Ген Химеры Часть 2. Сеть

Штаб

Мэгги судорожно собирала вещи. Она понятия не имела, кто еще выжил в этой ужасной трагедии: убедившись, что Парсон был передан в руки спасателей, Мэгги поспешила убраться от руин ИРИТа подальше. В больницу ехать было нельзя: слишком много незаконных модификаций несло в себе ее тело, в протекторий — ясное дело, тоже. Однако Мэгги подозревала, что совсем скоро дознавательная группа сама посетит ее, как одного из немногих выживших свидетелей. А это не приведет ни к чему хорошему. Единственным вариантом было уехать из Прато-Гаммы и как можно скорее.

Мэгги схватилась за чемодан и почувствовала, как через ее правую руку словно прошел разряд тока. Ну еще бы: после того, как она погасила обвал стоэтажного здания, неполадки были, скорее, нормой, нежели исключением. Нужна была полная диагностика организма.

— Как же ты нужен сейчас, Рон! — в сердцах сказала девушка, вспоминая РН-8, который погиб под завалом, как и сотни ее коллег и знакомых. Но Мэгги никогда не стала бы начальницей отдела бионики, если бы не умела просчитывать все возможные ходы и держать в уме запасные варианты. Перед тем как перебраться в Прато-Гамму окончательно, мисс Томпсон тщательно продумала план отхода. В гараже на ферме, где выросла Мэгги, хранился полный комплект запчастей, необходимых ее организму в случае выхода из строя. Чисто теоретически, она могла самостоятельно провести диагностику и поменять неисправную конечность, но если повреждение кроется в спинном мозге, тогда Мэгги не обойтись без посторонней помощи.

“У вас наблюдается учащение пульса, повышенное артериальное давление, увеличен уровень тропонина”, — произнес приятный женский голос в голове Мэгги. — “Зафиксировано нарушение проводимости нервных импульсов…”

— Заткнись, стерва, — беззлобно сказала Мэгги. “Заткнись, стерва” — было кодовым словом для отключения сообщений микропроцессора, еще одна из модификаций Мэгги, включенная в реестр запрещенных. — Сама знаю.

Перед тем как сесть в гиперпоезд до Метрополя, Мэгги решила навестить свою знакомую — ту самую женщину, что держала ларек с сухофруктами. Ее не отпускала мысль о том, что после крушения ИРИТа, в Прато-Гамме было больше небезопасно оставаться, особенно чужакам с незаконными модификациями тела. Предчувствие Мэгги не подвело: ларек оказался разграбленным, а самой хозяйки и след простыл.

В городе тоже творилось черт знает что. Из-за пекла в это время время суток на улицах обычно не было ни души, но сегодня Прато-Гамма была наполнена автобоксами, машинами и ховербайками: новость о трагедии быстро облетела город, и люди спешили покинуть его. Многие крупные супермаркеты были закрыты, а те, что продолжали работать, едва ли не по швам трещали от наплыва покупателей, вывозящих продукты целыми тележками.

— Бред какой-то, — вполголоса сказала Мэгги, глядя на то, как ее любимый город медленно сходит с ума.

Почти на ходу запрыгнув в битком набитый автобокс, Мэгги встала у заднего окна, чтобы проводить взглядом ставшие родными мостовые. Ее внимание привлекла молодая пара, сидящая в машине. Опустив стекло, мужчина о чем-то спорил с двумя детьми лет десяти-двенадцати, одетыми в строгую серо-коричневую форму дознавателей. Мэгги не слышала, о чем они говорили, но, судя по всему, дознаватели требовали, чтобы взрослые немедленно покинули машину и проследовали за ними в протекторий.

“Должно быть, у них приказ: не выпускать из города тех, кто у красных плащей в черном списке”, — подумала Мэгги и искренне посочувствовала той парочке. Но не тут-то было. Мужчина говорил все громче и громче, жестикулировал все яростнее, пока наконец не вышел из машины, сильно хлопнув дверью.

Дальше случилось нечто невероятное: он схватил одного из интуитов за ухо и поволок к обочине. Мальчишка дознаватель был настолько ошеломлен, что даже не сопротивлялся; куфия, призванная защитить от жары, слетела с его головы и упала прямо под колеса проезжающих машин. Его спутница, девочка-интуит, так и осталась стоять на месте, не произнеся ни слова.

Удовлетворившись тем, то от него наконец отстали, мужчина сел за руль, и парочка уехала, оставив интуитов растерянно смотреть им вслед.

— Во дает! — произнес кто-то в салоне автобокса; стало быть, эту сцену видела не одна Мэгги.

— Самоубийца, — сочувственно покачал головой старик, стоящий у окна. — Спорить с дознавателями!

— А он прав, — сказал другой голос. — Давно пора поставить этих зазнавшихся малолетних остолопов на место.

Мэгги изумленно обернулась, чтобы взглянуть в лицо смельчака, осмелившегося назвать граждан Первого класса “остолопами”. Это был высокий молодой парень, который стоял, прислонившись к поручням и самодовольно скрестив руки на груди.

— Протекторий просто так этого не оставит, — возразила Мэгги. — Те двое будут арестованы уже к вечеру, и придут за ними не Первые, а аниматусы. А с ними спорить бесполезно.

— Но вы бы поспорили, верно? — взгляд юноши скользнул по бионической руке девушки. Мэгги нахмурилась: ее конечность была выполнена так искусно, что никто с первого взгляда не отличил бы протез от настоящей руки. Разве что этот парень следил за ней.

— Меня зовут Лазарус Уик, — представился молодой человек.

— Очень приятно, — пробормотала Мэгги и отвернулась: ей совсем не хотелось знакомиться с кем бы то ни было.

— А вас? Обычно в ответ тоже представляются, — сказал парень и улыбнулся.

— Натали Шеппард, — Мэгги назвала имя своей погибшей коллеги.

— Да? — Лазарус наклонился к самому уху девушки, — А я был уверен, что вы мисс Томпсон, глава отдела бионики в Институте Робототехники, который исчез с лица земли вчера днем.

Мэгги гневно взглянула в его глаза, насмешливые и самодовольные. Вот ведь ублюдок: прикинулся врагом протектория, чтобы привлечь ее внимание. Не говоря больше ни слова, девушка принялась протискиваться к выходу, но сделать это в переполненном автобоксе оказалось не так уж и просто.

— Постой, — Лазарус встал у нее на пути. — Я не тот, за кого ты меня приняла. Я из сопротивления.

— И ты так просто говоришь мне об этом? Когда на вас объявлена охота… — фыркнула Мэгги и сделала еще одну попытку обойти его.

— Ты ведь бежишь, не так ли? Идем со мной.

— Вот еще! Даже если ты действительно из сопротивления, зачем я вам? — даже несмотря на свой высокий рост, Мэгги приходилось смотреть на Лазаруса снизу вверх.

— Ты дашь фору многим одаренным, и тебе известно это, — взгляд парня снова скользнул по бионической руке разработчицы. — Нам нужны такие, как ты.

Оправдываться было бесполезно: этот Уик знал о возможностях Мэгги, а это означало, что бесследно исчезнуть ей уже не удасться.

— Ты не веришь мне, — Лазарус разочарованно покачал головой, наблюдая за реакцией девушки. — А на это что скажешь?

Незаметным движением он отогнул ворот своей рубашки, и взгляду Мэгги предстал штамп одаренности, выколотый на его шее.

— Спрячь его! — шепнула Мэгги, оглядываясь по сторонам. Лазарус не врал: он был зарегистрированным одаренным, который по каким-то причинам не был отправлен на Остров по достижению шестнадцати лет. И если это не было ошибкой протектория, что само по себе было маловероятно, то что парень был еще большим преступником, чем она.

— Я не боюсь, Мэг, — Уик улыбнулся, но на этот раз без самодовольства. — Мы не должны бояться быть теми, кто мы есть.

Но Томпсон не могла согласится с ним. Жизнь научила ее скрываться, быть удобной для общества, ведь только это помогло ей выжить и стать тем, кто она есть. Амбиции Лазаруса объяснялись только одним — его молодостью и способностями, которые достались ему волей судьбы. Мэгги же пришлось всего добиваться самой.

— Ты не понимаешь… — начала она, но Уик велел ей замолчать. Едва заметным кивком он указал на двух девушек, которые слишком уж внимательно наблюдали за их диалогом.

— Уходим. Сейчас же, — одними губами произнес он.

“Вот дьявол!” — мысленно выругалась Мэгги. Протекторий всячески поощрял доносы, которые приводили к поимке преступников, и чаще всего осведомителями становились именно такие незаметные в толпе дамочки.

Неужели ее единственным выходом было последовать за Лазарусом? Но это означало навсегда порвать с привычной реальностью, навсегда остаться вне закона, без возможности вернуться к прежней, удобной и относительно спокойной жизни.

— Нет, я не могу, — Мэгги с искренним сожалением покачала головой.

Лазарус не стал уговаривать.

— Как знаешь, — с легкой досадой бросил он, и с необычной для его комплекции легкостью, просочился сквозь толпу людей.

Одна из девушек, наблюдавших за ними, поднесла два пальца к виску и чуть сощурила глаза.

“Наверняка звонит в протекторий”, — похолодев от ужаса, подумала Мэгги. — “Этот кретин подставил меня!”

В последний момент выскочив из закрывающихся дверей автобокса, Томпсон растеряно оглядела оживленную улицу. Неподалеку начал снижаться ховербайк и решив, что другого шанса не будет, Мэгги запрыгнула на пассажирское сиденье.

— Гони на вокзал, — сказала она и сунула в карман водителя приличную купюру. Тот послушался, более того, даже протянул девушке запасной шлем. Стремительно сорвавшись с места, ховербайк понесся прочь от вяло скользящих по шоссе наземных транспортных средств.

***

— Как она?

— Она ответила мне “нет”, — Лазарус протирал глаза, очнувшись в жестком кресле за тысячу километров от Прато-Гаммы. — Но я подлил немного масла в огонь.

Девушка с с темными спутанными волосами недоверчиво уставилась на него. Уик любил импровизировать, даже когда это совсем не требовалось.

— Заставил ее поверить, что за ней следят, — пояснил одаренный.

— Каким образом? Я не знала, что дубль способен на ментальный контроль…

— И не способен, — Лазарус несколько раз сжал и разжал пальцы, словно проверяя, настоящее ли его тело. — Все гораздо проще, Елена. Необязательно использовать дар, чтобы управлять людьми. Иногда достаточно просто дать им увидеть то, во что они захотят поверить.

— Теперь Томпсон считает, что на крючке у протектория, — догадалась Елена. — Это катализирует ее… А ты неплохо справился, Уик.

Лазарус улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки. Елена улыбнулась в ответ, но ее глаза остались грустными.

— Хотела бы и я прогуляться по городу, — она взглянула на свои бледные словно бумага руки. — Хотя бы в качестве дубля.

— Не советую. Там сейчас полный бедлам.

Решив, что он уже достаточно навалялся, Лазарус поднялся с кресла. Ему было жаль подругу, неспособную находится под прямыми солнечными лучами дольше пяти минут, но развивать эту тему означало потакать своей жалости. Елена могла создавать двойников других людей и отправлять их в любую точку мира без страха быть схваченным протекторием. Любых людей, кроме самой себя. Этот изъян в своей одаренности девушка считала чуть ли не проклятием и частенько говорила, что она как “сапожник без сапог”.

Проходя мимо окна Лазарус случайно задел край занавески, и свет, попавший в квартиру, скользнул по лицу Елены.

— Прикрой, пожалуйста, — недовольно сказала она, пытаясь закрыться руками.

— Прости… Уик поправил шторы, а затем кивком указал в сторону ванной. — Икар там?

Девушка молча кивнула. Икар был еще одним одаренным в их команде. Он мог улавливать некие, доступные только ему волны, которые излучает мозг аниматусов, вот только пользовался своим даром Икар весьма своеобразно. Каждый раз, когда ему необходимо было “поработать”, он запирался в ванной, запасался набором маркеров и принимался записывать: на кафельных стенах, шторах, зеркале. Лазарус и Елена не возражали: так проще было уничтожать улики, когда они покидали очередную квартиру.

— Можно? — Уик приоткрыл дверь на пару сантиметров. Обычно Икар очень не любил, когда его беспокоили, но только не сейчас.

— Да. Я и сам хотел звать тебя, — худощавый парень сидел, развалившись в ванной и накидав туда несколько подушек. — Оно просто невероятное!

— Оно? — Лазарус присел на краешек ванной и принялся рассматривать координаты, которыми была исписана стена.

— Именно что “оно”! — Икар держал во рту колпачок от маркера. — Аниматус, контролирующий других аниматусов.

— Ты уверен? Первый раз о таком слышу, — Уик насторожился.

— Посмотри за передвижениями, — Икар провел линию, соединяющую несколько координат. — Это восемь независимых существ, но они движутся синхронно, словно их разумы объединены в некую сеть.

— Плохи наши дела, если такое отродье начнет разгуливать по городу.

— Уже разгуливает, — Икар “занырнул” в пустую ванную поглубже. — Впервые оно обнаружило себя в Саото-Гане три дня назад.

— При каких обстоятельствах? — Лазарус был готов услышать самое худшее.

— Участвовало при аресте групп людей с незаконными модификациями.

Уик лично видел, на что способны рядовые аниматусы: расколоть череп как грецкий орех, выпустить кишки, сломать позвоночник, заставить кровь вскипеть при помощи ультразвука. Протекторий держал их как карателей, внушающих ужас; именно аниматусы были той несокрушимой опорой, на которой держалась вся мировая система. Система деления на классы. Система, которую Лазарус, Елена, Икар и другие так стремились уничтожить.

— Понято. Спасибо за работу, Икар, — Лазарус похлопал друга по плечу. — Отдыхай.

Он вышел из ванной и взглянул на время: в этой квартире они торчали уже два часа; пора было узнать, как дела у Латании.

Каждый в их команде начал свой путь с неповиновения. Наивные дети, отказавшиеся ехать на Остров и создавшие свою армию сопротивления — Отряд Одаренных… Именно так воспринимал своих друзей Лазарус, трезвым умом понимая, что их шансы хоть чем-то ответить протекторию стремятся к нулю. Так было до тех пор, пока к ОО не начали присоединяться люди совсем другого уровня. Такой была двадцатисемилетняя одаренная, которую Уик случайно нашел в сети под псевдонимом “Латания”.

Латания производила впечатление типичной бизнес-леди: волосы цвета пепельного блонда, деловой костюм, яркие губы, глаза, подведенные стрелками. А в голове вполне жизнеспособный план по уничтожению диктатуры красных плащей: восстановить народ против протектория. Лазарус прислушался к ней и, хоть Латания так и не раскрыла ни свое настоящее имя, ни профессию, предложил присоединиться к их движению.

— Сколько еще продлиться блокировка? — Уик застал женщину за маникюром.

— Еще полчаса как минимум, — Латания придирчиво осмотрела свои ногти. — Хотя некоторые уже начинают ходить по кругу.

Латания могла воздействовать на сознание людей в довольно крупных масштабах. Например, для этой вылазки ей пришлось “стереть” из памяти примерно двадцати человек воспоминания о целом этаже. Постояльцы и работники отеля не могли попасть на тринадцатый этаж, как бы не хотели: у одних возникали неотложные дела в другом месте, вторые срочно отправлялись поесть, третьи просто засыпали на своих местах — не самый гуманный способ конспирации, зато действенный.

— Будем сворачиваться потихоньку, — сказала Лазарус. — Отличная работа, Латания!

— Пожалуйста, — не оборачиваясь отозвалась женщина и закинула обе ноги на чей-то рабочий стол. Уик всегда поражался тому, как легко она может гипнотизировать с полсотни человек, а то и больше — для этого ей не нужна была ни особая атмосфера, как Икару, ни кромешная темнота, как Елене.

Отряд Одаренных не нуждался в стационарном штабе: во-первых, это было небезопасно, а во-вторых, способности ребят вполне позволяли собираться раз в неделю практически где угодно. Через полчаса в отеле не останется и следа от их деятельности, разве что не до конца стертый маркер на зеркале или капли кофе, который разлила Елена. Четверо одаренных разбредутся по своим делам, оставив постояльцев гостиницы в легком замешательстве, которое быстро забудется.