Экспоненциальный дрейф

Глава пятнадцатая

Понимание того, что его собственные воспоминания не были таковыми, вызывало у него своеобразное отношение и ко всем его поступкам, словам и мыслям. Это даже не было неприятно, наоборот: сейчас он был ближе всего к состоянию равновесия за все время с момента его… прибытия. Мешало только одно: он практически ничего не знал о том, что было до этого и по какой причине он прибыл сюда.

Он даже не помнил свое настоящее имя. Так точно не задумывалось! Но, с другой стороны, это мало что меняло, поскольку те два человека, которые приняли его, так как чувствовали себя обязанными бывшему владельцу его тела, все равно не согласились бы с другим именем.

Некоторое время ему нравилась такая жизнь. Женщина — несмотря на то, что в ней таилось много беспокойства и суетливости, — стала чуть ли не его соратником, а девочка даже не скрывала, что испытывает к нему больше симпатии, чем к изначальному Бернхарду Абелю. Он иногда тайком наблюдал за ней, и тогда ему приходило в голову, что этот ребенок наверняка играет важную роль в его миссии.

Сегодня к ним в гости пришел Ив Леманн, бывший начальник Бернхарда. Он был старше, чем в его воспоминаниях. Дымчато-серые волосы поредели, черты лица стали более суровыми, и он все так же останавливался после каждого предложения, словно пытался расставить звуковые знаки препинания. Эвелин он подарил букет цветов, ему — поздравительную открытку, на которой расписались почти все его бывшие коллеги, а Терезе — коробку, завернутую в подарочную бумагу с изображениями Гарри Поттера.

Потом они стояли и смотрели, как Тереза распаковывает подарок. Это была кукла в коробке с японскими иероглифами.

— По-прежнему путешествуете по всему свету? — спросил Бернхард.

Леманн резко поднял голову.

— Что? А, да. Как минимум полгода меня не бывает дома, — к неудовольствию моей жены.

Они прошли в гостиную. Из-за рождественской елки она казалась меньше, чем была на самом деле. На столике лежал журнал с фотографией рушившихся башен Всемирного торгового центра. Их вид испортил Леманну настроение.

— Вы помните уборщицу в туалете ресторана на самом верху? Которая делала возле раковины огромные башни из бумажных салфеток? После всего произошедшего я никак не мог забыть эту женщину. Одно время меня не оставляло желание найти ее. Она была такая приветливая. И так гордилась своими башнями.

— Да, — кивнул Бернхард, — я помню.

— А вы помните наш разговор? — спросил Леманн как бы между делом, но явно с умыслом. — Я имею в виду — перед тем злосчастным рейсом.

— С трудом, — ответил Бернхард, в памяти которого оставались лишь одиночные обрывки воспоминаний о прежних событиях.

— Что вы помните?

Бернхард порылся в воспоминаниях, еще остающихся в его распоряжении.

— Речь шла о… деньгах, ведь так? И это имело какое-то отношение к Аресибо, к находящемуся там радиотелескопу. — Всплыли воспоминания об огромной чаше рефлектора, ярко сверкающей на солнце. Воспоминания о жаре и комарах, а также о пыльной грунтовой дороге. — Мы ездили туда. Устанавливали новый интерфейс и интегрировали его в их систему.

— Да, правильно. А дальше?

Расплывчато: экран, неразбериха из букв и цифр, программный код. Параллельно шло некое чувство возбуждения, похожее на игровой азарт.

— Что-то было с программным обеспечением, но я уже не помню — что. — Из окна панорама Манхэттена с высоты четырехсот метров. Тарелки перед ним на столе. — Мы ели куриный бульон. И вы спрашивали у меня кодовое слово.

— Точно. Вы его помните?

В этот момент Бернхард Абель внезапно почувствовал, как будто у него в голове открылось неведомое ранее отверстие. Отверстие, из которого на него накатывалось что-то похожее на гул голосов. Но это был не шум, а скорее наплыв… информации. Незнакомые мысли, перепутанные, перемешанные и неразличимые. Словно все радиостанции этой планеты вещали на единственной частоте. И в этой неразберихе он воспринял одно чувство, каким-то образом понимая, что оно исходит от Леманна, чьи нервы были напряжены до предела. Он хотел любой ценой узнать код! А вся его непринужденность и общительность были лишь прикрытием.

Бернхард Абель покачал головой.

— Нет. А что это был за код?

— Вы абсолютно ничего не помните? Совсем ничего? — переспросил Ив Леманн.

— Нет. Больше я ничего не помню.

Ив с недоверием посмотрел на него. Наконец он заставил себя улыбнуться и махнул рукой.

— Ладно, все равно не имеет значения.

Эвелин принесла кофе, и они еще поболтали о том о сем. Некоторое время спустя Леманн начал прощаться.

— Чего он от тебя хотел? — спросила Эвелин после его ухода. — Я думала, он пришел узнать, можешь ли ты снова у него работать.

Бернхард покачал головой.

— Не думаю, что он этого хочет. — Некоторое время он размышлял, стоит ли рассказывать Эвелин о своих подозрениях. — Мне кажется, ему во что бы то ни стало нужно было узнать код.

— А что это за код?

— Не могу вспомнить. Но я помню гораздо больше, чем признался Леманну. Этот код связан с программным обеспечением системы управления, и с его помощью Бернхард Абель каким-то образом шантажировал свою компанию.