Где моя башня, барон?! Том 4

Глава 3

Запоздало загудела городская сирена, воздух продолжали сотрясать взрывы, ружейные выстрелы, шорох крыльев, тяжёлый топот и утробное рычание сотни глоток.

— Всем быть начеку, мать вашу! — зарычал Шишаков. — Сначала мочим летающих! Всем ясно⁈

— Куда яснее-то, — пробормотал бегущий рядом Васян срывающимся голосом. — Зачем только в ухо орать?

— Это чтоб ты поднял свою задницу и побежал за нами! — гаркнул Шишаков. — Я за каждого отвечаю! Все услышали⁈ Поэтому никто не умрёт! Если всё будем делать сообща, все останутся живы!

Мы бежали в ту сторону, где рухнул участок стены и несколько тварей уже выбирались наружу. Впереди всё громче раздавались ружейные выстрелы. А ещё крики. Яростные, истошные, испуганные, надсадные.

Хорошо, что я ещё до выхода на перрон выбрал себе вполне добротный меч. Он чем-то напоминал Пожирателя костей. Но лишь чем-то. Этот был потяжелее и с не очень удобной рукоятью. Но достаточно острый, а это значило, что им вполне можно шинковать тварей в мелкую стружку.

Когда мы оказались у прорванного укрепления, первые ряды охотников, включая меня, вступили в бой. Стрелки́ оперативно подстрелили четырёх шершней. Я кое-как увернулся от хитиновой тушки, которая шлёпнулась, размазываясь по асфальту словно кисель.

Затем пришлось уворачиваться от когтистой лапы ящера. Он был покрупнее остальных. Видно этот чешуйчатый ублюдок и пробил собой бетонную стену. В данный момент он всё ещё был под воздействием маны от шершня. И поэтому двигался так быстро, что его силуэт слегка расплывался в воздухе.

С меня размерами, а когти отрастил такие, что я даже поражался, как он передвигается.

Он бежал в сторону двух охотников, которые перезаряжали ружья, но я решил его перехватить. Накинул покров, сиганул вперёд, радуясь, что меч стал чуточку легче. И отбил выпад, отвлекая его на себя.

Ещё выпад чешуйчатого засранца. Его костяные полосы чиркнули по асфальту, оставляя белые царапины, я же поймал их, укорачивая их наполовину. Затем отрубил и хвост с шипами на конце. Так-то лучше! Но внезапно ящера подпитал подлетевший шершень. Вторая лапа чешуйчатого полетела мне прямо в лицо. Пришлось активировать руну «родэ».

Монстр сразу замедлился. Я легко ушёл от его удара, а затем оказался сбоку, сразу же замечая уязвимое место монстра. Меч пробил подбородок с хрустом выскакивая из змеиной глазницы.

Ящер упал, а я уже переключился на шершня, который выставил жало и целился в Васяна. Срезал летуну ядовитый отросток и разрубил на две части. Меня окатила волна зелёной густой крови. Тьфу, твою мать! Я сморщился, чувствуя запах тухлых яиц и чего-то ещё резкого.

Мимо меня пробежал Шишаков под покровом, разваливая мечом на две половины ящера. А я его подстраховал пробивая подбородок ещё одному наземному монстру. И чуть не выронил меч, рукоять которого стала склизкой.

Всё-таки все собрались и неплохо погасили прорыв. Благо гвардейцы, которые защищали периметр, заметили нас ещё раньше и поэтому не задели сейчас.

Внезапно бой прекратился. Склизкая кровь монстра к этому времени свернулась и превратилась в подобие пепла. Я смахнул с головы зелёную пыль, затем начал отряхивать одежду.

Никто из охотников не пострадал, за исключением здоровяка, того самого Виталика, что подкатывал к проводнице. Он сидел на земле, доставая аптечку. Шипел от боли, обрабатывал глубокую царапину, оставленную ящером.

Шишаков, шумно выдыхая сделал упор на меч, втыкая его в запыленный газон.

— Виталя, ну как ты? Видно бухло вчерашнее дало знать⁈ — обратился к здоровяку Шиша.

— Хорош стебаться, командир, — процедил Виталик, заматывая рану бинтом. — Я уже искупил вчерашнюю вину. Причём кровью, как видишь.

— На тебе как на собаке всё заживает! — хохотнул Васян, стараясь восстановить дыхание.

— Зря мы с тобой не поспорили, — тихо обратился ко мне Шиша. Он уже распотрошил ближайшего шершня и кинул в ладонь зелёную жемчужину, протирая её платком. — Я срубил одиннадцать гадов.

— У меня четырнадцать, — ухмыльнулся я. — Да, надо было поспорить.

— Да ладно, и пошутить нельзя, — побледнел Шишаков, переключаясь на потрошение монстров.

На самом деле в моём активе оказалось более сорока тварей. Я сообщил ему это, чтобы оставить себе жемчужин, на всякий случай. Для СОХ достаточно и четырнадцати кругляшей, а у меня впереди башня. Притом непонятно, успеет ли Гоб найтись к этому времени. Так что эти зелёные оживляторы точно пригодятся.

Но это будет потом. Сейчас я радовался, что мы сдержали тварей. Единственного шершня, который успел подлететь к ближайшим жилым домам, срезали несколько метких выстрелов. Судя по всему, в городе были выставлены боевые расчёты, на случай прорыва.

Но если б мы не успели прийти на помощь, вряд ли они бы справились.

— Ну что⁈ Кто красавцы⁈ — заорал Шишаков.

— Мы красавцы! — взревела толпа охотников.

— Кто порвал монстров на тряпки⁈ — вновь заревел Шиша.

— Мы! Мы! Мы! — воскликнул я вместе со всеми.

Впереди, сквозь свежую здоровенную брешь в бетонной стене периметра, я увидел её. На руинах нескольких домов высилась башня. Огромные перевёрнутые бетонные глыбы, смятые балконы, куски черепичной кровли и торчащие, словно иглы дикобраза, арматурины — всё это было её подножьем. Сколько при её появлении погибло мирных жителей, никто нам сейчас точно и не скажет. Но навскидку пару десятков человек эта скотина отправила на тот свет.

Вокруг башни было выставлено оцепление, но оно не справилось с таким напором. В данный момент несколько гвардейцев убирали раненых и убитых, а группа из пяти человек направлялась в нашу сторону.

Я посмотрел на то, что было за стеной. Полкилометра до башни, и всё это серая зона. Внутри неё не осталось ни единого целого здания или сооружения. Всё представляло из себя сплошные руины.

А сама стена, которая защищала город от вторжения монстров, выглядела очень внушительной. Металлические сваи через каждые пять метров были связаны брёвнами и стянуты металлическими скобами, а сверху защищены колючей проволокой. Я пнул ботинком череп ящера, откинул его, чтобы рассмотреть заострённый затылок. Ну а почему бы и нет? Разбежался под ускорением от шершней, выставил свою тыковку и разорвал бетон. Такая туша напоминала мне медведя, с которым мне посчастливилось встретиться недалеко от деревеньки Сита.

В этот момент к нам подошли несколько гвардейцев во главе с бородатым крепким мужчиной. Он был одет в серую форму, и на рукаве просматривался герб рода Черняевых — всадник с мечом в руках. Ну а взгляд бородача был напряжённым, но вполне миролюбивым.

— Приветствуем в Белогорске, — поздоровался он с нами. — Я командир этого подразделения, из гвардии князя Черняева. Юрий Захарович Волгин. Заведую всем этим грёбаным бардаком.

Спокойный тон, злая ирония — всё это выдавало закалённого в боях воина. Хотя только сейчас я разглядел в его покрасневших глазах безмерную усталость, которую он пытался тщательно скрыть.

После того как мы поздоровались в ответ, командир гвардии разглядел лычки на нашей форме и обратился к Шишакову.

— Дмитрий Алексеевич предупредил о вашем прибытии, — произнёс он. — Вот только сами видите, насколько здесь нестабильная обстановка.

— Жаль, что Дмитрий Алексеевич не уведомил об этой обстановке нас до отбытия, — подковырнул я его.

— Всё меняется очень быстро. Даже мы не успеваем реагировать на угрозы, — ответил Волгин. — Прошу в лагерь. Там мы найдём, где вам расположиться. И на все вопросы я отвечу уже скоро.

— Сколько у нас времени до следующего нашествия? — напряжённо спросил Шишаков. — Мы должны заранее это знать.

— Часов пять, не больше, — ответил Волгин. — И каждый раз тварей всё больше.

Я хотел сказать, что раньше надо было думать, но сдержался. Смысл сейчас обострять обстановку? Не хочу гадать, сколько Черняев угробил желающих пройти башню. Судя по всему прилично, раз решил сходу оплатить чек Гвоздева. Теперь на кону была его репутация.

Виталику сразу стало плохо. Он захрипел, припал на колено. И к нему подскочила чумазая девчушка. Светленькая, две косички сбились набок, в пыльной форме гвардейца. Виталику стало полегче. Он даже улыбнулся, уставившись на грудь девушки.

— Потерпите, в рану попал яд. Главное, вовремя обработать, — залепетала она, доставая несколько пузырьков с мазями и разматывая окровавленный бинт. Затем принялась втирать мазь в две царапины.

— Я вообще-то не доверяю лекарям. Но у вас очень лечебные руки, — улыбнулся Виталик, уставившись на грудь девушки.

— Вы главное, потерпите, — скромно улыбнулась девчушка. — Скоро станет легче. И вам надо в наш лазарет, пару часов нужен постельный режим.

— Да, постельный режим сейчас бы оказался в самый раз, — раскраснелся Виталик.

Мы переглянулись с Шишаковым, проходя мимо раненого.

— Смотри у меня, любвеобильный, — прошипел ему Шиша. — Я слежу за тобой.

— Пфф, командир, да я ж ничё не сделал⁈ — обиженно откликнулся Виталик.

— Чтоб через два часа в строй, — предупредил его Шишаков.

Мы прошли в сторону большого строения, которое раньше было большим магазином. Сейчас в нём окна забиты досками, а в окнах сделаны бойницы.

Затем поднялись на четвёртый этаж и перешли на плоскую крышу, откуда открывался неплохой вид на башню, серую зону и окрестности.

Вокруг одни руины. Вся стена внутри в следах когтей, трещинах и вмятинах. И повсюду следы крови.

Я заметил как ещё в пяти местах была проломлена стена, точно так же как и произошло недавно. Но их уже укрепили извне, залили бетоном. Колючая проволока на стене свисала разорванными гроздьями. Несколько фрагментов сетчатых крыльев болтались на раскачиваемых ветром проволочных переплетениях.

Четыре деревянные вышки, были обшиты листами железа сверху донизу. На них дежурили стрелки́, вооружённые винтовками.

— Сколько вы уже потеряли людей? — с ходу спросил Шишаков, как только мы устроились на креслах, принесённых специально для этой беседы.

Волгин тяжело вздохнул, взял паузу, видимо подсчитывая всех с сегодняшними жертвами.

— Больше тридцати погибших и столько же раненых, — тяжело выдавил он. — И это уже пятая волна. С каждым разом напор всё сильнее.

— Не надо было до такого доводить, — выплеснул из себя Шишаков, не выдерживая.

— Не всё зависит от меня, — признался Волгин.

— Давно надо было закрыть эту чёртову башню, — присоединился я к словам Шиши. — Вот мы о чём.

— Пытались закрыть, — скривился в печальной улыбке Волгин. — Кто только не пытался. Дмитрий Алексеевич кого только не отправлял. Но ещё никто не вышел.

— Откуда лезут твари? — спросил я. И мы подошли вместе с Шишаковым и командиров подразделения к краю крыши.

— Вон там, видите? Труба торчит у подножья башни, — показал Волгин. — Это котельная… Была, точнее, котельной. Там появляется первый портал. Следом за ним ещё один, напротив стены торгового дома. И ещё три между ними. Из последних вылетают шершни. В прошлый раз было четыре портала, сейчас пять. Значит в следующий раз ждём больше пяти.

— Мы поставим ловушки перед теми порталами, которые уже известны. Подготовимся к следующей волне, — Шишаков напряжённо взглянул на меня. — А Владимир отправится на зачистку башни.

— А, так вы и есть тот самый Владимир? — обрадовался Волгин. — Дмитрий Алексеевич предупреждал о том, что вы отправитесь на зачистку. И вместе с вами пойдут ещё пятьдесят человек.

— Это ещё почему? — возмутился я. — Я работаю один. Причём, всегда работаю один.

— Это уже вопросы не ко мне, — безучастно отозвался Волгин. — Не мои проблемы. Черняев распорядился собрать в срочном порядке отряд чистильщиков, когда я сообщил ему, что ситуация обостряется.

Внутри меня всё кипело. Я отошёл в сторону, набрал номер Черняева. Надо выяснить, что это за хитрые манёвры он затеял. Ведь я его сразу предупредил, что работаю соло. Я смотрел на экран, из динамика слышались длинные гудки. А затем… эта сволочь сбросила звонок. Я набрал ещё раз, и на этот раз Черняев сбросил сразу же. А потом вдруг оказался вне зоны действия сети.

Ах ты ж, упырь ты напыщенный. Ну ладно. Раз ты решил так повернуть дело, придётся самому объяснить этой группе наёмников, что им ничего не светит. Мне же первому пришёл заказ на зачистку. Так что пусть отваливают туда, откуда приехали.

— А где лагерь чистильщиков? Не подскажете? — поинтересовался я у Волгина.

— Да конечно, — он подвёл меня к другому краю и показал в сторону. — Вон их шатры, перед кинотеатром.

— Благодарю, — слегка кивнул я и направился к выходу, напоследок бросив: — Немного прогуляюсь по округе.

— Ты чего задумал? — прошипел Шиша, останавливая меня на полпути.

— Всего лишь поговорю с теми, кто собирается в башню, — хмыкнул я. — Бить морды не буду, обещаю.

— Как бы тебе не начистили, Володя. Там не шпана, а профессионалы, чёрт тебя дери, — предупредил меня Шишаков, хватая за локоть. — Они на этом живут, понимаешь?

— Хорошо, мамочка, я буду вести себя хорошо, — улыбнулся я, сбрасывая его руку.

— Юморист хренов, — вновь зашипел на меня Шишаков. — Если кости переломают — потом не жалуйся. Понял?

— Да понял я всё, мамочка, приду дотемна, не переживай, — хохотнул я, а затем нырнул на лестницу, ведущую с крыши на четвёртый этаж.

— Смотри, Володя, следи за своим языком и не обостряй, — услышал я вслед.

Ну ведь точно, за мной пойдёт. Зная Шишу, я понимал, что так просто он не отстанет. И какого хрена, спрашивается, я вслух сказал это? Надо было просто тихо и спокойно свалить.

По пути к кинотеатру я встречал группки местных жителей. Они выглядывали из-за домов, жались по углам на улицах. Люди были в шоке, провожали меня настороженными взглядами, шептались между собой. Но я слышал их слова лишь обрывками.

Всё, что я понял из услышанного — они жутко боятся, и многие хотят выехать за город. Но их не выпускают. Все дороги перекрыты.

Граф Рассельцев, глава Белогорска, оказывается, тот ещё ублюдок. Совсем не печётся о жизнях и здоровье своих граждан. Лишь только о своей шкуре и думает. Как бы не прилетело со стороны Москвы, как бы не узнал о катастрофе государь-батюшка.

Но вот с таких грёбаных перестраховщиков всё и начинается. Прикрывают свой зад до поры до времени. А потом припекает так, что достаётся всем без исключения.

Я шёл дальше и даже заметил пару боевых расчётов. Массивные ружья, установленные на кузовном транспорте. Бойцы хмурыми уставшими взглядами провожающие меня. И уже распотрошённый шершень, лапы которого уже вырезали, забирая в качестве трофеев.

Я улыбнулся, представляя, как уже в старости каждый из таких коллекционеров в кругу семьи будет хвастаться, как он бился в окружении монстров, выгрызал зубами им глотки и вырывал сердца, раздавливая в руках. Да, знаем мы таких сказочников.

Один у нас такой в отряде есть, далеко ходить не надо. Васяном зовут. Вот уж кто будет блистать своей фантазией на старости лет.

Я вышел из-за угла и сразу же наткнулся на цветастые шатры, слегка колыхающиеся при порывах ветра.

Толпа размалёванных татуировками чистильщиков гудела, отмечая какой-то свой праздник. Поднимали стопки, ржали над своими шутками, зажимали хихикающих и повизгивающих шлюшек.

Приближаясь к толпе я понял, что меня заметили. Шишаков был прав. Это были прожженные мужики, привыкшие к смерти и постоянной опасности. Я сразу же приковал к себе десятки враждебных взглядов.

— Ой, какой сладкий, — хихикнула потрёпанная шлюха, выглянувшая из ближайшего шатра. — Иди к нам. У нас так весело.

— Не в этой жизни, красавица, — подмигнул я ей, встречаясь с тремя крепкими наёмниками.

— Кто у вас главный, друзья? — окинул я их пристальным взглядом.

— Хы, друзья, — оскалился один из них. — Михей, ты слышал?

— Пацан, ты видно заплутал, — хрипло произнёс седой длинноволосый наёмник, держа руку на поясе, возле ножен с кинжалами.

— Как раз сюда и шёл, — окинул я их презрительным взглядом.

Затем я заметил краем глаза, как из большого шатра показался здоровый покрытый шрамами наёмник. Стрижка в виде ирокеза, на лице след от когтей какого-то монстра, память о былой схватке. Что прибавляло ему серьёзности.

Я специально повысил тон, чтобы и он услышал то, что я хочу сказать:

— Князь Черняев пригласил меня на зачистку башни! Если хотите пойти со мной — беспрекословно выполняйте то, что я говорю.

Воцарилась пауза, а затем лагерь наёмников взорвался от хохота. Оказывается я привлёк не только главного, но и ещё более половины лагеря. Здоровые лбы скалились, ржали как кони, надрывали животы. Посмотрим, как они будут смеяться, оказавшись в башне.

Седоволосый Михей скорчил от злобы физиономию, прошипел:

— Шёл бы ты нахрен, пацан. Мы башен побольше твоего почистили.

— Тогда не мешайтесь под ногами, — ухмыльнулся я.

— Э, ты чо здесь права качаешь, малец⁈ Совсем оборзел⁈ — выкрикнул кто-то из толпы.

Оттуда вышел накачанный лысый бычара с голым торсом. Он навис надо мной, злобно пожирая глазами.

— Ты чё, щегол, совсем попутал? — процедил он, не отрывая взгляда. — Я тебе щас нос сломаю.

— Эй, Дроба, отвали от парнишки, — оттолкнул его в сторону главарь чистильщиков. Но амбал вновь попытался накинуться на меня.

— Этот пацан за языком не следит, надо проучить его как следует, — зарычал он.

— Оставь его, говорю, — вновь отпихнул его главарь, оскалившись. — Парнишка молодой ещё. Кровь горячая, вот и болтнул лишнего. Правильно?

Я хищно улыбнулся в ответ, посмотрел в глаза амбалу, скрипящему зубами в сторонке.

— Тебе повезло, что нас разняли, — мрачно выдавил я. — Иначе бы зубов лишился.

Лагерь чистильщиков взорвался от многоголосого смеха.

— А этот сопляк не промах! — крикнул сиплый голос.

— Ну, даёт! Ах-ха-ха! — заливался от смеха ещё один.

Амбал весь на мыло извёлся, но под взглядом главаря притих и слился с толпой.

— Ну что, Дроба, отхватил⁈ — крикнул ещё один наёмник.

— Пусть живёт пока! — услышал я рык амбала.

— Меня зовут Буян. Так и обращайся ко мне, — оскалился главарь чистильщиков. — А как тебя звать — мне начхать с большой колокольни… Ты не с того начал. Мы пойдём на зачистку, и ты будешь с нами. И слушать будешь опытных. Иначе сам понимаешь, что с тобой может произойти, — прищурился он, — Если, конечно, не сбрехал, и действительно был хотя бы в одной башне.

— Не переживай, опыта у меня достаточно, — хмыкнул я в ответ, замечая как взгляд Буяна вспыхнул. — Я могу справиться и без вашей помощи.

Меня отвлёк от беседы звонок. Это был рекрутёр, а это значило, что он раздобыл информацию о зеленомордом.

— Да, Алексей Сергеевич, — бросил я в трубку. — Что-то накопали?

— Да, Владимир, хоть это было и непросто, — вздохнул Сергеич. — В общем, в одном из участков поймали странное зелёное существо. Притом ещё бессмертное, вроде как. Ты про этот случай хотел узнать?

— Да, именно так, — отошёл я от лагеря наёмников, оставляя Буяна в компании окруживших его наёмников. — Расскажите о нём.

— Этим делом занимается тайная канцелярия Его Величества, — вздохнул Сергеич. — Во что ты меня впутываешь, Владимир?

— Даже и не собирался, Алексей Сергеевич, — успокоил я рекрутёра. — Мне нужна всего лишь информация. В остальном я справлюсь сам. Так что вы ещё узнали?

— В участок был отправлен агент тайной полиции, для транспортировки, — добавил Сергеич.

— Куда⁈ Какая ещё транспортировка⁈ — воскликнул я.

Меня аж потом прошибло. Какого чёрта⁈ Причём тут вообще тайная полиция и зачем Гоба куда-то везти?

— Без понятия, — тихо отозвался рекрутёр. — Но от информатора промелькнуло одно слово… Третий участок. Он находится в Москве и поговаривают, что он закреплён за тайной полицией, вроде там есть отдельные камеры для особо опасных… Так вот, два часа назад существо загрузили в фургон. Он отправился по трассе в сторону столицы. И это всё, что удалось узнать, Владимир.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил я Сергеича.

— Этого достаточно? — кое-как расслышал я его сквозь шум в голове.

— Да, благодарю, — ответил я и сбросил звонок.

— Эй, ну что ты там застрял, пацан⁈ — окликнул меня Буян, главарь чистильщиков. — Погнали в шатёр! Посидим, погутарим!

В висках стучал пульс, в голове продолжало шуметь, а мысли путаться. Я буквально остолбенел от такой новости. Гоба заберут в участок. А потом, скорее всего, запрут в какой-нибудь секретной лаборатории. И скорее всего, на зеленомордом будут ставить опыты. Ведь он бессмертный, по сути.

Этого я допустить никак не мог.

К тому же в деле тайная полиция, а это очень плохо. Хотя одного я убрал уже со своего пути, когда меня собирались похитить. И этот тоже не жилец, если хоть пальцем тронет Гоба.

Затем я прикинул весь расклад. У шатров чистильщиков уже выложены мечи в ножнах, да арбалеты с ружьями. А это значит, что уже скоро они отправятся на зачистку башни.

Гоба уже два часа как забрали из участка Хабы и везут в столицу. А туда одна дорога, которая идёт мимо Белогорска. Часов шесть при средней скорости. Получается, что у меня есть всего четыре часа, не больше. За это время можно пройти башню, а затем перехватить зелёного друга.

Если, конечно, я начну сейчас.

Накидывая покров маны, я рванул в сторону башни. И услышал за спиной крики чистильщиков.

— Мужики! Сопляк по ходу к башне рванул! — зарычал кто-то из толпы.

— Буян, надо собираться! — крикнул ещё один наёмник.

Но мне было плевать на их крики. На скорости я завернул к зданию, у которого расположились охотники.

— Эй, ты-ы чего-о⁈ — расплылся голос Шишакова, проводившего меня взглядом.

Я лишь схватил меч, которым недавно шинковал тварей, проверил жемчужины в кармане. И буквально полетел к башне.

Добравшись, я перескочил через торчавшую из-под земли арматурину, затем прыгнул на захрустевший под ногами металлический каркас балкона. Дотянулся до выглядывающей бетонной плиты, и на скорости запрыгнул на неё.

В этот момент снял с себя покров. Он больше не нужен. Я у каменной стены башни, а передо мной рунный круг перехода.

— Ты куда, щегол, а⁈ — услышал я снизу. Ко мне тянулась вереница чистильщиков.

— Он думал нас нае… — прохрипел ещё один наёмник и крякнул, скатываясь вниз. — да помогите мне, хрена вы стоите⁈

— Шустрей, а то не успеем зайти! — зарычал на остальных Буян, перепрыгивая на бетонную плиту, стоявшую ребром.

Я протянул руку и коснулся рунного круга, который вспыхнул ярким светом. Под ладонью вспыхнули древние символы, разгораясь всё ярче и ярче. Через секунду башня поглотила меня, затягивая в свои недра.

В районе Белогорска, за пять минут до этого

Создатель прокрутил руль, выруливая на просёлочную дорогу, когда его Рыжик звонко залаял.

Он подобрал эту безродную дворнягу на обочине. Её переехала машина пополам. Она хрипела, харкала кровью и помирала. Пришлось использовать способность и спасти её.

В итоге рыжая псина выжила, но слегка изменилась. Рыжая шерсть местами вылезла, оставив язвенные проплешины. Мышц прибавилось, а пасть теперь раскрывалась в виде нескольких зубастых лепестков. Рыжик любил мясо с кровью и желательно человеческое. Но не отказывался и от домашней скотины, правда, поглощал её без энтузиазма.

Но больше всего Создатель радовался, что у Рыжика появился уникальный нюх, и он мог передавать своему новому хозяину всё, что чувствовал в данный момент.

Сейчас он почуял того, кого он искал, и Создатель увидел. Силуэт крепкого парня, который находился у цветастых шатров. Недалеко от него ещё несколько десятков силуэтов.

Но его интересовал именно этот парень. Тот самый похититель магической батарейки, которому он должен отомстить.

Создатель крутанул руль, заворачивая в лес. Грузовик тряхнуло на одной из кочек, а вместе с ним и кузов, в котором возмущённо заревели твари.

— А ну тише там, выродки! — зарычал он в лишённое стекла окошко, откуда доносились звуки.

Рыжик визжал, раскрывал плотоядную пасть, царапая клыками приборную панель. Он чувствовал свою жертву очень близко и рвался из кабины.

— Покажи дальше, — попросил его Создатель и вновь появилась картинка.

Черноволосый юноша бежал к башне, а за ним увязалась толпа вооружённых людей. А затем он исчез внутри, башня приняла его на испытание. Как и несколько десятков его преследователей.

Создатель оскалился гнилыми зубами, посматривая на своё осунувшееся лицо, мелькнувшее в лобовом стекле. Что ж, раз такое дело, он выгрузит тварей и вернётся к башне. Он подождёт. И подготовится.

Кто выживет и выйдет из башни, тот и станет его целью. Он заберёт все артефакты, которые хранит башня. Все, что будут вынесены в мир. Если, конечно, кто-то сумеет выйти из этого ада.

Затхлый воздух ударил в нос. Четыре чадящих факела на стенах позволяли рассмотреть каменное помещение. Кроме камня здесь ничего и не было. С потолка свисала густая паутина, зал шириной примерно метров двадцать, да и в глубину примерно такой же. Впереди просматривались какие-то рисунки на стенах.

Позади вспыхнул ещё не успевший закрыться портал входа.

— Ну что, щегол, ты думаешь, что самый умный, да? — раздался зловещий голос.

Я оглянулся, замечая, что кроме амбала появились ещё несколько наёмников. В итоге в комнате поместились все пятьдесят чистильщиков и стало достаточно тесно.

— Я тебе глаза выколю, мелкий засранец, — сделал ко мне шаг амбал.

— Дроба, оставь его, — зарычал командир чистильщиков, выходя на свет факела. Его изуродованное лицо выглядело при таком свете ещё более зловеще. — Если будем препираться, все погибнем.

— Буян прав, — подошёл седой длинноволосый наёмник, вытаскивая из ножен кинжалы. — Мы в одной связке.

— Тебе никто слова не давал, Михей, — зарычал Дроба, поигрывая мышцами.

— Отстань от него, он прав, — остановил его дрыщ, положив руки на рукояти полуторных мечей.

— Хватит! — заревел Буян и небольшое эхо от его выкрика разрядило обстановку. — Собрались и начинаем. Пацан, держись нас, если не хочешь сдохнуть в этой башне.

Я кивнул и направился к стене с иероглифами.

— Ты куда⁈ Да стой же ты! — окликнул меня главарь чистильщиков.

Я, не сбавляя шаг, обернулся и усмехнулся в ответ.

— Хватит титьки мять, — ответил я. — Пора разобраться как нам выйти из этой комнаты.

— Дело говорит, — пробурчал кто-то из наёмников.

— Заткнись, Ушлый, — осадил его товарищ.

Я оказался у изрисованной волнистыми линиями стены, рядом со мной встали ещё несколько чистильщиков.

— Нихрена непонятно, — Буян почесал небритый подбородок. — У кого есть какие версии?

Внезапно волнистые линии задвигались, и я отпрянул в сторону. Мало ли что выскочит из стены. Надо быть ко всему готовым.

Но ничего не произошло, кроме того, что волнистые линии собрались в надпись:

«Три двери. Три ограничения. Выбирай одну из них и облегчай свои мучения».

Я ухмыльнулся про себя. Гоб бы продолжил стишок, ещё бы добавил от себя что-нибудь в своём стиле.

— Три двери, о как… — прохрипел Дроба, и крикнул в потолок: — Ну и какого чёрта⁈ А⁈ Где эти твои грёбаные двери⁈

Волнистые линии не прекращали своего движения. Они собрались между собой, образуя три центра, а затем будто вырезали в камне три двери под потолок. Их контуры вспыхнули бронзовым сиянием, дверные ручки стал выпуклыми, и действительно словно сделанные из бронзы.

— Так… так-так, — задумался Буян. — Ограничения… Что за ограничения? Вместе думаем.

— Скорее всего, тут без вариантов, — заключил я. — В какую бы дверь ни вошли, что-то произойдёт с каждым из нас.

— А малец дело говорит, — оскалился в беззубой улыбке седовласый Михей. — Единственное — на что мы можем повлиять, так это выбрать более лёгкое… эт самое, как его… ограничение.

— Я предлагаю выбрать правую дверь, она сияет более блекло, — подошёл вплотную к одной из дверей приземистый наёмник.

— Постой, не заходи, — остановил его Буян. — Мне кажется, что это испытание с подвохом.

А мне кажется, что это совсем не испытание. Скорее всего, прелюдия к нему. Самое интересное ждёт нас впереди. Но я эти мысли решил оставить при себе. Пусть сами голову ломают.

— Эй, щегол, чего застыл? — пихнул меня в плечо Дроба, оскалившись. — Может, скажешь чего? Ты ж там вроде великий покоритель башен.

— Ещё тронешь, руку сломаю и запихну в седалище, — процедил я.

— Ох-хо-хо, да ты резкий прям как понос, — заржал амбал, а затем приблизил свою рожу ко мне, зашипев в лицо: — Смотри, как бы случайно на чей-нибудь нож не напоролся. А то в башне всякое бывает.

— Закрой хлебало, Дроба, — зарычал на него Буян и грубо отпихнул его назад, уронив на пыльный каменный пол. — Ты слышал мои слова. Мы все вместе сейчас.

— Ну смотри, Буян, если из-за этого сопляка мы попадём в переплёт, я с тебя первого спрошу, — зарычал амбал, густо покраснев. Он поднялся, отряхивая пыль со штанов.

— Спросишь? — скривился Буян, доставая из ножен двуручный меч. — И давно ты так думаешь насчёт меня? А кто ещё хочет спросить с меня⁈ А⁈ Ну, признавайтесь! Давайте сразу решим этот конфликт!

Я мельком заметил как ещё несколько головорезов дёрнулись к своему оружию, да так и застыли, раздумывая. В свою очередь, более десяти наёмников, находящихся рядом с Буяном, обнажили свои клинки.

Остальные не понимали, к какой группе примкнуть.

О-о-о, да здесь у них совсем всё плохо с командой. Хотя так может и лучше. Быстрей друг друга перебьют, легче будет забрать артефакты и смыться. Ха-ха!

— Всё нормально, Буян, — Дроба сморщился, выставил ладони вперёд. — Ну, что ты обостряешь? Погорячился я. Приношу свои самые искренние извинения. Просто меня этот пацан достал уже. Умник, мать его.

— Ты взрослый мужик, Дроба, — заметил Буян, пряча свой меч обратно в ножны. — И у тебя не солома в голове, чтобы так реагировать. Тем более в башне. Тем более на того, кто слабее тебя.

Ну да, посмотрим, как этот «тот, кто слабее вас» заберёт карту и остальные трофеи. Вот же у вас рожи вытянутся. Поймёте, с кем имеете дело, да только поздно будет.

Сейчас же я решил затихнуть на время и выжидать. И, разумеется, остаться в живых. Это главное условие.

В носу начало свербить от горящих тряпок, которыми были обмотаны факелы. Да и дышать становилось труднее с каждой секундой. Видно, с вентиляцией в этом помещении не очень.

А затем я понял, что происходит. Что ж, очень даже неплохо. Огонь пожирает кислород. Таким образом, башня — или кто там управляет этим балом — подгоняет нас. Чтоб мы шевелили булками и быстрее выбирали дверь. Иначе прямо здесь и задохнёмся.

Они будут спорить здесь долго. А мне ещё Гоба спасать. В общем, я резко шагнул к средней двери и толкнул её. Она со скрежетом отворилась.

— Пля, какого дьявола ты творишь⁈ — зарычал за моей спиной Буян, но я уже вошёл в огромный зал.

Потолков не видно, кругом колонны с факелами, а до следующей стены метров сто, не меньше. Откуда-то сверху капала вода. Но я на всякий случай постараюсь не попадать под капли. Может это и не вода вовсе, а какая-нибудь заражённая хрень. В прошлом мире я встречал подобные ловушки.

А точнее в подземелье Горга, куда мы выбрались гильдией за золотишком и всякими ценными артефактами. От одной капли один из согильдейцев потерял рассудок, а второй превратился в пузырь и лопнул. Жуть, в общем. И повторять такое я не горел желанием.

Хотя на головы нескольких чистильщиков — в том числе и на Дробу — упали капли, и они лишь чертыхнулись в ответ, сбрасывая с волос влагу. Это всего лишь вода. Но всё может измениться. Я решил всё-таки держаться от капель подальше.

В тот же момент я почувствовал изменения. Из моего носа и ушей закапала кровь. Вот значит как. Кровотечение. Теперь я понял, что система имела в виду. Ограничивающий фактор в виде количества крови. Выльется полтора-два литра — и уже полуобморочное состояние. Три и больше — смерть.

Я оглянулся на захлюпавших кровью чистильщиков. У каждого было то же самое.

— Что за… не могу остановить кровь, — пожаловался один из наёмников.

— В этом и смысл, дурень! Она не остановится, пока не пройдём испытание! Быстрее за мальцом, к другой стене! — рявкнул Буян и рванул за мной, смахивая кровь с лица. Остальные отправились следом.

Единственная проблема — противоположная стена не приближалась. Только сейчас я понял, что пол под ногами и колонны движутся, растворяясь в стене, на поверхности которой уже не просматривались бронзовые двери. Забавно. Так я бы вечно бежал вперёд, тратил свои силы, всё больше истекая кровью, а до цели так бы и не добрался.

Пришлось накидывать покров. Только ускорившись, я добрался до противоположной стены. И обнаружил, что кровь полилась сильнее. Вся рубаха, брюки были в кровавых разводах. Я чувствовал лёгкую слабость, закружилась голова.

Через пару минут появились и остальные. Треть из них выглядела бледными, словно они были мертвецами. Хотя ещё немного, так и будет.

Был и тот, кто решил блеснуть умом и пройти в другую дверь. Он добежал до нашей группы последним, оставляя кровавый след. Бородатый наёмник прижимал руки к завязанной узлом куртке, из-под которой не переставала литься кровь.

— Помоги-и… — забулькал кровавыми пузырями покрытый морщинами мужик, а затем упал на пол.

— Быстрее! Чего встали⁈ — рявкнул Буян и двое из команды кинулись на помощь. Достали аптечки, начали колдовать, засыпая рану лечебными порошками. Но что бы они ни делали, кровь продолжала течь без остановки.

— Жорик всё… — поднялся, вытирая руки о штаны, худощавый чистильщик. — Помер.

— Я видел как он зашёл в левую дверь, — сообщил кто-то из толпы. — А потом отстал…

— Ни шагу в сторону! — выпалил Буян. — Всем ясно⁈

Все одобрительно закивали, и многие всё ещё принимали реальность, в которую они попали. Я хмыкнул. Ну да, опытные чистильщики. Как же. А ведут себя как те же аристократы, когда их гонял по залу скелет на костяном коне.

Значит, я всё-таки угадал с дверью. Или нет? Не хотелось проверять, что бы случилось, пройди мы через правую дверь. Скорее всего, нечто среднее.

— Жорика жаль, нормальный был мужик, — вздохнул Михей, вытирая рукавом кровь, сочившуюся из носа.

— Его уже не вернёшь! — громко, чтобы все слышали произнёс Буян. — Надо выбираться из этого чёртового зала!

— Ну, и куда нам дальше? — нервно прорычал Дроба, справляясь с одышкой.

— Символы. Они начинают шевелиться, — показал на стену седовласый Михей, используя лезвие кинжала в качестве указки. — Вот. Этот сместился. И этот.

Через минуту волнистые знаки, так похожие на те, с которыми мы столкнулись у прошлой стены, блекло осветились серебром. А затем собрались в текст:

«С каждой каплей крови уходит ваша сила».

— Охренеть откровение! — вспылил один из дрыщеподобных наёмников. — Мы это уже поняли!

— Да подожди ты, Ярый, — остановил его Буян. — Ещё не всё.

Следом образовалась надпись:

«А теперь вам надо решить, кого первым следует убить. Принесёте башне в жертву одного из вас, и спасётесь, двери появятся тотчас».

Надпись исчезла, наёмники загудели, начали спорить, возмущаться.

— Спокойно!.. А ну быстро успокоились! Что за базар⁈ — попытался остановить их Буян.

— Сам заткнись! Я лично жить хочу! — завопил один из шибко татуированных. Даже на лице умудрился намалевать себе мишень и ещё пару закорючек.

— А ну закрой своё хлебало!.. Ты… Ублюдок конопатый! — крикнул кому-то ещё один. — Иначе я тебе заткну её! Не веришь⁈

— Тварь ты, Ярый! И всегда ею был! Тебя и надо мочить! — резко высказался очередной оратор.

Я же отошёл в сторону, пытаясь хоть как-то замедлить кровотечение. Но всё было бесполезно. Наоборот, оно усилилось. Я слабел, и это вызывало обеспокоенность. Пока не критично, но уже как-то тревожно становится. Я перехватил меч, понимая, что держать его становится тяжело.

А между тем в толпе чистильщиков, которая собралась у стены, градус агрессии возрос до небес. На Буяна начали прыгать двое, которых он пытался остановить. А когда не получилось, предводитель шайки попросту прикончил их своим двуручным мечом. Один лишился головы, второго предводитель разрубил от плеча и до пояса. Кровь хлынула на пыльный каменный пол и сразу же начала впитываться. Башня приняла жертвоприношение. Условия были выполнены, и символы медленно, но верно, собирались в контуры дверей.

Но кто на это обращал внимание, кроме меня? В толпе началась бойня. Дроба кинулся на Михея и получил рукоятью кинжала от старика промеж глаз. Амбала отключило конкретно.

— Ты чо тварь… на моего брата! — завизжал более скромный в теле лысый наёмник, выстреливая метательными ножами. Один Михей отбил кинжалами, второй попал ему в плечо. Старик заревел, сокращая дистанцию. Кинулся в сторону бритоголового, разрезая ему шею. Затем старикан добрался до ещё одного, который попытался выстрелить из арбалета, и схватил за кадык.

— Ты как посмел… — зашипел он, а затем в его висок врезался небольшой молот, и он так же вырубился.

Так они и правда перебьют друг друга. А впереди ещё как минимум два испытания. Если ориентироваться на прошлый опыт. В общем, надо остановить кровопролитие.

— Двери! Они появились! — закричал я и на ватных ногах направился к левой из трёх. Да, пусть на этот раз будет левая. Чуйка мне подсказывала, что туда нам и надо.

И та же надпись наверху: «Три двери. Три ограничения. Выбирай одну из них и облегчай свои мучения».

Я толкнул серебристую дверь от себя, вошёл внутрь. И вновь такой же зал, и снова колонны и капли воды сверху. Вот только капель было больше, да к тому же идти до нужной нам стены нам дольше. Или мне это казалось?

Притом я преодолел метров тридцать, когда понял — и здесь этот чёртов пол двигается. Гораздо быстрее, чем в прошлом зале!

За мной потянулись раненые и ослабевшие наёмники. Я обернулся и просто охренел от того, сколько осталось в живых. Из пятидесяти я насчитал всего десять выживших.

Главное, что у всех кровотечение остановилось. Даже те раны, которые были получены в недавней стычке, заросли и превратились в шрамы.

— А ты точно тщательно подбирал команду, Буян? — ухмыльнулся я предводителю, обернувшись. И направился в сторону противоположной стены.

— Да пошёл ты! — крикнул он вслед. — Что ты вообще знаешь о команде⁈

— Побольше твоего, уж поверь, — ухмыльнулся я Буяну, когда он нагнал меня. — Но я не хотел тебя обидеть. Просто такая вот злая ирония…

— Засунь себе свою иронию куда подальше, — пробурчал Буян. — Не до неё сейчас. Я потерял сорок человек. На ровном месте.

— Зато есть хорошая новость, — произнёс я. — Ты избавился от врагов.

— Не от всех, — покосился он в сторону Дробы.

Амбал уже очухался. Сейчас он плёлся чуть позади, бросая на остальных косые взгляды. На него падали капли непонятной влаги, но он уже не обращал на это никакого внимания.

— А что с ним? — тихо спросил я.

— Его дружка только что убили, — опасно блеснул взглядом Буян. — И он думает, что это сделал кто-то из выживших. Смекаешь?

— Понял. Тогда буду держаться начеку, — кивнул я, покрепче сжимая меч.

По пути наёмники выпили некие восстанавливающие зелья. Я же отказался. У меня есть свой оживитель. Я достал из скрытого кармана зелёную жемчужину, сжал её в ладони и впитал в себя. Силы хлынули в моё тело, разливаясь по кровеносной системе. И на этом порыве я ускорился под покровом, добираясь до очередной стены.

Там меня встретила очень любопытная надпись:

«С каждой минутой вы стареете на пять лет»

Теперь я понял, что за изменения происходили внутри. Мда, жить мне от силы осталось минут десять, в лучшем случае четырнадцать. А Михею, который был самым старшим в группе и того меньше. Шесть минут — вот его предел.

Остальные остановились рядом, стараясь восстановить дыхание.

— Ну, что там опять? Только не говорите, что… — начал Дроба, и прочитал надпись на стене.

И вновь то же самое. Башня требовала жертву, иначе дверей нам не видать. Просто подохнем тут все от старости. И была ещё одна фраза.

«Умерший от старости не будет засчитан в качестве жертвы».

— Нам следует подумать, кто будет следующим, — тяжело выдавил Буян, обращаясь к оставшимся в живых. — Вы понимаете, что происходит. Мы стареем. С каждой минутой. И скоро никто не сможет пройти дальше.

— Все должны остаться, кроме одного! Согласен! — выкрикнул Дроба, доставая молот, на ударной части которого запеклась кровь. Амбал поставил его на каменный пол, опёрся о рукоять и прищурился. — Например, Михей. Я его всего лишь оглушил в прошлый раз, а теперь пора и добить.

— Ты чего говоришь? Урод конченый? — просипел седовласый старик.

Он внезапно заскрипел костями, сгорбился. Лицо его осунулось, а кожу будто натянули на череп. Лишь глаза сверкали как две зловещие звезды смерти, не предвещая никому ничего хорошего.

— Я выживу. Слышите⁈ — заскрипел он.

— Послушайте, впереди, возможно, главное испытание. И просто точно не будет, — обратился я ко всем решив вмешаться. — Буян прав. Девять человек должны пройти в эту дверь.

— Ты, малец, отойди, в сторону, — жилистый татуированный наёмник попытался отпихнуть меня шипастой булавой. Но я сместился, и тот чуть не нырнул в каменный пол своим орлиным шнобелем.

— Да ты охренел, малец? — надвинулся на меня татуированный орёлик, затем обернулся к группе: — Буян, я кажется нашёл жертву! Вот пацана и замочим! Он даже не пикнет.

— Отвали от него, Беркут! — перехватил его булаву глава группы. — А то сам станешь жертвой.

— Ладно, что ты в самом деле, — закашлялся «орлиный нос». — Я же просто предположил.

— Хреново у тебя получается предполагать, — хмыкнул я в ответ, и Беркут заскрипел зубами, сдерживаясь.

Мы вернулись к остальным, а там вновь разгорелись споры. Теперь уже у всех лица были покрыты сетью морщин, многие покашливали, а Михей кое-как держался на ногах. Я видел, как у него дрожали ноги.

— Кто ещё за то, чтобы меня казнить? — закряхтел старик и окинул всех зловещим взглядом, прочертив перед собой кинжалом дугу. — Попробуйте. Ну же, смелей!

— Никто не говорит, что надо жертвовать тобой, — попытался успокоить его Буян.

Но я заметил, как остальные как-то быстро отошли назад и сместились. Ох, не нравились мне эти заговорщические взгляды. Чувствую, что сейчас произойдёт нечто нехорошее.