ГЛАВА 1

Тонкие дядины пальцы обхватили меня за подбородок и приподняли лицо верх. Он смотрел мне в глаза, а я в который раз напоминала себе, что глаза хоть и являются зеркалом души, но здесь и сейчас моя душа не нужна никому. А вот покорность — да. Поэтому изо всех сил старалась сохранить маску легкой туповатости, и, да, так любимой им покорности.

— Тебе выпала большая честь, дитя, — с легким, всегда раздражавшим меня пафосом, произнес барон Херш, — ты станешь женой императора.

В тот момент я осознала две вещи — дяде таки удалось с выгодой меня продать и жить мне осталось максимум до конца года.

Почему так мало? Потому что милостью божьей император Алессандро Первый (и пока единственный) с незавидной частотой умудрялся терять своих невест. С тех пор, как я успела повзрослеть, слухи про имеющееся свершиться бракосочетание распространялись трижды. Ни одна из счастливых избранниц не добралась до алтаря. Я уже не говорю про супружеское ложе. Возможно, именно поэтому императорский взор обратился на скромную планету на окраине системы, которой владела моя семья. Точнее, по закону наследницами после смерти отца являлись мы с мамой. И так бы мы и жили с ней в тишине и покое, если бы не родня моей матери, которая почему-то решила что двум хрупким женщинам негоже взваливать на себя бремя в виде приносящих неплохую прибыль рудников. В свое время брак моей мамы они сочли жутким мезальянсом и благополучно изгнали ее из рода и из своей жизни. Это случилось до того, как мой отец, авантюрист, игрок и преступник (по мнению высшего общества) выиграл в карты небольшую планету, где смог наладить производство по добыче сартора.

Отец часто брал меня с собой на рудники, один раз даже позволил спуститься в шахту, и я навсегда запомнила этот день — мы с папой оба в касках и защитных костюмах погружаемся в нутро планеты. Я с замиранием сердца касаюсь шероховатого камня, который в тусклом свете не выглядел особо ценным. Но сама атмосфера риска завораживала, заставляя чаще биться сердце. А после на бешеной скорости мы летели к дому, на жилой материк. Это был наш последний совместный полет. Это был наш последний полет. Наш катер взорвался в нескольких километрах от дома. Тело отца настолько обгорело, что его невозможно было опознать без анализа ДНК. Меня же собирали по кусочкам. И к моему глубокому сожалению, собрали. На протяжении трех лет я заново училась ходить, для разработки поврежденных конечностей и развития моторики мамой был приглашен специалист. И только благодаря ему, а еще заботе и поддержке мамы я встала на ноги.

После трагической гибели отца, родня нехотя приняла нас в семью. Моя мама оказалась слишком доброй и бесхитростной для этого мира, чтобы наотрез отказаться от подобной милости, к тому же, она полностью посвятила себя моему выздоровлению, ей было не до интриг и подлостей собственного рода. А я была мала, слаба и глупа. Поэтому сейчас моим наследством распоряжались дядя, его жена, мужеподобная и громкоголосая леди Сара, а также их сын Майхель, мой кузен. А мама… она просто ушла вслед за отцом, тихо угаснув, оставив меня одну, как только поняла, что моей жизни ничто не угрожает. Иногда мне казалось, что она вымолила меня у неба, принеся в жертву себя.

Последние два года дядю, как и всякого человека, не желающего терять деньги и власть, особенно принадлежащие ему незаконно, волновал вопрос — куда деть наследницу, чтобы оставить это самое наследство в семье, а ее, то есть, меня больше не видеть. Вот только я подумать не могла, что дядюшка настолько радикально решит этот вопрос.

— Но достойна ли я этой чести, дядюшка? — искреннего восторга изобразить у меня не получилось, но надо же было как-то заполнить воцарившуюся после слов дяди тишину. Параллельно, я уже прикидывала, что со всего этого поимеет моя родня.

— Кто же еще, как не ты, представительница нашего славного рода, которые всегда верно служил своей империи.

Я бы могла многое ему возразить на счет преданности, верности и чести, вот только не хотела провоцировать и злить этого заботливого деспота, который только что, одной фразой разрушил тщательно лелеемые надежды.

Еще несколько месяцев назад я планировала, как только стану совершеннолетней, подать прошение императору, чтобы он позволил мне выйти из рода, основав свой и избавив меня от удушающей опеки. Но теперь, вряд ли у меня это получится. Дядя смог бы выкрутиться и не дал разрешение на брак с императором. Если бы ему это не было выгодно. Значит, судя по всему, рудники останутся в руках барона Херша. Император, пребывая в состоянии перманентной войны со всеми близлежащими системами, не может не быть заинтересован в сарторе. Значит, породниться с теми, у кого монополия на его добычу и продажу крайне выгодная сделка. А я лишь приложение к металлу и самка-производительница. Алессандро Первый был старше меня лет на тридцать, маги старели медленнее и он все еще рассчитывал на получение здорового потомства и наследника.

Моя выдержка и показное равнодушие избавили меня от необходимости что-то долго обсуждать с тетей, я получила разрешение удалиться в свои комнаты и облегченно перевела дыхание, заперев дверь.

С завтрашнего дня начнутся сборы в дорогу. Будет шиться одежда, подходящая моему роду и новому статусу, вестись переговоры по поводу брачного контракта. Прибудет доверенное лицо императора — мистрис Гольд, в обществе которой я и совершу свое путешествие на главную планету империи — Иерон.

Наша империя была относительно молода — всего пара сотен лет. Все началось с того, что один воин по имени Олаф, дед нынешнего императора весьма дальновидно взбунтовался против ига семейства, контролирующего в ту пору звездный путь. Звездный — он же большой торговый оказался золотым дном и неисчерпаемым источником обогащения. Это потом многие, подумав трезво, поняли, что не бывает бунта на пустом месте и без вливания денежных средств, слишком поздно сообразили, каким оружием и способом давления позволили завладеть ничем непримечательному тысячнику объединенной армии Звездного Союза.

На его стороне оказались деньги, армия и сила. За десять лет в сферу его влияния попали практически все представляющие ценность, разрозненные планеты системы. Семьи, до того мечтающие свалить прежних владельцев Звездного Пути потеряли все, а после и жизнь. Спустя еще десять лет Олаф объявил покоренные им планеты империей, а себя императором. Установил диктатуру, дал преференции армии и стал с вожделением поглядывать на соседние системы.

А еще у него был сартор, много этого волшебного металла, который применяли для производства брони и боевого оружия.

Именно Олаф поручив своим карманным летописцам изучить историю, смог извлечь пользу даже с забытого и затерянного в прошлых эпохах ордена, который сейчас реанимировал и дал ему вторую жизнь. Те, кто составлял его ядро были ревностными служителями императора. И наводили ужас на всех жителей империи. Черные мрачные тени, Рыцари Тишины, адепты смерти.

Вот только пройти с его императорским величеством рука об руку по жизни, даже дойдя до алтаря, шло вразрез с моими планами и стремлениями. Была причина, впрочем, как и цель, которую я старательно скрывала.

Ночью я дождалась, когда все уснут и уже привычно выбралась из окна своей спальни. Если бы все последние годы я не играла роль слегка недалекой трепетной барышни, озабоченной лишь собственным здоровьем, не думаю, что было бы легко покидать дом. Не думаю, что я вообще бы дожила до своего возраста.

— Шанти! — тихий шепот заставил улыбнуться, — я знал, что ты найдешь способ выбраться и ждал тебя, как только мне стало известно о предложении императора.

— Мика! — я обняла мужчину, друга моего отца, которому пришлой уйти в тень, как только дядя стал во главе планеты, — ты мне поможешь?

Мы оба понимали, что у меня лишь немного вариантов — бежать, дождаться своего совершеннолетия, которое наступит через год и попытаться побороться за наследство. Риски? Меня могут убить, борьба ничего мне не принесет без одобрения императора, а он вряд ли встанет на мою сторону после моего побега. Стать женой императора? Не факт, что мне удастся, и я выйду из этой передряги живой. Не знаю, кто так сильно хочет помешать Алессарадро обзавестись наследником, но он явно имеет влияние и деньги. И сможет легко добраться до меня.

А еще я могу сбежать и затаиться. И забыть о родном доме, тех, кто мне был дорог и кого я больше никогда не увижу. Потому что стану вне закона.

— Не стоит цепляться за место или людей. Это тебя сдержит, сделает слабой и уязвимой. Ты можешь просто исчезнуть. Раствориться на просторах Галактики, попробовать делать то, что ты никогда не делала. Твой отец многому тебя научил, ты способная, не боишься трудностей. И сможешь не наделать ошибок. Но для этого надо выжить. А я не ручаюсь за твою жизнь во дворце императора.

Последний аргумент Мики был весомым, и я как никто другой разделяла его опасения. Проще было пережить попадания в тропические леса Ниагола и сразиться с саблезубым нихтваром, чем выдержать придворную жизнь. О ней ходило много слухов. Нет, наш император не потворствовал разгулу или разврату. Но именно во время его правления приблизиться ко двору можно было не только заслужив чины и почет доблестью и отвагой, но и интригуя, подставляя и убирая с пути неугодных. Люди боялись, но все равно пытались урвать свой сладкий кусочек пирога. К тому же, рядом с императором никогда не пустовало место элитной шлюхи, то есть, фаворитки. Многие семьи, недостаточно родовитые, не имеющие возможности заинтересовать Алессандро чем-то иным, кроме прелестей своих дочерей, охотно подкладывали их ему в постель, в надежде на привилегии. Фаворитки сменяли друг друга часто, император не отдавал предпочтения кому-то из них. Это сохраняло видимый баланс, а влияние не перевешивало в сторону какой-либо семьи.

— Значит, побег, — я присела рядом с тем, кого давно считала своим настоящим дядей, и выдохнула. Решиться на такое было тяжело, ведь пришлось столько терпеть, чтобы не выдать себя, выживая рядом с семейством барона. Выдавать себя за слабую, пугливую и недалекую барышню, которая ничем не угрожает их привычной жизни. Я знала, что дядюшка несколько раз подумывал о том, чтобы связать меня узами брака со своим сыном и уже на законных основаниях продолжать управлять планетой Но тот отказался — истерично крича, что никогда не женится на этой «блеклой рыбине».

Я стояла у тайного входа, о котором никто не знал и с застывшей улыбкой на побледневшем лице, слушала, каким видят мое будущее те, кто считался моей семьей. Нерадостным для меня, определенно. И замужество с несдержанным кузеном было самым мягким из того, что планировал барон.

— Барон все хорошо рассчитал, — Мика протянул мне на ладони так любимые им орешки, и я, поблагодарив, засунула парочку в рот. Мне нравился их терпкий, чуть горьковатый вкус. — После твоего совершеннолетия он бы потерял все. А к этому он был не готов. С твоим замужеством, на твоей стороне оказался бы новый союзник, твой супруг. Поэтому предложение императора как нельзя, кстати, для такого мерзавца. Став императрицей, пусть и номинально, так как власть тебе никто не отдаст, ты останешься совершенно одна, теряя поддержку и защиту своего рода, перейдя полностью во власть императора. Родишь пару наследников, а затем… Все будет зависеть от милости твоего мужа, и насколько сильно он захочет, чтобы ты оставалась рядом с ним. Насколько я знаю, прошлый император, его отец, отправил свою супругу подальше с глаз в какую-то обитель, где она вскоре умерла. А твой дядя получает твою планету на законных основаниях, как глава рода.

— Мне будет не хватать нашего дома, — было невыносимо думать о том, что придется расстаться со своей комнатой, где все так знакомо, со своим садом, с людьми, которых знала с детства. Пусть они уже не жили со мной. После вселения дядя постарался избавиться от всех, кто когда-то работал у нас и знал меня с раннего детства. Но я часто навещала этих людей в поселке, когда удавалось сбежать из-под надзора.

— Мне тоже, — пожал плечами Мика, и, перехватив мой взгляд, пояснил. — Не думаешь же, ты, что я отпущу тебя куда-то одну? Нужно было раньше бежать, но я, как и ты, ждал твоего совершеннолетия. Мечтал, что все изменится, никуда уезжать не придется. Глупец! Твой отец просил за тобой присмотреть. К тому же, он боялся, что однажды до него могут добраться его враги, и поэтому постарался обеспечить свою семью хотя бы финансово. На сегодняшний день в нескольких независимых банках открыты счета. Этих денег хватит на безбедное существование до конца жизни, главное, подумать, где именно ты хочешь провести свою жизнь.

Я постаралась подавить внезапно выступившие из глаз слезы. Этот человек был со мной всегда, сколько я себя помню. Он все, что у меня осталось. И мне было очень приятно, что Мика не хочет меня бросать.

* * *

Горан Анвел наблюдал за императором. Бесстрастно, равнодушно. Он был уверен в себе, полностью контролируя силу. Но иногда кончики пальцев покалывали электрическими разрядами. Он чувствовал идущий от стоящего рядом брата холод и безразличие. Последние годы рыцари Тишины предпочитали скрывать свои лица за непроницаемой маской. Они могли позволить себе стоять перед императором, не преклонив колени, не ввязываться в дворцовые дрязги, применяя силу лишь в бою, расширяя границы Империи.

Империя… мало завоевать, нужно уметь удержать. Его императорскому величеству, Алессандро Первому казалось, что он умеет. И может. Ему было бы неприятно узнать, что на этот счет у некоторых подданных иное мнение.

— Никто ни о чем не должен знать. Впервые я использую рыцарей ордена не для убийства, а для защиты. Посмотрим, чего вы стоите, — прозвучал голос императора. Было что-то магнетическое, завораживающее в этом голосе, заставляющее подданных повиноваться, сражаться и складывать голову. Не иначе как проявление силы. — За девушку отвечаете головой. Она должна быть жива, здорова и способна прийти к алтарю на своих ногах. Вам все понятно?

Горан переглянулся с Кайденом — им не нужны были слова, чтобы понять друг друга.

Кайден внутренне хмыкнул. Недавно им удалось выловить последнего заговорщика, озабоченного возможностью скорого пополнения императорской династии. Казнь состоялась на месте, прямо в загородном поместье заговорщика. Стало быть, Алессандро решил снова повторить попытку?

Император был сильным магом, мог использовать силовой клинок, но… Больше десяти лет он не участвовал, ни в одной битве полностью переложив командование на плечи других людей. Для Рыцарей тишины это стало шансом стать основной силой, обеспечивающей сохранность империи. Для Горана и Кайдена — подняться по ступеням вверх, медленно и уверенно, не вызывая особого подозрения и уничтожая тех, в ком могли зародиться сомнения по поводу источника их силы. Сам Алессандро никогда не видел их в бою, да и кто бы в здравом уме смог бы увидеть в двух братьях-близнецах возможную угрозу целостности империи?

— Да, Ваше Величество, — братья коротко поклонились. Ровно настолько, чтобы это не выглядело откровенным неуважением, и, развернувшись, направились к выходу из огромного зала для приемов.

Сегодня в зале были лишь они трое. Разговор должен был быть конфиденциальным, как и задание, которое им поручили. Только оба брата сомневались, что информация не выйдет из стен дворца. А, значит, действовать нужно быстро. Иначе предполагаемая невеста номер пять (да, их количество слухи несколько преуменьшили) не сможет дойти до вожделенного алтаря.

Загрузка...