- Не совсем так. Большой взрыв был самым первичным, когда Создатель запустил Юлу и привел материю в движение.

- А потом?

- Потом Создателю удалось сделать модель автоматически пульсирующей Вселенной. И эти циклы: сжатие до точки и расширение до бесконечности происходят постоянно - один раз в сто миллиардов земных лет.

- То есть Создатель сделал все, для того чтобы не дать Вселенной погибнуть?

- Именно так. И эта пульсация не дает времени Темному веществу захватить полностью все пространство.

- Значит Время..., - ужасная истина, наконец, дошла до Егора.

Он вскочил и приложил кулаки к своим вискам, сжимая их и, как бы препятствуя истине вырваться наружу.

- Они хотят остановить Время! - вскричал он.

- Да, - сумрачно произнес малыш, - и, если Время остановится, то Материя перестанет находиться в движении. Процесс пульсации прекратится.

- И все застынет...

- Увы. Материя перестанет в полной мере быть таковой и будет превращаться сначала в Черные дыры, а затем и в Темное вещество. Вся Вселенная станет Темным веществом и навечно застынет. Жизнь уже никогда не возродится...

Егор сокрушенно покачал головой и закрыл глаза. Он попытался представить себе этот чудовищный космический катаклизм и не сумел. Разум отказывался верить в услышанное. Слова, зафиксировавшись в памяти, никак не могли преобразоваться в образы, поскольку картина была попросту невообразимой.

- Таким образом, с нашей помощью они намерены полностью уничтожить существующую Вселенную? - наконец, глухо спросил он.

- С нашей помощью и с участием Создателя.

- И что же Создатель?

- Создатель не позволит этому случиться. Для этого он и создал канал связи на Землю, к которому случайно прикоснулись мы. Он ждет нашей помощи в своем освобождении из пут черной дыры.

- А, как ты доберешься до Создателя?

- Не знаю.

- Не знаешь?

- Я не знаю самой сущности способа перемещения в пространстве, - поправился малыш. - С помощью того самого луча, по которому Создатель направил информацию, случайно попавшую на твой телескоп...

- Случайно ли, - усомнился в душе Егор, а вслух спросил, - как именно?

- Создатель объяснил только в общих чертах...

- Он пришлет за тобой космический корабль?

- Если бы..., - печально усмехнулся малыш. - Нет, космические межзвездные корабли невозможны в принципе.

- Невозможны? - Егор не просто поразился, но даже обиделся за земную науку и инженерию.

- На то есть множество материальных причин.

- Но мы, земляне, уже построили космические корабли, которые преодолели не только земное притяжение, но и притяжение Солнца. Некоторые из них ушли за пределы солнечной системы.

- С их смехотворной скоростью даже до ближайшей звезды Альфа Центавра - Проксимы они будут добираться сотни тысяч лет.

- Скорость будет увеличена, - уверенно произнес Егор.

- Конечно, будет, - спокойно согласился малыш, - но у нее есть свой материальный предел - скорость света. Достигнувшее ее тело просто превращается в энергию без всякой перспективы дальнейшего увеличения скорости.

- Ну, пусть - с околосветовой, - не сдавался Егор. - Все равно долетим.

- Скорость света, - мягко констатировал малыш, - почти триста тысяч километров в секунду. А световой год, в переводе на земные расстояния, составляет около 9,5 триллиона километров. И является величиной в общем-то смехотворной в масштабах Вселенной. До той же Проксимы 4,3 световых года. А сегодня земные корабли могут передвигаться со скоростью около шестнадцати, даже не тысяч, а просто шестнадцати километров в секунду. Но суть не в этом...

- А, в чем же?

- Даже двигаясь со скоростью света, до ближайших звездных систем придется лететь многие десятки лет. Да еще и назад возвратиться - иначе сам полет теряет свой смысл.

- Человек научится жить гораздо дольше, победит все болезни, - упрямо сказал Егор.

- Хорошо, - согласился малыш. - Но где взять столько энергии... Я уже не говорю, как ее аккумулировать или сконцентрировать на корабле. Для получения такого количества энергии потребуется превратить в нее всю планету... Впрочем, возможно, требуемая энергия будет даже сопоставима со всеми запасами Солнца, а то и всей солнечной системы.

- Научимся, - уже не так уверенно произнес Егор.

- Научимся, - эхом откликнулся малыш. - Но есть еще самая главная преграда.

- Какая?

- Само преодолеваемое пространство. Космос не пуст, это не вакуум в чистом виде. Он заполнен различными мелкими частицами, камушками, песком, пылью, межзвездным газом.

- Но они крайне разрежены в пространстве.

- Да. Но не будем забывать, что кораблю за одну секунду придется преодолевать триста тысяч километров. Расстояние не маленькое даже по космическим масштабам. И пусть на один километр пути встретится хотя бы по пылинке... Представляешь? Космический корабль будет подобен рыбе, пытающейся продраться сквозь твердый металл. Он мгновенно сгорит или взорвется.

Егор представил и уныло опустил голову. Картина была действительно безрадостной. Но затем встрепенулся.

- А, как же ты собираешься добраться до Создателя? Ведь до Алголь миллионы световых лет! Миллионы лет потребуются при движении с околосветовой скоростью, чтобы достичь этой потухшей уже звезды!

- Я знаю лишь принцип почти мгновенного проникновения через пространство, - пожал плечами малыш. А остальное будет сделано Создателем.

- Объясни же мне!

Малыш надолго задумался.

- Земляне еще не изобрели понятий и терминов, могущих проиллюстрировать этот процесс. Начать сейчас объяснять - это будет примерно то же, что ежик примется втолковывать кролику принцип работы двигателя внутреннего сгорания.

- Ну, ну..., - попытался обидеться Егор на кролика, но затем сообразил, что и ежик то точно такой же специалист, как и кролик.

- Ну, хоть в самых общим чертах.

Малыш еще раз задумался, а потом взял со стола листок бумаги и шариковой ручкой поставил на противоположных его сторонах две точки.

- Вот, - он ткнул концом ручки в одну из точек, - это планета Земля.

Егор кивнул головой, хотя кивать было еще рано.

- А - это..., - малыш ткнул в другую точку, - звезда Алголь. Между ними, - он провел линию между точками и продолжил, - неисчислимые миллиарды миллиардов километров. Преодолеть которые обычным прямым путем невозможно.

- Значит...

- Значит, - подхватил малыш, - нужно искривить само пространство и сократить тем самым расстояние.

Он взял листок за концы, посмотрел его на свет, а затем согнул бумагу с двух сторон и совместил обе точки.

- А, дальше?

- Дальше..., - малыш острием ручки пробил двойную поверхность бумаги со стороны воображаемой Земли точно в месте совмещения точек, - дальше вот - я уже мгновенно очутился на Алголе.

- То есть пространство искривлено настолько, что искомые его объекты оказались рядом друг с другом? - поразился Егор.

- Да, - просто констатировал малыш, - на самом деле, конечно, все гораздо сложнее, но принцип достижения цели через пространство именно этот.

Егор вновь задумался, но ненадолго.

- Хорошо, - решительно сказал он, - иди домой и собирайся в дорогу. Возьми с собой то, что, по твоему разумению может понадобиться тебе там.

Малыш согласно кивнул головой.

- Мне нужно сконструировать еще один прибор, - озабоченно сказал он. - Может у тебя есть электрический фонарик?

- Фонарик?

- Ну, да. Обычный электрический фонарик. Только небольшой.

- Сейчас принесу, - пообещал Егор, - он у меня где-то в туалете, на полке. А, под вечер приходи. Если успеешь.

- Успею, - уверенно ответил малыш.

Ни он, ни Егор не подозревали, что их планам помешает очень скорое вмешательство новой могущественной силы.


Глава девятая

Генерал-лейтенант молча мерил шагами свой просторный кабинет. Иногда он останавливался перед висевшим на стене портретом президента и подолгу смотрел на него, как бы исполняя некий ритуал. Следовало принять неординарное решение, и он несколько колебался, хотя обычно подобного рода дилеммы разрешались мгновенно. И столь же незамедлительно принятое приводилось в исполнение.

Кто он, этот Закатин? Действительно непризнанный гений, либо обычный компьютерный воришка с незаурядными хакерскими способностями, случайно выловивший в безграничной Всемирной паутине удивительный плод чьих-то трудов? Чьих? Судя по высказываниям ученых мужей, над этим ребусом мог работать какой-либо закрытый зарубежный институт, приютившийся, скажем, под крылышком Пентагона.

Хакер? С хакером проблем не будет. Эти вопросы давно отработаны и апробированы.

Но если он гениальная личность, то наверняка со свернутыми набекрень мозгами. То есть, по части научных изысканий он, безусловно, дока. А в быту обычный рохля, с которым можно особо и не церемониться. Все эти великие ученые всегда были с большими странностями. За десять минут могут изобразить математически любой физический процесс такими замысловатыми формулами, что обычный дипломированный труженик науки три дня будет потом с ними разбираться. А вот поход, например, в обычный магазин за молоком станет для такого уникума чрезвычайно трудновыполнимой задачей.

В то же время, практика, в том числе и сталинских времен, показала, что среди этих яйцеголовых попадаются весьма крепкие орешки. У некоторых из них есть свой особый бзик, который, не преодолеть ни посулами, ни угрозами. Тактика кнута и пряника к ним неприменима. Пойдут на смерть, но принципам не изменят...

Генерал еще раз остановился перед портретом главы государства, а затем, резко крутнувшись на каблуках, склонился над своим столом.

- Полковник Филимонов слушает, - нажатая, почти не глядя клавиша селектора, отозвалась басовитыми раскатами селекторного динамика.

- Зайди! - коротко приказал генерал и опустился в кресло.

Вошедший здоровяк в спецназовской форме являл собой типичный продукт специфического рода деятельности. Но лишь внешне. Лицо его выражало немедленную готовность исполнить любую команду начальства. Однако если всмотреться повнимательней, то становилось очевидно, что глаза явно демаскировали это ложное представление, удивительно сочетая неспешное внимание, ум и даже некоторую хитринку.

- Филимонов, - произнес генерал, - дай группе "Зет" команду "готовность номер один" со спецснаряжением по варианту "контро".

- Есть, готовность номер один по варианту "контро", - и лишь человек, давно знающий командира спецназа, мог уловить проскользнувшую в его уверенном голосе нотку удивления.

Отданный приказ означал подготовку к операции по обезвреживанию крупной, хорошо вооруженной террористической группировки. Это была первая степень сложности, с использованием тяжелого вооружения и вертолетов.

- Лично возглавишь группу захвата, - продолжал заместитель председателя ФСБ, - вот тебе координаты и краткая характеристика объекта.

Он протянул спецназовцу листок плотной белой бумаги с распечатанным текстом, который был изучен одним коротким взглядом, в мгновение ока сложен вчетверо и отправлен в один из многочисленных боковых карманчиков пятнистого комбинезона.

- Все так серьезно? - командир спецназа позволил себе задать вопрос лишь потому, что операция подобного рода проводилась лишь однажды, два года назад при захвате группой террористов одного из столичных театров с заложниками.

Генерал поднял холодные глаза.

- Товарищ генерал-лейтенант, - ничуть этим не смутившись, отчеканил полковник, - могу ли я хотя бы знать, к чему быть готовыми. Какими навыками обладает этот парень для нас несущественно, но вот вопрос возможного применения взрывчатки или отравляющих веществ, опасных для проживающего...

- Пусть это вас не беспокоит, - прервал его генерал. - Объект вряд ли окажет вооруженное сопротивление. Но... даже у овечек иногда обнаруживаются рога. Мне нужен здесь внешний эффект. Цели - две. Полностью парализовать волю задержанного и дать понять возможным сообщникам серьезность наших намерений.

- Есть! - теперь уже по-солдафонски рявкнул спецназовский командир явно повеселевшим тоном.

- На подготовку, включая рекогносцировку района оперативных действий, отводится час, - генерал поднял к глазам руку с часами, - время пошло...

Спецназовца бесшумным вихрем вымело из кабинета.

- Доставите его лично ко мне! - уже вдогонку крикнул генерал-лейтенант.

Операция была проведена, что называется, на уровне. Барражировавшие на небольшой высоте два пятнистых вертолета не привлекли особого внимания местных жителей. Мало ли сейчас в небе гибедедешников, да эмчеэсовцев летает по своим, иногда и вовсе прозаическим делам... Чердачные помещения близлежащих к егорову обиталищу домов, не потревожив бдительных жэсовцев, заняли люди, вооруженные диковинными длинноствольными винтовками с лазерными оптическими прицелами. Каждая из групп огневой поддержки имела также на вооружении гранатометы и ручные гранаты различных модификаций. Даже легкая безоткатная пушчонка, замаскированная муляжами голубей, якобы сидящих в разбитом чердачном оконце, хищно вытянула свой ствол аккурат в створ егоровой кухни.

В рядах силовиков спокойно делали свое дело и люди более мирных профессий. В сторону злосчастной егоровой обители со всех сторон были направлены антенны и раструбы различной улавливающей техники. Диковинные металлические ежики, какие-то зарешеченные вращающиеся вентиляторы, спиралеобразные штуковины в виде висячих запорожских усов - вся эта спецтехника заставила бы почесать в затылках даже видавших виды сотрудников иных спецслужб.

Бойцы и специалисты знали свое дело. Ничто не потревожило покоя местных аборигенов, хотя размещенные здесь силы способны были противостоять, пожалуй, натиску пары батальонов обычной пехоты. Никто даже и не заметил самого факта постороннего вторжения, не говоря уже о дислокации участников разворачивающейся операции. Секрет был прост: жильцы домов могли видеть лишь входящих в свои подъезды работников вполне мирных профессий в характерных оранжевых спецовках с надписями, типа "водоканал" или "горсвет", либо небритых личностей в спецовках и с потрепанными чемоданчиками, в которых легко узнавались воспетые юмористами сантехники. Кто на таких обращает внимание?

Лишь по прибытии на место исходной дислокации бойцы стряхивали маскировку и оказывались в привычных черных или пятнистых комбинезонах.

В ходе внедрения с одного из чердаков был снят одинокий бомж, которого спецрейсом доставили в ближайший милицейский преемник-распределитель. Под гребенку попали также три местных алкаша, собравшиеся, вероятно, распить бутылочку-другую, вдали от своих зловредных супруг и поэтому избравших местом дружеской попойки верх одной из чердачных лестниц. Предельно вежливый старший лейтенант в милицейской форме, необычайная учтивость которого смертельно испугала несчастных алкашей, порекомендовал им немедленно отправиться по домам, не разбив даже вожделенных бутылок. Что они и не преминули сделать.

Основные события происходили в доме Егора. Естественно, все чердачные помещения в этом доме были задраены наглухо, однако и в чердачных помещениях возле закрытых входных люков затаились невидимые постороннему глазу мастера ближнего рукопашного боя.

Выходы из всех подъездов были также блокированы спецназовцами в виде праздношатающихся влюбленных парочек, озабоченных водил возле поднятых капотов автомашин и прочих людских атрибутов мирной повседневной жизни. Миновать все кордоны и просочиться сквозь поставленную блокаду могла разве шустрая мышка и то, если бы она передвигалась по невидимым глазу внутристенным и подземным коммуникациям никак не подходящим по своим размерам для передвижения даже крохотной человеческой особи.

Хотя по условиям операции в этом уже не было особой необходимости, оба выезда со двора также моментально могли быть перекрыты - один пузатым грузовичком с белой надписью на боку "Дорремстрой", а другой видавшим виды автобусом с непритязательной табличкой "Школьный". Моторы обоих на удивление тихо урчали на холостых оборотах, готовые к внезапному резкому старту для занятия нужных позиций.

Сам Филимонов находился уже возле входных дверей квартиры, в которой обитал ничего не подозревающий Егор, о чем полковнику было неоднократно донесено посредством микрофончика, вставленного прямо в ушную раковину, недремлющими наружными наблюдателями. Возле двери царила тишина и полумрак, поскольку верхнюю лампочку в коридоре предварительно слегка вывернули, так чтобы не замыкались ее цокольные контакты. Легкий ночной свет давал специальный многофункциональный фонарик, работающий сейчас в слабом режиме лампы дневного света, который держал в руке один из сопровождающих руководителя операции.

Рядом с ним находилось еще два человека. Один был с черным плоским чемоданчиком, который уже и раскрывал по знаку спецназовского командира. Другой имел в руках миниатюрную дрель с притороченным прямо к ее корпусу баллончиком со специальным усыпляющим газом. Справедливости ради, следует отметить и еще одно несуразное орудие, относящееся к спецсредствам. У ноги человека с фонариком, придерживаемая его другой рукой, стояла металлическая кувалда чудовищных размеров. Непосвященный увидев, такую штучку, способную свалить, пожалуй, и слона, так бы и охарактеризовал ее прямое назначение - оглушить противника. Однако это было элементарное орудие взлома, хотя и архаичное, но вполне эффективное и надежное.

Человек с фонариком, осторожно прислонив кувалду к стене, отогнул рукой край коричневого кожзаменителя, которым была обита дверь, и пренебрежительно махнул рукой - дверь была обычной филенчатой.

Чемоданчик, тем временем, был открыт и замерцал изнутри разноцветными огоньками. Его обладатель вытащил из недр кейса плоскую продолговатую черную коробочку с круглым рыльцем и поднес к замочной скважине. Крохотное табло внутри чемоданчика засветилось мерцающим светом и показало какие-то пересекающиеся линии и ряды точек, понятные только знатоку.

Специалист усмехнулся одними губами и достал из того же чемоданчика маленькую пластмассовую масленку с длинным узким жальцем и, введя жальце в замочную скважину, произвел туда впрыск тончайшего ружейного масла. Затем нажал одну из кнопочек на коробочке. Из ее рыльца с тихим жужжанием вылезли два металлических спиралевидных жгутика. Жгутики беззвучно ввинтились в нутро замка и произвели необходимые манипуляции, сопровождаемые едва слышными пощелкиваниями.

- Готово, - очень тихо, одними губами, доложил дипломированный взломщик и быстро убрал все свои приспособления назад.

Чемоданчик бесшумно примостился рядом с кувалдой, а все четверо по знаку полковника проворно вытащили из подмышек маленькие плоские, смахивающие на игрушечные, пистолеты.

- Объект работает на компьютере в зале, - тихо доложила рация в ответ на запрос о местонахождении оного в настоящее время.

- Начали! - тихо скомандовал полковник в миниатюрную рацию у плеча, и дверь от толчка спецназовца бесшумно распахнулась. Четыре фигуры стремительно ворвались внутрь квартиры, растекаясь веером по определенным заранее помещениям.

Одновременно две черные фигуры, оттолкнувшись на штурмовых тросах от наружных стен дома, вломились в окна кухни и спальни, наполняя квартиру звоном бьющихся стекол и шумом городских улиц. Третий спецназовец протаранил одновременно балконную раму и окно, ведущее с балкона в зал.

Сказать, что Егор был напуган, было бы неправильно. Он попросту не успел испугаться, до того молниеносно сработали неожиданные налетчики.

Буквально секунды спустя после вторжения, хозяина квартиры уже выносили в специальном продолговатом кофре - полностью обездвиженного и лишенного возможности позвать на помощь или издать иные звуки.

Квартира была тщательно обыскана, но ничего заслуживающего внимания стремительные визитеры не нашли. Они лишь упаковали с собой компьютер и то, что могло иметь отношение к работе с ним.

- Операция завершена, - буднично пробурчал ее руководитель в висевший на плече микрофончик, - всем отбой.

Полковник оглядел еще раз подвергшуюся нашествию квартиру, задержал взгляд на усыпанном битым стеклом полу и удовлетворенно хмыкнул.

- Операция успешно завершена! - в тот же микрофончик, но уже на другой волне, отрапортовал он сухим, без эмоций, голосом в виде доклада.


Глава десятая

Разбросанное по безграничной Вселенной громадными, даже по космическим масштабам, причудливой формы комками Темное вещество находилось в расслабленном аморфном состоянии. Несмотря на кажущуюся разорванность, оно представляло собой единое целое. Как такового, какого-либо мыслительного или вычислительного центра у Темного вещества не было. Было единое информационное пространство, связанное постоянно незримыми нитями мощных торсионных полей.

Ему не хватало настоящего интеллекта. Зато имелся безмерный аппетит инфузории, готовой поглощать, поглощать и поглощать все, что ее окружает, раздуваясь до невероятных размеров. И был разум муравья, способного заставить работать других насекомых для выполнения своих целей и задач. Этот разум позволял также наладить производство других форм жизни, в том числе и белковых, подобно тому, как муравьи выращивают из своих яиц особей, предназначенных для выполнения узких задач. Так появлялись муравьи-разведчики, солдаты, фуражиры, строители и другие.

Разросшаяся до невероятных размеров и массы инфузория имела в наличии примитивное, в силу своего громоздкого механизма, мышление. И создавало колоссальный искусственный мозг. Это было обусловлено тем, что Темное вещество уже не было материей. По этой причине законы и процессы, заложенные в живой природе самим естеством материи, в черных бездонных и бескрайних недрах прожорливого космического хищника не действовали.

Но, главное, у него была цель - полное пожирание вселенной, которую Темное вещество преследовало уже неисчислимое время. И, именно, время не позволяло ему выполнить поставленную задачу до конца. Вселенная пульсировала, умирая и вновь рождаясь, и процесс этот длился бесконечно, не давая Темному веществу довести свой зловещий замысел до конца.

Материя была побеждена полностью. Темное вещество могло делать с ней все, что угодно. И она совершала цепь превращений, в конечном счете, превращая материю в себя самое. Но время было неумолимым и пока непобежденным противником. И тогда Темное вещество задумало произвести расы ученых, способных постигнуть суть времени и научиться управлять им.

На пустынных планетах, на звездах, в межзвездном пространстве были созданы десятки тысяч различных миров. В зависимости от местных условий формы жизни закладывались самые разнообразные.

На планетах-газовых гигантах Темным веществом создавалась азотная форма жизни на аммиачной основе. В планеты, поверхность которых раскалялась до тысячи градусов, закладывались зачатки силиконовых форм жизни на кремниевой основе. Безводные каменисто-песчаные планеты успешно осваивали существа кремниевой формы жизни на углеродной основе. Радиобы - энергетические существа зарождались в недрах звезд и могли жить как на поверхности звезды, так и в межзвездном пространстве в форме лучистых тел. Разнообразные эфирные формы жизни были созданы в пылевых, газовых и волокнистых туманностях. Волновые формы жизни блуждали по окрестностям сверхмассивных черных дыр.

На хорошо освещаемых звездным светом теплых планетах, с наличием на их поверхности воды, были зачаты и различные формы белковой жизни. Они были изначально совершенно примитивными. Это делалось Темным веществом умышленно. Только выжившие в борьбе с окружающим суровым миром особи могли постепенно менять заложенные в них инстинкты на интеллегибельные и сенсибельные составляющие. То есть, постигая явление с помощью все более развитых чувств, они должны были развивать познание, совершенствовать на этом свой разум, закреплять полученные знания и передавать их потомкам.

Многие созданные таким образом миры достигали поразительных результатов. Развивались удивительные цивилизации, преображались планеты и звездные системы, невидимая жизнь бурлила в недрах звезд, поставив происходящие в них процессы под свой контроль.

Но самый ошеломляющий результат был достигнут на ничем не примечательной планете Земля, находящейся в солнечной системе на задворках рядовой галактики, названной землянами Млечным путем. За какой-то миг, применительно к масштабам вселенной, белковые обитатели небольшой планеты постигли сущность многих вещей и явлений, создали целые научные направления по различным отраслям приобретенных знаний и изобрели разнообразную техническую поддержку, обеспечивающую удовлетворение всех нужд и комфортное состояние для их слабых телесных оболочек.

Не покидая собственной планеты, земляне уяснили основные аспекты сущности вселенной и достигли, с помощью своих приборов визуально довольно далеких областей безграничного космического пространства. Более того, они даже вырвались в открытый космос, несмотря на абсолютную неприспособленность своих тел к суровым космическим условиям и уже строили планы на освоение прилегающих к планете районов. А теоретически, наглые белковые выкормыши уже готовы были приступить к овладению законами пространства и времени.

Сущность времени и управление им - вот что было нужно Темному веществу. Именно быстро развивающимся познанием этого процесса, на свою беду обладали взращенные им земные существа.

Без сомнения, если бы Темное вещество умело удивляться - оно поразилось бы успешным развитием несовершенной и слабой белковой жизни на планете, которую ее обитатели назвали Землей. Динамичный и стремительно совершенствующийся разум неожиданно материализовался в бурный научный и технический прогресс, начисто преобразовавший планету.

Однако эмоциями супергигантская космическая инфузория не обладала. Просто установленные когда-то на Земле бесстрастные информационные датчики зафиксировали здесь самые высокие результаты деятельности разумных существ за предельно короткий срок.

Еще бы. Если взять все существование вселенной после очередного большого взрыва за время, равное земному году, то прогресс мчался во времени следующим образом:

1 января произошел Большой взрыв, давший начало новой вселенной;

1 мая из газово-пылевых скоплений сформировалась галактика Млечный путь;

9 сентября возникла Солнечная система;

14 сентября образовалась планета Земля;

9 октября Темное вещество заселило планету первыми бактериями и сине-зелеными водорослями;

21 декабря ознаменовалось появлением первых насекомых;

24 декабря родились и вскоре погибли могучие динозавры...

И лишь 31 декабря в 13 часов 30 минут появились первые прямоходящие существа - люди. В 23 часа они уже приспособились использовать каменные орудия...

В 23 часа 59 минут и 56 секунд возникла Римская империя и родился Иисус Христос...

В 23 часа 59 минут и 59 секунд на земле грянула Эпоха Возрождения...

И всего лишь тысячные доли секунды существования человечества ушли на изобретение электричества, строительство космических кораблей, внедрения в обиход компьютеров и Интернета.

Столь впечатляющий результат обратил на себя внимание Темного вещества. Но, главное, эти настырные существа вплотную подобрались к природе времени.

Несколько сот тысяч лет Темное вещество двинуло на галактику Млечный путь гигантскую галактику Туманность Андромеды. Нет, оно не предвидело появления потенциально опасного противника в виде обитателей крохотной планеты Земля, на которую забросило когда-то рассаду белковой жизни. Жалкие неуклюжие особи, на восемьдесят процентов состоявшие из воды, не вызывали вначале даже интереса. Лишь зафиксированный на планете скачок научного и технического прогресса, внезапно приблизившего людей к раскрытию загадки сущности времени, пробудил в мрачной аморфной массе нечто вроде любопытства, а затем привлек внимание.

Однако очередная операция по столкновению галактик, превращению их последовательно в черные дыры, а затем и поглощение их Темным веществом прервана не была. Человечеству суждено было погибнуть в грядущем космическом катаклизме, но перед этим послужить своими научными открытиями и разработками взрастившему его бездушному темному чудовищу.

Главным недостатком Темного вещества было то, что его колоссальный по объему разум был крайне неповоротливым. Процесс сортировки и осмысления поступающих со всех сторон посылок длился сотнями лет и лишь затем принимались решения, зачастую, не отвечавшее уже изменившимся условиям. Следовало создать гибкий и быстрый тип мышления, мгновенно адаптирующийся к окружающей действительности и способный принимать оптимальное решение в сжатые сроки. Нужно было остановить время и заглотать ставшую разом беспомощной вселенную.

Для этого нужно было взять у человечества его наработки по управлению временем и вручить их тому, кто сможет их использовать во вселенских масштабах.

С этой целью космический монстр вычислил и захватил существо со сверхъестественными возможностями, давшее начало циклическому развитию вселенной и заточил его в одну из черных дыр. Этим существом и был Создатель.

Темное вещество не испытывало злобы ни к материи в целом, ни к Создателю, ни к многочисленным разумным мирам, которые сотворило в угоду своей зловещей цели. Оно просто выполняло, казавшуюся ей обыденной и естественной, задачу полного превращения вселенной в свое раздувающееся, пока еще разрозненное на колоссальные куски, тело.

И пока застыло в коротком дремотном забытьи перед завершающим этапом своей ужасной миссии...


Глава одиннадцатая


- Что за спешность, уважаемый Николай Фомич? - полный седовласый человек снял с переносицы очки в тонкой золотой оправе и положил их на стопку бумаг, - это связано с тем проектом по зашифрованному посланию неизвестного автора?

- Именно. Только этим сейчас и занимаюсь, - мрачно ответил профессор, - можно сказать денно и нощно.

- Многие сейчас занимаются этой темой. Что поделать - приоритет. На контроле лично у президента.

- Послушайте, Сергей Петрович! Ну, зачем было так делить эти листки... Зачем такой разброс? Нам досталась, например, расшифровка начала первого листка и самой концовки предпоследнего. Это же затрудняет работу.

- Э, батенька, я здесь ни причем. Академия наук всего лишь определяет, какие институты и лаборатории могут заниматься этой проблемой. Все остальное полностью в руках ФСБ. Я полагаю это связано с режимом секретности. Чтобы иностранная разведка не могла получить доступа к полной информации. Вот и раздробили ее на неравномерные, вырванные из контекста клочки.

- Секретности..., - горько усмехнулся собеседник, - эта секретность у меня уже вот где!

Он поднес к горлу ребро сжатой ладони.

- Вначале все сотрудники восприняли работу с энтузиазмом. Еще бы - такую зарплату положили. Кому день за пять дней, а тем, кто круглосуточно - день за двадцать, как космонавтам на орбите.

- Как это? - заинтересовался глава Академии наук.

- День засчитывается за пять дней тем, кто занимается первичной обработкой формул и выкладок. Они делают лишь чисто математическую работу, решают возникающие в процессе вычленения различные уравнения и группируют их.

- Вычленения?

- Ну, да. Каждый значок раскодируется специальной компьютерной программой и содержит сотни формул и бесчисленное количество уравнений.

- А, что делают круглосуточники?

- Соединяют получившиеся выкладки и, опять же с помощью компьютера, считывают полученные в итоге результаты и переводят их в ряды символов на языках программирования - ассемблер и фортран.

- А, дальше - кто их расшифровывает?

- Дальше работает только один программист. Сидит он в опечатанной комнате без окон и без средств связи. У него восемь мощнейших компьютеров, соединенных в локальную сеть. Вот он и переводит всю информацию на человеческий язык. Она совершенно секретна. Допуск имею только я. И он, естественно.

- Что вы делаете с полученной информацией?

- Она вновь шифруется специальным кодом, который меняется каждый день и затем переносится на флэш-карту. Флэшка кладется в специальный пластиковый контейнер, который запечатывается и содержит программу уничтожения содержимого карты, в случае неправильного набора кода при вскрытии. Каждый вечер, ровно в двадцать три часа, на крышу института садится специальный вертолет, и контейнер вручается под расписку курьеру, которого охраняют пять вооруженных до зубов спецназовцев. Ну, а дальнейшую ее судьбу, наверное, знаете вы.

- Не знаю, - президент Академии наук отрицательно покачал головой, - и, слава богу. Вероятно, в ФСБ с помощью файнридера происходит обратная расшифровка текста. Ну и составляются все куски. Всего над этой темой работают сейчас двадцать три научных учреждения, находящихся в структуре Академии наук. Скорее всего, подключены и НИИ, работающие для министерства обороны, МВД и ФСБ.

- Я думаю, вы правы.

- Что-нибудь интересное выкопали по своей части? Или это секретно?

- Это действительно секретно. Но от вас какие секреты... Вы и сами имеете все возможные допуски к государственным секретам. А интересное там все. И не просто интересно, это нечто удивительное и неизведанное. Сотворение мира, структура Вселенной, качественные свойства черных дыр, загадка Темного вещества, природа света...

- Природа света? - сразу же заинтересовался глава академии, защитивший по этой теме когда-то докторскую диссертацию - ну-ну-ну, очень любопытно...

- Уверяю вас - это поразительно. Неизвестный автор считает, что свет образован частицами, которые имеют волновую природу и, соответственно, ведут себя, как волны. Более того, он утверждает, будто они не имеют определенного положения в пространстве и, толкнув такую волну, можно направить ее мгновенно в любой участок вселенной. Только следует вложить в нее информацию о координатах.

- Мгновенно? - собеседник был явно поражен, - ну, знаете, батенька, это просто невозможно, еще Эйнштейн...

- И про Эйнштейна еще поговорим! - воскликнул профессор, в азарте забыв о соблюдении необходимой субординации, - а, сейчас я скажу вам, что этот автор не только утверждает о таком немыслимом феномене, но и подтверждает свою мысль с помощью математических формул и соответствующих уравнений. Вполне реальных и решаемых уравнений.

- Давайте-ка эти ваши уравнения! - так же рьяно включился в научный спор, отбросив присущую ему степенность, президент высшего научного учреждения.

- Уравнений у меня, к сожалению нет. Запрещено вести любые записи. А запомнить их... Немыслимо. Их сотни, да еще с невиданной для нас структурой четырехстепенности. Вот...

И, воровато оглянувшись, профессор схватил со стола листок бумаги и быстро исписал его почти на треть.

- Это только часть одной из формул, - сообщил он, придвигая листок к собеседнику.

Тот нацепил на нос очки, схватил его и буквально впился глазами в текст.

- Да-а-а... - и лишь потрясенно вздохнул. Что-то в этом есть рациональное, но сходу понять не могу, может вы...

- Увы. Я для себя понял, в переводе на обычный язык, лишь заложенный в нем принцип.

- И какой же это принцип?

- Представьте себе, что мы стоим, скажем, в ста километрах друг от друга и держим в руках, каждый за свой конец, тончайший стальной стержень, сотканный из одних ядер атомов и прямой, как пространственный вектор...

- Но это невозможно, - сразу же скептически заметил глава академии, - Земля, как известно, имеет шарообразную форму.

- Абстрактно. Или, предположим, в космосе.

- Хорошо.

- Я толкаю стержень, и вы мгновенно... понимаете, мгновенно, в буквальном смысле этого слова, чувствуете мой толчок. Независимо от расстояния. Пусть это будет хоть миллион километров, хоть десять световых лет.

Президент академии задумался, а затем, набросав несколько формул стал быстро что-то чертить на бумаге.

- Принцип понятен, - объявил он, и скомкал лист бумаги со своими набросками, - конечно, если не принимать во внимание такие понятия, как растяжимость и сила тяжести.

- Ну, да. Это опыт в самом чистом виде.

- К тому же еще Эйнштейн предполагал, что общее гравитационное поле вселенной представляет собой вид искривленного пространства-времени. А, поскольку оно не плоское - волны искривляются и могут находиться сразу в любой искомой точке.

- Да. Пространство и время, якобы образуют некую совместную поверхность, которая имеет конечную протяженность, но не имеет границ и краев. То есть вселенная бесконечна в пространстве и во времени.

- Либо она существовала всегда в течение бесконечного времени, - задумчиво пробормотал Сергей Петрович, - либо ее началом была реальная сингулярная точка в какой-то, все-таки, конечный момент времени в прошлом... Терциум нон датур - третьего не дано, как говорили древние римляне.

- По нашим теперешним выкладкам возможно и третье. Пространство-время, будучи конечным, может, тем не менее, и не иметь сингулярности, которые образовали бы его границы...

- Парадокс какой-то. Пространство и время конечны, но без границ. Ладно, не будем залезать пока в дебри. Давайте-ка, что у вас по времени.

- К сожалению, нам достался только маленький кусочек по категории время. Остальное будет дешифровывать какое-то другое научное учреждение. Но уже из этого обрывка становится понятно, что время - это не материя, в полном смысле слова... Это скорее свойство и, даже не материи, а всей вселенной в целом.

- И это свойство может как-то воздействовать на развитие вселенной?

- Сергей Петрович! - воскликнул профессор, - вы просто провидец! Действительно просматривается такая взаимосвязь. Время течет вперед - вселенная неудержимо расширяется. Время пошло назад - вселенная начинает сжиматься.

- М-м-м, - промычал собеседник, встряхивая седоватой густой шевелюрой, - это что-то новенькое... Мне трудно по этому поводу... Получается взаимонаправленное векторное время. И что же здесь первично, по вашему мнению?

- Наверное, об этом говорится дальше, в том кусочке листка, который достался не нам. Но, вот смотрите, - профессор пошарил глазами по сторонам и взял стоявшую сбоку чашечку из-под кофе, - чашка, наполненная кофе падает из ваших рук...

Седовласый президент инстинктивно дернул руками, как бы стремясь подхватить чашечку, но никакого падения, конечно же, не последовало.

- И чашка разбивается на мелкие куски, а кофе растекается по полу, - профессор обвел рукой предполагаемое пятно. - Но вот время пошло назад, и мы наблюдаем, как осколки фарфора собираются вновь вместе, кофе стягивается назад в чашку, и она снова в ваших руках. Для нас привычен лишь первый этап. А, ведь впервые киношники продемонстрировали, как может проходить и обратный процесс. Они искусственно пустили время вспять, понимаете? То есть, в принципе, это возможно.

- Значит, время может быть и приостановлено? А, возможно, и остановлено совсем?

- Думается - да.

- Но в этом случае утратят силу все известные нам законы физики...

- И некоторые математические догмы, - подхватил профессор, - а, в целом, это перевернет все наши представления о строении материи и соотношении пространства и вещества.

- Тогда произойдет нарушение принципа Аристотеля, что Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху и вообще начнут твориться удивительные вещи.

- Например, мы сможем покинуть пределы, так называемой наблюдаемой вселенной. Сейчас для нас конечность вселенной недостижима и непостижима, поскольку ее границы разлетаются почти со скоростью света, и мы не можем их ни физически видеть, ни зафиксировать с помощью наших приборов.

- Но это невозможно! - вскричал Сергей Петрович, - это просто...

- Мы убеждаемся с каждым днем, что возможно все. Более того, я полагаю на основании нашего первичного исследования, что возможна даже иная категория времени - реальное время, в котором и существует вселенная. А наше время... Оно мнимое, оно нами придумано, это лишь плод нашего воображения и оно бесконечно далеко от реально существующего времени...

И оба собеседника замолчали, потрясенные открывающимися перспективами. Президент Академии наук бездумно чертил на листке бумаги какие-то кривые. Профессор столь же безотчетно следил за движениями его руки, размышляя о таинственной природе и загадочных свойствах новых понятий, приводящих имеющуюся науку в состояние ступора.

- Вы упоминали о черных дырах и их качественном состоянии, - наконец, отбросив ручку, начал неторопливо глава государственной науки.

- Пока нам известно немногое. Мы знаем, что в черной дыре полностью меняется структура пространства. Существуют и сверхмассивные черные дыры, размером с Солнечную систему. Вокруг них также искажаются и взаимоизменяются пространство и время. Там образуется зона сингулярности, в которой обычные известные нам законы природы бессильны. В этом районе звезды и газ, поглощаемые ненасытной черной дырой силой чудовищной гравитации, разгоняются до околосветовых скоростей.

- И в самих недрах творится нечто невообразимое.

- Да мы пока не можем представить состояние времени и пространства в этих ужасных невидимых клоаках.

- И последний вопрос, - глава академии нервно пожевал губами. - Вы знаете, что существует еще и так называемая Темная энергия...Как по-вашему Темная энергия - это антимир?

- Не знаю. Но, похоже, это нечто совершенно неизведанное и таящее в себе скрытую угрозу материи, пространству и времени. Трудно даже представить, что может произойти с ними при непосредственном контакте. Допустимо и иное. Возможно, галактики это острова, а их скопления - материки в океане Темной энергии.

- Весьма образное сравнение. Да, - спохватился хозяин кабинета, - так что у вас за срочный вопрос?

- Мне нужны люди. Конкретно - опытные программисты. Имеющие физико-математические навыки и знакомые с общими началами астрономии.

- Сколько?

- Десятка три. Иначе мы не успеваем в определенное нам время.

- Всем нужны программисты... Но их в наших академических институтах уже не осталось. Все заняты на этой теме и разбросаны по целевым точкам, работающим над расшифровкой послания.

- К кому же обратиться?

- К нашему нынешнему куратору - вице-премьеру. Он пошарит в оборонке, силовых ведомствах, а также проэкспроприирует крупные корпорации... Хотя, погодите. Я сам с ним переговорю, поскольку с подобными заявками обращаются все. Нужны тысячи специалистов и срочно.

- Буду на вас надеяться.

- Поеду немедленно. Только созвонюсь по правительственной "вертушке", чтобы оказался на месте и принял меня.


Глава двенадцатая


- Присаживайтесь, Закатин, - человек с волевым лицом, похожий на Клинта Иствуда двадцатилетней давности, и в отлично скроенной форме с погонами генерал-лейтенанта указал на стоящий у приставного столика стул. Его серые глаза смотрели на Егора со скучным превосходством льва, отогнавшего от поверженной газели стаю гиен.

Егор остался стоять, заложив руки за спину и приняв позу из виденной когда-то еще в детстве картины "Допрос коммуниста". С момента своего захвата он не сказал еще ни слова. Вначале этому препятствовала широкая клейкая лента, которой, первым делом залепили ему рот свалившиеся, неизвестно откуда и непонятно зачем, лихие спецназовские бойцы. Сейчас в его душе, еще не оправившейся от перенесенного шока, царила вполне закономерная детская обида. За что? Что он такого натворил, что его выдернули из собственной квартиры, сунули, как обреченного на утопление новорожденного котенка в какой-то кокон и доставили в неизвестно чей кабинет...

- Заместитель председателя ФСБ России Трунин, - словно отвечая на его последний обрывок мысли, представился хозяин кабинета и вновь сделал приглашающий жест рукой.

- ФСБ? Вот так, клюква! - поразился Егор про себя. - Чем это я так насолил этой грозной конторе?

Он вновь промолчал, но на стул присел и поднял на генерала недоумевающий взгляд.

- Вы попали сюда вовсе неслучайно, - генерал правильно понял выражение лица задержанного. - Вы, именно тот, кто нам нужен. Тот, кто должен объяснить свою игру. И тот, кто обязан помочь Родине, поскольку речь идет о вопросе чрезвычайной государственной важности.

- Я не знаю никаких секретов, - глухо произнес Егор, уже догадываясь, что речь пойдет о злосчастных записях малыша.

- Послушайте, Закатин! Давайте без дураков. Где Вы раздобыли эти листки с формулами, выкладками и графиками? Нам известно, что не Вы их автор. Вопрос первый: кто автор и где он находится?

- Я не знаю... Я уже объяснял...

- Ну, да... Случайно нашли... Тогда зачем вы взламывали через Интернет закрытые сайты библиотек крупнейших зарубежных университетов? Что вы там искали.

- Это какая-то ошибка. Я ничего не взламывал.

Егор насупился и сцепил за спиной руки.

- Ничего не скажу им о малыше, - решил он без долгих раздумий, - иначе они схватят и его. И попытаются использовать в своих непонятных целях. И тогда у него не будет уже никогда ни счастья, ни детства, ни свободы. Ирка мне этого ни за что не простит. Да, я себя и сам не прощу, что принес в жертву ребенка в угоду...

- Хорошо, - прервал его мысли генерал, - я не буду вас долго уговаривать - хочу лишь сказать только одну вещь...

Будучи профессионалом, он понял, что в данном случае эффект внезапного силового задержания не сработал. Шок уже прошел, и казавшийся простаком недоучившийся аспирант будет упорствовать в своем отрицании. Из каких-то там высших духовных побуждений. Генерал знал такую породу людей. Чем больше на них давишь, тем более они будут противодействовать давлению. Закон Ньютона.

- Хорошо, - повторил он. - Вы человек, безусловно развитый и должны знать, что существуют специальные средства для разрешения такого рода ситуаций.

- Я не боюсь пыток! - гордо сказал Егор.

Генерал лишь рассмеялся раскатисто и, судя по всему, от всей души. Егор, напротив, упрямо сжал губы.

- Да-а... Дремучие у вас представления о нашей службе, - отсмеявшись, заметил он. - Кандалы, застенки, мрачная пытошная, палач в окровавленном брезентовом переднике с клещами в руках и леденящие душу крики жертв.

Егор промолчал, хотя чего греха таить, он думал о чем-то в этом роде и в душе боялся, что не выдержит боли.

- Были времена, - произнес генерал и непонятно, чего больше было в его интонации - сожаления или осуждения. - Принималось в тридцать шестом году даже специальное постановление Политбюро, которое допускало и разрешало органам применение силовых методов воздействия. Но только в отношении врагов народа. И применяли. И добивались признаний... И невиновных, случалось расстреливали по ложным признаниям. Все было...

Он привычным жестом потер переносицу и покосился на бронзовый бюст Дзержинского, стоявший в нише книжной полки.

- А, сразу после революции и еще хуже обстояло дело. Не до пыток было - сразу к стенке и вся недолга. Что было, то было... Но сейчас иные времена. Просто нет необходимости. Вон шум подняли - америкосы пленных мусульман пытали. Пытки... Смех. Развлекались просто от скуки... Чтобы заставить человека говорить правду, есть иные, более современные методы.

- Детектор лжи? - осведомился повеселевший Егор, сразу поверивший в отсутствие у зловещего представителя наследников Дзержинского намерений покалечить его жизненно-важные органы.

- Нет, - усмехнулся генерал, - так называемые полиграфы это уже прошлый век. Их применяют сейчас в банках, крупных корпорациях и фирмах для проверки лояльности персонала. У нас есть средства покруче.

Он вновь пытался психологически воздействовать на своего визави, стращая его неопределенностью перспективы применения чего-то более страшного, чем физические пытки.

- Я не доставлю вам мазохистского удовольствия изобразить из себя Зою Космодемьянскую. Все будет проще. И гораздо хуже. Итак, вы намерены говорить?

- Я ничего не знаю, - твердо повторил Егор, передернувшись от жуткого предчувствия.

Генерал пожал плечами и нажал на одну из кнопок селектора.

- В реанимационную его! - коротко бросил он вошедшим конвоирам.


Глава тринадцатая

- Что вы там сейчас применяете для развязывания языков? - генерал-лейтенант показал некоторое знание предмета. - Мескалин? Скополамин?

- Нет, - с достоинством специалиста ответил человек, одетый в темно-серый лабораторный халат с черными оборочками на отворотах и карманах. - мескалин это порождение еще эсэсовских лабораторий в концлагерях, неэффективное и устаревшее средство. Скополамин применяют штатовцы, но он излишне мощен и до того сильно влияет на психику человека, что вызывает у него, так называемые, ложные воспоминания. При этом испытуемый может нагородить что угодно, вполне искренне считая, что сообщает правду.

- Ладно. Сейчас не до лекций, - досадливо поморщился генерал, бесцеремонно уличенный в определенном отставании от темы, - короче, мне не важно, что вы будете использовать. Мне нужно, чтобы человек правдиво и без запинки ответил на мои вопросы.

- Мы используем производные пенотала натрия, - невозмутимо продолжил, тем не менее, человек в халате, - это стопроцентно эффективное средство.

- Инъекция?

- Да.

- Сколько времени вам потребуется, чтобы довести пациента до нужного состояния?

- Минут десять, не больше.

- Хорошо. Через десять минут я буду в вашей лаборатории. Вопросы буду задавать сам.

- Единственное..., - человек в халате слегка замялся.

- Что?

- Требуется ваше письменное распоряжение в виде записи в нашем лабораторном журнале.

- Будет. - Лаконично подтвердил генерал, но затем насторожился, - а, это еще зачем? Разве недостаточно требований вашей инструкции?

- Дело в том, что испытуемый может, в результате воздействия инъекции, полностью потерять память. То есть не саму память, как таковую, а приобретенные ранее углубленные знания.

- Поясните!

- Ну, например..., - лабораторный эскулап задумался на какое-то время, - он будет знать, что такое часы, находящиеся у него на руке, будет в состоянии определять по ним текущее время. Но совершенно забудет их устройство, хотя не раз читал и видел эти зубчатые колесики и пружинки.

Собеседник думал недолго. Он поднял на врача сузившиеся глаза и жестко сказал: - Это издержки, в данном случае. Они не имеют значения. Важен результат. Любой ценой.

- Тогда я пошел, - совсем не по-военному подытожил человек в халате и двинулся по направлению к двери.

- Погодите, - остановил его генерал, - все же попытайтесь не повредить его мозг. Парень, похоже, не виновен, что попал в данную ситуацию...

- Конечно. Необходимая сыворотка, которую ему введут после допроса, уже готовится...

Генерал возвратился в свой кабинет довольно быстро и, судя по выражению лица, вполне удовлетворенный результатами допроса.

- Он лежа-ал к дверям ногами, - промурлыкал он в стиле романса, выказывая знакомство с лихой блатной лирикой тридцатых годов прошлого века, - элегантный, хм, как рояль...".

- Лилечка! - и без всякого перехода продолжил в микрофон, - найди-ка мне Филимонова. Быстренько.

- Слушаюсь, Александр Викторович, - службистским тоном, придавшим только шарма женскому голоску, ответил селектор.

Филимонов, впрочем, как и положено, был наготове.

- Вот тебе адрес и данные, - генерал самолично черкнул несколько строк и протянул кусочек плотного картона вошедшему. - Вы должны взять его без шума и пыли. И... Доставить лично ко мне.

- Тут, по-моему ошибочка, - здоровяк, как всегда охватил текст одним взглядом, - Маклаков Дмитрий Дмитриевич, 2002 года рождения. Этому человеку получается всего пять лет...

- Да. Это не ошибка. Он живет в том же доме, что и предыдущий задержанный, только в другом подъезде. Вы должны захватить мальчишку с соблюдением всех обычных мер предосторожности. И, чтоб не царапины.

- У него такая сильная охрана?

- Нет. Он один, - генерал усмехнулся, - точнее с мамой. Маму тоже доставить сюда и посадить пока в министерскую камеру.

Здоровяк согласно склонил голову. Министерской называли двухкомнатную камеру, куда, в случае ареста, помещались члены правительства. Недавно там побывал заместитель министра финансов, уличенный во взяточничестве и попытке хищения миллиардных бюджетных сумм. Камера была полностью благоустроенной, с холодильником, телевизором и прочими бытовыми удобствами, за исключением средств связи.

- Мне взять с собой всю спецгруппу? - командир спецназа смотрел спокойно, как человек, привычный к любым ситуациям, с промелькнувшей, однако в глазах, искоркой некоторого недоумения.

- Достаточно группы захвата. Этот мальчишка, возможно, я повторяю - возможно, чтобы твои волкодавы не перестарались - обладает экстрасенсорными способностями. Твоя задача взять его любой ценой, как говорится, целым и абсолютно невредимым. Если он применит свои способности - пренебречь любыми жертвами, но схватить его. Возможно, он и не обладает ничем сверхъестественным или не захочет использовать свой дар. Но будьте готовы к любому варианту. Работать внатяг, по полной программе, без всякого расслабления и с обязательной подстраховкой.

- Есть, товарищ генерал-лейтенант. Будет исполнено. Разрешите идти?

- Действуйте.

Глава четырнадцатая

Егор раскачивался из стороны в сторону, сжимая ладонями свою и, в то же время, какую-то чужую распухшую, как ему казалось, голову. Мысли продирались через извилистые лабиринты, освещая короткими вспышками минувшие события и не складываясь во что-то единое и целое. Это продолжалось бесконечно, пока окружающий мир не стал проявляться, как на фотопленке, сначала черно-белым и неподвижным, а затем взорвался цветной реальностью.

Правда, цветного в воссоздавшейся картине было маловато. Крохотная, забранная металлической решеткой электрическая лампочка, скорее создавала довольно густой полумрак, нежели давала свет. Массивная металлическая дверь с глазком и откидывающимся окошечком была грязно-серой. Стены имели унылый зеленовато-серый оттенок. Пол, похоже, был бетонным и радовал красно-коричневой гаммой. В углу виднелся белесый унитаз, а рядом, чуть в стороне и повыше такой же белесый умывальник. Цвет потолка был вообще неразличим. А почти прямо под ним угадывались контуры окошка, за которым, судя по его сплошной черноте, стояла ночь.

Ах, да... Еще нары, на которых он сидел. Егор склонил голову, чтобы убедиться, что это, именно, нары. Струганные доски, отполированные до желто-коричневого блеска телами бесчисленных и безвестных прежних сидельцев, были тепловатыми на ощупь.

- Успел согреть своим собственным теплом, - подумал Егор, - значит, сижу здесь уже порядочно.

В изголовье нар лежало свернутое серое, по виду, байковое одеяло с сиротливой, когда-то вероятно белой, полосой. Подушки не было, как естественно, не было и простыней.

Голову ломило и корежило, но мысли уже обретали некоторую четкость и пытались выдать своему обладателю какую-то, хоть мало-мальски внятную, череду прошедших событий.

Так. Задержание в собственной квартире. Сразу устрашившее своей внезапностью, мгновенной скоротечностью и поначалу парализовавшее его волю. Черные фигуры в масках посыпались на него со всех сторон, даже откуда-то с потолка. Он и пикнуть не успел, как его буквально спеленали. Далее переноска в каком-то душном, типа спального, но жестком мешке, застегнутым снаружи на молнию. Непродолжительная, в лежачем положении, езда в автомобиле, в который не проникали звуки внешнего мира...

Соображать он начал лишь, когда очутился перед массивным дубовым столом человека в генеральской форме с волевым лицом голливудского киногероя и жесткими серыми глазами. За окном, плотно задернутым тяжелыми зеленоватыми шторами, судя по их потемневшему квадрату, был уже поздний вечер. Короткий допрос, без всякой записи, по поводу авторства этих проклятых листков. И... Здесь память зияла рыхлым повалом.

Егор застонал и вновь обхватил голову руками, пытаясь выдавить пересыпавшиеся, как песок, крошки ускользающего прошлого. Он стучал по голове кулаками, встряхивал ее, мотал и даже делал попытку открутить в сторону левой резьбы. Все напрасно... Он положил локти на колени и изобразил позу роденовского мыслителя, только держа подбородок на обоих кулаках. Дальше генерал вроде кого-то вызвал... Кого? Что было позже? Отчего так раскалывается голова, и мысли разбредаются, будто с тяжелого похмелья?

У-у-у! - Егор с силой сжал руки в локтевых суставах и прижал их к груди. Левый сгиб локтя ответил затухающей, но саднящей болью. Он быстро закатал левый рукав. Вот оно - локтевой сгиб в районе вздувшейся вены темнел синеватым пятнышком с крохотной ранкой посередине. В его кровь вводили какое-то снадобье... Сыворотку правды? Наверняка. Точно, ведь генерал сказал, что я все равно все расскажу, никуда не денусь. Мол, современные средства позволяют выжать из любого человека даже то, что он давным-давно забыл...

- Вот, дьявол! - Егор с силой стукнул себя кулаками по коленям, - выходит - я им все рассказал? И про малыша тоже? Они его схватят! Или уже схватили...

Он вскочил на ноги и стал быстро ходить по камере, от передней стенке с оконцем и до двери. Три шага вперед, резкий по-военному разворот и три шага назад. Раз-два-три... Раз-два-три...

- Вон, верткие, да шустрые какие... - Егору припомнилось его недавнее задержание. - Засадят Димона в какую-нибудь свою сверхсекретную лабораторию, да будут над ним эксперименты всякие ставить... А, Иришка... Она же этого не переживет... Да, еще и ее изолируют куда...А то и ликвидируют... Во имя высших целей и интересов государства... Эти на все способны...

И Егору начали вспоминаться жуткие кадры американских фильмов, где всеведущие и всемогущие цэрэушники и фэбээрщики ради своих замыслов жертвовали своими же людьми, как пешками на шахматной доске. Ничего, мол, личного...

- Вот влипли-то! - Егор вновь присел на нары, - и все телескоп этот чертов... С него началось. Вернусь, выброшу его прямо с балкона. Хм-м, вернусь... Только вернусь ли? Это вряд ли. Толку с меня для них все равно никакого, а вот свидетель я явно ненужный. Да, что я это все о себе, драгоценном и любимом!

Егор прислонился спиной к холодной стене и подтянул под себя замерзшие от цементного холода босые ноги. Туфли, которые все равно не держались на ногах по причине отсутствия шнурков, валялись под нарами.

- Шнурки забрали, - ухмыльнулся он про себя, - чтобы не повесился... Ага, и ремня нет. Наоборот надо было оставить, им же хлопот меньше было бы. А, что? Впору и повеситься в такой ситуации. Сплошная безнадега...

Узник перевел взгляд вверх, на черневший квадратик оконца.

- Темно еще. Значит, ночь. Ирку, наверное, тоже схватили. Может в соседней камере? Не постучать ли в стенку? Но никаких кодов, типа морзянки он не знает, а уж Ирка - тем более. Что же будет с Иришкой и Димкой?

Лишь теперь Егор осознал насколько дороги и близки ему эти люди. И понял, что готов отдать за них свою собственную жизнь. В этих тягостных думах, переживаниях и терзаниях он так и не заснул, строя иногда фантастические варианты их освобождения. Слегка забылся лишь под утро, привалившись головой все к той же стене и, конечно, не представляя, насколько невероятным и фантастическим будет его собственное вызволение из мрачных кагэбэшных, а точнее, уже фээсбэшных казематов.

От короткого забытья Егор очнулся под влиянием какого-то странного ощущения, которое многие называют шестым чувством. Нечто заставило его разлепить сомкнутые веки и насторожиться. Он не то, чтобы не поверил своим измученным глазам, но счел это видение обрывком своего мятущегося сновидения.

Прямо из противоположной зеленовато-серой стены, на примерно метровой высоте беззвучно, головой вперед, выползал малыш, собственной персоной. В правой руке у него был зажат маленький фонарик, а левой он делал какие-то несуразные гребковые движения, будто бы плывя по воде.

- Глюки..., - Егор молча закрыл глаза, но мозг уже сработал на опережение и бил тревогу.

- Сколько тут этих камер, - с недетским покряхтыванием явственно произнес голос малыша, - еле нашел. Думал, уже, что нет тебя здесь...

Егор едва не взвился под потолок. Он тер глаза руками, тряс головой, щипал себя за разные места, но видение все не проходило.

На полу стоял самый натуральный Димка, в своих джинсиках, комбинезончике и накинутой на плечи ветровочкой. А за спиной у него горбился детский рюкзачок, в котором он таскал свои игрушки.

- Димон! - хриплым и от неожиданности грубым голосом воззвал Егор, - ты чего это?

- Чего, чего..., малыш шмыгнул носом, - тюрьма эта, здоровущая какая... Правда, народа почти нет. Но комнат всяких... Да еще три этажа вниз под землю... Думал до утра не успею... А ты, оказывается на втором этаже сидишь... Давай, собирайся - мне лететь надо. Без тебя координат не знаю.

- Куда собираться? Ты мне чудишься, что ли?

- Не чудюсь, - серьезно произнес малыш, - скоро утро. Где твои ботинки то подевались?

Егор машинально сунулся под нары, доставая свои туфли.

- Они без шнурков, - сказал он, лишь для того, чтобы что-то сказать.

- Надевай и поплыли.

Егор покорно сунул ступни в туфли.

- И - что? - спросил он, уже отдаваясь этому диковинному сну.

- Держись прямо за мной, - скомандовал малыш приглушенно, - а в тоннеле греби руками и двигайся, как будто под водой плывешь. Ничего сложного... На улицу эта стенка выходит?

Егор молча кивнул головой.

- Тогда, вперед! - и малыш, двинувшись прямиком на стену с окошком под потолком, посветил на нее своим фонариком и будто нырнул прямо в толстый бетон старинного каземата.

На стене выступило какое-то светловатое округлое пятно, диаметром около метра, в котором малыш и скрылся, приняв положение горизонтально полу и болтая кроссовками, как ластами.

- Глюки..., - повторил Егор и обреченно повторил телодвижения своего юного друга.

Стена оказалась очень вязкой, погуще, чем вода Мертвого моря, на котором Егор не был, но где-то слыхал, что на его воде можно спокойно лежать и читать, например, газету. Толщина стены была метра под полтора, и виртуальный беглец подивился царским умельцам, воздвигавшим этот монументальный острог, перешедший позже во владение революционных, а затем советских, а потом и российских спецслужб.

Когда голова и плечи высунулись за пределы стены, Егор инстинктивно попытался податься назад, чтобы не свалиться вниз. Но вязкость ничуть не изменилась с переменой субстанции, видимость осталась той же, а малыш спокойно двигался впереди с грацией пыхтящего во льдах тюленя.

- Бр-р-р, - сквозь зубы протянул Егор и решительно последовал за ним.

Плыть было тяжело. Воздух, или что это было, был тягучим, очень густым и переливчатым, напоминая по этим свойствам жидкую ртуть. Малыш, однако, как только они скрылись за стеной следующего дома, резко пошел на снижение, по-прежнему подсвечивая себе впереди фонариком.

- Уф-ф! Совсем устал, - фыркнул малыш и мягко опустился на корточки, упершись в асфальт и руками и ногами. Егор привычно повторил его позу и приземлился рядом. Оглянувшись назад он увидел на фоне сумрачного утреннего неба едва различимый светлый столб, идущий от места их посадки кривоватой линий в сторону фээсбэшных застенков, из которых им удалось сбежать столь необычайным образом. Впрочем, он полагал, что всего лишь досматривает удивительный сон.

Малыш, тем временем, встал на ноги и навел свой фонарик в створ сказочного тоннеля. Последовал легкий щелчок и ствол исчез.

- Так, - устало произнес он, - денег на транспорт у нас, конечно, нет - придется добираться пешочком.

- Ага! - словоохотливо подхватил Егор и фальшиво пропел, имитируя хрипотцу Владимира Высоцкого, - ...а, все равно автобусы не ходют, метро закрыто, в такси не содют...

- Тише! - прошипел малыш, - назад попасть что ли хочется?

И здесь, впервые, до Егора стало доходить, что дело реально обстоит именно таким образом, как ему и чудится. Он осторожно выглянул из-за стены. Громада тюрьмы высилась в утренней дымке натурально и устрашающе.

- Назад не хочу, - передернул плечами Егор, - но ведь и домой нам нельзя. Там нас будут искать в первую очередь. Куда же деваться?

- Надо добраться до твоей квартиры.

- И что? У меня там ни валюты, ни денег, ни даже маленького продовольственного склада, - с горечью поведал Егор.

- Мне нужно к Создателю. Только из твоей квартиры я смогу попасть к нему с помощью твоего телескопа.

- А потом?

- Потом я освобожу его... Но давай быстро уходить отсюда, пока нас не хватились тюремщики. А потом я тебе все расскажу. Побежали же...

Туфли без шнурков на ногах держаться не хотели и, необходимую как раз обувь, пришлось бросить. Егор аккуратно опустил их в урну на безлюдной троллейбусной остановке и подумал, что шнурки, наверное, отбирали не только для того, чтобы отчаявшийся арестант не повесился, но и с целью затруднить ему побег.

Босиком бежать оказалось не то чтобы легче, но, напротив, затруднительно и с непривычки больно. Асфальт казался нескончаемо разворачивающимся рулоном крупнозернистой наждачной бумаги. Малыш молча сопел рядом.

Ссадины и боль были, куда как натуральны, и Егор окончательно уверовал в реальность происходящих с ним событий. Правда, мозг пока отказывался анализировать такой фантастический и неслыханный способ побега.

На счастье им подвернулась громадная поливальная автомашина, которая, не спеша, обдавала мощными водяными струями утреннюю мостовую. Сзади у нее зачем-то была расположена открытая платформа, на которой запросто разместилось бы отделение автоматчиков и беглецы устроились на ней вполне комфортно. Машина двигалась медленно, но зато они отдыхали, и Егор, уже очухавшись от стресса, немедленно начал дознание по отдельным аспектам их перемещения в пространстве.

- Что это было? - спросил он, - эта вязкая масса, этот светящийся столб...

- Я не знаю всего механизма этих преобразований, - сообщил малыш со всей присущей ему в последнее время серьезностью, - могу лишь обозначить некоторые основные положения.

- Валяй, - легко сказал Егор, - по-моему, я уже начинаю привыкать ко всяким головоломкам.

- Чтобы было понятней, я начну с того, - начал малыш, - что земляне живут в трехмерном пространстве, тогда, как на самом деле, оно многомерно. И обитают в двухмерном времени, которое в природе трехмерно.

У Егора вполне натурально отвисла челюсть, и он даже придержал ее рукой.

- Ну, я имею некоторое представление о четырехмерном пространстве, - осторожно сказал он, выделив два последних слова. - Но трехмерное время???

- Многомерное пространство, - настойчиво подтвердил юный собеседник сказанное ранее, - но об этом потом... Сначала о сущности времени, как такового...

- Ну-ну..., - пробурчал Егор со всем накопившемся у него за последнее время скепсисом.

- Еще кто-то из древних сказал, - обстоятельно начал малыш, поправив лямки сползающего рюкзачка, - что нельзя дважды войти в одну и ту же реку...

- Слыхали, как же, - Егору отчего-то стал обиден поучающий тон его бывшего воспитанника.

- Сам того не зная, - малыш покосился в сторону собеседника и примирительно улыбнулся на его реплику, - этот мудрец открыл для человечества сущность времени. Однако он полагал, что время имеет только одно направление - оно идет вперед. Современная наука признает двухмерное время - оно есть в прошлом и в будущем. На самом же деле, время трехмерно.

- Вот как? - Егор не смог скрыть своего удивления, - и какая же это третья составляющая?

- Это время, которое для простоты можно охарактеризовать словом "сейчас".

Егор лишь беспомощно покрутил головой, всем своим видом требуя необходимого пояснения.

- Это стоячее время, его трудно охарактеризовать словами...,- малыш в затруднении смешно сморщил носик и зажмурил правый глаз, - оно абсолютно застывшее и находится в состоянии вечного покоя. Но слой этот существует и в него можно проникнуть, что мы сегодня и сделали с помощью вот этого прибора.

И он показал свой фонарик.

- Я думал это обычный электрический фонарь, - хмыкнул Егор.

- Маскировка! - малыш подмигнул собеседнику уже левым глазом. - Инструкция по изготовлению этого изделия содержалась в зашифрованном виде на одном из наших листочков.

- Машина времени? - поразился Егор.

- Нет. Хотя можно сотворить и машину времени. Я еще не успел дойти до расшифровки остальной информации, но уже понял, что там содержится и эта тема. Более того, земляне должны создать машину времени по формулам и чертежам Создателя для борьбы с Темным веществом. И это должна быть целая планетарная сеть, которая...

- Стоп! - быстро сказал Егор, - ты хочешь, чтобы моя голова лопнула? Давай вернемся к твоему фонарику.

- С помощью этого прибора, - малыш согласно кивнул головой, не развивая новую тему, - можно попасть в состояние времени "сейчас". В этом состоянии нет материи, как таковой. Все рассеяно на уплотненные в миллионы раз атомы с неустойчивыми связями. Молекул нет, материальные объекты из них не созданы - есть лишь этакий атомный кисель, зависший неподвижно в пространстве и во времени.

- Это в нем мы и передвигались? - догадался Егор, - потому-то он такой тягучий и вязкий...

- Да. Но не спрашивай меня, как это происходит, я и сам не знаю. Просто я нажимаю на кнопку, из этого фонарика выходит конусообразный пучок энергии, которая расщепляет материю, то есть любые материальные объекты, на атомы. Из них образуется пространственно-временной тоннель, по которому можно передвигаться.

- Здорово! - только и сказал ошарашенный Егор. - Э-э-э..., нам тут сходить, на нашу улицу нужно направо, а машина идет прямо. Мы проехали уже полторы улицы. Сам спрыгнешь или поддержать снизу?

- Сам, - солидно произнес малыш и легко спрыгнул вниз.

Егор последовал за ним. Они вновь припустили бегом по направлению к своему дому, который был уже недалеко. И через несколько минут беглецы уже стояли перед дверью, ведущей в квартиру Егора.

- Ключи..., - горестно протянул Егор, - у меня же нет ключей от квартиры. Наверное, их забрали при обыске после задержания...

Малыш лишь весело хмыкнул и направил на дверь свой фонарик. В образовавшийся туманный провал они уже привычно скользнули рыбками друг за другом и оказались в темноте егоровой квартиры.

- Не зажигай свет! - прошептал малыш.

- Сам знаю! - огрызнулся Егор, - тут уже слушай меня - я буду действовать.

- Хорошо. Егор наощупь нашел свои шлепанцы, памятуя про разбитые спецназовцами окна, и засунул в них уже и так израненные ноги. Они, на всякий случай прислушались.

В квартире было тихо и пусто. Лишь хруст битого оконного стекла, валявшегося на полу, да свежий ветерок, насквозь продувавший помещения сквозь светлеющие глазницы окон, свидетельствовали о недавнем погроме, которому подверглось жилье Егора.

Беглецы тихонько пробрались на балкон. Телескоп сиротливо стоял в углу на штативе, но Егор стал шарить в стоящей у стенки тумбочке. Внутри что-то шуршало и перекатывалось. Рука вытащила сначала высокий стеклянный стакан со следами томатного сока на стенке. Затем свет увидел кусок батона, судя по стуку, превратившегося в камень.

- Не то..., - этой короткой фразой Егор завершил поиски, напоследок вытянув на свет божий заплесневелую "Энциклопедию астронома-любителя".

Он засунул в тумбочку даже свою голову, что, однако не повлияло на достижение искомого результата.

- Нету, - в голосе Егора звучали горечь и досада, - видно эти налетчики изъяли ее с собой.

- А, что ты ищешь? - поинтересовался, наконец, малыш.

- Рабочую тетрадь, в которой я записывал все свои результаты наблюдений за небесными телами и их координаты. Утро. Звезды уже не видны, как же я наведу на Алголь свой телескоп?

- Понятно, - вздохнул малыш, - да, без координат телескоп в нужную точку небесной сферы не наведешь. Выходит, побег был напрасным... Что будем делать?

- Сдаваться, - горько пошутил Егор.

- Может, куда-нибудь скроемся?

- Куда? Без денег, без документов, без всякого запаса продуктов, наконец. Нас мгновенно отыщут и схватят. Мы не сможем постоянно убегать с помощью твоего фонарика... Догадаются о его назначении, в конце концов - там же не дураки служат. Или случайно отберут вместе со всеми остальными вещами.

- Ты прав, - малыш понурил голову, - а, может, попробуем договориться с ними? Объясним все...

- И они поверят в эту..., - Егор запнулся, - ...небывальщину? Про Темное вещество, про его агрессию против всей Вселенной, про выращивание людей?

- Ты же поверил?

- Я осознал это постепенно. А, изложи все это разом..., - Егор покрутил пальцем у виска, - нас попросту сочтут за... Сам понимаешь кого.

- Но нам ничего другого не остается.

- Не остается, - эхом согласился Егор. - Значит, будем сидеть и ждать, пока за нами приедут. Не возвращаться же назад тем же путем. Они уже наверняка обнаружили наше отсутствие.

- Подождем. А, что с мамой, ее тоже задержали?

- Не знаю, - спохватился Егор, - сейчас позвоним.

Он отыскал свой мобильник, который лежал на кухонном столе и набрал номер. Прижал трубку к уху.

- В настоящее время связь с данным абонентом отсутствует, - механически повторил он вслед за приятным женским голосом телефонного робота.

Ответом на звонок с квартирного телефона были лишь продолжительные длинные гудки.

- Она была рядом, когда меня собирали в дорогу, - сообщил малыш, - двое дядек ее держали, а она кричала и вырывалась.

- Похоже, она находится в том же месте, откуда мы вырвались, - Егору стало невыносимо стыдно, что он на время забыл о существовании своей возлюбленной.

- Может, попытаемся пробраться к ней и освободить?

- Не имеет смысла. Ей также некуда податься, - вздохнул Егор. - К тому же мы вот-вот снова составим ей компанию. Пытаться скрыться от ФСБ бессмысленно. Нам остается лишь попытаться объяснить им настоящее положение дел, что будет очень нелегко.

На какое-то время оба замолчали, оставшись каждый наедине со своими мыслями. Затем Егор решил продолжить экскурс в дальнейшее видение ситуации своим юным другом.

- В дороге ты начал мне рассказывать о Создателе, давай продолжим эту тему, пока есть такая возможность.

- Хорошо, - тихо согласился малыш.

- Ты говорил, что хочешь освободить Создателя?

- Мне в любом случае необходимо к нему попасть и освободить его из заточения. Мы вместе возвратимся на Землю и, использую ресурсы нашей планеты и других планет Солнечной системы, а также энергию самого Солнца, соорудим гигантский излучатель энергии.

- Для чего?

- Для уничтожения Темного вещества.

Егор лишь недоверчиво присвистнул.

- Даже то, что ты поведал мне об этом космическом супермонстре, который называется Темным веществом, не дает абсолютно никаких оснований даже мечтать о малейшем шансе на победу. Для сражения с ним нам не хватит даже ресурсов всей нашей Галактики, именуемой Млечный путь...

Малыш покосился на него и хитро усмехнулся.

- Речь не идет о прямом столкновении, типа стенка на стенку, - сообщил он. - Здесь, конечно, у нас не будет никаких шансов. Создатель придумал нечто иное. Все гениальное - просто.

- Что же это такое?

- Способ. Это способ приведения Темного вещества в другое, совсем неагрессивное состояние.

Егор воззрился на собеседника с немым вопросом.

- Гигантский излучатель, о котором я уже говорил, - продолжил малыш, - ударит по самой структуре Темного вещества, а она довольно проста, невообразимо мощным пучком энергии с определенной длиной волны.

- И уничтожит его?

- Если бы..., - вздохнул малыш, - но это невозможно. Для этого, вероятно, понадобилась бы полностью энергия всей видимой Вселенной... Здесь же будет иное. Структура Темного вещества построена по принципу прямой связующей цепочки, скажем, как вереница доминошных косточек. Мы ударим по самой первой косточке, а дальше уже сработает принцип домино, и пойдет цепная реакция уничтожения составных частей всей структуры. Это будет катаклизм, которого еще не знает бесконечная история Вселенной.

Егор попытался представить этот чудовищный по масштабам процесс и не смог этого сделать. Все эти созданные воображением фантастов империи, межзвездные сообщества и звездные войны просто смешны и нелепы, по сравнению с тем, что на самом деле происходит и еще произойдет в необъятных просторах космоса. Те силы безмолвного Зла, что таятся в бесконечных просторах безграничной Вселенной...

Какой он из себя, Создатель, - немного помолчав, осведомился Егор, - ты его видел?

- Когда я смотрел на Алголь через твой телескоп, он сбросил по лучу и свое изображение. Он похож на Иисуса Христа с наших земных картин. Но при этом Создатель пояснил мне, что у него нет определенной формы и внешнего облика. Он представляет собой сверхплотный сгусток материи, не имеющей формальной конфигурации.

- А где сейчас Создатель? - спросил Егор.

- Темному веществу удалось заточить его в бывшую звезду Алголь, которая переводится как Дьявол.

- Почему в бывшую? Она же светится на небосводе. Мы вместе с тобой на нее смотрели, - возразил Егор.

- Она уже давно превращена Темным веществом в черную дыру. Просто свет, излученный погасшей звездой, все еще идет к нам. И будет идти еще многие тысячи лет, хотя самой звезды уже нет.

- То есть Создатель сейчас находится в непреодолимых объятиях чудовищной черной дыры?

- Эти объятия, к счастью, преодолимы. Формула раскрепощения гравитации находится в моей памяти, и записана мной на одном из листочков, которые ты вырвал из тетради и отдал профессору.

- Вырвал..., - как сомнамбула повторил Егор, - из тетради...

Он уставился в одну точку, и вдруг в его мозгу высветилась вся эта картина. Проснувшись в то, такое далекое уже, утро с похмелья, он сразу же наткнулся на злосчастную тетрадку. Заглянул в нее, желая убедиться, что никакой записанной Димоном математической абракадабры там нет. Но она, к сожалению, наличествовала. И он в отчаянии бросил ее возле кровати на пол. Потом пил кофе. Кто-то ему позвонил. Затем тетрадка вновь попалась ему на глаза, и он принял роковое решение показать ее Николаю Фомичу. Так... Он поднял тетрадь и вырвал из нее поочередно листки с записями тигренка. А, куда он ее потом девал? Бросил на кровать? Наверное...

И Егор, вероятно напугав своим резким стартом малыша, бросился в свою спаленку. Малыш, что-то недовольно бурча, двинулся за ним.

Увы. Тетрадки не было ни на кровати, ни под кроватью.

- Да. Ее все-таки прихватили с собой оперативники, - пробормотал Егор.

И вдруг рука, лихорадочно шарившая по всем кроватным закоулкам, нащупала искомый предмет завалившимся между пружинным матрацем и деревянной боковиной каркаса кровати.

- Есть! - ликующе закричал Егор. - Вот она, нашлась!..

Малыш стоял перед телескопом с совершенно незнакомым Егору выражением лица. Что-то неземное и отрешенное проступало в его глазах, устремленных вверх. Тончайший и, тем не менее, четко видимый ослепительно голубоватый луч, входивший в жерло телескопной трубы, уходил своим началом в бездну вселенной, в район далекого Персея.

- Ты вернешься, тигренок?

- Не знаю. Поверь, я на самом деле, не знаю. Я вообще бесконечно мало знаю по сравнению с истинным знанием. Возможно, Он научит меня...

- И еще. Мне очень страшно, - и малыш неожиданно прижался к его руке своей горячей щекой.

Затем он резко отстранился и осторожно протянул свою руку к лучу. Егор даже не успел заметить момента самого прикосновения к сверкавшей линии луча, как малыша рядом уже не стало. Его исчезновение не сопровождалось ни звуками, ни запахами - пропал лишь также сам луч.

И в то же мгновение по ушам ударил грохот выламываемой молотом двери. На этот раз оперативники не стали тратить время на отмычки...

Егор повернулся на короткое громыхание упавшей на пол двери, спокойно поднял свои руки вверх и пошел навстречу ворвавшимся в квартиру людям в черном камуфляже.

Глава пятнадцатая

- Надеюсь, вы уяснили себе наши возможности в области развязывания языков, - генерал-лейтенант нервно шевельнул кончиками губ, - добавлю еще, что этот процесс весьма опасен для головного мозга человека. В первый раз вам повезло, все прошло благополучно. Второй раз может не сойти, и вы превратитесь в животное по разуму, хотя и сохраните свой внешний человеческий вид.

Егор молча кивнул головой. Он вновь сидел на стуле в знакомом уже кабинете.

- Значит, рассказывайте все - от и до.

- Что именно?

- Во-первых, как вам удалось совершить побег? За всю историю нашей тюрьмы отсюда еще никто не убегал.

- Если я вам поведаю о способе побега, мое место будет уже за двойной вашей решеткой, - горько усмехнулся Егор. - В вашей тюрьме ведь есть еще дополнительные надежные изоляторы для умалишенных?

Генерал молча глядел на пленника холодным немигающим взглядом.

- Вы мне все равно не поверите, - повторил Егор, - и заточите в психушку. Да, я не и смогу рассказать вам о сути этого способа, поскольку сам в этом ничего не понимаю. Побег осуществлен силами, исключительно, малыша.

- Я знаю, - сказал генерал, - точнее догадываюсь. Я запишу вас на диктофон, чтобы потом ваш рассказ был проанализирован учеными. Начинайте...

Егор сцепил перед собой руки, чтобы сосредоточиться и начал свое неторопливое повествование...

- Да. Все это звучит весьма фантастично, - такими словами резюмировал высокопоставленный эфэсбэшник первую часть услышанного.

Егор лишь неопределенно качнул головой, мол, сами же настаивали.

- Откуда у него такие способности?

И здесь Егор также честно рассказал все, что ему было известно.

- То есть вы полагаете, что все знания были переданы ребенку посредством этого самого луча, направленного со стороны звезды Алголь?

- Вне всякого сомнения. До этого контакта Димка был обычным малышом, полностью соответствующим своему возрасту в плане развития его, как личности.

- Конечно, науке известны многочисленные случаи внезапного развития феноменальных человеческих способностей, - раздумчиво произнес генерал, - но, как правило, это следствие различного рода травм. Да и касается это каких-то узких направлений в определенной области человеческой деятельности. Гениями же рождаются, но никак не становятся.

Егор лишь пожал плечами.

- Но, главное обстоятельство произошедшего, - быстро сказал он, - звучит еще более безумно. Я, конечно, расскажу обо всем. Скрывать не только не имеет никакого смысла, но и, более того, нужно, чтобы вы это знали. Речь пойдет о планах уничтожения всей вселенной неким космическим монстром. Поэтому нужно, чтобы при нашем разговоре присутствовали ученые в области математики, физики и астрономии одновременно.

Генерал взглянул на собеседника с явным недоверием. Он скептически хмыкнул и потер пальцем горбинку носа.

- Я тоже сначала отнесся к этому с недоверием, - зачастил Егор, - вы просто выслушайте меня, потом спросите мнение специалистов по поводу сказанного мной, и лишь затем сделайте выводы.

Генерал хмыкнул еще раз, оставил свой нос в покое и отбарабанил пальцами по столу какой-то военный марш. На лице его никакие внутренние чувства не отражались.

- Ладно, - сказал он, наконец, - давайте попробуем ваш сценарий. В конце концов, разберемся - где чушь, а где зерна истины. Вас отведут сейчас в другую комнату и покормят. Вы ведь голодны?

Егор лишь сглотнул слюну, только сейчас поняв, насколько он проголодался.

- За это время, - хозяин кабинета правильно расценил его движение, - вы подумайте, как можно четко изложить ваши..., - он помешкал, подбирая определение, - словом, ваше видение проблемы, если она действительно существует. Бумагу и ручку вам дать, чтобы планчик набросать.

- Проблема существует, да еще какая. Вы в этом сами убедитесь, а бумаги мне не надо. Малыш изложил мне очень четко, и я запомнил.

Генерал нажал на клавишу селектора...

- Егор? - Николай Фомич не смог скрыть своего крайнего изумления при его появлении и вопросительно взглянул на уже знакомого ему человека в форме генерал-лейтенанта.

- Да. - Генерал кивнул головой, - этот молодой человек продолжает оставаться одним из основных действующих лиц, или, как выражаются в нашем ведомстве - главным фигурантом.

В кабинете, помимо них, находились еще вице-премьер и президент Академии наук. Бесшумно двигавшийся офицер проворно поставил перед каждым из них по чашечке дымящегося кофе и так же быстро и беззвучно покинул кабинет.

Вице-премьер нарочито примостился почти в конце длинного стола для совещаний, показывая, что полностью отдает инициативу хозяину кабинета. Вид у него был усталым, но в запавших глазах горел огонек заинтересованности.

- Начнем? - генерал все же скосил глаза на вице-премьера.

Тот едва заметно качнул головой.

- Попрошу ученых внимательно послушать этого молодого человека и..., - он слегка замялся, - даже не послушать, а, скорее осмыслить сказанное им, не торопясь с выводами. Наш гость сам предупредил о невероятности и фантастичности своего изложения и... Словом, слушайте и не стесняйтесь задавать свои вопросы прямо по ходу услышанного.

Егор встал со стула.

- Сидите, сидите, - генерал махнул рукой вниз.

- Мне так проще, привык со студенческой скамьи, - лицо Егора отражало отчаянную решимость.

Он предполагал реакцию собравшихся, но надежды быть не только услышанным, но и понятым не терял.

- Я начну с самого конца, - Егор обвел взглядом всех присутствующих и остановился на Николае Фомиче, - мне кажется, так будет понятнее.

Тот приободряюще тряхнул своей бородкой и сразу же забрал ее в ладонь, выражая высшую степень готовности внимать.

- Вселенной грозит невидимый и коварный враг, - пафосно начал Егор, но, увидев скользнувшие по лицам присутствующих улыбки, рубанул рукой вниз.

Он, не имеющий практического опыта оратора, умеющего сразу взять аудиторию в свои руки, тем не менее, немедленно сообразил, что взял неверную тональность и начал не с той фразы.

- Короче, говоря, - запальчиво продолжил он, - вы все просто должны поверить мне, невзирая на ваши высокие ранги и научные знания...

Когда необходимое вступление было закончено, на лицах присутствующих отразились разнообразные гаммы чувств. Пожалуй, больше с доверием, нежели недоверием, к рассказу Егора отнеслись лишь Николай Фомич и, как ни странно, вице-премьер, разом сбросивший усталый облик и привычно, готовившийся к дискуссии. Что же касается заместителя председателя ФСБ и президента главного научного учреждения страны, то, судя по их скептическим улыбкам, повествование странноватого молодого человека произвело на них впечатление, если и не бреда, то какой-то мешанины из апокалипсических голливудских блокбастеров.

Генерал, однако, не спешил выложить свое мнение, а призывно глянул на ученых, предлагая им высказаться первыми.

- И из чего состоит это ваше агрессивное Темное вещество? - главный академик не счел необходимым скрывать свое недоверие.

- Темное вещество состоит из барионов, которые представляют собой трехкварковые частицы, - наизусть отбарабанил Егор, точно запомнивший все формулировки своего юного напарника. - При этом все физические свойства материи в его естестве исчезают.

Оба ученых изумленно взметнули брови.

- Это, в принципе, возможно, - осторожно сказал Николай Фомич.

- Возможно, - огрызнулся академик, - но далеко еще не факт. Ответьте-ка, мой юный друг, на всего лишь один простейший вопрос: кому же стали известны намерения Темного вещества и чем их можно подтвердить.

- Создателю, - спокойно ответил Егор, которого приободрила реакция Николая Фомича и, особенно, вице-премьера. - Это обнаружил Создатель. А подтвердить можно с помощью визуального наблюдения определенных участков неба.

- Оставим пока в стороне вашего какого-то гипотетического Создателя, - академик пренебрежительно мотнул головой, - какой участок неба вы имеете в виду?

- Звездный объект Эйбелл-четыреста, расположенный на расстоянии 12,6 миллионов световых лет от Земли. Там сейчас происходит столкновение огромных скоплений галактик и начинается зарождение новой исполинской массы Темного вещества.

- Что значит, начинается зарождение?

- Темное вещество формируется из сверхмассивных черных дыр, образующихся в результате массовых взрывов Сверхновых звезд. Место столкновения окружено огромным кольцом Темной материи, размер которого около 5 миллионов световых лет в диаметре. Это можно наблюдать в мощные земные телескопы.

Ученые ошарашенно уставились друг на друга. Затем президент академии быстро перевел взгляд на генерал-лейтенанта.

- Александр Викторович, - обратился он, - можно ли от вас, я имею в виду из вашего здания, связаться с нашей обсерваторией, расположенной на Южных Курилах? Там, как раз, сейчас ночь.

- От нас можно связаться с кем угодно, - заинтересованно произнес тот, - пишите ваш текст на бумаге.

Академик немедленно набросал на листке несколько предложений и передал их генералу. Вызванный офицер бросился бегом исполнять приказ.

- А пока, мой юный друг..., - едко начал глава академии, - извольте-ка...

Но здесь неожиданно вмешался вице-премьер.

- А пока, - тихо произнес он, - мы все посидим молча и попробуем переварить полученную нами информацию. К дальнейшему обсуждению вернемся после получения ответа с Курил.

Глава шестнадцатая


Если бы земной наблюдатель мог увидеть, зафиксировать на видео и прокрутить записанное с очень большой скоростью... Ну, например, как показывают иногда распускание цветка. Снимают этот процесс в течение нескольких суток, а показывают за несколько секунд.

Так вот, если бы он со своей видеокамерой оказался в районе Плеяд три тысячи лет назад, то его взору открылось бы грандиозное по масштабам и чудовищное, по сути, зрелище ужасающей космической катастрофы.

Скопление галактик, известное под названием Abell 400, со скоростью 3700 километров в секунду начало отсчет времени своей гибели в лобовом столкновении со скоплением галактик 3C-75. Указанное скопление мчалось навстречу звездно-пылевой массе Abell 400 со скоростью 3400 километров в секунду.

Ужасное зрелище свертывающейся материи, гибнущей в раскаленном горниле способно помутить любой разум, если он только будет способен воспринять этот вселенский катаклизм...

Вот две звезды голубая и красный гигант оказались в поле взаимного тяготения, и начался неумолимый процесс убыстряющегося с каждым мгновением вращения и сближения их раскаленных масс. Сила взаимного тяготения ускоряет ядерные реакции и все более раскаляет звездное вещество и в их недрах. Это смертельное объятие вызывает, наконец, мощный синхронный взрыв обеих звезд, как Сверхновых, сливающихся в одно нестерпимо белое пятно.

Подобные стычки происходят непрерывно на громадном участке космического пространства размерами в сотни парсеков, которое занимают столкнувшиеся с неимоверной скоростью скопления галактик.

Потрясающий межгалактический фейерверк вспыхивающих Сверхновых делает этот участок космоса сотканным из нестерпимого ярчайшего света.

Еще более страшный оттенок чудовищной картине придает полнейшее безмолвие совершающейся космической трагедии. Космический вакуум не передает никаких звуков, и безобразный неслышный хруст сминаемой материи можно только видеть. В гнетущей застывшей тишине лишь возникают колоссальные вспышки, сцепившихся в смертельной схватке уже Сверхновых. И уж, конечно, абсолютно беззвучны испепеляющие все вокруг ярчайшие фотонные лучи, несущее неумолимую смерть живым организмам рентгеновское излучение и разрушающая неживую материю, не такая спешная, но жуткая в своей неизбежности, гравитационная зыбь.

Но даже, если бы звук в месте взрыва существовал, то образовавшиеся вокруг сверхплотные вакуумные поля с невероятной плотностью энергии, сжатые немыслимым давлением взрывной волны, не дали бы ему прорваться извне.

Увы, вся эта головоломная квинтэссенция последствий происходящей катастрофы не может быть запечатлена и истолкована обычным людским мышлением.

Бесполезно также подсчитывать неимоверное число звезд, с их системными придатками и межзвездным веществом, несущихся с обеих сторон и найдущих свою смерть в исполинском чреве взрыва. И столь же бессмысленно пытаться определить их суммарную массу - она не поддается существующему математическому исчислению и не подвластна человеческому разуму.

Возможно, там, в суперсжатом нутре черной дыры и ее окрестностях, совершенно не действуют все основные известные законы природы, а также образуются и иные измерения, с которыми человечество пока незнакомо даже теоретически. А кривизна пространства в этом районе наверняка имеет структуру, не поддающуюся никакому осмыслению.

Температура газовых потоков, бешено вращающихся и мчащихся со скоростью кластера, достигает семидесяти миллионов градусов.

Миллиарды звезд, вышвырнутые из эпицентра столкновения колоссальной силой взрыва, таща за собой длинные шлейфы межзвездного газа, с громадной скоростью удаляются от места космического катаклизма, чтобы обрести новое место обитания в близлежащей галактике.

Звездную участь разделяют и планетарные системы.

Еще задолго до того, как обитаемые планеты попадают в сферу взрыва Сверхновой и испаряются, жесткое рентгеновское излучение убивает на поверхности планеты все живое. Те разумные формы жизни, которые, чтобы спастись, уходят от воздействия смертоносных лучей вглубь планеты, уничтожаются последующим накатом гравитационных волн. Гравитация разрушает и всю внутреннюю структуру планеты, поэтому в страшное и безжизненное огненное царство попадают уже крупные куски и осколки материков и гигантские каплевидные массы бывших океанов.

Последние протуберанцы, взметнувшись со стороны эпицентра своими парсековыми сполохами, отдают как бы салют погибшей материи.

И еще тысячи лет гравитационная рябь, растекаясь по Вселенной концентрическими кругами будет уничтожать на огромном пространстве существующие и только зарождающиеся формы жизни, в том числе и разумной.

Отголосок чудовищного космического катаклизма дойдет до Земли в виде мощной световой вспышки, заметной невооруженным глазом, лишь через три тысячи лет. Еще через тысячу лет земные материки вздрогнут от последствий гравитационной ряби, а океаны выплеснут на разрушающиеся города сметающие все на своем пути цунами.

А на месте космической катастрофы остается лишь шрам в виде сверхмассивной черной дыры, диаметром со звездную систему, окруженной гигантским ореолом межзвездного газа и уцелевших в катаклизме звезд, медленно, но неуклонно втягивающихся в ее жуткий невидимый зев. И все это покрыто красивой легкой вуалью, образовавшейся в результате взрыва, планетарной туманности, которая стыдливо пытается скрыть следы злодейского преступления, совершенного Темным веществом.

А сбоку уже, медленно, но неумолимо наползает безмолвная рыхлая хлябь Темного вещества...

И никто во вселенной не подозревает, что началось нашествие, которое может положить конец и материи, и движению, и времени, и, в конечном итоге всей вселенной.

Никто?...

КНИГА ВТОРАЯ. ЧУЖОЙ МИР.


ВМЕСТО ПРОЛОГА

Возможно, а скорее наверняка, язык моего повествования будет

скуден, но так же беден был красками и тот мир, в который я попал. Поэтому я не смогу живописать его полностью земными образами и понятиями со всеми их разнообразными колерами и оттенками. Однако пережитые мной приключения были чрезвычайно серьезными и опасными.

Глава первая. Чужой мир.

Это был явно чужой и неведомый мир. Кромешная тьма не позволяла разглядеть его подробностей, но напрягшиеся от неизвестности органы чувств четко отметили новизну и некоторую шероховатость ощущений, нахлынувших внезапно, всеохватно и потому пугающе.

Человек сидел на корточках в позе эмбриона, обхватив руками колени и, несмотря на неудобство позы, пока не собирался ее менять. Не нужно делать никаких движений, могущих привлечь чье-то внимание. Следовало постепенно приобщиться к окружающей обстановке, которая могла быть очень опасной и непредсказуемой.

Прежде всего, запахи. Обоняние не улавливало ни одного знакомого запаха. Чужой мир пах почти однородно, но преобладали кисловато-горькие оттенки. Запах слегка подгнившего лимона, если сравнивать с чем-то земным. И еще чуточку корицей, но не резко, а ароматно, как легким дуновением очень дорогих женских духов.

Окружающие звуки были приглушенными и неясными. Так бывает, когда вокруг густой туман, разбавленный осенним моросящим дождиком. Собственно, отчетливых звуков, как таковых, слух не улавливал - так, какой-то расплывчатый фон. Может быть, легкий шелест листьев на темных силуэтах окружающих деревьев. Судя по высоте, скорее даже, не деревьев, а высокого и густого кустарника.

Вокруг, несомненно, был лес, или что-то родственное ему. Зрение пока не могло зафиксировать деталей неизвестной растительности, но по земным понятиям это была флора. Подтверждением этому послужило сразу же усилившееся шуршание, вызванное незначительным порывом ветерка. Кожа лица явственно ощутила перемещение воздушной массы и отреагировала ощущением легкой прохлады, вызванной этим порывом.

Слава богу, воздух, по своему составу, если и отличался от земного, то весьма несущественно. То же можно было сказать и о его температуре. По привычным меркам - около восемнадцати-двадцати градусов по Цельсию. Вполне терпимо для ночной поры, а то, что это была ночь, сомневаться не приходилось. Небо было сплошь усеяно абсолютно незнакомыми созвездиями. Никакого подобия туч наверху не наблюдалось, а разноцветные звезды сияли ярко и однотонно, не изменяя своего блеска. Вероятно, атмосфера незнакомой планеты была более прозрачной. Не хватало и привычной Луны, хотя была почему-то уверенность, что какое-то подобие ей должно существовать и здесь.

Доказательств долго ждать не пришлось - над верхней границей растительности показалось ночное светило. Точнее, не светило, поскольку чужеземное небесное тело лишь отражало свет истинного светила, а что-то типа земной Луны. Только цвет его был каким-то кровавым, густо-багровым, в отличие от приятного лунного цвета, который по иному, кроме как лунный, и не назовешь, пожалуй. И по размерам здешний спутник планеты был несколько меньше. Однако бег его был стремительнее, а движение расчерчивало небесный свод ровно посередине.

А вот от следующего видения могло захватить дух у самого закаленного и искушенного зрителя. Над горизонтом почти одновременно всплыли еще две луны, почти втрое крупнее первой. Они, как бы сопровождали соседку, одновременно стремясь ее догнать и двигались по обеим сторонам главной луны, только очень низко по краям горизонта. Цвет сопровождающих был нежно-розовым. Все три ночных светила создали весьма приличное освещение, сравнимое с земными белыми ночами северных широт.

Теперь можно было и осмотреться. Егор покрутил головой - вокруг был только высокий и густой кустарник. На деревья здешняя растительность явно не тянула, как по высоте, так и по толщине стволов. Листья кустарника были какими-то странными - выпуклыми, вытянутыми в длину и остроконечными. Ими была усыпана почва вокруг, и Егор поднял один листок. Что-то, типа стручка земного гороха. Он сдавил пальцы, лист хрумкнул и развалился на две части, а изнутри посыпались мелкие круглые семена, совсем, как маковые зернышки, только темно-коричневого цвета. И сразу же усилился запах слегка подгнившего лимона.

Небо на востоке начало румяниться. Почему на востоке? Егор же не знал здешних сторон света. Но, по идее, где восходит дневное светило - там и восток. Соответственно, где заходит - там запад. Ну, и север с югом должны присутствовать. Получалось, что здешние экзотические луны начинали свой путь с севера и заканчивали на юге. Хоть какие-то первичные координаты уже получены. Кстати, обе розовых луны догнали багровую уже на кромке южного горизонта и скрылись за его линией они уже дружной компанией.

Утро. Однако никакого радостного птичьего ора по случаю наступления следующего дня. Все та же шуршащая тишина. Странно. Лес без птиц, что свадьба без невесты. Не было видно и никаких насекомых. А из-за горизонта уже выползал диск косматого кроваво-красного дневного светила, то бишь, здешнего солнца. Какое же оно громадное, раз в шесть больше нашего в диаметре. А рядом с ним всплывало еще одно дневное светило, только раза в три меньше и темно-вишневого, почти черного цвета.

Двойная звезда? Ладно, позже разберемся, покопавшись, как следует, в запасниках своей памяти. Облаков, по-прежнему, не наблюдалось, а чистый небосвод был странного розовато-серого цвета. Признаков присутствия живых существ так и не появилось.

Хорошо бы планета была полностью необитаемой. А, если и обитаемой, то, во всяком случае, без этой фэнтезийной начинки, где каждый второй туземец пытается прикончить тебя зазубренным от бесконечных поединков мечом, да еще и является командующим целой орды эльфов или предводителем шайки злобных гномов. Кроме того, каждый пятый абориген оказывается коварным колдуном, пытающимся (и не без успеха) определить твою истинную сущность и превратить в нечто противное человеческому разуму. На каждом шагу оборотни с чисто вампирскими наклонностями, норовящие вцепиться в твою шею, а немногочисленные красавицы оказываются весьма зловредными ведьмочками или (неизвестно, что хуже) нетрадиционной сексуальной ориентации, а то и вовсе двуполыми. Не приведи господь оказаться в такой кошмарной компании. Ну, да надо надеяться всегда на лучшее, а худшее оно и так никуда не денется.

Пора определять свое местоположение. Егор поднялся на ноги и почувствовал, что сила тяжести здесь меньше земной раза в полтора. Отлично, это даст дополнительное преимущество в физической силе. Он двинулся в западном направлении. Почему на запад? Косматое светило не будет бить в глаза и ослеплять. Легче разглядеть какую-нибудь подлянку, каковую может преподнести здешняя природа. И кустарник был пореже, возможно впереди был выход на опушку леса.

Сзади вдруг явственно хрустнул стручок. Опаньки! Планета-то вполне обитаемая. Боковым зрением, не оборачиваясь, Егор увидел, что за ним крадется человек, скорее даже подросток. Юноша, как юноша - вполне даже земного обличья, одет в куртку и штаны, без головного убора. Только вот руки его были заняты луком, и тетива натянута - того и гляди, пустит стрелу в незащищенную спину.

Чего я (перехожу к прямому повествованию), впрочем, ни чуточки не боялся. Спина, как раз была надежно защищена. Под пятнистым спецназовским камуфляжем, в который я был облачен, находился бронежилет. Или, скорее даже, не бронежилет, а бронекостюм, или бронетрико. Словом, как ни назови (с подачи Малыша, я окрестил его ласково - броником или бронекольчужкой), а реальная броня, которой не страшны не только стрелы, но и пули.

По утверждению Малыша, который являлся автором проекта этого бронекостюма, материал, из которого он был сделан, был абсолютно непробиваемым. Для его изготовления была изготовлена особая субстанция, состоящая из паутины и тончайших полимерных нитей. Паутина была непростая и была соткана пауком отряда птицеедов, обитающего в верховьях Амазонки. Паучище этот, как уже следует из его названия, отлавливал и поглощал птиц, причем, мог употреблять и довольно крупных. Его сеть разорвать было невозможно, и даже орлы, попадающие в эту ловушку, в конце концов, обессиливая, становились жертвами страшного насекомого-хищника. Это обеспечивало невероятную растяжимость костюма и его невообразимую прочность. Свойства непробиваемости придавали полимерные нити, которые при резком ударе образовывали особую кристаллическую решетку, надежно преграждающую дальнейшее проникновение ударного предмета. Более того, она не уступала ни на йоту никакому давлению. То есть, даже крупнокалиберная пуля, к примеру, не оставляла на теле в месте удара ни синяка ни царапины.

На мне его, правда, не пробовали. Первоиспытателем дивного костюмчика был человеческий манекен на полигоне, изготовленный из хрупкой пластмассы. Чтобы его не унесло пулями, он был привязан к бетонному столбу. В манекен в упор выпустили разом всю акээмовскую обойму. И когда броню сняли, на пластмассе не было ни вмятинки, хотя трепало его под градом свинца, как испортившуюся заводную куклу. Зрелище было впечатляющее: в стороны летели осколки бетона, а манекену - хоть бы хны.

Для простоты пояснения столь чудесных свойств Малыш сказал, что здесь действовал принцип ремня безопасности в автомобиле - резкий толчок, и ремень надежно стопорится. Костюм был совершенно невесом, почти прозрачен и защищал все тело, за исключением ступней ног и лица. В силу растяжимости он был впору, как грудному младенцу, так и двухметровому гиганту. Однако пробить его было невозможно ничем, а прожечь данную броню мог только специальный кумулятивный снаряд.

Поэтому какой-то жалкой стрелы, выпущенной из примитивного лука, я совершенно не опасался. И уж, конечно, какой-то жалкий подросток не мог быть для меня сколько-нибудь серьезным противником.

- Индеец хренов, - подумал я беззлобно, - что же он собирается дальше делать?

Ответ на этот вопрос я получил уже очень скоро и на вполне понятном для меня языке.

Тем временем, судя по просветам в кустарнике, мы выбирались на край леса.

- Стоять и не оборачиваться! - голос мальчишки был звонким и ничем не отличался от тональности наших земных подростков. Басовитых ноток в нем еще не было. Чужой язык оказался лающим и отрывистым, чем-то, напоминая наш немецкий.

Он был вполне понятен мне. Более того, я чувствовал, что знаю этот язык и могу свободно на нем разговаривать. Малыш вложил в меня и всевозможные лингвистические способности.

Я выполнил команду и остановился, не поворачиваясь на голос.

- Расставить руки в стороны и раскрыть ладони!

Во дает - не хенде хох, какой-нибудь! Спецназовец хренов... Однако опасается, что у меня может быть оружие. Я исполнил требуемое, по-прежнему, не оборачиваясь.

- Повернись лицом!

Ну, повернулся - дальше что? Стрела была нацелена мне прямо в грудь. Подросток старался казаться грозным и устрашающим, что у него, впрочем, плохо получалось. Мальчишеское самодовольство и ликование так и перли из него.

- Ты - мой пленник! - объявил юный лучник и опустил свое оружие. Стрелу он просто заткнул за пояс.

Одет он был в штаны, длинную рубаху и сапоги - и все это тусклого цвета сырого бетона.

- Следуй за мной! - парнишка прошел мимо меня и пошел вперед.

Ну, ничего себе спектакль! Прям, рыцарство какое-то средневековое. Объявил пленником и схватка закончена, не успев даже начаться. И где это видано, чтобы конвоир шел впереди конвоируемого? А по затылку схлопотать не хочешь? Однако воевать с мальчишкой я не стал. Пленник, так пленник... Главное - не враг. И он приведет меня в город, к взрослым, с которыми можно и поговорить.

Треск кустарника прервал мои размышления. Что-то темное и громоздкое выпрыгнуло из кустов и сбило мальчишку с ног. Зверь! Спина его была покрыта густой рыжей шерстью, с серыми подпалинами по центру. Зверюга поднял вверх лапу с громадными когтями и собрался размозжить своей жертве голову и позавтракать без помех.

На меня он не обратил никакого внимания. То ли я не издавал привычного ему запаха, то ли слился в своем камуфляже с фоном леса. Не мешкая, я включил всю свою физическую мощь и одним прыжком оказался на его спине, нащупывая руками шею хищника. Мальчишка лишь слабо пискнул внизу от двойной тяжести. Ну и шейка, не обхватить! Но мне нужна была гортань, и мои руки уже добрались до нее. Животное даже не успело повернуться в сторону неожиданно объявившегося противника, как раздался тошнотворный хруст, и мощное тело забилось в предсмертных конвульсиях.

Я сбросил еще содрогающегося в предсмертных судорогах зверя с лежавшего мальчишки и лишь теперь сумел разглядеть его страшную треугольную голову. Почти всю морду занимала огромная разинутая пасть, а его гигантским клыкам позавидовал бы любой земной хищник. Параметры этой местной зверюшки соответствовали примерно львиным.

Парнишка, наконец, пришел в себя и тоже пристально разглядывал своего устрашающего четвероного обидчика. Но странно - на лице его не было никакого страха, оно выражало лишь некоторый интерес. Похоже, он тоже видел этого хищника впервые.

- Не ходите, дети, в Африку гулять! - эта, сказанная мной фраза выдала мое шоковое состояние.

Только сейчас пришел настоящий испуг. В прошлой-то жизни я даже домашних собак побаивался и старался обходить их стороной. А здесь такой кошмарной образины не побоялся.

Между тем, мой конвоир встал, отряхнулся, подобрал свой упавший лук и жестом предложил мне следовать дальше.

- Даже спасибо не сказал! - обиделся я про себя, - плохо, видать, воспитали тебя папа с мамой...

Впереди был пригорок и, взобравшись на него, я увидел внизу селение. По земным меркам на город оно не тянуло, хотя и маленьким его не назовешь. Больше десятка довольно длинных улиц сходились лучами, с неодинаковыми промежутками между ними, к единому центру. Центр представлял собой овальную площадь, с высоким столбом посередине. Как это принято и в наших городах, в центре находилось основательное строение, вероятно, что-то вроде мэрии или исполкома. Остальные домишки были приземистыми, одноэтажными и несколько однотипной архитектуры. Интересно, что ни окон, ни дверей в них не наблюдалось.

По одной из улиц мы медленно продвигались к центру, никого не встречая на своем пути. Селение казалось безлюдным. При ближайшем рассмотрении, лачуги были сложены из камня беловато-серого цвета, наподобие известняка. Окон в них действительно не имелось, как и никаких других отверстий, даже дымовых труб. А вот некоторое подобие входа было - небольшой прямоугольный лаз внизу, в который можно было втиснуться только лежа или на корточках. Перед каждым из таких входов лежала продолговатая циновка из грубой материи цвета слоновьей кожи. Понятно, чтобы не испачкать одежду, забираясь в дом.

Мы подошли к центру поселка, так никого и не увидев. Мальчишка целеустремленно направился прямиком к зданию, которое я принял за орган местной власти. Ясное дело, хочет сдать меня здешнему шерифу...

Глава вторая. Евангелие от Егора.

Смертельный враг Материи и всей Вселенной был случайно обнаружен астрономами совсем под боком - в районе планеты Нептун. Произошло это во время поисков даркснита.

Загрузка...