Элирм VI

Глава 8

Последняя шутка Эстира сработала выше всяких похвал.

Огрев отца Малькольма по башке, шаман рухнул на него сверху и преобразился в «грифового метаморфа», придавив бессознательного главу клана своей массой. Прикрыл все отверстия костяными пластинами и ушел в глухую оборону, отрубившись секунда в секунду. После чего банально захрапел, сотрясая стены коридора звуковыми вибрациями.

Расплата за поразительную точность наконец-таки нашла своего героя.

Разумеется, мы этого не знали, но в тот самый миг Глас окунался в мир духов с блаженной улыбкой на устах. Наслаждался яркими галлюцинациями, где рождественские гномики и длинноногие эскортницы вручали ему «Оскар» и «пальмовую ветвь». Стоял под градом оваций и торжественно прижимал к груди «Золотой глобус», наблюдая за тем, как сотни Гундахаров низко кланяются и отдают ему честь. Демонстрировал публике великолепный удар «Сплюшкой-киянкой». Улыбался хлопающей в первом ряду бабуле и искренне насмехался над доносящейся из реального мира какофонией битвы.

Как бы то ни было, Эстир справился с отведенной ему ролью безупречно. Продержался вплоть до финального аккорда и не только покинул сцену на пике славы, но и сильно деморализовал наших врагов.

Шокированные столь наглой эскападой святые отцы на мгновение растерялись, чем мы с друзьями не преминули воспользоваться. Но вот вопрос: что будет, если разместить пятьдесят мужиков в узком коридоре, а затем заставить их мочить друг друга всеми доступными способами? Правильно. Ничего хорошего.

Пожалуй, со стороны это было похоже на перестрелку из крупнокалиберных пулеметов в грузовом лифте. Яростный мордобой между ревнивым мужем и любовником его жены в душевой кабине. Драку двух деревенских котов в коробке из-под телевизора.

В общем, полный мрак.

Мы не были сильнее фанатиков Святого Трибуна и не превосходили их числом. А потому снова положились на хитрость. Заманили их в ловушку и подло ударили в спину.

В то время как святые отцы пытались сложить дважды два и с удивлением таращились на бугорчатый панцирь вблизи адамантиевого монолита, мы «доставали стволы». Расчехляли арсенал своих самых агрессивных способностей и спешно накачивали их маной. Готовились аннигилировать толпу плотным огнем.

Чем мощнее и разнообразнее заклинания, тем лучше. Ведь, по сути, формула урона простая: удар по уязвимому месту плюс инвольтационная сила заклинания, дополненная «Мудростью» и усилениями, минус щиты, броня, сопротивляемость и регенерация. Если первое выше второго, то урон пройдет. А его тут потребуется много. Очень много. Интуиция, как, впрочем, и добытые разведданные, подсказывали, что эти высокоуровневые товарищи «жирные». Все равно что коровы из породы вагю, а значит обычной лобовой атакой вопрос не решить. Тут нужна особая тактика. Многоступенчатое интенсивное комбо, не дающее фанатикам времени ни вздохнуть, ни пернуть.

Благо у нас была неделя, чтобы об этом подумать. Как и заранее отрепетировать.

Мы ударили одновременно. Все равно что команда по синхронному плаванию.

С треском прошили пространство оглушительные молнии «Грозового Шквала». Отгремели артиллерийским залпом материализованные мною взрывные кристаллы. Устремились вперед потоки жгучего пламени Локо. Свистнули и замелькали масштабируемые в полете «зубочистки» «урканобоя».

Тяжелой поступью по врагам прокатывается волна «Сейсмоудара», сбивая каст заклинаний и лишая их точки опоры, отчего многие падают и, не успев опомниться, устремляются под потолок, где их уже поджидает мощнейшая «Гравитационная аномалия», стягивающая две трети отряда в одну точку. Туда же отправляется пятерка гранат, дюжина коктейлей Молотова и прочие убийственные сюрпризы, включая руны. Линат, Атхеам, Иалу, Михорд, Шан-Ти и Токка. Все, кроме исцеляющего Зервана.

Глядя на это, я довольно усмехнулся. Хорошо идем.

Перегружаются и лопаются силовые доспехи, рассыпаются ворохом пыли защитные амулеты, уходят на откат артефакты. Горит одежда и плоть, выворачиваются и крошатся суставы, ломаются промороженные кости. Хрипят изъеденные кислотой легкие и раздаются болезненные вопли. Бешено регенерирующие тела не успевают справляться с сотнями ран.

Кто-то умирает раньше всех остальных и тотчас же превращается в излюбленную некромантом «бомбу». Ранит соседей острой шрапнелью и передает эстафету дальше по кругу.

Даже малыш Хангвил не остался стоять в стороне. Выглянув из сумки и озарив задымленную комнату серией микропорталов, зверек умудрился сплести позади аномалии целую паутину из растяжек для «Ткача» Дженкинса. Элегантное решение.

Оттолкнулся от стены или от товарища, вывалился из гравитационного мешка — и тут же задел тонкую нить. Огонь, лед или молнии — не важно. Пространство вокруг и без того уже представляло собой радужный суп. Водоворот из дыма, пламени и кровавых брызг.

Как и наказывал Гундахар, мы били врагов грубо и безжалостно. Не жалея сил. Более того, я ежесекундно добавлял в общую кучу всё новые взрывные кристаллы и руны.

Прилипая к врагам и подрываясь, они не только наносили им серьезный урон, но и мотали тела святош из стороны в сторону, как если бы бойцовская собака трепала тапок. Мешали им сконцентрироваться, да и банально понять, в какую сторону следует огрызаться.

Это тоже была часть нашей тактики. Стоит дать им хотя бы мгновение опомниться, и они нас сметут. Контратакуют с такой силой, что мало нам не покажется.

Собственно, именно это и пыталась сейчас провернуть уцелевшая треть отряда. Оправившись от первого шока, они ударили по нам в ответ. Вот только попали в своих. Все это время я внимательно за ними наблюдал и фиксировал в голове любые микродвижения, поэтому стоило первому из заклинаний сорваться с ладони, как я мгновенно поменял вектор действия силы тяжести на прямо противоположный. Прикрылся отцами как живым щитом. Затем швырнул их на пол, материализовал под потолком заранее заготовленные бетонные блоки и, рванув «Телекинезом», с силой обрушил их вниз. Причем не только раздавил часть врагов многотонными плитами, но и соорудил впереди себя подобие бруствера. После чего толкнул уцелевшую биомассу на растяжки «Ткача» Дженкинса и запустил в скопление тел «Шаровой молнией». Мощностью в тридцать тысяч единиц маны, благо «Длань Хаса» позволяла проворачивать и не такое.

Очередная серия взрывов, льющийся на врагов дождь из «Термита» и ядреный заряд картечи бомбарды, состоящей из сотен и тысяч ядовитых ключей. А еще криолитовые колья, добивающие способности некроманта и грохот двух крупнокалиберных пулеметов, позаимствованных Германом у «Стрижа».

«Вот что значит инициатива, сынок», — усмехнулся я.

Возможно, кому-то бы показалось, что мы перебарщиваем, но это не так. Ко всеобщему удивлению, офицеры Трибуна оказались на редкость живучи. Бросившись на защиту святая святых, они оснастили себя самыми мощными баффами и броней. Нацепили все самое лучшее и оберегали хранилище с маниакальным упорством. Более того, имели при себе Монсальваты и после каждого убийства поднимались вновь.

Некоторые из них оголтело бросались вперед, дабы помереть у нас за спиной и после воскрешения напасть с двух сторон. Но не тут-то было. Особо прытких товарищей я награждал выстрелом из револьвера в лоб. Думаю, потеря пятидесяти уровней хорошо остужает горячие головы.

Впрочем, так и было. Вскоре я заметил, что убитые стихиалиумом не возвращались. Побывав в оглушительном аду и потеряв годы прокачки за пару минут, они деактивировали действие камней и уходили в часовое посмертие. Отправлялись на точку возрождения подальше отсюда.

Правильный выбор. Их рабочий день и так уже не задался, вот и не стоит усугублять. Лично мне не составит большого труда всадить в упрямую черепушку не одну черную ампулу, а весь барабан. После чего зарядить его снова и повторить процедуру.

Да и толпиться на крохотном пятачке незачем. Тут и так уже не прохладный коридор, а раскаленное докрасна пекло, от которого волосы на руках белели и скручивались в причудливые завитушки. Не говоря о насквозь промокшей от пота одежде. Следовательно, присутствие святых отцов нам ни к чему. Как говорится: меньше народу — больше кислороду.

Кстати, об этом. Увлекшись сражением, я чуть было не упустил из виду ключевую деталь — воздух. Частые огненные вспышки Иалу и способности ифрита напрочь выжгли из атмосферы весь кислород, заменив его на ядовитый углекислый газ. Благодаря чему мы задыхались прямо здесь и сейчас.

Разумеется, мы пока что этого не замечали, однако сомнений не оставалось: еще минута — и каждый из нас потеряет сознание. Кроме Гундахара, само собой.

— Мужики, дальше пока без меня. Я перехожу на поддержку, иначе подохнем.

Кувырнувшись вправо, я присел за одним из бетонных блоков и начал применять «Деоксидацию». Способность, позволяющую выделять или, наоборот, поглощать кислород.

Параллельно с этим выпил «Красный Сентинел», ампулу Велора и «Стимулятор лимбической системы». Последнее — реликт Агерона. Когда-то давно это было зелье, повышающее вероятность критического попадания и работающее по аналогии автодоводчика. Полезная штука. Быть может, именно с ее помощью каждый мой выстрел превращался в хэдшот. Стабильно попадал в голову и вышибал мозги, медленно сползающие по стенам грязными кляксами.

Продолжая колдовать, я почувствовал, что дышать стало чуточку легче. Клинки Локо вновь разгорелись, а интенсивность болезненных воплей существенно возросла. Хорошо. Очень хорошо. Надо продолжать.

Спустя секунд десять со стороны мегалита жахнуло ультразвуком. По коридорам пробежала «Поисковая волна», позволяющая видеть врагов сквозь препятствия и дымовые завесы. Следом замерцали частые вспышки фотоаппарата и начали материализовываться новые гости. Вот только толку от их появления было мало. К ним навстречу уже летела дюжина кольев «урканобоя», которая не только отправила их восвояси, но и насадила «на вертел» дюжину фанатиков на той стороне. Как и сломала арку портала.

«Правильно. Хотите нас изловить — копайте руками. Между нами и ближайшей комнатой как раз двадцать метров твердого грунта. Вот и работайте. Того и глядишь, сбросите пару кило», — улыбнулся я, за что получил одобрительный кивок со стороны Гундахара.

Своим метким выстрелом рыцарь смерти не только избавил нас от погони, но и отрезал возможные пути отхода. И то, что, завидев это, я не помрачнел, а наоборот обрадовался, стало для него все равно что бальзам на душу. Генералу было приятно, что пускай и заторможенно, но мы учились. Перенимали себе его повадки и с каждым разом становились все смелее и решительнее. Ведь на родном языке игвов не было слова «отступаем». Было «развернулись и атакуем».

— Ладно, ленивые черти. Трусливо постреляли и хватит. Их осталось всего пятнадцать, а значит, пора преподать им урок фехтования.

Мгновенно ускорившись, рыцарь смерти ринулся в бой.

При этом, как и всегда, его отличала смертоносность и красота движений. Минимум понтов и бесполезных акробатических пируэтов. Максимум эффективности. Быстрые и точные удары, превращающие Гундахара в настоящую машину по утилизации алчных святош.

Всего пара секунд, и впереди разворачивается очередная кровавая бойня. Отлетают конечности, разваливаются головы, вскрываются грудные клетки и выпадают кишки. Селевым потоком проносится многотонное тело Германа, сминая противников адамантиевым щитом и «Тараном». Едва «ожившие» миньоны Илая хватают обороняющихся за ноги и вгрызаются клыками в нежные голени. Клинки Волгихала рассекают броню и оставляют чудовищные ожоги на теле.

Даже Мозес умудряется «отзеркаливать» атакующие заклинания и избавлять нас от мерзких дебаффов, параллельно залечивая мелкие раны. Шрапнель, мать ее.

Казалось, победа уже была близка, как неожиданно нас оттолкнуло ударной волной.

Над уцелевшей троицей фанатиков развернулся непробиваемый энергетический купол, прикрывающий не только их, но и бессознательного отца Малькольма со спящим Эстиром.

— Стоять… Стоять тупые уроды!!! — прорычал главный из них.

Как и все остальные, он был с головы до ног покрыт кровью и тяжело дышал. Находился на грани жизни и смерти, вовремя ухватившись за спасительную соломинку. Прижимался спиной к адамантиевому монолиту и смотрел на меня с ненавистью, как на убийцу детей.

— Вы хоть понимаете, что натворили, подонки?! — продолжил он. — Кланы первой десятки так просто это не оставят! Вам конец! Вергилию конец!

— Да-да, знаю. Не ори, — перебил я. — Своей неслыханной дерзостью мы подписали себе смертный приговор, сагрили половину Элирма и так далее. А теперь открывай. Мы хотим вас ограбить.

В ответ отец Исонг харкнул себе под ноги и рассмеялся.

— Внутрь вам не попасть! Только через мой труп!

— Ладно, как скажешь.

Я вскинул револьвер и, прицелившись, выстрелил фанатику между глаз. Однако вопреки ожиданиям пуля отрикошетила и увязла в потолке.

— Блин, обидно. Я-то думал, что стихиалиум справляется с любыми барьерами, — я покосился на игва. — Гундахар, ты не знаешь, что это такое?

— «Декагон Кристо». Божественный артефакт, — генерал кивнул на кулак святого отца, крепко сжимающего обычные деревянные четки с кулоном. — Корень древа миров и филактерия с куском плащаницы Пророка. Аналог щита «Халколиван», только лучше. Гораздо лучше. Прикрывает целую группу и может провисеть так часами. Судя по всему, отец Исонг настолько сильно обделался, что снял его с руки самого Малькольма.

Фанатик презрительно поморщился, стараясь не только сохранить яростный вид, но и унять дрожь в коленях. В отличие от его более молодых коллег, он прекрасно знал Гундахара и боялся его больше, чем дьявола.

— Полагаю, абсорбировать заклинание не получится? — спросил я.

— Нет. Оно заряжается молитвами, а не маной. Ну или камнями душ.

— Ясно. И какие варианты?

— Бить по ним сталью и магией, пока декагон не утратит прочность и не рассыпется. Быть может, за пару часов и управимся. Если повезет. Хотя… — игв перевел взгляд на черепаху, которая вдруг перестала храпеть и, медленно выдвинув голову из панциря, тупо сожрала артефакт. Вместе с перчаткой и кистью святоши. — Можно и так. Усатое чучело, ты — молодец.

Мгновение на осознание произошедшего, оглушительный вопль боли, и тела уцелевшей троицы буквально размазывает по адамантиевому монолиту.

Там было всё. И крупнокалиберная пулеметная очередь, и заморозка, и мощнейший телекинетический удар вместе с пламенем и темпоральными всплесками некроманта. Настоящий армагеддон, выпущенный менее чем за секунду, после которого наступила долгожданная тишина.

— Обосраться… Просто обосраться… — выдохнул наконец Мозес. — Мужики, мы выжили в этом дерьме… В этой убийственной мясорубке… Мы не просто их одолели, но еще и ни разу не сдохли! Немыслимо…

— Согласен, это было потно. Чертовски «жирные» товарищи попались, — кивнул Герман, оттирая доспехи от крови. — И не знаю как у вас, но за время боя у меня дважды лопнули барабанные перепонки. Капец стоял грохот, конечно.

— Не то слово, — отозвался Илай. — У меня тоже. Особенно когда Эо активировал «Шквал». На мгновение я даже подумал, что у меня башка лопнула. И что это за мерзкий запах? Не горелая плоть и кровища, а что-то еще.

— Это озон, — ответил я. — В малых концентрациях он кажется нам приятным ароматом грозы. А в больших превращается в нестерпимую вонь.

— Угу. Ясно.

— Нет, ну вы видели?! — продолжал восхищаться Мозес. — Вот что значит грамотная стратегия и охрененный наставник! Размотали их как щенят! Пятьдесят высокоуровневых мужиков, заряженных по самое не могу! Удивительно, что своды не обвалились.

— Скажи спасибо, что святые отцы разжирели и давно не участвовали в серьезных сражениях. Столкнись мы с ними в эпоху Восстания Титанов, и они бы вас разорвали, — прогудел Гундахар. – Но признаю: ты, матка Ямарайаху, делаешь успехи. Остальными я недоволен.

— Да ладно? — удивился Герман. — Серьезно?

— Серьезно.

— Но почему?

— «Почему», — усмехнулся игв. — Что ж, давай посмотрим. Ты, например, без конца лезешь вперед и перекрываешь своей тушей обзор. Я раз десять чуть в тебя не попал.

— Так я же танк.

— Но не когда остальные стреляют, тупица несчастный! Попробуй представить себе армию лучников и одного отчаянного имбецила, бегущего в авангарде! Как думаешь, это нормально?

Герман нахмурился, но спорить не стал.

— А я? — поинтересовался Илай.

— Ты тратишь уйму времени на то, чтобы превратить каждого миньона в произведение искусства. Да еще и за каким-то хером качаешь им защиту, что абсолютно неверно. Тут нужен был перекос в скорость и максимальный урон, а не универсальный боец. Легли с пары-тройки ударов — и ладно. Главное, чтобы успели дотянуться и ранить противника, — Гундахар перевел взгляд на Локо. — Ну а ты вообще без мозгов. Додумался развести пожар в замкнутом помещении. Скажи спасибо, что Вайоми оказался умнее и начал генерировать кислород. Иначе бы все подохли. Что до тебя, — генерал повернулся в мою сторону, — то ты выпендрежник и расточитель. По моим скромным оценкам ты израсходовал за бой около полумиллиона единиц маны и заодно лишил Вергилий пяти сотен тонн ценного лута. Помни об этом, когда будешь грабить хранилище, — Гундахар выдержал минутную паузу. – Понимаю, наличие «Длани Хаса» развязывает руки и пробуждает аппетит, однако играться с «Гравитационными аномалиями» было излишне. Как и пытаться победить в одиночку. Ты мог просто оттолкнуть всех к двери и провернуть то же самое.

— Я боялся убить Гласа и Малькольма.

— Тогда воспользовался бы «Искажением»! — рассердился игв. — Создал бы иллюзию вращающихся стен, шатающегося пола или на худой конец лабиринта из сотен зеркал. Этого было бы более чем достаточно, чтобы их дезориентировать и вывести из равновесия. Да и обошлось бы раз в десять дешевле. Но нет, надо было пытаться забить стальной гвоздь хрустальной вазой. Кретин. Ты бы еще стихиалиум потратил.

— Ладно, я понял.

Как ни постыдно было это признавать, но Гундахар прав. Я действительно немного перестарался. Самую малость. Все равно что попытался подстрелить тройку рябчиков баллистической ракетой.

— И нечего так на меня смотреть. Кому многое дано, с того и спрос соответствующий. Советую это запомнить. А в остальном, неплохо. Я ожидал худшего. На этом всё.

Потеряв интерес к разговору, генерал направился обирать тела павших святош.

Быть может, кто-то бы сказал, что верховному главнокомандующему вроде как не пристало косплеить снабженца и подбирать с пола лут, однако именно благодаря этой привычке игв умудрялся скапливать миллион за миллионом. Был богаче каждого из нас по отдельности, притом, что расставался с деньгами легко. Один лишь подарок Тэе чего стоил.

Размышляя об этом, я вдруг с удивлением осознал, что та давняя шутка о парочке миллионов на карманные расходы скорее всего была вовсе не шуткой. Генерал произнес её в тот самый день, когда был Унд-Хеку и гнался за мной через город.

— Не знаю как вы, но чет я устал, — Герман подошел к «грифовому метаморфу» и аккуратно постучал по одной из пластин. — Глас, ты живой?

Тишина.

— Ваше высочество? Приём?

Из недр панциря выдвинулась голова и, не открывая глаз, выплюнула Декагон вместе с кистью. Затем вернулась обратно.

— Бабуль, еще пять минуточек…

Параллельно с ним Мозес склонился над отцом Малькольмом и просканировал его синим лучом.

— Небольшая асфиксия и парочка мелких ранений. А в остальном всё нормально. По-прежнему в глухом ауте.

— Надо надеть на него наручники из орихалка, дабы избежать неожиданностей, — напомнил я.

— Верно. Сейчас сделаю. Дай только черепаху подвину.

— Глас, можешь открыть клюв? Я хочу залить туда зелье Доса, — продолжал допытываться Герман. — И еще одно: ты бы не мог вернуть себе истинный облик? А то, боюсь, твоя задница в дверь не пролезет. Больно широкая.

— Терпение, многоуважаемый танк… — послышалось из глубин панциря. — Я занят.

— Ну и чем же?

— Прямо сейчас пытаюсь убежать от неприличных треугольников. И пускай у меня попка не персик, но задерживаться я все равно не планирую. Не за двести баксов уж точно.

— У меня есть водка.

— Плевал я на водку. Честь офицера важнее.

— Да блин… — друг ненадолго задумался, перебирая в голове всевозможные варианты. — А еще нам звонили с ресепшена. Сказали, что к тебе приехал какой-то фотограф.

— Что за фотограф?

— Мистер Андерсон. Из Лас-Вегаса.

— Тот самый?! Который снимает усы для национального чемпионата?!

— Понятия не имею, — улыбнулся танк. — Как по мне, то это какой-то мутный тип. Чересчур эксцентричный. Да и в расписании ему не назначено. Есть только обед с президентом и встреча с главой киноакадемии. Думаю, нам следует прогнать его в шею.

— Стоять! Пускай заходит!

— А президент?

— Шли его к черту. Опять будет клянчить автографы. К тому же он из республиканцев, а я не люблю красных слонов. Мне ближе по духу синие ослики.

— Ясно. Так ты идешь?

— Минуту, пожалуйста. Тут, как назло, за мной увязалась симпатичная краля. Хочу обменяться с ней телефончиками… Счастье моё, как тебя зовут? — ласково промурлыкал Глас. — Чего?! Роберто?! Опа… а вот это уже какая-то новенькая штучка… Так с виду и не скажешь. Неужто мечеглотатель?

— Братишка, я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что тебе пора выбираться оттуда. Иначе беды не миновать, — усмехнулся Мозес.

— Ты прав. Уж лучше куртизанки Марак-Дола, чем весь этот подлый кошмар. Все равно что одиозная игра в криолитового сапера.

Панцирь черепахи подернулся магической рябью и, резко уменьшившись, преобразился в тело шамана.

Подслеповато прищурившись, Эстир осмотрел коридор и тяжело вздохнул. Затем протянул ладонь и крепким щелбаном отправил в полет чье-то глазное яблоко.

— Господи, какое безобразие… Влад, что там с моим телеэфиром? Просмотры есть?

— Понятия не имею.

Я наклонился и подобрал с пола «Декагон Кристо». Покрутил артефакт в руках, проверяя на целостность, и передал его назад Хангвилу. Пожалуй, конкретно эту вещицу я оставлю себе. Заряжается молитвами, говорите? Что ж, хорошо. У меня как раз на балансе висит более трехсот штук. Причем не обычных, а высшего качества. Все никак не мог подыскать им достойного применения.

— Мы что, еще в хранилище? — удивился Глас.

— А на что это похоже?

— На расплескавшуюся цистерну с кровавым поносом. И не хами, пожалуйста. У меня нервы.

— Да, мы в хранилище. Точнее — у его главного входа.

— То есть с начала моего эротического путешествия вы не продвинулись ни на шаг?! Тупо развели бардак и антисанитарию?!

— Ну, это как посмотреть. Все-таки все фанатики на перерождение отправились. Кроме этого гада. Поэтому в какой-то степени мы совершили гигантский скачок. Наглядно показали им, что заряженному танку в дуло не смотрят. Кстати, как здоровье? Судя по виду, тебе не так уж и плохо.

— Нет. Ему жопа, — ответил за шамана Мозес. — С телом все более-менее нормально, а вот с головушкой прям беда. Заклинаниями и зельями тут не помочь. По крайней мере теми, что у нас есть, — монах на мгновение задумался. — Думаю, «Литургия» бы справилась, но наги еще даже не начали её варить. Придется ждать окончания срока дебаффа.

— И что это значит? — спросил я.

— Это означает, что у господина Гласа протекает чердак. Причем основательно. Он вполне в состоянии с нами ходить, однако сделать может все, что угодно. Буквально. Не знаю как вы, но я бы огрел его «Сплюшкой-киянкой» и засунул в рюкзак. Так, чисто для безопасности. Пускай спит. Наслаждается заслуженным отдыхом.

— Я бы попросил. Все-таки я алкаш, а не псих.

На последней фразе Эстир спустил штаны до колен и направился в сторону мегалита, сверкая задницей. Зачем он это сделал — неизвестно.

— Ладно. С этим мы разберемся чуть позже.

Наклонившись, я перевернул отца Малькольма на спину и осмотрел главу Святого Трибуна с головы до пят. Замаскированное под простоту одеяние, крепко сбитое тело и мужественное лицо лет шестидесяти, покрытое вязью шрамов от божественного оружия. «Никак сам их себе и нанес, — подумал я. — Уж больно ровная у них геометрия».

В остальном — вполне обычный мужик. Больше похожий не на святошу, а на ветерана боевых действий. Эдакого пожилого сержанта, которого не только наградили тяжелой контузией, но и отправили служить в монастырь.

— Проклятье! Это что еще за дерьмо?! Ты почему без штанов? — прогудело вдали.

— Гундахар, я хочу обниматься!

— А ну отошел от меня, усатый кретин! Отошел, я сказал! Вайоми, я сейчас его убью!

— Прошу, не надо! — проорал я. — Глас не в себе!

— А мне плевать! Еще один шаг — и он отправится на перерождение!

— Блин, Гер, будь другом, забери его. И если получится — запихни в рюкзак, — попросил я.

— Понял. Сейчас.

Танк направился к брезгливо пятящемуся рыцарю смерти. Одновременно с этим материализовал в руках здоровенную переноску, расстегнул верхнюю молнию и наклонил рюкзак таким образом, чтобы было видно его наполнение.

— Ваше высочество, прошу уделить мне минуту, — улыбнулся Герман и, дождавшись заинтересованного взгляда Эстира, продолжил: — Представляю вашему вниманию бронированный «Велор-экспресс» премиум-класса с подпространственным расширением: один к четырем. Внутри вас ожидает уютный спальный мешок, шелковые подушки, влажные полотенца и рвотные пакеты. А еще минибар. Виски, джин, текила, водка, шнапс, абсент, шампанское и бутылочка сухого красного. Всё как вы любите, включая закуски.

Глас настороженно замер. Словно собака, которую спалили за воровством со стола.

— А пустая канистра для «пи-пи»?

— Тоже в наличии. Как и резервные памперсы.

— Для взрослых, я надеюсь?

— Естественно.

— Черт… И все-таки вы знаете толк в качественных взятках.

Сделав вид, что ломается, шаман засеменил к товарищу мелкими шажками и ухнул в рюкзак. Прыгнул в него чуть ли не рыбкой. Затем выбросил наружу розовую удочку и «Сплюшку-киянку».

Я переместил их в «карман» еще на подлете.

— Ну, вот и всё. Делов-то.

Усмехнувшись, Герман застегнул молнию и взвалил переноску на спину. Столь легко и непринужденно, как если бы Эстир и вовсе ничего не весил.

— Ты не танк. И не грозный воин. Ты — нянька. Большая, нежная и тупая. Мог бы просто его вырубить, а не тратить время на уговоры.

— Думаю, Глас заслуживает более уважительного к себе отношения, — не согласился тот. — Все-таки именно благодаря ему мы прошли все ловушки и умудрились дойти до конца.

— Однако победили вы благодаря мне.

— Почему это сразу тебе? Мы вообще-то сражались на равных.

— Ага. Вот только ты долбил всех подряд без разбора, как пьяный матрос. В то время как я выбирал наиболее приоритетные цели. Тех, кто был на волосок от того, чтобы применить заклинание, — игв продемонстрировал Герману легендарную карту Унд-Хеку. — Посмотрел бы я на ваши рожи, если бы святоши успели призвать Ази Дахара, трехголового змееподобного демона с восьмидесятипроцентной сопротивляемостью к магии. Или активировали «Оплот Единства». Вместе с «Карой», «Светочем» и уже знакомым тебе «Отмщением». И это я не говорю о способностях крестоносцев, коих тут оказалось аж восемь. Поэтому, Велор, можешь особо не радоваться. Исход боя решили миллисекунды и моя феноменальная реакция.

— Вот любишь же ты принижать чужие успехи.

— Успехи будут тогда, когда вы начнете побеждать без страховки. А пока что это банальная удача, помноженная на молодецкую удаль. Истинным мастерством тут и не пахнет. Болван.

— Мужики, время! — напомнил я. — Хорош спорить. Пора разбудить отца Малькольма. Мозес, давай.

Наклонившись, монах сунул ему под нос нашатырь.

Сработало.

Пара секунд, и глава Святого Трибуна медленно открыл глаза. Затем резко дернулся и попытался разорвать орихалковые оковы, параллельно оценив обстановку.

Он понял, что остался один. Оказался в безвыходной ситуации, где, по сути, с ним могли сотворить всё что угодно. Однако, что странно, но в его пустом взгляде не было и намека на страх. Сплошное презрение и равнодушие фаталиста.

Он не орал, не угрожал и не матерился. Спокойно лежал, будто бы насмехался.

— Отец Малькольм, полагаю, вы знаете, зачем мы сюда сунулись, — начал я. — Предлагаю решить вопрос мирно. Настолько, насколько это возможно.

— Выкуси.

Приглушенный хруст, и тело фанатика изогнулось в мучительной судороге. Глазные сосуды полопались, а изо рта заструилась кровавая пена.

— Черт, Эо, он принял яд! Зубная ампула!

— Нет, не уйдешь, — ответил я.

Я предполагал подобный исход. И потому заранее подготовился. Разжал скрюченные спазмом пальцы и материализовал на ладони святоши «Мячик-блевун». Устроил тому качественную промывку желудка. Как и воткнул медицинский дротик прямо в шею.

Следом в отца прилетела «Нейтрализация» Мозеса вместе с пучками исцеляющих заклинаний.

Успели.

Хотел он того или нет, но его резко просевшая шкала здоровья начала восстанавливаться. Попытка суицида потерпела фиаско.

— Наивный щенок… — криво ухмыльнувшись, глава Святого Трибуна харкнул мне в лицо остатками рвоты. — Можете делать со мной всё, что хотите. Внутрь вам не попасть.

— А вот плеваться было вовсе не обязательно. Кроме того, у меня аллергия на слово «щенок».

Я вытер лицо рукавом, после чего достал револьвер и выстрелил Малькольму в ногу. Раздробил ему коленную чашечку и сустав.

Удивительно, но тот даже не пикнул. Лишь недовольно поморщился.

— И что дальше? — усмехнулся фанатик. — Думаете, пытки заставят меня пойти против своих? Предать «детей Престола» и наших союзников? Нет, тупорылые сопляки. Не дождетесь. Вам меня не сломать.

— Кремень, значит? Что ж, хорошо. Вот только советую обратить внимание, что твоя рана не заживает. Божественная сталь как-никак.

Разумеется, я блефовал, однако этого было вполне достаточно, чтобы произвести должный эффект. По крайней мере, я на это рассчитывал.

— Я не боюсь обнуления, Эо О’Вайоми. Можете меня убить. Но тогда Пантеон спустит на вас всех собак.

— С каких это пор святоши Трибуна перестали дорожить собственными шкурами? — прогудело сбоку. — Неужто золото и артефакты важнее?

— А-а, Альтир Светозар… — скривился отец Малькольм. — Давненько не виделись.

— Что-то я тебя не припомню.

— И неудивительно. В те далекие времена ты был звездой. Кумиром миллионов. В то время как я работал обычным священником. Чиновником средней руки… Но знаешь, что интересно? Я помню одну любопытную историю. День, когда ко мне заявились на исповедь трое разбойников. Причем пришли они не столько за искуплением грехов, сколько желали банально похвастаться. Говорили, что хотели ограбить какого-то важного паладина. Проникли в его дом, забрали всё самое ценное и уже готовились уходить, как вдруг появилась она. Жена того самого воина, — фанатик весело рассмеялся. — Когда её грязно насиловали, она умоляла их не останавливаться. Обливалась слезами радости и без конца причитала, что это лучший день в её жизни. Ведь игвы чересчур скупы на эмоции. Пять неуклюжих минут и отсутствие ласки.

Услышав это, я мысленно сжался и приготовился к худшему. Отец Малькольм перешел черту. Однозначно. И скорее всего жить ему осталось считанные мгновения.

— Что ж, наверное, ты полагал, что после твоих слов я утрачу самообладание и прикончу тебя сразу на месте, — спокойно ответил Гундахар. — Однако я бы не стал величайшим полководцем эпохи Титанов, если бы реагировал на дешевые провокации. Ты ответишь за оскорбление Эанны. Это я тебе гарантирую. Но случится это тогда и только тогда, когда я сам того захочу. И можешь быть уверен, поганый ублюдок, обычным обнулением ты не отделаешься.

На последней фразе игв шагнул в мою сторону и прошептал мне на ухо пару инструкций.

— Уверен? — переспросил я. — Это может стоить нам сотен миллионов. Да и не факт, что получится. Больно высокий показатель защиты.

— Просто сделай это, и всё. Ради меня.

— Хорошо, — я медленно опустил глаза на фанатика и приготовился сотворить свое самое мощное заклинание в жизни. — Отец Малькольм, пришло время вспомнить о Боге и немного покаяться…

Я ударил по нему «Суггестией». Начал с сотни тысяч единиц маны, стремительно повышая расход с каждым тактом. Бил крепко, щедро и от души.

Две сотни. Три. Четыре. Пять.

На шести сотнях тысяч глава Святого Трибуна наконец-таки начал всерьез огрызаться. Извивался и скулил, всеми силами пытаясь сдержать то цунами энергии, что буквально рвало его разум на части. Пробивало ментальные барьеры один за другим, коих оказалось на удивление много.

Да, такого убежденного мастодонта хрен сломаешь. Вцепился в свои мысли и принципы словно питбуль. Да так крепко и яростно, что уломать монашку на тройничок было бы проще.

Уверен, что из всех кандидатов на роль послушной марионетки именно этот был самым неподходящим. Самым несгибаемым и упертым. Расход инвольтационной энергии уже приближался к миллиону, а он по-прежнему хватался за любую соломинку. Громко скрипел зубами и бился головой об окровавленный камень. Держался до последнего.

Колоссальная сила воли, ничего не скажешь.

На последних секундах я уже начал было сомневаться, что наша затея в принципе увенчается успехом, как неожиданно отец Малькольм расслабился. Он, наконец, впустил меня в свою голову. Позволил вылепить из себя самую верную и покладистую куклу.

Разумеется, эффект «Суггестии» продлится всего неделю, после чего разум фанатика откатится до исходных значений, но это не важно. В текущей парадигме обстоятельств этого будет более чем достаточно.

— Ну что, сработало? — спросил Гундахар.

— Точно не знаю. Сейчас проверим.

Сконцентрировавшись, я послал святоше несколько мысленных команд и на всякий случай включил запись видео.

В ответ отец Малькольм приосанился и посмотрел четко в камеру.

— Как глава Святого Трибуна и великий пастырь «детей Престола», я подтверждаю свою личность клятвой Системе и официально заявляю: Эрдамон Белар — старый маразматик и фашист. Зилот — трусливая девка. Менэлий Налим Первый — шестерка правящих элит, а Пантеон — сборище алчных петухов, напрочь позабывших о царстве совести. Чума на ваши дома, подлые негодяи.

— Да. Сдается мне, что сработало, — улыбнулся я.

— Отлично, — шагнув вперед, Гундахар потрепал главу Святого Трибуна по щеке, а затем отвесил тому смачный подзатыльник. — А теперь открывай эту чертову дверь, собака сутулая. Да поживее.

— Как пожелаете.

Отец бросился выполнять приказ. Ввел длинный пароль и перешел к сканеру сетчатки глаза.

— Ё-мае… вы хоть представляете, каких дров он сейчас наломает? С нашей-то помощью? — спросил Мозес.

— Что поделать? Надо было следить за базаром. Да и если честно, его судьба меня мало волнует, — ответил я.

— Как и меня, — кивнул Герман. — Особенно после той грязной истории.

Примечание автора

Друзья, пишу для тех, кто не видел. С некоторых пор появилась возможность заказать этого красавчика:

Стоит у меня на столе)

Более подробная информация в блоге: https://author.today/post/335262