Жажда Крови

Дух крови

Ян бежал из Ярнама. Учёный долго уговаривал Марию бежать с ним, но та осталась непреклонна. Снабдив друга всем необходимым для долгого путешествия, включая солидную сумму денег, девушка вывела Яна на окраину города.

— Пошли со мной, Мария, — умолял её друг. — Прошу тебя. Отсидимся где-нибудь в глуши. Нас не найдут ни люди, ни чудовища.

— Нет, мой друг. Прости, — склонила голову бывшая охотница. — Мне некуда бежать.

— Мария, прекрати изображать трагическую актрису, — разозлился Ян. — Ты умрёшь, если останешься! Ярнаму конец!

— Я должна во всём разобраться до конца, — печально ответила Мария. — Иначе меня не укроет никакая глушь.

Друзья молча обнялись на прощание. Не произнеся более ни слова, Ян отстранил Марию, поправил висящее на плече ружьё, повернулся и быстрым шагом двинулся прочь. Вскоре силуэт мужчины затерялся среди умирающих деревьев.

Мария посмотрела на сидящего напротив человека и коротко кивнула.

— Да, я согласна, — подтвердила она.

— К вашим нынешним обязанностям добавится проверка безопасности лабораторий, — сказал церковник. — Каждые четыре часа днём и ночью, два дня через два.

— Меня не смущает необходимость ночевать в Астральной башне, — слегка улыбнулась девушка. — Я и так часто остаюсь на ночь.

— Значит, теперь вы ещё и смотрительница, — произнёс мужчина. — Ваш предшественник уволен за пренебрежение своими обязанностями. Вы выглядите более ответственным человеком.

Мария стояла одна в огромном зале, расположенном на вершине Астральной башни. Одну стену целиком занимал колоссальный циферблат. Сквозь немыслимый механизм просвечивали лучи полуденного солнца. Циферблат можно было разглядеть не только из Соборного округа, но и из Центрального Ярнама.

Башню строили, имея в виду нынешнее её предназначение. Посвящённые в тайны Церкви архитекторы спланировали здание так, чтобы стены, каждая колонна, каждая балка сдерживали опасные проявления сверхъестественных сил. Циферблат служил главным узлом защиты. Недавно на его металлический обод нанесли руны Кэрилла, желая отсечь все нежелательные проявления могущества Великих, стоящих за властью начертанных рун.

Такие меры являлись необходимыми — подопытным, идущим к возвышению полной ловушек дорогой, опасны любые помехи.

Но Мария знала, что защита вовсе не столь совершенна, как хотелось бы верить Церкви. Везде, где течёт кровь, обитает бесформенный, незримый Идон. Туда, где живут тёмные инстинкты, всегда доходит свет растущей Красной луны. Великие бессмертны, и живая сила Кос проникает в башню вместе с кровью побеждённой обитательницы вод. Из подземелий Хора склизкая Ибраитас по-прежнему наблюдает за Ярнамом. Через сны работающих в лаборатории людей Амигдалы находят путь в мнимое убежище.

Нет, от Них не спрячешься. Нигде и никогда.

Достав из кармана скальпель, Мария надрезала ладонь и нарисовала на полу кровью маленькую пятиконечную звезду с глазом. Сев на кресло, девушка закрыла глаза.

Ссутулившись и положив ногу на ногу, Мария напряжённо вслушивалась в ток собственной крови.

— Пусть расцветают кровавые цветы! — после долгого томительного ожидания услышала она бесплотный голос.

Значит, тогда, в Бюргенверте, ей не померещилось.

— Новая смерть и новое рождение. Из крови, — вновь прозвучал жуткий голос.

Смертельно побледнев, Мария вцепилась в подлокотники и открыла налившиеся тяжестью веки. Кровавая звёздочка исчезла в целой луже крови. С тревогой посмотрев на ладонь, девушка увидела почти заживший порез. Откуда столько крови?

Жизнь рождается и угасает. Все живущие несут в себе суть бесформенного Великого. Раствори свой разум в крови и не умрёшь, но возвысишься. Смерть и возрождение — всё подвластно Идону.

Мария давно поняла, что выпитая за годы охоты кровь изменила её. После паломничества в кошмар и боя в рыбацкой деревне она прикоснулась к силе Великих и соединилась со своей кровью. Она обратила Ракуйо в кровавый клинок и стала повелевать собственной жизненной силой умело как никогда раньше. Её разум сливался с кровью, сливался с сутью Великого Идона.

Ром — глаза, ей — кровь.

Резко встав, девушка принялась мерять шагами расстояние от циферблата до центра зала. От механизма исходила незримая, но могучая сила. Металл пленительно блестел.

Входная дверь распахнулась. Пришедшие — двое лаборантов — выглядели не на шутку обеспокоенными.

— Леди Мария, — затараторил один, подбежав к охотнице. — Один из гомункулов вырвался на волю.

Гомункулами в лаборатории называли выращенных из недоношенных человеческих зародышей существ, которых так и не удалось вознести до настоящих Великих вопреки надеждам учёных.

— Пошли быстрее, — поторопилась Мария.

— Следует собрать охрану, — сказал другой лаборант. — Гомункул разъярён.

— Не надо, — отрезала смотрительница. — Эти глупцы устроют пальбу.

В саду под открытым небом, соединяющем зал с циферблатом и лабораторные помещения, творился переполох. Несколько человек, сгрудившись у ограды, наблюдали за огромной человекоподобной фигурой. Кожа существа имела серо-синий оттенок. Уродливый безлицый нарост вместо головы. Мощные руки с крупными шестипалыми кистями.

Злобно забулькав, существо окуталось голубым сиянием. Блеснула яркая вспышка, и часть ограды сада разлетелась вдребезги. Усатый учёный в белых перчатках попытался подобраться к существу, вооружившись внушительным шприцем. Но гомункул был начеку и, заметив угрозу, принялся бешено размахивать верхними конечностями. Отшатнувшись, учёный споткнулся о стебель гигантского подсолнуха и упал.

Мария спокойно подошла к существу. Уверенно и без страха она протянула руку ужасной твари. Та, простояв несколько мгновений в нерешительности, осторожно коснулась своим пальцем ладони девушки.

Никто так и не понял, каким образом новой смотрительнице удалось усмирить неукротимого гомункула, но существо послушно вернулось в отведённое ему помещение и ещё долго не доставляло проблем учёным Астральной башни.

Вернувшись на рабочее место в лабораторию, Мария замерла перед шкафом с анализами мозговой жидкости подопытных. Сероватая масса пульсировала и шевелилась в пробирках, подобно амёбам-переросткам. В жидкости иногда появлялись бледно-зелёные пятна.

Немного похоже на густую овсяную кашу, пришла к Марии странная мысль. Только зелёные пятна портят картину. Но разве нельзя добавить в кашу немного зелени? Вкуснее будет.

Девушка расхохоталась.

— Леди Мария? — удивился её поведению коллега.

— Не обращай внимания, — отмахнулась она.

В детстве Мария часто смеялась без видимой причины. Няня спокойно относилась к причуде девочки. Родители же считали, что ребёнок с ранних лет должен вести себя согласно правилам этикета. Теперь она может позволить себе забыть об аристократическом этикете.

Как же так получилось, что она трудится в лаборатории, от одного вида подопытных в которой неподготовленный человек может сойти с ума?

Родилась она в замке Кейнхёрст. Отец Марии, наследник знатного иностранного рода, встретил её мать на балу у Аннализы, тогда совершенно обычной королевы не обладающего большим политическим влиянием государства. Месяц как завершилась война, в которой Ярнамское королевство участвовало по союзническим обязательством. Отец Марии, видный офицер из могучей империи, дважды награждённый за проявленную в бою храбрость, быстро пленил сердце двоюродной сестры королевы. Через полгода они вступили в брак. Мария родилась ещё через год. Вскоре после её рождения отца перевели из расквартированного на границе с Ярнамским королевством гарнизона на запад империи на штабную должность.

Мать как-то призналась дочери, что обрадовалась возможности покинуть Ярнамское королевство, отличающееся тяжёлым климатом.

Когда Марии исполнилось два года, у неё появился брат. Карл с младенчества отличался слабым здоровьем и робким характером. Они с братом казались полной противоположностью друг друга, но тем не менее крепко сдружились.

С ранних лет Марию увлекало всё связанное с медициной и тайнами человеческого тела. Однажды, порезавшись об острый стебель осоки во время прогулки по лесу, она долго не давала матери перевязать палец платком, желая рассмотреть рубиновую каплю. Только научившись читать, девочка выпросила у приезжавшего к брату врача учёную книгу и упорно изучала полные непонятных слов страницы. Ей казалось, что, прочитав книгу доктора, она сможет вылечить брата.

Марию учили играть на пианино, хотя в детстве она не любила музыку. Инструмент казался ей неприятной обязанностью, навязанной родителями.

Когда Мария пошла в школу, у неё появилась младшая сестра — Катерина.

Их-за разницы в возрасте они так по-настоящему и не сдружились.

Училась Мария хорошо и с удовольствием. Её часто ставили в пример, и многие сверстники недолюбливали девочку. В школе Мария завела приятельниц, но настоящим другом она могла назвать только брата.

Карл умер от воспаления лёгких за год до её поступления в Бюргенверт.

Когда лечивший Карла врач с сожалением признал, что не сможет спасти мальчика, родители решили скрыть горький прогноз от детей. Но Мария узнала всё непосредственно от врача, с которым часто разговаривала на медицинские темы.

Последняя беседа с братом произошла поздним вечером за день до его смерти. Карл лежал в постели, закрыв глаза и хрипло дыша.

— Карл, — дрогнувшим голосом произнесла Мария. — Как ты себя чувствуешь?

Брат разлепил веки и тяжело посмотрел на сестру.

— Погано, — выдавил он и зашёлся в приступе влажного кашля. На тряпице, которой Карл прикрывал рот, осталась лужица гнойной мокроты. — Почему господин Улссон не пришёл?

Три дня врач навещал больного утром и вечером.

— Я умру? — тускло проронил Карл и снова раскашлялся.

Мария опустила взгляд. Её сердце разрывалось от горя. Осознание скорой смерти брата и чувство собственного бессилия отзывались невыносимой душевной болью.

— Скажи мне, сестрёнка, — слабо пробормотал Карл. — Уллсон уже открыл матери, что я умру?

Коротко кивнув, Мария взяла брата за руку и расплакалась.

Случившаяся с братом трагедия предопределила интерес Марии к идеям Лоуренса. Девушка хорошо помнила, как стояла у свежей могилы брата. Тяжело страдая от осознания необратимости и неправильности смерти, она поклялась посвятить жизнь борьбе с болезнями и слабостью человеческого тела. Как раз тогда вовсю пошли новости о чудесах, творимых переливанием крови в Ярнаме, и поразительных открытиях учёных из местного университета.

Мария знала своих ярнамских родственников и не беспокоилась об обустройстве на новом месте. Аннализа однажды приезжала к её родителям. Маленькая Мария чувствовала благоговение перед блистательной королевой, словно сошедшей со страниц волшебной сказки. Но уже тогда вокруг королевы чувствовалась тень, что окутывает всех, кто одержим властью.

Поступить в Бюргенверт оказалось делом непростым. Ещё сложнее была сама учёба. Каждый день приходилось воспринимать огромный объём знаний. Но увлечённость и упорство Марии помогли ей встать среди лучших студентов.

В университете никого не волновало, что Мария состоит в дальнем родстве с королевой, кроме отдельных студентов, желавших обзавестись связями в высших слоях общества. Зато в городе её аристократическое происхождение превращалось в магнит для лизоблюдов. Правда, скорее потому, что тогда она ещё не владела в полной мере полезнейшим искусством выбирать себе компанию.

В университете Мария познакомилась с Ром и Яном. С Ром она сдружилась поразительно быстро, словно какие-то потайные струны их душ звучали на одной ноте. С ней Мария могла обсуждать любые темы, не боясь отторжения. Подруги всегда помогали друг другу. Перед окончанием университета за Ром начал ухаживать Ян, их однокурсник, прослывший в Бюргенверте большим дамским угодником и покорителем сердец. Когда Ром уже хотела ответить ему взаимностью, он неожиданно перевёл своё внимание на Марию.

Для кого-то такое стало бы причиной для ссоры, но не для Марии и Ром. Вызвав Яна на откровенный разговор, подруги потребовали, чтобы парень прекратил играть их чувствами. Совершенно неожиданно студент искренне извинился перед обоими и начал каяться в легкомысленном поведении. Настроенная в тот день по-философски Ром затеяла диспут о морали, и Ян с живым интересом принял в нём участие.

Настоящий Ян оказался человеком умным и необычно мыслящим. После той беседы они разошлись друзьями.

Мария присутствовала на знаменитой лекции Лоуренса, на которой тот заявил о пришествии новой эпохи, в которой не будет места болезням и смерти, эпохи, когда люди возвысятся до богов. Девушка сидела на третьем ряду и, затаив дыхание, внимала главе Церкви. Лекция проходила в городе, потому что после откола от университета в Бюргенверте церковников не жаловали.

В Лоуренсе видели пророка, мессию.

В Бюргенверте Мария познакомилась с Германом. Он рассказывал студентам о птумерианских подземельях и зазывал участвовать в экспедициях. Увлечённая жаждой приключений и желанием совершить для науки нечто выдающееся, девушка записалась в отряд расхитителей гробниц, куда набирали студентов.

Тогда Мария научилась обращаться с ружьём, пистолетом и саблей, что стоило нескольких месяцев тяжёлых тренировок под руководством Германа. До по-настоящему умелых бойцов тогда ей было далеко, но защитить себя она могла.

В подземельях Мария впервые прикоснулась к тёмной стороне крови. Погружённые во тьму туннели скрывали противные разуму ужасы. Учёных защищали солдаты, но ей не раз приходилось отбиваться самой. Хуже всего пришлось, когда, отрезанная от остальных, Мария осталась одна против разъярённого серокожего гиганта, выродившегося потомка погибшей расы. Вооружённый чудовищной булавой, урод мог расплющить её в любой момент. Мария сказала бы, что выжила чудом, не будь это неправдой. Спасли не чудеса, а ум и храбрость. Призвав на помощь всю сообразительность, она смогла заманить гиганта в ловушку.

После окончания университета Мария стала работать в одной из церковных лечебниц, где исследовали и применяли священную кровь. Также она продолжала участвовать в экспедициях.

Тогда Мария начала сама принимать кровь, чтобы защититься от болезней и продлить жизнь.

Примерно спустя год после выпуска её нашёл Герман и предложил вступить в свою команду. Тогда Церковь и медики Кейнхёрста разработали способ увеличения физических возможностей человека за счёт переливания особым образом обработанной крови. Начав работы совместно, церковники и королевские врачи пошли разными путями: Церковь искала универсальное средство, а в Кейнхёрсте желали использовать родство ярнамской аристократии с птумерианцами.

Тогда Мария уже знала о побочных действиях используемых Церковью методов. Девушка понимала, что команда Германа нужна Церкви не только для изучения подземелий, но и для тайной охоты за жертвами неудачных кровослужений. Сначала решив отказаться, она терпеливо выслушала уговоры как Германа, так и королевских медиков, обещавших ввести ей самую лучшую кровь. И передумала.

Помимо прочего, к тому времени Мария несколько устала от лабораторий, желая заниматься полевыми исследованиями в загадочных подземных городах.

Девушка заключила контракт охотника. Кровь перелили в замке. За ходом процедуры наблюдал Герман.

На вид предназначенная ей кровь не отличалась от обычной. Но во время переливания к Марии пришло странное ощущение, что кровать, на которую её попросили лечь, шевелится, готовая открыть невидимую под простыней пасть и проглотить девушку. С трудом поборов желание вскочить, она начала смотреть по сторонам и увидела, как лица присутствующих превращаются в уродливые морды чудовищных тварей, а из флакона с кровью к ней алчно тянутся тонкие и гибкие щупальца-усики. Наваждение быстро схлынуло, но сохранить самообладание оказалось нелегко.

После переливания наступил черёд новых тренировок у Германа, куда более тяжёлых и опасных, чем в студенческие годы. В Кейнхёрсте ей подарили Ракуйо и Эвелину, и ей требовалось овладеть этим оружием в совершенстве. Тренировки выпивали почти все силы, и лишь упрямство и воля помогали выдерживать нагрузки.

Спустя месяц Мария поняла, что становится нечеловечески быстрой и сильной. У неё появились новые чувства — девушка видела чужую кровь открывшимся сверхъестественным зрением. Валлар, присоединившийся к Герману одним из первых, научил её пользоваться этой способностью. Полученные на тренировках и в повседневной жизни ушибы и ссадины заживали буквально на глазах.

Но за всё приходилось платить. Марию начало неотступно преследовать желание пить кровь. Жажда насыщалась, но девушке не нравилась своя новая потребность, хотя ей быстро пришлось смириться. Кровь питает охотника. Мария стала охотницей, и её тело желало питаться.

Тогда Мария заметила и другие перемены в себе. Её стали бояться собаки. Даже самые дружелюбные ранее животные встречали её с опаской и злобой.

В те дни девушку посетили первые сомнения. Лоуренс обладал талантом очаровывать людей, и Мария верила в то, что Церковь несёт благо человечеству, несмотря на знание о чудовищах.

После череды вылазок в подземелья ей пришлось участвовать в охоте на обратившегося жителя Старого Ярнама. Настигнув и убив жертву, Мария неприятно удивилась тому, с какой лёгкостью расправилась с существом, ещё недавно бывшим человеком.

Нет, наш путь не предопределён, с затаённой радостью подумала бывшая охотница. Она могла смириться со смертью брата, не поступать в Бюргенверт, не спускаться в лабиринты, не изучать кровь и не становиться охотницей. Она могла давно бежать из Ярнама, как поступил Ян. Всё могло сложиться по-другому. Но всё, что она делала, казалось ей правильным. Нет, она не будет дрожать в уголке, ожидая ужасного конца!

Стоя перед набитым флаконами с мозговой жидкость шкафом Мария как никогда чувствовала свою правоту и святость разбитых надежд. Пусть желание человека освободиться от болезней и смерти, возвыситься над собственной бренной природой обернулось кошмаром, это не значит, что такое желание недостойно. Вселенная несправедлива с человеком. Великие несправедливы и жестоки. От того, кто поставлен в заведомо проигрышную позицию, нелепо ожидать правильного решения. Когда любой путь ведёт в пасть к демону, не стоит попрекать путника неверным выбором.

— Я не боюсь, — чувствуя необъяснимую лёгкость, прошептала Мария. — Я Вас презираю.

Полный забот день подошёл к концу. Мария попросила разбудить её через четыре часа — новые обязанности требовали ночных обходов башни. Решив поспать хоть немного, девушка устроилась в пустующей палате.

Погасив лампу и завернувшись в одеяло, Мария погрузилась в беспокойный сон.

Она очутилась в огромном, украшенном расшитыми золотом красными гобеленами и освещённом тысячами свечей зале. Потолок терялся в темноте. Оглядевшись, Мария увидела множество людей. Некоторых из них она знала. Капрал Грубер. Обратившаяся женщина из Старого Ярнама. Брат Джоул с натянутым на лицо глухим капюшоном. Лица бледные, неживые. Скорее личины или маски, чем лица.

Девушка подумала, что не хочет увидеть то, что скрывается под ними.

Шикарно одетые лакеи разносили еду и изысканные напитки. Музыканты в красных фраках играли быструю мелодию. От их игры пробирало жутью.

— Что за ужасы скрываются под личинами людей, леди Мария? — неожиданно спросил Марию солидный господин с сочащимся кровью разрезом на шее. Подхватив под руку даму в кружевном платье чёрного цвета, мужчина затерялся среди участников бала.

Они собрались на торжество. Посмотрев на себя, девушка поняла, что одета в длинное платье с цветочным узором, от воротника до подола промокшее кровью.

Мария почувствовала, как двое людей ведут её в центр зала.

— Поздравляю вас с назначением на столь ответственный пост, леди Мария! — поклонился ей брат Джоул.

— Но я всего лишь смотрительница лаборатории, — возразила девушка.

— Нет. Неужели вам не сказали? Какое досадное недоразумение, — хрипло хохотнул Джоул невидимым ртом. — Вы назначены на губернаторский пост!

— Кровь есть жизнь! — надрывно прокричал кто-то.

— Теперь вы — наша владычица, — прострекотал Грубер и стащил с себя лицо…

Проснувшись, Мария резко села на кровати. Последнее время ей постоянно снились кошмары. О них она не рассказывала даже Герману. Да и времени встретиться и поговорить почти не было.

Когда пелена страсти схлынула, охотник почувствовал себя виноватым. Ученица отдалась ему, и теперь Герману казалось, что своей любовью он приговорил Марию повторить судьбу жены.

Вернувшись в лабораторию, Мария приготовила и приняла лекарство, защищающее от возможных последствий страсти. Правда, она не имела уверенности, что средство подействует на столь сильно изменённый силой крови организм, как её собственный.

Откинувшись на спину, бывшая охотница вновь попыталась уснуть.

Они с Германом поженились и уехали из Ярнама. Теперь они жили в чудной стране зелёных рощ и тихих рек. У них рос сын.

По хозяйству им помогало множество молчаливых слуг. Мария никак не могла запомнить их лица и имена. Впрочем, те не обижались и покорно выполняли все поручения.

Мария сидела за письменным столом и читала книгу. Никак не получалось сосредоточиться: слова менялись местами прямо на глазах.

— Мама, спой мне песенку, — послышался голос сына. — Я хочу послушать песенку.

— Про что тебе спеть? — не отрываясь от книги, спросила Мария. Она очень любила сына, но дочитать страницу до конца почему-то было чрезвычайно важно.

— Спой мне про кровавые цветы, что вырастают из глазниц мертвецов, — попросил сын. — Ты поёшь эту песню каждое утро. Нам с папой очень нравится!

Обернувшись, Мария тихо вскрикнула и проснулась.

Просто сон.

— Пусть расцветут кровавые цветы!

Обойдя по-ночному тихие залы Астральной башни, Мария зашла проведать Аделину. Бывшая Кровавая Святая не спала. Сидя на кровати, Аделина с невнятным бормотанием качалась из стороны в сторону.

— Буль, буль, буль, кап, кап, кап, — сказала пациентка вместо приветствия. — Леди Мария, я слышу его! Я слышу!

— Аделина, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила девушка. — Что именно ты слышишь?

— Я слышу голос! Этот навязчивый звук! Он кровоточит, — забормотала Аделина. — Леди Мария, пожалуйста, дайте мне мозговую жидкость! Я могу потерять путеводную нить!

Судорожно дёрнувшись, пациентка столкнула с кровати подушку. Со звоном упал спрятанный под ней ключ от балкона. Мария вернула подушку и ключ на место.

— Без него я потеряюсь, — плаксиво причитала Аделина. — Леди Мария, прошу вас, пожалуйста, пожалуйста, ради всего святого, дайте мне мозговую жидкость!

Остальные пациенты, разбуженные Аделиной, недовольно возроптали. Понимая, что торопит опыт, Мария решила пойти навстречу подопытной. Аделина, как бывшая Кровавая Святая, требовала особого подхода.

Спустя несколько дней двое подопытных превратились в лишённые конечностей мешки плоти, ставшие неиссякаемым источником мозговой жидкости для опытов. Мария работала день и ночь, поддерживая тающие силы кровью.

Ром — глаза, ей — кровь.

Изучая учёные книги и размышляя над результатами опытов, Мария начинала понимать, что имела в виду Ром в своей прощальной фразе и чего в своём безумии желал Лоуренс.

Все они выпили слишком много крови.

Кровью обладают все живые существа, но она лишь материальное воплощение вселенской жизненной силы, именуемой Идоном. Силы созидающей и разрушающей самое себя в цикле. Рождаясь и умирая, всё живое, само того не ведая, служит этому Великому. Призванная кровослужениями сущность вершила расправу над человечеством, чтобы вернуть людей Идону[21].