Ген Химеры Часть 2. Сеть

Последний Танец Феникса

— Эвридика, — брезент палатки с шорохом приподнялся. Это был Джервас — один из офицеров Айзека. — Твой брат вернулся.

— Что? — женщина подняла голову от стола и быстро вытерла заплаканные глаза. — Ойтуш? Он жив?

— Жив, но… — Джервас вздохнул, и для Эвридики эта пауза показалась вечностью. — В очень плохом состоянии. Ему срочно требуется помощь.

— Тогда зовите Атли и Захарию! — Эвридика вскочила из-за стола, чувствуя как внутри нее все возвращается к жизни. Ойтуш — настоящий боец, и если ему удалось уцелеть в схватке с Даной, то в стенах родного лагеря смерть ему не страшна.

— Они уже там, — кивнул Джервас. — Идем скорее. Он хочет видеть тебя.

По пути в медбокс Эвридика столкнулась с Мэгги и Томасом.

— Ты! — бросила Эвридика ему в лицо. — Ты сказал, что он умер!

Брови Томаса недовольно всколыхнулись.

— Я сказал лишь то, что слышал сам, — он пытался успокоиться, но это плохо получалось. — У нас есть проблема посерьезнее. Сати пропала.

— Как пропала? — удивилась Эвридика.

— Она на сносях, далеко не уйдет, даже если захочет, — сказала Мэгги, впрочем, без особой уверенности.

Неподалеку от медицинского бокса они увидели фигуру человека, неловко держащуюся за плечи Лазаруса и Мана. Его одежда была превращена в лохмотья, а наложенные повязки насквозь пропитались кровью. Эвридика вскрикнула, с ужасом узнав в этом человеке своего брата. Глаза Ойтуша были прикрыты, а голова обессилено лежала на груди.

— Это мы виноваты, — сказала она. — Мы бросили его там.

Томас ничего не ответил, но по его лицу было понятно, что он презирает себя это эту чудовищную ошибку.

— Ойтуш, — позвала Эвридика, когда парня переложили на носилки.

— Крупные вены тромбированы, — произнесла Зои Атли, сканируя его тело. — Не имею представления, как он дошел сюда, но ногу придется ампутировать.

Слезы вновь потекли по щекам Эвридики.

— А жить? Жить он будет? — спросил Томас, и его голос дрогнул, выдав более высокую ноту.

— Безусловно, — подвела итог доктор. — Мы вытаскивали его с того света и при худшем раскладе.

Эвридика Эвери рассмеялась сквозь слезы.

— Сестра, — вдруг позвал Ойтуш, на мгновение выныривая из морфинового сна.

Эвридика наклонилась к нему, а все остальные расступились, чтобы не мешать.

— С Сати все впорядке? — отчетливо проговорил он.

Эвридике хватило доли секунды, чтобы обменяться взглядом с Томасом.

— Сати в полном порядке, Ойтуш, — произнес телепат. — Она немного поволновалась, но теперь, узнав что ты жив, она отдыхает и ждет встречи с тобой. С вашим ребенком все хорошо.

Эвридика и Мэгги поняли, что это были не просто слова: Томас аккуратно обрабатывал сознание Ойтуша, даруя ему временное спокойствие.

«Он убьет его за ложь, если с Сати что-нибудь случится», — невольно пронеслось в голове у Мэгги. Она взглянула на лицо друга и поняла, что и ему самому крайне неприятна эта ложь. Но другого выхода не было — Ойтушу просто необходим был безмятежный сон.

— Хорошо, — произнес Ойтуш, и морщины на его лбу разгладились. — Спасибо, что позаботились о ней.

— Все, — Атли надела на него кислородную маску, как бы говоря, что разговор окончен. — Несите его в реанимационную палату. Захария, готовься к операции!

— Я спущу шкуру с этих засранцев! -Айзек был в ярости. — Еще час, и он был бы мертв!

Эвридика и Томас стояли и молча выслушивали его угрозы. Да, дозорные на станции Тойген совершили большую ошибку, не оказав Ойтушу надлежащую медицинскую помощь. Да, Ойтушу пришлось отбиваться от своих же людей, но все потому что они, именно они, Том и Эвридика, сообщили всем о смерти офицера.

— А вы, — Айзек оскалился, обнажив белые клыки, — Я не знаю, что за черти водятся в твоей голове, Кэлвин-Смит, но если Сати пострадает из-за того, что ты «похоронил» Эвери…

Айзек не знал, как сформулировать то, что он собирался сотворить с ним в этом случае, но Томасу и так было паршиво.

— Ты можешь связаться с Сати? — спросила Мэгги, которая тоже была здесь.

— Говорю же, нет, — в очередной раз произнес Томас. Тяжело было признавать, что в решающий момент его телепатия оказалась бессильна. — Она не слышит… даже не так, она сознательно блокирует свой разум.

— Куда она могла пойти, ума не приложу… Кто пропустил ее? — Айзек и сам совершил ошибку, упустив Сати из виду, и от этого злился еще сильнее.

— Пусть Захария определит местоположение ее «Ока-2», — предложила Эвридика.

— Захария спасает жизнь Ойтуша прямо сейчас, — напомнила Мэгги.

— Ладно, — Айзек стукнул кулаком по столу. — Я сам найду ее.

Но план по спасению Сати пришлось отложить. В палатку вошел, нет, почти вбежал растерянный Шин. Брови Эвридики удивленно поплыли вверх: дело явно было срочное, иначе этот социопат ни за что не сунулся бы в военную палатку.

— Айзек, — едва ли не теряя сознание, произнес одаренный, — У меня тут рисунок…

— Давай сюда, — рявкнул главнокомандующий, вырывая из его рук обрывок газеты.

Шин Эйлер был прорицателем, однако его видения, в отличие от видений Даны, приходили путем бессознательного рисования. Поначалу Айзек считал, что он понапрасну марает бумагу, но спустя несколько точных пророчеств, стал относится к Шину с хорошо скрываемым уважением.

Никто из присутствующих не видел, что было изображено на мятом листе, но лицо Айзека выражало все предельно ясно.

— Дамы и господа, — наконец сказал он, уничтожая рисунок своей огромной хромированной рукой. — Мы выступаем немедленно. Оповестите всех.

Он щелкнул тумблером, и в тот же миг вой сирены прорезал тишину подземки.

— Сати натворила больших дел, — сказал он. — Надеюсь, что мы успеем…

Айзек не договорил. К реву сирены присоединился каскад нового шума. Рев и скрежет длился больше минуты, и мог означать только одно: в метро произошел серьезный обвал.

Сложно было поверить своим глазам, но еще сложнее — осмыслить произошедшее. Огромный кусок стены обрушился прямо на поезд, перекрывая не только рельсы, но и выход со станции.

— Кто?! — рычал Айзек не своим голосом. — Кто сделал это?!

Сотни людей высыпали на платформу. Одни кричали, другие молча рвали на себе волосы. Ясно было одно: кто-то очень постарался сорвать планы по наступлению.

— Это Нейт, глава, — сказал один из солдат. — Мы видели, как он околачивался неподалеку…

Выражение лица Айзека было трудно было описать словами. Он тысячу раз хотел пристрелить этого выродка, но, видимо, все еще считал, что Нейт скорее помогает сопротивлению, чем вредит. На этот раз поблажка грозила обернуться большими бедами.

— Откопать как можно скорее, — распорядился Айзек и тут же добавил, — Если не для поезда, то хотя бы для пехоты.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и зашагал к штабу Лазаруса Уика. Куски бетона хрустели под тяжестью его веса, пыль вихрем взмывала в воздух, а зазевавшиеся люди выныривали из-под его ног в последний момент. В таком состоянии Айзек был не просто опасен, он шел вперед словно танк, и остановить его могла разве что сама смерть.

В штабе был переполох. Одаренные уже знали о произошедшем, и теперь строили догадки о том, кто мог так насолить сопротивлению.

— Елена, — произнес Айзек, без труда находя среди разношерстной толпы закутанную в плед бледную девушку. — Мне срочно нужен дубль.

Лазарус и еще несколько одаренных подошли ближе.

— Куда это ты собрался в одиночестве? — с сомнением спросил Уик.

— В Метрополь, — Айзек посчитал нужным прояснить кое-какие детали. — Спасать Сати. А заодно и всех нас.

— Один? — Лазарус нервно усмехнулся, — Это самоубийство.

— Не будем тратить время на споры, — Айзек проявил всю свою выдержку, чтобы не начистить ему физиономию.

В отличие от предводителя одаренных, Елену не пришлось просить дважды.

— Присаживайся, Айзек, — девушка убрала за уши растрепанные волосы и указала на старое кресло. — Куда тебя переместить?

— Площадь у старой цитадели, — сказал киборг, вспоминая рисунок Шина. — Она сейчас там. Совсем одна.

Елена прикрыла свои бездонные зеленые глаза и положила ладонь на грудь Айзека.

— Расслабься, — прошептала она глубоким низким голосом. — И возвращайся скорее.

***

— Что она делает?!

— Приносит себя в жертву.

Именно так думали сотни обывателей, выглядывая из окон своих домов. Там, на площади, миниатюрная девушка была один на один с аниматусом, и, судя по всему, она вовсе не сдаваться пришла. Сати Эвери готова была сражаться.

Нет, не за них. И даже не за победу сопротивления. Сати знала, что она не может проиграть, потому что в противном случае Черная Вдова отнимет ее ребенка.

— Ей не выстоять одной…

— Где же повстанцы?

Граждане Метрополя знали о планах сопротивления — просветительская работа давала свои плоды. Как и жители подземки, они видели в сегодняшнем дне революцию, шанс на то, что жизнь изменится к лучшему. Вот только вместо огромной армии боевых роботов, киборгов и элитных солдат, закаленных в нечеловеческих условиях, на сцену вышла беременная девушка. Одна-одинешенька, с двумя клинками за спиной.

— Это просто цирк какой-то!

Жители Метрополя были разочарованы. Они не знали, что в эти минуты повстанцы прозябают в старом метро, заваленном по вине все той же девушки на площади. Она решила, что справится сама, она приняла удар на себя и теперь должна умереть. Достойно и не слишком быстро. Так происходит со всеми, кто решил геройствовать в одиночку.

Вот только они знали, какой силой обладает Сати.

Взошедшее солнце не было видно из-за плотной стены дождя, которая отделяла их друг от друга. Подслеповатые глаза Черной Вдовы даже не пытались что-то рассмотреть: паук надеялся лишь на свое чутье, а еще на помощь семи верных отпрысков, ожидающих команды. Сати стояла, подставив лицо дождю. Как давно она не ощущала этого чувства — когда природа смывает твои грехи. Впрочем, надеяться на искупление Сати не приходилось: то, что она уже сделала и собиралась сделать было гораздо важнее того, попадет она в рай или в ад. Наконец-то ее одаренность не сдерживали моральные принципы, навязанные обществом или придуманные ей самой. Сати чувствовала, как огромная сила — нет, не регенерация, нечто гораздо большее — поднимается внутри нее. Сила, ради которой Сати пришлось нырнуть на самое черное дно боли и крови.

Сверкнула молния, и бой начался. Черная Вдова ринулась вперед, семеня своими острыми, как шило, лапами. Сати с криком бросилась навстречу и уже намеревалась пропороть ее пузо клинком, как вдруг паук с невообразимой для него легкостью взгромоздился на одну из мраморных колонн.

«Что ж, раз про законы гравитации ты не слышала», — скрежеща зубами от злости подумала Сати, — «Тогда и я пошлю их к чертям».

Подпрыгнув, словно каучуковый мячик, девушка оказалась на перилах лестницы. Прямо над ней нависало черное брюшко Вдовы, сползающее вниз под тяжестью двухсот килограммового тела. Балансируя на узкой перекладине, Сати попыталась дотянуться до него клинком, но в этот самый момент один из отпрысков сбил ее с ног. Первое, о чем подумала Сати, обнаружив себя лежащей в луже на земле — не пострадал ли ребенок. Сати знала, что с ее телом ничего не случится, но вот распространяется ли регенерация на плод — в этом уверенности не было. Она коснулась живота, и тут же получила ответ в виде мягкого толчка в ладонь.

«Я в порядке, мама», — словно говорил он. — «Иди вперед, а за меня не беспокойся».

Сати вовремя открыла глаза. В асфальт, на котором еще секунду назад лежала ее голова, воткнулись сразу две, острые как шпаги, лапы Черной Вдовы.

Сати бросилась бежать, шлепая по лужам, но Сарасти не отставала от нее ни на шаг. Бежать было некуда — площадь оцеплена кольцом из аниматусов. Единственным вариантом для Сати было уничтожить их всех, одного за другим. Ну или же ждать подмоги, хотя о последнем не могло быть и речи, ведь Сати собственноручно отправила сопротивление в продолжительный отпуск.

Черная Вдова изначально мечтала завладеть новым телом. А тут такая возможность: одаренная, жаждущая отомстить за любимого. И не просто одаренная, а способная перерезать ее, Сарасти, лютых врагов и мучителей. Да еще и беременная потенциально одаренным плодом. Более удачное сочетание сложно было придумать. Сати попалась в ее ловушку, пойдя на поводу у своих эмоций.

Сложно сказать, кто был опаснее: неповоротливая Черная Вдова, обладающая, тем не менее, острыми лапами или же пауки-спутники — юркие, стремительные и почти неуязвимые.

«Они не смогут атаковать без нее», — решила девушка, но сосредоточить все свои удары на Сарасти ей не позволяли именно эти доставучие твари. Они сбивали ее с ног, наносили множество мелких ран, но главное — совершенно не позволяли Сати сконцентрироваться на главной цели.

Вскоре Сати заметила, что маленькие пауки действуют по одной и той же схеме: как только она заходит на новую атаку, окружают ее в плотное кольцо, затем один, наиболее крупный, сбивает ее с ног.

«Ладно, ублюдки. Хотите поймать меня — ловите», — план Сати был опасным, но только так она могла пробить себе путь к заветной цели.

Издав громогласный клич, Сати кинулась на Черную Вдову, занеся один клинок над своей головой, а второй выставив вперед, словно шпагу. Она верно угадала стратегию: увидев, что Мать в опасности, пауки начали замыкать угрозу в кольцо, вначале широкое, но с каждым метром все уже и уже. На этот раз Сати не пыталась сбежать. Продолжая кричать, она размахивала клинками, напоминая небольшой ураган. Короткие, но острые как лезвия, лапки паучков касались ее тела, оставляя длинные глубокие раны. Но на этот раз одаренность Сати не медлила: кожа дымилась, обновляясь снова и снова. Тело было раскаленным, словно сковорода, и капли дождя превращались в пар, не успев коснуться ее.

— Она что, горит? — думали обыватели, глядя на всю эту сцену из окон домов.

Сати и вправду горела.

— Похожа на эту… птицу из сказок. Как ее…

— Феникс.

— Точно, Феникс!

Круг из пауков замкнулся. Сильнейший из них сбил Сати с ног и тотчас же запрыгнул ей на спину. Еще немного, и он растерзает ее своими хелицерами или, что еще хуже, возьмет под контроль ее разум, как это было с теми одаренными в супермаркете, и тогда Сати сама отдаст ребенка.

Но в этом и состоял план Сати: позволить им поймать себя, подпустить как можно ближе. Видя, что жертва не двигается, остальные пауки начали запрыгивать сверху, словно пытались задушить ее своим весом. «Отдай, отдай, отдай!» — пульсировало в их темных блестящих точно нефть глазах.

«Пора выбираться отсюда», — подумала Сати, когда дышать под кучей пауков стало действительно тяжело. Сосредоточив всю свою ярость, ненависть и боль в одном движении, девушка рванулась вверх изо всех сил. Десятки паучьих лап посыпались в стороны, кишки и внутренности повалились из вспоротых брюшек, брызнула фонтаном черная, словно тушь, кровь. Сати взметнулась в воздух, орудуя клинками, словно лезвиями блендера, и уничтожая всех семерых отпрысков одним махом.

Черная Вдова пронзительно завизжала. В этот момент она была как никогда похожа на человека, и Сати с удовольствием отметила, что ей тоже может быть больно.

— Где теперь твои дети? — прокричала она с дикой улыбкой. По ее лицу струилась кровь, заливая глаза, но девушка словно не замечала этого.

— За твоей спиной, — ответила Сарасти.

Сати развернулась вполоборота и похолодела от ужаса: два десятка аниматусов стояли не шелохнувшись. Стоило Черной Вдове сделать лишь кивнуть или щелкнуть языком, как все они кинутся на Сати и разорвут ее на куски. Подумать только, эти грозные твари оставили своих хозяев и под страхом смерти стоят сейчас здесь, ожидая указаний другого аниматуса! Да, Черная Вдова была поистине их матерью.

— Значит я уничтожу их тоже! — крикнула Сати. В этот момент она не сомневалась, что сможет сделать это.

Несколько часов длилась битва между аниматусом и человеком. За все это время дождь не прекращался ни на секунду, словно намереваясь смыть Метрополь с лица земли. Сотни обывателей прилипли к своим окнам, но ни одни из них не решался выйти на улицу.

Сати тяжело дышала. Ее пульс зашкаливал, но на теле не было ни единого пореза, тогда как Черная Вдова истекала кровью. Жалко влача свои лапы, она оставляла черные смолистые следы — даже ливень не способен был дочиста отмыть ее кровь с городской площади.

— Довольно, — наконец сказала Сарасти, шлепаясь на пузо после очередной атаки. — Ты победила. Можешь идти, мы не тронем тебя.

— О, нет, — Сати оскалилась. — Нет, нет. Игра только началась, и ты не выйдешь из нее пока не сдохнешь!

В какой-то момент она перестала бояться. За ребенка, за себя, за то, что будет с сопротивлением и с миром вообще. Сати поняла, что она не сможет уйти пока не уничтожит их всех. Всех аниматусо до последнего.

— Она сущий дьявол! — решили граждане Метрополя, глядя, как девушка на площади в тысячный раз ринулась в атаку.

— Может, поможем ей? — робко спросил кто-то.

— Ты шутишь? Выйти туда, к ним?!

Но нашлись и те, кто поддержал смельчака. Вдохновленные примером Сати, люди стали покидать свои уютные дома, чтобы вместе дать отпор системе, которая сотню лет держала их в страхе.

Сати продолжала наступать. Удары клинков Рантан снова и снова сыпались на Черную Вдову. Скорчившись на земле, она отбивалась изо всех сил, а вокруг ее пасти выступила пена, словно у загнанной лошади.

Раз — и паук лишается еще двух лап. Два — и из брюшка фонтанчиком бьет черная жижа. Три — пораженный аниматус падает на землю, скукожившись, словно сухофрукт.

— Нет! Сати, не надо! — крикнула Сарасти, когда Сати, отбросив мечи, запрыгнула к ней на грудь.

Но девушка не слышала ее мольбу. Голыми руками она впилась в белесые глаза, намереваясь вырвать их из глазниц. Сарасти заверещала не своим голосом. Она уже была здесь, проходила через эту боль, вот только вместо Сати Эвери её палачом был человек по имени Роланд Грейси.

— Остановись, Сати! Пожалуйста!

Крик Черной Вдовы сорвался на вопль отчаяния, когда глазные яблоки наконец лопнули под натиском тонких пальцев.

— Сдохни! Сдохни! Сдохни!!! — Сати рычала, словно зверь, не помня себя от этого неистового пьянящего чувства превосходства.

Один из аниматусов все же не выдержал. Тот самый, что когда-то участвовал в аресте Сати. Нарушив приказ ни в коем случае не вмешиваться в бой, он выскочил из строя и, используя силу своего разума, сомкнул невидимые руки на шее офицера Эвери.

Шею Сати словно сдавило обручем. Не в силах сделать больше ни единого вдоха, она вынуждена была отпустить навеки ослепшую Сарасти.

— Сати! — чей-то знакомый голос раздался словно во сне. Это был Айзек. Он мчался к месту битвы, занеся над головой тесак, но было слишком поздно.

Невидимые путы подняли Сати в воздух, продолжая душить. Она сопротивлялась, извивалась и билась до последнего в этих тисках, но жизнь уходила из нее. Тело не могло жить без воздуха, и никакая регенерация не способна была остановить этот процесс.

Взмах тесака — и паучья голова с человеческим лицом покатилась по лужам. Сарасти была мертва. Но Айзек выбрал не ту мишень: Сати продолжала висеть в воздухе, а ее тело сотрясалось в агонии.

— Лазарус! — заорал Айзек во все горло.

Одаренный тоже был тут. Схватив с земли один из мечей, он воткнул его прямо в сердце красноглазому аниматусу.

Все было кончено. Невидимые веревки ослабли, и тело Сати Эвери медленно опустилось на землю. Бездыханная, она лежала посреди площади, а капли дождя больше не высыхали на ее коже.

— Зачем?! Зачем ты это сделала? — Айзек поднял ее на руки, но Сати не подавала признаков жизни.

— Айзек, еще не конец, — сказал Лазарус, становясь спиной к спине киборга. Он указал на аниматусов, стоящих на площади, но те не спешили атаковать.

Привыкшие выполнять чужие команды, эти чудовища стояли, ожидая приказа их Матери, Черной Вдовы. Приказа, которого никогда не последует.