Эксклюзивно для Его Величества

Глава 13

Вернувшись домой, я с удвоенной энергией стала искать информацию. Нашла данные только по Ласангской колонии. Сердечно-сосудистые заболевания как обычно были в конце списка причин смертности, но тем не менее их количество год от года неуклонно росло. А вот по Азурии таких данных я вообще не нашла. Странно. Статистика должна отслеживать не только количество смертей, но и их причину. Надо бы разобраться!..

На следующий день я гуляла по городу и как бы между прочим зашла в лечебницу, потом в частный лечцентр и даже заглянула в морг. Там меня и нашла ведьмочка.

— Софи? Какая встреча! — Коринн удивлённо ахнула. — Гуляете?

— Гуляю, — легко согласилась я.

Мерсье широко улыбнулась, принимая мой ответ. В последнее время мне всё чаще казалось, что её улыбка — всего лишь часть созданного образа.

— А вы случайно мимо проходили? — не осталась я в долгу.

— Да! Совершенно случайно, знаете ли!

Мы обменялись фальшивыми улыбками. Моя — точно была искусственная. Да и ведьма… В общем, совершенно очевидно, что за мной присматривали. Но говорить об этом я не стала. Решила и дальше делать вид, что ничего не замечаю.

— Я хочу сделать репортаж о местном целительстве. Надо же рассказать, как работается нашим лекарям в новой клинике.

Коринн шла рядом, внимательно слушала, задавала уточняющие вопросы, демонстрируя заинтересованность и желание помочь. Ага, помочь или проконтролировать меня?

В итоге репортаж я всё-таки сделала. Но работала над ним неприлично долго… Ровно столько, чтобы успеть раздобыть данные о смертности за последний год. А в результате увидела общую статистику без разбивки по расам. И там процент смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, как и в Майните, был не самый большой и не привлекал к себе внимания. Да что за чёрт?!

Я уже подумывала проникнуть в архив, но обстоятельства сложились иначе.

…

Накануне Литы позвонил Домбровский.

— В нашем посёлке у самого Небала два мага умерли. Угадай от чего?

— Сердечная недостаточность? — предположила я.

— Точно!

— Лесорубы?

— Нет, рабочие на фабрике. Но они живут в соседних домах.

Игнат замолчал, наверное, ожидая от меня какой-нибудь реакции, но я не спешила с выводами. Тогда мужчина продолжил:

— Я хотел попасть туда, поговорить с семьями, но территория оцеплена. Кругом полиция. Всех входящих проверяют, прикрываясь предпраздничным контролем. Типа пекутся о безопасности.

— Ничего себе! И люди верят?

— В Майните много оборотней, поэтому верят.

Я хмыкнула. Оцепление? Зачем?.. Домбровский вторил моим мыслям:

— Даже если это убийство, зачем перекрывать целую улицу? Преступники давно скрылись, уничтожив все следы!

— Вот и мне так кажется, — я внимательно посмотрела на взъерошенного мужчину. Слишком уж подозрительно блестели у него глаза. — Игнат, я иду с тобой!..

Поздним вечером, когда ведьмочка вернулась домой, а Пантин закрылся в своём номере, я отправилась в Майнит. Домбровский уже ждал меня.

— Ты долго.

И не слушая моих объяснений, повёл к автолёту.

— В посёлке запретили пользоваться Иглой, — пояснил он, перехватив мой недоуменный взгляд.

— Почему?

Игнатий выразительно выгнул бровь:

— Это вопрос из той же серии, что и «зачем полиции оцеплять улицу, если смерти не носят криминальный характер»?

На автолёте мы долетели до того самого посёлка, оставили машину на стоянке, а дальше отправились пешком. Моё сердце колотилось от волнения и страха. Напрягала сама ситуация. К тому же слишком зловещими в сумерках выглядели горы. По небу проносились густые облака, то и дело закрывая Булангу. И от теней, бегущих по земле, тоже было не по себе. Хотя их мельтешение помогало нам с Домбровским оставаться незамеченными.

Накрывшись Пологом невидимости, мы бродили вокруг оцепленной зоны, опасливо поглядывая на магический щит, периодически вспыхивающий голубоватыми всполохами. И понимали: проникнуть внутрь незамеченными у нас не получится. Даже мамина хитрость с Пологами не помогла. Знаете почему? Потому что щит ставили ведьмы. И это вызвало ещё больше вопросов. Почему ведьмы ставят защиту в посёлке, где живут маги? Такого отродясь не бывало! Между нашими расами идёт извечная борьба: кто круче? И чтобы мы — маги — позвали на помощь ведьм? Да никогда! А тут такое!..

Полицейские стояли возле небольших домиков в конце улицы. Это была окраина посёлка, за которой начинался небольшой перелесок, убегающий в горную расщелину. Служащие о чём-то говорили, но мы не слышали. Возле одного из домов увидели раскачивающуюся фигуру и услышали плач.

— Наверное, вдова, — предположила я. — Молодая совсем!

— Так умершие тоже молодые, — напомнил мужчина.

— Неужели ни у кого нет вопросов? — не поверила я.

— Тш-ш-ш! — шикнул на меня Игнатий.

Мы притихли, наблюдая за ведьмаками, расхаживающими по пустынной улице.

— Зачем они заходят в остальные дома? — спросила я.

Домбровский напрягся.

— Чёрт их знает!.. Давай попробуем подобраться ближе.

Мы бесшумно, крадучись, подошли почти к самому щиту. Мне казалось, я чувствую его вибрацию. В ночной темноте было не очень хорошо видно, и я старалась двигаться чётко за мужчиной. Тихо ругнулась, проколов руку каким-то сучком. Игнатий снова шикнул на меня, а через пару минут велел:

— Останься пока здесь! Я попробую подползти к тому забору.

Я согласно кивнула. Видела, как колышется трава, выдавая местоположение мужчины. А потом заметила двух ведьмаков, идущих от перелеска. Наверное, они обходили окраину посёлка или шли к своим? Я не знаю. Сейчас меня больше интересовало, чтобы они меня не заметили.

Ведьмаки подходили всё ближе. И я притаилась около дерева, прислушиваясь к их голосам.

— …Лита… Прорыв…

Какой прорыв? Что порвалось? Где?.. Непонятно!..

И вдруг послышался тихий треск. А в метрах тридцати, как раз там, где предположительно был Домбровский, по щиту пробежали красноватые искры. Бездна! Засекли!

В тот же миг окраина ожила. Не успела я и глазом моргнуть, как рядом оказались те самые ведьмаки. Один из них вежливо протянул мне руку, что никак не вязалось с самоуверенной ухмылкой на лице.

— Вам помочь, леди?

Не могу сказать, что я сильно перепугалась. Наверное, не успела. Да и Игнатия тут, как оказалось, хорошо знали.

— Домбровский, снова ты? — закричали подоспевшие к нам ведьмаки.

— А я даже не удивлён, — откликнулся мужчина, который помогал мне подняться с земли.

Мой коллега отряхнул брюки и спокойно заметил:

— Мы живём в свободной стране. Как гражданин Майнита я имею полное право находиться в любой точке колонии.

Ведьмаков перекосило.

— Только не начинай свои юридические песни!

— Не буду, — согласно кивнул Игнатий. — Вы и сами знаете: задерживать нас не за что.

— Что ты тут делал? — в лоб спросил один из мужчин.

— С девушкой гулял.

Все дружно посмотрели на меня. И я мило улыбнулась им в ответ. Первый ведьмак ехидно поинтересовался:

— А девушка вдруг совершенно случайно тоже оказалась репортёром?

— Родственные души! — не растерялся Домбровский. — Потянуло, так сказать!

— А что ж ты девушку одну оставил?

— За цветочками отошёл, — тут же нашёлся с ответом Игнат. Ещё и невинно поинтересовался. — А что случилось-то? Что за переполох?

У Домбровского был такой невозмутимый вид, что даже я повелась. Впрочем, выдержке ведьмаков тоже можно было позавидовать.

— Какой переполох?.. Нет никакого переполоха.

Мы стояли и смотрели друг на друга, за ухмылками и шутками пряча злость и… страх. И говоря о страхе, я имею в виду не только себя, но и мужчин. Слишком напряжёнными они были. Ведьмаки отлично понимали, зачем мы здесь, но по факту ничего не могли предъявить. Иначе им пришлось бы объяснять, почему оцеплена территория.

В общем, нас культурно поругали, настоятельно порекомендовали для свиданий выбирать другие места и передали нашим сопровождающим. Ведьмак Домбровского тихо ругался матом. Моя Коринн была перепуганная и бледная. А ещё обиженная. Но я как-то не прониклась чувством вины. К тому же голова была забита другим: что случилось с теми погибшими магами, и при чём здесь ведьмаки?

На следующий день мне сделало внушение уже азурийское начальство. Ради такого случая меня принял сам наместник Нами Рантов.

— …Есть столько достойных поводов для освещения в СМИ: новый парк аттракционов, музыкальный фестиваль, Лита, в конце концов!

Я согласно покивала, а потом заметила:

— Господин Рантов, совершенно очевидно: у Заслона что-то происходит…

На меня глянули сурово и недовольно.

— Ничего там не происходит. Обычная рабочая атмосфера. Люди выполняют свой долг. Несут, так сказать, вахту мужества и самоотверженности. Госпожа Арно, я настоятельно прошу вас, не мешайте им работать.

— Я тоже работаю, между прочим. Согласитесь, что мне как человеку новому, заметнее все странности и нелогичности.

Нами Рантов засмеялся.

— Госпожа Арно, какие нелогичности?.. Наша Азурия стабильно развивается и процветает. Предприятия функционируют на полную мощность, трудоспособное население обеспечено рабочими местами…

Такое ощущение, будто доклад с трибуны слушаю.

— Почему нигде нет информации о смертности?

— Как нет? Всё есть! Ещё зимой мы заслушали отчёт.

Тут же прибежал глава здравоохранения с уже знакомой мне сводкой.

— Вот! Прошу!

— Почему не проанализирована смертность по расам?

— Мы боремся с бюрократизмом… Зачем дробить показатель? Ведь для нас важна каждая жизнь, независимо от расы!

— А может быть, дело в другом? — я выгнула бровь.

— В чём?

— Вы мне скажите! Я же именно этого и добиваюсь! Расскажите, что происходит. Тогда мне не придётся выведывать всё самой.

— У нас нет никаких секретов, госпожа Арно…

Ну, в принципе, я особо и не рассчитывала на правдивое признание. Сокрушённо вздохнув, поднялась со стула. Рантов подошёл ко мне и выразительно улыбнулся.

— Надеюсь, мы друг друга поняли?..

Зря надеешься!.. Вслух я этого, само собой, не сказала. А ещё поняла, что с этого дня мне нужно быть осторожной.

В тяжёлых раздумьях я вышла из резиденции и замерла от неожиданности. На улице меня встречала не Коринн Мерсье, а совсем другая ведьма. Вот её «ведьмочкой» язык не поворачивался назвать, несмотря на миниатюрные размеры. Тёмная одежда, из украшений только несколько колец. На бледном лице минимум макияжа. И светлые, особенно яркие на фоне чёрных волос глаза. Если бы не хмурое выражение, девушку можно было бы назвать даже симпатичной, а так… Ведьма производила какое-то отталкивающее впечатление.

— Моё имя — Кира Невару. Я ваша новая сопровождающая, — сухо представилась она.

— А где Мерсье?

— Переведена на другую работу, — цепкий взгляд впился в меня, — вашими стараниями.

Если этим уточнением меня хотели пристыдить, то зря. Раскаяния я не чувствовала. В конце концов, каждый занимается своим делом. Я — журналист, и моя работа искать интересную информацию. А работа ведьмы — следить за мной. Если Мерсье не справилась, это её проблемы.

Но очень скоро я поняла, как нам повезло с очаровашкой Коринн. Мерсье словно излучала свет. Всегда с улыбкой! Всегда с хорошим настроением! Даже зная, что она из ведьм, я не чувствовала негативных эмоций.

А вот Кира Невару была кармической ведьмой. Они, в отличие от потомственных и обученных, отличались угрюмостью, нелюдимостью и несговорчивостью. К тому же Невару принадлежала к первому кругу ковена. Это заставляло дополнительно нервничать: не просто так ко мне приставили сильную ведьму.

Отношения с новой сопровождающей у нас складывались непросто. Кира была противная и непрошибаемая чурка! Ни поговорить, ни пошутить! Она, словно тень, ходила следом и всюду совала свой нос. С Мерсье хоть после работы можно было расслабиться: и о звёздном бомонде поболтать, и в салон красоты наведаться. А с этой… Насупится и молчит как сыч. У Невару даже фамильяр был не кот, как у большинства ведьм, а огромный филин. Это нормально? Нет, конечно! И если рядом не торчал нос Киры, то обязательно мелькал клюв фамильяра. А в жёлтых глазах отчётливо читалось предупреждение: «Я слежу за тобой, магичка!..» Вот Бездна!

Я пыталась поговорить с ведьмой, объяснить свою позицию, но она меня даже слушать не стала.

— …Я репортёр! Моя работа — рассказывать людям правду о том, что происходит в мире. А здесь что-то происходит!

— С чего ты взяла? — Невару даже не изменилась в лице.

— Чувствую.

— Ты эмпат? — с той же безэмоциональной физиономией.

Убила бы!

Ведьма сложила газету, которую до этого читала.

— Арно, ты никогда не думала о том, что в управлении людским сознанием правда может быть инструментом куда более грубым, чем ложь? — Невару посмотрела мне в глаза. — Она может принести намного больше бед, чем обычная недосказанность!..

И ушла. Даже не выслушала мой ответ. А я бы поспорила! Потому что, по моему мнению, правда — всегда лучше! Даже горькая, неприятная! Переварив её, ты начнёшь искать выход, а не погружаться в мнимое благополучие!.. Но это был один из тех многих разговоров, когда мы с Невару так и не приходили к общему знаменателю. Каждый оставался убеждённым в собственной правоте.

А через неделю меня ждал ещё один сюрприз. И я пока не знала, как на него реагировать: злиться, обижаться или радоваться? После того ночного происшествия и моего задержания Михал Пантин, как оказалось, написал на меня докладную и свалил на Родину, причитая:

— У меня семья! Маленькие дети! Я не могу так рисковать!

Прислонившись к стене, я наблюдала за его суетливыми сборами и пыталась понять: при чём тут дети?.. Но, в общем-то, не уговаривала Пантина остаться. Мне не нравилась его жизненная позиция и отношение к делу, и сейчас я надеялась, что из большого мира пришлют кого-то адекватного. А явился… мой сводный брат. Увидев Томаса Хейли на пороге своего номера, я растерялась.

— Ты что здесь делаешь?

— Буду с тобой работать, — парень широко улыбнулся, бросая сумку в угол. Там что-то опасно дзынкнуло, но Томас даже ухом не повёл. — Ну что? Давай обнимемся?

Я на всякий случай заглянула ему за спину, ожидая увидеть маму или отчима, но никого не было. Недоверчиво глянула на хихикающего Тома.

— Как тебя отпустили в Азурию?

— Я теперь работаю в «MB-vexa». Услышал, что тебе нужен оператор и вызвался добровольцем.

— И тебя пустили?

— А больше желающих не было. Отец не в восторге, конечно. Но я умею убеждать.

— Зачем?

— Приключений хочу! — легко пояснил сводный брат. — А с тобой они по-любому будут!

Вечером ожидаемо позвонили Хейли. Томас как раз сидел у меня в номере. Я отошла к окну, чтобы не мешать разговору, но всё равно слышала каждое слово. Дрожащий от слёз голос матери (обычно на мужчин действовал безотказно) и наставительную проповедь Брайана Хейли. Том спокойно всё выслушал и заявил:

— Дорогие мама и папа, я давно совершеннолетний и сам буду решать, как мне жить и работать. А попробуете давить, пошлю ещё дальше, чем то место, где я сейчас нахожусь!

И сбросил вызов.

— Грубо! — я скрестила руки на груди и повернулась к парню.

— Вырастили эгоиста, пусть мучаются, — отмахнулся братец. — Нечего было меня баловать в детстве.

— А ты бы не баловался.

Том белозубо улыбнулся.

— Я что, дурак? Отказываться от радостей жизни?!

— Повезёт же кому-то отхватить такое счастье! — сокрушённо вздохнула я.

Томас замахал руками.

— Огради, Триединый!

Я, посмеиваясь, наблюдала за парнем. В каком-то смысле я узнавала в сводном брате себя семилетней давности: молодая выпускница университета со смелыми мечтами и безграничной верой в себя и в окружающих людей. Впрочем, на то она и юность… Повзрослеть Томас всегда успеет. И вместо радужного спектра будет видеть только серые оттенки.

На удивление, мы с Томом легко сработались. Уже на следующий день я почувствовала разницу с Пантиным. Сводный брат понимал меня с одного взгляда и предугадывал многие мои пожелания. Наверное, двадцать лет жизни под одной крышей не прошли бесследно, когда и меня, и его воспитывали в одинаковой среде, в окружении одних и тех же личностей и восхищаясь одними и теми же мастерами. Мне нравилось, что Том идёт в ногу со временем. Помимо обычной профессиональной камеры, которыми пользовалось большинство телеоператоров, у Хейли была суперсовременная магокамера, размером с крупное яблоко, которая приводила меня в благоговейный трепет. Она парила в воздухе рядом с хозяином, а тот контролировал изображение на дисплее.

— Это абсолютно новая модель, — гордо объяснял мне Томас, — с автоматической коррекцией ориентации изображения. Есть несколько режимов записи. Она подходит даже для съёмок под водой!

А я тем временем представила, сколько может стоить это операторское счастье. Но уточнять не стала: испугалась, что количество нулей на ценнике разбудит во мне вредного гнома и напрочь убьёт всё восхищение.

— …Я могу задать программу реагирования на голоса, и камера сама будет поворачиваться к говорящему, — заливался соловьём Хейли. — Мне останется только корректировать изображение. Даже не обязательно стоять рядом! Камера сама выберет оптимальное расстояние.

— А ты не боишься, что в скором времени и ты не понадобишься? Умная магокамера всё будет делать сама.

— Нет, — уверенно ответил сводный брат. — Без человеческой сообразительности и смекалки в нашей профессии никак не обойтись.

Мне импонировало отношение Тома к профессии и к жизни. Возможно, в силу возраста он тоже рвался вперёд, хотел удивить, поразить, выделиться из толпы. К тому же Хейли легко сходился с людьми, как и я когда-то. За две недели он успел перезнакомиться со многими молодыми парнями и девушками и даже побывал на свидании. Местные быстро попадали под обаяние Тома и охотно общались с ним в барах и клубах, приглашали на отдых на островах… Пока не узнавали, чем он занимается. Как только парень называл место работы, всё благодушие новых знакомых испарялось. И это оказалось неприятным сюрпризом не только для Хейли, но и для меня.

— Что значит «предупреждены» насчёт журналистов, особенно из большого мира? — я нахмурилась, когда Томас рассказал мне об этом. — Здесь одна я такая! Остальные, считай, местные!

— А ты догадайся с трёх раз!.. Прикрываясь корпоративной этикой, работникам не рекомендуют откровенничать с посторонними. Люди держаться за хорошую работу и помалкивают, сама понимаешь, — сводный брат задумался. — Но о чём они помалкивают?

Я рассказала ему о Заслоне и о куклах. Хейли заинтересовался.

— Думаешь, ведьмы в курсе?

— Уверена. Подозреваю, они и убедили магов держать всё в секрете от аврейских властей.

— То есть?

— Нами Рантов — наместник, а по сути, король Азурии. Здесь он — власть и сила. Но как только всплывут проблемы с Заслоном, Рантов полетит с должности. Если ведьмы грамотно предложили ему решение проблемы… например, ведьминский полог на границе и патрули…

— И если это помогло, — продолжил мою мысль Томас, — он мог и согласиться.

— Что же они все скрывают? — гадала я. — И ведь это какое-то дерьмо. Не борьба за власть! Не борьба за территорию!

Хейли растерянно пожал плечами.

— Не знаю. Ребята разное болтают. Говорят, где-то там, на севере Забытых земель, есть древний каменный лабиринт, построенный ещё до Переселения.

— Сказки! — отмахнулась я. — За такое количество лет разрушаются даже камни.

— Кто знает!.. А ещё говорят, многие маги и обычные люди покидают Азурию и возвращаются на большой континент.

Тут я могла только согласно кивнуть и добавить:

— Зато ведьмы и вампиры зачастили сюда.

Томас задумался:

— За тобой присматривают, Софка. Так что пока не лезь на рожон. Тем более недавно была Лита и шабаш. Ведьмы особенно сильны, и их здесь много. А я попробую разузнать что-нибудь. Не обижайся, но хвастаться известной сестрой пока не буду.

В общем, в лице Тома я обрела надёжного союзника. И знала: если придётся, он пойдёт со мной к Заслону и даже за него. Меня только раздражали постоянные звонки Эмилин Хейли. Она звонила сыну по несколько раз на день, контролируя каждый шаг. И тем самым давала мне прекрасный повод потроллить сводного братца.

— Зубки почистил?.. Шапочку надел?..

Парень ругался сквозь зубы, грубил матери и бросал трубку, вызывая ещё больший смех.

Когда Эмилин Хейли позвонила мне и попросила:

— Софи, присмотри за Томми, пожалуйста! Я так за него волнуюсь!

Я не выдержала, вскипела.

— Хочешь — пришли ему гувернёра! А я в няньки не нанималась!

Томас, без зазрения совести подслушивающий наш разговор, довольно хмыкнул и показал большой палец. А вот мне стало не до шуток. Отбросив гилайон, я достала сигареты и вышла на балкон. Смотрела на морской пейзаж и не замечала его красоты. Немного погодя почувствовала движение рядом.

— Софка, не парься! — сводный брат пристроился сбоку. — Вот такая наша мама клуша-наседка. Трясётся над своими цыплятами.

Меня передёрнуло.

— Я заметила.

— Ты не так поняла! Я не только о себе говорил! — переполошился Том, заглядывая мне в глаза. — Тебя она тоже любит.

— Ага! Особенно сейчас, когда моё имя в двадцатке самых известных журналистов Авреи!..

— Нет! — сводный брат яростно замотал головой. — Мама всегда тебя любила! И сейчас переживает, как ты тут справляешься. Вот и даёт советы, подсказывает.

— Знаешь, мне реально пофиг! — я посмотрела на парня. — Семь лет назад, когда меня все травили, когда отвернулись друзья и знакомые, только один человек поддержал меня — мой отец. Он знал, что значит для меня телевидение. Наплевав на себя, на свою карьеру, добился того, чтобы я работала в телестудии, пусть и обычным помощником сценариста, — я зашипела от боли, когда тлеющий окурок обжёг пальцы. — Вот отец может говорить мне, что делать и как. А остальные — нах. р, пожалуйста!

Парень хохотнул:

— Крута, сестрица!.. — и осторожно спросил. — А как же я? Мне тоже нах. р?

Мой боевой пыл развеялся за секунду. Я сглотнула горькую слюну и призналась:

— В тот день, когда отец забрал меня в Фету, я слышала, как вы ругались. Слышала, как ты просил не выгонять меня… Угрожал… умолял…

Том напрягся. И я похлопала его по плечу:

— Я помню это.

…

Как бы там ни было, но на какое-то время я притихла: слишком уж приметная вышла Лита, да ещё и Кира Невару постоянно следила за мной.

Работа в Азурии шла обычным ходом. В мире всегда что-то происходило, и всегда было, о чём рассказать, даже в небольшой колонии на другом конце света. Мы с Хейли-младшим ходили на важные мероприятия, участвовали в полицейских операциях. Наше руководство в Виридии было довольно. А я нет. И по-прежнему искала информацию, только теперь о тех странных куклах. Помнила, что рассказывал Домбровский, и вместо официальных сайтов блуждала по различным форумам, где общались обычные люди: домохозяйки, туристы-следопыты, рыболовы-охотники. Но пока ничего не нашла. Никто больше в предгорье не умирал с такими подозрительными диагнозами.

Страдник и густарь прошли на удивление тихо. К концу лета в голове стали мелькать мысли, что интуиция подвела меня. Может, я выдала желаемое за действительное? Может, не в куклах дело? Да и существуют ли они на самом деле?.. Может, ведьмы и замышляют что-то, но учитывая странную круговую поруку со здешними магами, вряд ли их интриги направлены против нас? Местное управление подставляться не будет… Скажем так, я понимала, что что-то заквашивается, но не могла угадать в какой именно области. Только это и держало меня в Камингаване.

Единственный плюс — наши отношения с Кирой Невару. Подругами мы не стали, но, скажем так, прониклись взаимным уважением. Со временем мне понравилась эта ведьма своей серьёзностью и даже строгостью. Несмотря на возраст и приятную внешность, Невару не была легкомысленной и поверхностной. И вообще, если отбросить специфику её магии, то Кира оказалась вполне нормальной. Но кармические ведьмы — это особая категория даже на Баранганской горе. Они родились ведьмами в наказание. За то, что в прошлой жизни незаслуженно обидели другую ведьму или ведьмака. И вина заключалась не в глупеньком оскорблении, типа «коза тупая». Совершённый грех был такой силы, что возмездие взяли на себя боги. И теперь виновные попали в шкуру того, кого обидели. Расплата сквозь время, сквозь Грани! Кара, преодолевающая жизнь и смерть! Возможно, поэтому Кира так любила кладбища. Хотя она свою страсть объясняла иначе.

— Здесь тихо… Я люблю смотреть на старые памятники… Как будто касаешься прошлой жизни.

Я понимающе угукнула, хотя у меня кладбища такого восторга не вызывали. Но и страха не было. Пока Невару гуляла между надгробьями, я прохлаждалась недалеко от входа, присев на скамеечку в тени большого ясеня. Рядом топтался Кирин фамильяр — филин Колистрат, в простонародье просто Коша. Обычно фамильярами становились некрупные животные: кошки, собаки, вороны, да те же самые совы. Но чтобы большой филин?!.. Кира как-то проговорилась, что при трансформации духа-помощника в плотное тело что-то пошло не так, и сущность была вынуждена занять оболочку маленького птенца, случайно оказавшегося рядом. Ведьма выходила его, вырастила, а это, скажу я вам, нелёгкий труд. Знать, когда и чем кормить птенца и не допустить развитие болезней. Напоить так, чтобы малыш не захлебнулся. Определить, когда птенец голоден. Научить его летать… Невару упустила только один момент: она не научила Кошу охотиться. Потом ведьма, конечно, опомнилась, но было уже поздно, или Колистрат просто ленился. И теперь Кира вынужденно закупала ему мышей, крыс и другую гадость.

Невару бродила между могилами, а я, магически оградив небольшое пространство, занялась обучением: бросала филину полузадушенных грызунов и подбадривала:

— Коша, лови их!

Тот с ленцой подходил к заторможенной мышке и с интересом наблюдал за ней.

— Хватай! Цап и ам! — учила я.

Коша только насмешливо ухал. Когда одна пленница убежала, я психанула:

— Захочешь жрать — сам поймаешь!

И перевела взгляд на фигуру в чёрном. Невару как раз остановилась неподалёку, разглядывая мраморные памятники.

— …Жил себе человек, ходил на работу, растил детей. И всё бегом, чтобы успеть, не опоздать. И думал: как же без него? Ведь не справятся! На работе не разберутся, завалят всё дело. Дома дети… Надо же им помочь, поддержать. А вот умер — и ничего не рухнуло! Работа продолжается, и близкие смогли обойтись…

Я слушала ведьму и насмешливо качала головой.

— В тебе погибает философ, Невару! — глянула на свежие могилы и передёрнула плечами: — Я вот как-то кладбища не особо жалую. Мне по душе традиции оборотней: сжигать своих умерших.

— Почему?

— Лучше сгореть, чем сгнить, — ответила я, снова прячась в спасительную тень ясеня. — А представь, вдруг некромантам понадобиться тело и они выберут моё?

— На кой ляд некрам твой труп? — фыркнула Кира. — Толку никакого! Для охранника ты слабая и худая. А для незаметного прислужника — слишком известная рожа.

В этом была вся Кира Невару — циничная и прямолинейная, как разрез на заднице (её слова, кстати), без сюсюканья и сладкого сиропа в речах. Но я привыкла к ней такой. Мы часто спорили с ведьмой, но спорили на равных, как достойные противники. После наших словесных баталий не было неприятного чувства, что тебя держат за умственно отсталого.

А ещё я любила наблюдать за реакцией людей на Невару, когда она сопровождала меня. Обычно я шла первой, и продавцы и официанты улыбались, предвкушая щедрого клиента. Но потом из-за моей спины появлялась Кира в чёрном — и улыбки мгновенно исчезали. Потому что кармическим ведьмам не выставляли счёт. Никогда! Нигде! Ни в одном магазине! Ни в одном кафе! Ведьмы платили сами столько, сколько считали нужным. Знаю, о чём вы сейчас подумали: что они бессовестно этим пользовались при каждом удобном случае! А вот и нет! Кармические ведьмы были на редкость принципиальные. И если обед тянул на двадцать шелетов, они платили двадцать, даже если в счёте стояло пятнадцать или семнадцать. А в магазине одежды консультанты превращались в немые статуи: профессионально льстить и улыбаться ведьмам бессмысленно. Не угодишь — нарвёшься на проклятие. Рекомендовать тоже трудно: вкус у кармических ведьм весьма специфический. В этом я убедилась, когда попала к Невару домой. Только не подумайте, что меня пригласили в гости. Такими сентиментальными глупостями не страдала ни я, ни Кира. Просто у ведьмы было наше разрешение на поход и съёмку в кхитлской колонии, и я пришла за ним.

Ведьма жила в Кевире, только в другой части города. Это был район массовой застройки! Когда-то давно его быстро склепали, чтобы обеспечить жильём большое количество переселенцев, и не заморачивались особой красотой и чувством прекрасного. Пятиэтажные дома выстроились правильными четырёхугольниками, с удобными двориками и детскими площадками в середине. Я быстро нашла нужную мне «коробку» и поднялась на третий этаж. Нажала кнопку звонка. Дверь открыла бледная лохматая ведьма. А под глазами — чёрные круги от вчерашнего макияжа. Судя по всему, у кого-то была весёлая ночка.

— Вот это «доброе утро»!

— Чего тебе, Арно?

Я на всякий случай принюхалась, но перегара не почуяла.

— У нас съёмка в Каймахо.

— Чёрт!

— Забыла!.. — резюмировала я и поинтересовалась: — Ты что, после гулянки?

— Не твоё дело!

— Понятно! Давай разрешение и вали дальше спать!

— Не указывай мне!.. — рыкнула ведьма, украдкой растирая заспанные глаза.

В соседней двери заскрежетал ключ, и Кира торопливо втащила меня в квартиру. Угрожающе наставила палец и предупредила:

— Дай мне пятнадцать минут. И учти: тут везде охранки. Полезешь куда не надо, получишь.

Ведьма скрылась в ванной, а я направилась в гостиную. Большая комната была необжитая и неуютная. Такое ощущение, что квартира осталась в том же виде, в каком Невару въехала в неё. Только одна чужеродная вещь бросалась в глаза — большое кресло-качалка. Надо же какая древность! Даже у моего папы такого нет! И судя по брошенному пледу и грязной кружке рядом, оно как раз принадлежало ведьме.

Я осторожно присела. Хм-м-м! Удобно! Надо же! Сама не ожидала, но удобно!

Откинулась на спинку и качнулась туда-сюда. Кресло отозвалось тихим скрипом. Я подняла глаза и замерла. Теперь стало понятно, почему на окне нет тюля. Ведьма специально его не вешала, чтобы беспрепятственно смотреть на соседний дом.

— Нравится? — Невару нависла надо мной.

— А ты, оказывается, вуайеристка? — потешалась я.

— А то! Там где-то бинокль завалялся. Не нашла ещё?

— Не-а! — хохотнула я. — А если серьёзно, куда ты смотришь? Вряд ли на звёзды или на пролетающие автолёты.

— На окна, когда в них горит свет, — неожиданно ответила Кира.

— Зачем?

— Так теплее.

— Э-э-э… — я растерялась, догадываясь, что о тепле сейчас говорили в переносном смысле. — Ты… одинока?

— С чего ты взяла? — ведьма обернулась. — У меня есть родители и младшая сестра.

— Но?..

— Никаких «но». У нас хорошие отношения.

— Насколько они могут быть хорошими с кармической ведьмой? — уточнила я.

Невару криво усмехнулась и вернулась к сборам.

— Верно!

Я внимательно посмотрела на девушку:

— Ты знаешь, почему стала такой?

— Тебе подробно или в общем?

Ведьма насмешливо выгнула бровь, и я смутилась. Да, глупость сморозила: прошлые жизни не дано помнить никому.

— Если бы ты могла исправить, исправила бы?

Улыбка сползла с лица девушки, руки сжались в кулаки.

— В этом вся соль наказания. Я не могу!!! … Если бы ты знала, как я завидую тем, кто может прийти и сказать: «Прости! Я был не прав!»

— Это всего лишь слова!

— Я отдала бы полжизни за них! — прохрипела ведьма. — Поверь, Арно, порой прощения просят от чистого сердца! От сердца, раздираемого виной!.. — и Невару опомнилась: отвернулась и засуетилась. — Всё! Нам пора!

Больше мы на эту тему не разговаривали. Кира вообще редко откровенничала. Я мало знала о её жизни до Камингавана, о привязанностях и друзьях. Но я видела сожаление за то преступление, которое стало причиной её кармического перерождения. Каждый день она расплачивалась за него, будучи самой нелюбимой ведьмой, которых все боялись и сторонились. Но не жаловалась, не ныла, не перекладывала вину на других, не причитала «ах, если бы…» Теперь, надеюсь, вам понятно, почему я прониклась уважением к этой девушке.

Несмотря на потепление наших отношений, ведьма не забыла о своих обязанностях и не делала нам с Томом никаких поблажек.

В один из вечеров сводный брат влетел в мой номер. (Гадёныш! Когда ключ успел «взломать»?)

— Софа, одевайся! Быстро!

— Куда? — я нахмурилась. — Ночь за окном!

— Куклы!

Всё, убедил! Я за считанные секунды впрыгнула в джинсы и бросилась за братом.

— …Мы сидели в баре. А рядом — ведьмаки. То-сё… Я отлить отошёл, вернулся, а они уже на низком старте! Услышал, как один другому говорил про активность в квадрате К-7 и про куклу. Я Жеку с девками бросил — и к тебе.

Я едва поспевала за парнем. Выбежала на улицу и прямо со ступенек сиганула в Иглу. Томас точно рассчитал точку выхода. Мы оказались в предгорье, на безопасном расстоянии от Заслона. Под ногами трещали камешки Небала.

Мы увидели ведьмаков, бегающих перед магическим щитом.

— Что-то случилось, — прошептал Хейли.

— Давай ближе!

Осторожно сделали пару шагов вниз по тропинке — и тут же налетели на Киру Невару.

— Что вы здесь делаете?

Том что-то бормотал, а я, не отрываясь, следила за другими ведьмами. Видела, как они бегали через Заслон туда и обратно. Что-то не вязалось… Что-то было не так… Я, как заводная игрушка, смотрела то в одну сторону, то в другую. Там лес и здесь лес, там люди и здесь люди, там небо и здесь небо…

— Твою ж мать!

— Софа? — Том повернулся ко мне.

— Ветер. Посмотри, как колышутся деревья. А то дерево неподвижно. Одно среди всех.

Кира проследила за моим пальцем, ругнулась и, схватив нас за плечи, вернула порталом обратно.

— Пусти! — вырывалась я.

— Нельзя! Это опасно для вас!

— А для вас?

— Не в такой степени!

— Ты говоришь загадками.

— Так надо!

Я нахмурилась:

— Ты думаешь, я не чувствую, что там зло?! Чувствую! Но знаешь, что пугает больше всего? Неизвестность! Может, все погибшие маги смогли бы выжить, знай они, с чем имеют дело!

— Не выжили бы! Без вариантов! — отрезала Невару и ушла, демонстративно набросив на дверь свой «замок».

— Чтоб тебя! — я в сердцах саданула кулаком по стене.

Утром позвонила главному редактору в Виридию.

— Как можно получить пропуск к Заслону? К кому обратиться?

Но Булман начал одёргивать меня, просил успокоиться.

— Не нарывайся, Софи! Тут ещё после заявления Пантина шумиха не улеглась. Твои сюжеты и так хороши. Людям нравятся. У нас рейтинг прыгает вверх по средам, когда идут «Хроники Азурии». А если ведьмы выставят претензию, тебе придётся уйти. Работай… но аккуратно!

Булман боялся зря: жалоб не было. Не знаю, может, Кира прикрыла нас или вообще не сказала, что мы там были. Я пыталась с ней поговорить о том случае, но эта твердолобая ослица упрямо молчала.