Элирм VI

Глава 11

Глава 11

Вы погибли!

Текущий уровень: 592

Выберите точку возрождения!

Доступно точек: 14 из 15

«Нет. Нет. Не надо. Оставьте меня в покое. Я не хочу».

Отвернувшись от навязчивого сообщения, сознание отца Малькольма вновь окунулось в туманы посмертия. Погрузилось на тускло светящееся дно и устремилось дальше, к убежищу. Теплому уютному кокону, окруженному воображаемой защитной стеной. Подобию материнской утробы и самому безопасному месту на свете, где он надеялся остаться подольше. Спрятаться, переждать, найти призрачное спасение в самозабвении. Точно так же, как терзаемые горем ищут утешение во снах. Используют их как лекарство, чтобы не помнить и не страдать.

Тщетно. Хотел отец Малькольм того или нет, но холодные пугающие воспоминания сами отыскали к нему путь. Возникнув буквально из ниоткуда, они все равно что угри или черные слизни подползали к убежищу. Громоздились друг на друга, переваливались через барьер, падали рядом и вгрызались в оболочку спокойствия. Кусали и рвали защиту на части, оставляя в ней зияющие прорехи, сквозь которые просачивалась правда — «Не так. Всё не так».

Он считал себя колоссом. Чем-то фундаментальным и незыблемым, как гранитная скала или законы природы. Он должен был стать богом. Занять почетное место в рядах Пантеона. А если бы и умер, то его кончина непременно бы стала всеобщей трагедией.

Размышляя о смерти, он часто представлял, как подобное происходит. Тысячи рыдающих женщин, лишенные духовного отца «дети Престола». Миллионы паломников, тянущихся к его драгоценному алтарю со всего мира. Боги, спускающиеся на землю за тем, чтобы отдать ему дань уважения. Почтить память дорогого и преданного друга.

Но… все оказалось не так.

Обворованный, униженный, преданный собственным разумом. Глава Святого Трибуна понимал предстоящий расклад. И материализовавшись на самой дальней из точек, убедился в одном из самых страшных своих опасений: всем наплевать. С его «падением» Эль-Лир не остановился. Воспринял его разрушенную жизнь как повод для насмешки, после чего вновь погрузился в бытовую рутину. Торговлю, выполнение квестов, уборку прилегающих территорий.

Тысячелетия упорных стараний и всего один час, по истечении которого отца Малькольма списали в утиль. Похоронили заживо.

Что до друзей и «детей Престола», то они поголовно от него отвернулись. Половина вышла из клана. Другие — молча внесли его в черный список. А бывшие союзники из первой десятки уже начали поглощать его «империю» по частям. Грабили склады, захватывали прииски и фабрики, отрезали от Святого Трибуна самые жирные и лакомые куски. В мгновение ока лишили его власти и статуса.

Никакого наследия, никакой светлой памяти. Только съедающее изнутри отчаяние и позорные заголовки новостей, доставшиеся отцу в виде награды за службу. «Крыса», «Предатель», «Стукач» — вот то немногое, что у него осталось.

Вспышка!

Внимание!

Бог Алекто объявил вас своим личным врагом!

Бог Илматер объявил вас своим личным врагом!

Богиня Саора объявила вас своим личным врагом!

Богиня Дорама объявила вас своим личным врагом!

Бог Феолеммис объявил вас своим личным врагом!

…

Глава Святого Трибуна смотрел на всплывающие сообщения, но текста не видел. Он для себя уже все решил. Это удар, после которого невозможно оправиться. И раз подобное произошло, значит, такова судьба. Великий человек не может быть крысой. Тот, за которым никто не идет, не может считать себя лидером. Следовательно, иного выхода нет.

Отец Малькольм встал на колени и материализовал на ладони кинжал из божественной стали. Прислонил остриё к области сердца и приготовился. Осталось всего ничего. Краткая вспышка боли и вечное умиротворение смертью.

— Ха! Глядите! — вдруг рассмеялся один из прохожих. — Это же наш вселенский стукач! Герой сегодняшних новостей!

— Надо же. И правда! — обернулся второй. — Эй, святоша! Ну и каково это? Так обосраться на весь мир?

— И не говори! — вклинился третий. — Я столько не ржал с тех самых пор, когда Эо вышвырнул Эрдамона в окно!

— Ага. Классный был ролик!

«Плевать. Не думай о них и не обращай внимания. Еще секунда — и всё».

— Эй, Малькольм, а что это ты делаешь?! Хочешь покончить с собой?!

— Пф-ф! Ставлю сотку, что ему духу не хватит!

— Да? А какой у него, по-твоему, выбор? Окажись я на его месте, то уже давно бы себя порешил! Если Пантеон до него доберется, то об обнулении придется только мечтать!

— Народ! Народ! Смотрите, кого нам сюда занесло!

Вокруг точки возрождения начала собираться густая толпа.

Шутки, насмешки, обидные прозвища, тыканье пальцами. Издевательство и тотальное безразличие. Злорадство и невиданный доселе уровень фамильярности.

Стоя на коленях, глава Святого Трибуна ощущал себя раненым львом в окружении стаи гиен. Некогда пресмыкающихся трусливых тварей, что, почуяв слабость, вдруг перестали его бояться. Продемонстрировали хищный оскал и медленно подбирались все ближе и ближе. Норовили подкрасться и укусить. Да побольнее.

— Папаша, ну и чего ты там возишься?! Давай быстрее! Вспорол себе брюхо, и дело с концом! Мне еще квесты сдавать!

— Во-во. Запарил уже. Замер с ножом и не шевелится. Того и гляди, зарыдает как баба.

— Да хорош! Перестаньте! Проявите хотя бы капельку сострадания! Разве не видите: он и так уже раздавлен и сломлен.

— И поделом! Раньше надо было думать. Как чужие судьбы ломать, то он мастер. А как пришло время ответить — тянет и тянет. Или он молится?!

— Так может, я помогу? — один из зевак вышел вперед. — Надавлю на рукоять. Самую малость. А Пантеон мне потом премию даст. Что думаешь, великий пастырь? Оказать тебе небольшую услугу? Могу тебе потом даже свечку поставить. Если денег дашь.

Малькольм не ответил. Лишь незаметно повел кистью и метнул кинжал оппоненту в лицо. Да так сильно, что клинок погрузился в череп по рукоять.

— Прочь! — отец материализовал в руке золотую гранату. — Убирайтесь, поганые ничтожества! Пока я не забрал вас с собой!!!

Толпа испуганно ахнула и всколыхнулась.

Не желая умирать, люди бросились врассыпную, толкаясь и наваливаясь друг на друга. Врезались в торговые лотки, коробки и ящики. Давили клумбы с цветами и перепрыгивали через ограды участков. Спотыкались и падали, изредка высекая доспехами искры из камня.

Фанатик в свою очередь крепко зажмурился и ухватился пальцами за чеку. Он уже был готов её выдернуть и навсегда покинуть этот гребаный мир, как вдруг почувствовал, что его сердцебиение почему-то замедлилось. Давление резко упало, картинка перед глазами поплыла, а силы начали стремительно покидать его тело, отчего граната оказалась неподъемной и, выскользнув из ладони, стукнулась о мостовую.

«Брадикардия», «Динамопатия» и «Паразитизм» — за мгновение до того, как упасть без сознания, отец Малькольм понял, в чем дело. Как и догадался о том, кто именно явился по его душу.

— Просыпайся, дружок, просыпайся.

Импульс силы — и резкий толчок. Все равно что пощечина или ушат ледяной воды, вылитый прямо за шиворот.

Придя в сознание, Малькольм обнаружил себя прикованным к креслу.

Тяжелые наручники из орихалка, дорогой письменный стол, гадко ухмыляющаяся рожа напротив. Крысиные черты лица, редкие сальные волосы и поблескивающие от возбуждения глазки-бусинки. Маленькая голова и низкорослое щуплое тело, испускающее вокруг себя ауру безысходности и иррациональной тревоги.

«Инквизитор», — убедился он.

Как всегда мерзкий, как всегда несуразный. Одетый в шелковый плащ на немытое тело и блаженно поглощающий наиредчайшие деликатесы. Все равно что паразит, бог знает каким образом оказавшийся вне тела носителя.

— Извини, что притащил тебя в такую даль. Без твоего на то дозволения, — улыбнулся Стракер. — Но так было нужно.

Глава Святого Трибуна не ответил. Приподнялся на кресле и медленно повел взглядом из стороны в сторону.

Богато обставленный кабинет, чем-то напоминающий шатер падишаха. Обилие золота и драгоценностей. Настежь открытые окна и листья пальм, сквозь которые были видны залитые солнцем барханы с торчащими вдалеке громадными клешнями — останками титана Рангарайфа, гигантского скорпиона.

— Мы на востоке? — спросил Малькольм.

— Угу. В карьере Хорса. Недалеко от Лиурна.

Облизав жирные пальцы, Инквизитор потянулся через стол и поставил на колени святоши поднос.

— Что это?

— Бастурма из зунгуфского ур-кур-кана. Любимый деликатес Гундахара. Будешь?

Брезгливо вздрогнув, фанатик сбросил угощение на пол и сильно напряг мускулы живота. Хотел он того или нет, но от воспоминаний об игве он ощутил стремительно нарастающую дурноту. Казалось, будто бы еще немного — и его вырвет.

— Издеваешься? — выдохнул он.

— Не скрою, мне нравится смотреть, как ты мучаешься, — улыбнулся палач. — Человек, который изгнал меня из клана с позором. Лишил уважения, имущества и регалий.

— Ты метил на мое место. Подговаривал остальных. Я был обязан что-нибудь предпринять.

— И я тебе благодарен за это. Честно. Если бы не ты, я бы никогда не достиг столь головокружительного успеха в карьере, — экзекутор начал медленно выкладывать на стол пыточные инструменты. — В некотором смысле именно ты поспособствовал раскрытию моего таланта.

— И что конкретно ты для меня приготовил? Скафизм, шири, «красный тюльпан»? Забивание камнями вплоть до обнуления? Сажание на кол?

— А ты бы что предпочел?

Отец Малькольм тяжело вздохнул. Как любой живой человек, он боялся пыток. Пускай и неоднократно говорил об обратном.

— Чтобы ты дал мне кинжал из божественной стали и на пару минут оставил одного. Взамен я готов отдать тебе все, что у меня есть, включая координаты тайников и хранилищ. С паролями и подробными описаниями всех ловушек.

Инквизитор весело усмехнулся, продолжая доставать инструменты один за другим. Пристально их изучал, протирал бархатной тряпочкой и укладывал в ряд таким образом, чтобы те стукались друг о друга, издавая характерный металлический звон.

— Надо же. Не думал, что ты слабак.

— Слабак?!

— Смерть — это покой и легкость. Жить труднее. Тебе ли не знать.

Прошла минута. Долгая и напряженная.

— Уверен, что это необходимо? — фанатик указал взглядом на пыточный арсенал. — Думаешь, мои страдания дороже тех сотен миллионов, которые ты можешь заполучить?

— Нет, не дороже. И да, это необходимо.

— Полагаю, уговаривать бесполезно?

— Не знаю. Можешь попробовать, — флегматично ответил тот.

Отец снова вздохнул и прикрыл глаза. Постарался унять нарастающую дрожь. Как и выдавить из себя застревающие в горле слова.

— Пожалуйста, не делай этого, — начал он. — В былое время я тебя пощадил. Мог отправить за тобой погоню или обратиться к Питоху, но не стал. Теперь и ты можешь отплатить мне той же монетой. Просто забери все сокровища и дай мне покончить с собой. О большем я не прошу.

— И куда, интересно, делся весь твой надменный и напыщенный вид?

— Ты меня вообще слушаешь?! Или этого недостаточно?!

— Минуту, пожалуйста. Я все никак не могу найти одну важную вещь. Без которой мне, к сожалению, трудно сосредоточиться. О! Наконец-то… — палач достал длинную иглу с загнутым кончиком, после чего сунул её в рот. — Мне этот чертов хрящик уже полчаса как не дает покоя. Застрял между зубами и давит на челюсть. Аж голова разболелась.

Поковырявшись в зубах, Стракер выплюнул осклизлый кусочек и смахнул инструменты на пол.

Он явно был доволен собой. Тем, что устроил показательное представление и сохранил львиную долю интриги вплоть до финала. Заставил оппонента бояться и умолять. Чувствовать себя слабым и беззащитным.

— Что это значит? — удивился отец Малькольм.

— А ты не понял?

— Нет.

— Тебе дают второй шанс.

— Кто?

— Эрдамон Белар и сам Пантеон в лице бога Зилота. Зилот же не стал вносить твое имя в список врагов, я прав?

Святоша судорожно пересмотрел последние логи.

И правда, упоминания главы Небесного Доминиона в сообщениях не было. Что было странно. Очень странно. Особенно после того, как Малькольм обозвал его трусливой девкой. Чудовищно оскорбил на весь мир.

— Но как? Как такое возможно?

— Ну… — Инквизитор потянулся к тарелке с инжиром. — Тебя обворовали, унизили и прилюдно оскопили. А еще подставили. Все-таки комбинация из «Суггестии» и «Длани Хаса» — это ух-х, та еще гремучая смесь. Мало кто способен ей противостоять. Разумеется, ты наговорил лишнего и растрепал кучу секретов, но в глобальном масштабе это все равно ничего не изменит. Ибо всё так или иначе подчиняется общему сценарию. Эрдамон и Зилот это понимают. Как и то, что твое самоубийство ничего не решит.

— Немыслимо… — слушая собеседника, фанатик почувствовал, как в его душе начал зарождаться отблеск надежды. — И они готовы меня простить? После всего того, что я сделал?

— Они не глупые дети, Малькольм. И не идиоты. Ты был им верен на протяжении веков, и при решении твоей дальнейшей судьбы это учли. Что до прощения, то тебе придется его заслужить. После того, как ты свыкнешься с реальностью.

— Поясни.

— Святого Трибуна больше нет. Как, впрочем, и самой штаб-квартиры. В ближайшее время половина твоих людей и активов перейдут под управление Небесного Доминиона, тем самым хорошенько его усилив. Также от тебя потребуются координаты тех тайников, о которых ты говорил.

— А что будет со мной?

— Новое имя, новая личность, новая жизнь. До прихода к власти ты был отличным солдатом. Сегодня ты станешь им вновь. Отдашь все, что у тебя есть, и начнешь повторное восхождение с самых низов. Под моим руководством.

— Твоим?! — разозлился отец Малькольм.

Даже одна мысль об этом внушала фанатику отвращение. В одночасье лишиться имущества, власти и статуса, а затем оказаться в подчинении у поганой шестерки. Скользкого самодовольного червя, сделавшего себе имя за счет пыток и казней.

— Я бы не считал это чем-то унизительным, — усмехнулся Стракер. — Это раньше я приветствовал хилых и убогих. Ползал на четвереньках, пресмыкался, целовал задницы имперских чиновников и много чего еще. Однако теперь я предпочитаю играть в высшей лиге. Более того, я тебе помогу. Дам ограниченный доступ к своим свинкам.

— Свинкам?

Палач таинственно улыбнулся.

— Сколько уровней ты потерял? Только честно.

— Двести пятьдесят.

— Плохо, очень плохо… — Инквизитор поцокал языком. — Думаю, их потерю необходимо восполнить. И чем скорее, тем лучше. Итак, какое оружие ты предпочитаешь? Булаву или цеп?

— Не понял. Ты о чем вообще? Какое оружие?

— Вопрос простой: выбирая одно из двух, что бы ты взял?

— Не знаю. Без разницы. Булаву.

— Прошу.

Увесистый кусок стали грохнулся о стол.

Малькольм в свою очередь покосился на железяку, параллельно оценив её внешний вид. Грубая, грязная, покрытая спекшейся кровью и хлопьями ржавчины. Да еще и погнутая в паре мест. Оружие орков и жалких разбойников, но никак не достойных людей.

— Это что еще такое? Очередная издевка?

— Нет, святой отец. Это не издевка. Просто я считаю кощунством марать дорогую и качественную сталь о моих свинок. Поэтому не капризничай и бери то, что дают. Моя «ферма» — мои правила.

— «Ферма»… — фанатик озадаченно нахмурился. — Мы с Эрдамоном обсуждали строительство «ферм». И даже успели открыть несколько штук. Но он ни разу не упоминал про карьер Хорса.

— Правильно. Потому что он принадлежит не Доминиону, а мне. Считай, моя вотчина. Маленькое царство посреди бескрайних песков и щедрая награда за одну весьма ценную услугу. Хочешь взглянуть?

Инквизитор бросил Малькольму ключ от наручников и подошел к окну.

Там была каменоломня. Нисходящие на сотни метров спирали уступов, по краю которых двигались люди.

Голые, безоружные, сгибаемые под тяжестью пудовых мешков. Даже на отдалении они выглядели изможденными и смертельно уставшими. Пытались укрыться от палящего солнца и болезненно вздрагивали от ударов плетей, на которые надсмотрщики не скупились. Стегали щедро и больно, отчего по округе разносилось хлесткое эхо. Все равно что невидимые молнии посреди ясного неба.

— Что они делают?

Отец подошел к Инквизитору сбоку.

— Добывают цитрин. Тот, что остался от Рангарайфа. Выполняют дневную норму и прокачивают уровень — получают право на легкую и быструю смерть. Аккурат перед ужином. Не выполняют — попадают ко мне.

— А если пытаются сбежать?

— Мы посреди пустыни. Отсюда некуда бежать. По крайней мере, без запаса еды и воды, потому как в радиусе пятисот километров нет ни одной точки возрождения. Разумеется, поначалу были попытки, но публичное обнуление быстро отбивает тягу к свободе.

— Ясно. И сколько их у тебя?

— Четыреста девяносто два. Причем в отличие от Доминиона у меня хорошие свинки. Жирные. Я их специально откармливаю. Заставляю прокачиваться до сотого уровня и выше.

— А не боишься, что они навалятся на тебя всей толпой?

Экзекутор насмешливо фыркнул.

— Я разрешаю им качать только «Выносливость». Все остальные параметры под запретом. Поэтому у них нет ни маны, ни скорости, ни силы удара. Только способность таскать камень сутками. Легкая добыча. Все равно что большие и медлительные дети. К слову, последние у меня тоже есть. Однако к ним я тебе доступ не дам. Сам понимаешь. Сладости надо беречь.

— А с этими что?

Фанатик указал на вереницу деревянных ящиков, напоминающих поставленные вертикально гробы. Место, откуда наиболее часто доносились мучительные стоны.

— Эти не мои, — ответил палач. — Так, на передержке. Подопытные «Райза». Их держат внутри постоянно. Морят голодом, одиночеством и не дают спать, после чего отправляют куда-то порталом. Ослабляют иммунитет, чтобы организму было сложнее сопротивляться действию сыворотки. Говорят, улучшенная регенерация им сильно мешает.

— «Двадцать первые» против «двадцать первых». До чего же странный народ. Отлавливают и пытают своих.

— Угу. При этом искренне верят, что предательство поможет им избежать общей судьбы. Думают, что для них сделают исключение. Наградят привилегиями и особым статусом. Эх, знало бы руководство «Райза», что в глазах Пантеона их серая масса выглядит однородной. И разработка сыворотки их не спасет. Впрочем, мы заговорились, — Инквизитор отошел от окна и уселся за стол. — Раз ты отныне мой подчиненный, то пора бы начать соблюдать дистанцию. Поэтому бери булаву и отправляйся в карьер выполнять моё первое задание. Двести свинок. Ровно столько ты должен убить. Как отчитаешься, мои люди покажут тебе твою комнату.

— Я перебью всех.

— Нет, не перебьешь, — возразил Стракер, листая журнал. — Жадность — грех, старина Малькольм. И пора бы тебе это усвоить. Как и поучиться смирению.

— Слабый, капризный, надменный, напыщенный, жадный… — усмехнулся фанатик. — Сегодня ты позволил себе больше, чем за все годы службы в Трибуне.

— Что поделать? Я изменился.

— Не во всем. Каким был скользким глупцом, таким и остался.

— Не понял?!

Экзекутор отвлекся от имитации занятости и поднял глаза на святошу. Приготовился применить ряд заклинаний, превращающих оппонента в послушную куклу. Наказать его за дерзость и непослушание.

— Ты так увлекся бахвальством и моим унижением, что напрочь позабыл изъять у меня лут. Как и не обратил внимание на защиту от твоих проклятых способностей, — отец указал на висящий у него на шее кулон. — Большая ошибка, «дружок». Особенно когда разговариваешь с тем, кому нечего терять.

Палач догадался обо всем за долю секунды. Рванул вперед, попытавшись сбить противника с ног, но тут же отлетел назад, корчась от боли. Глава Святого Трибуна всадил ему кинжал прямо в сердце. С такой чудовищной силой, что проломил кулаком грудную клетку и достал до позвоночника. Впечатал его в кресло будто пресс-форму.

— Ничтожество…

Малькольм вырвал клинок и, брезгливо поморщившись, вытер лезвие о часто мигающую татуировку врага. Затем материализовал странный прибор, отдаленно напоминающий Конденсатор Истока, нацепил его Стракеру на руку и, туго затянув ремни, принялся наблюдать.

С некоторой задержкой механизм начал выплевывать «ловушки Пеннинга» с мерцающими внутри черными каплями. «Удушение», «Динамопатия», «Паразитизм», «Брадикардия», «Внушение боли», «Биовампиризм»…

— Что ты делаешь со мной? — прохрипел экзекутор.

Удивительно, но тот по-прежнему оставался в сознании. Орудуя свободной рукой, он каждые три секунды колол себе в сердце медицинский дротик и выливал в окровавленную пасть зелья регенерации. Цеплялся за жизнь с маниакальным упорством. Содрогался от страха и холода.

Фанатик не ответил. Сгреб конфискованные заклинания и, глубоко задумавшись, покрутил в руке серебристый флакон — божественный Тальтном. Самое дорогое алхимическое зелье на свете, предназначенное для сброса очков параметров и навыков.

— Новое имя, новая личность, новая жизнь… — произнес отец Малькольм. — Да будет так. Сегодня я займу твое место и стану Инквизитором. Куда более опасным и сильным чем ты.

— Эрдамон и Зилот тебе этого не простят…

— Ошибаешься, наивная гнида. Именно за этим они меня сюда и послали. Знали, что ты не откажешь себе в удовольствии поглумиться.

Глава Святого Трибуна рассмеялся и переслал палачу личное сообщение. То, что пришло ему с минуту назад.

Уничтожь эту тварь. Затем убей стражников, перенастрой портал на внутренний канал Доминиона и жди нашего появления. «Ферма» и «Каратель» твои.

P/ S: Ты не виноват, и я это знаю — Эрдамон Белар.

— Хороший друг… Верный… — экзекутор начал захлебываться собственной кровью. — Мне бы таких…

— В аду познакомишься. Хотя вряд ли. Такого, как ты, там сожрут с потрохами. После того, как пустят по кругу.

Малькольм дождался, пока Инквизитор подохнет и, сбросив труп с кресла, широко улыбнулся. Почувствовал, как терзающее изнутри отчаяние стремительно отступает.

Белар не разочаровал. Проявил истинное благородство и мудрость. Протянул руку помощи, когда остальные от него отвернулись. Стал для фанатика лидером, за которым тот готов был идти. Выполнять любые приказы и бросаться в самое пекло. Служить ему верой и правдой.

Эрдамон поможет, поговорит с Зилотом. А тот, в свою очередь, убедит богов отказаться от мести. Перенаправит их гнев на тех выродков, что действительно этого заслуживают.

Затолис, улица Кланов, штаб-квартира Святого Трибуна

Двумя часами ранее…

Я стал богом всего на мгновение.

После подрыва снаряда, Система одарила меня каким-то невообразимым количеством достижений и уровней, но, как и в случае с подлодкой, тотчас же забрала их обратно. Более того, оштрафовала меня на десять миллионов и предупредила, что в следующий раз я буду жестоко наказан. Заплачу не только украденным золотом, но и очками параметров.

Она не приветствовала терроризм, чем, по сути, мои действия и являлись. Недвусмысленно давала понять, что подобными методами возвышения не достичь. А ослабляя всех без разбора, я делаю только хуже. Реализую дар к разрушению и даю преимущество тому, с кем в будущем нам придется сражаться. Главному и единственному противнику, что пока еще не вышел на свет.

И, наверное, это правильно. Ведь, по сути, те же святые отцы могли бы оказать нам неоценимую поддержку в бою. Помочь и сплотиться перед лицом всеобщей опасности.

В глубине души я понимал, что поступаю паршиво. Граблю, калечу и убиваю. Однако иного выхода я просто не видел. Так было нужно. Не только, чтобы сбежать и добраться до Августа, но и заставить врагов нас бояться. Убедиться на примере Святого Трибуна, что к «двадцать первым» соваться не стоит. И будь ты хоть пупом земли или самим императором, тебе необходимо трижды подумать, прежде чем ступить на земли Вергилия, когда защита спадет.

Мы не хотим этой войны. Но готовиться к ней обязательно будем. Не только обороняться и налаживать инфраструктуру, но и атаковать. Пресекать любые поползновения в нашу сторону. Как и возвращать тех людей, что Доминион и их союзники успели похитить. Мстить им за «фермы» и лагеря.

Впрочем, конкретно сейчас я об этом не думал. Я беспокоился о том, как не подохнуть от перегрузки, искренне уповая на «Гаситель инерции» и «Крепкий хребет». Ибо монструозный снаряд от «Василисы-2» оказался той еще злющей петардой.

Все произошло за доли секунды.

Стоило мне активировать «Стрижу» «Халколиван» и нажать кнопку детонатора, как нас резко оглушило и вдавило в пол. До хруста в зубах и боли суставах.

Встроенные в позолоченные стены зачарования попытались поглотить энергию взрыва, но не сдержали напора, отчего штаб-квартира сперва странно раздулась, а затем разлетелась на тысячи многотонных фрагментов. Одним из которых были мы. С тем отличием, что мы не падали на прилегающие территории и не подминали под себя толпы людей. Врубили реактивные двигатели и, скорректировав курс, устремились дальше по улице. В сторону семьдесят первого участка, где располагалось главное здание «Райза».

Вот только набранной высоты оказалось недостаточно.

Не успел я подняться с колен и увернуться от проносящегося по коридору Омуд-Хая, как в четырех метрах от меня послышался испуганный вопль шамана:

— СИСЬКА! ВПЕРЕДИ СИСЬКА!!!

— Это не сиська, господин Глас! Это обсерватория Нулевого Меридиана! Кабинет господина Аполло!

— Маневрируй! Маневрируй!!!

— Не успею!

БУМ!

Резкий толчок, грохот падающего вниз искореженного купола и канонада тяжелых зенитных орудий. Промелькнувший внизу красный гребень и едва уловимые проклятия. Воспринятые мной скорее не слухом, а интуицией, так как вряд ли я мог что-то расслышать посреди царящего шума.

— Вот черт.

Я активировал меню NS-Eye и быстро черкнул дворфу сообщение. В том, что посреди груды обломков валялся именно он, сомнений не оставалось.

Неприятно, конечно, но не смертельно. Куда серьезнее меня беспокоил тот факт, что взрывом не только уничтожило штаб-квартиру Трибуна, но и хорошенько задело участок Галереи Павших. Включая их здоровенный готический склеп. И если до сих пор мертвецы оставались одной из нейтральных сторон, то теперь неизвестно, как они себя поведут: порадуются, что избавились от неприятных соседей, и затребуют компенсацию, либо занесут Вергилий в список врагов.

Честно говоря, последнего бы не хотелось. Уж что-что, но сражаться с коллегами Гундахара, пускай и бывшими, в наши планы никак не входило. Хотя бы потому, что они не едят, не спят и весьма толерантны к ранениям. Плюс обладают кучей иммунитетов и превосходным умением ждать.

Нет. Столь опасные противники нам ни к чему. Следовательно, надо будет обратиться к их руководству и первыми предложить компенсировать весь ущерб. Проявить чудеса дипломатии и заручиться поддержкой, если получится.

— Господа, готовность девяносто секунд! Семьдесят первый участок прямо по курсу!

— Хорошо, — отвлёкшись от размышлений, я бросил взгляд на проносящиеся под нами помпезные здания. Высокие башни и шпили, так и норовящие задеть днище «Стрижа». Вспороть ему брюхо и насадить словно на пику. — Вел, как подойдем ближе, запускай «Небесного Двойника» и пикируй прямо на крышу! Врежься, да посильнее! Затем я перемещу тебя обратно в «карман», где ты должен будешь передать самому себе важное сообщение! Тому, что с «руками», — я подошел к панели управления и, склонившись над микрофоном, продиктовал ему ряд инструкций. — Все понял?

— Так точно, господин Эо. Сделаем.

— Не подведи.

Приглушенный щелчок, и «Стриж» выпустил позади себя облако дыма. Следом в глубине корпуса послышался скрежет автоматизированной ленты конвейера — Атлас начал загружать в пусковую установку капсулу с «Двойником». Заклинанием, что пускай и ненадолго, поможет отвлечь на себя внимание зениток. Как и поднимающихся в воздух имперских цеппелинов.

Остальные, тем временем, готовились к штурму. Обновляли защитные баффы, пили зелья из Агерона и прочую алхимию. Наспех обвешивались амулетами Гласа и побрякушками Святого Трибуна.

— Локо, у тебя остался «Термит»? — спросил я, вновь уворачиваясь от мускулистого шара. Бедолаге было нечем держаться, отчего он катался по коридору как колобок. Врезался в стены, миньонов и монстров. Что-то мычал и покрывался бордовыми гематомами.

— Да. Восемь ампул.

— Давай.

Друг передал мне их без лишних вопросов. Надо, значит надо.

— Гер, это тебе, — я протянул танку Фаэрвис, адамантиевый меч с атомарной заточкой. — Теперь у тебя самый прочный щит и наиострейший клинок. Будет чем удивить тех упырей.

— Да за нашего «деда» я их и голыми руками порву. Из-под земли достану…

Как и я, Герман всерьез переживал за судьбу Августа. Мрачно смотрел на приближающееся здание и до хруста сжимал кулаки, будто бы действительно намеревался идти врукопашную.

— Молодец, Велор. Хороший настрой, — усмехнулся игв. — Сразу напомнил мне о старом зунгуфском способе решения споров.

— Да? Это каком?

— Кто первый подох, тот и проиграл.

Некоторые из нас прыснули со смеху. Включая парочку разумных Унд-Хеку.

Рыцарь смерти все-таки передумал и решил забрать их с собой. Напомнил, что мы еще не сбежали, а значит, условия договора пока что не выполнены. Немного слукавил, но в то же время грамотно расставил приоритеты. Успех нашей операции важнее их личной свободы.

— Гундахар, насчет Галереи Павших… — обратился к генералу я.

— Я им уже написал. Ниаму и Хорсе. Говорят, сотня миллионов — и вопрос закрыт.

— Сотня миллионов?! За что? За их ветхое здание?

— За то, что один из обломков повредил саркофаг и разбудил Кайна. А на склеп и участок им наплевать.

— Кого?!

— Их основателя. Древнего как этот мир ублюдка, которому оставалось спать всего пару веков. Не знаю, к чему это приведет, однако его пробуждение всяко обещает быть интересным. Особенно когда он узнает, что его клан почему-то соседствует с Небесным Доминионом. Да еще и спустился с первого места на второе.

— Ну да. Вряд ли вампир обрадуется… — хмыкнул толстяк. — Проснуться за пару минут до будильника.

— Не вампир, а мумия. Очень старая и чертовски могущественная. Из династии фараонов.

— Господа, прошу всех приготовиться и держаться крепче! — проорал Атлас. — Столкновение произойдет через: десять… девять… восемь…

Я ухватился за приваренные к стене стальные ручки.

— Знаешь, Влад, если мы выберемся отсюда и вернемся домой, то, пожалуй, завтра я не буду делать нихрена, — сказал Герман. — И даже не тренировку я не пойду. Меня этот дикий темп событий уже доконал. Вымотал до предела.

— Согласен. Меня тоже. Надо передохнуть.

— Боюсь, не получится, — успел произнести Илай за мгновение до удара. — Эйслина «освободилась». Крушит город.