Гармоника

Глава 7

— Как ты намерен попасть в Тифлис? — интересовался Александр Николаевич, выслушав рассказ сына о желании наследника-цесаревича посетить Кавказ.

— Взвод Щепицина появится там раньше, проверит площадку, меры безопасности, его отряд уже тренируется по программе «защита важных особ». А для перелёта — создадим пару промежуточных баз, в основном для показухи. Клебанюк и Левченко останутся здесь присматривать за временным лагерем, когда вернусь из командировки, надеюсь обучение находящихся в нем людей будет закончено, тогда и займемся переправкой. Отец, у меня просьба, — когда в знак согласия тот кивнул, продолжил, — переправь к Пряхину еще боеприпасов, со снарядами у нас перебор, а у них дефицит.

— Хорошо, не волнуйся, все сделаем и мое мнение Щепицина туда одного не отправляй, — и внимательно взглянул на Валерия, — вот прилетите туда, тогда он там и появится. Лучше скажи в Андрейки его, — имея ввиду наследника-цесаревича, — к нам в гости привезешь?

— А нужно? У нас ведь стройка, показывать которую ему как то…

— Стройку с усадьбы не видать, а вот если его сюда доставить во второй половине дня и к этому времени вызвать руководство городка с отчетом перед наследником престола, тогда наш статус возрастет, а ненужных вопросов резко поубавиться. Вылет же назначить на следующий день пораньше. Ты продумай этот вопрос, сообщи что одна из промежуточных баз — наше имение. Мы ему здесь винтовку презентуем, как думаешь что лучше «Мосинка» или «Светка»?

— По поводу «к нам в гости» я все понял, — лукаво подмигнув ответил Валерий, — а с оружия для него лучше «Светка». Сам он ее чистить не станет, а оружейника проинструктируем, еще бы ему пистолет какой, ВИС например, — немного подумав добавил, — отец может оружие ему лучше не декоративное, парадно-настенное, а настоящее, боевое?… и патронов цинк, чтобы не дрожал над каждым, а настрелялся вволю.

Юрий Иванович Коржов, городской голова находился в управе и выглядывал в давненько не мытое окно, когда к входу здания, жутко тарахтя и испуская клубы не то дыма не то пыли, на мотоцикле с коляской прибыл вестовой с сопровождением. Пытавшегося их остановить писаря, бесцеремонно отодвинули в сторону, со словами:

— Срочный пакет городскому голове! — на что незадачливый служка, взглянув на решительно настроенных, с виду как бы казаков, поскольку были они в черных, одинаковых черкесках, папахах с красным верхом, оба имели красный же башлык, а так же шашку, кинжал и непонятно для чего кавказскую плеть, хотя для чего плеть как раз писать и понял… быстро оценив экипировку прибывших скромный служащий решил не спорить и сразу же отошёл в сторону испугано приговаривая:

— Простите-с, простите-с, не знал-с…

Отыскав правителя городка, казаки вмиг выпрямились, приободрился и один из них глядя на него в упор достаточно громким голосом спросил:

— Юрий Иванович Коржов?

— Да-с, чем могу…, - немного струхнув от такой бесцеремонности и напора, произнес он, лихорадочно доставая из кармана платок, чтобы протереть вдруг выступивший на лысине пот…

— Вам пакет, — при этом он лихо, из планшета достал послание коротко кивнув головой, щелкнул каблуками и протянув документ, продолжил, — велено узнать и удостовериться, что Вы все правильно поняли.

Вскрывая пакет Юрий Иванович обратил внимание на печать… или он чего то от волнения неправильно посмотрел, но там был изображён двуглавый орел, а форма его изображения напоминала печать губернатора, но явно выше…, в послании же говорилось, что третьего дня в имение господина Говорова А. Н., в Андрейки прибывает наследник-цесаревич Александр, в скобках же для большей ясности было написано «будущий Император Всероссийский», и что ему и полицеймейстеру надлежит быть во второй половине дня с отчетом перед наследником престола. Разволновавшись Юрий Иванович стал еще больше потеть, сердце застучало чаще и он стал искать куда бы присесть. Стул отыскался достаточно быстро, услужливый служка вовремя обратил внимание на состояние своего начальника и подсуетился.

— Скажите, — глядя на «казаков» спросил он, — действительно третьего дня, как здесь написано, в наш уезд прибывает наследник-цесаревич?

— Наследник-цесаревич будет проездом, — успокаивающим голосом заговорил казак, — точнее пролетом из Петербурга в Тифлис и на одну ночь остановиться в имении отца своего друга, Говорова Валерия Александровича, так же он возможно пожелает услышать отчет о состоянии дел в городе и уезде, но в любом случаи Вам будет позволено сфотографироваться с Их Высочеством, так сказать на память.

Когда казаки ушли Юрий Иванович позвал служку:

— Аристарх пригласи ко мне нашего уважаемого полицеймейстера, пускай зайдет, да побыстрей давай, дело у меня к нему срочное.

Полицеймейстер Цапушев Гавриил Федорович явившись к городскому голове Юрию Ивановичу Коржову застал последнего в достаточно грустном виде, на столе перед ним находился графинчик водки и рюмка, на тарелочке были огурчики и резаное сало, а сам голова по виду уже пару раз прикладывался к данному кушанию. Увидев вошедшего он, глядя в упор спросил:

— Гавриил Федорович, — полузаговорчески прищурив глаза спросил он, — а знаешь ли ты господина Говорова, который недавно деревеньку Андрейки приобрел, а потом и еще несколько?

— Знаю, — прямолинейно ответил полицеймейстер, — престраннейшая, я Вам хочу доложить личность, — и немного тише, — у меня с Федькой «Кривым» были некоторые дела, — при этом слово «дела» он выделил интонацией, — да, так значить просил я Федьку присматривать за людишками Говорова, уж как то быстро они зажиточными оказались, так значить Федька о людишках Говорова и слыхивать ничего не желает, и на этот повод говорить со мной отказывается, но я то знаю, есть у Федьки сынишка самый младший, не от жены а от… ну сами знаете, так значить нету его нигде, а люди поговаривают, что Федька людишек Говорова как то обидел, так приезжал Говоров младший, да не один, а с казачками, да крепко поговорили они и с Федькой и с другими его сродственниками, а потом, в скорости Федька сынишку этого в Андрейки свез, вот и опосля того его никто и не видал, вот такой этот Говоров, а еще стало известно, что сына его Валерия людишки отчего то «товарищ командир» кличут, никак банду себе сорганизовал, да крамолу учинить хочет… рапорт я на него писать намерен в Николаев, есть у меня там писарь один знакомый, обещал помочь этого хлыща на место поставить, — по мере рассказа он начал замечать, что глаза городского головы стали расширятся все больше и больше, и когда они уже стали необычайно широки полицеймейстер все же решил поинтересоваться, — а Вы по какому вопросы о нем спрашиваете?

— С ума сошёл, — в начале только и смог выговорить Коржов, — никак на каторгу в Сибирь хочешь…

Такого ответа от Юрий Ивановича Гавриил Федорович никак не ожидал и только уставился на него с непонимающим взглядом:

— Говоров то младший у наследника престола в друзьях-фаворитах числится, а «товарищ командир» (слово товарищ на государственной службе в то время означало заместитель) его называют от того, что командиром в этом его… сам знаешь чего, — при этом он многозначительно поднял указательный палец вверх и помахивая им продолжил, — сам наследник-цесаревич. — произнеся эту, им самим только что выдуманную догадку, он в очередной раз уже мокрым платком вытер пот со лба, лысины и затылка.

От услышанного Цапушев открыл рот и некоторое время стоял столбом, потом подошёл к столу, налил себе водки и тут же ее выпил, не притрагиваясь к закуске, потом секунду подумал, глядя на Коржова и повторил действие с графином и стаканом, после чего взял огурчик и все же закусил.

— Юрий Иванович, верны ль сведения, — слегка придя в себя спросил он.

— Вернее не бывает, вот, — при этом он вынул послание и пододвинул его к полицеймейстеру, — сам читай, видишь, — указал он пальцем место в тексте, — третьего дня, а на словах казачки доставившие это сказали, что наследник-цесаревич нынче едет из Петербурга в Тифлис и остановиться на ночь в Андрейках.

— Так Юрий Иванович, где дорога на Тифлис и где мы, — вопросительно посмотрев на него произнес он.

— Вот и я говорю, где Тифлис а где мы, крюк то каков, а ведь заезжает посетить отца своего друга, так то ведь, а ты… писаришка у тебя в Николаеве, помочь обещал…, - последние слова он произнес кривляясь наливая себе в стакан водки, которую выпил одним духом и закусив продолжил, — дело то с мостом помнишь? — и после того как Цапушев положительно кивнул, продолжил, — я ведь с Говорова старшего под это 20 рублей серебром взял, а деньги то на дело из казны выделены были, а ежели господин Говоров старший об этом наследнику престола скажет, а у нас ни моста ни денег, да еще выяснится что и дорогу не мостили… да при таком, — он помотал головой, — нам с тобой от каторги с Сибирью не отвертеться.

— Делать то что будем, — вдруг сошел с лица Гавриил Федорович. — Может соберем дворянское собрание, да оповестим и пожертвования там, в помощь Александру Николаевичу Говорову, так сказать для лучшей организации встречи высочайшей особы…, - немного подумав добавил, — рублей эдак 200… серебром.

— Да, да всенепременно так и нужно сделать, — вдруг повеселел городской голова, — я всегда знал, что Вы Гавриил Федорович умнейший человек, да только думаю лучше уж 300 рублей серебром, так я думаю надежней будет, но…

— А еще можно с Мартыновскими поговорить, Говоров их нее имение выкупить желает, да деньжат у него нынче недостает, хотя залог дал знатный, а у меня на Мартыновских крамольное дельце имеется. Ежели помните пропал был у нас купчишка один грек по национальности, — и после того как «слушатель» кивнул, продолжил, — Так вот старый Мартыновский ему денег должен был, дело то как Вы знаете так и… а вот расписки долговые у меня-с… так ежели поговорить с наследничками об том, расписки предоставить, да бумаги быстренько выправить, да по приезду к Говорову от общества нашего, в дар так сказать… глядишь и…, - при этом он очень предано посмотрел на Коржова.

— Ты это… 300 рублей все равно соберем, а с Мартыновскими нынче же поговори, они сейчас как бы здесь в городе, вот и займись этим непременно, да помни что будет ежели… упаси Боже, — и при этом широко перекрестился.

— Валерий Александрович, — говорил армейский полковник Сазонов, Никонор Сергеевич, — присвоить Вам армейское звание без прохождения обучения в военно-учебном заведении будет достаточно проблематично, потому было принято решение, самим Великим Князем Михаилом Павловичем, — при этих словах всегда немного эмоциональный Сазонов поднял указательный палец вверх, — что Вы будете сдавать экзамен в первом кадетском корпусе на звание офицера без прохождения собственно учебного процесса.

— Никонор Сергеевич, я ведь танцевать и музицировать не умею, к тому же служить в армии не имею никакого желания, меня устраивает и нынешнее положение дел когда я известен как «товарищ командир», — и замотал головой из стороны в сторону, как бы говоря нет, — мое призвание быстрое боевое решение поставленных задач, с применением передовых технологий и самого современнейшего вооружения. Я сам неплохо стреляю, у меня имеется прекрасно подготовленная команда, оснащенная по самому требовательному образцу с наилучшим оружием, кое не имеет ни одна армия мира… нет нет, увольте.

— Валерий Александрович, я полагаю Вы просто не понимаете всей пикантности ситуации, — и сменив веселый тон на более серьезный продолжил, — и к тому же Вы просто нужны армии, так вот, — ни чуть не смутившись отказом оппонента продолжил он, — нынче у них, первом кадетском корпусе, — отчего то уточнил он, — лагерные сборы в Красном селе, вот туда мы и должны отправиться, — при этом заговорчески подмигнул…

— Никонор Сергеевич, — продолжал упорствовать Валерий Александрович, — Вы уж меня простите но…, служить Отечеству я рад, но по духу не могу быть привязанным. Находясь же на службе у меня не будет достаточно свободного времени для реализации более масштабных проектов, мой ответ нет, — про себя же Валерий думал несколько иначе: меня хотят привязать к армии, поставить под контроль все мои действия и лишить вольности, в слух же продолжил, — Но могу продемонстрировать умение и подготовку свою и сотоварищей.

— Вот и прекрасно, за одно и просветите кадетов по части новых приемов и прочего всего, — с радостью произнес он и тут же продолжил, — Вы даже не представляете какие головокружительные перспективы откроются Вам по военной службе.

— Хе хе, — произнес в ответ Говоров младший, — даже представлять не хочу, это просто не моё.

Преподавательский состав первого кадетского корпуса о том, что к ним должен явиться направленный Великим Князем Михаилом Павловичем некто Говоров Валерий Александрович для сдачи экзаменов на получении офицерского чина был предупрежден, так же они были предупреждены, что деяние это будут не совсем обычными, экзаменуемый покажет «экзаменационную работу» и пригодность на звание придется оценивать именно по ней, а не как обычно и… странный интерес к данной демонстрации проявил Его Императорское Величество Николай 1, наследник-цесаревич Александр, Великий Князь Михаил Павлович и Военный министр Чернышев Александр Иванович. Испытуемый прибыл не один, с ним была группа. Все они, включая экзаменуемого, были одеты в странную пятнистую форму, называемую «камуфляж» и высокие ботинки, кои именовались «берцы», вооружены же были незнакомым оружием. Началось с того, что на приготовленный огневой рубеж вышел кандидат на офицерское звание Говоров Валерий Александрович ловко выхватив пистолет и начал уж очень быстро стрелять, да еще и не так, совершенно не так как обычно они привыкли видеть… сначала от бедра несколько выстрелов, потом поднял руку на уровень груди, снова несколько выстрелов, а потом и вовсе началось дивное, он стрелял в движении, непонятно как во второй руке у него появился еще один пистолет, казалось заряды у него не заканчиваются никогда, а он стрелял не останавливаясь с переходами и перекатами, с правой и левой руки и самое интересное — попадал, хоть мишень и находилась, как для обычного пистолета, коему нужно не более 20, эта же была далеко, метрах в сорока… такого еще никто не видел, к тому же скорострельность всех поразила. Дальше к нему подошли прибывшие с ним казаки и они продемонстрировали боевые упражнения, которые потом сами же назвали «огневая поддержка», это когда сначала стреляет один, а когда он начинает перебегать за другое укрытие, начинает стрелять другой, как бы не давая возможности противнику высунуться, дальше последовал «бой с тенью», в дальнейшем прибывшие определились попарно и продемонстрировали броски, захваты, приемы, уловки, разные манеры боя, метание ножей, топоров, небольших лопаток и просто камней. Продолжили с ружьем необычной формы, у этого экземпляра складывался приклад и стреляло оно ну очень быстро, далеко и метко. Зрители не избалованные подобными действиями были впечатлены, в дальнейшем был произведен показ оружия, вызвавший не менее живой интерес и ажиотаж. По окончании ни у кого не возникало сомнения в том, что данный человек достоин быть русским офицером, вопрос состоял лишь в том, какое звание присваивать, по правилам выше подпоручика комиссия как бы не имела право, но подготовка кандидата была явно выше и требовала исключительного, отдельного рассмотрения, но Император был неукосним, отступать от общепринятых правил не желал и потому ограничились званием подпоручик с собственноручной припиской Императора: «Позволительно величать «товарищ командир».

— Валерий Александрович, — говорил военный министр Чернышев Александр Иванович, — я Вам подпишу указ на повышении в звании, за успешные действия на Кавказе, — и стал осматриваться по сторонам, — Сазонов, Никанор Сергеевич, — увидев того кого искал произнес он, — Вы успеете подготовить документы на Валерий Александровича, скажем к завтрашнему дню? — и почему то ему подмигнул:

— Так точно Александр Иванович, они уже готовы, — в тон министру весело ответил тот.

— Вот и славненько, тогда господа не смею Вас больше задерживать. Завтра Вас жду с документами.

Потом было ходатайство из МИД, еще чего то вспоминали и к концу недели Говоров младший оказался сначала поручик, а потом и штабс-капитан. Но на этом все не закончилось, нежданно отыскались родственники:

— Прошу прощения, это Вы будете Говоров Валерий Александрович? — обратился к нему совершенно незнакомый человек, приблизительно его же возраста, на одном из торжеств.

— Да это я, чем могу…

— Видите ль Валерий Александрович, моя фамилия так же Говоров, Василий Афанасиевич, я Ваш кузен.

— Простите… я Вас не совсем понял Вы утверждаете, что мы родственники?

— Да, мы с Вами являемся кузенами. Ваш и мой отцы являются двоюродными братьями, а у нас с Вами был общий прадед.

— Василий Афанасиевич, простите великодушно, но я действительно не совсем в курсе семейного родства, как то так вышло, что отец не хочет разговаривать на данную тему.

— Ну это и понятно, видите ль Ваш дед получив свою часть состояния ее быстро промотал, так же быстро стал изгоем среди родственников и… в общем так никто и не знает что с ним произошло, но по заверениям моего отца он подался куда то в Новороссийские земли, а точнее в Херсонскую губернию, где его след окончательно и затерялся.

— Отчего же Вы решили, что мы родственники?

— Ну это было несложно определить, пропавшего звали Николай Петрович, — и пристально посмотрел на Валерия.

— Хм, действительно странно, моего отца зовут Александр Николаевич, а деда, которого я в прочем почти не помню, действительно звали Николай Петрович, — Валерий был в совершеннейшей растерянности, как поступить, нужны ль эти родственники и что с ними делать? Вопросов было чуть поболее, чем ответов, к тому же он точно был уверен, что никакие они не родственники.

— Имение моего отца, Говорова Афанасия Викторовича, Вашего двоюродного дядюшки, находится в Тульской губернии, так же у нас имеется небольшая ружейная мастерская, по изготовлению охотничьих ружей, — сказал Василий Афанасиевич и очень внимательно начал смотреть на Валерия, который стал улыбаться и в результате произнес:

— Я оповещу отца о нашем разговоре, в любом случаи решение принимать ему, — сам же подумал, что нужно собрать сведения об этих Говоровых и в частности о Василий Афанасиевиче, уж больно настырно он представляет себя в виде родственника, что само по себе уже настораживает.

На следующий день после разговора с «кузеном» Валерий Александрович имел встречу с жандармским майором Кутаховым, которому и поведал рассказ о странном родственнике и просил содействия…

— Вадим Иванович, прошу правильно понять мои опасения, одна тайна с самолетами чего стоит, о путешествии…, — здесь была сделана многозначительная пауза, — я полагаю так же не стоит кричать во всеуслышание на каждом углу, к тому же ряд поощрений и преференций оказанных мне высочайшими особами…

— Да да, я все прекрасно понимаю, к Вашему путешествию, — здесь он коротко закивал головой, подтверждая, что знает кто еще будет «путешествовать», — полагаю уже буду иметь сведения.

В то время, когда Валерий был занят в Петербурге всевозможными делами, проблемами и заботами, часть его обязанностей перешло на Александра Николаевича:

— Имеется некоторый некомплект запчастей для восстановления танков и автомобилей, — докладывал Клебанюк о ходе ремонта техники Говорову старшему, — наша мастерская, — посмотрел на Ави, качнул головой и продолжил, — не может нам помочь в решении данной проблемы, потому прошу Вашего содействия, — и многозначительно посмотрел на Александра Николаевича.

— Ави, — глянув на главного ремонтника произнес Говоров старший:

— Да не можем, — коротко подтвердил он, — мы не умеем производить то, что они от меня требуют, они хотят таки целые запчасти, изготовить их я не могу, поверьте, это не уровень провинциальной мастерской, здесь нужно другое оборудование.

— Угу, — кивнул головой Александр Николаевич, — и много у Вас таких проблем? — это к Клебанюку.

— Не так чтобы много, но имеется. Если эти запчасти у нас будут, то сможем еще два танка запустить и штуки четыре автомобиля.

— Мне нужны образцы, по которым нужно изготовить деталь, желательно целые, а не кусками.

— Уже подготовлено, — кивнул Клебанюк, — Александр Николаевич, еще Т-34 очень неудачные коробки передач, толи сломаны они обе, толи еще чего, но механику-водителю постоянно рычаг держать нужно, может…

— Хорошо, положи и ее, поговорю с людьми знающими.

На заводе Александра Николаевича многие знали и на проходной разрешали пройти, даже зная, что он не работник завода и пропуска у него нет. Начальники цехов, к которым он обратился по изготовлению данных запчастей даже вопросов не задавали и… просьба оказалась для них настолько мелочной, что уже на следующий день все было готово, а с коробкой:

— Это ты Александр Николаевич не к нам, у нас такое не сделают, — говорил председатель профкома завода Олиярник Николай Николаевич рассматривая коробку передач от танка Т-34, - здесь недалеко, на военной базе хранения у меня командир знакомый имеется, у него несколько танков, кажется Т-44 на списание пошли, так этот вопрос лучше с ним решить, ему только металлолом нужно будет, но этого добра у нас завались. В общем поехали, познакомлю.

Командир танковой базы хранения подполковник Шевченко Павел Петрович при виде Николая Николаевича, который в двух словах ввел в курс проблемы и способе расчета, оказался на редкость сговорчивым человеком:

— Да есть у меня пять штук старых, списанных Т-44 хлам сплошной, все никак свободного времени нет чтобы порезать и сдать на металлолом, но если приложить руки, то восстановить можно, у меня даже запчасти имеются в смазке, — говорил он, — и еще три есть, но они как новенькие, всю свою службу в ангаре простояли, — и посмотрев на Александра Николаевича продолжил, — а Вам то они зачем?

— На киностудию хотим приобрести, они на роль «Тигров» да «Пантер» самые подходящие… играть будут, — выдал Говоров заготовленную фразу.

— А, так ты киношник..

— Нет, я не киношник, но у меня друзья на Мосфильме, просили поинтересоваться.

— Ну ты же понимаешь, мне за них больше 250 тонн металлолома сдать нужно.

Николай Николаевич тут же стушевался и посмотрев на Александра Николаевича произнес:

— 250 тонн на это директор ни за что не пойдет, даже при всем уважении к Вам, — глядя на Говорова продолжал он, — не более 30 и то… со скрипом, — на что Говоров только разулыбался и произнес:

— Порешаем…

— Ну Вы здесь решайте, — вдруг оживился Николай Николаевич, — а я на завод и подмигнув удалился.

С Пал Петровичем говорили долго и основательно, три автомобиля иностранного производства, при чем один пикап, два десятка старых танков БТ и еще разный бытовой металлолом до нужного веса. Мы же забираем все восемь Т-44М, которые приведут в нормальное состояние, укомплектуют списанными старыми, но еще рабочими приборами ночного видения для механика-водителя ТВН-2 и радиостанциями Р-112, как оказалось на этой базе Т-44 было больше, но они все к этому моменту уже утилизированы и сданы на металлолом, а вот несколько башен с орудиями, двигатели, приборы ночного видения, радиостанции от них еще были на складе, у Пал Петровича я так же узнал где хранятся к ним снаряды.

Когда первый танк был доставлен во «временный лагерь» и передан кандидату на восстановления воинского звания капитан, бывшему и ныне занимающего должность командира танкового батальона Лютикову Ивану Сидоровичу, который верхом научно-технической масли в танкостроении до увиденного считал Т-34:

— Бля… бля… откуда это… это наша техника, — сокрушался он разговаривая сам с собой, — я вижу что наша, ай-я-яй… где она была… — он бегал вокруг, залез во внутрь, потом снова бегал, собрались все свободные кто был в лагере, обсуждали же достоинства лишь танкисты:

— Видишь, — тихо поговаривали они между собой, — пушка какая, одним выстрелом враз немца к еб*ни матери отправит, эт тебе брат не сорокапятка, тута поболее 80 будет.

— Броня какая крепкая, — восхищался другой, — ух силище, — они неоднократно обходили и осматривали, надо сказать, что основная масса танкистов до этого знала только разные БТ, ну еще Т-26, уже здесь ознакомились с Т-34.

— Товарищ Клебанюк, — обратился Лютиков к Андрею, поскольку все это доставил именно он и передавал под ответственность Лютикова он же, — скажите мне честно откуда такое, я глазам своим не верю.

— Товарищ капитан, — сухо отвечал тот, — на этот вопрос ответить я не могу, не имею права, но знаю что Вам оказано доверие… к стати будут еще такие танки, не знаю сколько но будут точно, да если нужно то их, — он указал на Т-44, - отремонтировать и покрасить к стати обязанности по восстановлению Т-34 с Вас никто не снимал. Другие коробки передач, вместо… плохо работающих к 34 уже есть и радиостанции, — при этом на пристальный взгляд Лютика закивал головой подтверждая сказанное, — и их нужно так же установить и опробовать. На новые танки — подобрать экипажи, исходить из того, что их будет еще не менее пяти, но точно мне не известно… и будем обучать, — при этих словах передал капитану инструкцию и наставление, — а пока ознакомьтесь с инструкцией к, — он кивнул подбородком на танк, — этому.

— Плин, — просматривая переданные листы тихо восхищался Лютиков, — пуха 85 мм, броня противоснарядная, мотор 520 лошадей, пулеметов два… ээ-э, товарищ Клебанюк, здесь говориться что пулеметов два, а их нет, — и смотрел такими глазами…

— Мало ль, что там написано, не с магазина…, там и о снарядах сказано, что 58 штук, а пока нет ни одного, — с ухмылкой произнес он, — нет пулеметов и не будет. Снаряды будут, а пулеметов нет, ты лучше посмотри там для мехвода прибор ночного видения имеется и… чего ты ко мне пристал, технику получил — иди изучай.

Пулеметы нашлись, но чуть попозже. В сентябре 2008 года сомалийские пираты захватили судно «Фаина» на котором кроме прочего стрелкового оружия были 6 зенитно-пулеметных установок ЗПУ-4 с ЗИП, 150 комплектов гранатометов РПГ-7В, 6 БМ-21 «Град», 33 танка Т-72 и 18,5 тыс. комплектов элементов динамической защиты. Так же было нигде не задекларированное стрелковое оружие и боеприпасы к нему…

Летчиков у нас оказалось двенадцать человек, семь истребителей и пять бомберов, были штурманы и стрелки-бомбардиры, но летчиков двенадцать, тринадцатым был наш «француз» Иван Давыдин, который уже имел приличный налет на У-2, довольно неплохо работал на «мессере» и более чем прилично на стимуляторе, по крайней мере там у него никто выиграть не мог, даже лейтенант Шаркин Коля который до этого побывал на Финской…

Лейтенант Шаркин Николай Харламович, закончил семь классов, с 1935 в рядах Красной Армии, а в 1938 окончил Харьковскую военную авиационную школу лётчиков, побывал на Финской, где даже сбил «Фоккера». Перед самой войной был назначен командиром звена И-16 в ИАБ Белорусского военного округа. Война, война началась ожидаемо-внезапно, все ее ждали и обсуждали, но никто к ней по настоящему готов небыл. К ним на аэродром с первых минут войны начали сыпаться бомбы и с каждым разом натиск усиливался, были некритические но невосполнимые потери, отбивались. Сбили его в конце июля. Со своим звеном он сопровождал семерку И-153 на штурмовку, при подходе к цели их группа попала под зенитный огонь противника. Попадание по его самолету было очень неудачным, в общем педаль руля направления самолета была сломана, в полу сквозная дыра… как ногу не повредило неясно, но правая педаль отсутствовала напрочь. Самолет стал неуправляем, выпрыгнул над территорией захваченной противником, долго убегал от погони. Отстреливался но ни в кого не попал и… его все же настигли. Доставили в лагерь. Как освобождали он не видел, все произошло незаметно и уж очень быстро, из всего знает только, что вдруг все начали тихонько говорить:

— Наши, наши, — и гурьбой идти к воротам, там их встречали люди в пятнистой форме, строили в колону, назначали старшего и пошли… через поле и луга, сквозь болото и леса. Пришли в какое то место, как оказалось позже это особо секретная, замаскированная база осназа. Накормили, за все время после пленения он нормально покушал, дали отдохнуть. Утром все отправились к речке отмываться, стираться, бриться и… стриглись все поголовно на лысо, под присмотром какого то лекаря, после их распределили по воинским специальностям. Всех летчиков собрали в одну группу и… он окончил военную авиационную школу лётчиков, совсем недавно окончил но то что он увидел здесь для него было чем то запредельным: посреди палатки стояли, пилот-инструктор Иван Владимирович Давыдин назвал их стимуляторы… нужно было сесть одеть шлем и… полетели… все было настолько реалистично, что вначале Николай, да и все остальные летчики даже терялись. Изучали советские и немецкие самолеты, отчего то и американскую «аэрокобру», сильные и слабые стороны, тактику боя, хитрости и уловки, правила сопровождения штурмовиков и бомберов, в общем все для того, чтобы выжить в бою, при чем изучали не по книжкам и плакатам, а как бы реально на тренажёре, так же проводили бои… в общем все было почти по настоящему.

— Коля, — как то перед занятиями сказал ему ведущий второй пары сержант Саша Сиренко, — а давай сегодня пара на нару повоюем?

— Ну давай попробуем, — с ухмылкой ответил Николай… и с тех пор они начали работать пара против пары, потом подключились другие пары, но пару в которой ведущим был пилот-инструктор Давыдин победить было ну очень сложно, почти нереально, хоть все знали что ведомым у него был сержант стрелок с СБ-2 Сережа Костюк, стрелок но ни как не летчик…, кроме этого на базе имелся работоспособный немецкий «мессер», на котором периодически они летали, отрабатывая то, что научились на стимуляторах и у многих получалось, даже у бывших пилотов СБ выходили такие фигуры высшего пилотажа, что дух захватывало, а были еще и комплексные упражнения, когда несколько фигур связывали в одно целое…

— Обратите внимание как он это делает, — говорил пилот-инструктор Давыдин Иван Владимирович находившимся рядом пилотам, — это упражнение позволяет уйти от атаки врага и оказаться у него на хвосте, получив тактическое преимущество…

— Чего там смотреть, все уже давно на стимуляторе отработано, — негромко говорил кто то.

— Разговорчики… — более громко сказал Давыдин, — прошу заметить, практическая отработка производится на немецком самолете, потому как других у нас просто нет, а Вам все это нужно будет демонстрировать на советской технике…

— Товарищ пилот-инструктор, мы уже отрабатывали на советской…

— Не путайте учебу с реальными машинами, в жизни все сложнее.

— Ой не сказал бы, — тихо говорил один пилот другому, — на этом стимуляторе сложнее, я когда на «мессере» начал отрабатывать то, что делал на стимуляторе, так было гораздо проще, и скорость получше и маневрирование…

— Это специально сделано, чтобы легче на настоящем было. Тяжело в учениях — легко в бою, — ответил ему собеседник.

Вечерами были разбор «полетов», говорили кто где ошибку сделал и как ее избежать в дальнейшем, в общем учеба на секретной базе осназа Шаркину понравилась. Ничего лишнего, сплошные занятия. За время, что он здесь провел он изучил тактику ведения боя, пилотаж и самолеты разных стран и народов гораздо лучше, чем в авиационной школе за весь период обучения, к тому же здесь кормили очень хорошо.

— Летуны уже достаточно подготовлены к самостоятельной работе, я просматривал, да и Давыдин мне докладывал. — говорил Александр Николаевич Валерию, — есть мнение, — по Сталински произнес он и ухмыльнулся, — что им пора на фронт. — Валерий пристально посмотрел на отца, но промолчал, и тот продолжил, — Пока ты был занят… мы отыскали аэродром подскока, к стати расположен он на бывшем советском аэродроме и там имеются несколько «трофейных» самолетов и в частности два У-2 один из которых в варианте пассажирский, не знаю на сколько они в рабочем состоянии… так же имеются и еще технический персонал аэродрома частично состоит из наших военнопленных, для них там маленькую загородку соорудили и что самое приятное, до ближайшего городка по прямой километров 8, а вот деревенька рядом, километрах в двух.

— Сколько там всего, — поинтересовался Валерий.

— Это Левченко знает, его ребята ведут наблюдение. А пока о французе Викторе Буржуа, сейчас он помогает устанавливать и налаживать радиостанции на танки, а по окончании… пора ему уже и домой…

— Не проблема, я его предупрежу чтобы собирался, только мне кажется что его лучше отправить к нашим как неплохого специалиста по радиостанциям…

— Валерий, он хочет домой и неоднократно об этом говорил, к тому же, если на Ивана у нас есть легенда, что русский француз, пробирался в СССР оказать помощь Родине в борьбе с тевтонами, попал на секретную базу осназ, обучал летчиков и… в общем легенда есть, то по Виктору Буржуа… Отправь его домой и желательно в тот же год откуда взяли… работы с танкистами у него на один два дня осталось.

— Хорошо отец, сделаю.

Виктора Буржуа переправили во Францию 1940 года через день, ему предоставили велосипед, продуктов на три дня и переправили.

— Один сдвоенный и два обычных ангара остальные здания чуть дальше, одно используют как казарму совмещённая со столовой. Днем прилетают и улетают самолеты, на ночь остается около 6 штук разных, но бывает и больше, еще они восстанавливают трофейные самолеты, мы заметили как на двух при нас закрашивали звезды и рисовали кресты. Так же там есть два таких самолета как у нас, один из них даже с кабиной, — и уточнил, — в сторонке стоят. Есть бочки с бензином, вот здесь, — указал на карте, — а здесь маленький склад боеприпасов и бомб, — тыкал пальцем. Ремонт и подготовку к вылету производят с вечера сами немцы иногда привлекают военнопленных, их там до 10. Охрана — около взвода, остальные обслуживающий персонал, всего на ночь остаются человек 40–50, офицеры уходят в деревню, — докладывал Левченко результаты наблюдений, — Зенитного прикрытия не имеется. Ага есть еще машина-будка с рацией, вот здесь, — указал он место, — и один мотоцикл без коляски, иногда приезжает грузовые машины привозит бочки с бензином, боеприпасы, бомбы, продовольствие. Еще что-то ремонтируют в ангаре.

Валерий слушал и кивал головой:

— Значить говоришь у них на ночь остаются шесть самолетов, да два таких как у нас… такие как у нас самолеты они заводили?

— Те на которых кресты рисовали их заводили, а такие как у нас нет, но с виду они целые. Точнее определить не можем далеко, поле вокруг открытое, эти все время шастают, близко не подобраться.

— У нас 14 летчиков… Хе хе всем не хватит, — глянул на Левченко Валерий и заулыбался, — даже если считать те которым кресты рисовали. Сегодня вечером будем запускать квадрокоптер, хочу посмотреть что за самолеты там.

— Неа, не получится, — замахал головой Илья Левченко, — там каждый вечер разные прилетают, сегодня одни, завтра другие.

— Все равно нужно посмотреть, какие типы самолетов.

Вечером, когда солнце еще окончательно не село, а ночь еще не вступила в свои законные права над аэродромом почти бесшумно парил квадрокоптер снимая все на карту памяти, поскольку ни Валерий Александрович ни Илья Левченко, ни разу не летчики, то все заснятое было продемонстрировано имеющимся у нас летунам:

— Это наши Яки, — сразу определил марку самолета Лейтенант Шаркин, — хоть и перекрашены и с крестами, но точно Яки, а вон тот это «уточка», — и глянув на товарища командира тут же исправился, — УТ-2, а вот эти два У-2, и один из них пассажирский…

— Хороший самолет Як, обзор назад только паршивый, гаргрот высокий… — тут же начали обсуждать особенности машины остальные пилоты:

— И двигатель слабоват за «мессером» не угнаться, — говорил другой…

— Зато верткий, — защищал третий…

— Вон те два «мессеры 109» сразу не определю, но как бы «Фридрих», а это целый ряд «юнкерсы 87»…

— По немецки «штука», а по нашему «лапоть», — добавил сержант Саша Сиренко и все заулыбались или захихикали.

— Хорошо товарищи пилоты, — прервав веселье начал говорить Валерий Александрович, — вот на изучение данных моделей летательных аппаратов Вам и следует сосредоточить свое внимание.

Все летчики внимательно начали переводить непонимающий взгляд с товарища командира на пилота-инструктора…

— Чего здесь непонятного, — начал говорить Иван Давыдин, — в ближайшее время все эти самолеты, — он демонстративно указал рукой на экран, — будут наши, а летать на них будете Вы.

— Вы собираетесь захватить этот аэродром? — как бы не веря услышанному переспросил лейтенант Шаркин.

— Собираемся, вот только договорюсь с командованием кто Вас таких примет, вот тогда и захватим.

— Товарищ командир, — вдруг заговорил молчавший до этого летчик Поливанов, — там возле ангара ящики большие стоят, — волнуясь начал он, — точно в таких же мы перед войной получали Яки, потом техники их собирали… может и немцы их там в ангаре собирают?

Валерий быстро глянул на Левченко, который тут же произнес:

— Точно, они все время из этих ящиков что то в ангар таскали, а потом мы эти два Яка заметили, когда они на них кресты рисовали. И подозрение у меня появилось, что что то они там ремонтируют, а оказывается собирают…

— Судя по количеству ящиков, — продолжил Поливанов, — там еще на два-три самолета.

— Это если в самом ангаре ящиков нет, — добавил Лейтенант Шаркин.

Майор Ефремов, командир авиаполка пребывал в плохом расположении духа, очень большие потери, из командиров эскадрилий остался только один, из командиров звеньев в строю находилось только три из рядовых летчиков всего два и если летчики еще были, то самолетов уже не было никаких, даже сильно латаных. За три последних дня полк потерял семь самолетов, в строю осталось только два латаных МиГ-3 остатки от «подаренных» неизвестным «патрульным»… где бы встретить еще хоть раз этого «патрульного»… с мрачными мыслями он шёл по взлетному полю возвращаясь от ремонтников. Поле было усеяно воронками от бомб после вчерашнего авианалета, которые он даже не знал засыпать или уже так оставить когда:

— Товарищ майор, товарищ майор, — услышал он как кто то его зовет, обернувшись увидел красноармейца-связиста бежавшего к нему, — товарищ майор, Вас дежурный просит подойти, там Вам звонят…, - выпалив все это на одном выдохе молоденький связист переведя дыхание от бега продолжил, — сказали что из Разведывательного управление Генерального штаба, — снова переведя дыхание он продолжил, — товарищ Пронин звонит, — и замолчал глубоко дыша и предано взирая на Ефремова.

— Что за товарищ Пронин такой, из какого Разведуправления…

— Он еще просил у Вас спросить, — тут боец призадумался, вспоминая дословно, — летают ли те самолеты, которые он подогнал Вам в прошлый раз… — и в растерянности замолчал, — он так и сказал «подогнал в прошлый раз»…

— Итиж твою, — не сдержался ком полка, — где… где он?

— Так нет его, — с испугом ответил боец, — по телефону звонил, дежурный приказал Вам сообщить, что через пол часа он перезвонит, — и уже тише, — просил чтобы Вы были у аппарата.

— Ага, ясно…, — сам себе проговорил майор, — и быстрым шагом направился к дежурному.

Через пол часа, а может и больше, Ефремову казалось что прошёл целый час, с таким нетерпением он ожидал звонка:

— Да майор Ефремов слушаю, — подхватив трубку быстро выпалил он.

— Здравствуйте товарищ майор, — услышал он, — Вы поняли кто к Вам звонит?

— Да да я догадался и признаться весь в нетерпении, я бы очень, очень хотел с Вами встретиться.

— Хорошо, через час я буду у Вас… хе хе, если ничего не случится, — ответила трубка, — предупредите там своих, я на трофейной легковой машине буду и со мной мотоциклист, для безопасности… дороги нынче сами знаете какие.

Через час к штабу полка подъехал трофейный Stoewer R180 в сопровождении мотоцикла с коляской. Там их уже с нетерпением ждал майор Ефремов:

— Ну здравствуйте… — начал было говорить он, протягивая руку для рукопожатия, но недосказал, заметив что по камуфлированной форме прибывшего невозможно определить его звание.

— Называйте меня просто «товарищ Пронин», этого будет достаточно, крепко пожимая руку майору представился тот и продолжил, — а где же Ваш Лев Иванович?

— Нету больше Льва Ивановича, два дня как вылетел на задание и не вернулся… пока без вестей, — грустно ответил Ефремов, — он на подаренном Вами «мессере» любил летать… большие потери у нас за последние несколько дней, очень большие.

— Простите, не знал…

— Чего уж… война ведь…

— А я собственно по все тому же вопросу, — криво улыбнувшись проговорил он, — летчики, самолеты… примете?

— Приму, и даже особисту ничего говорить не буду… потому как и он погиб… а много и чего?

— Точно пока не знаю, я ведь предварительно с Вами решил переговорить, вдруг Вы не согласитесь куда бы я все это девал? — с иронией проговорил «товарищ Пронин».

— Хм, — ухмыльнулся майор, — у меня сейчас такое отчаянное положение, что я и «Чайкам» буду рад.

— Что на столько все плохо?

— Хуже некуда.

— Ясно, ну пока могу обещать два Як-1 но думаю будет больше, пару «мессеров» в модификации «Фридрих» или Вы возможно знаете ее как «Фриц»?

— Я кроме нашего «Эмиля» перевооруженного на наше же оружие вблизи их видел только в полете. Мне без разницы как их звать, — ответил тот.

— В общем твердо могу гарантировать четыре штуки. Остальные «юнкерсы 87».

— Да мне и «юнкерсы» подойдут… летать то на этом кто будет? Мои ребята Як-1 не знают у нас их никогда не было, «мессер» знаем, спасибо Вам…

— Есть у меня группа подготовленных пилотов, — и заметив пристальный взгляд Ефремова, — да да из освобожденных военнопленных, обученных по специальной программе на нашей секретной базе. И могу отдать Вам временно пилота-инструктора.

— У Вас и такие там имеются?

— Нет этот по случаю достался. Сын белоэмигранта пробирался на Родину помочь Отчизне в борьбе с «тевтонами». Хороший инструктор сами увидите. Вот только с документами… мы всем выдали справки, но Вы же понимаете.

— Понимаете, — как бы передразнил он в ответ, — у меня нынче такое…, - он глубоко вздохнул, — мне все равно есть у него документы или нету, главное чтобы Родине служил, да немцев бил. Сколько их у Вас собралось?

— Всего 14 пилотов… разных, включая инструктора.

— Как это понять разных?

— Не все истребители, некоторые до переобучения бомберами были, — и обратив внимание на поднявшиеся брови Ефремова, продолжил, — не волнуйтесь, у нас, — здесь было сделано ударение, — на базе учить умеют… сами убедитесь.

— Когда они прибудут?

— Ну вот мы с Вами поговорили, значить сегодня начнем… я так думаю завтра-послезавтра с самого утра и ждите. Сигнал тот же? Две зеленые ракеты?

— Нет… нет уже никаких ракет, простыни выложим в начале полосы, — ответил он.

— Угу. Кормить то у Вас их будет чем?

— Пока есть… немного, но Вы же сами знаете… война.

— Н-да…, - и что то подумав продолжил, — они прибудут со своим пайком на два-три дня, больше помочь не могу.

— И на том спасибо.

— Дмитрий Петрович, — обратился «товарищ Пронин» к майору Ефремову, — все хочу Вас спросить… если мы предоставим Вам Як-1 в разобранном виде смогут ли Ваши техники его собрать?

— Точно сказать не могу, но вряд ли, — замотал головой тот в ответ, — материальной базы никакой, к тому же Як… я же говорил, у нас в полку его никогда не было.

— На вражеском аэродроме замечены ящики с нашими Як-1, - продолжил говорить «товарищ Пронин», — поскольку Вы их собрать не сможете.

— Подождите подождите, — замахал обеими руками майор, — если вопрос стоит таким образом, то…, - и интенсивно закивал головой, — постараемся.

— И теперь встречная просьба к Вам, мне нужны моторы на У-2.

— Сложный вопрос по нынешним временам, — вздохнув Ефремов и продолжил, — но решаемый. Точно знаю где достать один в заводской упаковке и еще один ремонтный, но после получения обещанных Вами самолетов.

— Хе хе, принято… для начала два хватит, но мне нужно четыре.

— Ничего обещать не могу, но постараюсь.

— Сегодня вечером будем работать на аэродроме, — говорил Валерий Александрович, — Левченко твои ребята, усиленные группами РДГ из новичков, пойдут первыми. Постарайся все сделать по тихому.

— Сложно будет. Уличные посты снимем, а вот в казарме, даже не знаю, но будем стараться, — отвечал тот.

— Если случится много шума, — продолжал товарищ командир подойдя к карте, — тогда группа прикрытия во главе со Щепициным, при поддержке танков, — при этом он посмотрел на Лютикова, — слышишь Иван Сидорович при поддержке, а не в лихую атаку.

— Я все понял товарищ командир, — ответил тот, — все сделаем правильно, но Вы же знаете пулеметов у меня на танках нет, — и посмотрел на Клебанюка.

— Десант посадите, — огрызнулся в ответ Клебанюк, но оба сразу замолчали, словив на себе пристальный взгляд товарища командира.

— Первая Ваша задача в случаи необходимости помочь Левченко, а потом оказать помощь ребятам Щепицина перекрыть возможные пути подхода подкрепления здесь, здесь и здесь, — указывал места на карте, — и не дать им пройти к аэродрому, пока мы там все не эвакуируем. Но это если понадобиться, а так быть на готове в любую минуту выдвинутся на поддержку. Ты же, — это к Щепицину, — оставь танкистам связных, чтобы в случаи чего быстро могли отыскать позиции. Клебанюк тебе подготовить автотранспорт и эвакуационную команду, не забудь красную краску и трафарет звезды, — и обращаясь к Давыдину произнес, — пусть сразу кресты убирают и звезды рисуют, — и уже ко всем, — времени у нас на все про все — до утра.

И продолжил обращаясь к летчикам, которые здесь были всем составом:

— После занятия аэродрома сразу же проверить готовность самолетов к вылету, если нужно — заправить, пополнить боекомплект, про звезды не забываем, а то свои…, - и махнул рукой как бы рубая воздух, — и быть готовыми к взлету. Иван Владимирович, — это к Давыдину, — ты распределил кто на каком самолете будет?… куда лететь?

— Да товарищ командир, бывшие истребители во главе с лейтенантом Шаркиным на «мессеры», я и Сережа Костюк на Яках, остальные на «юнкерсы» или что там будет, ориентировочное время вылета 4 утра, маршрут все знают, мы его даже на стимуляторе отработали несколько раз, район знаем.

— Кто в ангар проверить что они там собирали?

— Группа уже определена, — ответил Клебанюк, пристально посмотрев на Левченко, который ему в ответ покивал головой, — но нужен кто ни будь от летчиков, чтобы точно говорил что забирать в первую очередь, — при этом глянул на Давыдина.

— Да да, — ответил тот, — уже знают, я их предупредил, что это будут их самолеты… если там действительно самолеты.

Снайперская группа в которую входил Егор Соломин и Андрей Авдеев рассматривала свою цель, часового на аэродроме, который ну никак не хотел исполнить свои обязанности согласно их него, немецкого устава и вместо того чтобы ходить перед самолетами, которых в этот вечер неожиданно оказалось больше обычного, сидел на травке, прислонившись спиной к колесу.

— Вот жыж зараза, — ругался Егорка, — ну и как его то… ведь насквозь пуля пройдет и колесо испортит… Андрейка, — обратился он к напарнику, давай менять позицию, чтобы этого, — он кивнул на часового, — с вон той стороны взять, а то колесо жалко.

— Егорка, не нужно, я сейчас подберусь поближе и с револьвера его уберу, — ответил Андрей Авдеев.

— А сможешь?

— Так ты за ним смотри, если он дергаться начнет, так ты его… а колесо потом починим.

И хотел уже Егор дать добро, как:

— Стой стой Андрейка, смотри, — он показал пальцем в темноту, — видишь, два немчуры бочку катят…

В это время часовой поднялся и… гав-гав-гав… начал говорить с идущими, те ему в ответ, в два голоса гав-гав, гав-гав, а потом часовой и вовсе к ним пошёл, и стали они там гав-гав…

— Твою ж мать, — выругался Андрей, а у Егора в этот момент ожила рация:

— Егор ты чего там так долго, все давно уже отрапортовали, а ты молчишь? — послышался голос Ильи Левченко.

— К моему часовому гости пришли, самолет заправляют из бочки, вот гады стоят все трое и гавкают как собаки.

— И что совсем ничего сделать не можешь?

— Отчего не могу, могу. Сейчас мы с Андрейкой потихоньку подберемся и с револьверов их успокоим, вот только пускай бензин зальют, да бочку закупорят, а то…

— Так они что, еще не начинали заливать?

— Нет, только пришли.

— Мать Твою с Егором… вали их пока они эту бочку не раскупорили, наши потом сами заправят, — был категорический ответ Левченко.

— Ну чего там будем их валить, — спросил Андрей.

— Будем, из револьверов будем, а то Илья уже ругаться начал, виш невтерпеж ему, прыткий какой, — говоря это он достал револьвер, накрутил на него глушитель, Андрейка молча делал тоже самое, потом скрытно подобрались к разговорчивым немцам, те в этот момент совсем обнаглев вытянули сигареты и… Пфу, пфу, пфу еле слышно прозвучало три спаренных выстрела и все.

— Докладывает Егор Соломин, задание выполнено.

— Вот и хорошо, выдвигайся к нам.

Надев на себя немецкие френчи, слегка согнувшись чтобы не узнали, один спиной вперед другой как бы помогая ему чего то нести, в казарму входил Илья Левченко и Никита Ильин. Дежурного на месте не оказалось, ну и хорошо, после условного сигнала в помещение вошла вся группа, рассредоточилась и… закончилось все быстро, только тело неудачного дежурного со стуком упало на пол, да немецкий повар отчего то еще находившийся в столовой издал удивленный звук, но этого уже никто не слышал.

— В ангаре находятся наши самолеты Як-1, два уже собраны, даже пробный запуск двигателя провели, — говорил один из освобожденных, по всей видимости старший, потому как все остальные его слушали, — но еще не перекрашены, а два почти готовые, ну как готовые еще денек и все, сборки ожидает еще один… последний.

— А почему необычно много самолетов сегодня? — спрашивал Клебанюк.

— Восьмерка «мессеров», как мы поняли из разговоров немцев, утром должны сопровождать бомберы, а два «юнкерса» прибыли перед обедом и были подранками, до своего аэродрома они долететь не могли, вот потому и здесь. Техники их уже отремонтировали осталось только топливо залить, у которого был пробит бак, — и как бы вспомнив добавил, — должны были ночью заправлять…

— А вы здесь кто и как? — поинтересовался Клебанюк.

— А куда нам, мы от завода были направлены устранить неисправности на Яках, да вот… попали в плен. Немцы когда про это узнали всех нас сразу сюда, а здесь несобранные семь штук, вот… нас что теперь расстреляют? — обречённым голосом спросил он.

— С каких бы…, - произнес подошедший Валерий Александрович, — я Вас в авиаполк передам, там закончите сборку Яков и назад, на завод… если об этих «приключениях» будете помалкивать, то никто ничего и не узнает.

Эвакуация аэродромного имущества была недолгой, виду малости самого имущества, перед рассветом на взлет пошли 8 «мессеров», за ними 4 Яка, и 2 «юнкерса». УТ-1 и два У-2 перетащили к себе, так же как и несобранные Як-1, запасы топлива, все оставшиеся пять бочек, остальные были пустыми, все боеприпасы, которых тоже оказалось мало.

Ефремов встречал прибывающие самолеты. Сначала приземлились 8 «мессеров», на которых уже красовались необычайно большие красные звезды, а выскочивший из одного из них летчик подбежав к нему, вскинув руку к шлемофону:

— Товарищ майор, восемь трофейных «мессеров» в модификации «Фридрих» доставлена, старший группы лейтенант Шаркин, Николай Харламович.

— Ну здравствуй, — протянув ему руку и крепко ее пожимая говорил Ефремов, — «юнкерсы» сильно отстали?

— «Юнкерсы» в количестве два штуки идут последними, за нами идут Як-1 четыре штуки.

— Хорошо, прямо можно сказать очень хорошо, — радовался ком полка, а сам себе подсчитывал 8 «мессеров», 4 Яка и 2 «юнкерса»… полк снова в строю.

— Все самолеты оснащены немецкими приборами связи. Ага трофейная машина связи прибудет завтра. Только связистов на нее нет, но есть инструкции как ею пользоваться.

— Ого… совсем хорошо! Плохо только, что у меня никто немецкий не понимает.

— Инструкции на русском, — при этих словах передал комполка пакет, — так же прибудет машина с топливом, 5 бочек, машина с боеприпасами и машина с авиабомбами, — и как бы извиняясь добавил, — на аэродроме больше не было.

Пока майор принимал рапорт на посадку пошли 4 Як-1, с одного из которых так же выскочил пилот и подбежав принялся докладывать:

— Товарищ майор, два звена самолетов Як-1 прибыло в Ваше распоряжение, доклад производил пилот-инструктор Давыдин Иван Владимирович.

Ефремов посмотрел на него более внимательно:

— Это Вы тот человек, который из Франции прибыл защищать Отчизну?

— Так точно, от тевтонов, — четко произнес Давыдин выученный текст.

— И каков он инструктор, — спросил он тут же у Шаркина?

— Хороший инструктор, никому у их пары учебный бой выиграть не удалось.

— Что, совсем никто не смог?

— Ну иногда получалось, но очень редко и по большей части случайно, — произнес лейтенант.

— Проверим, — тут же произнес Ефремов, — Стешин, лейтенант Стешин.

К ним неспешна подошел небольшого роста, сухощавый лейтенант, вовсе не гвардейского вида.

— Да Дмитрий Петрович.

— Сережа, ты сможешь провести учебный бой, — он посмотрел на Давыдина, — вот с этим человеком.

— Смогу. Один на один или два на два, — тут же переспросил он.

— Один на один. Ты будешь на своей «четверке», а он на Яке…

Пока длился этот разговор приземлились «юнкерсы», подошёл какой то капитан которому майор начал нарезать задачу:

— Самолеты заправить, растянуть по капонирам, перекрасить в наши цвета, а то… ну ты сам знаешь. За каждым вновь прибывшим летчиком закрепить техника, в общем Володенька принимай пополнение, — и когда тот уже собирался уходить, остановил его и продолжил, — самолеты этих двоих, — он указал рукой кого именно, — подготовь к вылету, хочу посмотреть каков инструктор обучавший уже моих пилотов. Но сбыться этому было не суждено, к ним мчался посыльный…

— Товарищ майор, — с далека начал кричать он, — полковник Стефанчук срочно требует.

— Так. Полетали, — произнес он и уже обращаясь к подбежавшему бойцу, — что там?

— Немцы пехоту сильно бомбят, приказано все что есть на вылет…

— Угу, — кивнул он головой, — вот и посмотрим чему Вас научили, подымайте своих, — лейтенант Шаркин и пилот-инструктор Давыдин тут же козырнув убежали к самолетам, а Ефремов продолжил, — Сережа Стешин ты тоже собирайся, да присмотри за ними, потом расскажешь.

Взлетев «новички» сразу разбились попарно и распределились по высоте. Пара внизу, выше них с отставанием другая пара и над ней третья пара, так же с отставанием… Обнаружив скопление немцев начали заходить со сторону солнца. Первую атаку враг пропустил и поплатился двумя сбитыми «88 юнкерсами», атака «мессеров» более верткими Як-1 была отражена, а вот при выходе из под удара немцы применили стандартный метод — резкий набор высоты «горкой» отрываясь от преследователей и… потеряли скорость вот тут то их и атаковала вторая пара, которая заблаговременно заняв более выгодную позицию и имея хороший запас скорости и более выгодное расположение расстреляла их как в тире, из четырех немцев ринувшихся в атаку три были сбиты, а четвертый со снижением убегал не приняв боя, две другие пары, увидев скорую расправу со своими камрадами попытались навалится на «средних», и сделали ту же ошибку — пошли в «горку» где и нарвались на самолеты третьего эшелона и тут же потеряли обеих ведущих, с последней немецкой парой «вертелся» Давыдин и перекрутил их. Пилот-инструктор стрелял по кабине и ранил пилота, а Сережа Костюк — прижал его сверху и заставил сесть возле штаба стрелковой дивизии, к севшему немцу сразу же подъехала машина и набежали бойцы… оставшийся в одиночестве другой немец за счет большей скорости убежал. Когда с истребительным прикрытием бомберов было покончено начался расстрел «88 юнкерсов»… те пытались выстроить оборону и уйти но тщетно, еще трое были сбиты.

Лейтенант Сергей Федорович Стешин, командир звена в мокрой от пота гимнастерке, уставший, нервно курил, пока самолеты заправляли и пополняли боезапас делясь с комполка майором Ефремовым и собравшимися вокруг него зеваками, впечатлениями от только что проведенного боя:

— Выстроились эти «новички» — ха ха, — ему самому стало смешно, когда он вновь прибывших так назвал, — «новички» елки-палки, в общем построились они эшелоном одна пара над другой с отставанием и превышением по высоте, я сначала не понял для чего… так зашли со стороны солнца и этот инструктор со своим напарником сразу уложили два восемьдесят восьмых «юнкерса», а вторая пара на яках «задымила» еще одного, а когда на них напали «мессеры», — он затянулся, выпустил дым и продолжил, — как они вертелись, какие фигуры крутили, в общем «мессеры» от них в «горку» убежать решили, но не тут то было, на них сразу со второго эшелона напали, да так удачно, что троих на землю сбросили, а четвертый каак дал… по газам и убегать…, - при этих словах в толпе тихонько послышался шёпот и иронические смешки, — и как бы ничего, но на этих, со второго эшелона навалились еще «мессеры», и после коротких прострелов так же начали уходить с резким набором высоты и, — здесь он смачно затянулся, медленно выпустил дым, продолжил, — на них упали «новички» которые барражировали на «третьем этаже», — иронично произнес он, мотая головой и улыбаясь, — и сразу двоих ведомых опустили. Потом этот инструктор их еще каких то «мессеров» гонял… и загнал одного посадил на землю. Видел как пехота немца с самолета тащила да морду била, — при этом кто то из собравшихся произнес, — Во дают «новички» блин, — рассказчик же продолжал, — а мы в это время бомберов щипали. Еще троих уложили, да двое с дымами ушли, — затянулся еще разок, посмаковал дымом, — жаль что ушли… топливо у нас уже было на исходе, а так бы, — и эффектно щелчком выбросив окурок продолжил, — такого боя я еще не видел, 6 «мессеров» и 5 «88 юнкерсов», да 3 «юнкерса» подранки, вот это бой…

— Вот это «новички», — произнес кто то из собравшихся и все дружно засмеялись, когда хохот утих послышался голос посыльного:

— Товарищ майор, там к Вам снова полковник Стефанчук звонит, голос такой радостный у него…, - что он сказал дальше было не понять — последние его слова утонули в дружном хохоте.

— Майор Ефремов слушаю, — представился комполка взяв трубку.

— Дмитрий Петрович, — послышался голос полковника, — это твои орлы только что над Фадеевкой немцев гоняли?

— Да, мои.

— Здорово гоняли… с десяток немцев кострами на поле догорают. Молодцы! На всех отличившихся предоставь представление на награды, — радостно вещал он, — пехота от твоего «концерта» в восторге! Особенно как кто то из твоих немца перед штабом дивизии посадил! Вот это мастерство, а ты говорил что у тебя всего два самолета осталось, что за ночь отремонтировался?

— Нет, нечего ремонтировать. Пополнение сегодня утром прибыло, вот после Вашего звонка я его сразу и… как говориться с корабля на бал…

— Что за пополнение? Откуда? Почему не знаю?

— По телефону долго рассказывать. Приезжайте — сами все увидите, — и еще просьба если сможет пехота сбитых немцев к нам утянуть, я за ними машину вышлю. И «посаженого» «мессера» тоже заберу.

— Зачем тебе эти сбитые немцы?

— Товарищ полковник приезжайте, сами все увидите и узнаете.

Через час в расположение полка Ефремова приземлился штабной самолет доставивший полковника Стефанчука.

— Ну просвети о своем «пополнении», — пожимая руку Ефремову говорил он.

Пока шли к капонирам Ефремов рассказывал о встрече со своим «старым знакомым» патрульным, который в этот раз представился как «товарищ Пронин»:

— А сегодня утром прилетели ко мне 8 «мессеров» серии «Фридрих» уже даже со звездами, 4 Як-1 абсолютно новьё и два «лаптежника», а пилоты все… хотя сами уже знаете… завтра обещали доставить 5 бочек топлива и боеприпасы, но со слов лейтенанта Шаркина старшего из прибывших, мало там боеприпасов. Аэродром который захватили люди «Пронина» был толи запасным, толи подскока, в общем больших запасов там не держали. Потому мне важно собирать сбитых немцев. Во первых боеприпасы, во вторых — запчасти, в третьих, — хмыкнув произнес он, — пополнение, — имея ввиду «посаженого» «мессера».

— Хорошо. Это считай решили, — сказал полковник, — значить говоришь немцев сегодня громили «новички» и обучали их на базе осназа… даже не слышал о такой, где бы летчиков так обучали, — удивлялся Стафимчук, — а «ляптежники», — он показал пальцем на стоявшие в сторонке «Ю-87», — передай Кожевникову. Ему они будет как дополнение к его илам, нечего им в истребительном полку делать.

— Хорошо передам, — легко согласился майор, — просьба была у «товарища Пронина» к нам…

— К кому это «к нам»?

— Ко мне, к Вам, к полку и дивизии, — медленно проговорил Ефремов, — моторы ему нужны М-11 на У-2, просил штуки 4.

— Странная просьба. Зачем они ему?

— Я этого не спрашивал, а он не говорил. Но судя по тому чем они занимаются… скорее всего для скрытного пересечения линии фронта.

— Ясно, а чего у своих не попросит?

— Не знаю. Возможно у «своих» их нет или они ему отказывают. Нам тоже ведь почти ничего не дают из новых самолетов…

— Хм, в логике тебе не откажешь, а только нет у нас в дивизии 4 М-11, - услышав сказанное начальством Ефремов явно погрустнел…, - а полковник заметив это продолжил, — четырех точно нет. На складе кажется есть два новеньких, муха не сидела, а больше извини нет. Но ради хорошего человека закажу, а то… он нас уже второй раз выручает. Нехорошо будет отказать, я правильно говорю, — вдруг обратился к Ефремову и посмотрел ему в лицо.

— Правильно товарищ полковник! Очень правильно, — повеселевшим голосом ответил тот.

— И оформи всех «новичков» у себя, а я затребую их личные дела с частей и тебе передам, а инструктора этого сначала оформи задним числом как призывника и быстренько подыми до сержанта, вот хоть бы и за этот бой, молодец какой в первом же бою двух немцев завалил.

— Это он над штабом дивизии был…

— Тем более присвой сержанта! Сегодня же и оформи пока кто другой не увел.

— Хорошо.

— Этих, которые на «ляптях» — пусть обучат летать ребят Кожевникова и если они истребители — назад заберешь. Хотя, — тут он призадумался, — я ему сам скажу, что они у него временно прикомандированные.

— Лейтенант «новенький» говорит, что там, — Ефремов кивнул головой в бок давая понять где это «там», — есть еще три Як-1 и один «мессер» их бригада заводская собирает.

— Какая «бригада заводская»? Она же пропала недели две уж как… неужели… они у них… это знаешь как хорошо? К нам изо дня на день комиссия должна нагрянуть по расследованию этого инцидента, ты даже представить не можешь от чего ты нас всех спас… двигатели говоришь ему нужны на У-2… поспрашиваю может у кого ремонтные есть… а этих «заводскую бригаду» нужно побыстрее к тебе. Комиссия приедет, а мы им, а вот они ваши заводские в неразберихе о них позабыли…, - и заговорчески подмигнул, — предупредить их только нужно, беседу провести, чтобы лишнего не болтали.

— Хорошо, завтра должны прибыть машины от «товарища Пронина» с ними просьбу и передам и он нам немецкую машину связи передает и инструкцию по работе с ней на нашем языке…, а двигатели эти со склада как? — тут же лихо спросил Ефремов, пока полковник радостно потирал руки…

— Ух ты и машину связную… замечательно, а двигатели эти… я сейчас за ними свой самолет отправлю. Где у тебя здесь телефон?… пошли, — и быстро шагая сказал, — я у тебя останусь, хочу с «новичками» поговорить, это надо же в одном бою 11 немцев. Такого еще у нас не было, — радовался он.

Вернулись пилоты со второго вылета. Сделали бы и третий, но ни боеприпасов, ни топлива уже не было. В комнате находился майор Ефремов и полковник Стефанчук слушали рассказ лейтенанта Сергея Стешина о действиях «новичков»:

— Вначале он, «новичок»-инструктор, неожиданно завалился на крыло и стал срезать немцу угол, тот ответил выходом вверх, он же сделав криво-косую петлю почти зашёл ему в хвост. Увидев такие виражи даже моя спина стала мокрой, но немчурка сделал переворот и уход вниз с проваливанием, но этот как бы знал что враг сейчас будет делать. Як-1 очень манёвренная машина даже не ожидал, — качал он головой, — они стали маневрировать изо всех сил, на пределе возможностей мотора и человека. Немец оказался выше и используя преимущество с переворота начал заходить ему в лоб, сильный немец был, — сделал вывод лейтенант, — этот же как бы шутя коротко стреляет тому в «морду» и отваливает в сторону… тот проносится мимо, а Як за счет более короткого разворота у него на хвосте. Да только уже ненужно было, «мессер» еще чуть чуть прямо полетел и на землю свалился, я так думаю он в пилота попал.

— Ты не тяни, — подгонял его майор Ефремов, Стешин являлся лучшим пилотажником полка и чтобы он кого то хвалил, такого еще не было, — как он?

— Это боец. Настоящий боец. Стреляет хорошо, крутит фигуры высшего пилотажа, — и призадумавшись продолжил, — он сильнее меня… предвидит все маневры, опытен чертяка.

— Как ты считаешь, смог ли он нормально обучить, — спросил полковник Стефанчук и показал большим пальцем себе за спину, — этих?

— Если они хотя бы в половину такие как этот пилот-инструктор, тогда немцам на нашем участке не жить.

— Ты серьезно так считаешь?

— Да. Наши ведь, те которые…, - он не договорил, но все поняли, что он хотел сказать, — «которые остались еще живы», — похуже этих «новичков», — последнее слово он произнес с иронической ухмылкой, — сколько воюем, а чтобы в один день столько… никогда не было.

— Ясно, обрадовал, — произнес Ефремов таким тоном, что было непонятно, толи действительно обрадовал, толи огорчил…

На следующий день едва загорелся рассвет прибыли «подарки» боеприпасов было действительно мало, а вот трофейная радийка порадовала. Еще порадовало то, что привезли три новеньких Як-1 да еще и с заниженным гаргротом, что существенно улучшало задний обзор. Привезли и «мессер» но он был здорово латаным. Прибыли и «заводские ремонтники», а так же прибыл «товарищ Пронин».

— Как Вам пополнение, — поинтересовался он у Ефремова, пожимая ему руку Стефанчуку же сначала козырнул, а увидев, что тот протягивает руку для рукопожатия, так же пожал руку и ему, продолжая как бы спрашивать, — уже всех осмотрели?

— Пополнение хорошее, мы их в бою проверяли, — ответил Ефремов.

— И как экзамен?

— Этот «экзамен» у них принимало люфтваффе и результат не в их пользу, — радостно произнес полковник и тут же продолжил более серьезно, — Нам очень важна Ваша помощь, — говорил он, — особенно на данном этапе когда у нас большущие проблемы по матчасти.

— Одно дело делаем, — отвечал «товарищ Пронин».

— Мы частично выполнили Вашу просьбу, — ответил майор Ефремов, — два новеньких мотора М-11 и еще один ремонтный можете забрать.

— Заберу, — произнес он в ответ, — но мне все же нужен еще… я бы даже поставил вопрос немного по другому, — произнес он прищурив глаза и улыбнувшись, — меняю самолет в сборе… У меня имеется «уточка»… УТ-1, если Вам интересно то можем поменяться…

— На У-2, - закончил за него полковник Стефанчук и тихонько засмеялся.

— Да, — ни чуть не смущаясь ответил «товарищ Пронин», — на У-2… он нам идеально подходит для работы. Неприхотлив, взлетает и садится на неподготовленную площадку, при случаи умеет планировать… мечта а не машина.

— Мы подумаем, — ответил полковник, переглянувшись в Ефремовым, — ничего не обещаю, но… сами знаете. А почему Вы не дадите запрос по своей структуре?

— Хе хе, вопрос конечно интересный, — начал он, — Вы ведь тоже не заказываете самолеты по «своей структуре»…

— Заказываем, — с грустью ответил полковник Стефанчук, — да вот только нет их сейчас, заводы эвакуировали да еще не запустили… вот такой вот ответ. Самое большое пополнение материальной части, за последнее время мы получили от Вас. Только благодаря этому полк Ефремова еще и воюет прикрывая всех с воздуха. На других участках все куда хуже.

— Такая же история и у меня. «Ничего нет и пока не будет»… потому и пришёл с этой просьбой к Вам. И очень рад, что мы нашли общие интересы и взаимопонимание.

— У нас к Вам необычная просьба, — глядя в упор на «товарища Пронина» заговорил полковник.

— Все что смогу.

— Мы беседовали с летчиками которые Вы нам предоставили, — продолжил полковник.

— У Вас к ним имеются какие то претензии? — тут же напрягся «товарищ Пронин».

— Нет, что Вы претензий никаких, даже скорее наоборот сплошные восхищения, — помахивая левой рукой из стороны в сторону почти извиняющимся тоном произнес майор Ефремов, полковник же продолжил:

— Они хорошо показали себя, свое умение, выучку и правильность оценки обстановки. Но не об этом. Они говорят, что Вы их обучали каким то совершенно новым методом…, - «товарищ Пронин» сделал большие удивление глаза, — да да, — продолжал Стефанчук, не обратив на мимику «Пронина» внимание, — они говорят что обучались на «стимуляторе», одевали шлем и… по их словам они за время пребывания у Вас выучились лучше, чем в летном училище за все время.

— Ах, Вы об этом, — усмехнулся Валерий, — это «стимулятор» виртуальной реальности совмещённый с гипнозом, — соврал он на полном серьезе, не моргнув и глазом, — специально разработанный для быстрого обучения. Так в чем проблема?

— Хм не проблема, а просьба, — исправил его Ефремов, переглянувшись с полковником Стефанчуком, — нельзя ли и остальных наших летчиков немножко подучить на Вашем «стимуляторе».

— Вы понимаете, что это на той, — он указал пальцем, — стороне…

— Понимаем, — с грустью произнес полковник, — у нас хороших летчиков почти не осталось, в основном так… молодёжь вот их немцы и…, так как договорились?

— В общих чертах да, но не более 16 человек и дней на 15–20.

— А почему только 16?

— У меня на этих «стимуляторах» еще и танкисты занимаются.

— Так у Вас и танки имеются? — почему то с очень уж большим удивлением спросил полковник Стефанчук.

— Совсем чуть чуть…

— А зенитки у Вас есть? — спросил Ефремов.

— Зенитка?… немецкая Flak-30 установленная на наш броневик. Была еще 85 мм другу отдал…

— «Товарищ Пронин», — шутя начал говорить майор Ефремов, — я тоже хочу быть Вашим другом. Дайте мне зенитку, — и уже более серьезней, — у меня ни одной. Смешно сказать при налете отстреливаемся трофейным МГ-15, который сняли с «87 юнкерса»…

УТ-1 на У-2 все же сменили, а двигателей нашлось еще два, хоть и ремонтных, а вот летчиков на до обучение навязали 24… они бы и больше отправили будь их воля, безлошадных пилотов было с избытком и все они по большей части молодняк… взлет-посадка и пару кругов над аэродромом при чем все это в хорошую погоду и в тепличных условиях.