Жига с Крысиным Королем

10

Жизнь понемногу течет и понемногу изменяется. Это один из закон алхимии — закон вечного потока, равноценного самому себе в каждую последующую минуту. Когда много перемен происходит внезапно и разом, мы называем это катастрофой. Они похожи на водовороты в вечной реке жизни. Можно ли прожить без катастроф вообще? Можно ли надеяться на небедственное будущее для своей страны и друзей, или такое понятие как «счастливая человеческая жизнь» — нечто из разряда сказок, и счастье стоит искать только в религиозном экстазе или маловразумительных духовных умствованиях?..

С какого-то момента Рой перестал понимать, чего он на самом деле хочет, оправдывает ли цель средства — любые средства.

Инцидент произошел, кажется, дня через четыре после призыва алхимика. Эдвард к тому времени уже порядком пообтесался: выучился ездить на лошади так, что уже не хотелось заплакать, глядя на его посадку, говорил почти всегда понятно, научил своих спутников готовить умопомрачительно вкусную похлебку из щавеля и рассказал Рою кое-что интересное об алхимии. И все же на разговоры их найденыш был туг: говорил пару слов и снова замолкал, да еще поглубже натягивал на лицо капюшон плаща, чтобы никто не видел его глаз. Зачем было таскать плащ на себе в такую ясную погоду, Рой решительно не понимал. Забавно, если в прошлом меньше потели.

Так вот, на четвертый день им волей-неволей пришлось завернуть в одну из деревень (называлась она Большой Овраг) — прикупить кое-какие припасы. Поколебавшись немного, Рой решил, что они с Лизой, как самые приметные, отсидятся в лесу, а на рынок сходят Маэс и Эдвард. Заодно Маэс приглядит, чтобы Эдвард нормально походил среди людей, не сделав хоть за полтора-два часа с десяток ошибок.

Хьюз и алхимик должны были вернуться не очень скоро. Когда они уехали, Рой и Лиза воспользовались перерывом, чтобы отоспаться. Спали на всякий случай по очереди. Потом Рой решил сходить за хворостом, а Лиза осталась на поляне готовить ужин. Рыцарь-алхимик не удалялся далеко от поляны, старался все время держаться так, чтобы слышать лошадиное фырканье, да не выпускать из виду отблеск лизиных светлых волос. Никаких подозрительных звуков он не слышал, в лесу было тихо и спокойно. Стучал где-то дятел, насмешничали сойки, золотые лучи вечернего солнца забавлялись с земляничными листьями, пятная их желтым. Рой усмехнулся, подумав о солнечном огне… расчистил носком сапога пятачок земли от рыжей опавшей хвои, нарисовал корявым сучком огненную печать… Достаточно коснуться ладонью — и в воздух взвились рыжие лепестки пламени.

Рой улыбнулся, незаметно для себя — очень мягкой улыбкой. Рыцарь поглаживал крошечный костерок, как котенка, у самого основания пламени, чувствуя ласковое тепло на кончиках пальцев. Он не играл с огнем с тех самых пор, как Лиза, Маэс и прочие вытащили его из куда большего костра на Ратушной площади… и где бы он был, если бы не такая же точно огненная печать, вырезанная на деревянном столбе?..

Какое счастье, что по спеси и глупости своей епископ Доттери не приказал сжигать еретика на обычном столбе, а украсил его «отгоняющим зло» священным символом…

А потом ему показалось, что с поляны послышались какие-то голоса. Эдвард и Маэс вернулись так рано?..

Рой погасил огонек ладонью, поднялся, поглядел на увесистую валежину, что прихватил с собой в качестве дров… и не стал ее брать. Осторожной, крадущейся походкой, держась к поляне тем глазом, что не был скрыт темно-зеленой повязкой (черной тряпицы у них не нашлось), сэр Мустанг подобрался к проему между стволами деревьев.

Он понял, что предосторожности не напрасны, еще даже не оказавшись на намеченном наблюдательном месте: темно-коричневые балахоны братьев-патерианцев хорошо были видны даже издалека на фоне сияющей от солнца травы поляны. Их там было семь, ага, и вон восьмой, с лошадьми… почти декурия [1]… они спешились… Обыскивают, что ли?.. Зачем?.. Женщина с полузажившими шрамами, в мужской одежде и четыре лошади, да, подозрительно… Но никакого преступления против святой церкви еще…

Рой сжал зубы, понимая, что во всем этом виноват он и он один. Ведь знал, помнил, что здесь поблизости монастырь Братства Детей Единого Отца, и что именно в этом монастыре смиренные отроки из братии проходят обучение на монахов-чудотворцев, но совершенно не подумал о том, что в обучение могут входить конные разъезды по окрестностям…

Сказать по правде, Рой сам намеревался наведаться в монастырь — были у него там дела — но гораздо позже, после темноты и тайком. На подобный поворот событий он не рассчитывал.

Оставалось только, сжав зубы, ждать развязки и надеяться на лучшее. Что самое худшее может случиться?.. Они заберут Лизу с собой в монастырь и посадят ее там под замок. Это не страшно, они ее вытащат…

Нет. Не иначе, черти дернули монахов проверять седельные сумы… и, разумеется, из сумы Роя первым делом выпали свитки с его алхимическими записями (они ехали в такой глуши, что он не видел необходимости прятать их каждый раз на дно). Тут были и переписанное с трудов Теодориха, и свое, и добавленные в последние дни замечания Эдварда.

Обычные сельские священники, конечно, ничего бы не поняли или даже сочли его записи заметками какого-нибудь особенно благочестивого богомольца, упражняющегося в священном писании. Но не специально тренированные монахи-патерианцы; о нет, эти, будьте спокойны, разобрали все в лучшем виде — и несказанно оживились. Еще бы: охота святой церкви за алхимическими рукописями ни для кого не секрет, все ордена и приходы спят и видят, как бы заполучить рукопись-другую… с самыми разными целями. Судя по тому, как разом развил бурную деятельность лидер группы с оберегом на груди чуть не с тарелку размером, то он очень даже хорошо представлял истинный смысл непрестанных поисков.

Командир тут же велел своим людям рассредоточиться, окружить поляну и ждать возвращения — сам же приступил с ножом к связанной Лизе. Что он собрался у нее выпытывать?!

Рой выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Можно ли ждать?.. И ждать чего?..

Сумеет ли он один, пусть даже со своей огненной алхимией, справиться с почти полной декурией чудотворных монахов?.. Зависит от того, насколько далеко они продвинулись в обучении. И насколько быстро он сможет рисовать. Ну, мальчик мой Рой, как говорила матушка, женщина суровая и привычная к обороне родового замка, пора показать, как быстро думает твоя задница.

Усмехнувшись, он сунул в рот безымянный палец и надкусил. Большой кровоточил бы сильнее, но им придется пользоваться…

А потом мир подал недвусмысленно дал понять, что ждать больше нечего и колебаться поздно: один из монахов, разосланных отцом-капитаном, вдруг вылез из кустов прямо на Роя — ну вот совпала приглянувшаяся ему засидка с местом, где пережидал рыцарь. Рою волей-неволей пришлось вступить в драку…

Нет, первого Рой снял легко: на его стороне был эффект неожиданности. Однако не бесшумно — тело упало в куст, наломав веток. Его услышали. В его сторону обернулись. И Рой проклял все на свете, потому что сражаться сразу с пятью налетевшими с разных сторон «чудотворцами»…

Он сорвал с первого, который упал, оберег. Паршивенький оказался, простенький, но Рой хотя бы понял, на что были «заточены» монахи этого отряда: воду они из воздуха извлекали, вот что. Молясь, чтобы нарисованная кровью на тыльной стороне ладони печать сделала свое дело, он коснулся левой руки правой, представляя, как мельчайшие частицы воздуха расщепляются и группируются по-иному, высвобождая…

Искры!

Он выхватил меч, парой ударов заставил монахов отступить, теперь достать стилет… ударил лезвием по лезвию… вот где пригодился бы Хьюз с его целым арсеналом метательных ножей!

Первая огненная волна, приятным теплом обдавшая кожу, отбросила монахов назад. Но второй раз они стали умнее — и на Роя обрушился взявшийся из ниоткуда ушат воды. Черт! Вода смыла кровавую печать… Взвился клуб пара, невыносимо горячего, но Рой успел отпрыгнуть от эпицентра и под прикрытием броситься в сторону Лизы. Теперь схватить ее за шиворот, и вон туда, за пригорок… Если хоть две-три секунды… печать он сможет нарисовать быстро… поставит защиту, ну хоть какую-нибудь…

Бесполезно. Это огненные печати ему привычны; такую, чтобы преобразовать землю в мало-мальски твердую субстанцию, он не нарисует. И Лиза…

Лиза вытянула вперед руки, когда он оказался рядом, Рой быстро полоснул мечом по путам на запястье… ах, как удачно, что он не оставил меч у костра! Не то чтобы от него было много толку…

Он сунул Лизе стилет — ее собственный нож забрали. Мало толку, но хоть что-то. Женщина стала к нему спиной, охраняя свою половину. Она не умеет сдаваться, но такие, как она, рождаются с искусством умирать в бою. Монахи окружили их со всех сторон, не торопясь снова применять свои «божественные» фокусы.

— Смиритесь, богомерзкие отступники! — сдавленно сказал предводитель монахов: руки у него оказались обожжены, он держал их на весу. — Алхимия лукавая да не сможет противостоять сынам истинной церкви!

— Идите к дьяволу, — посоветовал Рой, чувствуя, что его хватает только на усмешку, которая получается неестественно широкой. — Там ценится умение нападать толпой на двоих едва вооруженных людей. А не желаете — так выходите по одному.

— Искусы твоей речи бессильны против нас — неожиданно спокойно ответил предводитель монахов — Брат Герхард, брат Патрик! Вы приуспели в Божьих истинах, алхимик — на вас. А вы, братья, — он кивнул ближайшим к себе, — женщиной. Живыми захватить!

Рой стиснул зубы. Вот проклятье! Двое нападающих — это хуже, чем один, и много, много хуже, чем четверо-пятеро.

И тут острые колья вырвались из земли, внеся сумятицу в ряды нападающих. Боги мои! Рой не видел никогда ничего подобного. Каменные столпы, в которые впечатались диковинными узорами растущие на поляне трава и незамысловатые полевые цветочки, рванулись вверх на высоту целого дома, разбивая нападающих.

Монахи быстро рассредоточились, и кое-кто из них даже догадался, кого надо бить — светловолосого юношу в плаще с капюшоном, что чуть присел, прижимая руки к земле, в стороне. На Эдварда хлынул поток ледяной воды, который послал один из братьев; другой, вставши рядом, умудрился превратить часть воды в ледяные сосульки — не иначе, с перепугу, Рой знал, что это очень сложный фокус. Однако Эдвард увернулся. Если расчет противников был на то, что вода сотрет начертанную им печать, то он явно не оправдался: Эдвард коснулся земли снова, и взметнулась огромная каменная волна, спеленав тех, кто еще пытался нападать.

Еще секунда — и этот вечно юный пришелец из невозможной древности, улыбаясь криво, как умалишенный, стоял уже рядом с Роем и Лизой. В руках у него невесть откуда взялось копье с листовидным наконечником, украшенное по древку причудливым узором.

— Ну ребята, вы даете, — по голосу казалось, будто он искренне восхищается ситуацией, но от Роя не укрылся сарказм и тяжкое недовольство мальчишки. — Вы же сказали, что у вас тут нет алхимиков! А это кто?! И какого черта у них у всех алхимические печати на груди болтаются?!

— А это — святая церковь, — мрачно заметил Хьюз, вынырнувший сбоку. Маэс оттирал полой плаща от крови меч, а через плечо у него была перекинута сума, из которой упоительно пахло свежим хлебом. — Что в наших краях, похоже, без разницы.