан.

‒ Я ранен драйг, можешь не искать укушенных, нас пятеро, ‒ Нейслер кивнула на тех, кто стоял рядом с ним, ‒ мы уйдем сразу же как станет ясна судьба мирных. Я останавливаю заразу как могу, но она берет свое, хочу умереть в бою.

‒ Много их?

‒ Их немного Майторан Отшельник, но они стали сильнее, после их укуса перерождение проходит не за пару дней, на это уходит минуты. Нам пришлось сражаться со своими соратниками, которые обратились… ‒ эйфар резко замолчал, словно у него перехватило дыхание.

За нашими спинами послышался топот ног, и все мои домочадцы встроились позади.

‒ Угара, ‒ тихо сказала я токмо, ‒ готовьте мойку чистые вещи и еду.

‒ Конечно ая, ‒ женщины тут же ушли, перешёптываясь между собой.

‒ Ты примешь тех, кто просит о помощи ая? ‒ повторил свой вопрос эйфар, но из-за наших спин выскочил Онель и кинулся к отцу.

‒ Нет! ‒ рявкнул на сына эйфар, ‒ не подходи, мы не знаем, передаётся это по воздуху лучше не рисковать.

Я только сейчас заметила, что раненые эйфары словно покрыты тонкой пленкой магии, которая защищает от проникновения, ну или наоборот.

‒ Отец, ‒ Онель смотрел на аму Нейслера, взглядом полным тоски.

‒ Я приму всех, кто пришел, ‒ сказала я аму Нейслеру и увидела, как его беспристрастная маска треснула, показывая, лицо усталого воина.

‒ Мне нужно с тобой поговорить, ‒ сказал Майторан эйфару. Я оставила мужчин и пошла к прибывшим эйфарам. Моя золотистая энергия пришла в движение, окружая пятерку раненых. Я не могла так просто доверять им.

Женщины, когда поняли, что их запускают во двор алайи, плакали, беззвучно и это еще страшней, чем если бы они рыдали в голос. Мельком заметила, что алайи стоят, неподалеку прислушиваясь к тому, что тут творится. Подслушала их разговоры, опять спорят с Намихаром, что нужно идти в их город.

Угара уже развила бурную деятельность, и я в который раз поблагодарила судьбу, что мне повстречалась эта шустрая токмо. На печи грелась в чанах вода для мойки. Женщины сначала мыли детей, переодевали их, рассаживая за длинным столом, давали тёплого взвара с краюхой хлеба, намазанного маслом. Быстрый перекус пока все помоются.

Тут же девушки резали мясо для супа, который все полюбили. В казан кидается мелко порезанное мясо, обжаривается с луком и морковью, хорошо солится, иногда мы кидали помидоры для красоты, но сегодня обжаренное мясо просто залили водой, довели до кипения. Туда же пошла картошка и несколько мисок крупы из тех, что быстро вариться. После того, как сварится картошка добавляется мелко порубленная зелень, быстро-суп готов.

Я замесила тесто на лепешки, хлеба теперь хватит не всем. Хорошо, что муки у нас было с запасом. Но я все равно понимала, что с прибытием почти пятидесяти эйфаров у нас становится тесно. Некоторые женщины эйфары стали помогать токмо и меня это радовало, значит, не совсем белоручки.

Только к вечеру прибывшие эйфары успокоились. Детей положили в детские. Они так же, как токмо, боялись спать по одному и жались к друг дружке. Резен как самый взрослый рассказывал всем сказки, подражая мне и вызывая умиление, я улыбнулась и прикрыла дверь.

Тут же попала в объятия своего дракона. Он подхватил меня на руки и понес в нашу комнату. На секунду мне стало тоскливо, что завтра он улетит, и я опять буду одна, но я с решимостью выкинула из головы слабовольные мысли. Нужно молится, чтобы с ним было все хорошо.

Эта ночь была волшебной, прекрасной, мне не хотелось засыпать, чтобы проснутся уже утром. Я хотела, чтобы ночь не кончалась, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Майторан забрал с собой пятерых драконов и Ласа с Индиром в их числе. Пока Май нас не слышал, я твердо посмотрела на первых, кто поселился в моем доме и сказала:

‒ Прошу вас защитите его.

‒ Это же отшельник, ‒ хмыкнул Лас, но Индир ткнул его в бок кулаком и кивнул.

‒ Сохраним ая, по крайней мере, сделаем все, что от нас зависит.

Я выдохнула и передала им сумку с припасами еды.

‒ Вот тут вам перекусить, сколько до города лететь?

‒ Сутки, ‒ Лас взял сумку и отошел, так как к нам подошел Майторан и тут же обнял меня.

‒ Я скоро вернусь ая, не переживай. Поймем, как совладать с нежитью, выгоним их из наших земель и вернусь.

Рядом стояли пятеро раненых эльфов.

‒ Их беру с собой, почти все поселки эйфар сейчас осаждены нежитью, нам нужно как-то связаться со всеми главами.

Я поцеловала Майторана, вдохнула его запах:

‒ Возвращайся поскорее я буду ждать любовь моя, ‒ прошептала я ему.

На губах дракона медленно появилась улыбка, преображая его мрачное лицо:

‒ Ты впервые сказала мне о любви ая, разве я могу тебя разочаровать.

Майторан отошел и перекинулся в ипостась дракона, черная морда повернулась, пронзая меня взглядом, сердце сжалось от желания его остановить. Эйфары полезли на драконов, они полетят верхом. Укрепила их защиту блёстками, надеюсь, они не обернутся нежитью прямо в воздухе. Хорошо, что они сильные маги и могут бороться с поветрием. Сжала ладони перед собой боясь, что не выдержу и кинусь след за драконом, сжала зубы, чтобы не зарыдать. Почему мне так плохо?

Глава 25

Несколько дней прошли спокойно. Я работала как заведённая, не приседая ни на минуту, чем вызывала жалостливые взгляды девушек. Но ничего не могла с собой поделать. Я всегда, когда нервничала, начинала заниматься уборкой дома. А тут я не просто нервничала, я места себе не находила. Почему-то, казалось, что нужно куда-то бежать и что-то делать…

Онель по своим магическим каналам держал связь с отцом, и это успокаивало меня. Если жив аму Найслер, то и с Майтораном все хорошо. Самой хорошей новостью было то, что моя подпитка зараженных тел золотистой энергией давало эйфарам время жить. Я пожалела, что не было времени, чтобы попытаться убрать заразу полностью.

За это время приходил Намихар. Первый раз спрашивал, не хочу ли я переселиться к алайям. У них нормальная стена вокруг города, которая защитит от нежити, мне даже дали разрешения забрать всех своих слуг. Я была зла, но вежливо послала Намихара подальше.

‒ Вы думаете, они пришли ненадолго? ‒ спросила я. ‒ Сколько лет выдержит ваш город в окружении без внешних источников питания?

‒ Несколько лет точно выдержит, ‒ нахмурился алай.

‒ А потом? ‒ я хотела, чтобы до него дошло. ‒ Нежить не уйдет ни через два, ни через пять лет Намихар, она тут навсегда! Когда уже до вас дойдет, что с таким врагом нужно бороться здесь и сейчас, пока не стало поздно.

Второй раз он пришел один без своей поддержки молчаливых, по крайней мере, я сразу их не заметила.

‒ Я остаюсь с тобой ая, ‒ склонил голову. Я не знала, что сказать, потом выдохнула:

‒ У нас нет слуг Намихар, мы работаем сами, ‒ думала его отпугнуть, но алай поднял на меня взгляд ясных карих глаз и улыбнулся.

‒ Я готов пройти путь взросления с тобой исправляющая.

Видимо, это были какие-то ритуальные слова, о которых я не знала, потому что я увидела, как моя золотистая метка появилась на красной ауре мужчины, и он уверенно прошел мимо меня, внутрь двора. И только тут я увидела за его спиной молчаливых, которые проводили взглядом Намихара и повернули к своему каравану.

Все наши вышли провожать алай, даже эйфары, которые все еще не отошли от своего горя. Утробно мычали быки, гикали слуги токмо мельтеша между ними на мелких лошадках. Алайи прожили с нами рядом не один день. После их ухода поляна словно осиротела. Привыкли мы уже к белым шатрам алайев, лишь пара лошадок, которых привели из плена эйфар да наши коровки мирно паслись на опушке.

Был один плюс в том, что алай поселился у нас. Он стал больше рассказывать о магии. Я чертила ему знаки, которые иногда появлялись у меня перед глазами, а Намихар рассказал, что они означают.

Самым интересным был для меня опыт по выращиванию быков. Оказывается, алайи не растят их, а сразу делают взрослыми, привязывая к будущему хозяину на ментальном уровне.

В тот день мы решили вырастить бычков, хотя сначала у меня были сомнения, ведь они такие милые лапушечки, но алай сказал, что такими они и останутся, пока я их не выращу как положено, быки то магические. Все токмо, эйфар и драконы собрались на скотном дворе.

Я создала нужный знак из блесток и приложила его ко лбу первого теленка. Тот замер, постепенно покрываясь блестками как коконом.

Я собралась подарить его Рыське, девочка души не чаяла в телятах и дни напролёт бегала рядом с ними. Почему бы не дать ей защитника. Мальчишки завистливо поглядывали на замершую напротив бычка девочку.

Второго бычка я собиралась, естественно, забрать себе. И стояла напротив второго теленка, который тоже закрывался от мира золотой силой.

‒ Второй знак ая, ‒ шептал мне на ухо алай, стоя рядом, ‒ не торопись, сила не любит суеты, будь уверена в том, что имеешь право приказывать ей, она твоя.