Глава 3. Тайна старшей сестры

В тот же вечер в кабинете графа состоялось небольшое совещание. Супруги закрылись, выставив предварительно из комнаты вон лакея Ганса, принявшегося второй раз за день что-то там делать с камином. Какое там смена погоды и похолодание, для чего следовало согреть помещение? Графу и графине все еще было жарко после рассказа Лавинии про утреннюю прогулку в парке.

–– Как думаете, у нее выработалось устойчивое негативное мнение насчет герцога? – волновалась жена. – А если так, то на что тогда можем рассчитывать?

–– Если бы быть уверенным!.. Вы же знаете, дорогая, нашу младшую дочь!.. Она переменчива, как весенний ветер.

–– Мне ли не знать! Но девочка высказалась очень категорично. Не находите?

–– О, да. Она наградила его светлость отрицательной характеристикой и заявила, что не желает нигде и никогда встреч с ним.

–– Это ли не чудесно? Вот и славно. Значит, наша младшенькая не взглянет больше на Ланса Канди. Выходит, не надо беспокоиться, что включит свое природное очарование и не пошлет в его сторону. У нас не будет хлопот по ее устранению с глаз этого мужчины. Ведь, скорее всего, она не сдержала свой остренький язычок, и герцог от этого и сам не захочет новых встреч с Лави.

–– Вы правы лишь в том, что Лавиния может быть как притягательной, так и отталкивающей. Девочка позволяет себе превращаться в бунтарку…

–– Ах, возможно это все предстоящий бал у императора. Мы все так нервничаем…

–– За некоторое поведение я бы мог лишить ее этого развлечения…

–– Как можно! Это главное событие года для всех молоденьких леди…

–– Понимаю, что поступил бы с ней тогда жестоко, но порой необходимо прибегать к таким мерам наказания, чтобы вразумить непослушных чад.

–– Но Лави все это время старалась вам угодить. Она была внимательна к сестрам, почтительна и мила при выходе в свет. И, если рассудить, то ее дерзкие высказывания в адрес Канди нам на руку.

–– С одной стороны. Но с другой стороны!.. Как вы себе представляете ее реакцию, когда объявлю о сговоре? А скрывать дальше уже невозможно. Мне даже показалось, что девочка что-то заподозрила. Видели, как она пытливо на меня смотрела за обедом?

–– Откуда это возможно?! Вы же только Генриетте сказали…

–– Но Генри очень дружна с Матильдой…

–– Да. Вот только Мати, если и узнала новость, не станет посвящать в нее никого и виду не подаст, что что-то знает. Это же Матильда! Она вечно занята очередной книгой…

–– А Лави очень наблюдательна. Могла что-то заподозрить.

–– Вы правы, муж мой, что надо как-то объявить о сговоре между семьями.

–– Что, если сделать это перед самым балом?

–– Чтобы потом Лавиния испортила мне и своим сестрам настроение?

–– Тогда после него?

–– Это лучше. Но на балу могут уже начать ходить слухи…

–– Н-да, как-то не подумал об этом. Лави не должна узнать такую новость от посторонних людей. Тогда… может, завтра? Если и случится вспышка негодования, то мы ее у нее затушим, ведь, до бала останется день.

–– Пожалуй, это вариант. Но я вот еще, что хотела сказать…

–– Догадываюсь. Вас беспокоит новое появление в компании дочерей виконта Верона?

–– Именно! Мне странно, что Генриетта ослушалась вашего приказа и снова общается с этим неблагополучным молодым человеком.

–– Но, насколько понял, там все дело было в улетевшем зонте…

–– Ах, я вас умоляю! Наша скромница Генри может быть скрытной.

–– Даже так? МММ!.. И что вы, дорогая, предлагаете?

–– Поговорили бы вы с ней еще раз на эту тему.

–– Сегодня? Но я уже имел с ней перед обедом беседу. Согласитесь, дважды за день… то радостное сообщение, то получить предупреждение…

–– Ладно. Вы правы, наверное. Но я с нее глаз теперь не спущу до самой свадьбы с герцогом.

А в это самое время Лавиния пытала друга своей служанки, Ганса. Причем, самым натуральным образом. Она чуть ни вжимала его в стену малой гостиной, грозила карой небесной, если ее обманывает, и водила указательным перстом перед самым носом лакея.

–– Смотри же, Ганс! Обман – это большой грех. Если ты утаиваешь правду… в общем, не советую так со мной поступать, понял?!

–– Но, мисс! – встала на защиту этого проныры его подружка. – Утром ему удалось подслушать разговор, и тогда сразу же мне все передал. Но теперь…

–– Так ты в нем уверена, Мери? Тогда ладно, пусть идет себе. Ох, я так разволновалась!..

–– Подать чего-нибудь покушать?

–– Как ты меня знаешь, дорогая. Я действительно начинаю страдать от голода, стоит только поволноваться.

–– Куда принести? Может, в спальню?

–– Годится. А что ты добудешь?

–– В это время, мало что возможно…

И вот Лави сидела уже в своей комнате в широком кресле, откусывала от сдобной булки приличные кусы и запивала их молоком. Мери приготовила юной хозяйке постель и перешла в ванную комнату. Но перед этим все искоса на нее посматривала. Казалось или нет, но ее ненаглядная мисс явно в мыслях была где-то далеко, ведь огненная непоседа говорить совсем перестала, и на вопросы отвечала как-то сбивчиво.

–– Так я добавлю вам в ванну ароматного масла? Жасмин или лаванду?

–– А? Что? Без разницы!.. И знаешь что? Ты пока здесь хлопочи, а я сбегаю-ка к Генри…

Секунда, и Лавиния была уже в коридоре. Там подбежала к эркерному окну и, привстав на цыпочки, выглянула в него. Ей надо было подсмотреть, есть ли свет в комнате старшей сестры. Ага! У Матильды окно светилось, как иначе, если она зачитывалась обычно до глубокой ночи. А у Генриетты? Похоже, горел ночник. Удача. Можно было к ней идти. Но на тихий стук в ее дверь сестра не ответила. Заснула, не хотела впускать, или не услышала? Младшенькая сестричка нажала на створку, а дверь оказалась не заперта.

–– Генри? К тебе можно? – позвала чуть слышно Лави и проскользнула в щелку.

Потом девушка тихонечко прокралась к кровати, прикрытой кисейным пологом. С чего это вдруг сестре понадобилось закрываться шторой? Она же была большая любительница свежего воздуха…

–– Генри, это я, Лавиния, – младшая сестра приподняла кисею и присела на край кровати. – Ты не спишь? Погоди! Ты плачешь?..

Сердце Лави моментально пустилось вскачь, как только расслышала приглушенные всхлипы. Это Генри уткнулась в подушку, пытаясь сдержать рыдания? Не послышалось ли? Но тут сестра чуть повернула голову, свет ночника упал на ее лицо… боже, на нем же блестели дорожки от слез! О, ужас! Кто посмел обидеть этого скромного ангелочка?

–– Генриетта! Что случилось? – так и подалась вперед рыжик и начала тянуть и теребить кружево ночной сорочки рыдающей сестры. – Ответь же!.. Я так и с ума могу сойти от беспокойства!

–– Отстань, Лави! – очень нелюбезно ответила ей Генри, дернула плечом, стараясь вырваться из цепких пальчиков, захвативших теперь уже в плен ее руку. – И зачем ты здесь? Немедленно иди к себе в комнату, вот узнает папа…

–– Это все из-за того сговора, да? С семейством герцога, да? Они зазнайки? Решили, что дочь графа недостаточно хороша для них? Ах, да, ты сказала «папа»… Это все из-за него? Он был слишком строг, когда имели беседу в его кабинете? – так и подпрыгнула младшая сестренка, от посетившей ее голову догадки.

–– Ты и это уже знаешь? – Генри вдруг резко села в постели. – Постой! Но ведь было принято решение, тебе пока ни о чем не говорить… Ты подсматривала!.. И подслушивала?..

–– Вот как! Такого обо мне мнения … – Лави подпрыгнула на месте во второй раз, но теперь еще и нахмурилась. – А я чувствовала… Заговор, да? Против меня, да? Да кто же вы такие тогда?!

–– Ой! – ойкнула и всхлипнула сестрица одновременно. А еще вытаращила глаза настолько, что даже плакать забыла, только по инерции принялась вытирать тыльной стороной ладони влажную щеку. – Так откуда ты знаешь о герцоге?

–– Ф! – фыркнула младшая сестра и чуть отодвинулась. – Разве возможны тайны от меня в этом доме?

–– И когда об этом узнала? – взгляд Генриетты отчего-то сделался очень подозрительным.

–– А есть разница? – Лави же впала в задумчивость: сознаться сестре, что разведала лишь малую часть так заинтересовавших ее сведений, или нет. Вдруг по неведению сестрица прямо сейчас сама бы все выложила? А то, могла бы и замкнуться, пытаясь сдержать обещание семейству. Вот же они какие!..

–– О, да, есть! И большая. Ведь папа все мне рассказал уже после нашей прогулки по парку, а до того не знала, что практически стала невестой герцогу.

–– И что ты на меня так подозрительно смотришь? – застыла в растерянности рыжик.

–– Вот думаю. Отчего ты там так себя вела?

–– То есть? Так, это как? И где? – нахмурилась Лави.

–– Ну! Этот гнев на Ланса Канди? Не был ли он твоей очередной игрой тогда? Скажешь, никогда не пыталась ранее обращать всеобщее внимание только на себя? И самыми разными способами, вплоть до дерзких выходок?

Обидно было такое про себя понимать. Вот значит, какого мнения о ней сестры. А все из-за тех несносных кавалеров. Разве же была она виновата, что они к ней липли, словно… в общем, проходу не давали. А эти намеки на выходки… Генри была неправа, ведь некоторые считала просто забавой, призванной разогнать скуку, причем и у сестер тоже.

–– Принимаешь меня за интриганку? Грустно такое слышать. Я же просто имею иной характер, в отличие от вас с Матильдой. Вы все такие послушные, правильные, а мне порой просто воздуху не хватает на чьем-то приеме или…

–– Не уводи разговор в сторону, Лави, – посмотрела на нее сестра строго. – Отчего ты надерзила герцогу сегодня?

–– Это я надерзила?! Да он же сам…

–– Не начинай снова, а? – в глазах Генриетты промелькнули искры.

Очень странно, однако, она себя вела. Эта скромница и тихоня! И тогда в голове Лавинии начала вырисовываться новая мысль. Но озвучить ее не успела, так как старшая сестра продолжила говорить. Да Генриетту словно прорвало, как плотину по весне, так из нее посыпались слова. Сначала все больше обличительные…

–– Иной характер? Вот, значит как! Да ты же у нас сама живость, игривость, очарование… А то, что наших с Мати женихов уводила, даже не замечала. Только молодой человек успевал проникнуться симпатией к одной из нас, как в поле его зрения появлялась младшая сестренка, словно огненная комета, и тогда уже мужской взгляд как приковывался к твоему хвосту.

–– Какому еще хвосту?! – оторопела Лавиния от такого обвинения.

Она же всегда для них старалась, для сестер. Для Генриетты в частности. А та, сидела вечно, такая потупившаяся, теребила нервно платок или веер, а ее кавалер чах от скуки рядом…

–– Огненному разумеется. Ты же комета! Влетишь, взбаламутишь все вокруг, а потом унесешься прочь и уведешь за собой взгляды всех присутствующих.

–– Ну, ты скажешь!..

–– Да ты мне всю жизнь испортила, сестрица…

–– Неужели?

–– У меня тогда только начало налаживаться… впрочем, не важно…

–– Как это? Очень даже важно. Про кого речь? Как обвинять, так, пожалуйста, а как доказательства предъявить…

–– Уф, Лави! Как же ты бываешь несносна. И еще спрашиваешь доказательства? У меня судьба порушилась, а ты…

–– Быть такого не может!

–– А Верон?! – выкрикнула Генриетта имя виконта и чуть не задохнулась от осознания, что только что натворила в пылу возмущения. – Ах!

–– Что «ах»? И что Верон? При чем здесь виконт?

–– Вот видишь, ты его особенно никогда и не замечала, а все же обворожила, было дело.

–– Я?! Об… что? Ты тот самый бал имеешь в виду? Когда сама пригласила его на танец?

–– Скажешь, не было такого? – Генри горестно покачала головой.

–– Так был же белый танец! И я во время всех фигур, что позволяли приблизиться к кавалеру, рассказывала ему, какая ты у нас замечательная…

–– А почему он тогда поедал тебя глазами?

–– По… что? Скажешь тоже, Генри! Да на меня все так смотрят…

–– Вот именно! Поэтому родители и не велели теперь рассказывать о сговоре с герцогской семьей!

–– Поэтому? Что на меня все смотрят с обожанием?

–– Что запросто уводишь чужих женихов…

–– Но я же… Погоди! А Верон?.. Он тебе нравится, да? Посмотри же мне в глаза. Не отводи взгляд…

–– Ах, Лави! Если бы не ты!.. Я сегодня была бы невестой виконта…

–– Вот оно что! Ты была в него влюблена… А я… А он… А мы… И что же сейчас, Генри? Не из-за него ли плакала, когда я вошла в твою спальню?

–– Отстань от меня, Лавиния!

–– По глазам вижу, что угадала. Значит, вот по кому ты грустила все это время…

–– Скажешь тоже!.. Господи, а было заметно?

–– О, да. Ты была сама на себя не похожа. И обычно-то задумчивая и тихая, а последний месяц… Между прочим, я сегодня на прогулке старалась тебя развеселить. Заметила?

–– Чем же? Нет, не заметила.

–– Это потому, что смотрела только себе на мыски туфель и вся была в своих мыслях. А я так старалась!

–– Ах, Лави, лучше бы ты меньше проявляла свое «старание»…

–– Простишь ли ты меня когда-нибудь, Генри?

–– Уже. Не хмурься так, тебе это не идет.

–– Но теперь я же должна исправить положение, ведь так? Не подскажешь, как лучше это сделать, сестричка?

–– Нет, Лавиния, нет! – на глазах Генриетты появились новые слезы. – Теперь мне никто не сможет помочь!.. Все, я пропала!..

–– Имеешь в виду сватовство? Подумаешь! Я уже слышала, что не каждый сговор оканчивается свадьбой. Есть много тому подтверждений. Например, двоюродная сестра Мартиники перешла в разряд старых дев, когда ее жених разорвал помолвку и… господи, Генриетта, что же ты так всхлипывать-то принялась?! Я же про кузину своей лучшей подруги говорю, а не про тебя. Твое сватовство легко бы могла расстроить… ой-ей, только не надо так вопить! Это потом я его порушу, а сначала устрою тебе большую и чистую любовь!

–– Ах!

–– Спешу добавить, что с Вероном! Что же ты так зашлась, девочка? Или ты его разлюбила?

–– Не надо! – навзрыд произнесла Генриетта и чуть ни икать принялась от рыданий.

–– Как это понимать? Правда, разлюбила?

–– Не-е-ет! И он меня лю-ю-бит.

–– Вот это да! Когда же успел признаться? Я что-то пропустила? Ну же, Генри! Когда ты об этом узнала?

–– Сегодня, Лави, сегодня. Это самый несчастный день в моей жизни. Только воспарила к небесам…

–– Так вот… как вы там зонт ловили! – прищурилась младшая сестра.

–– Он сознался мне, Лави. Наклонился к самому уху и шепнул. Что любит. Что… извини, увлечение тобой было ошибкой. И еще, что жить без меня не может. Хочет на днях поговорить с отцом…

–– Ах! – теперь пришел черед аханий рыжей сестрички. – Как романтично!

Но только она заломила руки и выдохнула эти слова, как ее старшая сестра с еще более бурными рыданиями так и упала лицом в подушки.

–– Что такое? Это ты от счастья?..

–– Какое?!.. – придушенно отозвалась Генри. – От отчаяния! Ты забыла, что меня отдают за герцога. Папа ни за что не откажется от своего слова, данного той семье.

–– И не надо. Это они станут перед ним оправдываться, семейство герцога и он в частности, – с уверенностью проговорила Лави. – Или ты меня не слушала? Посмотри на меня, Генриетта. Посмотри, я сказала! – и вот к ней повернулось опухшее от рыданий лицо сестры. – Сейчас ты скажешь мне, кто этот герцог, и мы быстренько станем разрабатывать план, как отвадить его от тебя.

–– Так ты… Лави, ты не знаешь его имени? – Генри смотрела теперь на Лави как-то странно.

–– Нет. К сожалению, мой осведомитель не назвал его. А что? Почему ты так замерла?

–– Все, мне конец!..

–– Эй! Не смей снова погружаться в рыдания. Давай. Не тяни. Как, говоришь, зовут твоего жениха? Как, как?!

–– Сказала же! Ланс Канди…

Показалось, или Генриетта смотрела на нее с ужасом? Хотя, Лави и сама стала впадать в какое-то странное состояние, как до сознания дошло осмысление, с кем придется иметь дело.

–– Уверена? – отчего-то задала такой вопрос.

–– Да. Все вот так вот плохо, Лави.

Сообщение старшей сестры ощутила, как удар. Сокрушительный удар, от которого чуть ни в глазах темнеет. Отчего имя герцога так на нее подействовало? Вот же, даже с сердцем в груди что-то случилось, и вроде бы воздуху перестало хватать для дыхания. А ее голова? С ней тоже начало твориться неладное. Ведь прошил же мозг вопрос и не просто, а стал сверлить его еще и еще. «Почему именно он»?! И не просто, а то «почему» звучало так громко, так сокрушительно, так…

–– Не может быть!.. – это ее губы прошептали?

Догадывалась, что вся краска схлынула в тот момент с ее лица. Вот и сестра принялась заглядывать в него с беспокойством. А еще Генриетта выскочила из-под одеяла, придвинулась, начала то теребить за руки, то гладить по плечам.

–– Что с тобой, Лави? Отомри! Не пугай меня так.

–– Почему именно он?! – вот же, озвучила этот мешавший дышать и ее сердцу биться вопрос, но лучше от этого все равно не стало.

Что с ней? И почему перед глазами, как воочию, предстал образ Ланса Канди? Вот он обернулся к ней в пол-оборота… этот мужественный профиль… прямая линия носа, точеные скулы, волевой подбородок, упрямая линия губ. А еще снисходительный взгляд вскользь?! От последнего девушка вздрогнула и, как начала приходить в себя. Или это случилось от того, что сестра принялась трясти за плечи?

–– Лавиния! Ты в порядке? Да что же между вами такое случилось, пока мы с Вероном гонялись за зонтом? Канди обидел тебя? Наговорил грубости? Оскорбил?..

–– Пока гонялись за зонтом… – как в трансе произнесла девушка, повторяя слова сестры.

–– Ах! Да что такое? Приди в себя, ты пугаешь меня до дрожи…

Хотела бы и Лавиния знать, что с ней творилось. Но чувства, которые нахлынули от сообщения, что тот несносный джентльмен должен был стать… мужем ее сестры, как-то вдруг спутали все в голове и прошили грудь неизвестным ранее ощущением. Как его было назвать? Нет, слово не подбиралось, ведь получился как взрыв, а потом образовался клубок из дрожи, растерянности и… боли? Этого только не хватало!

–– Будь проклята та шляпа!

–– Что?..

О, да, Генриетта выглядела очень растерянной, когда Лави смогла все же сфокусировать на ней свой взгляд. И такой вид сестры помог рыженькой девушке собраться с мыслями и призвать к порядку чувства. Еще чего не хватало, чтобы Лавиния Терри пребывала от чего-то там в шоке! Глупости. Вздор.

–– Не дождется! – это она выкрикнула, да еще зашипела при этом?

–– Что?.. – еще больше округлились глаза старшей сестры. – Все же между вами что-то произошло в парке? Мне ты можешь все рассказать…

–– Произошло, Генри. Этот тип несносен. Он…он…

–– Успокойся, милая! – сестра попыталась обнять, но Лави увернулась от объятий и отодвинулась на край кровати. – Не можешь сейчас, то потом…

–– Да что там рассказывать?! Мне очень жаль, Генриетта, но тебе сосватали абсолютного…

–– Дыши, сестра! – Генри снова потянулась к ней рукой. – Да что же такое?! Ты теперь уже и меня довела до дрожи таким своим видом.

–– Это я дрожу?!

–– Ты, милая, – с опаской смотрела на нее сестра. – И еще бледная, будто полотно. И измяла нервными пальчиками край одеяла. А теперь у тебя засверкали глаза… Впрочем, так стала больше похожа на себя прежнюю.

–– Я и есть… то есть, ничего не случилось. Но должна тебе сказать, что Ланс Канди вызывает у меня очень сильную волну… негодования.

–– Заметила.

–– И я уже говорила, что собиралась приложить все усилия, чтобы с ним более не встречаться?

–– Было.

–– А знаешь, почему? Потому что он будит во мне… темные силы. Я вне себя, стоит только вспомнить о нем. Мне хочется рвать и метать, вот как он на меня действует. Ненавижу! И потому вынуждена отказаться от первоначального обещания помощи. Я же… да запросто могу утратить выдержку, окажись снова рядом с этим несносным типом. – тут Лави отвлеклась от бушующего урагана внутри себя и взглянула пристально на Генри. – И не смотри на меня так. Понимаю, ты растеряна, но извини…

–– С тобой все хорошо?..

–– Нет. Мне плохо, – вот это она сказала, как выдохнула, и очень уверенно. – Потому… потому, что вынуждена отказать тебе в помощи, Генри. Мне очень плохо от этого. Я же всегда была за тебя, но сейчас… мне надо успокоиться, наверное.

–– Я тоже так считаю.

–– И подумать… обо всем.

–– Если ты хочешь все же ввязаться в авантюру по расстройству сговора, то прошу оставить такие мысли. Ты добрая девочка, всегда это знала, но этот случай не по силам никому.

–– Да, да… никому. Извини, Генри, но мне сейчас лучше пойти к себе.

–– Иди. И постарайся успокоиться. У меня есть пилюля… дать?

Генри только отвернулась к прикроватной тумбе, а как развернулась снова, то сестры уже не оказалось в комнате.

–– Что с ней? – спросила у пустоты. – Так странно себя вела. Вот! У меня даже слезы просохли. Ох уж, эта Лави. Умеет же заморочить голову. Но она права: безвыходных ситуаций не бывает. Спасибо, сестричка.

Загрузка...