Эксклюзивно для Его Величества

Глава 9

Я ошиблась. Оказалось, моё уничтожение было нужно не работорговцам.

В конце густаря (август — Прим. авт.) ко мне в Фету пришла Диана Шерро. Я обрадовалась подруге, хотя сама оборвала все отношения с прежними знакомыми, и с ней в том числе. Год назад после своей болезни написала Диане длинную эсэмэску, в которой попыталась объяснить, что чувствую. Извинилась и попросила не приходить в гости и не звонить. Ди всё поняла. Знаю, что она периодически общалась с моим отцом, но слово держала и в Фете не появлялась. Это было эгоистично с моей стороны, но тогда я не могла смотреть на своих друзей и каждый раз вспоминать, чего лишилась.

Сейчас всё было по-другому. Прошлое отболело, улеглось под новыми воспоминаниями. И на свою лучшую подругу я смотрела без зависти и тоски.

— Диана?.. Вот так сюрприз! — я крепко обняла девушку.

Шерро охнула с непривычки, потирая хрупкие плечи.

— Привет, София!

— Я соскучилась по тебе!

Она неуверенно улыбнулась и попросила:

— Только не обнимай так больше! Синяков наставишь!

Я засмеялась и всё равно обняла её, но уже осторожно.

— Что же мы стоим на пороге?.. Проходи в дом!

Девушка вошла в гостиную и в нерешительности остановилась рядом с креслом, опираясь на него. Я удивилась такой застенчивости. Может быть, Диана думает, что на неё злятся за непрошеное вторжение? И я снова пригласила, всем видом излучая радушие.

— Какой приятный сюрприз! Присаживайся, Ди! Могу я предложить тебе чаю или… что-нибудь покрепче?

— Нет, мне нельзя… Я, в общем-то, пришла не просто так, а по делу.

Я снова кивнула на кресло:

— Хорошо, давай поговорим.

Диана помялась немного, но всё-таки опустилась на краешек и, прижав платочек к губам, откашлялась. Я всё это время терпеливо ждала, жадно разглядывая девушку и подмечая изменения в ней. С новой причёской подруга выглядела старше и солиднее. Да и строгий брючный костюм вместо обычных джинсов и майки напоминал, что передо мной уже не студентка и не стажёрка, а взрослый человек. Наконец, Диана набрала полную грудь воздуха и произнесла:

— Я пришла сказать, что ты больше не в «грязном списке». В ближайшие дни в прессе появится статья, где расскажут правду о прошлогодних событиях. Конечно, там не будет упомянут король, но все узнают, что ты ни в чём не виновата… Так что можешь возвращаться в Виридию и заниматься своим любимым делом.

В первый момент я даже не знала, как реагировать. А потом… запищала от радости, запрыгала на месте, как девчонка.

— Да! Да! Да!..

Я даже забыла, что могу так радоваться — бурно, неистово, без всяких задних мыслей! В порыве чувств обхватила Диану двумя руками и подняла её вверх. После моих регулярных тренировок это было несложно. Шерро жалобно пискнула, и я тут же отпустила её. Подруга, морщась, потирала плечи. Ей явно было больно. И это заставило меня насторожиться. Диана, конечно, всегда была хрупкая, но не настолько.

— Ты чего? — я внимательно посмотрела на девушку.

Она через силу улыбнулась.

— Сильная ты, Софа!

Я засмеялась.

— Да, есть такое! Ладно, обниматься не будем… Ты принесла мне хорошую новость, и это надо отметить.

Я достала бутылку вина и наполнила пузатые бокалы.

— Попробуй, Ди! В Фете отличные виноградники.

Во мне всё бурлило от эмоций. И когда вино было выпито, я почти силой усадила подругу в кресло и попросила:

— Ну, рассказывай! Как это произошло? Почему?.. Неужели, наконец, узнали, что я не виновата?

— Да. Узнали… Твоё честное имя восстановлено… Виновные наказаны.

Диана говорила медленно, через силу. Было заметно, как трудно ей даются большие предложения. И я не на шутку встревожилась.

— Да что с тобой такое?.. Ты плохо себя чувствуешь?

— Очень, — моя подруга зажмурилась и опустила голову.

И я только сейчас обратила внимание на неестественно тонкую и бледную кожу, на поредевшие тусклые волосы, частые приступы кашля.

— Ты заболела?.. Ди, я могу как-то помочь тебе?

Она не ответила, лишь неопределённо кивнула. И этот кивок можно было трактовать и как «да», и как «нет». Диана посмотрела на меня и спросила:

— Почему ты не спрашиваешь, кто это сделал с тобой?

— Потом. Давай сначала поможем тебе.

— Спроси! — настаивала подруга. — Ну же!

Мне стало страшно. На улице густарь, жара под тридцать градусов, а у меня — мороз по коже. Я сглотнула.

— Хорошо… И кто это?

— Я.

Я!

Я!!

Я!!!

Маленькое слово с оглушительным грохотом билось в черепной коробке. Конечно, я удивилась… да… я не ожидала… чтобы моя подруга… И в то же время какая-то непривычная, чужая скованность Дианы с самого начала держала настороже, дёргала мои инстинкты. Это была так странно и не похоже на шумную хохотушку Шерро. И всё равно… «Я!» Как??? Знакомая сосущая пустота внутри проснулась и зашевелилась, выпуская свои щупальца.

— Как ТЫ?

— Не ожидала? — Диана криво улыбнулась. — Всё просто, Софа. Я тебе завидовала… Не сразу, конечно. Пока мы учились в университете, я действительно любила и дружила с тобой. Нам было так хорошо и так весело. Скажи кто отдать за тебя руку, я бы отдала! Честное слово!.. Но потом, когда со студенчеством было покончено и началась работа, конкуренция… моя дружба трансформировалась в ненависть. Я тебя ненавидела, просто люто! Зависть буквально сжирала меня!.. Всё тебе! Лучшая работа! Место телеведущей! Любовь короля! А тебе мало!.. — она перевела дух. — Чуть больше года назад, на Остару, я случайно встретилась с Элеонорой Марлоу. Мы оказались в одной компании, мало того сидели рядом. Выпили, разговорились. Она нормальная бабёнка, ушлая только… А ещё, оказалось, что мы с ней одинаково сильно завидуем тебе и ненавидим. И мы придумали, как тебя уничтожить. У меня была информация, у Элеоноры — идеи и нужные знакомые. Например, некромант, который пару лет назад перебрался сюда из Саноса. Старпёр, но настоящий архимаг! — Диана шутливо помахала пальцем в воздухе и уже серьёзно добавила: — Именно он провёл со мной обряд подмены личины. Знаешь такой?

— Нет.

— Неудивительно. У нас в Аврее о нём мало кто слышал. Подменой личины больше в империи увлекаются. И то не все. Обряд очень сложный и опасный: малейшая ошибка — и ты потеряешь свой истинный облик навсегда. Не каждый человек на него согласиться. А я так хотела уничтожить тебя, что сказала «да» сразу… Этот обряд меняет облик человека полностью. И ни один поисковый артефакт не обнаружит подмены. Ни одна магокамера не распознает новую личину. Это не навешенная сверху иллюзия, не морок. Ты просто становишься другим человеком. Только глаза остаются свои, но тут мне повезло: цвет глаз у нас одинаковый.

После длинной речи Диана снова закашлялась, прижимая платочек ко рту. Я наблюдала за ней, какой-то частью мозга понимая, что розоватые следы на ткани — кровь. Шерро вытерла губы.

— …Подмена личины относится к запрещённым обрядам, но нас это не смущало. А прийти к тебе домой, снять копию одежды, побрызгать её твоими духами — вообще пустяковое дело. Доступ в ваш дом у меня был давно, ведь Хейли считали нас неразлучными подружками, даже комнату мне выделили по соседству с твоей. И я на один день стала Софией Арно… Я достаточно хорошо знала тебя, чтобы скопировать ужимки, манеру двигаться. Голоса у нас с тобой тоже похожи, об этом ещё в универе говорили. Помнишь, на втором курсе мы прикалывались: набрасывали иллюзии и ходили на свидания вместо друг друга? Спорили, угадает парень подмену или нет?

— Да, — я криво усмехнулась. — Ты не проиграла ни разу.

— Потому что я хорошая актриса, — Шерро горделиво приосанилась и продолжила рассказ: — Пока ты спала, нанюхавшись сонной травы, которую Я подбросила в твоё шмотьё, Я дала интервью Камберу, а за вырученные деньги Я купила автолёт, о котором ты так мечтала. Твои телохранители следовали за мной по пятам и всё это видели. Из охраны, приставленной чтобы обеспечить твою безопасность, они стали палачами и главными свидетелями «преступления»… — Диана показала пальцами кавычки и засмеялась: — В конце концов нам с тобой осталось лишь сойтись в одной точке.

— Телестудия, — хрипло выдохнула я.

— Да, — кивнула Шерро. — Мы знали, что проснувшись, ты сразу помчишься в студию, я же была в курсе всех твоих дел и планов. И после автосалона полетела именно туда, ведя за собой охрану. В такси меня ждала Элеонора. Она набросила лёгкую иллюзию, чтобы чуть исказить ТВОИ черты. На голову я повязала платок, а заметную блузку прикрыла пиджаком. Охрана телестудии приняла меня за обычного зрителя, пришедшего на съёмки шоу, а на простенькую магию, особенно на женщинах, они давно не обращают внимания, принимая её за заклинания очарования и красоты. Элеонора и тут сработала мастерски, заранее заказав несколько пропусков на разное время. Вот один из них и пригодился. Естественно, я не пошла ни на какое шоу. Спряталась в служебных помещениях и ждала, когда уйдёшь ты. А потом спокойно отправилась домой. Ведь королевская охрана уже последовала за тобой.

Новый приступ кашля. Голос Дианы уже был хриплый, некоторые слова она просто выдыхала без звука.

— …Дома мы провели ритуал-отмену. И вечером я уже в своём настоящем облике пошла к тебе. Не для того, чтобы пожалеть, а чтобы вытащить из шкафа сон-траву и заменить вещи, в которых ты ходила весь день, своими. На них очень удачно оказалось вино из ресторана, которое лишний раз подтвердило твою вину и заставило усомниться в тебе родную мать. Даже ты сама после этого уже не была уверена в своей непричастности. Вот и всё!.. Ты вылетела из столицы как пробка из бутылки! Я, конечно, рассчитывала, что тебя упекут за решётку лет на семь, но так тоже неплохо вышло, — бывшая подруга широко улыбнулась. — И сейчас меня успокаивает только одно. Я помню, как приходила к тебе и утешала, стараясь не рассмеяться. Ты была такая… жалкая, никчемная, брошенная всеми!.. Ты бы себя видела! Такое убожище! — Шерро изобразила сгорбленную фигуру и выразительно затрясла губой, потом засмеялась: — Вот тогда мне было хорошо! Так легко на душе!.. Когда тебя пинали отовсюду! А знакомые отворачивались при встрече! Когда выгнали с любимого телевидения пинком под зад!.. О-о-о! Это был мой чувственный оргазм!..

Диана Шерро ликовала. Прошёл год, а она до сих пор упивалась моим падением!.. Я смотрела на её бледное лицо и думала: «Какая же я слепая овца!» Восторг во взгляде бывшей подруги сменился недоумением. Наверное, Диана ожидала, что я брошусь на неё, или наору, или разрыдаюсь, и оказалась не готова к моему спокойствию.

— Что же ты молчишь, Софа?

— Не могу понять: зачем ты пришла сегодня?

Шерро перестала улыбаться.

— Я проклята, как и Элеонора. Марлоу уже мертва. А я… мне недолго осталось. Я должна рассказать тебе правду. Сама… Таково условие.

— Чьё?

— Короля. Это он проклял нас. Ты разве не знала, что Авизар один из лучших проклятийников королевства? — Диана зло усмехнулась. — Дур-р-рак! Как же он психовал, когда понял, что помог мне убрать тебя! Не король, а истеричка! Но проклятия накладывает сильные… — она поморщилась, видимо, от боли.

Значит, король тоже в курсе? И это натолкнуло меня на одну мысль.

— Откуда ты узнала то, что поведала Камберу? Ведь я тебе не всё рассказывала. О карточном проигрыше, например?

Шерро, понятливо хмыкнув, охотно и, главное, честно ответила. И, думаю, дело тут не в раскаянии: она упорно пыталась вывести меня на эмоции, насытиться моей болью.

— Когда-то мы отдыхали в «Разгоне» и я забыла свой гилайон на столе. Может, помнишь?.. Ты танцевала с Благовским, а я поднялась наверх в випку и случайно услышала, как Тестимун ругается с королём. Перед этим Авизар признался ему в том, что проиграл демону в шаджи.

Надо же! Крутые мужики прокололись сами, разболтав секрет, а ответила за это я.

— Тогда же я поняла, что и ты в курсе этого позорного проигрыша, — Диана тем временем продолжила рассказ. — Когда я поделилась этой информацией с Марлоу, она загорелась идеей «публичного разоблачения короля». Такой подставы перед Советом и перед придворными Авизар никогда бы не простил. И она не ошиблась: тебе тогда здорово подпалили крылышки… — от тихого смеха бывшей подруги веяло каким-то безумием. Даже её взгляд пугал. — Хорошо мы придумали, правда, София?

— Да, хорошо, — я поднялась с кресла. — Спасибо, что рассказала. Тебе пора, Диана.

— Не простишь?

Что-то такое прозвучало в голосе Шерро. Наверное, Авизар ради прикола или чтобы поиздеваться (вопрос только над кем?) вложил в своё проклятие условие: если я прощу бывшую подругу, то смерть отступит от неё. Я внимательно посмотрела на Диану.

— Простить?.. Но ведь ты не раскаиваешься в том, что сделала… Даже сейчас, умирая от проклятия, ты пришла сюда, чтобы посмотреть, как мне будет плохо от очередного удара в спину.

— А разве тебе не плохо? Не болит сердечко от предательства лучшей подруги?

— Уходи, Диана, — я отвернулась. — Мой ответ — нет!

Дверь с грохотом захлопнулась. Через минуту взвыл автолёт, унося прочь мою бывшую подругу, которая без всякой причины уничтожила меня. Через пару секунд шум двигателя затих. А я присела на край дивана, чувствуя, как горбится спина, как ломает позвоночник открывшаяся правда.

Мы с папой сидели на ступеньках дома. И не потому, что любовались летним закатом, я физически не могла находиться в гостиной. Мне до сих пор мерещилась худая фигура бывшей подруги и её колючий, ненавидящий взгляд. А в ушах стояли злые слова и довольный смех.

— Наверное, я никогда не пойму Диану. Её поступок жестокий и бессмысленный.

— Почему бессмысленный? — спросил отец.

— А какую выгоду Диане принесло моё падение?.. Она получила место ведущей? Нет. Нашла себе богатого мужа? Нет!.. Чтобы навредить мне, она рисковала своей жизнью, свободой, внешностью — всем! Неужели это того стоило? Неужели нельзя было просто оборвать дружбу? Прицепиться к чему-нибудь и разругаться, чтобы был повод не общаться и не здороваться!.. Я не понимаю, пап! Разве так можно ненавидеть?!..

Отец тяжело вздохнул и отвёл взгляд:

— За свою долгую жизнь я многое повидал, Софи. Бойни, смерть, разруха… Люди и нелюди, потерявшие всё, или, наоборот, получившие абсолютную власть в условиях военного времени. И знаешь, что я понял? Нет ничего удивительнее человеческой души. Может быть, стремление некоторых людей и высших сил к власти — это не более чем жажда обладания самым непостижимым чудом Вселенной — человеком?

Я грустно улыбнулась:

— Хорошая тема для философской монографии. Но причём здесь моя бывшая подруга?

Папа посмотрел на меня.

— Вспомни Роберта Кроссмана. Грубиян, страшная, злая рожа. Большинство наших знакомых уверены, что он сидел. А ведь под татуировками — шрамы, которые Роб получил, вызволяя маленькую оборотницу из лап отступников. Вот так вот… — отец отвернулся. — А у некоторых, как у твоей Дианы, под красивой оболочкой одно говнецо!

То, что Роберт Кроссман хороший человек, я знала. И история спасения ребёнка меня не удивила. Сейчас я не могла понять другого!

— Я знала Шерро много лет!.. Как я могла не заметить её двуличия?!

А вот для отца всё было очевидно.

— Диана сама тебе сказала, что ненависть проявилась недавно, когда вы пошли работать. И я не думаю, что это чувство сразу было огромных размеров. Скорее всего, зависть и ненависть росли, как опухоль, пока окончательно не сожрали и без того скудный умишко Шерро. Вы тогда стали реже видеться. Ты высоко летала на своих крыльях любви, потом готовила репортаж о Красном пути. Если в поведении этой подруженции и проскальзывало что-то, то, скорее всего, ты не замечала или не придавала этому должного значения.

Я задумалась. Может быть, отец прав, и я действительно в тот период ослепла от своей влюблённости? Ничего не замечала и не хотела замечать?.. И всё равно паршиво на душе. У меня же хорошая интуиция. Почему она молчала?

Папа вдруг повернулся ко мне и осторожно спросил:

— Ты решила, что будешь делать дальше, Софи?

Я пожала плечами.

— Как обычно: завтра пойду на работу, а вечером — к репетитору.

— Куда? К какому репетитору?

— По довахзулу.

— На кой х. р тебе драконий язык? — опешил от неожиданности отец.

Я снова пожала плечами.

— Мне нравится, как он звучит.

И на вопросительный взгляд папы развела руками. На самом деле я прекрасно понимала, что волновало моего отца. Но сейчас не готова была ответить на его вопрос. Мне нужно переварить всё. Дождаться той статьи, о которой говорила Диана, проверить, действительно ли моё имя убрали из «грязного списка». А пока буду жить так, как жила весь этот год.

Но отца такое положение дел не устраивало.

— Давай-ка лучше подумаем, как тебе на экран вернуться, — папа повернулся ко мне. — Я видел, на что ты способна ещё желторотым птенцом. А теперь ты год проварилась в этом котле, причём в самой гуще. Училась у мастеров слова! Наблюдала за работой профессионалов… Софи, ты сможешь многое, если только захочешь. Вопрос в том, хочешь ли ты?

Хотела ли я?.. Конечно, хотела! Снова пережить то непередаваемое ощущение, когда загорается красный глазок магокамеры и появляется чувство, что ты входишь в сотни домов одновременно и тысячам людей говоришь: «Здравствуйте. С вами — Софи Арно!» Когда тебя слушают, тебе верят! Когда ты можешь изменить мир, хотя бы для одного человека!..

— Хочу…

Как только мы убедились, что все запреты относительно меня сняты, я вернулась на любимую работу. Меня перевели в репортёрский штат сразу, как будто ждали. Не было неуместных поздравлений и радостных возгласов. Наверное, папа подсуетился и предупредил остальных. А шеф-редактор в первый же день без лишних слов отправил меня на брифинг губернатора Юго-Западного региона. Теперь я смело смотрела в объектив магокамеры, мне не было чего стыдиться.

Сразу после выпуска новостей, в котором показали мой первый репортаж, позвонила мама (папа давно дал ей номер моего гилайона, но мы почти не общались).

— Я так рада за тебя, дорогая моя! — щебетала Эмилин Хейли. — Вот видишь! Всё утряслось, как я и говорила. Возвращайся скорее домой! Я так соскучилась, доченька!

Я слушала её и натуральным образом офигевала.

— Серьёзно?! А этот год, пока я гнила в «грязном списке», ты не скучала?!

— Фике!.. — возмутилась моя мать.

— Меня зовут Софи! — перебила я её. — И я остаюсь с папой!

Через неделю или две к нам пришла полиция. Шло расследование по факту смерти Дианы Шерро.

— Когда вы виделись в последний раз? — невысокий коренастый мужчина в форме старательно записывал показания.

— Тринадцать дней назад. Диана пришла, чтобы признаться в своём преступлении.

Полицейский что-то черканул в чёрном блокноте.

— Вы знаете, что если бы простили свою подругу, она осталась бы жива?

— Диана Шерро мне не подруга.

— Понимаю вас.

— Вряд ли, — я скрестила руки на груди. — И вы ошибаетесь, арастир (звание в полиции — Прим. авт.), Диане не помогло бы моё прощение. Оно ей было не нужно. Понимаете? Бывает такая ненависть, которая сильнее страха смерти…

Я стояла в гостиной и через окно смотрела, как уходят полицейские. И не чувствовала ничего: ни жалости, ни сожаления, ни злости. Когда автолёт улетел, я пошла на кухню готовить ужин, больше переживая из-за яблочного штруделя, чем из-за смерти бывшей подруги.

Знаете, что самое мерзкое? Когда в газетах появилась статья о расследовании, где рассказывалось, как госпожа Шерро спланировала преступление и «цинично подставила лучшую подругу» (так писали журналисты), мои бывшие друзья и знакомые вдруг прозрели и заявили, что всегда верили в мою невиновность! Что всеми силами пытались поддержать меня, молились в храмах и верили, что рано или поздно справедливость восторжествует. Вы слышали это? Ох. еть! Всё-таки нет предела человеческому лицемерию!.. Мы с папой повозмущались, поглумились и выбросили всё из головы. Но когда эти поборники справедливости сунулись ко мне, приветливо распахнув объятия, я высказала всё, что думаю о них, и матерно послала так далеко, как только могла. За год жизни с папой я научилась и обсценной лексике. Скажете зря?.. Возможно.

Просто я так устала разочаровываться!

Так устала надеяться, а потом смотреть, как мои надежды сгорают, превращаясь в пепел, который забивает лёгкие и не даёт дышать! Я так устала от всего…

Наверное, со стороны казалось, что моя жизнь не изменилась. Но так только «казалось»… На самом деле после признания Дианы Шерро я долго залечивала душевные раны, как бы избито это ни звучало! После изгнания из Виридии я целый год прожила, виня себя! Я подозревала себя в раздвоении личности и ещё Бездна знает в чём! И это за один день не проходит!.. Я так и не научилась открыто смотреть людям в глаза, в каждом искала подвох, готовилась к подлости и ждала удара в спину. Роберт смеялся над моей мнительностью, иногда ругался, а я не могла по-другому. Два года назад мне, по сути, переломали хребет. И прежней я уже не стану.

…

Следующие месяцы я действительно жила, а не существовала. Папин дом казался мне лучшим местом на свете. И пусть порой «железный» Кристиан Арно шпынял меня, как малолетку, там я чувствовала себя самым любимым и желанным ребёнком. Я боготворила своего отца. Пожалуй, он был единственным, чьё мнение имело для меня значение, к кому я прислушивалась. Иногда к нам в гости приходила Лаура Катель и приносила свои вкусные пироги. Я видела, что папа переживает, как сложатся наши отношения, но Лаура мне нравилась. Для взрывного характера Кристиана Арно её спокойствие как раз то, что нужно.

Я продолжала тренироваться с Робертом Кроссманом, оттачивала своё мастерство водника. В конце осени подала прошение в Фетский ковен и после испытаний перешла в третий круг силы. Но Роберту этого было мало, и он нацелил меня на второй. Я и сама понимала, что теперь намного сильнее физически и магически, и с охотой продолжала занятия. А ещё учила драконий язык с мастером Хурром — полукровкой из Холонга.

Одним словом, в моей жизни наступил покой… Нет-нет! Не так. Не покой, а лад с собою. Меня больше не терзали сомнения в собственной адекватности, не мучила тоска по прошлому. Было ощущение, как будто я на время потеряла управление своей жизнью, а теперь вернула контроль. Кто водит автолёты, поймёт меня. Моё честное имя восстановлено, рядом — по-настоящему близкий человек. Я занималась любимой работой. И это хорошо! Это лечило мою душу лучше любого зелья.

Я словно очнулась, понимаете?.. До этого и не жила толком. Занимала себя делами, лишь бы не свихнуться… Даже не представляю, сколько бы ещё выдержала, не появись на пороге Шерро со своим признанием. Я, кстати, пожалела, что выгнала её. Нужно было подробно расспросить, кто и как раскрыл их аферу. Ведь как-то же Авизар узнал… После выхода статьи я звонила в редакцию, говорила с автором, но он не дал информацию и аккуратно намекнул, что дело не в скромности. Вероятнее всего, замешаны ткачи. А это значит, что Гораций Лачев в курсе событий и Нейл Тестимун, само собой. Но к ним я не собиралась обращаться за помощью. И к Авизару тоже. Странно, да?.. Не так давно я страдала от того, что потеряла любимого мужчину. А теперь видеть его не хотела. Стоило на экране появиться аврейскому королю, я переключала каналы. А знаете что самое смешное? Через полгода после моего изгнания в результате несчастного случая погибла саносская императрица Йенни. Принцесса Ореста осталась единственным ребёнком императора Сарфоломея. И это значит, что она наследует отцовский престол. Ни о каком браке с королём другой страны речь теперь не шла. В Саносе оживились местные лорды, пытаясь очаровать будущую императрицу. Случись такое до того проклятого дня, когда меня подставили, я бы прыгала от счастья. А теперь… нет, не нужно.

…

Время неумолимо бежало вперёд. Я стала ведущим корреспондентом Фетского телевидения. Моя популярность росла. И в один прекрасный день мне принесли приглашение на торжественную церемонию вручения наград в области журналистики. О моей номинации ещё накануне сообщила мама с таким счастливым лицом, что я запереживала: не приложила ли она к этому руку?

Я не хотела туда идти, не хотела видеть эти лицемерные физиономии. Но вмешался отец.

— …Ты что больная, доча? Да ты заслужила эту статуэтку за серию репортажей об отступничестве. И не придумывай себе ничего! Это всего лишь номинация. Ещё не факт, что ты получишь награду.

— Пойдёшь со мной?

— Конечно.

На церемонию я пришла впритык. Да, специально, чтобы ни с кем не разговаривать. Быстро прошла по проходу и села между отцом и господином Труалем. Когда пробиралась к своему месту, увидела маму с отчимом и кивнула в знак приветствия. Она потянулась ко мне, но я уже отвернулась.

— Нарочно так поздно пришла? — отец недовольно глянул на меня.

— А что?

— Не чтокай мне! Мама хотела с тобой повидаться.

— Ну так увидела. Что ей ещё надо? — и я перевела взгляд на сцену.

Торжественно протрубили фанфары, знаменуя начало церемонии. Вышли нарядные ведущие, которых встретили бурными аплодисментами, и началось.

Я знала, что назовут моё имя. Не потому, что я такой классный репортёр. От розовой пудры на мозгах меня давно избавили. Телевизионное сообщество пыталось на свой манер извиниться за то, что незаслуженно вышвырнуло меня из эфира, обнулив все мои достижения. И пусть папа, беззаветно любящий меня, думал иначе, я знала правду.

— …В номинации «Юные и талантливые» премия вручается… Софи Арно!

А я что говорила!

Сжала отцовскую ладонь, как бы говоря «всё в порядке», и поднялась с кресла. Я шла под сотнями взглядов, ощупывающих, изучающих, оценивающих. И оценивали не платье и причёску, а меня. Поднялась на сцену и ослепительно всем улыбнулась: вот она я! Смотрите! Живая и здоровая! Не сдохла!

Премию вручал Макрушин, тот самый режиссёр с «Авреи+», который когда-то увольнял меня. Он долго и проникновенно говорил, что помнит меня ещё девочкой с горящими глазами и гениальными идеями. И как он сразу оценил мой талант… Да, я помню какими словами!

— …Мы уже тогда гордились нашим юным дарованием! — мужчина повернулся ко мне и широко улыбнулся: — От всего сердца поздравляю тебя, моя дорогая София!

Он хотел обнять меня, но я отступила назад, только вежливо пожала руку.

— Благодарю, господин Макрушин.

Посмотрела на золотую статуэтку и перевела взгляд на зрителей.

— Не скрою, приятно, когда люди замечают твою работу и по достоинству оценивают её. Я только в начале своего профессионального пути, и мне многое предстоит постичь и понять. В своей деятельности я ориентируюсь на настоящих мастеров журналистики: Иржи Горака, Стефана Ричи… Кристиана Арно. У них я учусь тому, что настоящий журналист — это не тот, кто первым расскажет эксклюзивную новость, а тот, кто сообщит её правильно, привлекая внимание общественности к существующим проблемам, — я посмотрела на притихших коллег в зале. — А для этого важно быть не просто хорошим журналистом. Нужно быть человеком — со своей точкой зрения и с чёткой гражданской позицией. И я надеюсь, мне это удастся. Благодарю за внимание!

Раздались стандартные, обязательные аплодисменты. Я собиралась вернуться на своё место, когда услышала шёпот одного из ведущих:

— Подождите! Нужен общий снимок вместе с Макрушиным…

Главный режиссёр «Авреи+» уверенно смотрел на меня, полагая, что я не нарушу церемонию. Его право!

— Мы не вместе, — отрезала я и ушла со сцены.

Больше мне там делать было нечего.

И я работала дальше, как и обещала почтенному сообществу телевизионщиков. И не могла остановиться. Во мне скопилось столько энергии, столько идей! Я встречалась с Беренгаром Арлагом — председателем Совета оборотней, была в шахтах Ламиамуна — вотчине гномов, меня приняла Тереза Коссарт — глава Аврейского ковена магов… Было только одно место, куда я отказывалась ходить — Королевский дворец в Кетемаре.