Жемчужина Великого Леса

Глава 21

Активирую защитные и маскирующие руны на доспехе, выскальзываю из кареты. Какое-то время иду рядом с Парриэлем, но, когда до разбойников остается около пятидесяти шагов, разделяемся — договорились, что я возьму на себя тех, кто с правой стороны, а — Парриэль тех, кто с левой.

Бесшумно прокрадываюсь практически вплотную и прячусь за стволом дерева. К одному из бандитов подбегает дозорный, что-то тихо говорит, после чего слушающий доклад оживляется и приказывает усилить бдительность. Что же — главарь найден. Это значительно всё упрощает.

Через пять минут слышу топот копыт, затем звук вытаскиваемого на дорогу дерева, и ещё через какое-то время незнакомый голос издевательски произносит:

— Дальше, господа хорошие, проезд платный.

Мы условились, что операция начнется сразу после того, как бандит договорит первую фразу. Поэтому жду три удара сердца — этого времени Теням хватит, чтобы избавиться от лучников, затем призываю клинки и вступаю в бой.

Главаря оглушаю, а вот остальным его подельникам везет меньше. Три удара сердца — и главарь единственный, кто из всей банды остается в живых. Три удара сердца — и окружающее меня пространство раскрашивается красными брызгами. Три удара сердца — и наступает оглушающая тишина.

Почтительно оттираю клинки от крови и возвращаю на место. Затем читаю заклятье, очищающее доспехи. Иду к карете. Снимаю шлем и открываю дверцу. Муж, который видел бой через окно, удивленно произносит:

— Похоже, тебя лучше не сердить…

Торриэль смеется и хлопает его по плечу:

— Это ты верно подметил!

Торриэль выходит из кареты, я сажусь рядом с любимым и с тревогой всматриваюсь в его глаза — нет ли в них настороженности, страха или отвращения. К моему облегчению, он смотрит на меня с восхищением и толикой удивления. Произносит задумчиво:

— Теперь я понимаю, как именно удалось обратить в бегство кочевников…

Облегченно выдыхаю:

— Не понимаешь. В той операции убивали Тени. К тому же, эти бандиты по большей части обычные селяне, там же были воины.

— А ты откуда об этом знаешь?

— Ох, — я прикрываю рот рукой, словно это может что-то исправить.

— И что это значит?

От необходимости отвечать меня избавляет Торриэль, который открывает дверцу кареты, усаживается напротив нас и радостно произносит:

— Я просканировал память главаря! Вы представляете, у них действительно есть схрон в горах. Я поеду с вами и всё по дороге расскажу! — словно в доказательство его слов, карета трогается с места. — Главарь оказался очень скупым, поэтому всё награбленное он складывал в тайник.

— Погоди, — прерывает его некромант, — а как же трупы? Мы так всё и оставим?

Торриэль пренебрежительно махает рукой:

— Парриэль попросил землю скрыть следы битвы, поэтому все бандиты уже под землей. Довольно удобно иметь рядом с собой такого сильного мага земли. Так вот, в тайнике накопилась приличная сумма золотом и сундук с драгоценностями. Оказалось, главарь был слабеньким шаманом. Поэтому, когда на них организовывали облаву, бандиты забирались на деревья, шаман что-то такое делал, и их не могли обнаружить даже с помощью поискового заклинания. Ещё он умел готовить какой-то хитрый состав из трав, благодаря которому собаки теряли след. Так что теперь понятно, почему их так долго не могли поймать. Ну и конечно, сыграло свою роль то, что бандиты старались нигде подолгу не задерживаться. Вообще, Королевству очень повезло, что мы на них наткнулись и избавили этот мир от таких тварей. По меркам любой страны их преступлений хватило бы, чтобы вынести несколько смертных приговоров.

— Ты его убил? — спрашиваю я.

— Конечно. А что ещё с ним делать? За их убийство даже награду назначили. И весьма крупную. Так что мы сделали доброе дело. А что касается тайника — когда вернемся, отправлю туда кого-нибудь надежного. Денежки лишними не бывают. Жаль, что от амулетов они сразу избавлялись — чтобы нельзя было выследить отряд по их магическому следу. Но что есть, то есть. В детстве я всегда мечтал порыться в бандитских сокровищах. И вот наконец-то моя детская мечта сбудется.

— Поздравляю, — усмехаюсь я.

Он улыбается в ответ:

— Это говорит нам о том, что нужно не бояться мечтать — все наши мечты, так или иначе, сбудутся. Хотя, глядя на вашу пару, понимаю, что мечтать нужно всё-таки аккуратно. А то начнешь мечтать о женитьбе на эльфийке, а судьба пошлет такую как ты — убийственную и поедающую всё на своем пути. Ладно! Не обижайся. Я же шучу.

— Да знаю я. Нам ещё долго ехать?

— Через час сделаем привал. Ты же уже дочитала книгу по этикету?

— Почти.

— Молодец. Но я всё равно считаю, что лучше тебя перед встречей с родителями мужа поплотнее накормить. На сытый желудок соблюдать этикет гораздо легче. Потом переоденемся в одежду, в которой принято путешествовать в приличном обществе, ещё час езды и окажемся на месте. А почему у тебя такой нерадостный вид?

Муж ухмыляется:

— Она проговорилась, что откуда-то знает подробности того, что происходило при нападении орды кочевников.

Торриэль сочувственно на меня смотрит и говорит:

— Да, милая, не выйдет из тебя хорошего шпиона. Но тебе бы всё равно пришлось ему объяснять, почему мы разрешили тебе участвовать в геноциде бандитов. Так что просто расскажешь более подробно, чем собиралась.

Я грустно вздыхаю. А друг говорит Райлону:

— Ты на неё не обижайся. Она, конечно, многое от тебя утаивает. Но это не из-за того, что не доверяет. Просто у нас принято перестраховываться по поводу и без. Чем меньше знаешь, тем легче правильно реагировать. Всё-таки клятва клятвой, а по языку тела тоже многое можно сказать. Нас с детства тренируют контролю, но при большом мастерстве можно прочитать любого.

Как и обещал Торриэль, через час мы делаем остановку, он устанавливает большую палатку, в которой с комфортом перекусываем. Затем друг достает для меня шикарное зеленое платье, изящные сапожки и отороченный светлым мехом плащ, на пару тонов темнее платья. Завершают наряд тяжелое изумрудное колье и бриллиантовые серьги. После того, как мы усаживаемся в карету, муж достает из кармана коробочку, в которой оказываются два обручальных кольца, и произносит:

— У людей принято обмениваться кольцами, если они становятся мужем и женой.

Торриэль хлопает себя по лбу:

— Точно! И как я мог забыть? Бабушка Риэль передала для тебя кольцо — это фамильная реликвия, — и вынимает из кармана коробочку с мужской печаткой. — Как видишь, в печатке три камня. При нажатии на желтый, включится маячок. На синий — щит, защищающий от физического нападения. Примерно на полчаса. А бриллиант всегда в активном состоянии и защищает от ментальных атак. Держи, Риэль, — он протянул кольцо мне. — Вот теперь можете обменяться кольцами.

Я надеваю кольцо на палец некроманта. Сперва оно кажется большим, но через мгновение сверкает и принимает размер пальца. Затем любимый надевает своё кольцо на мой палец и с беспокойством спрашивает:

— Нравится?

Я киваю и завороженно любуюсь — кольцо оказывается из белого золота с россыпью бриллиантов. Торриэль усмехается:

— Объявляю вас мужем и женой. Но целовать невесту не нужно. Приберегите это до момента, когда останетесь наедине.

Мы улыбаемся, переплетаем пальцы, и остаток пути уютно молчим.

Минуем две деревушки, затем карета подъезжает к замку баронов Таннендберри, который оказывается именно таким, как я всегда и представляла человеческие замки — высокий, с узкими окнами, окруженный высокими крепостными стенами и широким рвом, через который переброшен мост.

К замку мы подъезжаем в урезанном составе — Тени, кроме Арраниэля, в какой-то момент забрали лошадей и уехали в неизвестном направлении. Поэтому мы остаемся впятером.

Перед воротами нас останавливают стражи. Мужу приходится выйти из кареты, поздороваться и сказать, что это он приехал в гости. Конечно же, его сразу пропускают.

Доехав до дверей замка, муж передает карету заботам конюхов и поручает доставить багаж в наши комнаты. Поэтому в светлый холл замка мы входим все вместе и уже налегке.

Не успеваем передать верхнюю одежду прислуге, как раздаются чьи-то торопливые шаги, а затем из бокового коридора практически выбегает пухлая синеглазая женщина и виснет на шее у Райлона:

— Сыночек! Ты приехал! Как я рада!

Муж ласково обнимает мать, которая едва достает ему макушкой до плеча и улыбается:

— Матушка, у нас гости.

Она в замешательстве отстраняется и с некоторым недоумением оглядывает нашу компанию. Райлон берет меня за руку:

— Матушка, позвольте представить вам мою супругу — Риэль. Риэль, это моя матушка — баронесса Таннендберри Олена.

Я приседаю в изящном реверансе:

— Приятно познакомиться.

Свекровь ошарашенно смотрит на сына:

— Жена? Ты женился? На эльфийке?

Он кивает:

— Верно, матушка.

— С каких пор ты женат? Почему ты мне ничего об этом не писал? — баронесса всплеснула руками.

— Мы поженились не так уж давно. Мне не хотелось, чтобы вы узнали про такую важную перемену в моей жизни из письма, поэтому мы приехали, чтобы рассказать вам обо всём лично. Так же позвольте представить вам моего коллегу Парриэля и друзей моей жены — Торриэля и Арраниэля. Распорядитесь, пожалуйста, подготовить нам комнаты.

— Конечно, дорогой. Гаррет, — зовет она дворецкого. — Подготовьте гостевые комнаты для этих господ и отнесите туда их багаж.

— Мы с женой остановимся в моей комнате, — уточняет муж.

— Конечно! Вы голодны? Обед будет только через два часа, но я могу приказать приготовить его пораньше…

— Не нужно, матушка, — ласково говорит Райлон.

— Тогда пройдемте в лавандовую гостиную.

Войдя в неё, муж усаживает меня рядом с собой на диван. Парриэль устраивается на кресле возле входной двери, а Торриэль с Арраниэлем располагаются у окна. Свекровь садится недалеко от сына и в волнении прижимает руки к груди:

— Я до сих пор не могу в это поверить. Райлон, ты действительно женился на этой милой девочке?

После её слов Торриэль закашлялся, пытаясь скрыть смех. Задаюсь вопросом, какое из определений свекрови смешит его больше и прихожу к выводу, что всё-таки то, что про возраст — я на пару веков старше мужа. А любимый улыбается:

— Да, матушка. Я действительно теперь женат.

— Ох! Я уже потеряла всякую надежду на то, что ты остепенишься. Как же я рада!

— Отца и брата сейчас нет в замке?

— Да. Они уехали по каким-то делам, но обещали вернуться к обеду. Они будут так рады! И удивлены не меньше меня. Ты такой скрытный, — продолжает она с упреком в голосе. — Ты даже не рассказывал о том, что с кем-то встречаешься.

— Потому что стоило мне упомянуть в разговоре с вами любое женское имя, как вы сразу же начинали строить матримониальные планы.

— Но я же беспокоилась…

— Теперь можете не беспокоиться — я женился и не намерен расставаться со своей женой.

— Она такая хорошенькая! И совсем молоденькая!

Со стороны Торриэля раздается очередная порция подозрительного кашля. Свекровь озабоченно произносит:

— Вы, наверное, замерзли в дороге. Ветра ещё очень холодные. Я прикажу подать в ваши комнаты горячего вина.

В этот момент входит дворецкий и докладывает, что комнаты готовы. Муж учтиво произносит:

— Матушка, мы устали с дороги и хотели бы освежиться перед обедом.

— Ох! Конечно, дорогой.

Мы поднимаемся с мест и следуем за дворецким, который провожает нас на второй этаж. Войдя в комнату мужа, я с любопытством оглядываюсь — большая кровать темного дерева, два глубоких кресла напротив камина, большой книжный шкаф и письменный стол. На каминной полке череп и подсвечник в форме паука. Темно-синие шторы, светлые стены и темный паркет на полу — комната взрослого мужчины, но не маленького мальчика. Озадачено смотрю на мужа:

— Ты рос в этой комнате?

Он улыбается:

— Да. И всё осталось именно в таком виде, в каком было, когда я уезжал учиться.

— Тут как-то пусто. Почти нет твоих личных вещей.

— Тут есть книги. Я в детстве очень много читал. А после того, как узнал, что у меня темный дар, стал читать ещё больше. Просто вместо книг по экономике, торговле, налогам и прочим, обязательным для наследника наукам, переключился на книги по магии. Никогда не чувствовал привязанности к вещам. Тебе не понравилась моя комната?

— Тут… нормально. Просто я удивлена некоторой аскетичности.

Он улыбается:

— Так меня еще никто не называл. Мне уже вдвойне любопытно, как же выглядит твоя комната.

— Теперь я переживаю, будет ли тебе у меня комфортно.

— То, что я не стремлюсь окружать себя большим количеством предметов роскоши, не мешает мне ими наслаждаться. Вот тут, — он открывает дверь справа от кровати, — гардероб, а с другой стороны кровати — дверь в ванную.

Раздается стук в дверь, и к нам осторожно заглядывает Торриэль:

— Никакими непотребствами не занимаетесь? Отлично! Я принес ваши сундуки. Заодно подберу Риэль наряд к обеду.

Он заходит внутрь, извлекает из пространственного кармана наши с мужем сундуки. Затем часть из них сгружает на кровать и поясняет:

— Это подарки для твоей новой родни. Запоминай: дарить подарки нужно в таком порядке — вот этот небольшой сундук, обитый серебром, для отца; этот большой, с золотыми узорами — матери. Этот, из мореного дуба, подаришь брату; ну и последний, обитый тканью, вручишь жене брата. А вот эта коробка со сладостями их дочкам. Я сейчас всё спрячу обратно в пространственный карман. Перед обедом все собираются в гостиной — там подарки и вручишь. Будешь произносить, например, «подарок для отца», я буду его извлекать и передавать. Главное соблюдай порядок дарения — человеческие аристократы это любят. К н и г о е д. н е т

Затем достает темно-серебристое платье, отделанное изящными кружевами, нитку жемчуга и сережки с огромными бриллиантами:

— Вот! Сапожки можешь оставить те, которые на тебе надеты. Я заметил, что в замке холодные полы. Всё, не буду вам мешать.

Моё робкое «спасибо» договариваю ему в спину. Муж вздыхает:

— Чем дальше, тем больше я понимаю, что ты имела ввиду, употребляя словосочетание «чрезмерная опека».

Улыбаюсь:

— С некоторыми вещами нужно просто смириться. Потрешь мне спинку?

— Спрашиваешь!

Он стремительно преодолевает разделяющее нас расстояние и, подхватив на руки, относит меня в ванную.