Эпоха Морских Королей

ЗЕМЛЯ ПРОМЕТЕЯ

С высоты в сто километров Марс казался спокойным и безопасным. Никакие психические аномалии не достигали границы атмосферы, видимых проявлений на поверхности они тоже не имели. Любой зелёный марсианин мог совершенно свободно срезать путь над южной полярной шапкой, и ему ничего не угрожало… если только он не решал приземлиться. Да впрочем, в большинстве случаев даже прогулка по поверхности была безопасна. Не везде, да… но чтобы наткнуться на опасного призрака, опустившись в случайном месте, нужно было быть очень невезучим.

А вот ПОД поверхностью расклад был совершенно иной. Там до сих пор оставались тысячи квадратных километров помещений, сотни тысяч километров проходов, заполненных странными и убийственными машинами, а также психочувствительными кристаллами, содержавшими записи ненависти белых марсиан.

Территория, известная земным астрономам как Земля Прометея, называлась у марсиан Рум-Форд или Крепость судьбы. Это было одно из крупнейших укреплений белых за пределами полярной шапки.

«Это был настоящий город с населением в пятнадцать тысяч! — поскольку звук в вакууме не распространялся, Дэйр-Ринг перешла на оптическую связь. — И я думаю, его построили и развивали с единственной целью — исследовать то, что осталось от прошлой, предпоследней цивилизации. Это был очень дорогой проект, но он окупился стократно!»

«Да уж я думаю, — просигналил в ответ Ричард. — Мой дед летал на Ц-Еридиаллка-Андру на корабле белых. Они преодолели это расстояние за четыре часа! Никто в ЦКИ понятия не имеет, как такое вообще возможно».

«В записях белых говорится, что они использовали некую технологию, называемую эффектом массы. Это некое поле, позволяющее в тысячи раз ускорить корабль, даже не меняя его двигателей. Представляешь, что бы мы могли сделать, если бы воспроизвели его?»

«Боюсь, что ничего, — вздохнул землянин. — Мы давным-давно сделали выбор в пользу внутреннего космоса, оставив белым внешний. Даже если бы мы вдруг смогли достичь других звёзд, вряд ли нашлось бы много желающих покинуть Великий Голос».

«Ты прав, — лазерный сигнал Дэйр-Ринг окрасился в минорно-синие тона. — Таких авантюристов, как я, очень мало… И даже я стала археологом лишь потому, что у меня какое-то отклонение в психике и я болезненно реагирую на любую ментальную агрессию… Иначе наверно стала бы такой же, как все…»

«Разве психохирургия не может этого исправить?»

«Может… пять минут, они сказали, и ты будешь совершенно равнодушна к любым проявлениям неприязни… Но я боюсь психохирургов ещё больше, чем злых Ма-Алек… Каждый раз, когда они пытались в меня вмешаться, я в лучшем случае закрывалась на все щиты… а если нет, то меня взрывало таким приступом паники, что хирургов потом от стен отскребали… Ой, стой! Смотри, вон там посадочная площадка, с которой обычно начинали все рейды в Крепость…»

Воздух засвистел вокруг пикирующих марсиан.

Площадка представляла собой почти прямоугольную скалу около ста двадцати метров в ширину и более трёхсот — в высоту. Из довольно редкого на Марсе вообще, но распространённого на Земле Прометея фиолетово-синего камня. При взгляде снизу она терялась на фоне тёмного неба, зато с воздуха была очень заметным ориентиром — пропустить её было возможно только при очень большом желании.

Телекинетические щупальца наконец ощутили твёрдый камень, упёрлись в него, аккумулируя кинетическую энергию падения, и Ричард смог отключить псионический ротор — мысленный конструкт, позволявший ему отталкиваться от тысяч кубометров воздуха. Фактически он ещё летел, вернее парил на высоте тридцати метров, медленно скользя по воздуху вперёд и вниз. Но по собственным ощущениям уже стоял на твёрдой поверхности.

И с этой высоты он увидел, что на площадке их ждали. Двое зелёных марсиан.

— Это… действительно зелёные? — на всякий случай уточнил Ричард.

— Ну конечно! — девушка рассмеялась. — А кто же ещё? Призраки белых?

— Призраков я бы не увидел, а вот вполне живые, точнее недобитые белые… что ты ржёшь? На чужой территории может обнаружиться что угодно!

— Прости, но… тебе, как «сейфу», не понять, насколько это нелепое предположение. Я считывала записи эмоций белых… Они как острые шипы. Их ярость обжигает! Совершенно невозможно предположить, что кто-то из них оставался в сознании всё это время — и ни разу не нарушил сетей Великого Голоса.

Она оказалась права. Снизившись ещё на десяток метров, Ричард узнал обоих. Ну, насколько вообще марсиан можно узнать по внешности. Он по-прежнему не исключал, что под знакомыми масками могут скрываться враги.

Но маски были… ну очень знакомые. Особенно тот, что стоял слева.

— И ты, брат?! Слушай, куда ещё я должен улететь, чтобы на тебя не натыкаться?! Другой конец планеты — это уже недостаточно далеко?!

Дж-Онн мягко улыбнулся.

— Расстояние не имеет значения, Алеф. Родства между нами оно не изменит. Ты, как всегда, попал в неприятности — я обязан был вмешаться, потому что больше некому.

— В какие это ещё неприятности? У меня вообще-то самые приятные дни за много десятилетий… были, пока ты не объявился.

— Ты когда-нибудь слышал про Закон об Индивидуальном Владении?

— Конечно слышал! Я «сейф», но ещё не склеротик. Его ещё называют Законом об Отмене Авторского Права. Процитировать?

— Да, будь добр.

— «Всякое знание, имеющее производственную или оборонную ценность, а также всякий предмет, содержащий такое знание, или являющийся его продуктом, является собственностью всего народа Ма-Алек, и не могут быть присвоены одним разумным или группой таковых».

— Именно, Алеф, именно. Изначально этот закон был создан, чтобы позволить Ассамблее читать в сознании любого слишком жадного исследователя, учёного или изобретателя, без нарушения Протоколов Приватности. Но в отношении «сейфов»… тут простым сканированием, увы, не обойдёшься. У тебя есть возможность присвоить любую реликвию или запись белых, и об этом никто не узнает. Поэтому наблюдать за соблюдением закона должен опытный Преследователь. Дэйр-Ринг слишком неопытна в этом смысле.

— Ну конееечно, — издевательски протянул Ричард. — Ты думаешь, я оскорблён, братик? Да я польщён! Могущественная Ассамблея боится одинокого калеки! А что здесь делает глубокоуважаемый Б-Арзз О-Умм? Будет подсказывать тебе, что именно я могу спереть?

Б-Арзз был заметно моложе братьев, но старше Дэйр-Ринг — 63 марсианских года. Работал он в том же институте, что и она, был всего на ранг её старше по должности, но если девушка была разведчицей-одиночкой, то её старший коллега специализировался на проведении средних и больших групп, как исследовательских, так и туристических. Разумеется, не по таким опасным местам, как посещала Дэйр-Ринг. Относительно расчищенным — где ещё было, что изучать, но риск уже был сведён к минимуму. Да и объединённое психополе группы могло справиться с большинством проблем.

— Ты меня совершенно не интересуешь, Ма-Алефа-Ак Дж-Онзз, — холодно ответил высокий марсианин с шестью конечностями. — Я вообще не знаю, что ты здесь делаешь, честно говоря. Я прибыл сюда исключительно ради Дэйр-Ринг Д-Разз. Я увидел на алтаре института уведомление об её очередной экспедиции — и едва сюда успел. Вы двое абсолютно не представляете себе, что такое Крепость судьбы, и насколько она может быть опасна.

— Не надо со мной разговаривать, как с неподготовленной девочкой из Питомника! — младшая археолог от возмущения аж привстала на задние ноги. — У меня на счету больше экспедиций в неисследованные районы, чем у вас!

Было видно, что она это всё (и даже намного больше) уже успела высказать в телепатической беседе, но сейчас очень хотела не ударить в грязь лицом перед Алефом — потому и перевела беседу в звуковую сферу. А может быть, общаясь голосом, она просто чувствовала себя увереннее. В ментальном плане, судя по изменению цвета кожи и ритма работы внутренних органов, Б-Арзз почти задавил её уверенностью и авторитетом.

Старший поморщился, но всё-таки тоже перешёл на звук.

— Я видел протоколы твоих вылазок. Впечатляет — правда, больше безрассудством, чем планированием. Ты полагаешься на импровизацию, на свою скорость реакции и контроль собственного тела. Признаю, они у тебя и правда впечатляющие. Но для взлома большой базы этого недостаточно. До сих пор ты выбирала в основном небольшие «дома с привидениями», либо аркологии, которые были мало населены в дни войны. Там, конечно, тоже хватает опасностей, но это совсем не то, что грамотно спланированная оборона, над которой работали тысячи белых марсиан. Наш институт уже триста лет выбивает ресурсы на её взлом. Лезть туда в одиночку — это просто самоубийство. Лезть в компании дилетанта, который даже физически не способен загрузить себе в память базовый курс по безопасности — это…

— Двойное самоубийство, — перебил его Ричард. — Ничего более. Я отправляюсь туда по собственной воле, на свой страх и риск. Меня никто туда не приглашал, наоборот, пытались отговорить. Если я этим нарушаю какой-то закон — я готов вас выслушать. Если нет — это не ваше дело.

— А я ТЕБЯ и не собираюсь останавливать, — парировал Б-Арзз. — Если сумасшедший «сейф» поджарит свои щупальца, меня это совершенно не волнует. Но остановить свою перспективную, хотя порой слишком отчаянную сотрудницу я могу — и сделаю это. Разрешение коллективного разума института уже получено.

На Дэйр-Ринг в этот момент было больно смотреть. Её глаза стали просто огромными, и замерцали синим лазерным лучом — аналог человеческих слёз.

Прежде, чем кто-то успел что-то сказать, она взвилась в воздух:

— Если институт запрещает мне любые экспедиции, значит я уйду из института! Он мне такой не нужен! Буду частной исследовательницей!

— Не ссорьтесь, горячие марсианские парни и девушки! — Дж-Онн поднял ладони в примирительном жесте. — Никому ниоткуда уходить не нужно. И никто вовсе не думал запрещать вам ЛЮБЫЕ экспедиции. Запрет наложен только на исследование Крепости, пока у вас нет необходимого оборудования и подготовки. Пока вас не было, мы с уважаемым О-Уммом провели мозговой штурм, и пришли к выводу, что провести полевое испытание вашего изобретения — кстати, отличного, прими мои поздравления, Алеф — можно в другом месте. Не так далеко отсюда, с достаточным уровнем опасности, чтобы потребовать от исследователей полного напряжения сил — но всё же не превратить поход туда в гарантированное самоубийство. И при этом ценность этого открытия для науки и всей нашей цивилизации может оказаться ничуть не меньше, чем от всей Крепости.

Дэйр-Ринг медленно опустилась на камень, словно шарик, из которого выпустили воздух. Состроила задумчивую мордочку.

— Поблизости отсюда? Уж не имеете ли вы в виду…

— Именно её и имеем, — с улыбкой кивнул Б-Арзз. — Гробница Рианона.