Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики (СИ)

Глава двадцать пятая. Ещё один дар Балинора

Крылатая лошадь была высечена из белого гранита, её широко распростертые крылья давали хорошую тень, у подножия постамента-скалы полукругом лежали бревнышки, на которых было очень здорово посидеть у костра, у натурального дровяного костра с живым огнём и колючими искорками. Именно в честь крылатой лошади и была названа долина, Лери посмотрела на белокаменную красавицу и сказала, что раз здесь стоит она, прекрасная мирабель, то и долина будет названа её именем. С тех пор так и повелось — стоит над озером Соломона прекрасная крылатая Мирабель и охраняет, оберегает плодородную долину с её лесами, садами и горами.

Гарри уже привык к этому дивному виду за окном, но каждый раз, вставая с постели каждое утро и подойдя к окну… у него всякий раз перехватывало дыхание от открывающейся красоты: изумрудно-зеленые склоны гор на фоне сине-туманных вершин, а внизу ультрамариновая чаша озера с белой крылатой капелькой на берегу. И отражаются в нём синее небо, белые облака и дальние фиолетовые горы.

Подойдя к окну сегодняшним ранним утром, Гарри заметил нечто выбивающееся из общей привычной картины, а именно: над площадью тянулась вверх тоненькая струйка дыма, кто-то развел костер на берегу озера… И Гарри, движимый здоровым любопытством, поспешно оделся, чтобы сходить туда и посмотреть, кто и зачем развел огонь в такую рань. Тихо спустился по лестнице в центральный двор, ну не получается называть его холлом, это место под ажурной узорчатой крышей… как и галереи — коридорами. Эх, милый-милый эльфийский дом, не сказали тебе, очевидно, что квартира это такое помещение из небольших комнат, в которых даже коридоры — замкнутое со всех сторон пространство, состоящее из пола-потолка и четырёх стен с проемами дверей-окон.

Но мы не в претензии, что ты, милый дом. Ты хорош, в самом деле очень хорош и другого нам не надо, просто мы иногда путаемся в определении-названии тех или иных помещений, вот и всё. Гарри любовно погладил косяк двери, выходя на улицу, и заторопился на берег озера к крылатой статуе. Дойдя до площади, он увидел возле костерка чью-то сумку из коричневой замши с длинным и широким ремнём, на плоском камне рядом — сковородка. Поняв, что кто-то собрался просто и банально позавтракать, юноша смущенно и неуверенно оглянулся по сторонам, опасаясь, что случайно нарушил чьё-то личное пространство. Может, лучше просто уйти, пока не заметили?

Поздно… вон со стороны причалов уже идёт хозяин костра. Гарри на всякий случай отошел от костра к краю площадки, мало ли… К своей стоянке неспешно подошел молодой эльф, слегка изогнувшись под тяжестью здоровенной рыбины с красной чешуей, которую нёс за гибкую ивовую ветку, продетую в жабры. Плюхнув рыбищу на гранитный узор, юнец бросил на Гарри приветливо-вежливый взгляд, кивнул ему и, достав из сумки нож, принялся чистить рыбу. Гарри же замер от непонятного восторга в груди, до сих пор он видел только взрослых эльфов, разного диапазона возраста от двадцати до сорока лет, на вид, конечно, тот же Келеборн не одну тысячу лет на свете прожил, но вы же понимаете, о чём я? Так вот, для Гарри это был первый эльф-ребёнок, ведь мальчик шестнадцати-семнадцати лет формально ещё считается ребёнком, верно? И вот стоит он, раздираемый на части, с одной стороны его толкало воспитание — уйти и не мешать, но желание познакомиться и, возможно, даже подружиться заставляло стоять на месте… да и юноша не спешит его прогонять, сидит на корточках, рыбку чистит-потрошит да мелодию какую-то под нос намурлыкивает. Да вот беда, не знает Гарри, как знакомиться. Подростки, они такие… что твоя граната со слабо вставленной чекой, одно неловкое движение и всё, огромная непоправимая ошибка и обида на всю жизнь. Паренёк поднял голову и посмотрел на Гарри своими невозможными сияющими серыми глазами, улыбнулся и спросил:

— Ты человек?

Голос его ломкий, неокрепший ещё, и мальчик, без того хрупкий, становится ещё более тоньше и уязвимее, чем есть. В груди Гарри что-то с треском ломается, и он торопливо кивает:

— Да.

— Из-за моря? — ещё один требовательный вопрос и хитрый прищур.

— Ага, из-за моря. Я Гарри, — на всякий случай назвался наш герой, в тайной надежде, что мальчик-эльф тоже назовется. Его надежды оправдались, юный эльф озорно сверкнул глазами, симпатично наморщил нос и сообщил:

— А я Гиланед, для друзей Гил, — он ткнул рукой по другую сторону костра в приглашающем жесте: — Садись сюда, Гарри, позавтракай со мной, я сейчас рыбу пожарю.

Гарри с готовностью плюхнулся на бревнышко напротив и с интересом стал наблюдать, как его новый знакомый ловко режет рыбу на аккуратные ломти и выкладывает их в раскаленную сковородку. Жира вполне хватало на самой рыбе, так что жарилась она в собственном соку, источая одуряющий аромат, от которого рот моментально наполнился слюной.

У рыбы есть одно исключительно замечательное качество, она очень быстро готовится… Вот и здесь — не прошло и десяти минут, как они радостно хватают со сковородки пышущие жаром сочные куски и, обжигаясь, дуя на пальцы, с наслаждением едят безумно вкусную рыбу. Облизнувшись, Гарри спросил:

— А как она называется?

— Красный толстолобик, я не самую крупную поймал, но всё равно она слишком большая для меня одного. И я очень рад, что смог разделить её с тобой, Гарри.

— Рад был помочь, ты вкусно готовишь. Кстати, ты куда-то идешь?

— Я не понял вопрос, Гарри.

— О, прости, я спрашиваю, ты путешествуешь? В смысле, странствуешь?

— А-а-а… нет-нет, просто живу далеко отсюда и как-то глупо возвращаться домой ради короткого перекуса. А так проще, уйти на весь день и не думать о том, чтобы не опоздать к обеду. Матушка, правда, поставила железное условие, спать я должен в собственной кровати, но сегодня я отпросился с ночевкой, а если повезет, то и на несколько дней смогу остаться, — тут Гиланед кивнул на сумку: — У меня здесь письмо от мамы с папой, я должен передать его королю Элронду. Ты проводишь меня к нему, Гарри?

— Конечно, провожу! А у кого ты остановишься? — немного ревниво спросил Гарри. Мальчишка лукаво сверкнул хитрющими глазами:

— А ты меня не пригласишь?

Гарри рассмеялся, храбрый и наглый эльфёнок ему нравился всё больше и больше, такой хитрец нигде не пропадет, надо его поскорей познакомить с остальными друзьями. Это ж чудо что такое! Тонкий и гибкий, отважный и солнечный, из таких как раз и получаются надежные и верные друзья.

Несколько дней спустя Дог сообщил, что нашел совершенно потрясающую земляничную поляну, так не прогуляться ли им в лесочек по ягоды, да и грибы, кстати, тоже хороши.

Ну почему бы не сходить? Тем более что погода располагает к приятной утренней прогулке, да и землянику они уже сто лет не ели, так что решено, сходим и ведерочки с собой прихватим, вдруг да найдутся подходящие для пересадки растеньица.

И вот собрались, надели на Соломона пару корзин для грибов, сами обвешались ведерками и всей семьей утянулись в лес. А с Гарри его новый друг Гиланед пошел, конечно же. Долго ли, коротко ли, но дошли до заветной полянки, земляничный дух, казалось, на весь лес растекся, а сама земляничка… мелкая ягодка, да важная, вот и ходит народ по поляне, поклоны бьёт, там-сям наклонится, ягодку сорвет и в корзину, а кое-кто и в рот отправит, не будем конкретно пальцем показывать…

Оставив детушек и лошадок на земляничной поляне, Михаэль углубился в лесок за грибами.

Откуда-то, очень издалека раздался приглушенный расстоянием звук охотничьего рожка. Гиланед выпрямился, прислушался, его лицо приняло озабоченное выражение. Лери обратила на это внимание и вопросительно посмотрела на него:

— Что такое, Гил?

— Охота на крупного зверя. Я надеюсь, что она идет за оврагом…

И он остался на страже, маленький эльф, пока другие собирали душистую ягоду. И вдруг:

— Я ошибся, охота не за оврагом и это не эльфы. Уходим, быстро!

Лери сразу же послушалась юного эльфа и, быстро собрав всех своих, погнала их домой, а Гарри, как самого старшего, отправила за Михаэлем. Гиланед моментально нашел его следы, и оба юноши поспешили на поиски Михаэля. Гарри очень хотелось спросить, почему так опасно находиться в лесу во время охоты на крупного зверя и при чём тут овраг и не-эльфы?

Михаэль спокойно брел по тенистому густолесью, лениво раздвигая палкой высокие папоротники и хвощи в поисках заветных грибных шляпок, на душе у него было тихо и покойно — то самое состояние заядлого грибника, когда он погружается в некую нирвану, то и дело взрывающуюся всплеском адреналина, эйфорией от желанной находки красавца-гриба.

Внезапно сбоку раздался странный крик:

— Уи-и-и хи-хи-хаэль! Назади-и-и!..

Голос незнакомый, но всё равно чисто машинально Михаэль обернулся назад и едва успел прикрыться рукой. И огромный кабаний клык ударил по руке, а не в живот… Сила удара отбросила Михаэля спиной вперед прямо на ствол большого дерева, вышибая дух. Оглушенный болью и контузией от удара, он увидел, как косматый секач разворачивается и несется к нему, жуткие серпы клыков промелькнули совсем близко, но тут наконец-то подоспел Соломон. Встав над лежащим Михаэлем в классическую песаду, гнедой великан со всей дури обрушил оба своих копыта на голову подбежавшего кабана, с кошмарным хрустом проламывая сверхпрочный череп.

Сделав столь странное и крайне не лошадиное дело, Соломон с тревогой осмотрел хозяина, Михаэль невольно заулыбался, видя перед собой очень внимательную морду коня. Проверил себя, фух, ну вроде кости целы, спина и рука, правда, болят, но это пройдет. А Соломон-то, Соломон! Кто бы мог подумать!.. Да, кстати, а кто кричал, кто так вовремя предупредил его? Ведь если бы не он… то он, Михаэль, не успел бы прикрыться рукой, а удар в живот был бы смертельным. Это он точно знал, потому оглянулся по сторонам в поисках спасителя и обратил внимание на коня. Тот вел себя… мягко говоря, ненормально. Приподняв левую переднюю ногу, перемазанную кровью и ошметками кабаньих мозгов, Соломон, скорчив брезгливую гримаску, обнюхал её, потом передернулся и посмотрел на Михаэля:

— А-ака-ая га-а-адость, Уихи-хи-хаэль.

Разумеется, у Михаэля было сильнейшее удивление, мало того что Соломон ему жизнь неоднократно спас, так он ещё и заговорил…

А тут и Гарри с Гиланедом подоспели и растерянно вытаращились на тушу огромного кабана-секача. А с другой стороны охотники пожаловали с гончими и волкодавами и давай права качать. Чья, мол, добыча? В загривке стрелу нашли, однако не успели её вырезать, как на них обрушилось маленькое правосудие в лице юного эльфа. Мальчик, строго тряся пальцем, обличающе сказал:

— Господа, по правилам охоты добыча принадлежит тому, кто убил, нанес последний удар. Вы проломленный череп не видите? И не возражать! Иначе заявлю всем королям, что вы провели опасную для мирного населения охоту по ЭТУ сторону оврага. Или вы забыли, что охота разрешена только за оврагом?

Один из мужчин попытался возмутится и даже вякнул что-то о том, что эльфам-де охотиться везде разрешено… На что юный адвокат ехидно заявил:

— Так эльфы и не промахиваются никогда. Выследив дичь, они сразу убивают её наповал первой же стрелой. А не утыкивают её в загривок целой дюжиной. А разве я сказал про сегодняшний случай? Нет-нет, я видел это и раньше, и не раз, так что прекрасно знаю, кто как охотится.

Ну, в общем, горе-охотничкам пришлось уйти несолоно хлебавши. Гарри отправил домой за Догом Патронуса-Эльма и позвал его на помощь для транспортировки огромной туши. Эх, и наедятся же они первосортной свинины!

А Михаэля домой повез верный Соломон, неожиданно обретший дар речи. Это был ещё один подарок Балинора, а со временем, глядишь, и остальные лошади заговорят.

Воистину безграничны чудеса твои, Балинор!