Фаворит смерти

Глава 11

— Скоро умру? — удивился я. И нервно хихикнув, добавил: — Вообще не собирался пока.

— Умрёшь, — спокойно кивнул преподаватель. И прищурившись, добавил: — Если не будешь осторожен.

— То же самое можно сказать про любого человека, — улыбнулся я. — Все мы смертны.

— Я не об этом, — покачал головой Чернов. — Что-то черное нависает над твоей аурой — уж поверь моему многолетнему опыту. Я эти вещи хорошо чувствую. Едва все зашли в класс, как я почувствовал эту чуждую силу. Так ощущается только смерть. Уж поверь боевому когда-то магу. Так пахнет смерть. Ее след. Вот смотри.

Альберт Михайлович нарисовал в воздухе несколько символов и пространство в тот же миг озарилось синим свечением, сквозь которое проглядывались черные пятна.

— Видишь?

— Что именно?

— Следы. Это твой ауральный фон. И на нем — отчетливые черные следы.

— Мне сложно что-то сказать по этому поводу, — пожал я плечами, стараясь со всех сил сдержаться.

Мне хотелось рассказать ему все — и про атрибут, и про то, как его закрыла Стаханова, чтобы никто не видел, и про дисфункцию, — но я держался. Глупо будет выложить все первому встречному, надеясь, что он как-то может мне помочь. Навряд ли Чернов захочет ставить мою безопасность выше своих интересов. Тут же доложит руководству и меня убьют как дисфункцию. Варвары!

Альберт Михайлович пристально посмотрел на меня. Кивнул:

— Как тебе будет угодно. Мое дело предупредить тебя.

И вновь взмахнул рукой — сияние исчезло.

— Спасибо, — ответил я.

— Максим, я понимаю, что возможны какие-то внутренние причины, недоверие и прочее, — Чернов пристально посмотрел на меня. — Но если вдруг тебе понадобится помощь, то знай, что на меня ты можешь положиться. Сегодня я увидел твое истинное лицо — когда ты, не смотря на страх смерти, попытался спасти человека, вместо того чтобы скормить его клыкорылу. Это для меня единственный показатель кому можно доверять, а кого стоит держать на расстоянии. Ты настоящий. Так вот — мне ты можешь доверять.

— Благодарю, Альберт Михайлович, — я преклонил голову.

— А теперь иди.

Я поспешил покинуть класс.

Дни сменялись днями, а я с большим любопытством постигал законы и тайны магии. Это было удивительно. Нам раскрывали всю ее суть и я вскоре смог понять общий смысл того, что говорила нам Стаханова, когда рассказывала про резонанс и прочие вещи, с помощью которых активизируется дар.

Как это ни странно, но и в магии имели свои четкие законы, принципы и правила. Я с жадностью впитывал эту информацию, порой становясь единственным из класса, кому было интересно слушать о законе пересечения магический меридиан в подпространстве материи. Остальной класс откровенно скучал.

Многие из учеников вообще не испытывали к магическим наукам интереса. Некоторые в открытую говорили, что и без всего этого для них уже приготовлено место в каком-нибудь министерстве, где они могут спокойно сидеть и ничего не делать, получая выслугу.

Несмотря на первое странное знакомство и недоверие, вскоре я понял, что единственным взрослым человеком, кому я мог хоть сколько-то доверять был преподаватель Альберт Михайлович Чернов. Наверное, потому что единственный, кто не пытался как-то произвести впечатление на богатых учеников и не упоминал их родителей в контексте того, чтобы те не скупились на благодарность скромным деятелям науки.

Чернов рассказывал много интересного на своих предметах, порой отвлекаясь от темы урока и предаваясь воспоминаниям из своего лихого прошлого, каких набралось бы на целую книгу, весьма интересную и увлекательную.

Именно от Чернова я и узнал о существовании астрального тела у каждого человека. От него же узнал и про старую забытую технику возвышения, с помощью которой можно было достичь небывалых высот в магии.

Вот и сейчас он вновь поднял эту тему на уроке.

Остальные ученики откровенно зевали и клевали носами. Я же внимал каждому слову учителя и вскоре, после подробного объяснения преподавателя, смог впервые узреть свое астральное тело.

Этот опыт мне не забыть никогда.

По началу я даже не понял, что именно увидел — закрытые глаза не предполагали вообще что-то увидеть. Темнота, ощущение холода, идущего по спине, в руках — покалывает ладони артефакт.

А потом не зрением, но каким-то иным восприятием я узрел светящийся шар, испещренный черными прожилками.

— Это и есть твое астральное тело, — пояснил Чернов, весьма гордый тем, что у меня получилось. У единственного из всего класса.

Я не мог оторвать от этого зрелища глаз.

Светящаяся сфера дрожала, на ее поверхности играли голубые отблески. Казалось, она была живой.

— Это самая надежная техника, способная превратить вас из обычного дарованного в архимага, каких в Российской Империи можно пересчитать по пальцам, — произнес Чернов, глядя на сонный класс.

Начало недели и ранее душное утро не прибавляли интереса уроку, особенно когда вчера почти все до самого утра праздновали день рождения Григория Герцена. Приглашены были все, кроме меня, естественно. Судя по рассказам, выпивка текла рекой и поэтому сейчас все маялись и откровенно спали, пропуская мимо ушей один из самых важных уроков в их жизни. Едва Чернов сказал, что для того, чтобы увидеть свое астральное тело необходимо закрыть глаза, как весь класс тут же последовал этому предложению и засопел.

— Если иные техники предполагают откат в случае отсутствия постоянной практики вплоть до полного возвращения в начальные показатели, — продолжал Чернов, обращаясь уже напрямую ко мне — к остальным взывать было бессмысленно. — То руническое познание останется с вами навсегда.

Я мало что понял из этого, но на всякий случай кивнул.

— Различают четыре основных этапа рунического совершенствования: первый — фиксирование цели. Существует более ста пятидесяти — точное количество не известно, — астральных рун, с помощью которых осуществляется покачивание. Собственно второй этап так и называется — прокачивание. Один самых сложных этапов. Множество вариаций, элементов и целых рун образовывают рисунки. Словно пазл. Только в отличие от последнего, где собирать приходится в строгой последовательности, тут вариантов бесконечное множество, В зависимости от конечной цели и осуществляется сбор.

— Я что-то не совсем понял… — робко произнёс я.

Признаться, я совсем ничего не понял из сказанного.

— На самом деле все очень просто, — улыбнулся Чернов. — Вот, например, хочешь ты укрепить себя в части, скажем, мышечной массы. Множество вариантов — начиная от выработки аспекта «стальная рубашка», с помощью которой твое тело становится словно и в самом деле окутано стальной рубашкой, до умения «левитации» — да-да, и такое возможно, только очень не многим. И вот выбрав желаемую цель, ты начинаешь прокачиваться, как — объясню дальше. Концентрируешься не на всем сразу, а именно на том, что задумал. В результате получаешь определённые руны, но чаще, конечно, их составные элементы. Вот из них ты и составляешь нужное заклятие. Строишь его, или если тебе будет угодно, создаешь конструкт именно так и по тем индивидуальным параметрам, которые у тебя в задумках.

Чернов задумался.

— Вот, к примеру, когда тебе нужна рубашка, ты же не шьешь ее просто так, без замеров и выкройки. Хороший портной обмеряет параметры тела, все тщательно записывает, прикидывает — где можно ужать, подчеркнуть красоту, где напротив, надо свободнее сделать, чтобы при ходьбе не выпирало и не сковывало движений. Так и магический конструкт — индивидуален.

Это конечно не разъяснило полностью суть, но кое-что стало понятным.

— Прокачка осуществляется разными способами — тысячи их! — продолжил Чернов. — Медитация, контроль точки, боевые упражнения, невидимые сражения, погружение, звуковые волны — инструментов на самом деле много, выбирай какой душе угодно. Процесс прокачки долгий, трудный, адский трудный! Но он того стоит! Затем идет третий этап — познание. После долгой медитации — или прочих практик, — если они были совершены правильно, неизменно приходит повышение. Нужно только это ощутить, поймать, познать. Тогда-то тебе и являются руны или их части — именно те, которые нужны для создания задуманного. Если возвратиться к аналогии с рубашкой — то индивидуальные выкройки. Понятно?

Я кивнул.

— И последний этап — выжигание рун на астральном теле. Ощущается это как настоящее выжигание раскаленным металлом. Но иного пути нет. Тут важно терпение. Словно татуировку ты рисуешь на астрале заклятия и обретаешь силу. Отныне, как только рисунок появился, никто уже не отберет у тебя твою силу.

— То есть я реально если захочу могу приобрести возможность летать? — настороженно спросил я.

Чернов рассмеялся, чем разбудил нескольких учеников.

— Да все что угодно! Только конечно, чем сложнее цель, тем дольше будешь к ней путь. Порой выбор неправильной цели ведет к путешествию длиною в целую жизнь. И даже тогда не всегда удается достичь конечного пункта. Я знавал многих магов, которые хотели всего сразу — ни один из них не получил желаемого, не смотря даже на то, что занимался медитациями практически круглосуточно в течение десяти — пятнадцати и даже двадцати лет. Эх, столько времени было потрачено впустую!

— И как же научится хотя бы одной практике, чтобы начать процесс?

Мне уже не терпелось начать путь. Из тысячи вариантов — летать, стать человеком-невидимкой, научится останавливать время, проходить сквозь стены, создать себе каменные кулаки — я не знал, что именно выбрать.

— Я научу тебя. Но помни: правильный выбор цели — вот ключевой фактор всего.

Я задумался.

— А можно ли увеличить скорость медитации — чтобы не тратить столько времени на нее?

— Вот, — удовлетворенно кивнул Чернов. — Ты начинаешь думать в правильном направлении. Не бросаться сразу в путь, как делают все, а приготовится к нему — надеть надежную обувь, выбрать посох, запастись провизией.

Общий смысл астрально прокачивания я понял. Определяешь цель. Копишь словно аккумулятор энергию. Выплескиваешь ее, получая нужное. И ключевое тут — накопление. А вот если увеличить емкость этих аккумуляторов, да и мощность повысить — вот тогда дело быстрее пойдет.

Чернов понял мою задумку. Вернувшись к своему столу, поднял с него книгу и подал мне.

— Прочти.

Я взял книгу. Она была без названия — просто черный корешок и обложка, толстая, пыльная.

— У тебя получится, — понизив голос до шепота, сказал Чернов. А потом почти криком обратился ко всем: — Урок окончен!

Повскакивали практически все, кроме меня. Я же, прикованный первыми страницами чтения, ушел чуть ли не последний из класса.

Книга оказалась и в самом деле полезной. Я перечитал ее на три раза и уже начал штудировать на четвертый, как остановил себя. В глубине души понимал, что это страх неизведанного не дает мне сделать первый настоящий шаг. И потому пересилив себя, приступил к действиям.

Изначальной целью прокачки я выбрал именно создание генератора — так я назвал это умение, которое хотел создать.

А далее — все по завета Чернова и его книжицы, которую, как оказалось, он сам когда-то и написал.

Концентрация, медитация, фиксирование сознания — практики занимали у меня все свободное от учебы время. Я даже перестал общаться со своими друзьями по комнате и те затаили на меня обиду.

— Да сколько можно сидеть и тупо пялиться в одну точку?! — вопросил Андрей, глядя на меня. — Лучше бы пошли пива попили.

— В самом деле, — кивнул Елисей.

Я с трудом вышел из медитации — все-таки с непривычки давалась она мне тяжело.

— Ну чего вы? — устало пробормотал я. — Видите же, что занят. Занимаюсь я! Не отвлекайте!

— Занимается он! — фыркнул Андрей. — Уже пятый час к ряду. Как с утра начал, так и не отходил от кровати.

— Пятый час?! — удивился я.

И вдруг почувствовал, что чертовски голод. Может бы, Андрей и прав?

— Пятый-пятый, — кивнул Елисей.

— Да, что-то я и в самом деле проголодался, — произнес я, поднимаясь.

И едва не упал — отсидел ноги до того, что те стали словно чужие. Сегодня удалось продвинуться почти четверть и до заветного умения оставалось уже половина пути.

— О, братец! — протянул Андрей. — С такими темпами ты совсем силы растеряешь. Нет, так дело не пойдет. Давай, срочно собирайся — пойдем чего-нибудь перекусим. Отмазки не принимаются.

— Согласен! — улыбнулся я и мы двинули к «Пекарне Якова» — заведению, в котором не смотря на его название, выпечкой и не пахло.

Несмотря на запрет выходить с территории школы, многие ученики все же нарушали его — благо особо за этим никто не следил. В нескольких сотнях метрах от школы располагался небольшой городок, называемый Верхоянск, который существовал только благодаря мануфактуре семьи Герценых, специализирующейся на сахароварении. Помимо самой мануфактуры в городке было множество увеселительных заведений — в расчете на учеников, которые приносили хорошую прибыль городу по этой статье доходов.

Бары, закусочные, увеселительные заведения, и даже, если знать места, публичные дома имелись тут в преизрядном количестве. И даже большое их количество и непременная конкуренция с завидным постоянство пополняли карманы их владельцев.

«Пекарня Якова» располагалась на Третьей улице. В школе была пересменка и можно было увидеть знакомые лица, сидящие в кафе и барах. Мы зашли внутрь заведения, с сожалением отметили, что оно забито под завязку.

— Ничего страшного, — приободрил нас Андрей. — Вон знакомые ребятки. Подсядем к ним.

Мы начали протискиваться сквозь толпу в глубь помещения. Табачный дым тут стоял столбом, разговоры и шум стаканов смешивались в одном гуле и невозможно было что-то разобрать.

— Смотри куда прешь! — прошипел мне в самое ухо кто-то, обдавая крепким перегаром.

Я оглянулся.

Передо мной стоял огромный верзила — назвать его парнем и уж тем более учеником не повернулся бы язык. Но он и не был им. Судя по грязной замасленной одежде и пудовым кулакам, он являлся работником сахарной мануфактуры и зашел сюда чтобы промочить горло. Ну зверь! Лицо как у обезьяны.

— Прошу простить меня, — ответил я.

Все-таки ноги я ему и в самом деле оттоптал, не очень хорошо вышло.

Здоровяк испепеляюще посмотрел на меня. Было видно, что внутри него борются противоречивые чувства — с удовольствием закатить драку или не лезть на рожон, чтобы потом не вылететь с единственной нормальной работы. И первое желание перебарывало.

Атмосфера накалялась. Я тоже уже готов был биться — не бежать же с позором на глазах у всех остальных?

— Гарри, все нормально! — вдруг крикнул кто-то со стороны.

Я оглянулся. А вот это был точно ученик школы — знакомая форма, красовалась на крепком теле. Парень был явно из старшеклассников.

— Он мне ноги оттоптал! — прорычал тот, кого назвали Гарри.

— Да твои ноги только слон может оттоптать, и то мозоль натрет! — улыбнулся парень, подходя к нам. — Вот, возьми лучше выпивки, себе и своим друзьям, за мой счет!

Парень кивнул официанту и тот поспешно удалился за пойлом.

— Благодарю, господин, — кивнул Гарри и зыркнув недобро на меня, удалился за свой столик.

— Спасибо, — тоже кивнул я парню. — Но я бы и сам мог…

— Это навряд ли, — ответил незнакомец. — Ты не знаешь Гарри. Ты бы его только разозлил.

Парень протянул руку.

— Меня Никита зовут. Никита Бартынов.

Я пожал новому знакомому руку, представился:

— Максим Вяземский.

Остальные парни тоже поздоровались, но кажется они уже знали его.

— Первый раз тут? — спросил Никита меня.

Я кивнул. Предложил:

— Хочешь составить нам компанию? Мы решили выпить.

— С удовольствием! — ответил Бартынов. — Я тут с утра один, нормально побеседовать даже не с кем. Одно жлобье, честное слово!

— Ребята, вы не против? — глянул я на своих спутников.

Те кивнули.

Мы прошли за дальний столик, кое как уселись. К нам тут же подбежал суетливый официант.

— Что смею предложить господам? — учтиво поклонился он, шевеля большими черными как смоль усами. — Еда? Закуски? Квас?

— Борис, что есть из выпивки? — спросил Никита. — Только не пойло.

Парень достал кредитку, помахал ей перед носом официанта.

— Мы сегодня хотим достойно погулять. Хочу угостить своих новых друзей чем-нибудь необычным, достойным.

— Вас понял! — радостно кивнул Борис и убежал.

Вскоре он вернулся с винной картой и сказал:

— Вот лучшее, что есть. Чего изволите?

Мы начали задумчиво рассматривать длинный список из непонятных и замысловатых названий.

— А что посоветуешь? — спросил Никита, даже не взглянув на карту.

— Из легкого? Пиво? Вино? Водка?

— Нет, только не водка! — пропищал я, с ужасом вспоминая процедуру в «Красных Казематах», когда меня поили ей через шланг.

— Тогда, может быть, мадера? У нас есть замечательный бочонок мадеры, прямиком из Нового Крыма.

Я хотел уже было согласиться, но Никита опередил меня:

— К черту это! Почем зря хлебать! Нам градус нужен!

— Понимаю, — улыбнулся Борис. — Молодому растущему организму всегда и во всем нужен градус — будь то любовь, дружба или выпивка. Тогда смею предложить отличнейшие виды виски.

— Вот это уже лучше. Что есть?

— «Князь Варламофф», купажированный виски, выдержанный в бочках из-под бурбона, с финишной выдержкой в бочках из-под эля в течении четырех месяцев. Бочки завезены из пивоварни господина Штольца, что расположена под Алтайском. Аромат напитка с нотами меда, солода, вереска и немного нуги, очень легкий. Вкус довольно сладкий, с нотами печеных яблок и апельсина, с приятной согревающей горечью. Послевкусие с намеком на дым и шоколадные тона.

— Неплохо-неплохо, — кивнул Никита. — А еще что есть?

— Прекрасный односолодовый виски «Кремль». Карамельный, сливочный, приятный и аккуратный, с насыщенным ароматом, который прекрасно сочетается с кофе. Аромат элегантный, с нотами груши, дуба, ячменя, орехов, специй, зеленого чая и молочного шоколада. Во вкусе цветочные ноты и ноты яблок со специями уступают место ясному ощущению горьких кофейных зерен и обожженного дуба. Послевкусие согревающее. Прекрасно подойдет под непринуждённую беседу.

— Как говорит! — улыбнулся Елисей. — Прям песня! Ну как тут можно не согласиться? Лично я за «Кремль»!

— Не делай поспешных движений! — ответил ему Никита. — Борис всегда откладывает самое лучшее на потом. Я прав?

Официант улыбнулся.

— Ваша мудрость не знает границ, господин Бартынов. Верно, самое лучшее не выпячивается, оставляется на закуску. Тогда смею предложить вам самое лучшее что имеется у нас — «Сосновый бор», еще один купажированный виски, от винокурни господина Крюкова из Смоленска. Тройная дистилляция, на последнем этапе напиток выдержан в бочках из-под темного пива в течении шести месяцев. Аромат заманчивый, с нотами шоколада, пряных трав, цветов, яблок и нюансов нот ежевики и имбиря. Вкус богатый, с нотами сладкого солода, жареного ячменя, ванили, карамели, фруктов, вишни и специй для выпечки. Послевкусие долгое с приятными нотками цветов, апельсинов и меда. Цена конечно соответствующая, но вкус… м-м-м! Превосходно!

— А вот это нам подходит! — одобрительно кивнул Никита. И повернувшись к нам, сказал: — Сейчас погуляем по «Сосновому бору»!

Виски и в самом деле оказался великолепным!

Мы выпили по одной и убедились в том, что все, что сказал официант Борис с черными усами, оказалось правдой.

— Ни единым словом не соврал! — воскликнул Никита, наливая еще по одной. — Прекрасный виски! Превосходный виски!

Мы выпили еще, разговорились. Оказалось, что Бартынов тоже учился в школе, был на три года нас старше. Его род имел большой вес, отец сидел в Верхней палате думы. Никита же во власть не рвался и вообще был не из той породы людей, кому абсолютно не интересна власть.

— Я свободный художник! — улыбнулся он, сверкая захмелевшими глазами. — Я люблю веселье, люблю Праздник! С большой буквы Праздник, понимаешь? Не те официальные даты, которые принято отмечать из года в год. Ну что это за пошлость? В календарике помечать праздничные обязательные даты? Фу! Нет. Праздник должен идти от души. Ему не нужно рамок и границ. Ты его почувствуешь сразу, без всякой даты и уведомления. Вот, например, я. Сразу, как только вас, парни, увидел, почувствовал — сегодня будет Праздник. Какой? Не важно. Придумайте ему сами название. Праздник Дикого Гарри — как вам? Звучит! Хех!

Бартынов вдруг запрыгнул на стол и закричал:

— Дамы и господа! Объявляю сегодняшний день праздником. День Дикого Гарри!

Народ весело заголосил.

— Выпивка — за мой счет. Гарри — тебе двойная порция! Друзья, наливайте!

Мы веселились как могли. Надрались в дребезги. Уже ближе к ночи вышли на улицу. И тут Бартынова как подменили. Он вдруг стал серьезен. Его шатало, но не смотря на это он крепко держался на ногах.

— Друзья! — обратился он к нам заплетающимся языком. — Вы отличные парни и я рад, что встретил вас. Чутье не подвело меня. Сегодня я познакомился с замечательными людьми — с вами. И поэтому я хочу вам кое что рассказать.

Он встал напротив нас, видимо желая сказать что-то важное. Мы уставились на него, сами едва держась на ногах.

— Я фаталист. Кому суждено умереть от старости, не умрет от пули. Вы понимаете о чем я говорю?

Никита достало из-за пояса револьвер, старый, шестизарядный.

— Эй, ты чего? — спросил я его, насторожившись. Даже сквозь пелену хмеля я понял, что револьвер в руках пьяного — плохая идея.

— Не переживай, — отмахнулся тот. — Я не умру. Даже если выстрелю в себя.

— Не надо в себя стрелять — это плохая идея! — произнес Андрей, отхлебывая остатки выпивки прямо из бутылки.

Елисей поддержал его.

— Да, не надо в себя стрелять.

— Ерунда! Вот смотрите.

Бартынов направил на себя ствол оружия.

— Ты что?! С ума сошел?!

Я подскочил к Никите, но тот уже нажал на спусковой крючок.

Раздался сухой щелчок.

— Вот видишь, — улыбнулся тот. — Я же говорю — кому суждено умереть от старости, не умрет от пули. Правда я не от старости умру. Утону. Вода — моя смерть.

— Откуда такая уверенность? — спросил Елисей.

— У меня есть слабенький дар предсказательства, — ответил Бартынов.

— Ух ты! А мне скажешь от чего я умру? — спросил Андрей.

Бартынов закрыл глаза, взял парня за руку. Потом произнес:

— Опасайся диких зверей. Оттуда опасность вижу.

— Дикие звери? — кисло переспросил Андрей. — Сомнительно что-то. Где же я их найду? Едва ли я погибну от диких зверей. Больше шансов сегодня во сне от рвотных масс сдохнуть!

Парень пьяно рассмеялся.

— А зоопарк? — резонно спросил Елисей. — А частные вольеры? Да у твоего же отца на второй фазенде тигры водятся.

— Точно! — вдруг вспомнил Андрей и задумчиво затих.

— А мне! — попросил Елисей. — Мне погадай!

— Старость, — небрежно ответил Никита.

— Круто! От старости — это нормально.

— А я? — спросил я, заинтересовавшись.

Никита взял меня за руку, закрыл глаза. Произнес:

— Яд вижу.

Я вздрогнул. Взор мой невольно упал на черный браслет, висящий на запястье.

— Яд? — переспросил я.

— Да, — буднично ответил Никита. — Не знаю что это значит. Змей, наверное, стоит опасаться. — И улыбнулся, протягивая мне револьвер. — Так что пули можешь не боятся.

Я был пьян. Сознание мутило от выпитого, потому что других причин, по которым я взял в руки оружие, я не мог найти.

— Максим, ты чего? — настороженно спросил Андрей, выпучив глаза.

Никита закурил. Произнес в который раз:

— Кому суждено умереть от старости, не умрет от пули.

— Верно, так и есть, — вдруг согласился я с ним.

И направив себе в висок ствол оружия, нажал на спусковой крючок.

Я ошибся. Кому суждено умереть от старости, тот может умереть и от пули.

Раздался оглушительный выстрел. Мое лицо обдало горячими пороховыми газами, потом все подернулось тьмой.