Жаркое-лето-43-го

Глава 10.

«Один не разберёт, чем пахнут розы. Другой из горьких трав добудет мед. Кому-то мелочь дашь, навек запомнит. Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймёт».

Омар Хайям

Утром туман опустился на поле, прохладно было, дежурил последним Соловьев, они костерок развёл, так что позавтракали кашей, концентраты, сдобрили её тушёнкой из одной банки на четверых, и чаёк. После этого начали собираться, когда к нам подошло трое. Лейтенант и два бойца с «ППШ». Позади них мялся танкист, в комбезе и шлемофоне, звания только не видел.

- Лейтенант Кириллов? - уточнил лейтенант.

- Гвардии старший лейтенант, - поправил я того. - Кириллов это я.

- Особый отдел управления отдельного танкового добровольческого корпуса. Оперуполномоченный лейтенант Орехов. Вы должны проехать с нами.

- Всем кому я должен, прощаю долг. Ещё аргументы есть?

- У меня приказ!

- Ну так показывайте.

Изучив приказ, я задал вопрос:

- Это вообще нормально, забирать командира танка во время наступления, лишая фронт боевой единицы?

- Вопрос решён штабом вашей дивизии. Прислана замена, младший лейтенант Кролев.

- Приказ, - протянул я требовательно руку.

У танкиста, что стоял в стороне, действительно такой приказ был, из штаба нашей дивизии. Всё честь по чести. Так что я пожал плечами, забрал личные вещи из танка, а именно, вещмешок и шинель, больше ничего не было, а оружие пришлось сдать, после чего меня посадили в «ГАЗ-64», открытый внедорожник, похожий на «Виллис». Причём повезли меня, бойцы стиснули по бокам на заднем сиденье, как раз в ту сторону, куда я сам на тяже двигался. Видимо и штаб был там. Так и оказалось, уже через три часа мы были на месте. Особый отдел штаба корпуса располагался не в населённом пункте, а в довольно большой роще, на берегу реки. Стояли палатки, бегали люди, чуть дальше сам штаб корпуса находился, там две батареи зениток. Да, ещё одна мысль была, не опознали ли во мне Шестакова? Всё же став молодым, я сбрил этот позор под носом. Ну редкие волоски только ухмылку вызывали, возраста не прибавляли. В общем, такая маскировка мне не нужна, я хоть и похож на более старшего Шестакова, но всё же возрастом не вышел, так что надеялся не признают.

Меня высадили, машина уехал, и пока я в тени дожидался, лейтенант куда-то ходил, видимо докладывал, что меня доставили. Тянуть не стали, вещи мои забрали, уверен, проверят все, ну и завели в палатку, где сидел уставший капитан, с красными набухшими веками. Явно давно не спал.

- Следователь Особого отдела отдельного добровольческого корпуса, капитан Жаров.

- Гвардии старший лейтенант Кириллов. До недавнего времени командовал тяжёлым танком «ИС-два». И вряд ли мне его вернут, значит вернусь к «тридцатьчетвёркам».

- Бодрость духа — это похвально, но я не уверен, что вы вернётесь.

Тут зашёл в палатку ещё один офицер, майор, и дальше началась классическая игра в хорошего и плохого полицейского. Видно, что у них всё отработано. Я с лёгкой улыбкой наблюдал за этой игрой. Наслаждаясь театром. Ну а что, телевизора нет, радио не доступно, а тут хоть какое-то развлечение. Так и узнал в чём меня обвиняют. В мародёрстве, причём майор, что играл злого полицейского, потрясал листами, что это якобы свидетельские показания, описывающие, как я носил от разбитых машин целые узлы добра. Кстати, обвинение действительно очень серьёзное. Тут с мародёрами боролись, к стенке ставили.

- Говори, или к стенке поставим! - рявкнул майор, вторя моим мыслям.

Я лишь улыбнулся и стал беззвучно аплодировать. Оба офицера с недоумением на меня посмотрели, переглянувшись.

- Знаете, как-то я читал зарубежный детектив, хороший перевод был, интересно читать. И там описывался допрос, где один полицейский играл злого, другой доброго, и выходил на контакт с задержанным. Я поначалу не понял вашу игру, а сейчас готов аплодировать. Во играли, - показал я большой палец одному, потом второму. - Что по поводу ваших обвинений, то хрень это полная. Я изучал танки по повреждениям, собирал статистику. Все бумаги поэтому, у меня в планшетке, что вы забрали. Также изучал степень повреждения боевых отделений танков и экипажей. А то что на меня поклёп написали, так это от зависти, как я понимаю. Больше как-то причин не вижу. И меня удивляет, что вы не верите боевому офицеру, который не раз был в бою, а какому-то типу, что смеет писать такие цидульки, верите.

- А то, что старшину своего по поддельной увольнительной отправил к родным. Тоже поклёп? - с интересом спросил капитан.

- Во-первых, не докажите. Во-вторых, если потребуется, снова отправлю кого из экипажа. Мне душевное равновесие у бойцов, от которых зависит моя жизнь, очень важна. Мы вместе в бой идём. И старшина был рад, посетив семью, и я доволен, тот выполнял мои приказы в бою беспрекословно. Так что тут нажать вам не получится. Буду говорить, что это поклёп. Это всё, или Зайцев ещё что настрочил?

- Почему вы считаете, что на вас писал Зайцев?

- Да как-то больше не кому. Меня женщины любят, и я их люблю, часто посещаю незамужних дам, что хотят мужской ласки. Из всех завидовал только Зайцев, хотя и старался это скрыть, но я заметил. Да и замашки его были странные, подхалимские, вот только наводчик тот исключительный, потому и терпел.

Больше я ничего говорить не стал, сообщив что и так лишнего сказал. Заява на меня поклёп, и ничего более. А листы с рисунками разбитых танков и с их повреждениями, те изучили не без интереса. Видно, что я действительно статистку вёл. Поэтому мне сообщили что я арестован, будет решатся вопрос со мной, и меня отправили в землянку для содержания таких задержанных. Сырая ещё, видно, что только что выкопали, но стенки укреплены досками, один накат брёвен, и часовой снаружи. Это была землянка для офицеров, и нас в ней было трое. А нары на четверых. Так что устроившись на верхней, двое других травили анекдоты внизу, капитан пропойного вида, и мичман моряк. Откуда он взялся, не знаю, но был. Три дня меня в землянке продержали, капитана забрали, расстреляли после суда, но его за дело, морячок тоже отбыл куда-то, увели и не вернулся, потом ещё три офицера побывало в землянке. Кого отправили в часть, разобравшись, кто под следствием. Так и до меня время дошло. Вот что сообщил тот майор, что играл злого полицейского.

- Свидетелей нет, танк твой вчера на фугасе подорвался. Никто не выжил. Провели следственные мероприятия, не подтвердилось заявление на тебя. Насчёт увольнительной… Вопрос решали в верхах. Решили забыть. Так что свободен, получи вещи и оружие.

Вот так получив своё, я и покинул штаб корпуса. Что интересно, где моя дивизия, и за какое время я должен прибыть в часть, не сообщалось. Это… радовало. Мне было куда пустить время. Тут и награда нашла меня. Сработала опция Пророка, я её на ручную поставил. Чёрт, да это такая вещь, как же я раньше-то без неё был? По сути это миноискатель, я видел каждую вещь, потерянную в траве, монету, гранату без запала, над каждой вещью надпись что это и на какой глубине. Проверил дальность, на семьдесят метров вокруг, глубина не больше метра. Чёрт, мешает, тут на квадратный метро по пять-шесть потерянных вещей, и всё перед глазами надписями рябит. Что ж, теперь я увижу фугасы на дальности семидесяти метров, и это отличная штука. Да я по минному полю могу ходить как по лужайке. Порадовали админы, как есть порадовали. Вот так сидор за спину, на нём скаткой комбез, внутри шлемофон, сам я в офицерской форме, в пилотке, на сгибе локтя шинелька. Сам потом пропах, искупаться бы, и направился к дороге, проигнорировав землянки штаба корпуса. Что-то не двигаются следом за фронтом, неужто встал? В общем, направился к дороге. Однако уйти не удалась, сначала окликнули, потом догнали. Молодой лейтенант с повязкой помощника дежурного.

- Вы Кириллов?

- Кириллов, это я, - спокойно ответил тому.

- Так куда вы пошли? Кто вам направление выдаст?

- А зачем оно мне? Язык до Киева доведёт, найду свою дивизию. Тем более особисты сказали нагонять дивизию, про штаб корпуса ничего не говорили.

- Да вы без бумаги и шагу не ступите, любой пост остановит.

- Не факт.

Всё же пришлось прогуляться. Выдали бумагу, сообщив, где дивизия стоит, время на дорогу - двое суток. Да тут и за сутки добраться можно, меньше сорока километров, так что вскоре на попутной машине я покатил к передовой. А сошел километров через пять, через поле дошёл до леса и углубился в него. Через час, раздетый до кальсон, я старательно водил кисточкой по лобовой броне башни «ИС-2», крася его в зелёный цвет. Рядом стоял «СУ-152». Думаю, успею обоих покрасить. Этим и занимался до вечера. По два часа на машину, ещё «Т-40» успел, но покрасил всех троих. Пока стояли, сохли. Спереди у двух машин траки подвешены, я их чёрным покрасил. Да, «Татру» также достал и залил в котлы походной кухни воду, чтобы отмокали, помою их утром. Заодно глянул, что за припасы в кузове грузовика, ничего так, консервы, но немного, крупа, горох, мука, специи. Переночевал тут же, всю ночь танки сохли, а утром аккуратно вырезанным трафаретом нарисовал звёзды. После этого отмыл кухню, судя по вареву, немецкий повар кормил своих гуляшом, с рисом, и рыбный суп, на двух духовках пёк хлеб. Три котла и две духовки были у кухни. Потом залил котлы чистой водой до полного, искупался в озере, форму в магазине себе новую купил, нашивка за ранение и гвардейский значок на месте, убрал все машины в хранилище, и поспешил в сторону дороги. Да, все семь снарядов для самоходки я убрал внутрь боевой машины. Треть боекомплекта есть. Один снаряд в стволе. А бронебойные в «ИС». Я на своём мотоцикле добрался до дивизии, там убрал его в хранилище, перед этим спустившись в овраг, где свидетелей нет, и пешком дошёл до штаба дивизии, тут с полкилометра идти было. Штаб в лесу расположился. Хм, а до Варшавы около пятидесяти километров осталось. Чего встали? Там же вроде восстание подняли?

В штабе мне сообщили, что меня включают в состав одной из мангрупп. Фронт немцы держат не сплошной, и к ним в тыл просачиваются такие наши моторизованные группы, вот я под командованием капитана Басов и пойду в такой рейд. Да, получаю взвод «тридцатьчетвёрок» под командование. Сборная группа, машины из разных подразделение, сводятся в один взвод. Плохо что тот не сбит, и не подготовлен для совместных действий, но не страшно. Обычно состав таких мангрупп, это три-четыре танка, взвод пехоты, пять-шесть грузовиков, батальонный миномёт, пушка, возможно зенитка. Для удара по тылам противника, самое то. Заодно узнал, как мой «ИС» погиб. Этот дурень, что вместо меня его принял, в очередной город завёл, а там баррикада, хотел снести таранным ударом с ходу, а там фугас был. Говорят, башня метров на тридцать отлетела. М-да, а я к парням уже привык, действительно жаль было их. Машина к месту комплектования мангруппы Басова отправится через час, поэтому сообщив, что я искупаюсь, рядом запруда была, и направился к берегу. И чем ближе подходил, тем шаг мой увеличивался, пока я не перешёл на бег. Дело в том, что на тактической карте высветилась метка, которой я ни разу до этого не видел, ни рубинового или изумрудного цвета, даже не оранжевая, а сиреневого цвета, почти фиолетовая. Похоже, с опцией Пророка и тактическая карта получила расширенные возможности. Метка была не у открытого берега, где купалось множество народу, действительно жарко и душно было, а в кустах камыша, где я на открытом пятачке песчаного пляжа, размером буквально не больше десяти метров, обнаружил обнажённую черноволосую красотку, сидевшую на срубленном камыше. На поломанных камышах рядом лежала форма, с погонами лейтенанта медицинской службы. Красавица обернулась и с интересом посмотрела на меня.

- Так вот ты какой? - сказал та густым бархатным голосом.

- Кто я, и какой? - поинтересовался я, подходя.

Причём отметил что роскошнее тело брюнетки с длинной косой, у меня не вызывает никакого отклика. Чёртовы админы.

- Тот уё*ок Шестаков, которому по*уй на правила игры.

- Приятно узнать, что меня ценят, - хохотнул я. - Только ты ошиблась, я правил особо не нарушал. Всего пару раз, да и то меня за это оштрафовали.

- Из наших никто до сих пор понять не может как ты это делаешь. Тебя давно должны были выкинуть из игры. Ты читер.

- Тогда история в реальности не пошла бы по-другому, - пожал я плечами.

- О чём ты говоришь? - с недоумением протянула девица. - Это всего лишь игра, какое влияние она имеет на реальный мир?

- Хм, - я задумался, и прикинув расклады, поинтересовался. - Какой раз ты играешь в этой игре?

- Семнадцатое уже.

- Из какого года в игру вошла?

- Что за странные вопросы? В две тысячи двести двадцатом в игровую капсулу легла.

- Хм, удивила. Когда СССР победило Третий Рейх?

- День Победы, Девятое Мая.

- О как? - ответ меня действительно удивил. Похоже мы с этой девицей и другим игроками, о которых та говорила, играем в разные игры, но на одном поле, и я читер. - Ясно. Матрица значит?.. А ты что тут делаешь? Тебе не нужно выполнять квест?

- Ты мой квест, - хищно улыбнулась та, и начала царапать себя, груди, внутренние стороны бёдер, да кричать, визжа, завалившись на спину. - Помогите! Насилуют!..

Надо сказать, шуму та наделала немало, почти сразу же раздался топот множества ног, и вот что увидели с полсотни свидетелей. Сжавшуюся всхлипывающую девушку, и метрах в пяти от неё сидит по-турецки парень в форме старшего лейтенанта гвардейца, на открытой ладони правой руки стояла кружка с чаем, тот слегка парил, в левой руке наполовину съеденный бутерброд с колбасой и сыром. Под ними масло. На коленях ещё по одному бутерброду лежит. И вот старлей, уплетая бутерброд за обе щеки, спокойно отхлёбывал чаю, с интересом наблюдая за представлением, что устроила милаха. Как-то все остановились от такого зрелища. Причём, девица была удивлена не меньше других, таращилась на меня своими карими глазищами, пытаясь понять, как я за четыре секунды успел всё это провернуть. Про Личный карман та видимо ничего не знала, даже не подозревала о его наличии.

- Что тут происходит? - приказным тоном спросил подполковник, спускаясь к нам на берег.

Свидетели разошлись в сторону, пропуская его. Я левой рукой подхватил два других бутерброда, и напрягая мышцы ног, изящно поднялся, объясняя старшему офицеру:

- Женится отказался, товарищ подполковник. Вот та и пообещала отомстить. Любопытное представление устроила, жаль фотоаппарата нет. Актриса.

- С-скотина, - прошипела красотка, закрываясь форменной юбкой.

- Знаете, девушка, я конечно ходок и бабник, как меня называют, но вас я сегодня впервые увидел. Прежде чем на меня свои притязания накладывать, надо бы хотя бы познакомится. Ну там серенады под ночным небом, совместные стоны на сеновале, а вы сразу в лоб, замуж хочу. Извините, я слишком молод, чтобы под каблук залезать. Ищите себе другую жертву. Да и старая вы. Мне восемнадцать лет, девятнадцать скоро будет, а вам уже лет тридцать.

- Двадцать семь всего! - крикнула та возмущённо.

- Да какая разница? Я пять дней назад с двумя близняшками сено на сеновале в труху превращал, им по семнадцать было, страстные особы, а с брёвнами я не сплю.

- Я бревно?! - в конец рассвирепела девица, и вскочив бросилась на меня. Я же быстро спрятался за подполковником и сообщил тому:

- Вот видите. У неё точно что-то с головой не так.

- Предъявите документы. Оба.

Девушка забралась в камыши, где стала судорожно одеваться, свидетели потихоньку рассеивались, только патруль остался, а подполковник, взяв мои документы, стал их изучать, особенно справку из Особого отдела. Я же добивал третий бутерброд, действительно есть хотелось, кусочничал, да чай допил.

- Так вы были задержаны Особым отделом нашего корпуса?

- Так точно, уже разобрались, отпустили. Я изучал разбитые советские танки, составляя схему повреждений, ведя статистику. Я танкист, мне это нужно. А кто-то кляузу написал, что я вещи целыми узлами выношу из разбитых машин. Хорошо разобрались, ничего такого не было.

- Ясно. А тут что делаете?

- Машину жду. Искупаться хотел, а тут эта дикая кошка. Вообще не понятно с чего это она себя так повела. Я думаю беременная от кого-то, а тот её послал, вот и решила ребёнка на кого другого повесить. Я первым попался. Не на того напала. Если у неё токсикоз, теперь понятно отчего такие психозы.

- Умный больно, - проворчал подполковник, возвращая документы и тут же закрутил головой. - Эй, а где лейтенант?

Солдаты из патруля забегали, начали прочёсывать кусты, но девицу так и не нашли. Судя по карте та уже километр отмахала. Тут же подняли всех, никто её не опознал, заподозрили диверсантку. Снова со мной особисты начали работать. Так и не искупался, а как машина пришла, поехал к Басову. Старая «полуторка», скрипела разбитыми бортами, всеми сочленениями, дёргалась, чихала, но упорно ползла в нужном направлении. А я сидел на лавке среди десятка командиров и бойцов, и предавался размышлениям. Как-то всё это странно, но хотя бы я начал понимать откуда эта игра взялась, но не понимаю почему я в ней. Знаете, тут можно до многого додуматься, что, например, я в капсуле лежу, а играл жизнь Шестакова, прожив двадцать с лишним лет, родителей имел виртуальных, и тут раз, попал в игру. Мне кажется всё вокруг враньё. Матрица. Этот фильм как нельзя лучше описывает то, что возможно происходит в реальности. Значит и возвращение в реальный мир, где история поменялась, это не реальный мир, тоже игровое поле. Доказательство - Личный карман, тот работал в Советской Империи. Я же говорю, тут в такие дебри догадками можно уйти, мозги свернёшь. Интересно, я действительно Шестакова, или настоящие данные другие? Поди знай. Но факт в том, что я всё равно на это повлиять не могу, так какая разница? Правильно, играть дальше и наслаждаться. Если вас насилуют, то... В общем, вы знаете. Чёртовы админы, без секса это игра так себе. Это всё равно что есть обычную вату, думая, что она сахарная. Кстати, админы как-то промолчали, когда я с той девицей встретился, никаких квестов, ничего такого. Не хочется думать, что я глюк игры или баг, на что эта девица намекала. А вообще, надеюсь и тут будет награда за какой квест, возращение возможности заниматься любовью. Эй, админы слышите? Я хочу такую награду.

Возопил я естественно мысленно, а так просто тяжело вздохнул, и откинул лишние мысли в сторону, а то реально до такого дойду, сам себе настроение испорчу. Игра так игра, почему и нет? Может в реальности я старая развалина ста двадцати лет от роду, и такая игра в капсуле единственная возможность мне протянуть подольше? Придя к таким выводам, я пришёл в отличное настроение, и дальше ехал весело насвистывая. Надо всегда плюсы искать. Хоть и такие надуманные. Часть пассажиров грузовичка сошли по пути, а вскоре, уже к полудню, и нас доставили на место. Оказалось, комплектование мангруппы уже закончилось, по сути ждали меня и расчёт миномёта. Состав мангруппы, четыре танка, три моего взвода, я знакомился со своими бойцами и командирами двух других танков, и танк Басова. Все «тридцатьчетвёрки», две сорок второго года выпуска, и две более свежие. Мне старая досталась, с короткой пушкой «Ф-34», но башней «гайкой». Видать весь хлам пускают в такие группы, вроде и не жалко если не вернутся. Ладно, помимо четырёх танков, был «ЗИС» с зениткой в кузове, «ДШК», две «полуторки» с бойцами, полный взвод, «полуторка» с отделением разведки, машина обеспечения с припасами, топливом и боеприпасами, и плюс «полуторка» с полковым миномётом и минами. В кабине этой машины сидел медик. Пушки у нас не было. У машины обеспечения был прицеп, в нём припасы. Полевой кухни не было, в сухомятку будем питаться. Это нормально, неделю другую потерпеть можно. В машине обеспечения едет старшина, что будет заботится о том, чтобы в подразделении всё было. Общие количество мангруппы в личном составе, семьдесят шесть человек.

Я едва успел познакомится с командирами танков, сержант Гуров и старший сержант Юрьев, как этой же ночью мы и двинули. Разведка и сапёры подготовили место перехода, посты немецкие сняты, и мы на полном ходу проскочив передовую, под стрельбу и взлетающие ракеты, выехав на полевою дорогу, покатили по ней. Мой танк шёл впереди, в дозоре. Я Басову так и сказал, мол, в дозоре часто бывал, имею опыт и нужный навык ведения такой разведки. На танке десантом шесть бойцов с сержантом. Вот так и двигались, остальные, отстав метров на двести, шли следом. Мы от передовой километров на четыре ушли, там ракеты до сих пор взлетали, когда я остановил танк и открыв люк стал всматриваться в ночную мглу, мы к слову без фар шли, только красный сигнал на корме горел для остальной группы. Светомаскировка. Изучал я в стороне артиллерийскую немецкую часть больше для вида, карта уже показала всё, так что махнув рукой, прокричал сержанту на ухо:

- Доложи командиру. Обнаружил позицию гаубичной батареи. В километре справа, в поле.

- Понял.

Тот соскочил с кормы танка и побежал к подъехавшей к нам группе, и забравшись на танк Басова, сообщил данные разведки. Радио мы не использовали, приказ был - молчание в радиоэфире. Басов подозвал меня и уточнил:

- Как их рассмотрел?

- Там фары какой-то машины осветили подтянутые столы орудий. Вроде наши в сто двадцать два миллиметра. Пока тревоги вроде нет. Наверное, надеются, что мы их не заметим в темноте и дальше проскочим.

- Вот как? - задумался тот.

Глава 11.

«Когда тебя предали — это все равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже НИКОГДА не получится».

Лев Николаевич Толстой.

Всё же долго капитан не раздумывал, сам остался на дороге с автомашинами и отправил мой взвод атаковать батарею. Приказ стоял - уничтожить личный состав и расстрелять сами орудия до неремонтопригодного состояния. Чёрт, да одно уничтожение такой батареи это уже успех для мангруппы, даже если мы больше ничего не выполним. Я же мог «не заметить» батарею, но калибр, такие снаряды для моего «ИС-2» самое то. Так что рискнём, вот мы и рванули по полю к батарее, я поглядывал, поле свободное, мин нет, есть несколько неразорвавшихся снарядов и одной авиабомбы, похоже наших, но и только. А вот немцы поняли, что обнаружены и начали быстро разворачивать орудия, поэтому я пустил вверх осветительную ракету. Трофейная. Немцы их пока не пускали, и командиры моих танков имели возможность, с коротких остановок, вести прицельный огонь осколочными снарядами, так что немцы просто не успели, мы ворвались на позиции, и расстреливали мечущихся солдат. Дальше, пока парни гоняли вражин, я подъезжал к каждой позиции орудий батареи, их к слову пять было, и отправлял боезапас в хранилище, потом отъехав, где полыхали машины, только ругнулся, тут парни уже расстреляли склад, горел и рвался, трофеев нет. Хорошо, что около шестидесяти снарядов я заимел, уже кое-что. Два боекомплекта к танку имею. Дальше мы банально расстреляли бронебойными болванками казённики орудий, выведя их из строя, и покатили обратно. Уже через двадцать минут наша колонна снова двинула вперёд. Тут стоит отметить, что наши артиллеристы вполне могли накрыть эту батарею, та в дальности открытия огня находилась, но мы не стали рисковать. Тут корректировать надо, да и запретили, пока не уйдём километров на сорок, использовать рации. А тут мы батарею на свой счёт записали, что именно для нас в плюс. Не понимаю я с этим радиомолчанием, грохот гусениц и работа дизелей наших танков за несколько километров слышно, особенно ночью, немцы знают где мы, так нет, молчите.

Через десять минут движения, мы едва два километра проехали, я обнаружил впереди артиллерийскую засаду. Карта показала, визуально их не видно. Сообщил Басову через сержанта, добавив, что есть обходной путь, так что мы объехали засаду. И ударили по ней с тыла, осветив ракетами. Это было решение Басова. Тот карьерист, как я понял, заместитель командира танкового батальона по политчасти, но при этом опытный танкист. С августа сорок первого воюет, в прошлом году пошёл по политчасти. То есть, чем больше мангруппа под его командованием уничтожит противника, тем больше ему бонусов. Тот на звание Героя нацелился. А удар в тыл по засадной группе, был в принципе безопасен. Снова одними танками и пехотой обошлись. Орудия уничтожили, расчёты частью уничтожили, частью рассеяли. По крайней мере эта засада больше опасности не представляет. Басов же, видя, что как дозорный я действительно на своём месте, так и держал меня впереди. Мы проехали ещё три километра, чуть дальше и будет полевая дорога, мы уйдём с этой трассы, но я снова остановился, бойцы покинули броню и заняли оборону вокруг, пока я, встав на корме, изучал вдали замаскированный склад. Басов сам подошёл, и забравшись на броню, громким голосом спросил, двигатель моего танка продолжал урчать:

- Что нашёл?

- Похоже склад. Всё масксетью накрыто, не пойму, что внутри. Вроде ящики.

- Ящики? Да, если взорвётся, то нас снесёт. Цель далеко? А то я не вижу, это ты ночью как кошка видишь.

- Лучше кот. Полтора километра до складов, похоже частично склад в овраге находится.

- Миномётом накроем, - решил Басов. - Будешь корректировать.

- Есть, - козырнул я и приказал бойцам. - Укрыться за танком.

Пока расчёт разворачивал миномёт, я приметил что в нашу сторону идут две самоходки и шесть танков. Километрах в трёх от нас, о чём я тут же сообщил Басову. Тот задумался, и хочется и колется. В общем, миномётчики готовы, а мы стояли и ждали противника. Когда тот сблизился на четыреста метров, звонко захлопали танковые пушки. Моя в том числе. Одну самоходку развернуло, гусеницу разбило, и несколько следующих снарядов вошло в борт, отчего та полыхнула, хорошо осветив длинную таковую колонну, которую мы держали под огнём. Хорошо танки - это «тройки» и «четвёрки», «Тигры» мы в лоб бы не взяли. Эти-то едва берём. Миномётчики били по складу, я объяснил где его видел и на каком расстоянии, корректировать не мог - в моём танке я командир и я же наводчик. В общем, склад они накрыли, нас не сдуло только чудом, так что быстро собравшись, мы прямо по полю покатили прочь, а вокруг падали неразорвавшиеся снаряды. Привет со склада. Ушли, даже без особых потерь. Так, двое бойцов убиты, и трое раненых. Медик ими уже занимался. А уничтожили мы четыре танка, и самоходку, они горели, и подбили вторую самоходку и два танка. Я уже доложил Басову, что видел, и тот внёс информацию в журнал боевых действий мангруппы. Сбежать удалось, повезло, я снова двигался впереди, мы крутились по полевым дорогам. Так я вскоре встретил три грузовика, что двигались навстречу. Похоже гружёные, но солдат мало, метки только в кабинах. Интересно, что внутри? Задействовать всю мангруппу я не стал. А смысл? Тут и для меня добычи мало, так что, когда те вышли почти вплотную, метров сто осталось, я расстрелял из пулемёта кабину передовой машины, и почти сразу второй. Та остановится не успела, и шофёр выкрутил руль, чтобы избежать столкновения. Дистанцию не держал. А шофёра третьей машины я достал, когда тот пытался развернутся. Мы подъехали к технике, я покинул танк один, заряжающий охранял с автоматом, высунувшись наполовину из башни. Машины везли продовольствие. Я всё убрал в хранилище. Сами машины целые, подъехавшие бойцы быстро их осмотрели и включили в колонну. Водителей у нас хватало. Как раз на такие случаи брали умеющих бойцов. В одну раненых убрали, в другую убитых, мы тела не бросили, так что задержались мы минут на пять и направились дальше. И снова засада. Сбили её сходу. Какая у нас интересная ночь полная приключений. Если бы я не ушёл в рейд, подумал бы, что это та девица мне палки в колёса вставляет, а ведь та знает где я, может убить дистанционно, из снайперской винтовки, или опорочить меня, но пока всё в плюс.

Вот дальше как-то мы без встреч обошлись. То ли немцы нас потеряли, что тоже вполне возможно, то ли просто повернули транспортные колонны в обход. Ну с учётом того что не одни мы тут работаем, у немцев в тылах сейчас ещё та неразбериха. Мы кстати на горизонте, примерно в том направлении куда идём, рассмотрели зарева пожаров. Может и канонада была, поди знай, из-за рёва движка ничего же не слышано. А чуть позже я приметил в стороне силуэт танка, нашего, «тридцатьчетвёрки». Мы остановились, освещая его фонарём.

- «Сто шестой», - озвучил Басов, осветив силуэт номера на обгоревшей башне. - Это машина младшего лейтенант Кутузова, из мангруппы Борисова ребята, полк Ивашина. Я помогал комплектовать эту группу.

- Вон оттуда пушка противотактовая ударила, прямо в борт, танк и полыхнул,- озвучил я, указывая рукой направление. - Остальные накрыли позицию. Орудие и сейчас на боку лежит, изувеченное. Могилы не вижу. Или выжили, или ребят в другом месте похоронили.

- Могли и выжить, снаряд в двигатель попал. Да, могли, - видимо вторя своим мыслям, Басов мотнул головой. - Сейчас вокруг тихо?

- Вроде да. Хотя… Да, на горизонте по полю идут двое, не могу понять кто. Вроде наши лётчики. Скатаюсь за ними?

- Давай. Только быстро.

Я скатался на танке, фару включал, чтобы те рассмотрели характерный силуэт моей машины, и опознали его, ну и окликал. Действительно вышли, опознались. Экипаж «пешки», лётчик и штурман, оба лейтенанты, стрелок погиб. Те к моему десанту на броню присоединились мы вернулись к колонне. Там Басов, познакомившись с летунами, скомандовал:

- Продолжаем движение. Мы должны успеть.

И мы успели, проехав по улочкам небольшого городка, выехали на скорости на набережную и сходу мой танк въехал на палубу парома, столкнув в воду немецкий грузовик. Бойцы рассыплись, беря паром на абордаж, то тут то там слышались короткие очереди из «ППШ». А я и ещё один танк стреляли по двум зениткам, что находились на другой стороне реки. Светать начало, когда паром причалил на другой стороне Вислы, к пристани, и мы покинули его, после чего затопив, погнали дальше, уходя вглубь Польши. А я не верил, что удастся паром захватить. Басова идея была. Хорошо тот большой, всех разом принял, ничего бросать не пришлось или второго рейса делать. Его бы нам не дали сделать. По краю прошли, но успели. А через два часа нашли отличное место для днёвки, и встали на отдых. Это был затерянный в полях польский хутор, три дома, несколько хозяйственных строений, два больших амбара, всё окружено садом, и поля вокруг. Большая семья, немалое хозяйство. Видно, что хуторяне не бедствовали, одних лошадей за двадцать голов, а коров там четыре десятка. Для бойцов, многие из которых были из деревни, глава хутора был самым настоящим кулаком. Пока Басов пытался поговорить с хуторянином, тот русского не знал, или притворялся что не знает, как зам Басова, я организовал охранение, чтобы хуторяне не разбежались и не сообщили о нас, расставил технику в укрытии, в саду или в амбарах, часовых, тут лейтенант Петров командовал, командир стрелкового взвода, после чего подошёл к Басову, что на повышенных тонах что-то говорил хозяину хутора, и доложился о том, что люди размещены, накормлены, отдыхают, посты расставлены, дежурство расписано.

- Старшина уже покормил людей, нам тоже оставил, - под конец добавил я.

- Я сейчас закончу. Этот кулак не понимает, что я от него хочу. Лопочет чего-то.

- Хуторянин просит не убивать их и не насиловать их женщин.

- Да нужны они нам, - взвился тот, и так уже доведённый, после чего сообразив, спросил. - Ты его понимаешь?

- Ну да.

- Польский знаешь?

- Мать полячка, - пожал я плечами, достав из кармана платок и начал вытирать руки. Испачкал их каким-то дёгтем.

- Почему не сообщил?

- В личном деле есть. Да я и подумал, что меня в мангруппу включили из-за знания польского языка. Даже не предполагал, что вы не в курсе.

- Ладно, разберёмся. Ещё что доложить есть?

- Да. У этого хуторянина коров уйма, уверен, что и маслодельня есть и сыроварня, а сыры и масло он продаёт в Варшаве, она недалеко. Предлагаю купить.

- Ещё чего, так заберём.

- Зная такую породу людей, после того как мы займём эти территории, тот найдёт кому пожаловаться, и ему не только вернут то что отобрали, ещё и нас накажут. Проще купить, а потом новые власти пусть его раскулачивают. По сути тот чистый крестьянин, пусть и на польский манер, у нас крестьянам всюду дорога. Новые польские власти его поддержат. Вам выдали германские марки на подкуп местных, тут их вполне можно потратить, а записать как вербовку агента.

- Звучит логично. Сколько средств потребуется?

Я в курсе что тому выдали пять тысяч марок, это при мне произошло. Позвали как свидетеля.

- Тысячи марок вполне хватит.

- Хорошо сейчас выдам. Ты пока успокой этого пейзанина.

- Почему пейзанин? - удивился я. - Вроде на еврея не похож.

- Да это к слову пришлось. Тоже под кожу лезет, хотя мы друг друга не пониманием.

Басов направился к своему танку, там нам котелки оставили, старшина разогрел каши, а я сообщил хуторянину на польском:

- Вы не волнуйтесь, мы только переночуем и уедем. Давайте через полчаса встретимся и пообщаемся. У меня для вас есть деловое предложение.

Тот лишь кивнул. Не знаю, может русским тот и не владел, пока не разобрался. Вроде пожилой, Российскую Империю должен помнить, но не факт, может из какой глухой провинции, где на русском не говорили, потому и не овладел им, а после уже и не надо. Я нагнал Басова, и мы поужинали с ним, используя крыло правой гусеницы как стол. Причём с молоком, я попросил хуторянина нам принести кувшин свежего, холодного. Дальше капитан выдал мне марки, нужную сумму, и отдыхать лёг, пока часовые прогуливались, охраняли, а наблюдатель на крыше самого большого ангара контролировал округу в бинокль, я пообщался с хуторянином. Всё так и есть, и масло он делает и сыры. Договорились по покупке. Причём марки, выданные капитаном, я не тратил, выкупил девяносто процентов его запасов на свои деньги, у того полный ледник, как раз собрался вывозить в столицу. А трофейные, с диверсантов. У тех русские рубли были. Хозяин их охотно брал. Молодца, умел смотреть в будущее. Ещё два окорока сырокопчёных купил. Всё с ледника вынесли в один из сараев, оттуда я убрал в хранилище. Хм, ушло, когда же он заполнится? Десять процентов, что осталось, уйдёт нашей группе. Я разбудил старшину и объяснил ему, что хуторянин готов подать нам молоко, сыры, окорока и сливочное масло. Ну и вечером накрыть стол. Дальше работал переводчиком, старшина через меня неплохо цену смог сбить, так что ударили по рукам, и вскоре я уснул. Старшине не говорил, что выкупил немало припасов. Я тут польским один владел. А то что нам приготовят пищу к восьми вечера, капитан именно на это время назначил подъём, то я не опасался. Хуторянам плевать на войну, все оранжевым горели, кроме двух парнишек тринадцати и пятнадцати лет, они красные. К тому же хуторяне с нами будут питаться. Не отравят.

В этот раз админы проявили оригинальность, прислали письмо не когда лёг спать, а когда проснулся. Мы как раз привели себя в порядок, хуторяне длинные столы вынесли, сидели и ели деревенскую еду. Тут даже подобие холодца было. А вкусно, наяривали айда пошёл. Яиц нажарили, я себе отложил и с удовольствием яичницей позавтракал. Ну и нарезки мясной. Кто как. Однако хуторяне свои деньги отработали. Басов как я отметил, кашей довольствовался, тот язвенник, острого нельзя. Старшина забрал с ледника и масло и сыр, окорок, убрали в бочку с водой, дольше продержатся, и мы покинули хутор, честно расплатившись. Как раз темнеть начало. Стоит отметить что перед завтраком, Басов долго на рации сидел, а перед отъездом на полевую дорогу у хутора сел одномоторный самолёт, с высоким расположением крыла. В небе две пары истребителей вились, прикрывали его. На самолёте вывезли погибших бойцов, раненых и обоих лётчиков. К слову, к нам на замену выбивших прибыло шесть бойцов с младшим сержантом. Самолёт улетел, уже темнело, а мы двинули. У нас свои задания. Я о них ничего не знал, это Басов как командир был в курсе, что мы будем делать. Ведь другие мангруппы работали до Вислы в ближнем тылу, и только наша ушла за реку. И было тут немало чего вкусного, вот по ним и будем работать. Наверное. А вот от Варшавы, где продолжалось восстание, нам нужно держатся как можно дальше, видимо такой приказ поступил Басову, тот как-то обмолвился, а я услышал. Не возражаю.

Что по письму, то это не квест, вот что мне сообщили:

«Игрок, внимание. Вас включили в Большую Игру, на вас началась охота. Вы смертны. Не допустите своей ликвидации».

Надо сказать, админы не особо порадовали. Кстати, могли бы это сообщение как квест мне предложить. Остался бы живой, что-то бы да получил. Это игра или нет? А вот информация по Большой Игре взволновала. Видимо опция «Пророк» ввела меня в эту Игру. Только я пока не понял, хорошо это или плохо? Кроме той непонятной девицы, никого больше не видел с метками такого же цвета. Однако игнорировать сообщения админов точно не стоит, нужно быть втройне настороже. А пока воюем. К слову, это раньше немцы ночами не воевали. Сейчас воюют, и основной транспортный поток у них ночью, днём наши летуны не дают доставлять на передовую грузы. Мы потому и встречали колонны и засады ночами. Я же в дозоре продолжал размышлять по этому сообщению.

Нас не обнаружили, хотя по следам найти могли, но сменяющиеся наблюдатели на крыше амбара особо не обнаружили каких поисков. Местные ездили, это видели, пару раз мотоциклисты промчались, но на хутор не завернули. Замыкающий танк тащил за собой срубленное дерево, хоть так маскировали следы. К самому хутору мы выехали не по дороге, а через поле. Там следы только если с воздуха увидишь, мы их хорошо маскировали. Немцы знали, что мы где-то тут, но как раз ЗА Вислой сил у них мало. Однако за день могли перебросить. Теперь же мы уходили от хутора, где благополучно передневали. Первой добычей у нас стали две телеги полных полицаями. Причём из наших, мат стоял, когда их бойцы допрашивали. Из двух десятков при встрече со мной выжило трое, пулемётом их отработал, все трое раненые. Допросили и добили. Басов особенно их тряс на координаты лагеря для военнопленных, он тут в тридцати километрах, и что важно, немцы уже начали увозить сидельцев дальше, в Германию. Полицаи и были из тех, что помогали. А сейчас их направили на прочёсывание местности. Лётчиков русских ловить, мол, сбили немало, да нашу мангруппу искали.

- Похоже не лгут, насчёт лётчиков, - сказал я, подходя к Басову. Тот приказал недобитков ликвидировать. - Вон, вижу четверых, спешат к нам. Видать на шум стрельбы подтянулись. Точно лётчики, из наших. Далековато, надо бы машину к ним послать.

Бойцы скатались на одной из «полуторок», характерный звук этой машины лётчики опознали, о том, что в немецком тылу несколько мангрупп работало, те знали, сами вышли, и вскоре бойцы вернулись. С лётчиками Басов общался, а я снова в дозор, мы шли на максимальном ходу в сторону лагеря военнопленных. Останавливались только дважды. Первый раз в небольшом городке у комендатуры, которую захватили, расстреляв казарму. Из комендатуры выпустили арестованных, включая трёх недавно пойманных наших лётчиков. А потом на дороге. Снова наш лётчик по полю шёл. За ним уже гоняться пришлось, бегал от наших, но нечего, наконец поверил, что действительно свои. А причины, почему так много сбитых, так большой налёт на Варшаву, бомбили станцию, и склады. Больше двухсот самолётов участвовало, днём, вернулось где-то сто пятьдесят машин. Потерли большие, и кто-то будет за это отвечать. Хотя задание выполнено и окрестности Варшавы в огне были. То зарево, что мы в первую ночь видели, это парни-летуны отработали. А потом мы сходу захватили концлагерь. Басов на ходу командовал, распределяя цели. Я валил вышки, Басов и зенитчики расстреливали казарму, два других танка рванули вокруг лагеря. Тот на окраине городка был, отдельно фактически размещался. Лагерь мы освободили и часть ночи принимали самолёты. Лагерь-то женским оказался. Худые измождённые девчата вывозились транспортниками к нашим. Вообще, мангруппы с воздуха обеспечивались серьёзно. Мы во второй раз задействовали самолёты транспортного полка. Всегда по делу. На нас сейчас весь полк работал. Два вылета успели совершить, но семисот узниц вывезли до рассвета. Больше не рискнули, немцы истребительную авиацию подтянули, у них истребителей хоть и мало, но на такое дело изыскали резервы, а терять транспортники командованию полка запретили, даже одну машину. Они кроме нас два полка десантников обслуживали, что где-то в тылу у немцев высадились, потому и работали ночами. Оно так надёжнее. К тому же все лётчики имеют опыт ночных полётов и посадок на незнакомые слабо подготовленные полосы. Мой взвод при отделении бойцов взяли штурмом городок. А вынуждены были, иначе оттуда мешать будут. Там я потерял, по-глупому, один танк. Свалился с рухнувшего моста, тот вес боевой машины не выдержал. Хорошо экипаж хоть и получил синяки, но не пострадал. Это была машина сержанта Гурова. Выбирались через эвакуационный люк в днище, танк перевернулся во время падения.

Городок мы взяли, но в десять часов утра, мне пришло сообщение от админов. Так как я был свободен, осматривал склады у городка, освобождённых нужно одевать и кормить, множество кафе в городке работали на это, чтобы прокормить бывших узников. Так вот, раз я был свободен, то сразу открыл, изучая сообщение:

«Игрок, внимание. Вам предлагается квест. Награда за выполнение одна. Награда-бонус, закрыта, узнаете о награде при получении в случае победы. Принять, «да-нет»».

Задание пока неизвестно, а награда-сюрприз меня озадачила. Честно скажу, с недавних времён, не особо сюрпризы люблю. Однако подтвердил, что готов выполнить задание. Надеюсь, что достойное будет. Об этом я думал, возвращаясь к грузовику. Танк на такие поездки я не гонял, тот на северной окраине городка стоял, контролировал дорогу и подъездные пути. Другие танки на других направлениях. А вот танк Гурова я взорвал, только бойцы весь боезапас достали, Басов приказал. А когда в машину сел, изучая списки с тем что хранилось на складах, водитель высадит у танка и отвезёт их Басову, мне пришла информация по квесту. Открыв пришедший файл, вот что получил:

«Игрок, внимание. На вашу группу, и освобождённый лагерь военнопленных двигается два моторизованных батальона СС. С Севера будет в 10.11. С Запада передовой дозор выйдет к лагерю военнопленных в 11.43. Задача для вас, остановить хотя бы один батальон. Метод выполнения задания, на ваше усмотрение. Штраф не предусмотрен».

Последние слова в сообщении меня удивили. Штраф о чём? Неправильно выполненное задания, или вообще невыполненное? Судя по тому, что конкретно не указано, и то, и то, не штрафуется. Это радует.

- Гони к танку. Срочно. У нас неприятности.

- Что такое, товарищ командир? - с тревогой спросил боец, одним глазом глядя на дорогу, мы ехали по узким улочкам городка, другим косясь на меня. Как-то всё это одновременно у него получалось.

Бойцы только что у складов обсуждали возможность восстания в этом городке, причём против нас, были тут элементы, что за немцев. Да и солдат попрятали немало, не всех из гарнизона мы отловили, а мне некогда за каждым гонятся, мы тут ненадолго, поэтому я успокоил его.

- Два моторизованных батальона СС на нас идут. Первый через полтора часа тут будет.

- Это… плохо.

- На дорогу смотри, чудом с забором разминулись. А ты я смотрю философ? Такую новость так смог охарактеризовать точно. Ещё небо нас подвело, погода нелётная, немцы так нагло днём свои подразделения перекидывают.

- Это да. Подфартила им погода. Мы в сорок первом также непогоде радовались, как сейчас немцы радуются.

Что есть, то есть, с двух часов ночи начали наползать низкие дождевые тучи, а с рассветом их только прибавилось. Правда дождя ещё не было, но воздух уже пропитан был влагой. Хоть жары нет, а то та совсем убивала. Хорошо ночью воюем в основном, днём бы спеклись внутри танка. Тепловые удары бы пошли один за другим. Тут мы подъехали к стоянке танка, и водитель, высадив меня, развернулся, и погнал к основному отряду, где был Басов. Гружённая продовольствием машина там точно пригодится. Я же крикнул стрелку-радисту из моего экипажа, тот у костра сидел, пёк хлебцы на пехотной лопатке, как я учил. Видать муки где-то нашли.

- Сумин, быстро связь с гвардии капитаном Басовым.

- Есть, - тот передал лопатку другому бойцу и рванул к танку, что стоял в тени амбара.

Глава 12.

«Война — это поединок воли. Если ты не готов всем пожертвовать, значит ты уже проиграл».

На самом амбаре, на крыше, сидел боец с биноклем, изучал окрестности. Всего со мной, кроме экипажа моего танка, четыре бойца с ефрейтором. Сержант, что со мной обычно был, командовал во взятой комендатуре, но его Басов заберёт. С такими новостями точно. Когда я к подошёл к своей боевой машине, Басов уже был на связи, Сумин сообщил, что тот был на связи с командованием, но он прервал их общение. К слову, танковая рация так далеко не брала, у нас была переносная, более мощная. В стрелковом взводе, с радистом. Получается тот на связи со мной через неё был, и ведь нашёл его в эфире Сумин, значит и Большая земля нас слушала.

- Ворон, докладываю. По информации из надёжного источника, на нас идут два моторизованных батальона СС. Один на меня, по северной дороге, через полтора часа будет, другой с запада. Тут часа через три, ближе к двенадцати.

- Неприятная информация. Усиление есть?

- Мне об этом неизвестно.

- Ворон, - зазвучал знакомый голос начальника оперативного отдела штаба дивизии, что и курировал все мангруппы, командуя ими, позывной у него был Стриж. - Сколько тебе нужно на эвакуацию оставшихся освобождённых?

- Часа четыре, ослабевших всё равно много, дорогу не выдержат, - отозвался Басов. - Транспорта почти нет. Постараюсь забрать в городе.

- Действуйте. Создайте заслоны на пути движения немцев. Задержите их.

- Я Воробей, - подал я голос, это мой позывной, с момента как в состав мангруппы вошёл. - Готов взять северную сторону на себя. Справлюсь с наличными силами.

- Я Стриж, действуй, Воробей.

- Принято.

Отключив связи, хватит выдавать в эфир секретную информацию, уверен, что канал прослушивается, я осмотрел бойцов, что столпились у танка, все слушали меня и слышали о чём был разговор, и сообщил им:

- Что ж, товарищи бойцы. У каждого есть место для подвига. Перед нами враг, моторизованный батальона СС, а вы все опытные бойцы и знаете, что это означает, почти тысяча солдат и офицеров, четыре десятка бронетранспортёров и броневиков, автотранспорта, миномёты и пушки. О танках не знаю, возможно несколько единиц самоходок, но если выданы дополнительные силы, то танки будут. Перед нами не стоит уничтожение батальона, только задержать, пока идёт эвакуация из лагеря. Поэтому ставлю задачу, танковыми и пехотными засадами, выбить подвижный состав противника. Мне броню, автотехнику, вам танкистов и офицеров. Сейчас выдвигаемся навстречу немцам. При встрече, надеюсь раньше увидеть противника, встаём в засаду, и бьём. Так отступая на новые позиции, присмотрим их пока навстречу немцам идём, отступаем до этого городка. Сколько у нас это времени займёт, не знаю, но я надеюсь, что успеем. Судя по карте, вывезти освобождённых можно только в одно место, крупный лес, до него пешком часов пять, ослабленным часов семь. Задействовав часть автотранспорт, если не весь, время можно сократить, главное топливо бы хватило. Помните товарищи, в наших руках жить или умереть тем, кого мы освободили и чью судьбу взяли в свои руки. Это наши девчата. Боезапас у нас полный, успели получить, топлива тоже полные баки. Собираемся. Выдвигаемся через две минуты.

- А ужин? - протянул один из бойцов.

- Собираемся, выдвигаемся через пятнадцать минут, - поправил я себя, мы действительно с этим лагерем без ужина остались.

Быстро поев, всё горячее, хлеб парни напечь успели, и выдвинулись, на максимальной скорости направляясь на Север, навстречу немцам. Бойцы во все глаза смотрели вперёд, чтобы нас не застали врасплох. Глаза бойцам не помогли, моя тактическая карта подсветила длинную колонну немецкого батальона, впереди в полукилометре двигались мотоциклисты, и что-то с бронёй, может и автомашина. Я видел только метки, несколько по две и три, это мотоциклисты, а крупная в семь человек, тут или бронетранспортёр, или грузовик. Думаю, все же это «Ганомаг». Мы пока катили, немало мест присмотрели для засад у дороги. Опытным-то глазом и не увидеть такого? Вот и тут, как на карте наконец появились метки, я сразу выбрал несколько мест для укрытия.

- Механик, стой! - скомандовал я. - До противника три километра. Ефрейтор, бери своих бойцов и в тот овраг, готовьте позиции. Чаще меняете позиции. Запомни, я из того оврага, с противоположной стороны от вас, накрою дозор противника, потом уйду за холм, там видимость лучше, буду выбивать технику появляясь то тут, тот там. Перед отходом пущу зелёную ракету. Подскочу, заберу вас и отходим к следующей позиции.

- Хорошо, товарищ командир.

Тот забрал своих бойцов, они уже сошли с машины, двое несли цинки с патронами, и убежали, а мы, съехав с дороги, вскоре спустились в овраг. Это был один овраг, просто насыпь сделали, где дорога была. Нормально, с башней скрывал. Только антенна на виду качалась. Мы проехали чуть дальше, тут пологий подъём со стороны надвигающегося противника, позволяет танку чуть подняться, чтобы выглянула башня и пушка, и вести огонь. Фактически готовый окоп, укрытие для танка. А катаясь по этому оврагу мы сможем бить противника и дальше. Хм, можно за холм, что у нас за кормой был, и не уходить. Хотя нет, если немцев на виду скопиться много, покинуть овраг они нам не дадут, а холм - это укрытие, позволяет свободно отойти. Мы встали у пологого подъёма и механик заглушил двигатель. Пока тот осматривал машину, я с биноклем поднялся на кромку оврага и стал изучать дорогу. Тот она видна не вся, примерно метров семьсот и поворот, поросший кустарником и хвойным и деревьями. Рядом устроился башнер, мой заряжающий. Стрелок у рации, ловил волну. Мы были в двадцати километрах от концлагеря примерно, время есть. И что плохо, видимость ухудшилось. Дождь, который мы так ожидали, начался. Хотя эту водянистую пыль дождём назвать сложно, но комбинезон начал быстро промокать.

- Есть! Появились, - сообщил я.

- Ничего не вижу, - вздохнул сержант Андреев, мой заряжающий. - Из-за этого мелкого дождя, дальше двухсот метров ничего не видно.

- Ну кому как. Дозор у немцев состоит из шести мотоциклов, четыре тяжёлые с колясками и два одиночки. И что-то массивное, не понял что, то ли грузовик, то ли бронетранспортёр. Всё, в машину.

Мы вернулись в танк, влажная форма неприятно стягивала одежду, да у меня под комбезом была форма, я велел мехводу заводить и тот поднял танк выше, так что я навёл орудие на дорогу. Метрах в ста от нас ориентир, как немцы там появятся, расстреляю. Видимость чуть ухудшилась. А вот то что я видел немцев визуально, сержанту солгал. По карте смотрел. Что по дождю, то тот усиливался, но что плохо, небо начало светлеть на горизонте с юга, скоро похоже небо очистится, а это играет на руку не только нашим, может быть станет возможно прислать штурмовики, но и немцам. Показав заряжающему растопыренную пятерню, мол, суй осколочный, я приложился к прикладу пулемёта, спаренного с пушкой. В основном работа по дозору будет на нём. Хм, пока дождь, это ведь отличная защита, я могу по полю кататься рядом с дорогой по которой идёт немецкая техника и выбивать самое опасное. Да ещё в слабобронированный борт. Жаль небо светлеет, такая идея пропадает, а вот с дозором может и получится. Расстреляв его, выйду на дорогу, трофеи собрать. Постараюсь мотоциклы особо не бить. Среди пяти стрелков есть умеющие ими управлять, это увеличит нашу мобильность.

Вот наконец мелькнул первый тяжёлый мотоцикл, в коляске сидел широкоплечий пулемётчик в плаще, что насторожено поводил стволом пулемёта, но я пока не стрелял, нужно выяснить, что их прикрывает. За первым мотоциклом второй, третий и остальные, и тут показалась массивная коробка:

- Чёрт, танк!

Немцы меня обманули, это был танк, классическая «четвёрка», причём новейшая, с дополнительной навесной бронёй и более мощной длинноствольной пушкой. Экипаж пять человек, но двое десантников было на броне, они меня и обманули. Первым раздался выстрел моей пушки. Знаю, что осколочный, поэтому и целился в правый ленивец, «четвёрка» была к нам правым бортом. Не промахнулся, звенья только и полетели.

- Бронебойный! - приказал я через переговорную связь, заодно показал сержанту кулак, если не услышал меня.

А сам бил из пулемёта по мотоциклистам. Не я один, видно, что и стрелки работали. А вот мехвод у немца опытный был, успел остановить свою машину, не разулись, и не развернуло их танк, как я надеялся. Однако не помогло, удар по ноге, это заряжающий показал, что снаряд в стволе, и наведя пушку на второй каток, там у борта у этого типа боекомплект, нажал ногой на педаль и произошёл выстрел. Результат виден был отлично, озарив яркой вспышкой, выбив верхний люк, вверх ударил фонтан пламени, гейзер фактически. Экипажу хана. Пройдясь пулемётом, я видел подранков, добил, и приказал мехводу выезжать наверх, трофеи будем собирать. Когда мы подъехали, как раз и стрелки подошли, они потерь не понесли. И мотоциклов было три целых, два тяжёлых и один легковой. Бойцы по моему приказу включили их в свой состав, снимая с убитого дозора всё ценное, включая пулемёты и боезапасы. Документы солдат мне передали, для отчётности. Вообще мои бойцы так были вооружены, три «ППШ», один карабин «Мосина» и один «ДП». Теперь с четырьмя пулемётами «МГ», которые возьмут на себя бойцы, их огневая мощь на порядок усилится, и это хорошо. Кстати, бензин тоже сливали, делая запас. На корму моего танка закинули цинки, их так и не вскрыли, мотоциклы отогнали за холм, и мы едва успели подготовится, как появилась основная колонна. Осторожно шла, думаю звуки боя те слышали. Да и дозор не откликался. А я решил не менять место засада, больно уж удобен этот овраг был, спустились назад и снова выставили в пушку. Ожидали.

Впереди шёл «Тигр», за ним второй, и потом шесть «четвёрок». По обочине, с осторожностью двигались солдаты, поводя стволами карабинов и редких «МП». Уничтоженный дозор они уже видели, некоторые солдаты перебежками сближались с местом уничтожения своих. Моя задача задержать немцев, из моей пушки бить «Тигры» сложно, тем более тот они двигались в таком виде, что мои снаряды уйдут в рикошет. Неудобной позиция оказалась. Поэтому я приказал заряжающему:

- Четыре бронебойных подряд. Механик, как будет четыре выстрела, сдаёшь назад и уходим оврагом, как доводились.

После чего навёл ствол орудия на опорные катки первого танка, на ленивец, и нажал на педаль. Грохнула пушка, а я уже бил из пулемёта по пехоте, что быстро залегла. Тут новый выстрел по тому же танку. Первым снарядом ленивец я не разбил, а вот теперь попал. Третий выстрел по ходовой второго «Тигра», и четвёртый по нему же. Вот тут повезло, стрелял по башне и заклинил её. Слабое место у этого типа. Мехвод, сразу сдал назад, немцы уже стреляли по вспышкам моих выстрелов, так что мы сменили позицию, и я сделал два выстрела по двум «четвёркам». По одной точно попал, полыхнула, удачный выстрел, по второй не уверен. Экономить нужно. Вообще у моего танка боезапас сто снарядов, у нас же чуть больше было, сто шесть. Из них тридцать шесть бронебойные, семьдесят осколочные. Причина почему такой перевес, банальна, мы в основном с небронированной техникой встречаемся и артиллерийскими засадами, там бронебойные снаряды не нужны. Поэтому нужно экономить. Сделав выстрел осколочным наугад в сторону колонны, по кому-нибудь да попаду, судя по тому, что погасло сразу семь меток, мне ещё и деньги за убитых пришло, попал в кого-то. Пустив ракету в сторону стрелков, я покатил по оврагу. Вскоре выбрался из него и двинул в объезд холма к мотоциклам. А пока бойцы перебежками добирались до нас, один мерцал, ранен, но видимо легко, сам шёл, я из-за холма прицельно сделал три выстрела бронебойными по двум танкам. Остановил обоих. Пусть ходовая разбита, как у «Тигров», но тут ремонт серьёзный, а мне главное задержать. Дальше по мне такой град огня выдали, думаю стволов двадцать било, и с пяток крупного калибра, что я посчитал разумным больше на виду не маячить. Тут и стрелки подползли, двоих на броню, один второму оказывал медпомощь, трое оставшихся оседлали мотоциклы по одному, после чего мы рванули прочь, вскоре выехав на дорогу. А дождь всё, закончился, едва успел всё вокруг промочить и небо начало светлеть. Гадство, лучше бы и дальше лил, тут он нам как раз помогал. Приметив место отличное для засады, я свернул, стрелки на мотоциклах за мной. Готовим новое место засады, изучая пути отхода.

Ждать пришлось минут сорок, пока не показался очередной дозор, в этот раз танки были, три «четвёрки», одна «тройка» и самоходка «Фердинанд» замыкала. Ясно кто по мне крупным калибром бил. «Тигры» и эти самоходки. Помнится, пять стволов работало, сколько «Тигров» и сколько самоходок точно не скажу, но вроде было два «Тигра», значит оставшиеся три ствола, это «Фердинанды». Многовато, но ничего, справимся. Сколько других танков, тут только гадать смогу. Возможно пару десятков. По сути, сам моторизованный батальон я ещё не видел, вперёд были пущены танки, с ними в основном и схлестнулись. Дозор не в счёт, дозор я не считаю. Вот и сейчас я учёл ошибку прошлой засады, и немцы ко мне были бортом. Бойцов со мной не было, они дальше по дороге отвлекали немцев, обстреляв их, отчего те встали, начав выцеливать позиции бойцов. Вот только их там уже не было, задачу свою те выполнили, обозначили себя и отошли, сейчас уедут на следующую позицию, а тут моя работа. Первым же выстрелом я поразил самоходку. Снаряд пробил борт, и та полыхнула. Где расположены снаряды, я знал, куда бить тоже. Почти сразу следующий снаряд был в стволе, мой заражающий неплох, и я вторым выстрелом поразил «тройку», удобно стояла. Остальные, сообразив где я, начали разворачивать свои машины, подставляя лобовую броню. Две «четвёрки» успели, третья нет, полыхнула. «Тройка» к слову тоже горела, в двигатель попал, из неё как муравьи полезли танкисты, двоих срезал из пулемёта, остальных не успел.

Выстрелили мы фактически в одно время с одно из «четвёрок», у нас рикошет, тряхнуло и оглушило так, что я чуть не потерялся, а мы влепили снаряд в лобовую, и пробили. Дистанция меньше двухсот метров, на таком расстоянии даже усиленную броню «четвёрок» наши снаряды брали. Танк не загорелся, но метки мехвода и командира погасли, трёх оставшихся замигали. Похоже танк пока выведен из игры, а мы устроили перестрелку с последней «четвёркой», та пытались уйти за подбитого только что собрата и подставилась. Полыхнула красиво, аж люки выбило. Причём, я торопился её сжечь, потому как этот дозор шёл неподалёку от главной колонны и основные силы были на подходе. Да собственно вон они, уже видны. Прицелившись, я выпустил осколочный снаряд в ведущее колесом «Фердинанда», у них спереди ведущие, разбив его. Самоходка развернулась, на что я особо не рассчитывал, грех было упускать такую возможность, так что следующий бронебойный впился ей в борт. Пробили, тут всего-то двести метров. А мы на максимальной скорости вылетели из распадка, где я и крутился, расстреливая второй дозор, и двигаясь зигзагами, по нам стреляли, смогли уйти за поворот дороги, тут мёртвая зона. Что неприятно, среди танковых экипажей хватало опытных, видно по повадкам. Тот, кто нам в башню влепил, из опытных, так вот, два рикошета о корму при отходе, но к счастью обошлось. Рискнул и смог уйти. А так посветлело, что видно уже всё хорошо.

Когда мы двигались к третьей позиции, где стрелки ждали, я услышал сообщение от стрелка-радиста:

- Командир, Ворон на связи.

Меня конечно удивило, что от таких сотрясений рация ещё жива, а то бывало от выстрелов самого танка они выходят из строя, а тут смотрика. Не ожидал.

- Давай его на меня. Воробей на связи, приём.

- Я Ворон, доложи обстановку. А то я множество дымов с вашей стороны наблюдаю, а не в курсе дела. Приём.

Связь была приемлемая, мехвод сбросил скорость, чтобы можно быстро спокойно поговорить, вот я и доложился.

- Было две удачные засады. В первой уничтожен дозор, три мотоцикла и танк номер «четыре». Взято трофеями два тяжёлых мотоцикла и один лёгкий. Потом встретили головную часть колонны. Вывели из строя два «Тигра», расстреляв ходовые, одному ещё башню заклинили, часов на пять, если рядом ремонтники, их выбили из строя. Если ремонтников рядом нет, то на сутки. Потом поджёг «четвёрку», и подбил ещё три. Уничтожено пулемётным огнём до двух отделений пехоты. Во время второй засады, дозор был танковый, «Фердинанд», «тройка» и две «четвёрки» уничтожены, горят, ещё одна подбита. Потом ещё одного «Фердинанда» сожгли, из основной колонны. Меняем позицию. Потерь нет, только боеприпасы, да один боец легко ранен.

- Принято. У нас тут тоже была первая засада со вторым батальоном. Вполне удачная. Задержите немцев хотя бы ещё часа на четыре. Приём.

- Принято. Отбой.

- Отбой.

Экипаж также слушал о чём мы общались. Приказав мехводу увеличить скорость, хотя особой надобности не было, немцы встали, я стал осматриваться. Непонятно что их задержало, то ли дорогу расчищали, то ли просто так медленно объезжали горевшие машины. Я же пребывал в задумчивости. Дело в том, что я снова увидел знакомую метку, в колонне противника, ту, не то фиолетовую, не то сиреневую. Причём не понятно кто это, не та ли девица снова? Других игроков я пока не встречал, а если это массовая игра, они должны быть если не везде, то встречаться куда чаще. Что-то тут не так. Мне кажется это не игроки, а читеры, взломавшие игру. Или просто глюки от админов, чтобы игра была интереснее.

- Стой! - приказал я мехводу, когда до места новой засады оставалось недалеко. Да полкилометра и поворот к холму, с него открывался отличный обзор на дорогу и её можно будет держать под прицелом. Правда, расстояние почти два километра, но не критично, тут осколочными буду по колонне бить, близкое накрытие, уже хорошо. Мне главное притормозить противника.

А заинтересовали меня две зелёные метки, что виднелись в стороне, в поле залегли. Кто-то из наших. Может снова летуны? Или глубинная разведка? Тоже может быть. К тому же десантников сбрасывали за Варшавой. Правда, тут я точную информацию имею, десантуру скинули с другой стороны от Варшавы, южнее, а мы севернее действуем, ближе к Балтике. Сейчас узнаем. Они нас тоже вон рассматривают, две головы торчат из травы, а характерный корпус нашего танка не узнать невозможно. Ну точно летуны, у одной головы шлемофон.

- Парни, в поле из наших кто-то прячется. Похоже, снова летуны, шлемофон вижу. И готов поспорить на что угодно, это девушки. Косички вижу.

- «Ночные ведьмы»? - сразу же заинтересовался заряжающий.

- Похоже.

Да, тут в этой истории полки лёгкой ночной бомбардировочной авиации тоже действовали, вполне эффективно, и несколько полков были сформированы из девушек. У нашего фронта было два таких полка, об этом точно известно. Причём, немцы очень сильно не любили этих лётчиц, попавших в плен, подвергали пыткам, и казням. Рисковые девчата. Что они на поле забыли? Тут же видимость вокруг три на три километра, рядом ни леса, ни укрытий. Скорее всего прикрываясь дождём и непогодой пересекали открытое пространство и их застало врасплох то, что небо так быстро посветило и начало очищаться. Хотя тучи не ушли, поднялись выше и стали светлее. Мы съехали с дороги и подминая какие-то посевы, направились к девчатам. Ну точно девушки. Те встали, видя, что мы их заметили и едем именно к ним. Сам я седел в открытом люке, свесив ноги вниз, в открытую башню, держась руками за люк. Оп-па, а одна из девушек-то капитан. Как только танк встал, не доезжая до девчат метров десять, я ловко скатился по броне на зелёное поле и подбежав к лётчицам, козырнул старшему по званию.

- Товарищ капитан, командир танкового взвода гвардии старший лейтенант Кириллов. В составе манёвренной группы капитана Басова работаем в тылу противника. На данный момент ведём бой с моторизованным батальоном СС.

- Старлей, не до устава. У вас покушать что есть, а то мы второй день без еды? И штурман мой ранена.

- Всё есть, товарищ капитан. Идёмте.

Повернувшись к танку, я ругнулся, едва слышно, себе поднос, но с чувством. Тут же крикнув:

- Экипаж, из машины! У нас гусеница разбита, на честном слове трак держится.

Бойцы мигом оказались снаружи, и начали менять гусеницу. Мехвод сдал чуть вперёд, чтобы было удобно, запасный трак был, как и «палец», так что работа спорилась. Я же усадил девчат на корму, там тепло, а то они мокрые, вскрыл две банки с тушёнкой, её купил в магазине, и свежий хлеб, и те быстро насыщались, пока я осматривал пулевое ранение на руке штурмана, симпатичной девушки лет двадцати, в звании лейтенанта. Та поскуливал от боли, я оторвал окровавленные тряпки, похоже чью-то нижнюю рубаху на бинты пустили. Кажется, капитана. Девушка, не смотря на боли, а работал я быстро, от еды не отрывалась. Только стонала или скулила, старалась не кричать в голос. Капитан, что утолила первый голод, спросила у меня:

- А как вы тут оказались? Я думала все мангруппы работают до Вислы, а не ЗА ней.

- Задание у нас такое было, я об это сам недавно узнал, думал, мы обычная мангруппа со стандартными заданиями. А задача стояла, освободить лагерь военнопленных. Женский лагерь. Жаль не всех успели, двумя вылетами транспортный полк полным составом вывез семьсот освобождённых узниц, из самых плохих, больных и не ходячих. А тут непогода, да немцы на нас два батальона СС кинули, где только нашли. Один я сдерживаю, другой группа капитана Басова с двумя танками. А освобождённых ведут в укрытие, где можно пересидеть, пока наши до этих краёв не дойдут. Загрузили их всех припасами, найденными в городе и в путь. Вот ими взводный занимается, Петров, что стрелками командует. Сопровождает. Почти восемь сотен освобождённых. Надеюсь по пути их не перехватят, понять куда их ведут можно легко.

Девушки задумались, осмысливая услышанное. Почистив рану, работал вполне привычно, у меня всякое было, я сообщил, смотрев рану:

- Заражение пошло. В рану грязь попала.

Для многих это было приговором, гангрена, сейчас такое не лечится, если только ампутация, новые лекарства, вроде «пенициллина», ещё не поступили в больницы и госпиталя. Я же нырнул в танк, выбравшись со своим вещмешком, и тревожно поглядывая в сторону дороги, вот-вот там немцы появятся, благо бойцы уже заканчивали менять трак, заодно остальные проверили, и достал из вещмешка коробочку, да портсигар, из неё шприц и ампулу. Всё только что купил в магазине.

- Вот, «пенициллин» трофейный. Для себя берёг, но лучше такой красавице отдам. Подставляй руку.

Быстро заполнив шприц препаратом, я сделал укол в руку, протерев предварительно кожу тряпкой, смоченной спиртом, фляжка со спиртом тут же в вещмешке была, и сделал укол, введя препарат. После этого ещё раз почистил рану, смазал мазью и забинтовал нормальным бинтом. Даже сделал косынку, чтобы руку подвешивать. Мы как раз с места сдвинулись, двигаясь к холму, когда появились немцы. Бойцы нас видели, я рукой махнул чтобы не приближались, ждали на месте. Почему немцы задержались, тоже было ясно, а они двигались фронтом, растянули силы на километр, по пол километру от дороги и двигались так, в случае засады, крылья бы охватили нас, и мы были попали в окружение. Танков было у немцев неприятно много, ещё около двух десятков. Между ними двигалась пехота и бронетранспортёры. Грузовики в тылу. Там же метка того неизвестного игрока. Нас видели, как мы ушли за холм, это конечно плохо, но ничего критического.

Глава 13.

«Нам говорят, что война — это убийство. Нет: это самоубийство».

Рамсей Макдоналд.

«Тридцатьчетвёрка» встала у мотоциклов, и я, помогая девушкам покинуть корму танка, сообщил:

- Сейчас вас на одном мотоцикле отвезут к основной группе, там медик, там вам будет безопаснее. Возможно эвакуируют.

- Товарищ командир, вас срочно на связь, - позвал меня Сумин.

Подбежав к люку мехвода, я взял шлемофон, свой откинув на спину, и надев стрелка-радиста, стал слушать что мне сообщают с той стороны. А выслушав, сказал:

- Всё ясно. Продолжайте сдерживать противника и закончите эвакуацию. После этого, действуйте согласно первоначальному плану.

Отдав шлемофон, я вернул свой на макушку, и потерев правую щёку ладонью, сообщил присутствующим, тут все были, кроме наблюдателя, что отслеживал движение немцев:

- Группа капитана Басова разбита, та что сдерживала второй батальон СС.

- Что? Как? - посыпалось со всех сторон.

- Немцы воспользовались тем, что сейчас наши аэродромы залило водой, там у них ливень, а у немцев чуть покапало, подняли штурмовики, да засыпали их бомбами, и моторизованный батальон довершил начатое. Возможно они захотят и с нами повторить такое. Сейчас остатками группы командует командир стрелкового взвода, он выводит оставшихся освобождённых. Вроде успевают.

- А что произошло? - спросила капитан Воронцова.

Да, я пообщался с лётчицами, они действительно с ночного полка, на «По-2» летают, Воронцова эскадрильей командует. Сбита была двое суток назад ночью. Не знал, что они так далеко вглубь территорий противника залетают. От этих мест до передовой километров восемьдесят, а их ещё дальше сбили. А вот о задании не говорили, явно закрытая тема.

- Произошла беда. Вы пока остаётесь с нами, вас не куда эвакуировать. Ефрейтор, подойди.

Когда тот подошёл, поставил ему задачу, показывая на карте, где ему стоит нас ждать:

- Значит так, всемером на трёх мотоциклах езжайте вот сюда. Немцы будут все леса и рощи прочёсывать, туда не суйтесь. Встаньте вот в этом овраге, замаскируйте технику нарезанным кустарником. Мы там проезжали, должны быть. Ждёте нас сутки. Если нас не будет… то уже не будет.

- Может сразу к нашим, тем что девчат из лагеря охраняют?

- Не сможете, между ними и нами уже немцы из второго моторизованного батальона СС. В общем, сутки ждёте, не будет нас, дожидайтесь темноты и постарайтесь прорваться или к нашим в этот лес, сюда и ведут бывших узниц, или к Висле. Хотя к Висле не стоит, немцы там оборону строят спешно, могут заметить. Ну всё, расходимся.

На прощание времени не было, так что мотоциклы вскоре затарахтели моторами, мы припасами поделились, и те покатили прочь, пока по полю, на дороге их заметить могут, а мы начали подниматься на холм. Немцы уже в шестистах метрах от нас, отлично, первым же выстрелом я поджёг «четвёрку», удачный выстрел, по другой, как на зло, три выстрела и три рикошета. Как рок какой. Пришлось менять позицию, по нам уже били из всего что можно. Высунув башню в другом месте, сделал два прицельных выстрела осколочными снарядами. Разметав плотные группы немецких солдат. Семнадцать погасло, двадцать два замерцало. Пусть и на раненых время тратят. Вот так катаясь по холму, появляясь то там, то тут, я стрелял то по пехоте, то по бронетехнике. В результате три «четвёрки», две «тройки», шесть бронетранспортёров и один броневик горели, ещё три танка подбил, и около роты солдат уничтожил. После этого мы стали отступать. Едва успели проскочить, иначе бы нас окружили. Там дальше по полю ещё немцы двигались с танками. У нас осталось сорок восемь снарядов, из них четыре бронебойных, как доложил заряжающий. Тот выбрасывая стрелянные гильзы наружу, всё подсчитал. Придётся с бронетехникой осколочными бороться, гусеницы сбивать.

Добраться до места новой засады, а до городка километра три осталось, мы не успели, появилось три штурмовика, и начали отвесно падать, готовясь нас разбомбить. Пришлось покататься по полю и дороге вокруг встающих столбов земли, от разговоров бомб. Тряхнуло конечно пару раз от близких разрывов, но ни танк, ни мы не пострадали. Вот так добравшись до места очередной засады, встали на позиции, и я дал ребятам отдых. А то те буквально засыпали на ходу, настолько устали. Легли втроём на корме, там тепло, укрывшись моей шинелькой и плащ-палаткой. А сам я поглядывал вокруг в бинокль. Что хорошо, наша мангруппа в основном действовала ночами. А ночами все спят, поэтому гражданских особо не было, а тут пока двигались навстречу батальону, то повозки, то пешеходы, хватало гражданских, тучи и готовый вот-вот пойти дождь их не пугал. Правда, все куда-то быстро подевались с первыми выстрелами. Просто я изучал в бинокль группу подростков, что шли по полю, перебежками, но в нашу сторону. Возможно те видели, как мы встали на позицию. Метки их не сразу загорелись. Я просто отметил, что семеро горели зелёным, а восьмой нейтрал – оранжевый. Это точно не летуны, подростки, измождённые, бредущие из последних сил, но именно они.

Пять парней, от четырнадцати до шестнадцати, и три девушки тех же лет, вот кого я наблюдал. На местных те не похожи, видно, что в основном спят на улице. Одежда уже пришла в негодный вид. Возможно беглецы. Да, на оголодавших беглецов те вполне похожи. Мельком глянув на спавший экипаж, их теперь из пушки не разбудишь, пусть отдыхают, это мне сон не нужен, а я ранил себя ножом, всё же столько тянул, но решил проверить, и сработала аптечка автоматически. Тут и рана затянулась, и сам я свеж и бодр. В общем, я достал из танка восемь полных армейских вещмешков, с вещами, котелки имелись, готовить пищу на огне, и припасов на неделю на каждого. А когда те уже из-последних сил, видя, что я свой, действительно свой, танкист, побежали, вышел на встречу. В общем, обнимали меня со слезами на глазах. Я же громко зашипел:

- Тихо, у меня экипаж спит. Мы уже сутки ведём бои против немцев, пусть отдохнут. Я же вас пока покормлю.

Вещмешки сложил у левой гусеницы, а из танка, покупая в магазине, делал вид что достаю котелки полные кашей, с воткнутыми в них ложками. Четыре котелка, по одному на двоих. Ну и термос с чаем. Пока те жадно насыщались, я две буханки белого купил, нарезал, а те с жадностью ели. А потом опросил. Время есть, что-то немцы не особо торопятся. Так и есть, шестеро сбежали во время перевозки в Германию. А ведь от границы Польши с Германией идут. Каждый описал свою историю, двое из Германии бежали, где в рабстве были.

- Войников? - переспросил я у одного парнишки. - Отец случайно не Михаил Игоревич?

- Да, из Кобрина мы.

- Что-то ты на отца не особо похож, - засомневался я.

- Я копия мамы, все так говорят, - оживился парнишка. - Вы знаете папу?

- С твоей мамой лично не знаком... А отец танкистом был, старшина Войников Михаил Игоревич был механиком-водителем моего танка, когда я командовал «ИС-два», - потерев щёку, тяжело говорить правду, когда на меня смотрят такие полные надежды глаза. - Меня арестовали, по надуманному предлогу, по навету, разобрались, но три дня у особистов провести пришлось. В это время танк передали другому командиру… Так получилось, что их танк первым ворвался на улицу одного из польских городков, а там баррикада. Попытка снести преграду, не увенчалась успехом, там был фугас. Мощный. От танка остались одни обломки. Никто выжить при таком подрыве не сможет. Я этого не видел, описываю с чужих слов. Да и командиром я был у твоего отца всего несколько дней. Из госпиталя прибыл в дивизию на пополнение. Меньше двух недель вместе воевали.

Парнишка плакал, одна из девочек его успокаивала, я же сказал:

- Отец твой в освобождении Кобрина не принимал участия, но позже побывал дома. Бедовала ваша семья, ограбили немцы, но он им помог, починил дом, огород вскопали, даже картошку посадили, хотя и поздновато. Все ваши живы, о тебе он сильно беспокоился, - подумав, нужно сделать парню приятное, хоть какая-то память об отце, у меня ничего такого нет, но почему не солгать, как раз тут ложь во благо, вот и сообщил. - Я хороший инженер-механик, многое починить могу. У отца памятная вещь была, трофеем ему досталась в сорок втором. Просил починить, так получилось, когда меня арестовали, его имущество, что он дал для починки, осталось у меня в вещмешке. Когда меня освободили, вещмешок вернули. Хотел твоим родным почтой отправить, да вот тут срочно в рейд ушли. Будет правильным если я отдам тебе то, что принадлежало твоему отцу, тут и сейчас.

Встав, я прошёл к танку и сунувшись в башню, исчезнув внутри по пояс, купил в магазине ручную машинку для стрижки волос, у старшины действительно такая была, завернув в платок, и вернувшись к ребятам, что уже добивали кашу, на восьмерых не так и много, не должны животами маяться, и присев у парнишки, его Олегом звали, аккуратно развернув платок, показал машинку:

- Это машинка для стрижки волос, трофейная, у немецкого офицера твой отец забрал, он его сам убил. Я починил её, смазал, должна хорошо работать. Забирай.

Завернув в платок, я отдал машинку парнишке, которую тот бережно взял, и убрал в нагрудный карман рубахи. Сам я объяснил, как идти к лесу, куда наши должны узниц отвести, по времени уже там, наверное, находятся, выдал вещмешки, у тех даже котомок нет, я объяснил, что внутри, и выдал восемь плащ-палаток. В походе вещь нужная, на восьмерых как раз, думаю в тесноте если что согреют друг друга, подростки поспешили прочь, они уже слышали, как надвигался гул движения техники. Немцы подходили. И что плохо, такой же гул надвигался со стороны польского городка. Чёрт, второй батальон направил помощь своим, и я оказался зажат с двух сторон. Карта это подтвердила. Подростки уходили в сторону по полю, к берегу мелкой местной речки, надеюсь не попадут под каток военной машины, а я стал будить своих. Нам предстоял бой. Как оказалось, я не совсем прав. Пришло сообщение от админов:

«Игрок, внимание. Вы выполнили задание, остановили батальон СС на нужное время. Бывшие узницы были доставлены во временно безопасное место. Принять награду, «да-нет»».

Подтвердив принятие, узнал, что мой Личный карман увеличен ещё в три раза. Оттого что уже было. Ого, бонус так бонус. Порадовали. А вообще лейтенант молодец, это я о командире взвода стрелков, смог довести бывших узниц. Вообще у нас в группе было всего четыре офицера. Это Басов, я, потом медик, он старшим лейтенантом был, и вот командир стрелкового взвода. Даже не мотострелков, обычный взвод нам дали, но большинство опытные бойцы в нём, видимо поэтому выбор и пал на них. Бойцы мои квелые были после пробуждения, я выдал им по котелку с кашей, термос с какао, и пока те принимали пищу в покачивающемся танке, сам я за рычагами сидел, мы по полю нагнали группу подростков, посадив их на броню, и рванули дальше. С учётом противника в тылу, засада потеряла смысл. Тут скорее мы потеряем нашу машину, чем нанесём противнику достойный урон, на что уже я не пойду. Тем более задачу мы выполнили, дальше можно без геройств обойтись. Речка эта через городок перебегала, там пара каменных мостков. Один уже разрушен, внизу обломки нашего танка, другой можно уничтожить, но смысла нет, речка мелкая, дно твёрдое, в любом месте переправится можно. В принципе, мы так и сделали, обойдя тех немцев, что пытались нас запреть в ловушке. Двигаться по полям было тяжело для машины, тут и двигатель ревел от перегрузки, и расход топлива резко скакнул, которого итак осталось мало, едва треть бака, но до наших должно хватить.

Бойцы уже позавтракали, кофею попили, так что те заняли свои боевые места, а я сел на сиденье командира. Мы уже объехали польский городок, в стороне развалины концлагеря, что ещё дымились, всё что можно там пытались уничтожить и сжечь, это наши работали. В одном месте ссадив десант из подростков, мы скатились к дороге, где шла колонна из шестнадцати немецких грузовиков, под охраной броневика и двух бронетранспортёров. Полноценную роту куда-то перекидывали. В усилении две противотанковые пушки. За десять минут мы уничтожили всю технику, и большую часть пехоты, с полувзвод всё же ушло оврагами. Тут довольно сильно пересечённая местность. Вернувшись от задымленной из-за пожаров дороги к возбуждённым подросткам, явно всё видели, снова взяли их на броню и покатили дальше. К вечеру выехали на полевую дорогу, ещё полтора километра, и вышедший из укрытия боец помахал автоматом над головой. Это наши, мои бойцы с ефрейтором, и две лётчицы тут должны быть. Спускаться в овраг мы не стали, почва мягкая, оставим следы, просто оставили подростков, пообщались с ефрейтором, развернулись и погнали обратно. Задача оставшимся та же, ждать нас сутки, если не вернёмся, уходить. Причина, почему я не ухожу к лесу, где наши укрыли освобождённых узниц, хотя мой танк там в обороне точно пригодится, в том, что я решил усилить свою огневую мощь. Да за счёт немцев, отберу несколько танков, но перед этим стоит сильнее ослабить их. Немцы сейчас распыляют силы на наши поиски, вот и будем их бить малыми группами, вроде той роты. А ночь, это наше время. Преимущество больше у меня. Правда, у них есть осветительные ракеты, и много, но ничего, справимся, засады наше всё.

Действительно отлично получилось. Две группы уничтожили на местах стоянок. Те на ночь встали. В польский городок я не сунулся, куда зашёл тот батальон СС, против которого я почти весь день в засадах стоял. Причём уничтожение этих подразделений не обошлось без трофеев в моё хранилище, раз оно увеличилось. Дело было так. Подкрасться на нашем танке нечего и делать, шум такой, что издалека слышно, поэтому на скорости налетали на уже поднятый по тревоге лагерь, расстреливали всё что можно, заставляя немецких солдат разбегаться, я их из своего спаренного пулемёта провожал прицельными очередями, потом покидал машину и осматривал есть что целое или нет. Один раз недостреленный немец чуть не убил меня. Ничего добил, в другой раз оберегался, сначала добивая подранков. А трофеями моими стали: три мотоцикла, два целых грузовика «Опель-Блиц» и два «Ганомага», один укороченный-разведывательный, другой подлиннее. Впрочем, из техники это всё, она больше всего страдает, чудом что эти исправными и целыми достались. Из оружия, сто карабинов «Маузера», больше не брал, тридцать «МП-40», десять «МГ-34», десять «МГ-42», пять ручных пулемётов и пять на станках. По два десятка «Вальтеров» и «Парабеллумов». Боеприпасов завались к ним, из разбитых машин доставал, сам не знаю сколько, считать нужно. Продовольствия на два грузовика будет. Три миномёта батальонных, мин по сотне на ствол, два ротных миномёта, тут богаче, мин по две сотни на ствол. Две противотанковые пушки, их ещё «колотушками» прозвали. Тут бедно, всего по пятьдесят снарядов на ствол. Одна из машин с боеприпасами к ним сгорела. Все зенитки я уничтожил, но снаряды к ним были, прибрал. У меня такая автоматическая двуствольная имелась из Африки. А к ним снарядов много никогда не бывает. В принципе, это всё. Ну разве что двадцать два ящика с ручными гранатами «М-24», те что с длинными деревянными ручками. И шестнадцать ящиков с осветительными ракетами.

Вот такие трофеи. Вообще лучше бы колонна снабжения попалась, у меня «Тигр» без боеприпасов имеется, однако и тому что есть я рад. Вот только после этих действия я попал в классическую засаду, и карта поздно метки высветила на ней, как будто те под скрытом были. Возможно и под скрытом, потому что я обычно раньше обнаруживаю противника, а тут в последний момент, когда по нам уже открыли огонь. А приметив метку знакомого цвета, будем считать, что она всё же фиолетовая, я только кивнул своим мыслям. А вот и игрок. Два рикошета от лобовой брони с визгом ушли в небо, танк содрогнулся и развернулся:

- Командир, гусеницу сбили! - раздался крик механика. Было отчего орать, мы стояли в открытом поле и нас расстреливали с небольшой дистанции.

- Мехводу и стрелку покинуть машину. По низу. Снять курсовой пулемёт и забрать наши вещи. Сержант, осколочный!

Мы быстро расстреливали боекомплект, осколочными по пушкам, два оставшихся бронебойных по двум «четвёркам». Без толку, одной ходовую сбил, в другой рикошет. Зато осколочными неплохо немцев проредил. Два снаряда пустил в то место, где находилась метка игрока. Та в прямой видимости должна быть, но ночь мешала. Хм, замерцала метка, ранил, это хорошо. Двоих рядом с меткой убил. Парни покидали танк через эвакуационный люк снизу, потому как танк был под огнём, и их легко могли убить, если бы выбирались через люк мехвода или через башню. Вот люк мой открыт был, так его снарядом снесло, оглушив меня. Тянуло дымом, похоже в двигатель попали, горим.

- Уходим! - скомандовал я заряжающему.

Тот первым нырнул вниз, и я, прибрав все диски к пулемётам, пустые и снаряжённые, снаряды мы все расстреляли, за ним следом. Экипаж полз по колее от наших гусениц. Нагнав их, сообщил парням, говорить приходилось громко, чтобы все слышали, мало того что немцы продолжали расстреливать наш танк, тот горел, так ещё сами оглушены, ничего не слышим:

- Экипаж, слушай мою команду. Продолжайте по-пластунски уходить в сторону. Я же задержусь. Видел у немцев наш танк, кажется «ИС-два», постараюсь отбить.

- Командир, как один?! - крикнул мехвод.

- Одному проще. У меня есть ключ к запорам на люках и револьвер. Ночь поможет. Если услышите двигатель танка что к вам приближается, это возможно буду я. Подам сигнал. А пока ползите дальше до того овраг, что мы пересекали несколько минут назад. Там вроде противника нет. По оврагу уходите на юг, метров на четыреста, я вас там найду.

Бойцы дальше поползли, с нашими вещами, а я пригибаясь начал отходить в сторону. Немцы перестали стрелять, видели, что мой танк горел и решили, что задачу выполнили, последний русский танк, что им так досаждал, уничтожен. Если бы они знали, что дальше будет, то оберегали бы его. «Тридцатьчетвёрка» всё же не идёт ни в какое сравнение с монстром «ИС-2». Да, я решил передать свой танк под видом взятого только что трофея, в состав нашей дивизии. Насчёт тех двух «тридцатьчетвёрок» думал, что также имелись в хранилище, но решил, что тут нужен калибр побольше. А немцы «ИС-2» оценить уже успели и боятся их до дрожи, радуясь, что у нас таких танков пока мало. Да, пока мало. Хотя насчёт одной «тридцатьчетвёрки», той что сорок первого года, сырая пока машина, можно передать дивизии. Тем более я сам её немного пограбил, на снаряды напомню, нужно хоть так отблагодарить. А вот метка игрока быстро удалялся, видимо на автомашине увозили. Фигово, балласта из экипажа нет, думал имеется время пообщаться, а тут такое. Ну что ж, пора на время снова вернутся тому нагибатору, коим я обычно был, купил две «тридцатьчетвёрки», советскую и китайскую машины пятого уровня. Надо отомстить за засаду. Скользнув на место командира советской машины, я повёл танки в атаку.

Насчёт парней из экипажа, то тут действительно стоит их в стороне попридержать, пусть придут в себя. Часа три-четыре на все дела у меня есть. Их я и собирался использовать с толком, после чего рванём к тому лесу. Возможно даже успеем к рассвету. Хотя я сомневался. Позже будем, когда рассветёт. А это значит жара и духота. Тучи совсем ушли. Надеюсь наша авиация заработает. Радовало, что у немцев только три штурмовика было, видимо то, что в тылу оказалось, те что фронтовые ближе к передовой, я так думаю, также стали заложниками дождя. Надо будет офицера в плен взять, узнать, почему на меня только один налёт был и слились, больше не видел. Предположений много у меня, смысла всё перечислять не вижу, проще у немцев узнать. Эту засаду я не тронул, а как объяснишь экипажу, что тут творилось? Ещё не хватало, свяжут малоизвестного гвардии старшего лейтенанта Кирилова и знаменитого Шестакова. О нём говорили часто, байки травили, даже бойцы из обоих моих экипажей. Одно хорошо, никто не поминал что мы с Шестаковым похожи. Хотя фотографии Шестакова ходили по рукам. В основном трофейные. Да памятки немецкие, кто его увидит и убьёт, сразу баронство, миллион марок и наградами осыпят. Так вот, там крепкий молодчик, а я щегол, с пушком на щеках. Шесть лет разницы всё же заметны.

В общем, я ушёл от засады, хотя с танкистами немецкими пострелять удалось, две «четвёрки» сжёг, и самоходку. Это уже обычная «штуг». Дальше сменил танки на мотоцикл-одиночку и рванул по дороге в сторону, где оставил «Тигры», те что с разбитой ходовой. Они были на месте. Ремонт всё ещё шёл. Я бы сказал, подходил к концу. Тут пришлось подумать, слишком много народу. Ремонтников два десятка, экипажи танков, бронетранспортёр с шестью пехотинцами, повар, два офицера. Плюс в стороне ещё проходит ремонт у нескольких танков, тоже с разбитой ходовой. Часть танкистов внутри «Тигров» находятся. В общем, шухера хватает. Подумав, я сделал вот что, банально переоделся под немецкого танкиста, затесался в толпу, и через верхний люк забрался в танк. Этот «Тигр» пуст был, только один из танкистов сидел на броне, свесив ноги в люк стрелка. В танке я быстро весь боекомплект, а это снаряды и патроны, убрал в хранилище. Да вещи танкистов тоже. Достал магнитную мину, поставил задержку на пять минут, и установил на стенку, за которой мотор, после этого выбрался наружу и забрался вскоре во второй танк. Тут двое танкистов было, пришлось стрелять из пистолета с глушителем. Хорошо ремонтники снаружи шумели, работали ломом и кувалдой. Тоже всё прибрал, установил мину, но на три минуты, сверяясь с ручными часами, и покинул танк, вскоре скрывшись в темноте. Жаль «Фердинанда» с разбитой ходовой не вижу, видимо уже починили и куда-то отправили. Мне он не попадался. Да и ещё двух танков не было.

«Тигры» полыхнули почти одновременно, разница секунды в четыре. Хорошо во второй никто не заглянул, я там внутри свет хоть и выключил, но убитых увидеть могли. Немцы, все, и танкисты, и ремонтники, бросились в рассыпную. Причина понятна, они-то думают внутри боекомплект, рванёт так что не поздоровится, а в действительности танки просто выгорят. А я покатил на мотоцикле обратно. Вернулся к месту засады, где уже догорел мой танк, хотя ещё дымился. Что важно, по пути я нагнал транспортную колонну обеспечения. Видимо на эту дорогу свернула откуда-то с боковой. Восемь грузовиков и пушечный броневик охранения. Удалось взять целыми все грузовики, а вот броневик полыхнул. Изучая груз, я только головой качал. С «Тиграми» можно было не заморачиваться, тут снаряды к ним были. А также к «четвёркам», ну и обнаружил снаряды к сорокапяткам. Это точно они, наши обозначения на ящиках. В трёх других грузовиках был бензин, моторное масло, и даже шесть бочек с дизтопливом. Вот они меня удивили. С чего бы это? У немцев все танки на бензине. Может к тягачам каким, или грузовики есть с дизелями? Однако груз забрал весь. Кроме двух, грузовики сжёг, они мне без надобной, а вот те два пригодятся. Планы на них были. При захвате колонны я всего один покупной игривой танк использовал. Вот так вернувшись к месту засады, убедился, что немцы уже ушли, меня три часа не было, даже чуть больше, я достал «Т-34» из хранилища. Не купил. Тот танк, что сорок первого года, где сплошной люк на башне. Потом достал «ИС» и пополнил у обоих танков боекомплект до полного за счёт магазина. Добытые снаряды из «ИС» забрал, на магазинные обменял. «Тридцатьчетвёрку» я закидал ветками, а свой танк, тот что тяж, стронув с места, перед этим запустив двигатель, к счастью схватился сразу, покатил к месту, где меня должны мои парни ожидать, из экипажа. Да, карта подсказала где они, чуть дальше чем договорились, но во всём том же овраге.

Стоит тут уточнить и описать подробнее. Для начала, я набранной с убитого немца кровью испачкал боевые отделения танков, как будто действительно убил их экипажи и вытащил наружу трупы. Для правдоподобности. Далее, понимая, что меня ждёт в лесу, я помимо танков достал два грузовика «Опель-Блиц», что захватил полчаса назад. Груз из них я давно убрал, за место снарядов разложил продовольствие, на восемь сотен человек конечно маловато будет, но продержатся несколько дней, возможно. Припасы покупные в магазине, а не мои личные. Насчёт полевой кухни думал, но решил не рисковать. Тем более теперь у меня не одна кухня, вторая появилась, немецкая. Прихватил там, где два «Тигра» сжёг. Там в стороне полевая армейская кухня дымилась, повар, не смотря на ночь, возился. Варил гороховый суп на копчёной грудинке. Так я кухню взял с варевом, тот уже закончил, огонь погасил, суп доходил, так ещё три десятка буханок чёрного хлеба прихватил, и чан с кипятком, для кофе. Но не успели засыпать. Жаль кухня для буксировки конной тягой, конь в стороне пасся. Наши кухни тут получше будут, то-то немцы их так ценили.

Глава 14.

«Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было».

Танк ревел мощным двигателем и двигался по полю к оврагу. Наши явно забеспокоились. Как я понял, двое спали - один охранял, он и поднял остальных. А подъехав к краю, высунулся из люка и свистнул, крича:

- Экипаж, ко мне!

Я включил фару, чтобы было видно, так что экипаж выбираясь с вещами из оврага подбегал ко мне с улыбками на губах. А ведь молодые парни, двадцать лет примерно. Грузин Вано мехвод, ему двадцать один, стрелку и заряжающему по двадцать. Тут я снова младше всех. Парни радовались добыче, я же ещё больше их порадовал:

- Я захватил два танка. Ещё «тридцатьчетвёрка», но она с немецкими крестами. Старая, сорок первого года. Также два грузовых автомобиля с продовольствием. Для узниц. Сейчас доедем, где я технику спрятал, распределимся и двинем к нашим. Давайте на броню.

Парни все вещи спустили в боевое отделение моего танка, пока я катил обратно, зная, что воевать будут на нём, а сами пока снаружи сидели, не хотели лезть под броню, в духоту. Добравшись до техники, оставил стрелка-радиста, тот присмотрит, и выехав на дорогу покатили к нашим, за моими бойцами и двумя лётчицами. Нужно их забрать. Добрались благополучно, дорога вообще пуста была. Видимо немцы успокоились, узнав, что последний танк выбили. Мы как раз с рассветом у наших и были. Приказав ефрейтору собираться, я вытер потное лицо, и услышал от Ворониной вопрос:

- У вас же другой танк был?

- Сожгли, товарищ капитан. В засаду попали, повезло, сами выжили. Этот я у немцев отбил. Вон, экипаж внутри от крови всё отмывает.

- Как же вы смогли?

- Да ничего сложного. Ключ к люкам есть, ночь, догнал с кормы, забрался наверх, открыл люк и перестрелял экипаж из «Нагана». Вот и всех делов. Я ещё один танк так захватил. Ну и два грузовика с припасами. Сейчас туда и поедем.

Собрались быстро. Стрелки на мотоциклах, подростки, которые были тут же, и летчицы, на броню танка. Мой мехвод за то время пока мы катались по дорогам на «ИСе» туда и обратно, хорошо изучал машину, с управлением ознакомился. Для того на нём и катались. Я же пообщался с лётчицами. Штурман её мотоциклом управлять не умела, да и ранена в руку, но сама Воронцова вполне уверенно управляет. Так и договорились, что та перегонит один из мотоциклов с коляской. Добрались нормально, немцев видели только раз, но на другой дороге, те повернули на перекрёстке, что был впереди, и мы по сути разминулись. Их мой передовой дозор на мотоциклах засёк, и мы подождали пока немцы проедут. Шуметь я не хотел, так что порадовался. В пути дважды видели, как пролетали группы советских самолётов, неужто высохли взлётные полосы? Что-то быстро. На месте всё спокойно, техника хорошо замаскирована, стрелок даже «тридцатьчетвёрку» отмыл. Я про боевой отсек с потёками крови. Пока два бойца принимали грузовики, заводили, осматривали машины, ефрейтор с ещё одним бойцом, что был за пулемётом, прокатившись по округе, умудрился взять пленного. Это оказался выживший солдат из похоронной команды. Немцев, что погибли в бою где я свой танк потерял, хоронили тут же. К слову, я похоронную команду и побил. Как раз кровь с одного из солдат. Ещё группа из похоронной команды в стороне была, я их не тронул, далеко, видимо он из этой группы. Да и солдат тот не простым был, ефрейтор. Знал мало, но кое-что слышал. Мне сильно не понравилось, что тот сообщил, слышал разговор офицеров, два перекрёстка и мост перекрыты артиллерийскими засадами и постами. Лес, где скрылись остатки группы Басова и узницы, блокирован. Наши начали наступление и сил добить уж не было. Всех срочно забрали. На танке я бы прорвался, там лес блокировал польский националистический батальон охраны тыла, но не с таким довеском. Придётся в обход идти. И да, может тот и солгал, хотя я ефрейтору верил, но лучше обойти. Да, всё же советскую армейскую полевую кухню я достал. Только подальше от техники, в овраге, тут леса не было, и подозвав бойцов, велел подогнать один из грузовиков и прицепить, что и было сделано.

Мы собрались, впереди дозор, потом мой танк, тут я и за наводчика, и за командира, за рычагами Вано, а «тридцатьчетвёрку» вёл мой заряжающий. Тот оказывается умел таким танком управлять. Так вот, впереди дозор из двух мотоциклов, потом мой «ИС», за мной мотоцикл где лётчицы сидели, штурман в коляске за пулемётом, за ними два грузовика и «тридцатьчетвёрка», на котором десантом сидели подростки. Парни в основном, девчата в кабинах грузовиков, две в одном и одна в другом. Вот так и катили. А когда мимо моего подбитого танка проезжали, он метрах в ста от дороги, я вздохнул печально. Танк чуть наклонившись, распластав гусеницу, с повернутой в сторону дороги башней и опущенным стволом пушки, смотрелся павшим, но не побеждённым воином. Я показал лётчицам на него, подростки итак глазели, вся броня танка как дуршлаг, в пробоинах, и кинув кисть к виску, так и проезжал мимо. Сидевший на башне заряжающий повторил за мной. Так и проехали мимо нашего погибшего брата. Вот так и катили, почти сорок километров проехали, пока не появился воздушный разведчик, что завис над нашей колонной, а вскоре и засада впереди. Сообщили о нас. Я как раз эту засаду расстреливал, заряжающий споро работал, хотя пока медленно, два снаряда в минуту, ну не привык ещё, когда обнаружил, что на нас идёт сильно дымивший «Ил-2», с остановившимся винтом. Куда не плюнь, везде советские сбитые лётчики. Это я не ругаюсь, так ворчу. Лучше к нам, чем погибнуть или в плен.

- Что-то небо слишком тесно для наших летунов в этих местах, так и хотят пешком прогуляться, - пробормотал я, забыв, что на связи с экипажем. Заряжающий уже следующий фугас подал, а Вано чуть сдал назад.

Вообще, до леса где наши с узницами укрылось, ещё километров пятнадцать, это на нас какие-то левые немцы наткнулись. Я поначалу думал засада, а потом понял, что им просто отступать некуда, те поздно опознали нас, вот и начали занимать оборону. Даже ямок для стрельбы лёжа откопать не успели, да и было там два взвода, при паре броневиков и пушек. Причём пушки серьёзные, семьдесят пять миллиметров. Могу ошибиться, но кажется это наши бывшие «УСВ», переделанные немцами под себя. Броневикам хватило одного снаряда, те легли набок, один ещё и загорелся. Этим выстрелом я и перечеркнул немцам возможность отхода, деревянный мост на котором были оба броневика, оказался разрушенным, да ещё загорелся. А я пулемётным огнём не давал пехоте отойти, расстреляв их грузовики. Потом двумя фугасами на той стороне загасил орудия, где их снимали с прицепных устройств и разворачивали, видать своим хотели помочь. Мост меня не интересовал, всё равно мой «ИС» не выдержит, а дальше брод имеется, хороший, туда мы и шли. Только моя колонна в тылу осталась, не хватало ещё чтобы пехотинцы их обстреляли и попортили чего, поэтому мой танк двигался к остаткам моста, и я пулемётом гасил пехотинцев. От меня не спрячешься, карта всё видит. Тут я и приметил этот «Ил».

- Что, командир? - не понял меня Вано.

- На нас «Горбатый» падает. На вынужденную идёт. Дымит во всю. Давай вперёд, надо пехотинцев добить, там где-то два отделения по кустам на берегу прячется. Ещё не хватило чтобы они наших лётчиков обстреляли.

- Понял.

Переключив рацию, я связался со своим стрелком, тот сидел на рации в «тридцатьчетвёрке», ждал окончания боя, и велел ему с бойцами заняться лётчиками. Тот посоветовал бить по верхушке местной церкви, мол, там оптика сверкала, на что я сообщил, что мне немцы «ИС» подарили с одним боекомплектом, и тратить ценные фугасы на такие цели у меня нет ни желания, ни лишних снарядов. После этого продолжил обстрел. Для орудия целей не было, поэтому я работал пулемётом, заряжающий новые диски подавал, забирая пустые, начав снаряжать первый. Когда я с пехотинцами закончил, не давая им успеть поднять руки, СС в плен не беру, наши уже были у разбитого самолёта. Лётчик сам выбрался, а вот стрелка доставали в шесть рук. А фугас в колокольню церкви я всё же послал. Не промахнулся. Разваливаясь та рухнула вниз, в облаках пыли. Мы же, развернувшись, покатили к севшему самолёту. В небе крутилось два «Ил-2», потом покачав крыльями, видимо всё же опознали наших, хотя техника была трофейная, и улетели. А когда подъехал на место, узнал, что мой стрелок-радист, как оказалось, смог найти их волну и сообщить что мы свои, мехгруппа Басова, так что у своих сели, могут быть спокойны. Да и мой «ИС» не узнать невозможно. Стрелок плох был, ноги перебиты, это снаряд зенитки рванул. Пришлось постараться, но вытянули парня, перебинтовал его, лубки наложил. Самого парня уложили по верх мешков с припасами, тент частично снять пришлось, его командир, в звании лейтенанта, с ним был, удерживал, помогал. Машина гружённая, мягкий ход. Это вторая, к первой кухня прицеплена. Мы проехали брод и так добрались до леса, пришлось двигаться рядом с опушкой, снося несколько постов огнём, что блокировали тех, кто спрятался в лесу. Хватило уничтожения трёх, остальные просто убирались с нашего пути, так и двигались пока на карте большим зелёным пятном не показались узницы и те немногие из выживших бойцов мехгруппы Басова, что их охраняли. Узницы почти в километре в глубине леса, а вот на самой опушке три метки бойцов из стрелкового взвода. Я послал двух красноармейцев из своих, к счастью опознание прошло быстро. Вы даже не представляет каким счастьем лучилось лицо лейтенанта Петрова, командира стрелкового взвода, когда тот радостный, доложившись, сразу сдал все дела мне как старшему по званию. Потому что он уже не мог. Чего не мог, я не понял, но признал его требования законными. Я зам Басова, Петров мой подчинённый и теперь всё на мне.

Лейтенант доложил мне, кто выжил из нашей мехгруппы. Выжили два отделения стрелков, два миномётчика, трое разведчиков, медик, старшина, целиком экипаж сержанта Гурова. Все зенитчики, частично стрелки и миномётчики погибли с Басовым. Жаль радиста и рация взвода тоже была потеряна, связи с Большой Землёй нет, а у Петрова восемьсот сорок две узницы под опекой и приказ из штаба охранять любой ценой. Кстати, старшина уже забрал обе машины с припасами и особенно кухню, которой больше всего порадовался. Ну и из нескольких узниц сформировал поварскую команду. Там у кухни уже труба дымилась. Вот так выслушав его, узнал какие есть требования у медика, тот уже закончил оперировать раненого стрелка с штурмовика, ну и старлей описал свои нужны. Причём самая важная, которая перевешивает все, меня изрядно позабавила. Узницам требовались гигиенические средства. Прокладки если проще. А вот не из чего их сделать. Пришлось два тюка с простынями из хлопка купить и отдать медику. Их начали аккуратно резать и распределять. Ну с острым вопросом решили, будем и с остальными решать. Экипаж Гурова уже осваивал «тридцатьчетвёрку», мой экипаж обслуживал тяж, я же занимался проблемами узниц. С голодом вопрос решили, те что вынесли уже подъели, так что, то что мы привезли, хватит дня на три. Самая главная проблема, ввезти их отсюда. Нужна связь. Придётся доставать мою трофейную рацию. Петрову я поручил оборону и тот радостный ускакал расставлять посты, я же занимался делом.

Основные вопросы решены, лагерь узниц окружен секретами, мне ещё и карта помогает. Шесть секретов в глубине леса, остальные на опушке, где укрыты танки и грузовики. Кстати, Петров технику не сохранил, на них штурмовики налетели, так он технику подставил, а сам с опекаемыми в стороне отсиделся. Немцы с удовольствием жгли свои же бывшие машины. Я же достал рацию, подключил к питанию, к батареям, растянул антенну, мне помогали подростки, половину уже к делу пристроили, остальных пока распределяли, тут старшина командовал, я ему велел из подростков и некоторых узниц хозвзвод сформировать, чтобы делом занять. В общем, надел наушники на голову, нашёл нужную волну и начал вызывать штаб управления мангруппами. Канал и позывные я знал. Отозвались сразу, как будто ждали. Возможно и ждали. Доложился по ситуации, по потерям, о гибели Басова те уже знали, дал координаты где находимся, с просьбой выслать самолёты. Велели ночью ждать и готовить площадку. Говорили не открытым текстом, а кодовыми словами. При мне блокнот, где те записаны, расписывался за него, в случае чего должен был уничтожить. Кстати, коды только для нашей мангруппы, у остальных они другие. После этого я выгнал танки наружу, поставил их на возвышенностях, там по пять бойцов копали окопы в полный профиль, а узниц отправил равнять площадку. Успели к моменту, когда стемнело, а там и по рации сигнал пришёл, что летит пять бортов, да ещё «Ли-2» прислали, их всего половина в штате транспортного полка.

Посадка прошла благополучно, большое поле, тут и больше самолётов сядет. Немцы на удивление пассивно себя вели, могли и артиллерию подтянуть и накрыть поле, однако ничего такого не было. Пара разведгрупп пытались подойти, так и накрыли фугасами тяжа, он у нас тут самая большая дубинка. Карта подсказала где немцы, помогла. Хотя о причинах пассивности немцев у меня есть догадка. Те в панике, Шестаков где-то тут. Видимо где-то я засветился своим нагибаторством. На транспортниках доставили то, что я заказывал. Взвод бойцов, снова стрелков прислали, ещё пополнение для первого взвода, тридцать снарядов для моего «ИСа», сотня для «Т-34», припасы и миски. Обычные миски. Пусть кухню по два раза запускали, готовили, чтобы всех накормить, но не в чем есть, по очереди из котелков ели. И ложек мало. А ложки и миски вес небольшой имели, пять сотен штук, шесть мешков, вот и прислали. Я тут не светился со своим магазином. Забрали всех лётчиков и раненых, и подростков, а также часть узниц. Те хрупкие, вес небольшой, даже на пол садили, по пятьдесят входили на борт. Где-то двести шестьдесят пассажиров отправили. Старшине сразу легче стало, но не сильно, всё равно два раза в котлы закладывать, шестьсот узниц оставалось, но летела следующая партия самолётов, полоса, подготовленная нами, была признана годной. Грузовики уже разгрузили, туда снаряды, канистры с топливом и припасы уходили. Надо ещё техники добыть. Что по лётчикам, приказ отправлять их первым же бортом был из штаба фронта, вот и выполняли. Да, воины неба здорово нас выручали, так что приказ считался правильным. В этот раз было два «Ли-2», ещё один «Дуглас», тот же «Ли-2», но постройки США, видимо довоенный, тут ленд-лиза не было, американцы пускали всё на создание своей армии. Да и британцам было туго, что уж там. Тут я их нагнул в Африке. Именно из-за отсутствия ленд-лиза в Красной Армии очень трепетное отношение к трофеям, их сразу ставят в строй, если целые, или отправляют на ремонт, так что когда началось наступление, немало автомобилей германского производства, или постройки тех заводов что на них работали, вошли в состав советских армейских подразделений. Так вот, было три транспортника и шесть одномоторных грузовых и пассажирских самолётов, обычно те брали по семь-восемь пассажиров, а тут по десять-двенадцать. Как пассажиры на борту, немедленно взлетали. Всего два рейса за ночь, но двести семнадцать узниц отправили. Осталось чуть меньше четырёх сотен, самые крепкие и бойкие. К слову, если кто думает, что тут одни наши русские девчата, то огорчу, не все. Были и полячки, и еврейки из разных стран, и британки, даже финки были, но немного. Еврейки самые бойкие, просили их первыми отправить, но тут медик смотрел по физическому состоянию. Меня штурмом брали, но и тут как стена, говорил, что и до них очередь дойдёт, следующей ночью остальных вывезут.

Стоит отметить несколько моментов. В следующий раз принимать самолёты в другом месте будем. Немцы конечно тут прощёлкали, но скоро подтянут силы, так что следующим вечером узниц поведут через лес на другую сторону, там разведчики нашли отличный луг, с твёрдым покрытием. Наши самолёты сядут, там будем принимать. Одним из первых бортов прибыл особист, последним бортом тот и улетел. Осматривал оба танка, делал фото. Мой экипаж показывал. То, что краска свежая, это видно, красили явно где-то под открытом небом наспех, много жучков под краской. Видны контуры креста на башне моего тяжа. По «тридцатьчетвёрке» работал. Я как неплохой инженер указывал ему на много моментов. Танк не модернизировали, хотя немцы и любят это делать, под себя, только движок и поменяли. Так вот, я думаю эту машину недавно из какого болота выдернули. Раньше руки не доходили, а как напряг с танками появился, начали собирать что успели, пока их с нашей территории не изгнали. Так что эта машина скорее всего из таких утопленников, потери лета сорок первого. Тот осмотрев её, согласился со мной, даже нашёл маркировку, танк мая сорок первого, однако интересовал его именно тяж, записывал номера узлов и двигателей. Ну что ж, ночь пролетела, пора и мне развеется.

Мой экипаж этой ночью спал, как и семь бойцов. Это всё кого я беру с собой. Из техники, мой тяж, и все три мотоцикла, захваченные нами, два тяжёлых и легковой. Все умеют управлять автомашинами, мы идём за трофейной техникой, добыть её как можно больше. Так как я стал командиром мангруппы, приказ прислали самолётом, то отправив всех узниц на Большую землю, выполнив таким образом основную задачу нашей группы, я смогу приступить к свободной охоте на территориях, удерживаемых противником. В общем, будем работать, как и другие мангруппы, бить там, где нас не ждут. Причём не стоит думать, что другие мангруппы также занимаются свободной охотой. Правило такое. Даётся особое задание, до него и после уже свободная охота. У кого-то такое задание, налёт и уничтожение очень важных складов, у кого-то аэродромы, или штабы, у нас вот лагерь военнопленных. Именно женского пола. Хотя он только называется для военнопленных, бывших военнослужащих женского пола там от силы половина была, в основном из Красной Армии, остальных запихнули за какие-то их дела. Были и сочувствующие. Кто-то лётчиков укрывал, или разведчиков. Между прочим, тем полячкам, что из местных, ещё во время освобождения концлагеря, было предложено разойтись по родным, по желанию. С три десятка действительно ушли, остальные нет, только с нами, иначе не выжить. Что по узницам, ещё Басов приказал разбить их на роты, или на бригады, по сто человек. Назначив старшими на каждую сотню из самых авторитетных, чтобы к ним с вопросами, а бригадиры уже к нему. Мне эта схема понравилась я продолжал ею пользоваться. Сейчас осталось четыре бригадира.

Так вот, пока день, я решил прокатится по окрестностям. Чтобы чуть позже снова работать мангруппой, нужно ещё три-четыре грузовика, и желательно найти дополнительного вооружения. Танков итак хватит. Гурову доставили самолётом бачок с краской и сейчас тот должен красить свой танк. Уж если отбил свою бывшую технику, то пусть она носит наши цвета и наши тактические обозначения. Кстати, кухни я не лишился, её тут оставим, когда лес покинем, замаскируем, чтобы передать чуть позже подразделениям Красной Армии. Кухни и сейчас ценность большая. А если с нами возить, то могут пулями побить. Вот когда уезжать будем, я её незаметно и верну в хранилище, вроде как немцы нашли после нас и забрали. Оценить кухню я успел. Вещь. Я размышлял провернуть такой финт и с обоими танками, но понял, что тут уже не получится. Что по остальным вещам, и боеприпасам доставленными самолётами, то практически всё я отправил в хранилище и купил копии из магазина, возместив даже чуть в большем количестве. Местное всё натуральное, из хранилища не пропадёт, а то что из магазина точно исчезнет, опыт у меня такой есть, а сейчас использовать его можно. Поэтому в хранилище ушли мешки с посудой и ложками для узниц, снаряды для обоих танков и дизтопливо в канистрах, припасы, даже краска для танка Гурова, и всё купил в магазине на замену. Пришлось постараться, так всё меняя незаметно, но смог. А там и кухню приберу. Да и в этом походе я на личные трофеи рассчитываю. Вон, снаряды для немецких «четвёрок» три боекомплекта, а танка такого у меня нет. Ну или самоходку «Штуг-3» можно, у них один боеприпас. Может ещё что будет.