Жена для двоих. В клетке греха

ГЛАВА 1.

Джеффри легко поднялся на второй этаж и зашагал по знакомому мне коридору. Дверь в спальню была прикрыта, как я отметила, а в гостиной, где мы завтракали, уже убрали со стола. Значит, слуги здесь появлялись, как и обещал Джонас. Мои пальцы скользили по гладкому ободку, не пытаясь снять его – фаланга побаливала и покраснела от моих усилий. Сознание застыло в оцепенении, всё ещё не принимая тот факт, что я только что вышла замуж. За кого?.. Сглотнув и не глядя на… мужа, всё-таки рискнула тихо спросить, пока мы шли дальше:

- Джеффри… а что за гости?

Боже, я не смогу смотреть им в глаза и улыбаться, вести себя по-светски, зная, какая я на самом деле… грязная. Развратная. Как извивалась от непристойных ласк, как просила ещё, умоляла взять меня снова и снова. Тело облила жаркая волна, и соски под тонким кружевом проступили отчётливее, налившись болезненной истомой.

- Не волнуйся, любовь моя, это будет… празднование в узком кругу, - со странным предвкушением мурлыкнул Джефф на ухо, его язык пощекотал шею чуть пониже, родив россыпь мурашек. – Мои близкие знакомые.

Страх кольнул острыми иголочками, в горле пересохло. Любопытство смешалось с беспокойством, сердце суматошно забилось в груди. Отчего-то зрела уверенность, что на светский вечер это не будет похоже. И то, что случилось вчера вечером и сегодня, это лишь… начало. Тем временем, Джеффри остановился перед дверью в самом конце коридора, толкнул её ногой и переступил порог. Я огляделась, и дыхание сбилось, а глаза широко раскрылись: комната выглядела… странной. Откуда она здесь появилась, я же знаю наш дом! Плотные, бархатные шторы чернильно-чёрного цвета закрывали окна, не пропуская ни единого луча света. В камине тлели угли, и сумрак от этого казался гуще. Ни свечей, ни светильников. Посередине – большая кровать с кованым изголовьем, и мой взгляд застыл на узких шёлковых лентах, прикреплённых к завитушкам. Кроме этого здесь ещё находилось несколько странных приспособлений, применение которым ошарашенное сознание никак не могло придумать. Конструкция с перекладиной вверху, на концах которой находились кожаные наручники, и внизу – точно такая же палка. В углу – шкафчик с множеством отделений. Два кресла около камина.

- Мари, любимая, - прошептал горячо Джеффри, поставив меня на пол, и прижался к моей спине, давая почувствовать степень своего возбуждения. Его ладони скользнули на мою грудь, обняли и мягко сжали. – В этой комнате действуют определённые правила, и я сейчас расскажу их тебе.

Правила. Опять правила. Его пальцы проникли под ткань, нежа бутоны сосков, и моё дыхание мгновенно сделалось прерывистым и частым. Джонас отошёл к шкафчику и что-то там делал, не глядя на нас. Я снова посмотрела на перекладины и наручники, и мелькнула мысль о пытках. Сладких, порочных пытках удовольствием на грани и за гранью. И скоро меня с ними познакомят… Живот подвело от приступа тягучего, пряного нетерпения и вожделения. Господи, я этого хотела. Я хотела узнать, что меня здесь ждёт. Все раздумья о предстоящих гостях и вечеринке в честь моей свадьбы вылетели из головы. Глаза не отрывались от наручников, пока Джефф продолжал тихо шептать на ухо, дразня мою грудь:

- Здесь ты имеешь право разговаривать, только когда я или Джон тебя о чём-то спрашиваем. Ты должна называть меня и его «мой Господин», поняла? – строго спросил муж и вдруг больно ущипнул ставшие слишком чувствительными вершинки.

С моих губ сорвался тихий вскрик, я поперхнулась вдохом и тут же послушно ответила:

- Да… мой Господин.

Рабыня. Здесь я – рабыня для порочных утех, без права голоса и своих желаний. Собственно, они давно уже стали нашими общими, меня, Джонаса и Джеффри. Тело покорно выгнулось в руках супруга, я прикрыла глаза и прикусила губу, медленно погружаясь в тёмное болото вожделения, пробудившегося от прикосновений Джеффа. Да и уходило ли оно?..

- У-умница, - мурлыкнул он и вдруг отступил, отпустил меня, оставив чувство лёгкой растерянности и разочарования. – Ты должна выполнять всё, что мы скажем, Мари-и, без возражений.

Я замерла, боясь пошевелиться и оглянуться, чутко прислушиваясь к тому, что происходило за спиной. Тихие шаги, шорох, и повелительный голос Джеффри:

- Развернись, подойди и разденься.

На подгибающихся ногах, опустив глаза в пол, я подчинилась. Приблизилась, остановилась рядом с креслом, в котором, небрежно развалившись, сидел Джеффри, и дрожащими пальцами начала распутывать ленточку на шнуровке платья. Плотная, тяжёлая тишина давила на уши, заставляла напрягать слух, улавливая малейший звук. Что всё-таки делал Джонас?..

- Ну, Мари, расскажи, чем вы тут с Джоном занимались, пока я устраивал нашу свадьбу, - с ленивой усмешкой произнёс Джеффри, медленно оглядел меня, отчего жар в теле усилился, и потянулся к бутылке на столе. Плеснул себе вина, тёмного, почти чёрного, пригубил.

Я, справившись с лентами и распустив шнуровку, освободила плечи от платья, потом спустила его с груди. Вдруг вернулся стыд, обливший горячим до кончиков пальцев ног. Рассказать, да…

- Джон… привёл меня в кабинет, - тихим, срывающимся голосом начала я, мучительно краснея от всплывших в памяти картинок. – Он сказал, что… давно мечтал увидеть там меня, на столе, - лицо уже пылало, а внизу живота разливался жидкий огонь, подогревая возбуждение.

Господи, я снова хотела оказаться на том столе, и чтобы Джонас делал со мной все те вещи. Стыд смешался со сладкой истомой, и я задрожала сильнее, стиснув бёдра в неосознанной попытке усилить вспыхнувшие ощущения.

- Дальше, - кивнул Джеффри, его глаза в полумраке комнаты заблестели, и показалось, в них снова плавают золотые искры… - Снимай платье, любовь моя, - напомнил он о своём приказе. – Побыстрее, жена, - последнее слово он произнёс с двусмысленной усмешкой, отчётливо смакуя его.

Поспешно кивнула, потом вспомнила о правилах этой комнаты и пролепетала:

- Да, мой Господин, - и выпуталась из рукавов, позволив невесомой ткани скользнуть вниз, окутать ступни лёгким облаком.

Мне нравилось так называть Джеффри, вдруг осознала, от неожиданности замерев и уставившись перед собой невидящим взглядом. От этих слов внутри всё трепетало и ликовало, готовое подчиниться, в самом деле выполнить любой приказ. Любое желание. Даже самое порочное и тёмное…

- Я попросила сделать мне приятное, - продолжила рассказывать, стоя перед бесстыдным взглядом Джеффа полностью обнажённой. – Как… вы просили, мой Господин, - добавила, невольно сжав кулаки и мелко дрожа.

- Хорошая девочка, - благосклонно кивнул муж и скомандовал. – Подойди и опустись на колени, раздвинь их и убери руки за спину.

Я не понимала, что со мной происходит. Почему я жажду подчиниться, забыв про остатки гордости, забыв вообще про всё. Послушно подхожу ещё ближе, сажусь на пол, как мне приказали – пушистый ковёр был мягкий и не давал замёрзнуть. Раздвигаю колени широко, как могу, открывая себя и показывая красноречиво влажное лоно. Сцепляю руки за спиной и поднимаю глаза на Джеффри… Умирая от желания, чтобы он прикоснулся ко мне, хоть как-нибудь.

- Что ты попросила Джонаса, любовь моя? – мягко продолжил допрос муж, наслаждаясь происходящим. – Что ты хотела, чтобы он сделал с тобой?

Об этом говорила его довольная, порочная улыбка, и отчётливо мерцавшие золотистой дымкой глаза. Не отрывая от меня взгляда, он снял камзол и начал медленно расстёгивать рубашку.

- Я хотела, чтобы он приласкал меня… между ног, губами и языком, - тихим шёпотом, сгорая от пряного стыда и возбуждения, послушно ответила.

Поймала себя на том, что чуть не задвигала бёдрами, вспомнив, что делал со мной Джонас в кабинете. Нежная плоть вспыхнула огнём, требуя внимания, и пришлось до боли стиснуть пальцы за спиной. Я готова была сделать это сама, лишь бы унять голодный огонь, пожиравший изнутри… Но мне никто не давал разрешения на это, и я продолжала смирно сидеть, глядя на Джеффри и кусая губы в попытке удержаться от тихого, беспомощного хныканья.

- М-м-м, - протянул муж, откровенно разглядывая мои раздвинутые ноги. – И как, Мари, любовь моя? Ты кричала, просила ещё?

- Да, мой Господин, - охрипшим голосом послушно ответила, облизнув губы и умирая от желания повторить эти ощущения. – Мне… очень понравилось…

Голова слегка закружилась от наполнивших эмоций, они бурлили в крови, опаляли изнутри и стекали в низ живота раскалёнными ручейками. Тело задрожало сильнее, я неосознанно выгнулась, а мышцы сжались, послав острую молнию удовольствия.

- И что потом, Мари-и? – тягучим, низким голосом спросил Джефф, гипнотизируя взглядом.

- Он… он уложил меня на стол, - я поймала себя на страстном нетерпении рассказать в подробностях, как мне было хорошо, шалея от собственных слов и покорности, и продолжила. – И… вошёл в меня…

Джеффри подался вперёд и одарил таким голодным взглядом, что я едва не отшатнулась, между ног всё свело в сладкой судороге возбуждения.

- Как Джон тебя трахнул, любовь моя? – вкрадчиво спросил муж, и я отметила, что его голос тоже охрип. – Куда он поимел тебя, а-а?

После этих развратных, пошлых слов я тихо застонала, уже не в силах удерживать эмоции. Возбуждение накатило такой сильной волной, что на несколько мгновений сбилось дыхание. Я хватала ртом густой, плотный воздух, проталкивая его в лёгкие.

- Сп-переди, м-мой Господин, - выдохнула наконец, тёмный восторг от осознания собственной порочности накрыл с головой.