Электро

Глава 3

— Братишка, подъем! — Довольная Кили влетела в комнату младшего брата. Он, конечно, еще та задница, но менее любимым от того не стал, и поддеть и потроллить его было любимым занятием Кили.

А влететь в его комнату в 7 часов с криками, зная, что он любит поспать подольше, это прямо вверх сестринского троллинга, и такая еще, чтобы бодрая до омерзения! Она внутренне, пародируя мультяшных злодеев, рассмеялась, правда, тут же споткнулась на ровном месте, когда увидела убранную комнату, и чуть не свалилась.

Однако комната была пуста, от слова совсем, Кили недоуменно огляделась.

— О, а где? — Только и спросила Агата, подошедшая на шум. Кили их только по цвету волос и отличала. Розовый – Агата, голубой – Валери. Недоуменно пожав плечами, Кили осмотрела снова начисто убранную комнату и аккуратно заправленную кровать. Подобное она видела в комнате брата только в тот день, когда он въехал в эту комнату, а так у него царил перманентный бардак, который он еще и запрещал убирать, называя это творческим беспорядком.

— Его кто-нибудь видел сегодня? — С нотками начинающейся паники повернулась она назад к Агате, делая страшные глаза.

Агата поняла, куда та клонит, и невольно тоже стала нервничать, — Да ну нет же, — Выдохнула она.

— А вдруг! — Возразила Кили, — Идем, посмотрим на улице!

Агата хотела было сказать, что в этом нет смысла, потому как если Мак сбежал, то искать его около дома не имеет смысла, в ином случае это будет самый позорный план побега.

Выскочив на улицу, они заозирались по сторонам, высматривая сами не зная что.

— Случилось что-то? — Раздался знакомый голос от двери.

Кили обернулась первая, Мак стоял с мокрыми волосами и обеспокоено смотрел на них.

— Подлец! — Возмущенно вскинулась она и протопала мимо.

— Шта? — Выпал я в осадок.

Агата хихикнула, потом сделала серьезное лицо, — Как ты посмел! — И прошла следом.

— Шта? — Как попугай повторил я, не понимая ровным счетом ничего.

Но улыбнулся, услышав взрыв женского смеха в доме.

— Вот ведь засранки мелкие, — Подумал я, и «мелкие» затер мысленно наслюнявленым пальцем.

— Всё забыли? Ничего не взяли? — Спросил Джон шумную компанию из четырех подростков. Точнее, шумели девчонки, а вот сын был непривычно задумчив и тих.

Джон не пытался лезть к нему, он откровенно не понимал, как подобрать слова к сыну, который внезапно стал совершенно другим человеком, сестры вели себя по отношению к нему преувеличенно бодро, но тоже явно не понимали пока, как выстраивать отношения. К тому же Джон не представлял, как бы сам себя вел на его месте.

Мак кивнул, едва улыбнувшись незамысловатой шутке, на что Джон облегченно подумал: «Оттаивает понемногу».

***

Смотря на шумную семью, я перекатывал в голове мысль относительно того, насколько могу считать семью своей?

Нет никаких рефлексий на тему «занял чужое место», в конце концов, вместо меня получили бы просто овощ до конца его дней. Но в душе было некоторое сомнение, я ведь им не совсем сын, а они мне не совсем родители. Своих я отлично помню и люблю. Вот такая вот дилемма. И пока не понимаю, как ее решить. С сестренками все гораздо проще, всегда хотел иметь сестер.

Первая поездка в школу — это нечто необычайно странное. Я ведь школу окончил больше десяти лет назад, а еще ведь и одноклассники! Здание школы показалось из-за очередного поворота, обычное двухэтажное здание с двумя корпусами, раскинувшимися в разные стороны, а позади, насколько могу понять, длинный спортзал, перед школой обширный газон. И много-много подростков, спешащих на занятия. Интересный момент, как для меня, что семейный совет решил не ездить в Нью-Йоркские школы.

Кили объяснила, что школа здесь в их городе, кроме того, что намного спокойней, еще и атмосфера лучше, чем в любой Нью-Йоркской школе. Качество же обучения за счет близкого мегаполиса на достойном уровне. Попрощался с Джоном, пожав ему руку, махнул Кили на прощание, она девочка большая, у нее колледж.

Направляясь к школе, невзначай оказался в «клещах» сестер, почувствовал себя не то знаменитостью, не то богатеньким Буратино.

— В туалет тоже со мной пойдете? — Насмешливо фыркнул я, подначивая близняшек. Пожалуй, в новой семье они нравились мне больше всего.

— А пустишь? — Невинно захлопали они глазами.

— Только за деньги! И то, посмотреть отдельно, потрогать отдельно, — С серьезным лицом ответил я.

Они ошарашенно остановились, глядя на меня, не понимая, шучу я или серьезно потек крышей.

— Т-ты…

— Пха-ха-ха-ха, — Не выдержал я и рванул вперед, спасаясь от двух фурий, осознавших, что их самым наглым образом обыграли на их же поле.

— Стоять!

Убежать у меня не получилось, выносливость у тела с уровня плинтуса еще поднимать и поднимать. Догнали, и месть их была «страшна», угу, они меня щекотали. Ну подумать только, меня и щекотать, да как совесть позволила-то!

Под заинтересованными взглядами окружающих мы отсмеялись.

— У меня же где-то должен быть шкафчик? — Спросил у них, глядя на длинные ряды личных шкафчиков учащихся.

— Там, — Неопределенно махнула рукой Агата, поправив розовую челку. Выступая волноломом и одновременно Сусаниным, она довела меня до шкафчика с цифровым замком. Небольшой такой цифровой замок, с простеньким кодом из четырех цифр.

Я смотрел на него, переводил взгляд на близняшек, потом снова на замок. На третий круг они начали подозревать, на четвертый Валери догадалась проследить за моим взглядом.

— О! — Сделала она большие глаза.

— У, — Отозвался я.

— Ы? — Непонимающе вставила Агата.

Ладно, пора брать все в свои руки, — Подозреваю, мне к завхозу нужно попасть?

— Скорее к директору, — Задумчиво ответила Агата, и на мой вопросительный взгляд добавила: — Только после его разрешения Лопез сделает хоть что-то.

Я кивнул понимающе, ящики девчонок оказались рядышком, они взяли необходимое, оставив часть учебников. Несколько минут, и я около кабинета директора. Большие настенные часы, висящие в коридоре напротив его кабинета, показывали уже без десяти девять.

— Дуйте на занятия, я тут как-нибудь разберусь.

— Точно? Все будет в порядке? — С прокурорским прищуром посмотрела на меня Агата.

Закатил глаза, — Мы ведь в школе, что тут вообще может случиться? — Нехотя кивнув, близняшки тем не менее облегченно вздохнули и пошли по своим делам. Ну да, любовь к брату – одно, но весь день возиться со мной, как с маленьким, еще то удовольствие, а у них ведь и свои друзья, и свои дела.

Подождал пару секунд, пока они отойдут, скроются за поворотом коридора. После чего постучал в дверь самого протокольного вида, какую только видел, а надпись на двери, выполненная в строгом стиле, только подчеркивала строгость.

Дожидаться разрешения войти? Или не дожидаться? А как в Штатах принято? Махнул на сомнения и вошел в кабинет, точнее, попытался, «дома» никого не оказалось.

Проторчал под дверями до самого звонка, ловил на себе время от времени заинтересованные взгляды, но подходить к кабинету желающих не было. Что уже наводило на определенные мысли, Донован имеет репутацию, и репутация говорит о том, что он держит всех в ежовых рукавицах. Тут снова вижу пару вариантов: либо он псих и неадекват, потому его и опасаются, что не вяжется с должностью директора, либо что директор — зубр и имеет железную хватку. Добавить сюда вид очень опрятной двери директорской в строгом стиле, и получается образ. Строгий человек, любящий порядок и насаждающий его вокруг себя доступными способами, возможно, с некоторыми перегибами. Стоит приготовить бумаги после выписки, подумал бы я, если бы еще дома не разложил все аккуратно в безымянную папку с завязками. Ну как под кроватью, она была просунута под резинку, присобаченную к дну кровати. Если бы уборку не затеял, то и не нашел бы. Которую нашел под кроватью, в папке оказалась легкая эротика. Мда… У парня вообще оказалось несколько таких «схронов», и вкусы наши не совпадали, он явно любил девушек мужественно, что ли. В общем, данное чтиво собрал и выбросил с остальным хламом. К интересным находкам можно еще отнести шокер и перцовый баллончик. Всё рабочее и вполне юзабельно, потому сунул их в сумку.

Взял бы что-то еще мощнее, я кроме фильмов еще и мультики любил посмотреть, и творился в мультиках жесткий писец, но увы.

— Мистер Диллон? — Раздался тяжелый женский и требовательный голос, явно ожидающий ответа.

Повернулся лицом к... а, собственно, к кому?

— Простите, мэм, не могли бы вы представиться? — Тонкие брови взлетели вверх в удивлении и немом вопросе, но ответ последовал.

— Директор Донован, юноша, — Отрезала она и направилась к двери, доставая на ходу ключи.

— Вы-то мне и нужны! — Воскликнул я, удивив ее еще больше.

Разговор с директором, потом разговор с завхозом заняли прилично времени, так что только к концу первого урока я получил-таки доступ к своему шкафчику. Новый пароль получил бы премию «Спасибо» от любого хакера, потому как выбрал дату рождения, но нюанс в том, что дату рождения в прошлом мире.

Перекинул нужные учебники, пошел на поиски своего класса, который, судя по расписанию, должен быть на уроке биологии.

Постучался и вошел после разрешающего окрика, в классе повисла тишина, все уставились на меня.

Под их взглядом я начал нервничать. Мисс Хопкинс, чуть полноватая женщина лет 50-ти на вид, очки с толстыми линзами делали ее образ немного комичным, не спешила разрядить атмосферу. — Что?! — С вызовом глянул на остальной класс, стараясь охватить взглядом сразу всех.

В классе насчитал аж четверых парней, к слову, тоже далеко не героических пропорций, если со мной считать, и почти три десятка девушек.

После моего взбрыка класс будто ожил, многие с интересом поглядывали на меня, а кое-кто и старательно отводил взгляд. Неужели юный Максвел был хулиганом?

— Занимайте свое место, — Решила внести ясность Хопкинс.

Я вопросительно посмотрел на нее, как оказалось, о потере памяти все были уже извещены даже более широко, чем хотелось бы. — Паркер! Подними руку! — Рявкнула миловидная женщина. Мои глаза расширились: «Да ну не может быть!».

Как оказалось позже, и правда не может, Паркер не то чтобы совсем редкая фамилия.

На задних рядах подняла руку блондинка, помахав рукой. Прошел назад, вопросительно уставился на Паркера, та указала на пустующую парту. Я посмотрел на нее и, похоже, переменился в лице. Парта из розовых снов какая-то, а не парта. Куча сердечек, какие-то надписи розовыми маркерами, парочка нарисованных губ, парочка нарисованных зашитых губ.

— Это что за блядство? — Достаточно громко сказал я, а так как тишину еще не нарушили, все в классе слышали мои слова. — Дилон, сядь на место! — Повысила голос Хопкинс, с истерично угрожающими нотками в голосе.

Под раздраженным взглядом учительницы занял парту. — Это твои рисунки, — Повернулась Паркер ко мне. И хихикнула, увидев «ужас» на моем лице.

Придется приводить в порядок «свою» парту, только нужно узнать, правда ли, что это мои художества. В классе ко мне особо не лезли, даже как-то настороженно посматривали. Я же фигел с каждым занятием, ведь в каждом кабинете у меня была «МОЯ» парта с аналогичным оформлением. Осторожные расспросы подтвердили худшие опасения, и это всё «моих» рук дело. Видя, как меня передергивает от таких художеств, окружающие понимающе улыбались, кое-кто ржал, не сдерживаясь.

Джессика Фил, староста класса, серая мышка на фоне остальных девочек, по-настоящему обрадовалась.

Потому после уроков я решительно направился к завхозу.

Нашел его ровно там, где он и был первый раз, а именно в своем «кабинете» – большом помещении, оборудованном под небольшую столярную мастерскую и склад одновременно.

Он посмотрел на появившегося меня философским взглядом, и, кажется, от него пахнуло травкой, сделал вид, что не заметил.

— Диллон? Чего тебе? — Поднял он взгляд на меня от спинки стула, зажатого струбцинами на столярном столе. (Струбцина – это приспособление с зажимным механизмом для фиксации деталей при обработке или склеивании двух элементов изделия).

— Мне бы ведро, моющее средство и тряпок каких, — Видя загнутую в вопросе бровь, пояснил: — Увидел «свои» парты сегодня, это же звиздец!

Усмехнувшись понимающе, Лопез за пару минут собрал все необходимое.

— У тебя во ВСЕХ ваших классах есть СВОЯ парта, — Жирно намекнул он мне.

— Твою мать! — Вырвалось у меня под понимающим взглядом мужика. Сокрушался я не зря, сегодня было шесть уроков, и это шесть парт, а всего предметов? Вот столько же и парт отмыть нужно, исключая предметы вроде физкультуры.

И придется смириться с тем, что за день это все отмыть нереально, даже шесть сегодняшних под большим вопросом.

Маркер отмыть не так чтобы и просто, с сомнением посмотрел на чистящее средство, ну, будем смотреть.

За отмыванием первой парты меня и нашли близняшки, сделали большие глаза и с интересом наблюдали за мной минут пять, рассевшись прямо на парты сверху.

— Наказали? — Болтая ногами в воздухе, как маленькая девочка, спросила Агата.

— Не, — Качнул головой, — Вы этот страх видели? Как за таким сидеть вообще?

— А тебе давно говорили... — Посмеялись обе.

Я молча продолжил оттирать очередное сердечко, внутренне плюясь ядом на парня, который загадил свои парты.

— У нас дела сегодня, мы домой своим ходом будем добираться.

Оставив в покое парту, перевел взгляд на сестер, которые, к слову, отвели взгляды, как интересно! Явно же что-то задумали, такое, не совсем одобряемое.

— И? — Не буду спрашивать, захотят – расскажут, у всех свои скелеты в шкафу, тем более что в моем они самые большие.

— Папа в семь забирает нас, — Так-то мне уже говорил это Джон, причем в их присутствии, но, похоже, решили напомнить и таким образом успокоить свою совесть. Вообще по «традиции» мы с сестрами возвращаемся или на школьном автобусе примерно в три часа, либо ждем до семи Джона. В семь школу закрывают.

Кивнул: «Не заблужусь, не беспокойтесь».

Близняшки заметно расслабились и повеселели, а я вернулся к своей «каторге». Всего вторая парта из шести приняла свой первоначальный вид, так что мне еще пахать и пахать.

— Пока, — Убежали они.

В целом можно было бы и потребовать замену парт, мне бы не отказали, но как бы это выглядело со стороны? Очередная истерика нытика? У меня и так в школе как раз такая репутация, сделать ее чуточку хуже на ровном месте? Я лучше поработаю руками и получу небольшой плюсик к ней, по крайней мере в глазах хотя бы части класса.

Ближе к пяти в класс заглянула Джессика Фил. Староста нашего класса, серая мышка пока что, нескладная немного, но я-то своим опытом видел, что свое она получит ближе к 18, когда оформится окончательно, вот тогда будет красавицей.

К полседьмому три парты оказались отмыты, вид имели слегка поцарапанный, но на порядки лучше, чем было.

Даже выносливость прибавил в единичку, пока их драил. Уставший, но удовлетворенный, пошел сдавать инвентарь. Закинул сумку на плечо, чтобы не возвращаться сюда.

Пустые коридоры звонко отдавались эхом, создавая слегка зловещую атмосферу. До кабинета завхоза дошел быстро, но, услышав шуршание за дверью, прислушался. Тихие стоны и ритмичные легкие шлепки дали понять, что меня там явно не ждут и точно не будут рады. Хмыкнув, оставил инвентарь под дверью и пошел на выход. До входной двери оставалось еще метров десять, когда она чуть ли не взорвалась, щепки густым крошевом полетели в коридор, рефлекторно прикрыл голову руками и чертовски вовремя, что-то острое воткнулось в руку. Резкая и острая боль заставила меня таки шевелиться.

Клубы пыли мешали нормально рассмотреть, что там и как, но ведь двери сами собой не взрываются? По крайней мере, в нормальном мире.

А вот грузный силуэт какого-то животного, вполне себе может такое провернуть.

Потому я развернулся и рванул по коридору назад со всей возможной для меня скоростью.

И раздавшиеся сзади звуки тяжелого дыхания меня «приободрили» еще сильнее. Мое дыхание стало не менее тяжелым уже через десять метров, выносливость ни к черту.

На повороте преследователя занесло, я ведомый любопытством оглянулся, коридор прямой, не споткнусь.

— Твою мать, ты еще кто такой! — Мысленно возмутился я. В память врезалась здоровенная зверюга под метр ростом, лысая, с внушительными мышцами, с красными глазами и похожая на добермана, сожравшая стероидного качка. Мне бы пару секунд передышки, шокер вытащить, уж тогда мы с тобой пообщаемся!

— Твою мать, твою мать, — Бежал по коридору, получив бы фору, и я бы убежал! Но раздавшийся сзади голос нашей старосты заставил «пса» резко затормозить, даже на расстоянии нескольких метров слышал, как тот царапал пол когтями.

Голос девчонки из нашего класса не узнать было сложно, есть у нее характерные нотки в голосе.

Табун мыслей пронесся в голове, прежде чем я принял решение, которое в реальности заняло буквально мгновение.

Развернулся резко и чуть пригнулся с наклоном вперед, чтобы не свалиться на пол, меня эффектно протащило с полметра, гася скорость. Слитным движением скинул рюкзак, вытащил оттуда шокер, а еще сомневался, стоит ли брать его с собой. Бросил сумку и с зажатым шокером рванул вперед, намереваясь протаранить пса, который уже примеривался к Джессике.

От нехватки кислорода уже изрядно поплохело, а еще в голове непрерывно крутилась мысль «почему не страшно?», и выжал еще чуть скорости.

Джессика в ужасе смотрела на этот писец и боялась пошевелиться. — Беги, дура! — Хотел прокричать я, но вырвался только сип, в горле пересохло.

Пес прыгнул, целясь в горло девушке, и в то же мгновение я влетел в него с уже включенным шокером. Моего веса хватило только чтобы сбить траекторию пса, и мы шумной кучкой влетели в кабинет, на пороге которого и застыла Джессика.

Пес полурычал-полускулил из-за искрящегося станера, прижавшегося к его боку, Джессика визжала, оглушая всех вокруг. Я же орал от боли и бьющего меня тока, эта сволочь умудрилась вцепиться мне в руку зубами, отчего часть заряда шокера доставалась и мне. Больно, что писец, шокер наверняка бы выпал из рук, если бы мышцы рук не свело судорогой из-за электричества. Получился, мля, адский замкнутый круг, и на подпевках визжащая староста.

— Какого черта тут происходит! — Влетела в кабинет Донован, поправляя юбку, позади нее стоял Лопес, вооруженный шваброй.

Правда, все это я видел только урывком, потому как меня продолжало долбить током, псина скулила, а Джессика продолжала визжать. — Да сдохни, сука, — Прорычал, скрипя зубами, пес дернулся еще раз, издав какой-то особо пронзительный скулеж, и затих, но челюсти не разжал. В углу зрения мелькнули какие-то символы.

К счастью, Донован оказалась неглупой женщиной, потому быстро сообразила и шваброй, которую отобрала у завхоза, оттолкнула мою руку от бока псины. Следующим действием Джессика выхватила пощечину, которая ее заткнула.

Меня перестало потряхивать, я обессиленно откатился на спину. — Спасибо, — Прохрипел, пытаясь отдышаться, глядя на Донован, подняться не пытался.

— Что! Это! Такое! — Задала она вопрос в пустоту, перемежая его ну очень нецензурными словами.

Вопрос повис в тишине, потому что никто не знал и отвечать не собирался.

Вообще, никто не понял что это за зверюга и откуда она взялась.

Сейчас, когда животина не шевелилась, я мог разглядеть что у нее наличествовали шрамы от операции. Кто-то явно поработал над этой собакой. Пахнет не самыми законными экспериментами или как минимум опасными.

— Ты как? — Повернулся к Джессике, которая в прострации смотрела на псину, чуть ее не убившую.

— Откуда это взялось? — Всхлипнула она, дошло до нее наконец.

— Это Марвел, детка, — Хихикнул нервно, под непонимающими взглядами.

Мое внимание привлек довольно узкий ошейник, на котором отчетливо виден логотип “Оскорб”.

Канон постучался внезапно.