Еретик Силы-1: Остаток

Часть 1 Перекресток

— Я сказал, мы будем сражаться!

Голос разнесся эхом по огромному, увенчанному куполом залу, исполнявшему сейчас роль Большого Зала на Корусканте, где раньше собирался Сенат. Сейчас Корускант был в руках йуужань-вонгов, и временной столицей была избрана Мон Каламари, где сейчас собрались представители Галактического Альянса — группы, гораздо меньшей, чем был Сенат до вторжения йуужань-вонгов, но достаточно многочисленной.

Призыв сражаться представители разных рас приветствовали в манере, индивидуальной для каждой отдельной расы: кричали, рычали, свистели, махали щупальцами, топали ногами. Но некоторые молчали, и среди них Лейя Органа Соло. Она стояла не двигаясь, открыв себя в Силе, чтобы чувствовать эмоции, излучаемые теми, кто собрался здесь.

Говоривший, суллустианин с угрюмым лицом, по имени Ньюк Ньюв, расхаживал по трибуне с энергией, противоречившей его невысокому росту. Явно взволнованный такой поддержкой, он прижал одну руку к уху, а другой сделал жест, призывающий собравшихся уменьшить шум. Даже с шумоглушителями уровень шума в зале был такой, что причинял боль его чувствительным ушам.

— Мы можем застать их врасплох, — сказал он, его большие черные глаза обводили собравшихся. — Они оккупировали слишком большую территорию, и плохо подготовлены к обороне. Они не ожидают, что сейчас, когда по их мнению война выиграна, им придется обороняться. Мы должны использовать это преимущество! Проигнорировать его означает просто всем вместе положить головы на плаху!

— А кто спас наши головы с плахи в первый раз? — раздался голос из дальнего угла зала. Лейя узнала этот голос, он принадлежал Туву Шиниву, представителю Гегемонии Тион.

Лицо Ньюка Ньюва скривилось.

— Это к делу не относится, — раздраженно сказал он.

— Да неужели? — отозвался Шинив. — Я так не думаю. Слишком долго некоторые из нас относились к джедаям с презрением и подозрением. Даже если у нас сейчас действительно появилась возможность перейти в контрнаступление, мы должны узнать мнение джедаев по этому поводу.

— Ну, что же, если вы так хотите, я согласен, что джедаи оказали большую помощь, — ответил Ньюк Ньюв. — Я не говорил, что они не заслуживают благодарности. Но отказаться от контрнаступления на йуужань-вонгов было бы безумием, неважно, что по этому поводу скажут джедаи. Мы должны доказать вонгам, что нас нельзя покорить, и никогда мы не подчинимся завоевателям! Они уже совершили достаточно преступлений! Теперь пришло время показать им, кому в действительности принадлежит Галактика! Мы должны ударить по ним всеми силами, и сделать это сейчас!

Шум одобрения поднялся в зале. Он был громкий, но не оглушающий, как боялась Лейя. После множества сокрушительных поражений многие сенаторы сомневались, действительно ли можно так легко окончательно разбить вонгов, как говорит Ньюк Ньюв. Но желание попытаться сделать это было неоспоримым.

Когда взгляд Лейи скользил по толпе, она заметила высокую фигуру Кента Хамнера на другой стороне зала. Судя по нахмуренному лицу мастера-джедая, он хотел возразить суллустианину, но его опередил другой несогласный.

— Что если вы правы? — Лейя узнала голос Релеки А'Кла, дочери сенатора-каамаси Элегоса А'Кла, убитого йуужань-вонгским военачальником Шэдао Шаи в начале войны. После смерти Элегоса народ каамаси избрал на место представителя его дочь. — Что если мы действительно сможем разбить их?

— Тогда мы победим! — большие круглые глаза Ньюка Ньюва зажглись в предвкушении славы.

— Но какой ценой? — золотистый мех Релеки А'Кла распушился от сильного волнения. — Йуужань-вонги сражаются до смерти, сенатор. Адмирал Акбар сумел использовать эту их особенность против них в битве у Эбака-9, но я не думаю, что вы представляете себе, что это значит.

— Я вполне представляю, — ответил Ньюк Ньюв. — Но победа невозможна без жертв. Если бы наши позиции поменялись, йуужань-вонги не задумались бы заплатить за победу любую цену.

— Я сожалею, но мой народ не может поддержать кровавую бойню, — она прижала свои длинные трехпалые руки к груди. — Мы пацифисты, сенатор. Мы не можем впустить этот ужас в наше сознание.

— Я уважаю убеждения вашего народа, — сказал суллустианин. — Если бы была какая-то альтернатива, я был бы согласен ее рассмотреть. Но у нас просто нет выбора. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока йуужань-вонги приставят амфижезл к моей шее!

В зале снова раздались крики одобрения.

— Вам, пацифистам, очень хорошо рассуждать здесь о сострадании и совести! И вы больше всего выиграете от абсолютного мира, который наступит после нашей победы, — Ньюв снова посмотрел на Релеки А'Кла. — Но много ли будет толку от вашего пацифизма, если вы умрете, сенатор?

Каамаси села на свое место, испуганно моргнув.

— Мы сокрушим йуужань-вонгов! — закончил свою речь Ньюк Ньюв, подняв кулак в воздух. — И прогоним их остатки туда, откуда они пришли!

Его снова громко приветствовали. Земляк Лейи, альдераанец Кэл Омас, исполнявший обязанности главы государства, не сказал ничего. Да и бессмысленно было что-то говорить, когда большинство явно поддерживало Ньюка Ньюва.

Лейя увидела, что Хамнер нахмурился еще сильнее, покачал головой и тихо выскользнул из зала.

— Наконец, мы реабилитированы!

В помещении недалеко от зала, в котором собирались сенаторы, происходило собрание джедаев, гораздо меньшее по численности, но не менее бурное. Мастер-джедай Люк Скайуокер собрал своих последователей, чтобы обсудить стратегию следующего этапа войны с йуужань-вонгами. Говоривший сейчас Вазарн Кел шагал взад и вперед перед собранием, как хищник в клетке. Его лицо и безволосый череп были розовыми от свежих шрамов, показывавших, насколько близок он был к тому, чтобы стать еще одной жертвой антиджедайской кампании йуужань-вонгов.

— Объясни, — сказал Люк. Он сидел на ступени, подпирая правой рукой подборок. Неестественная холодность искусственной кожи руки помогала держать голову ясной.

Кел, нахмурившись, посмотрел на Люка.

— Мне действительно нужно объяснить? — спросил он с раздражением и удивлением. — Хорошо, я объясню. На нас возводили гнусную клевету, за нами охотились и убивали нас от одного конца Галактики до другого. Нас сделали козлами отпущения за все ошибки Новой Республики, допущенные из-за самодовольства правительства и нежелания объединить усилия. Мы говорили им вещи, которых они не хотели слышать, и что мы получили в награду? Нас прокляли за это, вот что! Но сейчас мы оправданы. Ловушка у Эбака-9 и разгром йуужань-вонгов показали, что мы — сила, с которой следует считаться. Жертва Верджер не должна быть напрасной!

— А я и не знал, что мы сражались с Новой Республикой, — усмехнулся Кип Дюррон, одетый в летную униформу, скрестив руки на груди. — Я думал, мы сражались с йуужань-вонгами.

Кел с досадой посмотрел на Кипа.

— Да, наш враг — йуужань-вонги. Я имею в виду, враг не для «мирных граждан Галактики», а для нас, джедаев. В этой войне была такая страшная вещь: Новая Республика пресекала каждую нашу попытку защитить себя. Мы больше пострадали не от предателей из Бригады Мира, а от идиотов в правительстве, вроде Борска Фэй'лиа, связывавших нам руки. А сейчас мы получили свободу действий, и можем показать, на что мы способны!

— Я полагаю, ты уже что-то придумал? — выражение лица Кипа было нейтральным, но Люк почувствовал осторожный интерес, скрываемый за этим равнодушием — как будто кто-то тыкает палкой в гнездо насекомых, чтобы увидеть, что оттуда появится.

— Конечно, — сказал Кел. — Я придумал. Мы нанесем удар!

— По йуужань-вонгам?

— Конечно, по йуужань-вонгам! — Глаза Кела зажглись гневом. — Мы должны действовать, чтобы гарантировать, что на нас снова не будет влиять общественное мнение!

— И как оно сможет это сделать, Вазарн? — спросил Люк. Кел посмотрел на него. Люк смог почувствовать, как покрытый шрамами молодой джедай приводит свои эмоции в порядок.

— Я боюсь, это может произойти довольно легко, Мастер Скайуокер, — сказал он. — Если мы не будем действовать решительно, чтобы подтвердить нашу полезность и добрую волю, чтобы доказать, что война может быть выиграна только с нашей помощью, мы рискуем выглядеть слабыми. Хуже того, может показаться, что мы недостаточно верны Галактическому Альянсу.

Люк улыбнулся.

— А наша верность миру?

— Прежде всего, это так, Мастер Скайуокер. Но мы должны быть сильными, чтобы защитить мир от тех, кто хочет его нарушить. Иногда необходимо воевать, чтобы покончить с войной. Разве не это — путь джедая?

«Это?», спросил Люк себя, обдумывая слова молодого человека. Раньше Люк и сам часто действовал, оправдываясь такой философией. Несколько раз во время войны с йуужань-вонгами внутри него поднимались голоса, соблазнявшие принять легкий путь Темной Стороны, а не разгадывать двусмысленности Силы.

Люк не думал, что Кел перешел на Темную Сторону. Он сейчас не чувствовал в молодом человеке гнева и ненависти, как и в тех, кто находился около него. Они оставались спокойными, не мешая Келу говорить. Но Люку было не трудно понять их чувства. Так много их пострадало от рук йуужань-вонгов и Бригады Мира, что желание мести было вполне естественным. Однако естественное не всегда является необходимым, и частью работы Люка было убедиться, что это не собьет их с пути. Никто из джедаев, собравшихся в комнате, не перешел за время войны на Темную Сторону, и Люк был за это им благодарен. Хотя некоторые из них делали ошибки, а некоторые испытывали сильный соблазн перейти на Темную Сторону сейчас. Но Люк верил в них — даже в тех, кто всегда не соглашался с его мнением. Он был уверен, что коллективная мудрость джедаев, их вера в Силу, смягчит горе, которое они испытывали из-за гибели друзей — и из-за своих страданий.

Люк выпрямился и посмотрел на Вазарна Кела. Когда-то считавшийся красивым, молодой джедай был теперь изуродован почти до неузнаваемости. И, как предполагал Люк, очень страдал из-за этого. Каждый раз, когда Кел смотрел в зеркало, это напоминало ему о том, что война сделала с ним, и с теми, кого он любил. Разумеется, после этого гнев и ненависть становились все сильнее.

«Темная Сторона может манить нас отовсюду», подумал Люк.

— Если мы нанесем удар сейчас, — сказал Кел, смело глядя в глаза мастеру-джедаю, — мы нанесем вонгам максимальный ущерб. Но если мы будем ждать слишком долго, наши враги получат время, чтобы восстановиться, и…

— Ты полагаешь, что мы поэтому еще не погибли? Потому, что наши враги слабы? — прервал его Люк. — А те из нас, кто погиб в бою, погибли потому, что они были слабы?

Кел удивленно моргнул.

— Мастер, я так не думаю…

— Я знаю, — продолжил Люк. — Йуужань-вонги — сильная раса, они очень эффективно использовали наши слабости против нас, так же, как мы теперь учимся использовать их слабости против них. Но не бывает непобедимой расы, и не бывает войны, которую можно выиграть одной лишь грубой силой. Есть очень много других факторов, которые необходимо учитывать.

Кел кивнул, опустив глаза.

— Да, Мастер.

Люк внутренне вздрогнул. Кел обращался к нему, как дроид к хозяину.

— Под моим руководством, — сказал Люк, — мы создали специально обученные подразделения, которыми командуют джедаи, и это дало нам преимущество на поле боя. И в то же время я не позволяю джедаям заниматься политикой. Значит ли это, что мы слабы?

Молодой джедай встряхнул головой.

— Мастер, я не…

Люк продолжил:

— Я создал новый Совет джедаев, и прикомандировал к нему не-джедаев. Разве это признак слабости?

— Нет, Мастер.

До того, как Люк сказал еще что-то, Кип, тихо кашлянув, перебил его.

— Да, Кип?

— Мастер, я знаю, что вы слабы, — Кип поклонился, но не с сарказмом, а с уважением. — Так же, как и я. И как все, собравшиеся здесь. Но я горжусь своей слабостью, потому, что она делает меня тем, кто я есть. И если мы забудем о своей слабости, это может привести к несчастью.

Дверь открылась, и Люк повернулся, увидев Кента Хамнера, входившего в комнату. Люк приветственно кивнул ему, скрыв свое разочарование, что это не Джейна. Его племянница опаздывала на собрание, и Люк волновался, не возникли ли у нее какие-то проблемы. Гибель Энакина, младшего брата Джейны, глубоко ранила ту часть Люка, которая была наиболее человеческой. Эта часть заставила его прервать обучение у Мастера Йоды, чтобы спасти друзей. Эта часть любила его жену и Бена, его сына, больше, чем что-либо в Галактике. Эта часть могла понять желание отомстить у тех, кто потерял своих близких. Он не называл любовь слабостью, но иногда она все же отвлекала его от долга джедая. Кроме Джейны многие джедаи отсутствовали на собрании: Тарн Азур-Джеймин, Окта Рэмис, Кайл Катарн, Тенел Ка, Тахири Вейла… Если бы они были мертвы, он почувствовал бы это…

Вазарн Кел покраснел, приобретя из-за шрамов малиновый цвет. Люк не мог сказать, это из-за того, что сказал Кип Дюррон (и что пытался сказать сам Люк), или из-за того, что молодой человек подумал, что он выглядит глупо перед своими коллегами. И некоторые из них снова начали беспокоиться: напряжение в воздухе становилось ощутимым. Несмотря на последний поворот в судьбе джедаев, здесь явно были те, кто думал, что Люк — неудачливый лидер.

— Спасибо, Кип, — сказал Люк, ответив на поклон. — Есть больше способов выиграть войну, чем могут предложить военные. Помните это, и мы сможем выиграть тем путем, который спасет нас от нас самих.

Усаживаясь снова на ступеньку, Люк заметил взгляд Джейсена. Его племянник, стоявший отдельно от других, едва заметно кивнул. Вазарн Кел вернулся на место, и выступил следующий оратор.

— Банты разные, но мясо одинаковое.

Кэл Омас фыркнул после этой фразы, которой Кент Хамнер выразил свои мысли. Хотя джедай своим огромным ростом возвышался над ним, а его суровое выражение лица было непроницаемо, глава Галактического Альянса испытывал определенную симпатию к Хамнеру. В отличие от большинства политиков, Кэлу Омасу нравилось, когда говорят прямо.

— У нас на Альдераане не было бант.

Он стоял у огромного окна в своем кабинете, рассматривая открывавшийся оттуда вид. Стены плавучего города тянулись, исчезая в тумане. За туманом было только бурное море, простиравшееся до самого горизонта. Кэл проводил много времени, наблюдая из этого окна, надеясь увидеть легендарную кракану, всплывшую на поверхность. Хотя часто он был так занят размышлениями, что мог и не заметить ее, даже если бы она и появилась.

Он взглянул через плечо на Кента Хамнера и сказал:

— Но я понял, что вы имеете в виду.

Шепот согласия прокатился в маленькой группе слушателей, присутствовавших в кабинете.

Прошло два часа после окончания собрания Сената и джедаев. Кэл Омас собрал небольшую группу избранных им лиц, чтобы обсудить итоги обоих собраний. Кроме Хамнера здесь были оба Скайуокера, Лейя Органа Соло, Релеки А'Кла и суллустианин Сиен Совв, командующий медленно реформирующимися вооруженными силами Альянса. Другими словами, здесь были те, кому Кэл Омас мог доверять — и те, кого он мог использовать в лучшем смысле этого слова.

— Я собрал вас здесь, чтобы просить вашей помощи, — он посмотрел в лицо каждому из присутствующих. — Я должен сказать вам, мне опротивела эта бесконечная борьба.

— С йуужань-вонгами? — спросила Мара Джейд Скайуокер. Она сидела за длинным овальным транспаристиловым столом. Ее муж стоял рядом с ней.

Омас неопределенно пожал плечами.

— Борск Фэй'Лиа совершил много ошибок. Мне приходилось бороться с ним за каждое решение. Потери, которые мы понесли из-за его глупости… — Омас встряхнул головой. — Когда он погиб, я какое-то время имел глупость думать, что теперь будет немного легче… Но я ошибался. Из-за его смерти ботаны объявили священную войну -Ар'край, и теперь один моих главных адмиралов постоянно всем доказывает, что йуужань-вонгов необходимо уничтожить до последнего. Я поставил этот вопрос перед Сенатом, и от них я услышал то же самое. Даже джедаи…

— Не все из нас, — Люк нахмурился, как будто был лично уязвлен этим.

Омас поклонился в сторону Люка и А'Кла, которая напряглась в своем кресле.

— Простите, — сказал он. — Конечно, не все джедаи и не все сенаторы. Но все равно, слишком много безумия, чтобы можно было принять реальное решение.

— Я так понимаю, — сказала Лейя, — что вы не одобряете эту идею?

— Вы предлагаете, чтобы политик следовал воле народа? — Омас печально усмехнулся и сел в свое кресло. — Истина в том, что я не стал бы приказывать нашим силам наносить удар сейчас, независимо от того, хочу я истребить йуужань-вонгов или нет. Да, сейчас нам удалось достигнуть некоторых успехов, но если мы слишком расширим контролируемое нами пространство, мы окажемся в том положении, в котором сейчас находятся они. Пока у нас не будет достаточно сил, чтобы не только освободить оккупированную территорию, но и удержать ее под контролем, я считаю, что начинать генеральное наступление нельзя. Ведь тогда мы рискуем потерять даже те небольшие преимущества, что у нас есть сейчас, и это может оказаться фатальным. Нам нужно накопить сил и закрепиться, а потом наступать.

— Я удивляюсь, почему здесь нет Траэста? — спросил Хамнер. — Ведь он тоже не одобряет решение о немедленном наступлении?

— Кре'Фэй хороший стратег, но не он наш главнокомандующий. Я больше доверяю Сиену.

Сиен Совв кивнул, его большие черные глаза моргнули.

— Оборона и накопление сил сейчас — самое важное. Я не стал бы высовываться из норы, пока не убедился бы, что мой вибро-топор больше, чем у противника.

— Благоразумие — лучшая часть доблести, — сказала Мара.

— Возможно. Но если бы у меня было достаточно сил, я бы принял другое решение.

Скайуокер кивнул.

— Да, тогда было бы трудно возражать против финального удара. Но есть еще и моральный аргумент. Если мы атакуем с целью истребить йуужань-вонгов, чем мы тогда лучше их?

За столом повисла тишина. Омас изучал выражение лица каждого из присутствующих. Скайуокер выглядел немного взволнованным, и его жена внимательно за ним наблюдала. Его сестра Лейя сидела с сосредоточенным лицом, вероятно прислушиваясь к Силе. Кент Хамнер и Сиен Совв были военными, их интересовали цели, силы и средства, но не философия. Сенатор А'Кла была единственной, чьи эмоции были хорошо заметны. Золотистая шерсть каамаси просто стояла дыбом.

— Да, Релеки? — Омас знал, что она хотела сказать. Поэтому он и пригласил ее.

— Я надеюсь, что говорю от имени всех каамаси, — сказала она, — когда скажу, что наша главная цель — мир, а не просто конец войны.

Принцесса Лейя недовольно сказала:

— Мир любой ценой — это не мир.

Мара поддержала ее:

— В лучшем случае, это будет временное прекращение огня.

— Нам нужно что-то более перманентное, чтобы укрепить Галактический Альянс, кроме победы над врагами, — продолжала принцесса Лейя. — Нам нужно восстановить инфраструктуру и производство, нужны новые корабли взамен уничтоженных, нужны открытые гиперпространственные маршруты, нам нужна безопасность, и…

— Прежде всего, — перебил ее Сиен Совв, — нам нужно вернуть Корускант. Это символ нашей власти, и без него все, что мы предпримем не будет приниматься всерьез.

— Все правильно, — сказал Омас, кивнув своему адмиралу. — Но я боюсь, что мы пытаемся дотянуться до звезд, едва выбравшись из… хм…из канавы. Да, меня, конечно очень волнует тема восстановления разрушенного. И прежде всего — средства связи. Информационные каналы, и сам ХолоНет сильно пострадали. Вы представляете себе, как трудно принимать решения, когда мы даже не знаем, что происходит в некоторых секторах?

— Но мы пытаемся… — начала Лейя.

— Я знаю, знаю. Вы и Хэн очень стараетесь, и Мара тоже. Марраб также делает все, что в его силах…

— Грон Марраб? — перебила Мара. — Неужели нельзя было найти кого-то получше для этой работы?

— Ну, он все же каламари, из местных, — сказал Омас. — И кроме того, у меня не было особого выбора. Единая информационная система рухнула, когда пал Корускант. Здесь мы предприняли множество усилий, чтобы восстановить ее, но ничего сделать не удалось. Здесь есть, как минимум, шесть цепей командования, проходящих по различным инстанциям. Они не сообщаются одна с другой. Даже в том случае, если могут сообщаться. Есть регионы размером не меньше Ядра, из которых мы не получали сведений уже месяцы. Мы не знаем, сознательное ли это молчание, или это из-за коллапса инфраструктуры. Мы не знаем, техническая ли это проблема, или преднамеренный саботаж. Все, что мы знаем, это то, что жизненно необходимые коммуникации нуждаются в восстановлении, как и все прочее.

— А отсутствие коммуникаций, — вмешался Люк, — порождает нежелательные настроения.

— Точно, — сказал Кэл Омас. — Бессмысленно выигрывать войну, только чтобы наблюдать, как после этого Галактический Альянс распадется сам собой.

— Тогда чего же вы хотите от нас? — спросила Мара. — Мы и так делаем все, что в наших силах. Можем сделать что-то еще? Если нет, то нам некогда сидеть здесь.

— Мне нужна группа надежных эмиссаров для восстановления политических связей, нарушенных войной, — сказал Кэл Омас. — Небольшая дипломатическая миссия, способная быстро путешествовать из одного региона Галактики в другой. Это должны быть знакомые большинству, заслуживающие доверия лица — символы мира и процветания. В первую очередь, это, конечно, Мастер Скайуокер и принцесса Лейя. Присутствие главы Ордена джедаев и члена правительства Новой Республики должно оказать соответствующее действие.

— Теперь наше государство называется Галактический Альянс, Кэл. — поправила его Лейя.

— Да, конечно, извините. Так вот, группе не нужны будут специалисты, чтобы восстановить информационные сети — вы можете потребовать помощи непосредственно на местах. Для охраны я могу выделить вам эскадрилью или две — больше вам не понадобится. Ваша задача — не демонстрировать силу, а восстанавливать связи. Посетите области Галактики, связь с которыми отсутствует, и постарайтесь воссоединить их с нами. По крайней мере, дайте им понять, что мы о них не забываем.

Он сделал паузу, позволяя другим высказаться. Когда высказываний не последовало, он сказал:

— Итак, что вы думаете?

Лейя кивнула.

— Я думаю, это хорошая идея. И, я уверена, Хэн тоже согласится с этим.

Омас рассеянно улыбнулся.

— Надеюсь, что это будет так. «Сокол» отличный корабль.

— И вам не придется выделять для миссии корабль из состава флота, — добавила Лейя. — Я понимаю, у нас не так много кораблей.

Омас посмотрел на Люка и был удивлен, увидев, что мастер-джедай нахмурился. Ему что-то не нравится в плане? Но это дает джедаям возможность восстановить свою роль миротворцев в Галактике и в то же время сделает их ближе к Альянсу. Если миссия будет успешной — а Омас не видел причин, почему она не могла бы быть успешной — никто в Сенате больше не сможет оспаривать ценность джедаев.

— Люк? — подтолкнула его Мара, также заметившая, что ее муж нахмурился.

Мастер-джедай молчал несколько секунд, как будто обдумывая то, что сказал Омас. Потом он начал говорить, медленно, тщательно подбирая каждое слово.

— Это может решить только половину проблемы, — сказал он. — Неважно, насколько хорошо мы сделаем свою работу. Все равно остаются йуужань-вонги… А эту проблему не решить одной лишь политической агитацией. Но что если я вам скажу, что могу решить военную и моральную проблемы одной операцией?

— Очень интересно, — сказал Омас. — Но как?

— Имперский Остаток, — сказал Совв, отвечая за Люка.

Люк кивнул.

— Да, Империя.

— Но они отказались от сотрудничества с нами, — сказала Лейя. — Пеллеон сказал, что Империя не заинтересована в объединении сил. Они прежде всего обеспокоены тем, как защитить свое пространство от йуужань-вонгов.

— Все это так, — сказал Люк. — Но когда мы начнем возвращать утраченное, они могут изменить свое мнение.

— Да, возможно, это поможет решить военную проблему, — сказал Кэл Омас. — Это поможет также узаконить новое правительство.

— Галактическая Федерация Свободных Альянсов, — сказала А'Кла. — Точно. Неважно, как оно будет называться, если целые сектора не захотят присоединиться к нему.

Омас сложил руки на груди.

— Так вы предлагаете миссию в Империю, Мастер Скайуокер?

— Да, в Империю и к чиссам. Ведь это они очищали токсин, использованный для создания «Альфы-красной». Этот проект все еще может представлять опасность. Мы не должны забывать об этом.

— Нет. Адмирал Кре'Фэй не позволит…

— Я думала, что проект был остановлен, — сказала А'Кла. Пурпурная шерсть вокруг ее глаз слегка взъерошилась.

— Да, но его по-прежнему можно применить в любой момент, — сказал Сиен Совв. — В крайнем случае, на его подготовку понадобится несколько недель.

Омас сам испытывал сомнения по поводу плана чиссов использовать против йуужань-вонгов биологическое оружие. С одной стороны, он соглашался, что есть смысл уничтожить врага одним ударом, не понеся при этом потерь в силах и ресурсах. Но это означало использовать тактику самих йуужань-вонгов против них. Йуужань-вонги использовали биологическое оружие на Иторе — чьи деревья баффорр по иронии судьбы были главным источником для «Альфы-красной» — и во многих других мирах, уничтожая целые биосферы. Это была грязная, позорная тактика, и она вполне могла быть применена против ее владельцев. В своих кошмарах Омас видел, как система за системой поражается серой чумой, в то время как йуужань-вонги погибают от «Альфы-красной». Результатом такой войны будет безжизненная, стерильная Галактика.

Он не хотел, чтобы его правление вошло в память благодаря этому. Даже если вспоминать будет некому.

— Ликвидация проекта, — сказал Совв, — встретит отчаянное сопротивление со стороны некоторых высших офицеров под моим командованием. Я не могу гарантировать, что они не предпримут независимых действий, чтобы остановить ее.

Люк кивнул.

— Я знаю это, адмирал. Поэтому я и не хотел бы предлагать это чиссам. Это их решение, и я оставлю его на них. Я только хотел бы укрепить союз с ними.

— Я предлагаю, чтобы эта миссия была неофициальной, — сказал Сиен Совв. — Чем меньше народу будет знать об этом, тем лучше.

— Но если она будет неофициальной, — возразил Омас, — я не уверен, что смогу оказать достаточную поддержку.

— Ничего, — сказал Люк. — У нас есть «Тень Джейд» и мой Т-65. Единственная поддержка, которую я хотел бы получить — уверенность в том, что вы не будете мешать нам и сможете удержать слишком рьяных сторонников наступления.

— Это не будет проблемой, — сказал Омас. — Сейчас нам не до наступления, и всем есть чем заняться. Я сомневаюсь, что йуужань-вонги сейчас так уязвимы, как в этом убеждает нас сенатор Ньюв.

— Это путешествие займет много времени, не так ли? — спросил Совв. — Конечно, нам важно привлечь Империю к союзу, но я думаю, вы больше нужны здесь. Может быть, можно послать кого-то еще? Например, Кент — отличная кандидатура. Имперцы и чиссы испытывают к нему уважение.

— Вы правильно заметили, Сиен, — Люк обменялся взглядом с Марой и Лейей, Омас не понял, что это значит. — Но по тем же самым причинам он незаменим здесь. Кроме того, ни Империя, ни чиссы не смогут решить проблему йуужань-вонгов — даже в военном плане. Честно говоря, это только вторичные цели. Есть кое-что еще, что мне нужно сделать в этом путешествии.

— Ах, вот как… — Омас наклонился вперед, почувствовав, как будто недостающий кусок головоломки встал на место. — Бастион и Империум Чиссов — оба они находятся недалеко от Неизведанных Регионов.

На лице Люка появилась слабая улыбка.

— Правильно…

— И что же вы хотите там найти, Мастер Скайуокер?

— Если я скажу вам, Кэл, вы не поверите…

— Решение этой… моральной проблемы?

— Возможно. В любом случае, альтернативу.

Люк поднял руку, когда Кэл Омас попытался задать следующий вопрос.

Глава государства усмехнулся.

— Я полагаю, я не смогу заставить вас рассказать о ваших планах. — Омас посмотрел на Сиена Совва. Но суллустианин явно знал о планах Скайуокера не больше Омаса.

— Вы предложили достаточно, чтобы я заверил вас, что не буду ставить препятствия вашим планам. Участие Империи и чиссов на нашей стороне не гарантирует победы, но очень нам поможет. Если вы полагаете, что сможете найти способ как можно быстрее закончить войну, я сделаю все, что могу, чтобы вам помочь.

Лицо мастера-джедая оставалось спокойным, но то, как его жена коснулась его руки, позволяло думать, что она счастлива исходом собрания. Однако ее лицо также ничего не выражало.

— А вы, Лейя, — спросил Омас, — Вы сделаете то, о чем я вас прошу?

Она кивнула.

— Конечно. Вы можете рассчитывать на меня и Хэна. Мы сделаем все, что можем, чтобы помочь.

Глава государства кивнул в ответ.

— Я вам очень признателен. Найдите время, чтобы обсудить с Сиеном материально-техническое обеспечение. Мы посмотрим, чем можем вас обеспечить.

Он встал из-за стола с улыбкой, зная точно, кого он назначит для охраны миссии: это будет эскадрилья «Двойные Солнца» Джейны Соло. А значит, там будет и Джаг Фэл. Вместе они смогут обеспечить военный аспект миссии, и возможно, более того: Омас был уверен, что Сиен Совв сможет найти достаточные силы для охраны столь важной миссии, путь которой проходит через весьма опасные регионы Галактики.

— А сейчас, если вы меня извините, меня уже ждет целая очередь посетителей, которым жизненно необходимо со мной встретиться.

— Спасибо, что не пожалели для нас времени, — сказал Люк, взяв жену за руку и вставая со стула. — И, разумеется, за ваше содействие. Пусть Сила направляет нас всех.

— К миру, — сказала Релеки А'Кла, вставая вместе с другими.

— К миру, — как эхо повторил Омас, когда все вышли из кабинета. Он знал, что только время может притупить зубы кореллианских песчаных пантер, имевших высокие чины в правительстве, в Силах Обороны, в Ордене Джедаев. Что бы ни задумал Люк, Омас надеялся, что это поможет прекратить войну до того, как эти песчаные пантеры соберутся у дверей его кабинета, возжаждав крови.

Из космоса водный мир Мон Каламари казался сверкающей голубой драгоценностью. Под небом, которое блестело, как зеркальный лед, фигурные облака выписывали слова, которые могли понимать только звезды. Даже самые острые глаза могли не заметить коралловые рифы, болотистые острова и плавающие города, разбросанные по бурным морям планеты. Но они были здесь: временная столица недавно созданного Галактического Альянса и родной мир двух разумных рас, общим числом более двадцати семи миллиардов существ, в том числе легендарный адмирал Акбар и мастер-джедай Силгэл. Глядя сверху невозможно было понять, какие трудные времена приходилось переживать Мон Каламари под правлением Палпатина, во время войны с его возрожденным клоном и адмиралом Даалой. И жители планеты снова рисковали испытать подобные ужасы до того, как война с йуужань-вонгами закончится.

«В этом красота водного мира», думала Джейна Соло, направляя свой «крестокрыл» в портовый город Хикахи. «Он не показывает старых шрамов»

— XJ-3-23, даем разрешение на посадку, — раздался характерный голос каламари. — Направляйтесь к доку DA-42.

Она скрипнула зубами, когда «крестокрыл» сильно встряхнуло при входе в атмосферу, астромех тревожно запищал.

Через несколько секунд, когда истребитель уже летел вниз, к докам, дроид издал короткую серию свистков и гудков. Джейна посмотрела на экран монитора и улыбнулась.

— Нет, я уверена, что высокий уровень солености воды на Мон Каламари будет не слишком полезен для твоей электроники. Но это не должно представлять особую проблему, Кэппи. Я привезла тебя сюда не для того, чтобы плавать.

Когда она приземлилась, ее встретил Кип Дюррон. Ее бывший командир эскадрильи выглядел очень уставшим и казался гораздо старше, чем в тот раз, когда она видела его пару недель назад.

— Рада видеть вас, полковник, — сказала она, снимая шлем. — Простите, я опоздала. Пришлось задержаться, чтобы убедиться, что «Двойные Солнца» размещены здесь должным образом. Я пропустила собрание?

— Боюсь, что так, — сказал он, когда они вместе выходили из дока. — Впрочем, я чувствую, все решения были приняты еще давно, а собрание было просто формальностью. Понимаешь?

Джейна рассеянно кивнула.

— Тахири здесь? — спросила она.

Кип посмотрел на нее, подняв брови.

— Нет. А зачем тебе она?

Она пожала плечами, не глядя ему в глаза. Она не хотела, чтобы он видел, как сильно она обеспокоена.

— Вероятно, ничего особенного, — солгала она. — Тахири оставила для меня сообщение на «Ралрусте». В нем она сообщала, что хочет встретиться со мной, как только я вернусь. Она говорила…

Кип посмотрел на нее, ожидая продолжения, и когда не дождался, спросил:

— Что, Джейна? Что она сказала?

— Я… не знаю, Кип. Дело не в том, что она сказала, а в том, как она это сказала… У меня сразу возникло чувство, что что-то не так.

— Если она и здесь, на Мон Каламари, — сказал Кип, — то на собрании джедаев она не была.

Джейна все сильнее чувствовала беспокойство за девушку. «Нет, молодую женщину», поправила она себя. Тахири была близка к Энакину. Возможно, дело в этом, Джейна могла заметить явный оттенок горя в голосе Тахири. Но почему сейчас? Что Тахири хочет сказать ей?

— Джаг здесь, — сказал Кип, и эти слова неожиданно воодушевили Джейну.

— Правда? Где? — она смотрела вперед, пока они шли по коридору, надеясь, что Кип не заметит, что ее щеки покраснели при упоминании имени Джага.

— Сейчас он встречается с твоими родителями, — сказал Кип. — Они замышляют какой-то план.

Он неожиданно остановился и посмотрел на нее.

— Они там обсуждают, как выиграть войну, Джейна, — сказал он. — На совете чуть не дошло до истерики. До Эбака-9 мы перманентно были биты. Сейчас мы начали бить йуужань-вонгов…

Джейна кивнула. Она понимала, что Кип пытается сказать ей. Политики обычно не имели представления, о положении вещей на поле боя. Они были изолированы от войны и не понимали реального положения вещей. Несмотря на все потери, которые они понесли, Джейна старалась поддерживать в себе чувство оптимизма. И хотя при Эбаке-9 был достигнут большой успех, она знала, что до победы было еще очень далеко. Не было никакой определенности…

Но Джейна могла понять тех политиков, которые хотели верить, что победа близка. Война была очень тяжелой для всех. Годы поражений, неуклонного наступления врага, огромные потери — все это было очень трудно вынести. Она могла видеть это в глазах Кипа. Неудивительно, что он казался постаревшим. Она могла почувствовать это сама, скорбь по Чубакке и Энакину была еще очень велика, а ее недавнее прикосновение к Темной Стороне было мучительным…

— Я буду осторожна, — сказала она, подавив болезненные воспоминания. Здесь, во временной столице, можно было примкнуть к любой стороне. Джейна не хотела оказывать поддержку кому-либо, не зная о том, что происходит «за кулисами», как сказал Кип.

Кип уверенно вел ее через сплетение коридоров. Он был на Мон Каламари уже достаточно долго, чтобы успеть ознакомиться с городом. Чем глубже они спускались вниз, тем более заполненными становились коридоры, и тем больше спешили прохожие. Джейна видела множество существ различных рас, полов и размеров, занятых самыми разными делами. Техники, чиновники, военные и мириады дроидов. Воздух был наполнен шумом, и все это немного ошеломило Джейну, за время полета привыкшую к тишине кабины истребителя и дроиду R2 в качестве собеседника.

— Извини, — сказал Кип, заметив, что она чувствует себя дискомфортно. — Нам надо было взять туннельное такси. Я просто думал, что на крейсере ты привыкла к множеству существ и недостатку пространства.

— Все в порядке, — сказала она. — Мне полезно немного размять ноги.

Хотя это была не просто разминка. Это дало ей время подготовиться. Если бы она попала прямо с истребителя на собрание, она не смогла бы так почувствовать это место в Силе. Здесь была какая-то энергия, которая воодушевляла ее. После долгого хаоса снова возвращалось некое ощущение порядка и стабильности. Это было то, за что она сражалась. Будущее ее цивилизации решалось здесь в той же степени, что и на поле боя.

Наконец коридоры расширились, и толпа стала не столь плотной. Здесь было достаточно места, чтобы идти рядом с Кипом, и шум уменьшился настолько, что можно было разговаривать, а не кричать, чтобы быть услышанным. Они поговорили о подающих надежды пилотах эскадрильи и новой тактике. Истребители от интенсивных полетов изнашивались. Постоянно приходилось проводить небольшой ремонт, чтобы предотвратить аварии. Усталость испытывали и корабли и их пилоты. «Принцип тот же», думала она.

В конце концов они пришли к двери, охраняемой двумя солдатами-каламари. Охранники вскинули свои коралловые пики вверх в коротком салюте перед тем, как пропустить джедаев внутрь. В помещении оказались родители Джейны, рассматривавшие экраны с множеством карт и маршрутов. Между Хэном и Лейей стояла высокая женщина с темным лицом и волосами, стянутыми в узел. Джейна узнала ее, это была Белинди Календа, бывший офицер разведки Новой Республики. Здесь же, как Кип и говорил, был Джаг Фэл. Все обернулись, когда вошли джедаи, но внимание Джейны было обращено только на Джага.

Она была рада, заметив, что он улыбнулся при виде ее, даже если была еле заметная улыбка. С самого начала их знакомства она знала, что он не любит открыто выражать свои чувства. Когда по этикету пришла его очередь приветствовать ее, он только кивнул и пожал ей руку — это было все. Но это не волновало Джейну. Одного знания того, что Джаг рад ее видеть, было ей достаточно. Теперь она пронесет эту улыбку через весь день, пока они не встретятся снова, наедине.

— Джейна! — ее мать шагнула вперед, чтобы обнять ее. После смерти Энакина Лейя обнимала своих детей чаще и большим чувством, чем когда-либо. Наверное, каждый раз, когда она видела, что Джейсен и Джейна живы, она испытывала облегчение.

Хэн своей большой рукой погладил Джейну по волосам.

— Рад видеть тебя, дочка, — сказал он с улыбкой.

— Я тоже, папа, — она поцеловала его в щеку. Его небритый подбородок, непричесанные волосы, улыбка — все, что было характерно для ее отца, принесли ей чувство уюта и комфорта, которое она всегда испытывала около него. Джейне досталась от отца кореллианская склонность к риску и авантюрам, тогда как ее брат-близнец унаследовал задумчивый характер матери.

— Где Джейсен? — спросила она.

— Он с твоим дядей Люком над чем-то работают сейчас, — сказала Лейя — Вы встретитесь с ним, когда мы закончим.

Джейна посмотрела на Джага и была очень удивлена, когда он подмигнул ей. Уже второй раз за этот день она почувствовала, что краснеет, и отвернулась, посмотрев для отвлечения на офицера разведки.

— Белинди, это вы?

Женщина кивнула.

— Так точно, полковник Белинди Календа. Президент Омас назначил меня координировать операцию, в которой будут участвовать ваши родители — и вы, если пожелаете.

— Теперь мне пора назад, — сказал Кип.

Он кивнул, пожав плечами.

— Я должен был только проводить тебя сюда, — сказал он с преувеличенным разочарованием.

Джейна улыбнулась.

— Великий Кип Дюррон понижен в звании до швейцара? — пошутила она. — Кто бы мог подумать? А когда-то ты предлагал мне обучаться у тебя! Хорошо, что я не согласилась.

— Вижу, ты не потеряла свое чувство юмора. Слушай, когда вы тут закончите, не хочешь зайти со мной в кафе «Океанское Дно»? Выпьем, поговорим… Возьми с собой Джага. Он покажет тебе дорогу.

Кип шутливо отсалютовал ей и повернулся, чтобы уйти. Однако перед дверью он снова обернулся к ней.

— И, если ты хочешь, я поспрашиваю тут о Тахири.

Джейна благодарно улыбнулась.

— Спасибо, Кип.

Когда он ушел, Белинди Календа кратко рассказала Джейне о миссии. Остальные терпеливо ждали, иногда объясняя некоторые аспекты плана. План этот выглядел достаточно просто: лететь по открытым гиперпространственным маршрутам, восстанавливать поврежденные системы связи на планетах, и напоминать местным, что они все еще являются частью галактической цивилизации. Джейна была уверена, что на практике все будет гораздо труднее. Йуужань-вонги, минируя главные гиперпространственные маршруты и устраивая засады, изолировали большие регионы галактики. Никто не знал, что там происходит, но доходили слухи о местных тиранах, захватывавших власть, пока внимание центрального правительства было отвлечено. Было бы логично предположить, что посланников Кэла Омаса по крайней мере в некоторых мирах отнюдь не ждут с распростертыми объятиями.

Еще около часа шло обсуждение целей миссии. Этот полет предоставлял возможность скоординировать усилия не только с местными правительствами, но и с такими организациями, как Союз Контрабандистов, хотя было сложно планировать что-то конкретно, не зная о том, что происходит на местах.

В это время ординарец принес им закуски: ломтики сырой пятнистой рыбы, язык рыбы-лампы и высокие стаканы с охлажденной каламарийской водой. Хотя Джейна была голодна, она лишь чуть-чуть попробовала соленую закуску, пока ее родители спорили о миссии. В этом споре не было горечи или гнева: они просто не соглашались в деталях и не боялись об этом сказать. Все же предложения Лейи имели больше смысла, и Хэн в конце концов согласился с этим.

Джейне сообщили, что силы, назначенные на миссию, включают в себя одну эскадрилью истребителей, «Сокол Тысячелетия» и недавно вернувшийся в строй фрегат класса «Улан» под названием «Гордость Селонии» капитана Тодры Мэйн. Фрегат был тяжело поврежден в битве за Корускант и проходил ремонт на Мон Каламари. Практически все было решено, кроме того, куда в первую очередь следует направить миссию. Джейна чувствовала, что она вряд ли может что-то предложить. Джаг тоже молчал большую часть спора, хотя Джейна не сомневалась, что он слушает все с не меньшим вниманием, чем она. Таким образом, говорили только трое человек: Белинди Календа, Хэн и Лейя, казалось, не замечая, что более молодые участники миссии ждут молча.

Через несколько минут спора о преимуществах полета на Антаф-4 или Мелиду/Даан, Джейна не выдержала и вмешалась:

— Есть какие-то особые причины, по которым меня вызвали сюда? Мне кажется, я занимаю не слишком значительное место в этой миссии.

Она изо всех старалась не позволить разочарованию проскользнуть в голосе.

Лейя посмотрела на Хэна, который сделал жест, означавший, что ответ очевиден.

— Ты здесь потому, что мы хотели тебя видеть, — сказал он.

Джейна научилась не доверять внешнему безразличию, которое иногда проявлял ее отец. Это означало, что он от чего-то испытывает чувство неудобства.

— Почему? — настаивала она.

— Потому, что нам нужен эскорт истребителей, — объяснила ее мать. — Нужно было где-нибудь взять одну эскадрилью.

— Но почему «Двойные Солнца»? Вы могли взять кого-то еще.

— Правильно, дорогуша, — сказал Хэн, — но…

— Не называй меня «дорогушей», папа. Вы что-то мне не рассказали.

— Ну, послушай то, что мы тебе расскажем, — Лейя подошла к дочери. — Эта миссия очень важна, и мы хотим, чтобы нас сопровождали лучшие пилоты-истребители.

— Но у меня здесь полно работы! Тренировка новых пилотов, разработка новых программ для тренажеров. Мама, война не окончится после вашей дипломатической поездки. Я не могу просто бросить все и улететь!

— Твоя работа по тренировке будет продолжаться во время миссии, — сказала Лейя, — Я предлагаю позволить Лубакке взять в его эскадрилью тех пилотов, которых ты уже обучила. Освободившиеся места в «Двойных Солнцах» займут пилоты из эскадрильи чиссов. Я уверена, вам есть чему научиться друг у друга.

— Чего ты боишься, Джейна? — Хэн присоединился к Лейе. — Война не кончится к твоему возвращению, это я могу тебе обещать. На твою долю еще останется…

Чувствуя себя расстроенной, она повернулась к Джагу, как бы спрашивая, но он только пожал плечами. Сначала она разозлилась на него, но потом подумала, что если он сейчас поддерживает ее родителей, то это потому, что верит, что они правы.

— Не вините своих родителей, — сказала Белинди Календа. — Это была моя идея.

Джейна спросила Джага:

— Если я полечу с ними, ты останешься здесь?

— Конечно, нет, — ответил он. — Я отправлюсь с тобой.

Она посмотрела на родителей, потом снова обернулась к Джагу.

— Как часть «Двойных Солнц»?

— Не в первый раз, и, возможно, не в последний.

— Нам нравится идея участия в миссии двух таких опытных пилотов-командиров, — сказал Хэн. — Особенно, если под вашим командованием будут находиться и чиссы и пилоты Джейны. Они смогут сменять друг друга.

Джейна вздохнула, соглашаясь. Она понимала, что это имеет тактический смысл, но ей это не нравилось. Она не могла отделаться от чувства, что ее родители не сказали ей всей правды. Она чувствовала, что они не готовы ей это сказать потому, что знают, как она на это отреагирует. И если так, они были правы. Сама мысль о том, чтобы быть отданной кому-то на попечение, была для нее предельно оскорбительной.

Но каковы бы ни были истинные причины, по которым ее родители вызвали ее сюда, факт был в том, что она готова была лететь с ними несмотря ни на что. К счастью, Джаг тоже готов был лететь. Это означало, что они, по крайней мере, смогут проводить больше времени вместе…

Ее мысли об этом прервало гудение комлинка. Отвернувшись, она сняла его с пояса и поднесла к губам. До того, как она успела сказать хоть слово, из комлинка раздался испуганный и задыхающийся голос Тахири:

— Джейна?…

Краем глаза Джейна увидела, что глаза ее матери расширились от удивления.

— Тахири, где ты? — спросила Джейна, одновременно пытаясь дотянуться в Силе до девушки. Она была где-то близко и Джейна была рада хотя бы этому.

— Тахири, ты говорила, что хочешь встретиться со мной, и что это очень срочно.

— Джейна, я сожалею… Я… он…

Джейна почувствовала приступ боли, исходящей от девушки в Силе — боли настолько мучительной, что она просто изливалась в Силу. Джейна попыталась утешить Тахири в Силе, облегчить ее мучения. Но эмоции были слишком интенсивными.

— Тахири, что случилось?

— Энакин…

— Что Энакин?

— Он… — голос Тахири прервался, как будто кто-то не давал ей говорить. Потом она сказала:

— Энакин хочет, чтобы я умерла…

Вдруг чувство горя и ужаса, передававшееся через Силу, неожиданно прервалось. Одновременно прервалась и связь по комлинку.

— Тахири? Тахири?

Не добившись ответа, Джейна повесила комлинк на пояс и обернулась к матери, которая терла голову, явно испытывая что-то неприятное.

— Ты чувствуешь это? — спросила Джейна.

Лейя кивнула.

— Ей очень плохо, Джейна.

Джейна и сама это знала. Для этого не нужно было даже чувствовать Силу — все было ясно из звука голоса Тахири.

Джейна повернулась к Белинди и сказала:

— Нам нужно отследить сигнал ее комлинка — и как можно быстрее.

Белинди кивнула и включила свой комлинк, чтобы передать приказания.

Хэн подошел и положил руку на плечо дочери.

— Все будет хорошо, дочка.

Она кивнула, но не была в этом уверена.

— Тахири отсутствовала почти две недели, — сказала Лейя. — Она не ответила на приглашение на собрание джедаев, посланное Люком. Мы не знаем, где она была и что делала.

— Она хотела поговорить со мной, — Джейна вздрогнула, вспомнив ощущение боли, испытываемой Тахири. Что бы там ни случилось, она должна была предотвратить это…

— Мы засекли ее местонахождение, — сказала Белинди. — Коридор-18-А, третий этаж. Послать кого-нибудь туда?

— Вы знаете дорогу? — спросила Джейна.

— Конечно.

— Тогда ведите меня.

Джейна была уже у двери, прежде чем Белинди успела что-либо возразить. Из своего опыта командования Джейна узнала, как важно вовремя отдать приказ.

Офицер безопасности быстро повела их вперед. Джейна следовала за ней, ее родители и Джаг недалеко позади. Быстро продвигаясь по широким коридорам плавучего города, протискиваясь сквозь толпы, Белинди Календа вывела их на один этаж выше. Джейна боролась с желанием приказать идти быстрее. Если Тахири уже ушла из места источника сигнала, спешка уже ни к чему не приведет. Джейна попыталась найти девушку в Силе, но не почувствовала ничего, и это только усилило ее тревогу.

Комлинк Календы пискнул. На ходу она сняла его с пояса, прослушала сообщение и обернулась к Джейне.

— Как выглядела ваша подруга?

Джейна попыталась воссоздать образ девушки в памяти.

— Человеческой расы, светлые волосы, зеленые глаза, ростом немного ниже меня.

— Похоже, они нашли ее, — сказала Календа. — Охранники нашли кого-то, подходящего под описание вашей подруги. Медицинская группа уже вызвана.

Джейна почувствовала, что ее охватила дрожь.

— Медицинская группа? Почему? Что с ней?

— Мы уже почти пришли, — сказала Календа. — Нужно подняться еще на пару этажей.

Офицер безопасности остановила пролетавшее мимо ховер-такси и быстро сообщила свой уровень доступа дроиду-пилоту.

— Так будет быстрее, — сказала она. — Чем выше мы поднимемся, тем больше будет толпа.

В такси было достаточно места только для четырех пассажиров. Хэну пришлось встать на внешнюю подножку. Ему приходилось пригибаться, когда дроид вел машину по узким коридорам, предназначенным для спецтранспорта. Как объяснила Белинди Календа, только так можно было быстро попасть на один из верхних этажей перенаселенного плавучего города.

Сидя в такси, Джейна чувствовала, как Лейя сжимает ее руку, пытаясь ее утешить. Но это не слишком помогало. Отсутствие Тахири в Силе заставляло Джейну испытывать настоящий страх.

Такси вылетело из коридора, оказавшись в торговом районе. Это была целая площадь под огромным куполом, стены которого сверкали и переливались. Зеленые лозы, свешиваясь сверху, гипнотически качались в сыром воздухе. Внизу толпились сотни разнообразных существ, покупая и продавая все — от еды до дроидов. Было видно, что в одной части площади собралась толпа, которую пытались сдерживать полицейские. Там же была и медицинская группа, о которой упоминала Календа.

Не имея возможности приблизиться к месту происшествия из-за собравшихся зрителей, такси остановилось, и все пять пассажиров высадились из него. Джейна сразу начала яростно протискиваться сквозь толпу, надеясь увидеть Тахири. Когда она подошла к периметру охраняемой зоны, ее остановил полицейский-каламари, и пропустил только после того, как Календа предъявила свою ID-карту и приказала пропустить Джейну.

Джейна застыла, когда она увидела лежащую фигуру, которую пытались привести в чувство двое медиков-каламари и их дроид MD-5. Сначала она даже не узнала свою подругу: волосы Тахири были коротко подстрижены и она очень похудела. Под глазами были мешки, щеки ввалились, ее лицо выглядело так, как будто она давно не умывалась. Но хуже всего выглядели ее руки: они были покрыты кровавыми следами ударов.

— Это она? — спросил один из медиков.

Джейна хотела сказать «да», но существо, лежавшее перед ней было совсем не похоже на Тахири, которую она знала.

Тахири зашевелилась. Явно находясь без сознания, она дергалась и пыталась ворочаться. Медики пытались ограничить ее движения, но она была сильнее, чем выглядела. Судорожно двигая руками, широко раскрыв невидящие глаза, она попыталась встать, но ноги ее не слушались.

— Энакин! — внезапно закричала она. — ЭНАКИН!!!

Ее глаза заметили Джейну в тот момент, когда медик делал ей инъекцию.

Шипение инъектора совпало с мощной волной в Силе, когда Джейна почувствовала ужас и боль Тахири. Потом Тахири упала в объятия дроида, и волна угасла.

От этой волны ужаса у Джейны на секунду остановилось дыхание. Она была рада присутствию здесь Джага, и сейчас она хотела бы, чтобы Джаг забыл о своем чисском воспитании и просто поддержал ее.

— Это она? — снова спросил медик, оборачиваясь к Джейне. Она смогла только молча кивнуть.

— Вы не слишком в этом уверены, не так ли? — подозрительно спросил каламари.

— Я… уверена, — наконец смогла сказать Джейна. — Это она… Ее имя — Тахири Вейла. Я не знаю, как она могла оказаться здесь, но она не преступник. Она рыцарь-джедай.

Медик кивнул.

— Мы обеспечим ей наилучшие условия.

Джейна проследила, как Тахири погрузили в ховеркарт и увезли.

— Пожалуйста, освободите пространство, — слышала она голос дроида, обращавшегося к толпе. — Это несчастный случай. Пожалуйста, освободите пространство.

Джейна отшатнулась назад, вцепившись в руку Джага, чтобы не упасть.

Она чувствовала присутствие в Силе ее брата Джейсена, находившегося в другом конце города. Джейсен был явно обеспокоен, и пытался спросить у нее, что случилось, но она сейчас не могла ответить. Все, что она знала — беспорядочная смесь эмоций, проявляемых Тахири. Невероятную, смертельную тоску она могла понять: она сама чувствовала то же самое, когда узнала о смерти Энакина. Но кроме этого было что-то еще — что-то, что, как всегда думала Джейна, не могла испытывать Тахири. Она никогда раньше не ощущала, чтобы от девушки исходило такое чувство, и сейчас это очень испугало ее.

Но это было реальностью.

Ненависть. Глубокая, страшная ненависть.

Запах горящей плоти был первым, что она могла почувствовать. Она узнала его безошибочно — такой едкий и острый, вползающий в ноздри, как трупный червь, яростно терзающий обонятельные нервы… Такой запах нельзя забыть или с чем-то спутать. И она поняла, что никогда не избавится от него совсем, как бы далеко она ни ушла от этого места.

Он был близко — так близко, что она обнаружила, что проверяет собственные руки, чтобы убедиться, что это не ее кожа тлеет. Но все, что она увидела — это слой пепла, покрывавший ее, как снег. А под ним…

Она спрятала руки в складках одежды, вглядываясь в густой дым. Она слышала чьи-то голоса и звуки движения, но как ни вглядывалась, ничего не могла увидеть в дыму. И постоянно слышалось шипение и треск огня, пожиравшего плоть. Иногда слышался очень сильный треск — это, как она могла предположить, ломались обугленные кости. Но она ничего не видела.

Она сделала пару осторожных шагов вперед, пока не наткнулась на небольшой каменистый холм, взобравшись на который, она наконец смогла увидеть, что происходит. Внизу она увидела огороженное место, и в нем происходил странный обряд. Собравшиеся там прятали лица под капюшонами, все они были одеты в длинные одежды, подобные той, что была на ней.

Казалось, они ждали ее появления, потому что, когда они увидели, как она вышла из дыма, они с пением начали обходить вокруг огороженного места. Их язык был чужим, и в то же время знакомым. Он одновременно пугал и успокаивал ее. Эти эмоции вызывались не самими словами, но скорее культурой, которой принадлежал этот язык.

Она проигнорировала их движение, и вместо этого стала осматривать пятистенную ограду. В каждом углу стояло огромное изображение бога, смотревшего вниз, в яму под его ногами. Жрецы, проходя мимо них в своем шествии, бросали в дымящиеся ямы то, что она смогла определить, как различные части тел. В соответствии со своими неопределенными чувствами, она обнаружила, что это зрелище одновременно и нравится ей, и вызывает отвращение. Одна часть ее души хотела воздать благодарность богам за то, что они принимают жертвоприношения, а другая хотела бежать прочь от запаха горящей плоти, поднимавшегося из ям.

Изображения богов ей были известны, кроме одного. Самый дальний идол от того места, где она стояла, не был похож на остальных. Она никогда не видела его до этого. Он почти весь был скрыт в тени, возвышаясь, как гигантская змея, выше всех других идолов. Она чувствовала, что его присутствие здесь — богохульство, против которого она хотела протестовать, но не могла, потому что он был здесь из-за нее. Его глаза не смотрели в яму, как у других статуй, они смотрели прямо на нее. Более того, эти огромные красные глаза обвиняли ее!

«Почему ты оставила меня?», слышала она шепот в мозгу.

Ей очень захотелось убежать. Та часть ее, которой нравилась церемония, неожиданно испугалась. Но бежать было некуда. Все выходы были закрыты йорик-кораллом.

Однако у нее не было времени подробно это рассматривать. Один из жрецов сделал ей знак рукой, приглашая посмотреть, как горят в яме части тела. Чье это было тело? Человека? Йуужань-вонга? Отсюда было невозможно разглядеть.

Другие жрецы тоже жестами приглашали ее заглянуть в яму.

Нахмурившись, она осторожно наклонилась над краем ямы. Что они хотели ей показать? Она увидела…

Части тела в яме не были уничтожены — они переделывались заново. Они сами ползли к огромному погребальному костру, горевшему в центре святилища. Огонь облизывал каждую часть, и заставлял кожу обертываться вокруг пульсирующих органов, собирая эти органы в предназначенные для них полости…

Она повернулась к змееподобной статуе, умоляя прекратить это. Хотя теперь этот идол не был похож на рептилию. Он был похож… Дым был слишком плотный, и она не могла разглядеть все ясно. Все, что она могла различить, были его глаза, красные и пронзительно сверкающие во мраке святилища. И эти глаза больше не смотрели на нее, они смотрели на то, что происходило в центре святилища.

Она тоже посмотрела туда, и увидела, как из огня вышло некое существо, его кожа вздулась и покрылась пузырями от жара.

— Пожалуйста… — прошептала она рептилии, умоляя о прощении.

— Пожалуйста… — эхом отозвалась фигура из пламени, тоже обращаясь к рептилии, но по другой причине. Казалось, она умоляла статую о жизни, как будто рептилия имела власть ее дать.

Потом неожиданно существо из пламени повернулось к ней. Ожоги на его коже исчезли, и от них остались только шрамы. Но даже так она могла узнать это лицо. Она как будто смотрела в зеркало…

Она повернулась и побежала, неожиданно легко разбив преграду из йорик-коралла, закрывающую выход. Побежала во тьму, пытаясь скрыться от того, что она видела…

— Живая планета? — в голосе Данни Куи звучало недоверие. — Вы говорите о Зонаме Секот?

— Хорошо, — сказал Люк. — Я вижу, ты слышала о ней.

— Я еще слышала о кладбище кораблей Альгладеш, потерянном сокровище

Боро-бороза, и еще много чего. Но это не значит, что я все брошу и полечу через всю Галактику, пытаясь это найти. Во Внешних Территориях каждый астроном знает о Зонаме Секот — знает, что она не существует.

Саба Себатайн напряглась. В обществе барабелов выражать сомнение в решениях старших в такой открытой манере было явным вызовом, а вызов означал кровавую схватку. Хотя Саба была менее агрессивна, чем большинство из ее народа, она все еще была пленницей своего воспитания. Это было то, с чем ей, вероятно, придется сражаться до конца своей жизни — особенно сейчас, когда ее народа больше нет. Но как можно сражаться с призраком?

— Я понимаю твою реакцию, — терпеливо улыбнулся Люк. — Не в первый раз я слышу этот ответ. Но если ты выслушаешь причины, по которым я ее ищу, ты поймешь…

Объяснение Мастера Скайуокера вызвало волнение у Сабы, давно уже не испытывавшей радости. «Живой мир?» Ее хвост сворачивался в кольцо и разворачивался от волнения. Из всех чудес, которые она видела с того времени, как в первый раз оставила Бараб-1, живая, разумная планета должна была быть самым удивительным.

Слова Мастера Скайуокера не выходили из ее головы. « Он сказал об этом потому, что он предполагает взять оную с собой», думала она. Ее щелевидные глаза расширились при мысли об этом. Она чувствовала одновременно удивление и отчаяние. Она должна отказаться. У нее нет выбора…

В кабинете Мастера Скайуокера не было ничего показного. Там был только простой стол и три кресла, которые можно было приспособить под существ различных рас. Сейчас в этих креслах сидели Данни, Саба и целительница Силгэл. Голографическое изображение сына Мастера Скайуокера,

Бена каждые сорок секунд появлялось в углу стола. Саба бессознательно наблюдала за игрой ребенка. Она вспомнила, что один раз видела его, когда его привезли из Прорвы на встречу с отцом. Сын джедая-мастера, хотя и был очень мал, уже знал, что жизнь может принимать различные формы в

Галактике, и не испугался свирепого вида Сабы. Подавленная горем от потери своего народа, Саба тем не менее, была рада увидеть, что мальчик ответил ей широкой улыбкой.

Это воспоминание отрезвило ее. Каждый потерял что-то в этой войне.

Многие потеряли свои дома, свои семьи, свои жизни. Сабе пришлось перенести потерю своих учеников еще до того, как она увидела, что Бараб-1 погиб. Ее невольное соучастие в убийстве своих соплеменников сильно замедлило ее восстановление, заставило ее сомневаться в своих способностях. Но в то же время это и напомнило ей, за что они должны сражаться.

«Жизнь. Будущее. Улыбка ребенка»

— Вы уверены, что это достаточно безопасно? — спросила Мастер Силгэл.

Очнувшись от своего полусна Саба оглянулась на целительницу-каламари.

— Посмотрите на это следующим образом, — сказал Люк. — Если мы останемся на Мон Каламари, мы будем здесь мишенью для ответного удара йуужань-вонгов. И целью номер один для Бригады Мира. Я сомневаюсь, что в

Неизведанных Регионах есть что-то более опасное.

— Со всем уважением, Мастер Скайуокер, мы не знаем, что там есть.

Поэтому они и называются «Неизведанными», — сказала Данни Куи. Саба знала, что эта девушка начинала научную карьеру как астроном, и только обстоятельства вынудили ее работать на военных.

— Правильно, — сказал Люк, терпеливо кивнув. — Но это исследовательская миссия, а не военная. Мы летим туда не для того, чтобы сражаться.

— Но если вы найдете там вонгов, вы попытаетесь помешать им, не так ли?

— Да, это часть нашей работы. Ты летишь с нами?

Данни беспомощно пожала плечами, не желая спорить.

— Конечно, я ни за что это не пропущу.

— Рад слышать. А вы, Мастер Силгэл, пересмотрите свое решение?

— Нет, Мастер Скайуокер. — целительница встала, слегка поклонившись. — Я нужна здесь. Слишком много работы, слишком многих надо научить путям, которые были утрачены. Было бы безответственно бросать все именно сейчас.

Эти слова тоже заключали вызов, но в такой форме, что к нему нельзя было придраться.

— Я понимаю вас, — спокойно сказал Люк. — Мне очень жаль, что вас не будет с нами.

— Я рекомендую вам взять мою ученицу Тэкли.

— Спасибо, Мастер Силгэл. Мы будем рады взять ее с собой. Со мной, Марой, Джейсеном и Данни — наша команда почти собрана.

Мастер Скайуокер повернулся к Сабе, вероятно, чтобы пригласить ее на миссию. Сердце Сабы забилось сильнее, но вдруг он что-то почувствовал. Он нахмурился, на его лице проскользнуло беспокойство.

— Мастер? — спросила Саба.

— Прости, Саба, мне кажется…

Комлинк Силгэл запищал. Она внимательно прослушала сообщение и сказала:

— Отвезите ее в наш лазарет. Я сейчас приеду.

Встав, она объяснила:

— Сожалею, Мастер Скайуокер, но я должна вас покинуть. Тахири срочно нужна помощь.

— Что с ней? — спросил Люк, тоже встав. — Она ранена?

— Она здесь, в городе, — ответила Силгэл, направляясь к двери. — Ее нашли без сознания несколько секунд назад. Я порекомендовала Тэкли привезти ее сюда. Я должна осмотреть ее.

— Я сообщу Маре, — сказал Люк, доставая комлинк. — Она захочет приехать к Тахири, как только узнает. И Джейсен тоже.

— А ты, Саба, — спросила Данни. — Ты тоже пойдешь?

Саба на мгновение смутилась.

— Оная вряд ли может помочь Тахири…

— Нет, я говорю о миссии, — молодая женщина прикоснулась к ней рукой. — Наверное, это звучит безумно, но Верджер знала о чем говорила. Ты полетишь с нами?

Саба замерла, едва слушая слова Данни. Немногие люди прикасались к ней. Барабелы были известны в первую очередь своей склонностью к насилию и любое неосторожное слово или жест могли спровоцировать кровавый конфликт. Часто из-за этого они становились жертвами провокаций существ иных рас, особенно молодых, старавшихся показать, что они не боятся того, что может последовать за этим. В прошлом она безжалостно показала бы, что им следует этого бояться, но сейчас она была рыцарем-джедаем и научилась подавлять такие автоматические импульсы. По крайней мере, она так считала…

Данни была другом. Им приходилось работать вместе. Она верила, что Саба не причинит ей вреда.

Саба подавила желание напасть на Данни, но она не могла подавить испуг, который наполнил ее при мысли о том, что могло бы случиться, если бы она снова допустила ошибку. Ей уже приходилось совершать такую ошибку…

— Было бы честью сопровождать вас в этой миссии, — сказала Саба. — Но лучше вам найти кого-то другого. Более достойного…

— Это не твоя вина… — начала Данни.

— Те смерти причинили руки оной, — серьезно сказала Саба. — Память обвиняет в этом. Оная могла бы почувствовать своих сородичей на корабле в Силе, но была ослеплена ненавистью… Темной Стороной… Если бы оная умела контролировать эмоции, ее сородичи могли быть живы сейчас…

— Это верно, — сказал Люк. Саба обернулась. Она не заметила, что Мастер Скайуокер закончил разговоры по комлинку. — И они были бы рабами йуужань-вонгов. Или их едой. Желание того, чтобы все было иначе, не поможет избавиться от воспоминаний. Раны нельзя лечить, игнорируя их.

— Оная ценит то, что вы пытаетесь сделать, — с раскаянием в голосе сказала Саба, — но это невозможно…

— Мы просим тебя лететь с нами не просто так, Саба. Нам нужна твоя помощь. Твое умение чувствовать жизнь очень усилилось с того времени, как твой народ… Нам очень понадобится твое умение, Саба. — Люк наблюдал за ее реакцией.

Чешуя на ее теле встала дыбом от волнения.

— Я не хотела бы подвести вас еще раз, Мастер.

— Так не подводи, — Люк улыбнулся. — Думай об этом как о последней охоте — охоте в честь твоего народа. Как еще лучше можно почтить его память?

Эта мысль захватила ее. То, что предлагал Мастер Скайуокер, не было боем, победа в котором означала полное уничтожение для одной стороны. Поиск Зонамы Секот мог затянуться на недели, возможно месяцы, в опасных и неисследованных территориях. Там могли быть загадки, чтобы разгадывать их, следы, чтобы идти по ним, ловушки, чтобы обезвреживать их. Там придется полагаться не на грубую силу, а на чувства и разум. Кто знает, что они найдут на своем пути?

Ее хвост нервно постукивал по полу. Часть ее хотела ответить на вызов — а в словах Мастера был вызов. Он напомнил ей о том, кем она была. Охотник, результат целых поколений эволюции, естественного и искусственного отбора. Если кто-то и мог найти живую планету, так это она.

«Как еще лучше можно почтить их память?»

— Если у тебя нет возражений, — сказал Мастер Скайуокер, — я считаю, что все решено. Ты летишь с нами на поиски Зонамы Секот.

Саба колебалась несколько секунд, потом кивнула. В конце концов лучше отправиться в эту экспедицию, чем сидеть на Мон Каламари и ждать, когда йуужань-вонги нанесут удар.

— Оная согласна, — сказала Саба.

Люк улыбнулся.

— Спасибо, Саба.

— Я очень рада, — добавила Данни, пожимая ей руку.

Саба почтительно поклонилась.

— А сейчас, — сказал Люк, вставая, — пойдем посмотрим, что случилось с Тахири.

Глубоко в недрах Йуужань'Тара закутанная в плащ фигура бесшумно скользила во тьме. Маскировочный углит был явно бракованный, он начинал высыхать по краям и не хотел прирастать к лицу, отвергая его, как его хозяина отвергло общество, к которому он когда-то принадлежал. Они были где-то над ним, на поверхности мира, когда-то известного как Корускант, но сейчас названного по имени легендарного родного мира йуужань-вонгов. Если бы они нашли его, они бы его убили… Он знал это без вопросов. Они уже часто пытались убить его за последние два месяца, и теперь ему пришлось скрываться в мерзком подземелье этой отвратительной планеты. Но бывший Исполнитель Ном Анор не имел намерений позволить убийцам найти себя. Он хорошо научился прятаться в этих искусственных пещерах и туннелях, среди брошенных машин, которыми были наполнены эти подземелья. Его тошнило от необходимости жить среди такой мерзости, но это было необходимо, чтобы выжить.

Он крадучись шел по искусственным пещерам, едва слышно проклиная тех, по чьей вине он тут оказался. Он с яростью ударил подвернувшийся под руку корпус какого-то разбитого дроида, не обращая внимания на то, что ржавый металл глубоко ранит его пальцы. При каждом новом воспоминании о его падении в нем с новой силой разгорался гнев. Даже если ему придется просидеть тут следующие десять лет, он ничего не забудет и не позволит гневу овладеть собой.

Когда наконец обломки дроида перестали греметь от удара кулаком, Ном Анор двинулся дальше — загнанный беглец в покинутом и забытом подземелье. Он знал, что его мысли были неустойчивы, этому способствовало долгое одиночество и голод. Но это все никак не влияло на его решимость выжить.

Глубокие искусственные пещеры Йуужань'Тара были отнюдь не тем местом, где он хотел бы находиться. Вторжение йуужань-вонгов выгнало из этих пещер разнообразных паразитов, включая целые сообщества, о которых не знало правительство Новой Республики. Все эти странные, дикие и мерзкие твари либо стали жертвами программы очищения Йуужань'Тара, проводимой Мастером Войны Цавонгом Ла, либо были превращены в рабов или солдат для будущих боев. Когда какой-либо участок пещер объявлялся очищенным, войска йуужань-вонгов покидали его и в дальнейшем игнорировали. Новый Мастер Войны — Нас Чока, отозванный из Хаттского пространства, продолжал кампанию очищения.

Когда Ном Анор стоял, наблюдая, как кровь капает с его разбитых пальцев, он неожиданно услышал какой-то новый звук — далекое эхо, но это было нечто иное, чем звук капающей воды и скрип старого металла. Кто-то явно шел к нему. Чей-то шепчущий голос усиливался стенами, и был похож на слабый звук дующего ветра.

Ном Анор завернул кровоточащую руку в обрывок одежды, чтобы не оставлять кровавый след, и спрятался в ближайшем углублении в стене. Он пытался услышать, что говорил приближающийся шепчущий голос, но это было невозможно понять. Он даже не мог понять, сколько там этих существ. Вероятно, у говорившего были слушатели, но Ном Анор не слышал еще шагов.

Он разорвал свой умирающий углит и бросил его землю. Если это убийцы, посланные за ним, любая маскировка бесполезна. Впрочем, углит и так уже почти бесполезен.

Из-за угла появилась одетая в лохмотья фигура, несущая слабую биолюминесцентную лампу, и двинулась к тому месту, где прятался Ном Анор. Фигура была сгорбленная и неряшливая, одежда висела на ней как крылья какого-то уродливого летающего зверя. Снова и снова она бормотала одну и ту же фразу:

— Шаа грунник ит-хар Йун-Шуно… Шаа грунник ит-хар Йун-Шуно…

Ном Анор узнал эту фразу: это была простая молитва богам о снисхождении. Но эта молитва не была обращена ни к одному из богов, которым молились те, в чей круг когда-то входил Ном Анор. Молитва обращалась к Йун-Шуно — тысячеглазому божеству тех, кто был изгнан из общества йуужань-вонгов. Эти изгои были известны как «опозоренные».

Поняв это, Ном Анор успокоился. Это существо было «опозоренным», и его можно было не бояться. Шимрра никогда бы не послал «опозоренного» делать работу воина.

Ном Анор подождал, пока «опозоренный» подойдет достаточно близко, и, приняв угрожающий вид, вышел из своего убежища. Его неожиданное появление произвело желаемый эффект: «опозоренный» — мужчина средних лет, в ужасе отступил назад и упал на землю, умоляя о милосердии.

— Это место запретно для всех детей Йун-Йуужаня! — прогремел Ном Анор, грозно глядя на распростертого «опозоренного». — Объясни свое присутствие здесь!

— Умоляю о милосердии, повелитель! Я ничто, я недостоин даже вашего презрения! Боги отвергли меня, и теперь я ползу как червь сквозь внутренности мира!

— Я вижу, кто ты есть, глупец, — прошипел Ном Анор. — Я не слепой. Но ты не сказал, что ты здесь делаешь. Встань и посмотри мне в лицо!

Плаэрин бол в его левой глазнице напрягся, приготовившись извергнуть струю яда если «опозоренный» узнает бывшего Исполнителя.

Жалкое существо поднялось на корточки, поднимая в мольбе руки с лампой. В тусклом свете было видно, что его лицо изуродовано и покрыто язвами. Его глаза были как будто вытекшие, а нос, казалось, вот-вот соскользнет с лица. «Результат генетической ошибки», подумал Ном Анор, с отвращением глядя на «опозоренного».

— Я потерялся, повелитель. Это все, что я могу сказать, клянусь! Я отделился от нашей рабочей команды и заблудился здесь. Я пытался следовать за их голосами, но эхо обманывало меня. Я не представляю никакой ценности, я ничтожен и повинуюсь вашей воле во всем, повелитель!

«Опозоренный» низко склонился, продолжая бормотать свои мольбы и извинения. Ном Анор от души пнул его ногой. Бывший Исполнитель хорошо знал, когда ему лгут. Но зачем «опозоренный» лгал? И главное, что он тут искал на самом деле?

— Как твое имя, «опозоренный»? — спросил Ном Анор, когда несчастный замолк.

— Вуурок И'пан, повелитель.

— И сколько времени ты здесь «блуждаешь»?

— Я потерял счет времени, повелитель. Но где-то несколько часов…

— У тебя есть с собой вода?

— Нет, повелитель, — ответил «опозоренный», опустив взгляд. — Я не нашел здесь питьевой воды.

— Правда? — Ном Анор ткнул пальцем в его болезненно искривленные губы. — А тебе не кажется странным, что твои губы не так сухи, как мои?

Глаза «опозоренного» расширились от страха, он хотел что-то сказать, но лишь заикался. Наконец, он произнес:

— Возможно… не так много времени прошло с того времени, как я заблудился, повелитель…

Ном Анор подавил желание улыбнуться от своего небольшого триумфа. Плохие лжецы всегда спотыкались на своей лжи.

— Скажи мне, — приблизился он к И'пану, — в какую рабочую команду ты был назначен? Кто твой надсмотрщик? Если ты потерялся не так давно, возможно, мы сумеем найти их, не так ли?

Вуурок И'пан захныкал, снова умоляя о милосердии. Ном Анор снова пнул его, вложив в удар всю свою ярость и отчаяние, что он испытывал в последние дни.

— Тупое животное! Ты хоть знаешь, кого пытаешься обмануть, несчастный? У тебя даже нет инструментов, ты даже одет не так, как одеваются подземные рабочие!

— Умоляю вас, повелитель! Я ничто! Я риш-ек олгрол иммек'ин…

— Молчать! Твое хныканье оскорбляет мой слух!

«Опозоренный» лежал на земле трясущейся кучей лохмотьев, положив лицо на руки. Ном Анор размышлял. Если эта тварь, Вуурок И'пан, был беглецом, значит, он нашел какой-то способ выжить в подземельях Йуужань'Тара. Если Ном Анор сможет узнать, что это за способ, он тоже сможет прожить немного дольше. А сейчас это все, что имеет значение.

— Отведи меня к другим, — прорычал он.

— К другим? — пропищал «опозоренный». — К каким другим?

— И'пан, пойми следующее, — вздохнул Ном Анор. — Единственная причина, по которой ты еще не умер позорной смертью — это то, что ты, вероятно, можешь быть мне чем-то полезен. Возможно, конечно, я преувеличиваю твою ценность, и особых причин оставлять тебя в живых у меня нет.

— Нет, повелитель, пожалуйста! — И'пан, съежившись, отполз на четвереньках. — Я отведу вас к другим, клянусь именем…

— Если твой мерзкий язык произнесет еще хотя бы одно слово, я вырву его и съем.

И'пан в ужасе замолк. Медленно встав, он заковылял в том направлении, в котором шел до встречи с Ном Анором. Бывший Исполнитель последовал за ним, понимая, что у него нет причин доверять этой жалкой твари. И'пан вполне мог привести его в ловушку — или хуже, если он был действительно так глуп, как казался, он мог привести их обоих на поверхность, надеясь этим вымолить прощение у своих начальников.

Но какой выбор был у Ном Анора? Ему оставалось или следовать за этим «опозоренным» или продолжать бесцельно блуждать в подземельях проклятой всеми богами планеты. Ему достаточно долго удавалось оставаться в живых, но сколько еще пройдет времени, прежде чем голод и жажда возьмут верх? Или какой-нибудь поисковой партии наконец повезет найти его?

Нет. Ему были нужны эти «другие», если он хотел выжить. И если они будут столь же слабы и ничтожны как И'пан, Ном Анор был уверен, что сможет использовать их в своих целях…

По мере того, как их путешествие продвигалось, И'пан начал успокаиваться. Он немного выпрямился, и его голос звучал тверже, когда он указывал дорогу. Взгляды, которые он украдкой бросал на Ном Анора, становились все смелее. Бывший Исполнитель практически мог читать мысли, возникавшие в мозгу презренного существа. Несомненно, «опозоренный» начал догадываться, что делает тут Ном Анор.

— В чем дело? — зарычал Ном Анор, когда И'пан в очередной раз оглянулся на него.

— Ни в чем, повелитель, — «опозоренный» снова обратил свое внимание на дорогу.

Ном Анор схватил его за шкирку.

— Что ты задумал, вонючий червяк?

— Я… Я думаю, повелитель…

— Говори! — Ном Анор встряхнул его, чтобы развязать язык.

— Вы… вы такой же «опозоренный», как и мы?

Ном Анор ударил И'пана так сильно, что кровь из пальцев, разбитых еще до этого, струей брызнула на пол. Вскрикнув, И'пан отлетел к стене и ударившись в нее, свалился на пол. До того, как он успел подняться, Ном Анор схватил его и бросил в противоположную стену. Живая лампа не удержалась в руках «опозоренного» и улетела вниз по коридору, ее тусклый свет слабо отражался в металлических частях брошенных машин, еще не успевших заржаветь.

Стон «опозоренного», когда он снова попытался подняться, только усилил ярость Ном Анора. Перед его глазами поплыли круги, он слышал собственный голос, что-то вопивший, когда он снова и снова бил И'пана. «Опозоренный» лишь беспомощно хныкал, когда пинки и удары кулаков сыпались на него.

Когда вспышка гнева прошла, Ном Анор оперся о стену и попытался заставить себя мыслить рационально, поняв насколько он был близок к тому, чтобы убить И'пана. Ничтожный «опозоренный», конечно, заслуживает смерти, но без его помощи Ном Анор не сможет добраться до пищи и воды.

Вуурок И'пан съежился в углу, трепеща в ужасе. Преодолев отвращение, Ном Анор протянул ему руку, чтобы помочь встать на ноги. «Опозоренный» со страхом взял ее, явно боясь новой вспышки гнева грозного незнакомца.

Когда И'пан встал на ноги, Ном Анор развернул его лицом к себе.

— Ты спросил, не «опозоренный» ли я? Спроси это еще раз, и это будут твои последние слова!

Пройдя несколько шагов по коридору, Ном Анор подобрал лампу и сунул ее в трясущиеся руки И'пана.

— Покажи мне других, — сказал он, жестом приказывая И'пану продолжать путь.

«Опозоренный» теперь боялся говорить и оглядываться до самого конца путешествия.

Лазарет Мастера Силгэл представлял собой настоящий мир в мире. Достаточно большой, чтобы вместить три стола для осмотра и небольшую аудиторию, он мог быть одновременно учебным кабинетом и больничной палатой. Все стены были заняты полками с неизвестными лекарствами и таинственными приборами. Открытая дверь вела в небольшой сад, где росли лекарственные растения. Три больших резервуара с бактой занимали почти четверть помещения. Сабе здесь нравилось потому, что в отличие от большинства медицинских кабинетов это место не было стерильным и безжизненным. Благодаря изогнутым стенам и холмистому потолку, покрытому сонным мхом, помогающим выздоравливать пациентам, воздух в помещении был одновременно мягким и освежающим.

Тахири Вейла лежала без сознания на центральном столе. Вокруг нее собралась небольшая группа, с тревогой наблюдая, как Мастер Силгэл осматривает девушку.

Некоторые из учеников Сабы участвовали вместе с Тахири в миссии на корабле-мире йуужань-вонгов на орбите Миркра, где они искали королеву воксайнов. Хотя они выполнили свою задачу, им пришлось дорого за это заплатить. Многие из их группы погибли, в том числе и Энакин Соло, младший сын Хэна и Лейи. Из учеников Сабы выжил только один. Но это была такая миссия, что Саба радовалась, что выжил хотя бы один. Тезар… Саба на мгновение остановилась и вернула свои мысли в настоящее. Когда-то один из старших родичей ее клана сказал ей: «Лови момент. Хватай его когтями и не упускай. Если ты окажешься слишком глубоко в прошлом или будущем, ты будешь потеряна».

Такие жизненные принципы были следствием варварского прошлого, где беда и страх прятались везде, но они отдавались эхом и в обучении джедаев. Саба научилась почти полностью отключать свое сознание, сосредотачиваясь только на настоящем, на той работе, что должна быть выполнена. Обращение к такой медитации стало почти ее второй натурой. Вероятно, только это и спасало ее от сумасшествия после того, как все, что ей дорого, было уничтожено. «Лови момент…»

Саба никогда не считала себя близкой к Тахири. Они были слишком разными — разные расы, разные миры, разные ценности… Однако, у них было нечто общее — они были джедаями. За то короткое время, что Саба знала Тахири, она поняла, что девушка может быть джедаем с блестящим будущим. Несмотря на ее молодость и неопытность, у нее был огромный потенциал. Тахири обладала удивительной внутренней решимостью. В ней горел огонь, который не стал слабее даже после смерти ее возлюбленного, Энакина Соло.

Саба удивлялась, где сейчас был этот огонь, глядя на это хрупкое тело, лежавшее перед ней.

Здесь были родители Энакина, они казались обеспокоенными так, как будто это был кто-то из их детей. Так же присутствовали Джаг Фэл и Белинди Календа.

Все внимание было сосредоточено на Джейне, которая пыталась объяснить, что случилось.

— Она упала в коридоре, — сказала Джейна. Она явно была расстроена происходящим. — Мы нашли ее там после того, как она связалась со мной по комлинку. Она казалась очень испуганной… И, как мне показалось, была не в себе…

Мастер Силгэл сделала жест Тэкли, и ученица подала ей инструмент, который целительница требовала. Их способность понимать друг друга без слов была не только результатом владения Силой, но и следствием долгого времени совместной работы.

— И что же она сказала? — спросила целительница, нанося своими перепончатыми руками питательный гель на лоб Тахири. Даже Саба могла заметить, что Тахири сильно истощена.

— Она… — Джейна на мгновение остановилась, — Она сказала, что Энакин хочет убить ее. Как я сказала, она была явно не себе.

Саба не слишком хорошо знала людей, но она почувствовала, что Джейна что-то скрывает.

— Я почувствовал, что она зовет Энакина в Силе, — сказал Мастер Скайуокер.

Джейсен Соло кивнул, обменявшись взглядами со своей сестрой. Саба подумала, что беда, случившаяся с Тахири, затрагивает их как-то особо.

— Я не нахожу причин такого состояния Тахири, — заключила Мастер Силгэл после осмотра девушки и сканирования ее состояния. — Она сильно истощена, но не больна и не ранена. Насколько я поняла, все, что ей нужно — это отдых и хорошая еда. Полагаю, что лучше не мешать ее сну сейчас. Пока она не проснется и не сможет говорить, едва ли мы узнаем что-то еще.

Лейя стояла с другой стороны стола, рука мужа обнимала ее за талию. Ее глаза блестели.

— Делайте для нее все, что сможете, — сказала она. — Я не хочу, чтобы она стала еще одной жертвой этой войны.

Мастер Силгэл посмотрела на нее и кивнула.

— Я помещу ее в индивидуальную палату под свое личное наблюдение.

Лейя повернулась и вышла из комнаты, за ней пошли Хэн и Мара, за ними следовали Джейна и Джейсен. Саба тоже хотела уйти, но ее остановил Люк:

— Подожди минуту, Саба, — он произнес это как просьбу, а не как приказ.

Она повиновалась, оставшись с ним и двумя целителями над телом девушки. Глаза Сабы были более чувствительны к инфракрасной части спектра, и тонкие черты лица Тахири были ей не видны. Но что-то горело глубоко внутри девушки, и это о многом говорило Сабе. Тахири лежала на спине, ее грудная клетка едва заметно поднималась и опускалась, глаза блуждали под закрытыми веками — по всем признакам девушка спала. Но Тахири излучала жар, как пылающая топка, как будто ее тело работало со страшной перегрузкой. И что-то было в этом огне, горевшем внутри нее…

Саба поняла, что очень заинтересована этим. Это был не тот огонь, который требовал топлива. Что-то как будто горело само по себе, как бы странно это ни звучало.

— Что ты видишь, Саба? — спросил Мастер Скайуокер.

— Оная не уверена, — ответила она.

— Но что-то там есть? — настаивала Силгэл, ее большие глаза излучали любопытство.

Саба кивнула:

— Кажется, да…

Она внимательно изучила девушку в поисков каких-либо странных знаков. Умение Сабы по-особому чувствовать присутствие жизни не было тем же даром, которым владела Мастер Силгэл и другие целители. Чувство Сабы было иным. Болезнь в форме вирусов и бактерий тоже была жизнью и заслуживала уважения. Она могла вздрогнуть при виде воина, обезглавливающего шенбита, но она могла радоваться развитию бактерий чумы. Это не прибавляло ей любви со стороны некоторых ее коллег. Учение джедаев говорило, что они предназначены для сохранения жизни — философия, под которой она всем сердцем была готова подписаться. Но какой жизни? Это и был вопрос, волновавший Сабу. Были ли это разумные существа, например, как она сама, или нечто, способное чувствовать Силу больше, чем рой жуков-пираний? Она не была уверена, что на этот вопрос есть простой ответ.

Ее способность чувствовать жизнь серьезно усилилась после гибели Бараба-1. Именно это сделало ее незаменимой, когда целители не смогли ничего найти: Саба видела что-то, чего они не видели, когда течение жизни подвергалось опасности больше чем сама жизнь. Частое посещение госпиталей на Мон Каламари дало ей возможность тренироваться в применении своего дара чаще, чем это возможно на поле боя, делало это дар сильнее и чище. Когда она смотрела на Тахири — действительно смотрела на нее, не просто используя свои обычные органы чувств — она видела обычные пути жизни, проходящие сквозь тело девушки. Если бы каждая клетка была звездой, то вены можно было уподобить гиперпространственным маршрутам, а нервы — каналам ХолоНета. Что снаружи выглядело как единое тело, в действительности было сообществом миллиардов компонентов. Течение информации и энергии между этими компонентами было тем, что Саба видела, когда она смотрела на Тахири — или другое живое существо. Жизнь была процессом, а не вещью.

Но в Тахири она видела еще кое-что. В потоке были разрывы, странные вихри там, где должно быть спокойно, и островки спокойствия в зонах, где должна наблюдаться активность. В этой девушке явно было нечто большее, чем можно было увидеть.

— Странно, — задумчиво сказал Мастер Скайуокер, — Джейна ближе всех к Энакину по темпераменту, возможно поэтому Тахири обратилась к ней… И йуужань-вонги только что понесли самые тяжелые потери за всю войну…

Мастер Силгэл удивленно посмотрела на него:

— Вы предполагаете, что это причиняет ей боль?

— Не знаю, — он печально покачал головой. — Но думаю, что если бы у нас было время, Саба смогла бы с этим разобраться. К несчастью, у нас нет времени — нас ждет миссия, жизненно важная для всех нас.

Он повернулся к Сабе. В его глазах была тревога, но вместе с тем и решительность.

— Мы летим завтра. И ты тоже, Тэкли.

Ученица Силгэл молча поклонилась.

Люк вздохнул:

— Если бы меня был выбор, я остался бы с Тахири, но…

Снова он не закончил то, что хотел сказать.

Саба чувствовала в Мастере Скайуокере усталость человека, которому пришлось сражаться со своим отцом и большую часть жизни сопротивляться соблазнам Темной Стороны, и она понимала его. Иногда текущий момент требовал слишком многого даже от величайшего охотника.

— Война не дает нам слишком большой выбор, — докончила за него Мастер Силгэл.

— Да, — сказал Люк.

Движение через узкий туннель было трудным, и вдвойне труднее его делали растущие здесь съедобные лозы и стручки, которые затрудняли ее продвижение. Но она продолжала двигаться вперед, независимо от того, насколько безнадежной казалась ей ситуация. Она прорубалась сквозь заросли с энергией, порожденной страхом и отчаянием. Но они продолжали расти вокруг нее!

Вырвавшись из коридора, она бросила взгляд назад, в темную пасть, из которой она только что выбежала. Растения продолжали пульсировать и сокращаться, как живые мускулы. Тонкий пепел, вылетавший из пещеры и напоминавший ей кровяные клетки, кружился вокруг нее почти угрожающе и нес с собой отвратительное зловоние сгоревшей плоти — запах, напоминавший ей, от чего она убежала.

Она на секунду подумала, застрянут ли ее преследователи в растениях, но было бессмысленно на это надеяться. Странное существо с ее лицом будет преследовать ее до последнего дыхания. А за ним шло ящероподобное божество. Она ни за что бы не хотела встретиться с ним снова. Изнеможение хрипело в ее груди с каждым вздохом. Пока она не найдет возможность снова собрать силы, она не сможет противостоять этому безымянному ужасу.

Она заставила себя отвернуться от выхода из пещеры, но перед собой видела лишь тьму. Сделав несколько осторожных шагов, она отмахнулась от пепла, который летел ей в глаза из пещеры. Она хотела бежать, но не имея возможности видеть, куда бежать, это было бы очень рискованно. Ее следы исчезали в пустоте вместе со светом. Остановившись, она посмотрела вперед. Только через некоторое время она увидела путь в тенях, которые были темнее, чем другие — это была мера темноты. Когда ее глаза привыкли, она смогла немного разглядеть пространство, в котором оказалась.

Это была большая пещера с массивными сводами в обоих концах и небольшими углублениями в стенах с каждой стороны. Там она видела какое-то движение, как будто некие звери копошились в своих логовах. Она осмотрелась с чувством испуганного удивления. Все здесь казалось ужасно знакомым.

До того, как она смогла разобраться в своих воспоминаниях, из тени высунулось рыло одного из зверей, за ним последовало и все его гибкое тело. Она вдохнула воздух, закашлявшись от пепла, попавшего ей в горло, когда существо подошло ближе, глаз одной стороне его морды светился в темноте, рассматривая ее.

Воксайн — она была уверена. И все углубления в пещере были заполнены ими!

Ее сердце бешено забилось при этой мысли. Растения в туннеле позади нее также начали пульсировать сильнее, как бы приветствуя тварь.

Она отскочила от того места, где был воксайн, ударившись при этом о ступеньку. Не имея возможности идти вперед или назад, она начала подниматься вверх. Ей мешал дышать крутящийся вокруг нее пепел, но чем выше она поднималась, тем легче ей становилось.

«Если я смогу подняться достаточно высоко», подумала она, «я буду свободна». Она заметила, что стены пещеры начали светиться от лишайников, растущих на них. Сначала тускло, но с каждой пройденной ступенькой все ярче, пока наконец, внизу ничего не стало видно от яркого света.

Была ли она сейчас в безопасности? Смогла ли она освободиться? На эти безмолвные вопросы был дан ответ, когда лестница задрожала под ее пальцами и существо с ее лицом начало подниматься за ней. Она едва не заплакала от отчаяния, но продолжила подниматься: другого выбора не было. Она поднималась выше и выше, пока пепел, летевший ей в лицо не перестал быть просто серым пеплом: теперь он был белым как снег.

Она высунула язык, чтобы поймать несколько снежинок и утолить мучившую ее жажду, но попробовав их, она сморщилась и выплюнула: это была пыль.

Слезы текли по ее лицу, когда она продолжала подниматься. Разочарование грызло ее сердце. Но это разочарование быстро превратилось в ужас, когда лестница под ней снова вздрогнула: рептилоподобный идол начал подниматься за ней, злобно рыча. Но в его рычании было что-то такое, что заставило ее остановиться…

Она повисла на лестнице, вслушиваясь в рев ящера. Она поняла, что это не просто злобное рычание, а нечто гораздо большее: существо повторяло одно и то же слово.

Рев эхом разносился в пыльной пещере, и лестница вздрагивала от него. Было почти невозможно что-то в нем различить, но чем сильнее она вслушивалась, тем яснее ей становилось, пока она полностью не поняла, что говорит существо.

Это было не просто слово. Это было имя.

— Тахири… — звало оно, и его голос пробуждал в ее сердце чувство вины. — Тахири… Тахири…

Она очнулась от чьего-то крика, и, обнаружив себя связанной, поняла, что это кричит она сама.

Она почувствовала что-то холодное на лбу и попыталась откатиться, но ремни вокруг ее грудной клетки не позволили это сделать. Отчаянно извиваясь, она пыталась освободиться, но кто-то со страшной силой придавил ее плечи к платформе, на которой она лежала. Потянувшись за световым мечом, она обнаружила, что его нет. Кроме того, руки ее противников были слишком сильными, и не позволили бы воспользоваться световым мечом, даже если бы он здесь был.

— Ситховы отродья! — в ужасе и ярости закричала она. — Отпустите меня!

— Тахири! — под командным тоном в этом голосе было что-то удивительно знакомое. Она прекратила сопротивляться и попыталась сквозь слезы разглядеть фигуру, возвышавшуюся над ней. Нет, этого не может быть!

— Лежи смирно и не двигайся пожалуйста!

— Джейсен? — ярость исчезла из нее как воздух из проткнутого шарика, и она бессильно обвисла, всхлипывая. — Прости, я не знала, что это ты, я думала…

— Все в порядке, — сказал он, его голос был теплый и успокаивающий. — Просто лежи смирно, ты можешь повредить себе.

Она нахмурилась. Его слова оставили ее чувства странно беззащитными.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— В гневе мы совершаем ненужные поступки, — объяснил он. — Это еще никому не помогало. Поверь мне.

Он улыбнулся, но она нашла трудным улыбнуться в ответ. Остаток страшного сна все еще затемнял ее мысли.

Она села, обнаружив, что больше не связана.

— Ты чувствуешь себя лучше? — спросил Джейсен.

Ей явно не было лучше, но она не хотела его огорчать.

— Да, я в порядке, спасибо.

— Добро пожаловать назад, — сказал он, и подошел к ней. Только сейчас она огляделась вокруг и поняла, где она находится.

Несмотря на отсутствие обычного оборудования, было ясно, что это маленькое помещение — медицинская палата. Воздух был наполнен запахом сонного мха, хотя окно было открыто и в него вливался свежий морской воздух. Форма стен и обстановка помещения были полностью подчинены функциональности. Вместо ее обычной одежды на Тахири был больничный халат. Она была укрыта тонким одеялом.

— Что я здесь делаю? — спросила она, рассматривая перевязки на своих руках.

— Ты была без сознания.

Джейсен сел на кровать рядом с ней. Хотя он больше ничего не сказал, было ясно, что она не должна волноваться потому, что оказалась здесь.

— Тебя нашли на площади у Водяного Рынка.

Тахири сконцентрировалась, рассматривая складки на одеяле. Она помнила, что пыталась связаться с Джейной, помнила неуправляемый ужас, дезориентировавший ее во время сна о кладбище йуужань-вонгов. Потом она вспомнила пещеру, в которой жили воксайны…

Она вздрогнула от этих воспоминаний.

— Что со мной случилось? — спросила она, посмотрев на Джейсена.

— Мы не знаем, — сказал он. — Медики не могут ничего найти.

Его коричневые глаза изучали ее. Она отвернулась, не зная, чувствует она больше облегчение или разочарование.

— Тогда, наверное, я просто упала в обморок.

— Ты была без сознания пятнадцать стандартных часов, Тахири, — ответил он. — Это был не просто обморок.

— В последнее время я плохо спала, — солгала она, отвернувшись.

Пятнадцать часов? Это было очень плохо. Хотя, возможно, это будет не так плохо, если истина, наконец, откроется. Она обнаружила, что не может рассказать ее сейчас, даже если бы она и хотела.

«Он возненавидит меня, если узнает», подумала она. « Они все возненавидят меня!»

— Тахири?

Она повернулась к нему.

— Извини, — сказала она. — Я действительно не знаю, что случилось со мной.

«По крайней мере, это хотя бы частично правда».

— Все в порядке, — успокоил он ее. — Я уверен, Мастер Силгэл разберется рано или поздно.

— Я сожалею, что представляю сейчас бесполезный балласт.

— Это не так, — сказал он. — Прийти сюда, чтобы помочь тебе было хорошим оправданием, чтобы не участвовать во всяких утомительных собраниях. Кроме того, это дало мне возможность немного отдохнуть самому. В последние дни события идут слишком поспешно.

Она заметила, что он действительно выглядел уставшим. Вокруг его глаз были морщинки, которых она не видела, когда в последний раз встречалась с ним. Но сколько времени назад это было? После его возвращения с Корусканта? Во время боя у Эбака-9? Ее очень расстроило, что она не могла вспомнить, когда это было. В последние недели — возможно, месяцы — ее жизнь была какой-то неясной и расплывчатой.

— Где Джейна? — спросила она.

— Спит. Она просила передать привет, когда ты проснешься.

Разочарованная, Тахири кивнула и уставилась на свои забинтованные руки. Она сама не помнила, что она хотела сказать Джейне так отчаянно. Возможно, что она очень сожалеет, что не смогла спасти Энакина, как он когда-то спас ее? Что она скучает по нему также как Джейна? Нет, то, что она хотела сказать, не может быть сказано — ни Джейне, ни кому-либо еще.

Она снова посмотрела на руки, рассматривая раны под повязками. Она помнила, что нанесла себе сама, что была неспособна остановиться…

Она закрыла глаза, желая очистить разум от мыслей. Но это было невозможно. Мысли всегда были с ней, независимо от того, спала она или нет.

— Мастер Люк злится на меня за то, что я пропустила собрание джедаев? — спросила она.

— Нет, конечно нет, — сказал он, засмеявшись. — Дядя Люк никогда на такое не злится. Поверь мне, он больше обеспокоен твоим самочувствием. В действительности он надеялся взять тебя с нами на эту новую миссию. Но учитывая твое состояние, он, вероятно, решил, что лучше тебе отдохнуть.

— Миссия? — спросила она, в ее голосе послышался испуг. — Какая миссия?

— Мы кое-что ищем, — сказал он. — Я не знаю, сколько времени это у нас займет, и даже не знаю, куда точно мы полетим — но я знаю, что это то, что мы должны сделать. Если мы этого не сделаем, мы в конце концов проиграем войну — даже если разобьем йуужань-вонгов.

Она нахмурилась.

— Что за бессмыслица?

— Это зависит от того, как ты на это смотришь, — сказал он.

— А как ты на это смотришь, Джейсен?

— Честно?

Она кивнула.

— Ну, лично я думаю, что наихудшая вещь, которую мы можем сделать — это истребить йуужань-вонгов.

Она нахмурилась еще сильнее.

— Почему?

Джейсен встал, проведя рукой по волосам.

— Мы уже знаем, что они никогда не сдадутся, — сказал он. — Они будут сражаться, пока все не погибнут. Но когда они погибнут, с чем это оставит нас? Не знаю, как ты, Тахири, но я не хочу иметь на своей совести геноцид.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела — он продолжал:

— Я знаю, о чем ты думаешь: если йуужань-вонги не чувствуются в Силе, почему их уничтожение должно нас беспокоить? Но я не думаю, что это так просто, Тахири. Для Силы важно не только то, что случается с живыми существами, но и то, что живые существа делают друг с другом. Если мы победим только военными средствами, мы совершим страшную жестокость, и я могу объяснить это только воздействием Темной Стороны. Я отказываюсь считать, что этому нет альтернативы.

Она смотрела на него, удивленная страстностью его речи. Это был Джейсен, которого она до сих пор не знала. Мудрый и уверенный в себе, он больше не был подростком, которого она когда-то знала. Опыт, полученный на Корусканте, изменил его. Теперь он был взрослым.

— Ты помнишь Верджер? — спросил он после нескольких секунд молчания.

— Конечно, — перемена темы разговора удивила ее.

— Она кое-что сказала мне перед тем, как умерла. — Морщины у его глаз стали глубже, а его руки схватились за ограждение кровати. — Она говорила об одном месте, которое когда-то посещала — задолго до моего рождения, Тахири. Это была планета, непохожая на все остальные планеты в Галактике. Народ, который жил на ней, строил корабли. Но не просто корабли. Их кораблям не было равных тогда, и я не уверен, что есть сейчас. Верджер была направлена туда Советом Джедаев, чтобы найти этих кораблестроителей. Ее миссия увенчалась успехом. Она нашла планету, и она видела эти чудесные корабли в действии, и видела еще много невероятных вещей. На планете было много джунглей и лесов, но они не истреблялись ради промышленности. Это была планета баланса.

Его глаза сверкали, когда он с воодушевлением рассказывал об удивительном мире.

— Верджер полюбила это место, — продолжал он. — Оно было настолько наполнено жизнью, что, казалось, оно — живой гимн Силе. Но она не увидела главную истину — эти корабли были так хороши потому, что они были живые!

Тахири прищурилась.

— Как корабли йуужань-вонгов?

Он кивнул.

— Да, они жили, дышали и умирали, как все живые существа. Они были такие же живые, как ты и я. И сама планета тоже была живая.

— Планета? — недоверчиво начала она. Если бы Джейсен не был так серьезен, она приняла бы все это за шутку. Но это было правдой.

— Ее имя было Зонама Секот, — сказал он. — Эта планеты была настоящим живым существом, одна из самых удивительных вещей в нашей Галактике.

Тахири почувствовала, как сквозь нее проходит странное покалывание.

— Была? — повторила она.

— Незадолго до прибытия Верджер планета подверглась нападению неизвестных существ. Местные жители называли их «дальними чужаками». Теперь нам известно, что эти чужаки были йуужань-вонги. Вероятно, это была разведывательная партия, направленная для изучения нашей Галактики перед вторжением. Верджер узнала, что йуужань-вонги изучали планету около месяца. Как ты можешь представить, они были восхищены ею. Живая планета не слишком отличалась от их кораблей-миров, которые они использовали, чтобы пересечь пространство между галактиками.

— И что случилось? — спросила Тахири, когда Джейсен замолчал.

— Йуужань-вонги начали атаку, и Зонама Секот скрылась. Целая планета — улетела. С тех пор ее больше не видели.

— Улетела? — повторила Тахири. — Как их корабли-миры?

Он кивнул.

— Да, она окончательно исчезла.

— И вы теперь собираетесь искать… живую планету?

— Потрясающе, не правда ли? — он снова сел на край ее кровати. — Верджер сказала мне, что йуужань-вонги по-своему уважают жизнь. Не так, как уважают ее джедаи, считающие каждое живое существо компонентом Силы, но своим извращенным путем. Их уважение к жизни смешано с понятиями о боли и смерти. Это восхищает меня. На этом держится вся их культура. Я всегда чувствовал, что если бы мы могли понять их идеологию, мы поняли бы их самих.

— Можешь назвать это инстинктом, — продолжал он. — Зонама Секот это ключ к пониманию — ключ к победе. Я в этом уверен. Поэтому Верджер сказала мне об этом. Это поможет нам найти способ изменить йуужань-вонгов. Я уже делал такое, но в меньшем масштабе.

— Может быть, эта планета даст нам корабли лучше чем у йуужань-вонгов? — подумала вслух Тахири. — Как ты собираешься найти ее?

Он пожал плечами.

— Собственно, в этом и заключается проблема. Все это время ее никто не мог найти, это значит, что она умеет очень хорошо прятаться. Обнаружить ее будет нелегко. Когда я говорил об этом с дядей Люком, мы смогли прийти только к одному конкретному решению: искать следует в Неизведанных Регионах. Она не могла скрываться так долго где-то еще. Ни один корабль не проигнорировал планету, столь богатую жизнью.

— Не говоря уже о планете, которая появилась из ниоткуда, — добавила Тахири. — И, к тому же, разумна.

— Точно, — сказал Джейсен. — И при отсутствии какой-либо информации нам придется искать ее самим. Сначала мы полетим в Империю, потому, что их пространство граничит с Неизведанными Регионами. Может быть, у них есть хоть какая-нибудь информация. Потом направимся к чиссам: они исследовали Неизведанные Регионы гораздо больше нас, у них может быть много информации…

— Если они захотят поделиться ей с вами. Это и к имперцам относится.

— Мы должны убедить их в этом.

Джейсен на некоторое время углубился в размышления, и Тахири использовала этот шанс, чтобы привести в порядок собственные мысли. Все это звучало слишком невероятно: живая планета, старая миссия джедаев, безумное путешествие в опаснейшие регионы Галактики, пророчества йуужань-вонгов… Но она умела приводить свой разум в порядок. Кроме того, в истории ее семьи тоже случались странные вещи…

Она почувствовала укол боли. Если бы Энакин был жив, он тоже мог бы стать ее семьей…

Она оттолкнула эту мысль так далеко, так только могла. Мысль нашептывала ей, что она должна рассказать Джейсену все, что она чувствовала и подозревала, о том, что случилось с ней. Но она не могла. Джейсен был занят слишком важными вещами, чтобы волновать его чем-то еще. Даже не считая Зонамы Секот: он настолько углубился в философию джедаев, что проблемы других могли показаться ему просто глупыми. Кроме того, она не имела доказательств, что вещи, случившиеся с ней — нечто большее, чем просто кошмары.

— Джейна пришла с тобой? — спросила она, освобождаясь наконец от неприятных мыслей.

— Хмм? — Джейсен вышел из своей задумчивости. — О, нет. У нее сейчас много работы — готовится к экспедиции с мамой и папой. Да, мы с ней стали реже видеться из-за этой войны. Но вы с ней обязательно встретитесь, не волнуйся. Она придет завтра, после того, как найдет немного времени, чтобы поспать. Кстати, о снах…

— О, извини, — сказала она. — Я, наверное, задерживаю тебя. Ты говорил, что собирался…

— Нет, Тахири, — он засмеялся. — Я пришел только из-за тебя. Ты говорила, что плохо спала в последнее время?

Она осторожно кивнула, явно не желая разговаривать на эту тему.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда расслабься и закрой глаза.

Когда она сделала как он просил, он подошел ближе и положил пальцы на ее лоб и виски. В тени его руки она почувствовала запах Энакина и закусила губы.

— Я хочу попытаться сделать кое-что, — сказал он.

Это было последнее, что она слышала перед тем, как перестала ощущать время и пространство.

Она проснулась от солнечного света, врывавшегося через окно, и звука волн, разбивавшихся о стены города. Переход от ночи к дню оказался таким резким, что она сначала не поняла, где находится. Но быстрого взгляда на обстановку комнаты хватило, чтобы все вспомнить.

Что Джейсен сделал с ней? Она впервые за много недель чувствовала себя отдохнувшей, но вместо благодарности испытывала ощущение, что ее предали. В мозгу было странное чувство, что кто-то там копался, пока она спала.

Как она и ожидала, Джейсена нигде не было видно. На столике под кружкой голубого молока она обнаружила маленький кусочек флимсипласта. Развернув записку, она сразу узнала аккуратный уверенный почерк Джейсена. В записке было следующее: «Ты всегда будешь членом нашей семьи. Джейсен».

Семья. Она почувствовала внезапную дрожь. Она думала именно об этом перед тем, как Джейсен усыпил ее. Это было слишком явное указание, чтобы быть просто совпадением. Он узнал эту мысль из ее разума…

«Он видел и мои сны?», в ужасе подумала она, «Тогда он видел и…»

Она отогнала пугающую мысль, взяв флимсипласт и порвав его на мелкие кусочки. Потом, подойдя к окну, она выбросила кусочки и смотрела за их полетом, пока они не исчезли в воде.

Мат на полу смягчил удар, но падение все же заставило Джага Фэла на момент потерять дыхание. Тем не менее, он быстро перевернулся на спину и вскочил на ноги.

— Неплохой прием, — сказал он, разминая мускулы левого плеча. — Во всяком случае, для грязных мятежников.

Джаг встал в классическую защитную стойку чиссов, теоретически позволявшую отразить любую атаку. Напротив него Джейна отряхивала пыль со своей тренировочной формы.

— Все вы, аристократы, такие, — сказала она. — Под жесткой внешностью, вы мягкие как каламарийская медуза.

— И это говорит дочь принцессы!

Она открыла рот, чтобы ответить, но Джаг не дал ей возможности что-либо сказать. Вместо этого он атаковал ее. Пригнувшись, чтобы избежать защитного выпада, который, по его мнению, она должна была использовать, он приготовился блокировать ее удар и провести подсечку. Если ему и удалось застать Джейну врасплох, она этого не показала. Она использовала силу его приема, чтобы развернуть корпус вокруг центра тяжести, и приземлилась на руки. Это заняло меньше секунды, но это было все, что ей нужно. Используя инерцию движения своего тела и противника, она нанесла удар ногой назад, в грудь Джага, еще не закончившего проводить свой прием. Джага Фэла отбросило назад. Еще до того, как он успел приземлиться на мат, она перекувырнулась и встала во фронтальную стойку, терпеливо ожидая, пока он поднимется.

Он сел, держась за грудь. Его легкие чувствовали себя так, как будто побывали в вакууме.

— Ситхово отродье… Как больно…

— Ничего, тебе полезно, — сказала она. — Мой отец всегда говорил, что нельзя никому позволять называть себя «грязным». — Видя, что он не спешит снова атаковать ее, она слегка расслабилась. — И я думала, что у чиссов не принять нападать первыми.

— Ну… ты оскорбила моего отца.

— Ты первый начал.

— И кроме того, использовать Силу на тренировке по рукопашному бою нечестно!

— Но я ее не использовала! — возмущенно возразила Джейна.

— Я уверен, что использовала!

— Откуда ты знаешь? Или ты тоже умеешь чувствовать Силу? — Она улыбнулась и подала ему руку, чтобы помочь встать. — Можешь сказать, о чем я думаю?

Он взял ее руку и потянул ее на мат рядом с ним.

— А ты можешь сказать, о чем я думаю?

«Я хочу быть для тебя чем-то большим, чем просто друг, Джейна Соло», подумал он.

Она улыбнулась еще шире.

— Не нужно чувствовать Силу, чтобы догадаться об этом.

Они поцеловались — быстро, но достаточно для того, чтобы, когда они отодвинулись друг от друга, дыхание Джейны участилось. Джагу было приятно знать, что его поцелуй заставил ее сердце биться сильнее. Он поцеловал ее снова, медленнее, радуясь возможности чувствовать ее губы. Он не позволил возникнуть мыслям об уместности этого. В данном случае он был счастлив позволить своему сердцу управлять разумом. Возможность побыть наедине выпадала им редко — так редко, что ею нельзя было пренебрегать.

Он не сказал ей, что это и была главная причина, по которой он настаивал на своем участии в миссии ее родителей. Он знал, что уже очень устал и чувствовал себя как натянутый провод, который порвется, если натянуть его еще чуть-чуть, но приходилось сражаться, когда война требовала этого. При обучении чисских пилотов особое значение придавалось необходимости регулярного отдыха, чтобы выполнять боевые задачи наилучшим образом, и все члены Чисской Эскадрильи знали это. Но он видел усталость в их глазах, и сам он в последнее время все чаще совершал ошибки. Его заместитель указала ему на это. Она признала, что и сама не безупречна, но обязанность командира — быть лучшим, сказала она. И она, конечно, была права.

В таких обстоятельствах дипломатическая миссия была настоящим счастьем — важное задание, в то же время дающее возможность отдохнуть, и что не менее важно, — провести время с Джейной.

Джейна прервала поцелуй, чтобы вздохнуть, и села, положив руки ему на грудь. Он подумал, чувствует ли она, как бьется его сердце.

— Долг зовет, — сказала она через некоторое время. — И еще я хотела встретиться с Тахири. Я сожалею, — она изобразила печальное выражение.

— Единственное, о чем ты должна сожалеть, Джейна Соло, это твое нечестное использование Силы.

Она игриво толкнула его.

— Победа — это все, не правда ли?

— Ты действительно так полагаешь?

Ее лицо на секунду стало серьезным.

— Когда-то я так считала.

Она снова протянула ему руку.

— Пошли.

Он взял ее руку, на этот раз позволив ей помочь ему подняться. Но на полпути она отпустила руку, и Джаг снова плюхнулся на мат.

— Все-таки ты слишком доверчивый, Джаг, — засмеялась она, и, подмигнув ему, направилась в душ.

После душа они снова встретились и вместе пошли в лазарет, где Джейна хотела увидеть Тахири перед тем, как встретиться с родителями. Джаг тоже собирался встретиться с ее родителями. Если они действительно намеревались отправиться в Неизведанные Регионы, им была нужна вся информация, которую он мог предоставить о чиссах.

Когда они шли, Джаг почесывал грудь. Она все еще болела после удара, полученного на тренировке.

— Сожалею, что так сильно тебе врезала, — сказала Джейна. — Я просто… Наверное, я была немного злая из-за того, что меня отозвали с фронта.

— Так ты дралась, чтобы доказать, что не потеряла форму? — спросил он.

Она кивнула.

— Слушай, Джейна, никто этого не говорил.

— Да, но это подразумевалось. Поэтому меня назначили на эту миссию, я уверена. Мама просто хочет дать мне возможность отдохнуть.

— Похоже, у тебя начинается паранойя, — сказал он. — Но если бы и действительно было так? Разве ты не заслужила отдыха? Я не вижу, в чем тут проблема.

— Удивляюсь, что ты воспринял это так покойно, — сказала она, когда они повернули за угол, едва не столкнувшись с парой хо'динов. — Я думала, ты будешь также раздражен этим, как и я. На самом деле, я ожидала, что ты будешь ругаться и все проклинать.

Он пожал плечами.

— В Академии Чиссов можно выучить не слишком много ругательств.

— Правда?

— Правда. Наихудшее оскорбление, которое я слышал — «моктан тил».

— А что это значит?

— «У тебя светлые волосы», — сказал он смущенно. Это ругательство могло возникнуть только в Пространстве Чиссов, которые, как известно, все имели только черные волосы. — Извини, — добавил он.

Она засмеялась.

— Ты извиняешься за то, что обругал мои волосы, или за то, что так плохо знаешь ругательства?

Он почувствовал, что краснеет, но не знал, что ответить.

— Если ты хочешь научиться самым лучшим ругательствам, ты должен послушать моего отца. Он многому меня научил, и этому тоже. И если не хочешь услышать нечто особенное в свой адрес, советую проявлять осторожность.

В лазарете они разделились, не проявляя свои чувства при всех. Джаг понимал, что могут подумать другие, когда увидят их вместе: «джедаи снюхались с чужаками». Кроме того, его чисское воспитание не позволяло ему слишком открыто проявлять чувства. Он был уверен, что Джейна не ошибется, приняв его осторожность за потерю интереса к ней.

Джаг пошел на встречу со Скайуокерами. Ему хотелось, чтобы он и Джейна вместе участвовали в этой миссии. Он хотел показать Джейне столицу чиссов, ледяную Ксиллию, с ее голубыми снежными полями и чистым небом. С тех пор, как он присоединился к одной из фаланг — колониальных подразделений, входивших в состав вооруженных сил Империума Чиссов — у него было немного возможностей снова посетить метрополию, где находилось поместье его родителей — генерала барона Сунтира Фэла и его жены Сиэл Антиллес. Йуужань-вонги опустошали Неизведанные Регионы так же, как и остальную часть Галактики, и жизнь даже относительно молодого пилота была очень напряженной.

«Уже не слишком молодого», напомнил он себе, открывая дверь в маленькое овальное помещение.

Внутри затемненной комнаты Джаг обнаружил мастера-джедая Люка Скайуокера и его жену Мару Джейд, изучающих многочисленные карты на широком экране. Когда он вошел и дверь за ним закрылась, мастер-джедай посмотрел на него сквозь незаконченную секцию одной из карт. Джаг сразу узнал часть Галактики, которую и в Новой Республике и в Империи называли Неизведанными Регионами, и которая теперь была его домом.

Люк приветствовал Джага, кивнув ему.

— Нам очень мало известно о чиссах, — сказал мастер-джедай, сразу переходя к делу. — Хотелось бы думать, что эту ситуацию можно исправить.

Джаг внимательно посмотрел в лицо мастера-джедая, в поисках какой-либо двуличности. Как обычно, он ничего там не увидел.

— Действия Гранд-Адмирала Трауна создали нам сомнительную репутацию, — сказал он. — Я понимаю нежелание многих в Альянсе сотрудничать с нами.

— Я думаю, справедливо и обратное утверждение. Без сомнения, вам приходилось иметь дело с негодяями, утверждающими, что они представляют Новую Республику. Неизведанные Регионы всегда были прибежищем для преступников и изгоев, а теперь еще и для имперских ренегатов.

Джаг кивнул, подтверждая сказанное.

— И что вы хотели бы знать?

— Прежде всего я хотел бы знать, есть ли у чиссов информация по определенной планете в Неизведанных Регионах.

— Для этого вы должны связаться с Оборонительным Флотом.

— А конкретно с кем я мог бы поговорить?

— Я не могу дать вам конкретных имен.

Люк поднял брови.

— Хорошо, — сказал он, заложив руки за спину. — Кроме того, я хотел бы поговорить об установлении более тесных связей между вашим народом и Галактическим Альянсом.

— Этим вопросом занимается то же ведомство.

— Но вы понимаете, что я не могу обратиться к ним. — Люк остановился прямо перед Джагом. — Это дело не только для Дома Нуруодо, чтобы оно проходило по военному или дипломатическому ведомству. Кроме того, это вопрос коммуникаций и юстиции. А этими делами занимаются Дома Айронкини и Сабозен, если моя информация верна. Также это вопрос колониальной политики, за которую отвечает Дом…

— … Ксэйпла, — подтвердил Джаг. — Ваша информация верна, из какого бы источника вы ее не получили.

— Контакт со всеми этими ведомствами был бы очень полезен для нас, Джаг, — сказала Мара с другой стороны экрана, тусклый свет от которого бросал отблески на ее прекрасные красно-золотые волосы.

— Сожалею, но не могу дать вам никаких имен. — Джаг почувствовал их разочарование и попытался объяснить причину: — Я понимаю причину, по которой вам нужна эта информация, и я не пытаюсь вам помешать. Я просто не могу вам ответить.

— Почему, Джаг? — спросила Мара.

— Есть две причины, — ответил он. — Во-первых, я не знаю, кто из членов упомянутых Домов занимает какие посты в этих ведомствах. Я знаю, кто представляет каждый Дом, но это просто представители. Кто занимает высокие посты, я не знаю. А это именно те, с кем вам нужно говорить по вашему делу.

Люк кивнул.

— Понятно. А вторая причина?

— Даже если бы я знал, — сказал Джаг, продолжая твердо смотреть в лицо мастеру-джедаю, — я не сказал бы вам. Чиссы считают, что важно не лицо, занимающее пост, а важен сам пост. Все индивиды должны играть ту роль, которую требует от них общество. Если вы будете искать кого-то по имени, с вами принципиально не будут разговаривать. Но если вы будете в первую очередь обращать внимание на ранг — тогда другое дело.

— Тогда к каким чиновникам мы должны обращаться? — спросил Люк.

— Если речь идет о поисках планеты, вы должны обратиться к флагманскому штурману Оборонительного Флота. Если вопрос касается дипломатических отношений, вы должны обратиться к синдику соответствующего ведомства.

— В настоящий момент это пост занимает ваш отец? — спросила Мара.

Джаг проигнорировал вопрос, хотя это было действительно так. Он был раздражен тем, что они знали столько же, сколько и он. — Если вы обратитесь по этим инстанциям, я уверен, вы будете услышаны.

— И как вы думаете, мы получим то, что хотим? — спросил Люк.

— Это зависит от слишком многих факторов, чтобы ответить определенно. Например, известна ли нам та планета, которую вы ищете. Или насколько сильно Пространство Чиссов пострадало от йуужань-вонгов.

— Я полагаю, что оно вообще не пострадало.

Джаг позволил себе слегка улыбнуться.

— Думаю, от йуужань-вонгов пострадали все в той или иной степени. Это проблема галактического масштаба.

Мара вышла из-за монитора, чтобы смотреть прямо на Джага.

— Так вы хотите нам помочь, но не хотите даже сказать, с кем мы должны говорить по этому вопросу? Я нахожу это… странным…

Джаг понял, что это была провокация, но не счел ее за оскорбление.

— Сожалею, если вы считаете, что я действую необоснованно.

— Вы действуете необоснованно, но вы делаете то, чего требует от вас ваша культура, и, если честно, я восхищаюсь вами за это. Просто вы действуете не так, как мы привыкли.

— Думаю, время откроет еще много таких различий между нашими народами.

Мара улыбнулась. Они явно не испытывали враждебности друг к другу.

— Не сомневаюсь.

— Есть еще один вопрос, который я хотел бы обсудить, — сказал Люк. — Ресурсы Галактического Альянса серьезно ограничены, о чем вы, несомненно, осведомлены. Как вы думаете, есть ли у нас шансы получить помощь от Оборонительного Флота Чиссов?

— Я полагаю, это зависит от того, как пройдут ваши другие переговоры. Если вы сможете убедить чиссов, что ваша миссия имеет стратегическую ценность для Империума Чиссов, тогда они, возможно, предоставят вам эскорт. Но, возможно, получится и так, что вам придется конкурировать с Оборонительным Флотом — если ценность миссии окажется слишком высокой.

Мара подняла брови в шутливом испуге.

— Они утащат все у нас из-под носа?

— Зависит от того, что это, — ответил Джаг.

Люк засмеялся.

— Хорошо сказано.

Он склонился над прозрачным экраном, сложив руки на животе.

— Вы держитесь здесь очень хорошо, Джаггед. Наверное, это нелегко — оказаться между двумя различными культурами — человек, воспитанный чиссами, и направленный вести дела с Галактическим Альянсом.

— Да, — сказал Джаг, думая о Джейне, — Иногда это нелегко.

— Но, все же я думаю, это хорошо для всех нас. Нам нужен был другой пример чисса, чтобы составить правильное суждение об их природе, и вы прекрасно подходите как такой пример. Траун, конечно, был выдающейся личностью, но это был не лучший представитель чисской цивилизации.

Джаг ощетинился.

— Чиссы не нуждаются в том, чтобы о них составляли суждение, ни вы ни кто-либо еще.

— Однако вы составляете суждение о нас, — спокойно сказал мастер-джедай. — Мы все делаем это. Такова наша природа. И мы знаем достаточно о вашей внешней политике, чтобы знать ваше мнение о «меньших» цивилизациях. Возможно, вы считает нас одной из них.

Джаг почувствовал, что вступил на предательски тонкий лед.

— Ни Гранд-Адмирал Траун, ни я не были дипломатическими представителями Империума Чиссов, вы и сами это прекрасно понимаете. Он делал то, что считал наиболее приемлемым в сложившейся ситуации.

— Как и вы, я полагаю, — сказал Люк. — Спасибо вам за вашу помощь, Джаггед. Я очень ценю ее.

Джаг был удивлен, что их беседа заняла так мало времени. Он ожидал гораздо более подробного допроса. Но когда он вышел за дверь, маленькая но сильная взяла его за плечо, и Мара сказала:

— Присмотри за моей ученицей, хорошо?

Джаг удивленно посмотрел в сверкающие как звезды зеленые глаза женщины. Мара объяснила:

— Я знаю, что она полноправный рыцарь-джедай, но иногда она ведет себя почти как ребенок — хотя и очень талантливый. Я надеюсь, ты благотворно повлияешь на ее образование.

— Предполагаю, что это так.

— Хорошо, — сказала она. — Я рада.

Было много вещей, которые Джаг хотел обсудить со своим заместителем, и он направился прямо в казармы. Эприлл была готова и ждала его.

— Что вы им сказали? — спросила она почти укоризненно. Она уже знала о разговоре со Скайуокерами, и не одобряла их намерений.

— Ничего нового для них, — сказал он.

— Даже этого может быть слишком много, — красные глаза горели на синем лице.

Он открыл рот, чтобы приказать ей замолчать, но до того, как что-то сказал, понял, что она права. Он не мог осуждать ее за то, что она выполняла свой долг. Чисская Эскадрилья прибыла в пространство Новой Республики для разведки, но потом она осталась здесь — по его инициативе — чтобы сражаться с йуужань-вонгами. Переговоры и обмен информацией оставались прерогативой командования Оборонительного Флота.

Но в то же время он не мог со спокойной совестью позволить, чтобы дядя, тетя и брат Джейны летели на свою опасную миссию без всякой информации. У них были самые лучшие намерения, и их цели были благородны. Часть его хотела предоставить им всю возможную помощь, даже если бы это было нарушило клятву секретности, которую он дал чиссам.

Джаг не знал, что бы сделал его отец. Барон был человеком, но он принял культуру чиссов так же абсолютно, как она приняла его. Если бы его отец говорил со Скайуокерами, Джаг сомневался, что он рассказал бы им все. Ведь они могли блефовать, чтобы узнать, что он скажет в ответ. Джаг хотел бы сейчас спросить отца, что делать, но это было бы признаком слабости. Оставить Эскадрилью Чиссов в пространстве Альянса было его решением, и он один должен был отвечать за последствия своего решения. Джаг надеялся, что его отец гордился бы тем, как его сын отличился здесь.

Но было и нечто большее, чем это. Военная ситуация была слишком сложной, чтобы один пилот, даже самый лучший, мог что-то изменить. Джаг хотел бы, чтобы правительство Империума Чиссов выступило против йуужань-вонгов, и Мастер Скайуокер мог бы активно этому способствовать.

Проигнорировав нарушение дисциплины, он обсудил с Эприлл список пилотов на миссию. Она должна была остаться здесь и принять командование Эскадрильей Чиссов. Оставшихся шести пилотов было достаточно, чтобы действовать как независимое подразделение. Кроме того, из училища должны были поступить новые пилоты.

Джаг знал, что Эприлл устала, так же как и он. Он также знал, что она была оскорблена, если бы он не оставил ее на месте командира эскадрильи. Это давало ей новую возможность продемонстрировать свою способность командовать эскадрильей в бою, а не только следовать приказам. Глядя сейчас на нее — на ее выглаженную форму, безупречно прямую осанку, коротко остриженные по чисским военным стандартам волосы — он знал, что она добьется успеха и на этом посту. Она была образцом того, каким должен быть чисский офицер.

Она напоминала ему его подругу детства Шаункир, которая вернулась в пространство чиссов после сражения у Эбака-9. Шаункир была безупречна — как пилот, как офицер, и как чисс. Она была такой, каким должен был стать он — в отличие от Джейны, своевольной упрямой дочери родителей, которые терпеть не могли воинскую дисциплину. Он знал Шаункир со времени их победы над грабителями во время обучения в академии. Джейну он знал только пару лет. Шаункир прекрасно понимала значение дисциплины. Джейна следовала приказам только если они совпадали с ее моральным кодексом. Контраст не мог быть более резким.

Он не представлял, что подумала бы о Джейне его семья. Учитывая их собственное происхождение, они вполне могли хорошо ее принять. Но могли и не принять. И если бы они ее не приняли, каким бы оказалось его положение среди чиссов? Джаг не знал, что бы он делал, если бы ему пришлось выбирать между Джейной и его народом. Он очень завидовал Люку: тому предстояло скоро увидеть три луны прекрасной Ксиллии. Но разве Джаг бы не страдал, если бы ему пришлось оставить Джейну? Он не знал…

— Джаггед?

— А? — он отвлекся от своих размышлений. — Извини, Эприлл. Я задумался.

— Это заметно, — в ее голосе звучало недовольство. — Я спрашивала вас, должна ли Сумикэн лететь с вами или лучше оставить ее здесь.

Он вздохнул. Джейна занимала почти все его мысли. Он сомневался, сможет ли он освободиться от этого, даже если бы он и хотел.

— Она полетит со мной, — сказал он. — Ей нужно время, чтобы тренироваться, и я уверен, что там у нас будет достаточно времени.

«Хотя это зависит от того, как пойдет эта миссия…», подумал он.

В предшествующие годы было получено много информации о неверных, оккупировавших Галактику, обещанную богами йуужань-вонгам. И важнейшую роль в сборе этой информации играл Ном Анор. Как результат, он умел понимать врага лучше, чем кто-либо еще. Но даже он не представлял, какая культура может похоронить естественную поверхность планеты под безжизненным металлом и транспаристилом. И не просто похоронить один раз, а тысячу раз, так что под ней стало невозможно выжить существу крупнее грызуна и растению, менее живучему, чем мох.

Йуужань'Тар был не тем миром, который Ном выбрал бы для завоевания. Если бы эта планета не была центром власти в Галактике, он с радостью оставил бы ее задыхаться в ее дыму и пыли, пока остальная Галактика наполнялась бы жизнью под священной властью йуужань-вонгов. Прочность этой отвратительной корки из домов и машин неверных, покрывающей планету, была такова, что дхуриам, ответственный за превращение планеты в более пригодную для жизни, казалось, не мог снять ее. Сотни тысяч лет обитания неверных оставили свой след, которые не могли стереть несколько клеккетов йуужань-вонгской оккупации. Корни этих нечистых построек сильно вцепились в планету, и понадобится много времени, чтобы выкорчевать их.

Нигде это не было так очевидно, как под поверхностью планеты. Здесь дома строились над старыми домами, которые, в свою очередь, были построены на еще более старых домах, и, разобрав подвал одного дома, можно было обнаружить чердак другого. При такой застройке существовало множество входов и выходов, путей, которые никогда не наносились на карты. Этими путями Вуурок И'пан вел Ном Анора, осторожно ступая по полу, который, вероятно, когда-то был крышей. Они шли то через невероятно широкие пространства, то через проходы, едва позволявшие им проползти — пространства между огромными плитами камня и феррокрита. Все это нелегко было перенести Ном Анору. Он не был трусом, но необходимость пробираться через такие пространства явно нервировала.

Скоро они подошли к огромному вертикальному туннелю, который уходил на такую глубину, которой Ном Анор не мог себе представить. Спускаясь по этому туннелю Ном Анор чувствовал себя так, словно он спускается в загробный мир, шагая по металлическим ступеням, которые скрипели и стонали под его весом. Туннель был такой большой, что в нем, наверное, уместился бы авианосец, если бы большую часть пространства туннеля не занимала таинственная серебристая колонна. Это огромное сооружение уходило во тьму, оставляя так мало места, что его едва хватало для ступеней, по которым они спускались. С какой целью здесь была эта колонна, Ном Анор даже не мог представить. Возможно, это была какая-то труба. Теперь она была покинута, как и все остальное в этом мертвом пространстве — мертвый металл, оставленный ржаветь.

Ржавчина. Теперь йуужань-вонги хорошо знали о ней. Реакция между элементами металла и кислородом была важна в биологии. Но то отвратительное зрелище, которое представляли машины, подвергшиеся этому процессу, было неожиданным. Ном Анор подумал, что это могла бы быть хорошая метафора того, как должно было проводиться вторжение йуужань-вонгов: медленно, тихо и неотвратимо машины покрывались ржавчиной, пока их сверкающая броня не рассыпалась в прах. Но здесь, под землей, Ном Анор мог видеть и ошибку этого плана: ржавчине требовалось много времени, но йуужань-вонги не могли ждать. Корабли-миры умирали, народу был нужен новый дом. Если подземелья Йуужань'Тара стояли так долго, даже когда о них не заботились, то вторжение, подобное ржавчине, могло оказаться слишком медленным. Тем не менее, в этой идее что-то было.

Эта мысль не оставляла его, когда он следовал за И'паном в глубины этой отвратительной планеты — так глубоко, что прохлада верхних уровней сменилась удушающей жарой, и пахла почти как воздух после пролетевшего скиппера.

«Это и будет моя могила?», подумал он, «Недра планеты, сама природа которой богохульна?».

«Нет!». Он заставил себя не думать об этом. Он не может умереть здесь, как бесполезный паразит, в этой дыре, забытой всеми богами, если они вообще существуют. Как бы глубоко И'пан не завел его, он выживет. То, что сейчас у него не было никаких ресурсов, не беспокоило его: любая цель была лучше, чем просто капитуляция. И кроме того, с ним оставалась сила его разума.

Он не знал, как долго они шли, но в конце концов они вошли в большую пещеру, которую он узнал как убежище Опозоренных. Он чувствовал их страх и отчаяние. И'пан остановился в нескольких шагах от него, взглянув на Ном Анора с неожиданной уверенностью. Вероятно, он чувствовал здесь, что он не один, и Ном Анор способен напасть на него с меньшей вероятностью, чем ранее.

— Это здесь, — сказал И'пан, показав рукой на пыльное пространство вокруг. Даже с его новой уверенностью, его голос звучал раболепно. — Мы пришли, повелитель.

Помещение было широким, круглой формы с высоким куполообразным потолком. Вокруг были многочисленные конструкции, похожие на пузыри, в которых Ном Анор узнал миншалы, служившие временными укрытиями. Освещение обеспечивали биолюминесцентные шары, висящие высоко на потолке.

С одной стороны наклонная шахта вела еще глубже, в казавшиеся бесконечными глубины Йуужань'Тара. Оттуда исходила глубокая ритмическая вибрация, от которой ноги Ном Анора тоже завибрировали. Подойдя к шахте, он увидел, что в ней находится утилизационный процессор чак'а. Его сегменты непрерывно проглатывали камень и превращали его в новые дома для Опозоренных, заселивших это пустое пространство как насекомые, построившие в нем свои гнезда.

— Мы нашли чак'а наверху, — сказал И'пан. — Он был там брошен, и мы решили, что он может быть полезен для наших нужд.

В странном зеленоватом свете биолюминесцентных шаров уродство И'пана было более заметно. Отвергнув коралловые импланты, лицо Опозоренного лишилось жестокой красоты истинных шрамов. Его кожа была неестественно гладкой, и странная симметрия его лица оскорбляла эстетическое чувство Ном Анора. Не удивительно, что И'пан был изгоем. Отвращение богов к нему было заметно во всем.

— Мы? — спросил Ном Анор. — Но я не вижу здесь никого кроме тебя, И'пан. Где те другие, о которых ты говорил, и почему они прячутся?

— Мы прячемся по тем же причинам, что и вы, повелитель, — сказал И'пан. В его голосе не было обвинения, и Ном Анор не нашел причины наказать его. — Мы научились делать это, чтобы выжить.

Затем, позвонив в колокол, который висел на треножнике у входа в шахту, И'пан закричал:

— Экма! Ш'рот! Ниириит! У нас посетитель!

Ему отозвались приглушенные голоса, и звук работающей чак'а начал ослабевать. Ном Анор выпрямился, когда со всех сторон вокруг него зазвучали шаги. К нему вернулся страх быть пойманным. Опозоренные больше не казались беспомощными или обязанными повиноваться ему. Здесь, в их мире, он был лишь одним из многих.

Тем не менее, Опозоренные в любом количестве — ничто для того, кто бросил вызов самому Великому Сюзерену. Ном Анор держал себя так гордо, как мог, встречая свою судьбу, его раненая рука висела, все еще истекая кровью.

Дюжина фигур появилась из теней вокруг них. Еще трое вышли из шахты. Опозоренные окружали его, рассматривая. Все они были одеты в лохмотья и изуродованы, однако не так сильно, как И'пан. Двое из них, однако, выглядели вполне здоровыми, и носили ритуальные шрамы и татуировки касты воинов. Ном Анор никогда еще не видел таких грязных воинов, и их лохмотья были далеки от вондуун-крабовой брони.

Одна из этих двоих выступила вперед, остановившись в одном шаге от него. Ее лицо было узким и худым. Глубокие шрамы проходили по ее щекам и вискам.

— Я знаю тебя, — сказала она. Она не показывала никакого страха, только уверенность, из-за чего Ном Анор невольно испытал восхищение. До этого он думал, что все Опозоренные здесь подобны И'пану.

— Ну, а я тебя не знаю, — равнодушно ответил он. Под внешним спокойствием он скрывал напряжение, приготовившись атаковать. Одна капля яда из плаэрйин бола даст ей быструю, но мучительную смерть.

— Разве тебе важно знать, кто я? — сказала она. — Ты подводил нашего Мастера Войны много раз, бывший Исполнитель, но я сомневаюсь, чтобы ты хотя бы заметил тех, кто пал вместе с тобой. Многие, подобно мне, пострадали из-за твоей неспособности, и не все из них нашли честь в смерти.

— Ты все еще можешь это сделать, — ответил Ном Анор, приготовившись использовать плаэрйин бол. Но он сдержал себя. Убить ее означало вызвать нападение всех Опозоренных. Пока придется проявлять сдержанность, хотя это и не типично для него.

— Да, — сказала она, голубые мешки под ее глазами запульсировали от сдерживаемых эмоций. — Я все еще могу.

Она повернулась спиной к нему, и он ощутил приступ страшного гнева от этого подчеркнуто оскорбительного жеста. Несколько секунд вокруг стояла тишина, все ждали ответа Ном Анора. Потом женщина снова повернулась к нему. Она улыбалась…

— Я Ниириит, — сказала она. — Бывший воин Домена Эш. А ты — Ном Анор, бывший когда-то великим. — Она оглядела его, насмешливо фыркнув. — Я полагаю, ты подвел Мастера Войны еще раз, иначе зачем тебе прятаться здесь?

Она обошла вокруг него, явно устраивая этот спектакль для своих товарищей по позору. Ее одеждой были грязные лохмотья, но она выглядела очень сильной и мускулистой. Ном Анор не мог преодолеть невольного восхищения, хотя он обдумывал, не убить ли ее.

— Я не подводил его, — ответил он на обвинение Ниириит, но его глаз был направлен на других Опозоренных, стоявших вокруг него. Ему тоже важно произвести на них впечатление силы и уверенности.

— Похоже, тогда твоя мера успеха отличается от того, что я имею в виду.

Он усмехнулся, показав зубы.

— Если тебе так хочется высмеять меня, то делай это открыто, а не как трус.

— Извини, — сказала она. — Я не высмеиваю тебя, а просто констатирую факты. Взгляни в лицо реальности. Нам всем пришлось сделать это, и, как результат, мы живы, мы в относительной безопасности, и мы строим дома для себя. Конечно, пока нам не хватает пищи и нормальной одежды, но то, что мы не можем украсть, мы скоро сможем выращивать. Ш'рот был формовщиком. — Она показала на одного из старших в группе. — Многие из нас в прошлом работали на полях. У нас достаточно знаний, чтобы создать сообщество, которое сможет обеспечивать себя всем необходимым, мы сможем обойтись без дхуриама. Нас не интересует, что происходит на поверхности. Мы просто хотим остаться одни и найти наш собственный путь чести.

Такая смелость произвела впечатление на Ном Анора. Ниириит была Опозоренной, но она не смирилась с поражением.

— Я впечатлен, — сказал он. Если они смогли выжить здесь, и карательные отряды не нашли их, то почему он не сможет?

— Мы это делаем не ради того, чтобы произвести на тебя впечатление, — сказала Ниириит. — Мы не ищем твоего восхищения.

— Тем не менее, — когда-то он скорее умер бы, чем попросил бы кого-то о помощи, но сейчас ему решительно не хотелось умирать, — Я хотел бы остаться с вами на некоторое время.

Выражение ее лица не изменилось.

— Зачем?

— Вам нужны сильные рабочие, и я готов работать.

Она опять спросила:

— Зачем?

На этот вопрос было трудно ответить.

— Солнце удачи Ном Анора зашло сейчас, — признался он. — Но оно снова взойдет.

— И мы поднимемся вместе с ним? — спросил один из Опозоренных.

— Да, — сказал Ном Анор. — Я даю вам слово, что, когда я верну свое положение, я восстановлю вашу честь.

Среди Опозоренных послышался ропот согласия. Они явно были заинтересованы его предложением.

— Как вы можете его слушать? — бывший воин, стоявший позади Ниириит, выступил вперед. — У нас нет никаких причин верить ему!

— Я знаю это, Кунра, — сказала Ниириит. — Но сейчас он один из нас. Если он предаст нас, он предаст себя. Не так ли, Ном Анор?

Бывший Исполнитель проглотил свою гордость, и у нее оказался неприятный вкус. Все, что сказала Ниириит, было правдой. Они могли ему верить, потому что здесь, в глубинах этого враждебного мира, Эти Опозоренные были его последней надеждой. Да, он пообещал им восстановить их статус, если он вернет себе высокое положение, и он был бы счастлив сдержать слово. За возможность восстановить свою собственную честь Ном Анор был готов принести любые жертвы.

— Мы союзники, Ниириит из Домена Эш, — сказал он, называя ее полным именем. — Я не предам вас.

Он поднял свою раненую руку и приготовился разодрать рану, чтобы этой жертвой показать, что они могут ему верить. Это был инстинктивный жест, выученный до автоматизма за годы службы при дворе Шимрры.

Ниириит остановила его.

— В этом нет необходимости, — сказала она. — Мы признаем иную честь и иных богов.

— Иных богов? — удивленно спросил он.

Ниириит кивнула, усмехнувшись.

— Я знаю, что они тебе понравятся, — сказала она, ее темные глаза сверкали в зеленоватом свете живых светильников. — Ты встречался с некоторыми из них. И даже говорил с ними.

— Ты говоришь о джиидаи? — спросил он, не в силах сдержать удивление.

— Это пугает тебя, Ном Анор? — она покачала головой с разочарованным видом. — Живи и учись, друг мой, или ты умрешь вместе с другими, когда их время придет. Выбор за тобой…

— И я сделаю его, — сказал он, опустив голову, чтобы скрыть удивление. «Культ джиидаи? Здесь, на Йуужань'Таре?» Его агенты докладывали ему, что на кораблях-мирах ходят слухи о чем-то подобном, но чтобы это было так близко к резиденции Шимрры… Это казалось немыслимым.

Тем не менее, это было фактом. То, что происходило здесь, в подземельях Йуужань'Тара, было не просто попыткой выжить. Это была ересь.

«Живи и учись», сказал он себе, повторяя слова Ниириит, как будто это была мантра. Возможно, это его спасение…

— Расскажи мне о джиидаи, — сказал он. — Я хочу знать о них больше…

«Пришло время всему измениться», думал Джейсен Соло, стоя перед узким носом «Нефритовой Тени» и наблюдая, как его друзья и семья прощаются перед вылетом. «Это начало чего-то нового…»

Это странное предчувствие не покидало его, с того времени, как он пришел в док, пытаясь занять себя последней предполетной проверкой корабля. Это не обязательно было плохое предчувствие, но нечто более глубокое. Как будто он мог неясно видеть будущее, и это было странное и чужое место.

Но возможно, это вообще не было предчувствием. Вероятно, это было результатом выпитого стимкафа, соединенным с фактом, что Джейсен уже давно не спал нормально. Последние несколько ночей он провел в тревоге — не о миссии, а о том, что он оставляет здесь половину людей, которых любит.

Сейчас он наблюдал, как они обнимаются, пожимают руки, целуются, смеются… Кто-то другой, глядя на эту картину, подумал бы, что «Нефритовая Тень» направляется не на опасную миссию в Неизведанные Регионы, а на увеселительную экскурсию. Но Джейсену не нужно было Силы, чтобы понять, что за этим весельем люди просто прячут тревогу.

Почти все были здесь, чтобы наблюдать отлет «Нефритовой Тени». Его мать пришла, сопровождаемая только двумя телохранителями-ногри — Кахмаимом и Мивалхом. Хэн хлопнул Люка по плечу и посоветовал избегать неприятностей. Такое доброе притворство вызвало улыбку мастера-джедая. Он кивнул и пожал руку Хэну.

Тут стоял и С3-РО, сверкая своим зеркально отполированным корпусом, рядом с ним R2-D2 ободряюще посвистывал, чтобы воодушевить своего металлического друга.

— Я не о тебе волнуюсь, — сердито отвечал С3-РО, — а о себе!

R2 повернул свой куполообразный верх и издал еще несколько писков и свистков.

— Ты не знаешь, что может ожидать нас в Неизведанных Регионах, — сказал С3-РО. — А я слишком хорошо знаю то место, куда госпожа Лейя хочет меня взять!

Джаг Фэл помогал загружать в транспорт последние грузы. Данни Куи опаздывала, и прислала часть снаряжения на погрузку на репульсорной платформе. Когда все было погружено, пустая платформа полетела назад. Тэкли, ученица Силгэл, уже погрузила все медицинское снаряжение, которое могло понадобиться в долгом путешествии. К счастью, Саба Себатайн привезла меньше половины заявленного груза, освободив тем самым дополнительное место в трюме. Подобно Джейсену, Саба стояла отдельно от остальных, ее маленькие глаза моргали, а хвост нервно постукивал по ногам.

«Возможно, она чувствует то же самое», подумал он. «Кто знает, когда мы сможем вернуться, и вернемся ли вообще?» Связь с Неизведанными Регионами была очень ненадежной, и осуществлялась лишь через одну станцию на границе изученного космоса. После смерти Энакина Джейсен уже не был таким наивным, чтобы думать, что он когда-либо сможет увидеть тех, с кем сейчас прощался.

«Но у меня нет выбора. Как и другие, я должен делать то, что должен. Война с йуужань-вонгами может быть выиграна и без нас…».

Джейна заметила, что он стоит один, и подошла к нему.

— В чем дело, братец? Размышляешь о предстоящем путешествии?

Он повернулся к ней и был удивлен тем, какой взрослой она выглядела. Хотя разница в их возрасте составляла пять стандартных минут, она сейчас казалась гораздо более мудрой и взрослой, чем он представлял ее себе. Где та девочка, с которой он мучил С3-РО на Корусканте? Или девушка-подросток, с которой он чинил разбитый ДИ-истребитель на Йавине-4? Сейчас перед ним стояла молодая женщина. Он не мог вспомнить, когда произошла такая перемена.

— Нет, — сказал он, вымучив улыбку. — Просто это… немного неожиданно, я думаю…

Он снова посмотрел на нее, все еще удивленный, уверенностью женщины, стоявшей перед ним. Они больше не были детьми. Вселенная научила их, какой трудной может быть ответственность. Но связь в Силе между ними была все еще велика, и только это утешало Джейсена.

— Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, — сказала Джейна.

— Я уверен, что найдем, — ответил Джейсен. — Все данные говорят о том, что…

— Я имею в виду — в твоем сердце.

Он улыбнулся по настоящему.

— Я не вернусь, пока не найду.

— Это обещание или пророчество?

— Возможно, и то и другое.

Она крепко обняла его.

— Просто когда-нибудь возвращайся назад, хорошо? — прошептала она.

Она подмигнула ему и ушла, и прежде чем он нашел что сказать, пространство заполнили другие, кто тоже хотел с ним попрощаться. Джаг Фэл пожал ему руку. Хэн пытался что-то сказать, потом махнул рукой и просто обнял сына. Лейя тоже обняла Джейсена. Она ничего не говорила, да этого и не требовалось. Обо всем говорили ее глаза.

Подходили другие, пожимали ему руку, хлопали по спине и что-то говорили. Он мало слышал из того, что было сказано. По-прежнему его внимание было привлечено к сестре, сейчас стоявшей вместе с Джагом. Хотя он не слишком внимательно слушал, Джейсен хорошо ощущал выражаемые чувства. Воздух вокруг был просто наполнен Силой — столько джедаев пришли с ним попрощаться.

Он будет скучать по тем, кто остается здесь, но он не будет опечален — не больше, чем отсутствием Верджер. Даже сейчас, когда много недель прошло с тех пор, как она умерла, он все еще мог слышать ее голос так же четко, как и голоса тех, что присутствовали здесь.

«Ты всегда был один, Джейсен Соло. Даже среди своей семьи и друзей. Даже когда ты касался Силы. Ты всегда был отдаленным от всех, одиноким, хотя это не было твоим собственным выбором».

Он понимал не все, что говорила ему Верджер, и подозревал, что станет понимать значение ее слов только через много лет. Верджер была существом противоположностей — с одной стороны, живая игрушка йуужань-вонгов, с другой — древний рыцарь-джедай.

«Все — часть тебя», говорила она, «так же как ты — часть всего».

Это была простая истина, и он принял ее сейчас, когда прощался с друзьями и родными. Пока они живы, где бы они ни были, у него нет причины печалиться.

В этот момент в доке появилась Данни Куи, ее плечи были увешаны сумками. За ней с ошеломленным видом шла Тахири.

— Я нашла ее в коридоре снаружи, — объяснила Данни.

Тахири слегка покраснела.

— Я… я заблудилась. Я сожалею…

Джейсен ощутил сочувствие к девушке. Три глубоких шрама на лбу резко выделялись на ее бледном от потери крови лице. Она выглядела очень худой и какой-то потерянной. В ней мало осталось от той Тахири — джедая, которую он когда-то знал.

Он коснулся ее в Силе, пытаясь утешить ее. Она взглянула на него, в ее глазах мелькнула благодарность, но она быстро отвернулась.

— Все готово? — спросила Данни. Ее глаза сверкали, ее короткие светлые волосы стояли нимбом вокруг ее головы. — Мы действительно улетаем?

— Да, мы улетаем, — сказал Люк. Мара была уже на борту «Нефритовой Тени», чтобы провести предполетную проверку систем. Саба и Тэкли тоже поднялись на борт. Звук включаемых систем корабля придал прощанию новую срочность. Когда остальные поднялись на борт, семья Соло/Скайуокеров на какой-то момент осталась одна. Джейсен увидел слезы в глазах Тахири, когда пригласил ее присоединиться, и был рад, что она согласилась.

— Да пребудет с нами всеми Сила, — сказал Люк.

— Она всегда с нами, — сказал Джейсен, вспоминая еще одну мудрость Верджер: «Сила — это все, а все — это Сила. Неопределенность только в нас самих».

Джейна улыбнулась своему брату. Лейя тоже улыбнулась и поцеловала Джейсена в щеку.

Пора было улетать. Все грузы были погружены и все члены команды на борту. Задерживаться больше не было смысла. Когда R2-D2 покатился по трапу в трюм «Нефритовой Тени», Джейсен снова ощутил это странное предчувствие. На момент он остановился и оглянулся на родителей и сестру.

«Что если я не прав насчет Зонамы Секот?», с тревогой подумал он. «Что если этот поиск не более чем попытка убежать от конфликта? Что если я понял Верджер абсолютно неправильно?» Даже если бы он понимал ее полностью, сделать все правильно было бы нелегко. Она говорила: «Урок не может быть по-настоящему выучен, если за это не заплатить страданием». Урок, который должен был Галактический Альянс, был трудным, и Джейсен не сомневался, что правительство готово заплатить за него жизнями тех, кто сейчас находится на борту «Нефритовой Тени».

Он помахал рукой родным и поднялся на борт. В конце трапа он увидел, что Данни стоит и ждет его. Ее улыбка едва скрывала ее собственное волнение.

— Не стоит так нервничать, Данни, — сказал он, спокойно посмотрев ей в глаза. — Все будет отлично.

— Правда? — спросила она, стряхивая с себя сумки. — Ну, или ты знаешь что-то, чего не знаю я, или ты один лучших лжецов, которых я когда-либо встречала.