Глава 6. Живые мертвецы

Вам может быть одна из падающих звезд,

Может быть для вас, прочь от этих слез,

От жизни над землёй принесёт наш

поцелуй домой

И может на крови вырастет тот дом,

Чистый для любви… Может быть потом

Наших падших душ не коснётся больше зло.

Группа "Кукрыниксы", "Звезда"

Интерлюдия 2

… Тафари умирал… Он ещё помнил, как это — быть здоровым и полным сил охотником, как легко было бежать по залитой ярким летним солнцем степи, преследуя пытающуюся спастись добычу. Как он впервые привел в свою хижину молодую жену, радовался рождению сына…

Теперь у него остались только воспоминания. Некогда сильное и выносливое тело подвело Тафари, и один из самых сильных мужчин Бинадаму был изгнан. Колдун Джитуку заявил, что на нём висит проклятие, и Тафари нет места среди людей, осененных благословением великого духа Плодородия.

Что сейчас с его семьёй? Есть ли у них еда, одежда и место у костра?

Рядом закашлялся Тувала, его младший брат. Вытерев проступившую кровь с губ, он сжал в руке амулет с частицей Священного Камня, и стал просить великого духа облегчить его страдания. Тщетно, такие просьбы в этом месте звучали постоянно, и ещё ни разу не были услышаны.

Тафари уже не верил рассказам колдуна о могущественном духе. Свой амулет он, в приступе злости, сорвал с шеи и забросил далеко в степь. Такие надевали всем детям при рождении, амулеты как раз и должны были защитить человека от подобной судьбы. Лучше от этого ему не стало, боль в лёгких не проходила, а вздувшаяся буграми шея почти не пропускала воздух. Тафари уже не долго осталось терпеть…

Сколько здесь таких же, как он? Никто не знает… Здоровые не считают проклятых за людей, только несколько его товарищей, нарушая волю Джитуку, иногда приносят сюда пищу. Колдуны заставляют оставшихся выполнять бессмысленные ритуалы, но изгнанний становится все больше. Могущественный союз Бинадаму, чьи предки прошли жаркие полуденные земли насквозь и нашли для людей новый дом, не мог справиться с невидимым врагом…

— Толкайте на счёт "три"!

— Все в стороны!

— Раз, два, три!

Стоящий на катках у самого уреза воды тримаран плавно скользнул вниз. Восемь человек поднажали ещё немного, и вот уже "Сайгак", преодолев пляжную отмель, закачался на воде. Новое судно было очень красивым — вытянутый в длинну корпус, стремительные обводы бортов, да и огромный парус на высокой мачте создавали ощущение, что тримаран вот-вот сорвётся с места. Так отличается подтянутая антилопа от неповоротливых носорогов…

— Подтягивайте веревки, парус не должен болтаться!

Многократно прошитое полотнище с громким хлопком распрямилось, порыв ветра качнул судно и увлек прочь от берега. От неожиданности двое "моряков" свалились за борт, и теперь отжимали мокрую одежду на берегу. Вода уже холодная, не чета летней…

— Если парус расположить вот так, ветер не сможет тащить судно, и скорость упадет. А вот так — можно плыть, когда ветер дует сбоку.

— А если ветер будет дуть против движения?

— Тогда сложнее, придется двигаться галсами, постоянно перекидывая парус с одной стороны на другую. Сейчас отойдем подальше от берега, я покажу, как это выглядит.

— Дим, ветер может и прекратится, что тогда?

— Для этого на "Сайгаке" есть шесть пар весел. Только парус тогда нужно будет спустить, с ним грести тяжелее. Пратт, сейчас начнём поворот, следи за моими действиями, я буду удерживать парус в таком же положении относительно ветра.

Тримаран, разогнавшись до невиданных раньше двадцати километров в час, стал плавно разворачиваться, закладывая большую дугу около противоположного берега Аркаима.

— Держитесь крепче!

Судно сильно наклонилось, опираясь на правый поплавок, левый высоко поднялся над водой. В поворот мы едва вписались, все таки маленькая река не самое лучшее место для скоростных судов. Парус на мгновение провис, затем рею повело в сторону, и я, чтобы не вылететь за борт, повис над водой, цепляясь за веревки.

— Дим, давай руку!

— Лучше парус держите, ещё один рывок, и тогда я точно отправлюсь купаться!

Пратт последовал этому совету и "Сайгак" выровнялся, но почти полностью потерял набранную скорость. Вернувшись на свое место, поворачиваю парус, вновь ловя ветер — теперь мы идём почти паралельно берегу.

— Сейчас разворачиваемся, меняем галс. Готовы?

— Да!

— Начали!

На этот раз поворот прошел успешнее, скорость мы не потеряли, пляж стал ближе на десяток метров. Ещё три таких маневра, и тримаран уткнулся носом в песок рядом с мостом. Парус спустили, столпившиеся зрители поймали брошенную верёвку, и привязали судно к ближайшей опоре. Нам же не оставалось ничего другого, кроме как разбуться, подвернуть повыше штаны, и, спрыгнув в воду, брести к берегу по колено в воде. Первые испытания прошли успешно, до морозов моряки ещё потренируются работать с парусной оснасткой. Надеюсь, они освоят ее намного лучше меня — больше ничему научить их вождь не мог, остальные премудрости людям Пратта придется постигать опытным путем.

Собравшиеся вокруг женщины и подростки уже положили глаз на быстроходное плавсредство. Приближалась большая осенняя охота на водоплавающую птицу — если перетащить тримаран за северный мост, то под парусом можно будет отойти от города намного дальше, и взять на буксир несколько плоскодонок. Мужчины тоже оценили такой способ передвижения, судно могло отвозить по реке и забирать назад большие группы охотников. Думая, с весны это и станет его основной задачей, кроме выработки начальных навыков мореходства. Зимовать "Сайгак", как и остальные лодки, будет на берегу, укрытый шкурами от дождя и снега.

Вчера в город вернулся Тор, с видом триумфатора восседая на шее Дамб'о. Мамонты провели у озера три дня, напившись вволю солёной воды, и, вместе со всем стадом, повернули назад. Обратная дорога заняла намного меньше времени, животные стремились быстрее вернуться с степь, где было больше корма.

Мое задание отправленная группа выполнила, выпарив несколько килограмм соли. На вкус она немного отличалась от морской, но от этого вовсе не становилась хуже, и годилась как для употребления в пищу, так и для выделки шкур и производства мыла.

Четверо мастеров Круга уже несколько недель занимались изготовлением "детских" луков, предназначенных в первую очередь для охоты на птиц, пушного зверя и сурков. Полученная в виде предоплаты сумма заставила их отложить пока все остальные заказы. Ч'чонг будет доволен, а подростки-л'тоа смогут неплохо заработать, сдавая на кухню добычу.

Родившийся сегодня ребенок из очередной "свадебной" волны, стал почетным тысячным жителем Лантирска. Быстрый рост населения меня одновременно и радовал, и пугал. Всего шесть лет назад я думал о том, что собрать такое количество людей будет очень трудно, если вообще возможно. Сейчас угроза вырождения неандертальцев стала постепенно отступать, сменившись растущим валом проблем с обеспечением людей всем необходимым.

Если проблему с жильем на какое-то время решили сорок семь общих домов, то потребление всего остального возрастало с каждым днём. Чистую воду постоянно подвозили от реки в больших бочках на площадь перед "дворцом", и там разливали всем желающим. В снабжении едой первое место прочно заняли охотники, оставив далеко позади и рыбаков, и собирателей. Огромные стада животных в степи легко могли прокормить и на порядок большее население. Подстрелить троих-пятерых бизонов было намного легче, чем добыть столько же рыбы, ягод или грибов по весу.

Производство посуды, одежды и инструментов небольшими партиями теперь вообще не прекращалось, все помещения для мастерских наконец достроили и людям больше не приходилось работать в тесных домах или на улице.

Одной общей столовой оказалось недостаточно — централизованное приготовление пищи быстро вытеснило домашнюю готовку, и повара не справлялись с потоком желающих воспользоваться услугами общепита. На следующий год планировалось возведение ещё трёх таких построек, чтобы охватить все население. Да и ввести строгий санитарно-гигиенический контроль при таком подходе будет намного легче.

Органические отходы стали вывозить дважды в день, и это был далеко не предел. Над селитряной ямой соорудили подъемник с опрокидом для бочек, чтобы облегчить разгрузку телег. Зато никаких свалок в городе не было — все, что могло гореть, сжигалось, осколки посуды, кирпича и камня собирались в отдельные кучи и использовались при производстве стройматериалов. Кости сначала вываривали для производства клея, затем их прокаливали на огне и дробили в порошок, использовавшийся как удобрение полей. Износившиеся инструменты сразу перековывались в кузне или накапливались в ожидании очередной плавки. Надеюсь, так продолжится и дальше — планета огромна, но если хорошо постараться, можно и ее засыпать мусором…

— Сколько нам придется ждать?

— Долго, Тенак, одну луну точно. Прости, что так получилось.

— Да я все понимаю… Дим, ты сможешь помочь, если невидимые злые духи все же прицепятся к нам?

— Нет… Если это серьезная инфекция, тут я бессилен.

— Сейчас мы все здоровы, осматриваем себя каждый день. Злые духи всегда долго выжидают?

— По разному, но очень редко больше месяца. Расскажи мне ещё раз, что ты видел.

За прошедшее время разведчики Тенака спустились вдоль Днепра далеко на юг, к самому устью. Теперь их отделяло от Лантирска полтысячи километров. Парень увлекся, взятые с собой запасы пищи подошли к концу, но свою миссию он выполнил на отлично.

Во-первых, я теперь точно знал, сколько всего стоянок кроманьонцев на этом берегу — их оказалось семнадцать. В них обитали по меньшей мере тысяча двести человек, и все они принадлежали к одному племени или союзу. На это указывали одинаковые конструкции юрт, одежда и обычаи.

Во-вторых, Тенак выяснил, что общество чернокожих сильно зависит от верований. В каждом поселении обязательно был свой холм с камнем и свой бесноватый шаман. Как они умудрялись удерживать власть, для меня оставалось загадкой. На одних страшных сказках долго не протянешь, люди не дураки, и потребуют доказательств.

А в-третьих разведчики, повернув на северо-восток, и отойдя от самой крупной стоянки кроманьонцев на один дневной переход наткнулись на странное и пугающее место посреди степи. О нем мне сейчас и рассказывал расстроенный, но хорошо державший себя в руках лидер отряда.

… Мы шли по хорошо видимой тропинке, совпадавшей с нашим маршрутом, и ее решили обследовать. Черные люди не часто заходили так далеко в степь, они обычно поджидают добычу у водопоев. А тут — целую дорогу протоптали. Местность постепенно повышалась, море осталось далеко позади, вновь стали встречаться невысокие холмы и балки. В одной из таких небольших долин мы и наткнулись на ещё одно "поселение" чернокожих.

Я упал в траву, остальные последовали моему примеру. Так, где ползком, где низко пригибаясь, отряд привычно охватил обнаруженную стоянку со всех сторон. Мы стали наблюдать. Первые странности начались почти сразу — здесь не играли дети. На всех предыдущих стоянках они постоянно бегали между жилищами, а здесь — никого не видно. Дальше — больше, до полудня из-под свисающих лохмотьями, практически необработанных шкур, вышли только три человека. Две женщины, ещё довольно молодые, и один мужчина, постарше. Они, кашляя, пошатываясь от слабости и поддерживая друг друга, стали искать на склонах какую-то траву и сразу же ее есть. Через некоторое время все сборщики без сил опустились на землю, и долго лежали так с закрытыми глазами.

Присмотревшись внимательнее, мы поняли причину — тела черных людей захватили злые духи. Шея, грудь, а у мужчины ещё и голова, были обезображены большими вздутиями и наростами, на руках и ногах множество мелких кровоточащих ран. Я не на шутку испугался, помня, что рассказывал Дим о злых духах, живущих в грязи, настолько маленьких, что их не разглядеть. Зато очень многочисленных … Командую отход, и мои люди смещаются западнее, чтобы ветер дул от нас. Заняв новую позицию, мы продолжили наблюдение.

Я уже думал, что эта троица отправились к своим чернокожим предкам — но нет, услышав далёкий вой волчьей стаи, они встали и побрели назад, прятаться в разваливающихся юртах. Глупо, наверное — без огня и оружия они и от лисицы не отобьються, не то что от волка. А огонь не разжигали уже давно, большую кучу золы в центре стоянки разметал ветер, обнажив чёрное пятно выжженной земли.

Через некоторое время мы увидели ещё нескольких обитателей этого места — двое таких же изуродованных злыми духами мужчин с трудом выволокли из юрты труп третьего, и, оттащив тело на сотню метров, бросили его у небольшого ручейка. Прищурившись, я различаю груды разгрызеных костей рядом. Выходит, это далеко не первый труп, и хищные звери давно проведали об этом источнике "пищи"…

К вечеру мы насчитали около тридцати человек. Они ненадолго выбирались наружу, чаще всего, чтобы отойдя на пару метров, справить нужду, реже — выпить воды или поискать съедобные растения, и снова прятались. Точнее сосчитать этих людей, практически уже мертвых, помогли из здоровые сородичи. Заслышав шум позади, я отполз ещё дальше, и мы затаились в высокой траве.

К стоянке подошли четверо охотников, и сбросили на землю свою ношу — небольшого кабанчика и две массивные ноги, то ли тура, то ли бизона… К ним тут же выбрались все здешние жители, и стали есть мясо сырым, отрезая от принесенной добычи тонкие полоски. Что они говорили, понять было невозможно, скорее всего благодарили за еду. Вскоре охотники засобиралась в обратный путь, поднялись по склону, и тут один из них, что-то заметив, направился в нашу сторону! Я услышал тихий щелчок от возводимого арбалета рядом, мои люди приготовились к схватке. Но до нас черный человек не дошёл, он нагнулся, и подобрал с земли большой нож, блеснувший в лучах заходящего солнца. Как позже выяснилось, его случайно обронил, отползая, один из л'тоа.

Громко что-то крича на ходу, чернокожий вернулся к своим, и стал показывать находку. Понимая, что сейчас они начнут все обыскивать и непременно обнаружат нас, я скомандовал отходить. Мы успели отойти далеко, балка с поселением живых мертвецов уже исчезла, когда заметили погоню. Четверо охотников уверенно шли по следу, быстро сокращая расстояние.

Но нас было больше, да и наличие арбалетов вселяло уверенность в победе. Отряд остановился, и, когда преследователи приблизились, два болта нашли свои цели. Оставшаяся пара бросилась бежать — думаю, что внезапная смерть соплеменников на таком расстоянии показалась им происками злых духов. Мы забрали болты, но железного ножа у убитых не оказалось. Преследовать сбежавших в сгущающейся темноте было слишком опасно, поэтому мои люди отошли в сторону и встали лагерем на ночовку. А утром я решил возвращаться в Лантирск, как можно быстрее…

— Не расстраивайся по поводу ножа, не велика потеря. Несколько дней проверяйте, не отправили ли за вами большой отряд.

— Мы идём очень быстро, только под вечер остановились, чтобы подстрелить похожее на козу животное.

— Сайгака?

— Наверное, их там было что муравьев в муравейнике. И все убежали после выстрела, пугливые…

Парень старается не подать виду, что боится, но голос его выдает… Попробую успокоить, описанные симптомы больше похожи на онкологию, чем на инфекцию.

— Тенак, я не думаю, что это заразная болезнь. Больше похоже на то, что случилось с Гером. Хотя, конечно странно, черная кожа намного лучше защищает от лучей солнца.

— Мы не станем жертвой злых духов?

— Время покажет. Но то, что здоровые охотники подходили к этой стоянке и разговаривали с ее обитателями, даёт вам надежду. Они не боялись заболеть.

— Мы все выкупались в первой же речке с мылом, хоть и холодно было. Это поможет?

— Лишним не будет точно. Грейтесь у костра ночью, а то простуду ещё захватите.

— Мы привычные…

На утро в пяти километрах западнее лагеря охотников поставили две юрты и собрали высокий частокол. Все пространство между оградой и временным жильем заложили дровами и сухой травой. Такие же завалы из веток окружили частокол снаружи.

Позже сюда доставят новую одежду, большой запас воды и еды. Тенак будет добираться минимум три недели, ещё столько же продлится карантин. Если у них обнаружатся симптомы неизвестной болезни, это место сначала оцепят охотники. А потом, дождавшись развязки, они же выпустят зажигательные стрелы по запасам топлива. Пламя поглотит и юрты, и тела, и ближайший участок леса, его уже стали отделять просекой…

Рассказанная Тенаком история заставила меня задуматься о защитных костюмах на случай контакта с больными людьми, своими или пришлыми. Вот придет под стены города несколько сотен кроманьонцев, и что с ними делать? Нет, что делать понятно — часть перебьем из-за стен, остальные или сбегут, или разделят их участь. Но останутся тела павших врагов. И они могут нести угрозу не меньшую, чем живые…

Все пространство за стенами можно будет обработать негашеной известью, это простейшее средство дезинфекции я уже получал, пусть и в небольшим количествах. Одежду, обувь, перчатки санитарных команд, потом, разумеется, сожжем. Открытые участки кожи людей несколько раз обработаем мылом и спиртом. А вот с защитой лица, глаз и легких все сложнее — тканевые маски мы сделаем, можно даже пропитать их свежевыжатым соком чеснока, по примеру "чумных докторов" средневековья. Нужны были ещё очки — это в первую очередь плоские стекла, и оправа для них.

Сейчас загружали штукофен, готовясь к плавке, мое участие в этом процессе больше не требовалось, поэтому я решил попытаться сделать плоское стекло. В древнем Риме плоское стекло делали разливая вязкую стеклянную массу на глиняную поверхность. Этот способ я испробовал… Не смотря на смазку глины жиром, у меня получилась стеклянная плитка с одной ровной, а другой грязной и шероховатой поверхностью, нуждающейся в полировке. Результат улучшился, когда заменил глину на отполированную чугунную пластину. Из новой формы я вынул квадратный кусок толстого, слегка мутноватого стекла размером двадцать на двадцать сантиметров. Такие уже можно вставлять в окна домов…

Для очков пришлось изготавливать отдельные формы, но сделать их оказалось даже проще из-за меньшего размера. Пара одинаковых круглых стекол была вклеена в многослойную кожаную оправу, плотно прилегающую к лицу. Увлекшись, я сделал и форму для первой двояковыпуклой линзы. Заготовку потом пришлось ещё неделю шлифовать, но солнечные лучи она собирала исправно, да и изображение неплохо увеличивала. Качество, конечно, оставляло желать лучшего — для изготовления хорошей оптики и хрусталя нужен оксид свинца.

Через несколько дней мое появление на улице в защитной маске и очках сначала напугало, а потом рассмешило детей. Взрослые, расспросив, для чего все это нужно, отнеслись к первым индивидуальным средствам защиты от "невидимых злых духов" с уважением. Перед Кругом Мастеров была поставлена задача в ближайшее время изготовить два десятка таких комплектов, и подумать над изготовлением ИСЗ для других профессий, в первую очередь металлургов, кузнецов, литейщиков.

С появлением "старых людей" все новые растения, найденные в лесу и степи, показывали в первую очередь им, на предмет съедобности. Сегодня Ант, сопровождавший вместе с ещё двумя взрослыми мужчинами большую ватагу подростков детей на "гусиной охоте", принес в город ветку бересклета. Яркие розовые листья и красно-оранжевые ягоды с черными семенами объедали олени, но л'тоа уверенно заявили, что они ядовиты. Я, к разочарованию моего старого телохранителя, принял их сторону — людям есть плоды этого растения нельзя.

А потом, собрав всех, кто в это время был свободен, торжественно вручил Анту премию за находку. Никакой ошибки не было — у нас появился доступ к природной гуттаперче, второму, после млечного сока одуванчиков, заменителю резины. В коре побегов и особенно корней бересклета содержалось довольно много этого вещества. Добыть его можно было простым отстаиванием слегка забродившего и обработанного щелоком измельчённого сырья. Затем собранную массу гутты кипятили с водой, удаляли остатки коры, и использовали для пропитки тканей, изготовления ремней, кислотоупорный посуды и изоляции проводов.

— Ант, далеко добираться до этих кустов?

— Мы шли два часа, на противоположном берегу озера их целые заросли. Неужели этот "бересклет" настолько ценен?

— Ты даже представить не можешь, что нашёл… Завтра пойдем туда с топорами и лопатами, нужно набрать коры и корней. Ты со мной?

— Спрашиваешь! А что ты из нее сделаешь потом?

— Да много чего… На "Сайгаке" можно новый парус пропитать, плащи непромокаемые сделать, перчатки, зонты, для детей мячи — я просто сейчас все не вспомню!

— Да, хорошая штука…

Ант был прав — природные заменители каучука были очень хорошей штукой. Пока у меня не было бензина, керосина или подобных им лёгких фракций перегонки нефти, чтобы получать жидкую резину. Не было и серы, для ее вулканизации, и дальнейшего получения эбонита. Но даже без этого, латекс из одуванчиков и гуттаперча из бересклета найдут свое применение!

Начавшийся отстрел птиц в разы перекрывал прошлогодние результаты. Использование стрелкового оружия, лодок и "собак" позволило подросткам и даже детям почувствовать себя настоящими добытчиками. Выбивали в основном хорошо откормленных гусей, весивших до пяти килограмм, реже — более мелких уток.

Ч'чонг светился от счастья, радуясь успехам своих воспитанников — старик в детях души не чаял, и те отвечали ему взаимностью. Пока он ходил вместе с мамонтами к солёным озёрам, они по десятку раз в день доставали меня вопросами, как скоро вернётся их любимый дед и наставник. Что интересно, так вели себя не только л'тоа, неандертальские детишки и метисы кроманьонцев вели себя точно так же. Секрет такой популярности был прост — старик превращал учебу в игру, соревнования, умел найти подход к каждому ребенку. Сейчас он возился с малышами — мой Ингвар тоже был среди них. Ч'чонг рассказывал сказку о хитром л'тоа и глупой куропатке, попавшейся в сплетенную из прутьев и травы ловушку. Сама ловушка была выставлена на всеобщее обозрение, а малышня пыталась переплести ветки, чтобы быть похожими на сказочного героя.

— Дим, идти помогать дети поймать глупый птица?

— Нет, они и сами отлично справляются, вон какую добычу тащат!..

Детвора, скооперировавшись, накинули составленную из десятка кусков корзину на камень — "куропатку", и теперь увлеченно толкали булыжник к нам.

— Ч'чонг, все л'тоа знают о полезных растениях?

— Знать все, но хорошо знать — только старшие. Дети не знать, они только учиться.

— Ты самый старый из своего народа, верно?

— Да, О'нти и Рейв'ан видеть меньше зим, чем Ч'чонг.

Так я и думал, пожилые женщины, возглавлявшие ещё два рода л'тоа, выглядели моложе моего собеседника.

— Ч'чонг, все эти знания не должны пропасть. Я прошу вас троих каждый день приходить ко мне в дом, и Эрика будет записывать все, что вы вспомните.

— Растений много, говорить много… Мы приходить, Дим. И наши ученики приходить, им полезно слушать много раз.

— Я и сам вас внимательно послушаю, и Круг Матерей позову. А пока попробуй вспомнить, видел ли ты у людей болезнь, при которой вздувается буграми шея?

— Давно видеть. Плохо, если так. Человек умереть.

— Другие люди заболели?

— Нет, мы жить рядом две зимы, больше никто не стать таким же.

Вечером обрадую Тенака, его отряд проходил в день по тридцать — сорок километров, спеша вернуться до морозов. Я не стал скрывать от него, что если хоть один человек из отряда заболеет, в Лантирск их не пустят.

— Травы не помогли?

— Мы пробовать много разных, очень много. Не вылечить человек, но он легче бороться.

— Ты помнишь те растения, что хоть как-то действовали?

— Листья дерева, из которого плести верши. Отвар трава с жёлтым соком и цветком. И отвар из похожий на "мак" трава, с красный цветок.

Ива, чистотел, полевой мак… В иве содержались природные заменители аспирина, производные салициловой кислоты. В чистотеле десятки алкалоидов и ядов, опиаты мака я уже применял. Выходит, л'тоа пытались бороться с раком? Вылечить такими средствами его невозможно, но ослабить симптомы, и слегка замедлить — пожалуй, что и могли. Но что, кроме радиации, могло одновременно поразить столько кроманьонцев? Не атомную же бомбу они каменными топорами изготовили…

Локализация в области шеи и груди указывала на поражение лёгких. Вдыхали пары какой-то химической гадости? Но где они ее достали?

Я, например, мог достать — в том же коксовом газе есть бензол, и если всерьез задаться целью, его можно извлечь при перегонке каменноугольной смолы.

Мышьяк, свинец? Минералы последнего я бы и сам поискал, а единственное упоминание о мышьяке на территории Украины, что я слышал — минеральная вода где-то у реки Тисы, далеко на Западе.

— Ч'чонг, а отчего заболел тот человек? Что он делал такого, чего не делали другие?

— О, это я знать! Л'тоа тогда жить возле высокий горы, и он найти каменная трава. Сделать себе стены дом из каменная трава.

— Что за трава?

— Она не живая, Дим. Из камня, мне не понравиться — я сразу чихать. После его смерть мы зарыть в землю и его тело, и эта трава.

Асбест, что ли?.. Тенак не видел, чтобы черные люди приносили похожий волокнистый материал в поселения. Но что творится в юртах, не знал никто. В будущем этот минерал долго использовали для производства шифера, но в начале двадцать первого века, после тысяч подтвержденных случаев заболевания рабочих, его запретили. Мельчайшая силикатная пыль асбеста могла вызвать рак лёгких и гортани, но кожи — вряд ли..

Больше от Ч'чонга я ничего не добился. Немного поиграл с детьми и, подхватив Ингвара, отправился во "дворец". Солнце склонилось к закату, в город возвращались рабочие из-за стен. Некоторые спешили в столовую, побыстрее получить готовый ужин, чтобы отдыхать дома, другие наоборот, встретив соседей, подолгу стояли, обмениваясь новостями. Перед входами в дома зажигались небольшие глиняные светильники со стеклянными колпаками. Идея прикрыть дрожащий огонек от ветра стеклом лежала на поверхности, и ее неандертальцы реализовали сами. Молодая девчонка-изобретатель заказала у стеклодувов одну часть, у гончаров — другую, и, получив желаемое, принесла собранный светильник на собрание Круга Мастеров. Премию ей, конечно выдали, но сами ремесленники ещё неделю сокрушенно качали головами при встрече друг с другом — как им самим не пришла в голову такая идея?

— Эрика, у нас есть запас бумаги?

— Мало, сам знаешь, сколько ты каждый день тратишь. А сколько нужно?

— Для начала хотя бы сотню листов, будешь с подругами составлять первый травник. Л'тоа знают о растениях очень много, я хочу это все сохранить.

— А детей кто учить будет?

— Набирай ещё помощниц. Мужчин не дам, они все разобраны…

— Дим, давай после Свадьбы, когда заготовка птицы закончится? Сейчас с кухни никого не отпустят, и так ещё долго будет!

— Ладно, уговорила, наберёшь позже. А травник писать начнем уже завтра, придется тебе пока сократить свои уроки.

— Дим!

— Не спорь… Ч'чонг ещё крепкий, но он уже очень стар. Помнишь, как простуда по старикам ударила? А если это повториться?

— Жена с сомнением посмотрела на меня:

— Л'тоа почти не болеют. Эти злые духи им не страшны.

— Микробы иногда могут меняться, за один день они проживают несколько жизней. И те, что не могли навредить сегодня, завтра смогут убить человека.

— Вот всегда ты так, и не поспоришь. Дим, так не честно!

— Зато быстро! Все, не обижайся, лучше давай подумаем, что со свадебной церемонией делать будем.

Эта тема мгновенно отодвинула все остальное на задний план. Эрика насторожилась, готовясь вновь спорить.

— Круг Матерей повторно выдвинул меня в женихи. Я отказался, но они недовольны таким решением.

— Из-за Ингвара?..

— Да. Объяснил им, почему наш сын так медленно растет.

— Дим, а я… не смогу прожить дольше?

— Я бы многое отдал за такую возможность, любимая. Нет, это не в моих силах.

Жена отвернулась, стараясь скрыть слезы. Это тяжело, понимать, что ты состаришься и умрёшь, а твой любимый человек останется почти прежним…

— Я надеюсь, ты проживёшь дольше других женщин. При беременность вы с Ингваром были связаны очень тесно, и часть измененных клеток навсегда осталась в тебе.

— Правда?

— Лет через тридцать скажу точно. Не плачь, я же обещал, что мне не нужны другие женщины, кроме тебя?

Эрика шмыгнула носом, и, соглашаясь, вытерла со щек мокрые дорожки.

— Когда я стану старой и некрасивой, то верну тебе это обещание. А может, и раньше, рядом с вождём должны быть сильные женщины, а не жадная старуха…

— Эрика, я хочу, чтобы ты прошла путем энноя.

Жена поежилась, но, вопреки ожиданиям, сразу отказываться не стала. Мы несколько раз обсуждали случившиеся в этом месте перемены, и теперь Первая Пещера пугала ее гораздо меньше.

— Очень немногие могут туда пройти. Дим, я и сейчас боюсь, но обязательно попробую, обещаю! Только когда мои волосы станут белыми, как снег. И когда у нас родится ещё два, нет, четыре ребенка!

— А не много это для тебя будет?

— Ты же сам сказал, что Ингвар оставил мне в подарок частичку себя, а значит, и своего отца?

— Предположил…

— А я что говорю? Наши дети помогут мне дольше оставаться красивой. Пусть Круг Матерей немного подождёт, ничего с ними не случится. Я хочу быть единственной твоей женщиной, пока молодость меня не покинет… Это много?

— Нет, родная. Это мало, я думал, ты вообще не согласишься с таким требованием.

— Если ты прав, то наш сын никогда не станет вождём. И его сын тоже — ты проживёшь намного дольше их…

— Меня могут убить. Люди, звери, микробы — от этого не застрахован никто.

— А ты постарайся этого не допустить, Дим. Тогда уже будет не важно, какая из жен была прабабкой того далекого потомока, который займет твое место. И ты не только сможешь выбрать среди них лучшего, но и подготовить его.

— Этого нельзя допускать. Против него тут же объединятся остальные, и так будет до тех пор, пока не останется только один из них. Понимаешь?

— Не говори так… Наши дети не должны убивать друг друга из-за места вождя!

— Вот поэтому нового вождя в Лантирске никогда больше не будет, Эрика. Я смогу удержать в равновесии все три Круга, только если в каждом из них будут представлены люди из всех родов и семей.

Жена потрясённо молчит. Такое заявление выходило далеко за рамки сложившегося в ее голове представления о будущем города и его жителей.

— В следующем году наш дом станет первым Храмом Мудрости. В нем станут накапливаться знания обо всем, что есть в этом мире. А Круги власти станут предварять их в жизнь, делая ее легче и комфортнее.

— А не захотят ли те, кто узнает слишком много, переделать все по своему?

— Пока я жив, этого не случиться.

— А когда умрёшь?

— Даже после смерти я смогу из Первой Пещеры не только увидеть нарушителя порядка, но и забрать его из мира живых.

— Дим, я не могу себе представить такое количество лет, о которых ты говорил… Но тебя тоже могут забыть!

— Познание мира бесконечно, а Храм Мудрости станет символом этого познания и новой жизни. Наши имена — да, и твое, и Рауга, и Анта, и многих других, уже неразрывно связаны с переменами к лучшему. Они навсегда войдут в историю, и даже через тысячи лет в школе на уроке дети произнесут "Дим" и "Эрика".

— Я хотела бы увидеть Лантирск, каким он станет тогда…

— Это будет прекрасное место, гораздо красивее тех картин, что ты видела в пламени. Поверь мне, если люди ищут не только способы убить друг друга, то они способны творить чудеса!

— Верю!.. Дим, я тоже могу творить чудеса, М'инг'хо вчера нам с девчонками такое рассказала!..

— Она скрыла это от Круга Матерей?

— А тебе почём знать? Может, мы специально вам, мужчинам не все сразу показываем…

Делать нечего, с такими вопросами не шутят. Я тихонько затушил светильник, и притянул к себе свою женщину…

Пролетела очередная неделя, мы стали богаче почти на тонну металла, и плавка все ещё продолжалась. Уже отлили все чугунные детали для новых печей, моих станков и пилорамы. Сейчас отливали чайбы, и обычные, и их десятины, а следом за ними ждали своей очереди большие котлы и сковороды для столовых. Гора руды и кокса уменьшилась едва на треть, сырья хватит на все запланированное с избытком. Слав с помощниками спешно готовили новые формы — в первую очередь для изготовления толстостенных труб и больших плоских листов металла — они пригодятся для дальнейшего усовершенствования как самого штукофена, так и модернизации коксовой батареи. Да и лишний десяток молотов или посуды нам не помешает.

Из коры бересклета получилось добыть немного гуттаперчи — две тонкие прямоугольные пластинки сероватого цвета сейчас лежали на моем столе. Материал был упругим, довольно эластичным, но слегка жестковатым. Растворив его кусочек в скипидаре, я пропитал этим составом кусок ткани — результат получился средний. В тепле ткань не пропускала воду, была немного липкой на ощупь, а на холоде быстро твердела. Медицинские перчатки из такого точно не сделать, но для пропитки подошв обуви — самое то!

Сегодня отвезли воду, припасы и новую одежду для Тенака, он почти добрался до карантинной стоянки. Отряд разведчиков шел по знакомым местам, и к вечеру будет на месте. За время пути ни один из них не заболел, настроение у парней было бодрое, и вынужденное ожидание они воспринимали как заслуженный отдых.

Во время обеда подростки, притащившие очередной десяток гусей на кухню, увидев там вождя, тут же стали наперебой рассказывать о новом встреченном ими звере. Похожий на наших камышовых котов, но поменьше, хорошо лазающий по деревьям и с очень красивым пушистым мехом. Убивать его не стали, пожалели, но место встречи запомнили.

За несколько лет мы так и не отыскали лесных котов. Эти предки домашних любимцев должны были быть широко распространены в лесной и лесостепной зоне, но то ли они искусно прятались, то ли мы плохо искали. А может, все они обитали севернее, этого кота заметили в десяти километрах от города. Он попытался утащить подстреленного гуся, но не справился с такой большой добычей, и, завидев людей, спешно ретировался.

Вручив каждому из юных охотников по одной чайбе, я пообещал в награду за каждого котенка такого зверя выплатить по десять. И даже дать нескольких взрослых охотников весной в сопровождение, для поисков гнезд. Дело в том, что наши камышовые кошки по своим повадкам больше походили на собак, чем на котов — они не любили долго находиться в помещениях и часами выслеживать мелкую мышь. Прекрасно справляясь с ласками, горностаями и птицами, проникавшими на их территорию, они предпочитали жить в городе, но на улице. Этих зверей тоже нужно будет разводить, в первую очередь для охраны полей. Но хочется получить и совсем домашних мурлык…

Ночью я заглянул в сон Тенака, общаться с разведчиками до окончания карантина придется через меня.

— Как устроились?

— Все нормально, мы уже вымылись и переоделись. Спасибо! Поблагодари от нашего имени жен за новую одежду.

— Они старались, на нательных рубахах даже вышивка есть.

— Видели! Леса ещё один станок получила?

— Да, жаль только, что пряжи не хватает на всех. Но для вас это часть награды за поход, так что выделила из своих запасов.

— Дим, нужно ещё за козами сходить, к горам. Из там много было…

— Не помешает, ещё хотя бы года три четыре. У наших животных в этом году уже появился десяток козлят, так что теперь стало станет увеличиваться быстрее. А тебя уже снова тянет путешествовать?

— Почему бы и нет? Мне понравилось, плохо только, что в этот раз с продуктами не рассчитали и на больных людей наткнулись.

— Тенак, когда решим проблему с чернокожими, мы с тобой отправимся не только за козами. Лантирску жизненно необходимы новые походы. Очень далеко, сначала на юг, потом на запад. Мир огромен, и чтобы наш народ смог быстрее расти, нужно очень много разных вещей, которых я пока здесь не отыскал.

— Лёгкие жёлтые камни? Я внимательно смотрел по сторонам, но не видел ничего похожего.

— И они тоже. Пользу может принести что угодно — новые камни, растения, животные, птицы… Даже насекомые.

— Пчелы? Дети любят мед, моя Даника вообще его обожает!

— Кроме них, есть ещё и гусеницы, которые производят тонкую нить, шёлк. Она очень крепкая, не гниёт и очень приятная на ощупь.

— Так давай этих гусениц принесем сюда, вон сколько травы и деревьев вокруг, мамонты кормятся, не то что какие-то насекомые!

— Они едят листья только одного дерева, шелковицы. И я даже не знаю, выдержит ли это дерево наши зимы… Разве что на старом месте, у Тихой — там даже какие-то цитрусовые прижились. Никогда не думал, что такое вообще возможно!

— Цитрусовые?

— Да, те кислые красноватые плоды, помнишь? Они должны расти намного южнее, где ещё теплее.

— Помню, хорошее дерево. Нужно было такие и тут посадить, вдруг вырастут?

— Нет, минус тридцать точно не выдержат… Но ты прав в том, что эти уникальные деревья нужно сохранить.

— Посадить больше таких, и ходить за урожаем?

— Далеко везти, сгниют. Нет, плоды нужно будет перерабатывать на месте, и везти в город уже готовый продукт. Эхх, не получиться пока, слишком мало ещё у нас людей!..

— Мало? Я по имени и половины не знаю!

— Тенак, для того, чтобы управлять всем миром, нужно намного больше. Тысяч раз по столько, и потом ещё тысячу…

— Столько людей я представить не смогу… Это же сколько бизонов нужно будет в день убивать?

— Такому населению и всех стад в степи не хватит. Нет, тогда нас будет кормить не охота, а домашние животные и растения. Ну, и море, конечно, океаны смогут и больше людей прокормить, если их разумно эксплуатировать.

Что такое океан, Тенак знал, но представлял плохо — такая масса воды не укладывалась в голове. А то, что в большой воде и рыбы больше, парень и сам видел…

— Мы до Свадьбы вернёмся?

— Как раз успеете. Хочешь поучаствовать?

— Я? Нет, наверное… Но мои люди хотят почти все.

— Выбор невест будет очень большой, но учтите, что большая часть из них — вдовы из бывшего рода Большезуба.

— Это понятно. А л'тоа своих девушек отпустят?

— Вот куда тебя тянет… Отпустят. Шестеро, но двое уже выбрали парней. Так что, передумал? У меня ещё несколько человек по квоте вождя могут пройти.

— А ты сам?

— Как ты сказал — не в этом году! Да и не в следующем точно, Эрика согласится на вторую женщину в нашем доме, только когда у нас родиться пятый ребенок.

— А моя жена не против, говорит, легче будет детей растить… Дим, ты знаешь Эт'тиан?

— Внучку Ч'чонга? Знаю. Но раньше окончания карантина встретиться вам не разрешу, можешь не просить.

— Да знаю я… Пожалуйста, передай ее деду, что Тенак никуда не сбежал, и будет на свадьбе!

Передам, мне не сложно. Ещё и намекну старику, что Тенак, когда подрастет, может стать новым главой рода Острых Копий. Ладно, пора заканчивать, вдруг кто-то из энноев, оставшихся в Первой Пещере, все же захочет со мной поговорить. Я держал свое сознание открытым каждое полнолуние, но пока гостей в моих снах не было…

… Ослепительно-белые горы вздымаются на огромную высоту. Ледник… Главное проклятье этого мира, сделавший огромные территории непригодными для жизни и изменивший климат планеты на десятки тысяч лет. Белая стена пытается подавить волю любого, кто осмелится бросить ей вызов. Рассеченная тысячами трещин, готовая обрушиться в любой миг многотонными глыбами, она надёжно охраняла это царство вечного холода.

Стоящие рядом незнакомые люди кажутся на их фоне муравьями. Странная на них одежда — я помнил похожие лёгкие зимние куртки, они были популярны в будущем. Неужели китайцы научились проходить в прошлое и торговать там одеждой? Бред же! Присматриваюсь внимательнее — нет, ткань хоть и необычная на вид, но это не синтетика, да и обувь тоже. Рядом на снегу стоят аккуратно сделанные нарты, видна упряжка. Собаки?.. Нет, скорее все же волки.

Миниатюрная женщина, склонившись над раскрытыми ящиками, сосредоточено в них копается, шуршит бумага, позвякивает стекло, иногда раздается звон металла. Лица не видно, но быстро мелькающие пальцы, не прикрытые меховыми перчатками, темные.

Рядом слышны щелчки мощного арбалета, вверх улетают тяжёлые болты, впиваясь в лёд высоко над нами. Ещё несколько выстрелов, и стоящий рядом темнокожий мужчина, откинув подбитый мехом капюшон, довольно улыбается. Повернув к нашей спутнице, так и не вставшей, широкое скуластое лицо, он произносит что-то на непонятном языке, затем бережно сдувает с оружия снежинки и упаковывает его в специальный чемоданчик.

В кого он стрелял? Сколько я не всматривался, так и не смог различить ни одного зверя на ледяных уступах. Только темно-бордовые, почти черные потёки крови на нависающих над нами белоснежных карнизах подтверждали, что стрелок не промахнулся…

Утром, проснувшись ещё затемно, я пытался понять, что же увидел ночью. Судя по яркости и детализации картинки, это очередной сон — предвидение. Или предупреждение об опасности, таящейся во льдах?

Из обитавших в Арктике крупных хищников, которые могли бы представлять угрозу для человека, в голову приходили только белые медведи. Но как они смогли залезть так высоко? Представить себе мишку, карабкающегося по вертикальным утесам, рискуя ежесекундно сорваться, не получалось. Да и ездовые волки вели себя спокойно, а уж они то запах медведя за километр учуют. Версия, что там могли скрываться люди, тоже не выдерживала никакой критики. Без альпинистского снаряжения взобраться туда не смог бы ни один человек.

Не меньше вопросов вызывали и мои спутники. Во-первых, мужчина, хоть и был темнокожим, кроманьонцем не являлся. Слишком широкое лицо, выступающие вперёд брови, необычный разрез глаз — все это признаки совершенно другого вида людей. Рядом со мной были денисовцы — судя по фразе на непонятном мне языке, обращённой к женщине, та его поняла.

Из одежда и обувь наводила на мысли о более высоком уровне технологий, чем те, что были сейчас в Лантирске. Похожие нарты, пожалуй, можно собрать и сейчас, разве что работать придется очень аккуратно. А вот арбалет темнокожего стрелка сразу ставил точку в рассуждениях, когда это произойдет. Все очень просто — дуги оружия были выполнены из полос упругой стали.

Для получения подобного материала как минимум нужно достичь температуры в тысячу шестьсот градусов, тщательно очистить железо от примесей, или, в случае чугуна — выжечь лишний углерод потоком воздуха. Желательно добавить легирующие добавки — хром, никель, и так далее. На освоение подобных технологий у нас уйдут многие десятилетия. В то, что где-то в Азии существует более развитое общество, чем мои неандертальцы, я не верил. Так что эти события, если и произойдут, то минимум лет через пятьдесят…

Позавтракав, я отправился к Ч'чонгу. Передать просьбу Тенака, и замолвить за него словечко — это только повод. Мне хотелось внимательнее рассмотреть девочек-метисок, дочерей кроманьонок и денисовцев. С пустыми руками к детям идти не хотелось, поэтому сопровождающий меня Ингвар гордо нес небольшой глиняный горшок, заполненный перемешанными с медом орехами. Это лакомство дети видели нечасто, а в этом году ещё и погода помешала пчёлам собрать достаточно любимой детской сладости.

Встретили нас восторженными воплями, и Ч'чонг, услышав мои извинения за нарушенный ход сказки-урока, только рукой махнул — до вечера времени полно.

— Эт'тиан не забыть Тенак. Это ты разрешить ему брать вторая жена?

— Да. Парень хорошо справился с моим заданием, все разузнал о черных людях, согнавших род Выдры с их земель. Это достойно награды.

— А его женщина не обижать мою Эт'тиан?

— Нет, за это не беспокойся, Тенак уверяет, что она только рада будет.

— Тогда пусть идти… Она с ним жить, не я.

Дети, делая вид, что продолжают игру, то и дело поглядывали на угощение. Сажусь на пол, ставлю горшок на невысокий столик, и малыши по-очереди набирают полные ложки лакомства.

Подошли за своей порцией и интересующие меня девочки. Они подросли за это время, и, странное дело — за исключением светло коричневой кожи и кажущихся слегка прищуренными глаз, больше ничем не выделялись среди неандертальцев и л'тоа. Гены двух видов людей, объединившись, словно растворились друг в друге, сильно смягчив характерные черты, и сделав детей лишь чуточку отличающимся от остальных.

Похожи они на того мужчину из сна, или нет? Сложно сказать… На уровне подсознания чувствуется в них что-то общее, но не более. В Землях Вечной Охоты, где лица денисовцев большей частью были полупрозрачны, мне тоже не всегда удавалось четко разглядеть черты этих людей, и теперь возникало такое же чувство, когда угадываешь приближающегося человека по его силуэту…

Вскоре меня отвлекли от этих размышлений другие дела — новые детали подошли почти идеально, и через два дня подгонки и шлифовки оба станка были собраны.

Первый, предназначенный для изготовления коротких арбалетных болтов, при испытании показал себя с лучшей стороны — древки выходили гладкими, с плавно увеличивающимся к хвостовой части сечением. Для его работы, как и для предыдущих, нужны были два человека — никакого двигателя не было, и помощник мастера должен был крутить вал вручную.

Второй станок ожидания не оправдал — более длинные и тонкие стрелы для луков при нажиме резцом просто изгибались, и добиться одинакового сечения было очень трудно. Поэтому механизм оставили для обработки более толстых заготовок — рукояток инструментов, частей мебели, деревянной посуды и игрушек.

К концу октября завершили последнюю плавку и внутреннюю отделку новых домов. Теперь в них непрерывно горели печи, ускоряя просушку стен. Добычу руды и угля остановили до следующего сезона, вернувшиеся с рудников рабочие начали насыпать земляной вал. Он протянется вдоль всего восточного берега реки — в нижней точке насыпь будет около двенадцати метров в высоту, и затем, к югу и северу постепенно сойдёт на нет. С западной стороны напротив, постепенно будет формироваться ров, замыкая периметр вокруг города. Настолько масштабные земляные работы займут много времени, даже запряженных лошадьми телеги не слишком ускоряли процесс. В первоначальные расчеты пришлось вносить существенные поправки, строительство второй стены при том же количестве рабочих продлится минимум пять лет. Поэтому, чем раньше мы начнем подготовку, тем лучше.

Срок карантина закончился, и отряд разведчиков, после тщательного осмотра, был признан совершенно здоровым. Парни смогли наконец вернуться в Лантирск и встретиться со своими семьями после нескольких месяцев разлуки. Слава добрым Предкам, все разработанные на крайний случай меры не пригодились.

Город готовился к проведению ежегодной Свадебной церемонии — все ее участники наряжали центральную площадь, вытаскивали длинные столы из домов и сооружали над ними навесы. Организаторами в этом году выступали мы с Эрикой, поэтому нам пришлось с головой окунуться в предпразничную суету. И когда четвертого ноября над вышкой лагеря охотников поднялся черный столб дыма, и часовые подняли тревогу, это стало для нас полной неожиданностью…

Загрузка...