Эпилог Цивилизации. Том 4 — Империя

Глава 7

Ты умрёшь, когда настанет рассвет

Войско стояло на берегу реки и ожидало моего решения. Два километра водной глади выглядели устрашающе. В то время как лес вовсе уже не казался пригодным для постройки плотов. Ну что там за семь с небольшим лет успело вырасти? Так, сантиметров десять в диаметре — максимум. Конечно, я думал сделать плоты плетёными. Однако всё равно, при том количестве армии, что расположилась за спиной, даже имея десяток хороших плотов, переплавляться мы будем до второго пришествия. И всё равно, не сможем перебросить тяжёлую технику.

На самом деле решение лежало на поверхности: вернуться на дневной переход и захватить стратегически важную точку. А там, уже свободно, баржами союзников перебраться на другой берег. Но, увы, от этого решения я отказался, да и сотрудничать со мной особо никто не желает. Хотя…

— Соберите десять плотов. Перебрасывать будем только живую силу.

— Да, Ваша Светлость, — кивнул генерал инженерных войск, — к утру всё будет готово.

— Можете не спешить, просто займите людей, нам здесь примерно неделю стоять.

Я вышел из его шатра и снова отправился к реке. Вода помогала сосредоточиться на мыслях. В голове уже созрел относительно приличный план. Если удастся перебросить две тысячи бойцов, мы продолжим шествие на Казань по восточному берегу. Основные войска с артиллерией заходят с запада и базируются за рекой. К этому моменту как раз должны подойти силы Кристины. И тогда мы выставим уже семь тысяч с востока и шесть с запада. Получится уже достаточно приличная сила, способная захватить Казань штурмом.

Вот это уже похоже на план, притом не основной, скорее, даже под буквой «Г». Большие надежды я возлагал на Толиных шпионов, воспитанников Лешего. Если парни сделают всё правильно, то мы сможем забрать крепость вообще без крови. Ну, разве что малой, ведь Пережогина я точно в живых не оставлю. И дело здесь совершенно не в мести, просто иначе власти над княжеством мне не видать.

Надеюсь, к концу недели станет понятно, к какому из планов нам следует прибегнуть. А ещё меня очень волновало исчезновение со связи Филина.

Это, конечно, не совсем так, письма от жены мне приходили регулярно. Однако радиосвязь по-прежнему молчала. А бумажку?.. Да её кто угодно может написать. Поэтому, иногда я вставлял в текст некие вопросы, ответ на которые могла знать лишь Вика.

София подружилась с Филином, но естественно, ни о какой взаимной любви там не могло быть и речи. Интересно, а она хоть когда-нибудь сможет принять его в качестве мужа? Или вдруг влюбится в кого-нибудь, как это происходит в шестнадцать и возненавидит нас, родителей. Ведь по факту, мы лишаем её права на любовь. А так ли это важно в наших условиях? Первый внешний агрессор уже активировался и если не выбросить его за пределы нашей земли, вскоре каждый решит, что ему тоже позволено. Да, сейчас это дело рук хитрых хизмеев, но кто может быть уверенным, что поляки не обнаглеют и не попробуют отхватить ещё кусочек. Да и как на это посмотрят другие соседи?

Виктор заигрался в бога. Будто не понимает, что творит и чем это всё чревато. Сейчас нужно объединять князей в единую силу и гнать из моего княжества врага. Вот только ответ, который я получил, окончательно убедил меня в их истинных целях религиозных фанатиков. Оказывается, пока мои взгляды в их отношении не изменятся, ни о какой помощи даже речи не будет. А все наши предыдущие договорённости оказались лишь словоблудием. Их даже не волновал тот факт, что мои войска уже трижды участвовали в отражении внешних захватчиков.

Якобы существует некий договор на бумаге, в котором присутствуют чёткие пункты. И только подписав его, а также беспрекословно исполняя все требования, что в нём указаны, я смогу рассчитывать на помощь со стороны союзников. До тех пор, я и моё княжество — еретики. Представитель хизмеев, через которого и проходил весь процесс переговоров, также отметил, мол, вся помощь, оказанная мной в необходимые моменты, являлась лишь моим добровольным вкладом. И вообще, если я желаю продолжать считаться частью империи, то и впредь обязан эту добрую волю проявлять.

Ну ничего, скоро я покажу этим ублюдкам, что на самом деле представляет собой Империя. Нет, я не собираюсь останавливаться на Казани. Разберусь с поляками и в зиму отправлюсь на Нижний Новгород. Благо повод у меня имеется. И надеюсь, что тогда хизмеи зашевелятся по-настоящему, чтобы у меня появился новый стимул.

В узком месте Волга обладала сильным течением, отчего наша переправа растянулась на почти вдвое большее расстояние. Но это лишь для первого рейса. Как только наш отряд высадился на противоположный берег, люди бросились закреплять канат, один из концов которого, мы прихватили с собой.

По нему уже гораздо быстрее через реку переправились ещё девять плотов. Они высадили часть людей, а оставшиеся, тут же поспешили обратно, за следующей партией. На каждую такую переправу, уходило более часа и это притом, что люди работали непрерывно.

Всё это мероприятие продлилось до глубокой ночи. На берегу уже полыхали костры и готовился ужин, утром мы выступим в поход, на Казань. Наш полк пешим маршем пройдёт остаток пути за два дня. Этого времени войску, оставшемуся на западном берегу, будет достаточно, чтобы занять боевые позиции. Да и армия Кристины тоже должна успеть подойти к стенам крепости приблизительно к этому моменту. Даже плюс день особой погоды не сделает. Единственным шансом хоть как-то нас задержать в момент переправы, Пережогин побоялся воспользоваться. А ведь мог бы знатно нас потрепать и даже не дать возможности перебраться на другой берег. И тогда мы были бы вынуждены вяло перебрасываться снарядами через реку, пока не подойдут силы Кристины.

Да, итог всё равно оставался прежним, но настроение он нам подпортил бы капитально.

— Как муж?

— Объелся груш, — с ухмылкой ответила Кристина.

— Всё настолько плохо?

— В целом нормально, — отмахнулась она, — но ты ведь знаешь, что я его не люблю.

— Любовь для нас — роскошь. Спасибо, что пришла и привела людей.

— Ты так говоришь, будто я могла поступить иначе.

— Сейчас очень странные времена. Союзы держатся максимум год, да и то не всегда.

— Ничего удивительного: каждый хочет откусить побольше. Всё ровно так, как ты и говорил. Как Вика?

— Нормально, — кивнул я и пригубил коньяк из широкого бокала. — В степи её отправил, к Филину.

— Наслышана, — усмехнулась Кристина. — Даже приглашение на свадьбу получила. Как ты на это решился?

— Так же, как и ты. Это выгодный союз, он уже доказал свою состоятельность.

— Ты всегда был прагматичен и расчётлив, но как на это подписалась Вика?

— Она уехала вместе с Софией. Наши земли захвачены Польшей. А так они обе находятся в безопасности. Ты сделала всё, что я просил?

— Да, флот готов выдвинуться по первому приказу. Но на что-то очень серьёзное, я бы на твоём месте не рассчитывала. Восстановить удалось всего пару кораблей.

— Один из которых крейсер, — усмехнулся я. — Кристин, в настоящих реалиях — это непобедимая мощь.

— Пожалуй, соглашусь. Думаешь, твой план сработает?

— А ты сомневаешься?

— Я по поводу Казани.

— Всё будет зависеть от того, насколько сильно Пережогин любит своего отпрыска.

— И как тебе удалось заполучить столь ценного заложника?

— Секрет, — усмехнулся я. — Ладно, не злись. Это прекрасная работа парней Лешего. Честно говоря, у самого в голове не укладывается, как им удалось провернуть такое прямо под самым носом стражи.

— Ты молодец, Глеб, посмотри сколько всего ты достиг. Иногда я тебе даже завидую.

Девушка поднялась, обошла меня сзади и нежно провела ладонью по лицу.

— Брось, твоё положение не намного хуже.

— Оно не моё и ты это прекрасно понимаешь.

Закончив фразу, она села мне на колени и провела пальцем по груди. Затем пристально посмотрела в глаза и приблизилась к лицу. Я почувствовал на себе её горячее дыхание и не только. Там, где она сидела, тоже ощущался натуральный пожар.

— Что ты… Крис, не сто́ит…

— Почему? Нам ведь было хорошо, помнишь? — прошептала она мне в самое ухо.

— Остановись, пожалуйста, — я отстранился от девушки, пару раз глубоко вздохнул, успокаивая сердцебиение, и вылил в себя остатки коньяка.

— В чём дело? Я что, страшная? Может быть, у меня в боках прибавилось?

— Мы уже это проходили и ничего хорошего не получилось. Я не хочу, Крис. Я люблю Вику.

— Её здесь нет, — развела руками она, — и она никогда не узнает.

— Какая разница⁈ Об этом буду знать я. Прости, но я позвал тебя не за этим.

— Я понимаю, — кивнула Кристина, поднялась и, как ни в чём не бывало, вернулась на место.

Я знаю как минимум сотню мужчин, готовых вогнать себе нож в сердце, лишь бы она позволила им прикоснуться к своему телу. А уж как она рулит своим мужем… Об этом даже легенды ходят и часто комичного характера. Впрочем, и я не испытываю к ней отвращения, напротив, после её выходки в штанах значительно поубавилось свободного пространства. Но нет. К этому этапу жизни я больше возвращаться не хочу.

— Без обид, хорошо?

— С чего ты взял, что я стану обижаться на подобную мелочь. Но знаешь что, дорогой? — я не проронил ни звука, продолжая молча смотреть на неё, пока она буравила меня злым, слегка задорным взглядом. — Я хочу знать, что получу взамен?

— Взамен чего? — уточнил я на всякий случай.

— Я рискую своими людьми и не только. Отправить крейсер к вражеским берегам — удовольствие не из дешёвых. И я готова сделать для тебя гораздо больше, Глеб, но…

— Пф-ф-ф, — с силой выдохнул я и поднялся со стула.

Некоторое время я возвышался над Кристиной, свысока глядя в её преданные глаза, а затем резко схватил за волосы, пригнулся и впился в губы долгим поцелуем. Её сладкий стон утонул у меня во рту. Руки скользнули по животу и буквально за мгновение расстегнули ремень, с которым даже я иногда вожусь дольше.

В предрассветных сумерках, когда с реки на город наполз густой туман, мы малым отрядом выдвинулись к центральным воротам. Кристина ещё спала, когда я покинул смятую постель, а затем и шатёр. Всё было готово к финальной части моего похода. Осталось разыграть последнюю сцену, после которой решится: каким образом мы войдём в крепость.

Пережогин-младший молча сидел на заднем сиденье старенького УАЗа, зажатый между крепкими плечами двух бойцов. Не знаю, понимал ли он, что его короткая жизнь уже подошла к закату? Скорее всего, нет. В таком возрасте не принято думать о смерти. Наверняка он надеется, что отец разберётся со злыми дядями, которые наглым образом выкрали его из тёплой постели и умудрились передать в руки врагу. Им не помешали ни три стены, ни куча охраны, но маленький, избалованный вниманием мозг по-прежнему надеется на лучший исход.

Впрочем, не знаю, может, я и сохраню ему жизнь. Вопрос в другом: какая она у него будет отныне? Да и немало будет зависеть от того, захочет ли он мне отомстить за смерть отца? А его я непременно прикончу.

— Поднять белый флаг! — скомандовал я.

На горизонте уже показались крепостные стены, возвышающиеся над руинами некогда прекрасного города. Я бывал здесь, ездил специально, чтобы насладиться волшебной архитектурой и погулять по уличным кафе. Сейчас от всего этого не осталось и следа. Хотя нет, вру, конечно. Наполовину засыпанные остовы зданий, словно немые свидетели, напоминали о былой красоте и мощи, человеческой цивилизации.

Увы, сейчас планету населяют лишь её жалкие остатки, которые никак не желают успокоиться. Всё что-то делят, рвут друг друга на части, называя это «новым началом» или «перерождением». Жалкие лицемеры.

Прежде чем выйти из машины, я сформировал защитный, силовой купол. Сжал в руке громкоговоритель, выбрался из салона и, взяв за руку мальчишку, уверенной походкой направился к стене. Несмотря на туманную дымку, нас всё же заметили, не забыли и ощетиниться стволами, выставив их в узкие бойницы. Я замер буквально метрах в тридцати от главных ворот и поднёс ко рту мегафон.

— Константин Олегович, теперь ты готов со мной разговаривать? У меня твой сын! Покажи личико, Костя, я хочу задать тебе пару вопросов.

Ответа не последовало. Лишь гробовая тишина и частое дыхание семилетнего пацана. От страха он вцепился в мою руку с такой силой, что его пальцы побелели. Однако держится хорошо, достойно, за что, как минимум, уже заслуживает уважения.

— Константин Олегович, не заставляй меня делать ему больно! — выждав пару минут, повторил я. — Покажись или я оставлю тебя без наследника, а затем всё равно войду в крепость и выпущу тебе кишки. Ты жалкий трус, крыса и недостоин носить звание князя!

— Пошёл ты на хуй, мелкий ублюдок! — наконец прилетел ответ со стены. — Я себе ещё нарожаю! Если потребуется, я трахну каждую сучку в крепости и у меня будет тысяча наследников! Хочешь войти в мой город? Давай, сука, попробуй! Посмотрим, какой ты крутой!

— Позови его, — дёрнул я за руку мальца, а затем более жёстким голосом добавил: — Кричи, щенок, если хочешь жить!

— Папа! — пискнул мальчишка. — Папа не слу… А-а-а-а!!!

Пацан недоговорил и завопил от боли. Конечно, со стороны могло показаться, будто он визжит просто так. Мою силу невозможно рассмотреть, зато она прекрасно чувствуется, особенно, когда сжимает внутренние органы.

— Мразь! — Пережогин даже о громкоговорителе забыл и выскочил из бойницы, держа в руках пистолет.

Захлопали выстрелы, но мне они не угроза. Странно другое: неужели Костя и в самом деле считает себя непревзойдённым стрелком? Он что, надеется поразить меня из пукалки с расстояния в сорок метров и при этом не боится зацепить собственного сына? Ах да, он ведь собирается трахнуть каждую суку и нарожать ещё.

— А вот это вряд ли, — пробормотал я и криво ухмыльнулся.

Я только что получил всё, что хотел. И едва прозвучал второй выстрел, гормон заструился по венам, и в следующую секунду князь Казани выпорхнул из бойницы. Нет, я не стал так банально убивать его, помогая поскорее приземлиться. Я вытянул его примерно на середину, между мной и крепостной стеной. Я желал, чтобы его смерть наверняка рассмотрели.

Пережогин моментально растерял весь свой боевой задор. Он с ужасом смотрел на меня и откровенно не понимал, как так получилось. Мне бы хотелось ему всё это рассказать и даже ткнуть носом в каждую ошибку, но я здесь не ради него. И даже не за тем, чтобы тешить своё самолюбие. Мне нужен город.

А потому, едва князь открыл рот, чтобы в очередной раз обложить меня трёхэтажным, хотя, возможно, он собирался извиниться или взмолиться о пощаде, в любом случае всё это было мне совершенно неинтересно, хватило лишь щелчка пальцев, чтобы его голова повернулась на триста шестьдесят градусов, а безжизненное тело мешком свалилось на землю.

— Папа… — ноющим голосом проблеял пацан и попытался к нему рвануть.

— Стой на месте, — чеканя каждое слово, ледяным голосом произнёс я, — или ляжешь радом с ним.

Пацан оказался смышлёным. Жаль, не прекратил хлюпать носом, размазывая при этом слёзы по лицу. Впрочем, будь его поведение другим, я бы давно его прикончил.

— Кто старший после князя? — поднёс я к губам мегафон. — У вас пять минут, чтобы избрать ответственного. Как только время истечёт, я больше не дам вам шанс для переговоров. Казань зажата в кольцо, и мы никуда не уйдём, пока я не войду в крепость. Ваш князь мёртв, клятвы больше не имеют силы. Не глупите, откройте ворота, и никто не пострадает, я даю вам слово!

Опустив громкоговоритель, я бросил взгляд на часы и слегка подпитал энергией купол.

Весь мой план, по большому счёту — сплошная авантюра. Но пока задуманное воплощается одно за другим. Не знаю, сколь долго продлится моё везение, но надеюсь, на Казань оно ещё распространяется. Получив эти земли, войска, продовольствие и главное — топливо, я стану очень серьёзной силой.

— Три минуты, мать твою! Три минуты! — орал во всю глотку Толян, размахивая бокалом вина. — За победу!

— За победу! — громыхнул хор голосов.

Да, я отдал приказ освободить его, сразу, как только вступил на плот. Все приказы оставил в письменной форме, продолжая делать вид, что до сих пор не простил за глупый поступок. Правда, сейчас мы уже помирились. Честно говоря, очень сложно корчить из себя обиженного, когда ты только что одержал победу.

Радость переполняла не только Анатолия, вся верхушка военного командования гудела уже пятый час кряду. Да и чего греха таить, рядовые от них не отставали. Завтра праздник закончится и мы, пополнив свои ряды, отправимся в Волгоград, где нас ожидают реальные сражения. Потому как поляков просто так одолеть не получится.

— Поздравляю, Ваша Светлость! — отсалютовала мне бокалом Кристина.

— Ваша Светлость! — прогремел сочный голос через весь зал, привлекая моё внимание.

Я даже невольно улыбнулся, когда увидел, кто почтил нашу скромную вечеринку своим присутствием. Бахин Александр Иванович — комендант Камского Устья и этого человека я был искренне рад видеть.

Похвалы, поздравления и веселье продлились до утра. Не помню даже, как добрался до постели. А ведь сегодня предстоит такая бумажная волокита, что вчера мне вообще нужно было оставаться трезвым. Однако теперь уже поздно думать о содеянном.

Я осторожно снял с себя руку Кристины и подхватил графин с водой со стола, что расположился метрах в двух, у окна. Звякнув крышкой, он остановился в моей ладони, и я жадно присосался к горлышку. Тёплая вода скользнула по пищеводу, и жизнь вроде бы начала налаживаться. Я ещё не в том возрасте, чтобы утром страдать от похмелья. Хотя приятными ощущения тоже не назовёшь. Мозги, словно в тумане, во рту сухо, а руки слегка подрагивают. Но с каждым глотком, мне становится лучше…

«Бах», — впечаталась в стенку входная дверь, заставляя меня вздрогнуть. На пороге, с улыбкой во все тридцать два зуба, стояли Вика с Софией. Похоже, дочка постепенно осваивает проснувшиеся в ней силы.

«Твою мать! Кристина!» — запоздало мелькнуло в мозгах, но было уже поздно.

Грохот двери её разбудил, и она, сладко зевая, потянулась. Одеяло соскользнуло с тела, обнажая аккуратную, небольшую грудь, с крохотными, розовыми сосками. Однако и её сладкая улыбка, быстро сползла с лица, когда она проморгалась и наконец поняла, кто же решил вот так бесцеремонно ворваться в наши покои.

— Пап, а почему с тобой голая тётя Кристина? — задала наивный вопрос дочь.

— Ага… — холодным тоном добавила Вика. — Мне, кстати, тоже, очень хочется это знать.

— Вик, это не то, что ты подумала… — сморозила полнейшую чушь Кристина.

— Странно, вы разве не в прятки играли? — ухмыльнулась жена. — Тогда тем более очень хочу понять: что у вас здесь происходит?

— Вик…

— Закрой рот, шлюха, и выйди из спальни моего мужа, — резко обрезала её та.

Девушка выскользнула из-под одеяла и, не стесняясь наготы, прошлёпала босыми ногами до стула, на котором остался висеть банный халат. Она не спеша накинула его на плечи и вышла за дверь.

— София, солнышко, подожди нас за дверью, хорошо? — Вика наклонилась к дочери и погладила ее по волосам. — Нам с папой нужно кое-что обсудить.

— А можно я рыбок в саду покормлю?

— Можно, только одна не ходи, — Вика кивнула человеку в дверях, и тот молча отправился вслед за Софией, не забыв закрыть за собой двери в спальню.

— Прости, родная, так было нужно, — честно признался я, хотя наверняка это звучало ещё более нелепо, чем фраза Кристины. — Мне нужно её войско и флот.

— Ты теперь настоящий князь, — Вика пропустила мимо ушей моё оправдание. — Фаворитки, дела государственной важности.

— Вик…

— Что? Нет-нет, тебя не осуждаю. Соска она и в самом деле хоть куда. Крепкая задница, симпатичная мордашка… Была бы я мужиком, обязательно бы попыталась влезть к ней под юбку. Не то, что я, с оплывшими боками и вислыми сиськами.

— У тебя прекрасные бока и вовсе не вислые сиськи.

— Глеб, — поморщилась жена, — вот только не надо, ладно? Я родила двоих и прекрасно понимаю, как выгляжу. Ты хоть получил, что хотел?

— Пока нет, — помотал головой я, — крейсер не атакует Польшу, пока не получит её приказ.

— Ясно, значит, это ещё не конец… — задумчиво пробормотала Вика и залпом осушила половину бокала с коньяком.

— Тебе не стоит напиваться, мы оба знаем, чем это закончится.

— О да, — уверенно кивнула она, — и ты наверняка об этом подумал, когда трахал эту суку. Спасибо тебе за заботу, дорогой муж.

— Хватит, — рявкнул я и с помощью силы выбил из её рук следующую дозу, — или ты хочешь ещё и дочь потерять⁈ Возьми себя в руки. Иногда нужно прогибаться под обстоятельства, чтобы получить желаемый результат.

— То есть мне тоже можно? — вскинула брови жена.

— Если от этого будут зависеть жизни, я не стану тебя осуждать, — сухо ответил я и покинул спальню.

Уходя, я на физическом уровне ощущал, как Вика сверлит мне спину гневным взглядом. Вряд ли у меня получится оправдать свой поступок. Да, причины были, но…

Смысл кривить душой, Кристина — желанная девушка и от соблазна обладать ею не так просто отказаться. Я мог бы найти другой способ склонить её к сотрудничеству. В конце концов, она и не стала бы мне отказывать из-за того, что я не стал её трахать. Но я пошёл по пути наименьшего сопротивления и теперь буду расплачиваться за это.