Но здесь следует напомнить и отметить, что эта пара, где один от ночи, а другой от дня, согласно выясненному и написанному о таких, то в поколение подобных только двое, а Бог Творец, при надлежащей должной старательности каждого рождённого, должен иметь возможность и в полном объёме именно духовно расцвести в каждом родившемся, пусть и по-разному и в совершенно, казалось бы, непредсказуемом направлении. Главное, чтобы живущий должное старание в надлежащем направлении приложил.
ТЕКСТ ИЗ РАННИХ Когда все такое случится, трудно сказать. Книгу, разъясняющую и поучающую, написать, разумеется, постараюсь, раз Бог Творец о таком разъяснение дал. Одна беда, уже сейчас понятно, сколь грандиозным целям этот текст по ходу собственного написанья служит, поэтому рассуждать, когда получится хоть сколь-нибудь достойный чтения-понимания результат, и, самое главное, к чему всё это и вообще при следующем очередном таком перевороте-развороте-изменение всего и вся приведёт, сейчас рассуждать немного несколько нелепо-рановато. Посмотрим несколько попозже и по результатам поглядим. Здесь бы ну хоть немножечко в новом для восприятия фоне, что сейчас звучит, именно как положено, и засиять, и зазвучать, оказывая должное влияние на окружающий реальный мир и этим поражая среднестатистическое человеческое мало что в подобном понимающее и обычное воображение. (Забавно, что когда подобное лишь только написал, даже намёка на всё то, о чём писал, по сути, не имел. Теперь хоть что-то, а уж, худо-бедно, начинает как-нибудь проклёвываться, но о таких глобальных истинных метаморфозах-катаклизмах, это уж точно, что случайному какому-нибудь встречному, сомнений нет, что точно не рассказывают. Здесь как вылезла раньше более всего на первый план, и остаётся впереди на первом плане самая простейшая естественная истина – самое главное жить среди людей максимально неприметно и по возможности полномасштабно в бытности обыденной претерпевать происходящие случающиеся перемены. И важнее этого ничего не найти.) Понятно, что отступать ни в коем случае не собираюсь, раз установка есть, что надо, значит надо. Но, всё-таки, теперь мысль появилась, что присутствует необходимость теперь быть непосредственно с собою, по возможности, насколько получается по аккуратней. Тем более, что одно из самых важных чудес на сегодня – это то, что всё это, чем с некоторых пор одарён, осознал, принял как истину, и этим столь обыденно живу. Оглядываясь не без чувств особенных на пройденное, всё-таки не могу не признать, то, что стал именно таким, каким сейчас и стал, уже, по степени особой уникальности, почти не поддаётся должному, толковому для объяснения описанию. То, что в обычное сообщество живущих в повседневности людей удалось внедрить кого-то, кто может ну хотя бы попытаться среднестатистическим родившимся хоть что-нибудь такого рода попытаться объяснить, уже, во всём, редчайшая и уникальнейшая сверх удача. И, кстати, первая истина, которой столь особенная, вне сомнения удача и обогащает – словами о таком и в диалоге не рассказывают. Здесь даже не о таком речь, что попросту уровень искуса возможного ни на чуть-чуть не прельщает, просто, будем говорить прямо, сейчас если уж что по реальной жизни и влечёт, это как раз проникнуть уж насколько только можно глубже и выяснить при открывающемся и как можно больше. И здесь теперь сразу могу решить, что же теперь следует делать – продолжить совершенствоваться, теша себя искренней надеждой, что всё-таки сумею в полном и доступном для себя объёме, по ходу дела, наполняться Светом Истинным, по мере продвижения процесса взявшись – полностью отдаться описанию в таком или ином ракурсе всяческих на радость открывающихся, пусть самых экзотических и всевозможных, недоступных до такого истин. А раз решения, как всё подобное, и будет оформляться, а всё-таки пока-что просто нет, здесь полностью отдаюсь в руки Бога Творца, то есть, совершенствовать себя ни в коем случае не прекращу, а для того, и в обязательном порядке всё записывать и переписывать продолжу. А что как результат получится? Здесь как получится, тогда и начнём об этом как-то озабоченно судить и рассуждать. Пока из хаоса до толе ранее написанного если и всплывает чётко, только лишь одно – как наберёшься знаний о таком, с чем люди каждодневно рядышком живут, но что от не фиксирующего ничего сознания как будто скрыто, ну, вроде этого распятия Иисуса, который оказался жертвой в храме, само собой появится о чём поведать хоть каким-то любопытным, на новое и разное таким рассказом раскрывая некие слепые очи. Причём чтобы увлечь-направить в правильную сторону глядишь и чудесами удивлять особенной нужды авторитета ради большой необходимости и вовсе не возникнет. Хотя на фоне истин всех таких, что ныне в понимании, да о таком по ходу дела даже рассуждать немного не с руки, чтоб о таком и с людьми, в подобном убеждая, говорить – увы, но всё такое попросту воспринимается немножечко необъяснимо-странно и нелепо. Мало того, что взгляд в корне и кардинально изменился, попробуй-ка придумай те слова, которыми такое можно человеку втолковать, который и намёка на понятия первичные пока не заимел? Хотя бы что-то записать по ходу дела попытаюсь, только и здесь боюсь, что для обычного живущего всё прозвучит как редкостная глупость и не более.
КНИГА?
Кстати – первое, что в голову пришло, когда только взялся писать – если собрался, кого-то именно по ходу дела поучая, писать о чём-то, то, наверное, прежде всего следует самого себя этими самыми новоявленными истинами взяться и порадовать. Пока совершенствовать себя и своё понимание не прекратил, и здесь даже предсказывать заранее, чем именно внезапно можешь вдруг обогатиться даже через день-другой такой необъяснимой писанины, по сути, сущая нелепость. Буквально каждый раз такие новшества по ходу дела открываются, что одни только чувства, появляющиеся от того, что как-то и по-новому вдруг видится и представляется, воистину таковы, что, зачастую, просто описать подобное бывает в данной ситуации от случая и к случаю довольно сложно. А если некого такого нового пока что нет, то и о чём тогда собрался написать? Нет нового, сам не прозрел по ходу дела надлежащим образом в таком или же чём-либо другом, и поучающие словеса расточать при всей подобной ситуации, в сущности, и маленького повода какого-никакого не найти. Чему собрался, пусть всего лишь самого себя учить и поучать, если до этого и сам ну хоть немножечко, как результат осмысления чего угодно после как-либо содеянного, ну хоть в ничтожном чём-нибудь не поумнел? А в результате наблюдается к всему предлог продолжить как-нибудь стараться далее умнеть, раз уж такая некая возможность с некоторых пор вдруг появилась, во всяком случае, ну просто обязательно придётся постараться в этой области продвинуться на поприще работы с текстом. Другое дело, не случится ли чего малоприятного с несчастной, будто бы распухающей и гудящей головой? Уж больно эта голова к пугающим и странным изменениям после всех приключающихся и именно необъяснимых перемен с некоторых пор столь откровенно склонна. Но здесь уж точно, именно по факту и по результату после поглядим. Как-либо отступать уж точно не намерен, раз удостоился такого права радоваться всем таким, пусть странным в восприятии, и удивительного свойства переменам, себя, да и других обрадую. К тому же Богу Творцу доверяю именно безоговорочно, раз Бог уверен, что должно по ходу дела получиться, значит просто надо очень в плане действий постараться, и постараться надо изо всех сил, или во всяком случае насколько хоть к чему-нибудь такому окажусь в должный момент годен-способен.
Бог Творец – присутствует должное отражение образа Высшего в каждом родившемся, а уж насколько при жизни окажешься в силах достичь совершенства чтоб слиться с единым и общим началом в духовном величии, прежде всего от живущего всё и зависит – ну, а кому ещё душу ваять в каждодневных трудах?
Мысли возвращаются к трубам, и здесь не могу не признать, что это огрызки того, что когда-то, а было изготовлено как раз на работе, при этом одни из этих труб были из таких, которые, насколько было понятно, монтировались на подводные лодки, а эта медная труба вообще непонятного происхождения, но человек, укравший трубу, вынужден был то украденное всё же вернуть, сопроводив возвращение словами не лучшими. Будем говорить прямо, такого металлолома с работы в квартире ещё и с изрядным избытком, и разного. Не раздумывал бы особо по поводу того, чтобы избавиться от всего этого, но есть необходимость омывать тело, голое тело, и, только выломай трубы из стенки, с самим процессом в самой организации случится беда. Мало того, что быстро водопровод не восстановишь, мало того, что трубы потом можно лишь выбросить, а не на работу вернуть, а потому, устроив такое безобразие, потом просто не будет возможности хоть как-нибудь оправдаться перед самим собой! То, что этот металлолом, весьма ценный металлолом был в своё время использован для сооружения водопровода, это признать могу, с чем одновременно могу признать, что использовал и не сданный в металлолом, всякий разный оставшийся от приборов, всевозможный и экзотический мусор для изготовления стола, за которым сижу, и стула, на котором сижу. Но с таким можно пытаться идти вперёд и дальше подобным путём. А если обременюсь заботой, по сути, угробить всё дело, вырвав из стены подобные трубы, чтобы выкинуть на помойку, здесь, кстати, и стол со стулом выбрасывать наступит пора, всё начнёт выглядеть, будто ради того, чтобы оправдаться перед собственной совестью, попросту захотел угробить всё, чем ныне занят. И здесь, действительно, трудновато найти слова, чтобы хоть как-нибудь и в какой-нибудь форме найти для такого затеянного ну хоть какое-нибудь оправдание. А потому, если ожидается, что буду идти, как иду, значит подобным образом и буду идти, как и шёл, а если потом ответить за что-то содеянное всё же придётся, по факту содеянного тогда и ответим.
КНИГА (ПРАВДИВОСТЬ)
Кстати, пришло время и для очередного новшества. На первый взгляд, проникся пониманием, почему же для себя самого по ходу протекания процесса настолько важно с непрерывностью следить за столь безоговорочным и точным исполненьем всех существующих различных и касающихся, в сущности, всего предписаний – правил. Обычный, среднестатистический, живущий повторяющейся, достаточно монотонной жизнью человек от хоть чего-либо подобного по ходу своего существования способен, уж таким образом всё устроено, оказаться более чем далёк. То есть, пусть не лишён возможности с уверенностью понимать, что сам по ходу дела что-то, где-то, как-то, почему-то, а всё же нарушил, но раз другие рядом в монотонности подобной повседневности, обычные живущие произошедшего словно бы и не увидели, как будто бы и не заметили, пол слова скверного по поводу случившегося не сказали, то, значит, всякого такого, именно недопустимого, марающего, вроде как вовсе попросту и не случилось. К тому же всякого случающегося и подобного в непрерывно убегающей куда-то жизни столько – и не перечесть. И ходим, зачастую, где уж точно не положено, перебегаем где-либо дорогу сплошь на красный свет, и всякое такое, что взгляд привлечёт, а вроде словно бы ничьё, на улице с чего-то вдруг валяется, как результат к подобному руки словно сами потянутся, пусть вроде и неловко таким образом взять подобрать – присвоить. И прочее, и разное, и сплошь такое же и всякое, если пытаться обо всём вспоминать, вроде бы обо всех приключившихся случаях, казалось бы, и не расскажешь. Одна беда, такой обычный человек до срока словно бы не понимает, что совесть свою такому обитателю повседневной обыденности, состоящей из всякого происходящего, ну хоть в какой-то чистоте всё же пристало содержать, а понимания такого не приходит, во всяком случае, пока сверх жёстких обстоятельств именно обременяющих в существовании нет. А между тем, насколько понимание присутствует, прежде всего от любого, кем бы подобный ни был, раз по жизни движется, ждут, что такой член общества человеческого, в качестве какого-никакого результата собственных трудов, сумеет с окружающим пространством именно по Высочайшей Воле и хоть в сколь-нибудь достойной и какой-нибудь чарующей гармонии запеть, что и позволит прежде всего самого себя, как и других, такого рода долгожданным Светом одарить. Что означает, что если о чём-то именно таком, марающем, непозволительном и вроде бы случившемся, но спросится, должен всегда иметь возможность с полной искренностью прежде всего самому себе ответить, что такого точно не было, притом во всём, с такой уверенностью сказанном, присутствовать не к месту, пусть предельно маленькой и незначительной, но хоть какой-то сплошь недопустимой лжи, то есть, в первую очередь, а такой участник приключившегося действия должен сам, и безоговорочно осознавать, что всем перед самим собой, перед своею совестью правдив, при этом полностью правдив. Как правильно когда-то было сказано, и при этом сказано с уверенностью и давно, вся сила, истинная сила именно в подобной истинно непогрешимой правде. Насколько столь внушительное заявление является исключительно, непререкаемо и доминирующе верным, здесь сами можете пытаться что-либо проверить-уточнить, рождая в глубине души своей такое убеждение, что это всё именно таким образом устроено, только для этого прежде всего необходимо со всей искренностью именно такого рода эту самую сверх обязательную правду при самых разных обстоятельствах, всегда и всюду начинать правдиво источать. Правда, признать приходится, что при подобного рода всё организующих подходах особые нюансы сразу же, а выбираются на первый план. Не столь уж много тайны как-либо скрывается в таком, что у любых живущих, что обременят себя желанием пробовать идти такой дорогой сверх избыточной правдивости, при этом абсолютной, полной, может с подобным поначалу, всё-таки не очень-то с затеянным хоть что-то получаться, придётся над собой усилие проделывать, решительное, понуждающее, буквально заставляя самого себя пусть даже в самой мелкой мелочи не лгать. Но если справиться удастся, то всё очень может таким образом случиться, что, по результату судя, то, что получится, и самому творцу случившегося вполне может даже и понравится весьма изрядно. После чего уже очень недолго приключится ждать, что, с некоторых пор и уже на вполне искреннем серьёзе такой, из новоявленных, участник действия с правдой начнёт среди людей реально и без понужденья жить. Глядишь, после подобного, пусть худо-бедно, а всё и начнёт качественно в общем-целом и вокруг такого, улучшающего самого себя во всём меняться. Ну, а затем, если продолжит качественно улучшаться духом, то, никаких сомнений, что наступит время более глобальным обстоятельствам испытывать эпоху перемен.
А между тем, такого рода качественные перемены-изменения – всё это важно, очень важно. Увы, печально, но нельзя не признать, как уже неоднократно отмечалось в тексте, а всё же с точки зрения таких, которые находятся у истоков организационного создания человечества, и управляют всем происходящим, строя мир в самых разных проекциях, оказывая самое различное влияние на всё, всех, всюду лишь усилием реально воплощающейся мысли, такое проявление, как люди, несмотря на всё, присущее членам человеческого общества, достаточно болезненное самомнение, не слишком далеко ушли от самых примитивных обезьян. В течение истории минувшей прошлого развития неоднократно, всячески пытались ниспослать самые разные о многом поучающие наставления, указывающие, как следует себя вести в хитросплетениях бурлящей жизни, и почему подобное столь важно – при оформление всей жизни качественно, именно духовно, правильно меняться, однако до сих пор, если всё-таки до сознания отдельно взятых индивидуумов и удавалось докричаться, всё это если и происходило, то в редчайших, единичных случаях, и с превеликим и чудовищным трудом. Такие, хоть немножечко, а поумневшие благие личности по результату оставляли после себя яркий и заметный, единичный след, но и не более того. И было бы по меньшей мере искренней наивностью на нынешнем моменте утверждать, что всякие такие, из особенных, которым повезло, при этом с полной недвусмысленной серьёзностью, решительно продвинуться по именно такой указанной дороге самосовершенствования, уйти смогли достаточно заметно далеко. И уж тем более нелепо утверждать, что хоть в какие-либо из когда-то миновавших исторических периодов развития обычнейшего человеческого общества таких, заметно выделившихся на общем фоне освоения религиозных наставлений-поучений вдруг всё-таки накапливалось хоть немного больше единично-восхваляемого и именно из-за того известного среди живущих, некоего штучного количества.
НЕЧТО РАННЕЕ
Любопытное новшество. Среди пришедшего на ум, как и попавшегося вместе с тем на взгляд, выглядит даже как-то именно по-своему и специфически. Первым из того, что попалось на взгляд, просматривается некоторая странная неточность движений цепочки от креста священника во время утренних, на вид обычнейших молений. То, что виделось правому и левому глазу, мало того, что расходилось в разные, по сути, стороны, к такому, если видишь часто, привыкнешь, сама цепочка на спине священника, левый и правый вариант, и двигалась, пусть и очень-очень немного, но чуть-чуть по-разному, да и от случая и к случаю картина из этих двух разрозненных картин словно такой структурностью как будто прошивалась. Ну, словно вдруг и не с того, и не с сего, удавалось начинать высматривать основу три-де моделирования всякого такого, что лежало на спине, когда смотрел, и на глаза при этом попадалось столь разрозненно. Что это, и к чему, пока толком объяснение в голову не пришло. Зато в голову начали приходить некоторые совершенно экзотические объяснения всяческого разного такого, что происходит при движении вокруг, например, в обычнейшем общественном транспорте. К счастью, кто-то всё же, вне сомнения, заранее позаботился, и ощущаю себя к всякому подобному очень толково подготовленным, одной только фантастики совершенно нелепой и не перечесть сколько прочёл. Правда, не окажись сам, чисто по развитию фантазии своей, способным всякое такое и за что-то, ну хоть немножко всё-таки реалистичное, казалось, без причины, с бухты-барахты вроде бы принять, в жизни бы не получил, в качестве результата сделанных, пусть и не с того, не с сего, таких-то удивляющих догадок – нет подготовки, и поди обогатись подобного рода объяснением, почему те, пусть немного странные и удивительные люди, таким нелепым образом вокруг замеченные, и себя столь трудно объяснимым образом ведут, откуда странные такие личности там-сям-здесь-тут берутся, и чего от подобных попутчиков следует по жизни ждать. К себе, пока, используя подобного рода рассуждения как нечто хоть немножечко толковое, возникла только одна по всем направлениям весомая претензия: надо попытаться не просто продолжить умнеть, но и постараться, на каждом следующем сделанном шагу, становиться по жизни всё более и более осторожным. Если, как не странно, прав, и это всё, чем самая разнообразная реальность вокруг донимает, не с бухты-барахты и не из ниоткуда вдруг берётся, то что, и на следующем сделанном шагу, может таким образом, из ничего, вдруг появиться, заранее даже предположить по меньшей мере очень сложно. Хотя, одно то, что теперь на всё происходящее именно под таким углом и вполне реалистично в повседневности гляжу, это уже само по себе очень здорово. Будут и дальше озадачиваться столь немалыми потугами подтолкнуть в направлении того, чтобы, двинувшись на поводу очередной какой-то гадости, сделал нечто не то, обязательно и с удовольствием на всё происходящее и с интересом поглядим – таким образом по жизни, человеческой, обычной, в любом случае идти от храма к храму всё-таки значительно и увлекательней, и интересней. (написанное смотрится чем-то из ранних, но выровнять текст при прочтении всегда бывает удивительно полезно)
Теперь ещё можно отметить первые результаты всматривания в лица разных-всяких из таких, которым, как такое кажется, на первый взгляд больше всяких-других досталось. И здесь пока один любопытнейший нюанс на язык просится – некоторые из подобных-всяких, некоторым из которых приходится нести на всём своём весьма своеобразном облике след приключившейся какой-либо такой не лучшей правки, если старательно смотреть и поморгать, попеременно закрывая, соответственно, то правый глаз, то левый глаз, могут, пусть и незначительно, претерпевать самого экзотического проявления перемены. Пока многого не заприметил, но одна представительница женского пола избыточной полноты и при коротком росте, под взглядом глаз, сначала правого, потом лишь левого, пусть и довольно незначительно, но всё-таки слегка менялась, притом меняясь, в основном, полнотой открытого взглядам лица. Хотя в большинстве своём такие пострадавшие либо и вовсе непосредственно под взглядом попросту плывут размывающимися лёгкими волнами, при именно таких нюансах и с таким лицом чего угодно может начинать твориться, либо в максимальной степени при разном, правым-левым глазом взгляде, страдает чей-нибудь, не важно, на мужском ли, женском ли лице расположенный, меняющий размеры-габариты нос. Об этом всём неплохо было бы подумать, присмотревшись и пытаясь разобраться хоть чуть-чуть и в чём-нибудь конкретном, подобным делая такое непонятное ну хоть немножечко понятным. Пока здесь только удивляться видимому впору, иным такое всё ещё не радует.
Одно из последних наблюдений. Нельзя не признать, Бог Творец, вне всякого сомнения, на этот раз даровал самый правильный и достойный восхищения дар – всё-таки, как-никак, то ли, иное, связанное с протекающим процессом, несмотря ни на что, а всё же замечаю, после чего всякое увиденное и замеченное, от случая и к случаю, следует обдумать надлежащим образом. И, что на этот раз, о чём сразу же хочется не просто сказать, а буквально раскричаться в полный голос – оказывается, когда просто еду в транспорте общественном, некоторые, даже посидеть рядом, долго, толком не способны, когда в кармане литр святой воды только что в храме набранной элементарно бултыхается. Не стал бы утверждать, что у этих троих, садящихся на соседний стул, потом, сразу поворачивавшихся боком, ноги в проход, а потом и вовсе, при первой возможности на соседние троллейбусные кресла с торопливостью сбежавших, лица отличались некой избыточной, антипатию вызвавшей не симпатичностью. Два мужика и одна женщина, возраст явно пенсионный, хотя ещё не сверх с избытком стариковский. У одного, первого из мужиков, сразу бросился в глаза словно с избыточной остротой прорисованный взгляд чёрных зрачков с серостью-светлых глаз. И всё. Остальное на первый взгляд выглядело вполне сносно, если не считать такого странного, необъяснимого, по сути, поведения, а к этому ещё и того, что и до этих троих было уж не раз, не два замечено, что страждущие сесть рядом появлялись, но, стоило тому или иному из таких желающих подойти-присмотреться к, на первый взгляд, совершенно свободному соседнему и явно годному к простому размещению месту, как до того вполне просматривавшееся желание сесть рядом у очередного из таких желающих без промедления становилось несколько иным. К счастью, а о кое-чём таком кем-то когда-то писанное, уже в своё время всё-таки прочёл, кем, что – не помню и не знаю, зато, и без промедленья сразу вспомнилось, что если в таком теле дух проклятый, то, рядом с банкой, полной именно святой воды, только что в храме набранной, сидеть такому, всё едино, что на сковородке жариться. Зато, завершая развернувшийся процесс, рядом позже всех сел индивидуум, пусть и самой экзотической-сомнительной по виду внешности, выглядел, кстати, вполне вроде бы прилично в плане жутковатости, и перед глазами не плыл, но именно здесь, сразу стало всё подобное заметно, присутствие в кармане этой банки оказалось для такого рядом севшего событием ну совершенно не заботящим. Сел и сидел пока сам с банкой своей и оттуда не ушёл. И, опять же, весьма хорошо, что и о таком заранее был худо-бедно информирован, в таком, когда-то, как-то описавшем всё источнике довольно ясно расписали, что те из Высших Сил от стороны Света, кому от Творца даровано право заботиться о безопасности очередного претендента, скорее всего подобным образом и поступят – то есть и объект, который попытается вмешаться в весь процесс, будет происходящему, мягко говоря, не совсем соответствовать, и действовать будет, говоря от лица прочих участников такого, что творится, скажем мягко и по проще, не совсем толково – гениально. Не знаю, может у таких, от Света, с чем-либо таким, во что можно вселиться, существуют некие проблемы? Что ж, может и такие здесь присутствуют причины, но сам от такого странного соседа сразу не сбежал, боясь подцепить блох и вшей, только лишь потому, что знал о возможности и такого объяснения того, что рядом и по ходу действия реально происходит. Кстати, теша своё, благодаря всем случаям, проклюнувшееся и непомерное, по сути, любопытство, во время очередной случившейся поездки, даже специально переложил банку со святой водой из кармана в карман, чтобы поближе и к сидящей рядом после этого реально оказалась. Этой сидевшей рядом даме при подобном изменении обстоятельств на всё хватило и одной ближайшей остановки, посматривая на часы, скоренько-быстренько и без проблем ретировалась. Зато другая, ей на смену что пришла, а продержалась вне сомнения подольше. Пусть на лицо достаточным пугалом выглядела, худая, пока ехали, даже газету читать всё-таки пыталась, но как только открылась возможность ещё куда пересесть, без промедленья пересела, после чего рядом уже никто и вовсе не сидел, зато, стоило в сторону двери к выходу пойти, без промедления, и не имея ни малейшего побуждающего повода, опять вернулась именно туда, откуда перед тем, тоже не очень-то понятно почему, столь спешно-быстренько ретировалась. А всё это, раз всякое происходящее на этот раз, сомнений нет, подметил и, в сущности, сознательно участвовал в происходящем, реально заставляет думать, что среди всяческих таких, кто столь приметно окружает, присутствуют не только представители от каждого, тёмного-светлого лагеря, но есть ещё и некие такие, которые находятся под полным подавляющим сторонним управляющим засильем. При этом, уж насколько можно здесь судить, подобные управляемые управляются по жизни, одни полностью, а другие не совсем полностью, и здесь такие, непосредственно сознанием которых именно по жизни управляют и над которыми главенствуют, в подобном случае используются словно кукла видимая и подвижная. Однако явно обнаруживается и другой, возможный вариант, и пусть в подобном случае пожелания вселившегося, несомненно, тоже выполняются, но вследствие того, что влияние при такой расстановке сил выглядит как непонятное дурное внешнее поветрие, определённо чисто чувственное, и всякий, кто находится под именно таким влиянием, будет вслед пожеланиям вселившегося, либо хотеть, либо не хотеть, а потому и действовать пострадавший может таким образом, как подтолкнут действовать пожелания вселившегося, двигаясь в ту или иную сторону, сообразно чувствам совершая некие очередные шаг и действие, то есть, при оказании такого подтолкнувшего воздействия способен и сопротивление при должном возникающем желании оказать, пойти против взявшихся невесть откуда, всяческих ведущих и сторонних пожеланий, и поступить, в результате, по другом, и в противовес желаниям того, кто, мотивируя сознание живущего как-либо и словно со стороны, живое тело будет использовать в это время как способ присутствия в мире живых людей. В любом из вариантов всякому, в кого вселились, из-под подобного воздействия выйти, несомненно, очень сложно, для этого, как раз, крайне, предельно важно позаботиться о чистоте и высоте-качестве развития-роста духовной сути своей – будет достигнут хоть какой-нибудь прогресс в развитии духовной сути, и даже чтобы подступиться с этаким вселением станет задачей недоступной (уже, чтобы только позарится на хоть чего-либо подобное-такое, понадобится некто, в ком достижение духовного развития будет заметно выше). Именно поэтому, ещё раз впору призывать любого – занимайтесь ростом духа своего, заботьтесь о реальной, истинной духовной чистоте. Что же касается ситуации, когда после вселения конгломерат объединения становится таков, что некоторым управляемым рядом со святой водой по жизни просто не сидеть, печёт, а некоторым всё такое нипочём, то здесь всё просто, от какой стороны вселившийся, то и последствия такие получаются. А заодно, полагаю, здесь многим становится понятно, почему всё-таки важно именно креститься, по сути, причащать-отчищать тело этой самой, отчищающей от всякого, святой водой. Хотя омовение перед молитвой, это тоже крайне важная и очень полезная при духовном росте и надлежащем очищении тела процедура.
А между тем картинка-то довольно страшненькая по ходу дела всё-таки рисуется. С одной стороны, люди несут в себе этот самый, собственный, возникающий при зачатии Свет, благодаря которому создаётся, растёт и формируется индивидуальный, личный, духовный, в сущности, образ, то самое главное и основополагающее при самом существовании текущей и одаривающей каждым днём своим жизни. Нет сотворившегося в результате протекающей индивидуальной, личной жизни, вполне достойного, узнаваемого образа, нечему и проецироваться на материальную основу и, омывающую всю подобную материю, и выстраивающую из материи нечто личностное, вездесущую, энергией наполненную, сущую духовность. Но для того, чтобы подобный образ, результат прожитой жизни, продолжил ну хоть в какой-нибудь значимой форме хоть как-нибудь существовать, необходим по-прежнему такой же, сохраняющий существование, создавшейся в течении подобной жизни, очередной картины личности и облика чего-либо живущего, столь важный Свет. При этом разговор не только о обычном человеке, а о любом представителе, живущего в разнообразии, экзотического наполнения животного мира. По сути, относясь к обычному и примитивному зверью, несмотря на проявляющуюся в повседневности, обычную звериную убогость, человек относится как раз живому, и это позволяет сохранять внутри себя подобный требуемый Свет – именно этим вроде бы обычный и живущий в обществе людском столь и хорош, да и при создании и сотворён подобным, в сущности, именно поэтому. Но, одновременно, как и у прочего живого, стоит лишь только человеческому телу утратить столь необходимую способность поддерживать текущую в процессе жизнь, одновременно внутреннему Свету сразу же, без промедления конец, нежизнеспособная, созданная для и в процессе протекания жизни, телесная капсула чрезвычайно быстро разлагается-разваливается на мелкие, поглощаемые кем-либо, простейшие обыденные для природы составляющие и, как результат всего прожитого-случившегося с жившим и в течении закончившейся жизни остаётся лишь такой, как-то оформившийся в ходе приключившегося, завершившегося вдруг существования образ, которому, чтобы хоть как-то отразиться-выявиться хоть на чём-нибудь, необходим подобный, пусть отныне внешний и чужой, но обязательно способный подарить возможность проецироваться, столь желательный источник именно необходимого внешнего Света, если уж свой, до того, по всем признакам, существовавший, взял и утратил. Если судить по новорожденным, то начинаемся существованием своим практически с сплошного и полного ничего, с таким трудом, но всё-таки становимся по результату прожитого кем-то, кто способен утверждать, что становится тем, кто наделён не только личным образом – индивидуальными характеристиками, однако, раз такой желанный Свет души по результатам протекавшего процесса жизненного если и ниспосылается – то исключительно только лишь избранным, в конце пути, в большинстве, среди всех разных и иных живущих, только лишь добавляемся к многим и прочим, после чего своим убогим образом попросту теряемся среди серого и почти безликого моря всяких и таких же бледных и неразвитых обличием, каких-то образов, становясь ничтожнейшей крупицей среди истинно безбрежного как будто моря – океана такого будто бы забытого-несохранившегося прошлого. А потому, если уж говорят, что надо в ходе жизни, совершенствуя базовую суть свою духовную, стараться улучшаться что только возможности находится, значит подобное означает что именно и надо таким образом стараться, и по всем возможным направлениям, и как только на всё подобное сил наберётся, воспринимая все другое только как побочное и косвенное.
Как ФИЛЬМ назвали не столь важно! НАЗВАНИЕ КНИГИ – ЭРА МИЛОСЕРДИЯ!
Всё-таки теперь все по-иному вижу, поэтому пересмотреть то, что не раз до того посмотрел может оказаться, по меньшей мере, а очень полезно. К тому же, долго всё подряд пересматривать и не потребовалось, главное, смотреть надлежало именно по-новому и оставаться при подобном экзотическом занятии в достаточной мере внимательным. То, что люди, облик, одежда, и по сути, и по виду не претерпели слишком существенных перемен, наверно, это уже достаточно серьёзно, важно, но здесь пока разум далёк от понимания, в чём, за всем всяческим и этаким, скрывается особенная и достаточно важная истина. Пока важно не забывать, что столь гигантский постановочный материал, а спектакль, каким является фильм, должен не только увлекать повествованьем, здесь главная и основная, доминирующая в целом над иным задача – оказывать влияние на эмоциональное восприятие через всё всякое показанное в бытности на нечто этакое и с немалым интересом посмотревшего. Всё снятое должно порождать в смотрящем того или иного вида эмоциональные в сути своей порывы. Теперь с достаточной ясностью понимаю, что эмоции, по своей сути, при организации всего главенствуют надо всем. Радость, благодарность, пожелание счастья и любовь, есть ещё много чего всякого сплошь именно такого рода, что, при наличии чего-либо подобного, уже позволяет менять ауру, форму, вид того, что свойственно растить в течение оформившейся жизни и внутри самих себя, и что только и останется после и при завершении-окончании, имевшего от самого рожденья место, протекавшего в обычной бытности существования. И всё равно люди пока очень бедны в видах и оформлении такого, к чему бы стоило, и непрерывно при течении жизни стремиться. То, что главенствует над живущими, подобное многократно выше прежде всего в своём внутреннем, качественного характера, развитии и потому и эмоционально вне сомнения богаче. Но о таких почти неведомых, главенствующих некто, судить всё-таки, как не крути, в достаточной степени сложно. А о обычных и встречающихся каждому по жизни людях сразу можно сказать, что от зверья, из которого человечество создано, живущие до сих пор сохранили целый букет эмоционально примитивных и далеко не лучшего характера позывов. И расставаться с именно такого рода всякими эмоциями категорически до сих пор не желают. Только чтобы попытаться как-нибудь остановить, всплесками возникающие массово, у целых народов, пожелания в отношении кого-нибудь какого-нибудь зла, пока главным аргументом всегда фигурирует встречное и не менее жуткое в проявлениях зло. То, что любое из каких угодно проявлений зла, по сути всё, без разбора, но прежде всего именно душу и разум где-либо живущего страшно и несмываемо, жутко марает, это-то всем без исключения уже давно рассказали, но есть ли в подобном реальный и приносящий пользу прок, если отношение к похожего рода призывам у большинства сводится к самому примитивному: с одной стороны обязательно будут утверждать, что, в сущности, совершенно не против, в сущности за, а с другой – да уж не лезьте ещё и с таким, а то от такого рода благих поучений просто зевота берёт.
Бог Творец воплощает в себе настоящую вершину истинного, именно душевного духовного благого, окрыляющего каждого восторга, Божественный Истинный Свет в сути Своей воистину неописуем, и потому любой, кто удостаивается высшего дара – возможности увидеть Радующее Всякого, Сияние Творца получает самый высший дар, которым только можно одарить такого, кто до этого всего лишь жил, в какой бы форме подобный избранник до и после подобного не существует. От того искренне радуюсь за свою мать, которая, как тогда столь впечатляюще-ярко в храме рассказали, была удостоена этого дара, и не скрываю, что искренне верю и увиденному, и по ходу действия показанного сказанному. Но от того ещё больше терзаю себя угнетающим недоверием к тому, что, согласно при происходящем сказанному и услышанному, должен свершить. Бог Творец, нет сомнения, не просто и впустую всё подобное тогда сказал, Бог точно знал, что надлежало в храме при показанном услышать. И всё-таки, пока даже увидеть себя пусть жалким подобием источника Истинного Света, то есть источником такого, пусть только похожего на Высший Свет, но уже настоящего Света, тем более, что по этому поводу и не знаю толком ничего, что-то и как-то, и пока-что ну никак не получается. (Ну? Что здесь можно, перечитывая всё, отметить? И знаем уже, вне сомнения, заметно больше, и двигаться определённо есть куда, и это радует ничуть не меньше всякого того, что знаний, всё-таки, неоспоримо и существенно добавилось. Глядишь и дойдём подобным курсом двигаясь, туда, куда и следует дойти, здесь ведь самое главное в выбранном направлении, куда надо идти, двигаться именно такой, самой, вне всякого сомнения, истинной, верной дорогой?) (Теперь перемены, вне всякого сомнения, выглядят неоспоримо более серьёзными, и это, несомненно, только исключительно подталкивает двигаться в выбранном направлении, хотя всё теперь и при рассмотрении ситуации выглядит настолько впечатляюще, что в сути своей всякое подобное бывает сложно даже самому себе толково описать.) (Взгляд стал иной, кардинально иной, как результат теперь при рассмотрении многих вопросов чисто интуитивно и выглядит всё по-другому, чем ранее.)
Наверно то, что после рассказов о таких старинных экзотических комедиях французских в голову пришло, наиболее правильно записать здесь. О чём, при подобном, в сущности, подумалось – нечто особенное, как-то задействованное в процедурах контроля протекающего от рождения процесса жизни, с одной стороны наделено весьма нешуточными, разными возможностями, но, с другой стороны, крайне отдалено от протекающей жизни? Такое нечто, получается, является одним из важнейших задействованных участников протекающего как-либо процесса, но, с другой стороны, полностью, напрочь лишено того, на чём всё и базируется, лишено чувств? Как следствие, из услышанного приходит понимание, что о происходящем именно такой участник проходящего процесса знает немало, и творит, как участник всякого происходящего, тоже немало, но, как получается, всё таким экзотическим и странным образом устроено, что такого рода и задействованный в протекающем игрок напрочь лишён понимания, почему? Ну, что ж, такое требуется очень внимательно и скрупулёзно, и во всех направлениях обдумать. Тем более, что чувств звериного, отрицательного, тёмного порядка в текущей от рождения жизни действительно просматривается, это точно, с несомненным и значительным избытком.
СНЫ
А это уже любопытно. Ночью пришло откровение, вещающее о опасности возможной будущей военной распри. В таком, что посетило, основной смысл увиденного, в сущности, сводился непосредственно к такому, что, с настырностью, задавали донимающий вопрос относительно того, что в будущем, возможно, предназначено реально воевать, и, как следствие подобного, это и станет причиной начала столь пугающей беды. Сам, между тем, демонстрируя редкостную, жёсткую уверенность, отказывал в праве начать задуманное, то какому-то присутствующему одному, а то другому. По логике такое, в принципе, должно было только обрадовать. Кстати, такое и имеем – вне сомнения обрадовало. И всё-таки, потому как перечень вопросов не был доведён до логического завершения, всё-таки, стали донимать разные, самого смутного происхождения сомнения. Трудно скрывать от самого себя – более всего на данном поприще не пожелаешь некого возникновения очередного, пусть любого, но воинственного разрастания, при этом нет никакой разницы какого. Что бы между собою не поссорило, пусть не случится ничего такого, чтобы подобная ссора, вдруг, несмотря ни на что, переросла в реальный и с вооружением конфликт. Бряцать оружием, пугать друг друга, пусть относительно небезопасно, но такое, трудно отрицать, возможно, а начинать пускать в ход нечто и целенаправленно умертвляющее, всё это точно именно воистину недопустимо, ни при каких условиях, никогда. Если зло не попытается само с кем-нибудь воевать, в надежде распространиться как-нибудь за рамки своего существования, время пройдёт, кипя в собственном зле и порождая исключительно и только точно такое же какое-либо и во всём подобное зло, такое зло, само в своём, когда-то порождённом до того, разнообразном зле и захлебнётся. Таким уж образом устроена обыденная жизнь – радуясь совершенствоваться можно только творя очередное некое добро. И только относясь к каждому из соседствующих, как хотели бы, чтобы относились и к самим живущим, несложно в результате ощутить, что вокруг, распространившись, расстилается сплошная благодать. Лишь только именно в любви с заботой и присутствует такой, вне всякого сомнения желанный Свет, к которому и следует стремиться, который и способен, счастьем одаривая, повести за собой. Иное если и готовит, то сплошь исключительно конфликт, а также распрю некую, взаимную, непримиримую. От того таким образом и созданы – как будто из противоречий – душою тянемся исключительно в сторону мира и взаимной, радующей всех любви. Однако, трудно не признать, присутствующая в изобилии в бурлящей жизни, постоянная, марающая душу, самая различная, корыстных направлений, мишура, да и ещё обременённая самым предельно экзотически проявляющимся самолюбием и тягой в сторону власти и славы, способна натворить недопустимо многое. Поэтому, когда зло, по ходу протекания процесса, уже оставило, и на душе, а чаще всего, и на теле, далеко не самый красочный и чаще неприятный взгляду след, многое может прийти всяким и былым устремлениям на смену, и тогда, в бытности обыденной, и среди прочего, может сверкнуть предельно яркой вспышкой даже какое-нибудь некое, пусть и нежданное, и запоздалое раскаяние. Да только, если от творившихся не самых лучших дел, не говоря о загубленных благих устремлениях, немало живших рядом духом и сознанием погибло, много ли радости в таком, предельно припозднившемся раскаянии? Особенно для таких, чьи близкие или же родственники за учинённый и осуществившийся раздор собственной жизнью в очередном междоусобном разбирательстве и поплатились? Да и простят ли такие хоть кому-либо такому, кого посчитают истинным виновником как-либо и в реальности оформившейся гибели, то, что, как результат, потом и с кем-то и случилось? А потому, не лучше ли ещё до того, как всякое такое и начнётся, изо всех сил постараться в качестве промежуточного либо, вне сомнения, конечного результата развития озаботиться таким, чтобы всякие склонные к безответственным и жутким распрям никогда не оказывались у реально наделённых могуществом, определяющих и властных в схеме управления вершин?
СНЫ
Благодарю, Господи, подсказка пришла. Итак, во-первых, сны были столь чрезвычайно важны, что смог подобные подсказки, получаемые словно напрямую, таким экзотическим образом получать. Такое уже не сказать даже насколько сильно греет запутавшуюся в ситуации душу. Ныне же, благодаря узнанному, наконец, понимаю, что каждый рождающийся именно своим местом в оформляющемся процессе, то есть, своим Светом, своим Звуком радует Высшую Благодать, от того и должен именно свою песню петь. А потому и соблазны такие появляются не просто развлечения ради, такое всё суть проверка, последняя, до конца, какая именно песня живущему будет отпущена, какой именно песней, каким Светом, на радость Высшему Взгляду, себе и всем прочим, когда-то по Высшей Воле зачатому, ну, а после рожденному, полагается вспыхнуть. Разумеется, выше всех в таком иерархическом надлежащем стоянии возвышаться-Светить среди прочих такому, кому подобное, будоражащее сознание слово сказали. Да только понять до конца всю весомость подарка из смысла такого, пусть даже и сказанного, отпущено от природы, в процессе взросления, развития, далеко и определённо не всем. И, рассуждая про себя, здесь отмечу, что воистину хорошо, что от такого, тогда и поражая сознание сказанного, разума совсем не теряю, могу по-прежнему о таком с относительной трезвостью рассуждать, как-то думать о всём всяком разном таком. И всё это притом, что голова далеко не самая лучшая в подобного рода вопросах, здесь уж ни спорить, ни отрицать хоть чего-нибудь никак не способен. Может быть, очень может быть, это все как раз потому, что, по воле воистину Высшей, проявившейся при рождении, появился на свет в большинстве как раз именно Черный, и в малом лишь Белый. Исправить такое, полагаю, вряд ли возможно, это основа при появлении, и в немалой степени потому и такой, что таким образом установлено при появлении, и потому-то теперь таким полагается и дальше жить. Теперь бы и в прочем, в возможностях, и в понимании ну хоть немного толково и дальше продвинуться. Искренне надеюсь, что столь важное всякое разное такое удастся. Но, как надо понимать, именно из-за того с такой пользой столь долго и жил, многое из происходящего лучше всех прочих иных, таких, которые просто и рядом шатаются, худо-бедно, всё-таки, а понимая. Как следует судить из основных по ходу дела открывшихся истин, при надлежащем движении в таком направлении прежде всего именно умнеть полагается. Здесь бы действительно, ну хоть немножечко больше во всяком различном и истинном, а разобраться. Что же о прочем, то время уже миновало, и истины уже другие открылись, и просто нелепо читать о вредительстве. Здесь теперь если что-то и можно увидеть, то только намёки на искус, который теперь даже рассматривать как-то и несколько, в сущности, даже и вроде бы попросту, а не с руки – в реальности понимания нынешнего не требуется пояснений, чтобы осознать, что текст книги – творение гораздо более сложное, важное. А уж насколько? Здесь, когда поумнеем должным образом, тогда с такого рода тайнами и разберёмся. Тем более, что что бы не получилось, как результат, такое можно будет пытаться распространить – глядишь, получившаяся подсказка станет достойным внимания следом для хоть кого-то, оказавшегося в силах духовно собраться, чтобы пойти именно подобного рода дорогой, найдётся повод кому-нибудь из таких, что прочтут, потом, даже если написанное большему и не научит, дать, пусть и небольшую возможность, а поумнеть, после чего, глядишь, сможет написанное для такого, более умного, достойным направляющим помощником стать.
ПОСЛЕ ОЧЕРЕДНОГО СНА
Если присутствует желание в развитии, в прогрессе духовном стараться помогать – постараться как раз помешать? Чтобы в борьбе и через оказание сопротивления-противодействия и происходил столь важный и необходимый при собственном развитии духовный рост? При этом многое фиксируемое и действующее может касаться непосредственного восприятия того самого, в конкретных проявлениях видимого? Вплоть до деталей? Благодаря чему сообразно взглядам сплошь и с подобной стороны, и всяческий участник в всяком экзотическом происходящем и внешностью соответствующей оказывается сообразно обстоятельствам обогащён? Весьма! Особенно притом, что здесь пока не очень ясно, и которым из таких, если силёнок при такого рода росте всё-таки, а поднабрать удастся, удача улыбнётся получить возможность только взглядом в этаком происходящем как-либо, самым различным образом участвовать, правя видимый образ этого самого происходящего? Такое несомненно впечатляет, одно только до сих пор точно довольно непонятно, что именно для такой, толи присутствующей, толи отсутствующей правки взглядом и при всяческом-различном случае необходимо, и почему одним точно достаётся от такого, что-то как-либо меняющего и стороннего воздействия побольше прочих, а другим определённо меньше?
Первая мысль после прожитого дня – всегда правильней всего, если пришло в голову хоть что-либо из нового, незамедлительно и сразу записать. Тогда, ночью, писалось и заметно проще, да и легче, и помнилось увидевшееся несколько получше, и возникали специфические мысли именно о таком, о чём писалось. Теперь пол дня позади, и есть ещё вроде бы что взять и записать, одно только, некие возможности вспоминать минувшее уж если возникают, то, как не крути, но только лишь отчасти. Что же касается дня, в плане подмеченного здесь ещё раз сам себе имею склонность взять и повторить, что это весьма хорошо, что столь толково и к чему-то именно похожему-подобному, а подготовили, да и дар от Господа получен именно такой, какой и нужно. Иначе именно такое точно ну никак бы не заметил. О всяком и таком, как теперь людей не до такой степени откровенно на столь недоброкачественные физиономии разводит, получше в телефоне написал, как надо понимать, время придёт, оттуда, в телефоне писанное, и в подобный текст когда-нибудь перенесу. Сейчас скорей всего, а поважнее будет отмеченные некие помарки в поведении, совершенно случайно в обстоятельствах подмеченные, всё-таки не забыть, случайно в стороне оставив, после чего старательно, детально описать. А между тем, подготовили действительно хорошо, потому некоторые вещи, для любого всякого обычного живущего вполне обыденные и простые, сразу стали казаться в достаточной степени странными. То, что раньше те, которых каждый раз пытались разместить перед таким, что воплощает именно минора в храме и во время протекающих молений, отличались избыточно коротким ростом, что ж, именно такое и по ходу дела подмечал уже действительно давно. Раньше такого рода молящиеся, вследствие того, что короткими были, не слишком-то и мешали, пусть всё время пытались между лицом и распахнутым притвором оказаться. Теперь ситуация реально изменилась, и вследствие подобного уже несколько раз перед распахнутым порталом в храме норовит встать мужик и росточком, вне сомнения, повыше, а если всё-таки смещаюсь в сторону, после чего размеры-габариты тела и встающий на пути взгляда затылок теряют некую возможность помешать, незамедлительно появляется ещё кто-то, очередному из таких мужику словно будто бы на пару, далеко не всегда такому мужику, между прочим, знакомый, чаще всего это и вовсе женщина, но тоже с заметно более крупным и приметным ростом, после чего тоже пытается увиденное телом-головою загораживать. Пусть далеко не всегда всё всякое подобное становится предельно-нестерпимо нежелательным, тем более, что соответственно всегда вполне можно и своё положение без промедления чуть-чуть, а поменять, однако и сама повторяемость такого экзотического мелкого вредительства уже выглядит поболее чем просто любопытно, и это само по себе уже заставляет хоть о чём-то, связанным с подобным, а задуматься. И ещё, помня о подсказке о сторонних всяческих воздействующих, пока пусть лишь насколько получается, однако всё-таки начал присматриваться к всяческим таким, которые хоть в чём-нибудь ведут себя рядом ну хоть в чём-то как-то некорректно. Пока больше всего любопытного дарит именно транспорт. И первым, и самым заметным, стал довольно нелепый, встретившийся по пути субъект, косивший под слегка пьяного мужика средних лет. И неестественное поведение подобного на остановке, когда всё время возле-рядом с озабоченным видом вертелся-терся и крутился, по виду едва под руку не лез, да и прочие нюансы, всё скорей заставляло думать, что сразу же подмеченный странный субъект хочет таким, слегка разморенным выпитым, обычнейшим пьянчужкой именно казаться. Одной из первых такого рода выдающих мелочей стала, как раз, кстати, маска, точней попытка маску перед действием обычнейшим, когда такого рода неестественный объект собрался всё-таки в троллейбус заходить, надевать. Сразу становилось ясно и понятно, что с таким объектом из обычной повседневной реальности, субъект, обративший на себя внимание, до всего приключившегося, дела хоть какого-нибудь, и уж тем более повседневного контакта не имел. Да и такая истина из простых, что такого рода представитель общества человеческого, находясь под парами, маску никогда при входе в такой-то транспорт одевать бы не стал, тоже было этому косящему явно неведома. То, откуда все одеваемые маски всё-таки по ходу дела взялись-появились, и как в подобных трудах недееспособному в процессе помогали, здесь и вовсе песня полностью отдельная-особая должна быть спета, но тоже и всё о таком же – такого именно в нормальной жизни точно, говоря простым языком, попросту не бывает. Ну, а когда на озабоченного специально взял и прикрикнул, чтобы больше возле столь надоедливо не вертелся, и этот странный субъект вынужденно подальше отсел и с теми тремя девицами разговоры завёл, девицами, которые, судя по складывавшейся ситуации, от этого странного типа других, в транспорте едущих как будто бы отгородили, то здесь и вовсе все стало по сути своей ясно и понятно. И первое, что сразу бросилось в глаза, это то, что для создания полноценного изображения, подходящего видимым и происходящему, эти девицы с таким экзотическим объектом, вроде как подвыпившим, разговоры завели, после чего без малейшего промедления стало понятно, что, как этот мужик, и эти девицы, тоже мало что понимают и знают о самой схеме всей организации происходящего, и требуется здесь кое-что в дополнение ещё, чтобы хоть как-то, а спасти всю ситуацию. Ясно было только одно – о чём именно впору разговоры заводить, да ещё где, и как, и с кем такие разговоры как-либо пристало заводить, что этот озабоченный, что эти три девицы точно ни намёка на понятие не имели. Девицы, кстати, если оценить по внешности, в принципе выглядели очень даже миленько – приятно, единственное, даже при течении столь коротенькой поездочки успели совершить достаточно много самого странного вида сверх нелепейших, по сути, действий, которые обычный человек, находясь на месте этих, странных поведением девиц, совершать, уж это точно, при такой сложившейся ситуации, сомнений ни малейших нет, не стал бы. Это же в самой полной мере касалось действий-разговоров довольно среднестатистической внешности дамы в другом, на вид обычнейшем троллейбусе. Вначале подобная попутчица приложила какие-то нешуточные, в принципе, старания, чтобы бухнуть, сначала свои вещи, а потом и себя на то место, на которое вознамерился сесть, этим и явно нешуточно озаботившись на занятом сиденье обязательно раньше кого-то из едущих в этом транспорте сидеть, и чтобы никто ни в коем случае при всём подобном даже рядом не уселся. И это-то в полупустом троллейбусе! Потом, когда дама рядом сидящая, стоило рядом попросту усесться, незамедлительно ушла, после чего сразу же переместился, как большинство людей и поступили бы, поближе к проходу, стала прилагать весьма серьёзные старания, и в том числе даже словесные, желая, чтобы теперь, встав, обязательно такую странную особу туда, подальше, и притом вместе с вещами, именно к окну пропустил. То, что обычные люди себя таким образом, мягко говоря, никогда не поведут, столь странная представительница женского пола точно не знала, уж больно нелепым у этой дамы получился и набор слов, и действий, да и прочих тонкостей и фактов, промелькнувших, надо отметить, в заметной и чувствительной скоротечности, потому как, не желая мириться с пребыванием столь странного субъекта рядом с собой, ответил, что, это уж точно, не хочу вставать и кого-то и куда-то рядом с собой пропускать, демонстративно взгромоздил на освободившееся место свой не столь уж маленький, перемещаемый в процессе груз, после чего такая удивительная пассажирка практически незамедлительно, булькнув что-то невразумительное-малоприятное, выскочила из транспорта вон. Однако, в общем, все эти увиденные и подмеченные, довольно странного свойства события и действия в конечном итоге заставляли всё-таки серьёзным образом задуматься. Действительно, в общем и целом, на вид вполне нормальные человекоподобные обычные индивидуумы. Одна беда с поведением, разговорами, действиями. Бывало ведь и что-то чуть иное, ну, вроде этого, который, когда элементарным образом от храма уходил, тогда и высмотрел подобного – не скажешь даже, прикатился, скорее приполз едва перемещаясь в кресле-каталке к тамошним обычным побирушкам, кстати, никогда раньше этого среди подобных что-то как-то и не видел, ну, точно уж не приходилось что-то, уж больно внешностью подобный новоявленный мог напугать кого угодно, и любого, наделённого избыточной фантазией, при попытке прорисовки подобного изображения своей сверх неестественностью был способен озаботить. А, кстати, эти, те, что в транспорте сплошь поведением нелепым отличились, в плане оценки внешности казались вроде бы и даже ничего. Только это подмеченный, с подобным всё было, по сути, смыслу именно проходящего иначе, и всё сопровождало истинно необъяснимое своей нелепостью, такое очень сверх не склонное состыковаться с элементарнейшей обыденностью поведение! О некоторых тонкостях-нюансах всякого того, как надобно себя вести, здесь вроде бы и знали, и что-то вроде бы умели, например, карточками пользоваться знали как. Из именно такой же области, эти девицы в неестественных таких своих беседах с псевдо алкоголиком сумели, глупости при этом несусветные наговорив, и Путина с Америкой по ходу дела взять и помянуть. Но в остальном! Здесь словно были неизвестны тонкости того, как именно можно, надо, принято и допустимо в таких или же иных обстоятельствах себя в подобном случае вести. То есть, таким образом всё получается, что общая картина всякого такого, как процесс должен был пройти, была в подобном случае таким участникам в такой ли, или же иной степени, а всё же, кем-то, как-то всё-таки сообщена, но тонкостей затеянного действия такие результаты подготовки, на которых и ложилась та задача выполнять затеянное и осуществлявшееся, не знали, это точно, и это сразу же бросалось всякому живущему в глаза – совершенно ничего не знали. (Потом, кстати, касательно таких, своим поведением именно в обществе человеческом не состыковавшимся, поведением отличившимся, выделившимся, нашлись и другие, например, в льготной аптеке, при этом эти особенные и особо отличились, выделившись сразу же на общем фоне столь серьёзно, что такое просто по определению нельзя было, именно сразу, не отметив, не заметить. Во-первых, эти себя при происходящем сплошь за каких-то, опасного характера, хулиганствующих личностей попытались выдавать, хотя, учитывая, как пытались всё подобное выдать-оформить, любому сразу становилось ясно, что таким, где льготники сидят, ждут пока очередь, наконец, подойдёт, делать, хулиганами себя изображая, было, и без объяснений ясно, просто нечего. И уж тем более, всё стало по определению приметно, когда случилось и ещё кое-что, позволившее высмотреть нечто нелепое и странное – это когда вдруг, получая из расположенного рядом с хулиганами, аптечного автомата номерок с очередью, пришлось подвергнуться со стороны таких нелепейших для подобного места персон такому идиотскому наезду. От этого буквально за версту тянуло полным незнанием, о чём, с чего, к чему речь завели, то есть, о подобном, ну, что есть слова такие, и, может быть, даже обидные, об этом, очень может быть, известность всё-таки какая-то присутствовала, но, собственно, к чему, зачем и почему такое говорят, об этом точно с пониманием было предельно небогато. Если учитывать, что этого, не очень умного, что в этом месте столь нелепо рот раскрыл, к такому, всё-таки, скорее всего какие-то позывы подтолкнули, то, как и следовало ожидать, находясь в столь мало подходящем для конфликта месте, развить дальше словес подобное по определению выглядело вряд ли хоть чуть-чуть, хоть в самой малости возможным. Но кто-то столь нежизнеспособную по виду схему столкновенья, а зачем-то в этом месте строил, и такие, сверх нелепые по виду люди в этой аптеке, а зачем-то появились, и свой конфликт зачем-то, но пытались в этом помещении затеять, только зачем и почему, вопрос большой? Уж больно всё нелепо выглядит и запредельно глупо.)
Может поэтому и было тогда столь весомо и словно подталкивая к действию по ходу жизни сказано, после того как надлежащим образом благословили – самое важное, предельно хорошо, по сути, полностью, насколько только оное возможно полноценно вжился в общую, единую человеческую повседневную реальность?
Но тогда откуда с некоторых пор вокруг все эти несколько корявые всяческие варианты спутников из повседневности в столь откровенном изобилии и со столь изрядным постоянством достаточно настойчиво и с редкостным обилием берутся?
Варианты эти, непосредственно таких, с которыми по жизни сталкиваешься, кстати, далеко не во всём и точно, что не очень безопасные, а потому теперь было бы крайне, исключительно благоразумно относиться ко всему, что вдруг берётся ниоткуда и старается хоть в чём-то как-нибудь напакостить и навредить с крайней возможной осмотрительностью и вниманием. Даже сейчас заметно, что теперь возможно именно чего угодно, и при самых сверх нелепейших подвохах ожидать, а потому, если хоть что-нибудь пытается хоть в чём-то, без различья, в чём, напакостить и навредить, толкнуть, подножку учинить, из под ноги убрать когда спускаешься откуда-нибудь стул, или же стукнуть, даже просто с редкостным избытком начинает вдруг вертеться вокруг-рядом, самое правильное, не сказав в ответ в качестве реакции пол слова, незамедлительно стараться отойти-отодвинуться от всякого подобного события как можно побыстрей и по возможности подальше отдалиться.
Незамедлительно приходится по ходу дела сделать уточнение. Сегодня при попытке успеть на транспорт один несколько странновато одетый субъект в узком проходе всё-таки дорогу загораживал, притом потом в транспорт не полез и остался на пустой остановке, видимо просто побродить на остановке захотел. Вследствие желания при складывавшейся ситуации успеть, всё-таки в самой облегченной форме этого странновато представителя человеческого общества в сторону руками отодвинул. Такое даже толком толчком и то не назовёшь, но сразу же, без промедления, посетили мысли о изрядной двойственности в данной ситуации сложившегося положения. С одной стороны, ни в коем случае никаких контактов, и уж тем более каких-либо физических, любого свойства, соприкосновений всяческих. По-прежнему с таким насколько можно соглашаюсь. Но вовсе, совсем, не касаться совершенно никаких людей, по жизни двигаясь, в определении невозможно, особенно когда перемещаешься в городском человеческом муравейнике. В толчее-давке всё может случиться-приключиться. Буквально сразу, днём, и бабка в толчее нашлась, которой вдруг в битком набитом пассажирами вагоне метрополитена, вдруг захотелось подержаться за кого-то из ближайших окружающих как за поручень. И сразу же, в изрядной толчее и впереди по эскалатору, нашёлся среди прочих и субъект мужского пола, двигавшийся на пол шага впереди и постоянно, уж столь специфически субъект подобный двигался, попадавший под мелкие пинки-толчки, (подобным образом наступали ноги на такого впереди идущего). При этом как раз было от контакта и не отодвинуться, и сзади, и вокруг люди, скученно тесня друг дружку, именно толпою шли, едва ногами при таком переступали. К тому же почти каждый второй спуск-подъём по эскалатору обычно в обязательном порядке требует касания-отодвигания того, который при таком движении мешает. Не говоря уже о всякого такого рода случаях, как с тем субъектом в слишком узком месте, надо спешить, а именно такой возник в проходе, где, ну никак не обойдёшь, мешает, и всё притом, что сам никуда обычно не идёт, стоит. При именно таком раскладе ситуации, если элементарно обойти нельзя, хочешь-не хочешь, а приходится кого-то загораживающего как-то всё-таки через касание поторопить. Одно только, сразу же вопрос покоя не даёт – раньше, глядишь, ничего бы на подобном фронте может и не потревожило, ну, а теперь, всё столь серьёзным образом закручено, что даже самый крошечный конфликт категорически недопустим. Как же теперь такую, постоянно возникающую при движении задачу разрешать? Увы, но пока что непонятно. Тем более, что всякие сторонние объекты, готовые вмешаться в протекающий процесс, да всех подобных, в принципе, особо долго и искать необходимости нет. Вечером из храма возвращался, такие встретились, как только рассмотрел-увидел, впору сразу же креститься начинать. И, кстати, лишний раз возник повод поблагодарить таких, благодаря чьим усилиям оказался к всякому подобному настолько хорошо заранее подготовлен. Здесь, только взглядом скользнул по якобы женщине развратной направленности, которая, спасаясь от заслуженного наказания хоть ненадолго, как надо понимать, клялась, что сможет соблазнить, сразу перед мысленным взором вся картина с разными нюансами и без какого-либо промедления малейшего прорисовалась. После такого полагаю, любому сразу впору бы и убежать, и поскорей, а в данном случае, наоборот, как только, без малейшего какого промедления рядом с таким позывом место в основательно набитом транспорте освободилось, бежать никуда не стал, наоборот, уселся именно на это место, начал в телефоне что-то разное писать, и не без скепсиса созерцать краем глаза, как эта бедная-несчастная принялась вытягиваться-выдвигаться рядом, выставляя всем на показ свои обтянутые полупрозрачными колготками конечности. Вся ситуация в подобном случае казалась ожидаемой, а потому воспринималась не без некоторой основательной, явной издевки. Этих затейников, столь страстно жаждущих, ни в коем случае не выходя за рамки принятого общежития, вредить, если уж взялись это своё зло учинить, очень подводят возрастные тонкости. Как не крути, но сам объект, на которого хотят оказать такое, сексуально озабочивающее действие, не молод, уж шестой десяток, а потому и эти самые затейники под возраст в большинстве случаев пытаются подстроиться, и в случае, тогда случившемся, кстати, очень толково, если касаться внешнего оформления, подстроиться. Если при оценке опираться на накопленные знания, то такой жизненный опыт сразу намекнул, что это кто-то из недавно живших среди человеческого общества помогал, тоже, как такое надо понимать, надеялся менее ярко страданием наказания исходить по ходу дел текущих. Но в данном случае важно не это. Всю ситуацию, если касаться именно случившейся затеи, больше всего портило как раз то, что в месте, непосредственно откуда для своего зла пожаловали, совсем не в курсе, как живут среди людей, и как такое в обществе, по сути, происходит, и именно когда и как надо приманивать и становиться интересной. В глаза женские смотрят всё-таки не для того, чтобы в деталях рассмотреть, насколько здорово перед подобным та хозяйка тех ресниц такое всякое для соблазнения подводила-красила, в глазах, всё-таки душу ищут. А здесь такой взгляд в окружении всей ярко выделяющейся боевой раскраски, что от такого в первую очередь и убегать в самую пору. Да и партнёр этой, измучавшейся в выставлении всем напоказ своих, не столь уж скверных в стройности, почти что голых ног, если такому взбрело в голову зачем-то влезть в процесс, пусть и потом, сначала следовало при своём, до этого случившемся явлении, хотя бы чем-нибудь, но намекнуть, что это нечто рядом, столь измученно сидящее, хорошо знает. Иначе, когда эта парочка потом начали всё выставлять таким образом, словно давным-давно знают друг друга, всё странное происходящее смотрелось далее, мягко говоря, сверх основательно по идиотский – столько сидели врозь, друг вроде бы напротив друга, не знали словно бы один другого, а с некоторых пор вдруг потянуло ну едва-ли не ногами и друг дружку через весь проход в метро пихать. Да и с тем возрастом, как намекалось выше, у этаких затейников происходящего уж точно нелады. Уж если свой соблазн под почтенный возраст подгонять всё-таки взялись, то такого сексуального партнёра тоже, кстати, с весьма впечатляющим взглядом выделяющихся глаз, следовало сооружать на вид не столь избыточно-нелепо молодым. Сейчас, между тем, даже жалею, что на третьего участника такого действа ну ни пол взгляда случайного, уходя прочь не бросил, лишь только голос и расслышал, хотя иногда даже и радуюсь такому. Ну что за счастье может быть от созерцания того, кто, по всем признакам, имел желание учинить в отношении того, кому о всём таком писать задумал, чудовищную по последствиям, вредительскую гадость? А потому здесь только радоваться впору, что практически всё о возможности появления такой готовой неприятности заранее хоть что-то всё-таки, а знаешь, или, во всяком случае, о чём-то именно таком догадываешься, и потому способен тешиться уверенностью, что на такие жалкие попытки совратить уж точно никого не купишь. Сейчас, во всяком случае, пока организаторы такого рода всяческих затей ну хоть немножечко не поумнеют, куда заметно большую опасность, как ранее несли, всё время продолжают в повседневности нести те, кто, как раньше в меру сил старался, продолжают всячески стараться неожиданно и через разные любого вида гадости вредить. А именно такое, что когда-то продолжало, и далее по ходу жизни продолжает, от случая и к случаю, всяким разного рода неприятным донимать. Когда из перегретой жарящей сковороды в которой таким образом готовится картошка, и из которой, до случившегося, что и после столь нелепого случившегося приключения такие капли попросту не вылетали, вдруг вылетает перегретая капля используемого масла, летит на расстояние поболее чем целые пол метра и попадает точно в зрачок, спасением становится только лишь то, что при таком избыточно дальнем полёте, такому маслу температуру, как на сковородке, уж точно, что ни при каких условиях не сохранить. Здесь теплоёмкость у носителя не та. А будь всё чуть иначе, то при такой сверх неожиданности и сверх избыточной меткости иначе глазу точно бы пришлось самым серьезным образом от приключения случившегося пострадать. На этот раз обошлось, но именно такая, приключившаяся вдруг, попытка вредоносного попадания чем-либо, и при вылете издалека, и точно в глаз, уж точно далеко не первая. Как и когда опора под ногой вдруг не находится, всё оборачивая таким образом, что телом на пол рухнуть получается. И здесь беда прежде всего именно в одном – как с чем-то вне сомнения таким вредительским бороться, пока ясности, что раньше не было, и ныне вроде бы не обнаружилось. Очки как некую защиту не наденешь, ведь вроде бы такое по определению носить нельзя, не тем сейчас старательно и каждодневно заняты глаза, должны на мир без всяких изготовленных такого рода всяческих преград-помех смотреть и видеть. Чем же ещё от этаких вроде бы случайных нападений защищаться, пока, в виде ответа на вопрос, по сути, даже маленьким намёком в голову хоть что-то не пришло. Даже намёков на догадки нет.
Ну-ка, попытаемся проанализировать то, что столь откровенно привлекает к себе некое внимание. Что можно констатировать, когда мир начал отмечаемо меняться, имеется ввиду когда чуть-чуть не умер, став вдруг невольным непосредственным участником довольно специфических особых приключений, после чего удостоился посещенья Творца, признания права считаться тем, прошедшим испытания и благословения изменений, тогда, первой из особенностей, что сразу бросились в глаза, стало реальное состояние видимого мира в целом, который словно стал более блёклым, чем до того ранее, одновременно фиксировался до определённой степени неестественный цвет некоторых более чем обыденных вещей, хотя более откровенно выделялись, появляющиеся то здесь, то где-либо ещё, обладатели более чем нелепо выглядевших, даже и не скажешь, что именно лиц, скорее всё-таки как раз пугающих нелепых рожиц. Такое-то, на первый взгляд, и в жизни никогда и ни за что просто не встретишь, ну, разве что обладатель чего столь нелепого-подобного сам себе подобную рожицу-маску перед такой случившейся не радующей встречей специально как-нибудь возьмёт и нарисует, при этом теша себя не иначе, как надеждой произвести на кого-нибудь из таких, которые посмотрят, устрашающее впечатление. Рожицы эти несли в себе намёки на самые специфические свойства внутреннего неприятного характера, и во всём, и без исключения порождали мысли только лишь о чем-то и каком-то нехорошем. Ну, и длилось всё такое, экзотическое, маскарадное несколько дней. И, наконец, наступила пора некоторых более радующих перемен, и эти изменения тоже бы впору здесь детально-качественно описать. Промежуток, по времени незначительный, несколько дней, можно охарактеризовать разве что подготовкой, чтобы потом наполнить окружающее чем-нибудь таким, заметным, между тем здесь, пусть можно было и поспорить с первыми напрашивавшимися выводами, всё равно, главное, что привлекало при случившемся внимание, это довольно блёклое однообразие в одежде, прежде всего в обуви, и некоторая полнота представительниц женского пола самого разного возраста. И не то, чтобы все сразу же подмеченные выглядели в своей массе именно подобными, с достаточным избытком, некоторые из таких, которые всё ещё дружили с юностью, могли отличаться и какой-то худобой, но именно таких, которые уж точно именно к худым не относились, уж это точно, что перемещалось среди всех подобных прочих в некоем чуть больше доминирующем множестве. (При всём подобном, и учитывая обстоятельства и ситуацию, серьёзно донимает острое желание задать вопрос – с чего, да и ещё и столь с избытком многих, и в такую, с явным избытком, без труда фиксирующуюся полноту-то вдруг и сразу потянуло? Однако пока всякому такому объяснение, с которым можно было бы без видимых проблем, а согласиться, прощупываться словно бы не хочет в принципе. Здесь, откровенно говоря, сразу за таких, которых под венец ведут, и за таких, которые под венец должны вести, впору искренне переживать. Такая же, с такими, полными ногами, от стройных ног соперницы вся ревностью, даже и повода к такому не имея, изойдёт! А потому здесь, спору нет, что было бы, сомнений никаких, что лучше, чтобы было бы побольше именно таких, что смогут ощущать, что привлекательнее выглядят в глазах иных мужчин. Такое всем, сомнений нет, понравится побольше.) (А ведь наверно можно констатировать, что с каких-то пор, не то, чтобы красавицами стали, но по признакам первичным стали выглядеть получше, как, в принципе, и уродливых лицом тоже на первый взгляд с избытком и под блуждающий взгляд вроде бы в избыточном количестве под взгляд не попадается.)
Что ж, попытаемся фиксировать и первый результат продолжения прозревания в таких, крайне пикантных содержанием вопросах. И первая мысль из приходящих в голову – получается, здесь многое зависит от того, насколько сам поумнел и поглупел? И если мир по ходу жизни таким образом, что и событиями, да и действующими лицами теперь выстраивается вокруг сообразно всякому такому, насколько сам для восприятия подобного стал сообразно росту духовному пригоден, то, будем рассуждать надлежащим образом, пожалуй, получается именно к такому, во всяком случае, пока, уж точно и насколько всякая реальность оформляется готов. А к восприятию другого прочего, что остаётся словно вне сознания, пока ещё готовности элементарно нет. И, если всё таким специфическим образом организовано, то уж, во всяком случае, пока, даже в намёке вроде бы любое понимание отсутствует, а как же теперь и на всё это, в лучшую или же худшую сторону что-то смещая, следует, воздействуя, что-либо в надлежащем направлении менять? Да и что следует менять-смещать-изменять и варьировать? Здесь бы с такими странными догадками о изменениях сложности-яркости всего без исключения бытия и с удовлетворяющей и неудовлетворяющей полнотой разобраться, чтобы самые нелепые сомнения более не терзали! А то, уж больно круто как-то всё выходит – по ходу дела и такие перемены с постоянством видятся-мерещатся, при этом всякие и разные, а потому, если на первый взгляд прикинуть, то больно уж какие-то избыточные всеобъемлющие и всеобщие изменения по результату получаются. Что же касается непосредственно догадок именно о таком, а почему, и с чего такое вдруг? Что в данном случае сказать? Из существующего месива доступной информации, доставшегося от других, таких, кому когда-то тоже выпало, пусть и достаточно недалеко, но пройти подобного рода дорогой, можно вычленить некоторые мысли о таком, что здесь немаловажным может оказаться степень воздействия самых различных выборочных строк, прочитанных во время благодатного моления, которые, как казалось некоторым, о всём такое написавшим, оказывают должное влияние не только на голову, череп, мозг, но и, с определенного момента, на окружающее этого молящегося, некое пространство, как можно догадаться, расположенное в зоне доступной видимости-слышимости или какой-либо иной воспринимаемости. С таким и согласится можно, и не согласиться. Если всё таким образом устроено, то, всё равно, сомнительно, что здесь всё как раз по подобному организуется, что кто-то где-то как-то в неких коллективно строившихся для того пенатах молится по некой, перед чем-либо таким среди помолившихся распространяемой инструкции. То есть, здесь всё должно быть устроено именно таким образом, чтобы полностью доминировало сознательное, именно духовное участие молящегося в непосредственно таком, при молении происходящем действии. В молении участвуют обращающиеся с молением, а это значит, обременяя себя текстом, пусть особенным, молитвенным, соглашаются с переменами-последствиями качественного улучшения телесного-духовного, и просят при таком признать себя, никаких сомнений, годными к возникновению каких-то новых притягательных возможностей на всё, что привлекает и одновременно радует, в самой различной степени как-либо, но скорее радикально и меняя нечто повлиять. Ну, а раз с таким столкнулись, то и возможности управлять чем-либо и править что-либо, когда начинают происходить такие ожидаемые перемены, должны оказаться молящимся в достаточной степени, а всё-таки доступны. Неплохо было бы здесь только, чтобы всякий такой, у кого желание возникло таким образом молится, сумел до этого душой дозреть и догадаться, как именно следует всем, когда подобное столь радикально вслед этому молению меняется, по пожеланию, и правильно управлять-править. При этом всякое подобное пока ещё уж точно далеко не всё, над чем ещё желательно, и это значит, следует как-то подумать. И одной из основных дополнительных тем выглядит простой, в принципе, вопрос – а насколько полно способен трансформироваться разум-череп? Если судить по присутствию-отсутствию треньканью телефона в прежние-былые времена, тема подобная раньше трогала таких, кому приспичило самым внимательным образом наблюдать за всем происходящим. Думаю, если учитывать, что перемены в состоянии головы по-прежнему всё время продолжают в некой, пусть и специфической форме фиксироваться, при любом развитии сюжета считать, что на подобном фронте ну хотя бы что-то может оказаться хоть когда-нибудь закончено в такой, нынешней реальности, что на глазах и откровенно строится, по меньшей мере несколько с избытком рановато. Да, будем максимально честными при общении с самим собой, первый вопрос, который сразу же напрашивается – а что вообще в подобной области и можно было бы с уверенностью отнести к разряду неких знаний? Или вопрос такого рода в данной ситуации попросту неуместен? О тонкостях творящегося если ну хоть что-нибудь и можно зафиксировать, это как раз разве что присутствие своего рода представления, что, в сущности, среди последствий замечаемых происходящих перемен не только некое увеличение возможностей содержимого трансформирующейся черепной коробки, но и приобретение странных ощущений при касании самой головы в целом теми же руками – здесь мысли могут возникать о ослаблении прочности костей черепа, при этом вплоть до состояния во всех отношениях критического. И вместе с тем, самые разные перемены, а всё подобное идёт, что уже само по себе намекает на возникновение в качестве какого-никакого результата неких особенных возможностей, будем говорить прямо, всё подобное скорее радует, чем как-либо пугает. Что же касается именно черепа, здесь видимо всё строится-организуется по результату таким образом, что следует отнестись к самому процессу своего дальнейшего существования с максимальной осторожностью. Надо постараться сделать всё, чтобы потребовавшую столько затрат самых различных сил для своего создания голову ни в коем случае не повредить. Видимо подобные мысли с некоторых пор должны главенствовать, когда бы, что бы рядом и в течении жизненного действия не приключалось.
КНИГА (с таким написанным всегда есть повод лишний раз прочесть-переписать)
Еще кое-что. После просмотра обратившей на себя внимание телепрограммы. Здесь прежде всего надо помнить, что теперь открыто и доступно то, от чего и человек-организатор этого показанного, как и любой другой, вне всякого сомнения, предельно, вне сомнения далёк, но раз всё всякое такое показали, приходят мысли, что значит было надо, чтобы всё именно подобное тогда увидел. Начать обдумывать следует, судя по всему, с того, что, по возможности, попытаться в первую очередь вывести на первый план, отмеченные при показанном нюансы – и здесь и сразу прежде всего всегда следует себе напомнить, что организованно-целенаправленных врагов вокруг и где-либо не существует в принципе, а это значит, что и в чём-либо таком, с чем сталкиваемся как-либо по ходу жизни, неких особых исключительно вражеских действий нет по определению. Есть две, качественно разные организующие стороны, подталкивающие в разные какие-либо направления возможного движения, и это при достаточно конфликтном собственном противопоставлении предлагаемых вариантов возможного развития сюжета, и именно это больше чем разнообразное противодействие при качественно разных сторонах воздействия на всякое происходящее, способно породить то, что и принято обычно называть тем самым прогрессирующим поступательным развитием. Сам человек, что лишь отдельно взятый индивидуум, что общество человеческое в целом, в такой-иной форме своего численного, национального, интеллектуального охвата начально-базовый участник всякого происходящего. И, ввиду того, что способы и схемы хоть какой-нибудь организации происходящего, касательно отдельных индивидуумов, и общества, в котором таким образом живём, в сущности разнятся качественно, можно в который раз напомнить, что, как человека отдельного, живущего, и, соответственно, всё человечество отличает прежде всего как раз не только некая способность с пониманием в процессе жизни принимать-употреблять расчётно-числовую базовую схему для осмысления любого всякого случающегося, но, что особо важно для людей, что, как была в приоритетах, продолжает оставаться неоспоримо важной схема чувственная построения какого-либо отношения ко всему и вся. Практически во всём людям нет хоть какой-нибудь необходимости доказывать, насколько это всё-таки неоспоримо важно, когда такие порождаемые тиражируемыми какими-никакими действиями чувства рождают надлежащего и качественного уровня позывы, у каждого отдельного живущего, после чего, как результат, сообщество живущих в целом пронизывают надлежащие, особенные чувственные схемы радующего, полного какого-то особенного ощущения бытия. Трудно затеять глупый спор оспаривая очевидное – цифровая схема построения всего того, что происходит-окружает чуть ли не со всех сторон очень важна, подобное реально может многое, беда только, всё подобное принципиально полностью непоправимо пусто и по определению безлико. Здесь ожидать чего-то, хоть немного выходящего за рамки уже раз когда-то где-нибудь случившегося по меньшей мере к глупости относится и, несомненно, истинно наивно. Первичная основа-целесообразность, поставленная во главу угла при проектировании всех подобных действий, незамедлительно становится бедой. Для всех таких понятных для простого человека жалости и сострадания здесь по определению не найдётся места. Когда во главу угла возведена лишь целесообразность-правильность, для жалости и сострадания по определению какого-нибудь места не найти. Но как уже, повествованье начиная, напоминал неоднократно, врагов, целенаправленно вредящих, в таком, что творится вокруг всякого живущего, в сущности, не присутствует. Каждая из действующих сил должна изо всех сил стараться выйти всё-таки на первый план в таких особых действиях, которыми и озабочена, и в которых, вытворяя выкрутасы, желает в чём-либо таком, либо в подобном, но ином, во что бы то ни стало одержать зачем-то верх. Но результат, всё это только то, что и должно как следствие своего рода столкновенья получиться, то, чем и будет в результате некая необходимость отчитаться после всех таких затей перед лицом Творца, а в данном случае этим как раз оформятся и люди, и человеческий прогресс, не просто некое количественное живущих поумнеет, в целом, размножение, на качественном направлении, свершит очередной, достойный восхищения скачок, всё несомненное и получившееся улучшение по ходу оформления очередного качественно более высокого и радующего результата по факту завершения очередного жизненного радующего всех процесса, поднимется на новый радующий несомненно уровень, и да появится у всех таких, кто жил когда-то ранее, возможность словно просыпаться образом своим в таких, что будут вновь рождаться-развиваться позже. Да. Можно сколько угодно долго выставлять людей всего лишь скопищем каких-то шевелящихся существ, всего лишь чуточку, чуть-чуть немного более реально совершенных, чем всё обычные живые обезьяны, главенствующий в вопросах именно такой оценки, Бог Творец, надеюсь искренне, потребует, чтобы все, кто столь активно и вокруг вопроса вертится, или вопросом как-то озабочен, продемонстрировали через собственное столь активное участие в назначенном процессе, жизнь надлежащую. Да будет обеспечено, по меньшей мере, всё рождающимися душами, достойными такого пробуждения для появления и становления существа, заметно более совершенного, а это значит, но надо постараться получить, как сказано, способный радовать духовным уровнем достигнутым при прежней жизни и несомненной возможностью по запросу вспомнить прошлое, воистину достойный, пусть несущий на себе штрихи от лика прошлого, но, несомненно, новый и способный радовать любого результат. А в приключившемся, что столько тысяч лет уж минуло, а результата до сих пор, такого, что способен радовать, всё как-то нет, во многом следует винить не столько именно таких, кто якобы в происходящем как-либо вредил, как, в принципе, и не самих людей, с такой демонстративной, общей для живых настырностью по-прежнему повсюду продолжающих хранить среди главенствующих основных своих позывов нечто, позаимствованное из самых примитивно-гадких и убогих, именно звериных отношений. То, что рождающихся и живущих, по ходу протекания существования, от случая и к случаю, то с одной стороны, то с другой подталкивают на такого рода, чрезвычайно грязную и отвратительную по последствиям дорожку, здесь спор какой-то затевать и повода, по сути, не найти, сомнений нет, подталкивают, это точно. Зависимость здесь только от того, какой стороны ставленником почитается такой ли, или же иной участник учинённого воздействия, а дальше, среди первых испытаний, которым сразу же подвергнут именно того, кого и постараются по ходу дела замарать, станет открытие пред непонимающим, что на него, собственно, таким своеобразным образом, по сути, ополчаются, самых демонстративных, привлекающих возможностей легко и просто, но не самым честным образом, удовлетворить любые, и довольно ярко мучающие всякого обычного человека, всевозможные различного свойства пожелания. Нельзя не констатировать, что большинство людей оказываются к такому совершенно не готовы и в подавляющем большинстве случаев идут на поводу у таких непонятного происхождения сил, что вдруг, и не с того, и не с сего внезапно повели по жизни за собой. При этом представители какой из сторон совращают этого несчастного с пути истинного, рассказывая здесь хоть о чём-либо подобном и имея уже по весомости солидный и немалый опыт, даже судить по ходу не возьмусь, потому как действовать могут представители от каждой из сторон, что от стороны Света, что и от Тьмы. При этом, как уже неоднократно уточнял, если подобным образом и совращают-соблазняют чем-то, то это всё ещё не значит вовсе, что целенаправленно и именно вредят. Во-первых, раз присутствует такое, как соблазн и искус, то первым и, по сути, самым важным при подобной ситуации окажется не поживиться на пустую дармовщинку, а, как раз наоборот, продемонстрировать, что человек, которого столь откровенно соблазняют, все хоть немного, но сомнительного свойства действия-решения определённо в состоянии самым решительным отрицанием отвергнуть вне зависимости от всей степени какой-то важности-весомости, ставших доступными, возникших стимулов, влекущих в сторону такого, чем-то пусть и незначительно марающего. А во-вторых, как, и уже не раз, упоминая, говорил о таком, собственный нажитый опыт учит, что просто и в пустую, без хоть кой-то пользы в чём-то где-либо когда-либо в дальнейшем, если идёшь дорогой испытаний, никто и никогда не станет почему-то мучить-изводить-марать. Если выдерживаете некое какое-то такое испытание, спустя какой-то срок, время иного испытания придёт, наступит вновь момент, когда станет понятно-ясно, что всё, чтобы где-то и когда-то, именно тогда, при испытаниях раньше, ни случилось, приобретёт в чём-то полезный смысл, потом определённо помогающий по ходу дела проходить очередное возвышение, лишь надо только поступать предельно правильно, и не отчаиваться, и не сдаваясь действовать, и двигаться вперёд.
КНИГА как возможность использовать
Чем дальше при обдумывании обрабатываю как-либо подброшенную свежую идею, очередную, новую, тем больше обнаруживаю, как в таком чрезвычайно много несомненно разного полезного. Что же до сути, смысл такой – чтобы достойным образом влиять на всё вокруг, в процессе протекающем всё, в сущности, необходимо организовать таким особым образом, чтобы по ходу дела, от такого, вне сомнения особенного, выделяющегося участника происходящего, при должном и вполне реально-значимом воздействии на что-то и в процессе исходил достойный и рождающий какую-никакую радость, счастье, видимый и поражающий сознанье прочих Свет. (Один только вопрос, если живёшь обычным человеком и среди людей, к чему способно привести такое экзотическое и тревожащее прочих оформление?) В подобном Бог, здесь сомнений нет, прежде всего именно Создатель и Творец, и прежде всего именно пример для радостного, надлежащей направленности, подражания во всём, пусть охватить сознанием такое в сути, по определенью невозможно, но можно пользоваться тем, что подмечается, когда пытаешься продвинуться дорогой собственного улучшения. Создатель, в Сути Своей, именно источник Всеобъемлющего Света Высочайшего и ощущаемого в максимальной полноте, духовного и истинного счастья. Реально трогающие и организующие личность-душу чувства, когда-то, как-то, в чём-либо таком окрыляющие высочайшим счастьем, в сущности, любую духовную суть, исходят из такого центра-концентратора всего и вся, неописуемыми в степени и уровня воздействия Сияния лучами. И именно поэтому и следует желать себе удачи удостоиться по ходу дела лицезреть такой, вне всякого сомнения, высочайший дар, какой только и может быть, пока живём и не живём, ниспослан. Но надо помнить, что всё непосредственно такое, прежде всего иного прочего, основано, сомнений нет, что именно на чувствах, которые рождаются при созерцании подобного источника воспринимаемого счастья, а это достигается одариванием подобным всякого того, кто это самое воспринимаемое счастье способен столь открыто-недвусмысленно испытывать. И потому, если захочешь вдаль идти столь знаковым, и, вне сомнения, такого направления путём, после чего достигнуть, надлежащего по уровню и качеству воздействия, и радующего всех без исключения результата, прежде всего старайся сам стать вне сомнения таким источником такого радующего хоть кого-нибудь, духовно и окрыляющего счастья, к которому среди любых других возникнет некое желание стремиться. Среди людей, в качестве яркого помощника в подобного рода вопросах, предполагается издревле в виде использующейся простая и обычнейшая, но наезженная колея – милостыня. Даруя хоть кому-нибудь нечто, вне сомнения желанное и помогающее, прежде всего, помогаешь подобным, вне малейшего сомнения, себе самому. Пусть поначалу таким образом и поднимаешься лишь над убогой примитивностью и над ничтожностью духовного развития, но здесь затраты, как и действия, по сути, оказаться должны хоть какими-нибудь, но определённо, вне сомнения достойными ну хоть какого-нибудь всплеска и начала должного Сияния духа над безликой и обыденной убогой пустотой таких, которые не отличились в чём-либо таком нигде, ни в чём, никак и никогда. Одновременно, среди прочего, особую важность, вне сомнения, приобретает и целеустремлённость хоть какого-либо, из подобных, действия, после чего грандиозность всех, каких-либо, но понесённых при таких трудах затрат становится уже не столь уж грандиозно значима – весома, то есть, словно сама собой отходит вроде бы на второй план и становится не столь уж и важна. (Об этом только рассуждать повсюду и себя хваля не надо, а то, как весьма правильно-разумно сказано в книгах Святых, себя хваля уже получишь всё, то есть, таким образом в глазах людских возвысишься, а не духовно.)
Важно, чтобы прежде всего сам захотел чем-то подобным, как-то и кому-то как-либо помочь, после чего, несомненно, помог. А чем такое всё потом и как-то когда-либо всё-таки обернётся, и во что выльется после, в дальнейшем? Предсказывать подобное заранее достаточно сложно, но то, что всякие, место имевшие, похожего характера деяния в пустую никогда не минуют, это уж точно. И здесь для некоторых из таких, которые, и с определённостью, решатся вдаль идти как раз таким, помогающим душу отчистить путём, важным становится, что главное здесь всегда помнить издревле знакомое многим и распространившееся повсеместно, особое правило, давным-давно насоветованное людям силами Высшими: делай добро и бросай всё подобное в реку – то есть, творя своё доброе дело, не жди специально чего-то взамен, делай добро и радуйся только тому, что сумел, пока жив, хоть когда-либо, где-то, а сделал такое, чем же в ответ всё воздастся, худо ли, бедно, наступит когда-нибудь должное время и такое желанное нечто, то самое доброе, и само вдруг проступит и обнаружится во всей своей красоте. Кстати, здесь следует оказаться особо внимательным, вследствие того, что, судя по картине такого, с некоторых пор видимого, замечаемого, можно и выводы сделать, что от того, насколько смогу оказаться источником чего-то, вызывающего чувства приятные, радующие, в немалой степени, похоже, зависит и то, как будет выглядеть мир, на который, от случая к случаю, пусть и не без прежнего любопытства, и, если есть повод, по-прежнему удивляясь, как только возможность возникнет, смотрю и смотрю с интересом. Как можно предположить, все, кого постоянно хочется называть не иначе как тем самым пугалом, получаются такими в глазах всех живущих в немалой степени из-за того, что сам возглавляющий пирамиду в глазах большинства на данный момент не является источником достойного радости счастья, которое и должно всех таких пострадавших живущих должным образом объединить, сплотив в единении вокруг гораздо более толковых идей, что и позволит приукрасить получающееся в результате, всеобщее существование, и осветить этим самый обыденный жизненный быт-обиход. (А ситуация выглядит таким образом, что и задумаешься – лица разные на глаза попадаются, и за подобными лицами, если присмотреться, просматриваются, насколько ситуация позволяет прикинуть, как минимум у половины, такие сторонние гости живущие, при этом, как надо понимать, сами живущие от такого рода сторонних гостей всегда, чураясь, открещиваются, хотя, при подобном, как можно заметить, как раз эти самые сторонние подселившиеся присутствием такого рода друг друга пытаются и попрекать, однако, как надо понимать, совсем без поклонения достаточно трудно, раз столбы свои рогатые для поклонения по разным местам на земле возводить пожелание есть?)
Что ж, пока можно отметить, что простейшая помощь просящим в плане улучшения внешнего облика таких, которые на глаза после подобного попадаются, по меньшей мере если и имеет место, то не слишком-то результативна. Такое, когда видишь, кажется, что выглядит наоборот, как кажется на первый взгляд более доминирует повод с некоторым основанием предположить, что от такого внешность попадающихся на глаза, встречных людей скорей пострадала, а не улучшилась. Конечно, это далеко не повод больше никому из просящих ничего и ни при каких условиях не раздавать, если в таком избыточно переусердствовать, мало ли что неожиданным следствием получится в виде далеко не радующего результата. И всё-таки, когда ситуация не предполагает наличие хоть сколь-нибудь заметных и доступных для чего-нибудь подобного средств, отдавать-раздавать последнее из доступного просто нелепо, теша себя при этом простыми надеждами, что вдруг потом ну хоть с чем-нибудь, в чём-то, но станет всё-таки ну хоть немножечко, и хоть чуть-чуть, однако всё же получше – поступать подобным образом по меньшей мере достаточно странно. Пока среди иного удручают не только подобные облики, определённо не радующие, человеческие, но и видимое на экране телевизора тоже заставляет, и о многом, разном, экзотическом, когда увидел что-то такое, задуматься. Блеклость возникающей образности и неразвитость значимости образов-дел, которые демонстрируются и о которых рассказывают, заставляют строить донимающие неприятным восприятием предположения, что очередное, состоявшееся перед таким, место имевшее стояние и моление, в храме, не в храме, не важно, влияет, среди прочего, и на такое. Здесь только то и остаётся, что надеяться, что всё это, упрощение, деградация, только и именно что сплошь донимающие из-за недоразвитости разума предположения и не более того, ну, а в реальности всё строится определённо и посложней, и получше. И вместе с тем, как на такое можно в экстренном порядке хоть как-нибудь повлиять, ясности по такому поводу, как раньше не было, соответственно и ныне не сыщется, и даже намёка, как вообще можно было бы кардинально повлиять на такое-подобное, как раньше не было, и ныне что-то не очень-то много прощупывается. А потому пока остаётся только всё происходящее с лицами принимать как обыденность, данность, ну, и ещё стараться по возможности о текущих видимых странностях думать, глядишь, ну хоть что-то толковое в голову при подобном занятие забредёт.
Пока единственное, на что внимание обратилось, попытка подать какие-то плазменные вихри как альтернативу генетико-молекулярным цепочкам просто не могла остаться совсем не замеченной. В сказанном и показанном всё было столь оригинально обставлено, что, если бы можно было, одновременно впору было бы ожидать и заявления, что такая схема, плазменная, для организации формирования-существования жизни уж точно получше. Да только с подобного рода заявлением на экран телевизора сейчас уж точно никак не заявишься, мягко говоря, не поймут. А в остальном всё как раз в стиле проталкивания идеи более выгодного существования в таком, лишённом чувств образе. Только беда такого образа как была, и остаётся – нет у подобного чувств, и стимула в жизни активно куда-то к чему-то стремиться тоже, сколько не ищи, не найти. Нет у подобного активного, зовущего к чему-то начала, и сколько бы не был хоть в чём-то своём совершенен, дальше того, что уже совершилось и может в процессе существования использоваться как пример, сколько не старайся, и на пол шага не отойти. Ну, и насколько такое, говоря мягко о таком, истинно, теперь чуть ли не каждый день убеждаюсь – такая сверхмогущественная схема вертится вокруг, стремится вызвать раздражение или некие иные нежелательные действия и эмоции, но, вследствие того, что собственного прогресса нет как нет, всё, что должно такое нежелательно-расстраивающее воздействие оказать, повлиять, от случая к случаю повторяется с параноидальным и глупейшим однообразием. И ничего нового, вообще ничего!
Очередной повод порадоваться тому, что к всякому такому в определённой мере готов. Обычному человеку здесь было бы из-за чего полностью потерять понимание, что, почему, из-за чего, и что наиболее благоразумно после всего приключившегося ожидать. Уж и не знаю, из-за чего всем фиксирующимся сторонним участникам вдруг оказалось столь важно, чтобы по ходу дела сделал или не смог сделать эту прививку, но вредят которые против грандиозно, как и радуются помогающие, если хоть что-нибудь получается, и всё подобное замечается достаточно явно и откровенно. Учитывая, что при последнем посещении та дама, с которой беседовал, тоже явно была скорее озабочена желанием навредить, нежели желаньем как-то помочь, надо ожидать и здесь каких-то пакостных неприятностей. Надо будет озаботить, если откажет в прививке, написать бумагу о таком, пусть возьмёт на себя какую-никакую ответственность, если из-за этого вируса хоть что-нибудь после случится. Но то, что теперь умертвить будут стараться гораздо более озабочено, можно было убедиться уже пока от поликлиники к дому попросту возвращался – даже развозчик пиццы перед домом попытался не с того, не с сего толкнуть, словно собрался сбить, и стоило только намекнуть на конфликт, не сбежал незамедлительно, да ещё и из-под видеозаписи, как поступил бы любой развозчик пиццы, да ещё и не россиянин, судя по национальности, а незамедлительно вернулся под видеозапись и на конфликт. Кстати, сразу же возник повод в очередной раз упрекнуть себя в глупости и начать, и уверенно, без конца твердить самому себе, чтобы отныне оглядывался во все стороны, сторонился любого такого во всём хоть чуть-чуть неадекватного на дороге субъекта, никогда не шёл на сближение при любой форме попытки толкнуть-задеть или наехать, после чего как можно более старательно сторонился даже намёков на любой возможный конфликт.
ЕЩЁ ВАРИАНТ ТОГО, ЧТО МОЖНО ПОПЫТАТЬСЯ ВСТАВИТЬ В КНИГУ
Наконец-то случилось нечто определённо весомое значимое. Правда пришлось довольно долго порассуждать, раздумывая о достаточно разном, при этом частью во время молитвы, прежде чем хоть что-то заметное и интересное, до несомненно интригующей степени приметное и выделяющееся, в должный момент обрисовалось-проклюнулось. Что же до сути, основа прежде всего в ранее уже писавшемся, что ничто не случается попросту, и не с того, и не с сего, и без причины, ну и без надлежащего уровня вызванных чем-то последствий. Что же касается самих последствий, то здесь в немалой степени довольно многое зависят от того, каков интеллектуально-духовный уровень участника, которому случается совершать те или иные, вызывающие все последствия действия. При этом опять возникает повод с благодарностью покивать головой в сторону того, что, благодаря такого рода маловразумительной и странной информации столь хорошо к такого рода фактам в самой разной степени, по мере сил и скопленного знания, оказывается всё-таки, а худо-бедно, но готов. Такое, особенно при таких, весьма нелепых, экзотического вида странностях, которые все именно такого рода тонкости сопровождают, ещё принять как что-то, именно достойное внимания, действительно серьёзное и важное по ходу дела надобно сподобиться. Обычному, простому человеку подобное уж точно будет по определению не с руки. А факторы, самые разные, и такое всё просматривается вроде как почти что сразу, как только начинаешь ну хоть что-то толком понимать, незамедлительно становятся довольно, очень, и весомыми, и значимыми. Ну, например, сразу становится достаточно понятно, а почему Иисуса, среди всяких-разных и тогда живущих человека, здесь сомнений нет, определённо, явно не последнего, отправили, столь удивляя, умирать на крест, да и в отношении иных заметно выделяющихся личностей, одни из которых отличались некой непомерной, побеждающей любого силой, другие молнии в кого-нибудь сподобились метать, а из каких-то прочих находились некие, сражавшие иным сознание обычных любопытных, и, наконец-то, пусть ну хоть ничтожнейшее что-то в ситуации, а проясняется, становится понятно, почему тогда такому приключилось быть. Что же должно было всё это означать, только сейчас, пусть и в немногом, начинает становиться ясным, да и то, ясности пока не очень-то великое количество. Однако самое, пожалуй, главное, на фоне нынешних, столь неожиданных и странных откровений – становится возможно рассуждать, кого и почему тогда такими, чаще всего непомерно удивительными дарованиями наградили. При всём подобном здесь, благодаря рассуждению о таком, что дар свершать какое-нибудь этакое чудо был чем-то вроде благоденствия особого, в основе призванного именно поддержать в трудах, от одариваемого ожидаемых, и одновременно здесь же, сообразно вполне проступающему-видимому своего рода наказанию-испытанию, которому подвергается одариваемый, становится значительно проще при подобных рассуждениях ответить на вопрос, с чего и почему тогда, в далёком прошлом, всё такое приключилось с некими личностями, ставшими по результату столь заметными. Касательно чудес, здесь никаких сомнений, что довольно много сложности, а с пониманием просвета просто нет – любому, в сущности, понятно, что такого рода изменение реальности предполагает некое весьма кардинальное вмешательство, не только как в саму реальность, но и в предшествующее, как либо влиявшее на более раннее формирование организующих происходящее событий. И, разумеется, что все такого рода, названные чудесами, любого вида всякие события, по результату просто обязательно подвергнут крайним, самым специфическим, различным переменам, организующие-вызывающие самые разнообразные воздействия, через присутствие которых, и согласно планам, и предполагается возникновение возможности самому разному, к чудесам относящемуся, всё-таки произойти, как и чему-то, из такого, чему впору оформляться после случающегося, потом, в результате возникающих искажений в будущем, впору претерпеть искажения вследствие случившегося. Ну, а раз всё столь нелепо-сложно выглядит, такого рода некое стороннее вмешательство в происходящее, конечно, обязательно потребует каких-нибудь, того или иного рода специфических последствий. Как уже было сказано не раз, ничто без должного характера причин и следствий, конечно же, не случается. И уж тем более такие вещи экзотические, странные, как чудеса. Понять здесь, что, и почему, с чего, зачем пока и точно вроде бы не смог. И от того единственное, что в сложившейся на нынешнем этапе ситуации могу с уверенностью констатировать теперь – такая, в этом-ином виде, а уже оформившаяся личностью персона, внимание и действия-желания которой для каждой из противопоставляющих разные варианты, озабоченных сторон, крайне важна. Почему, здесь-то понятно, всё это, по сути, проявление уже не раз упоминавшегося фактора предельной высоты достигнутого уровня, после того благословения, подобный уровень для таких двух именно альтернативных в проявлениях позиций, вне всякого сомнения, избыточно высок. Как можно понимать, при взгляде с каждой из сторон теперь к важным относится фактор оценки: сделал именно то предложенное, а не альтернативное, иное, и поступил именно таким образом, а не иначе, и на всё показанное именно таким оценивающим взглядом, а не как-либо иначе посмотрели. Но, здесь, во-первых, большая часть из этих-ихних выходок с подстройкой окружающего мира под нечто запланированное для воздействия на эту самую персону больше всего напоминает именно вредительство, а во-вторых, приходится отметить, что до сих пор явно не в курсе, ну и зачем всё это нужно, и как могу на всё происходящее, притом хоть как-то именно направленно влиять? Как, и уж не раз по ходу дела отмечал, в теле живу-то сам, а не ещё в телесной плоти кто-то! И это важно, ощущать себя живущим, иметь возможность ощущать себя живущим! Жить самому, а не кому-то подселённому ещё! Что же касается подобных планов с озабоченностью добиваться, пусть повод организационного воздействия и меняется, но, чтобы в любом случае поступил именно таким образом, а не иначе, тревожат, откровенно будем говорить, не очень. Играть в подобный бред, который всякими заботами-стараниями столь серьёзно закрутился вокруг сделанной-не сделанной прививки, по сути, согласился только потому, что очередной подсказкой проступило нечто намекающее, что, сделав или же не сделав эту самую прививку, по ходу дела словно на развилке некого развития дальнейшего событий потоптавшись, таким своеобразным образом, как получается, а выбираю свой особо значимый и важный-нужный путь. Опять же, больно уж одни хотели, а другие не хотели. При всём такого рода разном, между прочим, есть, во всяком случае просматривается вне сомнения весомый повод в свете всякого с недавних пор определённо нового, немного по-другому посмотреть, к примеру, на, ставшее уже обычным, постоянное противоборство с тем желанием, чтобы отныне покупал именно в таком из магазинов, который, уж и не знаю, по каким причинам, с некоторых пор считаю относящимся к своим. А если уж давно не заходил, не покупал, потуги сделать для того, чтобы теперь зашёл-купил, становятся ну просто грандиозными! На радость всем обычным прочим покупателям. А вместе с тем, как раньше видеть между озабоченными разницу приметного желания уж точно не имел, теперь именно таким образом, в имеющемся здесь противоборстве выбирать одну из двух сторон, чтоб начинать, уж не пойми, с чего, отныне впредь стараться пользоваться только этими услугами, уж точно, как не собирался, дальше и намёка на желание озаботиться собираться не имел. Обе такие стороны, пусть кардинально разные, служат Богу Творцу. Как можно понимать, после случившихся благословений стал таким, чьё мнение и предпочтение отныне крайне важно. И всё при том, что ни на пол ногтя нет ну хоть чего-то, объясняющего, а почему впору с некоторых пор ну хоть кого-то выбирать, когда те ли, иные представители сторон, если толково присмотреться, вокруг практически уж всё, что только можно, между собою точно поделили. Здесь, правда, всё же существует, пусть достаточно забавное, но пояснение, к чему всё это. Похоже, после всех случившихся Благословений, влиять, как это оформлялось раньше, напрямую, такие силы более не могут, утратили способность, а вместе с тем подобным озабоченным, говоря мягко, по неведомым причинам, кардинально важно, чтоб жил таким особым образом, как именно таким участникам сторонним всех событий с чего-то, почему-то, в силу самых разных причин хочется. Как можно понимать, сделанный выбор в том или ином теперь необычайно важен, но раз другого способа влиять отныне нет, то все эти потуги, в сущности, нельзя сказать, что навредили, или помогли, скорее что-нибудь как-раз и именно подсунули, привлекая хоть к чему-то отвлечённое внимание, в результате чего как раз и ставят целью в своих личных-индивидуальных интересах добиться хоть каких-нибудь, столь важных для сторон, случающихся действий. Ну, что сказать, похоже, объяснение хорошее, но надобно бы в данном случае не забывать о том, что при событиях одна из двух сторон, в случающемся, протекающем процессе, больше озабочена желанием, чтобы во что бы то ни стало уцелел, одновременно как другая, пусть по всем признакам и не имеет проявляемой возможности под взглядом Бога и Творца перейти к действиям решительным, по-прежнему полна желанием, появится возможность – сразу же, без промедления навредить-убить, или, уж если не убить, то искалечить. Что же касается того, а почему теперь решение, то ли, иное, с некоторых пор столь важно тщательно обдумывать, в виде основы поддержания такой идеи, к примеру, можно взять-предположить, что в нынешнем своём особом состоянии пребывая, каждый раз делая в разном вопросе самый экзотический-своеобразный и какой-то выбор, словно развилку постоянного возможного строения предполагаемого будущего прохожу. Продали или же не продали, то ли, иное, поехал по решению туда или куда-то в отличающееся и другое место, отреагировал на всё всякое происходящее как-либо таким образом, или иначе, однако, всё оформлено в таком контексте, что, похоже, с некоторых пор теперь единственный в своём роде субъект из всех живущих, решение которого иначе как такими разными соблазнами или же подворачивающимися под руку, всякими необходимостями просто не поправишь. Не заманил, хоть чем-то привлекая, не смог, добившись всякими соблазнами того или иного, вписывающегося в некую намеченную ранее линейку разного происходящего, и крайне, именно желаемого действия, и всё, всю всякую подобную линейку из дальнейшего происходящего, подстраиваясь под совсем не ожидаемый и выбранный маршрут придётся поменять. Менять нагромождение событий полностью! То, как себя веду, что выбираю, такое ведь и по определению уже не очень-то поправить можно. С другими где-либо живущими ещё, наверно, можно что-то, как-то поменять-подстроить, особенно если духовно люди те интеллектуально-личностно довольно слабые, при подобных случаях, на худой конец, можно просто этаким элементарным образом вселиться и таким образом добиться всяческих желаемых последствий-действий. Но здесь, как такое можно понимать, подобных возможностей теперь попросту нет. Но одновременно получается, напрашивается сам собой ответ и на вопрос, как с некоторых пор рассматривать всю ситуацию с ответственностью и за всё, что ныне всюду и вокруг подобного участника событий происходит и творится, чему, и зачастую, объяснения толкового, по сути своей, просто не найти. То есть, такое трудно не отметить, что творится всё похожее, сомнений нет, что именно вокруг, сознание суть центр всех именно таких, явно связанных с вмешательством и правкой существующей реальности, самых различных выкрутасов, имеющих своею целью по всем признакам на выбор, на решения повлиять. И вместе с тем, во всяком случае, пока, со всей реальностью весомой ощущаешь, что явно не заказчик и организатор всех такого рода, сопровождающих существование, крайне трудно объяснимых, всяческих, не без экзотики, событий. Не вслед прямым как указания желаниям подобного характера все всякие события по ходу дела происходят, (или уж, во всяком случае, происходили ранее).
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ