Eroge LV6: Фестиваль больших сисек!

Глава 8 Комикет 1-й день. Первые продажи

3.2 Мы распаковали книги и выставили их на прилавке, достали большой плакат и Лина с помощью липкой ленты и чертовой матери смогла закрепить его на столешнице под нужным углом, так что бы арт с обложкой ее книги было видно при повороте к лестнице, на плакате, который она заказала в типографии отдельно был арт с героями ее додзинси, стоящими в позах и нарядах на границе приличия, еще чуть-чуть, вот на сантиметр меньше ткани на героинях и картинка перешла бы рань легкой эротики к откровенному порно.Я не был уверен, стоит ли так делать, но на других прилавках тоже были подобные затеи — постеры, плакаты, картонные ростовые фигуры — голь на выдумку хитра. Каждому участнику фестиваля дали пару столов соединенных вместе и накрытых длинной скатертью, и несколько стульев, а дальше вы уже сами думайте, как это оформить красивее. Некоторые кстати тупо забили, просто скидали свои книжки стопками на стол, уселись на стул и хмуро поглядывали на часы, другие же суетились и создавали яркую атмосферу праздника и радостного фестиваля. По оформлениям столов (или отсутствию оного), а так же по радостным или кислым физиономиям, сразу было ясно — кто тут ради искусства, а кто пришел тупо зашибить немного денег на наивных идиотах. Лина подчеркивала слова действиями и реально старалась, чтобы вышло красиво. Закончив оформлять торговую область, она сложила пару стопок книг на столешницу, все остальное убрала под стол, чтобы они не мешались и было удобно доставать их оттуда, как будет надо.К счастью, нас посадили недалеко от кондиционера. Не прямо под ним, так что простуда нам не грозит, но и не настолько далеко, чтобы помереть от жары. Так что духота и высокая температура стали меньше меня заботить, ну хоть что-то хорошее сегодня случилось.Лина взяла несколько книжек и подошла с ними к соседним столам, поздоровавшись с другими продавцами. Кого-то она знала — кого-то нет. Она здоровалась, знакомилась если это было нужно, потом они обменивались книгами, которые продавали, вежливо кланялись друг-другу, словно герои самурайской драмы, и она шла к новому столу. Я оглядел торговые ряды, и да, пока посетителей не запустили, многие продавцы вот так вот ходили к соседям и обменивались книжками. Традиция, что сказать?Однако те, кто пришел сюда ради денег, даже не обращали внимания на подобное, ни с кем не менялись, и словом лишним не обмолвились. Ну, эти ребята уж слишком серьезно к делу подходят.После, Лина сунула мне в руку небольшую коробочку, которая звякнула в моей руке. Коробочка была достаточно тяжелой.— Тут примерно десять тысяч йен, монетами по сто йен, то есть сто монет. Книга наша стоит пятьсот йен. По идее, должны давать без сдачи, но могут сунуть и тысячную купюру. Помнишь, я уже говорила раньше? Разменников тут нет, а все банкоматы поблизости убраны, да и столько народу ломанется в последний момент снимать деньги, что они все быстро опустеют. Я благоразумно заранее сняла деньги и сменяла на монетки, так что следи за этим. Я буду подавать книги, ты сдачу. Работать будем так. Очередь большая, народу много, да и продать надо будет довольно много — она пнула ногой по коробкам полным свеже-напечатанным додзинси, лежащими под столом.Вскоре раздались звуковые сигналы и посетителей начали медленно запускать, вскоре людская масса дошла и до нас, кто-то брал книги, вертел в руках и клал обратно или покупал, кто-то мог полистать несколько страниц и купить книгу, или положить обратно, кто-то покупал книгу даже не глядя, тут были те, кто просто хватал все подряд без разбору, но у них быстро заканчивались деньги. Но большая часть людей просто проходила мимо. Первые людские волны накатили и стихли, наступило затишье. Вскоре очередь стала более спокойнее, все самые бойкие и озорные уже ушли вперед, уступив место более спокойным посетителям. Они узнавали Лину, о чем-то с ней разговаривали, обменивались сплетнями и болтали о свежем сезоне аниме. Некоторые подходили купить ее работу, но многие просто хотели поболтать, а же сильно скучал в эти моменты, ведь я не понимал, да и не хотел понимать, о чем шла речь. Я просто машинального давал сдачу, когда это было необходимо. Пачка тысячайеновых купюр становилась все больше, и вскоре пришлось сворачивать их в круглые рулетики и связывая резинкой для денег, бросать в большую жестяную банку из под кофе, будто мы торгуем наркотой, а не мангой для задротов. Хотя это тоже, своего рода наркотик.Наконец, когда скука и духота меня окончательно сморила, да еще сказались последствия недосыпания, Лина сказав:— Вот же… книг так мало осталось — встала на колени, сползя со стула на котором сидела и исчезла под столом, вытащив из коробок и передав мне пару пачек книг, которые я положил на столешницу,— Вылезай оттуда! — прошептал я.— Ты ведь уже понял, что будет дальше?— Не позорься, дура! Вылезай!— Казума, ты бы огляделся по сторонам, а? — предложила кузина, и я внимательно оглядел торговые ряды. Поток клиентов стал меньше, так что многие расслабленно отдыхали или скучали, но я замечал, как какая-нибудь девушка нет-нет, да и скрывалась под столом, а другая девушка или парень сразу после этого придвигались к столу поближе и накрывали колени скатертью, и их глазенки бегали-бегали, хитро-хитро, хотя они и старались выглядеть полностью спокойными. Лина, однако, обманула мои ожидания и вылезла обратно, но уверен, если надо будет — она вернется обратно под стол в считанные мгновения, она была занята, занимаясь размещение коробок, так что бы освободить достаточно свободного места.— Ты в какой вертеп меня заманила? — с ужасом в голосе прошептал я, наверное, громче нужного, потому что некоторые проходящие мимо посетители, странно на меня зыркнули.— Это же комикет. Такое всего раз в полгода бывает, у некоторых всего раз в жизни. Если ты действительно кого-то любишь, разве не романтично сделать ему приятное на таком фестивале? — с улыбкой сказала она, так, будто это было тут нормой или хотя бы традицией — к тому же я полу-суккуб и мне срочно нужно перекусить твоей жизненной силой, иначе я просто не продержусь до конца дня — сказав это, она неловко ухмыльнулась, словно сама понимала, насколько нелепо звучали ее оправдания.