Это (не) Игра! х1

Глава 20

— Этот документ узаконивает ваше нахождение в Первом Городе, игрок Оз. Рекомендую всегда держать его при себе. При утере вам придётся оплатить штраф и снова всё заполнить. Самостоятельно внесённые изменения тоже караются наказанием. И… вроде бы, всё? Дальше вас проводят, с законами можно будет ознакомиться на главной площади, мимо не пройдёте. У вас есть вопросы? — Персей вручил мне натуральную «берестяную грамоту». Разве что она была не из кривоватой бересты, а из аккуратной тонкой дощечки, и исписана с обеих сторон, но смысл был плюс-минус тот же.

По сути — документ на предъявителя, с кратким описанием моей внешности, датой прибытия, целями, благосостоянием и статусом. Не тем статусом, который как бы игровой, нет. Статус тут сегрегировал население на граждан города первого, второго и третьего ранга, и пришлых, у которых не было недвижимого имущества внутри самого Первого Города.

В остальном же документ мало напоминал то, что ожидаешь увидеть в «игре». Уровни и классы у местных были не в ходу, как я понял, ибо механики игры их напрямую касались. Вот и с игроков лишнего не спрашивалось, хоть особую отметку мне в документ и вкорячили.

Тем временем я, с запозданием реагируя на слова Персея, покачал головой, не переставая вращать в руках «берестяную грамоту». Помимо рун с указанием всей информации на ней имелись специальные пазики, которые нужно было «дырявить» при каждом входе в город. Всего двенадцать пазиков, закончатся — пора менять документ на новый. Вот так вот тут решали проблему своевременного обновления документов для тех, кто слишком часто шляется наружу.

— В таком случае не смею вас больше задерживать, игрок Оз. И удачи вам. — Паренёк отсалютовал мне свободной рукой, развернулся и энергичной походкой направился к той же двери, из которой ранее выбрался. Ко мне же подошёл молчаливый, недовольный рожей стражник, небрежным жестом потребовавший следовать за ним.

И я пошёл, ибо желания оставаться в этой компании и дальше не было ну вообще никакого.

Мы ступили под своды тоннеля, и я начал считать шаги и фиксировать направление, рисуя в голове карту местности.

Знаете что? Мы шли практически по прямой, и всего я насчитал сто восемьдесят с небольшим шагов. И когда тоннель, наконец, закончился не менее основательными чем снаружи, но закрытыми воротами, я понял, что «внутренние стены» или «скелет» города отнимают ну просто дохрена пространства. Потому что если взять мой шаг за полметра, то ширина этой стены, наполенной изнутри разными помещениями и прочим — метров девяноста, не меньше. Для сравнения, в учебнике истории я читал, что крепостная стена в нашем средневековье была вширь метра три-четыре, редко когда больше.

— Ворота закрыты, пойдёшь через дверь. Законы не нарушать, с перечнем можешь ознакомиться на любой Плите, они на каждом шагу встречаются. — Расщедрился на напутственную речь стражник. — Всё, топай давай!

А я бы и рад, да только яркие лучи, ударившие в глаза при открытии неприметной дверки в одной из створок ворот, ненадолго лишили меня зрения. Привык ко тьме и полумраку, вот и не оказался готов к таким сюрпризам.

Но стоило мне переступить порог, как все возмущения чрезмерной яркостью освещения канули в лету. Ибо город впечатлял, хоть и херил на корню все мои фантазии о его устройстве и впечатляющем своим числом населении.

Это был город-колодец, город-башня и город-балкон, иначе и не скажешь.

Потому что в, условно, центре этой башни ничего не было: от потолка и до пола тянулась сквозная дыра, пронзающая все этажи города-скважины. На самом верху переливалась словно бы естественным природным светом здоровенная кристальная друза, и она же выступала основным источником света для местных. Ниже, начиная с расстояния метров в сто от кристаллов, вдоль стен тянулись этажи, на которых по кругу размещались здания.

Естественно, улицы тоже представляли собой круги, пронизанные соединительными улочками-спицами ради оптимизации перемещений по этой махине: я вышел на довольно просторную площадку, так что отсюда это было видно отлично. Совсем незначительными казались лестницы, связывающие этажи, ибо они терялись на фоне порождений греховной связи воздушных шаров, дирижаблей и карет, в довольно внушительном числе снующих между этажами.

Не выдержав, я подошёл к не позволяющим вот так просто ухнуть вниз перилам, заглянув вниз. С десяток этажей, как и наверху. Самые нижние и самые верхние были уже едва различимы, но даже так сюда никак и ни при каких условиях не получилось бы вкорячить слишком много горожан.

Вернее, особенно так не получилось бы…

Я ещё с четверть часа залипал на диковинную архитектуру и нелогичную, абсурдную структуру города, прежде чем смог оторваться от этой вопреки всему, — или благодаря? — красивой картины. Ноги привели меня к Плите, на которой в камне были высечены местные немудрёные правила, чем-то похожие на заповеди. Не убивай, не грабь, не воруй, не насилуй и ещё несколько «не». Предельно понятно, и вместе с тем — очень удобно для властей, ибо такие сухие строчки можно легко натянуть как сову на глобус и наоборот.

Чем что карается, что там с отягчающими и не только обстоятельствами — это, видимо, оставлено на усмотрение стражи.

Ну и Беса бы с ними, мне и так нормально будет…

— Не нраица! Светло! — Возмутилась попытавшаяся было высунуться из-за шиворота футболки Беса, когда я затолкал её обратно. Подумал — и достал из инвентаря рюкзак, скинув туда некоторый хлам… и ручного демонёнка. Так оно надёжнее, раньше надо было этим озаботиться.

— «Сиди тихо, не шуми и никуда не лезь. Нам тут могут быть не рады». — Передал я фамильяру, направившись к ближайшему указателю.

И это тоже была плита, хоть и деревянная.

На этом моменте я узнал, что весь город искусно попилили на сектора, и, например, оружием и доспехами торговали на первом кольце седьмого этажа, а изготавливали — на втором и третьем кольце того же седьмого. Были ещё кольца с четвёртого по седьмое, но там, видимо, просто люди жили.

Аналогичная структура прослеживалась на каждом из этажей, но заинтересовал меня тот, что обозвали Этажом Знания. Если и искать библиотеку — то только там. А жильё… рано ещё спать готовиться, так что подыскать постоялый двор или таверну, смотря что тут популярно, всяко успеется.

И я пошёл, избрав для преодоления пяти этажей ступеньки. Хвала небу, высоты я не боялся, а ловкость с координацией не позволили бы мне свалиться вниз даже несмотря на совершенно охеревших местных жителей, которые считали за норму толкаться и мешать спускаться честным людям. Собственно, я преодолел уже три этажа из пяти, когда меня самым наглым образом вырвали из людского потока.

Я и не сопротивлялся особо, заранее заметив хмурую леди-шмакодявку в аккуратной, с преобладающими чёрным и синим цветами форме. А ещё у неё на поясе висел меч в ножнах, а на груди — серебрящийся значок на матово-чёрной цепочке, так что вряд ли она была простым обывателем.

— Парень, ты почто людям мешаешь и в противоход идёшь⁈ — Возмутилась она, указав рукой на лестницу за моей спиной. Я честно обернулся… и понял, что из-за обилия новых впечатлений действительно пёр всё это время по лестницам, по которым было положено подниматься, а не спускаться. — Чего молчишь? Стыдно?

Я вновь посмотрел на боевитую девицу, качнул головой и двумя пальцами постучал по горлу, открыв рот, но не проронив ни звука. Глаза незнакомки распахнулись пошире, так, что я смог разглядеть цвет радужки: карий. Обычненький такой цвет, обычная внешность…

— Ты немой? — В её голосе проскочила жалость, и я нахмурился. Не люблю такое. — Ещё и новенький здесь? Где грамота?

Я изъял обозначенный предмет из инвентаря, предъявив его, по всей видимости, представителю власти. Быстро же я справился с тем, чтобы привлечь внимание в этом приличных размеров городе…

Нерадивым мигрантом себя ощущаю, ей-богу.

— Угу. И, как оно обычно бывает, ты ничего о Первом Городе не знаешь? — Я кивнул. А что ещё оставалось? — И на входе тебя служки храма не перехватили. Я это запомню. Ты как, писать умеешь? И есть на чём?

Я хмыкнул, сначала кивнув, а после разведя руками. Вопрос про письмо был явно лишним, ведь будь иначе, и грамоту было бы не заполнить. Но девочку эту я понять могу: она явно не ветеран, может с новенькими игроками и не встречалась пока особо. А меня мало того, что пропустили некие служки, так я ещё и немой. \

Комбо и форсмажор, какой ещё поискать надо.

— Значит, так. По счастливому стечению обстоятельств ты оказался на нужном этаже, так что следуй за мной. Я проведу тебя к малому храму, где новеньким в этом городе обычно разрешают остаться на несколько дней, пока они не подыщут работу и жильё. Игроков тоже пускают, но… постарайся без странностей, ладно? — Просьба была настолько искренней, что ещё немного — и я бы обрёл возможность говорить, лишь бы согласиться её исполнить. Шучу. Но ощущение было плюс-минус таким, каким я его сейчас описал. — В этом храме всем заведует моя близкая подруга, и мне не хотелось бы стать той, кто приведёт к ней проблему. Ты ведь не проблема, правда?

Я смазанно и неопределённо кивнул, ибо, справедливости ради, стоит сказать, что выгляжу я именно как проблема. Или как бомж: грязный, на голове один большой колтун, одежда отчасти в крови, взгляд охреневший от жизни… Лапочка, одним словом.

Из тех, которых хочется пристрелить и прикопать, что б больше никогда не видеть.

Даже странно, что люди от меня не шугались.

Привычные, наверное…

— Пойдём. И не беспокойся: в черте города достаточно безопасно. По крайней мере, если не выходить к седьмому кольцу или в подземье…

М-м-м, стражница говорит о том, что в её городе есть обычные улицы, на которых небезопасно! А подземье… Что у них тут, подвальчик, в котором вместо грибов выросли орки? Или вместе с грибами… Тьфу!

Вряд ли тут пустила корни эта вселенная, но мало ли?

К счастью, упомянутый девицей малый храм оказался расположен ровнёхонько на окраине второго кольца этого этажа, так что добрались мы туда быстро — минут за десять. И выглядело это здание, скажу я вам, не особо презентабельно: серый, чуть более светлый, чем стены пещеры, камень образовывал тянущиеся вверх стены довольно крупного здания с претензией на уникальный архитектурный стиль. Единственные окна находились строго на одной стороне храма, там, откуда светили кристаллы, да и расположены были очень высоко, чуть ли не под крышей.

И лишь поднявшись по лесенке из семи ступеней я, переступив порог, понял, зачем они вообще были нужны, при своих-то размерах и том, что храм состоял из кучи маленьких комнат, а не одной большой залы.

Ответ крылся в невидимых, но явно присутствующих тут зеркалах. Сложной системе зеркал, которые каким-то образом доносили свет кристаллов до внутренних помещений: коридоров, кабинетов, кладовок, винтовых и не только лестниц, окружённых стенами. Мы прошли через целую прорву крошечных помещений, и везде из отверстий в стенах и потолке лился свет.

Его было не слишком много, но этого вполне хватало, чтобы на несколько сотен квадратных метров оставить всего пару-тройку факелов. И это подводило к первому выводу: вечные факелы и амулеты света — вещица, видимо, не дешёвая, раз тут просто не понапихали везде эти светяшки, или не выдали такие местным служителям, которые, к слову, моего знакомого монаха с «паладином» вот ни разу не напоминали.

Слишком добрые и наивные, открытые всем и каждому, готовые отдать последнее — такое ощущение я испытал, когда меня чуть ли не подхватили местные, оттеснив от девушки-стражницы, которая согласилась сбагрить меня им, так как ей нужно было предварительно навестить свою подругу. Я был быстро доставлен в местную столовую, где передо мной поставили миску с не особо наваристой похлёбкой с какой-то крупой, и выдали совсем небольшой кусочек хлеба с, похоже, салом.

При этом восседающие за этим же столом служители, среди которых была и молодёжь, и люди, — не только, впрочем, — в возрасте, питались куда более скромным вариантом той же пищи. Никакого сала, сама похлёбка даже издалека выглядит прозрачной и более жидкой…

Я, работая ложкой и тщательно пережёвывая горячую гущу, испытывал двоякие ощущения. Меня уже поразили служители этого храма. Они отчего-то выставили передо мной еду качеством лучше, чем та, что они ели сами, и это било по моему самолюбию: разве я настолько плох, чтобы меня вот так жалели? Не у меня ли в инвентаре жареного и сырого мяса на месяц вперёд, а при спокойной жизни и на два?

Но и отказаться я, в силу своей немоты, пока не мог. Писать тоже было не на чем, так что я ел и наблюдал, делал выводы и пытался определить, насколько они искренни. Если и правда безвозмездно помогают всем игрокам, которые сюда попадают, то я сделаю всё для того, чтобы помочь хотя бы этому конкретному храму. Да хоть в следующий выход за город того же мяса настрогаю, а сейчас сгружу пол-туши перед местными поварами…

Другое дело, если за это с меня чего-то потребуют. Будем честны: исход вполне возможный, ибо выгодный для организаторов. И тогда всё будет зависеть от масштабов просьб или требований, ведь одно дело — когда храм постарается отбить свои затраты и взять немного сверху, чтобы пустить эти средства в дело. И совсем другое, если тот же храм попытается откровенно навариться на ничего не понимающем и благодарном просто за миску горячей похлёбки игроке или просто пришедшем снаружи бедолаге из местных.

Вот только для того, чтобы делать такие выводы, нужно располагать точной информацией. Ошибка будет слишком неприятной и болезненной для моего самолюбия, так что пока стоит приглядеться к местным, не сильно выделяясь.

Местные… хорошо, что я их ни разу в голове неписями не назвал. Сейчас, слыша, как малец лет пятнадцати пересказывает события последнего дня наставнику постарше во время совместного обеда, я видел в них на сто процентов живых людей, которых даже с натяжкой нельзя было назвать какими-то не такими. И сам город выглядел настоящим, живым, дышащим, не застывающим в отсутствие попаданцев вроде меня.

И убил я недавно тоже живых людей, захотевших лёгкой поживы…

— Оз, вы поели? — Я и сам не заметил, что тарелка опустела, хлеб с салом были съедены, но я продолжал сидеть перед ними, с головой уйдя в тяжёлые раздумья. — Вам следует привести себя в порядок и помыться. Купальня и новая одежда для вас уже готовы…

Я встал из-за стола, благодарно кивнув тому служителю, что выставил передо мной еду, и обернулся к своему новому проводнику. Странно даже: сменялись лица, ибо никто не просиживал штаны в ожидании завершения моей трапезы, но смотрели на меня одинаково. По-доброму так, без презрения или жалости.

Вот и этот парень плюс-минус моих лет с готовность внимал моей пантомиме, в которой я просил что-то, на чём можно писать.

— Извини, но у нас и правда не держат ничего такого. Болезни, травмы и проклятия, вызывающие немоту, скорее редкость, чем исключение из правила. Но тебя посмотрит наш целитель: возможно, его способностей хватит, чтобы помочь. — И улыбнулся так, как будто извиняясь. Ну не верю я в то, что тут целая рота профессиональных лицедеев, способных создать подобную атмосферу. — Пойдём, я провожу тебя к купальням. После тебя встретят и представят настоятельнице.

Что-то очень уж часто за последний день я иду туда, куда зовут. Но купальни… Даже если мне там вручат тазик и ковшик, я всё равно буду безгранично за это благодарен.

Потому что чистоплотному человеку очень, очень неприятно жить так, как я жил в последние дни.

— Прошу. Как закончишь — выйди наружу и подожди, я вернусь и провожу тебя к настоятельнице. Сильно не торопись: у тебя будет около часа на всё про всё. Чистую одежду найдёшь внутри. — Сказал он, и положив руку мне на плечо, чуть наклонил голову. — Оставь опасения, Оз. В этих стенах мы, служители пантеона, не посмеем оскорбить своих богов намеренно сделанным злом.

Я медленно кивнул, пару секунд поглядев в спину удаляющемуся парню, после чего распахнул дверь и ступил в местные купальни. Место было интересным и непривычным для меня, человека двадцать первого века: каменный пол, желоба для отвода воды, деревянные лавки и пара столиков, на одном из которых стоял таз с одеждой, небольшой мочалкой и крошечным бруском то ли мыла, то ли его аналога. Практически под самым потолком на стенах висели головы разных странных животных, из пастей которых лилась горячая, исходящая паром вода, растекающаяся по желобам и утекающая куда-то вниз.

Ни перегородок, ли шкафчиков. Это всё было лишним здесь, в простом и сложном одновременно мире, где-то застрявшем в средневековье, а где-то ушедшем далеко вперёд. Например, при всём обилии воды и пара тут не было очень уж влажно, за что стоило поблагодарить вентиляционные щели на потолке…

Одежду я скинул за считанные секунды, сгрузив рюкзак в дальний угол — и тут же, схватив грубую на ощупь мочалку вместе с мылом, шагнул под до боли горячую воду. И застыл, наслаждаясь чувством, которое успел позабыть. Прошлая жизнь уже успела подёрнуться дымкой, словно я попал не несколько дней, а несколько лет назад.

И горячий душ стал тем, что вырвало эти воспоминания наружу, почти заставив меня расклеиться, отдавшись тоске.

Тоске по дому, по безопасности, по семье, вкусной еде и свободе действий. Единственное, по чему я не тосковал — это по прежнему росту, пузу и общей физической немощи. Но я и сам тогда не знал, насколько плохо себя чувствовал.

Не с чем было сравнить.

Компенсировали ли новые силы то, что я утратил? Пожалуй, что и нет. Я никогда не был тем, кто отдал бы всё за такой шанс, магию, алхимию, борьбу с монстрами и прочая-прочая. Ещё подростком я разуверился во всей этой книжной авантюристской романтике, как и в пиратской, бандитской и прочая-прочая. Просто выстроил в голове один день из, так сказать, выдуманной жизни. Максимально подробно, в деталях представил… и открестился когда-либо мечтать о таком попадании.

Кровь, грязь, дерьмо и неизбежный тяжёлый труд ради выживания похоронили все влажные фантазии о героизме, гаремах из эльфиек и приключениях.

Но я всё равно попал, и вот теперь прячу слёзы под потоком обжигающей кожу воды, попутно раздирая тело до красноты грубой мочалкой из какого-то растения. Мыло было паршивым, помогало мало, так что я оставил его для своей шевелюры. Обрезать бы волосы к чёртовой матери, да только кто знает местные традиции?

Лысых я как-то и не видел пока, так что со стрижкой лучше повременить.

И всё же, именно этим моментом своей жизни я был доволен. Потому что выжил. Не сломался. Успешно адаптировался и преодолел, прямо как завещал один известный мужик. А тоска… её я запихал в такие дальние дали, что едва ли она когда-либо вылезет наружу. Потому что некогда мне тосковать и предаваться рефлексии: нужно пахать, двигаться вперёд… и готовиться к тому, что однажды сюда может прийти сестра.

Её стремление найти пропавшего меня вполне может привести Леру в не-игру. Она всегда считала, что всё вокруг должно быть под её полным контролем и никак иначе, а что самое удивительное — у неё получалось контролировать это самое «всё». Что, вкупе с её основательным подходом к любой задаче, давало ей все шансы добраться до Первого Города. И если я хочу потянуть на себе не только сохранение в целости собственной задницы, но и защиту сестры, то мне потребуются силы, знания и умения.

У меня подходящий для выживания класс и, к счастью, отличный склад характера, после первичной ломки приспособившегося к убийствам, боли и крови.

Осталось только не расслабиться и не похерить весь этот потенциал.

В какой-то момент кусочек местного мыла обратился в ничто, и я, напоследок ещё пройдясь мочалкой по всему алеющему от жара телу, «вышел из душа», вернувшись к тазику и взявшись за ревизию наличествующих там вещей. Всё было самым простеньким, но чистым, и одного этого хватило, чтобы я натянул на себя и штаны, поясом для которых служила тонкая бечёвка, и рубаху без пуговиц и с длинным рукавом. Всё — естественного для льна светло-бежевого цвета.

Своё грязное добро я хорошенько прополоскал под потоком горячей воды, а после разложил на присутствующем тут горячем и сухом камне. Не обошла такая судьба и кроссовки, которые, кажется, прошли самую суровую проверку на вшивость: не развалились.

Теперь всегда буду покупать обувь этого производителя, ха-ха.

Следующим шагом стала проверка инвентаря, из которого я, немного подумав, вытащил всю одежду, снятую со скелетов. Её тоже постирал, развесив на камне взамен высохшей своей: благо, жара хватило, чтобы вытравить влагу за считанные минуты. Отдельные экземпляры после такой стирки порвались, но были и те, что сохранились в целости, и не грозили развалиться во время носки. В частности, этим могла похвастаться одна рубаха и пара плащей-накидок, один из которых я, дождавшись высыхания, натянул на себя, предварительно проверив, что новое облачение не сковывает движений.

В процессе пришлось сменить штаны на свои старые, так как верёвочка на поясе никоим образом не способствовала активным движениям: штаны просто грозили свалиться в любой момент, а в бою это чревато. Да и в паху ткань не особо тянулась, так что об акробатических пируэтах в них можно было забыть навечно, что меня не устраивало.

Очевидно, вопрос с экипировкой придётся решать в частном порядке, так как концепция «любые тряпки подойдут» себя не оправдала. Игра не была игрой в полном смысле этого слова, и всё то, что не являлось предметом, автоматически под тело не подстраивалось.

Или не подстраивалось в принципе: по одной только разгрузке судить было рано.

Я собрал свои вещички в инвентарь, оставив штаны в корзине, вернул на плечи рюкзак, предварительно загнав туда разбушевавшуюся Бесу, которую обилие воды скорее напугало, чем заинтересовало, и только после этого вышел в коридор. До крайнего срока оставалось несколько минут, так что совсем скоро я повстречаюсь с местной настоятельницей, и она, надеюсь, прольёт свет на некоторые имеющиеся у меня вопросы.

Очень надеюсь…