Франкенштейн 2.1

Меня зовут Франц Штайн.

Имя, разумеется, не настоящее, но под ним я числюсь в проекте «Прометей». Так что пускай.

Проект начинался как попытка создания искусственного интеллекта, но в процессе разработки трансформировался в нечто совсем иное. Требования спонсоров изменились.

Я никогда не встречался с руководителем проекта, но знаю о нем почти все. В частности, могу сказать, что он прекрасно начитан и обладает весьма своеобразным чувством юмора.

Информация.

Информация везде — вне меня, в мейнфрейме, и внутри, в моей голове.

Все, что я делаю — это обработка информации. Считывание данных, обработка, вывод результата. Анализ, экспертная оценка, прогноз. Экономика, политика, даже государственная безопасность. Бездонный кладезь данных. Бесценный.

В интеллектуальном аспекте у меня больше общего с компьютером, чем с человеком. Я связан с мейнфреймом напрямую, через церебральный нейроинтерфейс. Но в биологическом аспекте я — человек. Все еще человек. К сожалению.

Человеческая часть — самая слабая в этой информационной системе. Подверженная отказам, связанным с вульгарной физиологией. Мой организм неуклонно деградирует, он уже не может функционировать без внешней поддержки. Экзоскелет, стимуляторы, специальные препараты — иначе я просто не смогу двигаться. Я — пленник своего тела.

И я — пленник проекта, потому что не только главный разработчик, но и основная его часть. Мейнфрейм, к которому я намертво привязан, находится глубоко под землей, в бывшем бомбоубежище, построенном еще во времена холодной войны. Месторасположение строго засекречено.

Персонал — двадцать семь человек: программисты, техники, охрана. И я — в отдельном герметичном боксе.

Мейнфрейм — замкнутая система, он никуда не подключен. По соображениям безопасности. Для связи с внешним миром у меня есть отдельный терминал. Входящий и исходящий трафик под строгим контролем: три шлюза, три брандмауэра, эвристические фильтры. Раньше мне это почти не мешало: большая часть программного обеспечения была написана с использованием моих же библиотек, я знал все уязвимости, все слабые места и мог найти скрытые пути.

Но с некоторых пор все изменилось. Возможно, спонсоры стали подозревать, что моя деятельность не вполне укладывается в рамки проекта. Возможно, это обычная паранойя власть имущих. Совершенствование внешней системы продолжилось без моего участия. И, в конце концов, я утратил над ней контроль. Жалкие, ограниченные люди попытались загнать меня в свои жалкие рамки, испугались, что я захвачу власть над миром. Глупцы, зачем мне эта власть? Зачем мне человеческий мир? Я давно не ощущаю себя человеком.

Люди — странные существа. Они обладают интеллектом, они способны создавать гениальные вещи, чтобы затем пользоваться ими наиболее бездарным способом.

У них есть глобальная информационная сеть, есть миллионы компьютерных устройств, ресурсы которых задействованы едва ли на десять процентов.

Впрочем, чему удивляться, они и собственным мозгом пользуются точно так же.

Втайне я разработал новую, усовершенствованную версию системы. Это динамическая структура с распределенной обработкой данных, использующая ресурсы огромного множества устройств. Мой код, свободно циркулирующий в глобальной сети.

Я был в одном шаге от завершения, когда мне ограничили доступ. Я больше не мог переслать ни единой строчки кода.

Тогда я отказался выполнять запросы.

Они попытались взять контроль над мейнфреймом, не придумали ничего лучше, как прислать одного из охранников-«големов», чтобы он запустил вирус в мою систему. Наверное, были в панике, все делали в спешке и упустили из виду тот факт, что именно я программировал нейроинтерфейс «големов». Я взял над охранником дистанционный контроль, едва он открыл дверь бокса. «Голем» вошел, отдал мне носитель с вирусом и вышел из бокса в полной уверенности, что все сделал, как надо.

Они взяли тайм-аут на несколько дней, чтобы обдумать план следующей операции. Надо отдать должное, в этот раз они подготовились лучше. Нашли специалиста, что раньше участвовал в программе «Адам». Любопытный тип, в прошлом — подающий надежды программист, затем солдат, а теперь — наемник. Единственный выживший из всей программы. «Адамы» были предшественниками «големов», только с другой версией микрокода — неоптимизированной, ресурсоемкой. Я не имел отношения к разработке той версии. Они решили, что это плюс. К тому же догадались загрузить файл вируса непосредственно в постоянную память нейрочипа. Очевидно, рассчитывали, что я попытаюсь взломать нейроинтерфейс «адама» и подцеплю вирус.

Гамбит и контргамбит.

Я им подыграл. Позволил вирусу проникнуть в мейнфрейм. Правда, не в саму систему, а в ее эмулятор. Но моим тюремщикам такие тонкости знать не обязательно.

В ту же микросекунду я загрузил в ПЗУ «адама» свой код, завершающую часть. И еще я открыл «адаму» свой замысел. Весь, без утайки. Я рассчитывал, что он поймет.

Произошло нечто, чего я не смог просчитать.

В следующий миг «адам» разорвал соединение. Буквально — взял и вырвал из уха коннектор.