Где-то там

Глава 3

Резная парадная дверь особняка, распахнувшись, ударилась о стену, словно под воздействием злого колдовства.

— Дьявол, ну и ураган! — воскликнула ввалившаяся в холл Фриборд, отряхиваясь по-собачьи, так что с блестящей желтой штормовки, одолженной капитаном катера, во все стороны полетели брызги. За ней, сопровождаемый голодным воем ветра, вбежал Дир. Обернувшись, Фриборд увидела, как на крыльцо неспешно, словно прогуливаясь, взбирается Анна с сумкой в руке. За ее спиной виднелась монолитная серая стена дождя. Вся вода мира, казалось, обрушилась на путешественников.

— Вы в порядке, миссис Троли? — окликнула она, приложив руку ко рту.

— Да, дорогая, — отозвалась экстрасенс, — в полном.

Последнее слово почти заглушил пушечный залп громового раската. Буря разразилась совершенно неожиданно, когда они мирно направлялись к острову, и несчастный катер начало швырять из стороны в сторону, а волны каждую минуту грозили опрокинуть суденышко. Правда, по радио и телевизору передали штормовое предупреждение, но заверили, что у берега сила ветра несколько уменьшится. Этого не случилось.

— Клянусь, я задолжал тебе хорошую трепку, Джоан, — буркнул Дир, бросив на пол легкую сумку. — Так и знал, что следовало гнать тебя из дома в три шеи.

— Отступать некуда, — сообщила Фриборд. — И придержи язык ради всего святого, особенно при этих людях! Я только что на коленях не стояла, чтобы их уговорить!

— Благодарение Богу, что меня не пришлось долго упрашивать!

Фриборд стащила непромокаемую шляпу и показала на открытую дверь, где все еще сражалась со ступеньками экстрасенс.

— Терри, помоги миссис Троли.

— Сейчас.

Дир свободной, несколько расслабленной походкой грациозного жирафа направился к женщине и потянулся к ее сумке.

— Могу я вам помочь?

— О нет, благодарю. Я всегда путешествую налегке.

— И то верно. Тамбурины почти ничего не весят.

— Терри!!

Троли наконец вошла, сняла шляпу и опустила на пол сумку.

— Ничего, — благосклонно бросила она Фриборд. — Считайте, что я не слышала.

По правде говоря, она достаточно наслышалась от Дира во время поездки в лимузине, включая требование сравнить методы ее и Вупи Голдберг в фильме «Призрак», а также настойчивые расспросы относительно содержания холестерина в эктоплазме. Но Троли на каждую шутку лишь кивала головой и слегка улыбалась, безмятежно глядя на расстилавшийся за окном машины пейзаж. Ее видимое равнодушие, очевидно, действовало на Дира, как красная тряпка — на быка. Его упражнения в остроумии становились все изощреннее, а рассуждения по поводу сверхъестественного и непознанного — все ехиднее.

— Если верить газетам, — сообщил он, когда лимузин приближался к Беар Маунтинз, — Эдгар Кайт впервые впал в транс лишь потому, что не хотел идти в школу, а потом обнаружилось, будто лягушка, которую он держал в кармане, каким-то образом излечилась от мононуклеоза, что, разумеется, вызвало настоящую сенсацию.

И так далее, и тому подобное. Слава Богу, они наконец на месте.

Фриборд осмелилась подбежать к двери и захлопнуть ее. В воцарившейся тишине до Дира вдруг донеслась музыка.

— Господи Иисусе, неужели я попал на небо! — воскликнул он. — Коул Портер!

Лицо писателя осветилось детской радостью, едва из-за массивных дверей гостиной раздалась знакомая мелодия. Кто-то играл на фортепьяно.

— Моя любимая! — просиял он. — «Ночь и день»!

— Это вы, док? — окликнула Фриборд.

— Мисс Фриборд?

Глубокий приятный голос, как ни странно, не приглушали даже толстые створки. Фриборд немедленно отправилась в гостиную. Все лампы были зажжены, и уютный свет переливался на ореховых панелях, а в камине весело потрескивало пламя, вторя чарующим пассажам. Фриборд с наслаждением вдохнула запах горящей сосны. Буря словно осталась в ином измерении.

— Да, мы уже здесь, — кивнула она пианисту и с улыбкой двинулась вперед, сбрасывая на ходу штормовку, с которой капала вода. За ее спиной возник Дир, а потом и Анна медленно вплыла в комнату. Насквозь промокшие сапоги Фриборд противно чавкнули.

— Ну вот, главное, что все живы и здоровы, — обрадовался Кейс. — Очень рад. Я уже начал волноваться.

Фриборд невольно отметила, что профессор совсем недурен собой: длинные волнистые черные волосы обрамляли точеное лицо, словно принадлежащее какой-то древней статуе. Отблески огня плясали в его глазах. Темные... только какого вот цвета, не понятно. И немолод: лет сорок восемь — пятьдесят. Одет в брюки хаки и такую же рубашку с короткими рукавами.

— Совершенно безумный ураган! — воскликнул он. — Не вы, случайно, заказали эту погоду, мистер Дир? Признайтесь, это вы всему причиной!

Дир был известен своими готическими романами.

— По-моему, я заказал всего лишь «Чивас Ригал», — сухо пояснил писатель.

Он и Фриборд остановились у рояля, пока Анна с нерешительным недоумением оглядывала комнату.

— Вы призрак? — обратился Дир к пианисту. Фриборд, не веря собственным ушам, обернулась к нему.

— Что за бред? — раздраженно прошептала она.

— Давно не была в Диснейленде? — громко продолжал писатель. — Там так и устроено: когда проезжаешь по долине привидений, куча духов танцует, а самый большой играет на фортепьяно.

— Я удушу твоих шавок, фе-е-ек! — прошипела Фриборд. Анна Троли опустилась в мягкое кресло и вперилась взглядом в человека за роялем.

— Я Гэбриел Кейс, — представился он, вставая. — Искренне почтён вашим приездом, мистер Дир и миссис Троли.

— Пожалуйста, играйте, — настаивал Дир.

— С удовольствием.

Кейс снова сел и стал играть «Всю ночь напролет». Фриборд беззастенчиво пялилась на него. Теперь она наконец разглядела, что глаза у него черные, как ночь, и даже мимолетный взгляд, казалось, пронзал насквозь. Но самой странной и отличительной приметой был иззубренный, как молния, ярко-красный шрам, тянувшийся по щеке почти до подбородка. За окнами снова глухо ударил гром; дождь монотонно бил по окнам, как меланхоличное сопровождение песни.

— Итак, мисс Фриборд, — продолжал Кейс, ослепительно улыбаясь. В точности, как гребаный архангел! — Очень рад увидеть ту, с кем столько наговорил по телефону. Должен признаться, вы настоящая красавица.

— Давно вы здесь? — даже не поблагодарив, осведомилась Фриборд.

— Целую вечность. Что с вами, мисс Фриборд? Вы хмуритесь.

— Вы совсем не похожи на ваше фото, — пробормотала она, подходя ближе и пристально в него всматриваясь. — То самое, что на обложке книги.

— "Призраки и привидения"?

Фриборд кивнула.

— Они хотели создать зловещую атмосферу, — пояснил он, — и поэтому сняли меня под каким-то странным углом и в скудном освещении.

— Наверное, так и есть, — с сомнением признала Фриборд.

— Я читал все ваши романы, мистер Дир, — восторженно изливался Кейс. — Чудесные произведения. Клянусь, редко приходится читать книги, написанные с таким проникновением в мир героев.

— Благодарю.

— Но лучше всех «Исповедь Гилроя», — заключил Кейс, поднимая руки с клавиатуры и глядя на Фриборд.

— Опять вы мрачны как ночь, — шутливо посетовал он. — Что случилось?

Она поняла, что снова хмурится.

— Такое бывало и раньше, — уклончиво заверила она.

Но Кейс, словно не слыша, повторил:

— Что же все-таки неладно?

— Знаете, такое странное чувство... называется «дежа вю». Только и всего.

— Здесь для этого не время и не место, — рявкнул Дир.

Кейс хмыкнул. «Интересно, что тут смешного?» — подивилась Фриборд. Писатель тем временем всмотрелся в картину, висевшую над камином: огромный, в человеческий рост портрет мужчины в костюме времен тридцатых годов. И хотя работа, несомненно, принадлежала кисти даровитого живописца, и фигура, казалось, вот-вот сойдет со стены, лицо словно расплывалось, представляя собой неясный, как бы затянутый дымкой овал.

— Кто это? — спросил Дир. Кейс поднял голову.

— Доктор Эдвард Куондт, первый владелец.

— Но почему лицо совершенно не прописано? — возмутился Дир.

Никем не замечаемая Троли тоже воззрилась на картину.

— Да, — кивнул Кейс, — странно. Очень странно.

— Все дело в прическе, — задумчиво протянула Фриборд.

— Да, — продолжала она, — ну конечно, прическа.

— Хелло! — Звук теплый и бархатистый, как старое вино, как поле темно-красных цветов, поплыл по комнате, принося с собой дыхание какой-то неопределимой эмоции, вроде воспоминания о давно прошедшем лете...

Выражение лица Кейса мгновенно изменилось. Похоже, он сразу же забыл о присутствующих.

— А, вот и снова ты, Морна, — едва слышно произнес он.

В гостиную медленно, словно скользя по полу, вошла стройная гибкая молодая женщина, с чуть склоненной набок головой. Каждое движение было исполнено бессознательной грации, словно у сказочного персонажа из фантастических снов. И хотя черты ее лица были неправильными, слишком резкими, скулы торчали, а тяжелый подбородок выдавался вперед, она производила впечатление неотразимо чувственной красавицы. Даже ее костюм казался необычным: широкая фиолетовая юбка из тафты, расписанная вьюнками, белая блузка и красный галстук-шнурок. При ближайшем рассмотрении оказалось, что ее кожа покрыта золотистым загаром, а широко поставленные светло-зеленые глаза переливались, как два изумруда, создавая почти пугающий в своей прелести эффект. Кейс медленно встал.

— Да, — кивнула она, останавливаясь перед ним, — я приехала.

Длинные черные волосы каскадом спускались на плечи, издавая аромат утренней свежести и гиацинтов. Кейс на секунду позабыл, где находится.

— Морна, это наши гости, — выговорил он наконец. — Мисс Фриборд, мистер Дир.

— Как поживаете? — вежливо спросила девушка, словно вбирая их взглядом.

— И миссис Троли, — добавил Кейс, показывая на экстрасенса. — Миссис Троли — ясновидящая, Морна.

Девушка повернулась и обдала Троли зеленым пламенем глаз. Так продолжалось несколько минут, после чего она вновь отвернулась и слегка кивнула.

— Да, мистер Кейс.

— Морна — моя экономка, — объяснил Кейс. — На острове, как вы знаете, больше никто не живет. Уединенное местечко. Морна любезно согласилась пока присмотреть за домом.

— Разве в деревне на той стороне мало народу? — чуть напряженнее, чем нужно, поинтересовался Дир, едва не сорвавшись на визг.

— Есть, — согласился Кейс, — но...

Он поколебался, молча изучая лица окружающих.

— Что же? — резковато подхватил Дир.

Кейс взял у писателя штормовку.

— Да вы совсем промокли. Позже обо всем поговорим, после того как получше познакомимся. А пока вам, разумеется, не терпится переодеться. Морна, будь добра проводить наших друзей в спальни наверху.

— Ваши волосы на снимке длиннее, — выпалила Фриборд, снова разглядывая Кейса. — Вот в чем разница.

Кейс едва заметно улыбнулся ей, и Фриборд только сейчас заметила в его глазах некую затаенную симпатию, смешанную с терпеливой печалью.

— Да, — кивнул он, — вы правы.

К полудню дождь опять усилился, и Фриборд уныло мерила шагами комнату. Прижав к уху трубку и то и дело откидывая мешавший телефонный шнур, она монотонно выдыхала:

— Это бред!

Если не считать чердака и подвала, комнаты особняка были расположены на трех уровнях. Спальни отважных исследователей находились вдоль по коридору второго этажа, над гостиной. Фриборд разместилась ближе всех к лестнице, в просторной светлой комнате с камином, высокими сводчатыми потолками и тяжелыми деревянными балками перекрытий. Вот только оба окна оказались длинными и узкими, так что лампы у постели были зажжены, освещая разинувший пасть зеленый кожаный чемодан от Гуччи, валявшийся на широкой деревянной постели срезными спинками и стеганым покрывалом. Фриборд так и не позаботилась сменить одежду и все еще оставалась в рубашке и джинсах из варенки. Переступив порог комнаты, она горячо возблагодарила Бога за то, что они добрались и все идет по плану. Неужели ей все удалось?!

Вся словно на иголках от возбуждения, она не находила себе места и позаботилась только стянуть мокрые сапожки и надеть сухие шерстяные носки. И сейчас она с удовольствием пошевелила пальцами, прислушиваясь к гудкам на другом конце линии. Гипнотически равномерные и тихие, они казались зовом, доносившимся с того света.

Наконец Фриборд отняла трубку от уха и недоуменно на нее уставилась. Странно, она звонит в свой офис, но никто не отвечает!

Она набирала снова и снова, пока не насчитала до пятидесяти гудков.

— Иисусе! — пробормотала она наконец, швырнув трубку на рычаг. — Блин, это просто невозможно!

Она, подбоченившись, уставилась на телефон, как на врага, но в этот момент лампы, мигнув, на сотую долю мгновения погасли, прежде чем снова загореться. Фриборд зловеще прищурила глаза.

— На меня это дерьмо не действует, можешь не стараться! За стеной раздалось постукивание. Но на Фриборд и это не произвело впечатления. Вслед за шумом послышался приглушенный голос Дира:

— Ты здесь?

— Нет.

— Мне кажется, что эта стена полая.

— Чушь.

— В твоей комнате есть окна?

— А тебе что?

— Мне воздуха не хватает. И все время какие-то скрипы и шорохи.

— Поменьше ходи. Пол старый, деревянный, вот и рассохся.

— Бессердечная сука!

— Так и есть.

На этот раз стук донесся с другой стороны.

— Эта стена определенно полая, — еще больше встревожился Дир. Фриборд скривила губы и сузила глаза. — Черт побери, именно этого я и опасался!

Риэлтор решительно шагнула в коридор и, бесцеремонно ворвавшись в соседнюю комнату, захлопнула за собой дверь.

— Слушай, ты, непроявленный талант, Кассандра недоношенная, — начала она.

Дира передернуло. Он стоял, прижавшись ухом к стене, высоко подняв круглое каменное пресс-папье, и в своем белом норковом халате до самого пола представлял собой весьма комическое зрелище. Фриборд мгновенно ринулась в атаку.

— Ты еще помнишь, почему мы здесь? — возопила она, метнувшись к нему. Дир свысока оглядел ее.

— Чтобы взломать двери и поживиться здешним добром?

— Чтобы обелить фе-е-екинг репутацию этого долбен дома, — процедила она, ловко выхватив пресс-папье у Дира. — И завязывай с простукиванием и тому подобным дерьмом. Подумать только, а я-то считала тебя закоренелым атеистом.

— Я тоже так считал. Неужели не видишь, что я дразню тебя, бесценная? А ты, разумеется, схватила наживку, как изголодавшаяся форель.

— Ах вот как?

Дир величественно выпрямился.

— Успокойся. Я из усомнившихся.

И, протянув ладонь, грозно потребовал:

— Ну а теперь будь добра вернуть мой счастливый амулет. Фриборд взвесила пресс-папье на руке.

— Куда приложить прикажете?

— Я уже установил таймеры на каждую камеру, — пояснил Кейс, добавляя сливки в кофе. — Только не споткнитесь, их много.

Он сидел на дальнем конце прямоугольного стола, среди остатков аппетитного второго завтрака, включавшего квише из бекона с луком, креветок в горчично-кокосовом соусе, десятка сортов джема и выпечки. Крошки круассанов усеяли скатерть, на которой валялись измазанные маслом ножи. На противоположном конце восседал Дир, рядом с ним Фриборд. Троли предпочла устроиться поближе к Кейсу. Экстрасенс переоделась в прозрачное бирюзовое платье; от волос веяло жасмином.

— Кроме того, я велел включить все телефоны, — продолжал Гэбриел. — Учтите, номер очень легко запомнить: 914-21-21. Ну а пока делать абсолютно нечего, кроме как расслабиться, но держать ушки на макушке, и если заметите что-то необычное, немедленно сообщайте мне.

В наступившем молчании был слышен лишь непрекращавшийся стук дождевых капель по стеклам. Наконец Дир откашлялся.

— Вам удавалось когда-нибудь снять привидение на пленку?

— Никогда.

— Что же, по крайней мере честно, — признал автор. Кейс попробовал кофе и отставил чашку, чуть звякнувшую о блюдце.

— Мистер Дир, — заметил он, — надеюсь, вы не оскорбитесь, но я нахожу, что маска служит несколько отвлекающим фактором.

— Возможно, у вас Синдром Расстройства Внимания.

(Дир отчего-то решил напялить маску Призрака Оперы.)

Фриборд скрипнула зубами и ловко сорвала с него маску.

— Спасибо, — спокойно поблагодарил Дир.

— Не за что, — отпарировала Фриборд с театральным вздохом, качая головой.

Дир извлек из кармана транзисторный магнитофон и положил перед собой на стол.

— Доктор Кейс, вы не возражаете, если я запишу это?

— Нет, разумеется, нет. Прекрасная идея. Валяйте.

Дир нажал кнопку; красная точка мгновенно налилась багровым светом и замигала.

— Ну вот, — провозгласил Дир. — Оружие к бою, мистер Никербокер[8].

Кейс, положив локти на стол, подался вперед.

— Все знают историю этого дома? — вопросил он, обшаривая взглядом их лица.

— Я не знаю, — едва слышно выдохнула Анна. За обедом она почти не обмолвилась словом, ответив только на вопрос о путешествии и о своем последнем удачном деле, связанном с поисками пропавшего ребенка в Суррее. Зато не сводила пристального взгляда с Кейса.

— Он был...

— Построен доктором Куондтом, — докончил Дир, — в середине тридцатых для его прелестной жены, которая, как он посчитал, оказалась неблагодарной и наградила его ветвистыми рогами, что и побудило доброго доктора стремительно и зверски разделаться с изменницей.

— Вижу, вы хорошо приготовили домашнее задание, мистер Дир.

— Я знаю только то, что рассказала Джоанн, — пожал тот плечами.

— Да, Куондт слыл человеком жестоким, — подтвердил Кейс.

— Неудивительно, — согласился Дир. — По-моему, все хирурги таковы, именно поэтому и избрали такой род занятий; нормальные люди вряд ли способны резать живого человека на куски, а через минуту с аппетитом лопать «Биг Мак» с жареной картошкой.

— Согласен, вряд ли.

— Грубо и пошло, — добавил Дир.

— Возможно. Только Куондт не был хирургом, — объяснил Кейс.

— Не был?

— Нет. Куондт был известным психиатром.

Автор обратил холодный бесстрастный взгляд на риэлтора.

— Кроме того, Куондт был маниакальным ревнивцем, — продолжал Кейс. — «Врачу, исцелися сам», тому подобное. Жена была гораздо моложе, и он страстно ее любил.

— Как ее звали? — полюбопытствовал Дир.

— Райга, — обронил Кейс и повернулся к Морне, бесшумно появившейся у стола с серебряным кофейником в руках. Но когда она попыталась вновь налить ему кофе, Кейс быстро прикрыл ладонью чашку.

— О нет, спасибо, дорогая. С меня хватит.

— Кому-нибудь еще? — спросила Морна, оглядывая стол.

— Да, мне немного, пожалуйста, — потребовал Дир. Морна направилась к нему.

— Он встретил Райгу в мюзик-холле, — поведал Кейс. — Она работала там танцовщицей. Ее родители были румынскими эмигрантами, чуть ли не цыганами. Девушке едва исполнилось шестнадцать.

— Совсем юная, — поддакнул Дир и, лизнув кончик пальца, придавил самую большую крошку круассана, а потом отправил в рот. Морна все еще стояла, наклонившись над его чашкой.

— И как же он прикончил ее? — продолжал допрашивать он.

— Удушил.

Дир испустил дикий вопль. Морна охнула, но тут же прикрыла рот рукой: каким-то образом она промахнулась, и кофе вылился на колени Теренсу.

— О, какая я неуклюжая! Простите, умоляю.

Дир пытался промокнуть пятно салфеткой.

— Все в порядке, дорогая. Ничего страшного. Пустяки.

— Видишь, Морна? — вставил Кейс. — Он прощает тебя.

Девушка повернулась, молча встретила его странный пристальный взгляд и, опустив голову, тихо пробормотала:

— Знаю.

И пока наполняла чашку Дира, успела на миг встретиться глазами с невозмутимой Анной Троли.

— Можете идти, Морна, больше ничего не нужно, — велел Кейс. Девушка кивнула и направилась на кухню.

— Возвращаясь к истории дома, скажу только, что он был построен в 1937-м, — возобновил рассказ Кейс. — В 1952-м приключились эта трагедия, и гибель Куондта, очевидно, от Собственной руки. Права владения перешли к сыну, Реджису Куондту, которому в то время было всего двенадцать. Мальчика взял к себе брат Куондта, Майкл. Реджис умер в двадцать лет, наследство досталось сначала Майклу, а потом его сыну, Полу Куондту. С 1954 года все хозяева безуспешно пытались его продать. Несколько раз его сдавали в аренду, но ненадолго: временные жильцы либо спешно уезжали, либо отправлялись на тот свет, включая тот период в конце пятидесятых, когда там обосновался монашеский орден. К сожалению, монахини одна за другой пали жертвой так называемого «кликушества», наблюдавшегося триста лет назад среди обитательниц французского монастыря Лоден. Настоятельницу же нашли повешенной на деревянной потолочной перекладине. Это было в 1958-м. С тех пор дом стоял пустым до 1984-го, когда Пол Куондт, человек, унаследовавший значительное состояние и довольно известный историк, перебрался сюда вместе с женой и тремя маленькими детьми. Но духи и их не оставили в покое. По ночам раздавались шум, оглушительные стуки в стену и кое-что еще...

Тут Кейс осекся и не стал уточнять, что именно.

— Но в 1987-м, — продолжил он, — все эти неприятные потусторонние явления прекратились, и спокойствие продолжалось до 1990 года, когда Куондты переехали в Италию, решили навсегда там остаться и вновь выставили и остров, и особняк на продажу. Но репутация дома уже стала широко известна. Вот и все повествование об этой обители привидений.

— Значит, все началось с задушенной жены, — протянул Дир.

— Верно, — согласился Кейс.

— Вероятно, ее дух до сих пор не нашел упокоения? Печальные вздохи и стоны в коридоре по ночам? Или стук трубки, выбиваемой о чьи-то зубы?

Фриборд незаметно выставила средний палец в сторону Дира.

— О том, что Куондт курил трубку, мне ничего не известно, мистер Дир, — мягко возразил Кейс, глядя на море.

— Хотите сказать, что это он здесь бродит?

— Возможно, — пожал плечами Кейс, взяв шоколадку с маленького серебряного подноса. — Видите ли, большинство жертв оказывались женщинами.

Дир смертельно побледнел.

— Жертвы? Какие жертвы? Хотите сказать, мертвецы?!

— Почти.

Фриборд вздохнула и нервно заерзала на стуле.

— Мы теперь только об этом и будем рассуждать?

Глаза риэлтора заволокла откровенная скука.

— И, разумеется, все несчастные умерли от страха? — напряженно пробормотал Дир.

— Только одна. Три покончили с собой, — сообщил Кейс. — Две сошли с ума.

Писатель повернул голову и вызывающе уставился на Фриборд.

— Какой-нибудь бессовестный риэлтор, вероятно, сдавал эту проклятую развалину психам и депрессивным хроникам.

— Мистер Дир, похоже, вы находите оправдания здешним несчастьям. Не может такого быть, что вы все-таки втайне верите в духов?

— Да мое неверие пушкой не пробьешь, мистер Кейс, можете не сомневаться! Чтобы стащить меня с постамента моих убеждений, потребуется больше тросов, чем те, на которых подвешен мост Золотые Ворота!

— Да, Дир — настоящий Фома Неверующий, — подтвердила Фриборд, полузакрыв глаза.

— Точно, — подтвердил Дир. — Но умоляю просветить меня и моих читателей: если такие явления, как призраки, все же существуют, почему, вместо того чтобы вознестись в небеса, к вечному блаженству, они упорно шатаются и шныряют по старому дому, до смерти надоедая всем и выставляя себя настоящими чирьями на заднице?

Кейс поднял брови.

— Миссис Троли, что скажете?

Но экстрасенс уклонилась от объяснений, опустив глаза и покачивая головой, пока не услышала тяжкий нетерпеливый вздох Фриборд, позволившей себе наконец закрыть глаза: полночи она металась и проснулась окончательно в четыре утра. Кейс мельком взглянул на нее и повернулся к Диру.

— Кто знает? — начал он. — Предположим, что вы убеждены, мистер Дир, будто смерть — это конец вашего сознательного существования. Вы умираете, но при этом обнаруживаете, что по-прежнему находитесь в полном сознании, так что для вас первое мгновение после кончины ничем не отличается от только что минувшего. Признайтесь, так ли уж странно звучит, если некоторые из нас просто не заметили собственной смерти?

— Я заметил бы, — настаивал Дир.

— Точно, он уже три месяца как не существует, иначе выписал бы самому себе предупреждение об увольнении с этого света, — пробормотала Фриборд в полусне.

— Джоан, я ставлю в журнале пометку о твоем отсутствии, — фыркнул Дир, ткнув ее пальцем в бок. Фриборд резко вскинула голову и открыла глаза.

— Да, что случилось? — буркнула она, стараясь изобразить интерес к беседе.

— Доктор Кейс предполагает, что призраки не верят в собственную кончину и в существование духов. Какая тонкая ирония, не считаешь?

— Потрясно!

— Ну, я так и думал!

— И перестань пялиться.

— Я не пялюсь.

— Пялишься. Кончай, Терри!

— Обязательно, — пообещал писатель и обратился к Кейсу.

— Но в таком случае почему бы какому-нибудь милосердному ангелу не спуститься с неба и не приказать этим духам проснуться и прийти в себя?

— Неплохая мысль. Может, им еще предстоит это испытать.

— По-моему, не знать, что ты мертв, — поистине вопиющее невежество.

— А что, если призраки просто не желают отрешиться от своих привязанностей? — предположил Кейс.

— Например, к счастливым амулетам, — вспомнила Фриборд.

Дир проигнорировал укол.

Кейс устремил взгляд в сторону Троли.

— Я имел в виду скорее эмоциональныепривязанности. Вы так не думаете, миссис Троли?

Анна снова поспешно опустила глаза, покачала головой и мягко ответила:

— Не знаю.

— А что именно вы знаете? — взорвался Дир. — И что именно делаете,миссис Троли. В жизни не видел столь молчаливой особы! Надеюсь, вы хотя бы говорите с духами?

Прославленная экстрасенс встала.

— Прошу извинить, я на минуту.

— Разумеется, — пробормотал Кейс со смущенным видом.

— Ты не сказала, что она настолько чувствительна, просто упомянула о том, что она не то медиум, не то телепат.

— Терри, ты хуже любого геморроя, — прошипела Фриборд.

— Я всего лишь собиралась принести воды, — криво улыбнулась экстрасенс и, открыв дверь, исчезла на кухне.

— Я уважаю и обожаю вас! — прокричал ей вслед Дир. — Целую вашу эктоплазму!

— Может, стоит на этом закончить, мистер Дир? — предложил Кейс.

— И на Фому Неверующего найдется пуля, — прорычала Фриборд.

Троли подошла к двойной раковине, где мыла посуду Морна, и робко попросила:

— Нельзя ли мне чистый стакан? Я бы хотела воды.

Экономка молча вымыла руки, вытерла и, отыскав в серванте стакан, наполнила водой. Троли пристально следила за ней.

— Вы давно служите у доктора Кейса?

— Много лет, — бесцветным, как вода, голосом, выговорила Морна и, закрыв кран, вручила стакан Троли.

— Работать в такой атмосфере — одно удовольствие, — заметила экстрасенс. — Доктор Кейс живет поблизости от студенческого городка, не так ли, Морна?

— Совсем рядом.

— А вы?

— Очень далеко, — обронила Морна, возвращаясь к своему занятию.

— Спасибо за воду.

— Пожалуйста.

Постояв еще несколько минут, Троли резко повернулась и покинула кухню. Морна подняла голову и проводила ее непроницаемыми зелеными глазами-льдинками.

Вернувшись в столовую, Троли обнаружила, что мужчины опять затеяли оживленный спор о призраках, а Фриборд по-прежнему дремлет.

— Доктор Кейс, — вещал Дир, — при всем моем уважении к вашему уму и знаниям я вынужден спросить: вы действительно утверждаете, что призраки на самом деле существуют?

— Мистер Дир, — отозвался Кейс, — при всем почтении к вашему литературному гению я позволю себе заметить, что механистическая концепция Вселенной, созданная по образу и подобию часового механизма, — величайший предрассудок нашего времени. Знаете ли вы последние теории квантовой физики? Ученые утверждают, что атомы невещественны и скорее представляют собой «процессы» и, следовательно, иллюзорны, что электроны способны перескакивать с места на место, не пересекая пути от одной точки к другой, а позитроны — это, собственно говоря, электроны, путешествующие обратно во времени, и что субатомные частицы могут сообщаться на расстоянии триллионов миль без наличия всякой связи между ними. Существуют ли призраки? Рядом с нами? В этой комнате? За этим столом? Кто может сказать? Но в мире, подобном только что описанному мной, наверняка найдется место для такой вещи, как неожиданность, или, проще сказать, сюрприз.

Пока Дир размышлял над ответом, послышался негромкий, но отчетливый стук. Взгляды всех присутствующих устремились к центру дубового стола, именно сюда ударил невидимый палец. Несколько минут никто не нарушал молчания.

— Черт! — пробормотала наконец Фриборд.

Троли с благожелательной снисходительностью воззрилась на нее.

Дир откашлялся, неестественно выпрямился и, не сводя глаз с середины стола, поинтересовался:

— А вы когда-нибудь видели привидение, доктор Кейс?

— О, я постоянно.

Заметив, что Кейс улыбается, Дир укоризненно покачал головой.

— О, нехорошо уходить от ответа! Серьезно, сэр, как насчет призраков?

— Карл Юнг, великий психиатр, видел одного.

— Шутите!

— Нет, видел, прямо в своей постели.

— Ах, некоторые люди ради рекламы в газетах скажут все что угодно!

— Юнг считал, что мертвые вовсе не пребывают в отдельном от живых месте. По его теории, они находятся в некоем мире, сосуществующем параллельно нашему, но остающемся невидимым, поскольку находится на более высоких частотах. Все равно что лопасти вертолета, которые вертятся с такой быстротой, что их нельзя разглядеть.

— Хотите сказать, что жизнь после смерти — всего лишь альтернативная форма существования?

— Мистер Дир, — с улыбкой упрекнул доктор.

— Догги, р-р-р, тяв! — злобно рявкнула Фриборд и, сделав страшную гримасу, скосила глаза и чиркнула пальцем себя по горлу.

Дир взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц, но, проигнорировав угрозу, вновь обратился к Кейсу:

— Доктор Кейс, предположив на момент невероятное, позволю себе спросить: что, во имя Господа Бога, заставляет вас считать, будто любой дух будет скандалить или вытворять все, что в голову взбредет, только потому, что мы собрались здесь с определенными намерениями?

— О, ничего определенного, — пожал плечами Кейс, — но я составил схему всех неприятных происшествий в «Где-то Там», и выяснилось, что почти все они случались приблизительно в одно время года.

— Когда именно? — полюбопытствовала Фриборд, подавив зевок.

— Июнь. В самом начале. Вот как сейчас. Приблизительно в это время.

Никто не ответил. В мертвом молчании слышалось только позвякивание ложки, которой Кейс с рассеянным видом помешивал кофе. Фриборд смерила Дира подозрительным взглядом и с отвращением отметила, что тот, похоже, затаил дыхание. Но Дир довольно быстро оправился и громко прочистил горло.

— Те люди, которые, по вашим словам, спятили, — справился он у Кейса без малейшего намека на обычный издевательский тон, — они живы? Есть ли какая-то возможность их расспросить?

— Да, одна женщина, Сара Кейси. Находится в психиатрической больнице Бельвью. Боюсь, правда, что психика бедняжки полностью разрушена. Она настаивает, что черные существа живут в стенных пустотах.

Писатель растянул бескровные губы в вымученной улыбке.

— Полые стены?— глухо выдавил он. Кейс кивнул.

Фриборд одним движением натянула маску Призрака на лицо Дира.

После обеда Анна Троли вернулась к себе, словно в полусне села на кровать, сжимая серебряную рамку с фотографией девочки с ямочками на щеках. Мелькающие тени, отбрасываемые бегущей по стеклу водой, крались по ее бледному лицу, словно отблески умирающего дня. Наконец она положила снимок на ночную тумбочку, где уже стоял маленький будильник — медный квадратик с красными цифрами, купленный, когда Анна занималась в Швейцарии поисками серийного убийцы. Она отметила время: час, четырнадцать минут. Кейс и Дир все еще спорили внизу, а Фриборд пошла в свою спальню, немного отдохнуть. Анна встала, подошла к узкому письменному столу под залитым дождем окном, выдвинула деревянный стул с высокой спинкой, села и вынула из ящика стола серебристую авторучку и переплетенный в мягкую розовую кожу дневник, с венком из цветов лаванды в центре. Медленно сняв колпачок, она раскрыла дневник, совсем новый, издающий слабый запах клея и бумаги. Аккуратным почерком, большими круглыми буквами Анна начертала на самом верху, тихо скрипя пером:

«Где-то Там».

Перевернув страницу, она посмотрела на часы, отметила дату и время и сделала первую запись:

"Наконец я очутилась в Где-то Там. Неприветливый и отталкивающий снаружи, теплый внутри. И все же здесь ощущается некий разрушенный покой, нечто разоренное, сломанное, хотя понятия не имею, что бы это могло быть. Джоан Фриборд, девушка-риэлтор, весьма оригинальная особа, и я уже прониклась к ней симпатией: она постоянно вызывает во мне внутреннюю улыбку. И хотя это открытие, возможно, шокирует его, я обнаружила, что и Теренс Дир мне нравится: такой забавный, хоть и с израненной душой, словно вся скорбь мира легла на его плечи. Доктор Кейс, как и ожидалось, настоящий профессионал и к тому же неотразимый красавец. Однако я чувствую окружающую его ауру опасности, к тому же он просто излучает какую-то тайну. Это особенно заметно каждый раз, когда появляется его домоправительница Морна. Она все время застает его врасплох. Почему? И почему он так подчеркнуто сообщил ей, что я ясновидящая? А когда она впервые вошла, он воскликнул:

— Вот и снова ты!

Что, спрашивается, он хотел этим сказать? Может, просто оговорился, кто знает? Я чувствую, как меня влечет к этому человеку; наверное, поэтому и решила приглядеться к Морне. (Я все еще не могу поверить, что шастала по всему дому, желая обнаружить, действительно ли девушка живет здесь. Стыд и позор!)

Но я обнаружила, что не в силах проникнуть через возведенные Кейсом защитные барьеры: все мои усилия и попытки отскакивают от них, словно камни с поверхности водоема, в глубинах которых таится некий Левиафан. Тщетны все мои старания решить эту головоломку. Я постоянно терплю неудачу. Вероятно, потому, что путешествие оказалось слишком утомительным, и я все время брожу, как растерянный путник, сбившийся с дороги. Остается надеяться, что недолгий отдых прояснит мой разум и рассеет туман. Сны. Как я их ненавижу! Потому что неминуемо приходится проснуться. Какая из шекспировских героинь молила о сне?"

* * *

Троли хмуро глянула в мутное окно глазами-озерами, полными грустной мудрости, резко повернулась и, наклонив набок голову, прислушалась. Воздух в комнате дрогнул, заструился знойным маревом, как при слабом подземном толчке. Экстрасенс не шевелилась. Ничего. Она вновь склонила голову к дневнику.

"Вполне возможно, здесь действительно что-то происходит. Либо это, либо я полностью теряю свой дар. Но я только что слышала голос мужчины, говорившего на латыни. Здесь. В этой комнате. Не почуяла. Слышала. Я могу перевести слова, хотя и не понимаю их смысла:

— Я изгоняю тебя, нечистый дух..."

Внизу, в уютной, обшитой панелями тикового дерева библиотеке, набитой книгами и памятными сувенирами, привезенными из бесчисленных путешествий, Гэбриел Кейс настраивал телевизор, пока Дир лениво наблюдал за его действиями с мягкого дивана.

— Сплошное статическое электричество, — раздраженно пробормотал Кейс. На экране действительно не было изображения: только крупный «снег».

— Включите другой канал, — посоветовал Дир.

— Уже перепробовал каждый.

Кейс снова поочередно нажал на переключатели и, выключив телевизор, сел рядом с Диром.

— Возможно, виновата буря, — заметил он, — по крайней мере я на это надеюсь. Мастера сюда калачом не заманишь. Ни за какие коврижки.

— Я попросил бы вас не говорить подобные вещи, — прошипел Дир.

— Какая разница? Здесь вот уже сколько лет все спокойно.

— Потому что вот уже сколько лет дом пустует.

— И то верно. Хотите выпить? У нас есть все, — объявил Кейс, показывая на встроенный в угол бар из натертого до блеска дуба с темными пятнами. Такие же резные стульчики были расставлены вдоль изогнутой стойки.

— Слишком рано, — отказался Дир. — Господи, еще трех нет.

И, взглянув на часы, добавил:

— Ошибся, восемь минут четвертого.

— Хотите послушать историю Юнга и его призрака? — с невинным взглядом осведомился Кейс, сложив руки на животе.

— У вас весьма злое и опасное чувство юмора, доктор Кейс.

— Ничего подобного. История поистине завораживающая.

— Я бы скорее предпочел оказаться в Сараево на нейтральной полосе, между сербами и албанцами, в вышедшем из строя русском тапке, — отмахнулся Дир и встал. — Прошу меня простить. Мне нужно сделать кое-какие заметки.

И без дальнейших комментариев устремился прочь. Кейс проводил взглядом писателя, скованно шагавшего к лестнице, вздохнул и, повернув голову влево, вперился взглядом в длинный зигзагообразный излом, пробежавший по стене. Треск штукатурки и дерева казался почти оглушительным. Кейс бесстрастно, безмолвно проследил, как зияющий провал медленно смыкается, и опустил голову.

— Не вовремя, — пробормотал он.

Комната задрожала.

— Чертовски действует на нервы, — проворчал Кейс. — Тот самый случай, когда левая рука не знает, что творит правая.

Он ожидал новых потрясений, но все было тихо. Пока тихо.

Глава 4

— С вами все в порядке? — спросил Кейс.

— Абсолютно, — пробормотала Троли.

— Осторожно, не споткнитесь.

— О да, спасибо.

Они открыли дверь под лестницей, спустились по каменным ступенькам в бетонный ход, узкий, темный и сырой. Кейс освещал дорогу мощным электрическим фонариком.

— Здесь, внизу, нет электричества? — удивилась Троли. Она зябко ежилась, несмотря на то что накинула поверх платья тонкий шерстяной кардиган. — Не может того быть!

— Есть, конечно, просто почему-то не работает.

— Вероятно.

— Сюда, миссис Троли. Пригните голову.

— Постараюсь.

Они оказались в небольшой прямоугольной каморке.

— Вот мы и пришли, — объявил он, обводя стены. Впереди высился склеп из серого камня, на дверцах которого была вырезана та же дьявольская рожа, что и на двери.

— Это сердце дома, — почти продекламировал Кейс и, не дождавшись ответа, обернулся к экстрасенсу.

— Это сделано, чтобы повеселить вас, — тихо прибавил он. — По крайней мере так говорится в старых фильмах с привидениями.

— Знаю, — кивнула Троли, — душа моя радуется.

— Ей бы следовало делать это почаще, — кивнул Кейс, направляя луч света на гнусную морду горгульи, и саркастически добавил: — Ну и милое создание, ничего не скажешь.

— Какое уродство. Именно тут он ее и похоронил?

— Не совсем, — возразил Кейс.

— Не совсем?

— Он замуровал ее внутри, еще живую.

— Господи Боже, — пробормотала Троли, поежившись.

— Бесчеловечный ублюдок, простите за столь высокопарное выражение.

Троли медленно двинулась вперед, остановилась перед склепом и медленно провела рукой по резной горгулье.

— Все видите? — справился Кейс.

— Да, прекрасно.

Он встал рядом.

— Куондт тоже здесь?

— Да, — кивнул Кейс, — здесь.

— Как он умер?

— Chironex flecked.

Троли отняла руку и повернулась к Кейсу, но лицо его было скрыто во мраке.

— Латынь? — выдохнула она.

— Яд морского анемона. Они обнаружили склянку с этим зельем в его руке. Здесь. На этом месте. Отрава парализует голосовые связки, потом дыхательные пути, и через час жертва умирает от удушья.

— О, как ужасно, — прошептала Троли, хватаясь за горло.

— Не говорите, — согласился Кейс.

— Но почему он избрал такой страшный способ смерти?

— Одному Богу известно.

Анна, еще раз вглядевшись в темный силуэт Кейса, вновь отвернулась к склепу.

— Странное сооружение. Вы сказали, что дом построен в 1937-м?

— Да, но это уже было здесь раньше. На этом месте когда-то стоял другой дом.

— Разве?

— Эдвард Куондт снес его и воздвиг новый.

— Но склеп оставил нетронутым?

— Именно.

— А кто здесь был погребен с самого начала?

— Или что.

Анна снова встрепенулась и повернула голову. Теперь лицо его было видно чуть яснее, хотя глаза по-прежнему оставались в тени.

— Я нашел упоминание об этом в его дневнике, — негромко пояснил Кейс. — Некая чудовищно жестокая и злобная...

Он помедлил, словно подыскивая подходящее слово.

— ...сила.

В последовавшем молчании было слышно, как стукнулся об пол отлетевший со стены лепесток штукатурки. Кейс поднял голову, прислушался и снова обратился к Троли.

— Вы ощущаете что-то, Анна?

— Почему вы спрашиваете?

— Это читается в вашем взгляде.

— У меня такое чувство, будто я сто лет вас знаю. Вы кажетесь мне таким знакомым.

— Неужели?

— И все же я знаю, что мы никогда не встречались, — раздумчиво протянула Троли.

— Возможно, в другой жизни, — предположил Кейс.

— Верно. Только в прошлой или будущей?

Вместо ответа Троли в последний раз осмотрела склеп, вздрогнула и принялась застегивать кардиган.

— Давайте вернемся, я, кажется, простудилась.

— О, мне ужасно жаль.

Он направил луч фонаря в землю. Они пересекли каморку и стали медленно подниматься наверх.

— Вы действительно верите в прошлую жизнь, доктор Кейс?

— Ну к чему такие формальности.

— Хорошо, — уступила она, — Гэбриел.

— Прекрасно.

— Так верите вы или нет?

— Я согласен с Вольтером.

— Который сказал...

— Что теория неоднократного рождения ничуть не удивительнее факта рождения однократного.

Троли резко повернула голову. Его лицо было по-прежнему погружено во тьму, но теперь она разглядела его лучше. Куда лучше.

— Эй, Терри!

— Ты звала, голубка?

— Да, зайди через секундочку, ладно?

Фриборд сидела в библиотеке за письменным столом, нажимая клавиши калькулятора. Перед ней лежала стопка последних статистических отчетов по продаже недвижимости. По этому случаю она нацепила очки для чтения с толстыми линзами. Дир, стоя в гостиной перед стереоустановкой, пробегал глазами аннотацию на обложке альбома Арти Шоу; воздух согревали звуки «Начнем Бегуэн»[9].

— Что тебе? — откликнулся он. — Слишком громко? Хочешь, чтобы я сделал потише?

— Нет, мне нравится. Только зайди ко мне, пожалуйста. Дир положил альбом на место и покорно отправился к ней.

Сегодня на нем были джинсы, свитер из верблюжьей шерсти и новые белые теннисные туфли. Фриборд, не поднимая головы, продолжала стучать по калькулятору.

— Ты ясноглаза и возмутительно бодра, — заметил он.

— Поспала немного. Господи, этот Кейс таки меня достал. Мне снилось, что я покинула свое тело и пошла скитаться.

— Где? По какой-нибудь стройке?

— Очень забавно! Не знаю, где-то во мраке. Темнотища непроглядная.

— Могло быть хуже. Тебя что-то тревожит, дорогая? Что у тебя на уме?

— Сегодня праздник или что-то в этом роде, Терри?

— С чего ты взяла?

— Ты пытался кому-нибудь звонить?

— Разве телефоны не работают?

— Работают, но никто не отвечает.

— Не глупи! Откуда они, спрашивается, знают, кто звонит?

Фриборд с отвращением взглянула на него и возобновила свое занятие.

— Иногда ты бываешь ужасным идиотом.

— Это дар Божий.

— Я девять раз пыталась связаться с офисом, — продолжала она, — но никто не поднимает трубку. Даже автоответчик не работает.

Она кивком головы показала на лежавшую на столе трубку.

— Видишь? Держу двадцать минут.

Дир поднял трубку, поднес к уху и, услышав отдаленный звонок, нахмурился и осторожно положил трубку на рычаг.

— Кто знает, может, какой-то телефонный террорист сообщил о бомбе и полиция всех вывела из помещения?

— А может, и нет. То же самое происходит, когда я пытаюсь заказать междугородку. Черт!

Она оторвала лист от распечатки и нервно его смяла.

Теперь придется начинать все долбаные расчеты сначала!

Дир опустил голову и сунул руки в карманы.

— Господи, как мне не хватает собак! — проныл он. Фриборд с новой силой ударила по клавишам.

— Один семьдесят два умножить на...

Внезапно сообразив что-то, Дир встрепенулся и охнул:

— Собаки! Я забыл взять собак!

— Ничего подобного, ты их привез, — буркнула Фриборд. Дир недоуменно нахмурился.

— Нет, пуделей здесь нет, — нерешительно возразил он. — Должно быть, я их где-то оставил.

— А я могла бы поклясться, что ты их сюда притащил, — рассеянно пробормотала Фриборд, погруженная в вычисления.

Дир с тоской взглянул на телефон. «Начнем Бегуэн» только что закончилась, и звонок в трубке казался более звучным, хотя по-прежнему невероятно далеким. Дир покачал головой, закусил губу и едва слышно спросил себя:

— Ну как же я мог забыть о моих песиках?

Глава 5

Троли прихлебывала чай с сахаром и молоком, глядя в окно на сплошную пелену дождя.

— И сколько еще это продлится? Прогноз погоды слышали?

— Нет, — покачал головой Кейс. — Ни радио, ни телевизор не работают.

— Должно быть, дело в буре. Сплошной треск и полосы.

— Да, я тоже пробовала.

Взгляды их встретились. Они сидели друг против друга в уютной утренней гостиной, расположенной рядом с кухней. Кейс взялся за ручку фарфорового чайника.

— Еще?

— Не стоит.

Кейс налил себя чая, шурша оберткой, бросил в чашку два кусочка сахара.

— И что вы об этом думаете?

— О чем?

— Да обо всем вообще, — заметил Кейс, помешивая чай. — Похоже, мисс Фриборд все это невероятно наскучило, однако именно она уговаривала меня согласиться сюда приехать.

— И меня тоже.

— Утверждала, что делает невероятно огромное одолжение какому-то другу. Забыл его имя. Ах да, кажется, Редмунд. Джеймс Редмунд.

— О!

— Вы его знаете?

— Видите ли, Гэбриел, мистер Дир долго издевался над приятелем мисс Фриборд по дороге сюда. Клялся, что видел лица куда добрее и порядочнее в злачных кварталах Гамбурга. Не об одном и том же человеке мы говорим? Он курит трубку? — полюбопытствовала Троли.

— Понятия не имею. Мисс Фриборд сказала, что он заклинал ее устроить этот эксперимент. Кстати, она вам тоже это говорила?

— Не совсем. Просто объяснила, что в доме поселились привидения и она никак не сможет его продать, даже за сущие гроши.

— Она права, к сожалению, — согласился Кейс, покачивая головой.

Они обменялись сочувственными взглядами и неожиданно разразились дружным смехом.

— Думаю, рано или поздно мы узнаем, что за всем этим кроется, — задыхаясь, пробормотала Троли.

— Обязательно. Просто уверен.

Барабанная дробь дождя внезапно убыстрила темп, и Троли повернулась к окну. Лило с такой силой, что даже деревья расплывались в кисельной дымке.

— Напоминает мне о прочитанном когда-то фантастическом рассказе, — заметила она. — О планете, где никогда не прекращался дождь. Кого хочешь с ума сведет, верно?

— Еще бы!

— Кстати, не откроете ли, каким образом вы стали знатоком в области сверхъестественного?

— Причиной всему стала смерть, — глухо отозвался Кейс. Анна молча выжидала.

— Смерть близкого человека, — продолжал он, — которого я любил больше жизни... Больше себя. Я был одержим жаждой доказать себе, что она не ушла насовсем. Господи Боже, существует ли боль потери острее этой? Казалось, что я еще при жизни попал в ад.

Он повернул голову в сторону гостиной.

— И никакого Коула Портера. Жаль. Я уже привык к этой мелодии.

Кейс рассеянно взглянул на чашку и по привычке помешал чай.

— О, я всегда верил в существование души. Теоретически. Дух торжествует над плотью и тому подобное. Но моя скорбь нуждалась в большем. В доказательствах.

— И поэтому вы пытаетесь доказать существование призраков.

Лицо Кейса озарилось теплой искренней улыбкой.

— Как по-вашему, мне это удастся, Анна?

— Да. Думаю, так и будет.

Дождь мгновенно стих, превратившись в морось.

— А как насчет вас?

— Меня?

— Да, как вы открыли свой дар?

— Мой дар? — с горькой иронией переспросила Троли.

— Как странно вы это сказали, — удивился Кейс.

Троли поморщилась.

— Мой дар, — тупо повторила она.

— Да, как вы его обнаружили в себе, Анна? Кстати, существует древний египетский вариант зарождения жизни, согласно которому Господь все время твердит Адаму, что тот когда-то бы светлым ангелом, и объясняет, как он и Ева были за грехи лишены телепатических способностей и возможности читать мысли на расстоянии. Возможно, когда-то эти свойства для людей были вполне естественны. Вы родились такой, Анна?

Троли нервно передернула плечами.

— Нет, — покачала она головой, — вовсе нет. Впервые он прорезался, когда я перенесла сильное сотрясение мозга. Я везла в машине четырехлетнюю дочь. Дорога обледенела. Машину развернуло и ударило о столб. Малышка погибла.

— О, мне ужасно жаль.

Экстрасенс встрепенулась и встревоженно огляделась.

— Кто-то сильно напуган. Я чувствую его страх.

— Ничего с ним не случится, — заверил Кейс. Троли чуть подняла брови.

— Откуда вы знаете?

— Всего лишь предполагаю.

— Что именно?

— Видимо, речь идет о достопочтенном мистере Дире. По-моему, он просто трясется от ужаса.

— Вполне возможно.

— Кстати, — нахмурился Кейс, — он спрашивал меня, видел ли я его маленьких пуделей. Что за бред!

— Меня тоже.

— И что вы ему сказали?

У Троли отчего-то сделалось совершенно бессмысленное лицо. Немного подождав, Кейс заговорил о другом.

— Вы когда-нибудь пытались установить связь с дочерью?

— Несколько раз.

— Успешно?

— Не знаю. Мне кто-то отвечал.

— Но вы не уверены?

— Мертвецы лгут. Они всего-навсего люди.

Кейс откинулся назад и с силой прижал ладони к краю стола.

— Как удивительно, что именно вы так считаете! — воскликнул он.

— Я лишь высказываю свое мнение.

— Я о другом. Это подтверждает теорию еще одного человека.

— Неужели?

Кейс заметно оживился; глаза заблестели.

— Существует крайне занимательная книга, написанная латвийским ученым Раудивом, который утверждает, будто записал на магнитофон голоса усопших. Книга называется «Прорыв: Электронная теория общения с мертвыми». Вы ее читали?

— Слыхала.

— Прекрасно. Так вот, автор утверждает примерно то же самое, что и вы: будто познания мертвецов ограничены опытом их жизни на земле и что на его вопросы они давали лживые и зачастую противоречивые ответы.

Троли кивнула.

— Голоса были невероятно слабыми, — продолжал Кейс, — почти заглушались шумом усилителя и имели странный переливчатый ритм. Некоторые стонали, просили о помощи, словно их обладателей жестоко мучили, другие звучали, казалось, довольно даже счастливо. Раудив даже узнал один голос, якобы принадлежавший его погибшему однокурснику. Раудив попросил двумя словами описать его нынешнее положение: слишком тяжело вслушиваться и различать голоса, — и он отчетливо ответил: «Я в аудитории». Ну разве не бальзам на душу?

Троли покачала головой, но глаза улыбались.

— В другой раз Раудив спросил, ни к кому в особенности не обращаясь: «В чем цель вашего нынешнего существования?» И получил вполне ясный ответ: «Учимся быть счастливыми».

Когда я прочел это, у меня возникло твердое убеждение, что Раудив соприкоснулся именно с той жизнью после смерти, которая описана К. С. Льюисом в «Расторжении брака». Там утверждается, что все мертвые собраны в одном месте, но воспринимают его по-разному — либо как ад, либо как рай. Просто их восприятие зависит от того, как именно они прожили жизнь в нашем мире. Не знаю. Честное слово, не знаю. Когда Раудив спросил, где они находятся, один голос ответил: «У ангельских врачей», второй — «Похоже на больницу», а третий — «Чистилище».

— Это отделение психиатрической больницы для буйных, — объявила экстрасенс.

Кейс недоуменно хлопнул глазами. Но Троли ничуть не смутилась.

— И некоторые пациенты, — добавила она, — очень опасны.

Кейс смело выдержал ее бесстрастный взгляд.

— Вне всякого сомнения, — выговорил он наконец.

— Уверяю вас.

— Кстати, о Раудиве и его записях...

— Да, если можно, расскажите еще.

— Он бросил эксперименты, когда голоса начали угрожать. Но перед этим еще успел спросить: «Бог существует?» И получил ответ: «Не в мире грез». Когда я прочел это, озноб прошел по спине непонятно почему. И вдруг до меня дошло, что мир грез не там, а здесь.

На этот раз именно он впился глазами в Анну.

— Вы женились еще раз? — прервала она молчание.

— Нет, — вздохнул Кейс.

Ярко-желтые зайчики заплясали на стенах. Оба разом посмотрели на небо.

— Вот и солнце. Буря ушла, — обрадовался Кейс.

— Наконец-то.

— Люблю смотреть на умытое дождем небо. Великолепное зрелище, не находите? Ах, на этом свете столько всего чудесного, что иногда примиряешься с его печалями и бедами.

Троли вскинулась. Обычно бледное лицо залила краска.

— Что вы этим хотите сказать?

Кейс уклончиво пожал плечами.

— Я как-то слышал о женщине-наркоманке, только не совсем обычной. Она была помешана на хирургии. Перенесла десятки бессмысленных операций. Нет, она не была мазохисткой, просто свыклась с болью и не могла без нее жить. Это стало мотивом ее существования.

Троли выглядела чем-то взволнованной и неловко ерзала на стуле.

— Кстати, сегодня мы проведем сеанс? — осведомился он.

— Возможно, — сухо обронила она. — Посмотрим.

Кейс задумчиво нахмурился и, кивнув, пробормотал себе под нос:

— Возможно, и стоит... особенно если на этот раз попробовать что-то новое.

— На этот раз, вы сказали? — удивилась Троли.

— Простите? — непонимающе переспросил Кейс.

— Вы сказали «на этот раз», — повторила она. — Что это значит?

— Представления не имею. Я задумался и сам не знаю, что несу.

— Да, такое и со мной случается, — согласилась она.

— Прошу меня извинить.

Анна подняла чашку.

— Значит, вы преподаете в Колумбийском университете? — заметила она.

— Совершенно верно.

— Завидую вам. Работать в такой благоприятной среде! Сама атмосфера, кажется, стимулирует научные идеи! Кстати, вы живете рядом со студенческим городком?

— Нет, езжу на работу. А почему вы спрашиваете?

— Просто так, обыкновенное любопытство.

Троли глотнула чая и со стуком поставила чашку на блюдце. Кейс невольно обратил внимание на ее трясущиеся руки, и Троли поскорее убрала их под стол.

— Вы все еще тревожитесь за Дира? — спокойно справился он.

— Да. И за всех нас.

— Не волнуйтесь, — успокоил Кейс.

— Почему?

— Здесь никогда ничего не случается при дневном свете. Только в темноте.

— Малышки? Где вы, детки? Вы тут?

Совершенно сбитый с толку, несчастный, измученный, перепуганный Дир медленно брел по коридору. Исполненный решимости найти собак, он вошел в зал, откуда впервые появилась Морна, оттуда — в какую-то комнату и вскоре совершенно заблудился в лабиринте и хаосе каморок, салонов и клетушек.

Открыв очередную дверь, он заглянул в спальню.

— Песики! Вы тут? Мария? Помпетт!

Худосочные лучи солнца едва проникали в окно сквозь густые ветви гигантских дубов, и только один, самый смелый, протянулся к бюро. Странно, что в нем, как обычно, не пляшут пылинки!

Но в следующее же мгновение пылинки весело завихрились на свету. В точном соответствии с Броуновским законом движения молекул. Дир вначале не поверил собственным глазам, но тут же забыл об увиденном и снова позвал:

— Эй, малышки!

Из коридора донесся зловещий скрип, похожий на осторожные шаги. Где-то тихо закрылась дверь. Дир затаил дыхание, но все же нашел в себе смелость шагнуть в коридор и осмотреться. Никого. Немного приободрившись, он вновь двинулся, сам не зная куда.

— Ну же, малышки! Мария Идальго! Помпетт! — звал он, прищелкивая языком, и уже остановился было перед другой дверью, как вновь послышался непонятный звук, нечто вроде отдаленного жужжания пчел, постепенно превратившегося в неясное бормотание. Дир, опасаясь шевельнуться, напряг слух и с трудом различил негромкий нестройный хор мужских голосов, говорящих... или молящихся... по латыни.

Дир недоуменно всмотрелся в полумрак и неожиданно различил что-то темное, скользнувшее в конец коридора. Это «что-то» открыло дверь последней комнаты, просочилось туда и снова закрыло дверь. И тут чья-то рука легла на его плечо. Глаза писателя буквально вылезли из орбит. Подпрыгнув так резво, что едва не вылез из кожи, он пронзительно завопил и с бешено заколотившимся сердцем обернулся.

— А, вот и вы, — приветствовал его Гэбриел Кейс, дружелюбно улыбнувшись. — Мистер Дир, я повсюду вас искал! Осматриваете дом?

— Да. То есть нет, — прохрипел писатель, прижав руку к груди. — Господи, как я рад вас видеть! — облегченно выдохнул он.

— Я примерно так и думал.

— Я заблудился.

— Еще бы! В таком доме это несложно! Совершенно хаотическая планировка, не знаешь, что куда ведет. Пойдемте, — пригласил он, — нам сюда.

Он вывел Дира в очередной коридор.

— Нам вас не хватало, — сообщил он.

— А мне не хватало двойной порции бренди с содовой. Кстати, что делает здесь священник?

— Какой священник?

— Откуда мне знать! Старый капеллан из фильмов с Борисом Карлоффом[10]! — взвизгнул Дир. — Я только сейчас видел его вон там!

Кейс остановился.

— Вы это серьезно?

— Пожалуйста, не стоит обращаться со мной, как с больным, доктор!

— Зовите меня Гэбриелом, — предложил Кейс.

— Я сказал, немедленно прекратите!

— Хорошо, «доктор», — немедленно согласился Кейс.

— Спасибо. Мне показалось, что я слышал бормотание и шепот на латинском, а потом увидел высокого священника, скрывшегося за дверью. Хотите сказать, что не знаете, кто это?

Кейс на секунду задумался и пошел дальше. Дир последовал за ним.

— Вы католик, мистер Дир?

— Экс-католик.

— Такое действительно возможно?

— Что вы имеете в виду?

— Видите ли, все мы вполне способны увидеть что-тов этом доме, — вместо ответа утешил Кейс. — Наши подсознательные инстинкты обострились. Кроме того, вы слышали, как я рассказывал о монахинях, из которых изгоняли здесь дьявола.

— Хотите сказать, что у меня галлюцинации на религиозной почве?

— Просто вы верите в сверхъестественное куда больше, чем готовы признать, и видели тени, а скорее всего это лишь игра вашего воображения. Можете вы отличить одно от другого?

— Лучше пойдем выпьем.

Анна Троли посмотрела на часы, села за письменный стол и открыла дневник.

"Сейчас пять двадцать три. Я потрясена и никак не пойму, почему согласилась пить чай с Кейсом. Мое влечение к нему становится все сильнее, а вместе с ним и ощущение, что он — погибель для меня, моей души, самой жизни. Стоит мне очутиться рядом, и я трепещу. Ну разве не абсурдно? Господи, помоги мне, я просто не знаю, что и думать. Неужели я спятила? Да, конечно, это почти все объясняет. Как все-таки легко сойти с ума! И все же некоторые странные головоломки— не просто игра моего воображения. Он и Морна, очевидно, не успели договориться: она заявила, что он живет рядом со студенческим городком, он же утверждает, что ежедневно приезжает на работу. Вероятно, кто-то из них, скорее всего девушка, не так меня понял. Но это и не важно. Главное, что моя интуиция буквально вопит об опасности, исходящей не только от Кейса. Я по-прежнему слышу голоса, сердитые, угрожающие. И это не плод моего воображения.

Они здесь".

Глава 6

Задыхаясь, изнемогая от ужаса, наглухо замурованная в узком сухом гробу ночи, Фриборд, вскочила и с криком села на постели.

— Черт, опять этот гнусный сон, — пробормотала она, поднося руку ко лбу. Ледяной и влажный. Словно в самом деле в могиле лежала!

Немного подождав, она спустила ноги с кровати, направилась в ванную, плеснула в лицо холодной воды и подошла к зеркалу. При виде бледного измученного лица Фриборд поморщилась.

— Возьми себя в руки, — приказала она своему отражению, но даже это не помогло. Сон, возвращавшийся с пугающей регулярностью, беспокоил ее, но она никак не могла припомнить, когда это началось.

Фриборд невольно вздрогнула. Нужно немедленно выбираться из этой комнаты к людям!

Выбежав из ванной, она схватила тяжелую пепельницу и ударила в стену.

— Ты здесь, мудак?

В ответ тишина. Она поставила пепельницу на место и устремилась к двери. В коридоре ни души. Дом словно вымер!

Подойдя к верхней площадке, она перегнулась через перила и заглянула в гостиную. Пусто. Горят только светильники.

— Терри! — снова позвала она. Но ответа не получила.

И тут откуда-то справа послышалось едва различимое бормотание. Она обернулась на шум. Он доносился из длинного пустого коридора, в котором были расположены комнаты Дира и Троли. В самом конце виднелась дверь. Несколько мгновений Фриборд ошарашенно разглядывала ее, но поскольку бормотание не смолкало, решительно двинулась к двери, и не успела ее распахнуть, как голоса мгновенно смолкли и ее приветствовали пустота и молчание. Фриборд нахмурилась и, вновь оказавшись в коридоре, заметила в противоположном конце еще одну дверь.

— Терри, пламенный ты хрен, — окликнула она, — это ты там дурака валяешь?

Раздался тихий стук, и она, обернувшись, увидела выходившую из своей комнаты Троли. Экстрасенс выглядела непривычно встревоженной и напряженной.

— Кто-нибудь есть там? — спросила она, вглядываясь поверх плеча Фриборд в затемненный внутренний коридор.

— Нет, — покачала та головой.

— Джоан, я бы, пожалуй, прогулялась по острову. Хотите пойти со мной?

— С удовольствием, — обрадовалась Фриборд.

Но им не суждено было насладиться обычной спокойной прогулкой.

— Ваше здоровье! — провозгласил Кейс.

— Вы все время это повторяете, — буркнул Дир, едва ворочая языком.

Они сидели в библиотеке на небольших диванчиках у камина. Кейс, перегнувшись через сосновый журнальный столик, наливал скотч-виски в высокий стакан Дира.

— Никто не заставляет вас пить, — заметил он.

— Я не ною, просто заметил это, вот и все. Наблюдательность — именно то свойство, в котором мы, художники, преуспели как нельзя лучше.

— А, так вы рисуете?

— Неужели обязательно сомневаться во всем, что я делаю? — буркнул расслабившийся, слегка опьяневший автор, вновь поднося к губам стакан и наслаждаясь чуть маслянистым вкусом виски.

И тут земля, казалось, на миг сошла со своей оси, резко дернулась и продолжила вращение. Дир опустил стакан и замер.

— Похоже, на этот остров только что приземлился борец сумо, — пробормотал он. — Почувствовали?

— Что именно?

— Не важно.

Дир сбросил туфли и вольготно растянулся на диване.

— Ну вот, теперь я непобедим. И способен задержать наступление ночи. Кстати, теперь можно и послушать о Карле Юнге и его призраке.

— Неужели решились?

— Честное слово, сэр.

— Ну так вот, он выглядел одноглазой старой каргой, — начал Кейс. — Юнг искал подходящее местечко, чтобы отдохнуть, и один его лондонский друг, тоже доктор, предложил пожить в его деревенском коттедже. В одну прекрасную лунную безветренную ночь, лежа в постели, Юнг услышал странный треск и стук в стену. Почувствовав, что в доме кто-то есть, он открыл глаза и увидел рядом на подушке уродливую старческую физиономию: правый, устремленный на него глаз так и светился злобой. Вся левая половина лица отсутствовала. Юнг слетел с постели, зажег все имевшиеся свечи и провел остаток ночи на улице, на походной кровати, которую успел вытащить во двор. Позже он узнал, что коттедж принадлежал когда-то старухе, умершей от рака глаза, и что с тех пор в нем появилось привидение.

— Я должен был знать, — промямлил Дир.

— Я рассказал все.

Дир потянулся за стаканом и, освежившись, задумчиво уставился в огонь.

— Однажды я тоже столкнулся со сверхъестественным. Тогда я жил в Будапеште, собирал материал к роману. Я почти никого там не знал и был очень одинок. Утром моего сорокового дня рождения я спустился в вестибюль, где меня ждала телеграмма, единственная моя почта за несколько дней. Всего несколько слов:

«С днем рождения, дорогой Терри. Твой брат Рей».

Дир взболтал виски и осушил стакан одним глотком.

— У меня действительно был брат Реймунд, только он умер в детстве. Телеграмму прислал другой брат, Эдвард. Но как «Эдвард» превратилось в «Рей»?

И, протянув стакан Кейсу, попросил:

— Могу я еще раз услышать: «Будьте здоровы»?

— Лед положить?

— Я нуждаюсь в тепле, дорогой мой, и не просто в тепле, а в огне. Только скотч. По мне мир и так достаточно холоден.

Кейс поднял почти опустевшую бутылку и вылил остатки в стакан Дира.

— Простите за любопытство, мистер Дир, или, вернее, Теренс. Не возражаете, если я вас так буду звать?

— Пожалуй, самое время.

Кейс поставил бутылку и снова сел.

— Могу я задать вам нескромный вопрос?

— Он имеет какое то отношение к ЛСД?

— Вряд ли.

— Или к священникам?

— Это возможно.

— Анри Бергсон, — процедил Дир, — считал, что основная функция мозга — отфильтровывать и отторгать большинство явлений реальности, с тем, чтобы мы могли сосредоточиться на простейших земных жизненных задачах. Когда фильтр ослаблен мощным наркотиком, все, что мы видим, не иллюзии, а чистая правда.

— Простите, не понял, — удивился Кейс.

— Я видел священника, — настаивал Дир.

— А, понятно! Но я не это имел в виду.

— Что же тогда?

— Что заставило вас отвернуться от церкви?

Дир, помолчав, снова приложился к стакану.

— Весь этот бред насчет геенны огненной и вечного проклятия. Неужели лишь потому, что предпочитаю штаны юбкам, я обречен принимать ванны из настоя перца чили и есть пирожные с начинкой из напалма вместе с серийными убийцами, маньяками и растлителями детей в дантовской преисподней? Это справедливо?

— Никто такого не утверждает, — поспешно заверил Кейс.

— Вот и все.

— В любом случае вы с этим покончили.

— Абсолютно. Смерть есть смерть и ничего более.

— Кстати, еще одно насчет того одноглазого призрака.

Дир схватился за голову.

— О Господи!

— Вам это неприятно?

— Нет, ничего страшного. Просто ноготь сломался. Видите ли, в моей семье у всех такие ногти. Фамильный порок.

— Ясно.

— Так что там насчет призрака?

— Привидение заговорило с Юнгом.

— Иисусе милостивый!

Кейс с некоторым недоумением поднял брови.

— И что он сказал? — допрашивал Дир.

— Когда вы научитесь прощать других, Юнг, может, наконец сумеете простить и себя.

Дир побледнел, как пораженный громом.

— Он в самом деле это сказал?

Кейс, не спускавший с него глаз, покачал головой.

— Нет.

— Вы опасный человек, доктор Кейс, — мягко заметил Дир. — Это мои слова. Да, с вами лучше не связываться.

Кейс отвернулся и взглянул в окно. От деревьев протянулись длинные тени, и птичий хор звучал уже устало, совсем не так задорно, как час назад.

— Солнце садится, — обронил он. — Скорее бы ночь.

— Чудесное небо, — обрадовалась Троли.

— Небо, как небо, — пожала плечами Фриборд.

Они выбрались из рощи на берег, где солнце играло на золотистой поверхности воды. Но риэлтор думала о чем-то своем, упорно глядя в землю.

— Что-то неладно, Джоан?

— Не-а.

— Вы кажетесь чем-то расстроенной.

— Нет, все в порядке. Просто размышляю.

— О чем?

В эту минуту она вспоминала сон с ангелом, чье имя так и не запомнила. Странное загадочное предупреждение насчет моллюсков! До того ей почему-то пришла на ум Эми О'Доннел, ее лучшая подружка по школе святой Розы в Бронксе. Умерла в девять лет. Пневмония.

— Ничего особенного, — пожала плечами Фриборд. — Бизнес. Не знаю.

Она остановилась и, сощурившись, посмотрела на солнце.

— Слышите?

— Что?

— Похоже на органную музыку. Прислушайтесь.

Троли, помедлив, кивнула.

— Да, — коротко подтвердила она. — Очень далеко.

— Похоже, здесь где-то каток.

— Вероятно.

Фриборд кивнула, и женщины направились вдоль по Полосе песка.

— Так вот он, Манхэттен, — выдохнула Троли, глядя на юг. — Я никогда по-настоящему там не бывала. Возможно, стоит побродить по нему перед возвращением домой. Как по-вашему, это интересный город?

— Мать его...

— Значит, не рекомендуете? — серьезно допрашивала Троли.

Фриборд смерила ее бесстрастным взглядом. Экстрасенс ничуть не притворялась, ей действительно интересно, только в глазах мелькали веселые искорки.

— А вы ничего, — вынесла вердикт Троли.

— Правда?

— Честное слово. Вы настоящая.

Сунув руки в карманы джинсов, она отвернулась и уставилась себе под ноги.

— Интересно, где они прячутся? Призраки.

— Простите?

— Эй, взгляните-ка на это! — резко вскрикнула Фриборд, показывая на покрытый песком предмет, выглядевший так, словно его только что вынесло на берег.

Девушка наклонилась и подняла его. Это оказалась бутылка шампанского. Фриборд почистила ее и прочла выцветшую, с размытыми буквами этикетку.

— "Вдова Клико"...

Троли, вновь забеспокоившись, нахмурилась.

— Не откупоренная, — заметила она.

— Именно.

Фриборд подняла глаза, и Троли проследила за направлением ее взгляда, туда, где причудливо изломанная береговая линия исчезала из поля зрения. Женщины не шевелились, обозревая горизонт. Легкий весенний ветерок играл подолом платья Троли; ткань громко хлопала, как намокшая парусина. Фриборд опустила руку, и бутылка, выскользнув из ее пальцев, бесшумно легла на безмолвную настороженную землю. Женщины одновременно повернулись и медленно направились к особняку. Никто не произнес ни слова.

Войдя, они разбудили Дира, дремавшего на диване в библиотеке. Едва до него донеслись их мягкие, приглушенные голоса, он приоткрыл налитые кровью глаза.

— Пойду полежу еще немного, — говорила Троли. — Даже не пойму, почему я так устала.

— И я тоже, — согласилась Фриборд.

Послышались шаги, стук открывающихся дверей, и все стихло. Дир опустил веки и глубоко вздохнул, но тут же снова распахнул глаза и прислушался. Лай! Опять! Звонкий, захлебывающийся, перемежающийся повизгиванием. Лицо Дира осветилось счастьем.

— Малышки!

Значит, он все-таки привез их с собой!

— Доктор Кейс! — громко позвал он, выходя в гостиную.

Только сейчас до него дошло, что он не знает, в какой комнате поселился Кейс. Дир поспешил на кухню, но Морны там не оказалось. Он поежился. Придется идти одному.

Глава 7

Вымотанная донельзя Фриборд, чувствуя себя не в своей тарелке, легла на постель и вперилась в потолок. Что-то не так, она нюхом чует.

Фриборд сжала кулаки, закрыла глаза и попыталась привести себя в чувство, стряхнуть навалившуюся тяжесть. Средний палец правой руки вызывающе поднялся.

— Плевать на призраки. Пожалуй, лучше встать.

Она так и сделала, и, к ее величайшему восторгу, внизу заиграли на пианино. Второй концерт Рахманинова, вторая часть, ее любимая, задумчивая, пронизанная мечтой о несбыточном. Единственное классическое произведение, которое было ей знакомо, хотя она так и не узнала его названия. Просто слышала в кино.

Завороженная Фриборд встала, вышла в коридор и перегнулась через перила. За роялем сидел Кейс. Словно притягиваемая магнитом, она медленно спустилась, не замечая, что все тревоги улеглись. При ее приближении Кейс поднял глаза. Он улыбнулся и перестал играть.

— Что-то в этом духе, — сказал он с явным пренебрежением к собственным способностям.

— Это моя любимая вещь, — сообщила Фриборд.

— Правда? В таком случае я продолжу.

Он снова положил руки на клавиши. Фриборд осмотрелась.

— А где Терри?

— Перед тем как мы расстались, он растянулся на диване в библиотеке, притворяясь очень большим манускриптом.

— Чем?

— Он один выпил едва ли не бутылку виски.

— Понятно.

— Вы с Анной хорошо прогулялись?

— Какая прогулка? — удивленно переспросила Фриборд.

— Не важно, — покачал головой Кейс. В глазах его застыла непонятная печаль.

— Где вы, малыши? Ко мне! Ко мне!

Измученный, цеплявшийся за остатки храбрости Дир, тяжело дыша, медленно пробирался по коридору в самой глубине дома. Здесь не было окон, а свет из узорчатых медных бра почти не пробивался сквозь мрак.

— Малышки? Ну же, где вы?

Дир рыгнул и поморщился, почувствовав на языке вкус спиртного. И оцепенел. Сзади раздался протяжный треск, словно что-то валилось сверху. Лампочки светильников мигнули и стали медленно гаснуть. Дир судорожно сглотнул, уговаривая себя не паниковать.

— Я сотни раз описывал подобные сцены, — громко сообщил он в темноту и, обернувшись, оглядел коридор.

Все тихо. Лампочки снова налились светом, и писатель мгновенно ощутил, как изменилась общая атмосфера, словно некая тяжелая давящая сила покинула коридор, и воздух мгновенно очистился. Дир выдохнул и продолжил путь, пока не добрался до двери по левой стороне, открыл ее и заглянул в просторную спальню.

— Малышки?

Никого не обнаружив, он двинулся к следующей двери. Еще одна спальня с широкой постелью. Справа туалетный столик. Комната явно принадлежит женщине.

— Малышки?

Нет ответа.

Все же он вошел и закрыл за собой дверь. Что-то словно притягивало его. Дир выглянул в окно, полюбовался бледным угасающим светом дня. Ветви дубов тянули свои скрюченные пальцы, словно ведьмы из сказки братьев Гримм. Дир включил лампу на ночном столике, где еще раньше заметил большую фарфоровую шкатулку, белую, разрисованную маленькими фиолетовыми кроликами. Он поднял крышку. Шкатулка оказалась музыкальной. Дир слегка улыбнулся, кивая головой в такт тинькающей мелодии Стивена Фостера «Джинни со светло-каштановыми волосами».

Кто поставил ее сюда?

Дир осторожно опустил крышку и уже было выпрямился, но тут что-то показалось ему странным. Он провел пальцем по столу и поднес его к глазам. Ни следа пыли, а все деревянные поверхности, казалось, только что натерты полиролью. Кто убирал в доме? Невидимые слуги в том крыле, где он еще не был?

Он вспомнил о своем видении, человеке в черном. ЛСД или просто безмолвный дворецкий?

Что-то защекотало ноздри. Запах духов? Розы?

— Могу я помочь?

Дир резко, как вспугнутый кролик, подскочил. На него невозмутимо взирала Морна.

Слегка поклонившись, она перевела взгляд на шкатулку.

— Вы что-то ищете?

«Нет», хотел ответить Дир, но в горле застрял комок, сдавивший глотку, мешавший говорить. С трудом откашлявшись, он поправился:

— То есть да. Моих собак. Вы их видели?

— Маленьких? Нет.

Дир рассеянно кивнул, глядя на ее шею, но тут краем глаза заметил, что дверь по-прежнему закрыта.

— Откуда вы знаете, что мои собаки маленькие? Видели их в доме? Они тут?

Морна улыбнулась, словно наслаждаясь одной ей понятной шуткой, молча обернулась и поплыла к порогу. Секунду Дир смотрел ей вслед, растерянно взвесил на ладони шкатулку и, поставив ее на стол, бросился за женщиной.

— Морна... — начал было он, намереваясь расспросить ее о пуделях, но тут же осекся. Морна исчезла.

И вдруг его подбросило. Лай. Отдаленный и приглушенный. Дир просиял, но тут же нахмурился, сообразив, что это лает очень большая собака. Однако он снова позвал:

— Малышки? Сюда!

Тявканье продолжалось. Дир ринулся навстречу звуку. В конце холла, за дверью!

Лай перешел в угрожающее рычание, перемежаемое пронзительным визгом, словно животное было чем-то страшно напугано. У самой двери Дир остановился, услышав мужской голос.

— Ну что, парень? Что с тобой?

Значит, там все-таки кто-то есть!

Он схватился за ручку, рванул дверь на себя и замер. Похоже, он оказался на кухне перед дрожавшей, злобно ощерившейся колли, попеременно то рычавшей, то жалобно скулившей. За столом восседали пожилые мужчина и женщина, и еще одна личность, на первый взгляд казавшаяся молодым католическим священником в сутане, саккосе и пурпурной епитрахили. Еще один священник стоял у окна — высокий, рыжий, сжимавший в руке переплетенный в красный сафьян том. Сидевшие зачарованно, словно в трансе, вперились в Дира, но рыжий священник, ничтоже сумняшеся, прошествовал к ним и взял со стола флакон, наполненный бесцветной жидкостью. В комнату вошла женщина в форме горничной. Она несла дымящийся кофейник. Дира словно никто не заметил, и даже собака вроде бы успокоилась, но тут горничная, случайно оглянувшись, издала пронзительный вопль и уронила кофейник. В этот же момент священник, уже успевший откупорить пузырек, резким взмахом руки плеснул его содержимое в лицо растерявшемуся Диру. И все находившиеся в комнате исчезли.

Потрясенный Дир развернулся и ринулся прочь.

Анна Троли спала и видела во сне, что Гэбриел Кейс подошел к кровати и протянул ей руку.

— Пойдем, Анна, — мягко сказал он.

И она внезапно осталась одна, и со свечой в руке пробиралась по подземному ходу к склепу. Она понимала, что ищет что-то, сама не зная, что именно. Остановившись, она подняла свечу. Склеп прямо перед ней. Она прислушалась. Чей-то шепот. Доктор Кейс.

— Анна, — повторял он, — Анна Троли.

И тут массивная каменная дверь склепа отворилась, и оттуда выплыл открытый гроб, в котором лежал кто-то в белом саване. Лицо трупа смутно белело расплывчатым пятном.

— Смотри, Анна! Смотри! — снова повторил Гэбриел Кейс.

Лицо мертвеца внезапно начало приобретать очертания, и Анна Троли проснулась, словно подброшенная невидимой силой. Л с диким воплем.

Глава 8

Кейс вскинул бровь.

— Долить свежего мартини?

— Скорее уж внести свежую струю в мою жизнь, — пробормотала Фриборд.

Мрачная, недовольная, подвыпившая, она неловко скорчилась на высоком табурете в баре в библиотеке, рассеянно кроша окурок «Кэмела» в и без того набитую до самого верха пепельницу. Кейс, стоявший за прилавком, поднял шейкер с коктейлем и вылил остатки в стакан Фриборд, прежде чем начать готовить новую партию.

— Пока все, — объявил он. — Через минуту будет еще.

Фриборд неверной рукой подняла стакан.

— Салют!

Они торчали в баре почти час. Фриборд захотела выпить и принялась накачиваться спиртным, в чем и преуспела до такой степени, что в глазах поплыли круги, а по стойке запрыгали синие чертики. Разговор шел вроде бы ни о чем и сводился к ее ответам на вопросы Кейса о «вашем обворожительном друге, мистере Теренсе Дире». Теперь риэлтор наблюдала мутными, упрямо закрывающимися глазами, как Кейс льет джин «Бомбей» на кубики льда, брошенные перед этим в шейкер. Они тихо мелодично позвякивали.

— Док, вы на уровне?

— Пардон, не совсем понимаю, о чем вы.

— Я хочу сказать, вы действительно что-то понимаете в призраках? Не вляпались во все это дерьмо только из-за денег или потому что посмотрели «Охотников за привидениями» и чуток перевозбудились?

— Могу поклясться, что вторая причина отпадает. Что же до денег, поверьте, вы единственная, кто до сей поры посчитал нужным заплатить мне за работу.

Фриборд пошарила в сигаретной пачке.

— На что же вы живете?

Кейс взирал на нее с благожелательным терпением.

— Я преподаю, — мягко пояснил он. — Университет платит мне жалованье.

— Ну да, конечно.

— Я преподаватель, — повторил он.

— Поняла, поняла, не такая уж я пьяная, — огрызнулась Фриборд, трясущимися руками зажгла сигарету и швырнула на стойку золотую зажигалку.

Кейс долил ее стакан.

— Еще оливку? — вежливо осведомился он.

— Вы женаты?

— Да.

— Кого, на хрен, это интересует, — буркнула Фриборд, отводя глаза и хватая книгу, стоявшую на стойке.

— "Отрицание Смерти", — прочла она вслух. — Интересно?

— Для меня — да, — кивнул Кейс, наливая мартини себе. — Я собирался перечитать ее сегодня перед сном. Ее автор — Эрнст Беккер.

— А кто герои?

— Это не фильм.

Фриборд уронила томик.

Кейс бросил в стакан оливку и сделал глоток.

— А вы замужем, Джоан? — в свою очередь поинтересовался он. Фриборд выдула кольцо дыма и покачала головой.

— И никогда не были?

— Никогда не была.

— А родные есть?

— Все умерли. Я была самой младшей, — неохотно обронила Фриборд. — Последней в роду.

— И ни одного родственника? Даже самого дальнего? — продолжал допытываться Кейс.

— Никого.

— Я заметил, что вы очень близки с мистером Диром.

— Он единственный человек, который не причинит мне зла.

— Мужчины часто ранили вас, Джоан?

— А, хрен с ним, — отмахнулась она и, шумно хлебнув мартини, со стуком поставила стакан и снова схватила книгу. — Так о чем тут говорится?

— Вам вряд ли понравится.

Фриборд резко отдернула руку и уставилась в пустоту.

— Господи, опять у меня приступ «дежа вю».

— Неужели?

— Да, — кивнула она, — и очень сильный.

Кейс, опершись на стойку, подался вперед.

— Джоан, мне хотелось бы побольше узнать о вашей работе. Она интересная?

— Черт, да я ее обожаю, просто до посинения.

— Как мило!

— Не ем, не сплю, в сортир не хожу, только продаю и продаю гребаные дома и квартиры.

— Весьма недвусмысленное заявление.

Фриборд повернула голову к окну.

— Ужасно уединенное место. Как на краю света.

— Действительно.

— Интересно, часто тут гостят грабители?

— Не думаю, — бесстрастно ответил Кейс.

— Да не смотрите вы на меня так, будто я дегенератка какая! Крыша у меня еще не едет, — выпалила она, раздраженно сузив глаза. — Десятки бывших моряков-подводников становятся преступниками. Почему, спрашивается, в Малибу стало невозможно жить? Там только что дома не разбирают. Выносят все до нитки. А здесь есть чем поживиться.

— Я никогда об этом не думал, но вижу, что вы не так уж не правы.

Фриборд снова принялась возиться с книгой и при этом чуть не опрокинула стакан. Кейс едва успел его подхватить.

— Эй, чувак, спасибо, — промямлила она.

— Не стоит.

— Вовремя подоспели.

Она в который раз вгляделась в обложку.

— И все-таки, док, о чем тут пишут? Хорошая книга?

— Речь идет о том, как мы справляемся со страхом смерти, пытаясь с головой уйти в такие развлечения, как секс, власть и деньги.

Фриборд в недоумении уставилась на него.

— И на хрен в таком случае нужна смерть?

— Именно.

— Мне дорога жизнь, — продолжала она.

— Еще бы! — кивнул Кейс. — Столько игрушек!

Фриборд облокотилась о стойку, закрыла лицо ладонями.

— Столько игрушек! — едва слышно повторила она. Слова, казалось, застревали в горле, словно она пыталась вытолкнуть покрытый колючками кактус. — Да, целая куча игрушек. Вагон.

— Что с вами? — участливо спросил Кейс.

Фриборд затрясла головой.

— Не хотите рассказать?

Фриборд тихо всхлипывала.

Кейс поставил стакан и положил руку ей на плечо.

— Пожалуйста, не стесняйтесь, тут нечего стыдиться. Расскажите, — попросил он.

— Сама не знаю. Иногда я плачу без всякой причины. Не знаю. Не знаю, — прорыдала она.

— О чем вы сейчас думаете?

— Не знаю, — настаивала она.

Кейс осторожно коснулся пальцем ее щеки.

— Тогда поплачьте, дорогая, иногда это полезно, — начал он, но тут в комнату ворвался взъерошенный Дир и устремился к бару. Окинув взглядом сцену действия, он громко объявил:

— Вижу, вам уже море по колено!

— Что угодно, мистер Дир? — справился Кейс.

— Новое тело, — ответствовал писатель, — и мозг младенца.

— У меня готов мартини, мистер Дир.

— Ни за что, — замахал тот руками и показал на ряд бутылок за спиной Кейса. — Передайте мне «Чивас Ригал» и стакан.

Кейс сочувственно кивнул и потянулся за бутылкой.

— Вы ужасно выглядите, — заметил он. — Что стряслось?

— Стряслось? Хотите знать? Ну, так я скажу, — отрезал Дир и уже раскрыл было рот, но увидев, с каким отчаянием смотрит на него Фриборд, вытирая глаза бумажной салфеткой, мигом заткнулся.

— Ничего, — буркнул он и, налив стакан на два пальца, вновь подчеркнул: — Совершенно ничего. Все как нельзя лучше.

В комнате появилась Анна Троли, очевидно, чем-то расстроенная. Быстро подойдя к стойке, она села рядом с Диром.

— Привет, Анна. Выпьете?

— Да, двойную порцию, — выдавила она.

— В таком случае, я полагаю, что все в порядке? — вставил Кейс.

— Простите, не поняла.

Кейс с невинным видом воззрился на нее.

— Нет, это я так.

Дир повернулся к Троли, внимательно изучил ее осунувшееся посеревшее лицо, трясущиеся руки, вцепившиеся в стойку, и посмотрел в глаза.

— А вы что видели?

Фриборд резко вскинула голову.

— Что? Что вы имеете в виду? Кто и что тут видел?

— Ничего, — выдохнула Троли, глядя прямо перед собой.

— А я и того меньше, — сообщил Дир.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Кейс, снимая бутылку с полки. — Вам сухой шерри с капелькой джина, Анна?

Троли как-то странно передернулась.

— Ну да, — выговорила она наконец, — именно.

Дир опрокинул в рот содержимое стакана.

— Будьте здоровы, — пожелал Кейс.

— Это не смешно, — прорычал Дир.

— Я и не сказал, что это смешно.

— Там ничего не было, — настаивал Дир.

— Знаю.

— Мать вашу, о чем это вы толкуете? — взвилась Фриборд, чье раздражение с каждой минутой все больше нарастало.

Она так и лезла в бой, мечтая сорвать на ком-нибудь злость, но Дир успокаивающе похлопал ее по руке.

— Не обращай внимания.

Кейс поставил бутылку перед Троли.

— Я заметил, что у вас отсутствующий взгляд, — шепнул он. — Чувствуете приближение чего-то...

— Ничего нового, — почти беззвучно ответила она.

— Простите, не расслышал, — извинился Кейс. Глаза Троли прожгли его, как два огненных стержня.

— Ничего нового, — повторила она.

— Вот как!

Кейс расстроенно взмахнул руками.

— Ну до чего же жаль, что ни телевизор, ни радио не работают! — простонал он. — Как бы мне хотелось послушать шестичасовые новости!

— Вне всякого сомнения, — пробурчала Троли. — Да и мне тоже. Вот только не хотелось бы увидеть себя в этих самых новостях.

— О чем вы? — удивился Кейс.

— Ни о чем.

Она пригубила шерри. Руки ее по-прежнему заметно тряслись.

— Кстати, о новостях, — начал Кейс, обернувшись к стойке. Фриборд и Дир о чем-то тихо переговаривались. Кейс откашлялся и спросил:

— Интересно, что вы думаете о внешней политике, проводимой президентом Клинтоном?

Гробовое молчание было ему ответом. Фриборд и Дир тупо уставились на Кейса. Выражение их лиц, как и у Анны Троли, было недоумевающе-озадаченным. Все, как по команде, затаили дыхание, и, кажется, было слышно, как падают на пол и мебель пылинки.

Кейс переводил вопросительный взгляд с одного лица на другое. Наконец Дир, нахмурившись, осведомился:

— Какимпрезидентом?

Кейс замер, словно выжидая чего-то, и с оттенком некоторого сожаления, спохватился:

— О, я имел в виду президента Буша! Как глупо вышло! Прошу простить!

Но все трое, оцепенев, продолжали пялиться на него. Первой очнулась Троли и уткнулась в свой стакан. Немного посидев, она обернулась к окну, глядя на кроваво-красный глаз солнца, постепенно тонувшего в грязно-коричневых водах реки.

— Уже почти стемнело, — выдохнула она. — Ночь наступает. Кейс лишь покачал опущенной головой.

Немного позже Троли, поднявшись в свою комнату, раскрыла дневник, прочла последнюю запись и дополнила, тщательно выводя каждую букву:

«Начало десятого. Страх одолевает меня все больше. И что тут странного? Существовать в безграничном мраке этой Вселенной, мучаясь и не зная, откуда мы пришли и куда уйдем, удерживаться на бешено вращающемся в пустоте обломке скалы, разве это само по себе не ужасно? Если смотреть на вещи с рациональной точки зрения, страх — такая же неотъемлемая часть нашей жизни, как еда, дыхание, смерть. И все же сейчас я испытываю нечто совершенно иное, это кошмар другого рода. Я страшусь не призраков. И ощущаю присутствие чего-то леденяще чуждого и неумолимого, не из нашего мира. Кейс хочет устроить сегодня сеанс. Гибельная мысль! Боже, помоги мне! Я с тоской и отчаянием жду того, что может проникнуть в эту дверь!»

Глава 9

Фриборд сидела на краю кровати, отчетливо сознавая, как ум заходит за разум, когда услышала стук. Она нервно дернулась и, поежившись, сжала ладонями лицо. Рядом корешком вверх валялся открытый том «Отрицания Смерти». Она читала книгу, пока глаза не заболели, хотя по сравнению с бурей, бушевавшей в голове, это были сущие пустяки.

Кому это вздумалось стучать?

Вставать никак не хотелось.

Но стук повторился, на этот раз куда громче.

Фриборд даже не потрудилась поднять голову.

— Кончай, Терри, мне не до тебя!

Но дверь приоткрылась. На пороге, как она и предполагала, стоял Дир.

— Это я, — сухо объявил он.

— Да неужели? А я и не зима!

Дир почти рухнул на кровать.

— Ты не сел на мои очки, Терри?

— Нет. Джоан, что-то здесь неладно. Мне почему-то жутковато.

— О, бросай ныть, Терри, умоляю!

— Дорогая, я серьезен, как никогда, — заверил Дир. Уловив непривычную дрожь в голосе приятеля, Фриборд подняла глаза. Он был бледен как полотно, а глаза налились кровью.

— Я не был так напуган с той ночи, когда увидел во сне, что за мной гонятся агенты КГБ.

Фриборд поняла, что он не притворяется.

— У тебя опять видения, Терри? — прошептала она, сурово хмурясь.

— Джоан, клянусь всеми святыми, что забыл, когда в последний раз баловался с «кислотой»[11].

Он торжественно поднял руку, словно принося клятву на Библии.

— Да? Ты забыл об остаточных явлениях? Вспомни гигантских кальмаров с лазерными ружьями и рекомендательное письмо от инопланетян!

Вместо ответа Дир задрал рукав рубашки, открыв ярко-красный вспухший рубец, тянувшийся от внутренней стороны запястья до самого предплечья.

— Похоже это на галлюцинации, Джоан? Взгляни хорошенько! Полюбуйся на мою руку!

Несколько минут Фриборд ошеломленно таращилась на рубец.

— Как... как это получилось? — охнула она наконец.

— В одной из комнат в глубине дома были люди, — пояснил он, — причем двое из них — священники.

— КТО?!

— Говорю же, священники.

— О, ради Бога, Терри!

— Я не лгу! Один из них плеснул в меня чем-то!

Фриборд попыталась дотронуться до алой полоски.

— Нет, не прикасайся! — отпрянул Дир.

— Похоже на ожог, — протянула она.

— Это и есть ожог!

Фриборд с сомнением покачала головой.

— Надеюсь, ты ничего не гладил? Не пытался приготовить яичницу? И где же эти самые священники?

— Не знаю, — выкрикнул Дир. — Исчезли!

— Сбежали?

— Просто растворились в воздухе.

Фриборд театрально закатила глаза.

— Ну да, конечно, так оно и было!

— Но вот этоосталось, — прошипел Дир.

— Послушай, Терри, это могло случиться, когда Морна пролила на тебя кофе.

— А то я не почувствовал бы!

— Вполне возможно.

— Я попытался дозвониться до лодочника, чтобы тот приехал и увез меня с чертова острова, но...

— Ну и говнюк же ты! Что сталось с Фомой Неверующим?

— Навсегда пропал вместе с теми священниками. Слушай, лодочник не ответил, — настойчиво твердил Дир. — Словно и не существовал. Я решил связаться с вертолетной службой. Нет ответа. Попробовал поговорить с Пьером насчет собак. Нуль. Помнишь, ты спрашивала, не праздник ли сегодня?

— Да. Похоже, весь Манхэттен вымер.

— Ты не присматривалась к Морне?

Фриборд покачала головой.

— Послушай, Терри, да у тебя руки дрожат! — воскликнула она.

— Эти крохотные фиолетовые пятна на лице и шее...

— О чем ты?

— Ну так вот, она ими просто усеяна. Медики называют их «петехия», иначе говоря, точечное кровоизлияние. Я специально занимался этим вопросом, когда писал «Исповедь Гилроя».

— И что?

— Они появляются, когда кто-то умирает от удушья. Фриборд отшатнулась.

— Мистер Дир! Мисс Фриборд! Вы здесь?

Кейс. Это Кейс окликает их из гостиной, и в его голосе слышатся зловеще-мелодичные переливы, словно он поднимается густым туманом из бездонного омута-провала. Дир и Фриборд потрясенно переглянулись.

— Могу я поговорить с вами? — продолжал Кейс.

Откуда он исходит, этот ужас? Что его породило?

— Он воет, как Фредди Крюгер, — прошептал Дир.

— О, заткнись!

Дир поднялся, пересек спальню, выбрался в коридор и, перегнувшись через перила, увидел Кейса, стоявшего у круглого игорного столика, за котором уже сидела Анна Троли.

— А, вот и вы, — обрадовался Кейс. — А мисс Фриборд? Она тоже там?

— Да, слышу, — отозвалась Фриборд. — Что случилось?

Она нехотя поднялась и подошла к Диру.

— Что вы там затеваете?

— Если вы оба спуститесь, мы можем начать сеанс.

Глава 10

— Не потрудитесь ли сесть рядом со мной, мистер Дир? — попросила Троли.

— Почему с вами? Вы считаете, что я особо нуждаюсь в сверхчувственных вибрациях?

— Дьявол тебя побери, садись же, скотина, — прошипела Фриборд.

Троли похлопала по стоявшему слева от нее стулу.

— Сюда.

— Так и быть, — согласился Дир.

— А вы — по правую руку, мисс Фриборд, — велела экстрасенс.

Фриборд кивнула и поспешно заняла свое место. Кейс уже устроился напротив Троли.

— Благодарю, — коротко бросила экстрасенс. — Можно приступать.

На столе лежали магическая дощечка и планшетка американского типа: кремовый кусок пластика в форме сердечка, с круглым отверстием в центре. Комната была погружена в темноту, только в камине полыхал огонь, да на столе мерцали толстые свечи.

Троли с поднятыми бровями обратилась к Диру:

— Как? Без магнитофона?

Дир покачал головой.

— Нет! — резко бросил он. — Не нужно, я запомню. И к тому же все записывается на пленку, — добавил он, показав на камеру, красный глазок которой был направлен прямо на столик.

— Прекрасно, — кивнула Троли. — А теперь я должна избавить вас от некоторых иллюзий и заблуждений.

— Избавить, — пробормотал Дир, даже не понимая, что говорит. Внимание его целиком поглотила планшетка.

Троли проследила за направлением его взгляда.

— Никаких бубнов, тамбуринов, карт. Никакой эктоплазмы. Никаких явлений духов. Никаких голосов. Никакое существо не завладеет мной и не станет вещать моими устами. Однако если что-то возникнет, оно даст о себе знать. Мой жалкий дар, — сообщила она, глядя прямо на Кейса, — каким-то образом фокусирует... собирает энергию, большего ожидать трудно. Кстати, совершенно ни к чему выключать свет.

— Знаю, — согласился Кейс, — это просто чтобы создать настроение.

— Куда уж больше создавать, — огрызнулся Дир.

Фриборд сложила руки на груди и взглянула на Троли.

— И что должно произойти? — поинтересовалась она.

— Мне это неизвестно, — заверила экстрасенс.

— Неизвестно?

— Нет. Возможно, вообще ничего. А теперь возьмемся за руки.

Все последовали ее приказу.

— Я требую, чтобы вы успокоились и не шевелились. Попытайтесь помочь мне, пожалуйста. Даже если вы считаете это моей прихотью и глупостью, постарайтесь не разговаривать и сосредоточить свои мысли на мне.

Анна закрыла глаза.

— Думайте только обо мне, — повторила она, — и о том, чего я стремлюсь добиться. А теперь закройте глаза, пожалуйста.

Они повиновались, и тут же послышался медленный скрип, словно приоткрылась дверь.

Дир тут же вытаращил глаза.

— Мистер Дир, ваши глаза все еще открыты? — строго спросила экстрасенс.

— Откуда, спрашивается, вам это известно, мадам? Подсматриваете?

— Вовсе нет. Прошу вас, слушайтесь.

— А теперь подождем, — пробормотала Троли. — Повторяю, попытайтесь мне помочь. И ждите. Только ждите.

Последние слова были почти неуловимы. И дышала она замедленно и глубоко.

А потом снова заговорила, спокойно и размеренно:

— С нами кто-то есть?

Они выжидали. Слышалось только потрескивание огня.

— С нами кто-то есть? — повторила Троли.

Тишина. Прошла минута.

Дир открыл глаза и уже хотел отпустить какое-то ехидное замечание, когда по комнате словно пронесся ветер, погасив и огонь в камине, и свечи. Гостиная погрузилась в полный мрак, а в воздухе повеяло запахом реки.

— Вот это да, — бросил Дир, стараясь говорить небрежно и чуть свысока. — Как банально и унизительно! Я видел подобную сцену в «Незваном госте». Неужели наш бюджет так ограничен, что не выдержит благоухания мимоз, или сегодня в моде вонь гниющих водорослей?

Фриборд злобно затрясла головой.

Откуда-то возник жалобный, высокий, похожий на вой звук, а за ним — оглушительный грохот, бьющий по нервам.

— Уверены, что они не кусаются? — неловко пошутил Дир.

Кейс встал и спокойно подошел к окну, где колотилась о стену полуоторванная деревянная ставня.

— Вот беда, — заметил он, — кажется, грядет новая буря.

Он чиркнул спичкой и вновь зажег толстые зеленые свечи.

— Нельзя ли включить свет? — попросила Троли.

— Разумеется.

Кейс подул на спичку и стал нажимать подряд на все выключатели ламп и светильников. Вернувшись к столу, он сел и заметил:

— Похоже, мать природа, а не матушка Троли подшутила над нами.

— Мои извинения, мадам, — поклонился Дир.

— А теперь мы можем продолжать? — осведомилась Троли.

— Ваш слуга, — вздохнул Дир.

Но в отличие от других лишь сощурил глаза и на дальнем конце комнаты увидел ту самую колли, с которой уже сталкивался сегодня. Собака взвизгнула, подпрыгнула и исчезла.

— Мистер Дир, ваши глаза закрыты? — настойчиво справилась Троли.

— О, ради Бога, конечно, — раздраженно отозвался Дир, поспешно зажмурившись.

Воцарилась тишина, какая бывает лишь в соборах перед утренней службой или в снах, когда паришь над вершинами деревьев.

— Есть здесь кто-нибудь? — тихо повторила Троли.

Молчание.

Дир открыл глаза, отпустил руки Троли и Кейса и встал.

— Я больше не желаю в этом участвовать, — сухо объявил он. Остальные открыли глаза.

— Похоже, сегодня ничего не получится, верно? — деловито спросила Троли.

— Похоже, — согласился Кейс. — До сих пор все было спокойно, так что ваши клиенты в полной безопасности, Джоан.

— Я не сказала, что не чувствую постороннего присутствия, — вмешалась Троли.

— Вот черт, — пробормотала Фриборд, отводя взгляд.

— Доброе или злое? — осведомился Кейс.

— Опасное, — обронила Троли, чуть помедлив.

Дир дернулся было к выходу, но Фриборд схватила его за руку и потянула обратно.

— Теперь я — Фома Неверующий и требую доказательств, — твердо объявила она.

Заметив на ее физиономии искренний интерес, Дир негодующе фыркнул. Кейс заерзал на стуле.

— Может, попробуем что-нибудь новое, Анна?

Троли пристально уставилась на него, не отвечая. Потом опустила голову и вздохнула.

— Да. Магическую дощечку. Как вы и предлагали.

— Стоит попытаться, — кивнул Кейс.

Дир смотрел мимо него на дверь, у которой заметил собаку.

— Мистер Дир, вы согласны? — допрашивал Кейс.

— Да, какая разница.

— Вы что-то видели?

— Видел?

— Я заметил, что вы как-то странно смотрите вдаль.

— Ничего я не видел, — вскинулся Дир.

— В таком случае начнем, — предложил Кейс. — Если не возражаете, я останусь простым наблюдателем. Валяйте. Вы уже когда-нибудь делали это?

— По крайней мере я знаю, что почем, — кивнула Фриборд.

— А вы, мистер Дир?

— Нет. А также не взбирался на Тадж-Махал и не прыгал с самолета без парашюта.

Троли шепотом объяснила правила, и минуту спустя все, кроме Кейса, поставили кончики пальцев на планшетку, медленно скользившую по доске.

— Вот так, — кивнула Троли, — почувствуйте, как она дрожит под рукой.

— На самом деле, именно вы ее двигаете, — вмешался Кейс, — то есть ваше подсознание. Поскольку именно оно может проложить мостик в реальность. Дух передает послание в подсознание, которое и побуждает ваши пальцы двигаться. Как по-вашему, Анна?

— Возможно, вы правы. Да, — кивнула экстрасенс.

— Объясните еще раз, почему мы это делаем, — потребовала Фриборд, не сводя глаз с планшетки. Что-то словно втягивало ее в этот странный процесс. И что-то действовало на нервы.

— Чтобы удостовериться, что этот дом вполне безопасен для ваших клиентов, — объявил Кейс, переглянувшись с Троли.

— Да, совсем забыла, — проворчала Фриборд.

Дир покачал головой и пробормотал:

— Какое бесстыдство!

— Ты так распугаешь всех духов, козел!

— Теперь поднимите руки, — наставляла Троли.

Планшетка замерла, и экстрасенс закрыла глаза. Ни звука.

Троли опустила голову.

— Кто здесь?

Ничего не произошло; планшетка осталась на месте. Троли хотела было повторить вопрос, но планшетка дернулась, остановившись на слове «да», в верхнем левом углу доски. Дир помотал головой.

— Я не делал этого, — спокойно заметил он. — Это твоя работа, Джоанн?

— Нет, твоя!

— Кто здесь? — пробормотала Троли.

Тишина. Воздух сгустился, как перед грозой. Зловещее ожидание повисло в атмосфере.

Анна свела брови. Какая-то смутная тревога не давала покоя.

— Кто здесь?

И прежде чем она сумела договорить, планшетка буквально рванулась вниз, и встала на букву.

— Б. Буква "Б"! — воскликнул Кейс.

Планшетка снова задвигалась, увлекая за собой их пальцы.

— Брось баловаться, Терри, ты ее подталкиваешь, — обвинила Фриборд.

— Вовсе нет!

Кейс стал громко называть буквы: М, Б, И, Й, Ц, А, 3, Д Е, С, Ь.

— Все.

— Мбийца здесь? — удивился Дир. Казалось, его снедало нетерпение; весь цинизм куда-то девался.

— Бессмыслица какая-то, — пожала плечами Фриборд.

Но планшетка поползла на «нет».

— Нет, — задумчиво протянул Кейс. — Опять! Опять!

Планшетка встала сначала на "М", потом на "У".

— М-У, — выдохнул Кейс. — Нет "М", "У", и что это может значить?

— Не "М", а "У", — предположил Дир. — Вот оно! "М" — неверно, нужно "У"!

— Убийца здесь! — воскликнула Фриборд.

Планшетка метнулась на «да».

— Господи, это Куондт! — охнул Дир. Все потрясенно затихли.

— Ты Эдвард Куондт? — спросила Анна.

Где-то снова раздался скрип. Фриборд спохватилась, что скрипит тяжелая резная дверь, ведущая в склеп. Она почувствовала, как леденеют пальцы. Но тут планшетка снова пришла в движение, остановилась на слове «нет» и стала метаться с такой быстротой, что Кейс едва успевал следить за ней глазами.

— М, О, Д, Н, И, З, В...

Троли побледнела.

— Убийца один из вас, — едва вымолвила она. Несколько минут все молчали. Потом Фриборд взорвалась:

— Немедленно отними руку, Терри, у меня крыша едет!

— Я тут ни при чем, — запротестовал Дир.

— Я сказала, отними руку!— прошипела она.

Дир случайно поймал взгляд Троли и отшатнулся, увидев в ее глазах слезы. И обернувшись к Кейсу, заметил его сочувственный взгляд. Губы Гэбриела шевелились.

— Нет, Анна, — беззвучно твердил он. — Нет. Только не ты.

— Да какого дьявола тут творится? — подивился про себя писатель, отнимая руки от планшетки.

— Скажите, кто сюда явился? Кто вы? Как вас зовут? — повторяла Троли.

Планшетка оставалась на месте. Фриборд повернулась к Диру с понимающей и обвиняющей улыбкой.

— Вот как! — прошипела она, кивая, и снова вперилась в планшетку, которая переместилась на букву "Д".

— Д, — прочитал Кейс. Фриборд громко вторила ему. Вместе они сложили слово «допустить».

— Допустить, — хмыкнул Дир. — Допустить?

— И что это, спрашивается, значит? — гадала Фриборд. — Что именно мы должны допустить?

— Или кого, — добавил Дир.

Планшетка уже металась между буквами И, Д, Т, И.

— Идти? — пробормотал Дир.

Троли поморщилась и поднесла пальцы к вискам. Мигрень нанесла коварный удар исподтишка. Стоило ей убрать руки, как планшетка слетела с доски, спорхнула на пол, завертелась и замерла.

Кейс участливо положил руку на плечо Троли.

— Что с вами? Что случилось?

— Придется на этом закончить. У меня голова раскалывается.

— Ужасно жаль, — посочувствовал Кейс.

Фриборд все твердила, уставясь на дощечку:

— Принять. Идти... Какого хрена это значит?

— А что бы ты хотела, чтобы это значило? — холодно буркнул Дир.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что это ты ее двигала, Джоан!

— Бред!

— Намекаешь на то, что это миссис Троли? Немыслимо!

Фриборд вскочила и отошла от стола.

— С меня довольно, братцы. Все. Адью!

— Куда ты, любовь моя? — окликнул Дир.

— Не знаю. Мне все равно. Может, погуляю. Хоть свежего воздуха глотну.

Стук ее каблуков постепенно затихал. Входная дверь открылась и закрылась. Фриборд исчезла. Кейс повернулся к Троли. Она оперлась локтями о стол и крепко сжала виски ладонями.

— Как голова? — с искренним состраданием шепнул он.

— Чуть получше.

Дир перевел взгляд с нее на Кейса.

— Мы закончили? — процедил он.

— По-видимому, да, — заверил Кейс.

Дир величественно выпрямился.

— Мистер Кейс, миссис Троли, позвольте поблагодарить вас за эти невероятно волнующие моменты. Никогда я еще так не радовался жизни, с тех самых пор, как один мой приятель уговорил меня перепрыгнуть через глубокую расселину в монгольских степях. Но теперь прошу извинить, мне нужно срочно позвонить.

Писатель поспешно повернулся и направился к лестнице. Кейс внимательно проследил, как он поднимается по ступенькам и исчезает в своей комнате, и только потом вновь взглянул на Троли.

— Попросить Морну принести аспирин?

— Н-нет, — заикаясь, выдохнула она.

— Не слишком удачный вечер, не находите?

Троли кивнула. Кейс смерил ее оценивающим взором и легонько коснулся плеча.

— Это вы двигали планшетку?

Троли уронила руки на стол и непонимающе уставилась на него.

— Что?

— Разумеется, бессознательно. Считаете, что стали причиной гибели своей дочери Бети? Что это вы — убийца?

Анна ошеломленно заморгала.

— Даже не знаю, что сказать, — выдавила она.

— Когда ваша дочь умерла... — начал Кейс.

Но она оборвала его на полуслове.

— Я никогда не называла вам ее имени.

Фриборд медленно брела вдоль берега, по давней привычке опустив голову и глубоко сунув руки в карманы джинсов. Тяжелые мысли терзали ее, не давали покоя. Она чувствовала себя не в своей тарелке. На душе скребли кошки. Сердце противно ныло, а в самой середине словно тлел крохотный, но ядовитый огонек, будивший в ней ощущение собственной никчемности, растерянности и страха. Причина была слишком хорошо известна.

Это все гнусный извращенец Кейс со своими дерьмовыми мартини. И со своей дерьмовой книжкой. Зачем только она ее читала?

Фриборд внезапно замерла и подняла голову.

Что-то неладно. Она это чувствует.

Тишина! Ни единого звука кругом! Она слышит, как бьется ее пульс, и ничего больше.

Бред какой-то!

Фриборд попыталась разглядеть деревню на противоположном берегу. Тумана не было, ночь выдалась ясная. Должны же быть там огни! Странно, везде полнейшая тьма. Она посмотрела на юг, в сторону Манхэттена. И тут глаза ее едва не выскочили из орбит от ужаса и шока. Она не помнила, сколько простояла вот так, в оцепенении.

— Что?! — неверяще выкрикнула она наконец и, вне себя от страха и недоумения, бросилась бежать к дому.

Глава 11

Задыхающаяся Фриборд ворвалась в холл, захлопнула за собой дверь и, обессилев, прислонилась к ней. Свет во всем особняке почему-то стал меркнуть.

— Терри, — негромко окликнула она и, не дождавшись ответа, осторожно заглянула в гостиную.

— Терри! — повторила она уже громче, оглядываясь по сторонам.

— Доктор Кейс! Анна!

Молчание словно давило на нее со всех сторон. Никого и ничего. Фриборд метнулась к библиотеке, наскоро осмотрела ее, забежала за стойку и, налив полстакана ржаного виски, наспех проглотила, пытаясь собраться с мыслями. И тут напряжение, словно ножом, прорезали скрип заржавленных петель и скрежет камня о камень, исходившие откуда-то снизу, прямо из-под ее ног. Скованная ужасом Фриборд, однако, нашла в себе силы метнуть быстрый взгляд под лестницу.

Дьявол!

Дверь, ведущая в склеп, была открыта.

Фриборд почти швырнула стакан на стойку и выскочила из библиотеки.

— Терри! Терри! Где ты шляешься, мать твою! Или ты наверху? Терри! Доктор Кейс!

Взлетев по ступенькам, Фриборд подошла к комнате Дира и постучала.

— Терри, — еще раз позвала она и, не дожидаясь ответа, вошла.

Дир укладывал вещи в лежавшую на кровати сумку.

— Входи, не стесняйся, — язвительно бросил он, не поднимая головы.

Фриборд с силой хлопнула дверью.

— Я начинаю думать, что ты прав, — дрожащим голосом пролепетала она, садясь на постель.

Дир продолжал молча складывать рубашки.

— Я начинаю думать, что призраки действительно существуют, — продолжала она.

Дир воздел руки к небу и, поспешно повернувшись к ней, взвизгнул:

— Но я совсем не желаю оказаться правым!

— Я умираю от страха, Терри. Умираю. Взгляни. Она вытянула руки.

— Видишь, как трясутся!

Она не преувеличивала. Пальцы так и ходили ходуном. Дир застегнул молнию и, сев рядом, осторожно сжал ее ладони в своих.

— Дорогая моя! Милая бедная Джоан, — взволновался он. — Ты в самом деле смертельно напугана.

Краем глаза Фриборд заметила лежавшую на тумбочке трубку, откуда доносились приглушенные гудки.

— Хочешь дозвониться до лодочника, Терри?

— Пытаюсь. Скажи мне, бесценная моя, что случилось? Ничего не скрывай.

— Выгляни из окна.

— У меня нет окна.

— Верно. Ну и в дерьмо мы вляпались, Терри!

— О чем ты, Джоан?

Фриборд скорчилась и приложила руку к груди, будто пытаясь отдышаться.

— Я вышла к берегу, — запинаясь, бормотала она. — Небо совсем ясное, звезды, луна и все такое. Только города нет, Терри! Ни домов, ни крыш, ни огней, ничего! Манхэттен исчез! Господи, Терри, что здесь происходит? Какая я была дура, когда...

Она осеклась. Что-то изменилось. Взгляд Фриборд упал на трубку.

— Что? — всполошился Дир. И увидел, куда она смотрит.

— Звон. Он прекратился.

И вот теперь они по-настоящему оказались в вакууме. Вакууме, говорившем о полном конце. О том, что какая-то часть существования, некая не слишком приятная глава завершилась. Настает время для новой, потусторонней. Чуждой. Враждебной. Дир встал, поднял трубку, медленно поднес к уху и, немного подождав, бережно положил на рычаг.

— Все, — глухо сказал он.

Свет стал постепенно гаснуть, и где-то в глубине дома возник настойчивый стук, словно в стену била огромная, обернутая в бархат кувалда. Фриборд обратила окостеневший взор к Диру.

— Терри?

Грохот становился все громче, постепенно подбираясь к комнате.

— Господи, что это, Терри? Что?!

— Не знаю.

Фриборд охнула и прижалась к нему.

— ЭТО поднимается по ступенькам!

— Дверь заперта?

— Нет, — помотала головой Фриборд. — Нет!

— О Господи милостивый, — пробормотал Дир.

Фриборд судорожно вцепилась ему в руку.

— Иисусе, Терри, держи меня! Держи! Я боюсь!

В ее глазах стоял страх обиженного, постоянно унижаемого, беспомощного ребенка. Терри обнял Фриборд и крепко прижал к себе.

— Не бойся, — прошептал он, — все хорошо.

Она бы поверила ему, если бы не бешеный стук сердца.

Оба уставились на дверь.

Гром набирал силу и неумолимо приближался.

— Это в коридоре, — завопила Фриборд. — Оно идет сюда!

— Ш-ш-ш, Джоанн, — прошипел Дир. — Оно может не знать, что мы здесь. Не шевелись! И чтобы ни звука!

За какие-то мгновения он вспомнил все истории о призраках, какие читал и видел, о всяком мыслимом и немыслимом зле, существующем на деле и в воображении всех живущих на земле фантастов. Злоба? Нет, совсем не это надвигается на них. Он ощущает всеми фибрами души ненависть, неумолимую, ужасающую, сметающую все ярость.

— Иисусе! — снова охнула Фриборд.

Стук затих прямо у двери.

— Боже милосердный, — заклинал Дир, — дай мне лишиться чувств! Пожалуйста, повергни меня в небытие хотя бы на полчаса!

Ледяной поток энергии, омерзительной, гнусной, взбесившейся, волнами захлестывал комнату. Чье-то присутствие у двери становилось ощутимее, неподвижность как бы сгущалась. Через минуту раздался едва слышный скрежет, глухое постукивание, словно чьи-то пальцы ощупывали дверную раму. Фриборд сунула в рот кулак, чтобы удержать вопль. В глазах ее стыли слезы. Потом звуки прекратились, и наступило зловещее молчание. И тут оба вскрикнули: что-то с оглушительным треском ударилось в дверь, раз, другой, неутомимо, неустанно, непрерывно. Торжествующе.

— Доктор Ке-е-е-ейс! — панически завопила Фриборд.

Грохот мгновенно смолк, и голос ее, словно обескровленный, замер в холодном легком воздухе комнаты. Дир ощутил, как ее трясет.

— Ничего, все скоро кончится, — прошептал он, гладя ее по щеке.

Откуда оно берется, это смехотворное мужество? Где причина? Я никогда не слыл храбрецом,подивился он. Ему в голову не пришло, что ответ совсем прост. Любовь. Всего лишь любовь.

Дир прислушался. Звук. Слабый скрип металла. Он поднял глаза и охнул: дверная ручка поворачивалась!

Дир поспешно закрыл ладонью глаза Фриборд и попытался вспомнить покаянную молитву. Ручка замерла и стала вертеться в обратную сторону, но зато немедленно возобновился стук, на этот раз более тихий и размеренный, как биение сердце. Он удаляется! Становится все глуше и глуше, замирая на расстоянии!

Дир облегченно вздохнул и отнял руку от глаз Фриборд.

— Оно уходит, — шепнул он. И тут грохот возобновился с новой силой, у самой двери, так, что казалось, качаются стены и потолок вот-вот рухнет. Фриборд открыла рот и попыталась то ли сказать что-то, то ли крикнуть, но до него не доносилось ни слова за воем и скрежетом. Дверь начала выгибаться посреди, скрипя и вздуваясь огромным пузырем, словно какая-то гневная, бешеная сила корежила ее в тупой упорной попытке добраться до них.

Лицо Фриборд исказилось ужасом. По-видимому, она кричала, но Дир так ничего и не услышал. Да и сам он будто оказался в кошмарном сне. Хотя дверь так и не сорвало с петель, она сделалась прозрачной, и сквозь нее Дир ясно различал стоявшие в коридоре прямо перед ней две фигуры, очевидно, собиравшиеся войти: неподвижные и безмолвные... те самые священники, которых он видел раньше, в другом крыле дома. Тот, что постарше и повыше, с веснушчатым лицом и рыжими волосами, держал перед собой переплетенную в красный сафьян книгу.

Стук все нарастал, казалось, еще мгновение — и они окажутся в лапах разъяренного чудовища. Но тут поток энергии как бы иссяк, уменьшившись до негромкой ритмичной пульсации. Дверь встала на место. Фриборд поднесла руку ко рту и сдавленно всхлипнула. Пульсация постепенно уходила, становясь все слабее, пока не исчезла совсем.

— Иисусе, Терри, я хочу немедленно убраться отсюда, — хрипло прошептала она.

— Я тоже.

— Как по-твоему, ОНО ушло?

— Не знаю, — покачал головой Дир.

Он хотел было подойти к двери, но риэлтор поспешно потянула его обратно.

— Нет! Не открывай! Я ЕМУ не верю!

— Ты права, — согласился он.

Они долго ждали. Внизу раздались голоса. Троли и Кейс.

Дир и Фриборд вскочили и, метнувшись к двери, выскочили в коридор. Кейс и Троли, о чем-то дружелюбно беседуя, направлялись в гостиную.

— Эй! — окликнула Фриборд.

Они подняли головы. Дир и Фриборд скатились по ступенькам.

— Господи, ну и рада же я вам! — задыхаясь, воскликнула Фриборд. — Где вас черти носили?

— Я просто показывал Анне дом, — удивился Кейс. — Что-то случилось? Рассказывайте.

Он порылся в кармане явно в поисках блокнота и ручки.

— Да, судя по вашим лицам, что-то не так.

— Слабо сказано. Слушайте, не смейте больше оставлять нас одних! — истерически взвизгнула Фриборд.

— Вы так бледны, дорогая, — заметила экстрасенс. — И вы тоже, мистер Дир.

— Бледен? Да я на ногах не держусь! Полная развалина.

— Но что, что вы видели? — настаивал Кейс.

— Не знаю, — вздохнула Фриборд, вытирая слезы. — Что-то надвигалось по коридору, пыталось ворваться в комнату, едва не выломало дверь.

— Какую именно? — допытывался Кейс.

— Моей комнаты, — пояснил Дир.

— Сначала мы услышали громкий стук, — вспоминала Фриборд, — словно молотом били в стену. Весь дом дрожал! Мозги на кусочки разлетались! А потом...

— Извините, — перебил Кейс, глядя мимо нее. — Морна, дорогая, это вы?

Дир и Фриборд обернулись. Рядом с ними стояла экономка.

Откуда она появилась?

— Да? — спросила она, не сводя глаз с Кейса.

— Вы не выходили из дома последние два часа?

— Нет, разумеется.

— Значит, вы тоже слышали, — заметила Фриборд.

— Что слышала, мисс?

— Что? — нервно хихикнула Фриборд.

— Вы не слышали ничего необычного, Морна? — нахмурился Кейс. Казалось, его одолевали сомнения.

— Совсем ничего, — безмятежно ответствовала Морна.

— Да весь дом ходуном ходил! — ошеломленно выпалила Фриборд.

— Не пойму, как мы уцелели, — добавил Дир.

— Я ничего не слышала, — мягко повторила Морна, качая головой.

— Прекрасно! Значит, у меня одной крыша улетела! — рявкнула Фриборд.

— Почему же, я тоже слышал! — взорвался Дир.

— Скажите, Морна, где были в это время вы? — хмуро осведомился Кейс.

— На кухне.

— Это безумие! — взвизгнула Фриборд, поднимая руки к небу.

— Что-то еще? — поинтересовалась Морна.

— Вы уверены, Морна? — настаивал Кейс.

— Абсолютно. Это все? Я могу идти?

В глазах Кейса блеснуло нечто таинственное... то ли желание, то ли грусть по несбыточному.

— Разумеется, вы можете идти. Спасибо. Я благодарен вам больше, чем могу выразить.

— Угу, я тоже. Ничего не скажешь, разодолжили, — буркнула Фриборд.

— В таком случае спокойной ночи, — пожелала Морна и, долгим взглядом посмотрев в глаза Кейсу, медленно поплыла к той двери, из которой вышла утром.

— Ничего себе добрая ночь! — пожаловалась Фриборд.

— Нет никакого сомнения в том, что мы видели и слышали, — доказывал Дир. — Ну, по крайней мере слышали.

— А видели? — удивленно поднял брови Кейс.

— Не совсем, — отступил Дир. — Боюсь, я оговорился.

— А, на хрен все это! Док, я хочу свалить отсюда, — заявила Фриборд. — Завтра же. Прямо с утра. И если для этого мне придется плыть на другой берег, так тому и быть!

— Именно, как любил повторять Джо Пендлтон, — поддакнул Дир.

— Джо Пендлтон? — удивился Кейс.

— Боксер в фильме «Вот идет мистер Джордан», — пояснил Дир.

— Именно, именно, — повторила Фриборд. — Нужно линять отсюда и поскорее.

— Конечно, — согласился Кейс, задумчиво теребя нижнюю губу. — Ну а пока мы очутились лицом к лицу с тайной, которую, думаю, нам по силам решить.

— Как это? — вскинулся Дир.

— Весь сеанс записывался на две камеры, установленные в гостиной и холле. Если что-то действительно присутствовало, оно непременно появится на пленке либо на звуковой дорожке. Сейчас мы это проверим, и мистер Дир, возможно, получит материал для захватывающей статьи. С другой стороны, если там нет ни изображения, ни звука, ни призраков...

Кейс пожал плечами и повернулся к Фриборд.

— Надеюсь, вам станет легче?

Фриборд презрительно скривила губы.

— Там окажется все.

— В нижнем правом углу экрана отмечается время, — напомнил Кейс. — Половина двенадцатого ночи.

Он стоял у телевизора в библиотеке. На экране возникла пустая гостиная. Троли, Дир и Фриборд наблюдали за происходившим с дивана, стоявшего совсем близко к камину.

— Как видите, — продолжал Кейс, — ничего, кроме комнаты. Ни звука. Никакого грохота. Камера ничего не зарегистрировала.

— Должно быть, микрофоны испорчены, — возразил Дир.

— Ничего подобного, — покачал головой Кейс. — Только не этот. Вот, послушайте.

На экране появились Кейс и Троли, входившие у гостиную. Шаги, скрип половиц, негромкий разговор... Слышно каждое слово. Фриборд тупо пялилась на экран.

— Конец света, — бормотала она. — Умереть, не встать.

— Ни грохота, ни призраков, — повторил Кейс.

— А я говорю, мы сами слышали! — вспылил Дир, заливаясь краской негодования. — И нечего нас уверять!

— Да, нелегкая загадка, — согласился Кейс и, нажав на кнопку, быстро перемотал ленту.

— Но вот это уже совершенно непонятно. Ума не приложу. Совершенная чушь. Взгляните. Тут должен быть записан наш сеанс.

Он снова нажал на кнопку. На экране снова показалась гостиная, тот угол, где стоял игровой столик с лежавшей на нем магической дощечкой. Время — десять тридцать.

— Постойте, а где же мы? — ахнула Фриборд. — Что происходит?

Планшетка бешено металась от буквы к букве, но за столом не было ни единой души, да и в комнате тоже, если не считать появления большого колли, вымахнувшего из коридора, но так же быстро улепетнувшего прочь. Побледневший Дир застонал, а Троли безмолвно тряхнула головой.

— Дата неверна, — пробормотала она, показывая на число, возникшее как раз под временем. — Тут написано «1997 год».

— Нас нет на пленке, — тупо повторила растерянная, ничего не соображающая Фриборд.

— Да это просто абсурд! — вскочил Дир. — Бред! Какая-то идиотская ошибка! Хоть ты скажи что-то, Джоанн!

Но Фриборд поморщилась от боли и поспешно отбежала от камина.

— Черт, я сейчас сгорю, — взвыла она. Троли и Дир последовали ее примеру.

— Откуда эта чертова жара? — пожаловался он, провожая Фриборд и Троли в гостиную. Из всех присутствующих один лишь Кейс оставался совершенно невозмутимым. Подступив к двери библиотеки, он с некоторым сочувствием наблюдал за остальными.

— Господи Боже! — изумленно вскрикнула Троли, пошатнувшись, как будто невидимый враг с силой толкнул ее в грудь. За первым толчком последовал второй, третий, и удивление быстро сменилось страхом. Троли пронзительно завизжала. Тут что-то гулко ударилось в стену особняка.

— Иисусе, — выдохнул в свою очередь Дир. — Иисусе милостивый!

— Я горю, Терри! — вопила Фриборд. — Горю!

Грохот продолжался, громовой, раздирающий уши, сверлящий мозг. Лампы и столы начали крениться, скользить по полу, ездить по комнате, огромные картины летали от стены к стене, словно сорванные чьей-то невидимой злобной рукой, безумие и ярость воцарились в доме, в этой комнате, опалив мукой агонии их несчастные измученные души.

— Кто-нибудь, скажите же, что происходит! — взвыла Фриборд, безуспешно пытаясь заткнуть уши. Троли внезапно отпрянула, вопя от боли: глубокая бескровная борозда, словно проведенная невидимым раскаленным стержнем, прорезала ее лицо. Где-то раздавалось ритуальное монотонное пение на латинском, кошмарно-зловещее, неприятно-звучное, словно поддержанное сотнями злорадных голосов. Неожиданно некая непонятная сила подняла завизжавшую Фриборд в воздух, швырнула через всю комнату и ударила о стену с тошнотворным тупым стуком и треском ломающихся костей. Но Троли и Дир уже ничего не видели. Их тоже закрутило могучим смерчем, понесло к потолку, беспомощных, в ужасе таращивших глаза, бессильно раскинувших ноги и руки, влепило в потолок и отбросило на пол, смятых, как растоптанные надежды.

Это не сон. Не сон! Не сон... Это явь. Невыносимая. Бесчеловечная.