Оказалось, что моя первая встреча с Жан-Люком в ресторане превратилась в двойное свидание. Помимо нас, здесь находились Таннер с Элейн, высматривавшие доктора Робертса. На всякий случай. Обиженная Шерридан осталась дома в компании с моими собаками (по которым я уже начала скучать). А Ром… я понятия не имела о его местонахождении. Он не собирался приходить. В тусклом свете ресторанных огней трудно было что-либо рассмотреть, однако я чувствовала на себе его внимательный взгляд.
А может, выдавала желаемое за действительное?
Он появился в моем доме за пару часов до Жан-Люка. И, конечно, привел Санни. Прелестная маленькая девочка бросилась в мои объятия, не подозревая, что ее уютному мирку угрожает скорый крах. Внешне она походила на Лексис, но неукротимым нравом явно пошла в Рома.
- Как же я по тебе скучала, - сказала я ей.
Девчушка подняла ко мне сияющую рожицу и чмокнула в щеку.
- И я скучала…знаешь что?
- Что?
- Ты всё правильно сделала.
Я нахмурилась:
- Что ты имеешь в виду?
- Ты пришла домой как раз тогда, когда и плепла…пледполагалось.
А, вот она о чем – о наших переговорах. Я улыбнулась малышке, чувствуя ком в горле. Сколько еще нам бы позволили быть вместе?
- Ладно, проказница. Я хочу тебя познакомить с нашими новыми друзьями.
Больше часа мы играли с собаками, нарядив их в розовые платьица с оборками и бантиками (они стали чудо как хороши). Я пыталась оттащить Рома в укромный угол для приватной беседы, но он выпалил:
- Джон сообщил мне о той записке. Он опасается, как бы доктор Робертс не попытался тебе навредить, несмотря на все разглагольствования о мирном расставании.
- Знаю.
Босс и мне сказал то же самое. После того, как поздравил с успешным задержанием Осушительницы, а я в ответ зарделась от смущения и удовольствия.
- За мной будут присматривать. Это временная мера, на случай, если записка призвана вселить в меня ложное чувство безопасности. Думаю, я должна вести себя, как ни в чем не бывало.
Должна, но не смогу, пока окончательно не проясню ситуацию с Ромом и Жан-Люком.
Я хотела, чтобы Ром присутствовал в моей жизни, и не собиралась его отпускать. Если он решит порвать со мной – значит, так тому и быть. Но сама без боя не сдамся. Когда-нибудь со свиданиями с Жан-Люком будет покончено, и я твердо решила, что стану бороться за своего мужчину. Сражаться так, как следовало с самого начала. Так, как никогда еще не боролась даже с парапрестом.
Кстати, если он согласится быть со мной, надо обязательно обсудить совместное будущее. Например, хочет ли он детей. Потом, я должна знать, как он отнесется к моему статусу действующего агента. Ром сказал, что собирается всегда меня защищать. Странно, почему эта мысль могла казаться мне оскорбительной.
Глупышка Белл. Я позволила страху одержать над собой верх и начала выискивать причины для разрыва. Больше такое не повторится.
Если ему что-то не по нраву, мы вдвоем во всем разберемся и придем к компромиссу. Когда мы вместе, остальное неважно. В конце концов любые отношения – всего лишь работа. И надо, чтобы появился некто, ради кого ты захочешь эту работу выполнять. Как я теперь – для Рома. Вместе с Ромом.
Вот только захочет ли он работать со мной?
Когда Ром и Санни собрались уходить, он не поцеловал меня на прощание. Даже толком не простился, если на то пошло. Финальная сцена выглядела примерно так:
Санни: «Нет! Я остаюсь».
Она разозлилась, но смирила себя, и гнев превратился в печаль, а затем – в слезы.
«Я так давно с тобой не виделась. Так скучала. Я не хочу уходить! Мы не виделись целую вечность!»
Я, ненавидя себя за каждое слово, ответила: «Я тоже не хочу с тобой расставаться, но мне придется уйти на…работу».
Санни: «Нет, неправда. Я слышала, как папа сказал, что не женится на тебе, и что я не должна больше просить встреч с тобой. - Подбородок малышки дрожал. - Ты ведь покидаешь нас, да?»
Я: «Я люблю тебя, дорогая. Я никогда бы тебя не покинула. Никогда».
Ром: «Солнышко, завтра мы снова придем. Клянусь. Вчера вечером я объяснял тебе, что мой разум помутился, и я просто позабыл Белл. Но теперь я вспомнил».
Санни: «Но ты несчастен. Больше не улыбаешься, не смеешься, как раньше».
А потом малышка воспользовалась своим талантом превращаться в туман и исчезла. Мы двадцать минут не могли ее отыскать и страшно перенервничали. Наконец пропажа обнаружилась в чертовой сушилке для белья. Я чувствовала себя предательницей, а Ром молча сгреб дочку в охапку и удалился.
Воспоминания породили в моей груди тяжелый вздох.
- Ты в порядке? – спросил Жан-Люк. Он сидел напротив, участливо накрыв мою руку своей.
Я медленно высвободила ладонь, изучая его лицо в колеблющемся свете свечи. Как же Мнемомэн красив, как обаятелен, сколько в нем готовности к самопожертвованию - разумеется, в свободное от краж время. Я уже призналась, что никогда его не полюблю, он понимал, что нас могут запросто обнаружить вражеские агенты, и всё-таки привел меня сюда, в это чудное место, полное цветов и тихой романтической музыки.
Памятуя об угрозе со стороны доктора Робертса, Джон не велел нам пить спиртного, поэтому Жан-Люк заказал мне классическую клубничную «Маргариту», поскольку в его портативном компьютере было записано, что клубника – моя любимая ягода.
- Просто выдался тяжелый день, - ответила я.
- Расскажи. – Поставив локти на стол, Жан-Люк наклонился ко мне, полный искреннего участия.
- Не стоит.
Не нужно быть жестокой, сваливая на его голову наши с Ромом проблемы. Но я отчаянно нуждалась в собеседнике, с которым могла бы их обсудить. С Шерридан нельзя - у меня пока не выработался иммунитет к ее голосу. С Таннером тоже. Они с Элейн сидят вплотную и перешептываются, полностью уйдя в собственный мирок.
Процедуры Элейн давали хороший результат. Ученые ПИРа нанесли ей на открытые участки кожи прозрачный гель, играющий роль защитного барьера: нечто подобное делал Ром во время наших тренировок. Теперь Таннер мог коснуться ее щеки, чем вовсю пользовался. И каждый раз Элейн льнула к нему, прикрыв глаза от упоения.
- Не стоит, это причинит тебе боль, - сказала я, вновь переключившись на Жан-Люка. – Чего я не хочу.
Он вздохнул.
- Значит, дело в Роме.
Я кивнула.
- И что в нем такого, отчего... Нет. Забудь. Не говори мне ничего.
Проследив за моим взглядом, Жан-Люк кивнул в сторону Таннера с Элейн.
- Не особо подходят на роль сторожевых псов, верно?
Я искренне расхохоталась.
- Да, точь-в-точь как Джинджер и Душка.
Жан-Люк вновь вздохнул, обведя тонким пальцем край бокала.
- Вот так это и должно быть, да?
- Что? – Я вновь упустила нить беседы.
- Любовь. Так она выглядит.
Да. Закусив губу, я снова посмотрела на Таннера и Элейн. Никогда прежде не видела такой мягкости в лице Таннера, даже с Лексис. Он превратился из молодого парня в альфа-самца. Казалось странным, что нежность к женщине может породить ауру машины-убийцы, но так и было. Таннер явно готов защищать возлюбленную любой ценой, даже за счет собственной жизни.
Их знакомство было недолгим, но иногда людям бывает достаточно и краткого срока. Так же случилось и у нас с Ромом. Он сразу же очаровал меня, невзирая на то, что его послали меня уничтожить.
Таннер поймал мой внимательный взгляд и нахмурился:
- Что-то случилось?
- Я тебя люблю, вот и всё.
На глаза вновь навернулись слезы, уже в который раз за последнее время.
- Просто в глубине души ты хочешь поскакать на скоростном Таннере.
Я расхохоталась. Элейн раскрыла рот от изумления: она еще не привыкла к его специфическим шуткам.
- Раньше он использовал эту тактику, желая подцепить девушку, - объяснила я. – Неудивительно, что ему постоянно не везло.
Она медленно улыбнулась.
- Правда?
Щеки Таннера слегка порозовели.
- Не лучший способ, согласен, но приносил свои плоды.
- А вот и нет, - возразила я, смеясь уже погромче. – Девушки бежали от тебя как от чумы.
- Я вот никуда не бегу, – хрипло заметила Элейн.
И эти двое вновь погрузились в собственный мир.
Моя улыбка увяла. Отшвырнув салфетку, я резко встала из-за стола.
- Мне надо в дамскую комнату.
Чтобы взять себя в руки… но вслух я этого не произнесла.
Жан-Люк тоже поднялся. Я пошла прочь, постукивая каблуками. Как же его отшить, не обидев? Маневрируя между столиками, я направилась в уборную, вдыхая по пути жаркие насыщенные ароматы кухни.
Захлопнула дверь и закрыла ее на замок, пока кто-нибудь – особенно агент или охранница – не зашел следом.
- Ну наконец-то, - раздалось у меня за спиной
Я резко развернулась навстречу говорящему. Доктор Робертс собственной персоной, все такой же длинный и худой, с редкими волосами, безуспешно закрывающими лысину. Этот зачес следовало сбрить. Новыми были только очки с толстыми стеклами, отсутствовавшие во время нашей прошлой встречи. Типичная лабораторная крыса. Из образа выбивался лишь пистолет, дуло которого смотрело прямо мне в грудь.
- Привет, Белл.
- Доктор Робертс.
- О! Вижу, ты меня помнишь. Я почему-то так и думал. Жаль, что наша встреча проходит в столь неблагоприятных обстоятельствах, но тут уж ничего не попишешь. Надеюсь, ты получила мою записку?
- Да.
Холод. Мне нужно остыть. Почти мгновенно я почувствовала, как в ладони материализовался твердый снежок. Черт. Кажется, я начинаю справляться.
- И что вы здесь делаете, да еще при оружии?
- Ну, я ведь должен как-то защищаться. А вот на твоем месте я бы поостерегся. - Доктор взвел курок, кивком показав на мою руку с зажатым в ней снежком. Его карие глаза лихорадочно горели. – Вижу, ты привыкла к своим способностям.
Я спрятала руку.
- Вы не оставили мне выбора: либо вечно сокрушаться о том, во что вы меня превратили, либо смириться с новой ипостасью и жить дальше.
Доктор Робертс вздохнул, но оружия не опустил.
- Мне не раз доводилось совершать мерзости в жизни, и я об этом сожалею. Я наделил тебя силой, которую ты оказалась не готова принять. Я использовал собственную дочь в качестве подопытной крысы, пытаясь гарантировать ее выживание в нашем сверхъестественном мире, но в результате лишь разрушил ее жизнь, а заодно и свою. Теперь я пытаюсь найти способ вернуть все на круги своя – и для тебя, и для нее, но для этого нужно время. И, как уже сказал, я намереваюсь заключить перемирие. Дай мне гарантии безопасности, и я отвечу тем же.
Значит, он говорил искренне. Робертс на самом деле не желал мне зла. Я несколько воспряла духом. И все же… я закрыла глаза. Какая ирония судьбы! Получив свои сверхъестественные силы, долгие недели я только и думала, что о противоядии. И вот теперь мне предлагают надежду на его получение, а я этого больше не хочу.
- А что, если я ничего не имею против своих новых способностей? – спросила я.
Робертс печально улыбнулся. Может, я напомнила ему Кэндис, которая всегда жаждала большего?
- Тогда решай сама, принимать лекарство или нет. Я больше ничего не заставлю тебя делать. Но мне нужна свобода. - Чуть откинув голову, он посмотрел на потолок. - Моя дочь… по моей вине она стала такой. Я должен был лучше о ней заботиться, не следовало бросать ее в такую жизнь. Пожалуйста, попроси Джона быть к ней снисходительнее.
Кто-то постучал в дверь.
- Белл? Ты там в порядке?
- Да… все хорошо. – Слова давались мне с трудом. Я взглянула на выход, потом опять на доктора Робертса, но тот исчез. Как? Куда? Я выкинула ледяной шар в мусорное ведро, и оно моментально обледенело. Обыскивая комнату, я открыла все двери, заглянула в каждый угол, но доктора и след простыл, будто недавняя сцена мне пригрезилась. Однако у меня было более разумное объяснение: добрый доктор, очевидно, ставил эксперименты и на себе самом.
Пошатываясь, я сполоснула лицо и руки. Часть меня хотела немедленно позвонить Джону и Рому и рассказать о том, что случилось. Однако другая часть знала, что они немедленно снарядят поисковую группу и пустят ее по следу доктора, а результат получится весьма печальным. Робертсу нужен шанс, чтобы исправить причиненное зло. И, по-видимому, мы должны ему этот шанс предоставить.
На выходе переминалась смазливая брюнетка, знакомая мне еще с ПИРа. Смерив меня цепким взглядом и придя к выводу, что нормально, она удовлетворенно кивнула и вернулась к своему столику.
Однако Жан-Люка не так-то просто провести.
- Ты бледна, - заметил он, когда я заняла свое место.
- Все в порядке, правда.
Хотелось бы верить, что это так. Приняла ли я правильное решение? Что ж, время покажет. В конце концов, если доктор Робертс разработает нейтрализатор сверхспособностей, мы сможем останавливать парапрестов. В этом ведь и заключается моя работа.
Официант принес еду. Я заказала палтус под чесночным соусом убойной силы: должна же девушка готовиться к худшему варианту развития событий. А мне вовсе не хотелось огорчать Жан-Люка отказом, если он вознамерится меня поцеловать. Вот я и решила предупредить подобные поползновения: после такого соуса единственное, чего захочется Жан-Люку – бежать от меня за тридевять земель. Аппетитный запах достиг ноздрей, я глубоко втянула аромат и наконец позволила себе расслабиться. Остальные заказали нечто, напоминающее зеленоватую лапшу.
Какое-то время мы поглощали пищу в полном молчании, и я продолжала всем своим видом демонстрировать полное благополучие. Проглотив кусочек, Жан-Люк открыл было рот, намереваясь задать вопрос, но передумал и упрямо сжал губы. Затем сделал еще попытку. И еще… Как неловко.
Наконец я отбросила салфетку, и наши взгляды встретились. Черт возьми, я просто обязана найти способ объясниться, не растоптав при этом его чувств. Мне нужно привести свою жизнь в порядок. Недавний инцидент с доктором Робертсом напомнил, как быстро меняются обстоятельства. Я должна воспользоваться моментом, так же, как тогда, с Ромом.
«И не сбрасывать со счетов Лексис», - подумала я со вздохом.
- Вот что, Жан-Люк, - произнесла я наконец, - ты мне нравишься. Правда.
Мнемомэн уронил вилку, и та звонко ударилась о тарелку. Поставив локти на стол, он с ожесточением сжал ладонями щеки.
- Ты собираешься меня отшить?
- Нет. - Черт меня побери. Он заслуживает честности. - В общем, да. Возможно. Не знаю. Я никогда не отступлю от нашего уговора - надеюсь, ты во мне не сомневаешься. Мы договорились о трех свиданиях, и ты их получишь. Но я люблю его, и этого не изменить, независимо от того, сколько свиданий у нас будет. Честно, мне жаль, что нельзя ничего изменить. Я имею в виду, что с тобой мне было бы намного легче, чем с Ромом.
- Однако?
- Однако он – моя половинка, и это свидание его убивает.
Вернее, когда-то так бы оно и было. А сейчас… Я провела пальцем по краю тарелки. Остается только надеяться, что так оно и есть.
- Не знаю, суждено ли нам быть вместе, но он – единственный, кто мне нужен, и я предпочту остаться наедине со своими воспоминаниями о нем, чем променять его на кого-нибудь другого.
Схватив бокал, Жан-Люк залпом его выпил и тут же заказал следующий, незамедлительно последовавший за первым. Потом он долго сидел, уставившись в стол.
Я не шелохнулась. Повисло молчание.
Наконец, прикоснувшись к губам салфеткой, он печально улыбнулся.
- Честно, хотя и глупо. Я мог бы заставить тебя, ты ведь понимаешь. Мог бы использовать твою неуверенность в будущем против тебя.
- Я знаю.
- Но тебе все равно. Потому что ты его любишь.
- Да.
Снова грустная улыбка.
- Я надеялся… но теперь это не имеет значения. Ты очаровательна, ты забавна, и у тебя самый сексуальный смех на свете. Но твоя привязанность к другому мужчине чертовски угнетает.
- Знаю. Прости.
- Поэтому… Поэтому мне придется…Черт! Я освобождаю тебя от данного мне слова.
На какой-то миг я потеряла дар речи. В голове сидела лишь мысль о том, как он прекрасен. Настоящий бриллиант в море дешевого циркона. Потом наступило облегчение.
- Я…спасибо тебе, Жан-Люк. - Не собираюсь ранить его еще больше своими символическими возражениями. - Ты потрясающий парень. Наступит день, когда какая-нибудь везучая женщина принесет тебе счастье и будет любить тебя самозабвенно.
И может быть, таковой станет Лексис.
Жан-Люк бросил на меня хмурый взгляд.
- Что ж. Я тебе не нужен, ладно. Переживу. Хоть мне и хотелось бы, чтобы все было иначе, но я справлюсь. И не нуждаюсь в твоей жалости.
В этом-то и состоит разница между нами. Теперь я убедилась, что приняла правильное решение. Потому что я без Рома жить не могла. Я на все была готова, лишь бы оказаться с ним рядом. Он – мой наркотик. Жизненная потребность. Именно Ром, а не мои новые сверхсилы. Может, мне и стоит навестить психолога, но что есть, то есть.
- Я и не думаю тебя жалеть, клянусь. Я…
Жан-Люк отбросил салфетку и встал, резко отодвинув стул.
- Ну, будь счастлива, Белл. Больше я тебя не побеспокою. Мы оба будем работать в ПИРе, но я не собираюсь путаться у тебя под ногами.
Таннер и Элейн, выйдя наконец из своего любовного кокона, удивленно воззрились на нас.
- Подожди, Жан-Люк! Лексис…
Неужели я и впрямь собираюсь ему сказать? Да, да. Похоже, это единственно возможное решение, хотя и не лучшее. Так сказать, утешительный приз.
- Ты нужен Лексис. Она говорит, что вам суждено быть вместе.
Спина Жан-Люка напряглась, он замер.
- О чем это ты?
- Я передаю лишь то, что услышала от нее сегодня утром. Она умеет видеть будущее и уверяет, что вам судьбой назначено быть вместе. В романтическом смысле.
Жан-Люк фыркнул.
- Невозможно. Мне нет до нее дела.
- Я ни в чем тебя не виню. Я просто хочу, чтобы ты знал.
Пауза, потом кивок. А затем, неосознанно копируя манеру Рома, он поспешно ушел.
- Ух ты, - произнес Таннер, - такого я не ожидал!
Пожав плечами, он с улыбкой повернулся к Элейн, которая спросила:
- Мы чем-нибудь можем помочь, Белл?
- Нет, дальше я сама.
Мой дом был окружен вооруженными агентами, прячущимися в тени деревьев. Следовало сказать им, что они свободны, что угроза со стороны доктора Робертса миновала, но я не сделала этого. Сначала надо потолковать с Джоном, а сегодня не хотелось. Я бросила ключи на столик в прихожей и направилась в спальню. Таннер с Элейн шли следом, но затем свернули в комнату Таннера. Я приостановилась и поймала взгляд друга.
Прежде, чем вишневая дверь затворилась за Таннером окончательно, он плутовски улыбнулся. Тряхнув головой, счастливая и несчастная одновременно, я двинулась дальше. Итак, мне удалось наконец взять свои силы под контроль, Жан-Люк освободил меня от обещания - кажется, можно праздновать победу. Но вместо этого мне хотелось залиться слезами, прижав к себе собак, и ломать голову над дальнейшими планами. Я разбила сердце одного хорошего человека, и теперь нужно выработать стратегию по повторному завоеванию сердца другого.
В доме стояла гнетущая тишина. Шерридан, наверное, уже спит. Собаки, как выяснилось, тоже. Прижавшись друг к другу в своей коробке, они уютно посапывали. Не желая их будить, я притушила свет. Похоже, прислониться мне не к кому. Я осталась в одиночестве, наедине со своими слезами и планами.
Я почистила зубы, расчесала волосы, смыла косметику, и, полностью раздевшись, подошла к шкафу, чтобы найти трусики и ночнушку. Не помню, куда я ее сунула. Где-то она лежит, но я давно ее не надевала: мы с Ромом спали нагишом, потом, когда он потерял память, я пользовалась его рубашками. Но сегодня рубашек под рукой не было – они нуждались в стирке.
Вдруг сильные руки легли мне на талию, оторвав от земли. Не успев опомниться, я уже парила в воздухе, а затем шлёпнулась на кровать и перекатилась на спину, раскинув конечности. Задыхаясь, вскочила, вытянув руку вверх. Холодно, холодно, холодно. Мне холодно.
Я почувствовала, как в ладони образуется ледяной комок. Когда он застыл окончательно, запустила им в незваного гостя. Тот увернулся, и снежок ударился о стену, заморозив ее вместе с дверью.
Я оказалась замурованной в ледяной камере вместе с неизвестным извращенцем. Неужто опять доктор Робертс?
– Учти, ублюдок: я вооружена и очень опасна!
- Хорошие рефлексы и быстрая реакция. Ты делаешь успехи. Осталось только над лексикой поработать.
Я моргнула. И застыла, затаив дыхание.
- Ром?
- Единственный и неповторимый.
- Ах ты сукин сын!
Создав еще один шарик, я запустила им в негодяя. Он снова ускользнул от возмездия. Постой, Белл. Что ты творишь? Так ты его не вернешь. Я приказала снежку исчезнуть.
- Больше так меня не пугай! Я думала, ты парапрест.
Ром поднялся и встал у кровати. Лунный свет, льющийся из окна, освещал его сильное тело. Весь в черном, волосы влажно блестели, словно Ром только что принял душ.
В дверь постучали.
- Белл? - позвал Таннер.
- Я в порядке. Просто у меня…
- Мы в порядке, - перебил Ром.
За дверью послышался сдавленный смешок
- Поздравляю, Кэтмэн, ты, как всегда, молодцом. Продолжайте в том же духе. Я тоже собираюсь продолжить.
Воцарилась тишина.
- Ты что здесь делаешь? – Я и не думала прикрыть наготу – наоборот, откинулась на подушки, словно соблазнительная богиня - надеюсь, что именно такое впечатление я и производила.
На какой-то момент его лицо приобрело первобытное выражение, и я решила, будто Ром сейчас начнет барабанить себя в грудь на манер Кинг-Конга.
- Нам надо кое-что прояснить, - хрипло сказал он. – Я слышал весь ваш разговор с Жан-Люком.
Я даже приподнялась от изумления, которое быстро сменилось замешательством.
- Так ты все слышал?
Он кивнул.
- Я же обещал тебе, что буду там.
- Но я думала, что ты…насколько я помню, ты потом отказался от этой мысли и сказал, что не придешь. А когда ты ушел вместе с Санни, мне показалось, что между нами все кончено.
- Да что ты? - Он стянул рубашку через голову. - Ты собиралась настаивать на своем, и я решил тебе не мешать, позволил поступать в соответствии со своими чувствами. Даже если это убьет меня. - Теперь он занялся брюками. - Но я не смог остаться в стороне и подключился к местной аудиосети.
Хвала небесам. Я нервно облизнула губы, дрожа от возбуждения.
- Замечательно. Я просто счастлива. Но сначала хочу тебе кое-что сказать. В ресторане был доктор Робертс. Он…
- Я знаю. Слышал. Как, впрочем, и все остальные. Ведь там повсюду микрофоны. Странно, что ты не в курсе.
Черт, как же много я, оказывается, не знаю.
- Тогда почему вы, ребята, не бросились туда и не схватили его?
- О, Джон хотел было, но я пришел в ярость, и он отступил. Я опасался, как бы Робертс не запаниковал и не причинил тебе вреда. А потом Джону понравились слова Робертса о нейтрализаторе. Босс желает конфисковать все новые средства, разработанные нашим добрым доктором. Ну все, хватит лишних разговоров. Давай о нас с тобой.
Его горящий, жадный взгляд блуждал по моему телу.
- Подожди.
Я протестующе подняла руку.
Откинув голову, Ром простонал:
- Только не начинай снова.
- Не хочу тебе лгать. Я думала о разрыве с тобой.
Казалось, холод сковал его мускулы. Ром пристально посмотрел на меня сузившимися глазами.
- Но лишь потому, что боялась: вдвоем нам не справиться, - продолжила я мягче. - И потом, это длилось совсем недолго. Когда я пришла в чувство, то поняла: ты стоишь того, чтобы за тебя побороться. Невзирая ни на что.
- Почему ты решила, что нам не справиться?
Он расслабился, снова задвигался. Брюки упали к его ногам, и Ром переступил через них.
Как обычно, белья он не надел.
У меня слюни потекли, когда я увидела этот длинный толстый и твердый член.
- Потому что я менялась, становилась другим человеком и не была уверена, что ты полюбишь ту, в кого я превращусь.
- И в кого же ты превратилась? – Он встал на колени посредине кровати. – Кто ты теперь?
Меня сотрясла дрожь. Я хотела рывком опрокинуть его на себя, но сдержалась. Момент был слишком важным
- Я агент. Агент со сверхспособностями, который в один прекрасный день сможет, наконец, надрать тебе задницу. Могущественный агент, который, возможно, ну, предположим… захочет иметь от тебя детей.
- И вот из-за этого ты и отдалилась от меня?
- Из-за этого, а потом ты ведь тоже, казалось, отдалился от меня.
Он расплылся в широкой улыбке
- Если сегодня в зале я и был несчастным, то лишь из-за опасения, что ты меня перерастешь. Что больше во мне не нуждаешься. Но затем я понял, что это на самом деле хорошо. Ты действительно не нуждаешься во мне. Ты сильнее меня, и мне это нравится. Я этим горжусь. Горжусь тобой. Эта истина мне открылась в момент, когда доктор Робертс предложил тебе освободиться от сверхспособностей, а ты засомневалась, хочешь ли. Я тоже не хотел, чтобы ты приняла его предложение. Ведь теперь твои силы стали частью тебя. Частью храброй, язвительной, преданной и решительной девушки. Девушки, которую я люблю.
- Я…я… - Я обнаружила, что потеряла дар связной речи.
- Подожди, чудо-девушка, я еще не закончил, - проворчал Ром. – Когда память ко мне вернулась, и я узнал, как Лексис пыталась нас разлучить, то чуть не задушил ее. Я и себя корил за то, что ее слушал, пусть всего одну минуту. Я и Жан-Люка планировал порешить, с воспоминаниями и без, потому что он смотрел на тебя как на свою женщину. И ему крупно повезло, что ваши свидания завершились. Потому что завтра я собирался на него поохотиться – засадить пулю парню в ногу, чтоб держать от тебя подальше. Никто не может нас разлучить. В том числе и мы сами. Я люблю тебя такую, какая ты есть – любил вчера, люблю сегодня и буду любить всегда. Ты непростая штучка и, безусловно, обладаешь силой, но сути твоей это не меняет. Ты сильная и храбрая, или я, кажется, уже упоминал об этом? Ты умеешь любить, ты великодушна и чертовски сексуальна. Ты всегда говоришь то, что думаешь, и никогда не отступаешься от своих слов. Всякий раз, когда я на тебя смотрю, сердце замирает у меня в груди. Без тебя я бы пропал. И да, я хочу, чтобы у нас были дети, неважно, какими они будут. Однажды так и случится. А сейчас я просто хочу тебя. Всю, без остатка.
Его речь была похожа на сбывшийся сон. Чудесный, поразительный и невероятный. Ром сказал мне все, о чем я мечтала услышать, и даже больше. Когда-то он задел мою женскую гордость. Теперь вернул мне все сторицей. Слезы, появления которых я ожидала сегодня вечером, полились рекой, будто в душе прорвало плотину. Но это были слезы счастья.
- Я знаю: мое чувство не изменится со временем, и я всегда буду в тебе нуждаться. Но мне требуется ясность: ты испытываешь ко мне то же, что и я? Я тоже для тебя та самая, единственная?
Не хотела засыпать его вопросами, но они выскакивали сами собой, помимо моей воли.
Ром кивнул.
- Да, ты – моя единственная, раз и навсегда. А теперь – пора от слов о воссоединении переходить к делу.
В следующую секунду он уже был на мне. Я обвила его ногами, и он впился в меня жадным поцелуем, его язык глубоко проник мне в рот. Мы сплелись в тесных объятиях.
Я столько дней желала этого рая.
- Я люблю тебя, - говорил Ром, приникая губами к моим губам, ушам, прокладывая дорожку поцелуев вниз по шее.
- Я так тебя люблю.
- Мы поженимся.
- Да.
- Скоро.
- Совсем скоро.
- И ты возьмешь мою фамилию. – Ром обвел кончиком языка сначала один мой сосок, потом второй.
- Я еще не решила. Я имею в виду – ты как-то назвал одну из своих собак Костоломом, и я подумала, что с именами у тебя не очень… Но почему бы тебе не попытаться убедить меня в своей правоте?
Запустив пальцы в шевелюру Рома, я теснее прижалась к нему бедрами. И как это такой мускулистый мужчина может быть на ощупь, словно бархат?
- Дай мне час, и, возможно, ни один из нас не вспомнит уже своего имени. И проблема отпадет сама собой.
Сжав мои груди, он проник жарким языком мне в пупок, заставив застонать от невыносимого блаженства. А затем опустился ниже, между ног, и принялся нежно дразнить клитор, доводя меня до исступления.
- Ром! - При этом крике спазм потряс мои мускулы, спина выгнулась, оторвавшись от матраса, а ногти впились ему в затылок. - Видишь… видишь, я еще помню.
- Погоди! – Его язык проник глубже, и наслаждение стало нестерпимо острым. Волны оргазма накрывали меня одна за другой, сталкиваясь и затопляя сознание. В экстазе я бессознательно выкрикивала его имя и лишь позже осознала, что ничего не подожгла.
Значит, я действительно научилась контролировать свои способности.
Ром, издавая утробные звуки, проникал в меня, с каждым разом все сильнее, глубже и чаще, а потом издал победный рык полного удовлетворения.
Наконец последний спазм наслаждения затих, и мы еще долго лежали, не в силах пошевелиться. Я, по крайней мере, не была на это способна. И не только потому, что Ром давил на меня своей тяжестью (хотя так и было), а оттого, что впервые за несколько недель была полностью удовлетворена. И счастлива сверх всякой меры. И не хотела, чтобы все это заканчивалось.
- Как неловко… - Он слегка прихватил зубами мою шею – Я продержался всего пять минут. И первым забыл свое имя. Как всегда.
- Ну, здесь я тебя обставила, Кэтмэн. Я управилась за три минуты.
Он залился смехом.
- Вот поэтому я тебя и люблю. За твое неповторимое остроумие.
Тут через стену донеслись женские крики, полные страсти и удовлетворения, смешавшись с нашим тяжелым дыханием. Я расхохоталась вслед за Ромом.
- Спорим, Таннер продержался дольше, чем мы с тобой вместе взятые.
Ром издал короткий смешок, но вдруг посерьезнел. Взяв мое лицо в ладони и не давая увернуться от своего пристального взгляда, он спросил:
- Ты ведь не шутила? О том, что выйдешь за меня?
- Конечно, я серьезно. – Я обвила его руками. – Ты мой, Ром Джеймисон, и я никуда тебя не отпущу.
- Ром Джеймисон. Мне нравится, как это звучит.
- Мне тоже. – Я поднялась и села на него верхом. – А теперь – вперед, к новым рекордам. Одолеем планку в десять минут.