Герцогиня

Глава 19. Не жизнь, а сплошная романтика![1]

Орра явно не ожидала такого энтузиазма от нас, и во время творческих усилий нашей команды находилась в глубоком ступоре. В результате этих стараний выглядела она, мягко говоря, непривычно: сколько дуб не украшай, а новогодней елочкой ему не быть. Но все же, немного косметики сделали её хоть чуточку женственнее, а так… трудно сказать, действительно ли она лучше стала выглядеть… Хотя, если вспомнить, что Орра и в своем естественном виде нравилась Вакуле, то будем надеяться, что добавленные украшательства не испугают парня.

Нарядив девушку, к зеркалу ей подойти не дали, а то, кто его знает, как она среагирует на наши усилия. Мы, конечно, старались сделать все, как можно лучше, но только не были уверены, что это получилось, а уж тем более не могли предсказать её реакцию на увиденное. Так как девушка была не в самом прекрасном расположении духа, говорить комплименты и давать разного рода советы не рискнули. Результаты могли быть тяжелыми… для нас.

Когда, наблюдавший за парком, Тарэн сообщил нам, что кузнец уже замаячил у скамейки, мы дружно потолкали Орру к дверям. Чем ближе мы подходили к ним, тем медленнее она шла. В процесс выталкивания подключилась вся моя команда. С большим трудом дотащив девушку до двери, мы резко выпихнули её на улицу и захлопнули дверь, чтобы не надумала вернуться. Заметив, в ближайшее окно, что она медленно и неуверенно двинулась в сторону кузнеца, мы рванули искать места, откуда можно будет наблюдать за свиданием.

Мне не хотелось пропустить такое интересное шоу, но я решил, что из замка следить не имеет смысла: будет совсем ничего неслышно. К тому же, уже были сумерки, а еще с пол часика и совсем стемнеет. Поэтому, одевшись в темный костюм, состоящий из брюк и курточки, повязав на голову чёрный платок, я выбрался в сад наблюдать за романтическим свиданием степной охотницы и кузнеца.

Походив кругами по саду, понял, что для того, чтобы подобраться к ним поближе, мне придется лезть по кустам, и не просто так, а на четвереньках. Только я нашел более свободное пространство среди веток и даже уже засунул голову, как в это время кто-то ухватил меня за курточку и вытащил на дорожку. Затем, быстро перехватив за ворот, приподнял над землей.

— Ты как посмел, скотина! А ну-ка быстро поставь меня, где взял и свали отсюда! — зашипел я сердито и, извернувшись, врезал темному силуэту в то место, где должна находиться морда.

— Э-э-э… — нерешительно замычали в ответ.

— Тихо! — шепотом рыкнул я и еще раз стукнул в темноту.

— Э-э-это вы, сударыня? — неуверенно и шепотом осведомились у меня.

— А что, не видно, что ли? — стараясь не сорваться на крик, прошептал раздраженно.

— Я извиняюсь, но наблюдать вас мне пришлось э-э-э… в несколько необычной позе и с другой от лица стороны… Ой! Простите! — покаянно прошептал мой собеседник.

— Убедился, что это я, теперь маршируй отсюда, но только тихо, а то испортишь мне… ладно, неважно. Иди от сюда, — фыркнул на его оправдание.

Тихо бормоча извинения, мужик исчез, а я, развернувшись, снова встал на карачки, и попытался осторожно просунуть голову в кусты. Далеко заползти не удалось, мешали ветки и, остановившись на достигнутом, я попытался настроиться на прослушивание беседы Орры и кузнеца. В это время сзади кто-то постучал, как по двери, мне по заднице.

Не, ну что за безобразие! Я же послал его куда подальше… Резко разогнув ногу, ударил назойливого нахала по… ну не знаю, уж куда там попал. Сзади кто-то приглушенно ойкнул и голосом старого герцога выдал пару не совсем приличных выражений. Резко вынырнув из кустов, я подскочил к согнутому силуэту.

— Бертран, это вы? — испугано поинтересовался я.

— Я-я-я. Ну, ты и лягаешься. Ногу мне чуть не сломала, — прошипел силуэт.

— Ой, извиняюсь. Я думала, что это предыдущий собеседник недопонял, куда его послали, — стараясь изобразить покаяние, прошептал я.

— Это был капитан стражи. Он мне доложил, где, и в каком положении тебя видел. Меня это заинтересовало, поэтому я, не выдержав, сюда и явился, — теперь уже герцог подпускал извиняющиеся нотки в свой голос.

— Я за свиданием Орры с Вакулой наблюдаю… На всякий случай… Вдруг он надумает девушку обидеть, а она то под моей защитой, — немного замявшись, я попытался оправдать свои ползанья и слежку.

— Да… Ну а я, наверное, тоже присмотрю, но уже за кузнецом, а то, как бы девушка его не угробила, — зашептал Бертран и, немного поколебавшись, встал на четвереньки и полез в кусты.

Мне ничего не оставалось, как догонять его. Место он выбрал поближе к парочке, поэтому продираться пришлось несколько дальше, чем я собирался. Только мы устроились, чтобы было видно, в свете местной Луны, влюбленную парочку, сидящую на лавочке, как девушка влепила парню по морде. От неожиданности тот рухнул в кусты.

— Чего это она? — прошептал старый герцог, повернувшись ко мне.

— А кто ж её знает. За дело, наверное, хотя ей обычно большой причины и не надо, — так же тихо ответил я.

Мы прислушались. Вакула лежал в кутах с задранными на скамейку ногами и не делал попыток встать. Видимо, опасался продолжения.

— Э-э-м-м — задумчиво изобразил он.

— Комар, — лаконично сообщила Орра, затем, наклонившись, достала парня из кустов и рывком усадила рядом с собой.

— С-с-серьезная девушка, — произнес я шепотом, и зябко повел плечами.

Попытайся она прихлопнуть это насекомое на мне, не знаю как комар, но я бы ласты в один момент склеил.

— Силен парень! Такой удар выдержать! — восхитился рядом со мной Бертран.

— Не знаю как парень, а уж девушка внушает м-м… уважение, — прошептал я.

Немного отодвинувшись, кузнец покашлял немного, видимо горло прочищал.

— Погода нынче хорошая, — нерешительно произнес он и чуть отклонился в сторону, вероятно на всякий случай, готовясь упасть.

— Да, — буркнула Орра.

— Луна, звезды сияют. Светло от них, — попытался сделать еще одну попытку парень.

— Это факел, — кратко выдала она в ответ.

— Что факел? — оторопел он.

— Вон над дверью горит. Поздно уже, да и комаров все больше становится. Спокойной ночи, — сообщила Орра, поднимаясь с лавочки.

Пожав руку оторопевшему Вакуле, она зашагала по направлению к двери.

— Мы с вами произнесли больше фраз, чем эта парочка за все время сидения на скамейке, и похоже, свидание на этом и закончилось, — фыркнул я.

— Угу… пора и нам выбираться, а то меня тоже комары загрызли. Вот только прошу борьбу с ними оставить мне. Ты хоть и помельче будешь, но синяков можешь запросто наставить, — отползая на четвереньках, прокряхтел Бертран.

— Оставить, так оставить, — фыркнул я, гребя следом.

Неожиданно уткнулся головой в задницу графа.

— Бертран вы чего застряли? Двигайте быстрее, тут же кусты колются, — зашипел в нетерпении я.

Задница двинулась вперед и в сторону. Я активно пополз прямо, торопясь принять нормальную позу… как вдруг налетел на чьи-то ноги. Ткнувшись носом в сапоги, зарычал:

— И кого тут еще нелегкая носит?

— А я все думаю, с чего это мой отец с ума сошел, на четвереньках по ночному парку бегает? Можно было сразу догадаться, что на такие подвиги он мог пойти только с подачи герцогини, — ехидно, голосом Эммануэля, сообщили сапоги.

— Вот только его тут не хватало! — сплюнув про себя, я замер, усиленно соображая, чем бы обосновать нашу вылазку.

— Вам удобно на четвереньках? В коленях не жмет? — участливо поинтересовался он.

Сбоку фыркнул Бертран.

— Э-э-э… — попытался выдать я что-нибудь умное, поднимаясь.

— Не соблаговолите ли рассказать, чем это таким увлекательным вы здесь занимались? — продолжил ехидничать, так называемый, муженек.

— Понимаете ли, герцог… погода такая замечательная, свежий воздух, птички а-а-а… — прервав объяснение, я смачно шлепнул себя по щеке, пытаясь отбиться от пары кровососов, покусившихся на меня.

Эммануэль шарахнулся в сторону и чуть не сбил с ног старого герцога.

— Э-э-эй, сынок, осторожнее! Не кидайся на старого и больного человека. И вообще, пошли отсюда, а то нас тут комары совсем загрызут. Чем темнее, тем они злее становятся, бумс-с…, - навернул себя по щеке и Бертран.

Эммануэль дернулся отшатнуться и от отца, но тот перехватил своего обалдевшего сына и потащил в замок. Зайдя в помещение, старый герцог потолкал его по коридору. Я же раздумывал, что мне дальше делать, идти за ними и получать свою порцию нравоучений, или, пока никто не видит, тихо свалить к себе в комнату. В этот момент Бертран, что-то тихо говоря Эммануэлю, быстро полуобернулся, подмигнул мне и сделал знак рукой, типа, исчезни отсюда.

Облегченно вздохнув, я скрылся в ближайшем проходе.

Утром, во время завтрака, Эммануэль не сказал мне, кроме приветствия, ни слова и сразу же, как закончил есть, уехал во дворец. Я облегченно вздохнул. Мне совершенно не хотелось объясняться, и я был благодарен Бертрану за то, что он спас меня от всего этого.

Где-то через пару недель после памятного свидания кузнец перехватил меня, когда я проходил по двору, и, смущаясь, что-то пробормотал.

— Ничего не понятно. Так что давай быстро, четко и кратко, какого рожна тебе надо?! — рыкнул я.

— Я жениться хочу, — пробормотал этот гигант мысли.

— Надеюсь не на мне, — съехидничал я.

Парень жутко покраснел, потом побледнел и чуть не рухнул в обморок от такого подозрения.

— Не!!! Ни в коем разе! — перепугано завопил он.

От такого активного открещивания, я чуть не оскорбился. Меня что, страшнее Орры считают?!

— Тогда чего от меня хочешь, раз уж замуж не зовешь? — изобразив на лице гнев, хмуро поинтересовался я.

Побелев совсем уж как полотно, парень только судорожно открывал и закрывал рот.

— Ты мне так хорошего кузнеца угробишь, — засмеялся за моей спиной, тихо подошедший Бертран.

— Не бойся парень, она уже замужем. Поэтому тебе такие ужасы не светят, — теперь уже обращаясь к Вакуле, со смехом сказал герцог.

— Ну, блин! Что это вы из меня чудовище делаете?! Никого не трогаю, ни к кому не пристаю, а вы такие гадости про меня рассказываете, — возмутился я.

— Никаких чудовищ. Ты у нас самая красивая, умная и замечательная, — примиряюще заговорил Бертран.

— Жениться хочу, — всунулся в наш разговор Вакула.

— А кто тебе не дает? — рявкнул я, повернувшись к нему.

— Орра убегает, не выслушав меня, — жалобно глядя в землю, пожаловался кузнец.

— Ну, прям как малые дети! Женилка уже выросла, а как девушку уговорить не знаешь, — не сдержавшись, съехидничал я.

Парень покраснел, и, опустив глаза, пошел прочь. Бертран осуждающе покачал головой.

— Ладно, не обижайся! Я поговорю с ней. Если ты ей тоже нравишься, то постараюсь уломать выйти за тебя, — крикнул я вдогонку, пожалев беднягу.

Обернувшись, парень та-а-ак засиял радостью, что я почувствовал себя действительно чудовищем, издевающимся над ребенком. Решив не откладывать разговор с Оррой, а то еще забуду, пошел её искать.

Пока искал, пришла мысль, что слишком уж часто мне приходится помогать всяким личностям создавать семью. Здесь может быть два предположения, и одно из них, мне категорически не нравилось. Первое — это, что раз уж сам не желаю иметь семью, поэтому, помогая устраивать браки для других, как бы откупаюсь от судьбы. В таком случае не стоит расстраиваться о своем участии. Лучше уж так использовать эту энергию.

Во втором случае — это знаки, указывающие, что мне следует делать самому. А вот такая интерпретация событий меня категорически не устраивала. Я уже начал впадать в хмуро-раздраженное состояние, когда вспомнил, куда и зачем иду, и решил отложить размышления над своими проблемами на потом. Для уговаривания кого бы то ни было, необходимо самому иметь доброжелательное настроение и суметь хотя бы сделать вид, что и сам верю, в то, что говорю.

Устроившись с Оррой на веранде, пока слуги расставляли чай и сладости, размышлял, чтобы такого сказать и как уломать поверить в искренность Вакулы. Мне всегда казалось, что она никогда не была против замужества, но по мере взросления, внушила себе, что некрасива, и своя семья ей не светит. Вот и шарахается от парня, подозревая его… неизвестно в чем.

Пока я распинался, пытаясь уговорить Орру в искренности кузнеца и уговаривая, что замужество это нормальное состояние для девушки, она сидела с непроницаемым лицом, никак не реагируя на мои слова. Мда-а-а… Почти невозможно убедить, кого бы то ни было в том, во что сам не веришь. Поняв, что уже выдохся, я заткнулся и хмуро хлебал свой чай. Боковым зрением заметил движение и, повернувшись, увидел старого герцога. Заметив мой взгляд, он покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает о моих методах убеждения.

— Девочка моя, ТЫ БЫ ПОШЛА, там тебя Яджина спрашивала, а мы здесь с девушкой посидим, побеседуем о жизни, — с ударением, сообщил Бертран, и, дождавшись, пока я вытряхнулся из кресла, уселся в него сам.

Я с удовольствием исчез за дверью. Мне действительно не хватало веры в то, что говорил, да и выгляжу слишком молодо, для таких разговоров и советов на эту тему. Герцог — человек в возрасте, а значит, и его рекомендации будут восприниматься весомее.

Не знаю, что уж он вещал и как аргументировал, но уже ближе к вечеру, я заметил, как Орра помогала Вакуле прибраться в кузнице, а потом участвовала в ковке какой-то железяки.

Мне было очень интересно, как и что он говорил Орре, чтобы она проявила внимание к парню. Вечером, когда мы сидели с Бертраном на веранде, я постарался выпытать эту информацию. Как оказалось, девушка еще не дала согласие, но обещала пообщаться поближе с кузнецом, а там уже принимать окончательное решение.

В процессе разговора, мне вспомнилась наша эпопея с ползанием по кустам и пришла на ум идея, попробовать сочинить на тему свидания песенку. Старый герцог с воодушевлением воспринял мое предложение и мы, потребовав письменные принадлежности, приступили к сочинению.

История наша проста и банальна, — поспешил предложить герцог.

— Э-э-э… А может:

Выдал целый куплет я.

— Не слишком ли печальное начало? Мы ведь сочиняем не печальную трагедию, — задумчиво произнес Бертран, тихо повторив несколько раз мой куплет.

Быстро выдал я и вопросительно посмотрел на герцога.

Тут же добавил Бертран.

начал я, но тут же поправился:

Герцог задумался на пару минут и продекламировал:

Я сразу же предложил пришедшие на ум строчки.

— Э-э-м-м… как-то мы выглядим несколько м-м-м… специфически, — засомневался Бертран.

Видя его нерешительность, я поспешил предложить:

Подумав какое-то время над моим предложением, старый герцог записал оба варианта, сделав пометку, что первый — предпочтительнее, и почти сразу же предложил пару строчек:

— Гм-м-м… по-моему, здесь явное преувеличение. Шепотом, а тем более влюбленным, там и не пахло, — скептически сощурился я.

— Мы же не хроники пишем, а литературное произведение, стихи, так сказать, — усмехнулся Бертран.

— Не хроники, так не хроники, — засмеялся я, а герцог тут же добавил художественности:

или:

— Опять литературная обработка ситуации? Хотя конечно по поводу оробел — сущая правда. Особенно интересно звучит по поводу изгибов женских… — захихикал я и добавил:

Почесав затылок, эстафету подхватил Бертран:

— Да-а-а уж… Орра если приласкает, так приласкает. — Затем, представив Орру в платье, пытающуюся изобразить нежный взор и говорящую эти слова, я неприлично заржал.

Герцог, не обращая на мой смех внимания, продолжил:

Хотя можно и по-другому:

— Главное ей это творение не зачитывать, а то еще не так поймет, — вскочив, я прошелся в задумчивости несколько кругов по веранде и медленно продекламировал пришедшие на ум строчки:

— А если — гибка ты, как молодая лоза? — предложил герцог.

— Как-то все же для проговаривания сложновато, с перехода «Ты» на «как» звучание спотыкается, — задумчиво произнес я. — А если:

ухмыльнувшись, выдал я.

— Можно… а вот так, — смеясь, предложил Бертран:

и почти сразу выдал следующее четверостишье:

— О! По поводу комаров! Предлагаю перейти в мой кабинет. Уже стемнело, и кровососы появились, и уже даже к нам пытаются пристроиться, — заметил герцог.

Я, осмотрелся и только сейчас заметил, что действительно — солнце уже зашло. Собрав листы бумаги с написанным, мы переместились в комнату.

Усевшись поудобнее, Бертран несколько раз перечитал последние строчки, что мы наваяли и, немного подумав, добавил:

Сделав несколько кругов по комнате, я ехидно и с выражением произнес:

— Это ты все же несколько грубовато обо мне, — заметил Бертран.

— Да, ну-у. Вы же сами говорили, не хроники, — хитро посмотрев на него, заулыбался я.

— Но все же… — задумчиво промычал он.

— Мы же сочиняем только для себя, ну может, еще вашему сыну и внуку споем, — засмеялся я.

— Что ты, что ты… Он же не переживет такого. Внуку еще можно, но сыну я бы не рисковал зачитывать или петь, — испуганно зафыркал старый герцог.

— Да, ладно. Я же не настаиваю. Сочиняем дальше, — примирительно заговорил я.

— Хотя если хотите, то можно написать только про меня. Например, так:

Не успел я договорить до конца куплет, как вмешался Бертран и, перехватывая у меня инициативу, продолжил следующие строчки:

— А может попробовать вот так, — предложил я:

— Нет, не так. Не звучит, а если: — Испортили паре влюбленных свиданье, — предложил герцог.

— Гм… Я думаю, так действительно лучше будет, — подняв глаза к потолку, согласился я.

— Ну-у можно… ладно запишем оба варианта. Когда закончим, потом и выбирать будем, а сейчас пошли дальше, — потер руки в нетерпении Бертран.

— У меня мысль! а если вот так повернуть?! — воскликнул я и зачитал, пришедшую идею:

— Ну, или:

— Э-э-э, ты не одна там мучилась, так что первый вариант лучше, где про нас двоих, — чуть не обиделся Бертран.

Отхлебнув пару глотков вина, я с удивлением посмотрел на бокал в моей руке. В процессе творческого вдохновения, даже и не заметил, когда нам его принесли.

— Мда… Ну мы и увлеклись. Я даже и не заметила, как он попал мне в руки, — вопросительно посмотрел я на герцога.

— Слуги доставили. Я попросил подать совершенно уникальное вино, чтобы стимулировать наш творческий процесс, — хмыкнул он.

Вино действительно было удивительным как по вкусу, так и по запаху. Я не удержался и сделал еще несколько глотков. В этот момент Бертран как-то странно посмотрел на меня, что я даже подавился вином.

— Что случилось? — кашляя, поинтересовался я.

— Нет, нет. Ничего особенного, — улыбнулся дедуля и долил мне в бокал вина.

Я подозрительно посмотрел на него, но он тут же перевел разговор на стихи.

Закончив сочинять, старый герцог предложил выпить по глотку за прекрасный результат. Затем мы решили получить полноценную песню, и начали подбирать к нашим словам музыку…