Фианэль Отважная. Книга 2

ЧАСТЬ 1 «Ваули! Я в беде…»

— Пернатое чучело!

— Ящерица переросток!

— Смехотворное недоразумение с крыльями!

— Досадная ошибка природы!

— Небесный пакостник!

— А сам не такой?

Я сидела в логове, за своим столом, краем уха слушая обычную перебранку ворона и дракона. В моих руках было письмо от тёти Ири, доставленное гонцом несколько дней назад. Его я перечитывала, наверное, раз шесть, но ни к какому решению пока не пришла. В уже пятом послании, полученном мной со дня нашего расставания, тётя настойчиво приглашала меня к себе. А я… Всё находила какие-то убедительные отговорки. Убедительные вероятно для тёти, но не для меня самой. Нет, я действительно ужасно соскучилась за тётей Ири, однако что-то прочно удерживало меня дома. Возможно, это было предчувствие того обстоятельства, что в королевстве Баур-Даг, я для многих буду весьма нежеланной гостьей. А ощущать со всех сторон неприязнь и презрение, мне не очень хотелось. Уж слишком ещё была жива память о поездке в Солнечную долину. Хм-м, к «родственникам…» Хотя с тех пор и прошло пять, вроде бы долгих лет.

Лежавший в моих ногах волк, перевернулся на другой бок и, приоткрыв сонные глаза, неодобрительно взглянул в сторону двух болтунов-спорщиков. А словесные дуэли, Крауг со своим приятелем Фрухом, проводили по любому, иногда даже совершенно пустому поводу. И достали ими, не только одного Локи.

— Так что же делать? — в очередной раз спросила я себя, возвращаясь мыслями к злополучному письму. — Ехать или не ехать?

Понемногу я стала таки склоняться к необходимости краткого визита в Баур-Даг, но окончательное решение мне помешал принять хриплый, надрывный призыв незнакомого рога. Прозвучал он со стороны пакгауза и расположенного напротив него, подъёмного моста. А это означало одно — кто-то изволил пожаловать к нам в гости. Невольно в моей бедной головушке, возникла ассоциация с прибытием к нам эльфийского посольства во главе с магом Нандромиром, после которого мы лишились общества тёти Ири. Сиё воспоминание вряд ли можно было назвать приятным…

Заслышав тревожные звуки, волк мгновенно оказался на ногах, вздыбив на загривке густую, рыжую шерсть и глухо ворча. Фрух с Краугом в свою очередь резко прекратили спор и словно по команде, вопросительно уставились на меня.

Но так как сказать им мне пока было нечего, я молча поднялась с кресла и в сопровождении волка направилась к выходу. Излишне полагаю говорить, что предчувствия меня томили, самые скверные.

Как я и ожидала, дядюшка уже находился у моста, занимающего вертикальное положение. А по другую сторону пропасти, поддерживая друг друга, стояли два весьма измождённых гнома, в серо-зелёных дорожных плащах.

— Немедленно опусти мост, — тихо приказала я дядюшке, — это друзья.

— И я так предполагаю, — озабоченно пробормотал дядюшка, уходя в пакгауз, к каморке с механизмами. — А там кто его знает, госпожа.

Пока мост опускался горизонтально, за моей спиной возник Крауг, с любопытством уставившийся на обоих пришельцев. Его постоянный оппонент Фрух, поступил несколько по иному. Взмыв в воздух, он быстро набирал высоту, что бы потом обозреть окрестности плато, своим чрезвычайно острым взором. Ворон всегда так поступал в случаях, казавшихся ему подозрительными.

Едва настил моста соединил плато с внешним миром, как гномы прихрамывая, заспешили к нам. Перебравшись же через бездну, они остановились напротив, с явной опаской косясь на готового к нападению, ощетинившегося волка и горного дракона, способного испепелить их на месте, струёй всёпожирающего, страшного пламени. На меня они смотрели как на единственную преграду, удерживающую эту жуткую парочку от стремительной атаки.

— Кто вы, уважаемые гномы? — обратилась я к ним вежливым, однако вместе с тем, твёрдым тоном. — И с какой целью пожаловали в мои владенья?

— Мы… — одновременно начали оба подгорных жителя, но тут же внезапно запнулись и умолкли. Наступившую неловкую паузу первым нарушил тот гном, что был повыше ростом. Попытавшись поклониться и едва при этом не упав, он представился: — Я Морин Лунный Свет, сын Торина Эдельвейса.

— А я Дорин Барабан, сын Балина Скитальца, — назвал себя второй, а потом непонятно для чего добавил: — Мы, э-э, двоюродные братья. Вот!

— И мы к тебе с посланием, пресветлая госпожа Фианэль, — сменяя родича, вдруг торопливо выпалил Морин, протягивая мне небольшой футляр из чёрной кожи.

Я приняла его с внезапно ёкнувшим сердцем, сняла с торца плотно сидящий колпачок и извлекла изнутри свиток жёлтой бумаги. Развернула я оный, спокойно и деловито. Но это было на показ, дабы не уронить достоинство ярлинки. Едва начав читать текст, я сразу, с первого слова, уразумела, что его написал Даин Ястреб, ибо только он называл меня ваули, то есть ласточка… И вот что скрывали за собой, грубоватые закарлючки гномьих рун:

Аккуратно свернув свиток и всунув его затем обратно в футляр, я, обернувшись, крикнула дядюшке, выжидающе стоящему в дверях пакгауза, дабы он поднимал мост. И тут же объявила гномам, что с этой минуты они мои гости, а значит, в обратный путь, двинуться лишь предварительно хорошо отдохнув. Но помимо исполнения закона гостеприимства, у меня на уме был с ними разговор, в котором я хотела кое-что для себя выяснить. Хотя бесповоротное решение я приняла, едва дочитав письмо. И было оно естественно положительным. Да и могла ли я поступить иначе? Нет… Ибо я всегда помню, сделанное мне Добро. Как кстати и Зло тоже…

По дороге в башню нас догнал дядюшка Рифли. Едва завидев нового попутчика, гномы мгновенно насупившись, окинули его взглядами полными неприязни и подозрений. Что впрочем, было вполне понятным, учитывая извечную вражду между их народами. Сердитый вид гномов не претерпел изменений даже после того, как я представила им дядюшку своим самым доверенным, преданным другом. Но тут уж, я более поделать ничего не могла.

У лестницы ведущей в башню, раздалось громкое хлопанье крыльев, после чего на моё левое плечо привычной тяжестью опустился Фрух.

Не обращая ни малейшего внимания на присутствие гномов, он бесцеремонно заявил:

— Каррр! Каррр! Пресветлая госпожа! Эти обшарпанные пришельцы, не притянули с собой никаких подозрительных личностей. Каррр! Каррр! Да только сиё ещё не означает, будто им можно доверять. Каррр! Каррр!

— Разве я интересовалась твоим скромным мнением, а скавр? — намеренно спросила я с ощутимым холодком в голосе, ибо прекрасно знала, что если Фруха вовремя не осаживать, то он, образно говоря, с плеча пересядет на голову. — А ну-ка живо отвечай!

— Нет, госпожа, — стушевавшийся ворон даже забыл привычно каркнуть. — Совершенно не интересовалась.

— Тогда почему же ты наглец, посмел без разрешения госпожи, раскрыть свой клюв? — грозно рявкнул, до глубины души возмущённый Крауг, выдохнув из ноздрей длинные струйки синеватого дыма.

— Я… — Ворон покаянно опустил голову. — Обязательно исправлюсь. Вот увидите!

— Верится, однако, с большим трудом, — заметил дракон с язвительными интонациями.

Я отреагировала на обещание Фруха, лишь откровенно недоверчивым хмыканьем, основанным на опыте пятилетнего общения. Но кардинально изменить его, я уже, пожалуй, не могла. Вот если бы он попал в мои руки птенцом, а не состоявшейся личностью, тогда другое дело. А так ну что с него возьмёшь? Не сажать же его действительно в наказание в клетку, как я порой и грозилась сделать.

Пока велись сии речи, посланцы Ястреба стояли, замерев, с вытаращенными глазами-блюдцами. Но едва наступила тишина, они, обалдело переглянувшись, словно по команде уставились на рыжего волка, привычно оберегавшего мою спину. Наверно гномы и от него ожидали, какой ни будь примечательной фразы. Да только Локи их разочаровал, издав вместо этого, короткий, негодующий рык, адресованный болтливому ворону.

Заметив столь искреннее изумление гостей, я сочла своим долгом по возможности кратко пояснить:

— Мой волк совершенно обычное существо. А вот ворон Фрух из скавров, птиц обладающих речью и разумом. Что касается дракона, то тут полагаю и так всё очевидно, ибо он, как и все его сородичи, обладает мудростью, совмещённой со способностью говорить на многих языках. Хм-м, неужели вы не знали хотя бы этого?

— Про скавров немного упоминается в наших преданиях, — признал Дорин, со смущённым видом почесав затылок. — Слыхали мы, разумеется и о драконах. Но ни те, ни другие, никогда не обитали в горах Высокой Короны. Поэтому госпожа, э-э, мы и были так поражены.

— А разве вы никогда не хаживали в горы Колючего Ремня, на их родину? — откровенно удивилась я.

— Судьба заносила нас с братом в те края, множество раз, пресветлая госпожа, — покосившись в сторону Крауга, сообщил Морин. — Однако драконов видеть, нам не довелось.

— Вот и узри, наконец то! — не скрывая насмешки, пророкотал Крауг. — Да не просто узри, а запомни во всех деталях. Что бы было о чём рассказывать своим детям долгими, зимними вечерами. Приврав конечно кое-что по обычаю. Ну, там, про собственный героизм, проявленный в смертельном бою с чудовищем и про нелёгкую, в итоге, над ним победу.

— Крауг! Немедленно прекрати свои глупые шутки! — С укоризной потребовала я. — Ведь уважаемые Морин и Дорин наши гости!

— Госпожа! Да разве я шутил? — как ни в чём, ни бывало, продолжил валять дурака, дракон. — Я им всего лишь ненавязчиво советовал. А там пусть поступают сообразно своей совести.

— Крауг! — теряя терпение, гаркнула я. — Кончай издеваться!

— Прости, госпожа, у меня сегодня просто хорошее настроение, — отозвался дракон, привычно пряча иронию, под овечьей кротостью. — Вот я и позволил себе лишнее. Теперь же, если ты не против, я прошу позволения откланяться. — И он действительно чрезвычайно галантно склонил к моим ногам, свою огромную голову.

— Ступай, — сердито буркнула я в ответ. — Да обязательно прихвати с собой скавра.

— Каррр! А почему мне нельзя с тобой в башню? — Мгновенно возмутился взъерошенный Фрух. — Всегда можно было, а сейчас нельзя? Каррр! Непорядок! Безобразие! Произвол! И за что только меня так…

— Ты будешь мешать своей неуёмной болтовнёй, предстоящему, серьёзному разговору, — со всей строгостью оборвала я его причитания. А затем, непреклонно добавила, предупреждая очередную слёзную мольбу, чрезвычайно любопытного ворона. — Фрух! Ты уже в пути!

Скавр, к своей чести, обладал не только вздорным, но отчасти и здравым нравом. О чём неоспоримо свидетельствовал шум крыльев резво взлетевшего ворона, не промолвившего больше, ни единого слова. Курс он взял на восток, в направлении Логова, на вершине которого, находилось его гнездо. Впрочем, Фрух, уже давным-давно перебрался вовнутрь, в жилище самого хозяина, к великому неудовольствию последнего. Крауг, правда пытался несколько раз изгнать беспокойного квартиранта, но не преуспел в этом деле, ибо хитрый ворон тут же провозглашал в некотором смысле волшебные слова: просил предоставить кров и считать его гостем. А гость — понятие святое во всей Скандинавии. И что здесь мог поделать бедный дракон? Терпеть… Со временем они, конечно, сдружились, и даже скучали, когда в силу разных причин им приходилось расставаться. Но всё же я склонялась к мысли, о необходимости таки выселить Фруха за пределы Логова. Хотя и понимала о практической нереальности данного проекта.

Проводив долгим взглядом дракона, вперевалочку идущего к Логову, и ворона, по воздуху устремившегося туда же, я, озабоченно покачав головой, стала подниматься по лестнице наверх. Минуя вслед за мной на входе в башню, стальные двери внушительной толщины, оба гнома восхищённо зацокали языками, одобряя работу своих сородичей. Взойдя на пятый этаж, я предложила посланцам Ястреба, сначала хорошенько попариться в расположенной здесь бане, а уже потом основательно подкрепиться и поговорить. Естественно они согласились с превеликой радостью. Что было вполне понятно, учитывая проделанный ими долгий, наверняка весьма спешный путь, во время которого думалось о чём угодно, но отнюдь не о мытье. Однако оставлять их один на один с магическим, устройством незнакомого банного процесса, не стоило. Ведь они могли запросто обжечься паром, ошпариться кипятком, либо в лучшем случае выйти такими же грязными, какими и вошли. Поэтому я попросила дядюшку о них позаботиться.

— Не волнуйся, госпожа. Всё будет в лучшем виде, — охотно взялся за решение проблемы дядюшка. — А после того как уважаемые гномы помоются, я даже принесу им, что ни будь из своей одежды. Если конечно они не возражают.

— Мы не против, — натянуто улыбнувшись, ответил за двоих Морин. — Да только придётся ли она нам впору твоя одёжка? Мы то с братом, хм-м, пошире вроде в плечах будем.

— Пусть уважаемый гном не сомневается, — с невозмутимой миной, ответил дядюшка. — Это уже моя забота.

Пока наши постояльцы под надёжным руководством дядюшки Рифли постигали азы банной премудрости, я, предварительно посетив кладовые, занялась сервировкой стола. Во всех этих хлопотах, мне пытался активно «помогать» Локи, путающийся под ногами и сующий свой любопытный нос, везде, где привлекательно пахло вкусненьким. За что в итоге он и заработал от хозяйки, вполне заслуженный подзатыльник.

А спустя час с небольшим, в столовую явились чисто вымытые, повеселевшие гномы, в дядюшкиных просторных халатах для Боевой Подготовки. Конечно же, с ними прибыл и сам дядюшка Рифли.

Едва дождавшись моего приглашения, гномы уселись за квадратный стол, сработанный из красного дерева, после чего жадно набросились на еду и питьё. Мы с дядюшкой ограничились лишь сыром да вином, так как успели отобедать незадолго до появления нежданных гостей.

Утолив первый голод, братья принялись наперебой рассказывать о произошедшем конфликте, с эльфами Солнечной Долины. А так же о последствиях, к которым он привёл.

И вот что я от них, более-менее подробно, узнала…

Пятеро гномов охотились в Дубовом Разливе, прекрасном лесном массиве, разделяющим гигантской дугой, горы Высокой Короны и горы Колючего Ремня. Однако Удача долго не сопутствовала сородичам Дорина и Морина. Когда же им, наконец, удалось подстрелить оленя арбалетным болтом, в него, уже сражённого, но не успевшего ещё упасть, вонзилось сразу несколько длинных стрел, с белым оперением. А вслед за ними, на поляну где происходили события, высыпала большая гурьба разгорячённых вином эльфов. Напрочь игнорируя присутствие гномов, они принялись шумно препираться, чей выстрел оказался роковым и кто из них соответственно, является лучшим охотником.

— Послушайте любезные! Ваш спор неуместен. Ведь мы первые поразили этого оленя в самое сердце, а значит он наша добыча. И вы об этом знаете, не хуже нас, — заявил тогда старший из гномов, возмущённый хамским поведением эльфов. Однако его никто не услышал. Или скорее не захотел услышать. — Не по-соседски поступаете, — скрипнул зубами старший гном. — Не по традициям многовековой дружбы и союзничества. Вы что, берёте пример с поганых орков?

А вот эти слова, даром ему уже не прошли. Стоявший впереди эльф, внезапно ударил его в лицо локтём. Во все стороны брызнули густые, алые капли. А секунду спустя сам обидчик летел кувырком, получив кулаком в ухо от молодого, широкоплечего гнома. В следующие мгновения ответ светлых эльфов, превзошёл все мыслимые ожидания. В воздухе сверкнули двенадцать мечей и пятеро подгорных жителей, были изрублены в куски… Но это отнюдь не охладило, разгорячённых вином и свежей кровью, эльфов. Двое принялись с диким смехом перекидываться отрубленной головой, а остальные, стянув останки в кучу и образовав круг, стали на них мочиться. При этом они выкрикивали в адрес загубленных жертв, невероятно грязные оскорбления. И тут на поляне, совершенно случайно появились разведчики из Клана Меча, возвращающиеся домой, после рейда в горы Колючего Ремня. Эльфы замерли… Поражённые увиденным, гномы тоже застыли, превратившись в каменные изваяния. А потом, молча оголив клинки, они ринулись на убийц. Пьяные, деморализованные эльфы, не продержались и минуты, усеяв поляну своими телам. А разведчики, забрав изуродованные трупы сородичей, не мешкая, отправились в Подгорье, сообщить царю Трайну, о случившейся, страшной трагедии. Выслушав их, государь гномов оказался разгневан и напуган одновременно. Его праведный гнев вызывал тот вопиющий факт, что эльфы не только зверски убили охотников, но и посмели поглумиться над их телами. Причина же испуга, крылась в гибели целых двенадцати эльфов, от рук его подданных. И это после многих веков мирного существования, практически бок о бок! Порой, конечно, возникали острые углы, однако их всегда удавалось вовремя сгладить. Потому как исторически сложившийся союз, был очень выгоден обеим сторонам. Но теперь, не мог не понимать Трайн, ситуация в корне иная. Свершилось смертоубийство… При этом эльфов, пусть даже виновных в произошедшем, полегло ощутимо больше чем гномов. А хорошо изучив вспыльчивый характер соседей, царь Трайн мог заранее, легко спрогнозировать трансформацию произошедшего конфликта, в войну с катастрофическими последствиями, именно для своего народа. И тут нельзя было его винить в неком пессимизме, либо отсутствии силы духа. Нет, просто он отлично знал реальное положение дел. Основывался же вывод подгорного государя на элементарной арифметике, безучастно говорящей языком цифр о соотношении вооружённых сил. Конкретно это звучало примерно так: против одного его воина, король Бадиар мог легко выставить двенадцать, а то и пятнадцать опытных бойцов. Но кроме открытого столкновения, у эльфов имелся ещё один, запасной вариант, о котором царь Трайн был так же осведомлён. Их могущественные маги вполне могли наглухо запечатать все входы-выходы из Подгорья Наковален и таким образом, обречь давних союзников, ставших вдруг врагами, на голодную смерть. Конечно, кое-какой запас продовольствия в Подгорье имелся, да только надолго ли его хватит? И вот поэтому, учитывая весь этот негативный расклад, повелитель гномов скрепя сердце, решил ответить согласием на требование посланцев короля Бадиара, передать участников произошедшего побоища, в руки эльфийских палачей. В противном случае, посланцы обещали от имени своего государя, что по прошествии тридцати дней, гномам будет объявлена жестокая война до победного конца. Однако, данному плану царя Трайна, не суждено было сбыться, ибо Клан Меча выказал ему открытое неповиновение и отказался исполнять приказ о выдаче злосчастного отряда разведчиков. Категорически… Загнанному в угол Трайну, пришлось лихорадочно искать выход из создавшейся ситуации, грозившей либо заведомо проигрышной войной с внешним противником, либо… Лютой междоусобицей, способной вообще стереть память о гномах, как о народе. После ночи мучительных раздумий, он принял решение, попытаться уладить проблему далеко не лучшим, но зато мирным путём. По крайней мере, Трайн надеялся на подобный исход дела. А базировалась эта надежда, на том довольно зыбком расчёте, что эльфы, удовлетворившись столь небывало тяжёлым наказанием, как изгнание целого Клана, не станут мстить тем, кто останется в подземельях гор Высокой Короны.

— Клан Меча выдворяется из Подгорья Наковален на веки вечные! Потому как все вы, от мала до велика, мятежные негодяи, которым нет места, среди достойных гномов, почитающих высокую волю царя, — ледяным тоном объявил он старейшинам и выборным военным вождям, ранним утром, явившимся по его зову в Тронный Зал. — Но если вы одумаетесь… Я проявлю к вам свою милость.

В тот же день, так и не «одумавшийся» Клан Меча, в полном составе, покинул пределы гор Высокой Короны, по подземной, водной системе Фьёрна. За трое суток путешествия на плавучих платформах, уносимых чрезвычайно быстрым течением на север, гномы преодолели расстояние, равное двадцати дням обычного наземного пути. И когда по прошествии сего времени гномы вышли на поверхность, им осталось двигаться к намеченному месту, то есть к Клыкастым Холмам, дней двадцать пять, обычным, походным ходом воинов. Но, учитывая что основная часть Клана, это женщины, дети и старики, то получалось никак не меньше сорока суток. Прибывшим же ко мне на плато гонцам, их понадобилось всего девятнадцать, дабы покрыть оное расстояние. Но для этого им, конечно, пришлось основательно выложиться.

Всё только что услышанное от братьев, заставило меня в первую очередь задуматься, о наиболее вероятном варианте, дальнейшего развития событий. Одновременно он был и худшим из всех других. Смысл же его заключался в том, что эльфы, не посчитают изгнание Клана Меча, достойной платой за гибель двенадцати соотечественников и немедленно пошлют вослед погоню, в виде многочисленного войска. А в вопросах кровной мести, они были способны зайти очень далеко. Как там написал дядя Ястреб? Светлые не успокоятся, пока полностью не истребят наш Клан… И я хорошо осознавала, что это отнюдь не пустое преувеличение.

Мысли, возникшие в моей голове, не давали мне покоя, и я решила поделиться ими с гномами и дядюшкой. Те выслушали меня молча, однако отвечать не спешили. Наконец Морин, тщательно откашлявшись, и по привычке переглянувшись с братом, признал, что мои подозрения, имеют под собой вполне реальную основу. И что старейшины вместе с военными вождями, ожидают от бывших соседей, как преследования, так и любого коварного подвоха.

— А есть у предводителей Клана, предположения насчёт того, когда светлые прознают об уходе из Подгорья? — поинтересовалась я, сделав маленький глоток доброго, старого вина.

— Ну-у… — наморщив лоб, протянул Морин. — Случится сиё, спустя тридцать дней, после получения ультиматума от короля Бадиара. По крайней мере, царь Трайн, обещал не разглашать эльфам эту тайну, раньше истечения времени, данного ему на раздумья.

— Он осведомлён о конечной цели вашего маршрута? — скорее для порядка, спросила я, хотя лично для меня, ответ был очевиден.

— Догадывается процентов эдак на девяносто девять, — криво ухмыльнулся Дорин.

— А что известно Трайну, то, несомненно, будет известно и эльфам, — тут же, вполне логично подытожил его брат.

— А вдруг он не сдержит своё слово и выдаст бывших подданных уже на следующий день? — озабоченно вопросил нахмуренный дядюшка Рифли. — Представляете себе последствия?

— Ничего катастрофического тут не вижу, — не совсем уверенно заявила я. — Даже принимая во внимание, что царь Трайн мог свершить сиё постыдное, недостойное деяние, сразу по убытию Клана Меча, на плавучих платформах. Ибо пока светлые с потерями прорвутся через горы Колючего Ремня и продерутся сквозь лесные буреломы к Клыкастым Холмам, мы успеем организовать им такую «тёплую» встречу, что они её вовек не забудут. Я, конечно, имею в виду тех счастливцев, которым возможно удастся, ускользнуть от возмездия.

— Пресветлая госпожа! Эльфы не станут соваться в горы и леса. Да и что они там позабыли, если можно воспользоваться тем же, чрезвычайно удобным, водным путём Фьёрна, — буквально огорошил меня Дорин.

— О чём ты говоришь? — с изумлением воззрилась я на него. — Но это ведь настоящее, откровенное предательство! Неужели… Трайн Белый Снег им это разрешит?

— Будь в том уверена, госпожа, — испустив тяжкий вздох, подтвердил слова брата, Морин. — Да и куда ему деваться? Треснувшую дружбу чем-то ведь надо скреплять. И это учти не наши досужие домыслы, а единогласное мнение всех предводителей Клана.

— Пусть так, — скрепя сердце согласилась я, — но в таком случае… Клан Меча вряд ли доберётся до подконтрольных мне территорий. Даже с учётом, что эльфы организуют преследование лишь спустя месяц, а не намного раннее.

— А вот тут, пресветлая госпожа, позволь с тобой не согласиться, — ненадолго задумавшись, возразил Морин. — Да ты и сама посчитай. Допустим, эльфы по прошествии месяца отправляются вслед за нами по подземной, водной системе. А спустя три дня, они её покидают и оказываются на поверхности. И что получается? Что нашему Клану остаётся к тому моменту преодолеть примерно десять дней пути к заветным Холмам, а эльфам все двадцать пять. Ну, пусть даже и двадцать, либо пятнадцать, хотя для большого войска подобное ускорение вряд ли возможно. В общем, какой-никакой запас времени у нас будет. А это полагаю лучше, чем ничего.

— Не спорю, — пробормотала я, легонько постукивая пальцами по столу. — Но всё это опять таки в том случае, если Трайн будет держать рот на замке столько, сколько он обещал. При ином раскладе… Хм-м, вашим сородичам придётся несладко.

— Значит, остаётся надеяться на лучший исход дела, — вымученно улыбнулся Морин.

— И на всякий случай готовиться к худшему, — с озабоченной миной, буркнул Дорин. — Ведь светлые могли прознать о нашем убытии и без помощи царя Трайна. Благодаря, например, той же магии, либо продавшемуся за золото, шпиону.

— А осведомлены ли ваши старшие, о полноводной реке Медведице, преграждающей дорогу Клану Меча? — между тем, спросил дядюшка, по очереди пытливо оглядев обоих гномов. — Её ведь не обойти стороной и не перейти вброд.

— Многие из наших не единожды бывали в тех краях, — покосившись на дядюшку, сообщил Морин. — Поэтому, соответственно, эта река не станет для предводителей Клана, неожиданным препятствием.

— И как интересно они её думают преодолеть? — продолжал настойчиво допытываться дядюшка Рифли. — Уж, не по воздуху ли? Так гномы вроде не птицы, летать не умеют.

— Зачем по воздуху? — даже слегка обиделся Дорин. — А плоты для чего? Конечно, их потребуется много, что бы без задержек переправить такую прорву народа. Но двести гномов, заблаговременно посланные вперёд, решат эту задачу.

— Ты в этом уверен? — засомневался дядюшка. — Времени то у них, пожалуй, немного будет, что бы успеть до подхода сородичей.

— Те, кому поручили сиё ответственное дело, не подведут, — убеждённо заявил Дорин, — ибо они самые шустрые, да мастеровитые из всех нас.

— Слова моего брата, целиком и полностью соответствуют истине, — энергично покивав головой, подтвердил и Морин. — К реке Медведице, вожди действительно отправили лучших из лучших.

И тут мне пришёл в голову, ещё один вопрос, которым я должна была заинтересоваться сразу, по прочтению письма дяди Ястреба. Его я задала напрямую, без всяких дипломатических тонкостей:

— Уважаемые гномы! А чем прельстили ваш Клан, именно Клыкастые Холмы в качестве новой родины и дома? Только, пожалуйста, откровенно и без недомолвок.

— Видишь ли, госпожа… Там… — довольно неуверенно взялся за объяснения Дорин. Однако дальше этих слов, дело у него не пошло, и он умолк, бросая на брата тревожные, вопросительные взгляды.

— Дорин! — Поморщившись словно от зубной боли, с укоризной воскликнул Морин. — У нас не может быть тайн, от пресветлой ярлинки Фианэль. — После чего тщательно откашлявшись, он принялся рассказывать сам. — Госпожа! В недрах Клыкастых Холмов, сокрыт древний город Мальфор, бывшее обиталище Странников, загадочного народа, про который разное говорят. Ну, например: будто появились они в Скандинавии тысячу лет тому назад, выйдя из мерцающего зеленоватыми огоньками, густого, серебристого тумана. А восемь веков спустя, в нём же якобы и исчезли, оставив построенный под землёй, прекрасный город на произвол судьбы. Хм-м, не забыв, правда при этом, завалить немногочисленные входы, тоннами породы. Ещё о Странниках известно, пожалуй, то, что по своему виду они отличались от нас гномов, всего лишь чуть более могучей статью. Но всё это не слишком достоверно, госпожа, ибо Странники вели весьма замкнутый, изолированный образ жизни.

— Ну и как вы рассчитываете проникнуть в сам подземный город? — не скрывая охватившего меня, живого интереса, спросила я. — Приметесь расчищать завалы? Хлопотное дело надо признать…

— Нам это без надобности, госпожа, — не без самодовольства, заявил Морин. — Ибо после предпринятых, многолетних поисков, один тщательно замаскированный лаз, мы таки нашли. Кстати случилось сиё, буквально накануне нашего знакомства с твоим замечательным отцом, которого сопровождал могучий пёс диковинной породы. Вот только общались мы с Харальдом Смелым недолго. В тот же день он покинул стоянку отряда, и дороги наши, более не пересекались. Хм, хотя господин Харальд и приглашал нас к себе в гости на Волчье плато. Но… Всё как-то не получалось.

— А теперь получилось. И мы пришли. — Совсем ни к месту брякнул Дорин. — Сюда!

— Болван… — негодующе прошипел Морин и тут же подкрепил сиё нелестное слово, увесистым подзатыльником.

Дорин, собрался, было ответить соответственным образом, однако, вовремя осознав, что выглядеть это будет настоящим мальчишеством, ограничился лишь громким, сердитым сопением.

Я отреагировала на произошедшую между братьями размолвку, снисходительной улыбкой, дядюшка же напротив, осуждающе нахмурил брови.

— А как вы распорядились тайной, добытой с таким трудом? — немного помолчав, принялась я за дальнейшие расспросы. — Поведали ли о ней царю Трайну? И… Осматривали ли подземную обитель Странников?

— Госпожа! В те времена у нас не имелось секретов от государя Подгорья Наковален, — с вполне понятной грустью, констатировал Морин. — Да и собственно действовали мы тогда по его приказу. Поэтому естественно он был осведомлён об успехе той, памятной экспедиции. Что касается действительно серьёзного исследования Мальфора, могу сообщить следующее: спустя год, оно производилось большой группой разведчиков, и выявило, помимо великого множества рукотворной красоты, великое множество огромных, белёсых крыс, чрезвычайно агрессивных и бесстрашных. Возможно, их оставили Странники, в качестве стражей своего имущества, а возможно они обосновались в подземном городе по своей воле и уже после ухода хозяев. Как бы то ни было, но в схватках с ними, полегли две трети посланной группы и, наверное, поэтому, царь Трайн резко охладел к дальнейшему изучению наследия Странников. Помнится, он даже издал указ, строжайше запрещающий походы в Мальфор и прилегающие к нему рудники. Хм-м, несмотря на всю их очевидную перспективность по части разработки драгоценных каменьев и первосортной, железной руды.

— Вот это государь! За-аботлив! Ну, словно отец родной, — с едкой иронией проронил дядюшка.

Оба гнома в ответ на его реплику насупились, однако смолчали, прекрасно осознавая справедливость насмешки. Впрочем, теперь в любом случае, они и не были обязаны отстаивать достоинство царя Трайна. Да и с какой спрашивается стати? Ведь он изгнал их и предал! А такое не забывается никогда…

— Ну ладно, допустим ваш Клан доберётся до Клыкастых Холмов и выбив из подземелий крыс, завладеет городом, — задумчиво протянула я затем. — Но что будет, если в него нагрянут настоящие хозяева? И заявят о своих правах?

— Они их утратили, когда бросили Мальфор на произвол судьбы, много лет тому назад, — неожиданно жёстко отрубил Морин. — Поэтому… Если подобное и случится, им лучше будет, уйди подобру-поздорову. В противном случае мы сделаем всё возможное, что бы их уничтожить.

— Это ты так распорядился? — вкрадчиво спросила я, слегка изогнув правую бровь.

— Нет конечно, пресветлая госпожа, — Морин смешался под моим пристальным взглядом и уже гораздо менее твёрдым тоном пояснил: — Сиё решение принималось на Совете Старейшин и Военных Вождей. Э-э, но понятное дело, исключительно с учётом положительного ответа на нашу просьбу о предоставлении твоего покровительства. В противном случае нас будет мало интересовать как сам Мальфор, так и возвращение в него Странников.

— Хорошо… — пробормотала я. — Подобная позиция меня устраивает. Ибо некоторые вещи, не следует забывать. Однако довольно об этом. Лучше кушайте и набирайтесь сил. Они вам очень скоро понадобятся.

Уговаривать гномов не пришлось. Они опять усиленно налегли на еду, демонстрируя завидный, здоровый аппетит.

Не отвлекая их больше разговорами, я терпеливо дождалась, пока они не насытились. И уже только потом, официально объявила решение:

— Уважаемые посланцы Клана Меча! Я с великой охотой даю согласие на обустройство вашего народа в Клыкастых Холмах в целом, и в Мальфоре в частности. Но в данной непростой ситуации, этого, пожалуй, мало. Поэтому я собираюсь оказать вам поддержку, своим пусть небольшим, однако опытным и хорошо обученным Войском.

Произнесённая мной речь, произвела на гномов ожидаемое впечатление. Они в буквальном смысле просветлели лицами и принялись наперебой меня благодарить.

Повелительным жестом руки, я прервала этот восторженный, словесный поток и, выдержав небольшую паузу, продолжила:

— Действовать же, мы будем вот каким образом. Вы, уважаемые гости, отдохнёте в башне до утра. А на рассвете отправитесь вместе с Рифли Тень, навстречу своим сородичам. В предстоящем пути, вам придётся основательно поднажать, дабы догнать Войско Края, которое тоже вскоре выступит в поход. О произошедших событиях, а так же о действиях необходимых предпринять на данном этапе, я сообщу воеводе Хагену посредством посыльных голубей. Что касается меня самой… То я, уже сегодня покину Волчье плато и возьму курс на реку Медведицу. Ибо сейчас, жизненно необходимо убедиться всё ли в порядке у строителей плотов. Дальнейшие мои действия будут зависеть от обстановки.

— И каким образом госпожа думает туда добираться? — деловито, однако вместе с тем и озабоченно спросил дядюшка. — По земле или по воздуху?

— А-а-а-а по воздуху это как? — откровенно растерялся Дорин, потешно застыв с открытым ртом.

— Обычно. Верхом на драконе, — сохраняя невозмутимость, просветила я гнома.

— Ух ты! — Выдохнул Дорин, не скрывая изумления. — Здорово!

— Оно то так, — согласился несколько с меньшим энтузиазмом Морин, — да только… Не слишком ли сиё опасно, госпожа?

— Не более чем путешествовать понизу, — легко рассмеявшись, ответила я. — Хотя нет, на спине горного дракона, странствовать намного спокойней. Уж поверьте.

— Ай-ай-ай! — внезапно испуганно запричитал Дорин. — Моя нога! Ой-ёй-ёй!

Коротко выругавшись, я заглянула под стол, где по своему обыкновению спал Локи. Но как я и предполагала, в данный момент, пресытившись дремотным покоем и ничегонеделаньем, тот уже бодрствовал, решив занять себя «игрой», с ногой бедняги-гнома. А следует сказать, что все подобные увеселения Локи, в основном начинались с хватания огромными клыками. А кому из посторонних это могло прийтись по вкусу? Никому! Не понравилось это и побелевшему от страха Дорину.

— Оставь гостя в покое, — гневно прошипела я. — И прочь отсюда!

Волк воспринял изгнание с философским спокойствием. Он неспешно вылез из-под стола, потянулся и под моим негодующим взглядом, с независимым видом покинул столовую.

Последующие полчаса мы ещё обсуждали детали предстоящей компании, а потом наши гости стали дружно клевать носами, разморенные вином, обильной пищей и утомлённые изнурительной гонкой.

— Дядюшка! Проводи уважаемых гномов в отведённые им комнаты, — велела я, с сочувствием глядя на усталые лица обоих братьев. — Пусть отдыхают. А я, напишу письмо Хагену и сразу же отправлю его голубиной почтой.

— Хорошо, госпожа, — ответил дядюшка, направляясь вослед, за пропущенными вперёд гномами. В дверях ведущих в коридор, он, однако, замешкался и остановился, а затем, обернувшись ко мне, чуть поколебавшись, спросил: — Ты не забыла, госпожа, что крыло нашего дракона, едва поджило?

— Дядюшка, милый! — с мягким укором воскликнула я. — Ну конечно я об этом прекрасно помню. Да только мне, кровь из носу, надо поскорей добраться к месту строительства плотов. Ибо если дело там, по какой либо причине не заладится, то ситуацией могут воспользоваться эльфы. Они прижмут Клан Меча к полноводной Медведице и полностью его истребят. Впрочем, что я тут тебе объясняю прописные истины, ты всё это знаешь не хуже меня. Да и ещё, про Крауга: оказавшись у цели, я немедленно отпущу его назад на плато. Нечего ему после недавнего ранения, нарываться на незнающие промаха, эльфийские стрелы. Тем более что брюхо дракона, уж слишком удобная, уязвимая мишень.

— Возьми с собой ворона, в качестве разведчика и посыльного, — предложил дядюшка. — Несмотря на несносный характер, на него вполне можно положиться, в подобного рода делах.

— Мы выступаем против эльфов Солнечной Долины, — поморщившись, напомнила я ему, — а они наверняка осведомлены о проживающем у нас скавре и моих симпатиях по отношению к гномам. И пусть даже светлые ещё не будут располагать сведениями о нашем союзе с Кланом Меча, ты думаешь, они упустят случай его сбить? Во первых — они захотят подстраховаться, во вторых — хм-м… Ты сам говорил, что их поганый король Бадиар вроде бы обожает делать чучела из не совсем обычных, диковинных охотничьих трофеев. А Фрух действительно редкая диковинка. Да и опять же, уж больно он приметен для зорких, эльфийских глаз. Так что пусть лучше остаётся дома на хозяйстве. Мы и без него управимся.

— Ладно, — пожав плечами, согласился дядюшка, — тебе решать, госпожа. А как быть с волком?

— Рыжего разбойника с собой возьмёшь, — без особых раздумий велела я. — Не вижу смысла запирать его на плато.

Кивнув головой на последок, он ушёл. А я, дав волю сдерживаемым эмоциям, топнула ногой, грубо выругалась и непроизвольно прикусив губу, осталась сидеть за столом. Причиной этого прорвавшегося всплеска ярости, послужило невольное упоминание дядюшки о ранении Крауга. Ведь чего греха таить, данное неприятное событие, являлось для меня как для правительницы всех окрестных земель, очень болезненной темой. Скажу больше — покушение на жизнь дракона, это была форменная, весьма ощутимая пощёчина от неизвестных врагов. Ибо стрелявший в Крауга негодяй, находился всего лишь в миле с небольшим, от Волчьего плато! Мы с дядюшкой, разыскивая его тогда, обнюхали буквально всю округу, но поиски наши оказались неудачны. Нет, место, с которого был произведён выстрел, было нами обнаружено сразу, да только дальше этого, дело не пошло. Причина обидной неудачи заключалась в отсутствии следов, ведущих на пространство небольшой поляны, или же уходящих с неё прочь. И это было весьма странно… Другой странностью являлись чрезвычайно маленькие отпечатки босых ног, оставленные неведомым стрелком, на территории ограниченной несколькими ярдами. Такие ступни могли принадлежать трёхлетнему ребёнку, либо взрослому цвергу, однако ни того, ни другого, я не могла представить себе, с мощным арбалетом в руках. При рассмотрении нами версий, о прибытии и убытии крохотного негодяя, мы остановились на варианте использования Магического Искусства. Потому как, вроде бы самый вероятный путь по воздуху, отпадал из за присутствия в момент выстрела, рядом с драконом, скавра. А у того было такое острое зрение, что он мог с высоты в милю, увидеть даже иглу на земле. Тем не менее, в тот злосчастный день, он не заметил внизу никого, хотя и покружил над прилегающей местностью, добрых полчаса. Случись, конечно, всё это намного раньше, мы бы пожалуй заподозрили Фруха в пособничестве вражескому стрелку, но за прошедшие, совместно прожитые непростые годы, ворон завоевал наше полное доверие. Что касается вышеупомянутого Магического варианта, то он, в числе прочего, возможно, означал, возобновление активности оставшихся в живых, адептов Хозяина. Хотя я, в отличие от дядюшки, к этому относилась с изрядным скептицизмом, справедливо полагая, что пожелай они отомстить дочери Харальда, арбалетный болт полетел бы именно в неё, а никак не в дракона.

Вскоре я покинула столовую, но вопросы без ответов, мне ещё долго не давали покоя в тот день…

Спустившись затем на этаж ниже, я прошла в кабинет и придвинув кресло к столу, уселась сочинять послание воеводе Хагену. В нём я информировало его, обо всех произошедших событиях, связанных с Кланом Меча, а так же ставила задачи и давала необходимые указание. В частности, некоторые из них касались созыва крестьянского ополчения, преобразованного мной, в Резервное Войско. Исписав мелким почерком узкий и чрезвычайно тонкий свиток с обеих сторон, я тут же, для верности, сделала с него копию. А потом вихрем одолев три этажа, очутилась на обзорной площадке башни. Когда то именно отсюда, маленькая девочка Фианэль, с надеждой высматривала своего папу… Теперь здесь находился вольер с посыльными голубями, необходимость в которых, мы остро прочувствовали во время нашествия хирда «Крылатый Череп».

Спустя пять минут, две птицы, с кожаными цилиндриками прикреплёнными к лапкам, отправились в свой стремительный полёт в направлении Края Медвежьих Полян. Я проводила их долгим взглядом и ушла с площадки. Ведь следовало ещё переодеться, вооружиться, прихватить провизию и уведомить Крауга о нашем отбытии с плато, к берегам могучей Медведицы.

Дракон встретил известие о прогулке вдвоём, с нескрываемой радостью. Ворон же напротив — угрюмо нахохлился. Но, честно говоря, зная Фруха и его любовь к странствиям, другой реакции я не ожидала.

— Каррр! А почему мне нельзя полететь с вами? — переступив через гордыню, спросил он с явной обидой.

— Потому что я так сказала, — не вдаваясь в подробности, сурово отрезала я. Однако, видя объявшее ворона глубокое уныние, я смягчилась и подсластила ему горькую пилюлю, сообщением, о скором возвращении Крауга домой.

— Не понял! А ты? — в свою очередь вознегодовал, искренне удивлённый дракон. — Ты разве не вернёшься вместе со мной?

— Нет, друг мой, — я отрицательно покачала головой, — ибо ситуация такова…

Тут я вкратце поведала им, обо всех, затрагивающих нас, событиях. Ну и естественно об их предполагаемых последствиях.

— Госпожа, я не оставлю тебя там одну, ни на единую минуту, — внимательно выслушав меня, веско заявил дракон, одновременно выпуская из ноздрей, две тонкие, белоснежные струйки дыма.

— И этим подставишь обоих, под прицел эльфийских лучников, — ледяным тоном, отрезала я. — Ведь ты очень большой и соответственно заметный, а мне надо действовать, не привлекая вражеского внимания. Сия тактика сама по себе не только эффективна, но и максимально безопасна. Понимаешь?

— Я могу надёжно запрятаться и появиться по сигналу твоего рожка, лишь в нужный момент, — предложил компромиссный вариант, хитрый Крауг. — А его звук, ты знаешь, я способен уловить на очень большом расстоянии.

— Ну вот с плато и прилетишь, — попыталась пошутить я. — Когда позову.

— Госпожа! — с укором взревел, не воспринявший юмора, дракон. — С плато мне не успеть!

— Повторяю второй и последний раз, и на всякий случай для обоих, — чрезвычайно тихо ответила я. А когда я так говорила, все знали — лучше послушаться без всяких споров. — Ты, Крауг, доставишь меня к реке Медведице и сразу отбудешь домой. А ты, Фрух, останешся на плато в качестве дозорного. Всё!

— Повинуюсь госпоже, — раскатисто проворчал дракон, склоняя голову с крайне недовольным, раздосадованным видом.

— Каррр! Что способна возразить несчастная, слабая птица — Хозяйке Леса? — Горестно вопросил ворон. — Только одно — выполняю её повеление беспрекословно.

— Вот и славно, — удовлетворённо буркнула я, снимая со стены специальную упряжь и седло, изготовленные умелыми руками дядюшки Рифли. Без сей амуниции, удержаться в полёте на спине дракона, было весьма проблематично и рискованно. Особенно при необходимости совершать сложные манёвры в боевой обстановке.

Управиться со всем этим, довольно сложным хозяйством, помог дядюшка, явившийся вслед за мной в Логово. И пока мы занимались делом, проклятый всезнайка Фрух, извёл нас множеством советов на данную тему. Слегка угомонился он лишь тогда, когда взбешённый дракон пообещал сделать из него жаркое.

Едва с приготовлениями было покончено, мы покинули Логово. Я же уселась в седло и застегнув последние ремни, обернулась к дядюшке.

— Удачи, госпожа, — пожелал он, с плохо скрытой тревогой. — И… Береги себя.

— Дядюшка! — воскликнула я, собираясь отчитать его, за привычные беспокойства насчёт сохранности моей персоны. Но вместо этого, у меня всё же хватило ума, ободряюще улыбнуться и сказать: — Не переживай! Всё будет хорошо. Вот увидишь.

— Госпожа права! — рыкнул Крауг, разинув для наглядности жуткую пасть. — Ибо пока я рядом, ни одно существо не причинит ей, ни малейшего вреда.

— Каррр! Пожалуй так оно и есть, — неохотно признал ворон, оценивающе осмотрев дракона. — Да только долго ли ты, огнедышащий мерин, пребудешь вместе с нашей госпожой? Каррр!

— Мерзкая птица! Это кого ты посмела обозвать мерином? — справедливо возмутился, оскорблённый Крауг. — Меня? Горного дракона и в придачу хозяина, предоставившего свой кров? Ах ты ж квартирант неблагодарный! Да я тебя сейчас вмиг испепелю и изгоню! Нет, сначала изгоню, а потом уже испепелю. Дотла!

— Каррр! Все драконы грубияны и невежды, — с грустным видом констатировал нисколько не испугавшийся Фрух, для которого подобные угрозы были не в диковинку. — Но… Тут уж ничего не поделаешь, такова их природа. А значит ты, Крауг, собственно ни в чём и не виноват. Каррр!

— Что? — едва не задохнулся от праведного гнева дракон. — Ты смеешь бросать тень на мой народ? Ну это тебе так даром не пройдёт! Терпение моё кончилось и…

— Крауг! Нам пора, — прервав его, напомнила я, одновременно бросив на разговорившегося ворона, уничтожающий взгляд. — Или ты уже передумал лететь? Если это так, то скажи напрямую. И тогда я, не теряя времени, отправлюсь своим ходом.

— Ничего я не передумал! — обиженно прогрохотал в ответ дракон. — Это всё трупоед. Он задерживает нас, своей пустопорожней болтовнёй и издёвками.

— Каррр! Я никогда в жизни, не ел дохлятину! — мгновенно нахохлившись, заявил ворон. — А вот…

Но то, что он хотел сказать дальше, осталось неведомо, ибо таки расправивший могучие крылья Крауг, взмахнул ими несколько раз, подняв настоявший ураган. А затем, оттолкнувшись когтистыми лапами от земли, легко взмыл в прозрачную синеву неба, наполнив мою душу неизменным ликованием и восторгом. Сделав по устоявшейся традиции прощальный круг, дракон взял курс на юго-запад, постепенно набирая высоту. Я не стала оборачиваться, что бы увидеть мощный монумент башни, приземистое строение пакгауза и маленькую фигурку дядюшки, возле которой, уже возможно застыл, где-то припоздавший волк. И это тоже была традиция… А вскоре, мы находились столь далеко от плато, что оглядывание назад и вовсе потеряло всякий смысл. Да и ни к чему оно было. Совершенно ни к чему…

К намеченной цели, мы с Краугом, не останавливаясь на отдых, рассчитывали добраться на следующий день, ещё до наступления темноты. Однако чёрные грозовые тучи, ближе к вечеру затянувшие весь горизонт, перечеркнули сиё, исполненное оптимизма, намерение. Пришлось в спешном порядке выискивать поляну, удобную для приземления могучего дракона. И дело тут было отнюдь не в боязни промокнуть до нитки. Молнии — вот чего мы с Краугом справедливо опасались, ибо угодить под небесные стрелы, да камнем сверзнуться наземь, не улыбалось ни ему, ни мне. Уже находясь внизу, я тщательно осмотрела крыло дракона и с радостью убедилась — полёт никак не отразился на удовлетворительном состоянии зажившей раны. Воспользовавшись вынужденным бездельем, мы с Краугом немного пофилософствовали на отвлечённые темы, а потом мирно уснули, копя силы про запас.

Буйство природы на юго-западе, длилось до позднего утра. Но тем не менее, небо над нами, оставалось по прежнему, сравнительно чистым. В дальнейшее же странствие, мы отправились часов в десять, когда от преградившей нам дорогу, непогоды, не осталось и следа.

Крауг, разумно щадя не так давно пострадавшее крыло, ловко использовал попутные воздушные потоки. Это позволяло ему, не прилагая практически никаких усилий, просто парить с огромной скоростью в нужном направлении.

Так прошёл день, который затем сменила неизбежная ночь. И мы неслись в этой ночной тьме, стремительной, большой тенью, на краткий миг закрывающей сами звёзды. Перед наступлением рассвета, я ненадолго задремала, а когда очнулась, то увидела внизу под нами, слегка извивающуюся ленту Медведицы, озарённую зловещим алым светом восходящего солнца. И мне, на краткий миг, почему то показалось, что воды её, превратились в настоящую кровь… Это мимолётное сравнение, невольно заронило в мою душу, неясное предчувствие скверной беды.

— Лети на тот берег, туда, где начата вырубка леса, — будничным тоном, приказала я Краугу. — Только не спеши садиться. Сначала мы хорошенько осмотримся по сторонам.

— Госпожа, ты полагаешь… дракон, на мгновение повернув свою голову, проницательно заглянул в мои глаза. — На земле нас ожидает коварная западня?

— Хм-м-м, не знаю, не знаю, — задумчиво протянула я, — однако излишняя осторожность, ещё никого не погубила.

Дракон ничего на это не ответил, но я чувствовала его молчаливое согласие.

Палаточный лагерь строителей плотов, мы обнаружили в сосновом бору, неподалёку от самих вырубок. И надо признать, его вид нам сразу не понравился. Чем? Ну, хотя бы уже тем, что не видно было ни дозорных, ни кашеваров, снующих у костров на заре. Да и вообще, гномы как народ, сонями отнюдь не являлись. Ложились они всегда очень поздно, вставали очень рано. А тут… Словно чёрный мор прошёл.

— Нет, — сказала я себе, пытливо обозревая подступы к брезентовому городку, — причина здесь кроется в другом. И мы её вскоре узнаем.

— Чую свежую кровь! — вдруг мрачно пророкотал Крауг, долго раздувавший чрезвычайно чуткие ноздри. — Кровь гномов…

— Вниз, — процедила я, сквозь крепко стиснутые зубы. — К лагерю…

Резко накренившись на левое крыло, дракон пошёл на снижение. А спустя пару минут, предварительно отстегнув крепёжные ремни, я уже стояла на земле, готовая к мгновенному и жестокому отпору. Крауг, сложив плотные, кожистые крылья тоже изготовился к бою, свирепо встопорщив на голове своеобразную корону из шипов и изогнув могучую шею.

— Прикрой со спины, — на ходу распорядилась я, направляясь к ближайшей палатке для её осмотра. Следовало, воочию убедиться, в правильности своей страшной догадки.

Заглянув вовнутрь походного жилища через небрежно приоткрытый полог, я долго и цветисто ругалась, хотя и предполагала нечто подобное. Если б тётя Ири услышала эти выражения из уст своей воспитанницы, то её бы точно хватил удар.

Выборочно осмотрев ещё несколько палаток, я утёрла струящийся по лицу холодный пот и подошла к выжидающе застывшему дракону.

— Гезы, Крауг, — с жаркой ненавистью выдохнула я. — Их работа. Твари…

— Тела сильно обезображены? — негодующе рыкнув, одно лишь спросил дракон.

Я молча кивнула, едва-едва подавив желание завыть по волчьи, запрокинув голову вверх, к извечно безучастным небесам.

Увиденный в палатках кошмар, неотрывно стоял перед глазами, мешая сосредоточиться на оценке сложившейся обстановки и соответствующей выработке дальнейших решений. Всё же усилием воли, мне удалось изгнать из памяти свидетельства жуткой расправы, сотворённой, увы, разумными существами. А вскоре я уже отдавала распоряжения Краугу твёрдым, уверенным голосом:

— Друг мой! Не медля ни секунды, лети наперехват Войску Края. Пусть выложатся, но доберутся к Медведице, не позже завтрашнего полудня. Сразу по прибытии им следует перебраться на этот берег и с ходу приступить к постройке плотов. Я же тем временем отправлюсь предупредить Клан Меча о произошедшей трагедии. А заодно прослежу что бы проклятые гезы, не учинили какой-нибудь новой пакости.

— Не беспокойся госпожа, всё в точности исполню, — заверил меня Крауг, делая крыльями первые, пробные взмахи. — Только обещай что не станешь понапрасну рисковать и будешь постоянно начеку. Ведь гезы, это не вояки из хирда «Крылатый Череп».

— Знаю сиё и поэтому обязуюсь проявлять разумную осторожность, — ответила я в духе свейской дипломатии.

— Ну что ж… Тогда до встречи, госпожа, — взлетая, необычайно тихо проронил дракон, не слишком успокоенный моим заверением.

— До встречи на Волчьем плато, — откликнулась я, с умыслом делая нажим на последние два слова. Потому как большой уверенности в том, что Крауг выполнит приказ и вернётся домой, у меня не имелось изначально. А теперь, после произошедшей в лагере гномов кровавой резни, я и подавно в этом сомневалась.

Несмотря на едва зажившее крыло и ночь, проведённую в небе, Крауг быстро набрал нужную высоту, а затем устремился назад, в сторону Края Медвежьих Полян. Я проводила его коротким взглядом, но в дальнейший путь на юго-запад пустилась не сразу. Для начала, стоило получше осмотреться в мёртвом царстве, раскинувшемся вокруг. Вдруг где ни будь, да и обнаружатся раненные? Впрочем, как и следовало ожидать, все мои поиски оказались тщетны: в живых гезы, не оставили никого… В процессе своих целенаправленных блужданий, я наткнулась на палатку, в которую изверги свалили тела дозорных, дежуривших в эту злосчастную ночь. Ещё я узнала что гезы, ушли отсюда в нужном мне направлении. Это настораживало и наводило на нехорошие мысли… Но какие то окончательные выводы, делать пока было рано.

Теперь, дальнейшее пребывание здесь, потеряло всякий смысл и поэтому я пошла по следам врагов, порой отмеченным каплями подсохшей крови. Это само по себе неопровержимо говорило о том, что кто-то из них ранен. Да только, к сожалению вряд ли тяжело, ибо, судя по всему, передвигался он вполне самостоятельно. Точное количество проникших в наши края гезов, я определила сразу же за пределами истоптанного сапогами лагеря. И было их десять. Тем не менее, встречи с ними я отнюдь не боялась. Хотя, впрочем, и хорошо понимала всю серьёзность возможного столкновения. Ведь те являлись знаменитым подразделением эльфийской армии, действующим чрезвычайно коварными методами в ночное время суток. Дядюшка Рифли высоко ценил их специальную боевую выучку и пару раз в юности, даже сталкивался в бою. В переводе же с эльферона на скэнди, слово гезы означало — духи, ибо они на самом деле орудовали, будто бесплотные призраки: внезапно появлялись, мгновенно убивали и безнаказанно исчезали. Причём, непременно успевая зверски поглумиться, над уже бездыханными телами… И сия отвратительная традиция, по сути, была их визитной карточкой.

Сосновый бор, обступивший этот берег Медведицы, довольно скоро кончился, уступив место относительно невысоким, каменистым холмам. Ландшафт, однако, на безжизненную пустыню не походил. Оживлял же его, растущий повсюду колючий кустарник, покрытый множеством мелких, белоснежных цветов. А спустя часа полтора, я очутилась в некоем подобии долины, спрятанной за крутыми боками девяти холмов. Это было памятное место. Ибо много лет назад, именно тут состоялось знакомство моего отца Харальда с дядюшкой Рифли, который в своё время и поведал мне все подробности. Осведомлена я была и о расположении укромной пещеры, где после боя с орками, папа вместе с Булатом, две недели выхаживал вырванного из лап смерти, незнакомого гоблина. Однажды мы с дядюшкой даже остановились в той пещере на ночь. Но почему-то для нас, это оказалось неожиданно больно и тяжело. И больше мы в неё не заглядывали…

На выходе из долины следы гезов вдруг отклонились на юго-восток, а затем и вовсе пропали, будто растворившись в воздухе. Мне тут же вспомнилось, что подобным образом исчезли отпечатки босых ног неведомого стрелка, ранившего Крауга в крыло. Несмотря на это, я не склонна была подозревать светлых эльфов в причастности к покушению на жизнь моего дракона. Да и какой в том тогда имелся смысл?

Не тратя драгоценное время на дальнейшие, заведомо бесполезные поиски, я перешла с шага на быстрый, однако размеренный бег.

Через час каменистые холмы сменила бескрайняя, до самого горизонта травяная равнина, которую разнообразили большие и малые островки леса. Тут мой темп поневоле снизила густая растительность, неохотно расступавшаяся и путавшая ноги. Но, несмотря на это, я продолжала упорно продвигаться к своей цели, напрочь позабыв об отдыхе и еде.

Лёгкий завтрак с весьма непродолжительным сном, я позволила себе лишь следующим утром. А потом моя непростая гонка, возобновилась вновь. И длилась она до того момента, когда в полдень, я ощутила далеко впереди появление множества живых существ. Но помимо гномов Клана Меча, это вполне могли быть и враги. Поэтому я решила воспользоваться возможностями, любезно предоставленными мне, высокой сосной. С её верхушки я увидела слегка извивающуюся живую ленту, двигавшуюся в мою сторону. А, немного выждав, даже смогла различить низкорослые, коренастые фигурки бородатых воинов, идущие в авангарде с оружием в руках. И впервые после получения послания от дяди Ястреба, я вздохнула с превеликим облегчением. Хотя сильно радоваться либо расслабляться, особых причин пока не было. Ибо кровавая резня в лагере строителей плотов, неопровержимо свидетельствовала — светлые эльфы прекрасно осведомлены о маршруте и планах, бывших подданных царя Трайна. А значит… Их армия, в принципе могла настичь беглецов, в любой момент. Но всё же, я полагала, что мои ненавистные сородичи постараются атаковать Клан Меча уже у самой реки. Потому как прижать традиционно водобоязненных гномов, к берегу могучей Медведицы, было б тактически гораздо выгодней, чем схватиться с ними в чистом поле. Ведь наверняка, по мнению эльфов, предварительное созерцание двухсот изувеченных трупов, а затем и вид полноводной реки, через которую совершенно не на чем переправиться, обязательно вызовут дикую панику. И пусть она коснётся не испытанных воинов, а женщин, детей и гномов избравших обычную, мирную стезю, всё равно это будет неминуемая катастрофа. Ибо, едва завидев нескончаемые шеренги эльфийского войска, они примутся в страхе метаться из стороны в сторону, наваливаясь изнутри на спины защитников. И тем тогда наверняка будет уже не до обороны… Впрочем, долго над сей проблемой, я голову не ломала, справедливо решив возложить её на опыт военных вождей и мудрость старейшин. Сейчас же от меня по прежнему требовалось иное — побыстрее оповестить гномов о произошедшей трагедии. И я, забыв о подступающей исподволь усталости, вновь продолжила свой бег на юго-запад.

Встреча произошла у края дубового леска, когда почти рядом с ним поравнялась нескончаемая колонна переселенцев. Не дожидаясь появления Даина Ястреба, я отделилась от дерева, с коим идеально сливалась благодаря плащу-хамелеону и была тут же замечена гномами передового дозора, шагавшими в длинных, едва не до пят, кольчугах. Они мигом обступили меня со всех сторон, демонстративно изготовив к бою взведённые арбалеты и короткие копья, с широкими, остро отточенными наконечниками.

— Ты кто? — довольно неприветливо осведомился на скэнди огненно-рыжий гном, буравя моё лицо недоверчивым взглядом.

— А почему бы тебе, исходя из элементарной вежливости, не представиться сначала самому? — ответила я, сохраняя полнейшую невозмутимость.

— Что? — огненно-рыжий разгневанно побагровел. — Девчонка! Да я тебя сейчас…

Но его на полуслове перебил молодой гном, выделяющийся из прочих совершенно седыми волосами.

— Эй, дева! — вдруг громко крикнул он мне. — А ну-ка живо сними капюшон!

Небрежным движением руки я выполнила его требование.

— Светлая! — как по единой команде поражённо выдохнули дозорные гномы, узрев не скрытые короткой причёской, острые, эльфийские ушки.

— Ну да, Светлая, то есть в переводе с эльферона — Фианэль, — хмыкнув, с ироничной усмешкой подтвердила я. — А что, кому-то из вас моё имя не по душе?

Гномы растеряно переглянулись и неловко поклонившись, принялись бормотать нечто совершенно невразумительное. Вероятно, это были их извинения за некоторую грубость, проявленную в первые секунды знакомства. А тем временем, со стороны остановившейся колонны к нам подошли трое, в дорожных плащах болотного цвета. Одного из них, я узнала, даже, несмотря на шрам, довольно серьёзно обезобразивший лицо. Это был Ястреб… Однако сам он, не сразу признал в коротко стриженной, подтянутой девушке-воине, беспомощную пятилетнюю кроху, с длиннющими, почти до самой земли, волосами. Приблизившись в сопровождении спутников на расстояние вытянутой ладони, он мрачно уставился на меня своими пронзительными, чёрными глазами, вероятно принимая за подданную короля Бадиара. Впрочем, довольно скоро черты его насупленного лица разгладились, и он тихо прошептал одно лишь слово:

— Ваули…

— Да, дядя Даин, это я, — ясно улыбнувшись, подтвердила я, — твоя ласточка. Вот, прилетела к тебе на помощь.

— Ох, как же ты выросла! И в какую превратилась красавицу! — стал восторгаться он, и, не пытаясь скрыть охватившее его изумление. — Никогда бы не подумал! Вот молодец!

— Хм-м, честно говоря, ты тоже несколько изменился, — заметила я, испытующе посмотрев на него. — Что с тобой приключилось, дядя Даин?

— Ну, я… Имел глупость попасть в плен к проклятым оркам, — с досадой сообщил Ястреб, непроизвольно коснувшись пальцами жуткого шрама. — А сия примечательная отметина является мне теперь вечным напоминанием о том прискорбном событии. Но если подойти к данной проблеме без лишних эмоций, то можно утешиться сознанием того, что подобные «зарубки» только украшают настоящего мужчину.

— Э-э-э, пожалуй… Ты прав, — несколько неуверенно согласилась я. — По крайней мере, мой бывший наставник Рифли Тень из рода Ночных Призраков, придерживается такой же точки зрения.

— Тебя учил гоблин? — не сдержав возмущения, воскликнул Ястреб. — Но, это же… Форменное безобразие!

— Этот гоблин был верным другом моего отца, — привела я один, однако весьма убедительный довод, снимающий не только любые подозрения, но в какой то степени возможно и извечную враждебность. — Впрочем, ты должен его помнить, в день приезда он встречал нас на плато вместе с папой.

— А-а-а… — озадаченно потерев лоб, протянул Ястреб. — Да-да, припоминаю. Только, честно говоря, довольно смутно. Уж прости, ваули, много воды с тех пор утекло.

— Теперь тебе придётся познакомиться с ним поближе, — тут же озвучила я очевидный факт. — Ведь ныне, дядюшка Рифли мой советник и правая рука.

— Ну что ж, друг моего друга — мой друг, — пробормотал Ястреб, правда, без особой радости. — Однако, хм-м, если память мне не изменяет, Ночных Призраков давным-давно всех подчистую истребили поганые орки.

— Не всех, — с кривой усмешкой ответила я. — Один таки чудом остался в живых. И кстати, за своих сородичей он отомстил полной мерой.

— Ничуть не сомневаюсь, — одобрительно произнёс Ястреб. Потом, ненадолго задумавшись, он спросил: — А где он сейчас, этот твой советник Рифли? Уж прости за любопытство, но сама понимаешь, в нынешней ситуации он бы мог подсказать нам кое-какие моменты, которые мы возможно упустили. Конечно, наши разведчики тоже недаром едят свой хлеб, но, честно говоря, с Ночными Призраками им и близко не сравниться.

— Дядюшка Рифли вместе с Дорином и Морином догоняют Войско Края, выступившее по моему приказу вам на подмогу, — сообщила я, одновременно прикидывая как бы поделикатней начать нелёгкий разговор о гибели двухсот его сотоварищей.

Однако придумать я так ничего и не успела, ибо Ястреб, издав громогласный вопль, торжествующе воскликнул:

— Ваули! Значит, ты дала согласие на поселение нашего Клана Меча в Клыкастых Холмах!

— А разве могло быть иначе? — искренне удивилась я. — По моему нет.

— Вот и я о том всем твердил! — заявил Ястреб, с победным видом обернувшись к двум гномам, пришедшим вместе с ним. — А кое-кто мне не верил!

— Ну да, честно говоря, у нас на эту тему у многих были сомнения госпожа, — признался один из спутников Ястреба, степенно поглаживая длинную, пушистую бороду, непривычного, багряного цвета. — А исходили мы из того, что серьёзные неприятности не нужны никому. В том числе и тебе, дочь Харальда Смелого. Ведь мир устроен так, что своя рубашка ближе к телу. Уж прости за откровенность, госпожа.

— Насчёт мироустройства спорить не буду, — пожав плечами, ответила я. — Возможно, так оно и есть. Но насчёт меня вы ошибались. Ибо жизнь друга, я ценю гораздо больше собственной. И это поверь не пустые слова.

— Верю, госпожа, — заглянув мне в глаза, с внезапно возникшей убеждённостью произнёс багрянобородый. — Вернее… Чувствую это сердцем. И поэтому я, Кройн Горн На Заре, командир первого таэра, то есть полутысячи воинов, предлагаю тебе госпожа Фианэль, свои услуги и преданность.

— Приму их с удовольствием, — со всей серьёзностью, однако кратко объявила я.

— А меня кличут — Фрор Медведь, я командир второго таэра, — назвался, последовав примеру товарища, второй гном, пришедший с Ястребом. — И я тоже готов преданно служить госпоже.

— Почту за честь, достойный Фрор, — просто ответила я, благожелательно кивнув головой.

При этом я отметила, что он весьма соответствовал своему прозвищу. Потому как был чёрноволос, чрезвычайно высок, могуч и угрюм. Впрочем, в его маленьких глазках, прятавшихся под густыми бровями, я успела заметить живой, пытливый ум.

— Ваули! А как ты умудрилась добраться сюда за столь короткий срок? — вдруг спохватившись, задал вопрос, заинтригованный Ястреб. — Неужели ты… Унаследовала магические способности твоего отца?

— Нет, дядя Даин, во мне нет ни капли Волшебной Силы, — с привычным сожалением призналась я. — Но зато у меня имеется горный дракон, на котором я и долетела до реки Медведицы.

— Вот диво… — с трудом выдохнул Ястреб, переглянувшись с изумлёнными соратниками. — Откуда же он у тебя, ваули?

— Долгая история, — нетерпеливо отмахнулась я от дальнейших расспросов. — Я расскажу её тебе, как ни будь позже. Хорошо?

— Ну конечно, ваули, — не стал настаивать Ястреб. — Будет время, мы поговорим и об этом, и о многом-многом другом. Ведь мы не виделись с тобой столько лет.

— Несомненно, — издав тяжкий вздох, подтвердила я. — Однако сейчас позволь коснуться одного безотлагательного дела. Только я не знаю с чего начать.

— Ты с плохими вестями из лагеря строителей плотов, — сразу понял проницательный Ястреб. — Я прав, ваули?

— Да, дядя Даин, — ответила я, предварительно едва сглотнув, внезапно возникший в горле странный ком. — В общем, изначально я предполагала дожидаться вашего появления на берегу Медведицы. Но… Обстоятельства изменились. Гезы вырезали всех, посланных вами, для организации переправы. Поэтому я тут.

Ястреб, явно не ожидавший что всё настолько плохо, побледнев, уставился на меня дикими, непонимающими глазами. А потом прерывающимся голосом, тихо попросил:

— Ваули, повтори…

— Гезы… Вырезали… Всех ваших в лагере, на берегу Медведицы… — ещё раз с расстановкой, устало поведала я.

— Так, ладно, — Ястреб обоими руками вытер внезапно вспотевшее лицо, а затем, оглянувшись, хрипло бросил Кройну, стоящему слева: — Распорядись о привале на один час. И побыстрей, не объясняя причины, собери остальных командиров таэров. Гм-м, однако, старейшин не беспокой вовсе. Они здорово устали после утомительного перехода. К тому же, Военный Совет с их участием, превратиться в непростительно долгую говорильню. А у нас сейчас каждая минута на вес золота. Пусть лучше отдыхают, пока мы обсудим произошедшее трагическое событие и скверную ситуацию, в которую попали.

— Верно поступаешь, Даин, — уходя, одобрил мрачный, словно грозовая туча, Кройн. — Хотя это и не по Закону Предков.

— Угу, не по Закону. Но так действительно будет лучше, — высказал своё мнение и Фрор, ставший ещё более угрюмым. — А узнать они узнают. В своё время.

— Давайте, дабы не привлекать излишнего внимания, удалимся немного вглубь, — предложила я, ощущая на себе любопытные взгляды гномов передового отряда.

— Да, конечно, ваули, — согласился Ястреб, прекратив пристальное изучение сжимающейся в кулак ладони. — Пойдём…

Дожидаясь появления Кройна и остальных военачальников, мы, храня молчание, расположились под сенью довольно большого дуба, росшего ярдах в семидесяти от края леска.

А спустя минут двадцать, со стороны расположения колонны переселенцев, послышались торопливые шаги и негромкие фразы на круэри — языке подгорного племени. Но, общаясь со мной, Ястреб и другие гномы, почему-то предпочитали говорить не на нём, а на — скэнди. Хотя я, в совершенстве изучила не только его, но и практически все остальные языки Скандинавии. А впрочем, откуда же им об этом знать?

Вскоре, ожидаемые нами персоны, прошли через поросль молодых дубков, и оказались совсем рядом. Соблюдая элементарную вежливость, я встала. Ястребу с Фрором, пришлось последовать моему примеру, хотя сделали они это без особой охоты. Сказывалась накопившаяся усталость, и тот факт, что пришедшие на Военный Совет гостями для них, отнюдь не являлись. Но что поделаешь, встала ярлинка — значит встали все. А между тем прибывшие гномы, начали представляться.

— Элори Дивный, сын Фундина Крылошлема, командир третьего таэра, — первым назвал себя звучным басом, статный, русоволосый воитель, с необычайно красивым как для подгорного жителя, лицом. — Надеюсь, госпожа Фианэль, ты окажешь мне честь и одаришь своей дружбой.

— Несомненно, достойный Элори, — заверила я его, — ибо и для меня честь, знакомство с тобой.

Его сменил худощавый, рыжеватый гном, смотревший на окружающий мир, цепкими, серыми глазами.

— Я Калин Огнедув, сын Брайна Весельчака, командир четвёртого таэра, — представился он, с лёгким поклоном. — И я рад госпожа, вновь встретиться с тобой. Но… Ты, наверное, уже и не припомнишь меня?

— Ошибаешься, — отозвалась я с улыбкой, которая почему-то вышла печальной. — Я не забыла ни тебя, ни твоего брата Далина, ни тех забавных игрушек, что вы мастерили мне из дерева шестнадцать лет назад. Когда вместе с дядей Даином, сопровождали меня к отцу. А кстати, где сейчас находится Далин? Я буду очень рада его видеть.

— Он погиб на охоте в Дубовом Разливе, от рук эльфийских убийц, — с щемящей болью в голосе, сообщил рыжеватый гном. — И прости госпожа, я бы не хотел сейчас, продолжать эту тему…

— Понимаю тебя. И сочувствую, — тихо, без лишних изысков, ответила я.

После непродолжительного, неловкого молчания, вперёд выступил довольно молодой, широкоплечий гном, с курчавой, светло-каштановой бородой.

— Торин Вершина, сын Бьёрина Змеелова, командир пятого таэра, — доложил он громко, по военному чётко и без всяческих любезных заверений.

— Фианэль Отважная, дочь Харальда Смелого, правительница Края Медвежьих Полян, — в тон ему, с достоинством ответила я.

Гном насмешливо улыбнулся и с явным превосходством, протянул мне свою сильную ладонь. Но во время рукопожатия, я стиснула её с такой страшной силой, что улыбка вдруг стёрлась с его лица, и он едва не завопил от боли. Сделала же я это отнюдь не из озорства, а в назидание на будущее. Ибо, как когда учила тётя Ири, малейшее неуважение, следует пресекать ещё в зародыше. Вот.

Ястреб с товарищами, настроенные на серьёзный разговор, вряд ли обратили внимание на сей, преподанный мной урок. И я решила не тянуть. Но так как стоя, обсуждать насущные проблемы не слишком то удобно, я предложила усесться в кружок.

Когда же все устроились, скрестив ноги по гномьему обычаю, я обратилась к ним, тщательно взвешивая слова:

— Славные вожди Клана Меча! Я официально уведомляю вас о том, что достойные Морин и Дорин доставили мне, ваше послание. Не откладывая дело в долгий ящик, я тщательно изучила его и пришла к мнению дать разрешение, на расселение вашего народа, в пределах Клыкастых Холмов. А когда всё утрясётся с переходом, я обязуюсь — написать, заверить своей печатью ярлинки и подписать, вечную, дарственную грамоту на вышеозначенные владения и на всё то, что находиться непосредственно в их недрах. Ну и на Мальфор разумеется тоже. Куда ж без него то?

Ответом мне послужили ликующие, восторженные возгласы со всех сторон, однако я, возвысив голос, продолжила дальше:

— Делаю же я это для того, что бы по сему поводу, никогда не было споров, недоговорённостей, либо ещё чего хуже — конфликтов, между Кланом Меча и моими потомками. Гм-м-м, ну, разумеется… — тут я запнулась, ощутив, что зарделась, будто алый мак. — Если таковые, конечно, когда-либо будут.

— Ну что ты такое говоришь, ваули? Обязательно будут! — вскинулся возмущённый Ястреб. — И попробуй только тогда запретить старому гному нянчиться с ними, и называть своими внуками. Обижусь! Ведь ты мне словно родная дочь, ваули!

— Знаю, дядя Даин, знаю, — успокоила я его. — Но… Во-первых, у меня пока нет любимого. А во-вторых, мы по сути, уже на войне. И кто ведает, как сложиться судьба каждого из нас? Так что давай не будем загадывать заранее.

— Эх, ваули, а ведь это из-за нас, будущее твоё стало так неопределённо, — вдруг сникнув, виновато выдавил из себя Ястреб. — Обрушились, понимаешь, словно снег на голову, со своими бедами, да идущей вслед по пятам смертью…

— Дядя Даин, извини, однако сейчас ты сказал очень большую глупость, — с холодком в голосе, ответила я. — И знаешь почему?

С покаянным видом, Ястреб кивнул головой и тихо пробормотал:

— У настоящих друзей, беды не делятся на свои и чужие.

— А ты делишь! — с укором воскликнула я. — Ну, разве так можно?

— Забудь, — помявшись, буркнул Ястреб. — Я же, даю слово, впредь не касаться этой темы.

— Вот и славно, — одобрительно заметила я, — а то наш разговор съехал, куда то не в тот бок. А мы не можем позволить себе сейчас, подобную роскошь. Ты ведь, дядя Даин, сам упоминал насколько нынче в цене время. В общем, с позволения Совета, я продолжаю по существу дела. После прочтения послания и беседы с гонцами, я отправила вестовых голубей в Край Медвежьих Полян, к воеводе Хагену, с приказом поднимать по тревоге Войско и двигаться вам навстречу. Сама же, не мешкая, оседлала дружественного мне дракона и полетела взглянуть на ход строительства переправочных средств. И как впоследствии оказалось, это было весьма своевременное решение. Потому что в лагере, я не обнаружила ни одного живого гнома… Их всех, вырезали проклятые гезы.

— Сынок… Трори… — неожиданно всхлипнул Элори Дивный, и, шатаясь будто пьяный, отошёл в сторонку.

Не знаю как остальные, но я успела заметить две мокрые дорожки, пролёгшие по его щекам…

Ястреб глухо откашлялся, и, глядя куда то в небесную даль, невесело пояснил:

— Там, в лагере находился его единственный сын. Элори в нём души не чаял. Н-да-а, так то вот, ваули…

Остальные члены Военного Совета, восприняли трагическое сообщение внешне спокойно. Но их выдавали глаза, в которых зажёгся яркий, негасимый огонь ненависти.

Повисло долгое молчание… Ястреб решился, нарушить его первым.

— И что же теперь, ваули? Мы… Хм-м, в западне? — спросил он и затаил дыхание.

— Нет, дядя Даин, — совершенно бесстрастно ответила я. — Плоты будут готовы вовремя.

— Но, ваули… поражённый Ястреб обменялся непонимающими взглядами, с другими членами Совета. — Каким образом?

— Да всё очень просто, — заявила я, сохраняя прежнее хладнокровие. — Из лагеря к Войску, мной был отправлен дракон, с приказом совершить ускоренный марш-бросок к Медведице. После чего сходу, заняться строительством. И, между прочим, я гарантирую успех данной затеи, дядя Даин.

У сидящих в кружке гномов, после моих слов просветлели лица. Но высказаться по этому поводу, никто пока не спешил. И я их отлично понимала, ибо они ничего не ведали ни о моём Войске, ни обо мне самой. Конечно, какие-то слухи до них доходили… Да только, кто же станет на них серьёзно основываться? Тем более, когда речь идёт о жизни и смерти всего Клана. Впрочем, как бы там ни было, но им придётся довериться мне. Потому что иных вариантов, тут не имелось и в помине.

— А ты действительно выросла, ваули, — заметил наконец Ястреб, когда пауза слишком уж затянулась. — И совершенно не похожа на ту маленькую, убитую горем девочку, которую я знал много лет назад.

— Странно, дядя Даин, — хитро прищурилась я. — Однако ты ведь сам, без посторонней подсказки, узнал во мне того несчастного ребёнка. Верно?

— Ваули! — с укоризной воскликнул Ястреб, качая сильно поседевшей головой. — Неужели ты этим удивлена?

— Честно говоря, нет, — поспешно заверила я его, — ибо сердце не глаза, его не обманешь. А ты узнал меня именно им. Ведь так, дядя Даин?

— Ну… В общем да, — ответил вдруг смутившийся Ястреб. — Не отрицаю, оно шепнуло.

— Госпожа! А какова численность твоего Войска? — деловито осведомился Торин Вершина, ненавязчиво возвращая разговор в прежнее русло.

— Пятьсот пятьдесят человек, не единожды проверенных в жестоких схватках на границах Края и далеко за его пределами, — сдержанно сообщила я, отлично понимая, что в войне с эльфами короля Бадиара, это совсем немного.

— Есть ли среди них лучники, арбалетчики? — сразу заинтересовался Торин.

— Лучников сотня, а вот арбалетчиков нет вовсе. Зато имеются мечники, копейщики, порубежники и разведчики, — известила я его, а заодно и весь Совет.

— Но ты же наверняка не всех их отправила к Медведице? — продолжал и дальше допытываться неугомонный командир пятого таэра. — Или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, — не вдаваясь в дальнейшие подробности, сухо отрезала я.

— Хм-м, да это же… — молодой гном замялся, вероятно, подыскивая слова поделикатней, затем продолжил с наставительными нотками в голосе: — Это же весьма легкомысленно с твоей стороны, госпожа. Ибо ты рискуешь вернуться не в привычный тебе, мирный, обустроенный Край, а на его дымящееся пепелище. Ведь гезов может быть не одна и не две группы. А на что способны вышеупомянутые выродки, ты уже убедилась собственными глазами.

— Честно говоря, пока что я убедилась только в одном — в вашей непростительно глупой беспечности. Приведшей… Сами понимаете к чему, — жёстко отрубила я в ответ, задетая обращённым ко мне тоном.

— Ваули! Опомнись! И не будь такой жестокой! — с болью воскликнул Ястреб, кинув взгляд в сторону Элори Дивного. — Ведь тебе должно быть известно, что на войне всё не учтёшь. К тому же, за множество веков жизни бок о бок, мы привыкли к светлым как к пусть и не к очень хорошим, но, тем не менее, друзьям. И мы не думали…

— О чём ты, дядя Даин? — не сдержавшись, перебила я, непонимающе, в упор, уставившись на него.

— Он имеет в виду выказанное эльфами вероломство, — пояснил за Ястреба хмурый, будто туча Фрор, едва ли не с самого начала Совета, поглаживающий витую рукоять огромной секиры. — Никто и не предполагал, что они способны на подобное…

— Вот как? А чего другого вы ожидали от светлых, после обоюдного кровопускания в Дубовом Разливе? — откровенно поразилась я. — Неужто рыцарских поединков по всем правилам?

— Госпожа Фианэль! Но ты ведь тоже допустила немалый промах, отослав из Края всё своё Войско, — не преминул язвительно напомнить Торин. — Хотя я и понимаю, что сделано было сиё, из самых лучших побуждений. Однако теперь, указывать на наши недочёты, ты не имеешь совершенно никакого морального права. Уж извини за прямоту.

— Вижу, любезный Торин, склонен к весьма скоропалительным выводам, — заявила я с холодной улыбкой на устах.

— Э-э-э, в каком смысле? — удивлённо вопросил, поставленный в тупик молодой гном. — Объясни, госпожа.

— Всё очень просто. У меня есть ещё одно, резервное Войско, — с невозмутимой миной на лице, принялась разъяснять я. — Правда состоит оно из обычных крестьян. Но это, поверьте, отнюдь не означает его низкой боеспособности. А секрет довольно неплохой выучки воинов резерва, заключается в том, что у каждого из них, есть свой наставник-профессионал, уделивший серьёзной подготовке подопечного, не менее двух лет. И что бы в последствии, полученные навыки ими не утрачивались, раз в год, в Крае, непременно проводятся военные сборы, изобилующие тренировочными поединками и битвами. Данная система, призванная усилить обороноспособность Края Медвежьих Полян, действует у нас уже около пяти лет. А ввела я её, сделав выводы из войны с хирдом «Крылатый Череп», который нагрянул к нам по приказу своего нанимателя — свейского купца Торнтстона.

— Госпожа! Мы краем уха слыхали об этой славной битве с Безродными, — вклинился в разговор, оживившийся Фрор. — Хм-м, и я, в общем то, хотел бы кое-что уточнить.

— Спрашивай, — поощрила я его, — у меня нет тайн, от друзей и союзников.

— Ты… Действительно самолично убила Эйрика Весёлого и всех сотников хирда?

— Было дело, — не вдаваясь в подробности, признала я.

— Неужто не врут и про семьсот ушей, отправленных тобой в «подарок», богатею Торнтстону? — переглянувшись с товарищами, изумлённо вопросил Фрор.

— Не врут, — лаконично подтвердила я.

— Госпожа! А позволь узнать, какой ценой тебе досталась победа? Ну, в смысле, какие потери понесло твоё Войско? Наверное, э-э, немалые? — пустился в дальнейшие расспросы, явно ошарашенный Фрор.

— Сейчас нас должны заботить иные проблемы, — глухо промолвил вернувшийся Элори. Потом, помолчав, он ещё тише добавил: — В курс дела меня не вводите, я практически всё слышал.

— Готов ли ты высказать свои соображения? — откашлявшись, спросил Ястреб.

— Конечно. Но они и так очевидны для всех, — ответил Элори надтреснутым голосом. — Первое и основное из них это то, что теперь можно с уверенностью говорить, о следующей за нами погоне. Второе моё соображение, логически вытекает из первого: — надо послать группу разведчиков, для выяснения местонахождения противника. Кроме того, они обязаны определить, за какое время эльфы способны преодолеть разделяющее нас расстояние. Ещё им необходимо точно узнать, какими силами располагают светлые.

— Всё это правильно, достойный Элори, — согласился Ястреб, одобрительно кивнув головой. — Но что скажут другие вожди Клана Меча?

— Полагаю, нам стоит немедленно отправить к месту готовящейся переправы через Медведицу, один из таэров, — заявил нахмурившийся Торин.

— Боишься что эльфы, прознав о срыве своего коварного плана, нанесут удар по людям госпожи Фианэль? — схватил на лету мысль товарища, Калин Огнедув.

— Я допускаю подобное развитие ситуации, но отнюдь не боюсь, — ершисто отрезал Торин.

— Полнейшая чушь! Да откуда светлые могут узнать о возобновлении строительства плотов? — пожав широченными плечами, недоверчиво вопросил Фрор.

— Да хотя бы от наблюдателя оставленного загодя! — внезапно взорвался Торин. — Или ты, дурья башка, считаешь эльфов столь непредусмотрительными глупцами?

— Мальчишка! Ты посмел оскорбить того, кто годится тебе в отцы и вдобавок имеет на своём счету больше сражений, чем тебе минуло лет! — прорычал опасно побагровевший Фрор.

— Про количество сражений не спорю! Да только в них ты больше работал секирой, чем собственной головой! — запальчиво выкрикнул Торин.

Оба гнома вскочили, сжав крепкие кулаки, и недобро уставившись друг на друга.

— Вы оба, ведёте себя как малые дети! — в сердцах бросил Ястреб. — И это в присутствии самой госпожи! Да где же ваш стыд?

— Я всего лишь высказал своё мнение. А он меня обсыпал ругательствами, — сердито засопев, стал оправдываться Фрор.

— Не ври! — вновь вскипел Торин. — Я только сказал, что…

— В следующий раз, — с негодованием перебил его Ястреб, — я, пожалуй, позову вместо вас двоих, кого нибудь из старейшин. От них будет больше толку и гораздо меньше споров. А самое главное — они не опозорят наш Клан перед ваули.

— Виноват и умолкаю, — мигом пошёл на попятную Торин, подняв вверх обе руки и опускаясь на прежнее место.

— Я тоже… — буркнул Фрор, нехотя усевшись и смачно сплёвывая на землю. — Предпочитаю заткнуться.

— Вот и ладно, — подвёл черту, всё ещё насупленный Ястреб. — А то устроили тут непонятно что.

— Уважаемые военные вожди Клана Меча! — сразу после этих слов, обратилась я ко всем присутствующим на Совете. — Вам не стоит сомневаться в моих людях. Я гарантирую что гезы, ни при каких обстоятельствах не застанут их врасплох. К тому же они должны понимать, что второй раз, подобный номер вряд ли уже пройдёт.

— Пусть так, госпожа, — и не думал сдаваться упрямец Торин. — Да только проклятым гезам не обязательно вновь вырезать ночью, спящих в лагере. Достаточно просто сорвать строительные работы. А уж это они запросто могут сделать, устраивая засады, всевозможные ловушки и нанося коварные удары в спину.

— Кто ж им позволит так распоясаться? — насмешливо поинтересовалась я, слегка приподняв правую бровь.

— А кто запретит? — вопросом на вопрос, не без вызова ответил Торин.

— Рифли Тень и обученные лично им, в духе Ночных Призраков, пятьдесят разведчиков, — невозмутимо сообщила я. — И будьте уверены, они вполне способны помешать гезам, развязать кровавую войну без правил.

— Хм-м, наверное, ты права, госпожа Фианэль, — в раздумье произнёс Кройн, поигрывая кончиком пушистой бороды. — Да только нам это, пожалуй, вряд ли поможет.

— Что ты имеешь в виду, достойный Кройн? — я довольно умело прикинулась непонимающей.

— Едва гезы уразумеют, что им не удастся сорвать вновь начатое строительство, они сообщат об этом командующему эльфийским войском. Ну а тот, прикажет атаковать Клан ещё на марше, дабы не допустить его прибытия к месту переправы и соединения с твоими людьми, — без особого воодушевления пояснил Кройн.

— Несомненно, всё так и будет, но только при условии, что светлые находятся сравнительно неподалёку, — в противовес Кройну, заявила я бодрым тоном. — В противном случае они не поспеют, и вы запросто улизнёте. Но что бы быть твёрдо уверенным в одном или в другом, в первую очередь необходимо произвести разведку, как уже впрочем, предлагал Совету Элори Дивный.

— Это разумно, — согласился Ястреб, пару раз кивнув головой.

Остальные военачальники тут же поддержали его нестройным хором голосов.

— Тогда давайте тут и решим, какой из разведывательных отрядов мы пошлём на выполнение этого жизненно важного задания, — немного погодя, предложил Калин Огнедув.

— Доверьте сиё дело мне, — вызвалась я. — Да не переживайте, управлюсь.

— Ну… Смотри сама, ваули, — не стал отговаривать Ястреб. — Но, может ты прихватишь с собой, двоих-троих наших удальцов?

— Нет, — наотрез отказалась я, — в разведке количество зачастую только вредит.

— Не мне тебе указывать, ваули — пожав плечами, пробормотал Ястреб. — Так что поступай, как знаешь. И… Будь настороже.

— Скоро увидимся, — жёстко усмехнувшись, пообещала я.

— Тогда до встречи, — сказал Ястреб, поднимаясь с земли и отвешивая не слишком изящный, однако уважительный поклон. Остальные члены Военного Совета тут же последовали его примеру.

— Вы только уходите не мешкая, — поторопила я их. — А мне, дабы не привлекать ненужного внимания, придётся остаться здесь, пока не пройдёт весь Клан. Как раз за это время, я постараюсь и немного отдохнуть. Что будет, пожалуй, совсем-совсем не лишним.

Они отошли ярдов на десять, когда Ястреб вдруг вернулся назад, снял с шеи кожаный шнурок с амулетом в виде костяной фигурки единорога, вложил его в мою ладонь, и попросил:

— Возьми наш старинный, родовой оберег, ваули. И пусть защитит он тебя от лихой беды.

— Благодарю, дядя Даин, но сей дар не для меня, — твёрдо отказалась я. — Это ведь семейная реликвия. А я как не крути, не одной с тобой крови. Извини…

— Мне некому его больше передать, ваули, — ответил Ястреб, каким-то потерянным тоном. — Жена с дочерью давно умерли, сын погиб в стычке с орками. По большому счёту, один я…

— Пусть так, но неужели ты собрался умирать? — осуждающе бросила я. А затем, возвращая назад медальон, добавила с более мягкой интонацией: — Дядя Даин! Поверь, он ещё не единожды понадобиться тебе самому. Но, впрочем… Через много-много лет, когда ты станешь почтенным, древним старцем, мы можем вновь обсудить эту тему. Обещаю.

— Будь по твоему, ваули, — криво улыбнувшись, отозвался Ястреб. — Отложим сей разговор, до иных времён.

Он понуро ссутулился и пошёл догонять товарищей.

А я смотрела ему вослед и не могла избавиться от назойливой мысли, что он обиделся. Щемило сердце и хотелось плакать… Но глаза мои так и остались сухи.