Единственное спасение (Кристина Золендз) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 30

Я шла в Бузер, трясясь от страха. Габриель собирался причинить вред Леа, в этом у меня не было никаких сомнений. Мне нужно уехать отсюда как можно дальше. Я не могла позволить, чтобы что-то с ней случилось.

Я ломала мозг, пытаясь решить, что же делать, была настолько одержима и поглощена своими эмоциями, что даже не заметила, как мы вошли в Бузер, пока не увидела Шейна. Он был таким безумно красивым, что у меня перехватило дыхание. Повернув голову в мою сторону, будто чувствуя на себе мой взгляд, он казался расслабленным. Такой совершенный, как бог среди людей. Я навсегда запомню его таким.

Когда Шейн увидел выражение моего лица, он подбежал ко мне, положа руки на мои плечи, обеспокоенно глядя мне в глаза:

— Грейс, что случилось? Что произошло?

Я с невозмутимым видом посмотрела на него, и мое сердце сжалось:

— После концерта мне нужно будет уехать на некоторое время, Шейн. — Я открыла рот, чтобы сказать больше, но слова не шли. Я люблю тебя, Шейн. Я люблю Леа. И я не позволю Габриелю причинить вред кому-либо из вас. Я ухожу, убегаю, пока не придумаю безопасного плана. Я дала себе еще одну ночь, чтобы спеть и сыграть с ним на гитаре.

— Это из-за Габриеля? Что-то произошло? Или это из-за меня, Грейс?

Итан подошел к нам и слегка постучал палочками по моим плечам:

— Эй, ты в порядке? У нас пять минут до выхода на сцену, почему ты так поздно?

Алекс и Брейден вытащили нас на сцену, Итан и Шейн обеспокоенно посмотрели на меня.

— Я в порядке, мне просто нужно выпить, — соврала я. Хотя, что касается выпивки, я не врала, мне это реально было нужно.

Итан спрыгнул, чтобы взять наши шоты (коктейли, напитки), стоявшие на одном из динамиков. Я сняла куртку, а Шейн втянул воздух, увидев мой наряд. Я должна была испытать все виды счастья в этот момент. Испытала бы, если бы в центре внимания не была мысль о Габриеле.

Алекс подключил мою гитару, и Шейн потянул меня в сторону, за динамики. Итан внимательно наблюдал за нами из-за барабанной установки. Я смотрела, как Райан запрыгнул на сцену, чтобы представить нас, и тогда я заметила, насколько был забит Бузер. Мне никогда не приходилось видеть такого раньше. Это заставило мое сердце биться сильнее, а слезы — политься из глаз. Я не хотела оставлять всё это. Я любила эту жизнь.

— Детка, ты должна мне сейчас же сказать, что происходит?

Он назвал меня детка. Черт бы тебя побрал, Габриель!

— У тебя неприятности? Это из-за Габриеля? — его тон был низким и сердитым. Он шагнул ближе ко мне: — Что, черт возьми, происходит! — Благодаря высокому мускулистому телосложению, тату и лицу, искаженному от гнева, он выглядел таким ужасающим, что я съежилась.

— Шейн, просто спой со мной, хорошо? Просто играй на гитаре со мной сегодня, так как можешь только ты, — попросила я.

Он попытался сказать что-то еще, но был заглушен звуками толпы, выкрикивающими наши имена. Я вытащила Шейна к зрителям, звуки были оглушительными, сцена гремела и вибрировала под нами. Я выбросила Габриеля из головы, повернулась к Шейну и смотрела в самые красивые голубые глаза, которые я только видела с начала времен.

Я одарила его легкой сексуальной улыбочкой, и его взгляд потеплел, а мышцы перестали быть напряжены, и я клянусь, я влюблялась в него снова и снова.

Призрачные, дикие, отдающие болью ноты безумным потоком проходили через пальцы, и наша первая песня заставила толпу сразу же замолчать. Его сильная, печальная душа распространялась через мелодию, и я заметила его боль через свой ритм, смешивая нашу гармонию в бурную балладу.

Мы разрывались в каждой песне «Безумного мира». Темных, эпичных, резких и эмоциональных песнях. Мы играли так, будто это был последний вечер, когда мы играем вместе, и возможно, так и было. Как я могла остаться, зная, что все люди, которых я так люблю, могут пострадать? Я не могла.

Великолепная смесь звуков и эмоций резонировала с баром. Эта смесь звуков и эмоций проходила через наши тела и танцевала тенями по всем стенам. Ослепительные глаза Шейна не отрывались от меня. В течение всей программы он смотрел на меня, пел для меня, играл для меня и слушал, как я отвечала ему игрой. Зрителей не существовало. Они испарились со звуком первого аккорда сыгранным им. Все, что я видела — это был он. Все, что я слышала — это его голос. И все, о чем я думала — это как мне не хотелось говорить ему прощай.

Третью песню мы играли, встав спина к спине. Вихрь и электрический заряд между нашими вибрирующими гитарами поднимался вверх по спирали, превращаясь во что-то осязаемое. Я пела, двигаясь своим телом по его, как будто я была его кожей. Нам было необходимо касаться друг друга с каждым сыгранным аккордом, между нами разгорались жар и огонь.

Когда наш сет закончился, и последняя нота подходила к своему тихому концу, Шейн аккуратно поднял мое лицо, кончиками пальцев, взяв за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. На этот короткий момент время остановилось и я, как будто, видела небеса. Толпа, казалось, затаив дыхание, с нетерпением ожидала продолжения.

Он позволил своей гитаре повиснуть сзади, нежно и чувственно обхватив мое лицо рукой:

— Я люблю тебя, Грейс Тейлор, — эти слова вышли из его уст как шепот, но отдались эхом в микрофон. И потом он поцеловал меня. На глазах у всех он поцеловал меня. Медленный, глубокий поцелуй, который послал жар от губ по всей поверхности моей кожи, и полностью, окончательно разжег во мне огонь.

Толпа зашумела, взрываясь криками. Голос Итана прогремел в микрофон:

— Боже, Грейс, ты была единственной, кто об этом не знал?

Шейн улыбнулся Итану, не отпуская меня. Я была парализована, заморожена мыслью о том, что Габриель причинить вред этому человеку, — человеку, которого я безумно люблю, и который только что сказал при всех, что испытывает ко мне то же самое.

Я сорвала с себя микрофон и попыталась улыбнуться Шейну, но могу точно сказать, он почувствовал мою панику.

— Я, ээ, мне надо выпить. — Я приложила ладонь к его щеке и одна слезинка покатилась по щеке:

— Шейн Макстон, я люблю тебя больше, чем когда-либо любила другого. — Я спрыгнула с края сцены и направилась к бару, где Райан уже приготовил мне бутылку. Толпа кричала и гудела, но когда я покончила с первой рюмкой, тишина была оглушительной.

— Я еще не закончил, Грейс, — голос Шейна прогремел в динамиках.

— Посмотри на меня. По-настоящему посмотри на меня, Грейс.

Я повернулась всем телом к сцене со второй рюмкой в руке. Леа и Коннер тут же оказалась за мной.

Глаза Шейна поймали мои, и он не отводил от меня взгляда:

— Я ждал, кажется, две тысячи лет, чтобы сказать тебе как сильно я тебя люблю и ждал, чтобы снова прикоснуться к твоим губам.

Земля, казалось, ушла из-под ног, и Леа схватила меня, чтобы удержать меня на ногах.

— Послушай его, Грей, послушай его, — прошептала она, пока слезы текли по ее щекам.

Шейн перекинул гитару вперед, и незабываемая старая и божественная мелодия зазвучала по струнам. Ее мягкий тон и мелодичность сжали мое горло, и я жадно хватала воздух. Вид Шейна был настолько умопомрачительно красивым, что слезы мгновенно полили из моих глаз.

И он запел. Когда ноты взяли свою начало, а мелодия полилась, словно лаская кожу перьями, его слова начали разрывать на корню всю мою душу, взрывая весь мой мир.

Я не знал, что потерялся,

Пока ты не нашла меня;

Я никогда не знал что такое любовь,

Пока ты не дотронулась до моей руки.

Я уже давно потерял себя

Между твоими губами,

И вот ты здесь,

Ты украла мое дыхание.

До тебя я не знал, что такое рай,

Потому что до тебя был только ад,

Я не знал, что ушел так далеко,

Пока ты не вернула меня домой.

Я обещаю тебе, детка,

Я знаю, что ты разрушена,

Я возьму все кусочки твоей души

И соединю их воедино.

Потому что пока не появилась ты,

Я тоже был разрушен;

С того самого первого поцелуя

Для меня существовала только ты.

Когда песня закончилась, и последняя нота его красивого голоса отдалась в моем сердце, он спрыгнул со сцены и подбежал ко мне.

Мое тело неистово дрожало, и я рыдала. Пожалуйста, не будь Габриелем, Шейн. Пожалуйста, не будь Габриелем, Шейн.

Шейн схватил мое лицо, прижав меня к бару. Обе его руки покрывали мое лицо, нежно и мягко вытирая пальцами слезы. Он мягко прижался к моим губам.

— Пожалуйста, не будь Габриелем, Шейн, — я сильно зажмурила глаза и схватилась за его руки, как если бы они были единственной вещью, которая держала меня на земле.

— Нет, нет, детка. Грейс, это я. — прошептал он. Слезы потекли по его щекам. — Перо, Села. Я дал тебе перо. Это был мой подарок тебе. Ты спросила меня, когда я забрал тебя у Габриеля. Перо от ангельских крыльев.

Хныкая, я обняла его шею руками и покрыла его губы своими, пробуя вкус соли от наших слез:

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, — от счастья рыдала я.

Пропуская свои сильные пальцы между локонами моих волос, он отстранился от моего лица и не сводил взгляда с моих глаз. Кончики его губ приподнялись, и эта его популярная сексуальная улыбочка заставила почувствовать жар по всему телу. — Скажи это еще раз, Грейс, — попросил он, покусывая мои губы.

— Я люблю тебя, Шейн Макстон. А теперь отвези меня домой, чтобы я показала тебе, насколько чертовски сильно я тебя люблю.

Толпа скандировала нам, чтобы мы поцеловались еще раз. И мы это сделали. Целуясь, мы шли к входной двери.

Я не помню прогулку до дома. Шейн мог бы распустить крылья и доставить меня домой, наверное. Я точно знаю, что Леа и Коннер были там, потому что я помню, как Леа плакала от счастья за меня, может он нас всех достал домой. Но как я уже сказал, без понятия. Но кого это волнует? Единственное, что важно, так это то, что я стояла перед Шейном в моей спальне. Мы смотрели друг на друга, долгие секунды ожидания чистого резкого тепла друг друга, чистой истинной нетронутой любви, витало по спирали между нами. Ожидание тепла и любви пело и плясало между нами, будто было живым, неудержимо живым.

Маленькая лампа на прикроватной тумбочке отбрасывало тепло сияние по всей комнате, и я заметила, что он сделал один шаг ближе ко мне, медленно сокращая расстояние. Я хотела знать всё, что случилось, как, когда, почему? Его грудь стала подниматься и опускаться быстрее, он провел рукой по своим роскошным волосам и все мои вопросы улетели в окно. Я была полностью вся его, навсегда, и это было настолько реально и близко, что высасывало весь воздух из моих легких. Это было так волнующе и сковывающее, что все чувствовалось чистым и живым. Я. Он. Воздух. Кровать. Всё. Каждая клетка, когда-либо созданная гудела между нами, засасывая нас.

Руки Шейна прикоснулись к моему лицу, касаясь меня, как будто он не верил, что я была реальностью. И я не чувствовала себя реальной, я чувствовала себя героиней какой-нибудь божественной сказки и передо мной стоит мой принц, частичка меня, чтобы спасти меня, мы спасаем друг друга.

— Шейн, — я вздохнула.

— Грейс, — простонал он мне в рот, когда медленно покрыл своими теплыми губами мои. — Ты, Грейс, ты мои небеса, — у него был такой хриплый тон в голосе, что я задрожала.

Я ухватила за его талию, с силой сжимая в руках материал его рубашки. Я покрыла его губы своими. Рычание, которое вырвалось с его горла, заставило все мое тело пылать от жара. Я скользнула руками под его майку и добралась до его гладкой твердой груди.

— Грей, я обещаю, я буду с тобою нежен, как только смогу, — прошептал он, скользя губами от губ к уху. Его руки, его тело содрогалось от прикосновений.

Оттянув свои губы от его, я сняла с него майку, выбросила ее на пол и посмотрела вглубь его глаз:

— Нет, пожалуйста. Не сдерживай себя, Шейн. Я ждала чертовски долго. Прямо сейчас я нуждаюсь в каждой унции тебя.

Мое тело ударилось о дверь. — Слава богу, потому что я не имею никакого гребаного желания сдерживать себя с тобой, — он тяжело дышал. И его язык скользнул глубоко между моих губ, и он полностью пожирал меня.

Шейн поднял мои руки, сдернув с меня майку, и снова впился губами в мои, сильнее вдавливая меня спиной в прохладную деревянную дверь. Он провел кончиками пальцев по моей коже, пока не достиг кружевных чашечек моего лифчика и не сдернул их.

Он развернул меня, так что передней частью своего тела я упиралась в дверь, и расстегнул лифчик, срывая его с моих рук. Медленно он провел руками по коже на моих плечах и прижался всем своим телом ко мне, зарываясь лицом в мои волосы. Закручивая мои длинные черные локоны на руку, он потянул их в сторону и нежно провел языком и губами по моей возбужденной коже.

Я простонала, когда его влажные губы целовали мою шею, и его отверделость прижалась к моей заднице. Подтянув мою задницу к себе, он застонал и повернул меня к себе лицом.

Он скользнул по моему телу, достиг груди и покрыл ее поцелуями, втянул воздух, опустился и взял один сосок в рот. Святое дерьмо! Мои коленки, у меня бабочки порхают в коленках! Я позволила своей голове запрокинуться назад к стене и простонала. С каждым потягиванием и полизыванием соска, я прогибалась к нему своим телом, и он удерживал меня своей жесткой, мощной мускулатурой.

— Твоя кожа как сахар, — прошептал он.

Я сорвала пуговицу на своих джинсах и расстегнула молнию, мне нужно было больше. И я оторвала пуговицу на его штанах, и они упали мне на ноги. Мои же так легко не снялись, так что Шейн начал нежно стягивать их с меня, оставляя при этом поцелуи по всей длине моих ног.

— Такая красивая, Грейс.

Я могла слышать свое дыхание, прижавшись сильнее к двери, его целующие губы, его язык, выделывающий маленькие круги по внутренней поверхности моих бедер. ОбожеОбожеОбоже. Это было, это было.… О БОЖЕ!

Шейн поднял мою правую коленку, медленно пробежался ртом по моей коже и положил ее себе на плечо. Я запустила руки в его волосы, когда он проводил пальцами по моим кружевным трусикам и тихо прижался ко мне.

— Ты мой рай, — сказал он. — Боже, Грейс, я хочу лизнуть каждый сантиметр твой кожи. Я не могу ничего с собой поделать, когда я нахожусь так чертовски рядом с тобой.

Он поднял голову, и наши глаза встретились. Закусив губу, он смотрел на меня сквозь свои длинные темные ресницы, когда просунул свои пальцы внутрь меня.

— Такая влажная, — прошептал он. О боже. Мне нужно было сделать это с ним в самую первую чертову ночь, когда я увидела его.

Он разорвал кружева трусиков и его губы накрыли мои.

— Ох, — я охала, в то время как покачивалась против него. Его пальцы медленно скользили внутрь и обратно, в то время как его язык выделывал круги. Ощущение его умелых рук где-то внутри меня было таким потрясающим.

Мои коленки начали трястись, и это чувство было таким чертовски классным, что я думала, я заплачу. Ну ладно, две слезинки упали, но это были красивые захватывающие дыхание слезы счастья.

— Пожалуйста, Шейн, — заскулила я и потянула его за волосы. Его лицо поравнялось с моим, он тяжело дышал. Он встал и устремил свой взгляд на меня, яркие небесно-синие глаза встретились с моими. Он нежно обхватил мое лицо руками. — Мое сердце было с тобой в течение тысячи лет, и я был таким опустошенным до этого момента.

— Я вся твоя, Шейн, навсегда, — прошептала я. Мы замерли, наслаждаясь последним моментом нашей невинности и началом нашей вечности.

Он смотрел на меня с обожанием…

У него перехватило дыхание.

Мое сердце бешено колотилось.

Ощущение его гладкой кожи под моими пальцами,

Тепло, излучаемое волнами от его тела.

Никогда не отрывая взгляд от моего…

Он поднял и обернул мои ноги вокруг себя и медленно вошел в меня, погружая себя глубоко внутрь меня, делая меня своей навсегда. Он застонал и прислонился своим лбом к моему.

— Ах, Грейс, — выкрикнул он. Он скользнул обратно так восхитительно медленно. — Я так сильно тебя люблю, — прорычал он, смотря на меня горящими глазами, что у меня перехватило дыхание. Неописуемое удовольствие взорвалось глубоко внутри меня, и потом он выскользнул из меня. Его руки дрожали от того, что он держал меня спиной к двери.

Все еще держа меня, он повернулся и понес меня к кровати, падая на пути. Как два обезумевших подростка мы поднялись на кровать, ложась друг на друга. Он был надо мной, опираясь на свои сильные мощные руки, глядя глубоко мне в глаза. Я обернула свои ноги вокруг него, я подтолкнула его в себя.

— Черт, Грейс. Ты так прекрасна, — простонал он, входя в меня. Да, я заставила этого мужчина стонать.

Я выкрикнула его имя, тело билось в судорогах. Дрожь охватила его, его мышцы напряглись, сокращаясь и танцуя поверх меня, через меня, внутри меня.

Он самозабвенно овладел моим телом, я царапала его спину и выкрикивала его имя. Прямо как он и обещал, что я буду его выкрикивать.

Я никогда не думала, что это все будет происходить так. Никогда не знала. Он любил меня всю ночь. Всю ночь он наполнял меня чувством, которого я не знала до этого. Всю ночь.

— О Боже, Шейн. Я больше не могу. Ты высосал все мои силы без остатка, я уже сломлена, — заскулила я.

Смеясь своим глубоким и хриплым голосом, который я так любила, он заключил меня в свои объятия и укрыл нас стеганым одеялом. Я прижалась спиной к нему, и наши тела идеально соединились вместе, как будто мы были недостающими кусочками друг друга. Его губы прижались к моему плечу и проскользили к шее, я могла ощущать его улыбку. Нежно поглаживая мои волосы, он прошептал мне в ухо:

— Теперь ты моя навсегда.

Я перевернулась к нему лицом. И да, улыбка на его лице была такой большой, какую я только видела, и мое сердце подпрыгнуло, думая, что я причастна к этой улыбке.

— Как так произошло, что ты со мной, здесь? Ты ушел, я видела, как ты уходил, — выпалила я.

Его глаза потемнели, но его улыбка не угасла:

— Какой смысл жить прошлым? Ведь я сейчас здесь. Прямо здесь рядом с тобой, — говорил он, оставляя нежные крохотные поцелуи на моем лице.

Я начала переживать. Паника. Страх.

— Почему ты не хочешь сказать мне? Что ты сделал? Что случилось? — я подняла голову и оперлась на локоть. — Пожалуйста, Шейн, скажи мне. Пожалуйста. Ты заставил Михаила сделать что-то, он попросил принять твое решение. Что ты сделал? — мое сердце бешено колотилось, и я начинала чувствовать тошноту.

— Я отказался от всего, — прошептал он. — Я теперь полностью человек. Смертный. Мы оба смертные.

— Что? Почему?

— Ты была частью меня и когда они забрали тебя… — он посмотрел мне в глаза, и я видела, как его глаза проступили слезы, будто бы эти слезы предвещали беду. — Правда в том, что душа ангела способна на одну чистую и настоящую любовь, и ты являешься моей чистой и настоящей любовью. Это не меняет того, что ты была человеком. Поцелуй, когда мои губы впервые коснулись твоих… черт… я не мог забыть этот момент… Я жадно вдыхала воздух.

— Когда я увидел тебя, и ты была так похожа на Селу, я не мог думать ни о чем, лишь бы быть снова с тобой. Не отталкивай меня сейчас, Грейс. Я не могу жить без тебя. Я хочу проводить каждый момент своей жизни, показывая тебе, как сильно я тебя люблю. Я научился ценить каждый момент, не теряя ни секунды. Один раз я нашел частичку своей души, и я провел последние 2000 лет в аду, или здесь, лишь тратя свое время, пока я не смог быть с этой частичкой души снова. Неужели ты думала, что я не смогу отдать все, лишь бы быть с тобой снова?

Слезы полились по моим щекам.

— Не плачь, детка. Каждая проклятая слеза, которая падает с этих светло-серых глаз, разбивает мое сердце. Я никогда не было так близок к раю, как рядом с тобой. Меня это устраивает, потому что ты и есть мой рай, Грейс.

Я вытерла слезы.

— Я собиралась уехать сегодня… Габриель.

— Шш, Грейс. Габриель пользуется страхом и ложью.

— Он столькому научил меня, — прошептала я. — я так долго доверяла ему.

Тело Шейна напряглось, мышцы превратились в камень под его кожей. Он плотно сжал челюсть и проговорил, сжимая зубы от ярости:

— Он учит тебя чему-то? Ты имеешь в виду… он прикасается к тебе?

О, черт.

— Да.

— Он прикасается к тебе своими чертовыми губами?

О, нет.

— Да.

— Я убью его, черт побери!