Фантастический альманах «Завтра». Выпуск второй

Михаил УСПЕНСКИЙ (1950), журналист, живет и работает в Красноярске. Пишет давно, публиковать его рассказы начали («Литературная газета», «Огонек», «Смена» и другие), понятно, только в последние годы. Вышли две книги — «Дурной глаз» (Красноярск, 1988) и «Из записок Семена Корябеды» (Москва, библиотека «Огонька», 1990).

Недавно принят в Союз писателей.

БЕДНЫЕ ЛЮДИ рассказ бабушки XXI века

Родилась я, внучки, в бедной семье. Не самой, правда, бедной, но достатка в доме не было, житьишко совсем худое против теперешнего. Поверите ли, нет — у нас с сестренкой, когда в школу пошли, одни золотые сережки с малюсеньким бриллиантиком на двоих были. День я ношу, день она. Только в третьем классе каждой отдельные купили, нас перестали «лимитой» дразнить.

Словом, хлебнули мы лишенька по самую маковку. Зима, мороз под сорок. Ровесниц наших на служебных машинах в школу везут, на черных; а мы в такси позоримся. Вот, ребяточки, в каком горниле сталь-то наша закалялась.

В школе сидишь — жевать хочется, спасу нет. А пожевать-то и нечего. Вот и ходим гужом за подружками: оставь да оставь. Которая жалостливая — оставит. А мы потом еще друг перед дружкой хвастаемся — мне, мол, клубничная попалась, а мне, мол, вообще японская. Неделю, две жуешь эту резинку, не то что вы: помусолите да выплюнете.

И в школе-то пришлось все своим умом постигать, репетиторы дороги были. А вас во сне обучают, а вы еще храпите дак.

Одежонка была — срам один. Джинсовый костюм, бывало, по полгода носили.

Квартирка малюсенькая, на шестидесяти квадратах четвером толклись, на головах друг у друга сидели. Стеночка шведская, ковров с десяток, сервизик под старину на 24 персоны — от стыда папенька с маменькой и гостей-то не приглашали.

А ездили-то на чем — и смех, и грех: «Жигули». В экспортном исполнении, правда, а все не «Вольво». Теперь на таких инвалиды одни ездят. И вот едем на дачу, а нас даже «Волги» как хотят обходят. Нам обидно, плачем. Папенька у нас отчаянный был, видит, что мы огорчаемся, да как обгонит «Запорожца»! Мы, глядишь, повеселеем.

Телевизора два, а программы четыре. Ругаемся, что смотреть, ревем в два голоса, а маменька нас утешает: «Терпите, родимые, что делать — вы простого доктора наук дочки».

Так что вы, детки, на судьбу не обижайтесь, грех. А уж коли прижмет когда — ну, там во ВГИК с первого захода не поступите или на премьеру в «Ла Скала» не попадете, — так вспомните, как мы-то бедовали, вам и полегче станет.

А еще я музыку страсть как любила слушать. Слушать, правда, было не на чем: так, отечественный стереокомбайн скрипел потихоньку. У других-то диски зарубежные, а я, бедненькая, помню, три часа за альбомом Пугачевой протолкалась, и все равно не досталось.

Как это вы Пугачеву не знаете? Вы что, в школе «Капитанскую дочку» не проходили?