Эмпат

Глава 1

Знакомство

Анья Янковских закрыла конспекты и поднялась с насиженного места, намереваясь покинуть аудиторию. Профессор Томаш Андерсон дочитал запланированную лекцию по психодиагностике и со спокойным сердцем отпустил свою любимую выпускную группу топтать пороги преподавателей других дисциплин. Анья перекинулась парой фраз с одногруппниками, которые определяли, каким таким образом воздействовать на рабочих современных IT структур, чтобы управлять ими наиболее эффективно, когда услышала оклик профессора.

– Анья, – подозвал к себе, – подойди ко мне.

Анья улыбнулась и пошла к нему. Мягкий, кроткий, сердечный, он отличался особым радушием. Словно добрый, наивный винни-пух. Он даже внешне на него походил: дородный, с выпирающим пузом, которое шло впереди него самого. Разве что роста был немаленького. Но, что особенно нравилось Анье – и вызывало уважение в кругу студентов, – он никогда не терял достоинства: его добродушие не обращалось в малодушие, желание понравиться – в лесть и угодничество. Его незримым, необъяснимым образом окружала аура врожденного авторитета.

– У меня к тебе заманчивое предложение. – Он тепло улыбнулся, поправляя небольшие круглые очки на носу. – Одному моему коллеге требуется помощь. У него завал, не хватает рабочих рук…и хороших голов. Он попросил порекомендовать ему человека на неполный рабочий день. А так как ты одна из лучших…В общем, предлагает стажировку. Нужно помогать ему вести наблюдение за пациентами и, соответственно, вести записи. Деньги, конечно, небольшие, – он неловко посмеялся, – но для тебя такая возможность за счастье и без них. Ты заканчиваешь бакалавриат, подобный опыт тебе не помешает. Даже больше: он зачтется тебе при защите и в дальнейшем при поступлении в магистратуру.

Профессор ей очень нравился еще и потому, что сама она нравилась ему, поскольку считал ее весьма талантливой. Он мог прекратить описывать возможности, которые перед ней раскрывались, она была согласна. И Анья поспешила ему об этом сообщить.

– Отлично, – улыбнулся профессор. – Я дам тебе адрес, съездишь сегодня к нему.

– Прямо сегодня?

– Конечно, чего же тянуть. Познакомишься, узнаешь подробности.

Профессор отыскал бумагу и записал на ней наскоро адрес.

– Сколько у тебя еще пар? – спросил, протягивая листок.

– Одна.

– Отлично. Как раз успеешь.

Анья попрощалась и вышла из аудитории.

Прослушивая лекцию по конфликтологии, Анья улыбалась: теперь она знала, почему с агрессором разговаривают как с наивным дурачком. Да и госпожа Эйнарссон воодушевленно объясняла.

Она покинула стены института вместе со всеми, а затем и территорию университетского кампуса. Анья приехала в столицу Эстонии четыре с половиной года назад. Оставив в Брянске гиперответственных родителей, она оказалась на попечении эстонской родни: гиперзаботливых бабушки с дедушкой. Поступила, как мечтала в Таллинский университет на кафедру Психологии личности, и стала обустраивать с особым вдохновением свою новую, зарубежную жизнь.

И вначале все было ничего, бабушка с дедушкой души не чаяли во внучке, а внучка в своих «старичках» – родственников Анья любила. Вот только они в какой-то момент невзлюбили ее «живое хобби»…

Анья вошла в небольшую квартиру и улыбнулась своей рыжей Кисе, одной из представительниц «живого хобби»: Киса вышла ей навстречу.

– Привет, моя сладкая, здравствуй, любимая. – Она погладила ее жесткую шерстку: в свое время ее облили раскаленным маслом, но раны заживали, шерсть отрастала, и Киса преображалась прямо на глазах.

Анья помогала бездомным животным.

Любовь к четырехлапым зародилась в детстве. Уже тогда она «преследовала» котят, жалела щенят и приносила их на лечение домой. Со временем бессознательная тяга переросла в работу, в самую что ни на есть настоящую, отнимающую уйму времени. Она активно сотрудничала с приютами и курировала своих мохнатых подопечных: их следовало пристроить в добрые руки, найти им всем теплый приветливый дом. А поскольку мест в приютах не хватало, она брала их к себе на передержку. Что в какой-то момент не понравилось родным. Нет, бездушными они не были, у них у самих жила собака, и одного дополнительного питомца они пригрели бы… Но когда их двое…трое…больше… Когда Анья приносит новорожденных щенят…всех разом…

Анья оказалась в ситуации выбора, и выбор был очевиден: бросить подопечных, своих нуждающихся в ней друзей она не могла. Сердце сжималось от одной подобной мысли. Над одним поиздевались хозяева, второго сбила машина…

Она была вынуждена снять квартиру. Вернее, попросить об этом родителей, поскольку заработка своего не имела: все свободное от учебы время занимала волонтерская работа. А так как с родителями ей повезло…

Анья подошла к Хромоножке, беспородной бродячей собаке, которая от боли корчилась в углу: восстанавливала прооперированное бедро. Потрепала собаку за загривок и пошла готовить еду: для того к домочадцам и вернулась.

Накормив и напоив животных, она привела себя в порядок: водолазку бежевую сменила на белую, заправила ее в укороченные классические брюки, которые решила не снимать: все равно наденет примерно то же самое. Пересобрала пучок на макушке, однако толку от этого не было: платиновые кудри выпирали в стороны и небрежными прядями обрамляли лицо.

По адресу ехала долго. Возможно, на такси вышло бы быстрее, но Анья выбирала общественный транспорт. Она любила становиться в углу, а затем изучать лица людей, по ним определять их нрав и характер, представлять, какую жизнь они ведут: легкую, сложную, богатую, бедную, счастливую или обремененную проблемами. И странно ли: казалось, Анья знает этих людей, знает мысли, что их посещают, эмоции, которые их обуревают. Будто знакома с ними сотню лет.

Нужное здание приметила сразу же. Стоило выйти на безлюдной остановке и увидеть поодаль красноватое строение, как шестое чувство сказало «Оно».

Выглядело здание величественно и одновременно с тем мрачновато. Четырехэтажное, из красно-бежевых кирпичей, в окружение густых высоких деревьев, затенявших широкие окна, оно напоминало старинный замок. Замок, росший в длину, нежели в высоту.

Анья прошла сквозь кованые ворота и, по извилистой брусчатой дорожке, в окружении елей и зеленых кустов, направилась к невысокому крыльцу. Поднялась по ступеням, подошла к дверям из массива темного дерева, со вставными ребристыми стеклами, и прочитала: «Психиатрическая клиника доктора Бергмана».

Психиатрическая клиника. Как-то она не спросила даже, куда именно ее направляют: какая разница, в каких стенах выполнять свою работу? Однако место, в котором оказалась, не страшило: она и до этого помогала страждущим. В рамках учебной практической работы в целях оказания социальной помощи, а также приобретения необходимых навыков, их с одногруппниками много куда отправляли: в больницы, центры поддержки, кому-то свезло побывать в тюрьме. Таким образом, свой богатый опыт общения с представителями различных социальных групп Анья получить успела.

Анья вошла. Высокие потолки, каменные стены. В нос ударило больницей.

Приметила охрану. Троих мужчин в форме. Один сидел за стойкой, обставленной современной техникой, второй стоял у входа, у пройденных ею турникетов, тогда как третий мелькал вдалеке, дежурил в другой половине холла.

Пройдя по светлому плиточному полу, подошла к тому, что сидел за стойкой.

– Я к доктору Бергману. Анья Янковских.

Мужчина заглянул в один из экранов, пощелкал пару раз мышью. Затем кивнул и сказал:

– Второй этаж, двести пятый кабинет, – и указал рукою в сторону.

Анья пошла в указанном направлении и достаточно скоро приметила лифт. Тут же второй. Они располагались рядом. У одного никого не было, тогда как у второго столпились люди.

Анья подошла к безлюдному лифту, нажала на кнопку – кнопка не отозвалась. Нажала снова, но тут увидела листок, приклеенный на дверь чуть выше глаз: «Не работает», – прочитала Анья и тут же услышала:

– Лифт не работает. Воспользуйтесь вторым.

Мимо проходила санитарка.

Второй, так второй. Анья подошла к соседнему, у которого скучковались люди: человек с поникшей головой сидел в инвалидной коляске, а около него, по обе руки, расположились два медбрата.

Лифт приехал, троица вошла, тогда как Анья стояла на месте: для нее пространства не осталось. Она понимающе им улыбнулась, только двери уже закрылись, скрывая Анью от безразличных глаз.

Анья направилась к лестнице: лучше поднимется пешком, и дожидаться никого не придется. А то мало ли что там еще.

Лестница отыскалась быстро: Анья приметила ее через стекла двустворчатой двери. Потянула за ручку – не открылась. Потянула снова – дверь заела.

– Чертовщина.

Вздохнула, посмотрела по сторонам. Хотела подозвать скучающего охранника: тот прогуливался немного в стороне, но тут мимо Аньи прошел мужчина, с силой дернул за ручку и открыл непослушную дверь.

Анья прошла за ним, за ним же поднялась на второй этаж. Мужчина пошел на третий, тогда как Анья по белым коридорам направилась искать двести пятый кабинет.

Анья немного волновалась. Как воспримет ее доктор Бергман? Понравится ли она ему? Не отошлет ли обратно, сославшись на отсутствие у нее должного опыта? Всматриваясь в тех, кого встречала на пути, в медицинских халатах и с серьезными лицами, Анья понимала: здесь – не учеба. Она попала в эпицентр жизни и жизни отнюдь непростой. Анья оказалась в реальности тех, кто нуждался в безоговорочной помощи, и выкладываться придется по полной. Степень ответственности осознавали все: казалось, каждый, мимо проходящий, обдавал ее своим беспокойством, напряжением и заботой. Воздух был заряжен по-особому.

Кабинет отыскала быстро: отслеживая номера на створках, она дошла до середины коридора и даже столкнулась с доктором Бергманом у самых дверей.

– Вы должно быть Анья, – улыбнулся доктор, и его густые черные усы поползли наверх. – Томаш предупреждал, что вы придете. Давайте пройдемся, познакомимся.

Анья возражать не стала. Доктор Бергман вызывал интерес. Среднего роста, улыбчивый, обходительный, он производил приятное впечатление.

– Если честно, изначально я думал взять студента с кафедры клинической психологии и…кого-то постарше, – говорил доктор Бергман. – Но Томаш очень рекомендовал мне вас, уверял, что вы большой талант.

– Правда? – Анья смутилась. Профессор Андерсон, конечно, говорил ей, что у нее неординарные способности к прочтению людей, к тонкой душевной сонастройке, что она хорошо с ними ладит, понимает их. Только она не думала, что настолько неординарные. Да ну, чепуха, Анья никогда не чувствовала разницы между собой и другими студентами: они читали одни и те же книги, писали курсовые работы схожего качества. Она, например, ни разу не выступала на конференции, даже местной, университетской, тогда как Мария, ее одногруппница выступала с докладами трижды, и доклады эти по достоинству оценили мэтры психологических наук.

– И пускай напрямую вы с психиатрией не связаны… – продолжал свою речь доктор Бергман, выводя на уже знакомую лестничную площадку: он повел ее на третий этаж, – …вы все же по другой части. Но, думаю, сможете мне помочь.

– И чем же? – спросила Анья, хотя представляла примерно, чем ей предстоит заниматься.

– Пациенты бывают разные. Очень разные, особенно с психическими расстройствами. И к каждому нужен индивидуальный подход. Зачастую важнее процедур и лекарств оказывается простое человеческое участие. Но в нашем случае не совсем простое, – усмехнулся доктор. – В нашем случае участие психологическое. От вас не потребуется ничего сверхъестественного. Вам предстоит делать то, чему вас обучали в университете: тонко и ненавязчиво склонять человека к требуемым нам, но полезным для него самого действиям. Только для начала мне бы хотелось показать вам то, с чем вам предстоит столкнуться. Надеюсь, увиденное вас не испугает, и по итогу нашей беседы ваш настрой не изменится: вы примете решение остаться.

Они приближались к огромным дверям. Дойдя до них, доктор Бергман открыл перед ней одну из створок и пропустил вперед.

Она оказалась в большом стерильном зале с белыми стенами и кучей стульев. На окнах – решетки, лампы на потолке. И люди. Их немного. Они сидели ближе к центру комнаты и слушали мужчину в халате. В точь-точь таком, как на докторе Бергмане.

Люди повернули головы. Анья поежилась, ей стало грустно. Жалость затопила с головой. От вида беспомощных людей, от выражений бессмысленных лиц: у одних отрешенных, у других наивных, по-детски открытых, у третьих замкнутых, забитых, тоскливых. Но они с такой надеждой смотрели сейчас на нее, словно Анья была Дед Морозом и принесла им всем подарки.

Сглотнула.

– Проводят один из сеансов, – прокомментировал доктор Бергман. – Пойдемте, – он повел ее за собой, пересекая центр зала. – Думаю, вам не нужно ничего объяснять.

Они вышли из зала и практически сразу завернули направо. Прошли через высокие двери, аналогичные тем, что не раз проходили, – только на этих висели замки, – и остановились у стальных, наполовину остекленных. Анья до сих пор переживала увиденное.

Двери отъехали в стороны, пропуская их внутрь. Анья оказалась в коридоре. Широкий проход по центру, а по бокам с определенным шагом расположены такие же стальные двери.

– Контингент у нас содержится разный. Здесь у нас особо опасные случаи, пациенты, которые могут навредить не только себе, но и остальным: преступники, признанные невменяемыми и отправленные на принудительное лечение, «тяжелые» шизофреники. Многие из них уже прошли лечение в учреждениях со строгим режимом пребывания, теперь лечатся у нас.

Анья приметила невысокого полицейского: он примостился в сторонке. Затем собралась и пошла вперед, заглядывая в окна палат. Комнаты тесные, с минимальным количеством содержимого. Кто-то сидел на кровати и, опустив голову, разглядывал собственные ступни, кто-то на кровати лежал в неестественно изогнутой позе, кто-то стоял у окна и смотрел сквозь грубые решетки…

Анья задержалась у окошка, за которым приметила девушку, совсем еще юную, как она сама. Девушка стояла по центру комнаты и с интересом смотрела на них. Сердце Аньи съежилось, ей стало до боли девушку жаль. Только жалость продлилась недолго. В следующее мимолетное мгновение сострадание обратилось во что-то страшное и пугающее: Анья ощутила такую злость и такое… бессилие, которых не испытывала, наверно, никогда. Анья сделала шаг назад, и вовремя: девушка бросилась к окошку и заколотила по нему руками, одновременно выкрикивая что-то нечленораздельное.

Анья удивлялась самой себе, тому, как стойко отреагировала, хотя от испытанного шока и страха должна бы взобраться пауком на стену.

Анья все же поспешила от двери отойти.

– Это Кайса, – с завидным спокойствием проговорил доктор Бергман. – У нее…в общем, вы сами видите, что с ней.

Да, Анья видит.

В этот момент Анье стало не по себе. И не по причине встречи с Кайсой. Анью охватило сильное волнение, по спине пробежала дрожь: неестественная, мокрая дрожь…

Она обернулась. В не освещенной лампами комнате, на фоне пропускающего свет окна выделялся мужской силуэт. Застывший, темный силуэт. И этот силуэт, томно и медленно, стал приближаться к двери.

Мужчина был высок, при этом очень пластичен. Он шел, словно плыл, и походил на текучую реку. Он будто змея извивался под дудочку.

Он остановился у окна, при этом безотрывно смотрел на нее. Смотрел и, казалось, посмеивался. Безумный смех поселился в глазах: желтые, неестественно яркие, они блестели, будто два драгоценных камня. Волосы острижены коротко, практически выбриты, кожа, словно у метисов, красивого золотистого оттенка. И на фоне золотистой кожи особенно яркими становились все те же желтые глаза. Он и вправду походил на змею.

– Почему он на меня так смотрит? – пробормотала Анья, не спуская с социопата глаз. Понять, почему он здесь оказался, не составляло труда.

– Не знаю, может, понравились, – усмехнулся доктор, но сообразив, что шутка неудачная, прокашлялся и быстро добавил: – Обычно он не смотрит, сидит на полу спиной ко всем. Видимо, мы его потревожили. Пойдемте, – сказал доктор Бергман и повел ее в обратном направлении. – Пациентов с диссоциативным расстройством личности тревожить не рекомендуется.

Анья уже тронулась с места, когда губы мужчины изогнулись в улыбке. В какой-то страшной полоумной улыбке.

Она отвернулась и торопливо зашагала за доктором Бергманом. Боже, куда она попала?!

– Ну как? – спросил доктор Бергман, когда они вышли в залитый солнечным светом коридор. – Не испугал я вас?

– Разве что немного, – улыбнулась Анья. Если честно, испугаться было от чего.

– Так вы согласны? – спросил доктор Бергман. – Вы хотите у нас работать?

Анья посмотрела на стальную дверь.

– Да, – ответила Анья, отчего-то кутаясь в свой тонкий плащ. – Я согласна. Я хочу у вас работать.