Двойники. Раскол мира

Глава девятнадцатая Самоопределение

Виктория ощутила дикую боль, сравнимую с той, когда через твое тело пропускают мощный электрический заряд, она решила, что обуглилась и стала черной под стать засосавшему ее окну. В тот момент она, как никто другой, поняла истину об опасности излишних знаний, специально «спрятанных» от человека Высшими Силами. Давным-давно, еще учась в школе, Вика сцепилась с одним своим пожилым родственником, убеждавшим в неизбежности преград и, прежде всего, моральных для научных поисков во многих областях знаний. Родственник тогда сказал: «Если для человека не будет преград, он взорвет весь мир, а то и половину вселенной. Работающий над запрещенными темами исследователь хуже любого убийцы-маньяка. Самый жуткий маньяк убивает до нескольких десятков, изобретающий вакцину разрушения — сотни и сотни тысяч». Виктория вскочила и закричала в ответ:

— Нет преград, нет никаких границ! Человек идет вперед и вперед, идет, не оглядываясь! А вот если бы оглянулся, потом остановился, он уже перестал бы быть покорителем мира, царем природы. Он неудержим в собственной стихии, хотя иной раз и бывает агрессивен. Пусть даже сверх меры… Агрессия — не зло, она помогает ему выживать и побеждать. Помогает покорять другие существа, дабы царь природы осознал свою царственность.

Конечно, произнося горячий монолог, Виктория лукавила. Ей было плевать на «царя природы», особенно слабого, беззащитного. Важно оправдать себя, свои честолюбивые устремления. Позже она вообще перестала оправдываться. Зачем?.. Хорошо говаривал ее любимый литературный герой Чацкий: «А судьи кто?» Пусть принимают ее таковой, какова она есть.

А еще через некоторое время она опять поменяла окрас — затаилась, не желая быть битой свиньями, перед которыми мечешь бисер.

И вот теперь, оказавшись в пасти неведомого зверя, приходится убеждаться в правоте этих свиней!

Пытка током закончилась, однако началась другая: Викторию словно вывернули наизнанку, как поступали в старину со своими жертвами охотники на лис и куниц. Теперь это была она и уже не она. Очевидно, в ее новом облике не осталось ни кожи, ни волос, ни глаз. Зато можно «полюбоваться» сердцем, почками, кровеносными сосудами. Вот какова человеческая изнанка!

К счастью и это чувство вскоре прошло. Улетучилась всякая боль, не слышен больше нестерпимый гул, наступило полное затишье!

Виктория догадалась: первый шаг, не исключено — самый тяжкий шаг в параллельном мире сделан. И отныне она на пути к совершенству, что подарила тьма. Не случайно это произошло именно с ней, Юрьева искала заветную дверь, да только ее тьма отвергла. А с Викторией — по-иному. То НЕВЕДОМОЕ, куда она так стремилось, само искало ее! Потому и зазвучала МУЗЫКА…

Виктория жаждала, когда же рассеется мрак, дабы узреть хоть какую-то деталь из мира мечты. И ее желание сбылось.

Световой день тут был такой же яркий, как и за границей прежней жизни. Оказывается, Виктория находилась за огромным тонированным стеклом, сквозь которое виднелись какие-то люди. Они что-то объясняли друг другу, иногда в импульсивной форме. Они не превращены током в головешки, не вывернуты наизнанку. Внешне — обычные, ничем не отличимые от нас.

— Я здесь! — застучала по стеклу Виктория. — Я так стремилась встретиться с новой реальностью! Услышьте меня!.. Услышьте!

Но никто не повернул в ее сторону головы. Должно быть, причина в слишком большой прочности тонированного стекла?.. Виктория глуха и невидима! Бесполезно махать руками, призывать обратить на себя внимание. Бесполезно биться в стекло, только кулаки отобьешь. Новый мир впустил ее, тут же заточив в тюрьму, и оставив одно лишь право — безмолвного наблюдателя.

И вдруг она все поняла! Как же глупа! Как же раньше не догадалась?! Она ИХ видит, а они ЕЕ нет! Вдруг Виктория сможет проникать в любые дома, офисы, лаборатории? Слушать то, что касается ушей избранных, узнавать тайны, от которых содрогается мир. Быть свидетельницей создания мировых «звезд» и финансовых пирамид. Созерцать шпионов, числящихся президентами карликовых стран. Ей станут доступны тайны каждой корпорации, каждого тайного общества… Надо бы проверить свою догадку.

Язык, на котором говорили незнакомцы, был одним из самых редких в Южной Америке — гуарани. Раньше Виктория о нем и слыхом не слыхивала, но сейчас… поняла каждое слово(?!) И откуда-то она узнала, что язык этот ГУАРАНИ!

«Неужели?!..»

— А ты сомневаешься? — усмехнулся знакомый голос болтавшегося на шее золотого символа.

— И я смогу узнавать мысли самых-самых?..

— Милая, это же ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР!

Виктория прибодрилась, подбоченилась и начала вслушиваться в разговор. Дядьки обсуждали финансовые проблемы… Парагвая, какие-то акции, лизинги, мониторинги. Виктория в этом ни хрена не понимала, поэтому через некоторое время ей сделалось скучно. Перейти бы на другое «кино», но как?

Виктория вновь застучала по стеклу, требовала, чтобы кадры поменялись… Нет, нет, так она ничего не добьется. Необходим некий код, некое действо!

— Подумай! — приказал золотой символ.

«Хорошо сказано! Загадка для самых крутых умов, а не для таких умишек, как мой… А почему я так низко о себе? Я обязана ПОНЯТЬ суть происходящего, тогда и найду необходимый ключ для решения».

Прежде всего, параллельный мир — это зло или Добро? Виктория вдруг догадалась, какую ошибку совершила с самого начала, посчитав место, где она оказалась, резиденцией тьмы. Параллельный мир не приемлет ни зла, ни Добра. Он просто констатирует факты. А уж как их использовать?..

Виктория вспомнила один из своих первых дней в Организации. Едва она оправилась от болезни, и Светлана повела ее в кабинет похожего на Кащея, лысого, шутовского (или специально превращенного Юрьевой в шута) барона. Его кабинет… Портрет в молодости и прочая ерунда. На столе — два подсвечника и золотой символ в виде повернутого вниз треугольника. Виктория тогда слишком внимательно рассматривала этот символ… Именно СИМВОЛ! Кому служишь, тот и помогает ориентироваться в пути.

Виктория подняла руку и начертила перед собой этот повернутый треугольник.

И сразу ощутила странную вибрацию. Обстановка и лица людей за стеклом исказились, словно при неожиданно возникшем дефекте пленки. Потом — обрыв, и вот — уже новые кадры.

Виктория увидела сауну и трех млеющих от удовольствия голых мужиков. Один из них, весьма солидного возраста, потер красноватый нос и предложил:

— Сыграть вам на саксе, господа?

— Ну ее, эту музыку, — махнул рукой его сосед с простецким лицом, на котором застыло чуть туповатое выражение. — С детства к ней равнодушен. У нас на техасском ранчо были интересы посерьезнее.

— А я люблю музыку, — мечтательно произнес третий, самый молодой, коротко стриженый с темной кожей (будем политкорректны — с афроамериканской кожей. — прим. авт.). — Точно слышу шум барабанов, то мои предки захватили в плен вождя чужого племени, скальпировали его и теперь у них праздник.

— Все равно, хочу что-нибудь повеселее, — завил парень с техасского ранчо. — Поговорим о главном деле?

— О женщинах? — тут же встрепенулся красноносый.

— Другие предложения есть? — подмигнул заводной техасец.

— То есть о наших женах? — спросил афроамериканец.

— Кому нужна твоя жена?

— Мне! Если бы не она, я возглавлял бы не супер-державу, а в лучшем случае племя людоедов в джунглях.

— Начинается! — схватился за голову красноносый. — Моя благоверная всю плешь мне проела по поводу собственной значимости. Все твердит: тянула, тянула тебя за уши, ты же так и остался саксофонистом, точнее — сексофонистом.

— Сексофонист! — расхохотался техасец.

— Хорошо хоть пришла к тебе на работу, — сказал красноносый афроамериканцу. — А то бы запилила до смерти. Всегда был сторонником эмансипации. Чем больше женщина занята делом, тем меньше достает мужа.

— Хватит философии, давай конкретику! — заявил веселый техасский парень. — Конкретика — это сиськи. Любите, господа, женские сиськи?

— Как не любить, — вздохнул красноносый, — «сиськи в тесте — это вкусно…» (известная песня Егора Летова и группы «Гражданская оборона» — прим авт.)

— Подождите! — воскликнул афроамериканец, — так нельзя! У мужчин существует кодекс чести.

— Перед нами не рисуйся, — прервал техасец, — пусть твой двойник с трибуны несет всякую околесицу насчет кодекса чести, моральных ценностей. Мы здесь — свои люди.

— Не спорте, господа, — настаивал красноносый, — не будем уходить от любимой темы. Я исполню для вас одну вещь… Сам сочинил, называется «Ода женской груди».

— Исполняй, — милостиво разрешил парень с техасского ранчо. — Мы с Бананом послушаем и… будем представлять. Вот эта деваха снимает с себя кофточку, а теперь лифчик. Представляешь?

Глаза у того, кого обозвали Бананом, загорелись от восторга, по дрожащему телу было видно: он представил! Виктория закричала через тонированное стекло:

— Сейчас я вам все покажу. Да способны ли рассмотреть, олухи?!

Красноносый саксофонист заиграл приятную мелодию. Музыка выжимала сердце, терзала душу! Хотелось плакать и безумно смеяться. Виктория начала медленно обнажаться, движения казались грациозными и выверенными, как у первоклассной стриптизерши. Но вскоре ей эти игры надоели. Какой смысл наблюдать за развлечением марионеток? Оказывается, даже речи за них произносят копии. Так кто же в действительности копия, а кто оригинал?

Виктория устремилась в безумное путешествие, скакала с одного континента на другой. Она безо всяких стеснений залезла в постель к Мадонне, отобедала с Томом Крузом, узнала о тайных страстях Джека Николсона. Потом дошла очередь до финансовых монстров и монстриков, наикрутейших продюсеров и прочих звезд современности. О, знали бы бесчисленные армии поклонников, насколько скучна жизнь их кумиров, насколько однообразны их интересы. А порочность «избранников судьбы» оказалась столь велика, словно их специально создал порок. Но сейчас эти сильные мира сего были у Виктории как на ладони, даже одна запущенная в Интернет информация могла уничтожить, в крайнем случае, серьезно навредить любому из них.

Виктория торжествующе хохотала!

Теперь ее интерес стал простираться дальше и глубже, она решилась увидеть и услышать тех, кто стоит за этим смешным и страшным цирком. Она заскользила по тайным структурам, не тем, что для шутовства объявляют себя масонскими ложами, а их двойников — властителей реальных! И чем больше Виктория слушала их разговоры, чем глубже проникала в суть проблемы, тем больше понимала созданную самими же людьми всеобщую пирамиду, истинную суть двойного построения мира. Есть те, кто живет, создает, строит, или считает, что властвует, они — как рабочие муравьи при постройке гигантского сооружения. А на вершине пирамиды — невидимые, но главенствующие. Они строят остальных, точно солдат на параде, определяют распорядок дня, и каждого подводят к определенному итогу. И чем больше мир обольщается словами о свободе, тем сильнее власть «двойников». Дурман обольщения укрепляет их настолько, что они становятся недостигаемыми не только для суда или хотя бы обычной критики, но и для обычного осознания того, что ОНИ ЕСТЬ. Если кто-то из «обычных» дерзнет копнуть верховную власть пирамиды, точнее, ему это позволят, то он узнает, что есть НЕЧТО АБСТРАКТНОЕ. И не более…

Глаза Виктории расширились от удивления и восторга, разве ей пришло бы в голову, что одни и те же люди создают абсолютно противоположные конфликты — и военные, и финансовые, и политические. А сумасшедшие воюют, поддаваясь очередному сладкому обольщению идеи справедливости! Вот он каков, параллельный мир, занявший место основного! И теперь Виктория становится его важнейшей частицей.

Внезапно ее охватил озноб — сколько тайн ей открылись. За такое «излишнее знание» в живых ее точно не оставят. Раздавят, как мелкую букашку!

Золотой череп вновь зашевелился на груди:

— Это мы еще посмотрим!

Настроение Ерофеевой Вики тут же поднялось, она хохотнула, дословно повторив слова черепа:

— ЭТО МЫ ЕЩЕ ПОСМОТРИМ!

Не случайно тьма привела ее сюда, ох, не случайно!.. Старики из тайных структур вдруг перестали пугать Викторию. Наоборот, вызывали одни лишь улыбки. НЕ СЛУЧАЙНО ТЬМА ПРИВЕЛА ЕЕ СЮДА! Настанет время, и Виктория сделает со всеми этими боссами, то же, что Юрьева с лысым бароном. И вообще, получив реальную власть, она не станет, как нынешние властители пирамиды, приспосабливать жизнь к уже существующим законам. Она поменяет эти законы! Божественные законы, законы Высших Сил превратятся в законы Виктории! Захочет — заставит ходить людей не на двух ногах, а на трех. Да, да каждому «разумному муравьишке» придется отрастить третью ногу.

И снова: КАК СТАТЬ ВЛАСТИТЕЛЬНИЦЕЙ?!.. Как?!

Виктория почувствовала, что вновь в своих рассуждениях и мыслях упустила нечто важное. Только отыскать таинственное «нечто» никак не удавалось.

А что если обратиться к магии? Сегодняшние властители часто прибегают к ней, Виктория уже наблюдала это через тонированное стекло. Но ТА МАГИЯ почему-то не устраивала ее. Логического объяснения здесь нет, одна интуиция.

Ерофеева вновь начертила в воздухе магический знак и… прямо перед ней появилось лицо. Оно оказалось настолько жутким, что Виктория невольно отпрянула. Бешеные глаза глубоко посажены, лоб маленький, ярко выражен прогнатизм, слипшиеся волосы кусками разбросаны по заросшим густой растительностью щекам. Незнакомец щелкнул зубами, больше похожими на клыки, и что-то забормотал. Похоже на заклинание? Привыкшая в параллельном мире понимать любые языки, любые диалекты, Виктория впервые оказалась в растерянности.

Страшный незнакомец глядел ей прямо в глаза, да он ВИДИТ ЕЕ?!.. И продолжает говорить.

Постепенно глухой голос перерос в заунывное пение. И опять Виктория решила, что это — заклинание, и наверняка имеющее огромную силу. И опять сделала его из собственных ощущений. Жуткое создание, похоже даже разделительное стекло не сможет защитить от него.

Довольно! Довольно!.. Виктория «убрала колдуна», однако овладеть магией превращалось в навязчивую идею. Это ее единственная возможность выйти отсюда победительницей.

В который уже раз она задалась вопросом насчет колдовского языка. Очевидно, язык магии доступен только избранным.

У колдуна должна быть своя предыстория… Именно, ПРЕДЫСТОРИЯ. Но ведь для ее изучения потребуется масса времени. Не год, не два, Виктория превратится в старуху.

А сколько она уже здесь? Разве кто ответит. Кажется, когда она бежала по особняку вниз, в прачечную, то слышала громкий бой часов. Они били дважды, разгар ночи… А сейчас? Дорогие часы на руке — подарок Юрьевой «любимой девочке» показывали те же самые два часа.

Два часа дня? Или уже последующей ночи? Или?..

Стрелки стучали, но не шли. Может быть, время здесь остановилось? Виктории не хотелось ни есть, ни ходить по нужде, сколько бы она не стояла перед стеклом, просматривая сюжеты, в ногах не ощущалась усталость.

Точно, время у нее есть!

Виктория решила рискнуть, совершить прыжок в прошлое, может быть там разгадка встречи с колдуном?

Ерофеева в очередной раз рассекла воздух изображением повернутого вниз треугольника, однако никаких картин за стеклом не появилось. Прошлое закрыто?

— Подумай! — хитро шепнул сатанинский символ на груди.

Тогда, памятуя о том, как Фауст трижды вызывал Мефистофеля, Виктория начертила круг трижды. И пустота за стеклом наконец-то сменилась новой картиной…

Группа людей спускается в глубокую расщелину; все они низкорослы, с очень широкими, сутулыми плечами, мускулистыми, явно очень сильными руками, их лица будто скопированы с лица колдуна. Путь странных путников невероятно тяжел, под ногами попадаются булыжники, осколки скал. Крутизна спуска постепенно увеличивается, двое или трое из низкорослых поскальзываются, спускаются в пропасть, куда тут же на пиршество бросаются хищные птицы. Смерть мало интересует остальных, те идут дальше, словно завороженные главной целью. А спуск круче и круче! Еще один из странных существ падает в пропасть, потом еще один. Осталась совсем небольшая группка. И, кажется, она у цели.

Здесь, в глубочайшем ущелье, горело яркое пламя гигантских костров. Рядом прогуливался некто; он словно специально прятал лицо в темноте, по крайней мере, пламя его не задевало. Виктория видела только силуэт: очень высокий господин, слегка прихрамывает. Он щелкнул пальцами, и рядом, словно по мановению волшебства, возник большой ящик.

Костры полыхнули сильнее, и в огне будто бы сгорел гигант. Или просто исчез, растворился?.. Но остался его подарок, к которому на коленях боязливо подползали косматые люди.

В ту же секунду Виктория поняла, что она — уже не за тонированным стеклом, а там, среди костров. И это она подползает к ящику. Подползает в одиночестве, никого из похожих на колдуна рядом нет. Сердце дико застучало: что случится, если она поднимет крышку? Не произойдет ли нечто непредсказуемое, как во времена Пандоры? (По легенде Юпитер оставил Пандоре на хранение ящик, в котором были спрятаны человеческие пороки. Ей надлежало держать его взаперти, но она не выдержала, открыла. — прим. авт.)

— Открой его, открой, — доверительно шептал череп.

Колебания оказались недолгими. Судьба не случайно закинула ее сюда. Выбора у нее нет.

Но едва Виктория коснулась крышки, как задрожало ущелье, хищники над головой закричали сильнее, кажется, они готовились к новому пиру. Кто станет новой жертвой? Не сама ли Вика Ерофеева?

— ОТКРОЙ ЕГО!

И она решилась!

Что-то вырвалось из ящика, только Виктория не могла осознать ЧТО? Очевидно то, чего человеческий ум, даже самый острый, охватить не в силах. Рядом начался самый настоящий камнепад, ущелье трясло, как во время землетрясения. «Я погибаю!», — мелькнула мысль отчаяния, которая по всем законам логики должна была стать последней мыслью Вики Ерофеевой. Она закрыла глаза, дабы не лицезреть собственную смерть. Но камни — огромные, маленькие летели и летели, не причиняя ей вреда…

Шум стих, и когда она решилась вновь взглянуть на мир, то поняла, что находится за тем же тонированным стеклом. То же замкнутое пространство, та же Виктория. Нет, она другая, многое из того, что раньше было закрыто, сейчас вдруг открылось. Будто кто-то впихнул в ее мозг немыслимые знания, от которых разбухала голова. Многие тайны за семью печатями вдруг в одночасье открылись. И первой — тайна ее рождения!

…Она лежала в кровати, ощущая себя маленькой девочкой, которую только что произвела на свет мать. И теперь она в родильном доме, кричит, поскольку еще не умеет произносить слова. И мыслей нет, одни инстинкты. Только почему-то она не кричит, и мыслей — целый рой. Самых, разных мыслей, соединяющихся в воспоминания. Это произошло с ней? Или с кем-то другим?

Ее кровать большая, явно не подходит для новорожденной девочки. И сама она — далеко не ребенок. Какие-то люди в белых халатах заставляют ее подняться, подойти к зеркалу. И задают вопрос:

— Ты все помнишь?

Виктория всматривается в отражение… Лицо, жесты… «Это я?»

Ей все время кажется, будто кто-то жил в ее теле. Или она вошла в чужое?.. Да, да, она помнит каждую мелочь со дня своего рождения. Но это была не она. Кто-то чужой, хотя и очень-очень близкий.

«Что со мной? Я была больна? Может быть, находилась в коме?.. Я помню все, кроме главного: ПОЧЕМУ И КАК ОКАЗАЛСЬ В БОЛЬНИЦЕ?! И ПОЧЕМУ Я — БУДТО БЫ И НЕ Я?»

Один из докторов глядит на нее в упор долгим немигающим взглядом разноцветных глаз; под таким взглядом многие смущаются, теряются, опускают головы. Однако у Виктории страха нет, только — любопытство.

— Прекрасный экземпляр, — усмехается доктор.

«Я — экземпляр?»

Возникает желание убить доктора с разноцветными глазами, но что-то сдерживает, должно быть, память о последних страшных событиях у себя в доме, убийство Миши и смерть Полины. Ей помогли, а значит — следует быть учтивой.

— К назначенному сроку она будет в полном ажуре, — продолжает врач свои непонятные реплики.

— Да, — говорит другой, — посвящение нельзя срывать. Ни в коем случае нельзя.

— Не волнуйтесь, — горячо уверяет первый врач. — Если ТА не сумеет, ЭТА подстрахует.

«Что за посвящение?»

— Иди снова в кровать, — ласково произносит доктор с разноцветными глазами, — остались последние штрихи. Возможно, скоро ты выйдешь в мир.

Она не спорит по одной лишь причине: врачи знают лучше. Виктория надеется, что их непонятные фразы скоро станут понятны. Она выпивает лекарство, закрывает глаза, и вскоре забывается сном…

Новое пробуждение на сей раз — от резких толчков! Парикмахер быстро работает с волосами, а гример накладывает грим. Ее куда-то ведут, но почему в больничной одежде? Пока Виктория не спрашивает, подчиняясь одним и тем же словам: «Вперед, вперед». Потом ее приказывают остановиться перед большой черной портьерой и снять белье.

— Так я останусь ни в чем? — поражается она.

— Ничего страшного, — ухмыляется знакомый доктор, — никто не покусится на твою честь. Поспеши! Вот так… Теперь смотри на экран. Если не сделает ОНА, сделаешь ты.

Перед ней разворачивается сцена, от которой захватывает дух. Виктория видит на арене… себя(?!), как она бесстыдно испражняется перед толпой зрителей, а затем из рук плачущей матери вырывают ребенка и кладут на специально приготовленный стол. Викторию на сцене заставляют взять нож…

— Приготовься, — врач вкладывает в руку нож и той Виктории, что за сценой, — Точно такой же, как и у нее…

Виктория, что на арене, сделала несколько отчаянных попыток, но так и не смогла! Внимательно наблюдавший за «спектаклем» доктор развел руками: мол, бесполезно, не сможет. И после развернулся к дублерше:

— Готова?

Дублерша не представляла, что ответить, в отчаянии внимая хлесткому продолжению:

— Сейчас твой выход. Убьешь малыша, и ничего больше. Все закончится быстро.

Арену окутал дым, который помог зрителям на некоторое время потерять из виду настоящую Викторию. Пол арены раздвинулся, несостоявшаяся убийца полетела в бассейн с крокодилами, где ее в секунду и разорвали.

— Пора! — хлопнул доктор по плечу дублершу, — когда рассеется дым, никто ничего не заметит.

Дублерша сделала шаг, второй… следующий уже не смогла. А занавес поднялся, приглашая ее на место казни.

— Не забывай о крокодилах! — крикнул доктор с разноцветными глазами.

Весомее аргумента не придумаешь. Дублерша выскочила на арену, не осознавая до конца, что делает, вонзила нож в тельце малыша. Зрители одобрительно загудели. А после?..

Что было после?! Почему впоследствии она позабыла про кулисы, зловредного доктора, крокодилов? Зато в ее мозгу воцарилась чужая память. Работа того самого врача?

«Тогда получается?.. Нет!!!»

Снова Виктория не желала этому верить. Но теперь, когда сама открыла ЯЩИК, когда новые знания хлынули неиссякаемым потоком, сметая любые воздвигаемые людьми плотины, сомнений не оставалось…

Она — КОПИЯ!

Виктория билась головой о стекло, каталась по полу, царапала до крови руки. КОПИЯ — звучало точно приговор неизлечимому больному, точно навек поставленное на тело клеймо.

Копия! Копия! ПРОКЛЯТАЯ КОПИЯ!

Когда-нибудь она запретит это слово, исключит его изо всех словарей. Заменит на «схожий», «похожий»… разве мало синонимов! Только не копия! Пусть хоть один посмеет произнести его даже не вслух, а мысленно.

Злость окончательно задушила Викторию, помутила разум. К счастью, она вовремя вспомнила, что наряду со знаниями ЯЩИК подарил ей неимоверную магическую силу.

Это немного утешило. Мир еще вспомнит ее силищу! Первое, что она сделает — уничтожит своих создателей. Пусть вместе с ними умрет и тайна ее рождения.

Стиснув зубы, Виктория зловеще произнесла:

— Я вас обязательно найду, господин доктор с разноцветными глазами.

Ей не помешало бы заглянуть в будущее, однако оно не слишком интересовало. Роль играло одно НАСТОЯЩЕЕ!

Теперь Виктории надлежало выйти из параллельного мира. ЯЩИК подсказал, как это сделать.

Глава двадцатая Первопроходец

Олег и представить не мог, что вернуться назад уже не сможет. Лишь когда Виктория растаяла прямо перед глазами, а все пространство заполонил мрак, он понял: в дело вмешались силы, не подвластные ни одной человеческой воле. Он попытался вернуться назад, в охваченный пламенем особняк — еще чуть-чуть времени сбежать от пожара! Однако не было ничего похожего на маленькую прачечную, рука Олега хватала одно лишь пустое пространство. Еще через мгновение он испытал точно такие же болезненные симптомы, как и Виктория. После пытки электрическим током и последующим ощущением, будто вывернут наизнанку, Окулов посчитал: пришел его конец. Когда же болезненные ощущения прошли, рискнул разомкнуть веки, оглядеться.

Ему, в отличие от Виктории, параллельный мир приготовил иное испытание. Олег стоял в сером коридоре, не светлом и не темном; невозможно определить дальнейший путь следования: и там, и там не просматривалось никакого конца. «Где я? Может, не пережив боли, умер? И здесь моя посмертная дорога?»

Он пошел вперед, обычно именно с этим связывают хоть какую-то надежду. Однако после длительного монотонного и БЕЗРЕЗУЛЬТАТНОГО пути вдруг сообразил, в какую же ловушку угодил. С чего решил, что идет вперед? Вдруг как раз назад?..

Он заметил еще одну вещь: оказывается, тут есть двери! Правда каждая настолько слилась с серой стеной, что лишь очень опытный глаз обнаружит ее. Олег стучался в одну, другую, третью, пробовал открыть их. Увы, будто заколочены намертво!

Или это лишь ИЛЛЮЗИЯ ДВЕРЕЙ?

Олег не выдержал, закричал громко-громко, в надежде что его услышат даже в этом омертвелом мире:

— Есть кто-нибудь?! Помогите же мне!.. Подскажите: куда и зачем?!..

Коридор никак не отреагировал, будто в нем нет сострадания ни к просьбам, ни к мольбам, они похоронены навечно в холодных серых стенах! Как похоронены любые звуки вообще.

Нет, кто-то находится рядом, за спиной! Олег резко обернулся… Какой-то человек стоял недалеко, упорно наблюдая за его трагическими криками. Лицо незнакомца… а вот лицо то Олег не то что не мог рассмотреть в целом, но и ухватить хоть одну его черточку. Что-то мелькало… глаза, нос, рот, уши… А вот какие они?

«Наваждение!»

— Нет, нет, не считайте это наваждением, — мягко произнес незнакомец, и Окулов тот час вспомнил ГОЛОС. Лаборатория, ночной визит господина Инкогнито.

— Я не в состоянии понять, что с моим зрением? Ваше лицо?.. Тогда в лаборатории я подумал, что все дело в плохом освещении…

— Правильно, дело не в освещении. Художники любят изображать на своих полотнах ангелов Света и тьмы. Но все это — их фантазия. Людям не дано лицезреть духов. Правда, иногда духи принимают подобие человеческих образов. Только то — обман, иллюзия. Просто определенным образом настраивается человеческий глаз.

— И вы настаиваете, что являетесь ангелом Света? — промолвил Олег.

— Вам решать, кто я. Но вспомните, что я сказал о будущих отношениях с Викторией?

— Как забыть! Вы говорили о РАЗМЕЖЕВАНИИ.

— И оно произошло.

— Да, произошло. И раньше, чем я мог представить.

— Сильно огорчены?

— Уже нет. Я хотел остановить ее, поскольку слышал…

— Знаю.

— Но не успел.

— К сожалению… И бед она натворит немало.

— Виктория где-то здесь. Необходимо найти ее и переговорить!

— Невозможно. Вы — в разных плоскостях параллельного мира, плоскостях несоединимых.

— Что такое параллельный мир?

— Это вам и надлежит понять.

— Как и чего тут возможно понять? Любая дверь захлопнута.

— Вы не пытались ее открыть.

— Пытался! Стучал, рвался.

— Вы мыслите категориями своего мира. В параллельном — не помогут не автоген, не огнемет.

— Тогда что нужно сделать?.. Что?!

— Раз вы решились остановить Викторию, найдите решение сами.

Олег обвел взглядом коридор, захлопнутые двери. Хорошо сказано: «Найдите решение сами». Разве ему под силу.

Он вторично обратился к господину Инкогнито с просьбой о помощи и увидел, что тот… исчез.

Вновь, как тогда в лаборатории, Олег задался вопросом: не во сне ли ему приснился человек, нет, — существо без лица?

Тогда сном являются серый коридор и закрытые двери!..

Почему господин Инкогнито не помог, не подсказал? Разве для него это так сложно? В чем смысл его странной фразы: «РАЗ ВЫ РЕШИЛИСЬ ОСТАНОВИТЬ ВИКТОРИЮ, НАЙДИТЕ РЕШЕНИЕ САМИ!»

Есть ли разница сам или при помощи подсказки? Нет, наверное то было наваждение! Как часто при наваждении или во время сна остается недосказанность. Ждешь разъяснения, а чары спадают, и остаешься ни с чем! Или господин Инкогнито все-таки говорил с Олегом, и в его словах существует сакральный смысл? Загадка-то неразрешимая. А вдруг стоит попробовать?

У Олега вдруг возникло странное чувство, что решение рядом, надо как следует пораскинуть мозгами. Весь диалог всплыл перед ним до мельчайших деталей. Похоже, ключевым моментом здесь является следующий — когда Олег сказал: «Виктория где-то здесь. Необходимо найти ее и переговорить!», господин Инкогнито ответил: «Невозможно. Вы — в разных плоскостях параллельного мира, плоскостях несоединимых».

Они с Викторией не случайно попали сюда. Кто-то вел сюда его бывшую подругу, если вспомнить об ее увлечении всеми разновидностями темных сил, то несложно догадаться — кто! Как она проникала за такие двери? Вероятно, с помощью подсказанных тьмой магических ритуалов? Но он то далек от любых ритуалов.

Что во сто крат сильнее магии? Вера человека в Господа нашего! Голос ангела с небес привел сюда Олега. И теперь самому Олегу следует верить в промысел и просить Божьей помощи.

Окулов ощутил странную уверенность, что обязательно попадет за закрытые двери и узнает тайну параллельного мира. Узнает и как остановить Викторию! Надо только ВЕРИТЬ! Он осенил себя крестным знамением и прочел «Отче наш». Он и раньше, особенно в трудную минуту, читал молитву, но сейчас не просто ЧИТАЛ, он трепетал сердцем, разум не оставлял никаких сомнений в том, что преграды — больше не преграды! И нет больше закрытых дверей, и сам Олег больше не заключенный пустого серого коридора.

Коридор как будто расширился, цветовая гамма сделалась гораздо колоритней, и все время продолжала расширяться. Наконец, целое разноцветье заплясало перед глазами Олега. Картины возникали сами собой, и он… словно становился невольным участником действа(?!)

…Он находился в ложе перед ареной, вокруг — множество других зрителей, странных, почему-то облаченных в маски. Все орали, чего-то требовали. Олег увидел жертвенный стол, на котором плакал младенец, а рядом — голую Викторию, державшую в руках кинжал. «Стой!» — закричал Олег. Он рванул с места, рванул легко, точно был пушинкой, через секунду уже был рядом с бывшей возлюбленной, надеясь помешать убийству, отвести ее руку.

Он не мог этого сделать, рука хватала воздух! Мозг уводил его туда, где Олег являлся всего лишь зрителем! Кровавое кино разворачивалось рядом, смотри, наблюдай, но не смей вмешиваться в фантазии режиссеров!

— Вика, пожалуйста, не надо! — умолял Олег.

Он видел все: растерянность на лице девушки, быстро переходящую в страх, потом — в смятение. Игра с тьмой закончилась! Теперь уже тьма играла с Викторией.

Неописуемый ужас обуял, Олега, когда нож взметнулся над младенцем! Он кричал, хотя понимал, что ВИКТОРИЯ НЕ УСЛЫШИТ! Но тут… Она замерла, всмотрелась в даль… Олегу показалось, будто она ГЛЯДИТ ЕМУ ПРЯМО В ГЛАЗА…

— Не смей! — повторил Окулов.

И она услышала! Бессильно опустилась на пол, зарыдала.

— Молодец, Вика, не пошла у них на поводу!

Однако после первого акта драмы последовал второй, не менее кровавый. Арену окутал дым, пол прямо под тем местом, где находилась Виктория, разверзся, а внизу уже щелкали зубами крокодилы. Они набросились стаей, потому и смерть была не столь долгой и мучительной.

— Господи, так они ее?! — в шоке произнес Олег.

И вновь на арене… Виктория. Нет, не она! Те же черты лица, только краски его более тусклые, неестественные. И глаза иные — холодные, непроницаемые. Будто выскочила восковая фигура, а не сам человек.

Вот она, копия, о которой писал Павлов! Бездушная вещь, стремящаяся подменить собой человека. У Олега онемело тело, точно перед ним — сам дьявол…

Копия быстро, не раздумывая и не мучаясь сомнениями, вонзила нож в тельце ребенка, завершив последний акт воплощенного в реальность фильма ужасов!

Потребовалось некоторое время, чтобы Олег отошел от потрясения, и к нему вернулась способность трезво оценивать ситуацию. Жаль Викторию! Но хорошо, что остановить надо не ее, а воспроизведенную копию. Как бы он стал воевать с женщиной, которая была ему дорога? Где сейчас эта копия? Так же плутает по лабиринтам параллельного мира?

Он сделал только первый шаг — узнал, кто скрывается под личиной ВРАГА. Но этого мало! Нужно ЗНАТЬ СИТУАЦИЮ! Нужны сведения, которых раньше он был лишен. Лишен даже теми, кто предложил Олегу дружбу. Евгений Алексеевич или Алевтина выдавали лишь небольшую часть информации. Причем часть эту определяли сами.

Так же как и Виктория, Олег начал рискованное ознакомление с ведущими тайными структурами планеты, слышал речи неведомых миру темных вождей, от которых содрогнулся бы каждый разумный человек. Видел, как штамповались копии, и рушилось право на независимую жизнь, а потом как сами копии свергали с трона своих самоуверенных создателей. Ибо так сложно вести борьбу с созданиями без души, созданиями порока!

Наконец Олегу удалось спуститься в загадочную расщелину, где среди яркого пламени выпрыгнувшая из бездны фигура предложила двойнику Виктории открыть какой-то ЯЩИК. И едва она его открыла, выскочил рой похожих на шмелей зеленовато-красных искорок. И весь этот рой накрыл ее с головой… Искорки проникали под кожу, растворяясь в организме. Однако Виктория не умерла и не была ими обезображена. Наоборот, когда она поднялась, это была уже ТРЕТЬЯ ВИКТОРИЯ. И опять же, внешне она не изменилась, но даже на большом расстоянии в ней ощущалась невероятная сила. Но, конечно же, не созидания. Насмешливый взгляд прожигал будто специально адресованным Олегу вопросом: «Ты, жалкая тля вздумал остановить меня?» К чести Окулова он не испугался, не смутился, спокойно выдержал грозную насмешку. Но Бог мой, от прежней Виктории вообще ничего не осталось!

Он был рад, что картинка наконец исчезла, нелегко наблюдать за превращением твоей бывшей девушки в монстра.

Но как бороться с монстром? И уж, по крайней мере, не по Сеньке шапка. Разве он в состоянии ОСТАНОВИТЬ ЕЕ?

«Ничтожный аспирантик», мучивший его сознание, убивавший честолюбивые амбиции еще в доме, где царила Алевтина, вновь выплыл на поверхность. Рискнул бы кто-нибудь из суперменов Организации напрямую сразиться с монстром-Викторией?

Впрочем, одно дело Олег сделал — узнал имя основного ВРАГА с тем, чтобы поведать о нем Евгению Алексеевичу и остальным. Теперь надо думать, как выбраться из параллельного мира.

Оставалось еще кое-что… Господин Инкогнито говорил о повторении пути Павлова. Олег же так и не выяснил, что случилось с человеком, ставшим своего рода первооткрывателем в деле двойников. Ведь он столько всего перенес, чтобы донести остальным хотя бы часть Истины.

ЧЕТЫРЕ ЧАСА пережитых писателем слишком сильно запали в душу Олега, Павлов отказался от зеленой Долины, чтобы продолжить борьбу!

— Александр Павлов! — закричал Олег в пустоту лабиринтов параллельного мира, — твой ученик хотел бы получить совет.

Вновь поменялась природа: нещадно запалило солнце, иссушая нескончаемое море травы, растительность — редкая растительность явно не наша, не русская; скорее — это австралийские саванны с традиционными эвкалиптами и бутылочными деревьями. Олег, не касаясь земли, летел по банановым, манговым, табачным плантациям, совершенно не понимая, для чего его забросил сюда параллельный мир? Быть может и он ошибся?

Но вот он оказался на ферме, где носилась необъезженная кобылица, а человек в ковбойской шляпе что-то кричал. И вдруг он перестал кричать, посмотрел в сторону Олега и двинулся к нему. Привыкший к путешествиям невидимкой, Олег немного растерялся. Хозяин фермы ВИДИТ ЕГО? Так и есть! Он сказал Окулову на чистейшем русском:

— Зачем вы пришли?

Некоторое время Олег с изумлением смотрел на молодого еще, крепко сбитого, темно-русого собеседника со следами солнца и ветра на лице. Он догадался, кто перед ним.

— Вы Александр Павлов?

— Да.

— Я прочитал в Интернете вашу повесть о двойниках.

— Очень хорошо, — в словах писателя однако не ощущалось энтузиазма. — Помогла моя информация?

— И не только мне. Вы приподняли завесу одной из самых крупных тайн. Но как вы оказались здесь? Я так понял это Австралия?

— Австралия. Я специально выбрал самый удаленный континент, мало того, довольно тихую его часть. Здесь изумительная природа, даже сейчас, в период начавшейся засухи. Только слишком жарко, для русского человека — настоящая проблема.

— ПОЧЕМУ ВЫ ЗДЕСЬ? — повторил Олег.

Александр глядел куда-то вдаль и молчал. Олег, которого мучила затянувшаяся пауза, не выдержал:

— Вы были первым. Так почему ушли с поля битвы? Вы прячетесь? Вас ищут?..

— Уже нет. Думаю, я потерял интерес и для друзей и для врагов.

— Почему?! — чуть не застонал Олег.

— Это сложно объяснить.

— Нет, НУЖНО ОБЪЯСНИТЬ. Вы отказались от зеленой Долины, вернулись в наш несовершенный мир. Я помню что вы говорили Ангелу, помню слово в слово: «Ты говорил о моей борьбе… Но ведь она не только моя. А в зеленой Долине мне уже стремиться не к чему». Так что же стряслось? Может, и вас, как Юрьеву, поменяли на двойника?

— К счастью, я — настоящий, — усмехнулся писатель, — и остался таковым только лишь потому, что вовремя ушел.

— Ушли? Совсем?

— Да. Переехал на эту ферму и теперь моя главная проблема — уничтожающие добрую часть урожая птицы.

— Не верю. Вы были первопроходцем.

— Был, пока не осознал бесперспективность борьбы. Я пытался донести людям правду, а они в ответ бездумно пожимали плечами. Они веселились или погружались в каждодневную рутину, совершенно безразличные к главной беде. Чего я в итоге добился?.. Да вы и сами прекрасно знаете, раз прочитали мое послание. Кстати, когда вы его прочитали?

— Несколько дней назад.

— Ну вот, опять! К появлению этого материала в Интернете я не имею отношения. Понятно, дело рук моих старых друзей. Но вернемся к главному. Когда я понял, что объяснять бесполезно, то стал терять интерес к своей борьбе с создателями копий. Вспомнил и о предначертании истории, которая описана в Апокалипсисе. Человечество так и не сможет снять с глаз пелену заблуждений, ничего оно не поймет, как не объясняй. Разве сами не видите? Всех ослепила жадность. Пороки возведены в культ, на их основе восходят новые лже-боги. Белый мир, как стая попугаев, повторяет зловещие принципы кровавой мясорубки, именуемой сумасшедшими историкам Великой Французской Революцией (имеется в виду свобода, равенство, братство — прим. авт.), в результате он скоро перестанет быть Белым и Христианским. И даже в период страшнейшего кризиса, когда вроде бы должно быть ясно, что прежний путь исчерпан, и надо возвращаться к Божественным Заповедям, политики, ученые, финансисты пытаются пробить лбом те же непробиваемые ворота. Вне зависимости от экспериментов доктора Савельева и ему подобных, люди уже превратились в бездушных копий. Что я могу сделать? Только наблюдать, как нарастающий ком проблем поднимает под себя все. А наблюдать не хочется, горестно, обидно, невыносимо тяжело. Лучше отстраниться от всего, доживать здесь, на далекой, небольшой ферме в полном неведении… Конечно, если бы сейчас я мог выбирать между зеленой Долиной и нашим миром!.. Вы огорчены, разочарованы. Но… каждый волен жить, как посчитает нужным.

— Да, — вздохнул Олег, — Господь предоставляет нам свободу воли. Кстати, ваш друг Толя Алексеев погиб, сражаясь с теми же самыми создателями копий.

— Очень жаль Толю, — грустно произнес Александр.

И больше ничего! Даже не поинтересовался обстоятельствами гибели друга. Новая волна разочарования с головой накрыла Олега. Его кумир уже не качался на пьедестале, не падал с него, а стремительно летел и осколки разбитой статуи уносил горячий ветер далекого континента!

— Мне действительно пора, — сказал гость Павлова. — Но вам все равно спасибо.

— За что?

— Так или иначе, но вы были первопроходцем. После вас появились те, кто никогда не бросят борьбу с создателями копий.

Подул ветер, подняв толстый слой пыли, в ней исчезли, растворились бывший герой Павлов, его небольшая ферма, и далекая, спокойная Австралия.

Потрясенный разговором с писателем-первопроходцем, Олег не заметил, что вновь бредет по серому коридору. Как оказывается все сложно! Каких людей ломает система! Одни уходят от борьбы, потому из-за элементарной трусости, другие перестают верить в возможность найти понимание у тех, за кого собираются сражаться. Неважно по какой причине человек ушел, главное — УШЕЛ! Поле битвы расчищено, создатели копий могут торжествовать!

Но разве у самого Олега не возникало сомнений? Разве, наблюдая за открывающей новый ящик Пандоры Викторией, он не размышлял о бесперспективности противостояния ей? Не отводил себе роль мелкого осведомителя — мол, его задача сообщить Евгению Алексеевичу и другим о сущности ВРАГА?

Олег остановился, точно вкопанный, остановился, поддавшись стихии вопроса: «А я сам не поверну назад?»

В памяти вновь возникла новая Виктория в обличье монстра. О чем он думает, гадает? Время уходит, бесценное время! А он не представляет, как выбраться отсюда! Кто бы подсказал!

Олег менял и менял картины, называя одно слово: «Выход!» Вновь замелькали различные пейзажи, Окулов выбирался то из большой пещеры, то из какого-то лабиринта. Но не было того, что ему так нужно! Либо параллельный мир играл в кошки-мышки, либо не понимал смысла желания Олега. Он закричал в проклятую пустоту:

— Мне нужно выйти, чтобы предупредить… Не то, не то, чтобы ОСТАНОВИТЬ ЕЕ!

…Он вдруг оказался на бескрайнем цветочном лугу. Кто-то рядом… Опять господин Инкогнито, который дружески кивал:

— Ты сам принял решение. И теперь ты готов к битве!

— Но как противостоять ей? Тьма подарила ей НЕЧТО! Что под силу рядовому аспирантику?

— У тьмы есть сила, однако есть она и у Света, — в обычно непроницаемом голосе господина Инкогнито впервые появились человеческие нотки — легкого лукавства. И после этого он снова исчез, Олег не удивился, поскольку привык и к его внезапным визитам и таким же неожиданным отлучкам.

Окружающий Олега луг пел и сиял… Нет, сиял не только луг, знакомое сияние с разноцветными кольцами радуги появилось и над головой Олега. Он замер, вновь любуясь необычайной красотой этого явления, не заметил, как на него посыпались уже не алмазные слезинки, как в прошлый раз, а маленькие молнии — точно огненные стрелы. Олег было испугался, хотел бежать, да быстро успокоился. Стрелы не причиняли боли. Зато возникло другое ощущение: тело наполняет необъятная сила, ум трезв, как никогда, в душе крепнут воля и решимость. Для него уже не представляло никаких сложностей избавиться от оков параллельного мира…

Но перед тем, как вернуться обратно, Олег увидел еще одну сцену, точно списанную с Апокалипсиса…

Глава двадцать первая Дьяволица!

Охранник подал сигнал: «Приближается неизвестный субъект, женщина», после с наряженным любопытством посмотрел на подошедшую худощавую, темноволосую, довольно красивую девушку. Опытный глаз охранника решил — она вряд ли представляет опасность. Наверное, просто ошиблась?

— Сударыня?.. — первая инструкция гласила быть со случайными посетителями как можно вежливее. Нельзя вызвать даже тень малейшего подозрения.

— Мне надо пройти, — непринужденно ответила незнакомка, и охранник окончательно уверовал, что она безопасна. Подойти к воротам организации, охраняемой не хуже Кремля, и так по-детски наивно разговаривать.

— Простите, но вход на территорию только по спецпропускам, — вежливо улыбнулся охранник.

— Вы отказываетесь меня впустить? — искренне удивилась девушка.

— Видите ли, сударыня, здесь закрытая организация. Предполагаю, вы ошиблись. Вам что конкретно нужно?

— Именно ЭТА ОРГАНИЗАЦИЯ.

— Девушка, — потихоньку охранник начинал терять терпение. В душу впервые закралось подозрение. Он уже предполагал, какие меры нужно предпринять. И тут взглянул в ее глаза, напоминающие глубокие темные воды, в любую минуту готовые утянуть на самое дно. И этот довольно смелый человек испугался. Испугался, сам не понимая чего. Возникло ощущение неизбежности страшного конца. Неизбежности, которая железной хваткой уцепилась за его горло.

Пытаясь противостоять смертоносным флюидам страха, явно исходящим от незнакомки, охранник стремительно потянулся к пистолету. И опять: рука будто зависла. Глаза девушки сказали:

— Не делай этого. Как и они, ты в конченом счете служишь мне.

После чего она пожелала временно парализованному удачного дня и спокойно двинулась дальше. Впереди был еще не один пост, но для темноволосой гостьи это была мелочь.

Теперь она преспокойно, как хозяйка, шла по коридору особняка, где еще недавно являлась привилегированной пленницей. Попадавшиеся навстречу редкие обитатели, сперва смотрели на нее с удивлением, но почти сразу опускали взгляды. Показался карлик Гоги; когда-то темноволосая девушка старалась избегать любых встреч с ним. Страшный убийца подавлял собеседника, не произнося ни слова. Ему редко кто нравился, редкое исключение — Виктория. Правда, потом он к ней резко охладел. Причина открылась недавно: ему нужна была настоящая женщина, а не копия с нее.

Гоги решил демонстративно отвернуться, с независимым видом пройти мимо. Однако темноволосая не позволила этого сделать.

— Привет, — сказала она. — Не ждал?

Карлик почувствовал раздражение, с уст готово было сорваться острое словцо («Проучить дерзкую девчонку!»), но почувствовал те же симптомы, что и другие.

— Я вернулась! — расхохоталась Виктория.

— Куда вам еще идти? — забубнил Гоги.

— Дело не в этом. Я просто поняла, где мой настоящий дом.

Она сделала шаг к карлику, буквально вдавливая его в стенку. А голос звучал ласково-ласково:

— Как твой аквариум?

— Нормально…

— В следующий раз возьмешь и меня сплавать?

— Да, — Гоги окончательно терялся, старался выскочить из западни, да Виктория не выпускала.

— Прекрасная мысль с этим аквариумом! Никто раньше ничего подобного не придумывал. Оттуда ведь идет потайной ход? Я права? Колись, Гоги!

Обычно карлик не терпел даже сотой доли подобной наглости, однако чужая воля упорно ломала его гордыню. Как пытайся ей противостоять — все без толку! Охрипшим от несвойственной робости голосом, карлик произнес:

— Я только что видел Юрьеву. Она, вероятно, ждет вас?..

— Это хорошо! — ухмыльнулась Виктория.

Она прекрасно осознавала, что никакая это не Юрьева. Одну копию Светланы Виктория убила в ее доме. Но поскольку дама она известная и нужная, срочно сварганили очередного двойника.

Ерофеева набрала номер Светланы, и, как будто ничего не произошло, вскричала:

— Дорогая, как ты?!

Ответ прозвучал встревожено и… радостно:

— Все супер!

— Я снова в стенах нашего дорогого братства. Встретимся в моих апартаментах? Надеюсь, за время вынужденного отсутствия никто не занял их?

— Нет.

— Тогда жду там!

Виктория однако не спешила, шла по коридору размеренным шагом. Она ожидала, что в любой момент к ней подойдут соответствующие люди, чтобы отвести на допрос. Вот будет потеха!.. Возможно, ей заинтересовался и кто-то из масонов высшего уровня. Им ведь наверняка стало интересно, как это «сопливая девчонка» прошла через ряды вооруженной охраны, и никто не посмел остановить ее? Она даже заготовила оправдательную речь: «С какой стати я должна перед кем-то останавливаться и оправдываться? Блудная дочурка возвращается домой. Именно домой, господа! Раз заново родили, приютили, терпите до конца!»

Пока же за Викторией только следили, но никто не нападал, не заламывал руки. «Неужели догадались? А почему бы и нет? Мужики то не глупые».

Неспешность Ерофеевой привела к тому, что Юрьева опередила ее и уже ожидала в самой комнате, нервно прохаживаясь взад-вперед. Виктория с бесцеремонным интересом разглядывала новую копию. Внешних изменений не наблюдалось, однако Ерофеева прекрасно знала, что каждый последующий двойник поднимает худшие качества. Разве может быть иначе? Когда хотят низвести какой-либо вид, то уничтожают его лучшие образцы; оставшиеся с худшими генами воспроизводят себе подобных. При второй, третьей и прочих «селекциях» сохраняется только название вида, но самого его, увы, нет!

Светлана протянула к возлюбленной руки и… наблюдательная Виктория обнаружила первое несоответствие с прежней копией. Раньше Юрьева делала это несколько по-барски, жестом подзывая Викторию: «Мол, беги сюда верная собачонка». Сейчас она явно заискивала и лебезила.

— Дорогая, до чего же я соскучилась! — послышалась «песнь соловья». — Забудем старые обиды и сольемся вновь в стихии любовного экстаза.

— Конечно, госпожа, конечно!

— О, нет! У нас не будет больше ни госпожи, ни рабыни.

— Правильно, да здравствует подлинная демократия! — когда Виктория произносила эту фразу, вид у нее был такой, словно искренне радовалась за подаренную ей свободу. — Но позволю заметить, если у нас равенство, каждая имеет право испытать тот уровень блаженства, какой испытала ее партнерша. Ты ведь до сих пор не знаешь, что такое блаженство боли, которую наносит рука любимой?

— Не надо… — отшатнулась Юрьева. — Подобные игры больше не для нас.

— Тогда нет ни демократии, ни равенства, — вздохнула Виктория. — Хоть раз ты ДОЛЖНА ЭТО ОЩУТИТЬ.

У Светланы закружилась голова, она ощутила, что не в состоянии противостоять напору Ерофеевой. Подчиненная ее воле, Юрьева отрешенно наблюдала, как возлюбленная снимает с нее одежду, связывает руки и ноги, заставляет опуститься на колени.

— Давай на всякий случай заклеим ротик, дорогая! А то нас не так поймут, еще решат будто я — злая девочка, истязающая добрую тетю.

Виктория потрепала связанную пленницу по кудрявым волосам, обнажила в широкой улыбке белые ряды зубов, и сказала:

— Я это делаю во имя нашей любви!

Плеть заиграла как бешеная! Виктория орудовала ей даже лучше, чем ее учительница. Истязанием было долгим и мучительным, новая копия Юрьевой валялась у ног и мычала — сначала визгливо, затем жалобно. Наконец у нее не осталось сил даже на это. Она жаждала смерти! Но убивать ее Виктория не стала, зачем портить чудное творение, с коим еще не раз позабавится?

— Теперь достаточно, моя взрослая девочка, — Виктория плеснула водой на полуживую Светлану. — Придешь в себя, и мы порезвимся в нашей милой постельке.

Внезапно она снова захохотала, но причина веселья была понятна только ей одной.

В одном из просторных залов того самого особняка, где Ерофеева истязала копию бывшей возлюбленной, за массивным столом прятался невысокий человечек. Внешне он выглядел настолько неприметным, что если бы крупнейшие мастера пера решились его описать, то, через некоторое время, лишь бессильно развели бы руками: ни одной яркой черты! Но именно этот самый неприметный «товарищ» являлся магистром ордена очень высокой степени посвящения. Он знал обо всех все, а вот о нем практически не знали ничего. Знали (очень немногие), что есть такой-то, такой-то. И не более…

Неприметному естественно доложили о странной молодой женщине, которая спокойно следует в офис, и никакая охрана не в силах ее остановить, ибо после мгновенного общения охранники — словно зомбированы. Неприметный так же стал внимательно наблюдать за темноволосой девушкой. Он уже имел информацию, что это копия некоей Виктории Ерофеевой. Уничтожить ее так, чтобы не успела посмотреть на человека, воздействуя на него своей удивительной магией?.. Неприметный собирался было отдать приказ, но остановился. Для него, известного мистика, представляла интерес сама природы этой магии. И еще… Виктория являлась любовницей Юрьевой, жила в ее загородном доме. В том самом доме, где его орден довольно долго искал дорогу в параллельный мир. Потом поиски забросили, посчитав бесперспективными. А что если девчонка там побывала? Тьма для такого путешествия выбирает избранных. Не является ли она избранницей?

От такого предположения Неприметный аж похолодел! Получается, что вся сложившаяся система соподчинения в ордена, строжайшие иерархия и дисциплина летят к черту? Пришла настоящая хозяйка!

Это надо проверить!.. Неприметный откинулся в кресле, выискивая варианты такой проверки. «Сделаем так, — решил он, — если она посланница, то ей не страшны никто и ничто. Если нет, тогда и концы в воду».

Неприметный приказал вызвать карлика Гоги. Обычно он никогда лично не отдавал приказаний убийцам ордена. Они его и в лицо не видели. Гоги являлся исключением. Высочайший мастер своего дела, он подчинялся непосредственно Неприметному!

Карлик возник неожиданно, точно ниоткуда, что всегда было свойственно ему. Он наклонил голову, ожидая распоряжений.

— Ты ведь знаешь Викторию. Точнее, ее двойника?

Странная тень легла на невозмутимое лицо Гоги, на мгновение в глазах вспыхнул… огонек страха. Быть такого не может. Гоги не боялся никого, не признавал авторитетов. Но ведь он с ней только что встретился…

— Какое впечатление она произвела на тебя? — спросил Неприметный.

— Она сильно изменилась, — хриплым голосом произнес карлик.

И ничего более. Однако для Неприметного такая краткая характеристика оказалась вполне достаточной. Предположения насчет избранничества Виктории, возникшие, как до некоторой степени фантазийная гипотеза, укрепились. Что-то там не то!

— Убей ее! — просто сказал Неприметный.

Карлик поклонился и исчез. Обсуждать приказы магистра не допускалось никому.

А магистр рассуждал так: «Если Виктория побывала в параллельном мире и открыла там Ларец Познания, то для нее не представит особого труда расправиться с Гоги. Если же нет… На нет и суда нет! Просто забудем маленький инцидент».

Каждая щель гигантского особняка и его окрестностей просматривалась Неприметным. Он внимательно вглядывался в мониторы, наблюдая за всеми перипетиями смертельной игры.

Гоги сразу сообразил: он не случайно выбран на роль палача. Обычно ему поручались самые тяжелые и ответственные дела. Поручалось то, чего не в силах выполнить ни один другой киллер. Карлик слыл невероятным психологом, он сразу улавливал, насколько тот или иной человек боится его. И действовал в зависимости от обстановки. Иногда вел открытое наступление, подавляя противника с первых секунд. Бывали случаи, когда от одного его взгляда люди сами выбрасывались из окна или вскрывали себе вены. Их пугала еще более страшная смерть, которую несет с собой этот носатый карлик. В случаях редкого сопротивления Гоги проявлял особую жесткость, с особой изощренностью расправляясь с жертвой. Таким образом он получил прозвище «убийца без сердца».

Гоги же смерть не страшила, жизнь преподнесла ему неприятный сюрприз с самого рождения. Он видел то унизительные, то жалостливые взгляды, слышал одно и то же больно ранящее слово: «Уродец!». Ни одна красивая, нормальная девушка не бросится ему на шею, не пообещает «быть вечно его!» Позже, когда разбогател на убийствах (платили Гоги, естественно, много), он покупал себе красивое женское тело. Владел им несколько часов, погружаясь в сказку вечной любви. И при этом обожал обманываться, мол, проститутка вовсе и не проститутка, ее толкнули на этот путь нищета и бесправие современной Свободной России. У него есть шанс добиться ее любви! Она полюбит его за чудесное отношение, за сострадание, за то, что именно карлик Гоги вытащит ее лап вечных унижений. Но когда сказка заканчивалась, наступало более страшное прозрение: даже у проституток он вызывал жалость, у каждой была своя мечта — когда-нибудь выйти замуж за КРАСИВОГО ПАРНЯ и нарожать КРАСИВЫХ ДЕТЕЙ. «Красивых, Гоги!» Нет, даже здесь ничего не получится!.. «Ведь карлик он с лицом сатира, любовь всегда таких обходит стороной, как слава побежденного кумира…» Никто и никогда не услышал бы его плач по ночам, он плакал без слез, рыданий, стонов.

Судьба обошлась с ним слишком жестоко, так почему он должен кого-то жалеть?

Постепенно Гоги озлобляла все сильней и сильней. Годы летели, а он оставался тем же «карликом с лицом сатира». А ведь жизнь одна, иной у него не будет. Стоит ли вообще о чем-либо сожалеть «уродцу»? Какие у него радости? Деньги? Зачем они ему? Чтобы устраивать из них костры, как некоторые ближневосточные принцы и хоть таким образом вызывать зависть у высоких блондинов? Или слушать льстивое щебетание о чувствах и наблюдать при этом опущенные глаза?.. Оставалась одна страсть: убийство. Гоги превратил его в настоящее искусство, он не только использовал традиционные виды оружия — пистолеты, ножи и прочее, но и «экзотические» — вплоть до женских чулок, булавок, иголок, не говоря уже о своих собственных руках. После смерти своих жертв он обожал брить им голову, отрезать уши, носы, пальцы, выкалывать глаза. Отрезанные органы плавали у него в формалине в больших банках, которые он время от времени вытаскивал и любовался. Такое вот хобби!

Любовь вроде бы перестала его интересовать, но однажды, плавая в любимом аквариуме, он увидел девушку. Одного его взгляда оказалось достаточно, чтобы Гоги потерял голову.

Девушка проходила посвящение, однако так и не смогла совершить убийство! Если бы Гоги оказался рядом! Он бы перебил ради нее не меньше младенцев, чем царь Ирод. Но… ее заменили на копию, которая карлика не интересовала. Он выл, проклинал всех и вся! Если бы тогда не проморгал!.. Выкрал бы, спрятал ото всех там, где никто и никогда не нашел бы! Впрочем, от ордена не спрячешься.

Когда он увидел первую копию, то еле сдержался, чтобы не задушить ее. Однако вида не подал. Нельзя, чтобы хоть кто-нибудь догадался об его чувствах. Орден так решил… А Викторию все равно не воскресишь.

И вот он встретил копию вновь. Это новый двойник? Пожалуй, впервые при общении с кем-то Гоги ощутил неуверенность, даже… страх. Исходящая от нее сила разбивала его дерзость, уничтожала самоуверенность. Если раньше при встрече с Гоги все стремились поскорее уйти, то теперь ПОДОБНОЕ ЧУВСТВО ВОЗНИКЛО У НЕГО.

Теперь ее заказали. Заказал сам глава. И посылают лучшего специалиста. Какая-то Виктория представляет для ордена такую опасность? Неспроста, неспроста…

Вопросы «за что?» и «почему именно он?» Гоги не интересовали. Он никогда ни о чем не спрашивал, только получал очередное задание. Потому его и приблизили. Но действовать нужно осторожно, хорошенько продумать систему убийства. Не исключено, что голыми руками ее не возьмешь. Гоги никогда бы не смог объяснить: почему сделал такой вывод. Интуиция подсказала после последнего разговора. Виктория не позировала, не рисовалась, она действительно ощущала себя здесь хозяйкой! Здесь, где обламывали самых влиятельных…

Карлик знал — она у себя в комнате, занимается любовью с Юрьевой. Пусть испытает экстаз в последний раз.

Виктория открыла дверь комнаты и сразу наткнула на карлика. Гоги казался смущенным и тихим-тихим, в руках — большой пакет. Он сказал:

— Вы хотели спуститься со мной в аквариум и оттуда по тайному подземному ходу…

— Это было бы так здорово!

— Я взял для вас ласты и маску.

— Гоги, я готова вас расцеловать!

— Можем пойти прямо сейчас.

— Конечно! Прямо сейчас! Я как чувствовала, надела купальный костюм. Молодец я, правда?

Она буквально побежала к аквариуму, и у Гоги впервые появилась к ней маленькая жалость, что так несвойственно ему вообще. Слишком уж сильно копия напоминала реальную Викторию. И еще: он никогда не видел подобного стремления жертвы к месту собственной казни.

Опять пустой холл с гигантским аквариумом, Гоги протянул девушке ласты и маску. Она скинула платьице, нацепила на себя «амуницию», карлик стоял рядом.

— Вы первая?

— Я? Почему?

— Разве не интересно быть первой? А я подстрахую.

Гоги опасался, как бы Виктория не почувствовала западню и не решилась на маленькую хитрость. Он прыгнет в аквариум, а она убежит. Правда, далеко ей не скрыться, только зачем привлекать ненужное внимание. Зачем вообще лишние хлопоты? Лучшего места, чем аквариум, для данного мероприятия не придумаешь!

Виктория поднялась на край аквариума, карлик невольно залюбовался ей. Однако восхищение красотой быстро прошло. Ради того, чтобы жила ОНА, убили настоящую Викторию. «Сука! Тварь!» Он просто восстановит справедливость.

Девушка спрыгнула в воду, Гоги, не мешкая, — за ней. Тут он у себя дома, поэтому бороться с ним невозможно даже дьяволу.

Он видел ее барахтающуюся среди водорослей фигуру, и, подплывая, мысленно произнес: «Все проще, чем ожидал». Ни разу не подводившая интуиция убаюкивала… «Сейчас, сейчас… Она не видит опасности. Подплыву сзади и сломаю шею».

Гоги уже ухватил жертву и тут увидел, что держит в руках… водоросль. Мгновенная догадка поразила мозг карлика. Он резко развернулся в воде и увидел ее снова. Как во времена первой встречи Виктория стояла у аквариума и наблюдала…

«Но ведь она прыгнула?!»

И тут он вспомнил совершенно иную картину развития событий. Виктория действительно поднялась на край аквариума, только в последний момент остановилась. Ссылаясь на то, что боится, попросила Гоги подать пример. И он согласился, решив — все равно она никуда денется.

Теперь то Гоги догадался, почему именно его послали убить эту ведьму. Гипноз ли она применила, или магия, только сила у нее сумасшедшая. Единственный шанс у него спастись — исчезнуть в «подводной пещере», оттуда одному ему известными ходами оказаться в безопасном месте. И тогда уже начать на ведьму новую охоту.

В тот же миг карлик обнаружил, что нет никакого грота, никаких водорослей, рыбешек, нет ничего и, главное, — выхода отсюда! Одновременно начала резко повышаться температура воды. Гоги сделал попытку выскочить из аквариума, однако руки и ноги свела судорога. Теперь карлик, точно парализованный, с ужасом ощущал, как вода превращается в настоящий кипяток. Нестерпимая боль поразила тело…

Еще недавно он проклинал жизнь уродца, считал, что не дорожит ей. Теперь же понял: надо драться за нее — за любую. Надо радоваться каждому яркому дню и дождливому вечеру, солнечному июлю и морозному сентябрю. Кто-то плавал вокруг него… Его жертвы! На мертвых лицах играли улыбки, казалось, все они радовались отмщению.

Огонь бурлящего кипятка окончательно разъедал кожу, Гоги окончательно понял, это конец! Ведьма сварит его заживо!

Он предпринял последнее, бесполезное усилие спастись — сделал резкий рывок уже не из воды, а огненной лавы, которая, рассвирепев от такой наглости, накрыла его новой волной огня. Уже последней…

А Неприметный наблюдал в монитор иную сцену: подвластный взгляду девушки, Гоги лезет в аквариум и вдруг начинает там захлебываться. Он может выплыть и выбраться, но… не выплывает и не выбирается. Несколько секунд — и с лучшим убийцей ордена покончено! От такого поворота событий даже повидавшему виды магистру ордена сделалось не по себе. Это явно она! И даже не прилагая никаких физических усилий…

Потом он увидел взгляд темноволосой девушки, тяжелые искры ударили ему точно в глаза. Виктория не просто знала, что за ней наблюдают, она точно так же ВИДЕЛА своего соглядатая. Видела, будто он — не в другой части здания, а прямо перед ней, бледный, взволнованный, вытирающий холодный пот со лба.

— Понял, кто я?

Губы Виктории не шевелились, но магистр прекрасно слышал вопрос. Он судорожно кивнул и сильнее сжался в кресле.

— Сейчас я приду к тебе, ты припадешь в моим ногам, облобызаешь их. Понял, холоп?

Магистр закивал. Неужели явился тот, кому они служат? Однако радости в его сердце почему-то не было. Один страх!..

Глава двадцать вторая Загадочный след небольшого селения

Возвращались молча. Трагедия неудачной атаки на особняк Юрьевой тяжелым камнем легла на сердце Евгения Алексеевича и остальных. Как все ужасно: гибель Толи Алексеева, ранение Макса и поглощение Олега черной с зеленоватыми полосами дырой. Зачем парень туда побежал?! Неужели не понимает, что с силами тьмы шутить не стоит! «Чуть-чуть, и я бы успел схватить его, вытащить из черного омута. Каких-то «чуть-чуть» и не хватило… Но с какой стати он полез туда?!

Черная дыра… Не есть ли там тот самый вход в параллельный мир? Неужели Олег его нашел?»

Евгений Алексеевич резко остановил машину. По рации с ним тут же связались из второй машины.

— Что случилось?

Возвращаться назад они уже не могли. Дом погибал в дыму пожарища. Сейчас туда наверняка приехала пожарная команда, еще объяснений не хватало. Главное — нельзя терять время, Макса должны срочно осмотреть врачи.

— Ничего не случилось, — ответил профессор, — едем!

Зачем он взял с собой этого молодого парнишку? Евгений Алексеевич никогда бы не смог объяснить этого ни себе, ни другим. Будто кто-то свыше настоятельного требовал от нег подобного шага, интуиция твердила: «Он должен быть с вами!» Кажется, интуиция подвела его, как и карлика Гоги.

Еще не въехали в ворота главного центра их организации, а Евгений Алексеевич уже отдавал команду врачам, Макса увезли в операционную. Оставалось ждать результата…

Евгений Алексеевич закурил; голова раскалывалась от дум, сердце рвалось на два фронта: с одной стороны судьба его давнего соратника, врачи сказали, что жить Макс будет, но как там все сложится! Вторая сторона — Олег. Все развивалось слишком стремительно и неожиданно. Сейчас Евгений Алексеевич стал даже сомневаться в том, ЧТО УВИДЕЛ. Была ли трансформация прачечной, возникла ли черная дыра? С уверенностью можно сказать только одно: все было объято пламенем. Может Олег не в дыре исчез, а погиб в огне пожарища?

«Нет, нет, я не сумасшедший! И галлюцинациям пока еще не подвержен. Вопрос тот же: что это было? Подтверждение информации о странностях особняка? О наличии в нем специальных центров, дающих возможность проникать в параллельный мир?»

Время тянулось медленно и томительно; наконец появился врач и сообщил, что операция прошла успешно и Макс должен пойти на поправку. Хоть один камень спал с души!

Уже утро, и только поздний осенний расцвет скрывал его наступление. Евгений Алексеевич подумал, что пора бы вздремнуть, не из железа же сделан! Он направился в одну из свободных комнат, но, проходя мимо библиотеки, вдруг остановился. И, недолго думая, заглянул. Нужны были дополнительные данные по поводу сгоревшего особняка.

Да он тут не один! В библиотеке горел свет, работала Алевтина. Профессор искренне удивился:

— Припозднились вы! Работа превыше личной жизни?

— А вы у нас слишком ранний гость, — парировала молодая женщина.

— Ранний, — согласился Евгений Алексеевич, опустившись за стол и, по старой привычке, барабаня по нему короткими пальцами. — Как хорошо, что встретил вас. Необходимы кое-какие материалы, информация. Вот вы меня и просветите.

— Если смогу.

— Нам сегодня довелось погулять в одном загородном особнячке.

— Девочки были?

— Обязательно. Только злые и жестокие. Настолько жестокие, что пришлось подраться. Толя Алексеев убит, Макс серьезно ранен.

— Сочувствую.

— Сочувствовать нужно всем нам. Эти ребята из категории «лучших».

— Вы ведь с Толей очень дружили?

— Дружил… С нами был еще один юноша — Олег Окулов. Помните его?

— Прекрасно помню! Так значит он должен был отправиться с вами… И?.. Олег в порядке? Говорите!

«А ведь он ей нравится. Не дослушав до конца, готова психануть. О, женщины, до чего вы порой предсказуемы!»

— Олег исчез, Алевтина. Потерялся в лабиринтах особняка.

И профессор поведал ей обо всем, что с ними произошло в доме Юрьевой. Молодая женщина воскликнула:

— Надо отыскать его! Обязательно отыскать!

— Обязательно, — согласился Евгений Алексеевич, но для этого нужно больще и больше разузнать о том доме. Что у вас еще?

Взволнованная, побледневшая Алевтина вроде и не слышала собеседника. Лишь после, словно отойдя ото сна, ответила:

— Все, что у меня было по нему, я уже отдала. Но давайте посмотрим.

Алевтина принесла печатные и видеоматериалы, профессор, уже в который раз, принялся за их изучение. Правда, многое здесь он знал наизусть.

Особняк, в котором они побывали, был построен еще в 90-е годы прошлого века гражданином Германии бароном фон Зиппом, к северо-западу от Москвы в районе Нахабино. Для постройки использовался особый дорогой материал, дом получился бы вполне пригодным для проживания там весьма состоятельных людей, если бы не одно обстоятельство — страстное увлечение архитектора эклектикой. Пожить в Нахабино барону не удалось, он заболел и умер, а особняк подарил не кому-то из родственников, а… одному, слишком раскрученному режиссеру-россиянину. Никто бы и не обратил внимания на это внимания, если бы не одно обстоятельство: и барон и режиссер были членами одной из наиболее влиятельных масонских лож — ложи К. На что у Евгения Алексеевича и его друзей имелись неопровержимые данные. После владелицей дома стала Светлана Юрьева — еще один член ложи!..

Стало так же известно, что барон фон Зипп имел широчайшие связи с оккультизмом, и одной из его главных задач было проникновение в параллельный мир, он искал некие центры соединения обоих миров. Тогда-то сей особняк и заинтересовал организацию Евгения Алексеевича, Нахабино — место неплохое, но почему ИМЕННО ТАМ? В масонской среде ничего просто так не делается.

«Почему именно Нахабино?» — мысленно повторил профессор.

О Нахабино вообще известно не так много, железнодорожная станция недалеко от Москвы. Сам поселок возник еще в шестнадцатом веке и принадлежал Троице-Сергиеву монастырю; сейчас — это место парков, и нескольких размещенных там воинских частей. Самый обычный поселок городского типа, наверное, одно из самых спокойных мест на земле. Но в руках Евгения Алексеевича оказалась знакомая книга местной писательницы Юлии Воробей «Страшные истории тихого уголка». Любопытная вещичка, которая вышла очень небольшим тиражом, тут описаны необычные вещи, которые когда-то происходили в Нахабино. Быль это или легенды? А, может, легенды, основанные на реалиях?

Книгу профессор перечитывал не один раз, и вот теперь открыл ее снова на той истории, что интересовала его более всего.

«В конце восемнадцатого века проживала у нас одна девушка по имени Серафима. Красавица была писаная, от женихов отбоя не было. А она любила кузнеца Василия, известного по всей округе и работой своей, и силой молодецкою. Василию Серафима так же безумно нравилась, родители молодых не возражали, дело к свадьбе велось. Да вмешалась злодейка-судьба!

Неподалеку находилось именье князя Юсупова. Приехал к нему однажды племянник Андрей. Довелось ему увидеть Серафиму, и опьянел он сразу от страсти. Стал приставать к девушке, добиваться ее любви, но она не подчинилась капризу знатного барина. И решился Андрей похитить ее.

Как-то раз с двумя своими слугами поджидали они Серафиму по дороге из кузницы. А дело было под вечер, девушка возвращалась от своего жениха. Тут-то на нее и напали! Но она так громко кричала, что услыхал суженый. Бросился Василий на помощь, уложил с каждого удара по сатрапу. Перепуганный Андрей выхватил пистолет и выстрелил кузнецу прямо в сердце!

И в ужас пришел от содеянного. Упал перед Серафимой на колени, взмолился:

— Прости меня за невольное убийство. Но не разрывай криком душу, не лей ручьями слезы из прекрасных глаз. Забудь его! Я же озолочу мою милую, женюсь, несмотря на все сословные преграды.

— Пошел прочь, проклятый! — стонала Серафима. — Никогда не буду твоей!

Вырвалась она из рук Андрея, побежала. Он — за ней! А вокруг открылось огромное поле, вроде бы и скрыться негде. И вдруг… пропала Серафима. Исчезла прямо перед глазами Андрея. Молодой князь вертел головой, озирался, ничего понять не мог. То ли сквозь землю провалилась, то ли птичкой в небо упорхнула.

Так и не сыскали Серафиму. Но, спустя несколько дней, является она к молодому князю в спальню. Сама бледная, волосы распущены. Андрей спрашивает:

— Откуда ты?

— Оттуда, — отвечает она, — куда тебе дорога навечно закрыта. Пришла, убийца, по душу твою.

Андрей понял, что дело нехорошо оборачивается, закричал, стал слуг звать. Когда те прибежали, Серафима только страшно засмеялась и так посмотрела на слуг, что они застыли, будто изваянья. Подняла ночная гостья правую руку и молния насмерть сразила князя.

— Это тебе за суженого моего, — произнесла Серафима и исчезла.

С тех пор ее не раз видели в селе, пытались поймать, но она появлялась ниоткуда и уходила в никуда…»

— Знаете, Алевтина, о чем я подумал? — сказал Евгений Алексеевич, — что если эта история случилась на самом деле?

— Думаете, что Серафима нашла ход в параллельный мир?

— Почему бы и нет? О Нахабино ходят разные слухи. С одной стороны это место намолено монахами, с другой — тут нашли пристанище немалое число колдунов и экстрасенсов. Помните историю Павлова? Место, откуда начиналась дорога в подземелье «освободителей» также проходила через Нахабино. И, главное, Юрьева превратила особняк в неприступную крепость, очевидно, она надеялась и искала!

— Вы так спокойно рассуждаете, а Олег в беде.

— Алевтина, не теряйте головы.

— Вы все не правильно поняли! К нам в организацию попал неопытный парень, нельзя его вот запросто кидать в беде.

— Согласен. Парень он хороший, но неопытный.

— Зачем нужно было втягивать его в такое опасное мероприятие? Дело ведь не только в Виктории?

— Сложный вопрос, — неожиданно сказал профессор.

— И это весь ответ?

— Пока — да.

— Что-то вы скрываете, Евгений Алексеевич?

— Давайте вернемся к изучению материалов. Только так мы сможем мы вытащить Олега из беды.

Алевтина нервно кивнула и тут же спросила:

— А как вы сами понимаете сущность параллельного мира?

— О, если бы я мог ответить на этот вопрос! Либо тут же стал Нобелевским лауреатом, либо (что скорее) меня бы превратили в призрака.

— Но ведь предположения есть? Если там сокрыта некая сила, то кому она подчинена — злу или Добру?

— Помните роман Станислава Лема «Солярис»? Попытки астронавтов вступить в контакт с единственным разумным существом планеты — Океаном приводят к тому, что на их корабле появляются пришельцы — умершие родственники людей. Океан материализует их воспоминания, не задумываясь о гранях тех же самых категорий — Добро и зло. Точно так же на нашей земле есть колоссальные силы, стоящие над человеческим разумом и нравственными понятиями. Кто первый доберется до них? Вспомните чашу Грааля. Еще в средневековых романах о рыцаре Персифале, описано, как главный герой проникает в замок Мунсальвеш, где сию реликвию охраняет… орден тамплиеров. Один из наиболее зловещих орденов в истории, Альбина! А потом к этой чаше точно так же стремились и нацисты, мечтавшие окунуться в море сверхъестественных возможностей и стать новыми божествами на земле.

— По-вашему, параллельный мир изначально нейтрален?

— Одно из предположений. Не более.

Последовала некоторая пауза, Евгений Алексеевич продолжал изучение материалов, Алевтина также якобы что-то просматривала, но потом не выдержала:

— Так вы на все «сто» уверены, что Олег исчез там… в черном окне?

— Выражайтесь смелее, — усмехнулся профессор, — не спятили ли вы, немолодой человек, в дыму пожарищ? Не знаю! Я видел то, что ВИДЕЛ. Наш друг находился прямо передо мной и вдруг… исчез! И передо мной действительно промелькнули очертания черного окна. Но дать гарантий на все «сто» не могу. И никто другой бы не смог. И я хотел бы понять: КУДА ОН ПОДЕВАЛСЯ?

— И за кем он побежал? За Викторией?

— Давайте рассуждать логически: Юрьева мертва, вторая присутствующая в особняке дама (видимо, ее телохранитель) — тоже. А вот Викторию не обнаружили.

— И он, как верный рыцарь, мечтал спасти прекрасную принцессу, — поджала губы Алевтина.

— Не исключено, что дело в другом: он кричал, что ДОЛЖЕН ЕЕ ОСТАНОВИТЬ.

Что ему взбрело на ум?

— Девушка также обнаружила вход в параллельный мир?

— Не исключено.

— Откуда об этом прознал Олег?

— Не пытайте меня неразрешимыми загадками.

— Уважаемый Евгений Алексеевич, очень многое не сходится и вообще кажется… нелепостью. Члены ордена наверняка искали таинственный ход.

— Согласен.

— И Юрьева не случайно приобрела особняк.

— Дом с такой архитектурной эклектикой ее вряд ли бы заинтересовал, — подтвердил профессор.

— Никто ничего не находит. И тут появляются двое ребятишек и… прямо в дамки?

— Не вам, просвещенной женщине, объяснять, что параллельный мир существует по своим законам и правилам. Только он «решает» кого допустить к себе. Не ищите тут никакой логики.

— Пусть так! Но есть ли хоть какая-то вероятность того, что эта таинственная субстанция вернет Олега?

— Может быть и вернет.

— Но когда?!

— Не забывайте об относительности категории «время». Оно спокойно меняется и в рамках нашего мира. А тут… Если Олег действительно там, где мы подозреваем, то он, к примеру, сделает шаг, а у нас пролетят столетия. Не волнуйтесь, это лишь предположение. Как раз может быть все наоборот…

— То сеть он в любую минуту постучит в дверь, но глубоким стариком?

«Тьфу ты! Опять дал промашку!.. А чего я должен ее жалеть, врать, изворачиваться? И она — не наивная девочка, все прекрасно понимает!»

— Такое не исключено, Алевтина.

— Господи! Что же делать? Надо вернуться в то проклятое Нахабино и попробовать его отыскать.

— Правильно. Но не сейчас. Там — теперь орудуют пожарные, и уже приехала милиция, мы не имеем права рисковать, пробуждая даже малейший интерес к нашей организации.

— Понимаю, — вздохнула Алевтина.

— Но помочь Олегу мы обязаны. Раз сами вовлекли его в наши дела… Как помочь? Позвольте еще раз спокойно просмотреть материалы по построенному бароном фон Зиппом особняку, и особенностям поселка Нахабино в целом. Я должен найти для себя ответы на многие вопросы.

— Хорошо, — сказала библиотекарь. — Не стану вам мешать. Вы удивились, увидев меня здесь, что ж, действительно пора домой.

Она ушла, оставив профессора в плену хаоса многочисленных материалов и отчаянно стучащих пока еще в закрытую дверь мыслей. Он продолжал искать что-то особенное, то, что хоть на немного бы приблизило его к решению проблемы. В свое время известный русский писатель А. Казанцев очень образно нарисовал гипотезу о существовании на земле неких центров, откуда человек может перемещаться в иные временные миры (См. А. Казанцев «Альсино» — прим. авт.), его герои путешествуют то в прошлое, то в будущее. Любопытная гипотеза! Ученые давно утверждали, что если знать некие «точки» можно свободно переходить в иные измерения. И в Нахабино такие точки есть?

Перед Евгением Алексеевичем лежала сводка нахабинских происшествий за последние двадцать лет. Примерно раз в три года в поселке таинственным образом исчезал человек. Тут и мужчины и женщины, причем разных возрастов. Искали трупы, но не находили, а о пропавшем — никаких известий. Сначала материалы засекретили, но данные потом все равно всплыли наружу. Среди местного населения поползли нехорошие слухи, чуть ли не «наездах» инопланетян. Потом все прекратилось. Почему?..

Не потому ли, что пропавшие находились как раз в эпицентре этой «точки»? А затем место оказалось занято особняком барона фон Зиппа.

Загадок — выше крыши! Однако профессор почувствовал, что силы заканчиваются. Пусть небольшой, но — отдых! Он не стал покидать библиотеку, а прикурнул прямо здесь, на большом кожаном диване. Однако долго отдыхать ему не пришлось…

Алевтина не могла понять, что с ней происходит? В душе воцарились смятение, тяжесть, хотелось рыдать и только присутствие профессора не позволило показать свою слабость. Но уже в машине она дала волю слезам! Безумно жаль Олега. Она хорошо запомнила их последнюю встречу в библиотеке, слово в слово… Олег сказал, что они завтра уезжают, а она ответила: «Правильно. Довольно сибаритствовать, мужчина славен делами». Иначе ответить она не могла, она не верила, что его вовлекут во что-то серьезное. И даже когда он бросил еще одну фразу: «Вдруг я не вернусь?..» Алевтина опять не приняла ее всерьез. Последовало традиционное прощание, пожатие руки и… все!

Сколько членов Организации — друзей и знакомых Алевтины попали в переплет, даже погибли. Люди сами выбрали свой путь, выбрали борьбу! Беды каждого тяжело отдавались в сердце Алевтины, но с потерей Олега она не в силах смириться. Она ведь его почти не знала! В ЧЕМ ДЕЛО?.. Красивый парень. Да разве мало их, красивых?

Нельзя раскисать, нельзя! Однако Олег не думал ее отпускать, он печально вопрошал:

— Зачем вы втянули меня в свои игры?

— Олег, нельзя оставаться нейтральным! Если ОНИ победят… Он, нет, даже думать не хочется!

— Но я хотел жить! Я простой человек, которому не дано постичь ваши игры. Лично ты открыла мне то, без чего я вполне бы обошелся. Еще Палов писал об опасных знаниях. Пока человек в них не посвящен, он живет, радуется каждому пустяку — хорошей погоде, рыбалке, интересному фильму. Но когда его заставляют «прозреть» — радостей-то и не остается. Остается одна борьба!

Алевтина не выдержала, припарковалась к обочине и бесцельно глядела вдаль. Тяжело! И легче не становится… Олег по-прежнему стоял перед ней и глядел с немым укором.

— Отпусти меня, — тихо промолвила Алевтина. — Какой же ты!.. Не желаешь смилостивиться…

С кем она говорит? С призраком! Нет, нет, надо собрать всю силу воли в кулак и ехать дальше.

— Отпусти меня! — вторично промолвила девушка.

И только спустя мгновение поняла, что на нее смотрят ЖИВЫЕ, РЕАЛЬНЫЕ ГЛАЗА.

«Не может быть! Олег?!..»

Сначала она подумала, что спит и видит фантастический сон («Нельзя засыпать за рулем, вспомни Виктора Цоя»), нет, нет — ОНА НЕ СПИТ!

— Олег? — вырвалось у нее. — Но как?!..

Алевтина распахнула дверцу, словно не осознавая безумия своего поступка (что если это может быть оборотень-двойник?!), Олег спокойно сел рядом. Некоторое время они молчали — у Алевтины пропал дар речи, а Олег решил отдать в диалоге пальму первенства ей. Она бы и не против, но как сей диалог начать?

— Ты не?.. — Алевтина глядела ему прямо в глаза.

— Я настоящий! Тот самый Олег Окулов, который недавно получил у тебя первые настоящие знания.

«Нет, он ИЗМЕНИЛСЯ! Слишком уверенный взгляд… Не только уверенный, взгляд умудренного опытом человека, впитавшего в себя столько всего! Двойник?.. А я его впустила»

Рука Алевтина непроизвольно потянулась к карману, где находился газовый баллончик…

— Не надо, — мягко произнес Олег. — Уж кому-кому, а девушке, которая мне нравится, неприятностей не причиню.

«Он читает мысли!»

— Да, с некоторых пор я обладаю телепатией. Точнее, с тех пор, как вернулся из параллельного мира.

«Господи, как хочется верить ему! Но что мне делать?»

— Надо позвонить Евгению Алексеевичу, — подсказал Олег. — Он ждет, волнуется и пытается ПОНЯТЬ. Позвони…

Алевтина почувствовала, что послушалась бы Олега, даже если бы не хотела этого. Голос его ни к чему не принуждал, он убеждал ПОСТУПИТЬ ИМЕННО ТАК. Алевтина набрала номер профессора:

— Евгений Алексеевич… Извините, что разбудила. Рядом со мной Олег… Да, да, Олег Окулов… Едем!

Сон профессора точно рукой сняло. Олег здесь? Вернулся? И, точно так же как и Алевтина, задался вопросом: «Это и правда он?»

Вскоре Алевтина и Олег прибыли; профессор рискнул, дал команду пропустить обоих, посчитав, что его колоссальный опыт позволит расколоть двойника. Если не сразу, так чуть позже…

Да, парень изменился! И все-таки некое шестое чувство подсказывало Евгению Алексеевичу: «Это он!» Но торопиться с выводами профессор не стал.

— Садитесь, Олег. Расскажите, что произошло.

— Я, конечно, расскажу, что произошло. Но гораздо важнее, профессор, что ПРОИЗОЙДЕТ в будущем.

И он поведал о своих мытарствах в иной реальности. Евгений Алексеевич, давно бросивший курить, вновь непроизвольно начал искать сигарету. Слова Олега подтверждали его догадки о сущности параллельного мира. Для того, чтобы найти к нему дорогу совершают далекое путешествие в Тибет. А дорога та оказывается рядом — в небольшом подмосковном селении. Но вот на вопрос — ПОЧЕМУ БЫЛ ВЫБРАНЫ ИМЕННО ОЛЕГ И ВИКТОРИЯ, ответа не нашлось?

— Так что там о будущем? — спросил профессор.

— А произойти может вот что…

По мере рассказа Олега даже такой закаленный человек, как Евгений Алексеевич, ощущал, что его охватывает озноб…

Глава двадцать третья Восхождение

Просторная комната была странной конфигурации — не обычной, четырехстенной, а напоминающей треугольник. Только это и могло привлечь к ней внимание. Здесь отсутствовал какой-либо изыск: ни дорогой мебели, ни золотых подсвечников, ни гигантских сверкающих люстр, наоборот царил полумрак. Вдоль стен тянулись обычные скамейки, в результате вся обстановка напоминала кафедру, казалось, сейчас рассядутся студенты, а потом выйдет научный муж и прочитает безобидную лекцию. «Студенты» действительно появились, только не обычные, а одетые в балахоны и маски. Они действительно сели на скамейки, но никак жадные просители знаний, а с видом хозяев, требующих полного отчета. Их было ровно тринадцать, причем, маска, вошедшая последней, и принявшая поклоны остальных, держалась несколько отстраненно. Наступила пауза, первый акт то ли трагедии, то ли драмы, то ли комедии сыгран, приближался второй.

Почтенное собрание было созвано по просьбе того самого магистра ордена, которого формально окрестили «неприметным». Самого его не было, ибо степень посвящения не позволяла присутствовать здесь. Тут находились масоны рангом много выше.

Остальные двенадцать с интересом поглядывали на сидевшего в отдалении, наверное, каждому было интересно влезть в его черепную коробку, овладеть тайнописью роющихся там гениальных мыслей. И как бы они отреагировали, если бы узнали, что глава ложи думал о своих болячках — подагре, катастрофическом артериальном давлении, непрекращающихся болях в спине. Девушка, о которой так много говорил ему, интересовала мало, магистр не слишком верил, что именно ее избрал хозяин тьмы для общения. Но раз совет решил на нее взглянуть…

Великий Магистр внутренне рассмеялся нелепой попытке взойти на мифический трон успеха. Особенно активны стали дамы, они добиваются равноправия даже в масонских структурах. Феминистские лозунги, что женщина обязательно должна что-то создавать, в последнее время сделались чрезвычайно популярными. А ведь она и так создает; создает главное — человека. Будь люди поумней, они давно бы приравняли материнство к сфере общественного труда. И не было бы никаких женских революций. Но ни одна власть на это не решится. И хорошо! Не станет же магистр, причисляющий себя к потомкам Каина давать дельные советы потомкам Сифа.

До начала «представления» оставалось еще немного времени, а магистр ощутил дикую усталость, клонило ко сну. Захотелось встать и уйти. Исход заранее известен, девушку признают лгуньей и принесут в жертву по законам ложи К. Таков удел каждого, кто узнал даже чуть-чуть, самую кроху о вершине Ордена.

Он неудачно повернулся и опять начались адские боли в спине. Так и хотелось закричать: «Начинайте же!»… Наконец-то знакомые звуки труб, и двое рослых людей вывели темноволосую девушку с повязкой на глазах. Хотя, по большому счету, с повязкой, без повязки — все равно в ближайшее время ее ждет смерть.

Девушку вывели в центр зала, каждый из тринадцати вершителей судеб внимательно осматривал ее, дабы вынести первые суждения. Держалась она спокойно, словно не ощущая ни капли страха. Скорее всего — просто не представляла, что ее ждет.

Поскольку глава ордена молчал, за вопросы взялись другие. И первым из них был:

— Кто ты?

Девушка тряхнула копной волос и спокойно, как нечто само собой разумеющееся, произнесла:

— Та, кого вы ждали.

— Мы тебя ждали? — послышался смешок.

— Да. Потому что вы служите мне.

«Точно авантюристка с элементами сумасшествия», — решил глава ордена, окончательно теряя интерес к происходящему. Осталось потерять совсем немного времени на формальности… Немного жаль девчонку, но и за сумасшествие надо платить. Это в миру ложа К. активно добивалась принятия закона о том, что любого убийцу-маньяка, признанного ненормальным, следует помещать в лечебницу, заботиться об его выздоровлении, а потом… выписывать. Безопасный, пусть снова возвращается в общество. В своей среде ложа ничего подобного, естественно, не допускала.

«Но надо о чем-то спросить ее, пусть так продлятся минуты ее жизни».

И в этот миг девушка повернула голову в сторону главы ордена:

— Вы не имеете представления, Великий Магистр, о ценности моей или вашей жизни. Не вам решать, когда свершится казнь «сумасшедшей гостьи».

«Она дерзка и, кажется, владеет телепатией?»

Глава ордена и сам до некоторой степени обладал этим свойством, он так же попытался проникнуть в черепную коробку гостьи, однако навстречу ему хлынули волны. Девушка умела ставить блок…

Нет, нет, он по-прежнему не верил, что она та, за кого себя выдает, однако раз у нее такие способности, может нарушить традиции Ордена, оставить ее в живых, чтобы использовать в своих интересах?..

Девушка хитро улыбнулась, Великий Магистр ощутил то, что не испытывал лет двадцать — неловкость и беспомощность. Он был точно на приеме у уролога, где в роли врача выступала эта темноволосая. Она самым бессовестным образом ощупывала и осматривала пациента, а потом выносила свой вердикт. Глава ложи пришел в раздражение, так здесь себя никто не вел. Нет, ни о каком снисхождении не может быть и речи. Найдем для Ордена другого телепата. Если она вновь прочитала мысли, пусть будет в курсе собственного будущего. И тут он услышал… Услышал один из всех присутствующих в зале:

— Великий Магистр, не всегда желаниям даже самых могущественных властителей удается сбыться. Они лишь люди.

Глава ордена не выдержал, перед смертью нужно было публично одернуть наглую девчонку, из-за своих экстрасенсорных способностей возомнившую о себе невесть что! Правда, в ее досье сказано, что раньше у нее подобного не наблюдалось… Откуда эти способности появились?.. Неважно! Мало ли чудес происходит на свете! А от нее избавиться! Срочно…

— Вы уверяете, что получили тайные знания от самого властелина тьмы, — сказал Великий Магистр, — и он решился подарить их вам, даже не человеку, а всего лишь астральной копии?

— А разве тот, прихода которого вы так отчаянно ожидаете, не является КОПИЕЙ Иисуса?

— Не слишком ли замахнулись? — не выдержал один из остальных магистров. — Вы не похожи не внешне, не внутренне на сына христианского Бога. И потом, вы — женщина.

— Знаете, о чем перед моим приходом размышлял ваш глава? О всеобщей феминизации, которая началась даже у вас, господа.

Великий Магистр вздрогнул, поежился, выходит, она не только видит его насквозь и читает мысли. Он вообще не является для нее секретом? Каждый отрезок жизни Великого Магистра у нее на ладони? Но тогда и любого другого человека тоже?.. Глава Ордена сначала ощутил жар, который потом сменили капельки холодного пота. А темноволосая, тем временем, продолжала:

— …Но полных последствий феминизации не представляет никто, обещаю, что уже скоро наступит новая эра матриархата.

— Уж, не вы ли ее нам принесете? — спросил еще один магистр.

— Нет, вы сами подчинитесь женщинам.

Людям в масках начинало это надоедать, все ждали решающего вердикта Великого Магистра, в котором никто не сомневался. Однако глава Ордена вдруг спросил:

— И что за секреты открыл вам властитель тьмы?

— Никак, милый, хочешь сделать меня стукачкой? — дерзко захохотала темноволосая.

Это должно было бы стать последней каплей, переполнявшей чашу терпения Великого Магистра. Однако он вновь… смолчал, чем остальных сначала озадачил, затем ввел в серьезные раздумья… Неспроста это, неспроста!

После подобных ощущений у каждого возникли новые: будто он, точно лилипут, на ладони этой, вроде бы «пленной» девицы с завязанными глазами. И она в любой момент его прихлопнуть. Так кто здесь настоящий пленник? По крайней мере, она себя такой уж явно не ощущала.

Девушка выгнула спину, как то делало ее любимое животное — пантера, и довольно промурлыкала:

— Для всех тринадцати от нашего общего друга есть сообщение.

— Говорите! — попросил Великий Магистр.

— Лучше бы каждому в отдельности…

— У нас друг от друга нет секретов. — Великому Магистру не хотелось оставлять девушку наедине с остальными. В ложе ведь не только единомыслие, но и соперничество. Кто знает, что за секреты она приготовила?

— Как скажите, — вторично промурлыкала «пантера». Ее палец описал в воздухе дугу и остановился на маске, что сидел на самом краю. — Властитель тьмы просил передать вам, чтобы избавились ото всех улик на вашем острове — всех трупиков мальчиков и девочек, которых использовали для своих сексуальных утех. Правда, их там много, очень много, но уж постарайтесь…

Тот, на кого указали пальцем, вскочил, но девушка с повязкой на глазах взмахнула рукой:

— Нет, нет, наш друг не видит в этом ничего плохого. Просто на орден не должна пасть не малейшая тень подозрения. Вами заинтересовались журналисты, как одним из главных организаторов финансового кризиса.

— Это клевета, — запел в оправдание обвиненный в убийствах детей, — заговор противников свободы.

Палец девушки с повязкой на глазах заскользил дальше, и уперся в следующего магистра. Он резко замахал руками:

— Поддерживаю первое предложение: лучше каждому в отдельности!

— Ну, уж нет! — возмутился обвиненный в убийствах детей. — Раз нет секретов, так и не будет!

Но на него набросились и другие. Впервые собрание столь влиятельных мужей готово было перерасти в обычную базарную склоку. И вновь зазвучал голос темноволосой, который заглушил все крики и споры. Члены Ордена смолкли, с благоговейным ужасом внимая тому, как странная пленница буквально пригвоздила каждого к позорному столбу. И тут же добавляла традиционное: «Ничего плохого, только не подведите Орден. Он должен быть вне подозрений». Дошла очередь до Великого Магистра, тот съежился, ощущая, как давление скачет к двухсот сорока и тут… темноволосая сказала:

— С — тет-а-тет. Такова воля властителя тьмы.

Великий Магистр облегченно выдохнул, давление резко опустилось, он благодарственно произнес:

— Это — она! Ее послал тот, кому мы обязались служить. Снимите с глаз повязку.

И тут произошло неожиданное: повязка спала сама! Глаза девушки, готовые вместить в себя половину мира, блеснули торжеством, когда она наблюдала, как собравшиеся в зале снобы склонили головы. «Виктория», — прошептали ее губы!

Виктория испытала дикий экстаз от нового головокружительного восхождения!

Теперь она нуждалась в празднике, в настоящей умопомрачительной феерии в свою честь! Праздник можно организовать где угодно: в Лондоне или Париже, Брюсселе или Нью-Йорке, но остановила выбор на Москве. Там, где у нее больше всего врагов, где под невыносимый для Виктории звон колоколов возрождаются силы Света. В памяти всплыл далекий-далекий эпизод: маленькая девочка смотрит на золотой купол церкви и вдруг… становится больно глазам. С одной стороны она не может оторвать взора, а с другой… Больно, очень больно!

— Не смотри, ослепнешь, — говорит ей какой-то дядька.

— Другие смотрят. И радуются…

— Другим можно, а тебе — нет.

— Почему?!

— Потому что ты — особенная. Ты избрана для другого.

В глаза точно впиваются острые иглы, девочка понимает, дядька не шутит! Еще секунду и она ослепнет.

Обуреваемая страхом, она хватается за глаза, оборачивается к дядьке, да только его и след простыл. Но в ушах девочки не прекращают звучать СЛОВА… «НЕ СМОТРИ, ОСЛЕПНЕШЬ!» Ужас девочки достигает апогея, она бежит, бежит прочь!

Она не забудет и не простит этого! Пройдет время, Виктория превращается в подростка, потом — в молодую женщину, но никогда больше НЕ ВЗГЛЯНЕТ НИ НА ОДИН ЦЕРКОВНЫЙ КУПОЛ. И к любимым книгам о вампирах и иных детях мрака, присоединяться хроники о разрушении Православных Храмов.

…Та девочка сгинула в вечности, ее память стала памятью двойника. Некоторые моменты почти стерлись, другие сохранились лучше. Но схватившаяся за глаза маленькая девочка все сильнее и сильнее стучалась не только в мозг, но и в сердце. Иногда просто приходила в гости и, невидимая остальными, садилась напротив, начинала беседу. И первое, что всегда спрашивала:

— Ты отомстишь?

— Конечно, дорогая. Именно мне, вкусившей тайны ларца самого властителя тьмы, надлежит довести дело до конца. Когда их рушили! Ты бы знала, как ИХ РУШИЛИ! Да только так и не смогли победить.

— И что же делать?

— Когда срывается кавалерийская атака, начинается долгая «подрывная» работа…

Именно поэтому Виктория — госпожа Ночь едет в Москву. Если повсюду засияют купола, то не будет больше самой НОЧИ! И тьма копий, к которым относится и сама Виктория, исчезнет в небытие.

В Москву, в Москву! Бал, который прогремит в ее честь, превзойдет все то, что устраивали реальный Шереметьев и мифический Монте-Кристо. Новый приезд Воланда… А что особенного было в том приезде? Ну, попрыгали, порезвились голышом в замкнутом пространстве квартирки. Праздник госпожи Ночь станет как апофеозом объединения сил армии великого темного легиона, так и платой по счетам всех тех, кто изволили остаться должниками Виктории, а потому захлебнутся там вином кровавого веселья!

…Она медленно спускалась по трапу самолета, обводя взглядом почтительно склонившуюся группу людей в смокингах. Представители Ордена проводили ее к черному лимузину, с поклоном открыли дверцу. Всего несколько дней вне Москвы у Великого Магистра, и такое вот возвращение!

К ней аккуратно подсела милашка лет двадцати, представилась:

— Я ваш секретарь. Или… желаете другую?

У милашки прелестный ротик и сочная грудь. Почему бы не она? Интересно, как она воспримет боль? Ведь госпожа ее будет сильно хлестать, так, как когда-то хлестала Юрьева сопливую девчонку Викторию Ерофееву.

— Ты мне подходишь.

— Меня зовут Роксана.

Секретарь кокетливо повела плечиком и с томной улыбкой сообщила:

— Ваши апартаменты будут на Рублевке? Престижный район, многие из наших проживают именно там.

— Естественно.

— Теперь по поводу того, где провести бал. У меня список самых престижных клубов. Вот, взгляните.

— Не надо. Я сама определю место.

— Главное, чтобы помещение было объемным. Народу рвется много, столь много, что…

— В наших возможностях раздвинуть границы любого здания, клуба, офиса, — перебила Виктория. — А это что?

— Список гостей.

— Я посмотрю.

— Поскольку он огромный, то для вашего удобства я сделала пометки напротив каждого имени, вам будет легче сориентироваться.

Виктория, не глядя, сунула список в папку. Роксана растерялась, столько проделано работы, а хозяйку, словно ничего и не интересует. Ей не понравилась секретарша? Сказала одно, а на самом деле?.. Как бы доказать свою нужность?

Глаза Виктории устремились на девушку, у Роксаны возникло чувство, будто ее слопали целиком, с головой, руками и ногами. Очередное слово застыло на губах и уже больше не могло сорваться.

— Ты докажешь мне свою нужность другим способом.

Понятливая Роксана закивала, тут же спросила:

— Вы хотите прямо здесь? В машине?

Для пущей убедительности, что она готова услужить госпоже во всем, начала расстегивать блузку. Виктория остановила:

— Не сейчас. Ночью. Ночь — время самых лихих забав и необузданных страстей. Я не права?

— Правы! Я всегда в вашем полном распоряжении.

Виктория откинулась на мягкую спинку сидения и подумала: «В полном распоряжении!.. Они все в моем полном распоряжении!»

Она подумала, что зря опасалась возрождения колокольного звона, не дадут ему возродиться. И не только она здесь постарается, эту страну погубят две вещи: жадность элит и безмолвие толпы. То, что можно охарактеризовать как беспросветная глупость. Одним плевать на все, кроме пожирания новых и новых богатств, другие — «в полном распоряжении». Поэтому к Виктории на бал придут многие…

Она уже предвкушала полный и окончательный триумф, как Гитлер в начале тридцатых. Ничто ей не помешает, и никто не сможет остановить ученицу властителя тьмы. Вон как она быстро обработала даже самого Великого Магистра!

НИКТО НЕ ОСТАНОВИТ!..

И вдруг Виктория вспомнила еще об одном персонаже, который почему-то раньше она в расчет не принимала — об Олеге. Он ведь тоже пытался проникнуть в параллельный мир… Точнее, ПЫТАЛСЯ ОСТАНОВИТЬ ВИКТОРИЮ. Естественно, двери неведомого закрылись перед ним…

А вдруг нет?

Маленькие сомнения быстро превратились в большие. Что если он все-таки случайно попал туда?

Виктория отчаянно силилась вспомнить все детали их последней встречи. Он рвется к ней, тянет руку и… Дальше они разделены таинственной стеной.

Предположим, он успел? Повторить ее путь он не сможет. Он заплутает там, останется навечно, погибнет. Ему не выбраться!

«Ты уверена?»

Эти его вечные слова о торжестве веры, о благородстве, его обожание Света. Но тогда Свет может помочь ему?.. И Олег приобретет колоссальную силу.

Викторию охватило настолько сильное смятение, что следы его отразились на лице. Кажется, даже секретарша заметила.

— Устала и в висках заломило, — сказала Виктория.

— Таблетку? — засуетилась Роксана.

— Не надо. Нам еще долго?

— Уже нет.

— Это хорошо.

«Госпожа Ночь не боится никого и ничего! Да и с чего я решила, что Свет помогает ему? Довольно!..»

Хоромы у нее — царские. Виктория обходила один зал за другим, равнодушно созерцая роскошь. Что такое дорогие безделушки! Утешение слабых духом и недалеких мозгами. Она только остановилась у одного старинных зеркал, чтобы полюбоваться собой. Хороша! Обольстительна! Необыкновенна! Такой и должна быть госпожа Ночь! С момента рождения она была обречена на власть…

И тут она вновь увидела гримасу боли на своем лице. О каком рождении ты говоришь, жалкая копия?!

«Я вам покажу КОПИЮ! Тьма поможет мне взойти на мировой трон и тогда от мира, так называемых «реальных» посыплются осколки».

Ей почудился колокольный звон, который вызвал у нее приступ панического страха. Виктория пыталась совладать с собой, да не получалось! Потом вспыхнули купола, которые невероятным блеском лишали ее зрения, как ту маленькую девочку…

Но вдруг… до одурения знакомый детский голосок:

«Тетя, купола тогда не слепили, тот дядька обманул меня!»

— О чем ты говоришь, кретинка?!!

А в комнате появился новый, знакомый силуэт… Олег?! Он протянул к ней руки, словно прося остановиться.

— И не думай! — крикнула Виктория. — Не рассчитываешь же ты, что я стану заботиться о своей душе? Нет у меня души! Я лишь копия, причем далеко не идеального экземпляра.

Виктория бросилась из этой опасной комнаты в следующую, потом в третью, четвертую. Она БЕЗУМНО БОЯЛАСЬ! Нет, даже не Олега. Если он все-таки вернулся из параллельного мира под охраной Света… Что ж, будет сражение с бывшим любовничком! К трону просто так не допускают! По-настоящему ее напугала маленькая Вика. Какое право она имела говорить об обмане и сеять в сердце зерно сомнения?

…Был обман или нет — какая разница? Обольщение — один из главных факторов успеха. Разве самой госпоже Ночь не придется постоянно обманывать?.. Все это во имя главной цели!

А чего она испугалась сомнения? Это сторонники Света уверены в истинности Творений своего Бога. Сила сторонников тьмы в том, что они постоянно подвержены сомнениям, постоянно ищут что-то новое, неожиданное! «Подвергай все сомнению!» — как это делал и сам их хозяин.

С легким поклоном вошла одна из сомневающихся и, одновременно, готовая быть в полном распоряжении — секретарь Роксана. Покорным и просящим взглядом посмотрела на госпожу.

— Тебе чего?

От резкого вопроса она сделалась еще более жалкой, даже слово произнести боялась, и только судорожным кивком указала на стопку бумаг, что лежала на столе. Виктория должна определиться с местом проведения бала. Госпожа Ночь открыла файл, ткнула пальцем в первое попавшееся заведение.

— Посмотрим, что у нас? Клуб Юлиуса Протерро.

— Хороший выбор, — осторожно промолвила Роксана. — Этот бизнесмен не так давно работает в России, но уже успел заслужить репутацию серьезного человека. У него вложения в ряд металлургических отраслей. Одновременно они с друзьями купили особняк в самом центре Москвы, открыли там престижное заведение. Его посещают кинозвезды, модели, депутаты и другие представители шоу-бизнеса…

— Понятно. Договаривайся с этим… как его? Протерро. Только охрана должна быть хорошая.

— Обязательно, госпожа! На сей счет у нас строгие инструкции.

— ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ!

Во взгляде Роксаны появилось любопытство, она поинтересовалась:

— Могут прийти нежелательные гости?

Зачем она сказала это секретарше? Если Олег получил в параллельном мире силу Света, его не остановит никакая охрана. Его может остановить только сама Виктория.

— Только я! — невольно повторила она вслух.

Успокоилась Виктория быстро, и ей уже казалось, будто слышит музыку, смех дураков и грандиозный салют в честь покорившей Москву госпожи Ночь.

Глава двадцать четвертая Упреждающий удар тьмы

Некоторое время назад Олег сообщил, что ЕЕ нет в Москве. Никто из организации не стал допытываться, насколько точна информация. Раз говорит, значит — так и есть. Присутствующая тогда при разговоре Алевтина не могла осознать, почему на лице Евгения Алексеевича появилось некоторое облегчение? Уж кто-кто, а такой опытный человек должен прекрасно осознавать: есть ли разница в какой сейчас точке земного шара сейчас находится Виктория. Ее глаза все равно будут продолжать просвечивать вас, дыхание — обольщать пороком, а язык убивать красноречием. Александр Павлов предупреждал об опасности порабощения людей их копиями, но и он мог представить не мог, что события будут развиваться с такой стремительной скоростью.

Евгений Алексеевич все понимал! Понимал, что Виктория обязательно вернется, что битвы не избежать. Он радовался малому: пока ее рядом нет! Пока еще тусклое солнце самого конца осени окончательно не закрыли тучи. Пока еще он просыпается в мире, где люди припадают к иконам, а не к стопам лже-пророка. Просыпаясь утром, он пока еще вдыхал воздух свободы, а не нравственного рабства.

Но сегодня он проснулся с иным настроением, сильно сдавливало грудь, только не от физической боли, а от душевной. Когда открывал шкаф, то на небольшой полке с книгами, словно специально бросилась в глаза одна — великая и страшная. Книга тяжких пророчеств будущего… Железный человек Евгений Алексеевич почувствовал, что не находит места и поспешил к Олегу. Установившаяся невидимая связь между ним и Викторией очень прочна. Он должен знать!.. И должен развеять страхи! «Она далеко, Евгений Алексеевич!»

Однако, зайдя в комнату Олега, услышал иное:

— Она вернулась.

Едва не подкосились ноги! И, хотя профессор понимал, что теперь он перед Олегом, как на ладони, постарался придать ответным словам как можно больше спокойствия:

— Значит так! Не ошибаешься?..

— Я ощущаю ее близкое присутствие. Мне даже кажется, будто видел ее, гуляющую по залам огромного дома. Я протянул к ней руки, протянул в последний раз, предлагая остановиться… Бесполезно!

Но и это не все. Я наблюдал, как в центре Москвы разгорается пожар, он поглощает здания, целые кварталы, а люди, в упоении сумасшедшего веселья, ничего не видят и не слышат. Огонь сжигает их заживо, а они преспокойно пьют вино. И за их безумием наблюдает довольная Виктория, даже не человек, а жалкая астральная копия!.. Огонь распространяется дальше, распространяется с умопомрачительно скоростью! А пожарники спят! Поэтому вслед за Москвой начинают гореть другие города, даже самые далекие, тихие и спокойные.

Евгений Алексеевич взволнованно обтер лицо, надевать тогу хладнокровия далее не было никакого смысла. Приход той, кого с таким содроганием ожидал просвещенный христианский мир, возможно, состоялся. Правда, многие считали, что антиподом Христа должен быть обязательно мужчина из колена Данова (одно из еврейских колен. — прим. авт.), называлась его профессия — актер, даже признаки — перепончатые пальцы рук, отчего он никогда не снимал перчатки. А получилось вон как!

— Может, она вовсе и не является тем, о ком вы подумали, — тихо промолвил Олег. — Тьма — великая мастерица устраивать разные фокусы и подлоги.

— Может быть! — согласился профессор, — но девушка, открывшая ларец с тайнами нечисти, опасна, как никто другой.

— С этим спорить глупо.

— Виктория наверняка здесь не под своим именем.

— Безусловно. На имя, как и на прошлое, наложено табу. Да и нет у нее никакого прошлого.

— Самые страшные люди — люди без прошлого, без корней, — согласился Евгений Алексеевич. — Но почему именно на нашу долю выпало такое?!.. Почему она рискнула вернуться?

— Потому что не считает возвращение риском. И она понимает, что если ей покорится Россия, то остальные страны и подавно.

— Да, Олег, да! Другие и подавно!..

Опять он барабанил пальцами по столу, не заботясь о том, что дробь раздражает собеседника. Тяжело, Господи, до чего же тяжело!

— Знаете, Олег, мне с утра попался на глаза манускрипт Святого Малахии. Сей удивительный провидец жил аж, в двенадцатом веке, но сумел заглянуть на многие столетия вперед, предсказал то, о чем впоследствии говорили и Иоанн Кронштадский, и наш современник старец Паисий Святогорец, — о времени конца цивилизации. Малахия написал, что нынешний глава Римской католической церкви Иосиф Ратцингер станет предпоследним папой. Представляете, Олег, — ПРЕДПОСЛЕДНИМ! А при следующем уже: «Город семи холмов будет разрушен, и Страшный Судия сотворит суд над своим народом».

— Святые отцы о многом предупреждали нас! Сейчас с их выводами солидаризируются ученые. Даже вон нашли древние календари майя, где в качестве «переломного момента» человеческой истории называют 2012 год. Но что поражает, Евгений Алексеевич, очень многие осознают приближение всеобщей катастрофы, верующие — основываясь на пророчествах святых, атеисты — наблюдая за природными и общественными взрывами. Человечеству следовало бы прекратить свои «эксперименты», противные воле Творца, вернуться в лоно законов Церкви. Да только большинство продолжает упиваться пороком! Догадывается о возможном своем конце и само же бежит к нему?! И не надо ссылаться на некую «зомбирующую силу». Если человек не желает поддаваться соблазну, соблазнить его безумно трудно. Можно так же говорить и о недостатке знаний, однако проблема в том, что сами-то мы не слишком стремимся к просвещению.

Олега прервал телефонный звонок, это Алевтина, она попросила обоих мужчин подойти к ней в библиотеку, есть важная информация.

— Ну вот, — сказал Олег, — теория закончилась. Начинается серьезная работа по поиску двойника гражданки Виктории Ерофеевой. Вы ведь в курсе того, что специальная группа из НАШЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ уже начала отслеживать прибывающих в Москву «подозрительных личностей».

Кажется, недавний ученик Олег Окулов становится настоящим лидером. «Мне с ним уже не тягаться», — подумал Евгений Алексеевич.

Алевтина напряженно следила за экраном компьютера, по которому постоянно пробегали какие-то строчки. Увидев мужчин, тут же сорвалась и бросилась к ним. Евгений Алексеевич заметил, как она смотрит на Олега!.. Да и он на нее также. Молодые люди уже не пытаются прятать свои чувства. Прекрасно! В мирное время он погулял бы на свадьбе. Но при грядущем Апокалипсисе мысли заняты другим.

— Проходите, садитесь вот сюда, — по-хозяйски хлопотала Алевтина. — Я вам кое-что покажу. Прежде вопрос: Олег, ты УВЕРЕН, что Виктория сейчас в Москве?

— Абсолютно.

— Не в пригороде? В том же Нахабино, например?..

— Она в Москве! — повторил Окулов.

— И приехала она, конечно же, под другими именем, внешностью, как представитель иной возрастной группы, возможно даже под видом мужчины. В таком случае ко мне поступили следующие данные: вот список наиболее интересных для нас людей, что изволили пожаловать в Первопрестольную. Со списком работали лучшие эксперты. И вот вам 532 человека.

— Не слабо, — заметил Евгений Алексеевич.

— Исходили из того, что лучше перестраховаться.

— Главное, чтобы враг не прошмыгнул бы незаметно мимо вашего списка. Виктория может показаться «очень не интересной».

— Я думаю, Евгений Алексеевич, — напряженно вглядываясь в экран, произнес Олег, — что не станет уж так сильно прятаться. Она — с другим именем, не исключено, и пол «поменяла». Но не уверен, что она станет вести себя сродни Штирлицу. Вдруг она даже не догадывается, что и я побывал в параллельном мире? Но главное: она приехала завоевать Москву! Потому ей следует быть на виду.

— Пожалуй, вы правы, — согласился профессор.

— Тогда я продолжу, — сказала Алевтина. — Итак, 532 человека, из которых примерно 278 я бы «отбраковала». Не сделала это только по одной причине — хочу исключить любой риск.

— Разумная девушка, — похвалил Евгений Алексеевич.

— Вторая, более интересная группа включает в себя еще 126 человек. Вероятность того, что под личиной кого-либо из них спряталась Виктория, немного больше. Хотя и среди этой публики шансы обнаружить ее, на мой взгляд, невелики. Третья группа — еще более интересная, ее следует изучить детально. И, наконец, — четвертая, самая реальная, включает в себя всего шестнадцать человек. Сейчас я вам кое-что продемонстрирую.

На экране появилась картинка: некая известная английская рок-звезда проходит по коридору, пряча лицо от вспышек фотокамер. Алевтина комментировала:

— Этого человека все мы хорошо знаем. Раньше певица обожала позировать перед камерами и вдруг… Он так и не «засветилась» ни на одной камере вокзала. С помощью современных компьютеров можно попытаться воссоздать лицо человека даже со спины. Вроде бы лицо ее, но… стопроцентной точности дать нельзя. К тому же Виктория вполне могла «позаимствовать» ее внешность.

— Но ведь есть биометрические данные рок-звезды. Почему не сравнить их с биометрическими данными Ерофеевой? — поинтересовался Евгений Алексеевич.

— В том-то и загвоздка! Все данные о Виктории исчезли. Не осталось ни фотографий, ни видеофильмов, ни историй болезни. Пропали даже документы из роддома!

— Предусмотрительная девушка.

— Вот еще одна женщина, не слишком стремящаяся в объектив. По официальным данным это бизнесмен из Огайо Рита Палладис. Но нам удалось установить, что Рита Палладис — находится в Майами со своим бойфрендом.

А теперь, друзья, обратите внимание на следующую гостью. Она спускается по трапу самолета и очень умело вертит головой; заснять ее спереди практически невозможно.

— Профессионалка, — согласился профессор.

— У трапа ее ждали люди, женщина села в черный лимузин и он быстро отъехал.

— Маршрут проследить удалось? — спросил профессор.

— К сожалению, нет.

— Посмотрим на нее еще раз, — попросил Олег. — Что-то знакомое в походке. Нет, не уверен… А вон промелькнуло ее лицо!

— Мы пустим кадр медленнее, — сказала Алевтина.

Вновь появилось ее лицо, даже крупным оно проглядывалось плохо. Но кое-что заметить можно.

— Евгений Алексеевич, вам ничего не показалось?

— Думаю, Олег, мы увидели одно и то же. Оно, словно неживое.

— Маска? — воскликнула Алевтина.

— Похоже, — задумчиво произнес профессор.

Алевтина внимательно всмотрелась женским взглядом, фиксирующим не свойственные мужчине мелочи, и согласилась с остальными:

— Очень профессиональная работа. Почти не отличишь от обычного человеческого лица.

— А что известно о ней? — продолжил расспросы Евгений Алексеевич.

— Кейт Вильямс, подданная Великобритании.

— Данные о ней подтвердились? — вступил Олег.

— Полностью. Преподаватель университета в Бирмингеме.

— Преподавателю литературы такая встреча?

— В отчете сказано, что она направлялась в Россию к высокопоставленному другу.

— Что за друг? — не унимался Окулов.

— Мы должны получить о ней дополнительные сведения. А друг, вероятно, очень богат и не стремится афишировать свою связь?

— Если причина действительно только в этом, — кивнул профессор.

— Но зачем ей маска? — с еще большим сомнением произнес Олег.

— Стоп! — сказала Алевтина, — на ловца и зверь… Пришла дополнительная информация об этой Кейт Вильямс. Сейчас выясним фамилию таинственного друга. М-да…

— Что «м-да»? — не выдержал профессор.

— О друге ничего. Зато сказано, что прямо перед отъездом Кейт Вильям получила сильный ожог на правой щеке.

— Плохо, — промолвил Олег.

— Плохо, что получила ожог?

— Что все в отношении нее складывается слишком гладко.

— Вы не пробовали «снять» с нее маску? — вступил Евгений Алексеевич.

— Специалисты работают и над этим. Возможно, нам и удастся восстановить голографическую модель ее лица.

— Хорошо, — сказал профессор, — перейдем к следующим «опасным личностям».

Они продолжали просматривать тех, кто мог бы вызвать интерес. А интерес здесь вызывал каждый. Под конец рабочего дня у всех троих вспухла голова, в глазах рябило от всевозможных «реальных» сюжетов и вариантов их трансформации. Алевтина наконец выпроводила мужчин, предложив небольшой отдых, так необходимый для рождения новых идей. Олег вернулся к себе, опустился на стул, закрыл глаза. Это и раньше был его любимый способ сбросить усталость тяжелой умственной работы. «Забыться» однако не получилось, он продолжал перебирать хронику виденного. Что-то он упустил, причем очень важное.

Он никогда не отличался наблюдательностью, и даже параллельный мир не смог исправить этот недостаток. А вот Виктория наоборот подмечала любые мелочи, на какие Олег никогда бы и внимания не обратил. Раньше он снисходительно относился к ее способностям, оправдывая себя тем, что, мол, он, как теоретик, видит картину целиком. И только теперь понял свою ошибку. Упустил что-то важное!.. Виктория бы не упустила.

Вновь позвонила Алевтина, сообщила, что просмотр надоевшего фильма продолжается. Олег ответил:

— Мне нужно собраться с мыслями. Сейчас это важнее.

Из грандиозной кладовой памяти одно за другим выбирались события их встреч с Викторией. Двойник — другое существо, но черты оригинала он обязательно копирует. Новые качества двойника добавляются к старым, старые застывают в новых, соответствующим образом трансформируясь. В итоге рождается существо под условным названием «старая — новая Ерофеева Вика».

Шаг за шагом, встреча за встречей!.. Чем его привлекла Виктория? Внешностью? Пожалуй. Нет, было что-то еще, заставившее скромного Олега подойти к ней и познакомиться. Было это в сквере, стояла жаркая погода начала лета. Он увидел ее на скамейке, девушка читала книгу и так увлекалась, что не замечала никого и ничего вокруг. Он бы прошел мимо, но… остановился. Почему остановился?.. «Вспоминай! Вспоминай!». Девушка показалась слишком бледной, болезненной? Нет, болезненной она не казалось, было видно, что просто у нее такой цвет лица. В противном случае она бы вызвала у Окулова сожаление и жалость, а этого он не почувствовал. Ему безумно нравились ее огромные черные глаза. Но в тот момент они были опущены. Чтобы увидеть их поразительную глубину, он должен был подойти.

— ЧТО ЕГО ПРИВЛЕКЛО В ВИКТОРИИ?

Олег почувствовал, что если ВСПОМНИТ, то поймет, кто из таинственных гостей им нужен.

…Он вновь шел узкой дорожке крохотного царства зелени в самом центре железного безумия Москвы. Несколько скамеек, и на одной из них — уткнувшаяся в книгу темноволосая девушка. Довольно симпатичная, но, не привыкший к уличным знакомствам, Олег обязательно прошел бы мимо.

Не прошел!

Он уже — у ее скамейки, тихонько кашлянул, чтобы привлечь внимание, вот тогда Виктория и посмотрела…

«До этого! До этого!..»

Он ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОШЕЛ БЫ МИМО, однако она подняла руку и поправила прическу. От простого, но грациозного движения Олег и потерял голову. Почему он забыл? Это не было привычкой Виктории, получилось спонтанно.

А почему вспомнил?

Одна из дам, что он увидел у Алевтины на экране компьютера, повторила именно ЭТОТ ЖЕСТ. Олег взволнованно поднялся. А сделала это… Ну, конечно! Ошибки быть не может…

Снова звонок, на сей раз — Евгений Алексеевич. Он настоятельно просил Олега подойти, необходима его помощь.

— Сейчас подойду. Я знаю, кто нам нужен.

На сей раз в библиотеке собралась довольно приличная группа, в том числе, старые знакомые Олега — Данила, Илья, и даже до конца не оправившийся после ранения Макс. Множество глаз устремились на Окулова.

— Знаю, кто нам нужен, — повторил он. — Девушка в маске, которая спускалась по трапу самолета. Якобы преподавательница из Бирмингема. Кажется, ее зовут…

— Кейт Вильямс, — подсказала Алевтина.

— Правильно, Кейт Вильямс.

— Вы не можете ошибаться? — в упор посмотрел на него Евгений Алексеевич.

— Нет, — уверенно и в то же время с некоторой горечью в голосе произнес Олег.

— А как вы узнали? — допытывался дотошный Данила.

— По одному жесту, который двойник стопроцентно скопировал у оригинала. Кстати, наши спецы смогли воссоздать ее облик?

— Нет, — ответила Алевтина. — Лишь только начинают работать с ней, сразу зависает компьютер. Мистика!

Она осекалась, осознавая, насколько точным оказалось ее последнее слово. Теперь она уже просто не могла не верить Олегу. Поддержал его и профессор:

— Убежден, Олег не ошибся. Предлагаю основные силы направить на отслеживание действий именно Кейт Вильямс. Есть ли хоть какие данные относительно ее ближайших планов?

— Кое-что есть, — ответила Алевтина. — Через три дня в клубе Юлиуса Просперро (все знают его особняк на Калужской Площади?) состоится грандиозный бал. Приглашены многие известные люди из разных сфер российской жизни. Среди устроителей бала и его почетных гостей значится имя и Кейт Вильямс.

— Очередная игра, — заявил Макс, — никакого бала не будет. То есть может он состоится для отвода глаз.

— А если не для отвода глаз, — Евгений Алексеевич задумчиво взглянул на Олега. — Не связано ли ваше видение с будущими событиями? Грандиозный пожар в центре Москвы и веселье обезумевших.

Олег молчал, уйдя в свои думы, остальные заинтересованно смотрели на него и ждали разъяснений. Первой не выдержала Алевтина:

— Нам ты не расскажешь?

— Собственно говоря — это только мое видение. Горящий в центре столицы особняк, пламя перекидывается на остальные дома, захватывает кварталы, а люди его не замечают. Поэтому пожар распространяется дальше и дальше. По сравнению с ним печально знаменитые лесные пожарища в Австралии кажутся детской забавой.

— Ты ведь не считаешь свое видение случайным?

— Конечно нет, Алевтина. Так же, как и бал в клубе Юлиуса Просперро, бал, который наверняка станет шабашем тьмы.

Внезапно Олег поднялся, окинул присутствующих взволнованным взглядом:

— Все правильно: ПРИГЛАШЕНЫ ИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ ИЗ РАЗНЫХ СФЕР РОССИЙСКОЙ ЖИЗНИ. Они придут не просто повеселиться, поговорить о насущных делах. Они придут на поклон к новой хозяйке, некоторые и сами того не осознавая. Новое явление преисподней!

— Этого допустить нельзя! — воскликнул Илья. — Остановить! Предупредить всех!.. Дать информацию через Интернет, по другим каналам.

— Дорогой ты мой, — покачал головой Евгений Алексеевич, — люди не хотят слышать ничего выходящего за пределы их крошечных интересов.

— Так что же, позволить им провести этот «бал»?

— Я говорю лишь о том, что в любом деле необходим четкий план операции…

Внезапно он прервался из-за сигнала по рации. Выслушав сообщение, предупредил остальных:

— Около нашего дома замечены странные передвижения неизвестных людей. Готовность номер один!

Все быстро вскочили, готовые дать отпор, Евгений Алексеевич быстро отдавал команды. И тут — новый сигнал.

— Это спецназ. Они окружили наш дом. Кричат, будто у нас здесь центр терроризма и продажи наркотиков. Требуют, чтобы мы не оказывали сопротивления…

— Дайте мне с ними поговорить! — потребовал профессор. И теперь уже он услышал ультиматум и отчаянную ругань:

— Это майор Ломакин! Сдавайтесь, или мы все тут на хрен уничтожим!

— Господа, вы ошибаетесь. Тут официальная организация, люди абсолютно чистые перед законом.

— Вот мы и выясним, насколько вы чисты!

— Хорошо, хорошо, не надо так волноваться. Мы сейчас откроем вам все входы и выходы…

Евгений Алексеевич обернулся к друзьям:

— На самом деле, они УЖЕ НА ТЕРРИТОРИИ. Это игра, чтобы захватить нас врасплох. Через минуту, а то и раньше они будут здесь.

— Предупреждающий удар тьмы, — мрачно произнес Олег.

— Точно! И направлен он против вас!

— И против меня, и против организации. Думаю, Виктория подозревает, если не больше…

— С нашими органами мы разберемся сами. А вы срочно уходите. Иначе ВРАГИ доберутся до вас в любом месте, в любой самой охраняемой камере. Алевтина выведет вас через подземный ход. Его никогда не найдут и не заблокируют.

Алевтина собиралась что-то сказать, но профессор оборвал:

— Уводи его срочно!..

Времени на прощание не оставалось. Но Окулов словно слышал слова профессора: «Кварталы не должны гореть!» Одна из стен библиотеки раздвинулась, и Алевтина увлекла Олега за собой.

Глава двадцать пятая Бал (часть первая)

Швейцары, с низкими поклонами, распахивали дверцы машин, откуда вальяжно выходили господа в смокингах и их милые подруги, сверкая россыпями бриллиантов, изумрудов, рубинов, поражая воображение нарядами, созданных фантазиями лучших модельеров мира и прическами, за каждую из которых заплачено целое состояние. Одним своим видом они опровергали известную теорию цикла (то есть экономика развивается циклически, проходи стадии кризиса, депрессии, оживления и подъема. — прим. авт.), ибо не существовало ни кризисов, ни подъемов, был вечный рай! Раздуваясь от важности, дамы и господа, минуя ряды охраны, бесконечные камеры видеонаблюдения, поднимались по ступенькам; двери огнедышащего здания распахивались, пропуская гостей в фантастическое логово величья и порока власти.

Внутри царил странный симбиоз спокойствия и суеты. Спокойствие присутствовало за столами, где хозяева жизни вели неторопливые разговоры, отдавали краткие приказы официантам, благодушно посмеивались, радостно махали знакомым за соседними столами, а потом, отворачиваясь, кисло бросали: «Надо же, этот идиот опять здесь. Он хоть когда-нибудь занимается делами?» или «Вот стерва, специально прилетела на сегодняшний вечер из Парижа. И не лень ей?». А суета — удел официантов и поваров, которым приходилось носиться как метеорам, — не оставалось ни секунды даже на малейшее расслабление.

Особенно тяжело приходилось метрдотелю Лине Сорокиной, назначенной на свой пост недавно, словно специально к сегодняшнему торжеству. В отличие от своих опытных коллег она прямо дрожала: не ошибиться бы, не обидеть бы ненароком кого-либо из знатных гостей. Греха потом не оберешься, и уж на карьере ее можно точно поставить крест.

В последнее время клуб Юлиуса Протерро частенько посещали знаменитости, он становился все более популярным, бросая перчатку другим известным заведениям. Но сегодня творилось что-то необыкновенное, необъяснимое, они точно сговорились устроить крупнейший междусобойчик. И хотя Лине было не до «лицезрения звезд», она чисто механически фиксировала… «Где и когда я видела этого холеного толстячка?.. Недавно по телевизору. Точно! Он возглавляет какой-то профсоюз. Очень долго и много говорил о низких зарплатах в России, ругал правительство. Как же много он говорил! Да он и сейчас ни на секунду не останавливается. А подруга его — словно немая. Наверняка он и искал немую, некому возражать. И вон того, у дамы которого на шее — целая гирлянда из драгоценностей, я знаю — генерал, известный борец с взятками и криминалом…»

Гости прибывали и прибывали. Один из главных творцов главной парламентской фракции мило перешептывался с главным идеологом фракции оппозиционной. Наиправдивейший телеведущий, дерзнувший разоблачить наинеприятнейшего губернатора, теперь обнимался с ним, и до слуха Лины донеслось настойчивое требование последнего: «Жду к Новому году! Отказы не принимаются!» Потом телеведущий оправдывался, вопрошал: «Не перегнул ли палку?», однако губернатор добродушно хлопнул его по плечу: «Молодец, ловко придумал! Пусть народ занимается моими амурными делами и охотой в заповеднике. Но основного — ни-ни!..»

Вот «посыпались» звезды шоу-бизнеса, старые звездищи, оставаясь в иллюзиях прошлого, мило кокетничали, закатывали глазки, поводили плечиками в сладкой надежде, что еще вызывают у окружающих прежние эротические грезы, а восходящие звездочки, еще до конца не наевшиеся славы, выглядели как голодные волчата. Впрочем, долго засматриваться на гостей времени не оставалось, работа кипела, бурлила: улыбки, поклоны одним, приказания — другим. Лина почувствовала, что у нее потихоньку заболевала голова, а ведь торжество еще даже и не началось.

Вовсю играл оркестр, певица пыталась усладить слух приятным голосом и незамысловатыми песнями. Но ее никто не слушал, гораздо больше гостей интересовали постоянно возникающие в зале конкуренты на роль первой скрипки. Каждый такой конкурент, точно лакомый кусок, тут же попадал под лавину взглядов, и тихие волны перешептываний…

Тем временем Лину тронул за локоть начальник охраны клуба и попросил срочно пройти к директору. Предчувствуя проблемы (зачем вдруг она понадобилась начальству?) молодая женщина быстро поднялась на следующий этаж, постучала в массивную дверь, и, услышав знакомый властный голос: «Войдите!», подчинилась приказу.

Директора Дениса Михеева сотрудники заведения не слишком жаловали за чрезмерно крутой нрав, и откровенную безжалостность, чуть не по нему, сразу — на улицу. Возможно, власть в клубе компенсировала ему физическое несовершенство — невысокий рост, худобы, и внешность явно не Бреда Пита. И сейчас нахмуренные брови не сулили ничего хорошего. Пока Лина размышляла, где и в чем она «прокололась», Михеев вдруг смягчил выражение лица и спросил:

— Как там дела?

— Все в порядке Денис Илларионович, — ответила Лина.

— Рад, что в порядке, — он посмотрел на нее долгим серьезным взглядом и задал следующий вопрос. — Тебе нравится у нас работать?

«Началось!.. Он хочет уволить меня сегодня? Это же создаст для клуба проблемы».

— Нравится, Денис Илларионович.

— За нее надо держаться.

— Конечно, Денис Илларионович.

— Нынешний бал — шанс для развития клуба, то есть для всех нас.

Лина не понимала, куда клонит шеф? Но скоро все разъяснилось, взгляд стал еще более жестким, слова — как металл:

— Поступила информация о возможном проникновении террористов. Лично я этому не удивился. Здесь столько достойных и уважаемых людей. Людей, олицетворяющих нацию.

— Террористы… — Лина содрогнулась. — Так не ли остановить бал?

— Это не нам решать! Тем более, я сказал только о «возможном проникновении». Лично у вас — одна задача: внимательно наблюдать и за гостями и за сотрудниками.

«Он повторяется. Нас ведь уже достаточно инструктировали на сей счет».

— Я не повторяюсь! — зло блеснули глаза Михеева, — я предупреждаю, что опасность становится реальной. Особенно когда появится главный гость.

— Главный гость?.. Не Глава ли?..

— Вам это не надо знать, Лина! Все прояснится в свое время. Идите в зал, и помните о нашем разговоре.

— Чуть что, тут же сообщаю любому члену группы оперативного реагирования и ее руководителю.

— Добавлю: и мне!

— И вам.

Михеев дал понять, что разговор окончен. Лина выходила, полная тяжких размышлений. Она будет следить за гостями и сотрудниками, значит, и сама превратиться в объект такой же слежки. Неприятно!

Но главная «неприятность» в том, что опасность теракта — реальна! Подозрительные действия… как их определить. Они получили инструктаж, но когда практика отсутствует… к черту летит весь этот инструктаж! А если кому-то покажется странным поведение Лины?

Как же ей не хотелось возвращаться обратно в зал! Однако она успокаивала себя: охрана у клуба отличная. И многих именитых гостей здесь также стерегут крутые парни.

Интересно, кто тот главный гость, о котором предупреждал Денис Илларионович?

Зал был полон, Лина шла вдоль столиков, старалась улыбаться, и все внимательно оглядывала. Она так старалась, что один из охранников серьезно посмотрел на нее… Множество известных и влиятельных! А скольких Лина не знает! Еще есть иностранцы, которых она и в глаза не видывала. Кто из них кто? Может за одним из столов князь Монако? Наследница шведского престола? Один из принцев Саудовской Аравии? Любой здесь может быть ГЛАВНЫМ ГОСТЕМ!

Свет, согласно программе праздника, начал медленно гаснуть, а затем вспыхнули искры яркой иллюминации. Световая гамма рассыпалась по каждому столу, закружилась вокруг каждого гостя и гостьи. Лина видела все это на репетиции; тогда праздничное ревю на нее особого впечатления не произвело. Ее, побывавшую на множестве самых разных гала-концертах, на карнавалах в Рио и Венеции, невозможно чем-то удивить. Тот же самый оркестр, который только что никто не слушал, а сейчас… Музыка просто пленила Лину, она даже на некоторое время позабыла, что ей тут не отдыхать, а работать, забыла о предупреждении наблюдать за всеми и каждым. Потом она обратила внимание на лица гостей, когда их освещали вспышки света. Как и Лину, начало действа увлекло их. Они жаждали продолжения!

На экране возник гигантский красный цветок, лепестки раскрылись, и перед публикой в роли ведущей возникла ведущая — известная в мире гламура прожигательница жизни, автор ставшего бестселлером нового варианта сказки о Золушке — «Сексуальные приемы при ловле олигарха», а также одна из создателей телепроекта «Хибара», где несколько пар чешут друг дружку матом, и проявившие в этом деле особое знание русского языка, получают в качестве приза однокомнатную квартирку в районе кольцевой дороги.

— Hello! — приветствовала зрителей телеведущая. — Рада приветствовать такую блестящую компанию звезд. Я вообще люблю быть ближе к звездам, ближе к сплетням. Здесь настолько милая, домашняя атмосфера, что со звездой можно не только петь или скользить по тонкому льду, но и целоваться.

Раздался веселый смех, что подзадорило ведущую:

— Ну вот, чувствую, как все соскучились по сексу. А я страдаю по большой любви. Вашей любви! Дамы и господа, любите друг друга, даже если ненавидите. Отвергнутые ныне классики учили: наша сила в единстве!

Ведущая вновь улыбнулась улыбкой хищной и обольстительной одновременно, а затем продолжила:

— Я хочу представить новую звезду, которая так стремится стать ручейком нашей мощной, сметающей все преграды на пути, реки. Я думаю, мы не откажем?

— Не откажем! Не откажем! — послышались сопровождаемые аплодисментами голоса.

— Я не сомневалась в вашем гуманизме. Поприветствуем же, дамы и господа, настоящую звезду Кейт Вильямс или госпожу Ночь!

Зал разразился новыми рукоплесканиями, никто не слышал ни про какую госпожу Ночь, но раз ее нарекают звездой, так тому и быть. Каждый из гостей вместо «Отче наш» повторял известную цитату Маяковского: «Если звезды зажигают, то это кому-то нужно». В данном случае она наверняка нужна их общему делу.

Ведущая растворилась в темноте сцены; грянули новые аккорды, окончательно увлекая публику стихией праздника. На сцене возникли три огромных, точно усыпанных драгоценными россыпями, яйца — муляж знаменитых яиц Фаберже. Скорлупа «раскалывалась», выпуская очередного «цыпленка» — в данном случае красивую обнаженную девушку. Танцовщицы закружились в умопомрачительном вихре, каждым своим новым жестом больше и больше заводя участников праздника. Но, как бы не возбуждала красота женского тела, у всех возрастал интерес к таинственной госпоже Ночь. Танец красоты постепенно утомлял и… надоедал, возрастало твердое убеждение, что это — лишь легкая разминка, а гвоздь программы — впереди.

Лина поймала себя на мысли, что все больше засматривается шоу, забывая о прямых обязанностях. Она достукается! Нынешний бал станет для нее последним в клубе Юлиуса Протерро. Но как хочется увидеть госпожу Ночь! Метрдотель начинала понимать — тот, кто представляет Кейт Вильямс и есть главный сегодняшний гость.

С огромным трудом Лина оторвала взгляд от сцены и в который уже раз осмотрела зал. Ей показалось, что все околдованы сценой, и об ином не помышляют. Однако она вспомнила, что именно такая «расслабленность» зрителей создает идеальную основу действиям преступников. Лина, как могла, боролась с магией праздника, стараясь полностью переключиться на дело. На какой-то период ей это удалось.

Вихрь женских тел породил вихрь всей сцены; казалось, в ритме танца закружились даже неодушевленные предметы. Вместе с кружением сцена закричала:

— Госпожа Ночь! Госпожа Ночь! Госпожа Ночь!

Не сразу и сообразишь, что эти голоса принадлежат людям и вырываются из динамиков. Магию праздника усиливала проекция темного неба, словно зависшего над головами гостей праздника. Правда, небо странное, без единой звездочки. А, может это вовсе и не небо? Может, устроители шоу ловко провели зрителей? На самом деле надо всем здесь властвует бездна?

И тут в этой пустой черноте возникла огненная фигура, только при более внимательном рассмотрении удавалось разглядеть, что напоминает она повернутый вниз треугольник. Треугольник увеличивался и увеличивался в размерах, в самом центре его показалась человеческая фигура.

Через мгновение треугольник рассыпался, вспыхнул яркий свет. На эстраде стояла женщина, судя по фигуре молодая, черное, расшитое драгоценностями платье до пят плотно облегало ее фигуру, волосы схвачены обручем, маска скрывает часть лица. Госпожа Ночь подняла руку, грациозно приветствуя публику.

Самый обычный жест вызвал новый взрыв восторга. Кейт Вильямс становилась звездой еще до того, как произнесла свою первую реплику.

— Госпожа Ночь! Госпожа Ночь! ГОСПОЖА НОЧЬ!..

Следующим жестом — просто поднесла палец к губам, Кейт Вильямс заставила всех смолкнуть. Воцарилась удивительная тишина, казалось, при желании можно было расслышать жужжание мухи.

— Рада лицезреть вас на СВОЕМ ПРАЗДНИКЕ.

Госпожа Ночь вовсе не собиралась скрывать, что это ее бал, она здесь хозяйка. Странным образом никто из знаменитостей не посчитал ее поведение слишком самоуверенным и даже нагловатым. Публика продолжала с восторженным интересом внимать госпоже Ночь.

— Тут собралась истинная элита общества, вы создаете блеск современного общества, именно благодаря вам оно достигло такого неподражаемого величья!

В ее руках, как у фокусника Давида Копперфильда, появился большой хрустальный кубок, госпожа Ночь торжественно произнесла:

— За процветание элиты!

Зал последовал ее примеру, зазвенели бокалы с шампанским:

— За процветание элиты! — повторил громогласный хор.

Госпожа Ночь подняла кубок высоко над головой, а потом вдруг разжала пальцы, кубок выпал, разлетевшись на мелкие кусочки.

— На здоровье! — сказала госпожа Ночь.

В тот же миг бездна словно полностью окутала гостей, заставив их растворится в себе. Исчезли стены клуба, пространство перестало быть замкнутым, приняв очертания необозримого. Из каких-то непонятных трещин повыскакивали одна за другой пылающие колесницы. Колесницы пронеслись мимо толпы, заставив поверить в реальность происходящего. Кто-то закричал, иной перекрестился, третий непроизвольно отшатнулся в сторону.

А вдруг никакая это не голография, а реальность.

— Бал, дамы и господа! — закричала Кейт Вильямс, — начинается бал!

Теперь исчезли столики, мужчины и женщины стояли на бесконечной танцплощадке. Вновь грянул оркестр, только у музыкантов изменилась одежда: вместо смокингов у мужчин и строгих платьев у женщин, появилась единая униформа, чем-то похожая на военную, и у всех на рукавах нашиты повернутые вниз треугольники. Лина с недоумением и тревогой подумала, что ничего подобного в сценарии не было.

Музыка буквально заставляла сливаться всех в танце. Партнеры прилипали друг к другу, и кружились, кружились в постоянно меняющихся ритмах. Даже обслуга танцевала, один из охранников, вопреки всем правилам и инструкциям, подхватил Лину и не думал ее отпускать…

Госпожа Ночь сама выбирала себе кавалера. Желающих заполучит ее на танец — море, однако счастливчиком оказался не слишком приметный мужчина — не слишком высокого роста, рыжеватый, да еще глаза у него разного цвета. Но и на такого плечистые гиганты взирали с откровенной завистью.

— Очень, очень рад, — пробормотал рыжеватый мужчина.

Он действительно ощущал себя на седьмом небе от счастья, какая женщина отметила! Госпожа Ночь гибко гнулась в талии, что еще более усиливало сладострастие ее фигуры. Хотелось сильней прижать ее к себе. Но одновременно возникало ощущение строгой недоступности хозяйки бала. Поэтому кавалеру оставалось молча глотать вожделенную слюну. Он с трудом заставил себя промолвить хотя бы одну-единственную фразу:

— Почему вы в маске?

— А разве плохо? Она придает женщине таинственность.

— Ваше лицо… Уверен, оно прекрасно. Если бы посчастливилось увидеть его…

— А вы видели, доктор Савельев.

— Мы знакомы?

— С некоторых пор.

— Как мы познакомились? При каких обстоятельствах? Только намекните, я обязательно все вспомню. У меня феноменальная память.

— Не сомневаюсь, — дыхание госпожи Ночь стало таким близким, что обожгло ему щеку.

— Прошу, умоляю!

— Хорошо, хорошо! Девочка Вика Ерофеева, которую вы скормили крокодилам. Сварганили ее двойника, которым помыкали, как хотели.

— Ты?.. Так это вы? — доктор лишился дара речи.

— Снимите маску! — приказала госпожа Ночь. — Снимите, раз вы так хотели посмотреть на мое лицо!

Руки Савельева будто свело параличом. С превеликом трудом он смог коснуться маски, снять ее. Лик Виктории оказался ослепительно красив и невероятно страшен. Глаза сверкнули, и тело доктора пронзило током. Он дернулся еще раз или два, а затем свалился замертво к ногам своего чудовищного создания, тайна создания которого умирала вместе с ним.

Лина — одна из немногих, кто смогла побороть гипноз странного бала. Она оторвалась от охранника, и опять занялась порученным делом — наблюдением за гостями. Естественно, ее взор, прежде всего, рыскал в поисках Кейт Вильямс. Вот она! Лина наблюдала за ее танцем. Кавалер снял маску с госпожи Ночь, и вдруг… замертво упал!

Поразительно, но никто из остальных танцующих не обратил на это внимание. Его топтали и отталкивали, как ненужную вещь. Лина единственная бросилась на помощь. Однако перед ней, будто чьему-то злому умыслу, сомкнулось кольцо веселящихся пар!

— Человеку плохо! — кричала Лина, — охрана! Да помогите же ему кто-нибудь!

Внезапно ее глаза встретились с глазами хозяйки бала, завораживающая красота которой соседствовала с исходящим от нее пронизывающим холодом. Метрдотель застыла, точно скованная льдом, беспомощно внимая речам необыкновенной Кейт Вильямс:

— Веселитесь, господа! Вы достойны самого лучшего веселья на свете! Вы — великие люди и власть ваша должна быть безграничной!

«Ирония!.. Откровенная ирония в ее словах! Неужели никто этого не понимает?» — мысленно обращалась Лина к каждому из участников безумного веселья.

И тут она заметила появившуюся над танцплощадкой стаю хищных птиц. И опять же — то не голография. Настоящие птицы, только слишком огромные, гораздо больше обыкновенного орла или грифа!

— Стервятники! — воскликнула Лина. — Они над нами! Да поднимите же головы!

Но никто не усмотрел в этом никакой опасности для себя. Гости, как обычно, даже не поверили, что птицы настоящие. Мужчины в восхищении открывали рты, женщины мило повизгивали, любуясь очередной выдумкой устроителей грандиозного шоу. А стервятники летали ниже и ниже, пока не нападали, очевидно, ожидая команды…

Та же, кто должна была ее дать, подняла новый кубок с вином, золотой, украшенный драгоценными камнями и какой-то необычный, изогнутый. Последовал новый тост:

— За просвещение дураков!

Публика снова стерпела хамство, может, увлеченная стихией праздника, она ничего не услышала? Или хозяйка бала ничего не говорила, и все это плод воображения Лины?

Метрдотель была твердо уверена в одном: дела здесь творятся необъяснимые и страшные! Надо бежать! И тут же поймала на себе пронизывающий взгляд госпожи Ночь. Хозяйка бала молча «сказала» Лине:

— Не убежишь! Вы все здесь повязаны!

— Чего ты добиваешься? — прошептали губы метрдотеля.

— Покорности.

— Они и так покорны.

— Нет, порой брыкаются, проявляют ненужную самостоятельность. А сейчас их заменят те, кто никогда не помышляет о бунте, живет по предписаниям. По предписаниям делает карьеру, ворует, продает ближних и страну в целом. Они рядом, в любую минуту готовы выйти на подмену. И никто это подмены не заметит.

— Покорны?.. Не помышляют о бунте?.. Так ведь это же не люди, а бездушные копии.

— Правильно мыслишь, подруга. Наступает время копий.

Словно бомба разорвалась внутри Лины, не оставалось малейших сомнений в том, кто такая госпожа Ночь! Что же ей делать?! Кто-нибудь бы подсказал!..

— Спроси лучше, чего не делать? — подмигнула хозяйка бала.

…Предупредить людей? Не поверят!.. Бежать самой!

Полумертвая от ужаса Лина сделала шаг в сторону выхода. Только где он? Пространство вокруг занимало все более немыслимые границы, нет ни спасительных дверей, ни самого клуба Юлиуса Просперро.

Одна из птиц вдруг ринулась вниз, железный клюв нацелился в глаза Лины. И раз!.. И два!.. Ослепшая с душераздирающим криком повалилась на пол, множество ног затоптали ее, как только что кавалера Кейт Вильямс.

Хозяйка бала по-хозяйски огляделась:

— Пора! Они ничего не видят! Они будут спокойно погибать в огне. Погибать, танцуя, с вожделенными улыбками на устах.

После чего она сделала знак стервятникам!

Из пасти каждого хищника вырвалось пламя, созданная злым гением темных сил танцплощадка запылала, а гости и впрямь не желали прекращать нелепое веселье, полагая, что перед ними — очередное чудо виртуального мира. Пожар разгорался, вчерашние властители жизни гибли в огне, добровольно уступая место голодной армии двойников.

Глава двадцать шестая Бал (Продолжение)

Госпожа Ночь, она же Кейт Вильямс, она же Виктория покинула горящее здание клуба и, оказавшись на улице, с удовольствием вдохнула вечерний, уже морозный воздух. Вокруг открывалась панорама Москвы: в левую сторону убегала вниз трасса прямо к парку Горького, в правую шла дорога к Павелецкому вокзалу, а впереди, совсем недалече — Кремль. Скоро она войдет в главный зал страны в качестве полноправной хозяйки. Разве кто-то или что-то ее остановит? Она могла наглядно убедиться, как плясали под дудку те, кто считали себя «главными людьми». Да и могло ли быть по-иному? Они давно служат тому, кому и сама Виктория. Только некоторые не задумываются об истинной сути своих господ, или же, опьяненные материализмом, не верят в их существование. Так проще и удобней.

И нет сил, кто бы противостоял ей! Был один «пророк», да и тот убежал в Австралию. Смиряются даже люди крепкой веры, мол, раз в Писании написано, так тому и быть. Виктория ехидно покачала головой: «Разве их Писание отрицает борьбу и предполагает безропотное подчинение так называемому злу? Но раз они убеждены в обратном, для меня это лишний козырь. И уж будьте уверены, ребята, я потом ни о какой предопределенности (В Апокалипсисе сказано, что после мрачной эры антихриста придет во Славе Своей Христос. — прим. авт.) думать не стану».

Голова Виктории закружилась: еще недавно жалкая девчонка, которую могли прижать дамочка от литературы и ее кретинообразный телохранитель, а сраная издательница избивала после сексуального использования. Что дал ей мир, созданный по законам Творца кроме слабости и унижения? Зато теперь…

— Я хозяйка мира, госпожа Ночь! — в экстазе вскричала Виктория. — А раз так, дамы и господа, продолжаем бал!

И она прямо на площади закружилась сама с собой. В ее голове звучала столь желанная страшная музыка разрушения. «Как же я счастлива!» — повторяла упоенная танцем Виктория. Ей было плевать на усиливающийся холод, на мнение редких прохожих (скоро они станут думать только по ее приказу), вообще на все на свете! Бал, продолжается бал!

Звуки пожарной сирены! Дурачье попытается спасти сгорающий дотла клуб Юлиуса Просперро… Пусть пытается! Никому здесь уже больше не спастись!

Виктория бросила взгляд на один из близлежащих домов, в окнах горел свет, мелькали люди, во всем ощущались спокойствие и уют. Вон поправляет штору женщина, похоже, весьма милая, а вон — ребенок-ангелочек… «Будет вам спокойствие, — сказала госпожа Ночь. — Тане начинают господа, а заканчивает челядь».

Вновь играет оркестр людей в униформе, вновь страшная музыка, минуя окна, двери, стены, проникает в сознание каждого жильца, заставляя всех их кружиться в одном бесконечном танце. А над самим домом уже порхают гигантские хищные птицы.

Дом готов полыхнуть ярким пожарищем, за ним — и второй, и третий, и четвертый… Кровавый бал продолжается!

Виктория, не спеша, двинулось по одной из московских улиц, находящейся, как и остальные, в беспечной дремоте.

Неожиданно она почувствовала преследователя. Как такое возможно? Любой преследователь слишком слаб и ничтожен. Однако неведомая, реальная сила продолжала идти по ее пятам, мало того, приближалась. Виктория поняла, что столкновения не избежать.

«Олег!» — догадалась она.

Давние опасения оказались верными. Олег, как и Виктория, сумел перейти через границу двух миров, и попал под защиту Света. Теперь он знает о ней все! Возможно, он даже в курсе того, что никакой Виктории давно не нет, а в игру запущена ее копия.

«Зато теперь мы на равных! Он знает о моих возможностях, а я, уже точно, — о его».

Перед балом в клубе, обслуживающий Викторию Орден — ложа К. предпринял вроде бы все возможное, чтобы нейтрализовать любых возможных врагов, в том числе — главную Организацию. Но Олег ускользнул из расставленных сетей…

«Ты ведь прекрасно понимала, что простые людишки его не остановят. Есть только один человек, способный справиться с ним!»

Сама Виктория!

У нее не возникало в душе ни капли страха, наоборот, господствовало желание разломать последнюю преграду на пути к вечной власти. Игра так игра, дорогой посланник Света. Жестокая, беспощадная игра на выживание.

— Бал продолжается, — рассмеялась Виктория, — и как там поживает мой кавалер?..

Несколько дней мытарств, когда на Олега, как на «крупного террориста» велась повсеместная охота, сильно измотали даже его, получившего удивительную силу. За ним следили лучшие спецы своего дела, но и он, с помощью оставшихся на свободе активистов Организации, упорно выслеживал «подарок тьмы»! Он четко осознавал, что в клубе Юлиуса Просперро шансов победить Викторию у него немного. Слишком уж огромное там у нее число сторонников. Но теперь клуб объят огнем, а хозяйка бала предусмотрительно исчезла.

Внутренним зрением он увидел Викторию танцующей на Калужской площади. Олег почувствовал, что самые страшные видения сбываются, она готова уже устроить массовый пожар. Он буквально летел к площади, а мимо мчались пожарные машины. Слышались реплики случайных людей:

— Клуб горит!..

— Это не тот, что отгрохала себе элита?..

— Именно…

— Наверное, сами и подожгли. Концы прячут или бабки отмывают…

Олег повернулся в сторону пожарных машин и тоже молча «сказал»:

— Ох, много будет сегодня работы!

Вот и площадь! Где же она?.. Где?! Неужели великий дар подвел его?..

Вдали мелькнула женская фигура, он уже знал — ОНА! Остановить, обязательно остановить!

И, словно в насмешку над его стремлением, в одном из домов напротив, полыхнуло пламя. Ведьма продолжает вершить свое черное дело!

ОСТАНОВИТЬ!

Олег помчался вдогонку, бессмысленно это было делать «лисьим шагом», он знал, она ощущает его. Ощущает, как ГЛАВНОГО ВРАГА.

В голове Олега четко отпечатался знакомый голос:

— БАЛ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!

А затем он услышал музыку, громкую-громкую, точно стремящуюся разбудить каждого. Новые вспышки перед глазами. Вслед за первым домом загорелся второй, третий, четвертый… На площади быстро собиралась толпа, но лишь для того, чтобы… танцевать. И все выглядели на удивление спокойными. Вот он, настоящий пожар безумия!

— БАЛ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!

Силуэт Виктории уже четко проглядывал впереди, нужно было сделать последний рывок…

Музыка усилилась, достигая наивысших децибел. Она призывала Олега остановиться: «Нет никаких пожаров. Смотри, народ танцует, веселиться. И ты вливайся в круг… Да прекрати же бежать!.. Олег, тебе все просто приснилось. Проклятый Павлов и тебя заразил фантазиями… А потом ты настолько увлекся, что заболел. Серьезное психическое расстройство, лежал в больнице. Вспомни, вспомни… Виктория приходила проведывать тебя, а ты кричал о какой-то копии. Но все обошлось. И ты вернулся в настоящий, а не выдуманный мир, вернулся к ней…»

Музыка достигла своего апогея, а затем смолкла. Мгла растворила улицу, по которой бежал Олег. Он даже не сразу понял, что это за новая обстановка вокруг него.

… — Привет, — Виктория ласково провела рукой по его волосам. — Проснулся?

— Проснулся? — непонимающе спросил Олег.

Оказывается, он лежал в ЕЕ кровати, в ЕЕ квартире. А где же… горящий клуб, а затем и дома на Калужской площади?

— Как ты? — в голосе Виктории звучали искреннее участие и забота.

Олег смотрел и ничего не понимал. Так что же случилось на самом деле?

— Пойду в магазин, а то ничего не осталось в холодильнике. Возьму картошки, маслин, колбасы и плавленых сырков. Изумительный суп получается. Олежик, что тебе еще взять?

— А где?.. — недоумевающее произнес он.

— Что-то потерял?

«Этого нет! Я уснул! Сейчас открою глаза, и квартира исчезнет!»

Квартира и не думала исчезать, зазвонил телефон; реальный звонок пытался узаконить реальность происходящего.

— Олежик?

— Да?

— Ты не ответил?..

«Если я себя ущипну, то проснусь?»

Он ущипнул, но не проснулся. Крохи сомнения все сильнее закрадывались в душу.

— ЧТО ТЫ ПОТЕРЯЛ? — Виктория и не думала отступать.

— Думаю, — медленно произнес он, — я потерял какой-то отрезок собственной жизни. Возможно, большой.

— Мы его отыщем. Совместными усилиями мы победим любую напасть. Так?.. Я пойду, а ты жди. И отсюда — никуда! Помни, что врачи запретили тебе выходить из дому.

— Я пленник?

— Прекрати. Ты отлично знаешь, что это ненадолго. Так у тебя есть заказ? Хочешь, возьму пиццу?

Она пыталась создать атмосферу доброты и уюта. Однако в душе Олега возрастал дискомфорт. Он начинал сомневаться в прошлом, но по-прежнему не воспринимал настоящее. Все здесь чужое! И он — чужой себе. Как будто стал двойником…

Олег вздрогнул, что не укрылось от взгляда заботливой Виктории. Она обняла его и прошептала:

— Объясни, что тебя беспокоит?

Он мог бы ответить: «Все!». Жуткие сумерки и гудящий ветер за окном, холод самой квартиры, словно специально отключили отопление. И поцелуй хозяйки квартиры так же отдавал дыханием льда. В душе росло и укреплялось чувство насчет неестественности происходящего и неестественности самой Виктории.

«Я спал и проснулся? Или наоборот — уснул так, что как ни щипай себя, век не разомкнуть?»

— Значит, договорились, Олежик?

— Насчет чего?

— Я — за ингредиентами для супа, а ты отдыхаешь и ждешь меня. Вернусь и приготовлю такую вкуснотищу!

— Который час? — спросил Олег, и сам потянулся к телефону. Время подходило к полночи.

— Полночь! — повторил он, вопросительно посмотрев на Викторию.

— Наш магазин работает и ночью.

— ПОЛНОЧЬ, ВИКТОРИЯ! Ты никогда не готовила поздними вечерами. Вспомни свою любимую фразу: «Ночь — для размышлений и удовольствий, дела достаются дню». И еще: ты ведь не ешь после семи, бережешь фигуру…

Взгляд Виктории перестал источать трогательную заботу и нежность, сделался растерянным. Несколько раз она судорожно крутанула головой, ища выход из неловкого положения. С другим бы проскочило ее вранье, а вот с Олегом…

— Думала покормить тебя.

— НО Я НЕ ХОЧУ ЕСТЬ. И Я НИ О ЧЕМ ТЕБЯ НЕ ПРОСИЛ.

— Олежик!..

— Не просил, — твердо повторил он. — Театр великой актрисы не состоялся!

…Снова — пьянящая слух музыка и, одновременно, терзающая вас призраками смерти. Совсем близко от Олега — апофеоз настоящего, созданная для зла копия. Олег прибавил ход, настигая беглянку. И тут астральный двойник обернулся…

Олег застыл! Сердце стучало так, что и сам он слышал этот стук. Он имел представление, насколько схож двойник с оригиналом. Но стоять напротив копии девушки, которая когда-то являлась его возлюбленной!..

Попробуйте сами встать на его место. Вам известно, что любимый человек, близкий родственник, просто друг погиб. И вдруг встречаете его, будто воскресшего из могилы. Как поведете себя? Попытаетесь сорвать с самозванца чужую маску? Разрисуете его кулаками за святотатство? Изуродуете лицо, на которое он не имеет права? Замрете, точно изваяние? Или отшатнетесь и побежите прочь? Так что решили для себя?

… — Ну, здравствуй, Олег, — сказала копия Виктории.

Те же интонации, жесты (по одному он и узнал тогда ее, спускавшуюся по трапу самолета!). Великая актриса вновь взялась за исполнение очередной роли. Олег посмотрел в ее глаза и задал только один вопрос:

— Зачем?..

— Зачем? Надо мной часто зависал туман воспоминаний. И знаешь, кто первым выплыл из него? Девочка по имени Вика, сопливая, и такая крохотная, что можно просунуть в ушко иголки. Она никому не нужна, никем не замечена. И не будет никогда замечена — стартовые условия не те. Поговаривают, что она перспективный литератор. Да мало ли сейчас таковых? И вот, отринутая людьми днем, она устремляется в объятия ночи, где «знакомится» с друзьями-вампирами. Они проводят курс ее начального обучения, посвящают во многие прелести порока. Пусть пока все это игра, фантазия. Однако уж тебе ли теперь не знать, сколь хрупка оболочка между мыслью и материей. И первый результат этой хрупкости — девочка вешают на шею вот этот золотой череп, символ смерти для вас, и символ жизни — для нее. Смотри на него, любуйся! Именно в зияющей мгле ночи робость девочки проходит, новый мир открывает для девочки ворота невиданной широты. Ночь и мгла становятся ее стихией! Здесь она может стать кем угодно, даже госпожой всех и вся!

Но утром госпожа вынуждена вновь превращаться в маленькое ничтожество, которому любой ублюдок в состоянии приказать: «Не можешь родить — высри».

Спрашиваешь, зачем? Видел, что я сделала с тем клубом… где пьянствовала и плясала элита? Они и не пискнули! Я их жгла, а они НЕ ПИСКНУЛИ! И ты им не помог!

Олега охватила ярость! Она несет смерть — физическую и моральную, и открыто смеется над ним! Он же и впрямь НЕ ПОМОГ!.. Дело не в клубе, тот был обречен. Но жилые дома!..

Она уверена в своей мощи и упорно прет, прет вперед! А он?..

Олег поочередно сконцентрировался на горевших зданиях, собрав в кулак всю свою энергетическую мощь. Он будто вновь увидел параллельный мир, господина Инкогнито, говорившему ему: «У тьмы есть сила, однако есть она и у Света». Раз смогла ОНА, сможет и ОН! Больше Олег ни секунды не сомневался в своих силе и возможностях.

Пожар полыхнул вновь, только как-то робко, испуганно, и быстро пошел на спад. Совсем немного времени — и для пожарных больше не осталось работы.

— Я не буду такой овечкой, как элита из клуба, — усмехнулся Окулов.

Копия Виктории восприняла все это совершенно спокойно, даже удовлетворенно кивнула:

— Для меня не является секретом, что и ты побывал ТАМ, и получил силу, подобную моей.

— Это сила совсем другого рода.

— Конечно, конечно, мой друг.

— Никогда не подозревал, что мы друзья.

— Не просто друзья, мы — одно целое. Если мы объединимся…

— Мы не объединимся.

— Я добавила «если». Так вот: если мы объединимся, то сможем остановить любые конфликты, катаклизмы. Идеальный мир, о каком мечтает твое Добро.

Глаза Виктории запылали, как недавно подожженные ею дома, потоки сладкого яда полились в уши Олега:

— Не может быть Света без тьмы, в противном случае никто бы просто не понял сущность Света. День сменяет ночь и наоборот. Развитие цивилизаций происходит в борьбе двух противоположных стихий. Уберите одну, и все остановится! Полная стагнация…

И вдруг появляются укротители этих стихий, непререкаемые пастыри — ты и я. Расколотый надвое мир, где добродетель и порок смыкаются в единой точке — сердце человека и в равной степени делят там свою власть, получает возможность движения вперед без хаоса, без анархии, а как результат продуманной пастырями схемы. Ты ведешь свою половину, я — свою.

И тут рядом раздался еще один женский голос:

— Не верь ей!

Следившая за Окуловым Алевтина оказалась рядом, забыв об опасности присутствия рядом ведьмы со сверх способностями. Как и в первую встречу с Олегом, она пыталась просветить юношу, словно позабыв о том, что отныне он сам являлся носителем великого просвещения!

— Не бойся, Алевтина, не ей морочить мне голову красноречием. Тьма только и занимается искушением. Изобретает нестандартные сюжетные ходы, дабы протолкнуть в наши мозги тривиальную, убогую идею. Ты только что сказала, копия, будто день не существует без ночи, а без порока не было бы добродетели… Коли так — людям вечно блуждать во мраке и опустошении. Человеческий рост в итоге окажется упадком, знания в принесут не прорыв, а катастрофу. Именно смирившись с твоей философией, любимые создания Творца уничтожают Его прекрасное творение.

— Да, Олег, да! — закричала Алевтина.

— Как радуется твоя шлюшка, — рассмеялся астральный двойник. — Еще одна представительница Добра! А дай волю, уничтожит несчастную девушку Викторию. И предлог найдется отличный: только уничтожив их, приблизим Царство Божие на земле; и не будет ни ночи, ни мглы, будет вечно сиять Солнце Истины.

— Довольно слов! — мысленно ответил Олег. — Перейдем к делам.

— Согласна, — телепатировала копия Виктории.

Странно, но Алевтина точно услышала их немой диалог, и с замиранием сердца ожидала развязки.

— Давай не здесь? — предложил Олег. — От битвы пастырей не должны страдать невинные.

— Хорошо, — после секундного размышления согласилась копия.

— Есть идеальное место: вершина одной горы…

— Я знаю. Надеешься, что все пойдет по Предначертанному?.. (имеется в виду пророчества средневековых святых отцов — Григория Великого и др. о том, что решающая битва между Воинством Христовым и антихристом состоится в долине между Масличной горой и Иерусалимом, и завершится полным разгромом и гибелью сил антихриста. — прим. авт.). Кстати, Предначертанное еще не свершилось. Силы тьмы на трон не взошли… Тсс! Слышишь? Сюда мчится моя армия, огромная, неисчислимая! Мы везде! Даже тебе не дано осознать истинную мощь нашего легиона. Мы даже блокировали твою Организацию!

— Уже нет! И нашей силы тебе знать также не дано. А теперь… пора, Виктория, пора!

— Еще мгновение! Слышишь музыку? Пусть она лишь иллюзия музыки реальной, но это НАША С ТОБОЙ МУЗЫКА! Мы танцевали с тобой в один из первых вечеров знакомства.

— Я танцевал не с тобой, а с девочкой, которую, к сожалению, не спас!

— Неважно! Ее сознание — это и мое сознание. Первая любовь, первый парень. Последний танец, и мы тихо исчезнем в бесконечности.

— Хорошо, — согласился Олег.

— Бал продолжается!

Алевтина с трепетным ужасом увидела, как они сошлись в танце, чтобы совсем скоро сойтись вновь, не в любовном соитии, а в смертельной схватке. Музыка, чарующая и разрушительная, возрождающая Любовь и несущая смерть создала вокруг них невидимое, невозможно плотное кольцо. Вихрь танца убыстрялся, в нем растворялись машины, дома, улицы! Вместо них возникали очертания увенчанных снежными шапками гигантских горных пиков и устремляющихся в бездну ущелий. Смолкла музыка, притихли горные ветра, установилось торжественное и страшное безмолвие…

Они более не танцевали перед глазами Алевтины, не осталось ни следов, ни теней.

Ноги подкосились! Опустившись прямо на асфальт, Алевтина зарыдала. Невдалеке раздался шум, кто-то спешил сюда… Однако она ничего этого не замечала. Невидимое кольцо сомкнулось не только вокруг Олега и Виктории, но и вокруг нее…

Невозможно плотное кольцо!

Глава двадцать седьмая Ожидание

Вновь и вновь проходила она узкими извилистыми проходами между большими стеллажами с книгами, фильмами, дискетами. Каждый сантиметр библиотеки переполняли воспоминания о НЕМ. Все было, точно вчера; вот в этом кресле напротив ее стола сидит симпатичный молодой человек, впитывает в себя мудрые поучения такой же молодой учительницы, сопровождаемые язвительными замечаниями… ТОЧНО ВЧЕРА!

И опят на глаза напрашиваются слезы… Кто там к ней вошел? Евгений Алексеевич? Он не должен видеть, как она плачет. Слабость — извечное состояние женщины, ей-то как раз и не к лицу.

— Никаких известий? — с некоторой надеждой спрашивает она профессора.

Евгений Алексеевич по своей уже надоевшей окружающим привычке барабанил пальцами по столу. В дроби той читался ответ: «Милая Алевтина, разве бы я не сказал?»

Алевтина вновь погружается в воспоминания, пусть даже никто ее об этом не просит.

— …До сих пор вижу вихрь танца. Слышу их безмолвный диалог. И вдруг они словно растворяются в темноте. Сколько уже времени прошло с тех пор, а о нем никаких известий.

— К счастью, и о ней — тоже.

— Вы правы, Евгений Алексеевич, хоть это радует.

Для него те события — также трагичны. Наезд на Организацию накануне бала в клубе Юлиуса Просперро. Потом (как у нас обычно делается) — запоздалые извинения. Даже в таких условиях Организация делала все, чтобы не допустить вакханалии сил зла в столице. Но сделала ли она ВСЕ, ЧТО СПОСОБНА БЫЛА СДЕЛАТЬ?

— И вы ведь симпатизировали Олегу? — спросила Алевтина профессора.

— Я привязался к нему. Если бы у меня был сын, хотел бы видеть его похожим на Олега.

Алевтина грустно улыбнулась:

— Знаете, каким он показался мне при первой встрече?.. Конечно, привлекательным, и в тоже время… Трудно даже объяснить. В серьез я его не восприняла. Слишком уж наивный. Но чем дольше продолжалось наше знакомство, тем мнение о нем кардинально менялось; менялось с каждым разговором… Все-таки не пойму, почему именно Олега параллельный мир провел по лабиринтам своих тайн? Ведь есть же у нас в Организации такие крутые герои. А он… Самый обычный!

— А вы спросите по-другому: почему не он? Когда героем становится обычный человек, он — герой вдвойне. А вообще я пришел сказать, что отчаиваться нет никакого повода. Мы — в поисках Олега. Как и вы. По крайней мере, никто не сообщал об его гибели. Не дай бог такое произошло, представляете, как раструбили бы об этом наши враги?

— Представляю, — вздохнула Алевтина. — Но где он может находиться?

— С его удивительными способностями — где угодно. И появиться способен в самый неожиданный момент. Не удивляйтесь, если войдя в свою квартиру, увидите его сидящим на диване или решившим похозяйничать у вас на кухне.

— Вашими бы устами…

— Смотрите на вещи оптимистичнее, Алевтина.

Профессор откланялся и ушел, чуть-чуть приподняв ей настроение. А ведь правда — никто не видел его мертвым. Надежда не умерла!

И она вновь занялась сбором информации по поводу возможного местонахождения Олега.

А в это же самое время уже знакомые нам люди в капюшонах и масках говорили об исчезнувшей Виктории. Слово взял Великий Магистр ложи К.:

— Господа! С тех пор как Бог христиан и его ангелы против истинного законного владыки Деницы, низвергнув последнего в ад, нас, мудрых продолжателей его дела, также объявили изгоями, прокляли наши мысли и поступки. Однако истина берет свое, шаг за шагом мы возвращали утраченные позиции. Мораль тьмы побеждает мораль Света, потому что жизненна и интересна. У христиан — одни запреты, а после смерти праведников — скучное прозябание в раю. А человек жаждет бури, взрывов эмоций, диких страстей. Он обожает насилие, секс, чревоугодие, и мы говорим — бери все это! Он ленив и жаден, потому мы нарисовали ему идеальный образ рантье. Мир уже готов к приходу лидера из нашей среды, да и сами христиане прекрасно это осознают и в ужасе хватаются за головы. Мы думали, что лидер уже здесь, с нами… Та девушка с уникальными возможностями ДОЛЖНА БЫТЬ С НАМИ! Если она — ожидаемый наш мессия, воздадим почести хозяину тьмы, за то, что ее прислал. Если нет, — пусть сохраняется миф о приходе в мир главного врага христиан.

Только вдруг она исчезает. Наша разведка, лучшая в мире ничего не в силах сообщить, маги и мистики Ордена отчаянно бьются в неразрешимой загадке. Враги убили ее?.. Нет, слишком просто. И мы бы имели знак от нашего господина. Найдите человека, фирму, сыскное бюро, экстрасенсов, кого угодно, заплатите любые деньги… Кто-то же сможет разрешить загадку! И еще — месса в честь нашего господина! Пусть даст знак! Ведь все мы служим ему. Низшие чины Ордена это скрывают. А нам-то чего скрывать…

Великий Магистр сделал знак, и люди в масках и капюшонах, считающиеся самыми влиятельными на земле, поднялись со своих мест, проследовали в центр зала, где безропотно пали ниц перед духом хозяина тьмы. Не требовалось вносить специальные атрибуты черного действа, сама эта комната являлась храмом сатаны.

Пролетел час, второй… А они по-прежнему лобзали пол, умоляя господина дать знак. Только опять никакого ответа.

И вдруг… здание слегка тряхануло, влиятельные мужи в масках сильнее вросли в пол. Еще один толчок, потом еще! Пол разлетелся в щепки, оставив нетронутыми маленькие островки, где бились в экстазе люди Ордена. Возникшая дыра со свистом устремилась вниз, из нее выплеснулся огненный фонтан. Служители ордена поняли: это им знак!

Несколько опасливо, дабы не ослепнуть от ослепительного огня, они подняли глаза. В огненном фонтане, как будто просматривалась женская фигура… Эта та девушка?

Фигура сделала непонятный знак и исчезла. Через несколько мгновений исчезло пламя, затянулась дыра. И теперь слугам Ордена оставалось собрать всех своих мудрецов, чтобы дать ответ: ЧТО ЭТОТ ЗНАК ОЗНАЧАЕТ? И существует ли еще та, кто стала их символом?

Началось самое тяжкое для них — ожидание!

Даже в машине в голове Алевтины продолжали звучать недавние слова Евгения Алексеевича: «И появиться способен в самый неожиданный момент. Не удивляйтесь, если войдя в свою квартиру, увидите его сидящим на диване или решившим похозяйничать у вас на кухне». Хорошо бы так! Она бы сказала ему ГЛАВНОЕ, что так пока и не успела сказать. Верит ли в это сам профессор? И тут Алевтина сказала себе: «Важно, чтобы ты ПОВЕРИЛА!» Не может такой человек исчезнуть бесследно.

Алевтина припарковала машину недалеко от дома. И едва вышла, почувствовала… будто кто-то смотрит на нее.

Ошибиться она не могла, за время работы в Организации, она кожей распознавала любую слежку. Алевтина вся внутренне напряглась, нащупала в кармане куртки оружие. Но странно, тот, кто следил за ней, не пробуждал внутренней опасности, он словно стремился к ней, как к очень близкому существу.

В голове вновь зазвучали произнесенные Евгением Алексеевичем слова надежды. Надежда надеждой, однако на всякий случай Алевтина осторожно огляделась.

Никто не шел за ней, ни малейших намеков преследования. Конечно, возможны видеокамеры…

Подъезд, ступеньки лесенки, лифт, пустая кабина, и, наконец, — ее этаж. Секретные коды работают, никто не пытался вскрыть дверь.

Но едва она вошла в квартиру, как опять — тоже самое, без конца звучащее в голове и сердце…

НЕ УДИВЛЯЙТЕСЬ, ЕСЛИ ВОЙДЯ В СВОЮ КВАРТИРУ, УВИДИТЕ ЕГО СИДЯЩИМ НА ДИВАНЕ ИЛИ РЕШИВШИМ ПОХОЗЯЙНИЧАТЬ У ВАС НА КУХНЕ!

— Олег! — прошептала она.

Он действительно находился в ее квартире, улыбаясь своей застенчивой, доброй улыбкой. Так вот кто следил за ней!

— Олег, — разрыдалась Алевтина, — как я ждала!.. Как надеялась, что вновь будешь со мной.

— Я всегда с тобой, — ответил Олег. — Ведь твое сердце открыто добру, желанию утвердить его в нашем неласковом мире.

— Ты не уйдешь? — спрашивала она, а слезы лились, лились, поскольку прекрасно знала ответ.

— Я не уйду, даже когда буду далеко-далеко!

— Увижу ли тебя?

— Да, если и дальше станешь верить в нашу победу над черной моралью двойников, в торжество Света!

Она хотела прикоснуться к нему, но руки зависли в воздухе… Так приходил он или нет?

Ее губы тихо повторяли вослед любимому: «И точно также никуда не уйду, даже когда буду далеко-далеко!»

За окном давно наступила ночь, не та — безлунная, черная, как сажа, дающая простор для коварных игр двойников. Сейчас на небе мерцали звездочки, с их помощью Космос рисовал волшебные узоры. Звездочки вспыхивали, гасли — это они шалили, подмигивая вам, приглашали в необыкновенную прогулку по сверкающим мостам Млечного Пути.

И уже вскоре эта чудесная уступит место сверкающей белизне нового дня. И тогда обязательно появится Олег, возьмет Алевтину за руку и скажет:

— Моя миссия закончена. Теперь мы не расстанемся даже на мгновение.

И в груди молодой женщины разрастается томительное ожидание.