Дьявол, я пришла договориться! (СИ)

Глава 8. ПОКЛОННИКИ И ЭКСТАЗ

Уровнем ниже тоже намечается веселье. Точно такие же кожистые сущности, как и мой новый знакомый, окружают Ацелестия и котика. И, похоже, их больше десятка. Передвигаются создания рывками, словно кадры застревающей пленки, а их головы-утюги крутятся на шеях, выставляя на обозрение то выпуклые белые глаза, то зубастые пасти.

‒ Слишком много падальщиков, ‒ спокойно замечает котик. Наши взгляды встречаются. ‒ И слишком быстро собрались в одном месте. Интересно, почему?

Нашел у кого спросить. Я тут залетом с пересадкой по транзитной визе. Вот догадаюсь, как запустить и развернуть того гигантского червя с батутными внутренностями, и дам задний ход с этой планеты.

‒ Тебе лучше спуститься к нам, беляночка, ‒ подает голос Ацелестий и злобно шипит на ближайшее существо. ‒ Если падальщик поглотит тебя, твоя душа перестанет существовать. Ты станешь ничем, переваренным мусором, растворенной жижей в прослойке между мирами.

Ё-мое, это ж точное описание моего состояния после последней студенческой пьянки. Долбаная Светка с ее «это крутой чай из Зимбабве!» Вискарь это был, отвечаю.

Внезапно падальщик, сидевший передо мной, устремляется вперед.

‒ Ай! ‒ Отскакиваю на полветки назад, перед носом вновь со свистом проносятся заостренные прозрачные когти.

Засада. Возможно, вариант с падением в объятия одного из красавчиков внизу не так уж плох. Оцениваю расстояние и сразу же замечаю, что у парней тоже возникли свои трудности. Круг падальщиков начинает сжиматься. Твари в угнетающем молчании подбираются все ближе, и серая масса новых существ все появляется и появляется из кустарниковых зарослей.

‒ Странно. ‒ Котик вытягивает в сторону правую руку и извлекает прямо из воздуха длинную посеребренную биту. ‒ Они и правда собираются напасть.

‒ А мне казалось, что, кроме жратвы и тухляка, их ничего не интересует. ‒ Ацелестий возвращает себе когти и скребет кончиком одного из них по гладкому подбородку. ‒ Думаешь, их манит беляночка?

‒ Наверняка. Они всегда были слишком пассивными. Это первый раз, когда они осмеливаются нападать на таких, как мы.

Ветка моего бамбука неожиданно выгибается и пружинит. Сбоку ко мне незаметно подобралась еще одна тварь. Прыжок, и надежная твердь дерева уходит у меня из-под бедер. Оглашая округу визгами, я клонюсь в сторону и заваливаюсь в бок. Каким-то чудом успеваю уцепиться и провисаю вниз головой. Одна согнутая в колене нога обнимает ветку, вторая отогнута в сторону. Вот так и замираю ‒ мокрой маечкой с прищепками на бельевой веревке.

Вопить в таком положении адски трудно, поэтому прекращаю звуковую атаку и перехожу в режим философа. В общем-то, все не так уж плохо. Рубашка у меня облегающая, не задралась, так что нижнее белье местной живности я не демонстрирую. Падение предотвратила, а значит, еще примерно секунд двадцать моя голова, спина, копчик или любое другое место, на которое я умудрюсь приземлиться, останутся целехонькими. А судя по болтовне внизу, моя персона в момент стала всем полезной и нужной. Вон сколько поклонников понабежало.

В любой мелочи надо видеть хоть капельку позитива.

Наблюдаю за тем, как котик одним ударом навешивает люлей сразу трем молчаливым тварям. А затем еще двоим. Ого-ого. Какие движения. Какие взмахи битой. А сколько грации!

Ацелестий от другана не отстает. От его когтей четыре твари улетают исследовать дальний край поляны. Грандиозная у них битва выходит. А как эти двое изящно двигаются на фоне рывков существ. Как стриптизеры на шестах.

Лады, я в эстетическом экстазе. В чьи трусиля пихать деньги?

Ветку вместе со мной в очередной раз основательно встряхивают. Один из падальщиков, истекая слюной, нагибается вперед и тянет ко мне длинную ручищу.

‒ Спокойно, парень! ‒ Напрягаю пресс, замахиваюсь свободной ногой и ввинчиваю каблуком прямо по одному из подбородков падальщика. Тот всхрапывает и явно что-то себе прикусывает во всех трех пастях. ‒ Чего сразу физический контакт?! А где же пряники, песни под луной? Конфетно-букетный период кто будет обеспечивать, а?!

И почему я решила, что не смогу голосить в таком положении? Болтать то очень даже неплохо получается.

Вдруг мобильный в кармане моих джинсов оживает. Бобби Макферрин исполняет свое флегматичное «Don't worry be happy», и если кто-то из тусовки падальщиков до сих пор уделял внимание только двум красавчикам, то теперь я ‒ единоличная звезда этого дня.

‒ О… сигнал появился. ‒ С постным лицом выуживаю из закромов мобильный и прижимаю к уху. ‒ Алле?

‒ Мила, мать твою! ‒ раздается с другой стороны раздраженный голос Григория. ‒ Ни одна папка документов не разобрана! У меня скоро та кошелка с бородавкой припрется, а я еще не в курсе, что у нее там с разделом имущества! И где на компе файл с новым прейскурантом? Ты хоть изменения внесла?! Помнишь, что я тебе говорил неделю назад? Мы бесплатных консультаций не даем! Даже, тля, той «бабулечке с квитком за коммуналку»! Алле?! Слышишь меня? Где тебя носит?!

‒ Ну… ‒ оглядываю обращенные ко мне морды падальщиков. ‒ Я тут на тусовке… зависаю.