Желание Листвички

Глава 5

— Так, что на этот раз? – деловито мяукнула Листвичка, глядя на хромающего к ней Ягодку.

— Он наступил на большущий чертополох! – пискнула Орешинка, высунув голову позади брата. — Вся лапа теперь в колючищах!

— Смогу ли я теперь вообще когда–нибудь охотиться? – всхлипнул котёнок, с несчастным видом подняв пострадавшую лапу.

Листвичка внимательно осмотрела крошечную розовую подушечку лапы и не увидела ничего, кроме небольшого шипа размером с мышиный усик.

— Думаю, всё с тобой будет нормально, — вынесла вердикт Листвичка.

— Можно войти? – послышался голос со стороны входа в пещеру. Это была Яролика, катившая перед собой здоровый моток паутины. – Вот ты где, — пропыхтела воительница, заталкивая добычу в небольшую щель в стене. – Я вот паутины у берега нашла, под трухлявой корой её было много.

— Спасибо! — поблагодарила целительница. – И ещё, пока ты здесь… Не могла бы ты вытащить эту ужасную колючку у нашего юного и храброго дарования?

— Конечно, раз ты просишь, — ответила Яролика, склоняясь над лапой Ягодки. – Какая огромная… Но ничего, сейчас достану. Сиди смирно, малыш.

Чтобы сидеть достаточно тихо, Ягодка прижался к Орешинке. Яролика, аккуратно прикусив, извлекла колючку и выплюнула её на лежащий рядом лист.

— Готово! – сообщила воительница.

— Ну что, больно было? – полюбопытствовала Орешинка.

— Немного, — кивнул Ягодка. – Но я почти воитель, потому всё вытерплю. Спасибо, Яролика! – взмахнув своим укороченным хвостом, Ягодка вместе с сестрой выбежал из пещеры.

Яролика проводила котят взглядом, после чего обернулась к Листвичке.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила воительница, с беспокойством глядя на Листвичку единственным глазом. Белые участки шерсти словно сияли в полумраке пещеры.

— Что ты имеешь в виду? – вздрогнула Листвичка.

— Ну, сегодня я обрабатывала заражённую после укуса клеща рану у Кисточки, перебрала тысячелистник, затем принесла паутины, а теперь достала маленькую колючку – мельче не видала. Ты знаешь, что я никогда не прочь помочь тебе, но кто–то уже считает меня твоей ученицей!

— А как бы ты отнеслась, будь это правдой? – тихо спросила Листвичка.

— Я буду польщена таким доверием, но у меня есть Белохвост и Белолапка. Я любящая подруга и заботливая мать, и я не могу от этого отречься. Твой выбор пути целителя очень самоотвержен, особенно после случившегося с Грачом… Но я очень счастлива и довольна тем, что имею. Я люблю помогать, но тебе лучше присмотреться к котятам. Их у нас нынче много, потому тебе не составит труда выбрать одного.

С этими словами воительница нырнула под заросли ежевики у входа и исчезла в холодном солнечном свете. Листвичка в молчании стояла посреди своей пещеры, которая сейчас казалась больше, чем есть на самом деле. Она ещё ни разу в жизни не чувствовала себя настолько одинокой. Тут в животе опять закопошились котята, и Листвичка напомнила себе, что проблема как раз в том, что онанеодна. Внутри вспыхнул гнев на ещё не родившихся котят.

«Почему вы должны появиться на свет? Ваш отец даже не подозревает о вашем существовании! Вы хотите испортить всё!»

Миновало три рассвета. Измождённая бессонницей и страхом, Листвичка встречала каждый из них, взирая на восходящее над деревьями солнце. Кошка чувствовала себя совершенно опустошенной, отягощенной тем, что жило в её животе. Она боялась показаться на глаза соплеменникам и редко выходила из своей пещеры, опасаясь, что соплеменники раскроют её тайну. В особенности скрываться ей следовало от внимательной Кисточки, потому к ней целительница всегда отправляла Яролику. Они больше не обсуждали кандидатуру нового ученика целителя, молча занимаясь своими делами.

Листвичка подсчитывала запасы маковых семян, когда снаружи послышалось беспокойное оживление. Целительница высунула голову и увидела Белолапку, неподвижно повисшую на плечах Белохвоста. Ученица выглядела куда бледнее своего белоснежного отца. Остальная часть рассветного патруля суетилась вокруг них.

— Листвичка, сюда! Скорее! – воскликнул Терновник. – Белолапка ранена!

Из воинской палатки выскочила Яролика и бросилась к дочери.

— Что случилось? – воительница помогла Белохвосту уложить ученицу на землю. – Белолапка, очнись!

Листвичка незамедлительно побежала к патрульным.

— Отойди, Яролика! – спокойно, но твёрдо сказалв целительница. – Мне нужно осмотреть её.

Яролика покорно отошла от дочери и прижалась к Белохвосту.

— Бедная наша малышка, – всхлипнула одноглазая воительница.

Маленькая белоснежная кошка лежала неподвижно, едва втягивая носом воздух. Сердце слабо отсчитывало удары. Рядом со своей ученицей стоял обеспокоенный Бурый.

— Что у вас стряслось? – спросила у него Листвичка.

— Она готовилась к завершающей оценке, — начал вспоминать золотисто–бурый кот. – Заяц пересёк границу племени Ветра, а Белолапка помчалась за ним. Ей удалось его поймать, но он выбился. Когда я прибежал к Белолапке, она уже была в таком состоянии, — голос наставника дрожал. К всеобщему оживлению тем временем вышла и Медуница. Кошка приобняла хвостом плечи Бурого.

— Это не твоя вина, — мягко сказала ему Медуница.

Листвичка пристально осматривала каждый участок тела Белолапки, пытаясь нащупать сломанные кости. На челюсти кошка заметила припухлость, которая на ощупь была горячей.

— Заяц ударил её по лицу? – спросила целительница.

— Судя по всему, да, — кивнул Бурый.

— Этот заяц её сшиб, — сказала Листвичка. – Крупным был?

— Довольно–таки, — подтвердил воитель. – Я вообще сначала думал, что она его и поймать–то не сможет!

— Моя храбрая дочурка, — вздохнула Яролика.

Листвичка продолжила осматривать ученицу. Целительница полагала, что Белолапке нужно будет всего–навсего отоспаться, но следовало убедиться в этом окончательно. С лапами на ощупь всё было в порядке, а вот хвост казался выгнутым под неестественным углом.

— Кажется, она вывихнула хвост, — отметила Листвичка.

— Разве это возможно? – недоуменно моргнул Белохвост.

— Слышала, такое бывает редко, но всё же случаи были, — Листвичка осторожно притронулась к основанию хвоста ученицы и почувствовала, как скрипят суставы. Белолапка сразу же зашевелилась.

— Просыпается! – воскликнула Яролика. – Это она от боли?

— Да, – кивнула Листвичка. – Любое прикосновение отзывается сильной болью.

— Тогда надо дать ей маковых зёрен! – сказала воительница. – Сходить за ними?

Листвичка на миг задумалась. Маковые зёрна погрузят ученицу в более глубокий сон, однако она уже была без сознания после удара. Маковые зёрна могли и навредить. Листвичке хотелось, чтобы Белолапка поскорее проснулась и сказала, где у неё ещё болит.

— Нет, не надо, — наконец, ответила она. — Боль не продлится долго, а если она поможет Белолапке очнуться, так будет даже лучше, — продолжила Листвичка, пропустив мимо ушей сдавленный вопль ужаса Яролики. — Терновик, сходи за палкой и вложи её меж челюстей Белолапки, чтобы она могла что–нибудь прикусить. Бурый, удерживай её задние лапы вот в таком положении. — Она придавила кошку упругими лапами. Ученица издала невнятное бормотание.

Бурый стиснул зубы и повторил за целительницей.

— Тебе придётся приложить побольше силы! — предупредила Листвичка. — Хвост Белолапки не вправится так просто.

Она заметила дрожь в собственных лапах. Целительница силилась представить скелеты землероек и кроликов, на которых Пепелица ей объясняла, как кости соединяются друг с другом. На миг Листвичка впала в ступор, перепугавшись, что нанесёт ученице ещё больше вреда. Бурый склонился у неё над ухом:

— Ты справишься, я знаю, Листвичка. Давай же!

Кошка сделала глубокий вдох и согнула одну лапу над хвостом Белолапки, у самого кончика. Вторую лапу она оставила у основания хребта больной. Убедившись, что Бурый крепко держит бёдра ученицы, Листвичка начала проворачивать хвост. Белолапка не открыла глаз, но издала душераздирающий вопль. Яролика подалась было вперёд, но Белохвост удерживал её на месте. Бурый пыхтел от напряжения, пытаясь помешать Белолапке вырваться. Листвичка продолжала надавливать, пока не почувствовала лёгкий щелчок под шкурой ученицы. В тот же момент хвост обмяк в её лапах, а Белолапка тихонько застонала.

— Ты справилась! — выдохнула Яролика.

Ученица вздрогнула и распахнула глаза.

— Где я? — мяукнула она.

— Ты в безопасности, — мягко ответила Яролика, погладив дочь по голове. — Листвичка вправила твой хвост.

— Мой рот болит! — заныла Белолапка. Распухшая челюсть затрудняла кошке речь.

— Быть может, в следующий раз, завидев зайца, ты дашь ему убежать, — сказала Листвичка. — Придётся потерпеть ушиб какое–то время, но я могу дать что–нибудь, чтобы облегчить боль. Терновик, Бурый, отнесите Белолапку мне в палатку, я отошлю Берёзовика за чистым мхом и перьями ей для гнезда.

Терновик осторожно взвалил Белолапку на плечи её наставника, и, с помощью Яролики, удерживавшей её на месте, они направились к расселине в скале.

— Дорогуша, ты так хорошо справилась! — раздался голос позади Листвички.

— Песчаная Буря! — воскликнула целительница. Она и не заметила, что мать всё это время наблюдала за ней.

— Я так тобой горжусь! — мяукнула она, сверкнув зелёными глазами. — Ты даже Яролику смогла угомонить.

— Не сыщешь матери на свете, которая захочет видеть, как её дитя страдает, — ответила Листвичка.

— Конечно, – согласилась Песчаная Буря, сделав шаг вперёд и проведя кончиком хвоста по боку Листвички. — И даже, когда её котята станут взрослыми, кошка останется их матерью. — Её дыхание было мягким и приятно пахло. — С тобой всё хорошо, Листвичка? — пробормотала кошка. — Ты показалась мне сейчас растерянной, как будто тебя что–то тревожит. Ты можешь мне поведать всё, знай это.

Нет, не могу! Листвичка почувствовала внезапный порыв внутри себя, и в тот же миг ей захотелось выйти из ущелья, подальше от слишком личных вопросов Песчаной Бури, которая, вдобавок, наверняка могла узнать образ и запах кошки в положении.

— Мне нужно набрать свежие запасы тысячелистника, — сказала кошка. — Скажи Яролике, чтобы не покидала Белолапку, но не давала ей маковых зёрен. Я ненадолго.

Песчаная Буря кивнула, и, хоть и беспокоилась за дочь, решила не пытаться задержать её. Листвичка развернулась и выбралась из колючих зарослей. Не задумываясь, кошка устремилась по склону в сторону каменистого хребта. Она могла найти тысячелистник ближе к лагерю, у озера, но лапы сами понесли её к растениям, цветущим у ручья, к границе с племенем Ветра. Она вдыхала ароматы вересковых пустошей и кроликов, и тут почувствовала суету внутри себя. Известно ли котятам, что это — место, где живёт их отец?

Она как раз прокусила сочный стебель тысячелистника, когда услышала топот котов, ступавших по ту сторону ручья. Патруль племени Ветра! Листвичка высунула голову, желая рассмотреть четвёрку, мчащуюся сквозь высокую траву. Её вёл Грач, его тёмно–серая шкура порхала невесомой тенью над землёй. Чёрная кошка бежала рядом с ним, двигаясь точь–в–точь, как он.

Листвичка отступила от ручья и нырнула под куст остролиста, стремясь скрыться из виду. Колкие листочки цеплялись за её мех. Она понимала, что ничего дурного не совершила, никаких границ не пересекала и ничего у племени Ветра не воровала, но ей не хотелось выслушивать колкости соседнего племени, не сейчас. Она услышала, как патруль притормозил, чтобы обновить метки, а после помчался дальше в сторону холма. Листвичка выждала мгновение–другое, затем вынырнула наружу и вытряхнула обломки веток из своей шкуры.

Она возвратилась к ручью и потащила откушенный стебель тысячелистника на берег, когда её окликнул голос:

— Ты думала, я не смогу тебя почуять? Твой запах я узнаю, где угодно!

Листвичка выронила стебель: он плюхнулся в ручей, обдав кошку небольшими брызгами.

— Грач! Что ты делаешь? Где твой патруль?

— Я отослал их осмотреть границу за хребтом. — Огромные голубые глаза кота сияли беспокойством. — Хотел... Хотел узнать, как ты поживаешь.

— Со мной всё хорошо... — Листвичка отошла на шаг назад от берега. — Без дела не сижу, как видишь.

Внезапно Грач в прыжке пересёк ручей. Запах кота окутал Листвичку; осознание его близости вызвало желание прижаться к плечу Грача, почувствовать тепло его тела.

— Я по тебе скучал, — он прошептал это так близко, что его дыхание коснулось морды Листвички. — Ты мне нужна. Как я хотел бы, чтобы всё было иначе.

— И я хотела бы, — тихо проговорила Листвичка. — Гораздо больше, чем ты можешь представить. — Перед её взором пробежали картины покалеченного тела Белолапки посреди поляны, глубокой раны от клеща у Кисточки, колотой раны на лапе Ягодки. Этим котам она была действительно нужна, нужнее, чем ему. Листвичка выпрямилась. — Но мы не в силах изменить что–либо, Грач. Всё кончено. Я остаюсь целительницей Грозового племени, и буду ею, пока не окажусь в Звёздном племени.

Она почувствовала, как Грач отпрянул и уставился на неё. Неужели он решил, что можно всё вернуть, как было раньше? «Что бы ни случится дальше, то будет лишь моей судьбой. Моей, и больше ничьей. Ему там места нет!»

— Я думаю, тебе пора! — сказала кошка. — Твой патруль скоро вернётся и начнёт тебя искать. Ты же не хочешь, чтобы они усомнились в твоей верности?

— Я думал, нам с тобой плевать, что могут подумать соплеменники.

— Так знай: мне не плевать, — ответила Листвичка. — Ступай к себе в племя, Грач. Я не могу позволить тебе снова всё разрушить,

Её слов ранили воителя племени Ветра сильнее любого удара. Он попятился от невыносимой боли, исказившей его взор.

— Если ты этого действительно желаешь... — пробормотал кот.

— Желаю! — рыкнула Листвичка. Внутри неё котята заворочались столь яростно, что кошка испугалась, Грач вот–вот заметит. Неужели слышат, как я прогоняю их отца? «Ох, малыши, а разве у меня есть выбор? Ведь если я утрачу место в племени, мы останемся ни с чем».

Грач перепрыгнул через ручей. Он обернулся и открыл было рот, желая высказаться, но торопливая поступь кошачьих лап заставила его взглянуть на холм: патрульные бежали в их сторону. Листвичка резко развернулась и нырнула обратно под остролист. Она выглянула наружу и увидела патрульных, окруживших Грача. Чёрная кошка тесно прижалась к нему, обвив его хвост своим. Когда она заговорила, Листвичка узнала Сумеречницу, воительницу племени Ветра, отличавшуюся своим недобрым настроем по отношению к Грозовому племени.

— Всё хорошо? — спросила Сумеречница. — Ты с кем–то говорил?

— Ни с кем особенным, — угрюмо бросил Грач, и Листвичка почувствовала, как у неё зашлось сердце. — Пошли, закончим патрулирование.

Коты племени Ветра поскакали прочь. Листвичка выбралась из своего укрытия. Ни с кем особенным? Ну, очевидно, Сумеречница теперь особенная для него. Неужели Грач обманул, когда сказал, что хочет, чтобы всё было, как раньше? А выглядит всё так, как будто он уже наладил жизнь в племени, и его товарищи не подвергали преданность Грача сомнению. Листвичка же осталась наедине с котятами, то ли по собственному выбору, то ли по череде случайностей.

«Звёздные предки сказали, что не знают, как мне поступить, но Щербатая должна знать что–то, что поможет. Поговорю с ней ещё раз, напомню, что она сама жила с подобной ношей, и попрошу совета. Я не смогу пройти такой дорогой в одиночку!»