Гадкий утенок (СИ)

Глава 30

Daee, твоя идея с невидимой стеной была замечательная, это как нельзя хорошо сможет показать, что даже в магии Утенка без должного обучения и без тщательного подхода могут быть ошибки. Спасибо огромное за подсказку.

Мне даже оглядываться не надо было, чтобы узнать голос этого оборотня. Не оборачиваясь, только выкрикнув:

— Не твое дело. Это тебя не должно волновать, — я опрометью бросился от него подальше.

Обиделся? Нет, я не обиделся. Мне было горько, да. Наверно, ему хотелось узнать, каково это — быть снизу и он хладнокровно выбрал того, кто не разболтает. Меня. Мной попользовались. Я быстро вытер слёзы и почти бегом устремился в сад Академии, где редко гуляют студенты.

Я долго думал и принял решение. В той части сада, где росли плодоносные деревья, я так пристально смотрел, собираясь с духом, на то дерево со странными плодами иссиня-чёрного цвета, что под моим взглядом у него осыпались листья…

Я больше не допущу, чтобы мне плевали в душу.

Пройдя через сад, я добрался до конюшни.

В стойле, где держали моего единорога, я так и озвучил свои горестные мысли. Харфад, почему-то, негодующе фыркнул, словно знал больше меня. Но решение принято. Я не отступлюсь.

Кожа к коже, горячий, такой весь… мой? О чём это я? Хватит. Я сосредоточился и, вспоминая уроки владыки, стал сосредоточенно возводить невидимую стену. Она будет пропускать ко мне всех, кроме Санраара. Он не сможет подойти, и всё, что у него получится — это только донести слова через невидимый барьер.

ПОВ Санраара.

Да что же это такое? Опять эта девка. Где-то я ее уже видел. Вот только где? Никак не могу вспомнить. А она стоит и глазки строит. Зачем ей это надо? Она же прекрасно видела, какими глазами я смотрю на моего малыша Картана. Ей явно что-то нужно. И для того, чтобы это понять, я не мог её оттолкнуть. Не мог, серьёзно! Как назло, эта мерзавка повисла на моей шее около нашей с ним комнаты. Я только молился, чтоб этот грёбаный поцелуй закончился побыстрей, да видать мои духи-хранители были далеко, а фамильяр слаб и — вот она расплата — мой парень нас видит!

И тут, словно молния, пронзает мысль-воспоминание. Я вспомнил. Вспомнил где ее видел. Во дворце драконов. Она всегда на приёмах вертелась около дяди! Так что сейчас изменилось? И я решил выведать планы и причины, по которым девка, всегда строившая глазки дяде, вдруг повисла на моей шее!

Выведал называется.

Сначала я думал, что смогу ему объяснить. Но он словно в невидимом панцире. Я вижу, что ему плохо, я не оставляю надежды, что он поймёт, услышит…

Политика, политика, мой Картран, если бы ты знал, насколько это мерзко, на что только не идут ради власти, денег, почёта! А в жизни, как оказывается, есть и другое, более важное. Я раньше не задумывался об этом…

И что мне сейчас делать? Как? Как объяснить? Как извиниться? Он даже не смотрит в мою сторону, как будто меня нет. Как будто я пустое место. Хотя я прекрасно видел тот огонь в глазах, когда он смотрел на меня раньше. Видел зарождающееся чувство. А сейчас… Ничего этого больше нет. Как же мне быть? Что надо сделать, чтобы вернуть все обратно? Я не знаю. Объяснения он не слушает. А если и слушает, то не верит ни одному моему слову. Как же мне доказать ему, что я никого, кроме него не хочу, что мне нужен только он?

Во время моих терзаний ко мне на руки уселся мой фамильяр — сумых. И грустными глазками посмотрел на мое искаженное мукой лицо, а потом, покачав головой, куда-то убежал. Вот так всегда. Все меня оставили. Даже фамильяр сбежал.

Конец ПОВ Санраара.

Сидя около Харфада я решил сделать вокруг себя непроницаемую стену, чтобы этот наглый оборотень не смог подойти, не хотелось слушать его лживых объяснений. А стена не позволит ему приблизиться ко мне. Всем позволит, а ему нет. Мне не важно, что он может сказать в свое оправдание. Мои глаза лучшее доказательство его двуличности, его похотливой натуры. А я больше не хочу, чтобы меня использовали. Не хочу. Я буду, благодаря стене, слышать все, о чем он пытается сказать. Но кто сказал, что я БУДУ это слушать?

Только много позже я осознал свою ошибку. Я действительно слышал все его оправдания, но… Это были просто слова. Ни раскаяния в голосе, ни его интонации я не мог понять. Я не слышал убежденности в своей ошибке. НИЧЕГО. А на выражение лица старался даже не смотреть. Когда он что-нибудь говорил, я просто отворачивался, боясь сорваться и… поверить. Сердце хотело этого, а разум твердил, что предавший один раз, ни перед чем не остановится и предаст еще не раз.

Поэтому я только слушал, так как ничего другого просто не оставалось, потому что он постоянно крутился рядом. Да и сидели-то мы за одной партой. Вот только после занятий, стоило прозвенеть звонку, означавшему конец урока, я хватал все свои принадлежности и опрометью бежал к владыке на урок. Так как просто, элементарно боялся сорваться. Тем более, мне хотелось узнать, что я не так сделал. Почему я только слышу сквозь стену слова, но не слышу эмоций.

Потому что, слушать — это одно, а прислушиваться — совсем другое. Тогда я решил поинтересоваться у владыки, в чем я оказался не прав и почему все пошло не так. И его ответ меня почти не удивил.

— Твоя магия особенная, — начал объяснять Куршаан, — на первый взгляд она кажется простой, но… Даже магия желания требует тщательной концентрации. Ты пожелал стену — пожалуйста, но ты не подумал о том, какими функциями она будет обладать. Вот и результат. Ты просто слышишь то, ЧТО говорят, но не понимаешь КАК это произносится. А все потому, что ты, когда сооружал свою стену, руководствовался эмоциями, а не разумом. Вот тебе и результат.

— Я понимаю, — склонив голову, произнес я, — а исправить это как-нибудь можно?

— К сожалению нет, — был мне категоричный ответ, — это магия. А магия не терпит ошибок и не прощает их. Поэтому, получи и распишись.

Две недели я усиленно выматывал себя занятиями, чтобы отвлечься от мыслей о Санрааре. Владыка был рад моим успехам, у меня стало многое получаться. Повысилась концентрация. Я больше не отвлекался на посторонние мысли. На занятиях я тоже втянулся, разобрался и теперь объяснения магистров больше не были для меня темным лесом. Более того, у меня стало получаться изготавливать зелья. Правда без хитрости здесь не обошлось.

Пришлось применить свою магию, но результат стоил того: когда нам предложили изготовить омолаживающее зелье (иногда Академия выполняла такие заказы для народа, не наделенного магией), то я, добавив все нужные компоненты и зная свою криворукость в этом плане, просто пожелал, чтобы оно омолаживало лет на двадцать. Магистр, подойдя ко мне и удивившись цвету моего зелья (оно должно было получиться бордовым, это как раз соответствовало пяти годам омоложения, на большее нам пока нельзя было рассчитывать, но я, как всегда, все прослушал, и сделал этот эффект двадцатилетним), которое получилось нежно-зеленого цвета, отпил из моей колбы. И…

Все ахнули. Наш преподаватель помолодел. Причем хорошо так помолодел. Теперь перед нами стоял довольно привлекательный парень, который с огромными глазами и пораженно смотрел то на меня, то на зеркало, висевшее на стене, то на всех учеников.

— Это что? Это как? — смотря на меня открывал и закрывал рот наш магистр.

— А по-моему, вам очень идет, — состроив невинный взгляд, произнес я.

— Но как тебе это удалось? — поразился преподаватель, — ведь эти ингредиенты были рассчитаны на эффект омоложения максимум семь лет, а тут больше двадцати.

Мне оставалось только поразиться словам магистра.

— Хм, видимо опять чего-то перепутал, — пробурчал я себе под нос, но учитель услышал.

— Что ТЫ мог перепутать? Все компоненты выдавал Я, — почесал нос магистр, хотя сейчас, глядя на этого парня, язык не поворачивался назвать его магистром, — тут и перепутать-то ничего, в принципе, невозможно.

— У нашего Картана возможно все, — заулыбался Таргиаль, со смешинками в глазах смотря на меня.

— Это я уже понял, — вздохнул магистр и, взяв из шкафа какой-то пузырек, залпом выпил его.

А мы, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. А дальше… ничего не произошло. Когда преподаватель в очередной раз глянул в зеркало, он обомлел. Подошел. Потрогал зеркало. Потрогал свое лицо. Провел рукой по зеркалу. Снова по лицу. Обернулся. С шоком в глазах, уставился на меня.

— С-с-сывор-р-ротка обр-р-ратного эффекта… она… не работает. П-п-почему? — бедный, он даже заикаться начал. А мне только и оставалось, что пожать плечами и потупить взгляд.

— Но вам так больше идет, — попытался успокоить его я. Но видимо, не вышло. Он, с поникшей головой, подошел к своему столу, сел. Задумался о чем-то. А потом, подскочив, подошел ко мне и со словами:

— Пойдем со мной, — направился прочь из класса. А мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Естественно, он повел меня к кабинету ректора. Стоило нам войти, как и ректор, и владыка, сидящий у того в кабинете, посмотрели сначала на магистра, потом на меня. Снова на магистра и на меня, а потом… сложились пополам от смеха.

— Снова наш малыш Картан отличился, — сквозь всхлипы смеха, произнес Куршаан, — что на этот раз?

— А вы не видите? — насупился преподаватель, — мы составляли зелье омоложения, самое простое средство, при котором не может быть осечек и вот пожалуйста… — развел руками учитель. А оба мужчины снова сложились от смеха.

— Омолодил, так омолодил, — выдавил из себя ректор.

— Ага, — подтвердил преподаватель, — причем ТАК омолодил, что сыворотка обратного эффекта не работает.

После его слов в кабинете повисла тишина. И ректор, и владыка, резко прекратив смех, пораженно уставились сначала на омоложенного магистра, а потом на меня.