Герцог. Книга 1. Формула геноцида

Глава 18

Убедившись, что домашние больше ничего не знают, я оставил их в покое. Где же мне искать то, что нашел граф? Я на всякий случай проверил память посоха. Нет, ничего. В этом районе не было никаких известных ему объектов. Впрочем, это не точно. Да, у меня есть самая полная база расчудесных мест, оставшихся от Древних, но где гарантия, что так все и осталось? Судя по тому, что я видел, были и новоделы, сотворенные явно после Прибытия. Вплоть до эпохи Ярсгара. А значит, что-то мы могли и упустить…

— Мне сейчас нужно отбыть из замка, — сказал я коменданту. — Но я вернусь.

— Хорошо, Ваша Светлость, как прикажете, — поклонился Бродшувер. — Что делать с домашними?

— А что с ними делать? — удивился я.

— Держать их под домашним арестом?

— Если вы имеете в виду под замком в одной комнате, то нет. Из замка пока не выпускайте. А так — пусть все идет, как и раньше. Скверны на них нет, но пусть посидят внутри для их же собственной безопасности. В остальном же, распоряжения те же, никто ничего не отменял.

— Есть, Ваша Светлость! — откозырял полковник.

— Да, и будьте с ними помягче. Что ее муж носитель Скверны — еще не доказано. А без нужды тиранить женщину с двумя детьми — тоже не дело.

— Есть!

Я вернулся в фургон, где меня ждал Друг, безмятежно дрыхнувший на лежанке. Не позвали — и ладно, значит можно безмятежно поспать, охраняя вещи хозяина. Чтобы никто, значит, не покусился на святое. И несвятое тоже — походный наборчик для фургона у меня был еще тот.

— Где же нам искать следы графа? — пробормотал я себе под нос. Друг ничего не ответил, только открыл один заспанный глаз, и сразу его закрыл.

Я тронул фургон, и выехал с замкового двора, пересек мост и поехал по проселочной дороге. Граф не мог быть невидимкой, и, если он куда-то намылился, кто-то мог его видеть. Искореняющим они вряд ли это скажут, не любят тут их. А если поговорить неформально? Золото любят все.

Через полчаса я подъехал в ближайшую деревню. Осталось теперь отыскать самый красивый и богатый дом, где живет староста. Однако, трудная задача — на этом одичалом хуторе мазанки выглядели такими, в каких у меня не живут самые последние свинопасы. Бедно все, очень бедно. И местные напуганы — при виде пробирающегося сквозь грязь черного фургона жители бросались врассыпную, стараясь оказаться в спасительной темноте подслеповатых домишек. А что еще от визита непонятного аристо ожидать? Оне вона что творят. Что захотят. Так что улочки деревни опустели мигом.

Проехав по грязи под возмущенный визг пары попавшихся по дороге гончих свиней — в смысле, худых и с выпирающими ребрами, как у борзых — я наконец-то нашел дом побогаче. Бревенчатый, в отличие от убогих глиняно-соломенных.

Открыв дверь, я пригласил собакина присоединиться ко мне. Посмотрев с лежанки на бурую грязь и непонятную жидкость коричневого цвета с характерным запахом, он передернулся и категорически отказался выходить.

— Ну ты и лентяй! — укорил я его.

Он моментально мне послал вид лап, залепленных этой субстанцией по самое тулово. Типа, ты мыть меня будешь? А где?

— Ладно, — я захлопнул дверь.

Да, однако, собакин был прав — пока я дошел от дороги до порога дома старосты, походные ботфорты превратились в каторжные колодки. Не проблема для меня — я пошевелил пальцами, и комья грязи осыпались у самого крыльца.

— Здравствуйте, благородный господин! — дверь открылась, и на крыльце появился мужик неопределенного возраста, одетый чуть поопрятнее давешних встречных.

Я задрал нос, как и полагается. Так и хотелось, входя в роль спросить — «Ти есть староста?»

— Мне нужен староста этой деревни, — высокомерно бросил я, игнорировав приветствие.

— Так это, господин, я и есть староста…

— Есть разговор, — сказал я.

— Что бы и не поговорить? — залебезил староста. — Прошу в дом!

Я прошел в дом. Чистенько-благополучненько для этой местности. Даже коврики на стене висят, любит хозяин такой сюр.

Сев на стул и посмотрев на суетящегося хозяина, я строго спросил:

— Ну?

Сбившийся с толку хозяин аж остановился на полпути ко мне. Шарики, видимо, заехали в мертвую зону, заклинив механизм.

— Чего изволите, милостивый господин? — наконец отмяк хозяин.

— Я — не милостивый господин, а герцог ван Бертелани! — задрал я нос. — Обращайся ко мне соответственно, быдло!

— Да, Ваша Светлость, виноват, Ваша Светлость! — пролепетал первый парень на деревне.

— Виноват — не спорю, а вот насколько — сейчас выясним, — лениво сказал я.

— Да уж были тут господа Искореняющие, все проверили…

— Плохо проверили! Почему Святой Круг криво висит, а? — строго спросил я.

— Поправим сей секунд! — староста метнулся к стене.

Да, не ошибся я в выборе клиента. В ауре старосты было столько гадливого, что аж противно.

— И господа Искореняющие пропустили это святотатство? — продолжал нагонять жути я на старосту.

— Сказали, что Скверны в деревне нет…

— Это буду решать я. А скажи-ка мне, друг ситный, как тебя там?

— Мелдроас, Ваша Светлость…

— Мелд… впрочем, неважно. Мне у твоей свиньи опорос не принимать. Что ты знаешь про исчезновение твоего господина?

— Ничего не знаю, Ваша Светлость! Как на духу! — староста осенил себя Святым Кругом. — Господа Искореняющие уже спрашивали.

Ага, врет, да еще как. Точно, как на духу. Вон желто-зеленые нотки обмана в ауре пробежали.

Я вздохнул и полез в карман под подозрительно-опасливым взглядом старосты.

— Меня не интересуют враки, которыми вы, лживые твари, их потчевали, — я достал серебряную монету, для большинства крестьян этой деревни неслыханное богатство. — Видел?

Я тут же шевельнул пальцами, и серебряная монета сменилась золотой. Староста шумно сглотнул слюну — не думаю, что он видел их много в своей жизни. Но промолчал.

— Очень жаль, — я спрятал монеты в карман и встал со стула. — Раз никто не хочет заработать, поеду-ка я отсюда. Заеду в замок вашего бывшего господина, распоряжусь о выдаче плетей всей деревне…

— Подождите, Ваша Светлость! — наконец, жадность победила осторожность. — Я не знаю, но есть человек, который может знать.

— Имя? — потребовал я.

— Невдентис, местный охотник.

— То есть браконьер? — уточнил я. — В графских лесах разве можно охотиться?

— Ну… — затянул староста.

— Где мне найти этого охотника?

— Да зачем вам утруждать себя, Ваша Светлость! — сказал он. — Я приведу его.

— Давай. Одна нога здесь — другая там, — разрешил я и бросил ему серебряную монету, на которую пройдоха, очевидно, и рассчитывал.

Ждал я минут пять, лениво качая сапогом. Окончательно, что ли, войти в роль и действительно выписать плетей этим пейзанам? Когда я уже потерял терпение, дверь открылась. Вошел мнущийся староста, комкающий шапку в руках, за ним детина лет двадцати.

— Вот, Ваша Светлость! Привел!

— Подожди теперь за дверью.

— Конечно, Ваша Светлость!

Ага. Подождет. Только вот ухо прижмет ко всем щелям. Пусть послушает. Я шевельнул пальцами и активировал Полог Тишины, на мгновение подсветив его красной вспышкой.

— Садись, — кивнул я на стул. — Ты Невдентис?

— Да, Ваша Светлость, — без всякой тени раболепия заявил браконьер.

Собственно, мне-то без разницы, что в местных лесах хозяйскую дичь отстреливают, это забота графа. Ну или теперь графини, кто их там разберет. Это если граф действительно мертв.

— Дерзкий ты малый, как я погляжу, — я посмотрел на детину.

— Как будет угодно господину герцогу, — пожал тот плечами.

— Господину герцогу будет угодно знать, куда мог деться господин граф. И подожди врать, — я достал золотой и постучал ребром монеты об стол. И подпустил плетение Подчинения.

— Понятия не имею, — сказал детина. — В лес он ходил. Может, в последний раз тоже, но я его не видел.

— Значит, поедешь со мной. Монета твоя, если покажешь на месте. И никому не скажу, что ты мне расскажешь, — пообещал я.

— Хорошо, — пожал тот плечами.

Я встал со стула, и вышел из дома старосты, резко и с силой пнув дверь.

— Ой! — староста повалился на пятую точку, зажимая разбитый нос.

А вот нечего подслушивать, ухмыльнулся я. Тем более, такой негативный опыт стоит больше, чем лекция о вреде любопытства.

— Пойдем, -поманил я детину в фургон, предварительно сбив грязь с наших сапог. Нечего, автомоек тут нет.

— Здравствуй, пес, — детина влез на сиденье и в упор столкнулся с мордой Друга.

— Следи за языком, быдло, — задрал нос я. — Это барон Волк ван Гавкенфельд. И обращаться к нему надо «ваша милость». Уяснил?

— Да, Ваша Светлость! — детина не понял, я так прикалываюсь или на самом деле?

Здесь и петы могут иметь пожалованное господином дворянское звание и считаться выше простолюдинов. Что поделать, привилегии аристо выше законов природы.

Друг лениво зевнул, обнажив огромную пасть, полную острых зубов и с дюймовыми клыками, и лениво посмотрел на шею браконьера.

— Простите, Ваша Милость! — кивнул детина. Все-таки вежливость имеет значение, когда клыки на пядь от сонной артерии.

Друг еще раз зевнул, покосился на детину и отвернулся. Немытое мясо его не интересовало.

— Показывай дорогу.

И наш фургон выехал из деревни и лихо покатил к виднеющемуся неподалеку лесу. Большому такому лесу. Здесь, на севере Лундии, у границы с Зунландией, леса были практически нетронутыми. Зачастую такие массивы доходили аж до Эльфарии, превращаясь дальше уже в модифицированное ушастыми насаждение. За исключением вырубок, прилегающих к деревням. Но обычно хозяева земель запрещали рубку леса под страхом наказания — дай людям волю, они мигом переведут вековые деревья на банальное топливо для печей.

Через полчаса мы стояли перед стеной деревьев. Я загнал фургон неглубоко в лес, насколько позволяли прогалы.

— Дальше — только пешком, — предупредил меня мой проводник.

— Ну хорошо, — согласился я. — Выгружаемся.

Мы все вылезли из фургона. Я тщательно закрыл двери и наложил пару охранных плетений, вспыхнувших красными сетями.

— Да здесь никто ваш фургон и не тронет, — сказал детина.

Ага, только я вот видел блеск у него в глазах. Вместо ответа я подобрал большой сук и запустил его в фургон. Вспышка, дым, от сука остались головешки, упавшие на траву. Глаза детины погасли, он потряс головой.

— Так надежнее, — подмигнул ему я.

— Оно-то конечно так… — покачал головой он. — А если дети случайно найдут… ай!

Он подпрыгнул на месте от небольшого разряда, ужалившего его в пятку. Не о детях ты заботишься. Хотя… Единственная возможность завладеть фургоном — избавиться от его хозяина и расколдовать повозку. Но вот тут у него кишка тонка. Как на первое, так и на второе. Все равно буду держать ухо востро. Я отдал собакину мысленный приказ не сводить с проводника глаз.

— Придется им поплясать.

— Ладно. Пойдемте, Ваша Светлость!

Когда проводник отвернулся, я бросил Кольцо Боли, окружив им фургон. Сюрпрайз от любителей поживиться.

И проводник повел нас на северо-северо-запад в самую чащу леса. Так мы шли около часа, бродя по буреломам. Неслышно скользил сбоку Друг, которого аж потрясывало от Силы и желания ее сбросить. Фитнесс собачий…

Наконец, проводник остановился.

— Дальше я не пойду, извините уж, Ваша Светлость.

— Что так?

— Да места тут нехорошие, — сплюнул он на палые листья.

— В смысле — нехорошие?

— Не заходит туда никто. Или не возвращаются. Гиблое место.

— В лесу? — спросил я. — Обычно на болотах или где, но здесь…

— Дальше и я никогда не заходил.

— А граф?

— Не знаю. Я его здесь не встречал.

Я сверился с имплантами и вызвал свой визуальный интерфейс. Все, маршрут записан — зеленая полоса перед глазами упиралась туда, откуда мы пришли.

— Ладно, свободен! — я кинул ему монету.

Проводник развернулся и пошел в обратную сторону.

«Лорий, Марс, отчет!», спросил я.

«Пока ничего не обнаружено, надо идти дальше», — ответил мне Лорий.

Значит, пойдем дальше. Я минут пять передохнул, морально подготовил себя к продолжению прогулки и мы с Другом отправились в дальнейший путь на своих двоих и четырех.

Первый сигнал я заметил еще через час, пробравшись через самый проблемный участок с буреломом.

Внимание! Повышение уровня радиации!

Ну наконец-то! Хоть что-то.

«Азимут!» — скомандовал я.

Тут же вспыхнула красная дорожка.

— Друг, иди сюда!

Пес покорно подбежал ко мне, и я активировал плетение Второй Кожи, окутавшее нас серебристым сиянием.

Радиационный фон в норме

Ну вот так-то лучше. Пойдем дальше по дорожке, за белым радиоактивным кроликом.

Мы пробирались дальше через буреломы и особо вымахавшие деревья — слабый фон им на пользу.

Пару раз я снял плетение — нет, только слабый фон, без превышения.

А вот еще дальше…

Друг остановился, вздыбив шерсть на загривке, как от испуга. Мне тоже было как-то не по себе. Придется снять защиту, чтобы получить информацию.

Искусственное изменение окружающего пространства

Обнаружено сверточное излучение, тип источника неизвестен

Обнаружен источник пси-поля негативной полярности

Обнаружено неизвестное оборудование

Да что за ерунда, импланты и посох должны были определить, что находится впереди!

Желаете установить соединение (да/нет)?

Да, конечно!

Неизвестный протокол обмена

Соединение не установлено

Вот тебе раз, а вот тебе два. Второй кирпич прилетел и больно ударил по лбу.

— Ты как? — спросил я собакена.

В ответ он прислал мне эмоцию испуга. Пси-поле негативной полярности? Возможно. Вот только как его нейтрализовать…

Посох дрогнул, и засветился в руке. Тут же я почувствовал себя немного легче. Но не собакин.

— Ладно, лохматый, — сказал я с сожалением. — Придется идти дальше без тебя. Жди меня здесь. Только Вторую Кожу не снимай.

«Не ходи!» — давно мне пес не присылал осмысленных сообщений.

— Не могу, — с сожалением сказал я. — Раз уж дошли сюда, то надо пройти до конца.

Мне показалось, или у пса глаза стали на мокром месте?

— Я вернусь. Жди меня. Если до утра не будет — беги обратно, дорогу ты найдешь. До замка доберешься и вызовешь подмогу, — сказал я.

С тяжелым сердцем я пошел дальше. Впрочем, недалеко. До поляны с подозрительно ровным высоким холмом.

Внимание! Высокий уровень сверточного излучения!

Ага, значит это неизвестное нечто работает на кварк-реакторе, ядро которого я использовал как бомбу. Вот только я еще не встречал фабричного реактора. Пока.

Я бросил плетение Глубины и чуть не присел. Холмик был не тем, чем казался. Вертикальный ход шел вниз, а подо мной и рядом было несколько больших помещений или комнат. Одно, подо мной, на большой глубине, было просто огромным. Ну что же, как я и сказал Другу — раз дошли — надо обследовать тут все.

Я осторожно поднялся на вершину холма.

Нарушение Равновесия!

Где тут должен быть вход? Ага, вот здесь! Передо мной был люк незнакомой конструкции. Еще бы, я что разбираюсь в технике Древних?

«Входной гермолюк ангара крейсера типа 'Альпернон», — тут же пришло послезнание от посоха. Ну да, это же его специфика… Как тут оказался гермолюк — непонятно, вот только то, что внизу, кораблем явно не являлось.

Я отвалил тяжелый люк, который оказался не заперт. Под ним обнаружился квадратный лаз со скобами-ступенями уже более приличного вида. Ладно, включаем магический взор и лезем вниз.

Лезть пришлось неглубоко, метров десять. Кто бы ни строил это сооружение, он делал это уже после катастрофы — иначе зачем использовать подручные материалы от старого корабля?

Я спрыгнул с последней ступеньки и оказался в предбаннике перед дверью с незнакомой надписью. Впрочем, почему незнакомой? Язык Древних. И гласило это священное изречение — «Контрольный вход. Только для обслуживающего персонала».

И снова дверь была не заперта. За ней оказался небольшой коридорчик с двустворчатыми дверями, которые разъехались при моем приближении. Лифт? Неплохо, не придется сбивать ноги на пути вниз. Ну, поехали! В неизвестность — так с головой!